Внезапно протрезвев, стою на перепутье.
Не вспомнить, что творил. Какие чудеса.
Зачем сюда пришёл, и что вокруг за люди.
А впрочем, наплевать. Я пялюсь в небеса.

В оранжеватый свод ночного Петербурга.
И думаю о том, что жизнь свою дробя
на пазлы из недель, на смальту Демиурга,
я вовсе не живу, а лишь люблю тебя.

Я думаю о том, что столько лет насмарку,
навылет, наизнос. Но это полбеды.
Я выстрадал девиз на герб и аватарку:
"Нет в мире ничего милей твоей пизды".

И вроде бы чуть-чуть мной выпито. А лишку.
Дур новых не сыскать, пока вожусь с тобой.
Я полностью в тебе. По горлышко, под крышку,
по самое совсем. Такой системный сбой.

Ты учишь не любить. Ты убиваешь жалость,
давая мне себя, как депутаты МРОТ.
Нефритовым стволом к ладони не прижалась
любовь моя, войдя в створ яшмовых ворот.

Я пальцами пройдусь по рукояти танто.
Она возьмёт в себя тепло моей руки.
Мой танто небольшой, но тут без вариантов -
до гланд дойдёт с лихвой, оканчивая цки.

Всё, хватит влажных грёз, и прочей поебени.
Не нужно вспоминать о переходах поз.
Не будем о любви за деньги и без денег.
Ты просто осознай, насколько всё всерьёз.

Ведь вся игра стоит на том, что я безумно
люблю тебя уже не помню сколько лет.
Я всё ещё люблю, и падаю бесшумно.
Я всё ещё люблю. Представь, а если нет?

Все, кто входил в тебя, вели себя, как мрази.
Но, может не они, а ты тому виной?
Есть множество лакун в твоём о них рассказе.
Ну, судя по тому, что ты творишь со мной.

Давай же поглядим на это всё чуть сбоку,
из бережно тобой лелеемых руин.
Вот лучше бы не знать, чего в последнем хокку,
напишет на листе твой преданный ронин.

Спектакль просто дно. Дерьмо драматургия.
Мне тошно самому в дедвейд себя грузя
полуночным нытьём, полдневной дисфорией.
Но, боги, почему нормально-то нельзя?!

Нельзя сказать "люблю", мечтать о том, что будет.
Нельзя произносить местоимение "мы".
Я трезвый и немой стою на перепутье.
Не ведая зачем. На краешке зимы.