Мой друг Толик, озаботился здоровым образом жизни и увлёкся чаепитием. При встречах взахлёб описывал ароматы различных сортов чая, которые он изыскивал разными способами, распивая со своими единомышленниками. Он старался донести до меня наслаждение, которое чувствовал, когда вкушал "божественный напиток". Я не считаю себя большим любителем древнего снадобья, но иногда мы сходились на кухне у него или у меня и угощали друг друга засушенными листьями.
Мой друг мечтал о путешествии в Китай, по его мнению, китайцы разработали уникальную культуру употребления чая: они вывели самые ароматные сорта и могут растить, сушить и заваривать этот напиток. Однажды, Толик позвонил и, запинаясь от восторга, прокричал.
- Купил путёвку в Поднебесную и улетаю в Шанхай!
Я порадовался за друга, пожелал счастливого пути и прекрасного чаепития. Когда он вернулся, мой телефон звонил практически каждый вечер. Толик обрушивал на меня поток впечатлений из сказочного путешествия, каждый раз припоминая какую-нибудь чайную медитацию, которая его поразила.
- Ты представляешь, мы не могли в Китае найти спиртное, - произнёс он таинственно, словно заговорщик.
- А тебе оно зачем? - спросил я с ехидством. - Ты же отказался от алкоголя.
- Я не о себе, другие хотели накинуть чего-то крепкого, - непосредственно реагировал он.
- И как они переживали алкогольную жажду? - спросил я с иронией.
- Маялись, конечно, но обстоятельства...
- Ты был в Пустыне Гоби пятнадцать дней, русские без выпивки так долго не живут, - продолжил я атаку.
- Ты не представляешь, какая была хохма. Наши женщины отправились в экзотическую баню, и умудрились купить таинственную алкогольную смесь. Наутро восхищённо рассказывали, как приятно провели время, и гордо всем показали разрисованную иероглифами бутылочку граммов на 400. Когда насладились мужской завистью, решили спросить у переводчицы, что же они приняли на прекрасную, женскую грудь. Переводчица, миловидная, юная китаянка, при виде пустого пузырька, неожиданно застеснялась и, улыбаясь, отказалась переводить. Наши туристки отстали от смущённой девушки. Толик замолчал, я тоже затаился, с любопытством ожидая продолжения рассказа. Друг не выдержал собственной паузы и продолжил:
- После посещения очередного исторического места, моя соседка в автобусе, под большим секретом поведала, что напиток оказался алкогольной настойкой тибетских трав, которые поднимают мужскую потенцию. Я ржал всю дорогу, хотя смеяться в одиночку признак дурачины, - на этом Толик замолчал.
"Интересно, как на женщин действует мужское зелье?" - подумал я.
- Мне тоже хотелось спросить у женщин, как им удалось выдержать возбуждение или его не было? - неожиданно сказал мой собеседник.
- Ну и как, спросил? - любопытство разрывало меня.
- Соседка ушла от ответа, сославшись на банный перегрев, - уныло ответил друг.
- Надо было пресс конференцию провести, а не таиться, - съязвил я.
- Когда расставались, выяснилось - вся наша группа знала о женском приключении. Мужчины завидовали и жалели, что не оказались в бане, - продолжил мой друг.
- Было о чём жалеть, с вами, небось красотки ехали? - с иронией заметил я.
- Да, в баню пошли самые отчаянные и обаятельные, - проговорил Толик. - Но дело не в этом.
- Как это не в этом? - начал я, но прервать товарища не удалось, он закусил удила и понесся на словесной волне, как сёрфингист.
- Представляешь, спиртное в Китае совершенно не распространённый напиток, - заявил он уверенно.
Его рассказ доставил мне саркастическое удовольствие. Со слов моего друга, китайцы пьют чай, во всех случаях: как спиртное, как десерт, как тонизирующее, как успокаивающее и как жаждоутоляющее. Это звучало фантастически. Я представил, как заливаю чаем: обиду, ревность, злость, унижение.... В моей голове такое не помещалось. Я отмахнулся от этих мыслей, восток и Китай дело тонкое и непонятное.
Через несколько дней я оказаться на кухне моего однокашника. Толик увлечённо показывал фотографии из Китая, выговаривая трудные названия, но мне было скучно. Я видел на мониторе фантастику древнего и современного Китая, но соединить их в сознании без рюмашки не мог. На сухую разговор не клеился. Каждый раз, когда Толик затруднялся в наименовании местности, я спокойно говорил ему:
- Надень очки, читать станет легче, или плесни сто грамм, - но друг хорохорился, доказывая, что он "Соколиный Глаз", как в студенческие годы. Наконец дело дошло до самого главного.
- Я тебя напою сказочным чаем, который мне удалось отхватить на фабрике, нас им угощали в дегустационном зале. Обомлеешь: натуральный аромат осеннего, грибного леса.
- А грибы, какие, опята или боровики? - съехидничал я.
- Не спеши смеяться, сейчас заварю, узнаешь.
Он вышел из комнаты, через минуту вернулся с целлофановым кулёчком, в котором было что-то тёмное.
- Отравить меня хочешь? - полюбопытствовал я.
Но Толик меня не слышал. Он достал из шкафа, разрисованный иероглифами коричневый чайник и с гордым видом произнёс.
- Это китайская, особая глина, которая помогает чаю отдавать аромат, я только из него и пью.
- Надо же, изобретатели фарфора пьют чай из глины, - недоверчиво пробормотал я.
