В названии нет ни кокетства, ни эпатажа. Если "о чём", то должен присутствовать сюжет, схема, затея, в конце концов. Здесь ничего этого нет. Нет и всё. А ежели так, причём так оно и есть, значит всё это - сравнительно бессмысленное рассусоливание. Никому, стало быть, и не нужное. (Рассусоливать - говорить, рассказывать о чём-н. длинно, с излишними подробностями, медленно, тягуче, делая всё время отступления от темы). С этимологической точки зрения слово "рассусоливать" произошло от словосочетания "сусальное золото". Процесс изготовления его довольно нудный и длительный. То есть рассусоливать - рассказывать о чём-то так, что уже и добавить нечего, потому что достал до ручки. Слово "рассусоливать" и сусальное золото произошли от одного и того же. Это слово "сусало" - лицо по-старорусски. Поэтому рассусоливать - значит касаться щеками друг друга, а у нас это рассусоливание, как правило, троекратное, а значит долгое. А золото сусальное потому, что им покрывали лицо умершего человека. Такая вот золотая маска. А чтоб золото облегало весь рельеф лица, его делали очень тонким. Причём так поступали на Руси и в Египте времён фараонов.
Есть и ещё варианты: сусло - это концентрат кваса. Рассусоливать - это разводить концентрат, делать его пожиже, добавлять воду.
Мне лично вариант с сусальным золотом нравится больше, хотя в отношении нижеследующего текста и квасное сусло - тоже можно приплести. Но с золотом - всё же лучше, тем более что любые попытки рассказать о том, что с тобой и не с тобой было, изрядно напоминают нанесение позолоты на лицо кадавра, по сути, во всяком случае. Правда, ничего мрачного в этой книжке нет, не может быть, - она про разное, да, просто неизбежный субъективизм делает любые воспоминания в некоторой степени враньём, а что такое покрывание сусальным золотом, как не враки? Давайте считать это своеобразным макияжем. Для чего мемуары вообще - не для того же, чтобы кого-то чему-то научить, - нет, для того, чтобы "незабвенный" прилично выглядел. Как в гробу.
Так что - в натуре ни о чём, без балды, бля буду. Ни о чём-либо конкретном. Она, эта книга, ещё и ни о ком, хотя людей и нелюдей в ней много, но "что значит капитан Венцель по сравнению с великолепием природы?", как говаривал зауряд-прапорщик Зитко.
Книга содержит матерные выражения, это да, но никакой брани в ней нет, - чего ругаться-то?
"Старость - это когда знаешь все ответы,
но никто тебя не спрашивает".
Лоуренс Питер.
Стариковская моя занудливость опирающаяся, впрочем, на опытность, выражается не только в стремлении к поучениям и определённой даже дидактичности. Кроме этого, с возрастом растёт недоверие к широким обобщениям, основанное на благоприобретённом понимании того, что ничего общего нет, - хотя и это утверждение доверия у меня не вызывает. В своё время купил я 1-й том Словаря русского мата, составленный г-ном Плуцером-Сарно, потом уже, долго спустя, добыл и 2-й. До 3-его, верно, уж не доживу. Как я изначально и предполагал, этот человек, Плуцер, из Тарту, последователь Лотмана. Браво. Беспредметное оперирование фрейдистскими фантазмами - это дивно, но во всём должна быть мера, даже в эпатаже. Если это эпатаж. (Это я как раз наставляю и занудствую). И что может быть уникального (словарь-то - хорош!) в исследовании, которое начинается постулированием, собственным, не Фрейда: "Хуй - это человек". В данном случае этот... человек создал интересную книгу, но к чему такого рода обобщения?
Кстати говоря, этот самый Плуцер, который Сарно, теперь-то уж "убёг, ой, убёг", как причитал охранявший "засланного казачка", убёг сначала в Эстонию, а потом уж - на родину предков. Предки у него, Плуцера, были весьма забавные. Вот, к примеру, помните, в фильме "Весна" с Орловой и прочими Раневскими, опереточная прима, тёмненькая такая, говорит директору театра: "Как, мол, хотите, а генеральную я завтра не пою!" Фамилия этой чудесной красоты актрисы - Жуковская, а имя - Гарэн. Демонический вид был у дамы, грех отрицать, суккубский. Жила эта демоница, в разных степенях замужества, с академиком, например, Микулиным, а это, пардон, моторы для советских самолётов. Или, скажем, с Райкиным. Ну, в Вахтанговском театре замухрышек не держали. А отец Плуцера - конструктор первых космических солнечных батарей. Интеллектуально внучок Гарэн не подгадил, а общеграждански - фи, побегун.
Вот его культурологический прародитель-семиотик Лотман: "Феномен культуры заключается в том, что оппозиция "мужчина vs женщина" сменяется оппозицией "только этот vs только эта". Как говорил пленный советский полковник (?) (у Кожевникова - "Щит и меч") герру Лансдорфу: "Это отвлечённое суждение, вы склонны к банальностям". (И где Кожевников таких полковников наблюдал, разве от старого режима оставались?) Так и Лотман - здесь ещё и интеллектуальное кокетство и морализаторский снобизм, - ну же, это ведь совсем не так!
А теперь и меня самого как старого зануду и поучальщика потянуло на, вероятно, неправомерные обобщения. Почти все оперетты - про счастливую, после недоразумений/испытаний/приключений любовь герцога/графини (условно) к простолюдину/-ке. (Нетипичный пример с опереттой "Вольный ветер", где отчаянно грудастая Лионелла Скирда, ещё не Пырьева, едва познакомившись "у полосы прибоя" с босяком Янго, называет его в песне - "Янго, мой родной!" Хорошо, что тексты советских песенок сроду никто не слушал, - в данном случае все пялились на богатые достоинства Скирды под тельняшкой).
Почти все оперы - про трагические обстоятельства и финал любви князя и т.п. к даме из низшего слоя общества (или что-то вроде). Исключения только подтверждают это соображение. В молодые годы я оперу на дух не переносил, собственно музыку причём, не говоря уже о выпевании текстов. В оправдание моё можно отметить, что знаком я был с советской оперой и советскими же певцами, да ещё и по радио/телевизору, и разобрать слова было почти невозможно. Никто, правда, и не стремился. Это ж надо было быть таким козликом! Больше всего люблю, конечно, "Сельскую честь" - божественное интермеццо, пасхальный гимн и рядом, ну и "Мефистофель" Бойто - пролог, ах! Наверное, да чего наверное - точно, у меня плохой вкус, неразвитый, но, скажем, оперный Моцарт мне не весь по душе, тогда как неоперный - лучше всех.
Много их (нас), мастеров неправедных обобщений! Всегда меня привлекала некоторым образом загадочная (для советского малограмотея) фигура историка Тарле. Упоминания о нём попадались, то у Пикуля, то ещё где, а сами его труды - где ж их возьмёшь, не по библиотекам же ходить? В свободной продаже их, разумеется, не было. Да и не видал я особо домов, где труды академика стояли бы на книжных полках. В такие дома откуда мне было попасть? Лёша Миллер из класса "А" в дом профессора-папаши не приглашал. Теперь он и сам весь из себя профессор, истории - странно, да? Гришка Ахинов, который давно уж Григор Артушарович (Артушевич), оставшийся в 9-ом классе на второй год, потом стал профессором экономики в МГУ. There once was a student named Besser, Whose knowledge grew lesser and lesser, And once it has so fallen, That Besser knew nothing at all, And now he is a college professor. Да всех таких долго перечислять.
В сочетании с именем Сталина, во времена которого Тарле и трудился, Наполеона, о котором писал, имя историка приобретало для малосведущих советских людей, детей, которые читали книжки, в частности, некоторый романтический ореол - ах-ах! Небось, был гоним... На самом деле это был абсолютно ушлый деятель, писавший то, что было надо, и так, как и когда было надо. (Короткая отсидка под следствием не в счёт). Хорошо, однако, писал. Но всё же кое-где в ранних работах нет-нет да и проскальзывает нечто... нет, не крамола... нет, не вольномыслие... но что-то, дающее внимательному читателю возможность предполагать, что академик был на цепочке, вроде кобелька, который, как известно, всё понимает, а сказать - не может, хотя нет-нет да и ссыкнёт. Вот пассажик: "Влиятельнейшие слои рабочей массы, рабочие всех специальностей, близко связанные с производством вооружения и т.п., первые стали обнаруживать тенденцию к отказу от лозунгов революционной борьбы против милитаризма... во имя... сохранения работы и увеличения заработной платы". То есть: 1) Идиоты? 2) Не такие уж идиоты? 3) Это кто же у нас пролетариат?
Я, как практически все остальные, кто вообще знает имя этого историка, всегда произносил фамилию Тарле с ударением на последнем слоге. А сам он, оказывается, не то чтобы твердил, но утверждал, что он - ТАрле, - нечего французить. Так-то он был не Евгений Викторович, а вовсе Григорий Вигдорович. Маменька его Розалия Арнольдовна была из семьи талмудистов, а папик Вигдор Герцевич (Виктор Григорьевич в миру) был по торговой части. Будущий академик аж крестился - по любви к русской девице.
Осенью 1951 года, в разгар борьбы с "безродным космополитизмом", он заявил на лекции в только образованном МГИМО (Много Гонора И Мало Образования): "Я не француз, а еврей, и фамилия моя произносится Тарле". Смело. Молодец! А чего ему было бояться, если первым читателем его книжек был Сталин? Молодец! Вроде Эренбурга, Дымшица, Драгунского (генерала) и прочих - витрина... "Группа дрессированных евреев".
Но что это я? Что мне ТарлЕ? Что я ТАрле?
Никоим образом Олешино бормотание, которое "Ни дня без строчки", не им и собранное, примером и образцом для меня не является. Юрий Карлович рассказывал о ком-то и чём-то, а я просто зужу и занудствую, - поток стариковского сознания. Так вот - Тарле ведь писал всего-то, ну, 100, ну, чуть меньше, лет назад, а как меняется язык! (Вот они, стоят на полке дачной библиотеки синие тома собрания сочинений академика, купленные через интернет где-то в Питере. На книжках - под обложкой - стоят штампы какого-то невообразимого завода, библиотеки заводской, - вот скажите, на какого хера работягам был Тарле? Читан (слегка потрёпан) был только том, где про Наполеона, - ну, кто бы сомневался!) "Тенденция к..." осталась и теперь, я личному составу запрещаю, но проскакивает, - они ведь вообще теперь безграмотные: "много шприцов", "координальные перемены", "нЕвесть откуда"... А вот - "проблема о", "оперировать над", то есть заниматься анализом чего-либо. Ещё: "фактичные ошибки", "этот вопрос всегда премирует над вопросом о..." Аттила у академика - "предводитель татарской орды". Он ничего не путает?
