Гунин Лев : другие произведения.

Израильский медицинский терроризм -- Как нас убивают - Приложения -

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Гунин Лев

Израильский Глобальный Терроризм - Часть Четвертая:
Израильский медицинский терроризм

=== Назад, к оглавлению === ПРИЛОЖЕНИЯ ===== Следующая глава =====

ИЗРАИЛЬСКИЙ "МЕДИЦИНСКИЙ" ТЕРРОРИЗМ
(как нас убивают)



10. Как нас убивают: медицинские преступления, совершенные
против автора и его близких (часть первая) - ПРИЛОЖЕНИЯ
11. Как нас убивают: Часть Вторая -
жуткое лицо еврейского госпиталя
12. Как нас убивают: Часть Третья -
загадочная болезнь и ее носители
13. Убийство людей для получения донорских органов
14. Использование еврейских больниц и медицинских
институтов в еврейских районах (Северная Америка) для
подрыва здоровья диссидентов и членов их семей;
инкриминирование диссидентам инфекционных болезней
15. Дикая эксплуатация израильтянами арабов,
временных рабочих из Восточной Европы и новых иммигрантов
из СССР: отношение к ним ХУЖЕ, чем к рабам
16. Библиография и приложения

==================
==========================
====================================

ПРИЛОЖЕНИЯ
к Первой Части главы

"КАК НАС УБИВАЮТ"


========================================


Хронология событий иммиграционной эпопеи семьи Гуниных

Ноябрь 1994 - подача просьбы о статусе беженцев
Март 1997 - в статусе беженцев отказано
Январь - февраль 1998 - Федеральный Суд закрывает дело на нелепом и незаконном основании: Иммиграция использовала казенную формулировку "нет минимума доверия"
Январь 2000 - положительное решение в ответ на гуманитарное обращение
Март 2000 - после интервью выдан Certificat de selectione du Quebec ("Квебекский паспорт", выдаваемый Квебекской Иммиграцией); квебекские власти просят федеральные власти "оставить нас в покое"
Март 2000 - бюрократические издевательства и явная манипуляция медицинскими данными Федеральной Иммиграцией


Хронология событий дела Елизаветы Гуниной (фон Розен):

1994 - просьба о статусе беженца + Wanda Brzezinska, врач, делает ложное сообщение ( См. Doc. 4b, 7a, 7b).
Март 1997 - просьба о статусе беженца отклонена
Январь 1998 - Федеральный Суд закрывает дело на нелепом и незаконном основании: Иммиграция использовала казенную формулировку "нет минимума доверия"
Ноябрь 1998 - брак с канадским гражданином
22 ноября 1999 - брачное интервью в Иммиграции
23 ноября - Мадам Хелен РУА заменяет начальное отрицательное решение, основанное на "медицинских проблемах" (сговор мадам Руа с доктором Бжезинской), на положительное
Январь 2000 - Certificat selectione du Quebec выдан моей матери
Январь 2000, управление IMS приказывает моей маме пройти дополнительные обследования: анализ крови на страм креатинин и эхокардиограмму
30 июня, 2000 - IMS выдвигает смешное и незаконное требование: прислать резюме "последнего посещения кардиолога"
27 июля 2000 - заключение доктора Гордона Кринстейна (анатомия, не патология) представлено Иммиграции
Сентябрь 2000 - другое письмо из IMS с приказом сделать новый анализ мочи и затем посетить уролога
19 сентября 2000 - оскорбительное и агрессивное письмо от представителя иммиграционных властей
Декабрь 2000 - IMS выдает заключительное отрицательное решение, подтверждающее незаконное и наносящее ущерб правам моей мамы и ее здоровью решение от ноября 1999

=======================
=======================

--- копия письма в Министерство Иммиграции ---

== В Организации По Правам Человека ==
( AI, HRW, UNHRC, и т.д.)


Декабрь, 2000. Монреаль, КВЕБЕК

(в Канадскую Федеральную Иммиграцию)


В Федеральное Министерство
Гражданского Статуса
и Иммиграции Канады

CIC - DDN (RNH) / CIC - RSM (RNH)
JETS-14TH. FL/TJES-14E365 Lurier Ave.
Оттава, Ontario
K1A 1L1

От сына Госпожи Елизаветы ГУНИНой

[ И от Госпожи Елизаветы (GUNIN) лично]


- ДОКУМЕНТ 4 -

Полная история иммиграции:
http://www.total.net/~leog/Righs/LevGunin/indexX.htm "

( Адрес, телефон)
Декабрь 6 2000


Уважаемый Господин или Госпожа!

Самое неприятное - то, что в стране, где нет концентрационных лагерей и систематических пыток, никто не поверит Вам. Никто ни за что не поверит в то, что в этой в целом благополучной стране может случиться нечто подобное. Именно поэтому тут даже тяжелее, чем где-либо еще, пережить наши неприятности.

1. Позвольте мне напомнить кратко источник наших проблем: я был активистом прав человека, бывшим советским диссидентом (что привело в итоге к депортации меня и моей семьи из нашей родной Беларуси в Польшу). Оттуда мы все были силой доставлены в Израиль - страну, куда не желали ехать и доставке куда сопротивлялись в Варшаве, и потом от Варшавы до самого Тель-Авива.

Прибыв в Канаду в первых числах ноября 1994 года, мы оформили просьбу о статусе беженцев.


Начиная с 1994 (а фактически - с момента приезда в Израиль в 1991-м году) мы лишены нормальной жизни. Нам навязана масса искусственных проблем. Использование (против нас) сфальсифицированных медицинских данных с целью манипулировать нашей и без того уязвимой ситуацией и продлять ее до бесконечности: одна из них. Теоретически фальсификация медицинских данных может рассматриваться как тяжкое преступление против человечества и может вести к насильственному лечению от болезней, которых жертва не имеет (опять же - потенциально - это может вести к смерти).

2. Теперь мы - уже более 6-ти лет - в неопределенности, в административном вакууме, в сверх-уязвимом положении.

Тем не менее, несмотря на все препоны и на про-израильское лобби (со своими людьми в Иммиграции), мы получили положительное решение в ответ на наше гуманитарное обращение еще год назад. С тех пор противники этого решения предприняли множество попыток полностью изменить его и сделать нашу жизнь невыносимой. Мы до сих пор так и не имеем никакого статуса, и вынуждены жить в условиях исключительных трудностей.

( A). (......).

( B). Ненужные и дорогие медицинские обследования и явная манипуляция медицинскими данными (Doc. 1-23), отказ или задержка оформления разрешений на работу и на учебу для детей, либо выдача этих разрешений на короткие сроки (до 4-5 мес., а потом мы обязаны снова платить и снова ждать продления), "карательные", анонимные запросы, звонки и письма с угрозами (Doc. 1-6, особенно - 16). Чрезмерная "тоталитарная" секретность и анонимность, когда
Иммиграция обращается к нам (Doc. 10a, 13a, 1, 14, 15, и т.д.)

( C). После двух (2-х !) лет мы не имеем ясного ответа по поводу полицейских справок на нас, несмотря на подтверждение из Израильского Консульства.

( D). Больше, чем полгода назад должностные лица IMS (Иммиграционной Медицинской Службы) отказали нам в анкетах для медицинской проверки на всех членов семьи, уверяя нас, что только моя жена обязана пройти проверку. Теперь, противореча их же собственным письмам и объяснениям, они прислали такие анкеты для моей младшей дочери и для меня (исключив мою старшую дочь). Когда моя младшая дочь, а потом я - пройдем медицинскую проверку, срок годности проверки мой жены истечет (Doc. 2, 19, 20). Такими незаконными манипуляциями нас могут держать без статуса, в подвешенном состоянии вечно. Файл моей матери был незаконно прикреплен к нашему, чтобы поместить нас в зависимость от ее ситуации (Doc. 1, 4, 6).

( E). Дело моей матери. 1994: W. Brzezinska, M.D. делает для ("в пользу") Иммиграции неверное сообщение (Doc. 7a, 4b, 7b) относительно здоровья моей мамы (возможно (!) развитие сердечной и почечной недостаточности). (Моя мать сама сказала ей, что родилась с "увеличенным" сердцем). Ноябрь 1999: представитель иммиграционных властей (мадам Хелен Руа), не медицинский работник, незаконно вмешивается в рассмотрение медицинских вопросов, и принимает решение, основанное на этом ее вмешательстве (Doc. 7a, 7b) - отказывается признать законным брак моей матери с канадским гражданином "на основании медицинских соображений". Однако, она быстро заменяет то решение - и признает брак мой матери действительным. (Но даже если бы моя мама на самом деле страдала одним из заболеваний, перечисленных в списке нового иммиграционного закона как препятствующие получению статуса в Канаде, даже и тогда ставить признание истинности брака (брак не по расчету) в зависимость от состояния здоровья - не только незаконно, но и преступно). Далее - в нарушении требований стадии брачного интервью IMS выдает отрицательное решение ДО прохождения моей мамой медицинской комиссии (Doc. 7a). 2000: целый год издевательств, необоснованных распоряжений относительно бесчисленных дополнительных медицинских проверок и обследований, пунитивных писем, угроз и запросов. Цели: a), разрушить здоровье моей матери, b) "обелить" доктора Брзезинску и мадам Руа (Doc. 14 -17).

Более двух месяцев, как все требования Иммиграции выполнены, все анализы, все обследования, все проверки - закончены, и результаты их получены в Иммиграции. Более двух месяцев, как "медицинская сага" моей мамы как будто завершена, но Иммиграция отказывалась давать какой бы то ни было ответ (решение). И вот (декабрь) IMS сделала заключительное отрицательное решение, основанное на первичных инсинуациях госпожи Бжезинской: несмотря на все новые, противоречащие этому мнению, результаты обследований и медицинские мнения (анатомия, не патология). (Доктор Бжезинска ни разу за все 5 лет так и не послала мою маму к кардиологу, урологу или нефрологу, на проверку почек, или на эхокардиограмму, никогда не выписывала ей никакого лечения по поводу проблем с сердцем / почками). Это нарушение: то, что целый год служба IMS оценивала не фактические, но возможные проблемы здоровья - и подтверждала начальное жестокое и неправильное решение! (Doc. 25). Если ужасные диагнозы (Doc. 25a), которыми они терроризировали мою страдающую ипохондрией мать, были бы верными, как она могла бы вести нормальную жизнь все 6 лет без лечения и без кардиолога?

Если здоровье моей матери пошатнулось после целого года издевательств - то представители иммиграционных властей полностью ответственны за это. Именно этого они добивались, чтобы наказать меня!

Действия, предпринятые для того, чтобы воздействовать или даже административно вторгаться в медицинские учреждения и оказывать давление на их персонал с целью вымогательства ложных медицинских сообщений, фабрикация фальшивых медицинских документов, искажение данных обследований и анализов: эти преступления были совершены по отношению ко мне и моей маме. Уловки с моим рентгеном, посылка мне квитанций на анализы и обследования, которых я никогда не делал и не проходил, другие манипуляции - угроза моему здоровью и даже жизни! (Doc. 1-7, 9-25).

Наши дети в высшей степени страдают от этой ситуации, а также от искусственных задержек продления их разрешений на учебу, медицинских и других необходимых документов. Моя жена и моя мать - на грани сюицидного состояния, они постоянно в состоянии беспокойства и страдают от депрессии.

Я не получил никакого ответа на мое письмо Министру Иммиграции (1-6 ноября 2000) и в Управление Жалобами Иммиграции (30 ноября).

4. (........) Мы надеемся, что эта недопустимая ситуация найдет гуманитарное решение.

Искренне Ваш,
Лев GUNIN

8 декабря 2000 (Монреаль, Квебек)


----------------------------


- ДОКУМЕНТ 4 - B -

От Лева GUNIN

Полная история иммиграции: {www.total.net / ~ leog/Righs/LevGunin/indexX.htm}


Декабрь 02 - 2000

В этом документе даются дополнительные сведения о том "хвосте", который тянется еще из КГБ и от режима Лукашенко. Рассказывается об одной моей родственнице, которая, возможно, "стучала" на меня еще в СССР, а затем - в Израиле. Даже если бы все "шпионские" подозрения насчет нее оказались бы ложными - все равно ее действия против меня и ее ненависть ко мне и моей маме нанесли нам достаточно много вреда. Она оказывалась рядом с нами повсюду - в нашем родном городе, в Израиле, в Канаде: хотя по известным причинам мы не очень хотели поддерживать с ней не только отношения, но даже контакт. Доктор Бжезинска, переводчица Элеонора Бродер, провокатор израильского посольства и еврейского лобби в Монреале - это были ее связи, на которые она вывела и нас.

В этом же документе сказано о прошлых действиях доктора Бжезинской, восходящих еще к 1994-му году, когда она причинила большие неприятности моей жене и дочери, так как написала в Иммиграцию о подозрениях на туберкулез, из-за чего моей жене не выдали своевременно разрешения на работу, а дочери - на учебу. Бжезинска имела обыкновение посылать меня на рутинный рентгеновский снимок для Иммиграции с коварной пометкой - запиской к технику-радиологу - типа "проверка по поводу недавнего проникающего инфильтрата" или "проверка по поводу недавней правосторонней пневмонии", хотя никакого бронхита или пневмонии у меня не было. В ответе-прочтении снимка было написано "проникающий бронхит не найден", "недавняя правосторонняя пневмония не подтвердилась", то есть, все как будто в норме, но слова "пневмония" и "бронхит" все равно косвенно упоминались - и так мне "шилось дело". В 1999 году Бжезинска послала "диагнозы" мадам Руа: по поводу меня - туберкулез, по поводу мамы - почечная и сердечная недостаточность.

С середины 1970-х годов правительства начали вместо помещения диссидентов в тюрьмы и концентрационные лагеря осуществлять преследование другими методами: добиваться разрушения финансовой социальной ситуации жертвы, использовать остракизм и изоляцию, избиения, распускать грязные слухи, проводить административное давление через обычные правительственные учреждения (облагать завышенным налогом, нарушать теле связь, просматривать или похищать почту, воздействовать на потенциальных и актуальных работодателей, и т.д.). Они также стали заниматься высылкой и преследованием их жертв руками других правительств, в основном властей развивающихся стран (Сирия, Израиль, Пакистан, Узбекистан, и т.д.), а также убийствами, исчезновениями без вести, короткими административными арестами со зверством полиции, инсинуациями уголовных дела. Именно поэтому старая классическая модель "узника совести" как задержанного, арестованного и помещенного в тюрьму человека, находящегося в неволе - и гуманитарная помощь, главной целью которой является выручить его из тюрьмы - больше не работает для приблизительно 80 % жертв.

Современный классический "узник совести" в большинстве случаев - человек без паспорта и гражданства, беженец, претендент на статус беженца, или беженец без никакого статуса. Тысячи и тысячи не только политических, но и других диссидентов - преследуются из-за спора с предпринимателем, работодателем, владельцем, хозяином квартиры, общественным учреждением, школой, полицией, продавцом, и т.д. Все чаще и чаще придумываемый медицинский диагноз и фальсифицированные медицинские данные используются для усиления преследований диссидентов. Как правило, всегда очень трудно что-либо доказать, так изящно все сфабриковано. Мой случай - один из редких, уникальных случаев, когда очевидность подделки и преступного умысла так явно доказана. Это - редкая возможность показать, что действительно происходит в современном мире.

7. Если люди, подобные мне, не будут защищены - тогда наступит тирания и диктатура. Уже готово законодательство, разработанное для того, чтобы обеспечить доступ к персональным медицинским файлам всем правительственным учреждениям и даже (!) предпринимателям. Это законодательство уже принято в ряде стран, и готовится к принятию во множестве других стран, включая Канадскую провинцию Онтарио.

Куда это ведет - можно видеть на примере моих досье.

Искренне Ваш,
Лев ГУНИН

ДРУГИЕ ПУБЛИКАЦИИ

http://www.interlog.com /~syedma/dstand/leo201127. html
http://www.interlog.com /~syedma/dstand/leo_updte02. html
Http: // www.amin.org/update/censor.htm
Http: // www.singer.ca/forum/imm/messages/821.ht ml
Http: // www. kuero4/justice/gun. html


ОБНОВЛЕНИЕ ИНФОРМАЦИИ ТРЕТЬЕ

ИЗМЕНЕНИЕ СИТУАЦИИ СЕМЬИ ГУНИНЫХ



Манипуляция медицинскими данными для политических
преследований - конец цивилизованного общества

- Декабрь 2000 -


СОДЕРЖАНИЕ

1. http://www.total.net/~leog/rights/levgunin/update3. htm * 1 -
Список документов

2. http://www.total.net/~leog/rights/levgunin/update3. htm * 2
Жалоба на действиях Иммиграции и решениях

3. http://www.total.net/~leog/rights/levgunin/update3. htm * 3
Жалоба против отказа позволять медицинские экспертизы.

4. http://www.total.net/~leog/rights/levgunin/update3. htm * 4
Разногласие с решением Imm. Med. Serv. С 23 ноября, 2000.

5. http://www.total.net/~leog/rights/levgunin/update3. htm * 5
Копия жалобы, сделанной к Монреалю Институт Груди(сундука).

6. http://www.total.net/~leog/rights/levgunin/update2. htm * 1
Короткие описания случаев - конец 1999 - начало 2000

7. http://www.total.net/~leog/rights/levgunin/update2. htm * 2
Лев GUNIN - " Источник Наших Проблем "

8. http://www.interlog.com /~syedma/dstand/leo201127. html
Более широкое детальное описание случаев перед декабрем (сентябрь - ноябрь 2000)

9. http://www.total.net/~leog/rights/levgunin/update3. htm * 5
Резюме посещения MCI 4 декабря 2000.

10. http://www.total.net/~leog/Rights/LevGunin/appealX.htm
Целая история иммиграции

11. http://www.total.net/~leog/righs/levgunin/update2. htm * 3
Другие Английские публикации на Интернете относительно преследования семейства GUNIN

-----------------------------------------

В Организации защиты Прав Человека
( AI, HRW, UNHRC, и т.д.)
Декабрь 2000. Монреаль, КВЕБЕК



ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МЕДИЦИНЫ В ПОЛИТИЧЕСКИХ ЦЕЛЯХ.

КАНАДСКАЯ ИММИГРАЦИЯ ИСПОЛЬЗУЕТ МЕДИЦИНУ
ДЛЯ ПРЕСЛЕДОВАНИЯ ИНАКОМЫСЛЯЩИХ

От Льва ГУНИНА
Lev GUNIN
(address) Монреаль, КВЕБЕК
[Телефон]
[leog@total.net]

(Перевод с английского оригинала Остапа ФЕДЧЕНКО)

Уважаемый Господин, Леди! Нам необходима срочная помощь в связи с нарушением наших прав. Пожалуйста, сообщите нам -
1) что возможно предпринять,
2) куда обратиться,
3) какие методы мы могли бы использовать для борьбы против произвола. Пожалуйста, помогите! Наиболее опасным и тревожным является манипулирование Иммиграцией медицинскими данными и медицинским персоналом.
Ниже Вы найдете краткое описание нашей невероятно длинной истории.

Я - активист-правозащитник, журналист и историк, имеющий многочисленные публикации. Мои убеждения и гуманитарная активность сделали меня мишенью преследований в экс-СССР и - затем - в другой стране (после депортации), куда я был доставлен вместе с моей семьей против нашего желания. Я глубоко убежден, что члены моей семьи, и я сам - мы прибыли в Канаду, потому что имели веские основания опасаться за свою жизнь. Наша просьба о статусе беженцев была отклонена при исключительных обстоятельствах и в условиях тотально пристрастного отношения к нам. Решение в отношении нас было несправедливым, жестоким и беззаконным. При слушании и администрировании нашего беженского файла представители иммиграционных властей использовали незаконные методы, злоупотребление властью и демонстративное пренебрежение правами человека. На фоне бесспорных преследований, очевидных фактов, представленных нами, наших бесчисленных документарных доказательств-свидетельств наша просьба о статусе беженцев была отклонена с помощью множества нарушений и нелегальных действий. Мы обратились с апелляцией в Федеральный суд, но в Федеральном суде защитник IRB (Иммиграции) подчеркнула вопросы безопасности и другие не конвенциональных вопросы - и Федеральный суд закрыл наше дело. Во время наших беженских слушаний член судья г. Boiron сказал, что мы можем столкнуться с такими же преследованиями в Канаде. Это была самая откровенная угроза!

Теперь мы уже более 6-ти лет в неизвестности, в подвешенном состоянии административного беспредела и крайне ранимого состояния. Это подрывает наше психическое и физическое здоровье, социальный и профессиональный статус и возможность еще когда-нибудь возвратиться к нормальной жизни. Однако, несмотря на противников прав человека в IRB и других департаментах, на про-израильское лобби (с его людьми в Иммиграции), цель которого состоит в недопущении претендентов на статус беженцев из Израиля в Канаду, мы получили положительное решение. Мы высоко оцениваем то, что, несмотря на все, в ответ на наше гуманитарное обращение 1 (один) год назад нам предоставляли гарантию статуса иммигрантов.

В том же время некоторые противники этого решения не прекратили своего давления. Они не хотели нам позволить получить статус иммигрантов. В своих попытках раздавить нас во что бы то ни стало они решили преследованием меня, моей семьи разрушить нашу жизнь прежде, чем мы получим статус в Канаде. Каждая обычная процедура иммиграции - продление разрешения на работу или студенческого разрешения, и т.д. - превращалась в издевательства и оскорбление. Мы должны бороться за каждую крошечную процедуру, которая должна проводиться автоматически! Тем более после того, как нам давали Certificat selectione du QUEBEC: более восьми (8) месяцев назад. Ненужные дорогостоящие медицинские проверки (Иммиграция утверждала, что потеряла наши медицинские данные) и другие бесчисленные издевательства сделали нашу жизнь невыносимой. Они объединили файл моей матери с моим в иммиграционном компьютере, когда в действительности они не имеют ничего общего. ( Она - спонсируемая супруга канадского гражданина начиная с ноября 1998, - а мы была приняты по гуманитарному обращению). Госпожа Представитель иммиграционных властей Helene ROY незаконно вмешалась в медицинские вопросы, не имея на то права, и по ее запросу врач Госпожа W. BRZEZINSKA (М. D.) сделала ложное сообщение - до того, как моя мать прошла медицинскую комиссию! Мадам ROY отказалась признать брак моей матери из-за медицинских вопросов, но на следующий день внезапно заменила это отрицательное решение другим. Когда я звонил в Иммиграцию относительно моего дела, мне сказали трижды, что наш файл заморожен из-за ситуации моей матери. Иммиграцию, якобы, беспокоила вероятность развития у нее возможных болезней. Теоретически каждый человек, даже самый здоровый, может когда-нибудь получить любую болезнь - и получает: потому что каждый умирает. Предлог, выдвинутый Иммиграцией - "потенциальная опасность развития терминальной болезни" нелеп и является основанием для дискриминации, пристрастности и злоупотреблений. Ряд фактов показал, что одной из их целей было стремление оказать на мою мать такое давление, какое повредит ее здоровье настолько возможно.

Они вошли в контакт с медицинской лабораторией, где моя мать делала рентген, до того, как она туда пошла. Позже имели место замешательства относительно того рентгена. В январе 2000 медицинская комиссия Иммиграции приказала моей матери сделать дополнительные тесты: strum creatinine (анализ крови) и эхо кардиограмму. "Strum creatinine" (проверка почечной функции) был уже сделан прежде и был в норме. Cardio функция была уже также проверена - и не имелось никаких нарушений. Не было никаких веских причин для дополнительных обследований. Strum creatinine снова был в норме. Эхо кардиограмма не отразила ничто, кроме некоторых анатомических особенностей, известных прежде. Доктор, который делал ее, сказал мне, что отклонения имеют анатомическую, не патологическую, природу. Однако вместо выдачи наконец моей матери документов Иммиграция представила ей (28 июня, 2000) другое нелепое требование: послать им резюме ее "последнего посещения в кардиолога". Но она никогда не посещала кардиолога и у нее не было, что им послать!
Она пошла к г. Giannakis М. D., который был теперь ее иммиграционным врачом. Он послал ее к доктору Gordon Creenstein, известному авторитету в кардиологии, который обследовал ее и сказал то же самое: увеличение имеет анатомический характер, это - не патология. Он представил свой рапорт в Иммиграцию 27 июля 2000. Любой беспристрастный наблюдатель может увидеть, что и почечная и сердечная "главы" медицинской эпопеи теперь закрыты. Однако, и это не удовлетворило Иммиграцию. В сентябре 2000 года они прислали другое решение. Это был приказ моей матери сделать новый анализ мочи, и затем посетить уролога. Она сделала анализ немедленно - а посещение уролога было намечено на ноябрь. Но даже это не удовлетворило Иммиграцию! 19 сентября моя мать получила письмо от другого иммиграционного чиновника, который потребовал от нее отчета в том, как она повиновалась последнему требованию Иммиграции, и обвинял ее в отсрочке и саботаже процедуры. Это было подписано L. Cawchesne.
Тем временем доктор Giannakis позвонил в Иммиграцию и сказал, что не имелось никакого основания требовать посетить уролога: потому что анализ мочи не показал абсолютно никаких отклонений. У них не было выбора, как только согласиться с ним. Он отменил назначение к урологу, потому что медицинский отдел Иммиграции закончил работу с ее файлом и проинформировал иммиграционного офицера, что не имеет больше никаких медицинских претензий. Однако, Иммиграция все еще не принимала никакого решения, отказываясь завершить файл моей матери и дать ей статус. Теперь к них нет вообще никаких причин, никаких оправданий или объяснений. Они не дали никакого ясного ответа одному из иммиграционных советников моей матери и отказались говорить с другим. Не имеется никакого решения, никакого постановления. И моя мать снова находится в limbo. А мне отвечают, что мой файл заморожен из-за ситуации моей матери...

Другим оправданием бюрократической пытки, которую Иммиграция нам устроила, был вопрос полицейских сертификатов для меня и моей жены. Так как я пытаюсь удержать это письмо в разумных размерах, предоставлю подробности позже. Нам никогда не был дан ясный ответ, были ли полицейские сертификаты для нас получены в Иммиграции и приложены к нашему файлу.

Должностные лица Иммиграции прекратили подписывать свои официальные письма к нам и давать свои имена. Нет никакой надлежащей эмблемы Иммиграции, специальной бумаги, чего-нибудь, что показывало бы, что это - не мошенничество или шутка ... Когда Иммиграция нам звонит, высвечивается "частный номер"! Когда я прошу, чтобы анонимные лица идентифицировали себя или сказали мне, кто ведет мое дело, я всегда получаю отказ! Если иногда они подписывают письмо, они подписываются такими именами как Жанна Д'Арк, Оноре де Бальзак... Они не упоминают свою должность. Нет ни фразы "иммиграционный офицер", ни чего-нибудь еще. Только Жанна Д'Арк! 26 октября письмом Иммиграция приказала моей младшей дочери и мне пройти медицинскую комиссию. Но шесть (6!) месяцев назад, когда я в письменной форме потребовал, чтобы мне и членам моей семьи позволили пройти медицинскую комиссию, начиная с соответствующего решения с надлежащим письмом и анкетами (Med1A.doc) моя просьба была отклонена. Тогда Иммиграция возразила, что только моя жена должна подвергнуться медицинским проверкам, и прислали медицинскую анкету (февраль 2000) только для моей жены, исключив моих дочерей и меня. Теперь они снова не прислали нам медицинскую анкету уже для моей старшей дочери. Совершенно очевидно, что это лишь еще один инструмент для саботажа нашего файла в дальнейшем. Зная, что моя мать имела с ее медицинскими "хождениями по мукам", можно было предположить, что и для нас это не будет легко. К тому времени срок действия результата медицинской комиссии моей жены истечет, и ее заставят проходит ее снова! Тогда Иммиграция скажет, что теперь моя старшая дочь должна пройти медицинскую комиссию. Теоретически они могут так срывать завершение нашего файла вечно, отказывая нам в статусе бесконечно, в то же самое время делая нашу жизнь невыносимой и невозможной. Моя дочь и я - мы прошли медицинскую комиссию 31 октября 2000. Доктор Giannakis сказал нам, что он не нашел ничего, что вызывало бы озабоченность и что все должно быть окей. На следующий день после 5 вечера раздался анонимный звонок (частный номер), как мне было сказано - из Иммиграции. Этот человек сказал мне, что я могу быть наказан за административное преступление - не прохождение требуемой флюорографии и отказ от лечения. Я даже не успел спросить, какого. Первого ноября я прошел рентген в Монреальском Институте Легочных Заболеваний (Институте Грудной Клетки). Мне сказали, что все в норме и нет оснований для беспокойства.
2-ого ноября анонимный (частный номер) телефонный звонок из израильского консульства сообщил, что прибыли наши полицейские "клиринги" (сертификаты). Почему тогда Иммиграция сообщила нам, что они были получены 17 октября?!

6 ноября 2000, прибыло анонимное (никаких подписей, телефонов, имен), письмо из Монреальского Института Грудной Клетки. Обращаясь ко мне, письмо говорило, что мой рентген груди показал признаки туберкулезной инфекции. "Канадский Отдел Иммиграции - говорилось в письме - уведомил Инфекционную Больницу"... и т.д. Письмо требовало быть готовым к уплате пятиста долларов и подписать специальный юридический документ: constat для инфицированного заразной болезнью не гражданина Канады. 9/затем 15 ноября я направил письмо протеста в Монреальский Институт Грудной Клетки.

Главными пунктами моего письма были:
1) Эти и другие анонимные письма я буду впредь игнорировать.
2) Процедурные требования были нарушены потому, что Иммиграция должна была прислать письмо мне (моему врачу), но в больницу.
3) Нарушив их, Иммиграция лишила меня моего конституционного права выбрать учреждение, где пройти - если потребуется - дополнительную проверку.
4) Потому что больница от имени Иммиграции приказала, чтобы я подписал constat и явился в Инфекционное Отделение, со мной незаконно обращаются как с носителем TB. Они не имели на то никакого юридического права до тех пор, пока не представлены бесспорные медицинские доказательства.
5) Медицинская этика не должна была позволить никому обращаться со мной таким образом на основании только заявления Иммиграции.
6) Единственный снимок не может определять, является ли затемнение (если оно есть) туберкулезным, или просто следом пневмонии, бронхита, или комбинацией (см. медицинские книги). Любые выводы, основанные на только одном рентгене, смешны, пристрастны и незаконны.
7) 14 ноября я сделал рентгеновский снимок, не флюорографию. Он показал, что нет никаких затемнений, никакие отклонений от нормы и (как мои медицинские советники сказали) не могло быть 2 недели назад, особенно туберкулезноподобных.
8) Посылая меня в Инфекционное Отделение они могли подвергнуть меня контактам с реальными инфицированными.
9) Для выяснения ситуации мне просто должен был быть назначен другой рентген.
10) Я указал ряд причин, почему я не мог бы быть инфицирован TB и предложил, что a), мой снимок была заменен снимком кого - то другого или b) инсинуации Иммиграции не соответствовали снимку.

17 ноября лаборатория CDL MED прислала мне по факсу квитанцию, утверждая, что я должен оплатить анализ крови на сифилис, который якобы я сделал 31 октября 2000, и должен был (мог) пройти только в их помещении. Однако, я никогда не делал этого анализа крови, и даже никогда не был в CDL MED.
20 ноября я получил (анонимный) звонок из Иммиграции, и был обвинен в сокрытии того, что был инфицирован СПИДом на момент въезда в Канаду! В ответ на эти инсинуации я послал запрос в архив Reddy Memorial Hospital и звонил туда много раз, чтобы получить копии моих анализов крови и рентген-снимков, но не получил до сих пор никакого ответа. 28 ноября, 2000 Иммиграция постановила, что имеется сомнение в том, что рентген от 14 ноября мой. Однако, они получили оригинал документа из лаборатории Clark и не имели абсолютно никакого юридического права сомневаться в нем! Они также высказали инсинуацию, что не я, но кто-то другой вместо меня пошел и сделал этот снимок. Однако, стоимость рентгена была покрыта моей медицинской картой, на которой есть моя фотография! Кроме того, Иммиграция - не криминальный суд и не имеет никакого права выносить криминальные приговоры (а это то, что они делают). Они просто обезумели от злости! Они потребовали оригинал рентгена, сделанного в Clark LAB (в то же время, возможно, что Иммиграция сообщала MCI, что рентген от 1 ноября потерян!). Далее они настаивают, что я так или иначе должен быть направлен к специалисту-пульмонологу!

