Аннотация: Выложено 21.09.2015 23:34 // Ну что, Ани, тебе всего лишь нужно пройти от одного экзамена до другого? Настоящие приключенцы найдут приключения и на ровном месте!)))
Глава 4. О том, как проверить других пока проверяют тебя.
- Если можно, то вот этот, второй слева - Вадим показал на ряд гвоздей посередине двери, набитых явно для красоты.
- Какой получится. - чуть сварливо ответила я.
Знаю, не стоит сердиться на тех, кто не знает что будет дальше, но, право слово, такие пожелания меня весьма утомили. Как будто возможно приказать вещи отдать какую-либо часть себя.
Решительно подвинув парней, я встала на колени перед дверью, потом села на пятки. Еще лучше было бы лечь, но места между дверью и стенкой для этого явно не хватало.
- Меня руками не трогать, не звать и не тормошить - начала рассказывать я правила поведения - вещи живут в своём ощущении времени, и иногда даже на короткий разговор нужно хотя бы час.
- А если нас застукают? - сразу же спросил Ольх.
- Скажешь, что я решила попросить благословения у Предков перед ответственным делом. - эта отговорка у меня была заготовлена уже очень давно, и никогда не подводила. Даже уверовавшие в Единого никогда не решались прервать разговор человека с Родственниками.
- Ну ладно, допустим, что нам поверят. А как мы узнаем, что всё получилось? - спросил Вадим.
- Очень просто: гвоздь упадёт. - пожала плечами я - Ну, или я упаду.
Парни скептически посмотрели и скривились. Какие неженки, можно подумать, что от них останется только мокрое место, если я придавлю кого-нибудь.
- Может тогда не надо? Оно того не стоит. - высказал свои сомнения Вадим.
Я только укоризненно поглядела на него. Выдохнула, как всегда делала перед общением с вещью, и протянула левую руку к двери, едва не касаясь её.
Дыхание моё замедлилось, внимание постепенно фокусировалось только на предмете. Утихли звуки, и яркий солнечный свет больше не отвлекал. Постепенно из безмолвия начали проступать контуры осознания эмоциональной наполненности деталей, из которых была составлена дверь.
Первым ощущением проявилась 'радость' - дверью пользовались. Вообще, все вещи стремились в первую очередь выполнить своё предназначение. Ножи хотели резать, молотки - забивать, засовы и двери - открываться и закрываться. Разве что двери в сокровищницы и кладовые хотели быть всё время закрытыми - но это зависело от того, о чём думал мастер, ладивший дверь к косяку.
Вторым ощущением от двери стало напряжение. Как если бы вещь ощущала, что какая-то из деталей является сломанной, что ставит под угрозу выполнение основной задачи. Я нахмурилась и попыталась передать собственное желание помочь - починить, исправить... и чуть не упала на спину от неожиданности.
Дверь, как живая, качнулась ко мне. Пальцы легко коснулись струганого дерева и, без моего участия, заскользили вдоль охранного плетения. Обрисовав половину узора, ладонь внезапно прилипла к ничем не примечательному углу. Я вскрикнула и попыталась прервать контакт, но куда там: магия плотно держала руку.
Молитвенный настрой, так необходимый для общения с миром вещей, давно улетучился. Острые кромки гравия больно впивались в колени; пальцы ног, на которые пришёлся вес всего тела, затекли и не чувствовались. Над ухом беспокойно сопели парни. Видимо, их дар позволял ощущать опасность.
Тем временем, дерево под ладонью начало потихоньку нагреваться. Меня окутал тонкий запах палёного, а воздух вокруг ладони замерцал, как над жаркими углями. Светящиеся куски заклинания отделялись от поверхности дерева и, ускоряясь, летели ко мне. Через пару секунд вокруг меня искрил и переливался защитный полог. Сквозь мельтешение охранного узора было видно, как почернела деревянная основа двери. Быстро расширявшаяся дырка с обугленными краями открыла сперва железную ленту, на которую, видимо, было набито деревянное полотно. Потом железо расплавленным воском потекло мне под ноги.
Оранжевые капли падали на гравий двора, меня била нервная дрожь. Холодный пот струйками тёк со лба и по спине. Моя растопыренная пятерня по-прежнему висела на том же месте, и защитные заклинания, висевшие на двери, всё так же не давали мне возможности хоть на волосок сдвинуть руку. Неожиданно пальцы почувствовали свободу и ... рефлекторно сжались на чём-то продолговатом и очень холодном.