Схожа по восприятию в головах неучей-образованцев фигура сказочника Шварца. Ну как же - запрещённые произведения, - ах!, ах! "Дракон" и всё такое... Зимой, или осенью?, да, в ноябре, наверное, 80-го года мы с моим институтским корешем Курским Михаилом Эдуардовичем, 1958 г. рождения, русским (по паспорту), похоже, умер он уже, во всяком случае никак не находится, - так вот, запёрлись мы с ним в Театр на Таганке, не на спектакль - по делу. Мишка ещё до института отирался там в качестве рабочего сцены, - нас и пустили, тогда, да в дневное время это было просто. Мы были на четвёртом курсе, и деканат упросил нас, - ха! - меня в основном, таки подготовить ещё один (после трёх уже!) спектакль к институтскому смотру чего-то там. А бодрых идей на эту тему не было, - другие уже идеи по поводу послеинститутского будущего (а оно ничего розового не сулило, мне стало понятно - поздновато - что помогать мне некому, что сам по себе я на хрен никому не нужен) начинали одолевать. Мишка предложил обратиться в литчасть Таганки (Таганка-то - это было ого!: помню, как я завидовал старшему двоюродному брату Валерке, который с молодой женой ходил в этот театр на "Мастера и Маргариту" - билеты были просто недостижимы, как "Мерседес" в личном пользовании) - вдруг у них есть бросовый материал? В комнатухе, куда нас направили, сидели двое парняг малоопределяемой внешности и занимались разбором, как они нам сообщили, пытаясь произвести впечатление, творческого наследия Высоцкого. Вот теперь это произвело бы на нас, на меня - пардон, большее впечатление, чем тогда, - ну да, умер Высоцкий, да, очень жаль, но масштаба национальной драмы никак мы не ощущали, - так, богемно-диссидентский привкус. "Мало ли в Бразилии донов Педров..." Галич, например, был весомее, прежде всего потому, что был ощутимо антисоветским в последние свои годы в стране, да и прежде. А Советскую власть мы не любили, опасаясь, однако же, открыто признаваться в этом друг другу. Эти парни сочувственно выслушали спич о наших потребностях и предложили нам поставить "Дракона" Шварца. Это нам ничего не говорило, - мало ли? Захаровский фильм вышел в 1988 году - на закате уже горбачёвской эйфории. Вот уж гадостная была фигура... Про Горбачёва это. Шварц на самом деле вовсе не был ни особо гоним, ни угнетён властью, - он был вполне внешне правоверный совпис, но, натурально, с достаточно большим кукишем в кармане. А ведь это было свойственно практически любому талантливому человеку, потому что Советская власть была воплощением пролетарско-крестьянской серости и скудоумия. Чем больше был талант, тем больше и кукиш. Кукиш почти не мешал сказочнику - хотя, кто знает? - пьесы шли широко, много экранизаций, дачка в Комарово, - никто его не прессовал, хотя и пьесы запрещали - "Тень", скажем, "Дракон" тот же, но "Голый король" нашёл таки зрителя, правда, Шварц ненадолго пережил успех этого своего творения. А так подумать - "Марья-искусница", "Снежная королева", да до хрена ещё, - это Шварц. Его-то "Дракон" помягше будет Захаровского, но мы с Мишкой в отличие от Шварца вскорепослевоенного никаких ни иллюзий, ни особых надежд не имели. Спектакль у нас получился самый слабый из поставленных четырёх, всё-таки все забойщики к тому времени уже отвалили (сь). Зато потом в борьбе с реальным Драконом я таки поучаствовал - ох-х...
Эко меня увело от лингвистических-то штучек! Вернусь. Не помню точно, у кого, скорее всего у соседей Гершовых, была мною зажилена книжка Ганзелки и Зикмунда "Там, за рекою, Аргентина". Такая была щёлочка-подглядочка во внешний мир, хотя и давний по тому времени даже. Полный комплект этой серии, без, естественно, описания путешествия по СССР, это только в спецхране, я собрал в дачной библиотеке совсем к старости. Читать это уже, конечно, довольно трудно - o, tempora! А вот языковые забавности - навалом! (Потом, если не забуду, напишу про попытки перечитать "Страну багровых туч" и "Щит и меч"). В книгах Ганзелки и Зикмунда (а ведь сначала напечатал Зигмунда - природу не обманешь) столько забавных анахронизмов! А ведь это перевод около 60-го года. Кстати, насколько тяжёлые это книги - по весу, по весу! Толстенная бумага, да иллюстрации - кирпичи! Там не канистра, а канистр - мужского рода! "Кадильяк". "Рейно". "Американские шлагры"! Это про шлягеры. Или "уругвайские милонги". Это предшественник аргентинского танго или - шире - блядская вечеринка. У Стругацких, кстати, в "Хищных вещах" - "оппель". Или это во избежание рекламы, или просто советский бред? "Экскурсия была организована так аэродинамично...", "непреоборимый", компания "Парамоунт", "соляные промысла", "куда редко вступает нога человека", "пульмановские автокары" - ?, "брызжат светом", кока-кола - не склоняется, "статья разходов". А теперь - лучше, что ли? Вот кто-то подивится лет через 50, если будет кому: "ипотека с господдержкой", - дело, видимо, богоугодное.
Гляжу одним глазом в телевизор, там фильм "Дульсинея Тобосская", 80-й год. Господи, какая всё-таки противная Гундарева, ЦЕН. Здесь - особенно, впрочем, я не знаток её кривляний. (Насколько лучше телепостановка 56-года "Хозяйка гостиницы", где Мирандолину играла Викландт, неважная актриса, - но - лучше! А в 75-м сняли "Трактирщицу" с ряжеными Каюровым и Подгорным, одна пидорская цветовая гамма костюмов чего стоит, там играет Мирандолину Гундарева. Вышла у неё советская заведующая овощной базой, а не лукавая итальянка.) Плоское бесцветное лицо, псевдомудрость и прочее всезнание, напускное только. Подумалось, а ведь абсолютное (99,9%) большинство людей на самом деле - противные. Для меня. Я - для них. Все для всех. Не для умягчения ли этого ощущения взошёл на Крест Христос? Ведь Он жил прежде всего для Любви.
Ассоциативно, от обратного, почему-то сразу вспоминается жена Медведева периода его президентства (президент на доверии): кто-то, лебезя, назвал её "воплощением русской красавицы". Эту стеллерову корову! Такая и Гундарева, да ещё мнящая себя. Фу!
Это я не зужу и не поучаю, - это просто нормальная (я так считаю) реакция на гнилую советскую и постсоветскую чушь.
По телевизору (один глаз!) "Девять дней одного года". Фильм-то хороший, но по сути - мобилизационная дурь, советско-сволочная, безжалостно-жертвенная, да ведь не об этом, а вот что: Баталов разговаривает с Лавровой на переговорном пункте (междугородняя), - простейший ход режиссёра Ромма. Вот я и вспомнил, как из такого же пункта возле кисловодской Нарзанной галереи выпорхнула и сбежала навстречу мне по ступенькам девчушка из Челябинска, по-моему, а ведь видела, что иду не один. "Я согласна", - прочирикала она, имея в виду три остававшихся мне дня до отъезда. "Прости, но..." - нашёлся я, указывая на даму рядом. Кстати, роскошная была бабец, из Ставрополя, ждала мужа из заключения, - того посадили на 10 лет за спекуляцию пшеницей. Риск был бы неоправданным - вдруг УДО?
Не совершай с душою сделку,
Ломая даром девке целку:
Ты ей любви не обещай,
Но раз уж взялся - так ломай!
Господи, как давно это было! Но - ведь было, - тут и сожаление, и радость. Радость - потому что на самом деле было, пережито, прожито, прочувствовано, ощущалось - было! А сожаление, печаль даже - было, да, прошедшее время. Не повторится. Нет, не нужно повторений, но и нового - не будет, здоровьишко-то - тю-тю, кончается, да что там - совсем уже практически кончилось, - по выражению Островского, драматурга который, "здоровье ежеминутно прерывается". Я далёк от элегических настроений, но надо здраво смотреть на предмет, - а чего на него смотреть, тем более хорошо видно только в зеркало...
Да-а, вот уже это - зудёж в чистом виде. Даже и поучений-то никаких не просматривается.
Мало того, что пена с пива сошла в плохо уже памятные времена, так и пиво-то уже давно не то что выпито, а и отлито. Так, болтается что-то непотребное на донышке. Выдохшееся пиво муж моей младшей тётки, любимый дядя называл "моча молодого поросёнка", следуя за О'Генри в его советско-киношном воплощении. Советская власть настаивала "Требуйте долива после отстоя пены" вовсе не из заботы о правах трудящихся. Власть не желала, чтобы кто-нибудь, хоть кто-нибудь!, халявно обогащался, то есть становился богаче остальных. Хотя, конечно, именно это и происходило, ни для кого не являясь ни секретом, ни укором. А и пиво-то было говённое, чем дальше, тем хуже. Венцом этой государственной проституции на слабоалкогольном фронте было пиво "Ячменный колос".
"А ну-ка, рыбка, схлебни пену, - тебе цветочки, мне пиво", - говаривали посетители аустерии в Немецкой слободе, похлопывая Анну Монс по девичьему задку. Так, во всяком случае, это представлялось Алексею Толстому. Мне всегда очень хотелось думать, что всё это (пиво, аустерия, задок) происходило там, где я вынужденно очень часто появлялся с 76-го по 81-й год, на улице Радио, - там было главное здание института, где я учился. Сначала это была усадьба Никиты Демидова, потом - Елизаветинский институт. Да, да, я знаю, конечно, что Немецкая слобода была где-то там, но мне очень хотелось, чтобы вот прямо, прямо там; не может же всё пропасть, не оставив никакого следа? Ну а уж задков, задов, жоп, жопеней и прочего такого же там было выше крыши. А пиво часто пили в подвале Доброслободской бани, бывших бань Денисовских, существовавших в разных ипостасях с середины 18-го века, была там когда-то и синагога, а курсанты Военного института и вовсе звали эту точку "Пивбар мечеть" из-за купола на здании. Напротив - вендиспансер. Пиво чаще всего было свежее, но жидкое, однако, перекладываемое портвешком, служило основой приятельского и - шире - социального общения. Были в Москве и неплохие, даже вкусные сорта, да где и как было их доставать? Нет, это было можно - "Московское", "Рижское" и кое-что ещё купить, достать, но требовалось много времени и усилий. А ведь питьё пива - это так, на бегу, чаще всего, - нет, если предполагались пивные посиделки - это другой вопрос, - можно и постараться. А бахнуть по паре-тройке кружанов - ради этого упираться? Надо быть сразу и эстетом, и снобом, да ведь и времени где взять? Помню, под 7-е ли ноября, 8-е ли марта - один хрен холодно было - с Ванькой (вот уж был чудило!) и Серёжкой (о, это был человек себе на уме и очень о нём высокого мнения, впрочем, обоснованно) после "парада" в части от плаца вокруг городка, поворот у помойки под бетонным забором, заехали в пивняк на Кавказском бульваре. (Проезжал я там давеча по пути на дачу - Боже, как вырос хиленький скверик через дорогу от пивной, - лесок, да и то - лет сорок уже прошло...) Мне ещё предстояло ехать через всю Москву в гости к тёще - Алтуфьево, вот уж "за сто вёрст киселя хлебать" - и я отговаривался, но затащили. Главное после 3-4 кружек советского ячменного (не уверен) пойла - не раскупорить, тогда можно и до точки назначения добраться, не испытав сугубых мук от сурово сдерживаемого отлива.
Выпитое пиво по холодной погоде долго внутри не держится, - меня хватило до станции метро "Каширская", - линейка до "Царицыно" (тогда "Ленино") ещё не была готова, ездили по полчаса от части на автобусе. То есть мне точно не хватило бы силы воли и возможностей сфинктера до конечной точки маршрута. Поиски укромного уголка к успеху не привели, а когда я забрёл в закрытый по какой-то советской причине подземный переход через Каширское шоссе и совсем собрался уже, сверху на меня многозначительно упялился мент. Пришлось идти обратно - на ту сторону Каширки, где был бетонный забор и щель в угловой его части, - традиции, куда деваться. Вдоль забора за длинными дощатыми прилавочками дорого торговали цветами (то есть 8-е марта всё-таки?). За забором я счастливо реализовал естественную надобность, причём особенно меня радовала предполагаемая конфиденциальность процесса. Велико было моё смущение, когда я, протиснувшись из-за забора, увидел, пардон, жёлтый поток по промёрзшему грунту, строго параллельный цветочным прилавкам. Удалялся от места преступления я не "фривольным полугалопом", как отец Фёдор, конечно, поскольку "gentleman will never run", но весьма скорым спехом.
Спокойное восприятие проблематики естественных отправлений пришло ко мне очень, очень поздно: первичное - на последних курсах института, почти полное - после жизни в казарме, а совсем полное - и ещё позднее. Девчонки с отсутствием комплексов по таким поводам вызывали у меня не то чтобы уважение, но некоторую зависть. Одна из них, к примеру, попросила остановить машину на Садовом кольце, приблизительно там, где прежде был кинотеатр "Форум", и спокойно присела у ближайшей стенки. Дело, правда, было летом, да и поздним вечером. А вот другая вынуждена была забежать в подворотню дома, стоящего с краю переулка между Большой Дмитровкой и Большим театром, не помню, как он прозывается, а смотреть - лень... Присела деваха, разложив округ себя края длинной дублёнки по сугробу - чего там... Обе эти дамочки были вовсе не из быдляческого сословия, не пролетарки, упаси Бог, нет - одна была городской мещаночкой, а другая - вполне из "золотой молодёжи".