Манипуляция медицинскими диагнозами ведет к потенциальной возможности принудительного лечения от того, чем человек не болеет, а, через это, к его убийству. Вот как далеко зашла Иммиграция.

Права наших детей нарушены. Они живут в Канаде седьмой год без статуса. Это нарушает их самые основные права, воздействует на их каждодневную жизнь! Если мои иммиграционные советники правы, эта ситуация нарушает как международные стандарты, так и канадские законы: дети не должны быть лишены статуса после 5 лет в стране и не должны быть оставлены без каких либо документов гражданства или лессе-пассе. Наши дети не имеют никаких паспортов никакого государства или даже лессе-пассе. Так или иначе - необоснованная и незаконная бюрократическая травля с целью оставить нас и далее бесправными, в неизвестности, в тупике ситуации социального, финансового, профессионального, и юридического прозябания и бесправия недопустима. Каждодневный страх депортации уже итак раздавил нас. Из-за этого и многих другого ситуационных, административных, психологических, и и т.д. проблем и неудобств, и интенсивного прессинга Иммиграции, мы подавлены, наша жизнь уже итак разрушена! Пожалуйста, ПОМОГИТЕ!!!

Требования по делу семьи ГУНИНЫХ:
1. Мы нуждаемся в ясном ответе на письме, получила ли Иммиграция наши полицейские сертификаты. И если нет, то a), почему; b), что должно быть сделано теперь.
2. Если прохождение медицинской комиссии требуется для всех членов семьи, почему Иммиграция не назначила их для всех членов семьи шесть месяцев назад? Мы также нуждаемся в гарантии в письменной форме, что от Ины не будут требовать пройти медицинскую комиссию.
3. Мы хотели бы, чтобы любые другие искусственные задержки нашего дела были немедленно прекращены. Мы также имеем право знать, кто отвечает за наш файл!
4. Если нам не предоставить статус иммигрантов немедленно, представители иммиграционных властей полностью уничтожат нас.
5. Уголовное дело должно быть открыто по манипуляциям медицинскими данными.

Требования по делу Елизаветы ГУНИНОЙ:

Имеется только одно требование: ей нужно дать ее статус иммигранта немедленно и безоговорочно.

Искренне Ваш, Лев GUNIN 14 ноября 2000 Монреаль



БОЛЕЕ РАЗВЕРНУТЫЙ ВАРИАНТ С ПОДРОБНОСТЯМИ ОПИСАНИЯ
КРАЙНИХ НАРУШЕНИЙ НАШИХ ПРАВ

(Этот вариант (как и его название) составил - перевел с английского - Ним РОБЕРГ, человек, который сам выучил русский язык и использовал компьютерную программу для перевода. Поэтому нижеследующий текст звучит по-детски, с "иностранным акцентом". Но времени переделывать его сейчас уже нет. Лев ГУНИН и его семья находятся в состоянии самой реальной угрозы!)

От Льва ГУНИНА

Лев ГУНИН [адрес] {Телефон} [leog@total.net]

[....]

BAPИAHT


Перевел Ним РОБЕРГ



(.......)

Они не могли сообщить, были ли у них специальные формуляры, подписанный моей женой, и мной (которые мы отослали вместе с нашим гуманитарным обращением) или они потеряли их (и тогда никогда даже не начинали эту процедуру). Позже, когда я позвонил в Иммиграцию в следующий раз (это был четвертый звонок), мне сказали снова (в третий раз!), что мы не можем получить документов из-за того, что моя мать "не закончила медицинские обследования"!
Это имело место 23 октября, 2000. Я знаю, что неправомочная аудио запись - не юридическое доказательство. Однако, я все же сделал запись устного ответа Иммиграции, что наше дело нельзя закончить до того, как моя мать "пройдет все медицинские обследования". Все это убедило меня в том, что мое дело все еще имеет какое-то отношение к делу моей матери ...

Теперь у Вас больше информации, чтобы понять, почему создается впечатление, что мою мать преследует Иммиграция из-за того, кем являюсь я (правозащитником, активистом).

Тот же самый звонок в Иммиграцию 23 октября выявил два момента, на которые стоит обратить внимание. Первое - то, что файл моей матери все еще объединен с нашим в компьютере Иммиграции. Другое - то, что все полицейские сертификаты для нас, якобы, прибыли в Иммиграцию (17 октября), наш файл был "закрыт", и теперь мы должны "получить документы". Мне обещали, что данные моей матери будут отделены от наших. Однако, 26 октября Иммиграция написала нам письмо, требующее, чтобы моя младшая дочь прошли медицинскую комиссию. Но шесть (6!) месяцев назад, когда я требовал от Иммиграции позволить мне и членам моей семьи пройти медицинскую комиссию (генерируя эту процедуру, начиная с соответствующего решения и кончая надлежащим письмом и анкетой (Med1A.doc), мое требование было отклонено. В то время Иммиграция утверждала, что только моя жена должна пройти медицинскую комиссию, и прислали медицинскую форму (февраль 2000, форма Med1A.doc) только для моей жены, исключив моих дочерей и меня. Совершенно ясно, что они намеренно отложили медицинскую комиссию для остальных членов семьи на полгода как следующее оправдание за дальнейшую задержку закрытия нашего файла и предоставления нам документов. И снова: теперь (26 ноября, 2000) они не прислали нам анкету на медицинскую комиссию для моей старшей дочери. Очевидно, что это еще один другой инструмент для саботажа нашего дела в будущем. Зная то, что моя мать перенесла с ее "медицинской чисткой" (читайте дальше), можно предположить, что Иммиграция сделала все, чтобы растянуть наши медицинские экзамены на многие месяцы различными бюрократическими уловками и оправданиями. К тому времени срок действия сертификата медицинской комиссии моей жены истечет, - и она будет вынуждена делать проходить комиссию! И снова платить за это! Тогда Иммиграция скажет, что теперь моя старшая дочь, Ina, должна подвергнуться медицинским проверкам. Теоретически, они могут срывать выдачу нам документов вечно, отказывая нам в статусе иммигрантов всегда; и в то же самое время делая нашу жизнь уязвимой, невыносимой и несчастный.

Следующая часть - это экстракт из измененной версии письма, написанного 1 ноября, 2000 года.

Дата приказа нам пройти медицинские обследования (26 октября) была неслучайной. Когда мы получили этот приказ, это было примерно в районе дня рождения моей жены и моего собственного дня рождения (ноябрь, 2-ое и 3-ье). Мы знали, что в Иммиграции любят такие акции, от которых чиновники испытывают бюрократическое садистское удовлетворение: присылая депортационные ордеры и другие жестокие решения в день рождения людей. Ряд наших друзей имели счастье получить приказ покинуть страну в день рождения. Мы знаем также, что представители иммиграционных властей имеют тягу и к другим символическим жестам. Это означает, что будущая медицинская комиссия сулит неприятности.

Эта часть была написана 30-31 октября и была включена в письмо Министру Иммиграции, которое была отправлено Министру 31 октября.

Другой обращающий на себя внимание элемент - стиль и идентификация вышеупомянутого письма Иммиграции от 26 октября, 2000. Это письмо так упоминает о нашем деле, как будто мы только-только подали анкеты на гуманитарную программу, как будто прежде никакого положительного решения не было сделано по нашему делу и не было нам прислано. Письмо было подписано Jeanne D'Arc (Жанна Д'Арк) без какого-либо указания на то, кто она, с единственным замечанием: "для: Иммиграционный Counsellor ". (И снова без указания на то, кто - этот Советник Иммиграции и что он / она, делает в Иммиграции). Я хотел бы выразить глубокое беспокойство относительно анонимных телефонных звонков Иммиграции (на моем определителе номере телефона всегда высвечивается private call - анонимный звонок). Большинство других писем из Иммиграции либо вообще не подписаны (анонимны), либо подписаны: Дидро, Оноре де Бальзак, Наполеон Бонапарт. Нас также тревожит, что решения подобные решению отказать нам полгода назад в анкетах на всех членов семьи для прохождения медицинской комиссии были приняты не в местном центре Иммиграции в Монреале, куда переведен в соответствии с правилами наш файл, но в Оттаве, что означает к нам "особое отношение".

Эта часть была написана 1 ноября.

Потому что ничего не оставалось делать - я взял свою младшую дочь, и мы прошли медицинскую комиссию, которая была выполнена доктором Giannakis. Это было 31 октября 2000. Доктор сказал мне, что у нас все в порядке и не о чем беспокоиться. Он сказал нам, что все будет о'кей. В тот же самый день моя младшая дочь сделала флюорографию. В конце того же самого дня я послал жалобу Министру Иммиграции, достопочтимой Мадам Eleonore Kaplan. Письмо Министру включало такую фразу: "Зная то, что моя мать пережила с ее "медицинской чисткой" (читайте далее), можно предположить, что иммиграционные чиновники сделают все, чтобы растянуть наши медицинские проверки на много месяцев различными бюрократическими уловками и оправданиями". На следующий день после 5 вечера (как я думаю) раздался анонимный телефонный звонок (снова высветилось на определителе номера "анонимный звонок"), и мне сказали (я полагаю, так оно и было) что звонят из Иммиграции. Этот человек сказал мне, что я могу быть наказан за административное преступление, то есть за невыполнение приказания Иммиграции сделать флюорографию и отказом от лечения. Это было настолько нелепо, что я даже не спросил, какое лечение. Однако, я связал этот звонок с моим письмом Министру Иммиграции. (Я помню, как однажды (пару лет назад) незнакомец приблизился ко мне в автобусе и предупредил меня не посылать апелляцию в Федеральный суд: потому что это бесполезно. Он сказал мне, что они могут сделать мою жизнь полностью невыносимой так или иначе. Он сказал мне, что он говорит от имени Иммиграции - и для доказательства назвал мне номер моего иммиграционного ID. Я быстро написал этот номер. Когда я пришел домой, я был потрясен, когда увидел, что номер, который он мне дал, действительно соответствует номеру моего иммиграционного файла.

Следующая часть была написана 3-6 ноября.

На следующий день, 1-го ноября, я сделал рентген в той же самой больнице, что и моя дочь M. - в Монреальском Институте Грудной Клетки. Мне сказали, что все в норме и нет никаких оснований для беспокойства.

На следующий день, 2-ого ноября 2000, раздался анонимный (опять "частный номер" на ID caller) телефонный звонок из консульства Израиля, страны, от которой мы попросили статуса беженца более шести лет назад. Потому что я узнал эту женщину по голосу (я говорил с ней уже прежде), и по манере говорить, и по другим признакам я знаю, что звонок был действительно из консульства. Мне сказали, что наши полицейские сертификаты прибыли, и мы можем забрать их, или они могут даже посылать их почтой с некоторыми формальностями. Однако, через 15 минут она позвонила снова и сказала, что я должен дать им адрес Иммиграции и мой иммиграционный номер в картотеке, чтобы позволить им подачу полицейских клирингов в Иммиграцию. Это было особое отношение, потому что я знаю многих других людей, которым из от того, что она говорила, что никто никогда не запрашивал полицейские клиринги раньше для нас, что может означать, что Иммиграция вероятно обманула меня относительно прибытия полицейских сертификатов.

6 ноября 2000, прибыло другое письмо, с эмблемой больницы университета McGill - Монреальского Института Грудной Клетки. В адресованном мне письмо было сказало: "Отдел Канадской Иммиграции уведомил Больницу Инфекционных Болезней, что ваш рентген груди показывает признаки наличия возможной туберкулезной инфекции. В соответствии с законом Иммиграции Вам необходимо явиться для дальнейшего медицинского обследования этой проблемы". Это анонимное письмо (анонимное, потому что не имело никакой подписи и никакого номера телефона на случай возникающих вопросов) приказывало, чтобы я стал пациентом Больницы Инфекционных Болезней. Оно требовало подготовиться к выплате пятиста ((а в дальнейшем - как выяснилось из телефонного разговора - 1700)) долларов и подписать специальный юридический документ: constat для инфицированного инфекционной болезнью не гражданина Канады. Потому что я ожидал чего-либо подобного и расценил такое письмо как серьезнейшее нарушение прав человека, я подготовил письмо, которое планирую отослать в Монреальский Институт Грудиной Клетки завтра, 07 ноября, 2000. Вот его текст:

( Письмо было отправлено 09 ноября; ниже Вы найдете измененную версию (12-14 ноября), которая была отправлена по тому же назначению 15 ноября - и будет также включена в текст жалобы в Иммиграцию Канада, которую скоро мы отправим). Лев GUNIN (адрес, телефон)

От Льва ГУНИНА анонимному корреспонденту,
автору письма (копия письма приложена).
Монреаль Институт Груди 3666 St - Urbain Монреаль, КВЕБЕК H2X 2P4

Сэр или Леди! Пожалуйста, переправьте это письмо в соответствующий отдел Иммиграции, который Вы упомянули на странице 1 вашего письма. Ваши утверждения о том, что я болен туберкулезом, абсолютно нелепы. У меня были некоторые собственные предположения о том, что могло произойти (я не снял майку и одел халат "другой стороной", когда делал рентген), но позже медицинский доктор, с которым я говорил, а также мои юрисконсульты сказали мне, что единственное возможное объяснение тому, что произошло - это то, что Иммиграция, сделала ложное сообщение относительно моей флюорографии. Кроме того, флюорография сама по себе не могла определить, является ли то либо иное затемнение в легких туберкулезом, или это просто какой-либо род пневмонии, бронхита, или комбинации (см. медицинские книги).

Любые выводы, основанные на только одном снимке нелепы и пристрастны, и наносят непоправимый ущерб своими домыслами. В современном мире, когда имеется так много вирусов гриппа, сопровождаемых pneumonic последствиями, такие выводы - полная чепуха. Очевидно, что ваше решение приписать меня к Инфекционной Больнице прежде, чем у Вас имеется 100-процентное доказательство наличия какой либо туберкулезной инфекции и начать соответствующую юридическую процедуру, определенно должно квалифицироваться как должностное преступление. Единственный допустимый метод разрешения ситуации был (до отправки меня в Инфекционную Больницу) -

1) запросить альтернативное мнение о существующем снимке

2) прислать мне письмо для моего врача для прохождения другого рентгена

14 ноября я по собственной инициативе сделал другой рентгеновский снимок легких и бронх. Он показал, что не имеется ни единого подозрительного затемнения, никаких анормальностей, и (как мои медицинские советники сказали) не могло быть две недели назад, особенно туберкулезно-подобных затемнений. Был ли мой снимок заменен флюорографией другого человека - или Иммиграция только фальсифицировала прочтение снимка, - этого я не знаю. Но то, что все это - предмет уголовного расследования, не подлежит сомнению.

Потому что я нахожусь в угнетенном, подавленном состоянии, я не заметил того, что Монреальский Институт Груди относится к Больнице Королевы Виктории, учреждению, с которым у меня было несколько формальных конфликтов.

Кто - то из администрации больницы имел обыкновение присылать мне агрессивное число требований о пожертвовании на больницу даже после того, как я послал ноту о том, что в то время находился на социальном пособии. Администрация больницы также делала попытки вымогать деньги за услуги, которые были охвачены медицинской страховкой (Medicare). В той же больнице мне пришлось выслушивать несколько раз замечания, что, мол, люди, подобные мне, "находятся в Канаде незаконно, и не должны были получать медицинскую помощь" за счет канадцев". Со мной там несколько раз обращалась халатно, небрежно в отделении "Скорой Помощи", куда я приходил с травмами, имело место и недопустимое поведение по моему иску CSST (рабочая страховка в связи с травмой, полученной на работе). Ряд юридических и медицинских нарушений имел место там. С мая по ноябрь 2000 года секретарша доктора Эвенсона из той же больницы постоянно переносила и откладывала мою запись на прием к этому врачу, и в течение всего этого времени я был без семейного врача и без медицинской помощи. Во все эти незначительные конфликты-инциденты иммиграционные вопросы или даже сама Иммиграция непосредственно были вовлечены. Один из специалистов по иммиграции советовал мне не обращаться больше в Больницу Королевы Виктории, потому что эта больница "в большой степени манипулируется Иммиграцией".

В конечном итоге возможно, что доктор Giannakis послал меня для рентгена не в "Ла Сите" - как мою мать и жену - или в другое медицинское учреждение, а именно в Монреальский Институт Груди потому, что получил указание (не запрос, а именно приказ, которому он не мог не повиноваться как иммиграционный врач) от Иммиграции, сделать именно так.

Этим письмом я объявляю, что я рассматриваю ваш способ решения ситуации опасным насилием и нарушением моих конституционных прав. Я считаю так из-за всего вышеупомянутого, а также следующих причин:

ПЕРВОЕ, я БУДУ ИГНОРИРОВАТЬ любые анонимные письма подобные данному Вашему письму, до тех пор, пока письмо от Вас не будет подписано реальным именем, адресовано от реального человека с его / ее ясным именем, подписью, должностью и номером телефона.

2, Вы не имеете никаких законных прав обращаться со мной как с инфицированным вирусоносителем до тех пор, пока бесспорное медицинское доказательство не предъявлено.

3, посылая меня в Инфекционную Больницу Вы можете подвергнуть меня контактам с реальными инфицированными вирусоносителями и действительно заразить туберкулезом.

4, Вы - не полиция, не Иммиграция, не тайная полиция и не подразделение карательных отрядов, чтобы a), принимать решение тайно - анонимно, отказываясь подписать свое письмо, b), приказывать мне: "в соответствии с законом Иммиграции, Вам приказывается (...) " - так как Вы - не иммиграционный чиновник, и даже не иммиграционный адвокат или представитель иммиграционных властей. Поэтому Вам запрещается судить в случае подобном моему, чего требует закон Иммиграции. Такое заявление в случае, подобном моему, должно быть направлено только непосредственно от Иммиграции. Если Вы - часть Иммиграции (официально), тогда мои права были нарушены в момент, когда я не был информирован об этом перед прохождением рентгена в вашей лаборатории. Далее - мои права нарушаются в тот момент, когда Вы говорите от имени Иммиграции, называясь медицинским учреждением. С какой стороны не посмотреть - ваши действия являются самым наглым и самым вопиющим беззаконием из всех возможных в условиях Канады.

5, мои юрисконсульты, и я сам, мы уверенны, что Вы не имеете никаких законных оснований лишить меня права выбора медицинского учреждения для прохождения медицинских тестов или обследования. Вы не можете в соответствии с действующим порядком приказывать мне проходить их исключительно в вашем учреждении. Это нарушает мои основные права человека. Даже КГБ не имело никакого официального права обязать любого, кто не являлся заключенным в тюрьму подозреваемым или уголовным преступником, проходить медицинское обследование без некоторого выбора.

6, я просил бы, чтобы иммиграция позволила мне сделать другой рентгеновский снимок (который автоматически был бы признан), помимо того, что я уже сделал в независимой лаборатории - перед прохождением каких либо других тестов или обследований.

7, оценивая мой случай, некоторые активисты прав человека полагают, что кто - то в Иммиграции настолько раздражен, так обозлен на меня, что Иммиграция в конечном счете готова нанести любой ущерб моему здоровью через анализ крови, рентген или путем садистских бюрократических издевательств.

8, я думаю, что наиболее разумные реалистические объяснения случившегося - это подмена моего снимка другим или намеренно-фальшивая интерпретация моего снимка.

9, перед выполнением флюорографии я получил странный звонок из Иммиграции, когда я был обвинен в отказе от "лечения".

10, Ваша медицинская этика не должна была позволить Вам посылать меня в Инфекционную Больницу до ваших собственных медицинских выводов, основанных не на заключении Иммиграции, но на Вашей собственной оценке моего снимка.

11, мои консультанты сказали мне, что я имею права просить о возможности обсудить результат рентгена с любым из медицинских специалистов вашего учреждения, до того, как мы пойдем дальше. Это Вы (от имени Иммиграции, или нет - не имеет значения) посылаете меня в Инфекционную Больницу. Потому Вы не можете отказать мне в таком обсуждении. Я хотел бы видеть оригинал снимка, который был сделан в Вашем учреждении 1 ноября 2000 и также показать его моим медицинским советникам.

12, я предпочитаю не проходить более никаких тестов или обследований для Иммиграции (для медицинских целей - это другое дело) в вашем учреждении. Искренне Ваш, Лев ГУНИН Ноябрь 2000 Монреаль

----- ------- -----

06 ноября 2000 я повторно послал письмо Министру Иммиграции, потому что не получал никакого подтверждения, что мое предыдущее письмо было получено в Ее офисе. Однако, я не упомянул последних происшествий с флюорографией: потому что ко времени отправки письма еще я не проверил своего почтового ящика. Вот почему в письме Министру я писал, что пока не имею никаких намерений предавать дело публичной огласке, однако, то, что случилось теперь, настолько невероятно и настолько опасно, что просто зачеркнуло все прежние установки.

Как известно уже из письма, 14 ноября я пошел в обычную лабораторию и прошел рентген, который был абсолютно в норме. Даже малейшая возможность того, что какая-то патология могла существовать, была исключена. Легкие (обе стороны) были абсолютно ясны. Это было только еще одно доказательство, что Иммиграция зашла слишком далеко! Однако, они нанесли большой ущерб моему здоровью, потому что произошедшее шокировало меня и заставило быть озабоченным своим здоровьем.

Эта часть была написана 17 ноября 2000. 17 ноября мне позвонили из ЛАБОРАТОРИИ CDL MED и велели оплатить анализ крови на сифилис, который, они утверждали, я сделал у них для доктора Giannakis'a 31 октября 2000. Они представили мне по факсу квитанцию которая утверждает, что я делал такой анализ крови. Однако, я никогда не делал этого анализа и даже никогда не был CDL MED ЛАБОРАТОРИИ. Потому что дата квитанции соответствовала дате, когда я поехал к доктору Giannakis для медицинской комиссии, я спросил CDL MED ЛАБОРАТОРИЮ, могло ли это быть компонентом анализа крови, который был мне сделан в офисе доктора Giannakis'a им самим и потом был послан доктором для оценки в их лабораторию. Они сказали мне - "Вы должны были придти только к нам, чтобы делать этот анализ; сдавать кровь для этого анализа не у нас - это абсолютно исключено".

Мне необходима помощь в представлении этого дела RCMP (а это - структура - которую задевают слишком большие полномочия Иммиграции и то, что Иммиграция перехватывает функции RCMP), так как я уже звонил в их офис в Калгари, но мне сказали, что в дела, в которые замешана Иммиграция, они не вмешиваются. То же самое я мог бы услышать в бывшем СССР, если бы обратился в милицию с жалобами на КГБ!

Я хотел бы обратить главное внимание вот на что: права наших детей серьезно нарушены. Уже седьмой год они живут в Канаде (начиная с 1994) без статуса постоянных жителей. Это затрагивает их самые основные, базисные права, воздействуют на их каждодневную жизнь! Если то, что мои иммиграционные советники сказали мне, правильно, эта ситуация также нарушает как международные стандарты, так и канадские законы: потому что дети не должны быть лишены статуса иммигрантов после 5 лет в стране и не должны быть оставлены без каких либо документов гражданства или лессе-пассе. Потому второй факт отягощает ситуацию и состоит в том, что наши дети не имеют никаких паспортов или даже лессе-пассе никакого государства. Так или иначе - необоснованная и незаконная бюрократическая травля с целью оставить нас и далее бесправными, в неизвестности, в тупике ситуации социального, финансового, профессионального, и юридического прозябания и бесправия недопустима.

Дополнительная информация 09 ноября 2000. Ноябрь. 8 2000 к моей жене обратились двое людей (Вы может называть их моими потенциальными работодателями) - от них мы во многом зависим в меньшей или большей степени, они канадские граждане, один из них урожденный канадец. Они сказали ей, что я должен закрыть мои Интернет сайты и прекратить критиковать нарушение прав русскоговорящего меньшинств в Израиле. Мне также звонил анонимный человек и сказал, если я не прекращу мою деятельность в области прав человека, медицинские обследования для Иммиграции могут оказаться для меня смертными. L. G.

Дополнительная информация 23 ноября 2000. Ноябрь. 23 2000 L. G. Удалось выяснить, кто мне написал письмо из Монреальского Института Грудной Клетки. Это была Lucy Gefroy (Jefroi или Joyfroid?). Удалось также выяснить, что она никогда не видела моей флюорографии, а только была автором письма мне. Узнали ее телефон. Я позвонил мадам Lucy на работу по телефону 849-5201, коммутатор 2166, оставил ей сообщение на автоответчик, назвав свое полное имя и номер телефона. Когда я звонил ей, я не набирал перед номером телефона *67, чтобы скрыть свой номер. Мадам же Люси, когда мне позвонила в два пятнадцать, звонила анонимно, так, что на определителе номера телефона высвечивалось: анонимный звонок. Уже это одно говорит о ее неискренности и вине. Она сама мне позвонила, однако, когда я стал говорить по-английски, она упорно говорила только по-французски. Тогда я стал говорить по-французски. Она тут же перешла на такой ломаный английский, что понять ее было невозможно. Я попросил ее говорить по-французски, и убедился, что она знает, кто я такой, и помнит о том, что со мной произошло. Тогда я спросил у нее, видела ли она мой снимок. Она ответила, что мой снимок смотрела именно она и помнит, что на нем было. Так как по моим сведениям она не видела моего снимка, я спросил у нее, что она увидела на нем: слабое или сильное затемнение, с какой стороны, в каком именно месте. А, если точно не помнит, то какая была общая картина. Она заявила, что не имеет права мне этого говорить. Чтобы прервать мои вопросы, она сказала по-французски, что мое дело закрыто и что мне необязательно приходить.

Ниже вы найдете текст, который возник из обсуждений с моей матерью ее ситуации, и описывает то, что случалось с нею. Лев ГУНИН

Короткое описание развития основных последних событий в деле моей матери:

В ноябре 1998-го она вышла замуж за канадского гражданина. Это не имело никакого отношения к ее иммиграции или просьбе о статусе беженца. Однако, должностные лица Иммиграции продолжали обращаться с нею, как будто она все еще была беженцем - и рассматривали ее брак как расширение ее требования о статусе беженца (они были разъярены тем, что не имелось никаких доказательств этого). Они так или иначе связали ее иммиграционное дело с делом ее сына, когда в действительности, начиная с его гуманитарного обращения и ее брака, они не имеют больше общего файла.

Вот что произошло:

В ноябре (23) 1999 года моя мать имела интервью по поводу ее брака в Иммиграции. Опустим описание всех нарушенный и уловок, которые агент Иммиграции Госпожа Helene ROY, совершила, чтобы отказать ей в признании ее брака. Что случилось в течение интервью, было уже описано в жалобах в Иммиграцию и к Медицинской Комиссии Иммиграции. Пристрастие мадам ROY было проявлено не только косвенно - оно было визуально! Я хочу остановиться на двух главных фактах:

1. На первоначальном отрицательном решении в письменной форме - которое M-me ROY позже заменила другим.
2. Вмешательство M-me ROY's в компетенцию Медицинской Комиссии, что и предрешило дальнейшие решения Комиссии.

Решение M-me ROY было следующим: она не признала брак моей матери из-за вопросов по поводу ее здоровья. (Копия этого документа может бы быть приложена).

Когда я позвонил ей и сказал, что ее решение незаконно не только потому, что вопросы здоровья моей мамы не имеют никакого отношения к признанию или непризнанию ее брака, но и потому, что в решении не предусмотрено обращение с апелляцией в Федеральный суд, что является нарушением, m-me ROY быстро изменила свое решение и попросила, чтобы мы пришли в Иммиграцию забрать другой документ. Она забрала у нас ее предыдущее решение (заверенную копию которого я успел сделать) и дала нам другой документ, копия которого может быть приложена.

Мы также выяснили, что первое начальное (отрицательное) решение было основано на медицинском рапорте доктора Wanda BRZEZINSKA, который m-me ROY у той затребовала (так видно из письма мадам Руа другому иммиграционному офицеру или супервайзеру, которое я читал). По запросу M-me ROY, доктор BRZEZINSKA, постоянный и единственный "семейный" врач моей мамы с момента нашего прибытия в Монреаль до времени интервью, написала, что моя мать имеет риск сердечной и почечной недостаточности.

По нашему мнению и согласно мнению наших консультантов любое решение, основанное на медицинских вопросах, не было в полномочии m-me ROY, потому что она - не медицинский доктор и не имела никаких законных прав вмешаться в медицинские вопросы. Доктор BRZEZINSKA сделала ложное утверждение в пользу M-me ROY, исказив факты. Факты - это то, что моя мать никогда не направлялась доктором BRZEZINSKA ни к какому кардиологу, а также никогда не посылалась ей ни на какие серьезные кардиологические тесты, которые требовались бы в случае серьезных кардиологических осложнений. Доктор BRZEZINSKA никогда не выписывала ей никаких лекарственных препаратов, связанных с сердечной болезнью или ее предотвращением. Она никогда не говорила моей матери или мне, что моя мать имеет слабое сердце. Тот же самое соответствует заявлению BRZEZINSKA относительно почечной недостаточности. Когда моя мать спрашивала ее "Вы находите что-нибудь серьезное с моим здоровьем?", она имела обыкновение сообщать, что здоровье моей мамы является нормальным для ее возраста ...

Согласно нашим консультантам, иммиграционные правила и инструкции говорят, что только фактические, а не потенциальные, болезни могут быть приняты во внимание Иммиграцией. Теоретически у каждого человека, даже у самого здорового, может развиться любая смертельная болезнь - и разовьется: потому что каждый умирает. Предлог отказать в статусе иммигранта на основании "потенциальной опасности развития летальной болезни" является просто смешным и становится основанием для дискриминации, пристрастия и злоупотребления.

Превышая свои полномочия, Госпожа Roy вмешалась в дела медицинского отделения Иммиграции (Иммиграционная Медицинская Служба), искусственно сформировав почву для пристрастного отношения медицинского департамента Иммиграции.

Моя мать знает, что она ипохондрик (мнительна) и легко внушаема, но не в состоянии контролировать себя. И Госпожа Brzezinska, и Госпожа Roy знали об этом и попыталась своими действиями подорвать здоровье моей матери. В телефонной беседе с Госпожой Roy перед брачным интервью (она сама позвонила мне) я предупредил ее, что в случае негативного решения "моя мать могла бы проявить гипер реакцию, переволноваться - и тогда у нее мог бы иметь место инфаркт или инсульт в результате этого". Было ясно что Госпожа Roy преднамеренно и злонамеренно использовала эту информацию для нанесения ущерба здоровью моей матери. Я полагаю, что она заранее планировала заменить первоначальный документ с отрицательным решением - положительным. Это был только фарс, цель которого состояла в том, чтобы поместить мою мать в стрессовую ситуацию и повредить ее здоровью сколько возможно.

