Бархоленко Авигея Федоровна : другие произведения.

Давай я тебя выдумаю. 9. Живой парк

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Живой парк
  
  
   Зоопарк начинался прямо с ворот. На воротах стояли друг перед другом два гипсовых льва с поднятыми лапами, а между львами лежал большой гипсовый мяч. По сторонам полукружиями завивались два белых павильона. В левом продавали мороженое и всякие соки-воды, а в правом -- пирожки и кофе с молоком.
   Множество мальчиков и девочек, выйдя из зоопарка, направлялись в кафе со своими мамами и папами, бабушками и дедушками. Они ели там мороженое и делились впечатлениями:
   -- Как он его рогами -- бац!
   -- А у него в носу пылесос!
   -- А почему он не станет маленьким, чтобы меньше есть?
   -- Без рук бывают, без ног бывают, а без головы бывают?
   Феде пока нечего было обсуждать. Он нетерпеливо тянул бабушку и Грустного Человека:
   -- Пойдемте, пойдемте скорее! Ну зачем вам мороженое?
   Бабушка почему-то засмеялась, а Грустный Человек похлопал себя по белым карманам и виновато произнес:
   -- Надо же! Забыл! Забыл билеты в другом костюме. Придется встать в очередь.
   -- А мы не опоздаем? -- волнуясь от нетерпения, спросил Федя. -- Вдруг их станет меньше, и мы опоздаем?
   -- Кого станет меньше? -- не понял Грустный Человек.
   -- Зверей, -- ответил Федя. -- Вдруг они уменьшаются оттого, что на них смотрят?
   -- Почему ты так решил, малыш? -- спросила Софья Ивановна.
   -- Потому что каждый смотрит и уносит с собой, что видел, -- ответил Федя. -- От этого они должны становиться; меньше, правда?
   -- А что вы думаете, Софья Ивановна... -- проговорил Грустный Человек. -- Федя не так уж не прав. Мы проходим мимо и смотрим, мы проходим и смотрим, а зверь целый день смотрит, как мы проходим, и у него нет времени на другие дела... Конечно, малыш, от наших взглядов их становится меньше. Но сегодня мы ещё успеем.
   Грустный Человек наклонился к полукруглому окошечку кассы.
   -- Здравствуйте! Нам, пожалуйста, три билета.
   -- Почему три, если их четверо? -- возмутился позади чей-то голос.
   Федя оглянулся и увидел вспотевшего от собственной полноты человека с сердитым лицом. Федина бабушка насмешливо сказала:
   -- Билеты для чёрта администрацией не предусмотрены.
   -- Для чёрта? -- возликовал Потный Человек. -- Перестаньте выражаться при детях! Для чёрта! Так и я захочу быть чёртом!
   В ту же минуту очередь шарахнулась в стороны, потому что Потный Человек стал раздраженно дергать по пыльному асфальту длинным хвостом, а его соломенная шляпа смешно приподнялась на острых рогах.
   -- Выгадывают, понимаешь! -- бубнил новый чёрт. -- Так, понимаешь, и норовят! Не задерживайте очередь, понимаешь!
   И он просунул волосатую руку в окошечко кассы. От вида этой руки кассирша слабо пискнула и попробовала спрятаться под стол, но не смогла там уместиться.
   Неизвестно, что последовало бы дальше. Возможно, пришлось бы вызывать директора зоопарка или писать жалобу в Жалобную Книгу. Но, к счастью, Потный Человек посмотрел на себя в стекло кассы и обнаружил непорядок со шляпой. Он попытался натянуть её на лоб, но шляпа почему-то не натягивалась. Он попробовал её снять -- она зацепилась за рога и не снималась. Он резко обернулся, надеясь поймать обидчика, но наступил на собственный хвост и возмутился от боли:
   -- Что?.. Кто? Да как вы смеете, понимаешь!
   В рассыпавшейся очереди раздался смех.
   Потный Человек взглянул под ноги и отпрянул. Он решил, что из зоопарка удрала страшная змея, и стал отбиваться от нее портфелем. Он крутился на месте и прыгал, как кенгуру, а змея бросалась на него, промахивалась и стегала землю, как пастуший кнут.
   -- Клоун! Клоун! -- в восторге вопили мальчишки. Очередь хохотала и хлопала в ладоши. Впервые в жизни Потный Человек заслужил аплодисменты, но даже не понял этого. Однако Федина бабушка хмурилась всё больше.
   -- Федя, -- наконец, сказала она, -- может быть, этот человек и не самый приятный на свете, но сейчас он страдает по нашей вине. И по нашей вине над ним смеются. Мы должны извиниться перед ним и все немедленно исправить.
   -- Бабушка, но ведь он сам захотел стать чёртом,--возразил Федя.
   -- Полагаю, мы выбрали для этого неподходящую кандидатуру, -- сказала Софья Ивановна.
   Ёрик с сожалением посмотрел на прыгающего человека, подошел к нему и вежливо проговорил:
   -- Извините, пожалуйста. Я вам сейчас помогу. Не бойтесь, это только веревка. А в шляпе у вас мячик, он попал туда, когда вы сняли шляпу, чтобы вытереть голову.
   -- Фокусники! Гипнотизеры! -- закричали мальчишки. -- Говорящая обезьяна! Цирк приехал!
   -- Это ужасно, -- огорчилась Софья Ивановна. -- Теперь у нас не будет покоя. Никто больше не хочет смотреть на медведей, все хотят смотреть на нас. Около нас уже толпа...Товарищи, не напирайте!
   -- А какой породы ваша обезьянка? -- спросили товарищи.
   -- А она говорит через магнитофон или по радио?
   -- А почему у нее на шапочке пончики?
   -- А можно их попробовать?
   -- Товарищи, -- сказал Грустный Человек, -- вы полагаете, что мы купили четыре билета для того, чтобы вы взяли у нас интервью*?
  