Ни та, ни другая никаких сомнений по описанному (ха! каламбурчик!) поводу не имели, - не испытывали ни малейшего смущения. И это правильно, - лучше обоссаться, что ли? Была у меня и такая знакомая... Эта та самая шмара (вот уж точно - писаная красавица) что приклеилась ко мне в Кисловодске, а потом пыталась добраться до меня и в Москве. Одно беспокойство...
Чем старше я становлюсь, тем большее раздражение меня одолевает в случае любых неустройств - хоть бытовых и текущих, а хоть бы цивилизационных катаклизмов. Попытки понять - почему, собственно, оканчиваются ещё большим раздражением. Вот и гадай. Свойство стариковского уже восприятия? Очень может быть. Но ведь всё остальное-то я воспринимаю не вот чтобы прямо по-стариковски? Или - уже? Некритичность восприятия как таковая? Или - наоборот - критичность? А ведь из этого и лезут нравоучения, поучения, занудство, попытки (успешные!) проборций и разнообразные лекции, - да-да, к старости я полюбил бесцельно трепаться. Да, я знаю, что делаю это вполне себе квалифицированно, интересно для слушающих, - но мне-то это зачем? А что, занудство или поучения приносят какой-то результат? Или большое удовольствие доставляют? Нет. Какого же тогда хрена? Или со временем истончается слой терпения, позволяющий в молодые и зрелые года не раздражаться по поводу очевидной энтропии? Очень даже может быть. По идее, организм к старости должен довольно иметь опыта, ведь мудрость - это производное от опыта в случае наличия ума, чтобы понимать ненужность любого раздражения - чего раздражаться, если всё это вообще-то никакого собственного смысла не имеет. А раздражаешься.
Недавно прикинул, как по-русски должен был бы звучать самый, пожалуй, знаменитый песенный припев - "Let it be". С учётом контекста и особенностей отечественного восприятия это должны быть слова "Хуй бы с ним". Точно.
Вот ещё - в пандан. Или, может, я это уже записывал? Про песенку "Daddy cool", "Boney M" это. В институте думали-гадали-гадали, как поточнее перевести, а над переводом на советский - "Спокойный отец" - потешались. А недавно сообразил - "Папа похуй", - самое верное.
Тема перевода с иностранных язЫков на советский диалект русского совершенно неисчерпаема, не о новоязе речь. Чаще всего причина оказий в незнании толмачами разных возрастов реалий окружающего враждебного мира.
В английском языке, скорее даже в американской его разновидности (противной, кстати) есть понятие "suburbia" - обеспеченные жители пригорода мегаполиса, по разным причинам не желающие жить собственно в городе. Ну, или даже не сильно обеспеченные... Стиль жизни, газончик, то-сё... У "Pet shop boys" есть песня с таким названием - "Suburbia", неплохая, - есть у них и лучше.
Отлично всё понимая по поводу "два мира - две системы" ещё тогда, в середине-конце 70-х, я называл двух наших групповых Маринок "suburbia", так как одна была из Реутова, а вторая - тоже... откуда-то там... Они не обижались, - торговля телом (а чем ещё они могли торговать?) совершенно не зависела от обстоятельства места. По словам Курского (на первом ещё курсе) место у второй Маринки было суховато. Господи, сколько судеб оказалось исковеркано, бабских в основном, именно этим обстоятельством, подмосковным. Вряд ли, скажем, подновосибирцы так уж отличаются от жителей и жительниц города. Хотя - кто знает, - может и там - половая и общесоциальная дискриминация по месту жительства? В те года всем был известен анекдотец про сходство коммунизма и атомной бомбы - и тот, и та стирают разницу между городом и деревней. А подмосковные девки всегда были дёшевы - для москвичей, - а вдруг женится? М.Ардов в томище "Всё к лучшему", в той его части, где он рассказывает о своём бытии попом в сельской местности, упоминает о пастухе (как помнится), который говаривал, рассуждая о разном: "А до чьей жопи это касается? До моей жопи это касается". Это лучшая иллюстрация к понятию "активная жизненная позиция", которую должен был занимать каждый советский человек. Маринки, ясно, чаще являлись пассивной стороной активности; их "жопи" не были выдающимися, а уж у второй Маринки её, "жопи", считай что и не было. Но многое, многое их касалось...
Вот углубился я в проблематику "тазобедренных композиций", осознал - устыдился бытописательства, а потом припомнил сказочника Шварца (опять!), а в частности - некогда сформулированные им для себя правила творчества: 1) Писать ежедневно. 2) Черновики запрещены. 3) Писать можно о чём угодно, что угодно и как угодно. 4) Всё на свете интересно. Как это говорил московский боярин в оперетке "Девичий переполох": "Нам с Ивашкой про гулящих девок завсегда охота послушать". Может, и вам про Маринок интересно? Толкового читателя, правда, трудно отыскать, но ведь это всегда так было? И тем не менее: как сказал некий старый еврей, услышанный И.Губерманом - "Руки опускаются ниже всяких критериев".
Хотя, конечно, с чем сравнивать. Проблема в уровне притязаний. Вот у меня - притязаний никаких, одно занудство. Самомнение необходимо высокое, а мне с детства рассказывали, какой я... не такой какой-то. Или недостаточно такой, какой. И вообще. Но вот, казалось бы, откровенный "герой" - Василий Аксёнов. Отличный писатель, послушайте. Но иногда небольшой штришочек впечатление снижает радикально. Вот, пожалуйста: дураку понятно, что уехавший в Штаты из СССР писатель должен был как-то зарабатывать, не Солженицын, чай. Лекции они все читали, лекции. Университетов как говна, и всем им было приятно, что "русские интеллектуалы" (русские они были совсем редко, а насчёт интеллектуализма - тоже вопрос, но не суть) помогают готовить уничтожение геополитического врага. (Сейчас, когда он особо не повергся, стали просто запрещать всё - русскоязычную литературу тоже). Вот и Аксёнов - читал. Ну, читал и читал, хотя, ясный перец, до уровня Набокова не дотягивал - так, байки в основном на основе общедиссидентского подхода. Невеликий грех. И вот по ходу одной из этих лекций припомнил Аксёнов про волшебные нравы Союза писателей, про социалистический реализм и прочее. Рассказал о случае, когда очередь в Третьяковскую галерею с восторгом наблюдала потасовку возле подъезда писательского дома в Лаврушинском. Дрались видные деятели, отчётливые антисемиты (а как же!) Бубеннов, который "Белая берёза", и Суров - этот был чистый плагиатор, но цепной кобель, злобный. Бубеннов воткнул Сурову в задницу вилку. Тогда же стишок по этому поводу сочинил Э.Казакевич, и все это знали. Как причину конфликта двух маститых литераторов Казакевич обозначил снижение накала антисемитизма одним из них - да не важно. Текст был такой, не с начала:
Певец Берёзы в жопу драматурга
С ужасной злобой, словно в Эренбурга,
Столовое вонзает серебро.
Но, следуя традициям привычным,
Лишь как конфликт хорошего с отличным
Расценивает это партбюро.
"Традициям" - это по Сарнову, а вообще-то - "теориям". Так-то традиции не привычными не бывают, но Сарнов - тот, конечно, без умысла. "С ужасной злобой" - это тоже Сарнов, а в оригинале - "С великим гневом".
А вот как это откровенно пересочинил Аксёнов, не упомянув, натурально, Казакевича, могло показаться - он сам, Аксёнов... Вот как:
Один поэт другого уважал
И вилку медную (?!) он в зад ему вогнал.
Гудит эпоха.
Но, следуя традициям привычным,
Лишь как конфликт хорошего с отличным
Всё это обозначил трибунал.
Не так уж плохо.
Вариант явно худший, на плагиатец тянет, а?
Ну кто в Штатах знал Казакевича?
С этой позиции никакой уровень притязаний, а также самоосознания не кажутся избыточно низкими ли, неоправданно высокими ли, - какая разница? Надо просто не забывать правила Шварца.
Кстати, о творческом плагиате. В детстве - юности книги Пикуля казались если не откровением, то свежим веянием - уж как-нибудь. "Пером и шпагой", "Битва железных канцлеров", "Слово и дело", "Нечистая сила" - великолепно читались эти романы, а вопрос про Семилетнюю войну я подсказывал девчонке на экзамене в институт точно по Пикулю - Цорндорф, Кунерсдорф, Пальциг... Странным было отличие книг по качеству от других произведений Валентина Саввича - на морскую тематику, всякое другое - не про царей. Выяснить это "простому советскому человеку" было практически невозможно, да и откуда было ему знать, что выяснять - следует? Мнения критиков Пикуля до советской общественности долетали редко. Много, много спустя, многое, многое прочитав, я таки понял, откуда что бралось. В.С.Пикуль шёл по хорошо проторенному, например, А.Н.Толстым, пути - он просто не стеснялся. А чего стесняться, если можно было быть уверенным - книги Авторханова, Петра Долгорукова, Валишевского и прочих "ненужных" до "советского читателя" просто не дойдут... А до кого дойдут - да и маму их, промолчат. Нет, как советский Дюма Пикуль вполне неплох, лучше даже, просто нечего относиться к его книгам как достоверным сведениям. Наука История не более правдива, чем сочинения Пикуля. А, кроме того, он ведь работал на пропаганду, а пропаганда, даже самая правдивая - всегда враньё, можете мне поверить, уж я-то знаю. Кому и знать, как не мне...
Лучшее, "золотое" время нашего, моего, поколения пришлось на абсолютное безвременье - 90-е и чуть погодя. Сколько сил положено на противодействие распаду, ужас! Забавно вспоминать, как формировалось моё восприятие вообще всего, - не про-, но вопреки. Самая первая книга Стругацких, прочитанная мною, - "Страна багровых туч". Отличная книга, великолепная, но ранний подросток совсем ещё неспособен понять её, этой книги, гадостно-советскую суть. И сколько бы потом Стругацкие не отыгрывали, - не отыграешь, потому что и другое - тоже, знаете ли... "Страна" сразу понравилась до слюней, было это году в 70-м, что ли. Однако и озадачила меня тоже. Судите сами: строят, на секундочку, фотонные корабли, корпуса их льют на орбитальных верфях - ладно, но зачем-то летят на Венеру в поисках месторождений (!) урановых руд. А уж по мелочам! "Секретарь указал на дверь, обитую чёрной клеёнкой" (фотонные корабли!). Сцена в кабинете Краюхина: супербосс испытывает скафандр - кроме кабинета негде? Допустим, но в приёмной-то посетители. Атомные транспортёры! - хорошо, что не печки. Ремонт моторных реакторов в полевых условиях - ! А ведь про радиацию и прочее отлично уже было известно, да и не мотор же "Москвича"! "Обычно принято давать время на размышление. Но сейчас мы ждать не можем!" (полёт на Венеру). А куда такая спешка в таком деле? К годовщине Октября? Советские и китайские мастера безгравитационного литья - и чёрная клеёнка! "Урановая Голконда", 450 градусов Цельсия - и "кучка людей в кислородных масках"? Братья иногда хотя бы закусывали? Краюхин говорит с планетолётом по видеофону, а Быков идёт в библиотеку читать про Венеру в энциклопедии. Быков "одёрнул гимнастёрку". А чего ж без будённовки? "Все расселись на лёгких (!) стульях красного дерева" - а дверь обита клеёнкой. "Приказ есть приказ". Коммунизьм!
Хрущёвская ажитация - ладно, понятно. Но хоть бы поспрошали чего у кого - Быков пропустил зарядку и едва позавтракал. Ермаков готов чуть ли не выгнать его. За три недели сделать супербойца? А он только что курить бросил! Председатель горисполкома (!) отвечает за возведение искусственных препятствий на маршруте пробного пробега атомного транспортёра. "Хиус-1" распался в атомную (!) пыль вместе с массой (?!) легированного титана.