Гулко сглотнув, я попробовала передвинуть кулак с находкой вперёд, как бы толкая дверь от себя, чтобы сразу же оказаться на попе, всё-таки придавив обоих парней к стенке.
Проморгавшись и выпутавшись из переплетения рук и ног, я с затаённым страхом поглядела на дверь. А ну как там зияет дырища, за которую меня могут выгнать из Школы насовсем? И не поверила своим глазам: ни единого пятнышка, ни самой малюсенькой дырочки. Как будто всё примерещилось от того, что солнце голову напекло.
Немного успокоившись на счёт своей будущей судьбы, я с интересом заглянула в кулак - что вообще можно было из двери схватить? И сразу же выронила предмет на землю, вздрогнув всем телом от брезгливости.
Предмет выглядел как один из двух сотен гвоздей, которые были забиты в эту дверь, но от него шла непереносимая волна липкого омерзения, после которого хотелось побыстрей вымыть руки, или хотя бы вытереть их об штаны.
С трудом подавив тошноту, я неуклюже встала и отошла подальше от 'добытого' предмета. Хотя и понимала, что злоба и зависть - вполне распространённые эмоции, я впервые столкнулась с вещью, несущую в себе настолько концентрированный заряд ненависти.
Только прислонившись спиной к стене, я обнаружила рядом с собой Ольха, явно готового подхватить, если мне поплохеет. Ощущать заботу, даже такую пустячную, оказалось неожиданно приятно, и я слабо улыбнулась парню.
Вадим же, с выражением крайнего любопытства, склонился над добытым гвоздём. Оглядев его со всех сторон, парень выудил откуда-то из складок форменной одежды серебряные щипчики и вышитый льняной мешочек на завязках. Ловко расправив горло мешка, парень сноровисто ухватил гвоздь щипцами за шляпку, после чего одним движением кисти переложил добычу в мешок. Аккуратно затянул горловину и завязал, чтобы даже случайно не потерять находку.
- Это действительно того стоило. - разгибаясь, сообщил он мне. - Если я не ошибаюсь, этот гвоздь позволял кому-то проникать в это здание, не ставя в известность следящий контур.
Ничего не поняла. Следящий контур? Гвоздь? Входить? Зачем?
Наверное, непонимание было слишком явно написано на лице, потому что Вадим легкомысленно улыбнулся:
- Не бери в голову, после двух лет в южных фортах везде мерещатся контрабандные тропы и попытки ограбления.
А сам сноровисто запихивал мешочек с добычей в поясной кармашек.
Ольх выглядел встревоженным и мрачным, но, заметив что я смотрю на него, тоже улыбнулся:
- Благодарим за содействие Страже и Государю, как говорили у нас на заставе. - и, не давая мне возможности сказать, продолжил без паузы. - Стоит поторопиться, вряд ли дежурный маг будет сидеть в кабинете до полуночи.
Парни сноровисто подхватили меня с двух сторон и буквально занесли в коридор. Надо сказать, коридор был хитрый - поворот шёл на третьем шаге от двери, а следующий - через семь шагов. За вторым изгибом Ольх остановился и отпустил мою руку, Вадим вынужденно сделал так же.
В коридоре было мрачно и сыро. Чуть терпкий запах плесени доносился от стен. Меня тут же замутило - в тёмных и затхлых пещерах желудок сжимался от неясной тревоги. Я рванулась обратно - два поворота и вот он двор...
Свернув за угол, я остановилась как будто налетела на стену. Второго поворота не было, зато был длинный, похожий на кишку, переход, утыканный дверями с двух сторон. Мерцающий серым и зеленоватым камень стен освещался редкими факелами где-то в двадцати шагах от меня, а дальше всё тонуло в темноте.
- Эй, куда ты?! - громко крикнул на бегу более звонкий Вадим и подавился следующей фразой - Нам же к магу...
- Приплыли. - подытожил Ольх и пожал плечами. - Либо такое здесь в порядке вещей, либо на кого-то из нас имеют нехилый зуб.
Вадим вздохнул и просительно посмотрел на товарища:
- Выведешь?
- А куда я денусь? - вздохнул парень в ответ и устало посмотрел на меня. - Пойдём?
Пока они разговаривали, я тихо сползала по стенке. Мне было плохо. Даже не так: умирающим было лучше, чем мне.