   ----------------------------------
   *Когда скажет один, а читает миллион. (Объяснение Феди.)
  
   Но товарищи уже тянули руки к пончикам на шапочке, обжигались, дули на пальцы, но все же отрывали, закусывали, хохотали и были довольны, что пришли в зоопарк.
   -- Нет, у нас слишком большой успех, -- вздохнула Софья Ивановна. -- Я на это не рассчитывала. Остается одно -- отвести глаза. Ёрик, ты можешь отвести глаза?
   -- Могу, -- ответил Ёрик, озабоченный выращиванием пончиков, и стал смотреть в сторону. -- Толпа радостно загудела.
   -- А пусть он сделает что-нибудь ещё!
   -- Обезьянка, а сколько будет дважды два?
   -- А внутри у него духовка?
   -- А справка о прививках у него есть? Здесь всё-таки дети!
   -- Мне пончик, мне!
   Не так-то просто выпекать пончики и отводить при этом глаза. Ёрик очень старался, но кто-нибудь обязательно забегал в ту сторону, куда он смотрел, и ему приходилось так крутить головой, что шея завернулась спиралью.
   -- Нет, -- вздохнула Федина бабушка, -- стало только хуже. Неужели у этой задачи нет другого решения?
   Ёрик остановился, чтобы подумать. Закрученная шея с такой скоростью раскрутилась обратно, что пончики на шапочке поотрывались сами собой и разлетелись в разные стороны. Ребята бросились их подбирать, а потом стали кормить ими медвежат и забыли про Ёрика. Федина бабушка облегченно вздохнула, Грустный Человек облегченно улыбнулся, а Федя взял Ёрика за руку; и все пошли по тенистой аллее к тому месту, где стоял вот такой указатель:
  