Моя мать признавалась, когда мы готовили не посланную жалобу-апелляцию: "...когда мой сын объяснил мне значение первой отрицательной бумаги Госпожи Roy, я начала кричать, мое сердце дико стучало в моей груди, я не могла обрести дыхание. Я чувствовала себя раздавленной и больной. Нет никакого сомнения, что это нанесло большой ущерб моему здоровью. Потребовалось некоторое время, чтобы я оправилась от шока и стресса. Потом я прошла требуемые Иммиграцией медицинские обследования. Доктор Giannakis, который проводил обследование, сказал, что мое здоровья не вызывает никаких опасений. Моча и анализ крови были в норме. Только когда я поехала делать рентген грудной клетки, произошло нечто вроде недоразумения: потому что я не могла понять команды - когда я должна была вдохнуть и не дышать. Мой сын попросил, чтобы повторили рентген. Тогда мы были окружены враждебным отношением персонала - и моему сыну сказали, что Иммиграция уже итак вошла в контакт с ними от нетерпения, что я до сих пор не сделала флюорографию".

В январе 2000 года из ИМС прибыл приказ моей матери сделать дополнительные обследования: анализ крови strum creatinine и эхо кардиограмму. Это было совершенно ненужно, необоснованно - и даже преступно. " Strum creatinine " (тест почечной функции) был уже сделан в процессе медицинского обследования, выполненного доктором Giannakis для Иммиграции. И результат той проверки был в норме. Доктор Giannakis провел очень тщательное обследование - и не нашел никаких серьезных проблем с ее здоровьем. Никто не мог бы дать иного объяснения, как то, что реальная цель иммиграционного решения состояла в стремлении морально сломить и уничтожить мою мать, подорвать ее здоровье. Цель этого решения состояла в том, чтобы подвергнуть ее дополнительным стрессам и суматохе.

Приостановка Иммиграцией процедурной работы с файлом моей матери оправдываемая "медицинскими проблемами" помещала ее и далее в ситуации ожидания, неизвестности, в подвешенного состояния, разрушая ее финансовую, социальную, и личную ситуацию, и требовала астрономических расходов, преодоления организационных и других проблем. Это поставило ее в условия чрезвычайных затруднений.

Почти пять лет мы были под постоянной угрозой высылки. Наш страх быть депортированными назад, в страну (куда мы никогда не хотели ехать и были доставлены силой, подвергаясь там самым серьезными преследованиям) последнего места жительства был такой сильный, что у нас даже возникали мысли о самоубийстве. Тот ежедневный страх разрушал наше здоровье и опустошил наши жизни. Из-за него и многих других ситуационных, административных, психологических, и т.д. беспокойств и неудобств, связанных с более чем шестью годами в неизвестности и интенсивного психологического давления Иммиграции с целью сломить нас, мы разрушены, наши жизни уже поломаны!

Имеется другое признание моей мамы: "Когда я получила первое силовое решение иммиграционной медицинской комиссии (Иммиграция - Медицинские Услуги), я была потрясена. Я не могла спать две недели, мои руки дрожали, и я была в панике. Возможно, что вместе с действиями Госпожи Roy's это несправедливое и необоснованное решение нанесло непоправимый ущерб моему здоровью. Я полагаю, что это и была их цель. Не спрашивайте меня, почему. Если это не было чистом садизмом, тогда они, значит, хотеть отомстить мне из-за моего обращения с просьбой статуса беженца раньше, в 1994 году, или наказать меня за активизм моего сына в области прав человека и его журналистскую активность".

Еще одним нарушением является то, что должностные лица Иммиграции, не подписываются под официальными письмами, не дают своих имена, должностей, телефонов. На письмах нет никакой надлежащей эмблемы (лого) Иммиграции, они не написаны на специальной бумаге, нет ничего, что позволило бы понять, что это - не мошенничество и не чья-то шутка; когда Иммиграция звонит вам - высвечивается "частный звонок"! Использование решений секретных анонимных судей / чиновников - особенность тоталитарных режимов. Это идет против всего, за что страны, подобные Канаде, стоят. Люди должны иметь право знать, кто принимал решения против них и иметь возможность его оспорить.

Моя мать имела снова финансовые, административные, и другие затруднения и прессинг в процессе прохождения несправедливо приказанных ей Иммиграцией обследований. Может быть, представители иммиграционных властей были правы в своих предложениях относительно здоровья моей мамы, и тесты подтвердили это? Нет, результаты их были противоположны! Strum creatinine был снова в норме, и эхо кардиограмма только отразила некоторые анатомические особенности, известные прежде, но ничего чрезвычайно плохого или серьезного. Моей маме сказали два врача, что она может даже работать с такой кардиограммой! Врач, кто делал испытание, сказал мне, что кардиограмма показала некоторые особенности, но они имеют анатомическую, не патологическую, природу. Однако, вместо того, чтобы наконец-то выдать моей матери документы, они подвергли ее (письмо от 30 июня, 2000 - но приложение для доктора было датировано 28 июня) новым лишенным всякого здравого смысла и нелепым издевательствам: потребовали послать им резюме ее "последнего" посещения кардиолога". Но она никогда не посещала кардиолога! У нее не было ничто, чтобы послать им!

Она снова поехала к доктору Giannakis. Он послал ее к доктору Gordon Creenstein, известному авторитету в области кардиологии, который обследовал мою мать и сказал ей то же самое: некоторое увеличение сердца имеет анатомический, врожденный, характер и это - не патология. Он представил Иммиграции свое заключение 27 июля 2000.

Любой беспристрастный наблюдатель может видеть, что и почечные и сердечные "главы" медицинской эпопеи закрыты, что вся история была теперь закрыта. Однако, это было недостаточно для Иммиграции. В сентябре 2000 года медицинский отдел Иммиграции сделал другое решение. Они приказали, чтобы моя мать сделала новый анализ мочи и затем посетила уролога. Она сделала анализ немедленно - и посещение уролога было намечено на ноябрь 2000.

Но даже это не удовлетворило Иммиграцию! 19 сентября 2000 она получила письмо от другого представителя иммиграционных властей, который потребовал от нее отчета в том, как она повиновалась прошлому приказу Иммиграции, и обвинял ее в отсрочке и саботаже процедуры. Это было подписано L. Cawchesne.

Тем временем Доктор Giannakis позвонил в Медицинский отдел Иммиграции, сообщив им, что у них не было никакой причины для требования посещения уролога: потому что абсолютно никаких отклонений от нормы не имелось в анализе мочи. Они вынуждены были с ним согласиться. Он позвонил моей маме и сказал, что он отменил назначение к урологу, потому что медицинской отдел Иммиграции закончило работать с ее файлом и информировал представителя иммиграционных властей, что не имеет больше никаких медицинских вопросов относительно нее.

Однако, Иммиграция все еще не принимала никакого решения, отказываясь закрывать файл моей матери представить ей вид на жительство. Теперь они вообще не имеют никаких причин, даже извинений или оправданий. Они просто молчат. Когда один из иммиграционных советников моей мамы позвонила в Иммиграцию, ей отвечали, что никакого решения не будет сделано, пока не прибудет полицейский сертификат. Но моей маме никогда не говорили, чтобы она обязана получить полицейский сертификат; кроме того, людей в ее возрасте никогда не просят представить полицейский сертификат. Она также подписалась под ее формальной просьбой о полицейском клиринге, мы полагаем, два года назад. Что с этим тогда было сделано?

Тогда ее другой адвокат вошла в контакт с иммиграцией. Они говорили с ней грубо, и отказались беседовать. Проходят месяцы, в течении которых я и мои иммиграционные советники звоним в Иммиграцию, но неизменно получаем отказ в обсуждении дел моей мамы.

Требования по делу в семьи GUNIN:

1. Мы нуждаемся в ясном ответе в письменной форме, получила ли Иммиграция наши полицейские клиринги. И если нет, то a), почему; b), что было сделано с анкетами просьбы о полицейских сертификатах, подписанными мной и моей женой и представленных Иммиграции примерно два года назад; c), что должно быть сделано теперь.

2. Если медицинские экзамены были необходимы для всех членов семейства, почему Иммиграция не посылала надлежащих анкет (MED1A) для всех членов семейства шесть месяцев назад (мы нуждаемся в ясном ответе). Мы также нуждаемся в гарантии в письменной форме, что от Ina не будут требовать, чтобы и она прошла иммиграционное медицинское обследование.

3. Мы хотели бы, чтобы все искусственные задержки в рассмотрении нашего файла были немедленно остановлены, и получить гарантию, что наши дети не будут и дальше лишены статуса постоянных жителей.

4. Если мы немедленно не получим статус иммигрантов, представители иммиграционных властей просто уничтожат нас. Если Иммиграция хочет мстить мне за мою деятельность в области прав человека, зачем издеваться над моей семьей? Они могли бы задержать статус для меня, но дать его членам моей семьи.

5. По манипуляция медицинскими данными должно быть начато уголовное расследование.

Требования по делу Elisabetha GUNIN (Epstein):

Имеется только одно требование: ей обязаны дать статус иммигранта немедленно и безоговорочно.

Искренне Ваш, Лев GUNIN 26 ноября 2000

--------------------------------------

=========================
=========================

Список некоторых документов


Документ:

Жалоба на действия Иммиграции и ее решения, представленная в Иммиграционную Комиссию (Управление) по Жалобам (о попытках причинить ущерб здоровью жертвы).

Теоретически фальсификация и явная манипуляция медицинскими данными может вести к насильственному лечению от болезней, которые нет.

http://www.total.net /~leog/rights/levgunin/update2.htm

Документ:

Жалоба на отказ позволить всем членам семьи
пройти одновременно медицинскую комиссию.

http://www.total.net /~leog/rights/levgunin/update2.htm

Документ:

Несогласие с решением Imm. Med. Serv. от 23 ноября, 2000.

http://www.total.net/~leog/rights/levgunin/update2.htm

Документ:

Сокращенное описание случаев, когда имели место злоупотребление властью, необоснованная секретность, должностные преступления и преступная манипуляция медицинскими данными.

http://www.total.net/~leog/rights/levgunin/update2.htm

Дополнительное описание источника наших проблем. Критически важное для понимания механизма, стоящего за преследованиями.

http://www.total.net/~leog/righs/levgunin/update3. htm * 5

Документ:

Документ номер пять - копия жалобы, посланной в Монреальский Институт Грудной Клетки.

http://www.interlog.com /~syedma/dstand/leo201127.html

Документ:

Более широкое описание случаев с еще более серьезными нарушенными. Этот документ не приложен, но доступен на Интернете:

www.interlog.com/~syedma/dstand/leo201127.html

Документы 7b, 7c, 7d:

Решение мадам Руа: незаконное вмешательство в медицинские вопросы не врача, нарушение процедурных правил на стадии брачного интервью; решение IMS - в нарушение законов и этических норм, наносящее ущерб здоровью клиента Иммиграции, нарушающее процедурные и процессуальные нормы, незаконно
принятое ДО прохождения медицинской комиссии, противоречащее принципам и правилам полномочий на стадии брачного интервью.

Документ:

Жалоба в Иммиграцию, касающаяся саботажа продления разрешения на работу с 15 мая 2000.

http://www.total.net/~leog/righs/levgunin/update3.htm

Документ:

Резюме посещения MCI (Института Грудной Клетки) 4 декабря 2000.

Документ

Анонимное письмо из MCI, упомянутое в Документах, 3, 4, 5, и 6.

Документ:

Другое письмо (одна страница): вымогательство пожертвований от имени больницы Королевы Виктории, которое находилось в том же самом конверте, что и "туберкулезное" письмо".

Документ:

Квитанция на оплату анализа крови на сифилис, анализа, который никогда не делался. Проверка крови на сифилис не требовалась Иммиграцией вообще, и в моем случае в частности. Было также упомянуто, что для этого анализа пациент должен обязательно придти в Лабораторию CDL Другими словами, образцы, взятые вне этой лаборатории, не допускаются.

Документ:

Рехзультат анализа крови на креатинин из лаборатории CDL. На анализ направлял доктор Джианнакис по запросу Иммиграции, и результат был в норме.

Документ:

Титульный лист решения IMS от 23 ноября (письмо получено 28 ноября). Соответствует Документу. Также было упомянуто в Документах 4, 6. Документ является частью текста того же самого решения, адресованного доктору Джианнакису.

Документ:

Решение IMS по делу моей матери, Елизаветы Гуниной, от 17 января 2000. Этот документ анонимен, ни имен, ни номера телефона, ни должности, и т.д.


Документ:

Решение IMS по делу моей матери, Елизаветы Гуниной, от 30 июня 2000. Этот документ также анонимен.


Документ:

Сентябрь 2000 - письмо из IMS: приказ сделать еще один анализ мочи - и затем посетить уролога.


Документ:

Оскорбительное, агрессивное и угрожающее письмо от нового представителя иммиграционных властей к моей матери, 18 сентября 2000.


Документ:

Ответ (20 сентября 2000) моей мамы на вышеупомянутое письмо из Иммиграции.


Документ:

Копия положительного решения в ответ на наше гуманитарное обращение.


Документ:

Приказ (от 11 января 2000) моей жене пройти мед. комиссию. Только имя моей жены упомянуто в этом письме. Это письмо - доказательство того, что департамент IMS отказывался включить всех членов семьи в направление на прохождение мед.
комиссии, таким образом блокируя завершение нашего иммиграционного дела и получение статуса в Канаде на неопределенное время (теперь уже почти год).


Документ:

Приказ от 26 октября 2000 мне и моей младшей
пройти мед. комиссию. Был выдан в противоречие
гарантии, высказанной в предыдущих письмах из
Иммиграции, где было сказано, что только моя
жена обязана пройти мед. комиссию.


Документ:

Резюме рентгеновского снимка из Центра
Радиологии "Radiologique Clarke" от 14 ноября
2000, которое полностью опровергает
комментарий Иммиграции от 01 ноября 2000
с оценкой флюорографии, выполненной в
Институте Грудной Клетки. В ответ на запрос
о вероятности подозрений в туберкулезе
(см. Документ) сказано "НОЛЬ АКТИВНЫЙ".
Снимок был оценен 3 профессиональными
пульмонологами, давшими то же самое
заключение: туберкулеза нет и не было.

Я был на приеме у еще 2-х врачей начиная с
29 октября, которые нашли подозрения на
туберкулез смешными.


Документ:

Оценка (резюме) рентгеновского снимка от
22 ноября 1994 из Больничного Центра
"Hospitalier Reddy Memorial". По запросу W.
Brzezinska (Ванды Бжезинской) - "имеется ли
недавний пульмонологический инфильтрат".
В ответе сказано "no recent pulmonary infiltrate
shown". Коварство Бжезинской умышленно
подводит неправомерному, но неизбежному
вопросу: "а НЕ недавний инфильтрат"?


Документ:

Подтверждение того, что Ванда Бжезинска
является близкой родственницей бывшего
Государственного Секретаря Соединенных
Штатов, человека крайне правых взглядов
(и, как многие уверяют, еврейского
происхождения), Збигнева Бжезинского.


Документ:

Свидетельство врача Зигмунта ЖАСТА для
Иммиграции относительно спора о рентгеновском
снимке. Жаст (Zygmundt JAST) полностью
отвергает какую-либо возможность присутствия
у меня туберкулеза.


Документ:

Заключение доктора Костюка, кардиолога,
профессора, доктора наук (май 2000). В нем
говорится, что эхокардиограмма, выполненная
в Медицинском Центре Новый Брунсвик,
не соответствует состоянию сердца Елизаветы
Гуниной (Эпштейн) и что нет совершенно
никакой опасности того, что в ближайшие 3
года ей потребуется операция по поводу
дисфункции митрального клапана.


Документ:

Интернет - ссылка на две публикациям, которые
могли быть одной из причин преследований.


Документ:

Заключительное решение IMS по делу моей
матери от 5 декабря 2000 года.


Лев ГУНИН
Декабрь 2000 Монреаль
=========================

БОЛЕЕ ПОЛНЫЙ СПИСОК ДОКУМЕНТОВ
ПО-АНГЛИЙСКИ

Next Document is a LIST of DOCUMENTS
(presented documents with brief comments)


DOCUMENT # 2

LIST OF DOCUMENTS

Remark: not all documents listed here were submitted. However, it is
important to know what documents are available. If any of documents from the list is needed, it could be sent at any time.

1-5: Letter from Mrs. E. Epstein (GUNIN) to the Minister of Immigration

5-a: Letter from Mrs. GUNIN's husband, Mr. I. Chmiel, to the Minister

6. Letter from Mrs. GUNIN to Mr. Chiu, Immigration Cansellor

6-a: Letter from Immigration with information about my file (spouse
of a Canadian citizen) transfer to Montreal

(November, 1998)

7-a, 7-b, 7-c, 7-d: Decisions of Madame Roy:

7-a - November 11 1999, copy - to W. Brzezinska, M.D.
Mrs. Roy decided after interview not to grant Mrs. Epstein (GUNIN)
(me) a landed immigrant status, not to allow me required by after-interview stage medical exams because I have already "passed them in November 1994" by MD Mrs. Brzezinska.

7-b - marked by the same date; modification of the document 7-a; still
no sign of recognition of the marriage; said that Mrs. Roy and IMS department already made a preliminary decision based on exclusively Mrs. Brzezinska's medical testimony, without giving me any chance to present an alternative medical opinion (s)

7-c - marked by the same date but issued later: authorization to pass post-interview medical tests

7-d - marked by the same date but issues later: an "accepted" decision

8. A letter from the Medical Insurance: part of proof of the hardships, caused by inhuman approach to my case

8-b. Marriage Certificate

9-a, 9-b:

9-a: Illegal demand (in response to forwarded by me Immigration Canada's demand) from Israeli consulate, which violates international norms

9-b: A certificate from the Consulate General of Israel in confirmation that I have been voluntary submitted them my Israeli passport without demanding another Israeli passport; it proves that I have no passport or a travel document at the present moment. My son, and his family, and me - we asked to cancel our Israeli citizenship.

10, 10-a, 10-b, 10-c, 10-d, 10-e: documents, which show that absolutely medical tools were also used by Immigration against my son. His x-ray was falsified, modified or replaced (etc.), and ungrounded diagnosis "tuberculosis" was issued based on this single x-ray. However, other exams and another x-ray (document # 23), made at an independent from Immigration laboratory, completely excluded that.

11. A receipt for a blood test, which my son never done, was issued to him in connection with immigration matters (other receipts for tests, which he never done, used to arrive as well)

12, 13: dangerous threatening games around my son's medical exams for Immigration

14. Letter from Immigration from January 12 2000. In this letter was written that the results of the medical exams made by Dr. Giannakis were received in Immigration. However, IMS Immigration Department pretended that required additional information (tests). This was because the results of Dr. Giannakis's medical resume about my health contradicted Mrs. Brzezinska's insinuations.

15. Letter from IMS from June 30 2000. The content of the letter is similar to the previous letter (doc. 14)

15-b. Letter from IMS dated August 22 2000. The content of the letter is similar to the two previous letters (documents 14 and 15).

16. Letter from Immigration officer to my immigration MD (Dr. Giannakis) pretended that I refused to pass additional tests, which were demanded by Immigration, when in reality I already passed them by then, and the results were submitted

16-a. Letter from the same Immigration officer (see doc. 16) to me pretended that I refused to pass additional tests, which were demanded by Immigration, when in reality I already passed them by then, and the results were submitted. Comparing to the text of the similar letter to my immigration doctor (compare with the document 16) this letter was written in harsh words with affectation, which is a proof of a psychological pressure tactics

17. My response (dated September 20 2000) to the letter 16-a 18, 19, 20 - documents, which reveal IMS illegal methods to keep Mrs.

GUNIN's (my) son and his family in a limbo forever - as I am kept now (During one year ruling and forms for medical exams were refused for my son's family members (he was told: only his wife must do them). Then in contradiction exams were ordered for his younger daughter and him (omitting his older daughter). When the last medical exams should supposed to be finished, the validity of his wife's exams should expire (Doc. X2, 19, 20).

Such illegal tricks could keep them in a limbo forever. My file was
illegally attached to his to put us in dependence of each other's situation
(Doc. X1, 4). The same Mrs. W. Brzezinska made false reports about my son as well (tuberculosis, etc.)

21 - 25. Other document related to my son's case to show similarity in our immigration cases

26. Letter from Immigration Counsellor Mr. Chiu dated December 04 2000, which said that I was found a danger to the Canadian public health system and that my application for permanent residence might be refused. The letter was advising me to send additional alternative opinions before February 04 2001

26-b. Another letter (called by Mr. Chiu "amended") from Immigration
Counsellor Mr. Chiu dated February 26 2001, which was a copy of the previous (doc. 26) letter and advised me to obtain other medical opinions as if I never sent two alternative medical opinions to Immigration already by January 2001. (My response to Mr. Chiu is marked as document 6.)

26-c and 26-d. Letters from two medical doctors with strong disagreement with IMS' conclusions

26-e. Two post receipts in confirmation that the above mentioned two
letters (documents 26-c and 26-d) were submitted to IMS in January 2001.

(Also a header from the fax to Mr. Giannakis of the same two letters submission might be presented on demand)

26-f. A certificate from the English course, which I am attending: in confirmation that I live a socially active life

27. Call-in notice from Immigration Counsellor Mr. Chiu dated March

26 2001, which relates to my husband's and my disagreement with the tactics of unnecessary calls to Immigration (see documents 1-5-a)

28. Letter from the Minister's of Immigration office. A response from

the Minister was build on a persistent denial of Mrs. GUNIN's marital status, in many accents interpreting her as a humanitarian claimant, not a wife of a Canadian citizen! Cynically a "ministerial permit" option was presented as a "solution of her problem"

29. Termination of the humanitarian program

30 (a,b,c,e). Documents related to medical insurance extension hardship

for me

31. List of documents (the present document)
============================
================================

Версия списка документов 10 декабря 2002 года

Документ 1: Жалоба на действия и решения Иммиграции, такие, как попытки причинить ущерб здоровью жертвы (представленная в Управление по Рассмотрению Жалоб Иммиграции 3-го ноября 2000. Теоретически фальсификация и преступное искажение медицинских данных может вести к насильственному лечению от болезней, которых человек не имеет (это способно повлечь летальный исход).

Документ 2: Жалоба на отказ позволить всех членам моей семьи пройти медицинскую комиссию пол года (фактически почти год) назад. Была отправлена в Иммиграцию 15 мая 2000 года.

Документ 3: Мое несогласие с решением отдела Иммиграционной Медицинской Службы (ИМС) от 23 ноября, 2000.

Документ 4-а: Сокращенное описание случаев, когда было проявлено злоупотребление властью, необоснованной секретностью и анонимностью, должностные преступления и преступное искажение медицинских данных.

Документ 4-b - совершенно необходимое дополнение к документу 4-а, об источнике моих проблем. Для понимания того, что происходит, его чтение обязательно.

Документ 5: Пятое - копия жалобы, посланной в Монреальский Институт Грудно Клетки (МИГ). Документ 6: Более широкое описание случаев, с еще более невероятными и поражающими подробностями. Этот документ не приложен, но доступен на Интернет (англ): {www.interlog.com/~syedma/dstand/leo201127.html} И русский - {}.

Документ 7: Копия жалобы в Иммиграцию в ответ на саботаж продления разрешения на работу от 15 мая 2000 года.

Документ 8: Жалоба в Иммиграцию в ответ на саботаж продления разрешения на работу.

Документ 9: Резюме моего посещения МИГ 4 декабря 2000.

Документ 10: Анонимное письмо из МИГ, упомянутое в документах, 1, 3, 4, 5, и 6.

Документ 10-b: другое письмо (одна страница) вымогательство пожертвований на больницу Королевы Виктории было вложено в тот же самый конверт, что и письмо о TБ.

Документ 11 Квитанция на оплату анализа крови на сифилис, который никогда не делался.

Другой документ (Документ 12) показывает, что анализ крови на сифилис не требовался Иммиграцией в моем случае. Было также сказано, что пациент обязан явиться для этого анализа в Лабораторию CDL, другими словами - образцы, взятые вне CDL, не допускаются для оценки крови на сифилис.

Документ 12-- Анкета проверки крови на Strum creatinine от Лаборатории CDL для моей матери. Анализ запрашивался доктором Giannakis в ответ на запрос Иммиграцию, и результат был такой: в норме.

Документ с 13: Титульный лист постановления МУИ от 23 ноября (письмо получено 28 ноября). Относится к Документу 3. Также было упомянуто в документах 4, 6.

Документ 13-b - текст вложения для врача того же самого постановления, адресующегося доктору Giannakis.


Документ 14: Постановление МУИ по моей маме: от 17 января 2000. Этот документ анонимен, нет никаких имен, номеров телефона, и т.п.

Документ 14-b - текст вложения из того же самого постановления, адресующийся доктору Giannakis.

Документ 15: Постановление МУИ по моей матери от 30 июня 2000. Этот документ анонимен, никаких имена, номеров телефона.

Документ 15-b - текст вложения из того же самого решения, адресующийся доктору Giannakis.

Документ 15 - плюс Сентябрь 2000 - письмо МУИ: приказ сделать другой анализ мочи - и потом посетить уролога.

Документ 16 - Агрессивное, угрожающее письмо моей матери от нового иммиграционного офицера от 18 сентября 2000.

Документ 17 - Ответ моей матери (20 сентября 2000) на агрессивное письмо из Иммиграции (см. Документ 16).

Документ 18 - Копия положительного ответа на гуманитарную апелляцию.

Документ 19 - Приказ от 11 января 2000 моей жене пройти медицинскую комиссию. Только имя моей жены упомянуто в этом письме. Это письмо - доказательство отказа Иммиграции включить всех членов семьи в решение о прохождении мед. комиссии, что заблокировало завершение нашего иммиграционного дела теперь уже почти на год.

Документ 20 - Приказ от 26 октября 2000: мне и моей младшей дочери приказано пройти мед. комиссию. Был прислан в противоречие предыдущей гарантии Иммиграции, что только моя жена должна пройти мед. комиссию.

Документ 21 - Результат рентгена сделанного в Центре Radiologique Clarke 14 ноября 2000, который совершенно противоположен беспочвенной инсинуации Иммиграции по флюорографии от 01 ноября 2000.

Документ 22 - Результат рентгена 22 ноября 1994 из Центра Hospitalier Reddy Memorial. По запросу W. Brzezinska, M. D., (все яснее и яснее, что медицинская провокация готовилась Бжезинской еще с 1994-го года): имеется ли недавний пульмонологический инфильтрат; сказано, что "no recent pulmonary infiltrate shown".

Документ 23 Свидетельство врача господина Z. JASTа для Иммиграции относительно спора о рентгенах.

Документ 24 Интернет линки на две публикации, которые могли явиться катализатором активизации преследований.


Лев ГУНИН 2 декабря 2000 Монреаль От Льва ГУНИНА

Lev GUNIN (address) Монреаль, КВЕБЕК [Телефон] [leog@total.net]


===================================

ИСТОКИ КОНФЛИКТА С ИЗРАИЛЬСКИМ РЕЖИМОМ


(отрывок из письма комиссару ООН, мадам Ким МАНЧИНИ)

Лев имел многочисленные связи с представителями диссидентских кругов и культурной элиты в Москве, Санкт-Петербурге, Вильнюсе, Варшаве, и Беларуси. Он также был связан с западными журналистами в Москве и со специальными представителями правительств стран Запада.

1980-е годы. Из-за преследований Лев решился на участие в диссидентском движении. Вот основные направления его диссидентской деятельности:

1.Участие в движении за права человека и связь с наиболее видными его представителями

2.Членство в неофициальных ("нелегальных") литературных кружках

3.Преподавание языков идиш и иврит, запрещаемое советскими властями, а также общее участие в еврейском национальном движении

4.Защита старого центра Бобруйска от нивелирования и сноса

5.Сотрудничество с запрещёнными или не приветствовавшимися в бывшем Союзе организациями: НТС (Народно-Трудовой Союз) и Народный Фронт Беларуси 6.Создание идеологически независимых и стилистически необычных прозы, поэзии, серьёзной и электронной музыки, работ по истории, политологии, истории музыки и музыковедению, литературно-критических и прочих работ

7.И так далее...

1985-1989. Возник конфликт между возглавляемой Львом Гуниным группой - и институтом израильских эмиссаров в СССР, создавших на территории бывшего Союза своеобразную еврейскую политическую мафию. С их целями - разрушение еврейской культурной жизни в СССР, конфискация помощи от еврейских общин Запада, а также усиленная пропаганда переселения всех советских евреев в Израиль - Лев Гунин стал активно бороться. Возник также конфликт между Львом - и тремя тогда ещё никому не известными личностями, в то время мелкими бюрократами: Алимбачковым, Кебичем и Лукашенко. Все они выдвинулись на высокие политические должности только после того, как Лев уже покинул СССР.
Первый стал мэром Бобруйска, родного города Льва Гунина, и, как считает Лев, главой всебелорусской неосталинской организации, второй - Председателем Совета Министров Беларуси, третий - диктатором Беларуси.

Попытки Льва получить иммиграционную визу в Германию или США, чтобы спасти жизнь брата, тоже не увенчались успехом. Не вышло получить и израильскую визу. Израильтяне открыто заявили, что не желают принять Льва и его брата Виталия.

1991. После трагической смерти брата Виталия Лев больше не собирался никуда уезжать. Он принялся отменять всё, что делалось раньше для выезда из СССР. Но вскоре его посетили два человека, одного из которых он знал как активиста произраильского крыла бобруйского еврейского движения, второго - как сотрудника КГБ. Они приказали ему с семьёй покинуть СССР. Они сообщили, что все ранее конфискованные (советскими властями или израильским консульством) визы вскоре начнут приходить. И это оказалось правдой.

Необходимость покинуть СССР не означала, что Гунины смирились с приказом ехать именно в Израиль. Они планировали добраться до Варшавы, а там перебраться в Германию. На Центральном вокзале в Варшаве их должны были встречать друзья и родственники Льва. Они действительно пришли. Но к вагону подошли и представители Израиля (Сохнут или Моссад - это не имеет большого значения), которые, несмотря на протесты и приход двух польских полицейских, захватили Гуниных силой и насильно отправили в Израиль. Уже в аэропорту Бен-Гурион представитель Моссада обвинил Льва в том, что, устроив скандал на Центральном вокзале в Варшаве, он поставил под удар всю операцию по доставке советских евреев в Израиль. Гуниных также обвинили в том, что из-за них отправка самолёта была задержана на два часа.

В Израиле Гунины подверглись следующим преследованиям:

1.Израильское гражданство было навязано силой

2. Жена Льва подверглась массированным оскорблениям, нападкам, дискриминации, и даже побоям

3.Елизавета, его мать, подверглась оскорблениям, нападкам, была атакована и получила травму

4.Дети стали жертвами систематических насмешек и издевательств

5.Лев оказался лишённым всех прав. Израильские власти отказали ему: а) в действительном эквиваленте диплома б) в профессиональных курсах и праве поступления на любые другие курсы или в университет в) в полном и действующем разрешении на работу г) в регистрации на Государственной бирже труда д) в освобождении от налогов, как всех прочил новых иммигрантов ж) в пособии, когда он был без работы з) в сокращении муниципальных налогов, положенном новым иммигрантам и) в нормальном медицинском обслуживании к) в юридической и полицейской защите л) в разрешении на выезд м) и так далее

Он систематически подвергался также другим видам дискриминации, избиениям, издевательствам, насмешкам и оскорблениям. Израильское государственное радио "Рэка" назвало его "врагом"; одна из ведущих израильских газет написала, что надо не оставить от его произведений камня на камне. Лев постоянно получал повестки являться на армейский призывной пункт в Тель-Га-Шомер, что нарушало его нормальную жизнь и подрывало наше финансовое положение.

В период жизни в Израиле Лев опубликовал ряд статей и книг в России, Израиле, Германии, Литве, Франции и Польше.