Нет, известно, что сами братья (потом!) отрицательно относились к "Стране" (ха! каламбур) - мобилизационная и прочее. А вот чего взялись писать этакую бредятину? Пожалуй, понятно - от житейской безысходности. "На севере ослепительной белой стрелой уходил в серое небо пик Дворца Советов". Сервилисты ещё! "...на специально оборудованной спортивной ракете благополучно опустились на Венере". Точно не закусывали. Фотонные ракеты, Юпитер, а "...на полу" (собираясь в полёт) ...сидел Дауге, ...на полу громоздился (!) огромный рюкзак, на рюкзаке лежал геологический молоток". Атомные планетолёты, то-сё - "прошли двое... с огромными чертёжными папками в руках". "Если почва (!) у края Голконды будет давать на каждый квадратный сантиметр по 50-60 рентгенов (-ов!) в час, а по предварительным расчётам она будет давать много больше..." То есть люди не пострадают. Допустим. А чего ж Мехти "Бойтесь Красного кольца!" вернулся через четыре дня с лучевыми язвами? Ходил в кислородной маске? Случайно наткнулся на Урановую Голконду? Краюхин круглые сутки был занят матобеспечением экспедиции. Ясно, тяжко - полигон, фотонный планетолёт, а всего-то - желдорветка и шоссе. "...выступил на партактиве и устроил страшный разнос начальнику полигона". А обед подали по новой схеме сразу после медосмотра. "Чумазая рука" - это как? Привезли Быкова смотреть атомный вездеход, но... нет ещё света в ангаре! Вот беда-то! Быков решил перебрать машину по винтику (атомный вездеход)... На четвёртый день вывел "Мальчика" в поле. За три дня, один - перебрал?! ...Обрывки колючей проволоки с обломками деревянных столбов... Планетолёты! Ядерный могильник - несколько в стороне из травы выглядывал конец бетонной трубы, прикрытый круглой ржавой крышкой - !!! И всё открыто... За проволочной оградой под землёй находился мощный реактор, вырабатывающий тритий. !!! Золотые зубы Краюхина блеснули... ну а какие же!
Я предпринимал несколько попыток перечитывать Стругацких - сравнительно теперь, - ан нет. Даже "Полдень" дотянул только до середины. И дело совсем не в убогости представлений - пушка для полёта на Луну, в конце концов, совсем не хуже безгравитационного литья и Д-принципа. Не в этом дело. Собственно, любая утопия - фантастика. Дело в идеологическом этой фантастики наполнении. А коммунистический фашизм Стругацких ничем не лучше любого другого фашизма. Аньюдинский интернат! Вокруг совсем не было детей! Как мог учитель, Учитель, ебёна мать, натравливать одних детей на других?! В том-то и дело... В итоге всё и сводится к такому натравливанию. Вспомним Шарикова и Швондера. А Стругацкие книжки практически все идеологизированы по самое не могу, служили и служат коммунистическому бреду. Прекрасные книги, талантливейшие, сучьи, проституточьи, блядские - потому что сами братья ни в какие такие идеалы, конечно, не верили. И от этого ещё тошнее. Нет, я не осуждаю, - сам-то... Деваться нам было некуда - да, некуда, но художественная пропаганда - это уже самый край, за краем... А впрочем, судить об этом - всё равно что разбирать вкусовые оттенки дерьма и цветовую его гамму. Обоняние, что обоняние - принюхались, небось... В том числе и mea culpa, правда намного позже и не так подлюче. Да-да, оттенки.
Насчёт Стругацких - ещё. Фотонные ракеты, импульсные, ионолёты и - "...накрыл стол хлорвиниловой скатертью. Затем он поставил на стол хлеб, масло, молоко и гречневую кашу". Или это всё-таки стёб? Чёрная клеёнка...
Ужасно, когда прежде, да и теперь, любимые книги невозможно перечитывать. Нет, я прекрасно знаю, что перечитывают книги очень немногие, большинство и читать не умеет, но я-то всегда мог. От старости, что ли? Или это от драматического уже по масштабу несоответствия содержания книги мiру, или от того, что воспринимается уже всё только через уверенно трагический опыт? Ну ладно - драматический...
У Веллера есть книжица "Не ножик...", автобиографическая, в общем, это так понятно, так там разбор "Как закалялась сталь", "Повесть о настоящем человеке" с фактологической стороны, с разумных позиций. Я пробовал так же читать "Щит и меч" - не смог долго. "Поджигателей" Шпанова и вступительную часть не осилил. "Два капитана" Каверина - записывал даже! Или подчёркивал? Помню только, что поразил меня явный перебор в отношении изображения пролетарской бедности. Папаша Сани Григорьева ведь был совсем пролетарий, да ещё так любил сына... Саня с умилением вспоминает их домик, пусть хибару, - так над его спальным местом у окна была здоровенная щель между собственно стеной и рамой. Допустим, у пролетарского отца не было средств, чтобы купить хоть какой-то стройматериал - ну, не было! Могло быть - вполне. Но ведь такую щель можно было хоть землёй забить да глиной замазать, нет? Чего ж он не расстарался для сыночка-то? Видать, некогда было...
Мне почему именно это в память врезалось, хотя в той книжке много и другой откровенной дури, - потому что схожая ситуация была и в моей жизни. Что делать - была. Нет, я как отец никогда не позволил бы своему ребёнку спать в холоде и на сквозняке, но, может быть, я просто не в состоянии освоить другой уровень допуска в человеческих отношениях. Возможно. Дело было так. Отец в качестве за что-то ответной услуги получил дачный участок в товарИществе по Дмитровке. Тогда это было ещё не очень просто, хотя и не вот чтобы чрезмерно сложно. Тратить деньги, которые можно было с удовольствием пропить (я совсем его не сужу!), на строительство дома ему категорически не хотелось. Он пошёл на нехитрую сделку: сдал свой участок строителям, которые устроили на нём склад лесопиломатериалов и прочей лабуды, а они должны были ему за это созиднуть домишко. Это породило легенды (для завистливой моей матери) о том, что из заготовленного для нашего дома материала построили как минимум два дома рядом. Домик вышел хлипкий, другим он выйти и не мог, а кроме того, папаня ездил туда не столько контролировать стройку и прочее, сколько спокойно попить на слобОде. Отец легенды не опровергал. Всё там было на живую нитку и в одну доску, практически без утепления. Мне выделили чердачное де-факто помещение без какой-нибудь отделки; пока учился в школе, даже было стыдновато кого-то из приятелей дачных туда пускать - уж больно неустроенно. У очень многих родители хоть как-то такие помещеньица обустраивали-отделывали: оргалит по стенам, то-сё... Но вот оконная рама на моём чердачке была вставлена уж и вовсе заебательски - толстые петли не были утоплены, их просто прибили поверх досок проёма и собственно рамы. Щели были - в палец. Дело не в тех, кто строил. А вот то, что папаша вообще не поинтересовался моим поместилищем и тем, что голова моя должна была быть на постоянном сквозняке - это как-то не очень. Переделывал там всё я уже сам. Чуть погодя. Я интересовал родителей только как подсобный рабочий и тягловая сила. Shame on them! За отношение к себе могу и судить. А, плевать...
Чем больше соблюдаешь правила своей независимости, тем меньше входящих неприятностей. В моей лично, а и в семейной практике схема "пошли они все на хуй" работала безотказно позитивно. Добраться до точки возможности её применения было непросто, - это дело другое. Как говаривал небезызвестный Тьер, "...и гении нуждаются в обстоятельствах".
Вот, нашёл в блокноте про "Щит и меч", а то сидело бы в башке гвоздём. Интересно даже не то в этой книге, что она вся - бред, от начала и до конца. Хотя вот посыл - "твоё задание и теперь ещё неизвестно", - а мало сообщений имён агентов и прочего? Это что же, главное задание Белова предполагалось как спасение заключённых лагерей в конце войны? Ведь никто и не предполагал, что их будет так много, не так ли? А интересно в этой книге вот что: как полно соответствует идеологизация различных поведенческих моделей немцев (в романе) и реальных советских людей. Вот примеры.
"С истеричной готовностью стремились они выразить преданность Третьему рейху всеми явными и тайными способами, сколь бы ни были эти способы противны естественной природе человека". (Это про массовую педерастию в СА, что ли?) Ну да, диктатура (да ведь любая!) необходимо рождает показную преданность ("Я его ещё больше ку!), но та, бывает, переходит в реальный фанатизм.
"Но страх каждого перед каждым, боязнь обнаружить свои истинные чувства и этим повредить себе в будущем и настоящем - всё это скрывалось под давно уже привычной маской лицемерия". В точку! "Скрытность, осторожность, вдумчивое лицемерие, способность к мимикрии и постоянное ощущение неведомой опасности - вот общий дух Рейха". Общий дух, конечно, был другой. А в Союзе лицемерие было не вдумчивым, но автоматическим, на уровне рефлексов. "Казалось, ...вспыхнуло пламя фанатического патриотизма, и потом долго никто не решался первым погасить в себе бурю восторженных переживаний". А у нас - "прошу садиться, товарищи, хватит аплодисментов". Ха! - не дай Бог прекратить первым.
"Сочетание дисциплинированной благопристойности и бешено выражаемых эмоций - вот современный духовный облик прусского обывателя". А почему только и именно прусского? А не саксонского, скажем, или баварского? Не говоря уже о советском.
Навалом в "Щите и мече" образчиков просто идиотизма автора и его редакторов. Хотя фильм памятен с детства навсегда, актёры - чудесны. "...если бы, ... он знал бы, как держать себя с немецкой аристократией... А о немецкой прислуге он был осведомлён гораздо меньше". А его сразу в графья готовили? А как же "мудрые наставники"?
"Однажды старший писарь штаба приказал Иоганну найти специалиста по ремонту пишущих машинок". С какого перепугу именно ему, шофёру?
"И эти рыцари вермахта - потомки прусских чванных юнкеров, ... , сидя посреди гостиной на стуле, поставив между ног, туго обтянутых галифе, дедовскую саблю..." Какую саблю?! Гашека с иллюстрациями перечитал?
Похоже, Кожевников был в бреду, когда писал историю семейства фон Зальц и Ангелики Бюхер. Итак: генерал-лейтенант фон Зальц "уже в более чем зрелом возрасте" шарахнул Ангелику, ещё почти дитя. Допустим. Для урегулирования ситуации он признал её побочной дочерью. Сын генерала Иоахим "вернулся из военного училища" и узнал, что у него есть сестра. После училища он, вероятно, лейтенант. Потом он, через некоторое время, таки знакомится с ней и берёт её к себе переводчицей. Иоахим уже - полковник! Допустим, девчонка закончила университет, - в крайнем случае, ей лет 25. Это сколько же полковнику, и как это он так быстро вырос? В Рейхе чины шли туго.
Ангелика: "Хотя я не такая красивая, как Ева Браун..." Да кто ж о ней знал-то в 40-м году? Да и не была она красивой, так...
"По вечерам на Гитлерштрассе (в Лодзи) происходил своеобразный омерзительный парад победителей-мародёров..." А "магазины случайных вещей? А грабёж во Львове и шире?
Так и не смог я перечитать "Щит и меч". А фильм люблю. Сплошные мемы.
Кстати, умения Александра Белова, полученные им в университете параллельно со спецподготовкой, потрясали воображение - вплоть до особых способов сварки и металлообработки. А ещё ему удавалось талантливо рисовать, но - вот беда, нарисованный им портрет советского разведчика пришлось отдать в спецхран... Кто ж это позволил ему такие рисунки делать?! Да ещё и с нелегалом познакомил?
Ещё кстати: не случайно (хи-хи) термин "высшее общество" на языке оригинала "хай сосайети". Не будучи его частью от рождения, проникнуть туда (ха! - каламбур) можно лишь гомо- либо соответствующим гетеросексуальным способом, не исключая, конечно, гораздо более широкого спектра техник и методов.
Ещё кстати: если дама жалуется мужчине на неудачи в личной жизни, значит, она плачется не в жилетку, а в ширинку. В случае особой откровенности - в мошонку.
