Я избежал кулачных разборок - потому что проглотил все оскорбления и непристойности, которыми меня наградили, и отказался от такси. Я вовсе не герой и меня не прельщает перспектива угодить в чужой стране под суд с обвинением в уличной драке, а ещё меньше прельщают сломанный нос, разбитые очки и тому подобное, что может последовать в такой драке - и уж совсем меня не прельщает перспектива того, что в это бессмысленное, глупое и опасное занятие будет вовлечена Тикки... что она, конечно же не преминет сделать, если увидит, что мне приходится плохо. Так что я постарался по-тихому смыться.
Много позже, после того как все пьяницы разъехались, мы поймали такси. Меня всё ещё трясло от ярости, да и Тикки тоже. Но, как оказалось, она даже не поняла, что там едва не случилось, потому что сама мысль о том, что взрослые мужчины могут подраться на тротуаре была чужда её опыту. Поразмыслив об этом, я понял, что в последний раз я видел настоящую пьяную драку (в смысле, на самом деле пьяных, а не просто навеселе) более двадцати лет назад, в одном банановом порту в Центральной Америке. При всём том количестве спиртных напитков, потребляемых в США, о пьяных беспорядках на улицах мы можем что-то прочитать в газетах, но практически не сталкиваемся с ними во плоти.
В Новой Зеландии такие инциденты не удостаиваются даже строчки в сводке полицейских новостей. Насколько я знаю, дебоширов здесь никогда не арестовывают, потому что их на улицах больше чем фонарных столбов. И при этом они не исчезают после шести вечера; это всего лишь тот час, когда тротуары буквально кишат ими. На улицах Окленда вы можете встретить их в любое время суток, едва стоящих на ногах и слишком пьяных, чтобы ориентироваться в пространстве. Никто не обращает на них внимания, даже бобби.
В понедельник погода была намного лучше, хотя всё ещё пасмурная с небольшим дождиком. После завтрака я предупредил Тикки, что немедленно собираюсь к м-ру Ганнингу.
- Лучше выбирайся из этой дыры, и пойдём со мной. И скажи - где путеводитель по Окленду? Не тот маленький, а большой, который делала Торгово-промышленная палата.
- Вон там, под умывальником. Зачем он тебе?
- Что он делает на полу? И - горе моё, что ты с ним сделала? Он весь в грязи.
- Я им била тараканов.
- Но зачем ты взяла путеводитель по Окленд-Сити?
- Мне же нужно было что-то использовать... а этот показался мне подходящим.
- Хм-м-м, возможно, ты в чём-то права.
Я осторожно открыл брошюру.
- Я хочу найти американского консула. Есть крохотная возможность, что он поможет нам вернуться домой.
Тикки стояла у окна, глядя вниз на угрюмые древние здания Окленда. Долгое время она ничего не говорила, потом внезапно повернулась:
- Боб...
- Что?
- Брось это.
- А? Что ты имеешь в виду?
- Не надо больше искать для нас корабль обратно в Штаты. Давай прямо сейчас пойдём и купим билеты на самолёт.
- Что?
- Давай полетим домой.
Я медленно сказал:
- Дорогая, я думал, что такая девушка, как ты, переносит всё, кроме полёта через океан. Я думал, что сама эта идея пугает тебя!
- Так и было. Ничего не изменилось. Это пугает меня до чёртиков. Я уверена почти на сто, что мы разобьёмся. Но... - она заплакала. - Н-н-но я так тоскую по дому, и я так несчастна, что согласна на всё, чтобы вернуться до дома. Я просто не могу выносить эту грязь и эту вонючую еду и... и всё прочее. Поэтому, давай полетим.
Я обнял её.
- Успокойся, дорогая. Хорошо, раз ты этого так хочешь. Давайте пойдём и скажем м-ру Ганнингу, чтобы он отменил наш тур. А потом забронируем билеты.
- О, давай!
