Зырянов Сергей Аркадьевич : другие произведения.

Назорей

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сцены, что могли происходить за рамками Евангелий.

Сергей ЗЫРЯНОВ.

2000-летию со дня Рождения

Иисуса Христа посвящается...

Назорей.

Музыкальная притча в двух действиях.

(Сцены, что могли происходить

за рамками Евангелий.)

Действующие лица.

  
  
  
   МАРИЯ Магдалина.
   АВИТАЛА,
   ИОАННА,
   РАХИЛЬ, женщины Магдалы.
   МАТФЕЙ,
   ФОМА, ученики Иисуса.
   СУСАННА,
   ИУДИФЬ, галилеянки.
   ТУЛЛИЙ, римский центурион.
   Прочие девушки, уроженки Магдалы.
  
  
  
  
  
  
  
  
   Действие происходит у колодца на окраине селения Магдала, в Иссахаровых пределах Галилеи, в тридцать третьем году от Рождества Христова.
  
  
  

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

  
  
  
   Девушки поют песню
  
   "Магдала".
  
   Земля у нас - как горе неизбывное
   и как предание библейское.
   Она убогая и заунывная,
   как будто песня иудейская.
   Она кремниста и гола, -
   пустыня первозданная,..
   но всё же наша Магдала -
   Земля Обетованная!
  
   Она живёт легендами счастливыми,
   как жили здесь сыны Адамовы,
   и как селилось мирно под оливами
   благое племя Авраамво.
   Когда-то сказочно цвела,
   как рай, благоуханная...
   Но и поныне Магдала -
   Земля Обетованная.
  
   Не позабыло всё, что было ранее,
   местечко, Богом позабытое,
   и затаилось, словно в ожидании -
   когда настанет время сытое.
   Сидит у Божьего стола
   и ждёт небесной манною
   хорошей доли Магдала,
   Земля Обетованная!
   Спев песню, девушки уходят. У колодца остаются МАРИЯ, ИОАННА, АВИТАЛА и РАХИЛЬ. Они наливают воду в кувшины.
  
   АВИТАЛА. Мария, давай, я тебе помогу.
   МАРИЯ. Не надо, я сама.
   АВИТАЛА. Я просто боюсь, что ты одна не сможешь донести.
   МАРИЯ. Мне не тяжело...
   ИОАННА. Что ж, иди, Мария,.. Только гляди, не пролей воду по дороге...
   МАРИЯ. Отчего я должна пролить воду? Вы думаете, что я такая неловкая?
   ИОАННА. Что ты, Мария? Вовсе нет. Просто, будь внимательна...
   МАРИЯ. Я всегда внимательна... Это вы невнимательны. Вы не замечаете даже цветы, что распускаются по дороге к колодцу...
   РАХИЛЬ. Хорошо, хорошо, Мария. Иди...
  
   Взяв кувшин, Мария уходит.
  
   РАХИЛЬ. Всё равно она скоро вернётся... Как увидит какой-нибудь цветок - и ну его поливать. Не успокоится, пока всю воду по дороге не выльет.
   АВИТАЛА. Бедняжка!..
  
   Появляются Левий МАТФЕЙ и ФОМА.
  