1994-1996. Благодаря косвенному вмешательству "Эмнести Интернэшьнэл" семье удалось вырваться из государства Израиль и прибыть в Канаду, где они попросили статус беженцев. Они подкрепили свою просьбу следующими типами документальных свидетельств:

1.Юридическими документами

2.Документами, выписанными израильскими властями и разными учреждениями государства Израиль

3.Аффидавитами

4.Письмами

5.Почтовыми квитанциями и квитанциями на отправку факсов (подтверждением переписки с Международной Амнистией, судом, организациями защиты прав человека в Израиле, депутатами, с Центром Помощи жертвам нарушения прав человека партии РАЦ, с Легал Эйд, и так далее)

6.Медицинскими документами

7.Газетными статьями

8.Исследованиями, проведёнными разными международными комиссиями, правозащитными движениями, и так далее

9.Документальными подтверждениями того, что в Израиле мы обращались во все возможные места с просьбами о защите

10.Документами израильского адвоката

11. Решениями суда

13. Перепиской с Министром Культуры Амноном Рубинштейном, с Биржей Труда в Петах-Тикве и в Тель-Авиве, с Институтом Национального Страхования (который отказался выплачивать безработицу - несмотря на законное право Льва), с тель-авивской полицией, и т.д. 14. Копиями повесток на призывной пункт (военкомат) в Тель-ха-Шомер

15. Копиями армейского запрета Льву покидать Израиль (вплоть до 1994-го года)

16. Копиями жалоб на задержание и избиение полицией в Тель-Авиве и в Петах-Тикве

17. Оригиналами статей о Льве Гунине в израильской печати

18. Заявлениями о Льве Гунине, сделанными израильским государственным радио, официальными лицами, и т.д.

12. Медицинскими документами

И многими другими материалами и документами (всего - более 600 документов)

Практически каждая фраза просьбы Гуниных о статусе беженцев была подтверждена документально.

Только список документов занял шесть машинописных страниц, и на четырёх страницах уместился список мест, куда Гунины обращались за помощью.

1994-1997. В своих переводах секретарь-переводчица адвоката Ле Брона (мадам Элионора Бродер) исказила практически все документы дела, от заявления о просьбе статуса беженцев до свидетельства о рождении Аллы и газетных статей. Помощник адвоката, адвокат Доре, направил протесты комиссии по статусу беженцев по этому поводу. Он утверждал, что комиссия использовала фальшивые переводы как средство отклонить просьбу о статусе. Комиссары использовали нелегальные, агрессивные, нечестные методы против Льва. Они допрашивали только его, не задав ни одного вопроса никому из членов его семьи. Они явно продемонстрировали, что, по их мнению, он должен быть наказан за его взгляды. Два члена комиссии - иммиграционные судьи - передали всю инициативу третьему члену комиссии - иммиграционному офицеру, которая по национальности еврейка и, по некоторым сведениям, израильская гражданка. Судьи практически самоустранились от хода слушаний. Иммиграционный офицер продемонстрировала беспредельную ненависть к Гуниным, как если бы они были её личными врагами. Они поддерживала письменные контакты с израильским консульством на протяжении многих месяцев, пока проходили слушания по заявлению на статус беженцев. На слушаниях была создана атмосфера запугивания, вражды и психологического террора.

Отклоняя просьбу о статусе члены комиссии не просто допустили ошибки и несправедливость. Их негативный ответ - это открытый манифест отрицания всех прав человека. В форме декларации они высказали своё отрицание прав людей на основные политические и личные свободы. Они отрицают право на независимое мнение, право придерживаться либо не придерживаться религиозного мировоззрения, право получить защиту государства. Они утверждают, что, если правительство оплатило транспортировку иммигрантов, эти иммигранты становятся собственностью правительства (как недвижимость). Они также заявили, что действия полиции, которая отказывает в защите, правомерны, раз Гунины имели альтернативные мнения, и это могло каким-то образом стать известно полиции. Они также заявили, что, не желая отказаться от своих убеждений, семья тем самым оскорбила израильтян, а, значит, заслужила преследования (они называют их "трудностями"). И так далее...

В своей речи в Федеральном Суде госпожа Мэрфи, представитель Министра Иммиграции, поддержала негативное отношение комиссаров к правам человека. Она обратила вопрос о правомерности просьбы о статусе беженцев в вопрос о "недопустимых" (для кого?) взглядов Льва. Так же, как и комиссары, она не подумала даже одним словом упомянуть кого-либо ещё из членов семьи, как будто не все, а только Лев Гунин подал просьбу о статусе беженца!

Федеральный судья просто скопировал заявление госпожи Мэрфи. Он даже не стал рассматривать дело. Он заявил в своём негативном решении, что, так как комиссары использовали формулировку "нет минимума доверия", такие дела автоматически получают отказ в Федеральном Суде. На самом деле суд проявил свою пристрастность в едких и несправедливых фразах в адрес третьего адвоката Гуниных, а также в искажении реальных фактов и вещей.

Кроме того, фамилия "Дюбе" уже встречалась нам ранее. Свои факсы иммиграционный офицер, г-жа Малка, отправляла в консульство Израиля сама, от своего имени, но поступали они, почему-то, для неё на имя Дюбе. Кто такой был этот Дюбе? В Immigration and Refugee Board его не знают и ничего о нём не слышали.

Так же, как нацисты сжигали в своих крематориях всех подряд, кто подпадал под подлежащую уничтожению категорию, так же и канадская иммиграционная машина отвергает всех русскоязычных беженцев из Израиля, не делая различий между пусть даже подвергавшимися преследованиям, но имеющими возможность вернуться в Израиль людьми - и теми, для которых депортация в Израиль означает смерть. О каких правах человека может идти речь, если члены комиссии по беженцам начисто отвергают эти права. Страшно, в каком мире мы живём.


НОВЫЕ МАТЕРИАЛЫ

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МЕДИЦИНЫ
как инструмента
ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРЕСЛЕДОВАНИЙ

Manipulation of medical data for political persecutions is the end of the civilized society

- December 2000 -

С О Д Е Р Ж А Н И Е
РУССКИЙ

1. Краткое обозрение - описание последних событий
2. Источник наших проблем
3. Список документов
4. Более развернутое (хронология) изложение событий
5. Открытое письмо в Монреальский Институт Груди (Грудной Клетки)

АНГЛИЙСКИЙ 1. First Page 2. Page 2

December, 2000. Montreal, QUEBEC

- DOCUMENT NUMBER FOUR-A -

Копия письма одному из ведущих политиков Канады From Lev GUNIN Full immigration story: http://www.total.net/~leog/Righs/LevGunin/indexX.htm former refugee claimant (address, tel. 514-49-1294, leog@total,net)

- НОМЕР ДОКУМЕНТА ЧЕТЫРЕ A - От Льва ГУНИНА, бывшего претендента на статус беженца Полная иммиграционная история: {www.total.net/~leog/Righs/LevGunin/indexX.htm} (адрес, телефон) 6 декабря 2000

Уважаемый господин!

Удивительно, как в этих нормальных мирных условиях некоторые люди используют свою работу и должность, чтобы преследовать других и даже играть с самой их жизнью!

Они наслаждаются незаконными методами. Использование (против нас) поддельных медицинских данных для манипулирования нами и продления ситуации нашего бесправия - один из них. Теоретически фальсификация и преступное искажение медицинских данных может вести к насильственному лечению от болезней, которые мы не имеем (что способно привести к летальному исходу).

1. Позвольте мне упомянуть кратко источник наших проблем: я был активистом прав человека, бывшим Советским диссидентом, депортированным из родной Беларуси в Польшу. Оттуда моя семья и я были принудительно доставлены в Израиль. В Канаде мы оформили просьбу о статусе беженцев.

Я полагаю, что, пытаясь остановить массовое бегство из Израиля дискриминируемых новых иммигрантов, некоторые политические деятели предпочли "военные" методы. В Канаде они использовали "своих" иммиграционных адвокатов, переводчиков, уполномоченных комиссий по беженцам и врачей, чтобы торпедировать беженские дела. Возможно, что (как - вероятно - много других жертв) я был преднамеренно послан к адвокату, чья переводчица (M-me E. Broder) намеренно исказила содержание наших наиболее важных документов, и к врачу (M-me W. Brzezinska), которая сделала заведомо ложный рапорт. Члены IRB (комиссии по беженцам) открыто надсмехались над нашей надеждой на правосудие в Канаде.

2. Так мы уже более 6 лет в положении бесправия, неизвестности и административного террора.

Несмотря на отрицателей прав человека в IRB и других департаментах Иммиграции, про - израильское лобби (с их людьми в Иммиграции), персональный вклад иммиграционного офицера Госпожи Udith Malka в ухудшение нашей ситуации, более года назад мы получили положительное решение (по нашему делу). С тех пор противники к этого решения пытаются обратить его вспять и делают нашу жизнь невыносимой. Мы так и не имеем статуса, подвергаясь издевательствам и преследованиям:

(A). Во-первых, это ненужные дорогостоящие для нас медицинские обследования и явная фальсификация медицинских данных (Doc. 1-23). Задерживается продление разрешений на работу и на учебу (для детей), они намеренно выписываются на короткие сроки. Анонимные письма и телефонные звонки с угрозами (психологическое давление - Doc. 1-6, в частности - 16). Неоправданные "тоталитарные" секретность и анонимность, когда Иммиграция имеет дело с нами (Doc. 10a, 13a, 1, 14, 15, и т.д.)

(B). Год назад (6 месяцев с момента моей жалобы) должностные лица IMS (медицинского департамента Иммиграции), отказали нам в решении и анкетах для прохождения медицинской комиссии на всех членов семьи, уверяя, что только моя жена должна ее пройти. Теперь в противоречие этим уверениям они приказали мне и моей младшей дочери пройти мед. комиссию (исключив мою старшую дочь). Искусственно создана ситуация, когда на момент прохождения комиссии последним членом семьи срок годности медицинской аттестации моей жены истечет (Doc. 2, 19, 20). Это делается, чтобы держать нас в подвешенном состоянии бесконечно. Файл моей матери был незаконно объединен с нашим, чтобы поместить нас в зависимость от ее ситуации (Doc. 1, 4, 6). Прибывающие квитанции на анализы крови и другие мед. тесты, которых я никогда не делал, странные игры вокруг моего рентгеновского снимка (Doc. 1-7, 9-25) пугают нас.

(E). Дело моей матери. 1994: Wanda Brzezinska, иммиграционный врач, делает ложное сообщение в Иммиграцию: (Doc. 7a, 4b, 7b) (возможное (!) развитие сердечной и почечной недостаточности). (Моя мать сказала ей, что имеет врожденное увеличение сердца). На вопросы моей мамы Бжезинска отвечала, что у моей мамы прекрасное здоровье и что она может даже работать. Ноябрь. 1999: иммиграционный офицер (M-me Roy), не врач, незаконно вмешивается в медицинские вопросы, и принимает основанное на этом решение (Doc. 7a, 7b). (Позже быстро заменив его). В нарушении законов о брачном интервью отдел IMS выносит отрицательное решение ДО прохождения моей матерью мед. комиссии (Doc. 7a). 2000: целый год необоснованных распоряжений прохождения неисчислимых дополнительных мед. обследований, писем и звонков с угрозами (Doc. 14 -17). Цель: a), подорвать здоровье моей матери, b) оправдать мадам Brzezinska и M-me Roy. В течение двух месяцев после окончания медицинской эпопеи Иммиграция отказывалась давать какой-либо ответ. Теперь (декабрь) отдел IMS вынес заключительное отрицательное решение, основанное на все тех же инсинуациях г-жи Bezezinska: в противоречие результатам новых обследований и медицинским мнениям (анатомия, не патология). (А разве мало уже одного того, что в течение пяти лет Brzezinska никогда не посылала мою мать ни к кардиологу и нефрологу (урологу), ни на обследование сердца и почек, и никогда не выписывала ей никаких медикаментов в связи с проблемами сердца / почек?!). Разве не вопиющий тот факт, что целый год отдел IMS оценивал не фактические, но возможные проблемы ее здоровья, а подтвердил изначальный диагноз Бжезинской, игнорируя результаты годовых обследований! (Doc. 25).
Если тот ужасный диагноз (Doc. 25a), которым они приговорили мою мать в 1994, был бы верным, как бы могла она жить нормальной жизнью все эти 6 лет без медикаментов и кардиолога?! Если здоровье моей матери действительно ухудшилось после целого года этих изощренных издевательств, то представители иммиграционных властей полностью ответственны за это. Именно этого они умышленно добивались!

Иммиграционные сотрудники совершили ряд действий, нарушающих автономию медицинских учреждений и их персонала, для вымогания ложных медицинских сообщений и создания поддельных медицинских документов - как в отношении моего дела, так и дела моей матери.

Наши дети в полной мере страдают как от самой этой невыносимой ситуации, так и от искусственных задержек продления их студенческих разрешений и других необходимых лицензий. Моя жена и моя мать страдают от депрессии, их посещают мысли о самоубийстве.

4. Несмотря на преследования, мы внесли свой вклад в канадское общество. Мы не имели никаких конфликтов в гражданской жизни. Мы работали. Мы приспособились несмотря на все искусственные препятствия благодаря рядовым канадцам. Даже в Федеральной Иммиграции были люди, что старались как-то компенсировать тот ущерб, который причинен нами их коллегами. Я участвовал в десятках музыкальных фестивалей и мероприятий. Моя жена тяжело работает. Наши дети - признанные талантливые музыкант и балерина (< Doc. 27). Несмотря на все затруднения, наша семья не распалась. Мы любим друг друга и поддерживаем друг друга. Разве не было бы лучше, если бы Иммиграция сконцентрировалась на других проблемах вместо того, чтобы преследовать такую семью, как мы? Мы надеемся, что эта недопустимая ситуация найдет гуманное решение.

Искренне Ваш, Лев GUNIN 8 декабря 2000 (Монреаль, Квебек, КАНАДА)

Перевод с английского и французского П. Василевского



В правозащитные организации

- Document #FOUR-b -

- ДОКУМЕНТ НОМЕР ЧЕТЫРЕ-В

- From Lev GUNIN Full immigration story: {www.total.net/~leog/Righs/LevGunin/indexX.htm} former refugee claimant (address, telephone) December 2 2000

Позвольте заявить прямо: источником наших (моих и моей семьи) проблем всегда была моя правозащитная деятельность и мое нетривиальное историческое / философское мышление. Я - бывший советский диссидент. Мой конфликт с властями (причастность КГБ началась сразу) восходит к 1971 году, когда я был учеником 9 класса средней школы.

Начиная с 1978 коммунистические власти вместо заключения в тюрьму и официальной административной травли в ряде случаев стали пользоваться неофициальными преследованиями: побои, угрозы, тайно инициированные КГБ неприятности на работе, и т.д. Они также начали использовать некоторых добровольцев (не из штата КГБ) для координирования и планирования нападений на диссидентов. К тому времени они по-видимому нашли такого координатора для меня: одну мою родственницу со стороны матери. Власти планировали административные трудности на моей работе, устраивали помехи, прослушивание и отключение время от времени моей телефонной линии, перлюстрировали и конфисковали мою корреспонденцию, торпедировали мою профессиональную карьеру. А она провоцировала натянутые отношения ко мне в семье моей жены, натравливала на меня соседей, распространяла обо мне клеветнические слухи. Она использовала моих близких друзей, таких, как М. K. или моих подруг (до женитьбы), чтобы нанести мне самый значительный ущерб. Она координировала нападение на меня в феврале 1979, когда я был жестоко избит и провел несколько недель в больнице.

В Израиле она вошла в контакт с моей женой и воспользовалась ее откровенностью, открытостью и добротой. Она стала манипулировать ей с целью разрушения моей жизни. Ходили слухи, что моя родственница была осведомителем израильских властей. В Монреале моя жена продолжала оставаться под сильным влиянием последней. Несмотря на мое несогласие, она обратилась с нашей просьбой о статусе беженцев к адвокату моей родственницы, мэтру Le Brune, и настояла на том, чтобы мы все, и моя мать включительно, стали посещать ее врача, Госпожу Wanda BRZEZINSKA, Иммиграционного врача...

Самый близкий друг моей родственницы и секретарь-переводчик Мсье Le BRUNE-а, Госпожа Eleonor BRODER, тесными узами связанная с Израилем, израильская гражданка, делала все, что могла, чтобы сорвать наше беженское дело. (Больше подробностей можно найти в моем файле, переданном Госпоже Mancini пару лет назад). Совершенно очевидно, что Госпожа BRODER была в контакте с комиссарами IRB, и частично отказ нам по просьбе статуса беженцев мог быть основан на том, что она сделала.

Госпожа Brzezinska стала вести нечестную игру, манипулируя нашими медицинскими данными начиная с нашего первого же визита к ней в 1994-м году. Она подала в 1994 году катастрофический для судьбы моей матери раппорт в Иммиграцию относительно здоровья последней, а также сделала все, чтобы подстроить инсинуации, будто моя жена и я могли быть инфицированы TB. Сообщая это в Иммиграцию, она в то же самое время ничего не говорила моей матери, моей жене, и мне. Если, например, она сообщала в Иммиграцию, что у моей матери серьезная проблема с почками, она не говорила ничего моей матери и никогда не посылала ее к урологу, никогда не выписывала ей никаких препаратов для стабилизации почек. То же самое - применительно к инсинуации относительно кардиологических проблем. Не исключено, что она боялась, что специалист - кардиолог или уролог - полностью отвергнет ее инсинуации как чепуху.

Когда она посылала меня делать рентген для Иммиграции, она имела обыкновение сопровождать направление дополнительным примечанием радиологу типа "проверить недавний инфильтрат". В ответ на такое примечание там писали "недавний инфильтрат не обнаружен", но тут можно заподозрить двойное значение. Возникает вопрос: а как тогда относительно давнего (инфильтрата)? В 1999 госпожа Brzezinska, если верить агенту Иммиграции мадам Руа, сделала другие ложные сообщения в Иммиграцию, направленные против моей матери, и меня. Это все поможет Вам лучше понять механизм, стоящий за последней атакой на нас Федеральной Иммиграции. Конечно, естественен вопрос: почему тогда Вы не ушли от Brzezinska и не обратились другому врачу? Да, у меня были подозрения, что она была не только медицинским провокатором, но также и осведомителем Иммиграции. Когда я приходил к ней на прием, она имела обыкновение говорить со мной в течение 30-40 минут не о моем здоровье, но о моих делах. Я использовал этот метод для дезинформации через нее некоторых людей в Иммиграции, которые желали нанести мне вред.

Политические силы двух стран стоят за многими подобными происшествиями: это политические силы лукашенковского и израильского режимов. Как мне известно из нескольких книг, написанных критиками израильского и лукашенковского режимов, к каждому важному диссиденту, деятельность которого может нанести вред этим двум режимам, приставляют по 2-3 провокатора - доносчика. Проецируя эти сведения на мою собственную ситуацию, я полагаю, что вокруг меня есть приблизительно 5-6 таких "кураторов" (типа моей родственницы, госпожи Broder, и госпожи Brzezinska), с кем-то вроде супервайзора на высоком положении в местных общественных кругах (можно даже предположить, кто это). А остальное само организуется непосредственно деструктивной природой Канадской Иммиграции.

С середины 1970-х правительства начали вместо помещения диссидентов в тюрьмы и лагеря практиковать другие методы: разрушение финансоввой и социальной ситуации жертвы, остракизм и изоляция, нападения и избиения, грязные слухи, административное давление через обычные правительственные учреждения (налоговое агентство, телефонную связь, почту, и т.д.). Это также осуществление депортаций и преследование жертв руками других правительств, убийства, похищения и короткие аресты со зверством полиции, инсценируемые уголовные дела. Вот почему старая классическая модель узника совести как заключенного и гуманитарная помощь, направленная главным образом на то, чтобы вырвать его из тюрьмы, больше не работает для приблизительно 80% жертв. Современный классический "узник совести" во многих случаях - это человек без паспорта, претендент на статус беженца или беженец без какого либо статуса. Тысячи и тысячи не политических, но иных диссидентов подвергаются преследованиям из-за их спора с работодателем, хозяином съемной квартиры, корпоративным миром, учебным заведением, полицией, продавцами, и т.д. Все чаще подстроенный медицинский диагноз и фальсифицированные медицинские данные используются против них. Как правило, всегда очень трудно доказать что-либо, так все тонко подстроено. Мой случай - один из немногих уникальных дел, когда очевидность настолько явная. Это - редкая возможность разоблачить то, что действительно происходит в современном мире. Lev GUNIN

Перевод с английского Эда Джорджа




UNHRC в Монреале


Вводный Документ От Льва ГУНИНА, бывшего претендента на статус беженца



(адрес), тел. ... 2 декабря 2000

Вступление



Уважаемый Господин, Леди!

ОТРЫВОК ИЗ ПИСЬМА В МОНРЕАЛЬСКУЮ ПРАВОЗАЩИТНУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ

(..........)

Они вошли в контакт с медицинской лабораторией, где моя мать делала рентген, до того, как она туда пошла. Позже имели место замешательства относительно того рентгена. В январе 2000 медицинская комиссия Иммиграции приказала моей матери сделать дополнительные тесты: strum creatinine (анализ крови) и эхо кардиограмму. "Strum creatinine" (проверка почечной функции) был уже сделан прежде и был в норме. Cardio функция была уже также проверена - и не имелось никаких нарушений. Не было никаких веских причин для дополнительных обследований. Strum creatinine снова был в норме. Эхо кардиограмма не отразила ничто, кроме некоторых анатомических особенностей, известных прежде. Доктор, который делал ее, сказал мне, что отклонения имеют анатомическую, не патологическую, природу. Однако вместо выдачи наконец моей матери документов Иммиграция сначала послала ее на еще одну - дополнительную - эхокардиограмму (в единственном месте - Медицинском Центре Нью Брунсвик), а позже представила ей (28 июня, 2000) другое нелепое требование: послать им резюме ее "последнего посещения в кардиолога". Но она никогда не посещала кардиолога и у нее не было, что им послать!

Она пошла к г. Giannakis М. D., который был ее иммиграционным врачом. Он послал ее к доктору Gordon Creenstein, известному авторитету в кардиологии, который обследовал ее и сказал то же самое: увеличение имеет анатомический характер, это - не патология. Он представил свой рапорт в Иммиграцию 27 июля 2000. Любой беспристрастный наблюдатель может увидеть, что и почечная и сердечная "главы" медицинской эпопеи теперь закрыты. Однако, и это не удовлетворило Иммиграцию. В сентябре 2000 года они прислали другое решение. Это был приказ моей матери сделать новый анализ мочи, и затем посетить уролога. Она сделала анализ немедленно - а посещение уролога было намечено на ноябрь. Но даже это не удовлетворило Иммиграцию! 19 сентября моя мать получила письмо от другого иммиграционного чиновника, который потребовал от нее отчета в том, как она повиновалась последнему требованию Иммиграции, и обвинял ее в отсрочке и саботаже процедуры. Это было подписано L. Cawchesne. Тем временем доктор Giannakis позвонил в Иммиграцию и сказал, что не имелось никакого основания требовать посетить уролога: потому что анализ мочи не показал абсолютно никаких отклонений. У них не было выбора, как только согласиться с ним. Он отменил назначение к урологу, потому что медицинский отдел Иммиграции закончил работу с ее файлом и проинформировал иммиграционного офицера, что не имеет больше никаких медицинских претензий. Однако, Иммиграция все еще не принимала никакого решения, отказываясь завершить работу с файлом моей матери и дать ей статус. Теперь у них нет вообще никаких причин, никаких оправданий или объяснений. Они не дали никакого ясного ответа одному из иммиграционных советников моей матери и отказались говорить с другим. Не имеется никакого решения, никакого постановления. И моя мать снова находится в limbo. А мне отвечают, что мой файл заморожен из-за ситуации моей матери...



(.........)

Должностные лица Иммиграции прекратили подписывать свои официальные письма к нам и давать свои имена. Нет никакой надлежащей эмблемы Иммиграции, специальной бумаги, чего-нибудь, что показывало бы, что это - не мошенничество или шутка ... Когда Иммиграция нам звонит, высвечивается "частный номер"! Когда я прошу, чтобы анонимные лица идентифицировали себя или сказали мне, кто ведет мое дело, я всегда получаю отказ! Если иногда они подписывают письмо, они подписываются такими именами как Жанна Д'Арк, Оноре де Бальзак... Они не упоминают свою должность. Нет ни фразы "иммиграционный офицер", ни другой информации. Только Жанна Д'Арк!

26 октября письмом Иммиграция приказала моей младшей дочери и мне пройти медицинскую комиссию. Но шесть (6!) месяцев назад, когда я в письменной форме потребовал, чтобы мне и членам моей семьи позволили пройти медицинскую комиссию, начиная с соответствующего решения с надлежащим письмом и анкетами (Med1A.doc) моя просьба была отклонена. Тогда Иммиграция возразила, что только моя жена должна подвергнуться медицинским проверкам, и прислали медицинскую анкету (февраль 2000) только для моей жены, исключив моих дочерей и меня. Теперь они снова не прислали нам медицинскую анкету уже для моей старшей дочери. Совершенно очевидно, что это лишь еще один инструмент для саботажа нашей иммиграционной процедуры сейчас и в дальнейшем. Зная, что случилось с моей мамой (с ее медицинскими "хождениями по мукам"), можно было предположить, что и для нас это будет не легко. К тому времени срок действия результата медицинской комиссии моей жены истечет, и ее заставят проходит ее снова! Тогда Иммиграция скажет, что теперь моя старшая дочь должна пройти медицинскую комиссию. Теоретически они могут так срывать завершение нашего файла вечно, отказывая нам в статусе бесконечно, в то же самое время делая нашу жизнь невыносимой и невозможной.

Моя дочь и я - мы прошли медицинскую комиссию 31 октября 2000. Доктор Giannakis сказал нам, что он не нашел ничего, что вызывало бы озабоченность и что все должно быть о'кей. На следующий день после 5 вечера раздался анонимный звонок (частный номер), как мне было сказано - из Иммиграции. Этот человек сказал мне, что я могу быть наказан за административное преступление - не прохождение требуемой флюорографии и отказ от лечения. Я даже не успел спросить, какого. Первого ноября я прошел рентген в Монреальском Институте Грудной Клетки. Мне сказали, что все в норме и нет оснований для беспокойства. 2-ого ноября анонимный (частный номер) телефонный звонок из израильского консульства сообщил, что прибыли наши полицейские сертицикаты. Почему тогда Иммиграция сказала нам, что они были получены 17 октября?!

6 ноября 2000, прибыло анонимное (никаких подписей, телефонов, имен), письмо из Монреальского Института Грудной Клетки. Обращаясь ко мне, письмо говорило, что мой рентген груди показал признаки туберкулезной инфекции. "Канадский Отдел Иммиграции - говорилось в письме - уведомил Инфекционную Больницу"... и т.д. Письмо требовало быть готовым к уплате пятиста долларов и подписать специальный юридический документ: constat для инфицированного заразной болезнью не гражданина Канады. 9/затем 15 ноября я направил письмо протеста в Монреальский Институт Груди.

Главными пунктами моего письма были:

(...........)

(смотрите копию этого письма выше)

17 ноября лаборатория CDL MED прислала мне по факсу квитанцию, утверждая, что я должен оплатить анализ крови на сифилис, который якобы я сделал 31 октября 2000, и должен был (мог) пройти только в их помещении. Однако, я никогда не делал этого анализа крови, и даже никогда не был в CDL MED. 20 ноября я получил (анонимный) звонок из Иммиграции, и был обвинен в сокрытии того, что был инфицирован спидом на момент въезда в Канаду! В ответ на эти инсинуации я послал запрос в архив Reddy Memorial Hospital и звонил туда много раз, чтобы получить копии моих анализов крови и рентген-снимков, но не получил до сих пор никакого ответа. 28 ноября, 2000 Иммиграция постановила, что имеется сомнение в том, что рентген от 14 ноября мой. Однако, они получили оригинал документа из лаборатории Clark и не имели абсолютно никакого юридического права сомневаться в нем! Они также высказали инсинуацию, что не я, но кто-то другой вместо меня пошел и сделал этот снимок. Однако, стоимость рентгена была покрыта моей медицинской картой, на которой есть моя фотография! Кроме того, Иммиграция - не криминальный суд и не имеет никакого права выносить криминальные приговоры (а это то, что они делают). Они просто обезумели от злости! Они потребовали оригинал рентгена, сделанного в Clark LAB (в то же время, возможно, что Иммиграция сообщала MCI, что рентген от 1 ноября потерян!). Далее они настаивают, что я так или иначе должен быть направлен к специалисту-пульмонологу!

Манипуляция медицинскими диагнозами ведет к потенциальной возможности принудительного лечения от того, чем человек не болеет, а, через это, к его потенциальному убийству. Вот как далеко пошла Иммиграция, преследуя меня.

Права наших детей нарушены. Они живут в Канаде седьмой год без статуса. Это нарушает их самые основные права, воздействует на их каждодневную жизнь! Если мои иммиграционные советники правы, эта ситуация нарушает как международные стандарты, так и канадские законы: дети не должны быть лишены статуса после 5 лет в стране и не должны быть оставлены без каких либо документов гражданства или лессе-пассе. Наши дети не имеют никаких паспортов никакого государства или даже лессе-пассе. Так или иначе - необоснованная и незаконная бюрократическая травля с целью оставить нас и далее бесправными, в неизвестности, в тупике ситуации социального, финансового, профессионального, и юридического прозябания и бесправия недопустима. Каждодневный страх депортации уже итак раздавил нас. Из-за этого и многих другого ситуационных, административных, психологических, и и т.д. проблем и неудобств, и интенсивного прессинга Иммиграции, мы подавлены, наша жизнь уже итак разрушена! Пожалуйста, ПОМОГИТЕ!!!


(отрывок из другого письма)

перевод с французского Анри Бушара

Моя мать знает, что она ипохондрик (мнительна) и легко внушаема, но не в состоянии контролировать себя. И Госпожа Brzezinska, и Госпожа Roy знали об этом и попыталась своими действиями подорвать здоровье моей матери. В телефонной беседе с Госпожой Roy перед брачным интервью (она сама позвонила мне) я предупредил ее, что в случае негативного решения "моя мать могла бы проявить гипер реакцию, переволноваться - и тогда у нее мог бы иметь место инфаркт или инсульт в результате этого". Было ясно что Госпожа Roy преднамеренно и злонамеренно использовала эту информацию для нанесения ущерба здоровью моей матери. Я полагаю, что она заранее планировала заменить первоначальный документ с отрицательным решением - положительным. Это был только фарс, цель которого состояла в том, чтобы поместить мою мать в стрессовую ситуацию и повредить ее здоровью сколько возможно.

Моя мать признавалась, когда мы готовили не посланную жалобу-апелляцию: "...когда мой сын объяснил мне значение первой отрицательной бумаги Госпожи Roy, я начала кричать, мое сердце дико стучало в моей груди, я не могла обрести дыхание. Я чувствовала себя раздавленной и больной. Нет никакого сомнения, что это нанесло большой ущерб моему здоровью. Потребовалось некоторое время, чтобы я оправилась от шока и стресса. Потом я прошла требуемые Иммиграцией медицинские обследования. Доктор Giannakis, который проводил обследование, сказал, что мое здоровья не вызывает никаких опасений. Моча и анализ крови были в норме. Только когда я поехала делать рентген грудной клетки, произошло нечто вроде недоразумения: потому что я не могла понять команды - когда я должна была вдохнуть и не дышать. Мой сын попросил, чтобы повторили рентген. Тогда мы были окружены враждебным отношением персонала - и моему сыну сказали, что Иммиграция уже итак вошла в контакт с ними от нетерпения, что я до сих пор не сделала флюорографию".