Оказалось, что мы не можем улететь, как минимум, в ближайшие четыре дня; Тикки решила, что в таком случае мы можем отправиться в поездку по Северному острову, а неделю спустя, по возвращении, тут же улететь домой. Перспектива недельного тура расстраивала её гораздо меньше перспективы четырёх дней безделия в Окленде. Так что оставшуюся часть дня мы радостно потратили на подготовку к туру и покупку наших билетов в Сан-Франциско, и в душе у нас был праздник. Тем вечером мы устроили вечеринку в 'Hi DIDDLE Griddle', предоставив 'Waverly' сделать с нашим оплаченным ужином всё, что ему заблагорассудится. При этом вариант, который предложила для них Тикки, куда больше соответствовал этому ужину, чем попытка его съесть.
Когда на следующее утро мы сдавали номер, оказалось, что они взяли с нас плату за один лишний день и два лишних ужина. Я довёл это до их сведения с минимумом комментариев, дождался, пока они всё исправят, и вернул свой ключ - депозит в размере десяти шиллингов. Но, так или иначе, на этот раз последним посмеялись всё же они, потому что они вернули нам сумму ниже установленного обменного курса доллара, а я слишком сильно спешил, чтобы сходить в банк за правильным курсом. Когда мы забрались в такси, я отряхнул пыль сего места с моих ботинок и назад не оглядывался.
Поездка вокруг Северного острова оказалась очень приятной, несмотря на отели, которые были почти такими же отвратительными, как 'Waverly', и еду, которая по большей части была столь же плоха. Мы использовали отели только для сна и всё время были в движении, весь день на открытой местности. Новая Зеландия по-настоящему красивое место; если держаться подальше от непотребства её больших и малых городов, в неё легко можно влюбиться.
Первая поездка была в Вайтомо, на автобусе. Автобус был описан в проспекте как 'роскошный автобус', чтобы отличить его от обычных автобусов-внедорожников, которые больше известны как 'машины обслуживания'[01]. Автобус был не плох, но места в нём настолько узкие и расположены так близко друг к другу, что они подходят только супружеским парам, всё ещё влюблённым друг в друга - поэтому мы с Тикки всю поездку счастливо держались за руки. Думаю, бразильцы могли бы им рассказать кое-что о том, что такое на самом деле роскошные автобусы.
Первая остановка была в красивой местности, там мы заселились в 'Waitomo Hotel'. Во время нашего тура по Новой Зеландии это был единственный приличный отель, в котором мы были. Всего лишь простой номер с ванной, но хороший, чистый, новый, и удобный - примерно как восьмидолларовый номер в приличном коммерческом отеле в Америке. Но нам показалось, что мы попали в рай.
'Waitomo' оказался единственным хорошим отелем, который мы обнаружили в Новой Зеландии, но даже в нём имелись некоторые странности, которые никто не допустил бы в Америке - например, обычай оповещать постояльца с помощью громкоговорителя: 'М-р Томпкинс, комната двадцать пять, явиться к столу!' Впервые мы столкнулись с этой армейско-казарменной процедурой на пароходе 'Monowai': если казначей хотел видеть какого-нибудь пассажира, он с помощью громкоговорителя, приказывал ему явиться в офис, вместо того, чтобы отправить к нему посыльного с сообщением, деликатно сформулированным, как просьба. И такая хамская практика распространена по всей Новой Зеландии. Ранним утром, даже по воскресеньям, здесь, не задумываясь, барабанят в дверь, номера не обслуживают, кафе работает только по расписанию, такой стиль обслуживания характерен для всех отелей, которые мы видели. Новозеландцы, видимо, не против проводить отпуск в обстановке строгой дисциплины. Но, с учётом этих местных обычаев, 'Waitomo' был хорошим отелем. Даже кухня здесь была заметно лучше, чем в 'Waverly' - еда не слишком хорошая, но съедобная, столы и посуда, как правило, были чистыми. На фоне остальных всё это выглядело замечательно.
После ужина, во время необычно долгого ожидания кофе в холле, мы познакомились с управляющим, м-ром У.Ф. Свифтом. Я заметил вслух, что те двое парнишек, что подают кофе, занимаются этим настолько медленно и неумело, что кажется маловероятным, что они когда-нибудь доведут дело до конца. В этот момент проходивший мимо меня джентльмен остановился и представился как управляющий. Было очевидно, что он знает своё дело и хотел управлять отелем наилучшим из возможных способов и очень старается.