   МАТФЕЙ. Мир вам!..
   ФОМА. Мир вам, добрые девы и женщины Магдалы!
   МАТФЕЙ. Красавицы! Не дадите ли и нам испить воды из вашего колодца?
   ИОАННА. А вы кто такие будете, пришельцы?
   МАТФЕЙ. Нехорошо отвечать вопросом на смиренную просьбу.
   ИОАННА. Времена сейчас недобрые. Трудно понять, что на уме у первого встречного.
   АВИТАЛА. А вдруг вы испортите нашу воду?
   МАТФЕЙ. Чем же мы можем испортить вашу воду?
   РАХИЛЬ. Вы правоверные иудеи?
   ФОМА. А почему вам так важно это узнать?
   ИОАННА. Что ж, судя и по вашей манере отвечать вопросом на вопрос, вижу, что вы - истинные сыны Израилевы.
   ФОМА. Да. Мы - мужи Галилейские. Идём сейчас из Капернаума на празднества в Иерусалим. Меня зовут Фома. А это Левий, прозванный Матфеем. Вам легче стало, любопытные? А теперь дайте напиться.
   МАТФЕЙ. Но это будет не вся правда, Фома! Мы не ответили по сути их вопроса. (Девушкам.) Да, я иудей, галилеянин из Капернаума, но в последнее время правоверным в вашем понимании я себя не назвал бы.
   РАХИЛЬ. Так вы не нашей веры?
   АВИТАЛА. Вы что - язычники?
   ИОАННА. Ступайте-ка отсюда подобру-поздорову!
   МАТФЕЙ. Эх, женщины!.. Если б вы знали дар Божий, то прежде чем нам просить у вас напиться, вы сами просили бы нас дать вам воду живую!
   РАХИЛЬ. Какую ещё "воду живую"?
   АВИТАЛА. Вы что, с собой принесли?
   ИОАННА. Вам даже почерпнуть нечем. И с какой стати мы будем просить у вас воды из нашего колодца?
   МАТФЕЙ. Всякий пьющий эту воду захочет пить снова, а кто будет пить воду, которую мы могли бы дать, не будет жаждать вовек, и эта вода сделается в нём источником воды, текущей в жизнь вечную!
   ИОАННА. Что он такое говорит?
   АВИТАЛА. Он заговаривается не хуже нашей Марии!
   ФОМА. В самом деле, Матфей, что это вдруг на тебя нашло?
   МАТФЕЙ. Я только сказал то, что говорил Учитель.
   ФОМА. Когда он такое говорил?
   МАТФЕЙ. А помнишь, как шли мы через Самарию? Сихарь помнишь?
   ФОМА. Сихарь помню.
   МАТФЕЙ. Мы тогда зашли в город купить еды, а Учитель остался у колодца на окраине.
   ФОМА. И это помню.
   МАТФЕЙ. Так вот. Я вернулся в числе первых и, придя к колодцу, услышал эти слова Учителя. Он говорил это какой-то самарянке.
   АВИТАЛА. О ком это вы?
   ФОМА. Ну, знаешь... Одно дело, когда так говорит Учитель, и совсем другое дело, когда это говоришь ты.
   МАТФЕЙ. Не вижу разницы, Фома. Слово Учителя - словом и остаётся.
   АВИТАЛА. О ком вы?
   ФОМА. Нет, Матфей,.. ты не обижайся, но когда ты это говоришь, мне смешно делается.
   МАТФЕЙ. Что тебе смешно?
   ФОМА. Как ты там сказал? "Вода сделается в нём..." Я знаю, чем вода сделается в тебе...
   МАТФЕЙ. Как ты можешь, Фома?
   ФОМА. Что?
   МАТФЕЙ. Как ты можешь возводить хулу на слово его?
   ФОМА. На его слова я ничего не возводил. Мне наоборот не нравится, когда вы начинаете Его слова коверкать...
   АВИТАЛА. Да о ком это они?!
   МАТФЕЙ. То есть, как - "коверкать"?
   ФОМА. Ну, переиначивать.
   МАТФЕЙ. Переиначивать?
   ИОАННА. Вам поговорить хочется? Ступайте своей дорогой и говорите себе,.. по дороге... Благо, она у вас длинная...
   МАТФЕЙ. Помолчи, женщина! Фома, что значит - "переиначивать"?
   ФОМА. Я не хочу об этом говорить. Тем более, при этих добрых женщинах, которые вряд ли нас поймут.
   МАТФЕЙ. Нет, Фома! Скажи мне сейчас, иначе я крепко обижусь на тебя. А я не хочу таить обиду в сердце своём!
   ФОМА. Что тебе сказать?
   МАТФЕЙ. Ответь мне - когда я переиначивал слово Учителя?
   ФОМА. Да постоянно!..
   МАТФЕЙ (опешив). То есть, как?..
   ФОМА (примирительно). Ну, хорошо, не переиначивал, а пересказывал по-своему. Ты и записи делаешь, я видел.
   МАТФЕЙ. Это чтобы лучше запомнить Его слова.
   ФОМА. Вот-вот! А потом начинаешь нам пересказывать... Послушаю - ну всё не так... Ну, хорошо, точнее - не всё так...
   МАТФЕЙ. Разумеется, не всё так. Иисус говорит иносказаниями. И каждый толкует их в меру своего понимания. А кому-то их понять просто не дано. Не обижайся, Фома...
   ФОМА. А ты, значит, понимаешь?
   МАТФЕЙ. А я понимаю... В меру своего разумения, конечно..
   ИОАННА. Не о том ли вы Иисусе, что проповедует в Капернауме какую-то новую веру?
   АВИТАЛА. Я слышала, он великий лекарь. Одним наложением рук его слепые прозревают, хромые ходят, и даже, страшно сказать - мёртвые встают...
   МАТФЕЙ. Сказано: слухом полнится Земля Ханаанская...
   РАХИЛЬ. А я слыхала, одни почитают его за великого пророка, а другие - за вероотступника.
   МАТФЕЙ. На это Он говорил так: "Имеющий глаза - да увидит, имеющий уши - да услышит!.."
   ФОМА. А ещё Он говорил: "Не надо метать бисер",.. ну и прочее... Пошли отсюда, Матфей.
   ИОАННА. Подождите!
   АВИТАЛА. Какой ещё бисер?..
   ИОАННА. Мы дадим вам воды. Присядьте, отдохните с дороги, путники, и поведайте нам о нём!
   МАТФЕЙ. От воды не откажусь, ибо с полудня алчу... (Пьёт.) Примите от сердца благодарность мою!..
   ФОМА (пьёт). Хвала вам, жёны колена Иссахарова!..
   МАТФЕЙ. Вот видишь, Фома! Вот видите, женщины! Стоило упомянуть одно только имя его, - и вы тут же сами предложили нам воду, и сами попросили у нас живой воды, сиречь Божественного Слова Его!
   ФОМА. Матфей, выражайся проще. Не тебе говорить притчами.
   МАТФЕЙ. А знаешь ли, отчего Учитель говорит с нами иносказательно?
   ФОМА. Отчего?
   МАТФЕЙ. Да оттого, что чистые Слова Божьи, отражающие чистые и высокие Помыслы Его, недоступны человеческому пониманию. Мы люди простые и грешные по сути своей, мы и слов-то этих не знаем - о чём с нами говорить?
   ФОМА. Ты же только что сказал, что Его понимаешь.
   МАТФЕЙ. Я говорил, что понимаю только в своей мере. Я немного знаю грамоту и счёт, ибо был мытарем, а прочие из нас - рыбаки и скотоводы. Из нас даже ни одного книжника нет. Вот Учитель и говорит с нами словами, которые нам понятны.
   РАХИЛЬ. О чём же он говорит?
   МАТФЕЙ. О виноградаре, о лозе, о закваске, о рыбной ловле...
   ИОАННА. И как же это звучит?
  