В январе 2000 года из медицинской комиссии Иммиграции (Иммиграция - Медицинские Услуги) прибыл приказ моей матери сделать дополнительные обследования: анализ крови strum creatinine и эхо кардиограмму. Это было совершенно ненужно, необоснованно - и даже преступно. " Strum creatinine " (тест почечной функции) был уже сделан в процессе медицинского обследования, выполненного доктором Giannakis для Иммиграции. И результат той проверки был в норме. Доктор Giannakis провел очень тщательное обследование - и не нашел никаких серьезных проблем с ее здоровьем. Никто не мог бы дать иного объяснения, как то, что реальная цель иммиграционного решения состояла в стремлении морально сломить и уничтожить мою мать, подорвать ее здоровье. Цель этого решения состояла в том, чтобы подвергнуть ее дополнительным стрессам и суматохе.

Приостановка Иммиграцией процедурной работы с файлом моей матери оправдываемая "медицинскими проблемами" помещала ее и далее в ситуации ожидания, неизвестности, в подвешенного состояния, разрушая ее финансовую, социальную, и личную ситуацию, и требовала астрономических расходов, преодоления организационных и других проблем. Это поставило ее в условия чрезвычайных затруднений.

Почти пять лет мы были под постоянной угрозой высылки. Наш страх быть депортированными назад, в страну (куда мы никогда не хотели ехать и были доставлены силой, подвергаясь там самым серьезными преследованиям) последнего места жительства был такой сильный, что у нас даже возникали мысли о самоубийстве. Тот ежедневный страх разрушал наше здоровье и опустошил наши жизни. Из-за него и многих других ситуационных, административных, психологических, и т.д. беспокойств и неудобств, связанных с более чем шестью годами в неизвестности и интенсивного психологического давления Иммиграции с целью сломить нас, мы разрушены, наши жизни уже поломаны!

Имеется другое признание моей мамы: "Когда я получила первое силовое решение иммиграционной медицинской комиссии (Иммиграция - Медицинские Услуги), я была потрясена. Я не могла спать две недели, мои руки дрожали, и я была в панике. Возможно, что вместе с действиями Госпожи Roy's это несправедливое и необоснованное решение нанесло непоправимый ущерб моему здоровью. Я полагаю, что это и была их цель. Не спрашивайте меня, почему. Если это не было чистом садизмом, тогда они, значит, хотеть отомстить мне из-за моего обращения с просьбой статуса беженца раньше, в 1994 году, или наказать меня за активизм моего сына в области прав человека и его журналистскую активность".

Еще одним нарушением является то, что должностные лица Иммиграции, не подписываются под официальными письмами, не дают своих имена, должностей, телефонов. На письмах нет никакой надлежащей эмблемы (лого) Иммиграции, они не написаны на специальной бумаге, нет ничего, что позволило бы понять, что это - не мошенничество и не чья-то шутка; когда Иммиграция звонит вам - высвечивается "частный звонок"! Использование решений секретных анонимных судей / чиновников - особенность тоталитарных режимов. Это идет против всего, за что страны, подобные Канаде, стоят. Люди должны иметь право знать, кто принимал решения против них и иметь возможность его оспорить.

Моя мать имела снова финансовые, административные, и другие затруднения и прессинг в процессе прохождения несправедливо приказанных ей Иммиграцией обследований. Может быть, представители иммиграционных властей были правы в своих предложениях относительно здоровья моей мамы, и тесты подтвердили это? Нет, результаты их были противоположны! Strum creatinine был снова в норме, и эхо кардиограмма только отразила некоторые анатомические особенности, известные прежде, но ничего чрезвычайно плохого или серьезного. Моей маме сказали два врача, что она может даже работать с такой кардиограммой! (.........)

Тогда ее другой адвокат вошла в контакт с иммиграцией. Они говорили с ней грубо, и отказались беседовать. Проходят месяцы, в течении которых я и мои иммиграционные советники звоним в Иммиграцию, но неизменно получаем отказ в обсуждении дел моей мамы.

Требования по делу в семьи GUNIN: (Перечисляются требования)

Требования по делу Elisabetha GUNIN (Epstein):

Имеется только одно требование: ей должны дать статус иммигранта немедленно и безоговорочно.

Искренне Ваш, Лев GUNIN 26 ноября 2000



    В Отдел Жалоб Иммиграции Канады - DOCUMENT NUMBER FOUR - копия

    (faxes: (780) 632-8101 (514) 283-8237)

    December 1 2000

    From Lev GUNIN


LETTER TO THE MONTREAL CHEST INSTITUTE
- A Copy -

Письмо в Монреальский Институт Грудной Клетки

(Письмо было отправлено 09-го ноября в ответ на анонимное письмо из Монреальского Института Грудной Клетки (МИГК), полученное 06 ноября 2000 года; ниже приведена модифицированная версия от 12-14, ноября, отправленная 15-го ноября)

Lev GUNIN Адрес, телефон

From Lev GUNIN to anonymous person, author of the letter (the copy of the letter is enclosed).

Montreal Chest Institute
(MCI) 3666 St-Urbain
Montreal, QUEBEC
H2X 2P4



(письмо дается в сокращении, так как выше уже перечислялись его основные пункты; данный вариант - французский; так как английский и французский варианты немного отличались, то могут быть небольшие различия в переводе одного и другого варианта на русский язык)

Сэр или Леди! Пожалуйста, переправьте это письмо в соответствующий отдел Иммиграции, который Вы упомянули на странице 1 вашего письма.

Прежде всего любые предложения, чтобы я могу быть инфицирован туберкулезом, просто нелепы. У меня были некоторые другие предположения, но позже медицинский специалист, с которым я говорил, а также мои юрисконсульты, сказали мне, что единственное объяснение тому, что произошло - это что Иммиграция просто сделала ложное сообщение о снимке. Кроме того, в принципе по одному рентгеновскому снимку невозможно определить, является ли то или иное затемнение туберкулезом, или это просто пневмония, бронхит, или комбинация (см. медицинские книги). Выводы, основанные на только одном снимке, пристрастны и имеют целью нанести ущерб. В современных условиях, когда имеются так много вирусов типа гриппа, сопровождаемых pneumonic side effects, такие выводы абсурдны. Очевидно, что Ваше решение приписать меня к Больнице Инфекционных Болезней (IDU) прежде, чем у Вас имеется 100 процентное доказательство какой-либо tuberculosis инфекции и начать соответствующую юридическую процедуру, было должностным преступлением. Единственный допустимый способ разрешения этой ситуации был (до отправки меня в IDU) 1) запросить альтернативное мнение о существующем снимке 2) послать мне письмо для моего врача для прохождения повторного рентгеновского обследования.

14 ноября я по своей инициативе прошел другое рентгеновское обследование. Оно показало, что нет НИ ОДНОГО затемнения, никаких абсолютно явлений вне нормы и (как мне сказали мои медицинские консультанты) не могло быть на 2 недели раньше, особенно tuberculosis-подобные тени. Был ли снимок моего рентгена (отрицательный) заменен другим или отдел IMS (Медицинские Услуги Иммиграции) только фальсифицировал чтение моего снимка, - я не знаю. Это все - материал для уголовного дела.

Потому, что я был в подавленном состоянии, я не обратил внимание на то, что (MCI) принадлежит Больнице Королевы Виктории, учреждению, с которым у меня было несколько мелких формальных конфликтов. Кто - то от имени администрации больницы имел обыкновение посылать мне агрессивное по многочисленности множество писем-требований о пожертвовании на больницу даже после того, как я в письменной форме заявил о том, что в то время жил на социальное пособие. Администрация больницы также сделала попытку вымогать у меня деньги за услуги, которые были покрыты Medicare. В той же больнице мне заявили несколько раз, что люди, такие, как я, "нелегально в Канаде, и не должны получать медицинскую помощь "за счет канадцев". Имела место и небрежность (халатность) в отделении скорой помощи, куда я обращался с травмами, и мелкое (медицинское) должностное преступление по моему требованию по CSST. Секретарь доктора Evenson (Больница Королевы Виктории) полгода играла в игры со мной, фактически блокируя мне доступ на прием к врачу с мая по ноябрь 2000 года. Ряд мелких юридических и медицинских нарушений имел место в той же больнице. И во всех этих мелких инцидентах иммиграционные вопросы или даже сама Иммиграция были вовлечены. Один из специалистов по иммиграции советовал мне не обращаться больше туда, потому что эта больница находится под "чрезвычайным влиянием Иммиграции".

Вложение-страница с просьбой о пожертвовании на Больницу Королевы Виктории, которое я обнаружил в Вашем письме, вместе с письмом "о туберкулезе" и приказом явиться в Инфекционную Больницу, было очередным нарушением-злоупотреблением с Вашей стороны.

В конечном счете возможно, что доктор Giannakis послал меня для прохождения рентгена не в "Ла Сите", как мою маму и жену, - или другое медицинское учреждение, но в MCI потому, что получил приказ (не просьбу, но приказ), которому не мог бы не повиноваться (как представитель Иммиграции).

Этим письмом я объявляю, что я рассматриваю ваш способ разрешения возникшей ситуации как нелегальный с нарушением моих конституционных прав по вышеупомянутым, также как и по следующим причинам:

(Эти причины уже упоминались (перечислялись) выше)

Yours truly, Lev GUNIN November 2000 Montreal

------------ ================== =======================



В газету "GLOBE AND MAIL"

Январь, 2002

Это мое письмо в газету имеет чисто символическое значение.

Я знаю, что этот материал никогда не будет опубликован, и что никакой журналист газеты не будет заниматься моим делом. За четыре последних года канадская печать превратилась в эквивалент печати в бывшем СССР. Что "NATIONAL POST", что "GLOBE AND MAIL" - все одно.

В стране фактически введена тотальная цензура американского образца. Никакой свободы печати в Канаде больше не существует.

Я знаю, что еще через пару лет все политические партии будут распущены, а имя будущего диктатора просто пока держат в секрете.

Последние обрывки "прав человека" улетучиваются как дым в ветреный день. Уже никто, ни один депутат в Канаде, не считается больше с электоратом. Предвыборные обещания нарушаются каждую минуту: так, как не было еще никогда. Корреспондент СBC сказал сегодня, что, даже, если все население Ванкувера и Британской Колумбии вообще выскажется против правых реформ теперешнего провинциального правительства, все равно правительство либералов (!!!) продолжит правые реформы: потому что ничего сделать нельзя и потому что давление справа (в том числе и от консервативной партии, которая сейчас в оппозиции) нарастает.

Но если народу "ничего сделать нельзя", значит, время эры диктатуры уже начало свой отсчет времени.

Но я хочу, чтобы все знали: ТО, ЧТО ПРОИСХОДИТ ТЕПЕРЬ, НАЧАЛИ С НАС: С МЕНЯ И МОЕЙ СЕМЬИ. ИМЕННО НА НАС - ЕЩЕ ДО ТОГО, КАК НАСТУПЛЕНИЕ НА ДЕМОКРАТИЮ ПОШЛО ВОВСЮ, - ИСПЫТАЛИ МЕТОДЫ ТОТАЛИТАРИЗМА. НАЧИНАЯ С НАШЕГО ПРИЕЗДА В КАНАДУ, С 1994-ГО ГОДА, К НАМ ПРИМЕНИЛИ ОТРИЦАНИЕ ВСЕХ ОСНОВНЫХ ПРИНЦИПОВ ДЕМОКРАТИИ И ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В КАЧЕСТВЕ МЕТОДА ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОЙ ИДЕОЛОГИИ. С "НАС", ТО ЕСТЬ, С ОТНОШЕНИЯ ВЛАСТЕЙ К НАШЕМУ ДЕЛУ, НАЧАЛСЯ АНТИДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ И АНТИХРИСТИАНСКИЙ ПЕРЕВОРОТ К КАНАДЕ. МЫ - ПЕРВЫЕ ЕГО ЖЕРТВЫ.

Самое страшное, что с нас началось использовании медицины против диссидентов, манипуляция медицинскими процедурами, анализами, обследованиями.

Дьявольский, античеловеческий план превращение медицины в Канаде в оружие репрессий отчетливо просматривается в применении ко мне и к моим близким медицинский репрессий.

Напомню вкратце, как это происходило (более развернутое описание прилагается).

Очевидно, еще до нашего приезда в Канаду Медицинский Департамент канадской Иммиграции получил из Израиля (через Моссад или Бней Брит) медицинский файл на нас. Об этом говорит обнаруженное среди других материалов иммиграционного медицинского файла электронное письмо, отправленное одним чиновником другому, в котором говорится, что на 6 ноября 1994 года о медицинских проблемах нашей семьи уже говорилось месяц (!) назад (мы приехали в Монреаль только 2 ноября 1994 года). По- видимому, из-за обилия документов в нашем деле, которое к 2002-му году превратилось по объему в близнеца Британской энциклопедии, не досмотрели - и этот документ попал в мои руки.

Мы попали именно к тому иммиграционному врачу (Ванде БЖЕЗИНСКОЙ, родственницы сторонника антидемократического переворота, бывшего гос. секретаря США Збигнева БЖЕЗИНСКОГО), к которому нас привел человек, бывший провокатором Иммиграции.

Уже после первого же осмотра нас Бжезинска составила и направила в Иммиграцию фальшивый рапорт, где здоровье каждого из нас (кроме моей старшей дочери) оценивалось как плохое, и давался прогноз о том, что мы окажемся ярмом на шее канадской системы общественного здравоохранения. В ее отчете содержались инсинуации о том, что у меня и у моей жены - туберкулез (что ничем не подтверждалось), и что у моей мамы развивается сердечная и почечная недостаточность. При этом нам ничего не было сказано об этих страшных болезнях, от которых мы, якобы, страдаем. Бжезинска не направила нас ни к пульмонологу, ни к нефрологу, ни у кардиологу. Ее план (и Иммиграции) не предусматривал направления к специалистам потому, что пришлось бы тогда вовлекать в заговор (и - очевидно - с оплатой) слишком много людей, и все равно что-нибудь могло бы не сработать. А вдруг мы использовали бы направление к специалисту, чтобы посетить не того, к кому направила Ванда, а другого врача? И этот врач установил бы, что никаких диагнозов, которыми наградила Ванда мою маму, у последней быть не может? Уже одно это является чудовищным преступлением.

Когда остальные административные средства исчерпали себя, когда мы должны были получить статус постоянных жителей Канады, тогда и были задействованы против нас медицинские методы - чтобы держать нас под постоянным напряжением, чтобы "до-ломать" нас, не дать поднять головы: заняться устройством в жизни, творчеством и - главное - общественной деятельностью.

Моя флюорография была сфальсифицирована, меня собирались подвергнуть принудительному лечению (на основании всего лишь одной флюорографии!!!) от заболевания, которого у меня нет; меня, не инфицированного, хотели ввести в контакт с (в рамках лечения в туберкулезном отделении) с настоящими больными, с теми, кто мог меня заразить. Кожный тест на туберкулез, который мне приходилось делать в Израиле, так как я одно время работал в детском учреждении, был отрицательным. А канадская Иммиграция писала - "застарелый туберкулез"!

Буквально через пару дней после флюорографии, сделанной в медицинском центре Иммиграции, я сделал (теперь уже не флюорографию, а рентген) в "светской" клинике, и рентген показал, что мои легкие "чисты, как стеклышко".

Когда иммиграционный врач Джинанакис попросил у Медицинского Департамента Иммиграции ту флюорографии для просмотра и оценки, ему сказали, что она "пропала".

Можно напомнить и о том, как доктора Менгеле канадской Иммиграции оказывались "признать" сделанный мною рентген легких, оказывались принять во внимание мнение иммиграционного врача, доктора Джианаккиса (о том, что никакого туберкулеза у меня нет), мнение моего участкового врача, мнение пульмонолога, врача из клиники, где делался рентген, и так далее.... Иммиграцией были предприняты шаги с целью конфисковать рентген (сам снимок), и тогда я сделал копию его. Только сотни факсов и электронных писем с петицией, которые я разослал в медицинские организации, депутатам и в организации по правам человека, мое официальное обращение в суд по правам человека, а также в газеты и в ООН, как и требование предоставить ту мистическую флюорографию для независимого анализа - спасли меня. Флюорография "пропала", а Иммиграция отказалась от медицинских претензий. Однако, уже после того, как все закончилось, меня еще собирались "привлечь" за нарушение "административного режима" и отказ "пройти принудительное лечение"!

Того же порядка - попытка заставить меня заплатить за анализ на сифилис, которого я никогда и нигде не делал. Только привлечение свидетелей, нотариально заверенные показания, что в то время, когда - как утверждалось - я делал этот анализ, я был в совершенно другои месте, обличение мной попытки выдать иммиграционное обследование у доктора Джианаккиса за автономное и специальное прохождение теста на сифилис закрыли дело.

Не менее чудовищными являются (изложенные в этом файле) медицинские репрессии против моей мамы. Напомню, что инсинуация о развивающейся у нее почечной недостаточности была развеяна сразу же. Однако, что касается инсинуации о возможности (!!!) развития сердечной недостаточности - тут Иммиграция заставила сделать эхокардиограмму, на результат которой канадские иммиграционные гестаповцы смогли в какой-то мере опереться. Однако, этот результат, эта бумага вызвала у меня подозрения с самого начала. Дело в том, что направлял маму на эхокардиограмму (по поручению иммиграции) кардиолог Креленштейн. А в резюме эхокардиограммы, в этом документе, было написана, что ее направил Петер Рохан, врач, которого вообще не существует. Есть врач Иван Рохан, но его пациенткой мама стала (по чистой случайности, бывают такие странные совпадения) только п о с л е той кардиограммы. Кроме того, у врача, который делал эхокардиограмму, была французская фамилия, как и у техника-медсестры, а в резюме стояла совсем другая фамилия. Более того, врача с таким лицензионным номером не существует. Хотя врач с фамилией, указанной расшифровке эхокардиограммы, якобы, работает в Медицинском Центре, по нашим сведениям, в ТОТ день он не работал. Вызывает подозрение и то, что расшифровку эхокардиограммы нам выдали на руки сразу же, через минут десять после того, как мы вышли из кабинета. Еще вызывало подозрение желание врача, проводившего эхокардиограмму, что-то мне сказать, и потому он нам сказал ждать. Мы прождали около часа, однако, врач к нам только на секунду подошел - и тут же убежал, так ничего и не сказав. Кроме того, во время проведения эхокардиограммы он сказал, что все у моей мамы абсолютно в норме, нет никаких отклонений, за исключением незначительного расширения желудочка. Он повторил, что с медицинской точки зрения у моей мамы нет абсолютно никаких проблем. А в резюме почему-то оказались довольно значительные проблемы (правда, все равно не вполне достаточные для обоснованных придирок Иммиграции, но все же...).

И вот теперь, в конце 2001-го года, мы делаем повторную эхокардиограмму. И что же оказывается? Все, что "показала" предыдущая эхокардиограмма, не подтверждается. Оказывается, что у мамы нет никаких отклонений, о которых написано в том резюме! Более того, оказалось, что на расшифровку эхокардиограммы понадобилось полторы недели! Ну ладно, это ведь не частная клиника. Но подозрение о фальсификации предыдущей эхокардиограммы уже закралось и не дает покоя. Я звоню в ту самую частную клинику, где делали первую эхокардиограмму. Говорю, что надо сделать такой вот тест (эхокардиограмму) и спрашиваю, сколько времени потребуется на расшифровку. Мне отвечают - три дня! Тогда я говорю, что раньше результат выдавали немедленно: может быть, у них были лучшие специалисты или лучшая аппаратура? Нет, отвечают, никогда. Звоню еще раз (мало ли что может ответить несведущая секретарша) и прошу пригласить к телефону техника или врача, которая делает эхокардиограммы. На мое счастье ее зовут. И что же? Она повторяет то же самое. Иногда, говорит она, в конце следующего дня - через день, это самое быстрое.

Таким образом, сфальсифицированная эхокардиограмма была заранее приготовлена кем-то в клинике, еще до нашего с мамой прихода; потом нам вручили не подлинный, расшифрованный результат, а ту, заранее заготовленную, фальшивку.

С декабря 1999-го года мы добивались копии иммиграционного дела моей мамы. Сначала отказали лично моей маме, ее просьбе, хотя по закону Иммиграция ОБЯЗАНА неукоснительно и немедленно предоставлять полный иммиграционный файл по просьбе клиента. Потом маминым делом занялись по моему обращению три общественные организации. Их представителям - Лолите Киселев, Алине и мадам Frances Hudon Szigeti, представительнице Квебекского Омбудсмана - организации по надзору за соблюдением законности на территории провинции Квебек - отказали официальной бумагой, без указания причин отказа. Пришлось нанять знающего частного адвоката, в надежде добиться документов через Федеральный суд. Адвокат, мадам Дайон, сначала запросила файл, а, когда через полтора м-ца все еще не было ответа, предупредила Иммиграцию, что файл может быть получен через Федеральный Суд. Тогда файл прислали, но все медицинские документы были аккуратно вытащены из него. Только на третий (!) раз файл был если не полный, то, по крайней мере, с ним можно было работать.

Итак, теперь все медицинские претензии Иммиграции к моей маме - разбиты. Инсинуации о почечной недостаточности были опровергнуты сразу же, еще в 1999-м году, что косвенно уже тогда бросило тень сомнения в компетенции и беспристрастности иммиграционных медицинских "органов". Теперь вот развенчаны и кардиологические ярлыки, навешанные иммиграцией на мою мать. И что же? Может быть, теперь есть какое-то решение?

Нет. Издевательство продолжается. Напрасно адвокат, мадам Дайон, пишет письма в Иммиграцию с требованием подтвердить в письменной форме, что претензий по медицине к моей маме больше нет. Снова никакого решения.

Создается ситуация, когда станет вполне правдоподобно, что диссиденты тысячами вдруг начнут "заболевать" туберкулезом, сифилисом, проказой, тифом или гепатитом и отправляться на принудительное лечение - или депортироваться.

Двадцатый век был веком чудовищным, а двадцать первый сразу же бросился оспорить это. "Наступает конец времен". Не о нашем ли это времени?

С уважением, Лев ГУНИН

-----------------

OTHER PUBLICATIONS

http://www.interlog.com/~syedma/dstand/leo201127.html http://www.interlog.com/~syedma/dstand/leo_updte02.html http://www.amin.org/update/censor.htm http://www.singer.ca/forum/imm/messages/821.html http://www.kuero4/justice/gun.html www.total.net/~leog/Righs/LevGunin/indexX.htm


-------- ПРИЛОЖЕНИЕ: ---------

ФОРУМ В ИНТЕРНЕТ НА АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ

--------- сюда: АРХИВЫ ---------

========================
==================================
=================================== =====================================


========================
==================================
===================================
=====================================
            
              КОПИЯ

- НОМЕР ДОКУМЕНТА ОДИН -

В Комиссию по Жалобам Иммиграции Канады
( Факсы (:780) 632-8101 (514) 283-8237) 30 ноября 2000
От Льва ГУНИНА (телефон)


Это - жалоба на действиях и решениях, которые и мои советники нашли недопустимыми (......)

(этот документ дается в сокращении, так как дополняется другими материалами)

Я представляю Вам 5 документов.

Первый - данный документ.

Второй - жалоба на отказ позволить всем членам моей семьи пройти медицинскую комиссию в одно время полгода назад.

Третий - мое несогласие с решением Иммиграционной Медицинской Службы от 23 ноября, 2000.

Четвертый - сокращенное описание случаев, когда имело место злоупотребление властью (и т.д. - часть текста выпускается - эти строки уже приводились выше)

Пятый - копия жалобы, посланной в Монреальский Институт Грудной Клеткм.

Шестой - более широкое описание из ряда вот выходящих случаев (.........)

Я бы хотел знать:

A) Кто принимал несправедливые (и - часто - незаконные) решения, упомянутые в шести вышеназванных документах (имена, должность, роль в нашем иммиграционном деле, и т.д.) и на каком основании, по каким критериям и руководствуясь каким соображениями.

B) На чем основаны были эти решения (закон, параграф, обстоятельства).

C) Кто принял решение о наличии туберкулеза, основанное на одной-единственной флюорографии: имя, должность, научная или врачебная степень. Почему отказано в представлении оригинала флюорографии или ее копии, или хотя бы текста расшифровки флюорографии мне и моему иммиграционному врачу, доктору Джианнакису. На каком основании (на основании какого закона - законодательный акт, номер закона, параграф, и т.д.) меня и доктора Джианнакиса лишили минимального выбора: куда обратиться для дальнейшей медицинской аттестации. Является ли отделение "MCI radiology" частью IMS (Иммиграционной Медицинской Службы)?

D) Если снимок флюорографии (сделанной в MCI), как утверждается - утерян, то может ли быть получена для аттестации его копия, или, если такой не имеется, по крайней мере полный текст расшифровки и комментариев. Мои юрисконсульты и я - мы просим, чтобы, если прислать их нам Вы не можете, Вы показали все это нам в офисе Иммиграции 1010 St Antoine, Монреаль. Нам нужен четкий ответ: утерян ли вышеупомянутый снимок флюорографии или он есть.

Мы хотим проверить:

E) Есть ли a) какой-то технический дефект пленки или другие дефекты;  b) соответствует ли этот снимок конституции моего тела (иными словами - мой ли это снимок).

c) В противном случае очевидно, что нормальный результат намеренно интерпретировался как "результат с отклонениями".

Конечно, мы хотели бы получить разрешение взять этот снимок или его копию для представления медицинским специалистам.

F) Как все противоречия, обман, нарушения, беззакония и превышение полномочий (описанные в пункте G) - Примеры) можно объяснять (каждый случай).

G) Примеры: (.............).

H) Как все такие решения можно объяснить и как их можно оспорить?

I) Ведут ли дело моей мамы и мое дело те же самые агенты или агенты той же самой группы Иммиграционной Медицинской Службы? Кто - супервайзер всех тех агентов, которые были приставлены к нашим файлам (включая Иммиграционную Медицинскую Службу - IMS).

J) Как их с ними связаться?

K) Имеют ли агенты Иммиграции (Иммиграционной Медицинской Службы включительно) иммунитет от уголовного преследования в случае совершения ими уголовных преступлений, то есть - полностью ли они неподсудны, или же такой иммунитет имеет ограниченный характер.

L) Если они - неподсудны, каким образом можно на них подать жалобу по следующим обвинениям:

1. Преднамеренное нанесение ущерба моей семье: финансовой, социальной и психологической ситуации.

2. Преступная манипуляция медицинскими данными.

M) Я бы хотел знать, какие медицинские заключения доктора Бжезинской имеются в моем иммиграционном файле.

N) Почему мой файл находится не на Монреале - как обычно - а в Оттаве?

Я должен предупредить Вас, что беду обращаться в полицию или в RCMP в случае любых дальнейших анонимных звонков (когда на дисплее высвечивается "закрытый частный номер") или писем из Иммиграции и буду игнорировать такие звонки и письма, до тех пор, пока письма не будут подписаны, а телефонные звонки - не будут именными. Все анонимные телефонные звонки, во время которых звонящие обвиняют меня в сокрытии множества инфекционных болезней, должны быть прекращены. Анонимные письма из больниц и от имени Иммиграции с этими же самыми инсинуациями совершенно недопустимы.

Я также получил счет на оплату анализа крови на сифилис, хотя такой анализ я никогда не делал, из лаборатории, куда лично я никогда не ходил (один раз там делала анализ моя мама). Мне также звонили из двух других лабораторий, которые утверждали, что, якобы, я делал там анализы или проходил обследования на инфекционные болезни, и это не соответствует истине. Все такие провокации должны быть немедленно прекращены!

Все 5 (или) 6 документов должны быть изучены, рассмотрены с целью ответить на мою жалобу. Пожалуйста, ответьте на все вопросы, которые заданы в этих документах.

Я прошу, чтобы Вы ответили на эту жалобу в письменной форме.

Заранее благодарен за
сотрудничество.


Ваш,
Лев ГУНИН

              Ноябрь 30 2000
=========================
=========================


- ДОКУМЕНТ ДВА -

От Льва ГУНИНА (..........)


КОПИЯ ДОКУМЕНТА,
ПРЕДСТАВЛЕННОГО ИММИГРАЦИИ
15 МАЯ 2000


(текст документа опускается)

=========================
=========================

КОПИЯ

- ДОКУМЕНТ ТРИ -


В Комиссию по Жалобам на Иммиграцию
( Факсы (: 780) 632-8101 (514) 283-8237)
1 декабря 2000



От Льва ГУНИНА (...........)


Я не согласен с решением Иммиграционной Медицинской Службы "ev 7001-850497Z" (от упомянутой даты: 23 ноября, 2000) из Оттавы, полученном мной 29 ноября, 2000 (письмо и решение - анонимны: никакого имени или подписи, должности, телефона, и т.д.). Цель этого решения не состоит в том, чтобы установить медицинскую правду, но в том, чтобы вызвать новые затруднения для моей семьи и для меня лично.

Мои аргументы.

( См. в приложениях текст решения -
переданного мне доктором Джианнакисом, -
а также ответ на него доктора Джианнакиса,
посланный в Иммиграцию)


1. Упомянутое решение, которому доктор Джианнакис отвечает, требует предоставить ответ на него до 30 ноября, 2000 года. Почему тогда письмо прибыло только 29 ноября? Это означает это дата в письме - "23 ноября" - была неправильной? Или что письмо намеренно отправили слишком поздно - с целью блокировать наш с доктором Джианнакисом своевременный ответ?

Если известно, что письмо от Оттавы до Монреаля идет 5-6 дней - почему тогда его не выслали раньше и не дали мне больше времени на ответ? Я прошу Вас представить мне объяснение, что означает 30 ноября и почему не 10 декабря или 15 января? Я хочу знать, как оправдывает агент эту специфическую дату.

Значит, это маленькое должностное преступление, запланированное заранее?


2. Инсинуация, что кто-то другой явился для прохождения рентгеновского обследования вместо меня - не что иное, как другое, очень серьезное, преступление. Это предположение было сделано в пику тому факту, что на официальном (!) оригинале Лаборатории Кларк чиновник (врачом назвать как-то язык не поворачивается) Иммиграционной Медицинской Службы мог ясно видеть мое имя, дату рождения, номер телефона, имя врача, лицензионный номер врача, номер моей медицинской карты (а медицинская карта - как каждый знает - имеет фотографию ее держателя). Кроме того, нам упомянуто: "УМЕРЕННЫЙ PECTUS EXCAVATUM", косметический "дефект" (или особенность строения ребер), который имеет МОЯ грудная клетка. Кроме того, известно, что сам снимок (непосредственно) несет на себе изображение всех идентификационных данных!

Нет сомнения в том, что это преступное злоупотребление, выдвинувшее обвинение, лишенное какого бы то ни было основания зашедшее слишком далеко, за пределы любого медицинского или даже юридического вопроса.


3. Требование послать в Иммиграцию оригинальный снимок рентгена от 14-го ноября в свете двух выше обсужденных действий Иммиграции не может быть выполнено без определенных предварительных гарантий. Должен быть заключен юридически правильно оформленный договор о том, что, в случае пропажи этого рентгеновского снимка в Иммиграции, все дело должно быть немедленно закрыто - и вопрос о "туберкулезе" должен быть тогда немедленно снят с повестки дня. До этого решения-требования этот рентгеновский снимок уже изучили 4 врача: радиолог и пульмонолог из Лаборатории Кларк, доктор Жаст и доктора Джианнакис. После 24 ноября этот же снимок видели 2 пульмонолога: в Медицинской Клинике Ла Сите и в больнице Сант-Люк. 
 

Все врачи пришли к заключению, что нет НИКАКИХ отклонений, даже малейшей возможности. Доктор Джаст и доктор Джианнакис выслушали меня и задавали мне вопросы. Официальное заключение - НОЛЬ АКТИВНОСТИ.

Что еще нужно чиновнику IMS?

Если я пошлю оригинал рентгеновского снимка в Иммиграцию, то события могут развиваться по следующему предполагаемому сценарию:

1) он / она (чиновник) найдет черное пятно место даже на самой белой бумаге - потому что он / она нацелен на это; и 2) после того, как он / она найдет "черное пятно", этот снимок  также исчезнет (но не его иммиграционная "оценка").