Он спросил нас, в каком номере мы жили.
- В третьем номере, - ответила Тикки.
Он кивнул и сказал:
- А, в Королевском Люксе.
Тикки удивилась:
- Почему вы его так называете?
- А? Потому что так и есть. Номер, который вы занимаете, был номером Герцога; смежный с ним четвёртый номер, занимала сама Королева, это было... дайте-ка вспомню... э-э-э... всего четыре недели назад.
Я посмотрел на Тикки, она посмотрела на меня. Нам удалось не рассмеяться, но когда мы уже были в безопасности в 'номере Герцога' - мы захохотали так, что с нами едва истерика не приключилась. Не то, чтобы было что-то не так с этим номером, собственно, он был во всех отношениях комфортным и прилично меблированным. Я уверен, что герцогу Эдинбургскому было в нём комфортно. Его достоинства бесспорны - но мы не могли не вспомнить о невероятном 'номере', который достался нам в 'Raffles'. И мысль о том, что нужно оплачивать Королевский Люкс, чтобы получить апартаменты адекватные, но менее роскошные, чем в любом из тысячи американских мотелей, поразила нас, и для нас в нашем расслабленном состоянии она показалась невероятно смешной.
Ванна в Королевском Люксе была исключительно длинной, подозреваю, что её специально установили в расчёте на рост Герцога, и, разумеется, все аксессуары были новыми. Я счёл её роскошной, хотя я на два дюйма короче, чем Герцог. Но тут обнаружилась одна странность, которая, как я узнал позднее, была характерной для новозеландской сантехники: они не устанавливают колено на отводе из стока, поэтому, когда перепад между сливом в ванной и сбросом в сток составляет тридцать пять футов или больше, на сливном отверстии возникает всасывающая сила в полные пятнадцать фунтов на квадратный дюйм - достаточно, чтобы испугать и представлять собой умеренную угрозу. Я узнал об этом, наступив на сливное отверстие в ванне, ощутив слабую боль и сильное удивление. Однажды я написал рассказ о человеке, который загерметизировал утечку в вакуум, усевшись на неё. Мне, пожалуй, стоит теперь переписать эту историю, так как в то время я не знал, каково это испытать на собственной шкуре.
Мне удалось вытащить и спасти ногу, заработав только большую отметину клубничного цвета. Надеюсь, Герцог никогда не наступит на этот слив.
Вайтомо - курорт при известняковых пещерах. Здесь три пещеры, все довольно хорошие, но я не собираюсь описывать вам сталактиты, сталагмиты, и тому подобное. Если вам однажды довелось увидеть какие-нибудь известняковые пещеры, где угодно в мире, вы уже видели почти то же самое, что видели мы. А если вы посмотрели Мамонтовы или Карлсбадские пещеры - вы видели куда больше. Я не проигнорировал Пещеры Вайтомо - мне нравятся известняковые пещеры, где бы они ни были, я никогда не упускал шанса побродить по ним - а эти представляют собой превосходные образцы пещер. Но если вы видели хоть одну, никакие описания не нужны; а если никогда не видели, описывать их бесполезно - это тот случай, который вам стоит испытать на собственном опыте.
Но у здешних пещер есть одна уникальная особенность, которой не увидеть больше нигде в мире: Грот Светлячков. Это великолепный эмоциональный опыт, ради которого стоит проехать тысячи миль даже испытать унижения в отелях Новой Зеландии. Светлячок, который упомянут в названии, это личинка небольшой мушки, Arachnocampa Luminosa, в то время как наш отечественный светлячок является личинкой жука - но эта небольшая разница имеет значение только для других светлячков или энтомологов; это червячок, который светится благодаря тем же биохимическим процессом, что и наши светлячки. Личинки, от дюйма до двух длиной, живут на сводах Пещеры Вайтомо, где они прядут нити и развешивают что-то наподобие паутины, чтобы поймать других насекомых.