   И Матфей поёт песню
  
   "Притча о севе".
  
   Посеяли, и при дороге
   иное упало зерно...
   Но птицы его поклевали -
   совсем не всходило оно.
   Другое упало при камне,
   где не было много земли.
   Но солнце ростки иссушило,
   и всходы завяли в пыли.
   А третье упало в терновник,
   но вот поднялись сорняки,
   и в терниях семя пропало,
   без солнца завяли ростки.
   Упавшее в добрую землю
   сторицею дружно взойдёт...
   Имеющий уши - услышит,
   имеющий разум - поймёт.
  
  
   АВИТАЛА. И что же в этих словах божественного?
   ФОМА. Да. Мне интересно, как ты им ответишь, Матфей...
   МАТФЕЙ. Божественного в сих словах, может быть, и не было бы ничего, если бы не произносил их Сын Божий!
   АВИТАЛА. Кто?
   ИОАННА. Кто Сын Божий?
   МАТФЕЙ. Иисус, прозванный Назореем, истинный Мессия, Помазанник Божий!
   АВИТАЛА. Они богохульствуют!
   РАХИЛЬ. Вы сказали - Мессия? Кто Мессия?
   МАТФЕЙ. Иисус из Назарета, наш Раввуни, Учитель наш. Именно о нём возвещали Пророки, хвала Ему!
   РАХИЛЬ. Но кто же назвал его Мессией?
   АВИТАЛА. Богохульники!
   РАХИЛЬ. Нет, не так мы узнаем о приходе Мессии. С его пришествием ударит гром, разверзнется земля, и все честные иудеи падут ниц перед лицом его. О нём протрубят Ангелы в небесах, а не скажут два путника в пыльной обуви и поношенных одеяниях.
   ИОАННА. Вы сказали, он родом из Назарета? Была я в том Назарете, ничего особенного, город как город, немногим больше нашей Магдалы. Нет, не из Назарета придёт Мессия.
   ФОМА. Ты слышал, Матфей? Она сказала то же, что говорил Филиппу его родственник Нафанаил. "Разве что-то доброе может прийти из Назарета?" Что ни говори, а люди рассуждают здраво.
   МАТФЕЙ. И ты туда же, Фома! Как ты можешь? Я не понимаю, зачем же ты ходишь с нами, если не веришь, что Иисус - Сын Божий?
   ФОМА. Ну, почему это я не верю? Я верю. Точнее, я очень хочу в это верить, для того и иду за ним. И буду идти, пока не увижу Славу Божью на челе Его. Я должен удостовериться. Просто, я из тех людей, которые верят только глазам и ушам своим. Я из тех людей, которых нужно убедить.
  