Толик обварил пустой чайник кипящей водой и наполнил его кипятком, прогревая глину. Лихо крутанул посудину, подражая профессиональному чайханщику, и, выливая содержимое в раковину, плесканул себе на руку кипятком.
- Надень очки, - в который раз посоветовал я.
- Ты так говоришь, словно я чайник не вижу, - пробурчал друг.
Я не ответил. Толик бережно, словно золотой песок высыпал содержимое пакетика в распаренный чайник и накрыл его блестящей крышкой и торжественно замер.
- В каждой чайной фанзе, вам нагревали чайник и колдовали над ним? - спросил я.
- Нам приносили кипяток, чайник, заварку и чашки; остальное мы делали сами по инструкции: что и в какой последовательности необходимо делать, чтобы чай отдал затаённый и явный вкус.
- Только не грузи меня всей этой китайской чепухой!
- Ты всё пытаешься упростить, но в чайной церемонии важна каждая мелочь. Мы должны верить, что чай будет великолепным, - упрекнул меня друг.
- Чтобы поверить, я должен молиться Чайному Богу? - спросил я с издёвкой.
- Угомонись и сиди молча, - наехал Толик.
После трёхминутной паузы он залил чай водой, которая была уже не кипящей, но около + 90 по С.
- А если +100 по С, то питательные вещества улетучатся? - заметил я.
- Ты смеёшься, а мне кажется, такого вкусного чая, как в Китае, я не пил никогда.
- Вы были толпой весёлых туристов, действовал групповой эффект! Плюс впечатления от древней страны. Как не заваривай, кухню-хрущёвку в Китайскую фанзу не превратишь, а мои глаза узкими не станут, - улыбнулся я.
- Зачем ты сказку разрушаешь?
- Для меня сказки здесь нет, это ты Конфуция из себя корчишь, - отпарировал я.
Прошло минут семь, Толик налил из чайника полную чашку слегка желтоватой жидкости, закатил глаза в духовном экстазе, и вылил содержимое чашки обратно в чайник.
- Зачем ты чашку помыл, а смывки опять в чайник опрокинул? Я эти смывки пить отказываюсь, - начал я возражать.
- Когда нам эту процедуру в Шанхае показали, мы назвали эту уловку - "женить".
- Непереводимая игра древних иероглифов и слов, обрела русское значение: "женить чай на чашке", - констатировал я.
Прошло ещё минуты три, наконец, в мою чашку налили несколько глотков мутноватой жидкости соломенного цвета. Затем Толик налил себе. Посмотрел вопросительно на меня. Я ехидно заметил:
- Только после Тебя!
Друг отважно отхлебнул. Я тоже. Тёплая вода с лёгким привкусом чего-то горелого разлилась по языку.
"Может надо глотнуть", - подумал я. Но после глотка удовольствия и нирваны не наступило. Мы отважно выпили, содержимое расписных керамических кружек и уставились друг на друга в недоумении.
- Что это за жидкость? - спросил я у Толика.
- По-моему чай?! - неуверенно произнёс Толик.
- Если это чай? - предположил я. - То его уже неоднократно пили твои китайские друзья?! Или это раствор для гурманов из Поднебесной, до которых я ещё не дорос.
- А может чай ещё не настоялся. Давай ещё посидим, - осторожно предложил чайханщик.
Вторая порция ничем не отличалась от предыдущей, мутность жидкости усилилась, привлекательная таинственность чая катастрофически падала. Настроение Толика тоже.
- Ты летел из Китая на самолёте? - спросил я.
- Да, а что? - ответил Толик с надеждой.
- Тогда он выдохся, и только?! - предположил я. - Помнишь, я возил на Кипр протёртый кубанский хрен; в два полиэтиленовых мешка запаковал, приехали к дочке, приступили к трапезе. Дочка друзей собрала, русской острятиной угостить, начали приправлять, а хрен в нос не бьёт, пресная муляка свекольного цвета, а не хрен. В Краснодаре он меня с ног валил. Весь "хренолин" из него улетучился - давление на высоте маленькое. Ты же физик! Думай!
- Думаешь, такое возможно? - спросил Толик с надеждой и тревогой. - Хрен-по-Кубански, это жидкая суспензия, а не сухие листья. Из головешек ничего не испаряется, - сказал друг задумчиво: на лице отпечаталась интеллектуальная работа, которая осветилась улыбкой,
- Давай выльем Китайский элитный и выпьем простого, Краснодарского?
Я согласился, чего зря сидеть. Чайханщик бодро поднялся, сходил за очками, взял чайник и вылил его содержимое себе на ладонь. По его растерянному виду и возгласу:
- А откуда здесь семечки?
Я понял, очки действительно были необходимы. Половина заварочного чайника была заполнена распаренными семенами подсолнуха.
- Это тебе в Китае семечек намолотили? - съехидничал я. - Или ты сам сообразил шелуху заварить, чтобы меня рассмешить?
Я смотрел на его недоумённое лицо и понимал, загадка оказалась трудной даже для него. Но Толик вдруг загорелся и рванул в дальнюю комнату. Я услышал возглас торжества и удовлетворения одновременно, через секунду он появился с другим кульком в руках.
- Вот он этот чай! - лицо сияло торжеством. - А семечки я намедни грыз, и засунул остатки в ящик стола.
- Плюшкин - это не фамилия, это образ жизни, повезло, что шелуху от семечек догадался выбросить, - не упустил я случая подколоть своего друга.
Через полчаса я пил третью заварку необыкновенного китайского чая и мысленно согласился с утверждением:
- Есть в китайском чае какая-то тайна, которую нет необходимости разгадывать. Но зрение надо беречь!