Мы прошли через Пещеру Вайтомо вечером в день нашего приезда. Первая часть тура - обычная экскурсия по известняковым пещерам, красивая и впечатляющая, но ничего уникального. Потом гид объясняет, что он собирается выключить свет, поскольку светящиеся червячки гасят свой свет, если их потревожить светом или звуком. Нам предписано соблюдать абсолютную тишину. В темноте нас отвели вниз к большой лодке на подземной реке; каждому посетителю помогают в темноте забраться в лодку, усаживают, и шёпотом приказывают сидеть на месте, молчать и не включать свет.
В полной тишине, за исключением звука дыхания и тихого плеска воды о борт лодки, нас тянет вперёд, в кромешную тьму. Гид перемещает лодку с помощью стального троса, вделанного в скалу. Лодка делает поворот влево, следуя за течением подземного потока.
И тут все хором вздохнули, но сразу же стихли. Потолок пещеры, в которую мы только что вошли, покрыт многими, многими тысячами крошечных синих огней, столь многочисленных и настолько ярких, что теперь мы можем видеть восхищённые лица наших спутников в лодке, света достаточно, чтобы прочитать газетные заголовки. Картина больше всего напоминает Галактику, разлившуюся потоком поперёк ясного неба в безлунную ночь, из лодки слышатся вздохи, какие можно услышать, когда 'звёзды' впервые зажигаются в планетарии. Никто не ощущает себя, сидящим в пещере; мы как будто оказались под открытым небом и мерцающими звёздами.
Я ничего не сочиняю, всё так и было. Боюсь, что я не сумею передать жуткие впечатления от прогулки на цыпочках сквозь мрак вниз, к подземной реке, потусторонние ощущения от этого Стикса и беззвучного плавания во тьме. Хорошо, что светящиеся червячки так пугливы, и всем приходилось молчать, ведь одно несдержанное слово мгновенно испортило бы удивительную магию этого неземного места.
От Вайтомо до Вайракей мы добирались на поезде и автобусом, останавливаясь на ночь в 'Chateau', их самом известном курортном отеле посреди Национального парка. Их поезда хороши, но меньше размерами, чем наши; их товарные вагоны кажутся игрушечными по сравнению с нашими. 'Chateau' мог бы сравниться с отелями в наших собственных национальных парках, если бы это им как следует управляли. Но это не так. Плохая еда, отвратительное зловоние в кафе, и ещё больше ухваток армейской казармы при обслуживании гостей. На нас наорали за то, что мы осмелились усесться за пустым столом в кафе - холодном и грязном. Туристов в Новой Зеландии постоянно за что-нибудь распекают; вам стоит выработать иммунитет к брани, пока вы пребываете там.
Поездка на автобусе от 'Chateau' до Вайракей была одной из самых интересных частей тура (хотя по плану это было всего лишь средство доставить нас от одной туристической достопримечательности к другой), по той причине, что она увела нас в сельскую глубинку Новой Зеландии и позволила увидеть, как живут новозеландские фермеры. Автобус много петлял, покрыв расстояние более чем в два раза больше прямого маршрута, заезжал в небольшие деревни, заглядывал в разные закоулки, развозил газеты, принимал почту, останавливаясь, когда ему махали рукой, чтобы забрать записку от жены фермера и доставить его на ферму дальше по дороге. Мы впервые ясно увидели, что белые и маори в деревнях действительно живут в тесном соседстве, без видимых расовых барьеров. Сельская местность очень плодородна и как-то по-женски красива. Загоны и поля разделены, в английском стиле, живыми изгородями, а не заборами. Просёлочные дороги бедны, дома небольшие и довольно мрачные, магазины на перекрёстках очень плохо снабжаются; хвалёный высокий уровень жизни здесь совсем не очевиден. В нескольких местах мы видели жилые строения, похожие на конуру, целые семьи живут в тесных коробках, отчего худшие из моногородов в Америке выглядят в сравнении с ними как хорошо спланированный пригород. Жильё - самый острый дефицит в Новой Зеландии, но трудно понять, что мешает решению этой проблемы, кроме тех препонов, что они сознательно поместили на её пути в своём законодательстве. Даже самые лучшие дома здесь однообразно скучны, что усугубляется повсеместным использованием грязно-жёлтой краски. Даже новые дома строятся всё в том же стиле девятнадцатого века, что отчасти и создаёт общее впечатление 1890 года, которое производит страна в целом.