   Указатель Живого Парка
  
   Зоопарк был очень большой, заросший деревьями, похожий на старый сад с полянами и прудами. Бабушка сказала, что директор в зоопарке Очень Хороший Человек, потому что это сразу видно, если где-нибудь работает Хороший Человек. Здесь не то, что в других зоопарках, где звери мучаются в таких тесных клетках, что и повернуться не могут.
   -- Посмотрите, -- сказала бабушка, -- здесь почти нет этих отвратительных металлических сеток, отгораживающих всех друг от друга. Звери живут открыто, среди скал и лужаек, в водоемах и на островах. Только в старой части ещё остались клетки, но скоро и те звери справят новоселье. А посмотрите, какие большие загоны у оленей!
   -- Да, -- согласился Грустный Человек, -- здесь многое изменилось. Когда я был в зоопарке в детстве, все животные жили в клетках. Они трясли и царапали решетки и смотрели людям в глаза, и мне стало так грустно, что я перестал спать по ночам. Из-за этого моей маме пришлось сказать мне, что в зоопарк уже пришел приказ Самого Главного Заведующего, чтобы открыли все клетки и чтобы всех, кто захочет, выпустили на волю. Я уже был большой мальчик и не совсем этому поверил. Но мне хотелось, чтобы так было, и я стал думать, что так есть. Но больше в зоопарк не ходил.
   -- Дядя Игорь, значит, ты уже в детстве стал Грустным Человеком? -- спросил Федя.
   -- Иногда мне кажется, что я таким родился, -- виновато проговорил Грустный Человек.
   -- А может, это и хорошо, что рождаются не только веселые люди, -- сказала Федина бабушка. -- А то кто бы стал сочувствовать другим?
   Федя подумал и спросил:
   -- Бабушка, а каким родился я?
   -- Ну, это мы узнаем потом, -- ответила Софья Ивановна.
   -- Когда у меня тоже будет борода? -- спросил Федя.
   -- Нет, -- улыбнулась Софья Ивановна, -- когда у тебя будут поступки.
   -- Так я могу поступить хоть сейчас! -- воскликнул Федя.
   -- Поступи, -- согласилась Софья Ивановна.
   -- Тогда я сейчас... Ну, вот я сейчас... -- заторопился Федя, которому очень хотелось узнать, какой он человек. -- Тогда я...
   Он растерянно огляделся по сторонам в поисках какого-нибудь поступка. Играли два игрушечно-маленьких жеребенка пони, задумчиво стояла полосатая зебра, щипали траву изящные, крохотные косули. Что бы ему сейчас такое сделать? Прыгнуть к косулям через широкий ров? А зачем? Они испугаются и убегут. Поиграть с маленьким пони? Это было бы очень интересно, но это не такое уж важное дело, чтобы считаться поступком, по которому все увидят, что у Феди за характер -- легкий, тяжелый или совсем никакой. Конечно, если удастся перескочить через ров, то понятно, что характер легкий. А если не удастся?
   Нет, это оказалось не так просто -- взять да и поступить.
   -- А давай, бабушка, я ПОСТУПЛЮ в другой раз, -- сказал Федя, -- а сейчас только ПОХОЧУ?
   -- Захочу, -- поправила его бабушка.
   А Игорь Николаевич сказал:
   -- Что ж, иногда о человеке можно судить и по его желаниям.
   Федя ещё раз посмотрел на пони, на косуль и на задумчивую зебру, которая так и не сдвинулась с места, и спросил:
   -- Бабушка, а ведь звери разговаривают?
   -- Конечно, разговаривают, -- сказала Федина бабушка. -- Они же понимают друг друга.
   -- И даже иногда понимают нас, -- добавил Грустный Человек. -- Только, пожалуй, не здесь.
   -- Я бы хотел, бабушка, -- проговорил Федя, -- я бы очень-очень-очень хотел услышать, что они говорят.
   -- Я бы тоже хотела, -- отозвалась бабушка, любуясь маленькими, стремительными животными.
   -- Да, они красивее нас, -- сказал Грустный Человек. -- И ты прав, малыш, очень жаль, что мы не можем понимать, о чем они говорят.
   -- Но это же очень просто, -- возразил Ёрик. -- Понять-- это совсем не трудно. Нужно только перестать думать о себе и начать думать о том, кого хочешь услышать.
   -- Только и всего? -- обрадовался Федя и даже зажмурилсяi от желания забыть о себе.
   Он услышал, как у него бьется сердце, услышал, как он дышит, как скрипит песок у него под ногами, но все это нисколько не походило на разговор животных. Федя подождал в своей темноте ещё немного, но по непонятной причине представил вдруг Жеку из шестого подъезда, который ловил мух на стене и отрывал им крылья. Жека был совсем уж ни к чему; и, чтобы поскорее от него избавиться, Федя открыл глаза и посмотрел на бабушку и Грустного Человека.
   Федина бабушка и Грустный Человек, не отрываясь, смотрели на играющих косуль и улыбались самим себе странными, отрешенными улыбками.
   "Они слышат! -- понял Федя. -- Они уже забыли о себе и слышат, а я все ещё нет!".
   От огорчения он чуть не заплакал. Ну почему они умеют так быстро забывать о себе, а я только о себе и думаю? Почему?
   Но тут Ёрик вложил в его руку свою маленькую мохнатую ручку и прошептал:
   -- А ты просто смотри, просто смотри на них...
   Федя послушался и сразу успокоился, забыл и о своем огорчении, и о своем колотящемся сердце, и даже о своем нетерпеливом желании услышать, о чем говорят звери. Он просто глядел, как прыгают маленькие, быстрые существа, как дробно постукивают их крохотные копытца, как красиво взлетают они в длинных прыжках, как пластично и легко касаются тонкими ногами земли и несутся дальше, и вдруг почувствовал, что тоже несется вместе с ними, стремительно разворачивается и радостно кричит:
   -- А вот догоню, догоню, догоню!
   -- А я сюда!
   -- А я за тобой!
   -- Только мало места, мало места, чтобы разогнаться!
   -- А ты по кругу, по кругу, по кругу!
   А потом он так разбежался, что едва успел свернуть от угрожающе надвинувшейся скалы, озадаченно остановился и вздохнул:
   -- Как всё-таки здесь тесно!
   Он повернулся к бабушке и Грустному Человеку и повторил:
   -- Мне здесь так тесно и так хочется бежать! Если бы, если бы можно было бежать целый день, и ещё день, и ещё!
   Бабушка успокаивающе положила руку ему на плечо.
   -- Вот ты и услышал, малыш...
   -- Всё-таки это и сейчас немного грустно, -- проговорил Грустный Человек, виновато взглянув на косуль, которые перестали бегать, остановились перед людьми и внимательно их слушали. -- Простите нас, ребята... -- сказал им Грустный Человек.
   Косули молча на него смотрели.
   -- Пойдемте, -- позвала Федина бабушка. -- Пойдемте дальше.
   Они пошли по тенистой песчаной дорожке и не сворачивали к другим загонам, пока не сделались снова полностью людьми. А став снова людьми, остановились около двух верблюдов.
   Верблюды стояли в противоположных углах своей территории и, завесив красивые глаза удивительно длинными ресницами, о чем-то думали. Верблюды были очень шерстяные, большие, как горы, и двугорбые, как кавказский Эльбрус.
   Мудрый Верблюд
  
