Аннотация: Еще одно свидание с Мещёрой и с журавлями в очень хорошей компании
Выходные с Панариными в Мещере
"...За Гусем-Хрустальным, на тихой станции Тума, я пересел на поезд узкоколейки. Это был поезд времен Стефенсона. Паровоз, похожий на самовар, свистел детским фальцетом. У паровоза было обидное прозвище: "мерин". Он и вправду был похож на старого мерина. На закруглениях он кряхтел и останавливался. Пассажиры выходили покурить. Лесное безмолвие стояло вокруг задыхавшегося "мерина". Запах дикой гвоздики, нагретой солнцем, наполнял вагоны.
Пассажиры с вещами сидели на площадках - вещи в вагон не влезали. Изредка в пути с площадки на полотно начинали вылетать мешки, корзины, плотничьи пилы, а за вещами выскакивал и их обладатель, нередко довольно древняя старуха. Неопытные пассажиры пугались, а опытные, скручивая козьи ножки и поплевывая, объясняли, что это самый удобный способ высаживаться из поезда поближе к своей деревне.
Узкоколейка в Мещёрских лесах - самая неторопливая железная дорога в Союзе. Станции завалены смолистыми бревнами и пахнут свежей порубкой и дикими лесными цветами". (К.Г.Паустовский. Мещерская сторона).
Я давно знал об этой узкоколейке, собирал весенние грибы сморчки на оставшейся от нее насыпи, в прошлом году снимал просеку бывшей узкоколейки в районе есенинской Криуши, но никогда не думал, что однажды увижу ее наяву. Вот она:
А это тот самый остановочный пункт "Гуреевский", о котором пишет "Геокэшинг":
А попал я сюда в субботнее утро 20 сентября 2008 года совершенно случайно. Мы договорились с Сергеем Панариным повторить прошлогодние проводы журавлей и собирались поехать туда же, где прощались с журавлями в прошлом году: в окрестности сел Пышлицы и Лека, где когда-то были обширные поля, засеянные ячменем, овсом, рожью и другими культурами. Обычно здесь собирались тысячные стаи журавлей. Об этих местах писал Василий Михайлович Песков. Сюда приезжал полюбоваться журавлями Юрий Гагарин.
Я приехал в Пышлицы накануне, в пятницу. На всякий случай решил объехать поля, чтобы определить, где кормятся журавли, и завтра везти гостей уже на определенное поле. Увы! Журавлей в Пышлицах не было.
Поля здесь уже много лет не обрабатываются, заросли будыльником, а кое-где и березками в рост человека. Журавли из окрестных болот, по привычке собиравшиеся здесь перед отлетом, нашли, наверное, более подходящее место: там, где опять затеплилась крестьянская жизнь. На Пышлицах как на месте журавлиных сборов можно на многие годы поставить крест. Вот такой примерно, как стоит на берегу пруда в большом селе Демино:
Но я не очень расстраивался. Накануне я говорил с местным старожилом, автором Самиздата, которого вы все хорошо знаете: с Василием Павловичем Тарутиным. Он подсказал, что журавли переместились в район той самой Тумы, о которой писал Константин Георгиевич Паустовский, и которая находится на полпути между Спас-Клепиками и Касимовом. Рано утром в субботу я уехал в Туму. Там, в поисках журавлей, я и попал на остановочный пункт Гуреевский, последний участок некогда знаменитой мещерской узкоколейки.
Журавлей я тоже нашел. Сначала, как и под Талдомом, увидел разведчиков, высмотревших окрестности и приземлившихся в ожидании основной стаи:
Здесь была скошена трава, за ней - брошенное и заросшее сорняком поле. За ним - поле картофельное, где часть картошки была выкопана, а часть еще осталась нетронутой. Вот там и кормились журавли. Основная стая пришла уже при мне. Вот она. Опускаются, как десантники на парашютах!
Приземляются журавли так же красиво, как и взлетают. Правда, в отличие от уток, не выставляют вперед лапы и не тормозят ими, как лыжами, а просто планируют и мягко опускаются на длинные ноги, складывая одновременно свои могучие крылья. В этот момент кажется, что журавли подвешены на невидимых нитях, как на новогодней елке.
Задача утра была выполнена, и когда в 10:00 на базу в Тюрвищах, где я остановился, зарулил роскошный "Кадиллак" Сергея Панарина, в котором он вёз свою красавицу жену Нину и очаровательную дочку Алёну, я успел вернуться из полей, побриться и даже позавтракать.