Новая Зеландия, выглядит краем, где никто не голодает, но жизнь в котором скучна и невероятно печальна, если не считать того, что здесь хороший климат и великолепные сельские пейзажи.
Автобус, наконец, доставил нас к отелю 'Hotel Wairakei', ему понадобилось четыре часа, чтобы покрыть семьдесят миль. Варакей - это зона геотермальной активности, а не город; тут есть гейзеры, горячие источники, кипящие грязевые источники, и в изобилии окрашенные геологические образования, кроме того, здесь расположен государственный экспериментальный центр по использованию вулканического пара для производства тепла и электроэнергии, проект описывали в прошлом году в журнале 'Life'. Геотермальные источники находятся недалеко от отеля, и его, как предполагается, можно ими обогревать. Возможно, со временем подземное тепло для отелей станет здесь обычным явлением. Пока эксперименты ещё не дали коммерческих результатов, но есть все основания ожидать, что они будут. Количество сухого подземного пара демонстрирует здесь единственную тепловую активность, которая не повторена или превзойдена в Йеллоустоне (великий, как они, все другие виды тепловой активности в Новой Зеландии не идут ни в какое сравнение с Йеллоустоном - это вполне доказанный факт, в который не поверит ни один новозеландец). Это исключение - Жерло Карапайти, которое постоянно извергает сухой пар под давлением 180 кг./кв. дюйм, и все это без малейшего перерыва, по крайней мере, с тех пор, как маори прибыли сюда в четырнадцатом веке. Местный гид назвал его 'предохранительным клапаном Новой Зеландии' и предположил, что остров может взорваться, если что-нибудь запечатает это жерло - Тикки изнывала от желанию прокрасться назад ночью и забить дыру камнями и цементом, но она в глубине души всегда была вандалом и анархисткой.
Кстати, о вандалах. Несколько наших экскурсий к гейзерам и другим местам в Вайракей было несколько омрачены пренебрежением самих новозеландцев к чудесам природы собственной страны. Даже гиды присоединялись к стихийным состязаниям типа 'кто вырвет больше цветов', мутили воду в пруду с лилиями, швыряли мусор в горячие источники и тому подобное. После твёрдой дисциплины, которую поддерживают смотрители наших Национальных Парков, после их бесконечных и весьма эффективных предупреждений не портить наши парки, было отвратительно видеть, как эти люди бездумно разрушают свои национальные сокровища. Тем не менее, мы ни разу не слышали, чтобы правительственный гид возразил против творящихся безобразий или хотя бы кого-то отчитал.
На самом деле, в Пещерах Вайтомо мы даже видели, как один из гидов обломал сталактит (которому потребовались бесконечные годы, чтобы вырасти), исключительно ради того, чтобы показать группе из двадцати человек его внутреннюю структуру. В этих пещерах геологические формирования, в тех местах, где до них можно дотянуться, защищает уродливая проволочная сетка, натянутая в попытке прекратить подобные надругательства, но подобные образования в нашей Карлсбадской пещере не имеют такой защиты и не требуют ничего подобного, потому что каждой партии, которая спускается вниз, ещё на входе объясняют правила поведения. А если турист окажется настолько безрассуден, что нанесёт какой-то ущерб каменным образованиям, рейнджерам почти наверняка придётся вмешиваться, чтобы спасти его от рук оскорблённого большинства. Разумеется, и у нас есть вандалы, но мы относимся к ним как к паразитам. А тут всё по-другому.