  
   И здесь Фома поёт свою песню

"Маловерный Фома".

  
   Не зачислишь меня в простаки и невежды.
   У меня всё проходит проверочку строгую.
   Перед тем, как купить полотно для одежды,
   обязательно ткань я руками потрогаю.
   Самому надоело весьма,
   но зато уж меня не обманут.
   И слова "Маловерный Фома",
   я боюсь, поговоркою станут.
  
   Не могу я так верить, чтоб раз! - и готово!
   Потрясает меня Иисуса Учение,
   но настолько оно необычно и ново,
   что невольно в душе возникает сомнение.
   Изветшают дворцы и дома,
   жизни многих в безвестии канут,..
   но слова "Маловерный Фома",
   я боюсь, поговоркою станут.
  
   Я бы так вам сказал: понимаете, братцы,
   слово - самая тонкая в мире материя;
   а стремленье потрогать, во всём разобраться,
   принимаете вы за моё недоверие.
   И одно меня сводит с ума:
   что лишь этим я буду помянут...
   И слова "Маловерный Фома",
   я боюсь, поговоркою станут.
  
   МАТФЕЙ. Никогда не слышал от тебя слов пророческих. Кажется, впервые ты угадал каким-то озарением сердца своего. Но хвалиться здесь нечем. Это дурная слава, Фома.
   ФОМА. А я не о славе думаю. Я правду узнать хочу.
   АВИТАЛА. Какую правду? О чём?
   ФОМА. Я хочу узнать - истинно ли учение Его.
   РАХИЛЬ. И мы хотим это узнать.
   МАТФЕЙ. А я не хочу. Я это и так знаю. И думать нужно прежде всего о спасении души своей. Никто не спасёт свою бессмертную душу и не увидит Царства Божия, если не верит в него. Потому что Он, Иисус, Сын Божий - истинный и единственный путь к Отцу своему Небесному! Горе вам, маловерные! Не познать вам Славы Его и не увидеть жизнь вечную!
   ФОМА. Хорошо ты нами распорядился, Матфей. Только не тебе придётся это решать. А о себе ты как измышляешь? Уж ты-то, конечно, спасёшься?
   МАТФЕЙ. Я очень надеюсь, что душа моя обретёт спасение и успокоение в Царствии небесном, ибо всем сердцем верую в Иисуса, верю каждому слову Его!
   ФОМА. Что я слышу? Кто это говорит? Уж не бывший ли мытарь это говорит?
   МАТФЕЙ. Да я был мытарем. Но при чём здесь это, Фома?
   РАХИЛЬ. Мытарь? Так нам о новой вере проповедует мытарь?
   ФОМА. Мытарь, который трясся над каждым динарием, теперь делает вид, что он святее самого первосвященника!..
   МАТФЕЙ. Да, я был мытарем. Но всё это в прошлом, Фома. Как только я увидел глаза Учителя, как только услышал Его голос, такой кроткий и одновременно такой властный,.. голос, которому немедленно хочется подчиниться, - в одно мгновенье мир для меня словно перевернулся. Точнее, он был перевёрнут в моих глазах, а сейчас он встал, как нужно. Иисус сказал: "Следуй за мной". И я оставил всё, всю пошлину, что с таким трудом собирал целый месяц, я встал и пошёл за ним.
   ИОАННА. Мытарь бросил деньги? Это немыслимо.
   МАТФЕЙ. Всё это в прошлом. Но хочу вступиться и за своё прошлое. Я, как и ты, Фома, боюсь, что мытарство тоже войдёт в поговорку, станет обозначением маеты и самого неблагодарного труда. Но чем же он плох, чем же он вам так не угодил, этот труд? Учитель говорил нам, что ему больше по душе грешный мытарь, чем самодовольный, возвышающий сам себя фарисей.
  
   (В это время за водой начинают приходить девушки. Наполнив кувшины, они не уходят, прислушиваются к разговору.)
  
  
  
   А Матфей поёт песню
  
   "Мытарь".
  
   Мытарство - это символ доли несчастливой.
   У мытаря всегда забитый, жалкий вид.
   Его не обругает только лишь ленивый,
   всяк походя его обидеть норовит.
   Кто более, чем он, убог и презираем?
   Кто проклят и гоним по Ханаане всей?
   Но неизвестно, - кто отвержен будет раем, -
   наш мытарь, или правоверный фарисей.
  