Иммиграция, бесчисленное множество раз подделывавшая даты, фальсифицировавшая медицинские документы, "терявшая" самые важные документы, и т.п. - должна сначала гарантировать, что пропажи снимка не будет.


4. Еще одним злоупотреблением было указание, что, после изучения снимка в департаменте Иммиграционной Медицинской Службы, я буду обязан пройти обследование у иммиграционного пульмонолога. Какое право кто-то имел говорить о следующей медицинской процедуре ДО того, как вышеупомянутый рентгеновский снимок поступил в Иммиграционную Медицинскую Службу? Откуда там могли знать, понадобиться ли осмотр меня ихним - казенным - пульмонологом ДО того, как они видели снимок?

      Лев ГУНИН

     01 декабря 2000

========================
========================

Копия


- ДОКУМЕНТ ПЯТЬ -

От Льва ГУНИНА (.................)

Документ

ПИСЬМО В МОНРЕАЛЬСКИЙ
ИНСТИТУТ ГРУДНОЙ КЛЕТКИ



- Копия -

( Письмо было послано 09 ноября в ответ на анонимное письмо из Института, полученное 6 ноября 2000; ниже Вы найдете измененную версию (12-14 ноября), которая была
послана туда же 15 ноября).


Лев Гунин

Адрес
Телефон

В Монреальский Институт Грудной Клетки

3666 St - Urbain
Монреаль,
КВЕБЕК H2X 2P4


    (текст письма уже приводился выше)

=====================================
===========================================

==================

- Документ Девять -

РЕЗЮМЕ
посещения
Монреальского Института
Грудной Клетки
(Института Легочных Заболеваний)


2 декабря 2000 года



ЦЕЛЬ ПОСЕЩЕНИЯ:

1) Получить официальный результат (медицинское заключение, оценку, резюме) флюорографии, пройденной 1 ноября 2000

2) Выяснить, где находится оригинальный снимок и попытаться получить ето для производства копии


ПРИЧИНЫ:

23 ноября 2000. Я сумел выяснять, кто послал мне анонимное письмо (описанное в Документах 1, 2, 3, 4, 6) из Монреальского Института Грудной Клетки (MCI). Это мадам Люси Жефрой или Жефруа (Lucy Gefroy (Jefroi или Joyfroid?).

Согласно тем же самым источникам: она никогда не видела ту флюорографию. Я оставил ей свое сообщение на телефон 849-5211 (дополнительный номер 2166). Она перезвонила мне в 2.15 после обеда "анонимно" (на определителе номера высветилось "частный - закрытый - номер") - и спросила меня, чего я хочу. Она признала, что она - "мадам Люси" только после того, когда я сказал ей, что распознал ее голос, сравнивая его с голосом, записанным на ее автоответчике. Этого достаточно, чтобы получить представление о ее неискренности и чувстве вины.

Я говорил с нею по-французски, но, когда я запнулся, не сразу подобрав один медицинский термин по-французски, и тем временем воспользовался английским эквивалентом этого слова, она притворилась, что не говорит по-английски и не понимает этот язык вообще. Однако, когда я снова переключился на французский, она начала говорить на таком ломаном английском языке, какой вообще невозможно было понять. С ней было трудно добраться до сути на любом языке, но я кое-как убедил ее снова говорить по-французски - и задал ей пару вопросов.

Вот они:

- Вы видели флюорографию?

- Да, конечно.

- Какое затемнение Вы видели: умеренное? яркое? Какова его форма? С правой или с левой стороны?

- Я не могу сообщить Вам.

- Где этот снимок теперь?

- Я не могу сообщить Вам.

- Находится ли он в MCI?

- Иммиграция забрала его от нас, и, я думаю, они его потеряли.

- Что Вы имеете в виду - потеряли?

- Запропастился где-нибудь в Иммиграции.

- Я могу получить результат?

- Слушайте, ваш случай закрыт. Вы не обязаны приходить сюда. Никогда больше. Мы отменили приказ, отданный силой нашего предыдущего письма. Бай.

Она разъединила нас.


РЕЗУЛЬТАТЫ ПОСЕЩЕНИЯ.

 В медицинских архивах MCI не удалось найти совершенно никаких отчетов и записей относительно моей флюорографии - ни в компьютере, ни в бумажных реестрах. Мне сказали, что ошибка не могла произойти оттого, что я делал флюорографию для Иммиграции. Даже если я проходил флюорографию для Иммиграции, данные (результат, дата, и т.д.) - все равно должны были быть введены в регистрацию: начиная с 1 ноября. 

Прежде, чем я успел войти в комнату номер 28,  маленький белокурый человек неожиданно появился и приблизился ко мне - как в шпионских романах (Как он мог отреагировать так быстро? Кто предупредил его за то короткое время, пока я
спускался со второго этажа на первый?). "Ты не получишь здесь ничего. И ты будешь привлечен к суду за отказ посетить врача, - закричал он мне. - "Мне сказали, что моя флюорография (снимок как таковой) исчезла, и я пришел, чтобы проверить, так ли это, а также чтобы получить заключение". - "Никто не мог сказать тебе это!"

Он стал почти белым - так отчетливо было видно, как он испуган или взбешен - как будто потерял миллион долларов. Он быстро исчез за серой дверью - и тут же вышел с большим конвертом (мое имя и фотография на нем) под мышкой и с признаками глубокого облегчения. - "А вот и он, - он сказал. - Ты обязан посетить врача, потому что ты болен туберкулезом".

  -  Вы уверенны насчет туберкулеза, который упомянули?
  -  Да, уверен. -
  -  Мне сказали, что мой файл здесь закрыт - и что я не должен никуда приходить.
  -  Никто не мог сказать тебе это. Ты будешь преследоваться по закону за твой отказ!
  -  Ваши заключения, ваши выводы по флюорографии были ошибкой, сэр, а также пленка могла быть с техническим дефектом - или это тень аэрозоли на нижнем белье, которое я не снимал. Взгляните - и позвольте мне взглянуть.
  -  Это возможно. Но закон есть закон. И закон говорит, что ты должен посетить врача так или иначе, если даже это - наша ошибка. -
  -  Какой закон, какой параграф? Какого кодекса? И как это соотносится с моим случаем? ... ... ага, вижу... Вы не знаете.... И потом - я имею конституционное право выбрать другое учреждение, не Ваше, для посещения пульмонолога".

Тогда он стал кричать на меня: "Ты не хочешь платить, да? Ты не хочешь жертвовать нашей больнице? Ты прибыл в Канаду и желаешь наслаждаться нашей хорошей жизнью, не давая ничего взамен? Если ты не заплатишь своими факаными деньгами - тогда тебе придется платить своей факаной жопой!" -

Я попробовал заговорить: "Это не только из-за денег; вам же совершенно нельзя доверять! " - Но он продолжал кричать на мне - и я оставил его.

Прежде, чем я ушел из этой больницы, я смог окончательно выяснять, что не имелось никакой официальной записи о моем деле или досье. Никакой регистрации того, что я прошел в этом учреждении флюорографию. Никакого документа, никакого заключения. Только контрольная птичка в квадратике на конверте, который держал тот белокурый изверг, в категории "4". А что, если кто-то просто сделал неправильное движение рукой - и попал в неправильное место?

Больше я не ходил в MCI.

Позже я выяснил другими способами, что категория 4 означает "pulmonary noodles", что вообще не подходит ко мне!

РЕЗЮМЕ:
Любой может увидеть что серьезное должностное преступление в моем деле (или вообще), и ненависть ко мне лично (или ко всем беженцам вообще?) способны объяснить то, что происходит в этом учреждении и что могло случаться вокруг моего снимка. Но мне кажется, что этого объяснения недостаточно. Что-то очень серьезное происходит в этой стране, в этом обществе. Разъедание абсолютно всех нравственных основ может очень далеко завести.

      Искренне Ваш,
      Лев GUNIN

==================

     От Госпожи Елизаветы ГУНИН
     (Адрес, телефон)


ДЛЯ ГОС. КОНТРОЛЕРА КВЕБЕКА
                   ====
OMBUDSMAN DU QUEBEC

( Protecteur des cytoienes)

( M-me Франциска Худон Сзигети - копия)


1. Английский язык
2. Французский язык


           1.

Уважаемая Леди!

Я - человек невинный, я жила честной, законной и благонамеренной жизнью. Я всегда придерживалась данного мной слова и моих профессиональных, социальных и семейных обязанностей.

Теперь я - старый человек, я потеряла всю свою собственность, деньги, моего младшего сына, и почти всех своих родственников. Я пережила бегство от немецко-фашистской оккупации, преследования в эпоху Сталина, и другие преследования, которые следовало бы испытать моим судьям, которые отклонили мою просьбу о статусе беженца ...

Меня должны были оставить в покое, и дать мне спокойно доживать свой век, в мире, без давления. Я достаточно настрадалась в моей жизни.

Однако, кто-то в Иммиграции решил, что моя итак чрезвычайно трагическая жизнь должна быть завершена предсмертной нищетой, ситуацией неопределенности - и снова преследованиями.  

Они решили наказать меня за мою просьбу о статусе беженца.

Когда мне по беженской программе отказали, я подала на статус по гуманитарным причинам, и скоро встретила человека, кого была рада назвать своим мужем. Он редкий, интеллектуальный, чуткий человек, который сделал мою жизнь немного более яркой. 

Однако, во время брачного интервью, агент иммиграции, назначенная на рассмотрение моего дела, сделала все, чтобы разрушить мое здоровье и порочными, незаконными уловками отняла годы моей жизни.   

Она - не медицинский работиник, не врач - вмешалась в исключительно медицинские вопросы, и решила не признавать мой брак "из-за озабоченности в связи с медицинскими вопросами". Она воспользовалась ложным сообщением в Иммиграцию, сделанным по ее собственному заказу моим иммиграционным врачом о состоянии моего здоровья.

Позже начальное "решение" было заменено сомнительным противоречивым решением, и с тех пор (уже более 3-х лет!) я остаюсь в неопределенности, преследуемая издевательствами и злоупотреблениями. Несмотря на всю очевидность и свидетельства того, что инсинуации в отношении меня Иммиграционной Медицинской Службы были необоснованны, и на все альтернативные медицинские мнения, они так и держат меня в неопределенности, сопровождаемой принудительными "карательными" процедурами, исходящими из иммиграции. Сотни людей, которые столкнулись с моим случаем, полагают, что мой случай - необычен, несправедлив и невероятен.

Использование медицинских методов для преследования - одна из наиболее жутких и аморальных вещей. Те же самые грязные методы использовались против моего сына, активиста прав человека и автора "неприятных" книг.

Некоторое время назад я обратилась к Министру Иммиграции. Однако, в ответе от Министра я обнаружила использование постоянного опровержения моего семейного положения, и во многих акцентах ответа меня удивило отношение ко мне как к претенденту по гуманитарной программе, но не как к жене канадского гражданина! Цинично мне был представлен выбор "министерского разрешения" как "решение моей проблемы". Ведь после 70 лет: возраст - это фактор, и я предполагаю, что в следующие 5, 10 или 20 лет ожидания (пока никакого решения не принимается по моему иммиграционному делу) они смогли бы не только получать доказательство, что я "сдаю", но даже и то, что я смертна!

Я думаю, что причина всего, что происходит со мной, была откровенно высказана секретаршей депутатом Ирвинга Котлера (он представляется левым демократом, но в то же самое время связан с еврейскими сионистскими кругами). Она сказала моему сыну, что требование статуса беженца - убежища от Израиля - это "против Канады" (потому что Израиль=Канада?), и что разногласия с Иммиграцией означают "анти-канадскую позицию".

Также недопустимо с точки зрения демократических норм то, что все адвокаты, к которым я обращалась, отказались браться за мое дело: ибо "mandamus", процедура силового давления на Иммиграцию, чтобы заставить ее принять какое-либо решение + случай, связанный с Израилем = очень плохие шансы". 

Потому что никакой другой адвокат не взялся за мое дело, я обращаюсь к Вам, разрешая Вам, давая Вам право на юридическую защиту. Иначе это будет ситуация, такая, как в ex-USSR's без прав на юридическую защиту.

      Искренне Ваша,
      Elisabetha GUNIN

==================================
==================================

Вы можете видеть детали моего случая на Интернете в

1) [http://www.total.net/~leog/Rights/LevGunin/Mother.txt]

( Копия письма Министру Иммиграции)
((французская версия написана мной, и я привожу ее тут
в оригинальном виде - Л. Г.))

2

Les gens, qui etaient en rapport avec le cas de ma mere, le consideraient comme une des plus terribles violations des droits de l'homme. Il est significatif que les memes methodes d'exploiter des problemes m?dicaux pour des persecutions politiques vicieuses et sauvages etaient employees par l'Immigration dans mon propre cas. Les forces, responsables des persecutions politiques contre ma mere, veulent maintenant poser la responsabilite sur les epaules du gouvernement du Quebec. Selon mes sources d'information, l'Immigration Federale veut initier une revendication au gouvernement du Quebec decider du destin de ma mere. Autrement dit, a mettre pression sur le gouvernement du Quebec a ne pas accepter ma mere. En realite, c`est l'Immigration Federale et son departement des Services Medicaux d'Immigration sont pleinement responsables des crimes si severes comme la destruction consciente de la sante de ma mere, la gardant dans un limbo, exploitant des problemes medicaux pour des persecutions politiques.

Vous pourriez decouvrir presque tous les derniers developpements dans la lettre de ma mere au Premier ministre du Canada, que nous entourons.

Tous details fondamentaux du cas de ma mere:

===========

1) [http://www.total.net/~leog/Redressent/LevGunin/Mother.txt]

2) ? comparer mon cas avec le cas de ma m?re:

 [http://www.total.net/~leog/Redressent/LevGunin/update.htm]

 [http://www.total.net/~leog/Redressent/LevGunin/update2.htm]

 [http://www.total.net/~leog/Redressent/LevGunin/update3.htm]

 [http://www.total.net/~leog/Redressent/LevGunin/appealX.htm

- le complete "GUNINS" cas]

Salutations distingu?es,

 Leon GUNIN

Vous pouvez me contacter:

[Tel] [Address]


     FROM Elisabetha GUNIN (EPSTEIN)


 LIST OF EVENTS

1. 1991. Deportation of my son and his family from our native Belarus.

2. 1991. Warsaw. Here we were kidnapped by Israelis - and taken to Israel by force (instead of going to Germany - as we planned).

3. 1991 - 1994. Persecutions, batteries, discrimination in Israel.

4. 1994. Coming to Canada (Quebec): applying for a refugee status.

3. 1997. Refugee status denied. An intervention of Israeli embassy - and the Jewish organizations took place.

4. 1998. A primary decision of the Federal court in our case was abolished after an intervention of the Jewish organizations and (personally) Mr. Rosenberg.

5. 1998. My humanitarian appeal.

6. 1998. I was married a Canadian citizen.

7. 1999. My humanitarian appeal was cancelled by Immigration without my participation "because of my marriage".

8. 1999. Marriage interview: my marriage was not recognized "because of the medical concerns". However, this decision was later replaced by another - unclear -
document, which made impossible to appeal to the Federal court.

9. 2000 - 2001. Immigration's "medical attack" against my son: medical data was falsified, attempts to treat my son from sickness he did not have.

10. 2000 - 2001. The same "medical attack" against me. I think that the real reasons behind it was my son's criticism of the human rights' violations in Israel [http://www.total.net/~leog/Library/essays.htm] -
and my former refugee claim against Israel. The usage of medical matters for political persecutions is the most tremendous outrage in the human rights field. I believe that Immigration's Medical Services and other divisions were systematically damaging my health and my social / mental state on purpose. I suggest that I personally - and the Quebec as a province, where it took place - should be compensated for the damage it caused.

11. Immigration's refusal to produce any decision in my case since the marriage interview in 1999. An open statement by Mr. Chiu, Immigration officer, that there will be no decision.

12. Minister's of Immigration office (where I've appealed) was avoiding to treat me as a wife of a Canadian citizen. They suggested that I should go on Ministerial Permit,
which is impossible because of my financial situation, and in principle.

13. Mr. Cotler's (Federal deputy) secretary opinion that I "should be punish more" for my refugee claim against Israel.

14. Since 1994 I am still in a limbo. Help me!

P.S. In some letters from the Ministry of Immigration was mentioned indirectly that I was finally considered as "medically ineligible". However, I never received an official and direct decision. Labeling me as "medically ineligible" was a criminal misconduct, and included falsification and misinterpretation of the medical data, deception and administrative mischief. For more details

read Document 4.

Yours truly,

Elisabetha GUNIN

======================

[ Телефон [] Адрес]

Читайте Документы.

Искренне Ваша,

Elisabetha GUNIN


Следующий Документ - СПИСОК ДОКУМЕНТОВ
( Представленные документы с краткими комментариями)



ДОКУМЕНТ * 2

СПИСОК ДОКУМЕНТОВ
============================


  - ОБНОВЛЕНИЕ ИНФОРМАЦИИ О СИТУАЦИИ -

             КОНЕЦ 2001 - НАЧАЛО 2002

 С декабря по февраль, 2001 - 2002.

В ноябре и декабре 2002-го года Иммиграция выдвинула новое требование: найти и представить хотя бы одно альтернативное медицинское мнение. Как будто целых пять писем с пятью альтернативными медицинскими мнениями они никогда не получали! Мы уже заручились альтернативными мнениями (расходящимися с "мнением" Иммиграционной Медицинской Службы) от доктора Криленстена, доктор Кеснера (кардиологов), доктора Джианнакиса (назначенного самой Иммиграцией иммиграционного врача широкого профиля), доктора Жаста и доктора Ивана Рохана. Все они оценили состояние сердца моей мамы как вполне удовлетворительное и не требующее в ближайшие 3-4 года операции и чрезмерных трат на медицинское обслуживание. 

Я поехал с ней к доктору Химану Реислеру, который смотрел ее - и не нашел никаких серьезных проблем с сердцем. Однако, когда моя мать дала ему просмотреть результат эхокардиограммы из Мед. Центра Нью Брунсвик, он глубоко задумался. Моя мать назвала поводом посещения Рейслера следующее: Иммиграция утверждает, что у нее есть серьезная болезнь сердца, и, потому что она ипохондрик, она не может жить, пока не выяснит, что с ней. Доктор Рейслер был первым врачом, начавшим сомневаться в правильности прочтения эхокардиограммы, которую Иммиграция заставила мою мать сделать в Меж. Центре New Brunswick. Он сказал нам, что эта эхокардиограмма выглядит очень подозрительно.

Помимо подозрительных медицинских данных, там имелись другие ошибки. Адрес Моей матери был неверным, имя врача, который делал эхокардиограмму - неверное, имя врача, который выписал направление на эхокардиограмму - вместо Джианнакис - Питера Рохана, такого врача вообще не существует, и даже доктор Иван Рохан ((с той же самой коннотацией его фамилии)) не был еще в то время ее лечащим врачом.

Никто не может до конца понять, что моя мать пережила. Все неудобства, трудности и издевательства, запугивания со стороны иммиграционных властей - только половина проблемы.

Одной из самых чудовищных психологических трудностей была знание того, что организация - группа людей - постоянно ожидала ухудшения здоровья моей матери. Как вороны или шакалы, они сидели вокруг и ждали того момента, когда можно будет усесться на твой труп. Это было чудовищно.

Если кто - то постоянно изучает ваш рот, когда Вы едите - Вы тогда не сможете есть. Если кто-то постоянно ожидает, что у Вас разовьется болезнь, Вы действительно начинаете себя чувствовать больными. Я помню, что этот вид психологической пытки упомянут в одном из средневековых восточных трактатов, я только не помню название. Это рассматривалось как одна из наиболее жестоких пыток.

Квебекский Государственный Конролер уже был вовлечен в дело моей матери, оно уже привлекло внимание многих адвокатов и общественных деятелей. Когда доктор Костюк, чье мнение мы решили получить, направил мою мать на другую эхокардиограмму, это был отчаянный шанс "одним махом" доказать, что предыдущая эхокардиограмма - была ложь. Больше всего сомневалась моя мама, и потому не очень хотела проходить эту новую кардиограмму. Она сомневалась в моей правоте и считала, что то, что уже было показано в Мед. Центре Новый Брунсвик - то и покажет новая эхокардиограмма. Она была сделана в Монреальской Центральной Больнице, и нам сказали, что расшифровка ее займет от одной до двух недель. Я был удивлен: потому что в  Медицинском Центре New Brunsick мы получили "ответ" сразу же, немедленно после выполнения процедуры.  

Через две недели выяснилось, что новая эхокардиограмма почти коренным образом отличается от предыдущей. 

Теперь, когда я уже знал, что Иммиграция намеренно исказила результаты двух медицинских исследований - моей флюорографии и эхокардиограммы моей матери - я осознал очевидную опасность, которой чревато для нас любое посещение любого врача или медицинской лаборатории, или иного медицинского учреждения. Теперь я знал наверняка, что власти Канады теоретически могли бы - действуя по их собственному почину или защищая еврейских экстремистов-сионистов - убить любого диссидента через медицинские инструменты.

Персональная информация, включая медицинские данные, становится все более и более доступной для различных правительственных организаций и учреждений, и не только для них. Банкам, предпринимателям - и многим другим - дали исключительное право нарушать неприкосновенность персональной дискретной информации граждан, и - в то же самое время - их собственная (правительственная и частная) сфера становится все более секретной, тогда как любую информацию о Вас, накопленную ими - Вам все тяжелее и тяжелее получить.

Я неоднократно пытался получить полный иммиграционный файл моей мамы, и посылал надлежащий запрос по всем правилам от имени моей матери. Однако, нам отказывали - без каких бы то ни было объяснений. Тогда мы обратились к общественной организации "Hirondelle", которая помогает в некоторых юридических вопросах людям, у которых нет денег на оплату адвоката. Служащая этой организации, госпожа Лолита Киселева, представила надлежащий запрос в Иммиграцию, в котором просила выслать полный иммиграционный файл моей матери. Ей тоже отказали. Тогда адвокат Квебекского Контролера, Мадам Сцигетти, послала тот же самый запрос, уполномоченная моей мамой. Ей не посмели отказать, но Иммиграция задержала высылку ей файла. 2 месяца прошли после ее запроса - но файл никогда и не был послан.   

Тогда мы решили нанять опытного адвоката, Мэтра Жоан Дойон, и она послала такой же запрос в Иммиграцию. И снова Иммиграция тянула - и не высылала файл моей матери.

Однако, Мадам Дойон была более настойчива. Из некоторых косвенных источников (она никогда не говорила мне этого открыто) я узнал, что она обратилась к нескольким важным и влиятельным людям. Ее удивило то, что Иммиграция не желала открыть обычный иммиграционный файл обычного старого человека. Возможно, некоторые депутаты были также вовлечены. Большее и большее число людей вовлекалось постепенно в этот диспут. И возможность того, что это дело может перейти на  более высокий уровень, не была исключена. Мы могли даже обратиться в Федеральный Суд - со всеми вытекающими последствиями. Только тогда Иммиграция выслала файл.

Однако, он оказался далеко не полным. Все связанное с медицинскими вопросами, было вынуто файла. Это подразумевало, что Maitre Doyon не могла защищать мою мать: ведь все ее дело было основано на медицинских проблемах. 

Только после следующего круга серьезной борьбы мы сумели получать иммиграционный файл моей мамы. Однако, даже в тот раз он не был полным. Наиболее важные (с моей точки зрения) документы все еще отсутствовали. Прежде всего - материалы медицинской проверки, выполненной иммиграционным врачом Госпожой Вандой БЖЕЗИНСКОЙ для Иммиграции в ноябре 1994 года, и в этот раз отсутствовали. Доктор BRZEZINSKA осмотрела мою мать для Иммиграции и от имени Иммиграции. Это была обычная проверка, требуемая по существующим правилам для всех претендентов на статус беженца, прибывающих в Канаду. Если бы эти материалы не отсутствовали в досье, то предположение, что иначально именно доктор Бжезинска, которая произвела медицинский осмотр моей мамы для Иммиграции, была инициатором травли, могло бы найти либо свое доказательство, либо опровержение. Однако, имелось несколько косвенных указаний о связи действий доктора Бжезинской с изначальным планом некоторых политических сил задействовать медицинские рычаги, планом, который по-видимому существовал еще до нашего приезда в Канаду. В любом случае доктор Бжезинска с самого начала была ответственна перед Иммиграцией за наши медицинские файлы и не могла быть непричастно к преследованиям, которым мы подверглись по "медицинской линии". Если бы она не была ответственна за ложные медицинские рапорты, в частности, по моей маме (что a) почечная недостаточность, и b), что моя мать имела серьезная болезнь сердца, которая неизбежно потребует хирургического вмешательства в течение пяти лет (такое заключение было в 1994-м году - и не могло состояться без причастности Бжезинской), то она согласилась бы тогда поговорить со мной на эту тему. Все мои попытки встретиться с ней и задать ей несколько вопросов наткнулись на ее категорический отказ. 

Сообщив (как же может быть по-другому?) в Иммиграцию относительно "болезней" моей матери, она не сказала ничего ни ей, ни мне, ее сыну, и никогда не посылала мою мать к кардиологу или нефрологу; она никогда не посылала ее
на кардиограмму или эхокардиограмму, никогда не посылала ее на анализ крови на креатинин - чтобы проверить почечную функцию, и т.д. Очевидно, она старательно и преднамеренно избегала посылать мою маму к медицинским специалистам - потому что в пользу Иммиграции сделала ложные медицинское заключения об "inadmissibility" неожиданно для нас и так, чтобы мы об этом ничего не знали, - и поэтому стремилась держать нас в неведении, чтобы не дать нам предпринять какие-либо юридические и медицинские шаги. Кроме того, другие медицинские мнения могли не во всем сойтись с мнением Госпожи Брзезинской - и с оценкой Иммиграцией маминого "диагноза".

Косвенно на рапорт Бжезинской относительно здоровья моей мамы указывает подтверждение двух иммиграционных врачей в Оттаве, в Иммиграционной Медицинской Службе. 

Это известно из иммиграционного файла.

==============================================
 Номер Иммиграционного файла - 7001-836625

 CIC номер файла - 9518-3082-7317

 Vegreville

 Epstein Elisabeta

 Дата обследования (номер) 1017 - 06 декабря 1999




( Я опускаю диагноз и формулировки)



ПРЕТЕНДЕНТА СЧИТАЮТ MEDICALLY INADMISSIBLE

СОГЛАСНО ПОДПАРАГРАФУ 19 (1 ()) (li) Акта Иммиграции



 26 сентября 2000

 J. Saint - Germain, MD

 W. A. Waddell, FRCSC



05 / 13 / 2000 Представитель иммиграционных властей
в Монреале, Вивиан Киримкироглоу, посылает
электронную почту Энн Хислоп в Оттаве, чтобы
выяснить относительно причин, стоящих за отсрочкой процедуры выдачи документов постоянного резидента
(landed immigrant) моей матери Оттавой.

Он (она) пишет, что моя мать "was assessed M5 in 1995,
and as of 29 - 12 - 99 registers that she has been furthered".

На своем эзоповском, шифрованном языке, Вивиан
пишет, что моя мама была "оценена" (осмотрена
врачом: этим врачом могла быть ТОЛЬКО Бжезинска)
в 1995-м году - и что в декабре 1999 года была
"направлена дальше". Что означает, "направлена
дальше" (это можно перевести и как "ей
посодействовали" - тогда смысл меняется), сказать
трудно. Под М5 агенты могли зашифровать саму
Ванду Бжезинску; тогда фраза прочитывается так:
"Гунина была осмотрена Бжезинской в 1995-м году".
Возможно, что М5 - это зашифрованное название
того или иного закона о медицинской проверке.
Шифрованная переписка означает, что агенты
Иммиграции вполне осознавали, какие преступления
совершали. Даже если существует самая малая
теоретическая возможность, что их когда-либо
могли бы привлечь к ответственности за чудовищные
преступления, которые они совершили, они могут
прикрыться своими непонятными для посторонних,
неопределимыми шифрованными фразами.

Анна Хислоп (Anna Hislop) отвечала на это, что,
несмотря на то, что претендентка на статус прошла
"новый медицинский в декабре 1999" (то есть,
ухитрилась пройти мед. комиссию, при этом
получив пропускной медицинский бал:  выходит,
что осмотр мамы Бжезинской в 1995-м году они -
в Иммиграционной Медицинской Службе -
приравняли к мед. комиссии на получения статуса
(перед получением статуса) и решили считать
окончательным и не подлежащим пересмотру: и
одно, и другое является грубым нарушением всех
иммиграционных законов), они в Оттаве
потребовали дополнительных медицинских
обследований (основанных на их прежнем подходе
к претендентке).


Комментарии, как говорится, излишни .....

Косвенно другой персонаж, Элинора МОРГАН (Elenor Морган), был подключена к делу моей матери.

Выглядит так, что это она стояла за всем этим делом; вероятно, это именно она подтолкнула преследования моей матери, была их инициатором. Она косвенно представлена  множеством документов, где упоминается ее имя - начиная от 1995-го года. Основными из этих документов являются: 1) рапорт доктора Джианнакиса (чья роль в деле моей матери все еще кажется чуть-чуть двойственной, расплывчатой, хотя, вне всякого сомнения, он был на нашей стороне; некоторые документы - его сообщения и о его сообщениях о состоянии здоровья моей матери отсутствуют в файле; однако,  начиная с декабря 1999 года его участие благоприятствовало моей маме) госпоже Морган (09 / 26 / 2000), отправленный на факс номер 613-946-0948 (который находится в Оттаве), и рапорт Г. Ст-Гермэйна (высокопоставленного медицинского чиновника Иммиграционной Медицинской службы) той же самой Элинор Морган, на тот же самый факс. 

[И последний документ - обнаруженный позже: записка от Элинор Морган неизвестному лицу, в которой сказано: "M5 1995 forbid inform assessed about the ruling" ("относительно М5 1995 - запретить ставить в известность осмотренную о (нашем) решении" ((либо - "запретите М5 ставить в известность пациентку о нашем решении))")] 

Другой подозрительный документ в иммиграционном досье моей мамы - рапорт консультанта, который был вероятно приглашен Иммиграцией для медицинской оценки дела моей матери. Рапорт этого медицинского консультанта был основан не на реальном осмотре моей матери (никакой консультант никогда не осматривал мою мать - если только речь тут не идет о самой Ванде Бжезинской), но на медицинской документации на мою мать, предоставленной ему Иммиграцией. Имеется лишь неразборчивая подпись: никакого имени, никакого академического звания либо должности, никакого названия медицинского учреждения. Консультант полностью анонимен (как убийцы из GESTAPO). Консультация датирована 4-м августа 2000 года и помечена относящейся к досье EPSE 2553 2113 (то есть, досье моей мамы).

Радиолог со степенью врача - Фрэнсис М. Бостон, из Медицинского Центра Ла Сите на улице Лео Паризо, вмешался в процесс медицинских обследований, и (это не требовалось регламентом "Regalement") написал заявление относительно моей матери: "серьезное нарушения функции сердца", основанное на рентгеновском снимке, выполненном в Ла Сите. По справочникам медицинских специалистов я выяснил, что Фрэнсис М. Бостон не имеет никакой другой специализации кроме радиологии, и прошел только общий курс медицины (не имея даже права работать "семейным врачом" (терапевтом), то есть, он не кардиолог и даже не терапевт, а, значит, не имел никакого права ставить кардиологический диагноз. Этот комментарий был чисто добровольческой инициативой, которая выглядит как заговор между Иммиграцией - и этим врачом.