Этот же самый гид в Вайтомо упомянул ещё кое-что, что удивило нас почти так же, как разрушенный сталактит. Оказалось, что у Тикки единственный фонарь на всю группу, отметив это, гид сказал, что неделю назад свет в пещере вырубился, и он был вынужден водить группы в кромешной тьме, полагаясь исключительно на собственную память о поворотах и развилках в подземелье. Несмотря на этот инцидент, у нашего гида по-прежнему не было с собой никакого источника света. Один из новозеландских туристов заметил, что правительство, безусловно, должно купить ему фонарик, после чего все остальные члены группы и сам гид торжественно согласились, что правительство, конечно же, должно это сделать, потому что текущее положение было опасным. Мы с Тикки молчали. Ни один из присутствовавших не предположил, что профессиональный гид по пещерам, оказавшийся без фонарика, мог бы инвестировать десять шиллингов из своего кармана в собственный фонарик, а не ждать, когда бюрократы о нём позаботятся.
В 'Wairakei Hotel' была обычная шикарная гостиная и кафе с плохим питанием и отсутствием обслуживания; он был примечателен только тем, что здесь был самый крошечный номер, с каким мы когда-либо сталкивались во всём мире. В нём стояла двуспальная кровать, и оставалось место только для одного человека, чтобы пройти вдоль её края от двери к изголовию: кровать занимала всё оставшееся место от стены до стены.
Оттуда мы поехали в Роторуа, в пятидесяти милях от Варакей. Роторуа оказался городом, построенным прямо в центре области термальных источников. Тут есть гейзеры, горячие источники, и перья пара, выглядывающие из земли в самых неожиданных местах, на задних дворах, в парках или на обочине дороги. Область Варакей и Роторуа с окрестностями составляют большую часть геотермальной зоны Новой Зеландии. Может показаться, что тепловая активность в Новой Зеландии охватывает обширную территорию, намного больше, чем Йеллоустон, но это не так; если наложить карту Йеллоустона на карту Новой Зеландии равного масштаба, станет видно, что площадь термальной активности в Йеллоустоне более обширная, чем площадь соответствующей области в Новой Зеландии. После эксперимента с таким сравнением я задался вопросом, почему область в Новой Зеландии, кажется больше, и пришёл к выводу, что это результатом одного отличия: геотермальная область Новой Зеландии не является заповедной, за исключением нескольких очень маленьких районов особо интенсивной активности, фермы, здания и деревни заполняют пространство между этими очень ограниченными анклавами; с другой стороны, в Йеллоустоне мы решили перекрыть всё пространство, все 3500 квадратных миль, более 2 000 000 акров.
Это сравнение - вовсе не критика политики Новой Зеландии, поскольку Новая Зеландия просто не могла бы позволить себе блокировать площадь размером с Йеллоустон посреди Северного острова. Кроме того, даже если я не позволил бы поменять в Йеллоустоне ни единой хвоинки, не могу не признать причудливого очарования провинциальных городков, в которых дома, плодовые деревья и укромные уголки соседствуют с гейзерами и горячими источниками.
'Hotel Geyser' в Роторуа никак не повлиял на бесспорное лидерство Новой Зеландии по части худших в мире отелей. Наш номер был больше, чем в Вайракей, но, поскольку тут стояли двуспальные кровати, просторнее не было. Так как мы собирались пробыть здесь дольше, чем одну ночь, я начал было просить стул, потому что в номере не было ни одного подобного предмета мебели, но потом сам отказался от этой идеи, после того как рассмотрел все варианты и обнаружил, что никакие головоломные перестановки не могли бы освободить место для стула в этом прекрасном будуаре.
Матрац на моей кровати была таков, что я каждую ночь убирал его под кровать. На мой взгляд, это несколько улучшало положение вещей, так как на твёрдой коробчатой структуре, скрывавшейся под матрасом, я спал лучше, чем на этом, с позволения сказать, матрасе. Тикки же решила спать среди холмов и долин её матраса. Я не знаю, кто из нас двоих больше преуспел, ведь все ночи, что мы там провели, мы оба одинаково сидели на снотворном. Никакого риска проспать завтрак при этом не было, поскольку каждое утро в семь приходила горничная-маори, чтобы разбудить нас крепким раствором дубильной кислоты, а вторая девочка-маори проходила в семь тридцать по коридорам, барабаня в боевой маорийский гонг, ну или во что-то типа крышки мусорного бака с разными украшениями - чтобы убедиться, что никто не опоздает сесть за свой столик. Этот шум звучал каждое утро, даже по воскресеньям.