Вообще, сексуальная культура совписов и им подобных, а также малопросвещённых российских мужчинов приводит к массе забавностей. Веллер справедливо заметил, что "французскую любовь придумали, как сами они полагают, французы, но, если бы Бодлер описал на уличном арго, как он делает минет Рембо, французы бы сильно удивились". Вот, к примеру, начинал читать случайную какую-то книженцию про Берию откровенно демократического, хотя и немолодого, автора. Не уехал, по-моему, дальше предисловия, создатель которого постебался всласть. В частности, он приводит в пример описание злодейского насилия Берии над молодайкой, опоенной им какой-то спецдрянью. И вот Лаврентий Павлович решает, что пора перейти к орогенитальному варианту. "Сделай, детка, губки, буквой "О", - говорит злодей всех времён и народов. Предисловщик, натурально, интересуется, а сам-то автор книги когда-нибудь, того... испытывал? Логично. Но вот что я скажу: этот человек (надеюсь) вероятно, был совершенно уверен, что в этом способе одно отверстие просто используется так же, как и другое (ие). Был у меня один водитель, большущий ходок по молодости, но, увы, вполне рабоче-крестьянского происхождения, воспитания и полового созревания. Он любил приводить примеры из своей практики. "Ну вот, - говорил он, - я ей просто в рот и напихал..." Так что - звиняйте, батьку... При варианте "Deep throat", скорее всего, даме следует пытаться первично произнести "Э-Э-Э", как на осмотре у отоларинголога.
А как правильно переводится французское, как и способ любви, слово magnifique (манифик)? Money - фиг! (транскрипция + смягчение звонкой согласной в конце слова). Правильно - денег не дам, только даром!
А ещё позанудствую - тяжко стало футбол смотреть, заряжено до предела деньгами Миллера-завгаза. Уж так подсуживать "Зениту", и без того снабжаемого деньгами без удержу...
Хоть кто-то Богу просигнальте:
Атас! - аж два пустых пенальти!
Увы, вонюч футбол у нас...
Необходим противогаз!
Это как пушкинский Дядька Черномор:
"...Тяжек воздух нам земли..."
Да и мухи заебли...
Вот ещё проблема, давным-давно меня занимающая, - проблема старшинства, не по возрасту, а по положению, в том числе в команде, по весу и так далее, - ну, вы меня поняли.
"Я с детства не любил овал", -
В него я просто всем совал.
Чего даром углы-то чиркать?
Как считала Лидия Гинзбург, "высокие и толстые люди рано становятся взрослыми". Лично мне пришлось пройти такую трансформацию гораздо раньше, чем хотелось бы, - а кто ж меня спрашивал?
В самом-уже не самом детском саду, старшая группа, вероятно, в первом классе уже такого непотребства никто не допустил бы, группу детей обрядили как бы ёжиками (!) (во фантазия у людей хреначила), причём основным элементом "грима" были этакие накидочки с наклеенными на них (пришитыми?) кусками поролона, длинные такие как бы верёвки из него тогда везде продавались - окна затыкать, сифонило в советские окна, что поделаешь. Концевые части этих кусков поролона, сам-то он был жёлтый, окунали в чёрные чернила (краску, тушь?). Вроде ещё что-то на голову надевали, нет? Ну, в общем, ёжики. Что-то такое эти ёжики пританцовывали, на сцене! Перед родительской публикой! Особо важной почему-то для этого экзерсиса считалась ровность линии построения ёжиков. Угадайте с одного раза, кому было поручено шипеть, что твоему японцу на острове Иводзима: "Равнение! Равнение!" Шипел, рта почти не открывая, делая зверскую рожу, испытывая командный раж. Стыдиться собственной никчёмной дурости я тогда ещё не умел.
Как только в школе начались разборы на агнцев и козлищ, я немедля угодил в бараны, да-да, в те самые, что водят стада овечек по хозяйской надобности, чаще всего на бойню, конечно, но мы ещё веса тогда не нагуляли. И тем не менее. Я довольно быстро первично осознал, что никаких прямых бонусов, кроме заморочек, это само по себе не даёт. Но! Но! И это главное: были преимущества косвенные и весомые. А именно: можно было врать и отпираться, отнекиваться со спокойной рожей, - на тебя работала репутация, - а как же - не может же он... Мог, ещё как! Были примкнувшие, так что и в формальных группах, и в неформальных группировках мне доставалась первенствующая позиция. Не Бог весть что, но всё-таки... Хотя заморочек всё-таки было изрядно, - как идти с кем-то договариваться - я, как что-то урегулировать - опять я, как отвечать за всех - а кто ж ещё? Слушаться вот любили не все, но для этого навалом разных методов непрямого воздействия. Словцо там, ухмылка тут, неналитые (недолитые, разлитые) полстакана - навалом. Как это всё было мимолётно - школа, институт, жизнь.
Однако, "книжки пишутся вообще не для того, чтобы они нравились", как высокомерно, а он всё совершал высокомерно, хоть и был недомерком (может, из-за этого?), постулировал Шкловский. Умнейший был человек, обделил Бог талантом, но это дело обычное, вот он и... того, умничал. Лично я, не знаю, как народ, весьма Шкловского чту всего за одно его высказывание, а именно: у Бриков, когда Лиля в очередной раз полезла в содержательный разговор, Виктор Борисович гавкнул (рявкнуть было слабО) - "Дело хозяйки салона - разносить чай!" Молодец, хоть и в запале, - джентльмен произносит этакие фразы совершенно спокойно. Шкловский не был джентльменом, поскольку из привычного испуга принял участие в травле Пастернака. Роман пастернаковский, который "Живаго", - херня, конечно, стихи - да, красивые, а роман - чепуха, - чего было шуметь? А накопилось у советских придурков, которым Сталин в своё время велел Пастернака не трогать. Не пытаться же его понять, в самом деле, Пастернака-то (да и кто его поймёт, если по совести)?
Может скажете, что-нибудь особо поменялось? "Чтоб я ответил - да, так нет", - Буба Касторский прав, как никогда. Вот вам фраза: "Мишустин поручил приложить максимум усилий для реализации плана достижения национальных целей". Это по ТВ. А где же про "борющуюся молодёжь"? Лелею мечту, становящуюся всё более осуществимой в нынешних условиях импортозамещения, что когда-нибудь услышу сообщение от какой-либо Марии Пятачок Слободянской: "УАЗ" приступает к выпуску модели "УАЗ-Пидорас" для пассивных любителей ебли с машиной, лёжа под ней". Кстати, сисек у данной Марии - полная пазуха, - чего ж на пластику пятачка не разориться?
Только утратив ногу, я наконец-то осознал, для кого (ха!) А.С. написал "Нет, весь я не умру". "...большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы перед Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра, и там Господь" (3 Цар. 19:11,12). Вся жизнь - это отказ от "тихого ветра", тем важнее его осознание. Нет же, - всегда, всегда - штурм унд дранг, от задачи к задаче, да по две, по три, по десятку разом... И ведь не скажешь, что это было не нужно, - нужно. "Блажен, кто на просторе..." Нужник - вот что. В немецкой армии было правило: отдых приходит с выполнением задачи, - взял высотку - отдыхай. А меня вот не отводили на пополнение и переформирование, так и херачил всё время в режиме достижения. Чего-нибудь, но уж чего-нибудь - обязательно. Да ведь и все - так, просто задачи у всех разные; духовные-то, мнится мне, ещё и потяжельче будут. Буддистское неделание в нашей-то кутерьме - затея вряд ли достижимая. Как знать...
Очень люблю, когда отличный литературовед Быков отчаянно завирается, как только переходит либо на сугубо художественную стезю (редко), либо в политическую плоскость (избыточно часто). Писатель он неважнецкий, а политический сужденец - уж совсем никакой, как, впрочем, все, кто делает это по нужде, большой или малой, посильно за это получая. "...Полное равнодушие народа к собственной судьбе и было главной трагедией в "Борисе Годунове", всандалил г-н Зильбельтруд. Так ведь забота "народа" о "собственной судьбе" и забота о том, чтоб народ заботился, - это вечная маета либеральной, радикальной, любой другой хоть как-то политически настроенной "интеллигенции". Народу, как и любому, хоть и коллективному животному, потребны только сытость, в смысле удовлетворения первичных потребностей, и покой, в смысле отсутствия причин, вынуждающих отвлекаться от процесса удовлетворения.
"Двуногих тварей миллионы" - вот это верно. И не надо мечтать о том, чтобы сделать их своими орудиями, выходит скверно.
А уж назойливое толкование Быковым Иисуса как трикстера - стыдновато.
Быков толкует богов, быть Моисеем
Желая Синайским.
Что ж, ради бога! Вот только потребно
Найденным быть не Матвеевой
И не Слепаковой.
Может быть, Гинзбург? Хотя - поздновато,
Пожалуй.
Лучше б он, Быков, подвизался на юмористической стезе, глубже бы реализовался.
Американо-негритянская колыбельная "Thula baba" - это, ха!, явная калька с тульского напева "В Туле бабы горько плачут - слесаря их не херачат". "Ленинградская" "Хулинада" - тоже в тему.
Совершенно был потрясён как очевидно старый пердун, оторвавшийся от действительности уже, вероятно, давно, существованием музыкального жанра мандопоп. Мандопоп, наверное, (проверять не готов) - это музыка, с одной стороны, пиздатая, а с другой - говённая. Мандопоп - это, прости, Господи!, служитель культа, находящийся в чрезмерной сексуальной либо иной зависимости от попадьи. Мандопоп - это танец с характерными движениями тазовой части. Мандопоп - ещё раз прости, Господи, это служитель культа, телесно обабившийся на овсяном киселе до полного неприличия.
Поворчу ещё на окружный мир:
РСДРП (б) - (тогда ещё!) Русская служба дающих ради пропитания (бляди).
Таня-то в "Онегине" была, видать, девка-огонь! В нынешнем-то либретто как - "Она явилась и зажгла" А в оригинальном просто и прямо - "Она явилась и дала". Изумительно это звучит в исполнении Boris'a Christoff, восхитительно - вот это бас, вот это Гремин!
Кроме прочего, Таня таки досталась Гремину девицей, несмотря на все её устремления и прыть: "Её порывы благотворны..."
Коротко говоря, аргентинская футбольная команда L'anus. Говорят, Папа за неё болеет или предыдущий болел, что ли...
Забавно: купил было Pentelовскую ручку-роллер, какой Путин делает пометки на публике (ха! каламбур!), - действительно неплохая. А писать, ну, в натуре - писать на листе бумаги, ей не смог, не лежит в руке. После тыщи попыток с "Waterman"ами и прочими дорогими предметами, теперь валяющимися, пришёл к ручкам "Lamy", причём простеньким, - перо у них EF, а и сохнут не особо быстро. "Монблан" или, там, "Монтеграппа", "Фабер/Кастелл" (особо в серебре) - чудно, но пёрышки не для меня, не люблю я толстых линий. Потому, наверное, что они, линии эти, так от одного к другому/другой/другим и прочая зримо протягиваются, - может, лучше б их и не видеть? Детская была (есть?) игра такая: перепутанные между пальцами ниточки/резиночки/верёвочки, а ты поди запомни, как, распутай. Хотя нет, в фильме "Гитлер капут", сидя голыми в ванне, жалко, пены много, Блёданс и Семенович аккурат с такими резиночками, в смысле ниточками. Всё взаимосвязано со всем, чего же тут удивительного? Другое дело, что так иногда занимательно эти взаимониточки перекручены-перепутаны-позавязаны, что диву (ёбу) даёшься, не постигая то ли Божье попущение, то ли Божий промысел, то ли бесовы козни, хотя - это и есть Божье попущение, и козни, и твои попытки их постижения, потому что Божий промысел чего постигать - он, понятно, принципиально непостижим, а то было бы неинтересно.
Старшая сестра моей матери (Господи, оборони!) Евгения Ивановна Фёдорова замужем была за Владимиром Михайловичем Лентищевым. Ниточки, про которые говорено выше, - завязанность этого семейства на Украину. Хотя все хохлы там были сильно сбоку. А вот поди ж ты. Замуж будущая моя тётка вышла в самом начале 50-х, а служить по милицейской части тёткин муж начал на самой на Западенщине. Ух, что тогда там творилось: возвращаясь домой - деревенский переулочек - молодой милиционер стрелял в воздух из пистолета, предупреждая таким образом жену, - я, мол, иду. Раз получил он задание (прямо как в кино - "Место встречи", "Рождённая революцией" и т.д.) - внедриться в бандеровскую банду и дать знать, где у неё база. А база-то - на острове. Доложил как-то, в банде уже будучи, дружок с ним был на задании. А стране всегда нужны герои, желательно безымянные, - наши-то и давай по островку из крупнокалиберных миномётов сажать. Еле уплыл, до своих добрался, а дружок - тот нет, сгинул.