Дело было в моём даре. Настроившись на тонкое восприятие хотя бы одной вещи, я не могла сразу перестроиться. Поэтому шлейф острого восприятия действительности сохранялся еще где-то часа два после общения с предметом. Без концентрации на предмете я могла чувствовать только общий фон - то есть жив мастер, сделавший предмет, или уже умер. Так вот: сейчас меня окружали стены, сделанные исключительно мертвецами.
- Эй, только обмороков нам не хватало! Вставай! - попытался растормошить меня Вадим и схватил меня за кисть, чтобы помочь мне встать.
- Ай!!
Неожиданно для себя вскрикнула я и инстинктивно вырвала руку. Прикосновение парня отозвалось жгучей болью, как будто тот подцеплял меня раскалённым ухватом.
Ольх грубо оттащил друга в сторону и присел передо мной на корточки, пристально разглядывая. Глаза его слабо светились, цветом напоминая гнилушки.
- Сама встать сможешь?
Я отрицательно помотала головой. Мёртвая громадина вдавливала меня в землю.
Парень моргнул, и пламя факелов синхронно метнулось как от сильного сквозняка. Я икнула, попыталась отлепиться от стены, которая через куртку холодила спину и икнула. Все эти камни стен, плиты и сводчатые потолки больше не были сборищем мертвецов, они ощущались уже живыми... То есть имеющими живого хозяина!
- Давай быстрее, а то кто-нибудь заметит наглое присвоение чужого добра. - сказал Ольх и я икнула второй раз: он рисковал своей жизнью ради толстой и некрасивой девицы, которую он видел от силы полчаса в своей жизни!
Это называлось 'Дар Предка' или 'Государево слово' - очень редкая способность человека повелевать вещами. Теперь стала понятна оговорка Вадима: он знал о том как работает дар его друга. Только обладатель Государева слова мог приказать вещам и они его слушались так же, как послушались бы мастера, сработавшего их. Людей с таким даром разыскивали все без иключения облечённые властью, как дворяне, так и лихие люди, ведь только для таких, как Ольх, не существовало высоких стен и сложных замков: достаточно было приказать, и молчаливый камень или крепкое дерево сами подсказывали потайные ходы и укромные местечки с сокровищами.
Вот так, глядя расширенными глазами на парня и непрерывно икая, я кое-как, опираясь на стенку, встала. Вадим был начеку и сразу подхватил меня за локоть - через одежду прикосновение не вызывало неудобств - и тот час же потащил вслед за быстро шагавшим Ольхом.
То, как мы шли к двери с надписью "Дежурный" не отложилось в моей памяти. Были бесконечные коридоры, по которым мы почти бежали, лестницы обычные и винтовые. Один раз Ольх ненадолго замер в круглом зале, состоящем сплошь из дверей. Еще один раз он долго выстукивал камни, после чего запихал нас в открывшийся тайный ход.
Когда я более-менее пришла в себя, я обнаружила, что сижу на длинной и низкой лавке перед дверью дежурного мага. По бокам от дверного проёма висели зажимы с горящими лучинками. Чуть в стороне, под лавкой, стояло большое ведро с колотыми щепочками. На лавке обнаружились другие поступающие. Что приятно, лавка была "живая" - мастер, который её сделал, был ещё жив. Каменные стены надёжно загораживал от меня толстый слой штукатурки, он так же был вполне доволен жизнью - ремонт делали всего пару лет назад.
Дверь распахнулась и, сияя улыбкой, на пороге возник парень примерно моего возраста.
- Следующий! - провозгласил он и исчез в темноте за дверью.
Сидящие в коридоре заозирались, после чего парни - а я была единственной девушкой в очереди - вразнобой закивали на дверь:
- Иди, твоя очередь!
Немного неуклюже от смущения, я поднялась со своего места, подошла к открытой двери и заглянула в полумрак.
- Заходим, не стесняемся! - раздался бодрый бас, и я решительно расправив плечи сделала шаг вперёд.
Когда глаза привыкли к полумраку, я увидела, что оказалась в большой, если не сказать огромной, комнате. Узкие окна под потолком были забраны рещётками и занавешены какими-то тёмными тряпками, похожими на мешковину. Никакой отделки на стенах не было, голые камни кладки неприветливо смотрели на меня.
- Не стой, бери табурет и присаживайся сюда. - мужчина для наибольшей понятности махнул рукой куда-то перед собой.
Дежурный маг сидел за массивным столом в самом дальнем от входа углу, по обе стороны от него угадывались очертания дверей. На столе стоял необычной конструкции светильник, позволявший освещать только листы бумаги на столе, но не всю остальную комнату.