Другой документ - это вывод Иммиграционной Медицинской Службы в Оттаве, основанный на осмотре моей матери, выполненном Вандой Бжезинской (Wanda Brzezinska). Этот документ говорит следующее:

==================================

"HEMATURIA - ГИПЕРТОНИЯ - УВЕЛИЧЕНИЕ СЕРДЦА

Эта 69-летняя претендентка на статус беженца определена врачебной экспертизой как имеющая сердечно-сосудистые и почечные нарушения.

Результат - такой: серьезные нарушения, которые могут потребовать ожидаемых медицинских расходов и причинить чрезмерную финансовую нагрузку на общественную систему бесплатной медицинской страховки.

Претендентка только что была освидетельствована согласно медицинским условиям раздела 19 (1) (a) f Иммиграционного Акта (общественное здоровье и безопасность).

Из-за присутствия этих нарушений претендентка должна быть отправлена на дальнейшее медицинское освидетельствование. Новый медицинский осмотр требуется если ее иммиграционный статус изменился.

 Введено в FOSS
 Февраль 10 1995

Оттава

     Врачи -
S. Bertran, MD
J. Beltran, MD, FRCPC" 


================================

Безусловно, возникают обоснованные подозрения, что оба имени - это псевдонимы, и что на самом деле оба "медицинских специалиста" анонимны. Возможно, что за подписями S. Bertran, MD J. Beltran, MD, FRCPC на самом деле скрывается Ванда Бжезинска. Действительно, если иммиграционные чиновники издевательски-нагло могли подписываться "Жанна Д'Арк" или "Оноре де Бальзак", или "Александр Македонский" (был и такой случай) - то как иначе можно думать про "Бертрана и Белтрана"?

В то же самое время доктор Бжезинска никогда не посылала мою маму на кардиограмму или на проверку работы почек. Если не от доктора Бжезинской, то, как, где, когда и от кого "Бертран и Белтран" получили медицинские данные и на чем основывали свое зловещее "заключение"?

В то же время рентгеновский снимок, выполненный в Reddy Memorial Hospital для того же самого медицинского обследования (18 ноября 1994) и заказанный доктором Бжезинской, - говорит, что "силуэт сердца в рамках нормальных пределов ... - доктор Арманиоус".

Поэтому в 1994 Иммиграция не имела ничего специфически, чтобы поддержать их заключение о "медицинский "непринимаемости" моей матери. У нее была к тому времени только хроническая гипертония с некоторыми слабыми признаками начинающегося атеросклероза (последнее - под вопросом).

У нее вообще не было никаких проблем с почками, а увеличение сердца было анатомического происхождения (от рождения), а не патологического. Однако, катаракта и глаукома могли явиться причиной предубеждения Иммиграции и внутренним (ибо эти болезни не упомянуты в Иммиграционном акте в качестве препятствия для приема иммигранта в Канаде)  предлогом для медицинских преследований. Тем не менее, для меня очевидно, что медицинские преследования носили чисто политический характер и были вызваны моей критикой правых экстремистов (идеологов неофеодализма), сионизма, еврейского нацизма и государства Израиль.

Итак, в 1994 моя мама была относительно здоровым человеком для своего возраста. Всего два условия были необходимы, чтобы поддерживать ее здоровье: честная и нормальная медицинская помощь - и не напряженная (без сильных стрессов и экстремальных ситуаций) жизнь. Это были два условия, которых Иммиграция решила мою маму лишить: поскольку они намеревались торпедировать получение ей статуса иммигранта и решительно намеревались достичь этого разрушая ее жизнь и здоровье....

В самом деле, "медицинское дело" было придумано Иммиграцией в 1994 - начале 1995-го года, когда закон о "medical inadmissibility" (препятствиях получения статуса в Канаде по медицинским причинам) еще не вошел в силу или еще даже не был принят (не ручаюсь за точность своей памяти). Но даже если этот закон уже обсуждался и был принят в первом слушании, или даже если бы он тогда только-только был принят - даже в этом случае ПРИМЕНЕНИЕ его (причем, в таком жестком и суровом контексте, как в деле моей мамы: и это без каких бы то ни было ясных медицинских - лабораторных, клинических, и т.д. - доказательств) в 1994 году совершенно нетипично и даже невероятно.

Таким образом, совершенно ясно, что его зарезервировали как преступное подкрепление и как инструмент усиления агрессивного силового подхода к нам, на тот случай, если один из юридических механизмов - Беженская программа, апелляция в Федеральный суд, заключение брака с канадским гражданином, программа по трудоустройству или Гуманитарная программа - сработает в нашу пользу. Они желали гарантировать себе беспроигрышность своей позиции, в том случае, если моя мама вступит в брак с канадским гражданином или получит "добро" по гуманитарной программе. (Правда, встает закономерный вопрос: кто "ОНИ"? Если моя мама имела какой-то шанс получить статус иммигранта в Канаде, то это значит, что мы не можем говорить как о "НИХ" обо всем иммиграционном ведомстве.)

В нарушение закона, утверждение о медицинской "непринимаемости" отсутствовало в досье. Его не было и среди документов, какие находились в распоряжении наших адвокатов, мэтра Ле Брона (Maitre Le Brune), мэтра Бушмена (Maitre Beauchemin) - и других. Все адвокаты дали мне полный доступ к иммиграционному файлу: и я внимательно изучил все иммиграционные медицинские записи. Причина такого внимательного изучения их состояла в том, что Иммиграция утверждала, что моя жена и я - мы оба носители туберкулеза! Нам отказали на "этом основании" в разрешении на работу; это было сделано, чтобы усилить давление на нас - и потопить возможную будущую Гуманитарную программу (которая требует трудоустройства, или, если быть точнее, предпочитает кандидатов, которые трудоустроены). Доктор Ванда Бжезинска все время повторяла нам, что она "защищает" нас от Иммиграции; но примерно в 2000 году я нашел записи, указывающие на нее как на инициатора этого трюка с "туберкулезным" отказом в разрешении на работу (если верить этой записи). 

По этой и по другим причинам я предполагал, что они могут сделать что-то подобное против моей мамы; моя интуиция просто кричала об этом, и примерно начиная с конца 1998-го года я усиленно пытался обнаружить что-либо, указывающее на подготовку "медицинского силового давления", среди иммиграционных бумаг в досье моей мамы. Однако, я ничего не нашел - потому что февральская запись с инсинуациями "Бертрана и Белтрана" 1995 года отсутствовала в ее досье!    

В том же самое время доктор Бжезинска также ничто не сказала нам о моей матери: про инсинуацию о "сердечной и почечной недостаточности", и это в то время как Иммиграция опиралась в своем "заключении" на "диагнозы", поставленные
Бжезинской. Даже если некая Элинор Морган из Оттавы запретила Бжезинской информировать нас об этом, все равно действия последней не имеют никаких нравственных оправданий. На Нюрнбергском Процессе после Второй Мировой войны оправдания типа "мне приказали" не принимались судом, когда речь шла о чудовищных военных преступлениях. Нашел же в себе силы доктор Джианнакис, даже если не на сто процентов последовательно, придерживаться той или иной нравственной позиции!  Действия иммиграционных чиновников и иммиграционных врачей, включая госпожу Бжезинскую, это преступления того же порядка, что и самые серьезные военные преступления. 

В нарушение закона, в нарушение гражданских прав моей мамы, они хранили в тайне свои медицинские инсинуации и от нас, и от наших адвокатов!

Однако, вся последовательность событий доказывает, что Иммиграция и ее медицинские работники совершили еще более чудовищное преспление: они намеренно разрушали здоровье моей мамы, иными словами, они постепенно убивали ее - чтобы не допустить получение ею статуса постоянного иммигранта любыми средствами!

Прежде всего, еще раз напомним, что доктор Бжезинска не предоставила никакого лечения моей матери. В Иммиграции они написали громадными заглавными буквами:

    HEMATURIA - HYPERTENTION - CARDIOMEGALY -

Но Ванда при этом не дала моей маме никакого лечения, за исключением таблеток для контроля кровяного давления. Моя мать систематически требовала у Ванды направления к кардиологу, (чтобы получить надлежащее лечение по поводу ее гипертонии и атеросклероза) и невропатологу (для предотвращения риска инсульта, который довлеет над любым гипертоником). И Ванда постоянно отказывала ей в этом. Она могла оказывать по 2-м причинам: 1) потому что боялась еще одного врачебного мнения и 2) потому что она и ее начальники в Оттаве решили разрушить здоровье моей матери любыми средствами...

Если бы моей маме к тому времени назначили по крайней мере аспирин или какое-то другое лечение, посоветовали бы  надлежащую диету, соответствующие физические упражнения, и т.д., послали бы к кардиологу и невропатологу - это могло предотвратить некоторое ухудшение в ее здоровьи в 1995 - 1999. Ванда также систематически отказывала моей маме в вакцинации против гриппа (все люди старше 60 в Монреале получают ее автоматически, каким бы ни был их иммиграционный статус и социальное положение), которая могла бы предотвратить ее многочисленные заболевания гриппом, со всеми последствиями (осложнениями) для здоровья моей матери.

Реальная цель Ванды по-видимому состояла в пассивном (в отличии от активных действий Иммиграции) разрушении здоровья моей мамы в максимально возможной степени.


               ЕЩЕ ОДНА ВРАЖДЕБНАЯ ТЕНЬ

Зловещая личность кузины моей мамы С. (дочери брата ее матери, Фаины Кисиной (по материнской линии имеющая родство с Лещинскими-Потоцкими; дочь С. - Люси - сыграла крайне негативную роль в цепочке роковых происшествий, обрушившихся на нас с момента приезда в Канаду), могла иметь определенное отношение к развитию событий. По непонятным причинам она ненавидела нас: мою бабушку, ее мужа, моя маму и меня. Я считаю (так считают все, кто ее знает), что моя двоюродная тетя обладает крайне высоким интеллектом, и что она представляет собой серьезную опасность для тех, к кому испытывает антипатию. Я считаю ее деловой женщиной, способной без особых усилий, буквально играючи, причинять неприятности людям. С. без труда сходится с "нужными людьми" и умеет манипулировать кем угодно на какой угодно ступеньке общественной лестницы. Ее отец был высокопоставленным чиновником советской номенклатуры конца 1930-х и 1940-х годов. Достаточно упомянуть одну из его должностей: Начальник хозяйственной части тыла Ленинградского фронта. Все осведомленные люди (не только бабушка, дедушка и мама) утверждали, что добро ему везли эшелонами. После войны ему пришлось провести два страшных месяца в лапах чекистов и отвечать на вопросы о присвоении общественной собственности. Но по-видимому - если бы за него потянули как следует - цепочка потянулась бы за ним на такую кремлевскую верхотуру, на которую не могли замахнуться чекистские следователи: и его отпустили. В 1960-е - 1970-е годы брат моей бабушки совместно с мужем С., своим зятем, вклинились в элиту уголовного мира, развернув такую рьяную деятельность, что даже высший авторитет уголовного мира в Бобруйске, вор в законе Арончик, признался мне однажды, что они стояли в уголовном мире гораздо выше его самого. Играя в ресторанах в Минске, Одессе и Бобруйске, я поневоле общался с высокими авторитетами уголовного мира, которые сказали мне о ранге мужа С. в уголовном мире практически то же самое, что и Арончик. Трудившись завхозом и главным бухгалтером достаточно крупного предприятия, выпускавшего самую дефицитную продукцию, сама С. должна была осуществлять крупные операции и неплохо кормиться на своем месте. Но я подозреваю, что она была мозговым центром гораздо более широкого масштаба, участвуя в операциях с капиталом в сотни тысяч или даже миллионы долларов (о чем мне однажды намекнули). Блатные, посещавшие рестораны, где я играл, хорошо знали дочь Сони, Л., но я никогда не задавался целью выяснить, почему. Ее прекрасно знали Захаревич, Портная, Баранова и другие валютные проститутки, с которыми я в свое время интенсивно общался (дружил). Все это совершенно ни о чем не говорит и не указывает прямо на то, что к нашим проблемам С. могла иметь хоть малейшее отношение. Обо всем этом я упомянул только с одной целью: для того, чтобы подчеркнуть, какой опасностью и скрытой властью веет от С. 

В Израиле Люси, с которой я не общался и не хотел общаться, сумела сблизиться с моей мамой и с моей женой, настраивая их против меня, внушая моей жене мысли о разводе. Она была вовлечена в липовый квартирный бизнес, проворачивая аферы с подлогами на достаточно (по-видимому) крупные суммы. Я лично знаю по меньшей мере четыре семьи, которых она "нагрела" в Израиле весьма основательно (одна семья выступила в качестве гарантов для одного из липовых клиентов Люси, и поплатилась 40 тысячами долларов, которые они приезжали требовать у Люси в Монреаль, но так ничего и не добились). Она пыталась вовлечь меня и - особенно - мою жену в свою сферу афер, и даже продать нам квартиру в Акко, но мы отнеслись к этому настороженно, и она ретировалась, не солоно хлебавши. В своей собственной пяти-комнатной израильской квартире она показывала мне фотографии, на которых я с удивлением узнавал знакомых мне по игре в ресторанах известных уголовных авторитетов. Люси стояла с ними в обнимку, между ними, рядом с ними, сидела среди них, жевала таранку или курила сигарету у них на виду. Заметив мое замешательство, граничащее с недоумением, она резко сказала "а это все мои друзья" - и загоготала "га-га-га", дыхнув мне в лице сигаретным дымом.

Самое ценное, что в ней было - это безотказное чувство юмора, которое она могла подстраивать под личность собеседника или под свои нужды, придавая ему - как женской прическе - нужную форму: замысловатую, откровенно-грубую, ехидную, экстравагантную, изящную или по-солдатски скупую. Ее дочь Женечка, с 14-ти лет проходившая в маленьком израильском городке усиленную боевую и мирную подготовку, прошедшая там "и Крым и Рым", в свои 18 лет красивая, как королева мод, и вульгарно-порочная, как бывалая подзаборная шлюха, унаследовала от своей мамочки лишь самую непритязательную часть ее богатого остроумия. Воздыхатели ходили вокруг Женечкиного дома толпами, как зомби или ходячие мертвецы, позабыв про еду и сон. Ее отъезд из славного израильского пригорода Хайфы походил на маленькое местное землетрясение: так убивались и сохли по ней и взрослые дяди, и безусые юнцы. Город просто не представлял, как без нее будет жить дальше. Для ее мамы и бабушки Женечкина красота была жалом, которым они убивали бедных замешкавшихся кроликов. Те обеспечивали их бесперебойным мясом, подстилкой и своими тушками, по которым удобно шагать вверх, к материальному процветанию. Один бедный смугленький молодой кролик еврейско-марокканских кровей даже - вместо традиционных в Израиле опиума, кокаина, гашиша и героина - пристрастился к русской болезни: запою, а через какое-то время по-моему все-таки пустил себе пулю в рот. В Израиле и в Монреале Женечка усиленно строила мне глазки, с вызовом и с апломбом. С первой же недели пребывания в квебекской жемчужине она сошлась с несколькими марокканскими кроликами, самым достойным из которых оказался 28-летний красавец Ави. За него она через три года и выскочила замуж. Женившись на Женечке, Ави - этот мелкий торговец по жизни - вдруг сделался настоящим Крезом, купил дом в самом дорогом монреальском районе Вестмаунт, на горе, среди потомственных аристократов и миллионеров, и, вместо своей прежней лавчонки открыл вполне достойный магазин. Эта невероятная метаморфоза отнюдь не изменила сути и содержания Ави, который, как был - так и остался тем же мелким торговцем. Метаморфоза коснулась, скорее, не его самого, а женежных сумм, которые множились как будто независимо от него самого, как саморазмножающиеся паразиты. Один его дом с мебелью и женой в доме стоит несколько миллионов.    

Перед отъездом в Монреаль Люси развернула "грандиозную" деятельность с целью "помочь" нам получить статус в Канаде. Я не хотел с ней общаться и не принимал ее тактики для получения статуса в Канаде и ее "услуг". Из Монреаля она продолжала влиять (давить) на мою жену, и не прекращала свою широкую деятельность "ради нас" ("помогая" нам подкрепить получение вероятного статуса беженцев такими средствами, которых я не одобрял и не принимал). Со своей стороны, я сделал все возможное, чтобы до отъезда в Монреаль обеспечить документальную и юридическую основу просьбы о статусе беженцев - документами, переводами документов, свидетельствами, справками, и т.д. Мне совершенно не нужна была никакая "помощь" от Люси, и моя жена также отказалась действовать ее методами.

Однако, психологическое давление и влияние Люси на мою мать и жену было таким огромным, что я ничего не мог с этим  поделать, и по приезде в Монреаль Люси заставила обеих буквально плясать под свою дудку. Они не только отдали ей увесистую сумму денег "за ее услуги", не только заплатили несколько тысяч американских долларов ее адвокату (мэтру Ле Брону; правда, тот их затем честно отработал), но и чуть не предали меня, еле вырвавшись из расставленных Люси сетей. Я считаю, что мозговым центром всей этой истории была мать Люси, С., и что, не будь сама Люси таким бездарным исполнителем, все могло окончиться гораздо хуже. Сам я с Люси не разговаривал и посетил ее квартиру только раза два в первые дни приезда в Монреаль, в то время как моя мать и жена "целыми сутками" сидели у нее, бросив на меня детей и оставив меня в полном одиночестве. Моя семейная ситуация висела на волоске. Я строго-настрого наказал им не платить Люси никаких денег, не следовать ее плану, ее распоряжениям и не идти к ее адвокату. Однако, мать и жена меня не послушали, и получалось так, что я всеми был брошен и наказан. Люси два раза возила мою жену в казино - использовала ее для отмывания грязных денег, и я чувствовал, что она вовлечет ее в такое, из чего потом не будет дороги назад. С. обсуждала с моей мамой планы каких-то денежных махинаций, видимо, предполагая ее для чего-то использовать. Осознав, что настал решительный момент, я заявил своей супруге, что она должна выбрать: или Люси - или я, а маме заявил, что, если она будет продолжать общаться со своей кузиной и ее дочкой, то я разведусь с женой, брошу их всех и уеду в Торонто. 

Только тогда два моих родных человека опомнились, порвали всяческие отношения с Люси, вырвались из-под ее гипнотического воздействия, позволили мне снять не ту квартиру, какую рекомендовала Люси, а совсем другую, не сообщив милым родственничкам нашего адреса.

С этого момента мы стали для Люси кровными врагами. Номинальный разрыв с ней практически не означал отсоединения ее от нашей жизни. Мы уже стали клиентами ее адвоката (с которым развязаться не могли потому, что у нас не осталось денег на другого адвоката), стали пациентами ее врача, Ванды Бжезинской (от которой так просто уйти не могли по другими причинам), а наши друзья Метельницкие - как и мы, клиенты Ле Брона и пациенты Бжезинской, - потихоньку стучали на нас Люси, став ее глазами и ушами. Элионора Бродер, на тот момент секретарша и переводчица Ле Брона, была лучшей подругой Люси, и - в свою очередь - информировала ее о наших планах, делах и секретах. Бродер сделала все от нее зависящее, чтобы поломать наш беженский файл. Она исказила данные в нашем "Пифе" - досье - (дословно - Personal Identification File), намеренно исказила данные о национальности матери моей жены (которая считается русской), в противоречие метрикам моей жены и ее советскому паспорту, намеренно испортила переводы почти всех документов, представленных нами в Иммиграцию, статей и материалов, которые мы приготовили еще в Израиле для подкрепления нашего беженского файла. Более того, она шантажировала нас, тайно записывая наши разговоры у нее дома и угрожая передать эти записи в Комиссию по Беженцам (в ходе этих разговоров Бродер убеждала мою жену добавить в нашу беженскую историю придуманные факты об избиениях, приводах в полицию, предлагала плести такие небылицы, в которые трудно поверить, а моя жена поддакивала ей, чтобы "не портить отношения"). Хотя я категорически отказался выполнить требования Бродер о включении лживой информации в наш беженский фойл, что стоило мне много нервов и нескольких скандалов с женой, формального поддакивания последней "наставлениям" Элионоры Бродер могло оказаться достаточно. Как сама Бродер, так и Люси встречались в городе с иммиграционным офицером, еврейкой, израильтянкой Юдит Малкой, а также с одним из секретарей израильского консульства. (Кроме того, обе несколько раз за время наших беженских слушаний ходили в израильское консульство - якобы, по вопросам документов.) Без нашего предварительного разрешения Люси дважды являлась на наши беженские слушания. Несмотря на то, что я заявил судье Буарону о своей просьбе перекрыть доступ моей родственнице, такой-то и такой-то, доступ в кулуары беженского суда (если бы только в сам зал заседания суда, то она бы подслушивала под дверью), ее все равно нагло, демонстративно впустили прямо в комнату. В период первого слушания крутилась вокруг и Элеонора Бродер (не свидетельские ли показания она вместе с Люси давала против нас?). Муж Элеоноры Бродер - израильский бизнесмен, пламенный патриот Израиля и сионизма, и пассивный активист партии "Моледет" (разве это ни о чем не говорит?). Позже Бродер вынуждена была бежать из Монреаля в Ванкувер: ее провокаторская деятельность разозлила многих русских беженцев из Израиля, за что отца Бродер ударили ножом, а ее саму поклялись "пришить". Из Ванкувера они с мужем потом вернулись в Израиль. Люси повсюду (так же, как в Бобруйске и в Израиле) - от юридических кругов, где я не только искал защиты от Иммиграции, но и в какой-то степени кормился, до  русскоязычной среды в широком значении, распространяла обо мне грязные слухи, особенно делая упор на то, что я психически больной (ненормальный), и т.п.

Люси обтяпывала грязные делишки с пожилым польскоязычным чиновником-евреем Буржелем, который от канадской федеральной Иммиграции и, одновременно, от канадской разведки заведовал надзором за одинокими беженцами и семьями беженцев, которых размещали в гостинице на улице Пил, совмещенной с центральным отделением YMCHA в центре города. Из-за конформизма моих женщин Люси разместила нас в этой гостинице, уверяя, что те, кто поначалу в ней живут, получают зеленый свет на беженских слушаниях (так как они, мол, "чисты, как стеклышко" перед Иммиграцией, живя у нее на виду, - не говоря уже об экономии денег). Позже оказалось, что все как раз наоборот. Буржель подавал убийственные рапорты почти на всех, кто какое-то время жил в этой гостинице, и это в немалой степени сказывалось на неуспехе многих слушаний. И экономия оказалась дутая. Буржель бессовестно и открыто вымогал взятки, становясь откровенно враждебным к тем, кто их не давал или у кого не находилось, чем платить. (Спустя четыре года его застрелили). Люси также встречалась с другим человеком, очень высокопоставленным чиновником из разведки или жандармерии. Такая же беженка, как я - автомеханик, она получила свой статус беженца просто и легко.

С. не просто оправдывала все действия своей доченьки. Она с иронией и крайне враждебно относилась ко мне. В ее отношении и даже в ее словах всегда сквозила осязаемая почти физически скрытая угроза. В свои 77 лет она совершала ежегодные полеты в Штаты (там ее родни целые россыпи - от Бостона до Флориды и Калифорнии), в Польшу (к старшей дочери и польским родственникам), в бывший СССР (Россию, Литву и Беларусь): "по старой памяти". Ее бывший муж, в свои 80 по-прежнему моложавый и стройный, высокого роста кавалер, прилетал, оставив свою 50-тилетнюю жену с пасынком, раза четыре в Монреаль: посудачить со своей первой супругой о том - о сем. И везде, где С. бывает и куда она звонит (а после того, как мир расширился и стал гораздо больше, чем "от южных гор до северных морей", она бывает практически везде и своими телефонными звонками запросто пересекает континенты - от Антарктиды до Антарктики), она бросает несколько небрежных фраз обо мне: ничтожество, лгунишка, пустышка, паразит, жиголо, ненормальный придурок; он не мужчина, даже жене изменить толком не может (с солидной женщиной, как нормальный мужик); якшается со сцикухами, почти малолетками или с такими же умалишенными, как сам; собрал вокруг себя богатых антисемитов с домами, ходит к ним в бассейн и в джим, бегает на Монт Рояль, а семья его прозябает; баба его вкалывает как папа Карло, из себя выпрыгивает, чтобы дать детям образование, семья его бедствует, а с ему хоть бы что - с него как с гуся вода; жена и дети кое-как перебиваются, а он себе развлекается; богатые друзья скинулись ему на дорогой компьютер с разными штучками-дрючками, и он развлекается, как мальчишка, пишет в Интернет, поливает грязью евреев, мать и жена убиваются, а ему хоть бы что. И далее в том же роде. 

Ванда Бжезинска не просто была ее врачом. Она сделалась ее близкой подругой.    


   ДРУГИЕ МЕТОДЫ МЕДИЦИНСКИХ ТЕРРОРИСТОВ

Другой метод причинить ущерб здоровью моей матери состоял в том, чтобы держать ее постоянно под напряжением. Мадам Руа, господин Чиу и другие представители иммиграционных властей, которые были назначены для работы с файлом моей матери, систематически атаковали ее, кричали на нее, подвергали ее агрессивным, психологически невыносимым нападали, слали запугивающие письма, совершали незаконные, оскорбительные или издевательские действия, чтобы запугать нас, подвергнуть стрессу и причинить как можно больший ущерб здоровью моей матери.

Это все уже было описано в различных главах нашей иммиграционной нашей драмы.

Тактикой Иммиграции было тянуть время до "бесконечности", занимаясь саботажем иммиграционной процедуры - до тех пор, пока у моей мамы не разовьется та или иная болезнь хотя бы просто из-за ее престарелого возраста. (Ведь никто не живет более 80 - 90 лет). Я абсолютно уверен в том, что
они могли бы заниматься саботажем иммиграционной процедуры моей матери в течение следующих 10-ти лет, если бы мы не наняли такого хорошего адвоката, как Maitre Doyon! Как стервятники или шакалы, они ждали смерти моей матери. Она не могла относиться с безразличием к этому жестокому наблюдению за ней иммиграционных властей, она всегда чувствовала их страшные безжалостные глаза хищников, мониторящие время ее жизни, она всегда была под впечатлением этой осады. 

Методы и уловки, используемые Иммиграцией против моей мамы, полностью совпадали с теми методами истязания, которые они использовали против меня самого: с фальсификацией результата моей флюорографии, понуждением к подневольному анти-туберкулезному лечению без какого бы то ни было доказательства, что этот диагноз соответствует моему случаю, и т.д.

Вскоре после того, как моя мать получила результат новой эхокардиограммы, и результат сопоставили с результатом предыдущей, стало ясно, что Иммиграция так или иначе использовала фальшивку. После новых заключений врачей-кардиологов - доктора Костюка, доктора Криленстена, доктора Рейслера и доктор Кеснера, а также новым заключениям доктора Джаста, доктора Рохана и доктора Джианнакиса (все они противоречили "заключениям" Иммиграции), и после острого заявления нашего нового адвоката, мадам Дойон, - представительница иммиграционных властей, мадам Каучесн, позвонила госпоже Дойон и сказала ей, что нет никакой надобности делать публичные заявления (как раз это мадам Дойон и планировала) или обращаться в Федеральный Суд (другая опция): потому что решение-заключение Иммиграции о "медицинской "непроходимости" моей матери было убрано теперь отменено - и ей скоро дадут статус.

Однако, это была только устная декларация ....

Я и Maitre Doyon - мы потребовали подтверждения (в письменной форме) того, что иммиграционное "медицинское дело" моей мамы закрыто. Такой документ прибыл госпоже Дойон только в феврале 2002 года, и она предупредила меня, что теперь Иммиграция все равно может тянуть выдачу иммиграционных документов моей маме под предлогом различных оправданий в течение многих месяцев - пока, наконец, статус постоянного иммигранта ей не будет выдан. Она послала нам вышеупомянутое письмо, но мы никогда не получали его.

Однако, мы получили другое письмо из Иммиграции, говорящее, что файл моей матери теперь укомплектован и завершен...

Наша заключительная победа, однако, не подразумевала, что Иммиграция и облеченные огромной властью люди, стоявшие за всеми этими издевательствами, теперь отказались от дальнейших преследований, и не предпримут никаких шагов, чтобы убить (или хотя бы наказать) мою мать и меня. Множество подозрительных случаев следовали за этим новым развитием событий - как будто они ожидали "своего череда" в течение всего предыдущего времени.

В январе 2002 года кошелек моей матери со всеми ее документами и с 200-ми долларами был украден в автобусе номере 165, который шел по улице Кот де Неж. Моя жена и мои дочери были с мамой в том же автобусе, и все были абсолютно уверены, что кошелек был украден маленьким молодым человеком, который выглядел и вести себя так, как израильтянин. Тут явно просматривается связь с завершением иммиграционного дела моей мамы. Не успела закончится иммиграционная эпопея, как тут же, "не отходя от кассы", такое вот необычное происшествие. Необычное потому, что все - моя жена и дочери - стояли рядом, а моя мама буквально вцепилась в свою сумку, подозревая что-то. И - тем не менее - кража произошла. Карманники никогда не рискуют зря. Они воруют у людей, которые выглядят достаточно состоятельными, чтобы иметь при себе более ни менее существенную сумму денег (хотя бы 50 или 100 долларов). От нас всех, включая мою маму, веет атмосферой нужды. Моя мать никогда не имеет при себе ни всех документов, ни такой суммы денег. Более того, это был единственный, совершенно исключительный, случай. Деньги при ней оказались вообще совершенно случайно, так как то, что собирались сделать, планировали на другой день. Меня не оставляет впечатление, что о том, что у нее в автобусе будут деньги, узнали из телефонного разговора между моей женой - и мамой. В полиции, когда мы заявили, что возможный вор выглядел как израильтянин, полицейский написал вместо этого "араб"!  

Конечно, моя мать была взбудоражена и подавлена этим происшествием; ничего подобного этому никогда не приключалось с ней. Особенно в первые часы она была в сильнейшем стрессовом состоянии и просто потеряла дар речи. Мы были должны обратиться для оформления всех новых документов: нового номера социального обеспечения, новый карты медицинской страховки, и т.д. Это все было не так просто, стоило нервов и отняло много времени и сил.  

Как я уже писал выше, имели место другие неординарные происшествия, внезапно посыпавшиеся как из рога изобилия. Кто-то постоянно звонил ей - и молчал. Стучали в дверь - и убегали. Позвонили из какой-то лаборатории или клиники, и сказали, что, согласно "последнему тесту", у нее рак. А потом перезвонили и сообщили, что ее перепутали с другим пациентом, что произошла ошибка. Или позвонили из банка и сказали, что нет покрытия крупной суммы денег, а потом заявили, что это ошибка. Одновременно происходили какие-то недоразумения с Налоговым Управлением, с оплатой за квартиру, где живут мама и Хмель. Во второй половине января маму внезапно незаконно лишили права пользоваться "банком еды" ("кормушкой" - как тут говорят), что стоило ей немало нервов. В том же месяце один таксист сорвал машину с места раньше, чем мама успела выйти из машины; мама упала и ударилась. В самом конце января на нее чуть не налетела машина. В январе один активист еврейской общины, мамин знакомый, который подвозил ее из другой кормушки (она ему заплатила), захлопнул дверцу машины до того, как мама успела убрать руку - и поранил ей палец буквально до кости. Палец трудно заживал, и сначала сказали, что придется делать операцию.... В январе пришел завышенный счет оплаты за телефон. Второго или третьего февраля на улице кто-то толкнул Симху Хмеля - и он упал и сильно разбился.  

С начала января прямо под маминым балконом первого этажа каждую ночь стояла одна и та же машина с включенным мотором - и тарахтела до самого утра. В ответ на мамины жалобы консьерж только напал на нее и стал на нее кричать и оскорблять ее.

В январе у мамы на коже - на шее и вокруг шеи - появились какие-то красные аллергические пятна. Эти пятна горели, иногда болели, доставляя ей множество неприятных, а иногда невыносимых ощущений. Забегая вперед, скажу, что, когда какое-то время спустя она прошла очень сложный и многоступенчатый тест (обследование), то выяснилось, что это - аллергическая реакция на грибковую плесень на стенах. Но ведь в маминой квартире не было ни малейшего, ни единого пятнышка плесени!