Много грехов на Хрущёве, не перечесть, но то, что он бандеровцев из лагерей повыпускал - грех страшный, неотмаливаемый, не мне судить, конечно, насчёт грехов, - сам, как собака в репьях. Впрочем, что взять с хохла-придурка? Брежнев, что ли, Подгорный, Шелест и прочие Щербицкие лучше были? Партия, бля.
Так вот, сестра Лентищева вышла замуж за человека (хохла) по фамилии Сизенко, а тот возьми да и начни партийную карьеру делать и дорос да второго секретаря Московского обкома при первом по фамилии Конотоп (топу-топу нОгами, кОлю тебя рОгами!). Тёткиного мужа он перетащил сначала в подмосковный Зарайск начальником райотдела, а потом и в областное управление, - да зама дорос, генерал. Замечательно. Боже, как моя мать завидовала старшей своей сестре, когда генеральская семья начала жить получше! Её-то номенклатурное "счастье" завершилось в середине 70-х, когда отца разбило параличом, а семья Лентищевых вполне себе благоденствовала до 84-го, когда Лентищев умер, молодым ведь - 55 всего! Хохлацкое происхождение сделало Сизенко первым секретарём Брянского обкома, а потом - министром мясной и молочной промышленности СССР - уа-ха-ха! Это всё в совокупности позже сильно помогало младшему сыну тётки Игорю, но он оказался слабоват - не сдюжил на должности начальника медуправления МВД. Интересно вывернулась ниточка с Украиной уже теперь, вот сейчас, когда приходится Украину запахивать. Игорь-то со мной и сам по себе (голова слабеет) и под воздействием второй жены (из Зарайска - страшная!) общаться перестал довольно давно, а последние несколько лет и совсем под корягу ушёл. Краем я узнал об одной из причин его нынешнего чрезвычайно плохого настроения: сыну его Володе повестка пришла, а тот - лупиздень приличный - юрист-бездельник - воевать отчаянно не желал. Сбежал в Грузию, где у семьи давным-давно какие-то завязки были. На этой почве Игорь воспылал осуждением политической практики российского режима. Бедолага! Стране опять нужны безымянные герои, хотя она делает вид, что активно называет их славные имена. Называет, да, а о скольких молчат? Война, что поделаешь, а уж с этой, "чтоб ей с утра рюмку водки не выпить", Хохляндией - и моей вины много, много - вовек не исчерпать. Перед кем - перед Богом, перед людьми? Вот Бог и разберёт, недолго уж. А пока - под каток их, сволочь бандеровскую.
Когда Путин высказался по поводу Украины, мол, "нравится, не нравится", мне было очень жаль, что он не озвучил первую часть речения, - вышло бы волшебно насчёт сдохшей Руины. А я ещё и перевёл для просвещённой публики:
You're lying in your coffin,
I do fuck you very often.
You may like or you may not, -
Sleep, my beauty, cold and hot.
Если в слово "стерлядь" добавить всего одну букву, получится отлично точное поименование весьма распространённой женской породы. Кстати, о перекрёстном спаривании: однополые браки в России существуют очень давно, - мы, безусловно, впереди (тьфу-тьфу!) Запада. А как же, если, например, фамилия футболиста Иванисеня. Хотя да, - хохол же!
Что ж, мои писания, это, конечно, не рукопись Беды Достопочтенного, который что-то вроде нашего Нестора, но - пусть это будет хоть Видения Жоппы Достопамятного, а всё-таки что-нибудь останется, хоть в Сети, хоть в Книжной палате.
Когда речь идёт о воспитании покровительствуемой тобою девушки либо молодой дамы, вполне уместно заявить: "я мотивирую её потрудиться над собой". И под собой, натурально, тоже. Вот, к примеру, Татьяна Друбич - редкий результат успешной для объекта педофилии и успешного же совращения несовершеннолетних. Роскошная была в молодости девка, ярко-пастельного раскраса. В песенке Aswad "Shine" надо бы в строчке "Spreading your light wherever you are" вместо "light" поставить "legs", было бы гораздо, гораздо ближе к делу. А в песне Коллинза "Sunshine reggy" стоит поменять пару слов, и всё будет гораздо честнее, особенно с учётом ЛБГТ тенденций, царящих на просвещённом Западе: вместо "little smile" надо "gimme, gimme, gimmie, gimmie now - that's all I ask of you".
Исходя из ея конструкции, албанская дива Дуа Липа должна была бы называться Double Dupa.
На Крещенье - холода,
Как обычно, впрочем...
Поебём, коль есть пизда,
Если нету - дрочим.
Прости, Господи!
Да, так про спортсменов-то...
Спортсмены, конечно, - животные. Животные-то мы все, это очевидно, а реально занимающиеся спортом, не физкультурой, хотя теперь уже грань размылась, те действительно животные, прежде всего потому, что ни к какой мыслительной практике они не способны. Jedem das seine, - suum сuiquе, в смысле. Но бывают животные привлекательные, грациозные и прочие такие же. А бывают... У! Тасманский дьявол... Я даже не про тех, кто иным и быть не может - боксёры, борцы и всякое такое, но и среди вроде бы обыденных - футболисты, скажем - такие "красавцы"... Тугарев, Руденко, Терехов - поставь их разом в одну да хоть бы и полузащиту - соперник разбежится заранее! Жуть.
А рожи у баб-футболисток? Понятно, гендер ихний слабо различим, генетика такая, с длинными ногами и высокой попкой много не набегаешь, - вот и состязаются коренастые. Бывают - да! - симпатяшки, но это же спорт - мышцы всякие... Но рожи большинства... Мужланские чучела! Мне всегда таких баб жаль - ну, не наградил Господь, не повезло просто. Увы. Вот в Штатах - Футбольная лига легенд, американский футбол, - там всё внимание на голую жопу. Толстую. Это хотя бы логично. Или даже гандболистки. Хоть бы и наши. Но дэвушки из футбола - вау!
На факультете физвоспитания в МОПИ, готовившем преподавателей физкультуры и обеспечивавшем дипломами о высшем образовании больших спортсменов, как и Институт физкультуры в Малаховке, и Лесгафта, кто только не "проходил обучение". Спускаюсь раз на второй этаж факультетского тогда ещё здания, потом-то переехали на Переведеновку, вот уж была халупа!, а там возле двери аудитории сидит на парте, ногами качает Валера Васильев, один из перваков сборной хоккейной защиты, ждёт выноса зачётки. Или в яркий весенний день к боковым воротам институтского комплекса, ближе к Яузе, подкатывают две белые "Волги"-24-е, а в них - краса и гордость советского хоккея Мальцев и Билялетдинов, тоже, видать, отмечаться. Девки-спортсменки меня не шибко увлекали, хотя и любил я в молодости не то чтобы статуарных дам, но всё же корпулентных местами, - всё Рубенс, будь он неладен. Нет бы Дега мне нравился! Были, однако и на этом факультете увлекательные возможности, но увлёкся разок только кореш Мишка, да и то по мелочи. А девчонкина фамилия была Саус, Вика Саус, - "вечно голодный Саус", говаривал Мишка, - уж не знаю, то ли аппетит у неё был повышенный, то ли хотела она вечно.
Знакомых парней, реально занимавшихся спортом, вокруг меня было изрядно, но не в школе, - в нашей школе были "другие интэрэсы". А вот на даче были, были - велосипедист, фехтовальщик, ещё кто-то... Ближайший сосед Сашка и вовсе был гандболист, входил в юношескую сборную Союза. Умер он рано, едва за сорок перевалил, - спорт, он требует расплаты концентратом жизненных соков, а их взаймы не дают, в кредит не возьмёшь, отдал - всё. Вообще, он потом стал следователем, в Серпуховской, что ли, конторе и всё хотел меня с Никитой Михалковым познакомить, - он у него свидетелем по какому-то делу проходил. Я благоразумно отказался, потому что в Сашкины фантазии не верил. Он уж потом, близко к помиранию, был уверен, что работает в какой-то подкрышной конторе, которая чем только не владеет, включая острова тропические. Думаю, в неадеквате он уже был. Андрюха Иванов, сослуживец, ЦЕН, странно, незадолго как отчалить, всё тоже про какие-то мифические острова талдычил, а Сашка ещё и про эшелоны с нефтью...
Представления о спортивной подготовке и вообще тренированности организма у разных слоёв населения бывают совсем различные. А иногда бывают и забавные совпадения. В роте, где я служил срочную, был парнишка не то из Курска, не то из Тамбова, всё тренировался - бег, турник, - так он говаривал: "Сколько побегаешь, столько и поебёшь". Переубедить его мне не удалось, правда, надо сказать, не особо-то я и старался. А ещё был у меня коллега, так он до солидного уж возраста и чинов - то полтинник на лыжах, то триатлон, а уж грёб всё доступное. В чем совпадение? В том, что коллега этот, он по натуре был крестьянин сугубый, хотя и доктор наук, и делал вид, что кроме "Бордо" - ничего, хотя на халяву, как и довольно долгий начальник наш общий - что хошь. Но ничего не скажешь - крепок был; он, видать, и теперь крепок.
Я вот что скажу - на всё Божья воля. Нельзя заранее знать, где найдёшь, а где потеряешь. Поддерживать бодрость организма, рукомашество и дрыгоножество - это великолепно, но не до усёру - зачем же? Увы, "падение на шар земной" всё равно неизбежно, торопиться, конечно, не следует, но само по себе занятие спортом ничего не гарантирует - те же 50 процентов: или так, или так... А слабенькая прыгунья в длину Клишина обладает весьма привлекательной "тазобедренной композицией". Но в миру-то таких обладательниц - хоть завались, - ходите, люди в залы на фитнесс, пускай у остальных глаз радуется.
Некоторые олимпийские виды спорта:
Комбинированная гонка преследования (коньки)
Рука на жопе,
В жопу взгляд, -
Гуськом до финиша скользят,
Где рассыпают ровный строй,
А кто и ёбнется порой...
Кёрлинг (жен.).
Вполне мудатская забава:
По льду булыжники шалавы
Прицельно катят в красный круг
И матерят косых подруг.
Лыжные гонки (коньковый ход).
Бежать на лыжах без лыжни -
В чём смысл этакой хуйни?
Так можно плавать без воды,
Ну, или ебля без пизды.
Деваха на стадионе в Дортмунде, с лицом, как на картинах ста-арых "немцев", но раза в полтора поупитанней. Интересно, это так опять реально изменился фенотип на тех же генах или совпадение? Если у неё такие же, как у тех, удлинённые пропорции, но более плотные - ну... Почему-то вид любой такого типа девахи приводит в голову термин "небинарная гендерная идентичность". Гендерквир, ёпть. Причём выраженных признаков-то нет, а вот поди ж ты.
А на губе у ней - усы!
И ниже ... тоже ... волосы...
Варианты понимания слова "Мойдодыр":
"Додыр" - субстантив (бубырь, кто такой скр?) - мой додыр; мой додыр, перед тем как...
Моя до дыр.
Обмойся до пояса.
Нет, смотреть по телевизору на бегуний - 400 м лучше всего - остальные или перекачанные или сушняк, хоть камин топи, вполне может быть забавно, вблизи - не дай-то бог. Работающий дизель-генератор нравится? Гамма ароматов соответствующая. Фигуристки бывают ничего, гимнастки художественные... хотя тоже от усилий потцом (ударение на второй слог) припахивают, правильным сладким пОтом, не только потОм, но и в процессе, они пахнут, как раз взаимодействуя с пОтцом. Как подумать - сколько их готовят по секц(с)иям всяким да школам олимпийского резерва, а на высокий уровень, в люди-то выходят единицы. А остальные куда - да туда же, на продажу, только в отличие от чемпионок и медийных цена намного ниже. Ничего такого, так всегда было. И везде. Типа половецкие пляски. Невольницу хошь? - спрашивает половецкий хан, - Выбирай любую. Улетай, бляха-воха, на крыльях ветра... Эскорт-служба. Был у меня в институте знакомый, Вовка Покаместов, он был сильно взрослее, уж около тридцати, и чего он у нас отирался, мне было непонятно, а я и не интересовался. Так вот он утверждал, что сильно хороши балерины - растяжка, мол, такая - закачаешься. И горячи, говорил - полполя с ней искатаешь, во какие! Стоит предположить, исходя из поля, что жены, которая, вероятно, и давала ему, кроме собственно давания, образование, он побаивался. Или просто был человек такой - vagabondo.