Действительно, чтобы сесть рядом надо было брать сиденье с собой: на расстоянии пяти шагов от стола не было ни одного табурета. Зато всё остальное пространство, за исключением достаточно широкой и прямой "тропы" от двери к магу, было уставлено всевозможными табуретами, стульями и креслами.
Приглядевшись к ближайшему ко мне стулу, я загрустила. Стул был сделан уже умершим человеком. Осмотр пары рядом стоящих кресел подтвердил догадку: будущих учеников проверяли на магию в одной из кладовых, куда стащили весь ненужный хлам.
В принципе, если бы я была точно уверена, что весь разговор с дежурным займет две минуты, я бы перетерпела и посидела бы на любом из этих "мёртвых" стульев. Но, судя по рассказам бывавших у батюшки гостей, выявить магию в человеке было весьма долгим делом. Поэтому я внимательно прислушалась к себе, пытаясь понять есть ли здесь "живые" предметы.
Как оказалось, всё же есть. "Живой" была лампа на столе у мага, обе двери за его спиной и что-то не очень большое в правом углу.
- Я сейчас. - сказала я, обращаясь к лампе, и, решительно выдохнув, полезла в угол, молясь про себя Предкам, чтобы это оказалась табуретка, а не подставка для цветов.
Всё же это оказалась табуретка, пусть и весьма невзрачная. Подняв её над головой, я осторожно стала пробираться к столу. Маг всё это время писал что-то у себя на листочках, подняв голову на меня только тогда, когда я села напротив него. Ну ладно, напротив лампы.
- Здравствуй, как тебя зовут?
Бас у мужика был удивительный. Я знала только одного мужика с таким мощным голосом - старшего городского жреца Единого. Но и то, сплетницы шептались, что не столько он сам уверовал, сколько его уговорили - уж больно голос хорош.
- А? Зовут? Костяника Всеволодова. - совсем растерялась я.
- Хорошо. - с расстановкой, по слогам произнёс маг, одновременно вырисовывая какие-то закорючки на листе. Потом снова поднял на меня глаза:
- Управлять водой, землёй, огнём или ветром умеешь?
- Н-нет.
Вот обидно! От волнения я опять начала заикаться.
- Зачарованные предметы от незачарованных умеешь отличать?
- Нет. - я постаралась взять себя в руки и ответить ровно.
- Погляди на шарики, какой из них ты себе возьмёшь? - маг, словно фокусник на ярмарке, выудил откуда-то вместительную мису с мелкими разноцветными шариками внутри и подсунул её чуть ли не мне под нос.
Шарики были все разные, одни деревянные, другие - из стекла, третьи - из каких-то камней, встретились несколько густо окрашенных, в которых из-за краски нельзя было разобрать материал из которого их сделали.
- Наверное, никакой. - пожала плечами я. Ну вправду, зачем они мне?
- Так, а если тебе обязательно нужно взять хотя бы один шарик? - продолжал настаивать маг.
Я грустно посмотрела на миску с шариками. Брать ни один из них не хотелось. Они все были "мёртвыми", вместе с миской. Дежурный несколько раз встряхнул мису, чтобы шарики повернулись другими боками передо мной и перемешались, и из-под верхнего слоя - а их там чуть ли не четыре ряда лежало - проглянул один деревянный шарик, с местами облупившейся красной краской. Он был "живым".
- Тогда этот. - сказал я и выудила находку двумя пальцами.
Маг внимательно разглядывал шарик у меня в руке, и, чтобы ему было удобнее, я перекинула шарик в ладонь и протянула её ближе к мужчине.
- Ага. - задумчиво и глубокомысленно сказал дежурный - Спасибо. - и, ловким движением выхватив шарик у меня с ладони, кинул его в миску, которую спрятал обратно в недра стола.
- Проходи прямо по коридору, выйдешь во внутренний дворик. Садись на скамейку и подожди, за вами кто-нибудь придёт и всё расскажет. - маг махнул пером на дверь справа от себя и принялся ожесточённо выводить свои каракули.
Я пошла к двери справа, на ходу поправляя куртку. Ладони вспотели, и я как раз мучительно решала насколько культурно будет откровенно вытереть их о живот.
- Лист, следующего! - зычно сказал мужчина в сторону входа, откуда пришла я, и обернулся ко мне - Девушка, сумку свою захватите!
Кровь прилила к щекам, я торопливо вернулась к табуретке и, схватив свой дорожный мешок, выскочила в правую дверь.