Осень подкрадывается хотя и медленно, но вполне заметно. Вот осыпались на коврик у двери первые желтые листья с березы, которую я вижу из окна каждый день.
Вот как-то внезапно пространство вдоль дорог заполнила пижма, последний цветок уходящего лета - вряд ли уже теперь появятся какие-то новые цветы:
Вот уже созрела голубика, которой в этом году не так много, как и черники:
Вот закончился фестиваль "Радуга" на озере Ашо и такие счастливые его обитатели разъезжаются по домам. Это Оля из Москвы:
Это еще одна Оля из Волгограда (слева) и Аня из Воронежа (справа) у центра регистрации (Welcome Center).
А это Оля уже с мужем, они возвращаются домой, к своим двум детишкам, оставленным под присмотром бабушек и дедушек, пока папа с мамой автостопом добираются до "Радуги" и обратно.
У семьи крапивника тоже выросли детишки, такие же задорные и отважные, как и родители:
Птицы тоже мигрируют, как и люди. В окрестностях Лешенского наблюдалось уже несколько волн путешествующих птиц. Это, скорее всего, какая-то из многочисленных овсянок, закусывает не то гусеницей, не то стрекозой.
Дожди, донимавшие нас весь июнь и первые недели июля, как-то внезапно закончились, и к нам пришла московская жара - каждый день за тридцать, плотно повисла духота, ни облачка, ни дуновения ветра. Даже вечерние туманы стали какими-то сухими, а ночи не приносили прохлады.
Поля выгорели в первые же солнечные дни:
Грибов, судя по всему, не будет минимум до середины августа: подстилка в лесу тоже почти мгновенно высохла - песчаная и подзолистая почва долго не держит влагу. Правда, было много малины, но к концу июля и она стала засыхать:
Малину мы собирали в двух местах: по берегам Долысского озера:
и по берегам озера Ясного:
Ясное, хотя и ближе к Лешенскому, чем Долысское, но дорога туда примерно вот такая:
Нет грибов - можно ловить рыбу. Ставлю фото специально для Анатолия Рублева, опытного рыбака:
Приезжал дядя Петя, бывший боевой пловец, в советское время охранявший на рейдах дружественных нам африканских стран суда с грузом оружия и боеприпасов. В Большой реке он ловит раков, и кроме того, ему удалось добыть несколько линей, хотя линь скорее озерная, чем речная рыба.
Двадцать второго июля закат был необычным:
Днем облака сгустились в черные тучи:
Сначала погромыхивало вдали:
Потом порывы ветра стали нарастать до силы урагана, небо раскалывалось на мелкие кусочки прямо над Лешенским, мелкий дождь быстро превратился в ливень, а тот перешел в настоящий поток: вода лилась сквозь стекла окон, казалось, что мы не в доме, а на подводной лодке, получившей пробоину.
За двадцать минут ураган обломал последние сучья с ели, которую, казалось, не брали годы, поломал несколько старых яблонь, дорогу на Пустошку завалило соснами, которые вырывало с корнем. Воды вылилось столько же, сколько в июне выливалось за сутки непрерывного дождя: по крайней мере, лужи быстро выросли до такого же размера.
Правда, так же быстро они и высохли: гроза опять сменилась жарой, а сухой песок впитал воду, как ее впитывает тщательно выжатая губка.
Я недавно рассказывал, как меня донимали мыши. Хозяева моего друга - кота Урсона, который жил у меня в Лешенском в прошлом году, проявили душевную черствость, а мое терпение лопнуло, и я попросил у хозяйки в Пятаково напрокат рыжего трехлетнего кота, которого я встречал на крыльце ее дома, когда приезжал за парным молоком - Рыжик тоже приходил за молоком. Как выяснилось, жил он на воле, в дом его не пускали, поэтому после полутора суток заточения в доме у меня в Лешенском кот вырвался на свободу при первой же возможности. Вырвался - и пропал. Я уж думал, что он убежал в родное Пятаково: известно, что кошки находят дорогу к дому и за сотни километров от него. Нет, через несколько дней кота стали замечать: сначала на чердаке дома у тети Маруси, потом его видели доедающим остатки рыбы, которую Люба выплеснула вместе с недоеденной ухой, в конце концов, я нашел его в густых зарослях сирени перед домом тети Нюры. Сначала Рыжик шарахался от меня, но рано или поздно любовь к парному молоку оказалась сильнее страха:
Насытившись, котяра тут же начинал прихорашиваться, хотя ни одной кошки не было замечено в округе радиусом в несколько километров.
Сейчас мы с ним друзья: он выбегает на зов "ксс-ксс!", милостиво принимает из моих рук чуждые нам "Вискас" и "Ройял Конин", не говоря уж о парном молоке, позволяет себя гладить и даже свертывается калачиком и подставляет брюшко, жмуря свои кошачьи глазки и раскрывая от удовольствия все свои четыре лапы. Но в дом не идет.
Свобода прежде всего!
Приезжал Кирилл Вылегжанин с очаровательной женой Евгенией и крохотной (чуть больше годика) дочуркой Аделиной. Ребята проводили часть отпуска в Карелии, часть в Беларуси и Смоленске, а по дороге домой не могли пропустить Лешенское, которое расположено не так далеко от трассы Киев - Санкт-Петербург, по которой они возвращались к себе в Питер.
Это первый завтрак в Лешенском:
Это Женечка:
Это удивительный ребенок - оптимистичная, общительная, звонкоголосая и пластичная Дели:
Дели с мамой:
Дели с папой:
Счастливая семья:
Пока папа ловит рыбу:
Мама работает:
Так выглядит мадонна с младенцем в XXI веке...
Киру я знаю давно, как и Володю Бурковского: оба они в студенчестве были членами моей байдарочной команды. Кире я предсказывал большое будущее, и очень рад, что не ошибся. Архангельский паренек, он окончил Политех в Питере, нашел свое место в нынешней трудной жизни, нашел Женю, перевез из Архангельска свою маму и купил ей квартиру. Крепкий мужик, сделавший свою жизнь своими собственными руками и своей собственной головой. Побольше бы таких!
А сейчас моя байдарка пылится в чулане в Лешенском: некогда. Рыбу ловлю с надувнушки. Мы, байдарочники, вообще-то иронически относимся к и надувным резиновым галошам, но - некогда. Все время уходит на воспитание кота Рыжика и косьбу - это уже четвертый укос.