   Вдруг Ближний Верблюд вздохнул и проговорил:
   -- Сколько ни вертись, своих ушей не увидишь.
   Чуть погодя дальний отозвался, тоже вздохнув:
   -- Если одна нога длиннее, то другая короче.
   Они замолчали, медленно двигая презрительными губами, не желая никого видеть, подставив широкие бока нежаркому солнцу.
   -- Прежде чем войти, подумай, как выйти, -- вдруг снова сказал Ближний Верблюд.
   -- Лучше не дойти, чем зайти слишком далеко, -- неторопливо отозвался Дальний.
   -- Хорошая речь коротка, -- медленно качнул большой головой Ближний.
   -- Обещали зайцу хвост -- до сих пор ждет, -- сказал Дальний Верблюд и засмеялся.
   Ближний приподнял длинные стрельчатые ресницы и посмотрел на остановившихся перед ним людей.
   Люди услышали:
   -- Когда змее хорошо, лягушке плохо.
   Верблюд отвернулся и неторопливо, как по пустыне, двинулся в глубину загона. Грустный Человек проводил его растерянным взглядом.
   -- А это несправедливо, -- вдруг сказал Федя. --не верблюды.
   -- А кто же, по-твоему? -- спросила Софья Ивановна.
   -- Они ВЕРБЛЮДИ, -- ответил Федя. -- Или, может быть! ГОРБЛЮДИ.
   -- А если бы мы всегда слышали? -- проговорил Грустный Человек. -- Представьте, что они говорят, когда... Что говорит, например, голубь, когда какой-нибудь мальчик стреляет в него из рогатки. Или что говорит под вашим окном котёнок, которого выкинули из дома. Или...
   Грустный Человек затряс головой, будто хотел избавиться от чего-то. Федина бабушка тоже качала головой, будто в чем провинилась. Федя представил голубя, которому подбили крыло, и котёнка, с которым играли днем, а на ночь бросили одного среди темноты, шорохов, страшных шагов и пустой тишины, которому холодно и которого никто не хочет любить. Федя представил это, и ему самому стало холодно, ему захотелось тереться о ноги и торопливо мурлыкать, боясь ночи и одиночества.
   -- Теперь ты знаешь, -- сказал Ёрик. -- Теперь ты знаешь как велика ночь и как хочется света.
   -- Да... -- прошептал Федя. -- Теперь я знаю... И я никогда никого не выгоню, чтобы не настала ночь.
   -- Малыш... -- очнулся Грустный Человек. -- Пойдем дальше, малыш.
   -- Эй! Эй, приятель! -- услышали они чей-то дребезжащий голос.
   Федя оглянулся.
   Из-за загородки на них смотрел Козёл. Обычный козёл с бородой и крутыми ребристыми рогами.
   -- Эй! Эй! -- говорил Козёл. -- Ко мне никто не подходит. На меня никто не смотрит. Не понимаю, что я здесь делаю.
   Грустный Человек улыбнулся и подошел к Козлу.
   -- Здравствуй, Козёл, -- сказал Грустный Человек.
   -- Здравствуй, Грустный Человек, -- сказал Козел.
   -- Как поживаешь? -- спросил Грустный Человек.
   -- Да как видишь, -- ответил Козел. -- Многие могут сказать-- хорошо. Но я бы не сказал, что прекрасно. Все идут мимо, никто не хочет бодаться. А кто это с вами? Вон тот, невозможного цвета?
   -- Это наш друг, -- сказал Федя.
   -- Знаем этих друзей! -- фыркнул Козел. -- А впрочем, какое мне дело. Хлебца нет?
   -- Возьми, -- протянула Козлу кусок булки Федина бабушка.
   -- Может, и сольцы найдется? -- пережевывая булку, с надеждой спросил Козел.
   -- Нету, -- огорчился Федя и пообещал: -- В следующий раз принесу.
   -- Принеси, -- согласился Козел и запоминающе посмотрел на Федю выпуклыми желтыми глазами с поперечным зрачком. -- Если хочешь, можешь почесать у меня между рогами.
   Федя протянул руку и почесал. Козел наклонил голову и замер от редкого удовольствия.