А не пускать в номер горничную в 7 утра мы просто не могли, потому что не смогли получить ключи от нашего номера, а дверь изнутри вообще не запиралась. Немедленно после заселения я вернулся к администратору и попытался выбить из него ключ от номера, несколько преувеличив ценность моего фотооборудования и ювелирных изделий Тикки, чтобы оправдать столь необычное (для Новой Зеландии) требование... на самом деле, помимо камеры, биноклей, пишущей машинки, обручальных колец и нескольких безделушек, у нас с собой действительно были вещи, потерять которые было бы для нас огорчительно.
Администратор несколько холодновато ответила мне, что нам не нужен ключ, так как все здесь исключительно честные. Как раз в этот момент к ней подошёл посыльный, протянул руку и попросил ключ к шкафчику с бельём. Она нашла ключ в столе и отдала посыльному, продолжая увещевать меня. Я посмотрел на посыльного, посмотрел на неё и сказал:
- Мне показалось, вы только что сказали мне, что ключи здесь совершенно не нужны, потому что все здесь честные?
Это её рассердило, и она довольно раздражённо сообщила мне, что бельевой шкафчик - это совершенно другое дело. Так что ключ мне не выдали.
И пока мы там оставались, Тикки принимала ванную, надевая все свои драгоценности, какие только были. Страховое возмещение её не интересует.
Возможно, все вокруг нас действительно были исключительно честными людьми, ведь мы не потеряли там ни одной вещи. Но Новая Зеландия является единственной страной, из тех, что мы посетили, где нас регулярно обсчитывали, возвращая сдачу, и это происходило там так часто, что это нельзя было объяснить случайным статистическим выбросом и приходилось констатировать явную тенденцию.
Во всех прочих отношениях отель был стандартным. В номере, разумеется, не оказалось плечиков; еда была плохой и грязной; кофе был на один балл хуже, чем в любом другом месте, ибо был вообще непригоден для питья - при том, что я с радостью выпью даже очень плохой кофе, чем обойдусь вообще без кофе: я - кофейный наркоман. Но зато еду здесь подавали несколько весёлых официанток-маори в исторических костюмах маори, действительно, очень необычных. Маори вообще красивый народ, а девушки маори очень симпатичные, если вам нравятся пухленькие. Девушки не только улыбались гостям, но и действительно как будто хотели им понравиться. Они надели юбки, очень похожие на юбки-хула, сшитые из новозеландского льна, очищенного, прокатанного и высушенного так, что нити стали походить на низки бус. При ходьбе эти нити издают задорный треск. Выше талии они носят причудливо вышитые лифы, без бретелек, оставляющие обнажёнными руки и плечи.
[01]service cars - 'машинами обслуживания' называли внедорожники и грузовики, переделанные под перевозку людей. В Новой Зеландии долгое время было очень мало личного транспорта, и эти самоделки решали проблему транспортировки людей. Первые 'роскошные автобусы', 'Luxury Landliner' на 24 посадочных места, появились в 1948 году.
![[]](/img/g/gold_s_w/heint12-2/tr-12-2-01.jpg)
![[]](/img/g/gold_s_w/heint12-2/tr-12-2-02.jpg)
![[]](/img/g/gold_s_w/heint12-2/tr-12-2-03.jpg)
![[]](/img/g/gold_s_w/heint12-2/tr-12-2-04.jpg)
![[]](/img/g/gold_s_w/heint12-2/tr-12-2-05.jpg)
![[]](/img/g/gold_s_w/heint12-2/tr-12-2-06.jpg)
![[]](/img/g/gold_s_w/heint12-2/tr-12-2-07.jpg)
![[]](/img/g/gold_s_w/heint12-2/tr-12-2-08.jpg)
![[]](/img/g/gold_s_w/heint12-2/tr-12-2-09.jpg)
![[]](/img/g/gold_s_w/heint12-2/tr-12-2-10.jpg)