Народ, как известно, должен брать пример с лучших представителей. Где ошивались в поисках качественного товарца мужчины из петербуржского, а и московского, далее - по списку, общества? Мариинка, Александринка и т.д. Смольный - это уже Олений парк Людовика в российском представлении, гораздо более человеколюбивом, сомнений нет, но и масштабном - тоже. А уж институты - Екатерининский, Елизаветинский - о!
В СССРе упор делался на физическую крепость, подразумевавшую не особо длинные ноги, мощные бёдра, не шибко большую грудь, но можно и большую, крепкую спину, объёмную задницу. Может, и правильно с точки зрения режима, - ему-то, режиму были нужны не манекенщицы, а крановщицы и шпалоукладчицы. А кому положено - балетные школы и прочие художества никто не закрывал, - пользуйтесь, дорогие товарищи, если членские взносы позволяют. Товарищи отказываться и не думали. Товарищ Сталин и вообще считал "это дело" вполне нормальным проявлением, - люди же. А вот уже Хрущёв - тот в 61-м году выкатил Кодекс строителя коммунизма, и всё - "В СССР секса нет". Через дырочки в меху. Что-то и как-то, тем не менее, продолжало существовать и в этой области. Зону бикини тогда не брили по преимуществу.
Что всего в "Кавказской пленнице" милей?
Толстые жопа и ляжки Варлей.
Вполне Варлей соответствовала военному ещё представлению о прекрасном, это раз, и главное, личному вкусу Гайдая. Имел право. Ради интереса взгляните на купальниковые фото прим того времени: Кустинская, Селезнёва, далее везде, - ого-го станки какие! А ещё чуть раньше? Подбором баб (или это была всего одна?), которых снимали в сереньких маечках - сцены уборки хлеба в "Кубанских казаках" - явно занимался сам Пырьев, - уж больно сисястые. Он, видать, таких и предпочитал, - видно по Лионелле Скирде, ставшей Пырьевой. Неплохое впечатление она производила в "Вольном ветре" - тельняшечка, то-сё... Второй раз уже упоминаю, - видать, и мне она тогда нравилась. Ну да, Рубенс...
И свою историю, и страны (только СССР) историю можно вспоминать с периодизацией по фильмам, это если задаться такой целью. У меня-то такой цели нет - я просто наборматываю невнятное на плоский экранчик посредством клавиатуры, - я не кокетничаю, всё по этому поводу уже я сказал, - так - занудство и поучения. А притчи могут быть и забавными, кто сказал, что нет? Вот бьюсь об заклад, мало-мало найдётся в нашей стране народу, помнящего, в чём было дело, суть вопроса, в УмбертоЭковской книге и в фильме тоже - "Имя розы". Антураж-то, небось, кое-кто и припомнит, а уж про францисканцев и доминиканцев, да альбигойцев, всё-всё - торможу, - это вряд ли. А уж про то, что прятали Аристотелеву книгу, а уж про то, что вколачивали догмат о недопустимости веселья и смеха - ну, куда... Так что встану на сторону Хьюго Баскервильского и иже с ним, притчи могут быть и весёлыми. И всем был бы фильм хорош, если бы не дебильное с открытым вечно ртом лицо актёра, игравшего Адсона.
Какими событиями были новые фильмы в тогдашней жизни, а и не говорю даже про хорошие иностранные - "Фантомасы", американские лучшие 60-х годов - "300 спартанцев", "Клеопатра", "Большие гонки" и так далее. "Бен-Гура" нам, конечно, тогда не показали, - как можно, помилуй Бог!
Но ведь и "Служебный роман", и "Убить дракона", и даже куда более простые поделки заставляли идти в кино. Не знаю доподлинно, насколько это правда, но якобы на доходы от советского кинопроката содержалась чуть ли не вся бюджетная сфера - врачи, учителя, чиновнички. Может, и так, - судя по их зарплатам, поверить можно.
Строго говоря, крушение КПСС началось не с Пражской весны, а с упоминания Никулиным "члена партии" в юмористическом ключе. "В соседнем районе, - мол, - жених украл члена партии". И всё. Понеслось. Членство в КПСС, не переставая быть много где обязательным, стало восприниматься иронически, саркастически - можно перечислить все подразделы смешного из учебника марксистско-ленинской эстетики. Большой был культуртрегер Вурдалак Ильич, приказывавший стрелять и вешать без разбора и без счёта. И как пророчески тов. Саахов смотрел по телевизору "Лебединое озеро", которым, увы, закончились и КПСС, и СССР. Там, в "Кавказской пленнице", есть и ещё пара наездов на систему, но самый очевидный - это когда Саахову предлагают садиться, а он отказывается, так как поражён солью в известное место. И Никулин говорит: "Товарищ судья, а он не может сесть!" Советскому разумному зрителю, не пролетарию, было ясно, что сесть Саахов не может не по причине поражённой задницы, а потому что он "товарищ". Хотя, конечно, сажали много кого, но, если что, ещё до приговора исключали из рядов.
Собственно, что касается "рядов", и теперь дело обстоит совершенно так же.
Каких только говнюков не заносило в них, в ряды! Но ведь это всегда было. И будет. И везде. Ни моё, ни чьё бы то ни было зудение, ворчание и прочее не могли, не могут и не будут в состоянии изменить дело к лучшему. "Ряды" в этом смысле ничем не отличаются от всего населения - в них такой же процент откровенного и сокровенного дерьма, хотя, подумалось, - нет, пропорционально больше, конечно.
Взять Сердюкова - фельдмебеля. Совершенно ничего не готов ныть про его человеческие качества, кто ж его знает? Бабец его, Васильева, знатная была окорочина - там на десятерых могло бы хватить. Другое дело, что, конечно, крутить с подчинённой по финансовой части не слишком разумно, да ещё и с опасными родственными связями. Нет, сам Сердюков, нет сомнений, балбес, - нормальная история с выпрыгнувшим из штанов городским разночинцем, которого обстоятельства подвинули к кормушке максимально близко. Но иметь дело с такой пошлой бабой, как Васильева, - это за пределами разумения (моего), впрочем, все они в этих кругах такие. Приличных людей крайне мало там. Да и везде. Но там - особенно. Это я занудствую. А Васильева - ещё и картины свои пыталась выставлять, - Боже! Такое впечатление, что "картины" эти, как и чудовищные рифмованные тексты, были написаны (каламбур!) не пером, карандашом или кистями, а клитором. Это совсем не грех, коли Бог дал способности, но в отсутствие способностей - вау!
Впрочем, я не про личное "тесное взаимодействие" двух мясистых оковалков, а про пример государственного строительства, в котором принимал участие министр обороны Сердюков. Про собственно военные его "достижения" сказано давным-давно всё и всеми. А вот про попытку создать дачку в Астраханской области, тоже прошумевшую, уже подзабыто, - сказано подзабыть - и подзабыли. Чего будоражить общественность. А и у меня такой задачи, будоражить, нет, но уж больно всё до сих пор перед глазами.
(Забавно: СТС - "Как стать принцессой).
Ниже: Домашний - "Тест на беременность".)
Вообще, вся жизнь состоит из того, что ты сначала выходишь из себя (сначала, а не первично, - первично - не из себя), а потом - медленно! - в себя приходишь. А однажды не приходишь вовсе, не возвращаешься. Чья-то волшебная цитата - "Управлять Вселенной следует не привлекая внимания медиков". Оно конечно, но я уже слишком стар и опытен, чтобы лишаться рассудка из-за чьей-то дурости и наглости. А сердюковско-астраханский вариант - в этом смысле не из последних. Правда, на фоне горбачёвского домика в Доминикане, дворцов ельцинского семейства в Германии, олигархических роскошеств дачка эта - тьфу на постном масле, плюнуть и растереть, копейки. Дело не в стоимости, а в наглости, дурости и сопутствующей потешности.
Растекаясь по гигантской пойме, Волга делится на мильон рукавов, проток и прочих гладей. Один из самых крупных водных путей, ведущих, как известно, в Каспийское море, - Бахтемир, в целом он же - Волго-Каспийский судоходный канал, всё мелеющий и мелеющий. Впрочем, это судьба любого канала. Вот сейчас его, канал, взялись опять углублять, - давай Бог. А то по раскатам уже и на лодке не пройти - воды с каждым годом всё меньше и меньше. Могучий поток - Бахтемир. Течёт он, стало быть, себе и течёт, ветвясь, а верстами пятьюдесятью, что ли, ниже Астрахани, от него влево, если по течению, уходит здоровенный тоже проток, Бог весть как прозываемый, служащий рыбакам всех мастей и принадлежностей. Ходят по нему и промысловые дизельки, собирающие в условленном месте добычу с лодок рыбарей-индивидуалов, и все остальные - ходят. Нет, кто и плавает... И что. Не суть. Суть в том, что чуть ниже села Мумра, которое неизменно у меня ассоциировалось с мумий-троллями, часть потока уходит ещё левее, а вот ещё километра через полтора по левую опять же руку находится остров Школьный, пятачок земли, в общем-то, омываемый и ещё левее совсем небольшой водной струёю. Вообще вся эта местность - ниже и левее Астрахани, да и правее - тоже, остров, острова, соединённые с материком парой мостов и несколькими дорогами, текущими по степи и прочим буеракам не хуже речек и речушек. Но, в отличие от воды, куда-то всегда да впадающей, дороги имеют странную особенность заканчиваться. Дорога от сельца Маячное, где паром, течёт, стало быть, до села Житное, основанном ещё чуть не при Степане Разине (то-то некоторые речки здесь называются Подстёпки, вероятно, в честь брошенных за борт молодаек, в набежавшую, строго говоря, волну). В самом селе, однако, никакого памятного знака в честь крупного полевого командира не наблюдается, но почему-то стоит бюстовый памятник бандиту покрупнее - Кирову. Пёс бы с ним. Здесь асфальт кончается. Дальше - до острова Школьный - километров шесть тех самых пространств, на которых "степная кобылица мнёт ковыль". Кобылиц, ковыля там не вот чтобы изрядно, но дроф, зайцев и прочих фазанов я наблюдал множественно. Когда сухо, проехать по этой земле нетрудно, но - если дожди - не дай Бог. База, где я останавливался в рыбацких целях, - километра полтора от Школьного, - просто чуть свернуть с накатанных колей, неглубоких, если сухо. И вот - "наступили сроки", как пелось в весёлой песенке колхозников-пейзан в "Кубанских казаках", определённые ответственным сотрудником райкома. На острове Школьный появились таблички, запрещавшие причаливание и высадку под угрозой страшных кар, а протоку вокруг собственно острова расширили и углУбили, как и предполагается любым партийно-государственным процессом. На острове в короткое время возникли четыре-пять роскошных бревенчатых коттеджей с широкими панорамными окнами, вертолётная площадка, причал, ну и прочее такое необходимое для отдыха достойных представителей. Ну, возникло и возникло. Мало, что ли, на Руси "Ручьёв", "Утёсов" и "Горок"? Навалом. Вдруг захочется кому-либо из вышаков рыбки половить, - не палатку же ставить? А до Астрахани всё же ближе, чем до Тувы. Ну и ладно, - чего такого? Но такого уровня объект не может обслуживаться только по воде (вдруг пересохнет) или вертолётами (вдруг погода нелётная), а степь - дорога ненадёжная. Значит что? Значит, надо дорогу таки созиднуть. И вот несколько лет здоровенные армейские "Камазы" с тремя осями возили откуда-то глину, насыпая трёхметровый гребень для будущей дороги. Грязи! Ну, народ приспособился проезжать рядом с насыпью - и справа, и слева, по обстановке, где посуше. Дорогу эту даже начали отсыпать щебёнкой, но тут настали необратимые политические перемены - Сердюкова попёрли, Васильеву крепенько так прижали, как она, вероятно, любила, только, впрочем, попугав. Никто из них сугубо не пропал. Президент и премьер успели даже приехать порыбачить. Больше, правда, скомпрометированный объект не посещали.