За пару минут до Сергея на базу приехала знаменитая Полина Лихачева с не менее знаменитым мужем Алексеем. Полина - художник-анималист, профи в съемках наших птиц (и не только!). Если хотите полюбоваться на крылатых братьев наших меньших - вам сюда, на страничку Полины:
А сама она в полном боевом снаряжении выглядит вот так:
А это Алексей, тоже в полевой форме:
Через полчаса мы были на месте, готовые к подвигам:
Однако, нас ждало разочарование: та стая в полсотни голов, которую я видел всего три часа назад, перелетела с этого поля. Жалко!
Но - мир не без добрых людей. На наше счастье мимо проезжал Владимир, настоящий охотник, тоже рязанский. Богата рязанская земля хорошими людьми! Володя рассказал нам, куда примерно переместились журавли: он тоже утром видел стаю на этом поле.
Более того, он познакомил нас со своей очаровательной пёсиной - настоящим пойнтером:
Пёска оказалась не только красивой и ласковой, но и вполне профессиональной, несмотря на совсем юный возраст. Вот добыча этого утра:
Основная заслуга в результатах охоты принадлежит пойнтеру: это она учуяла высыпку дупелей, это она делала стойку над каждой затаившейся птицей, вытянувшись в струнку и замерев, это она после приказа охотника "Пиль!" делала шаг вперед и спугивала дупеля под выстрел охотника.
А когда-то у меня тоже были легавые собаки, только не пойнтеры, а сеттеры, рыжие ирландские сеттерши. Давно это было!
Не успел Володя отъехать, как над нашими головами протянуло несколько журавлей: сначала один, которого мы издалека приняли за цаплю, потом еще, и еще. Летели они в сторону нашего картофельного поля.
Здесь я впервые увидел, как работают профессионалы:
Мы долго колесили по пространству между Спас-Клепиками, Тумой, Бусаевым и Сусовым, пока наконец-то, уже под самой Тумой, не увидели вот эту стаю:
Здесь я во второй раз увидел, как работают профессионалы. Полина и Алексей мгновенно приняли боевую стойку, бросились под прикрытие высокого будыльника и через минуту растворились в его дебрях. Больше мы их не встречали.
После, уже через несколько лет, в этих местах зародилась легенда о журавлиной стае и двух зеленых человечках, неотрывно и безуспешно ее преследующих. Говорят, видели даже, как зеленые человечки взлетали вместе со стаей, нацеливая на нее свои странные приборы. Слухи о том, зачем они это делали, полнятся и множатся до сих пор.
Когда я уже к вечеру позвонил Полине, она рассказала, что стаю в двести голов они таки нашли. На том самом картофельном поле, с которого мы уехали в полдень. Саму стаю вы можете посмотреть в альбомах Полины здесь: http://fotki.yandex.ru/users/pollika-rzn/view/109737/
Когда мы вернулись на базу, народ там уже давно и культурно отдыхал:
Не поверите, но вот этот самый мирно спящий гражданин через полчаса проснулся, закинул за плечи двустволку, и егерь повез его в моторке на засидку посередине озера. Охота пуще неволи!
Мы же перекусили, чем Бог послал, и стали готовиться к ужину.
Ужин должен был быть царским. Во-первых, у нас был шашлык, его мастерски готовил Сергей, отбиваясь от окрестных кошек, сбежавшихся на запах:
Во-вторых, недалеко от перекрестка дорог Рязань-Касимов и Спас-Клепики-Москва, со стороны Касимова, мы набрали грибов, картошкой запаслись еще раньше, поэтому вот:
Обратите внимание на чайник со свистком. Это вам не паровоз Стефенсона!
Пока готовился шашлык и жарилась картошка с грибами, Алёна успела:
- набрать в окрестном лесу черники, брусники и голубики:
- накормить кабанов (фото хранится у меня, не публикую, дабы не возбуждать хорошо отдохнувших охотников, часто встречающихся в районе базы);
- накормить уток и гусей (не публикую в виду ординарности)
- покататься по озеру Шагарь на егерской моторке с егерем Сергеем:
В общем, за ужином девочке было о чем рассказать взрослым:
Но и это еще не всё. Темнеет сейчас рано: в половине восьмого садится солнце, через сорок минут почти полностью темно. Начинают возвращаться охотники. Некоторые - с добычей. Посмотрите, как уверенно Алёна держит утку, будто сама ее добыла:
... Восход солнца мы проспали - так и было задумано. Потом лениво проснулись, лениво позавтракали и медленно разъехались по домам. Сергей в свою Рязань, столь богатую на таланты, я - в Москву, которую не очень люблю, и из которой при первой возможности стараюсь сбежать поближе к природе.