   -- Приятно, -- кивнул он. -- Очень приятно. Спасибо. Ну, ладно. Всё равно уйдете. Чего уж теперь.
   -- До свидания, Козел, -- попрощался Грустный Человек.
   -- Может быть, может быть, -- ответил Козел, покачивая тяжёлыми рогами и помахивая длинной грязной бородой. -- Может быть, и до свидания, Грустный Человек.
   Желтые глаза с поперечным зрачком долго с сожалением смотрели вслед людям и тому, с маленькими рожками и слишком длинным хвостом.
   Федя, пробежав несколько шагов, присел на корточки перед листом подорожника, выросшего на краю песчаной дорожки.
   -- А у тебя тоже есть голос? -- спросил он.
   -- У всего, что живет, есть голос, -- ответил Подорожник.
   -- И у камня? -- спросил Федя.
   -- Разумеется, -- сказал Подорожник. -- Только камень говорит медленно, и ни у кого не хватает терпенья дослушать его.
   -- А у песка? -- спросил Федя, очищая лист Подорожника от придавившей его земли.
   -- И у песка, -- сказал благодарный Подорожник. -- Песок целыми днями шепчется с ветром о всякой всячине и шутит с туфельками и сандалиями, которые на него наступают.
   -- А со мной ты можешь пошутить? -- спросил Федя у Жёлтого Песка.
   -- Могу... -- прошелестел Песок и насыпался в Федин ботинок.
   Феде стало щекотно, и он засмеялся.
   -- А что ещё ты можешь? -- спросил он у Весёлого Песка.
   -- Я всё могу, -- ответил Песок, засыпаясь Феде в карман. -- Я был могучим горным хребтом, я был дном моря, я был пустыней. Я всё могу. Я разрушаю, когда никого нет рядом. Я строю, если мне кто-нибудь нравится.
   -- А что ты делаешь здесь? -- спросил Федя.
   -- Ожидаю тебя, -- прошелестел Песок и закрутился маленьким пустынным смерчем.
   -- А зачем? -- спросил Федя, пытаясь догнать Маленький Смерч. -- Зачем ты меня ждешь?
   -- Ты должен догадаться сам, -- прошуршал Маленький Смерч. -- Люди родились для. того, чтобы догадываться обо всём и всё понимать. Я жду Годы, Века, Тысячелетия. Я жду тебя, Мальчик!
   Маленький Смерч поднялся выше и умчался, подбирая по пути палочки от мороженого и трамвайные билеты.
   -- Малыш, что ты там нашел? -- остановилась вдали Федина бабушка.
   -- Я нашел загадку, -- ответил Федя, разглядывая землю под ногами.
   -- Только одну? -- улыбнулся издали Грустный Человек.
   -- Не знаю, -- ответил Федя, переводя взгляд от земли на траву, от травы на деревья, а от деревьев опять на песчаную дорожку. -- Дядя Игорь, почему земля ждёт человека так долго?
   -- Потому что человек все ещё ждёт самого себя, -- ответила вместо Игоря Николаевича Федина бабушка, а Игорь Николаевич согласно кивнул.
   -- Значит, человек такой же медленный, как горы и дно моря? -- удивился Федя.
   -- Или даже ещё медленнее, -- улыбнулся грустной улыбкой Грустный Человек.
   -- Тогда нужно спешить, -- сказал Федя и побежал по дорожке, широко раскинув руки и стараясь коснуться всего, что было рядом с ним.
   Справа и слева к нему потянулись зеленые ветки деревьев и кустов и прохладно заструились у него между пальцами.
   Кусты, которые росли у песчаной дорожки, были связаны через землю и траву с другими кустами и деревьями и со всеми животными, которые жили в Живом Парке; и весь Живой Парк прислушался к топоту быстрых ног, и весь Живой Парк сказал на всех звериных, птичьих и травяных языках:
   -- Может быть, это тот Мальчик, которого мы ждём?
  
   Что говорили звери - здесь
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"