У Гашека были все ответы на все вопросы: "Я вычитал, - рассказывает Швейк, - что один индийский император после смерти превратился в свинью, а когда эту свинью закололи, он превратился в обезьяну, из обезьяны - в барсука, из барсука - в министра. На военной службе я убедился, что в этом есть доля правды". Я тоже.
А смешно было вот что: когда сыпали в кучу всё на Сердюкова, добрались и до островка. Что тут началось! Какие публикации! Какие подписи! И степь-то погубили дорогой, и остров-то погубили строительством, и природу-то погубили неразумным вмешательством! Помню одну статью, за подписью какого-то учёного-ихтиолога со многими степенями, который утверждал, что порушены места нереста промысловых рыб, и миллионам мальков щуки негде теперь развиваться. Это было смешно и само по себе, - кто им, малькам, мешает, и по факту - налицо серьёзное злоупотребление, а кто-то гонит про мальков... Дача, как потом сообщалось, перешла в ведение Министерства обороны (а в чьём была?) для организации отдыха на ней особо отличившегося личного состава. И кто-то сомневается, что таковой найдётся?
В окончание истории с островом Школьный: по аналогии вспоминается байка из "Швейка" про частного сыщика Штендлера, заставшего объект in flagranti: "На диване они не поместились, потому что оба были толстые. Резвились на ковре, словно котята. ... Когда я вошёл, ... оба вскочили, ... , она же повернулась ко мне спиной, на коже ясно отпечатался рисунок ковра, а к хребту прилип окурок". Такими я их себе - Сердюкова и Васильеву - и представляю, - реальный антураж - побоку.
Я по жизни вообще мало кому и чему завидовал, честно, но вот наличию такого "хуторка в степи" да в самых рыбных местах - да, было дело, начал, понимаешь, завидовать... Но быстро перестал - на хрена мне такое хозяйство. Решил купить домишко в Мумре, снести ветхость, построить коттеджик, хороший причал, завести катер, ну и далее... Но не попустил Господь - сколько бы я мог там проводить времени - месяц в год от силы. А до пенсии я мог бы и не дотянуть, да и силы на рыбацкий образ жизни нужны не мои уже теперь. Жаль, всё равно жаль - спуститься по участку к реке, устроиться поудобней, да полавливать, полавливать, а то и катер спустить на воду - ниже по реке уйти, там на сазана пару закидушек, - глядишь, и сомик подойдёт, - сиди, покуривай... До сих пор жалею.
Тихая помещичья жизнь, а хоть бы и хуторская, очень бы пришлась мне по вкусу, но, как известно, бодливой корове Бог рог не даёт! "Слушайте вашу любимую песню "Валенки"!
Вот, к примеру, Павел Иванович Чичиков - не к тому же устремлялся? Даром он, что ли, представлялся себе помещиком Херсонской губернии? Да и сама жизнь окружная, чем далее, тем более, к такого рода размышлениям располагает, потому что лично меня за столько лет активного трепыханья утомила своей бессмысленной повторяемостью до беспредела. Нет, это не значит, что я не собираюсь потянуть ещё, - хотелось бы, но - "Вот уж окна зажглись, я шагаю с работы устало (ну, везут меня, и что?), - я люблю тебя жизнь, только ты меня так заебала!"
Двести ведь лет прошло с "Мёртвых душ"-то! "Было очень умилительно глядеть, как сердца граждан трепетали в избытке благодарности и струили потоки слёз (сердца - струили?) в знак признательности к господину градоначальнику". Ах, похоже... Должность может быть любой. Сословное общество в России восстановилось с потрясающей скоростью, что доказывает его правильность, но и худшие, и лучшие его свойства - неизменны.
К чему о плохом? Ах, как бы рад был я играть в карты в каком-либо "почтенном клобе", где игра эта привычна и повседневна, привычно же и без оглядки употребляя слова, принятые в обиходном кругу. Это я про "пикенции, пикендрасы" и прочее. Всё лучше, чем на партсобрании. А Гоголю это всё было поперёк яиц, или притворялся? Нет, наверное, - "потерявши - плачем".
В школе, натурально, не задавался я таким вопросом, не до того мне было, а всё же - мёртвые души, зачем они нужны были Чичикову? Учительница что-то такое бормотала насчёт "приобретения положения". Чепуха. Верней всего, собирался милейший Павел Иванович, вот убейте, не вижу я в нём сильной отрицательности, спекульнуть, получить, допустим, кредит под залог душ этих самых, а там, глядишь, господин Чичиков где-либо в Португалии размещает капитал в бумаги Суэцкого канала. Но как же он, Павел Иванович, был неаккуратен: нет бы дурить по паре помещиков в разных уездах, а то и губерниях, да дёру! А он... По одной дороге к помещикам по очереди... А уж дела с Ноздрёвым - да это ж гарантированная огласка!
Да-а... "Дела, дела, дела...", как говаривал незабвенный Боконон. "Записывайте всё подряд", - учит нас Боконон. Просто, как Шварц и Олеша. И не одни они, вероятно. Но важнейшее из сочинений Боконона - Четырнадцатый том, озаглавленный так: "Может ли разумный человек, учитывая опыт прошедших веков, питать хоть малейшую надежду на светлое будущее человечества?" Прочесть Четырнадцатый том недолго. Он состоит всего из одного слова и точки: "Нет".
Да стоит ли задумываться на такую тему, которая гарантированно испортит настроение? Есть же "...счастливцы, которые не ведают ни геморроя, ни блох, ни слишком сильных умственных способностей"... "Я не стану снимать плевы с чёрт знает чего", - заявил Ноздрёв, пытаясь выглядеть приличным человеком, хотя и не имея на то на малейшего шанса. Собакевич тоже вот: "...устрицы тоже не возьму: я знаю, на что устрица похожа". Гименопластика тогда ещё не была изобретена. Была у меня одна знакомая, приличная дура, так она страшно стеснялась видимости своей ... устрицы, - ей, видишь ли, мама ещё в детстве внушила такое мнение... Мама, тоже, видать, была... Хотя, надо признать, основания для стеснения всё-таки имелись. Собакевич был в известной степени прав.
Учительницы литературы к этому пассажу внимания не привлекали. И мы ещё говорим (они, в смысле, говорят) о мужском шовинизме! Это как тот разговор мафиози у Пьюзо (или не у него?) о минете, недопустимом для жены, - "ведь она целует моих детей!"
Вот интересно, кстати, читал ли кто-либо из советских школьников "Мёртвые души" дальше визита к Плюшкину?
Гоголь был вынужденно изобретателен, - не Пушкин, чай, а скабрезности не приветствовались. Но - как обойтись? Говорить о дамах города N "останавливает его неограниченное почтение..., а с другой стороны... с другой стороны - просто трудно" Не пластинки, небось. "... а нам придётся разве слова два о наружности да о том, что поповерхностней". Мастер! Страницей после он опять это слово "попо..." втюхивает, - если кто не понял сразу.
Впрочем, данные детали организма (дамского) от номера века или социального устройства государства не слишком-то и зависят, если, конечно, не голодает публикум, - в таких случаях выпуклого пубикума не усмотришь...
Состав продуктового набора тоже, конечно, важен, но иногда... В Советском Союзе, где традиционно и очень долго со жраньём было плохо и очень плохо: сплошь и рядом сидели люди на картошке, макаронах, ну, плюс котлетку там микояновскую или сосиску нечастую, тут ясно - мускулюс глютеус максимусы были на загляденье, да и при вдумчивой пальпации приносили достойные тактильные ощущения. А вот в Штатах, после Депрессии, натурально, вкушал народец весьма разнообразно, - с овощами-фруктами проблем не было, а разжирела нация до полного неадеквата. Всё зло от гамбургеров! Я лично предпочитаю "Бургер кинг". Бекон, то-сё...
Свинья во дворе помещицы Коробочки, "съевшая мимоходом цыплёнка", - как часто это происходит по жизни со власть имущими. Настасья Филипповна, к примеру, тоже ведь - "и цыплёночек"... Хотя я, вообще, не шибко согласен с утверждением насчёт "всеобщего выхода из гоголевской "Шинели", но, до определённого времени, так и было, пока все скорбели о "маленьком человеке", "бедных людях" и всякое такое. Теперь вот почему-то никто особо не скорбит, а? Вот, скажем, Булгаков - до хрена от Гоголя, - хохлизм неистребим. У него ведь, у Булгакова, тоже - галерея современных ему типов. А и прямые заёмы. Не, я не ударяюсь в деконструкцию и прочую херь, но вот: "Ноздрёв был ... исторический человек. Ни на одном собрании, где он был, не обходилось без истории". Булгаков: " - Вы историк? - ... Сегодня на Патриарших будет интересная история".
А вот всучил Собакевич Чичикову душу помершей бабы Елизаветы Воробей. Современная-то Воробей - не от неё ли? Шучу. Нет, не от неё, - она, Воробей, вообще-то Лебенбаум. Зря она привирает, что псевдоним у неё - от памяти про Пиаф. Но вот представьте: отец её, Яков Мовшевич, был аж слесарем!
Может быть Шапиро - слесарь?
Нет, скорей уж он - профессор,
Врач, дизайнер, адвокат -
Клад!
Да уж, "...не писатель виноват, виноваты читатели, и прежде всего читатели высшего общества: ... русским ничем не наделят, разве из патриотизма выстроят для себя на даче избу в русском вкусе". Да ведь они, именно эти читатели, хотя им просто докладывают, всё по жизни и определяют, - куда деваться-то? Что, когда-то было по-другому, что ли? А изба в русском вкусе - тоже весьма недурно, не всё же бидермайер и литлмастер? А в этой бы избе да чипендейловскую мебель... Дела, дела...
Ежели бы Хрущёв лучше умел читать и начал не с Солженицына, всё могло бы обернуться иначе.
По Гоголю, мышиные жеребчики - "маленькие старички щёголи на высоких каблуках, ... , забегающие весьма проворно около дам". Я вот был жеребчик не такой, но - был. (Надоели мне эти Горьковские тире, чтоб ему неладно... Не буду больше). Про то, какой Григорий Андреевич был жеребчик, заново рассказывать не стану, кому интересно, пускай прочитает "Огрех". Это в книжке "Вербалайзер". (Уточняю в основном для жены, это она из моих текстов пытается установить истинные подробности моей же биографии. Сколько я ей не объясняю, что тексты и реальная (?) действительность - вещи сугубо разные, - без никакого толку). Это как в той пословице (поговорке?): "Не всё коту творог, бывает и мордой о порог". Пословица славная, вот только действительности мало соответствует. Творог станет жрать только очень голодный кот, как тот, на полгода забытый (!) дома в одинаре, который всё это время, бедолага!, жрал сырую картошку из мешка в прихожей. Им, котам, надо его, творог, разводить молоком ли, сливками (вредно!), превращать в полусметану. Можно так сказать:
Не всё коту вкусняшки, -
Бывает по жопе в оттяжку...
Вернусь ещё к примеру из Гоголя, но по другому поводу: по поводу клятой иудейской самоуверенности. В "Кондуите" Льва Кассиля, который в детстве, как и "Вратарь", производил впечатление просто потому, что многое, многое написанное чёрным по белому, ребёнку было просто недоступно, непонятно. Вроде того "табунка", о котором рассказывала Надежда Мандельштам, что он, табунок, врывался в квартиры киевских обывателей, - ну, понятно. Да, так вот, в "Кондуите", где активно действует Кассилев брат Ося, расстрелянный (в натуре) в связи с чем-то в самое опасное время, он, Лев, в разговоре с каким-то дворовым парнишкой проявляет сугубую грамотность. Тот говорит, простонародно каламбуря: "Раздался выстрел, и щекатурка обагрилась кровью". Будущий писатель поправляет: штукатурка (это, кстати, в современных условиях более годящийся каламбур). Но: у Гоголя (да и у Островского) в "Мёртвых душах" - "... нижний (этаж) не был ощекатурен".