Аннотация: Продолжение заметок "Герои живут среди нас", которые находятся здесь
Чернорабочий разведки
В предыдущем репортаже мы остановились у часовни святителя Николая, построенной Максимом Бодровым на своей земле в Герасимово в память о 119 моряках, погибших в августе 2000 года на АПЛ проекта 949 "Курск". Это внутренний вид часовни:
Это фото моряков - членов команды "Курска", погибших во время катастрофы:
Это фото сына Максима, подводника, погибшего на другой лодке в 1986 году:
В часовне много икон, почти все они принесены в часовню местными жителями:
Обратите внимание на вышитые полотенца. Это тоже вклад окрестных жителей, подлинные изделия русской старины, ручная работа. Раньше в каждой семье их было по нескольку десятков, но дом украшали они только в праздники или по особым случаям - свадьбы, крестины, приезд дорогих гостей.
Андреевские флаги тоже подлинные - один из них подарен Максиму для часовни Главкомом ВМФ России, второй - Командующим Черноморским флотом.
Я упомянул в первой части заметок ("Герои живут среди нас"), что Максим Бодров (он же Анатолий, он же Тургай, он же Николай, он же Майкл, он же Джеральд, он же Алексей Богданович Мартынов и прочая и прочая) принадлежит к славной когорте советских разведчиков, защищавших СССР в 60-80-е годы на фронтах невидимой, но постоянно ведущейся войны. Кстати, такая война ведется и сегодня, думаю, с не меньшим накалом.
Максиму довелось работать с такими асами советской разведки, как Леонид Романович Квасников, один из основателей научно-технической разведки и ее руководитель с 1939 по 1963 год, выпускник моего Московского института химического машиностроения.
Владимир Борисович Барковский. Это он, работая в лондонской резидентуре провел важную вербовку, которая положила начало созданию сети источников в среде разработчиков ядерного оружия. Впоследствии - один из руководителей научно-технической разведки.
Анатолий Антонович Яцков. Работал в резидентуре в Нью-Йорке. Благодаря Анатолию Антоновичу через имевшуюся у него на связи агентуру были получены сведения, расчеты и чертежи по т.н. "Манхэттенскому проекту". Эти сведения были крайне необходимы для строительства заводов по получению оружейного урана и плутония, а также по производству самих ядерных бомб.
Вершиной творчества самого Максима в разведке была операция, разработанная ныне печально известным генералом Калугиным, утвержденная тогдашним начальником Первого Главного Управления (ПГУ, внешняя разведка) КГБ Крючковым, и согласованная с Юрием Владимировичем Андроповым. Более семи лет Максим ходил по лезвию ножа, водил за нос западную разведку, вскрывая ее агентуру, принципы и методы работы, "засвечивая" ее руководящих работников и питая их дезинформацией.
Из рапорта руководству КГБ:
"В результате проведенных оперативных мероприятий удалось проникнуть в агентурную сеть противника".
В разведке это высший пилотаж, и такими операциями всегда славилась советская разведка: вспомните "кембриджскую пятерку", Джорджа Блейка или Ричарда Эймса.
Я знаком с Максимом с начала семидесятых годов. Под крышей моей организации работало много офицеров разведки из ПГУ и ГРУ ГШ, со многими я дружил, со многими мы работали бок о бок: в одной комнате, с одними и теми же фирмами, по одним и тем же задачам, только разными методами. С 1979 года, после резкого ужесточения технологического эмбарго против СССР, наши производственные задачи еще более сблизились. Конечно, никто из ребят не имел права признаваться, что принадлежал к разведке, но, работая рядом изо дня в день, их можно было определить безошибочно.
Они выделялись подтянутостью, сосредоточенностью, спокойствием и уверенностью в себе. Мало говорили, еще меньше болтали. Я редко видел их праздными: объем работы у ребят был огромный. Они мало пили, и никогда не напивались. Все они прекрасно говорили на языке той страны, по которой работали. В отличие от нас, внешторговцев, которые хотя и получали надбавку за знания языка, но, скорее, в массе могли объясниться типа "твоя-моя", чем свободно говорить на том же английском или немецком, не говоря уж об экзотике, типа финского или японского: таких были единицы, в основном, из числа недавно вернувшихся из длительных командировок в соответствующую страну.
Максима даже среди них отличала какая-то особая и естественная незаметность, которая резко контрастировала с его такой же особой сосредоточенностью: было ясно, что человек занимается серьезными, очень серьезными делами.
Вот таким был Максим Бодров сразу после завершения той операции:
По своей основной профессии Максим моряк, капитан первого ранга, окончил военно-морское командно-инженерное училище в Ленинграде. В ПГУ работал по линии научно-технической разведки практически во всех ведущих странах Запада, но в основном, в Японии. Сейчас в отставке, имеет многочисленные правительственные награды и звание "Почетный сотрудник органов государственной безопасности".
Не буду рассказывать об эпизодах и операциях боевой службы Максима: он делает это сам в своих двенадцати "Записках чернорабочего разведки" ("Угорь", "Град", "Пирамида", "Крыша", "Клен", "Психотрон", "Схватка", "Пароль", "Барон", "Пегас", "После расстрела", "Возмездие"), вышедших в 2007 году в серии из шести книг в питерском издательстве "Галлея Принт". Увидите вот такую книгу:
покупайте немедленно!
Боевая подруга и верная супруга Максима Нина была в курсе основных моментов той операции и участвовала в ее проведении. Кстати, сценарием той операции был предусмотрен вариант, при котором Максима судили бы у нас, как перебежчика, и Нина знала об этом.
Сейчас Бодровы выглядят вот так:
Это я снимал чету Бодровых на пороге их уютного и очень гостеприимного дома в Герасимово, который ночью выглядит примерно вот так:
Во второй половине дня мы с Максимом были в Лихвинском Покровском (Добром) монастыре.
Это фото Максима на фоне Оки, которая протекает у стен монастыря.
А вечером был шашлык, который готовили по очереди Максим и Нина,
Поглощали его мы все, включая дочь Максима Ирину и внука Арсения. Кстати, Ирина - актриса, долго работала у нас в Тамбове в драматическом театре имени Луначарского, который, оказывается, третий по старшинству в России после театра имени Федора Волкова в Ярославле и еще какого-то, названия которого я не запомнил.
Обычные, хорошие, добрые русские люди с необычной биографией.
Герои живут среди нас.
20-25 июля 2008 года
Москва - Калуга - Перемышль - Доброе - Герасимово - Суворов - Одоев - Тула - Москва