Именно по завершению маминого "медицинского дела", сразу же после объявления Иммиграцией о том, что ее файл укомплектован, я стал получать угрозы особого рода, какие раньше - с момента прибытия в Канаду - не получал никогда. Анонимные авторы писали в электронных письмах, в гостевых книгах на страничках моих сайтов, что меня накажут за мои выступления с критикой израильского режима пулей, отравой, вирусом или ошибкой врача, парамедика, фармацевта, лаборанта. Это было что-то новое. И это определенным образом увязывалось с теперь "укомплектованным" иммиграционным файлом - как будто после окончания иммиграционной эпопеи кто-то решил нажить на другой рычажок, на другую кнопочку, чтобы не дать нам опомниться, не дать нам ни минуты жить спокойно, а постоянно усиливать давление.

Именно в январе я получил достаточно странное письмо от человека, с которым иногда обсуждал богословские, философские и научные темы, то есть, в каком-то смысле, моего постоянного корреспондента. В том письме имелся такой отрывок: "гематрия простых чисел... гематрия непреходящих значений... другая гематрия... гематрия праздничных дат... перетекающих в свою противоположность... гематрия радости в гематрию смерти... такова кара божья идиотам не почитающим отцов..."

В подобном стиле мой корреспондент никогда не писал. Это было ему несвойственно и совсем не похоже на него. Самое интересное - что мы обменивались с ним мнениями исключительно на страницах его гостевой книги. Электронных писем он мне практически никогда не писал. Может быть, в самом начале нашего общения одно или два. Его электронный адрес я к тому времени давно позабыл. Не помню, что я ответил на это письмо в январе 2002 года. Но год или больше спустя я обнаружил в источнике этого письма, кроме основного адреса,  совершенно другой адрес, скрытный, который проявляется только в источнике. В шапке письма читалось -

=======================
Subject:
            your fate will follow you
    Date:
            Fri, 26 Mar 2004 20:29:14 +0300
    From:
            alexeistronov@usa.net
       To:
            leog@total.net         

=======================

тогда как в источнике открывалось другое:

X-UIDL: ab3bc9dabdcab0fa73c0e2291ec86dab
X-Mozilla-Status: 0001
X-Mozilla-Status2: 00000000
Return-path: <riki@.barak-online.net>
Envelope-to: leog@total.net
Delivery-date: Sat, 20 Jan 2002 01:28 -0000
Received: from [198.53.249.224] (helo=davidoff)

=======================

Я отыскал в своих архивах единственное письмо от Андрея. "Основной" адрес совпадал. Но в том единственном письме в источнике не имелось ничего подозрительного. По-видимому, все письмо было целиком сфабриковано. Сервер барак-он-лайн - это, как известно, израильский сервер.

((Мне представляется совершенно бесспорным, что автор этого подлога - тот же самый Рики Давыдов из Израиля, который мне писал и с других адресов: <sergsmith@dialup.mplik.ru>, <riki@mirapoint.inter.net.il> и <riki@supergas.co.il>. Для сравнения:


X-UIDL: 8f5b761951415c682beece2b2fbaf1fb
X-Mozilla-Status: 0001
X-Mozilla-Status2: 10000000
Return-path: <riki@supergas.co.il>
Envelope-to: leog@total.net
Delivery-date: Sat, 20 Mar 2004 23:01:28 -0500
Received: from [198.53.249.224] (helo=davidoff)
        by app2.nasc.inter.net with smtp (Exim 3.36 #2)
        id 1B4u9Q-0005Bf-00
        for leog@total.net; Sat, 20 Mar 2004 23:01:28 -0500
Date: Sat, 20 Mar 2004 20:01:26 -0800
To: leog@total.net
Subject: E-mail account disabling warning.
From: management@total.net
Message-ID: <cskmgxilkjulgpefobj@total.net>
MIME-Version: 1.0
Content-Type: multipart/mixed;
        boundary="--------hokyihixngsyuwatouuu"
X-UIDL: 8f5b761951415c682beece2b2fbaf1fb

----------hokyihixngsyuwatouuu
Content-Type: text/plain; charset="us-ascii"
Content-Transfer-Encoding: 7bit

Dear  user, the  management of Total.net mailing system wants to  let you know that,

Your  e-mail account  will be disabled because of  improper using  in next
three days, if you are still  wishing  to use it,  please, resign  your
account  information.

For  more information see the attached  file.

The Management,
      The Total.net team                    http://www.total.net

----------hokyihixngsyuwatouuu
Content-Type: application/octet-stream; name="Attach.pif"
Content-Transfer-Encoding: base64
Content-Disposition: attachment; filename="Attach.pif"


----------hokyihixngsyuwatouuu--  ))

Этот Рики Давыдов присылал мне рекордное число угроз и вирусов - больше, чем кто-либо другой.

Вот лишь несколько примеров:

From - Fri Aug 31 07:12:24 2001
Return-Path: <Administrator@mirapoint.inter.net.il>
Delivered-To: leog@toolbox.total.net
Received: (qmail 11182 invoked by alias); 31 Aug 2001 01:49:17 -0000
Delivered-To: alias-tnet-leog@total.net
Received: (qmail 11147 invoked from network); 31 Aug 2001 01:49:17 -0000
Received: from unknown (HELO mirapoint.inter.net.il) (192.114.186.20)
  by mx.total.net with SMTP; 31 Aug 2001 01:49:17 -0000
Received: (from Administrator@localhost)
    by mirapoint.inter.net.il (Mirapoint)
    id AWD54296;
    Fri, 31 Aug 2001 04:49:15 +0300 (IDT)
Date: Fri, 31 Aug 2001 04:49:15 +0300 (IDT)
From: <Administrator@mirapoint.inter.net.il>
Message-Id: <200108310149.AWD54296@mirapoint.inter.net.il>
To: leog@total.net
Subject: Virus Alert
X-Mozilla-Status: 0001
Content-Length: 188

The TROJ_SIRCAM.A virus was detected in email from riki@supergas.co.il (08/31/2001 04:49:15).  The action taken was to move the attachment (_$Bzgpz_(B _$Bnilei-rxd-_(B-29-12-99.doc.pif).
 
From - Fri Aug 31 07:12:25 2001
Return-Path: <riki@supergas.co.il>
Delivered-To: leog@toolbox.total.net
Received: (qmail 11316 invoked by alias); 31 Aug 2001 01:49:20 -0000
Delivered-To: alias-tnet-leog@total.net
Received: (qmail 11292 invoked from network); 31 Aug 2001 01:49:19 -0000
Received: from unknown (HELO mirapoint.inter.net.il) (192.114.186.20)
  by mx.total.net with SMTP; 31 Aug 2001 01:49:19 -0000
Received: from ilana ([213.8.68.23])
    by mirapoint.inter.net.il (Mirapoint)
    with SMTP id AWD54276;
    Fri, 31 Aug 2001 04:48:47 +0300 (IDT)
Resent-Date: Fri, 31 Aug 2001 04:51:50 +0300
Resent-Message-Id: <200108310148.AWD54276@mirapoint.inter.net.il>
Message-Id: <200108310148.AWD54276@mirapoint.inter.net.il>
From: "=?ISO-8859-8?Q?=F8=E9=F7=E9?="<riki@supergas.co.il>
To: leog@total.net
Subject: =?ISO-8859-8?Q?=FA=E7=F0=FA=20=EE=E9=EC=E5=E9-=F2=F8=E4--29-12-99?=
date: Fri, 31 Aug 2001 04:51:50 +0300
MIME-Version: 1.0
X-MIMEOLE: Produced By Microsoft MimeOLE V5.50.4133.2400
X-Mailer: Microsoft Outlook Express 5.50.4133.2400
Content-Type: multipart/mixed; boundary="----21138F59_Outlook_Express_message_boundary"
Content-Disposition: Multipart message
X-Mozilla-Status: 0001
Content-Length: 1119

------21138F59_Outlook_Express_message_boundary
Content-Type: text/plain; charset=us-ascii
Content-Transfer-Encoding: 7bit

******************  Virus Warning Message (on mirapoint.inter.net.il)

Found virus TROJ_SIRCAM.A in file ъзръ оймей-тшд--29-12-99.doc.pif
The uncleanable attachment is emailed to administrator

*********************************************************

------21138F59_Outlook_Express_message_boundary
Content-Type: text/plain; charset=ISO-8859-1
Content-Transfer-Encoding: quoted-printable
Content-Disposition: message text

Hi! How are you=3F
 
I send you this file in order to make you happy
As the brain of your computer goes crazy as the mainframe body is altered
Your own brain is vulnerable in your material body
Happy new year 
 
See you later=2E Thanks

------21138F59_Outlook_Express_message_boundary
Content-Type: text/plain; charset=us-ascii
Content-Transfer-Encoding: 7bit


******************  Virus Warning Message (on mirapoint.inter.net.il)

ъзръ оймей-тшд--29-12-99.doc.pif is removed from here because it contains a virus.

*********************************************************
------21138F59_Outlook_Express_message_boundary

------21138F59_Outlook_Express_message_boundary--


====================================
(посылаю тебе этот файл, чтобы сделать тебя счастливым
мозги твоего компьютера свихнутся если его мэйнфрэйм тело заразить вирусом
также как твои мозги уязвимы в твоем материальном теле
счастливого нового года
встретимся позже)  

/пожелание нового года в августе? -- прозрачный намек?/

((Еще более пугающим выглядит другое. В своих хулиганских выходках и в тексте своих "вирусоносов" Рики Давыдов предстает недалеким туповатым "буйволом", который прет без разбору, с 2000 года становясь все агрессивней и агрессивней. Его тексты примитивны и беззубы. Он явно не на "ты" с английским языком, как и с русским, наверное. Возможно, что он толком не знает даже иврита. Могу побиться об заклад, что он вряд ли пишет по-русски, а, если пишет, то очень коряво. В тексте же про гематрию - мало того, что он написан по-русски, - как и в английском тексте про мозг и тело, прочитывается другая стилистика, не лишенная своеобразной элегантности. Как будто кто-то другой воспользовался письмами Рики, чтобы вставить в них гораздо более страшное оружие, чем глупые угрозы и компьютерные вирусы. Еще более угрожающим представляется то, что - вместе с тем - приходили тексты, более похожие на собственный стиль Рики, и в них - те же самые угрозы:

-----------------------------

Subject:

            Be well

            Resent-Date:

            Fri, 31 Aug 2001 04:51:50 +0300

       Date:

           Mon, 20 Jan 2000 12:21:30 +0400

      From:

           "=?ISO-8859-8?Q?=F8=E9=F7=E9?="<riki@supergas.co.il>

         To:

            leog@total.net

            if social hardship does not warn you microbiology will be next
------------------------------
-----------------------------))   


From - Fri Aug 31 10:36:27 2001
Return-Path: <Administrator@mirapoint.inter.net.il>
Delivered-To: leog@toolbox.total.net
Received: (qmail 17886 invoked by alias); 31 Aug 2001 12:54:36 -0000
Delivered-To: alias-tnet-leog@total.net
Received: (qmail 17611 invoked from network); 31 Aug 2001 12:54:34 -0000
Received: from unknown (HELO mirapoint.inter.net.il) (192.114.186.20)
  by mx.total.net with SMTP; 31 Aug 2001 12:54:34 -0000
Received: (from Administrator@localhost)
    by mirapoint.inter.net.il (Mirapoint)
    id AWE01436;
    Fri, 31 Aug 2001 15:54:27 +0300 (IDT)
Date: Fri, 31 Aug 2001 15:54:27 +0300 (IDT)
From: <Administrator@mirapoint.inter.net.il>
Message-Id: <200108311254.AWE01436@mirapoint.inter.net.il>
To: leog@total.net
Subject: Virus Alert
X-Mozilla-Status: 0001
Content-Length: 182

The TROJ_SIRCAM.A virus was detected in email from riki@supergas.co.il (08/31/2001 15:54:27).  The action taken was to move the attachment (_$Bn`tiz `nio_(B - _$Bdzx`d._(Bdoc.bat).

From - Fri Aug 31 10:36:27 2001
Return-Path: <Administrator@mirapoint.inter.net.il>
Delivered-To: leog@toolbox.total.net
Received: (qmail 17886 invoked by alias); 31 Aug 2001 12:54:36 -0000
Delivered-To: alias-tnet-leog@total.net
Received: (qmail 17611 invoked from network); 31 Aug 2001 12:54:34 -0000
Received: from unknown (HELO mirapoint.inter.net.il) (192.114.186.20)
  by mx.total.net with SMTP; 31 Aug 2001 12:54:34 -0000
Received: (from Administrator@localhost)
    by mirapoint.inter.net.il (Mirapoint)
    id AWE01436;
    Fri, 31 Aug 2001 15:54:27 +0300 (IDT)
Date: Fri, 31 Aug 2001 15:54:27 +0300 (IDT)
From: <Administrator@mirapoint.inter.net.il>
Message-Id: <200108311254.AWE01436@mirapoint.inter.net.il>
To: leog@total.net
Subject: Virus Alert
X-Mozilla-Status: 0001
Content-Length: 182

The TROJ_SIRCAM.A virus was detected in email from riki@supergas.co.il (08/31/2001 15:54:27).  The action taken was to move the attachment (_$Bn`tiz `nio_(B - _$Bdzx`d._(Bdoc.bat).


==========================
Подобных провокаций я стал получать сначала десятки, а к середине февраля уже сотни, не от одного Рики, но от бесчисленных адресатов (в марте все неожиданно, резко оборвалось - как будто кто-то перекрыл "водопровод": интересно, почему?).

Электронных писем, в которых говорилось о покарании меня медицинскими методами, я получил всего примерно 6, практически все - с перепутанными датами (август, январь, сентябрь, и т.д.) и адресами.

Если с 1994-го года, когда, после отъезда из Израиля, моя активная критика израильского сионизма и израильско-сионистского режима, продолжилась в Монреале, в России и в стране сионизма меня полностью игнорировали, то в феврале израильтяне, в большинстве своем - из экстремистской партии правого крыла "Moledet" критиковали мои эссе об Израиле, и журналист их официального органа печати - газеты "Moledet" - написал в своей статья обо мне, что "если мы бы были МОССАДом, мы уделили бы гораздо больше внимания деятельности  Льва Гунина - и намного раньше". Нечто вроде этого.

Вирусные атаки на мой компьютер из Израиля стали почти каждодневной картиной. Почтовые электронные ящики моих друзей также подверглись атакам и использовались для чтобы нападений на мой компьютер: как вот эта атака -
===================================

  Тема:

<> Re:?????????????????????????

    Дата:

            Вторник, 11 декабря 2001 11:33:52 + 0300

    От:

            " Faray Leonidov " < _faray mail.ru >

      :

            Leog total.net







                   Часть 1.2



                 Имя

                                             

Sorry_about_yesterday. MP3. pif

                 Тип:

      WAV (audio/x-wav)

            Encoding:

      Base64

===============



В феврале здоровье моей мамы внезапно ухудшилось.

Ее высокое давление (гипертония) иногда выходило из-под контроля, достигая 180 или 190; ее бессонница усугубилась, и ее ноги стали более болезненными из-за проблема с системой кровообращения. В то же самое время она потеряла контакт и с доктором Жастом, и доктором Иваном Роханом. Они прекратили реагировать на ее жалобы и на описание каких-то странных симптомов. Она ожидала, что доктор Рохан пошлет ее к невропатологу и кардиологу, но он сказал ей "подождите немного" - потому что он уже посылал ее к стольким специалистам в связи с ее иммиграционным делом, что теперь, вероятно, просто не мог. За это тоже несла ответственность Иммиграция.

31 декабря моя жена заболела после Новогодней вечеринки у  ее на работе. Она страдала дня два от странной асимптотической болезни.

Первого января (подозрительно короткий инкубационный период) заболел и я. Вирус проявился только насморком и слабым покашливанием, но они были странно мучительны и болезненны. Тут же развилась мигрень, а затем - диурез (я стал мочиться каждый час или полчаса).

Появилась и боль в области почек. На влажных покровах - таких, как полость рта и другие, - появились язвочки. Проявились и другие симптомы, которые вынудили меня обратиться к специалисту.

Я поехал к урологу, в больницу St-Luc

Проверка мочи на микробиологические тесты была выполнена.

Однако, ничто не нашли. В это трудно было поверить!

Позже боли в почках усилились. К тому времени я уже начал лечиться сам, и это помогло. Однако, я так и не знал, что это было. И это пугало.... 

Анализируя случившееся, я много размышлял о природе связи между содержанием угроз, намеками на праздничные даты, медицинским террором со стороны Иммиграции - и началом моей болезни именно в соответствии с угрозами (в первый день Нового Года, немедленно после кажущегося окончания иммиграционного медицинского террора, в соответствии с вероятной природой и загадочностью будущей болезни, описанной в ряде уже известных мне - и будущих - угроз, и т.д.): было ли это простое совпадение? Мое внимание привлекла не эта связь, а сам факт того, ЧЕМ именно я заболел. После ареста моего ученика Саши, о котором речь шла выше, я стал сравнивать то, ЧЕМ именно его доняли, с тем, ЧЕМ именно доняли меня. Действительно, если предположить (а я в этом не сомневаюсь), что полицейский рейд, арест и полностью сфабрикованный уголовный процесс были местью ему за дружбу со мной, за его антимасонский вэб сайт и за прочие его "проступки", то почему тогда его не взяли на том, за его могли вполне законно привлечь? Пиратски кракнутые им программы, скачивание из Интернета пиратского софта в широких масштабах, хакерство и незаконная установка в его квартире спутниковой антены, совмещенной с декодировщиком сигналов через Интернет - достаточно сложное устройство: вот и готовое уголовное дело, и не надо ничего придумывать, изобретать. Но тогда в глазах многих он бы выглядел своего рода героем, молодцом, и его социальная и профессиональная репутация не была бы подмочена. Нанять или получить бесплатного адвоката для защиты от подобных обвинений было бы намного проще, и мыслить рационально, стараясь избежать если не уголовной записи, то хотя бы тюремного срока - не составило бы большой проблемы. Будучи невиновным в том, в том его теперь обвиняют, Саша, однако, не может взывать к общественному мнению и драться за себя в полную силу - потому, что стыдно, потому что это означало бы изначально разрушить свою будущую жизнь, будущую карьеры, и т.п.

То же самое можно было вывести применительно ко мне. Если я стану молчать - прекрасно. Меня уничтожат мучительно и в назидание другим: постепенно умерщвляя, убивая. Если я стану вопить и взывать к общественному мнению - мне либо никто не поверит, либо моя репутация окажется навсегда подмочена, и это поможет отвратить от меня публику, сделать так, чтобы люди не читали ни моих эссе и прочих внелитературных работ, ни моих литературных произведений. Подхватить венерическое заболевание, или даже не венерическое, но заболевание мочеполовых путей - позорно, зазорно, а говорить об этом прилюдно - идиотизм, это унижение, занятие, не достойное мужчины, и, значит, я - идиот, псих и слабак. Психи либо излишне стыдливы, либо не чувствуют этой грани - вот и "диагноз" готов.  

С другой стороны, если мои враги сами поверили в то, что придумывали и распространяли обо мне, о приписываемых мне неврозах и маниакальных состояниях, они, очевидно, считали, что я страдаю той формой психического нарушения, при которой подобный мне человек (моего склада, характера, и т.п.) никогда не наберется смелости обратиться к урологу. Они могли рассчитывать на то, что я упорно стану сидеть дома, пока инфекция не зайдет так далеко, что помочь мне будет уже весьма сложно. Тут они просчитались. Я не только обратился к нескольким врачам, но и сумел получить антибиотики из полулегальной аптеки без рецепта (после того, как врачи отказались мне выписать антибиотики официальным путем). Вполне возможно (если о моей болезни "знали заранее"), они считали: что как организатор, по показателям коммуникабельности, по степени дисциплины и упорства, и по другим своим особенностям - я на это неспособен.


Вспоминая сопутствующие обстоятельства, я нехотя фокусировал свое внимание на том, что в декабре мне подарили косметический набор "Дары Мертвого моря" израильского производства; на том, что, после одного из приездов дочери Симхи Хмеля, израильтянки и представительницы Израиля на международных форумах, я обнаружил в туалете пачку презервативов; на том, что в ноябре 2001 года мне поставили ту злополучную таинственную пломбу. Об этой пломбе речь будет идти в дальнейшем. Однако, опыт мне подсказывает, что без глубоких знаний химии, физики, медицины, восточной медицины, токсикологии и прочих специальных наук, а также без обладания лабораторными приборами и устройствами - невозможно установить никаких точных фактов. Любой "подозрительный" факт на поверку может оказаться совершенно безобидным и случайным "отклонением" от типичного, не более того. С другой стороны, если кто-то серьезный действительно хотел мне причинить вред, то орудием могло быть любое из подозрительных обстоятельств, и - вместе с тем - сотни и тысячи совершенно других, оставшихся абсолютно незамеченными или бесследно вымытых из памяти почти мгновенно. Поэтому в подобных спекулятивных "рассуждениях" нет никакого смысла, их надо гнать от себя, ибо они засоряют мысли и ведут к ленности рассудка.   

О загадочном заболевании будет сказано ниже довольно обстоятельно и с приложением медицинских документов .

21 января 2002 произошел еще один странный случай. Я стоял в своей кухне, вдруг почувствовал внезапную боль, и понял, что нечто необычное случилось с моим пальцем. Когда я пришел к доктору Жасту, он сказал мне, что такое впечатление, как будто кто-то выкрутил мне палец. Он сказал, что это вывих. Боль в моем пальце не проходила 2 недели.  

На первый взгляд, абсолютно невозможно объяснить, что произошло. Тем не менее, если отмести предположения о фантастических, паранормальных, метафизических или эзотерических причинах, то остается вспомнить о химических процессах в организме. Мне попались на глаза две очень редкие заметки по поводу нетипичных побочных явлений в случаях нарушений функций мочеполовой системы, в частности - почек. Я не уверен, что я все понял и, главное, запомнил, но впечатление, которое я вынес из прочитанного: то, что случилось с моим пальцем, в принципе нетипично, но могло произойти без колдовства и шпионских штучек. Нарушение химических процессов в таких важных органах, как почки или печень, нарушение кровообращения и выделений из желез внутренней секреции способно оказывать быстрое и разрушающее воздействие на кости, хрящи, мышцы и связки. Кости сидят в мягких тканях организма и в кровеносных сосудах (точнее - оплетены сосудами), как деревце в почве. Если почва лишится минеральных веществ, оскудеет, то деревце засохнет. Может быть, невероятный "вывих" пальца указывал на серьезные проблемы с обменом веществ, с химическими реакциями в организме - уже через 20 дней после начала загадочного заболевания (когда на время никаких симптомов этого заболевания как будто не осталось: с 18 января по конец февраля было такое ощущение, как будто все бесследно прошло).

Именно тогда, когда у меня был этот вывих пальца,  подозрительная реклама о лечении травм костей, связок, и т.д. стала прибывать мне по электронной почте. Ни до, ни после я никогда не получал ничего подобного. Виагра, обезболивающие таблетки, адреса, где могут выписать лекарства без рецепта, средства для похудения: это все, что обычно включается в спам, связанный с медицинской рекламой. Источником сведений о вывихе пальца могли служить мои письма друзьям, если предположить, что вся моя корреспонденция где-то и кем-то перехватывается и изучается. Тогда мне сразу и послали эту рекламу. Но гораздо хуже, если кто-то знал, что, какие явления следует ожидать на 20-й день "странной болезни" - и мне послали эту рекламу, чтобы запугать меня и еще больше подорвать мой дух.


В феврале снова красные пятна появились на коже моей матери вокруг ее шеи. Они стали чрезвычайно большими и в этот раз напоминали шанкры. Она пошла к доктору Жасту и доктору Рохану,

Но они не устроили ей консультацию с дерматологом или аллергологом. Она также испытывала сильную боль в глазах, и ей казалось, что глаза горят. Мы с ней даже поехали в отделение скорой помощи, но там ей только посоветовали посетить офтальмолога. Она поехала к двум офтальмологам, но у нас создалось впечатление, что они не отнеслись серьезно к ее жалобам.

Ее капли в глаза были заменили на другие, но это не дало никакого облегчения.

С сентября по декабрь Симха Хмель, муж моей мамы, упал два раза на улице, и получил повреждения.

Второй раз он сломал себе нос. Тип его травм был такой, как будто его кто-то избил. Однако, часто травмы выглядят так, что могутт вводить нас в заблуждение Вас. С тех пор он становился все более и более агрессивней, и его агрессивность часто оборачивалась против моей мамы. Он кричал на нее, делал агрессивные жесты, даже бросал стулья.

В том же самое время возникла еще одна проблема - с новым номером социального страхования (НСС) моей мамы. Ей должны были выслать новый через 3 недели, но прошло более месяца - и никто ничего не присылал. Я стал звонить им, и получил ответ, что они, мол, не могут сообщить мне, почему новый НСС не был послан моей маме, но сказали, что я должен позвонить или пойти в Иммиграцию - "потому что ОНИ знают".

Я позвонил в Иммиграцию 25 февраля, в 10.00, и говорил с обычным оператором-дежурным. Она мне сказала, что не видит в файле моей матери, чтобы что-то изменилось в ее ситуации, и что пометка о ее медицинской "inadmissibility" ("непринимаемости") все еще там. Тогда трубку перехватил другой человек, агрессивный мужчина. Он начал кричать на меня и обвинять меня. В агрессивном тоне он утверждал, что статус постоянного иммигранта никогда не будет выдан для моей мамы "пока она не жива", и что мы (моя мать и я) ответственны за это.

Моим первым побуждением было рассказать об этом моей маме. Но потом я передумал. Я решил, что лучше не ставить мою маму в известность. Все равно это ничего не изменит. Лучше всего было связаться с мадам Дуайон - и рассказать ей об этом. К сожалению, когда мама приехала к нам в воскресенье, 27 февраля, она стала провоцировать меня рассказать ей о моем телефонном разговоре с Иммиграцией. Она обвиняла меня в том, что я не звоню в Иммиграцию, что я ничего не делаю, что я не работаю - и, в то же время, не делаю "важные дела", и так далее. Тем не менее, я не поддался на эту провокацию - и не стал рассказывать ей о телефонном разговоре.

В тот день я чувствовал странную жалость к своей маме, как будто видел ее в последний раз. Я чувствовал что-что: какое-то опасение, но не мог связывать его с чем-то конкретным.

К сожалению, когда я провожал мою мать до автобуса, я рассказал ей в общих чертах о моей телефонной беседе с Иммиграцией. Она очень разволновалась; я не помню ее в таком раздраженном, обеспокоенном состоянии. В тот же самый момент сильный порыв ветра вогнул ее зонтик внутрь - и она очень испугалась. Я был тоже взволнован, и хотел бы проводить ее до самого ее дома (автобусная остановка возле нее - в нескольких метрах от двери ее дома, но не в этом дело), но тогда никак не мог.

В тот вечер мой сосед и друг, Эррол, попросил, чтобы я помог ему починить его компьютер; это было срочно. У меня много симпатии к нему; кроме того - я его должник. Во всех случаях, когда критическое положение (кто-то заболел, проблемы с моим компьютером, нужна помощь, чтобы переставить мебель, и т.д.) - он безотказен: всегда помогает и предлагает подвезти на своей машине. Он сделал мне ряд дорогих подарков: подарил мне принтер, видео карту, устройство для записи компакт-дисков, и т.д. С ним приятно общаться, и мне нравится его общество. Таким образом, я вернулся домой и пошел к нему.

Там я быстро выяснил, что драйв для компакт-дисков, который он купил, был дефективный. Однако, он не доверял полностью моей экспертизе, и мы устраивали все новые и новые испытания - одно за другим.

Моя мать тем временем позвонила моей семье, и сказала, что она пришла домой. Я не говорил с ней - потому что был у Эррола.

В ту ночь мне приснился кошмар, который напоминал "кинофильм научной фантастики" по исполнению, но по сюжету был о преследовании диссидента (меня)?. Он (или я?) прятался от кого-то или от чего-то в пределах какого-то объекта, что был вероятно своего рода транспортной станцией. Он тогда прятался среди странных цистерн и других вещей. Однако, ОНИ использовали мощное навигационное устройство - и ухитрились убить его (меня)?. В тот же самый момент произошла странная подмена. Диссидент был снова жив, но его мать - больна (или мертва?), заняв как бы его место (вместо него).

Тут же телефонный звонок разбудил меня. Это был Эррол, который попросил, чтобы я пошел с ним в магазин заменить драйв для компакт-дисков. Потому что он спешил, у меня не оставалось ни минуты позвонить маме. Они дали нам компьютер, мышь, клавиатуру - все, и сказали самим проверить драйв. Он действительно оказался дефектным. Тут я нашел в том же комиссионном магазине профессиональный и высшего качества компьютерный монитор для Эррола, который он выторговал всего лишь за 80 долларов. Он был счастлив, когда мы пришли домой.   

Когда я вошел в свою квартиру, младшая дочь сказал мне, что бабушка звонила и просила, чтобы я ей позвонил. Я немедленно позвонил своей маме, и она сказала мне, что на ее лице "случился парез". Я взял с собой обеих своих дочерей - и мы немедленно уехали.

Выяснилось, что в воскресенье, когда моя мама возвратилась домой от нас, Симха устроил ей сцену. Он кричал на нее, угрожал ей, и требовал отчета, почему она отсутствовала так долго.... В тот же самый вечер моя мать чувствовала себя необычно. Когда она чистила и мыла зубы, она испытывала такое ощущение, как будто ее левый глаз что-то сжимает. Она чувствовала еще что-то, подобно дерганья или мурашек, или слабого покалывания на лице.

Однако, она не понимала, что с ней происходит - и не встревожилась.

Ночью она чувствовала некоторое головокружение, но это могло быть своего рода головокружение, которое она часто испытывает "из-за бессонницы". Только утром, когда она посмотрела на себя в зеркало, она заметила, что одна половина ее лица сместилась асимметрично. Однако, она подумала, что это может быть воспаление лицевого нерва.

Даже когда мы приехали, Симха Хмель все еще был агрессивен, и пытался помешать нам войти, возражая против нашего прихода, и говорил: "Почему вы должны были приезжать? Что случалось?". - И позже (когда мама собиралась ехать в больницу) сказал, что нет никакой необходимости идти в больницу; можно, мол, заказать встречу с семейным доктором. При всех его обширных знакомствах с еврейскими поэтами и прозаиками, при его интересе к поэзии и начитанности в области литературы на идиш, он не образован в самом широком смысле слова - а необразованные люди склонны думать, что они знают все лучше, чем все другие, и отклонять сложные для них схемы как "фантазии".

Позже свои фантазии мне высказал в своем телефонном разговоре один из моих знакомых активистов из Торонто. Он сказал, что в течение последних 2-х месяцев получил известия от многих анти-сионистских диссидентов относительно несчастных случаев с их близкими и далекими родственниками. Он даже сказал мне (слушая мою историю), что, мол, подозрительно, отчего это моя мать заболела именно теперь, во время главного израильского наступления против палестинцев и против свободолюбивых людей по всему земному шару..... У него также вызвал подозрение тот факт, что болезнь моей матери почти совпала с этим интервью в Иммиграции, и случилась за 2 недели раньше.

Я умолял мою маму не идти в Еврейскую Общую Больницу. Я намеревался отвезти ее в Монреальскую Общую Больницу. К сожалению, она заупрямилась, и совершенно невозможно было ее поколебать в ее решение ехать в еврейскую больницу. Что я мог сделать?

=== Назад, к оглавлению === ПРИЛОЖЕНИЯ ===== Следующая глава =====







Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"