   Да, мытари - конечно же, не Боги,
   но презирать их - тоже недостойно.
   И нужно всё равно платить налоги,
   хотя бы для того, чтоб спать спокойно!
  
   Подайте мытарю, не проходите мимо,
   ведь кесарю у нас на что-то надо жить!
   Вдобавок к нам явились легионы Рима,
   коль победили нас - их надобно кормить.
   Пускай богатства всё равно на всех не хватит,
   пускай на жизнь никто не напасётся впредь,
   но коль никто из вас налоги не заплатит,
   то как же будет государство богатеть?
  
   Да, мытари придирчивы и строги,
   но ведь без них - разруха, голод, войны...
   И нужно всё равно платить налоги,
   хотя бы для того, чтоб спать спокойно!
  
   АВИТАЛА. Впервые слышу, как поёт мытарская душа!..
   ИОАННА. Хотелось бы мне посмотреть на человека, ради которого мытарь оставил подати.
   РАХИЛЬ. И где же этот ваш учитель?
   ФОМА. Мы сами Его поджидаем. Наверно, Он с остальными учениками вошёл в ваше селение другой дорогой.
   МАТФЕЙ. Где можно остановиться у вас в Магдале?
   АВИТАЛА. У моего дяди, его все зовут Хромой Яков. Он держит комнаты для гостей.
   МАТФЕЙ. Пожалуй, мы пойдём туда. Ты нас не проводишь?
   АВИТАЛА. Отчего ж не проводить? Идёмте...
   ИОАННА. Подождите!.. Да, нам всем хотелось бы на него посмотреть. Но нехорошо будет, если мы все туда набьёмся. Нехорошо докучать гостю только для того, чтобы потешить своё любопытство.
   МАТФЕЙ. Ничего страшного. Ему привычно проповедовать при большом стечении народа.
   ФОМА. К нам приходили и тысячи людей.
   РАХИЛЬ. А я хочу сначала узнать о нём побольше.
   МАТФЕЙ. Лучше всё услышать из первых уст.
   РАХИЛЬ. Но ваши слова могут оказаться неправдой. Если он - не Мессия, тогда и слушать его незачем.
   МАТФЕЙ. Добрая женщина, ты хочешь уличить нас во лжи?
   ИОАННА. В самом деле, вы сказали, что именно о нём возвещали Пророки, и что он пришёл из Назарета?
   МАТФЕЙ. Да. Именно так.
   ИОАННА. Но пророчество Михея гласит, что Мессия придёт к нам из Вифлеема и будет он из рода Давидова, царского рода!
   РАХИЛЬ. А у другого Пророка сказано, что из Египта позовёт Господь сына своего.
   ФОМА (после паузы). Признаться, я об этом тоже постоянно думаю, Матфей.
   МАТФЕЙ. Им простительно, они просто не знают. Но ты-то, ты, Фома!..
   ФОМА. А что я?
   МАТФЕЙ. Стыдись, Фома! Или ты не слышал, как Иисус однажды рассказывал нам, что двадцать семь лет своей жизни Он прожил в Назарете, но родился-то Он как раз в Вифлееме. Отец Его Иосиф - обычный плотник в Назарете, но происхождением он из колена Давидова, и как раз в Вифлеем они шли для переписи, когда..
   ИОАННА. Постой-ка, погоди!.. То ты утверждал, что он - Сын Божий, а теперь говоришь, что он - сын какого-то плотника?
   МАТФЕЙ. Да, Он родился в семье простого плотника. Но настоящий Его Отец - Господь наш Всемогущий!
   ИОАННА. Как такое может быть?
   ФОМА. Ну, такое-то как раз бывает. Рождается ребёнок в семье. А настоящий его отец - вовсе не глава семейства, а, к примеру, сосед...
   МАТФЕЙ. Помолчи, Фома! Не нужно земной мерою мерить небесное! Иосиф был земным отцом Иисуса, а подлинный Отец Его - Отец наш Небесный, а мать Его, Дева Мария - всего лишь лестница, по которой Иисус спустился с небес в наш мир!
   АВИТАЛА. О чём это он говорит?
   ФОМА. Это чрезвычайно сложный момент... Вот пускай он сам и объясняет...
   МАТФЕЙ. По обручении матери Иисуса Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святого.
   АФИТАЛА. От Духа? Разве такое возможно?
   МАТФЕЙ. Даже сам Иосиф усомнился в том. Но Ангел Господень явился ему во сне и развеял прочь все его сомнения.
   АВИТАЛА. Ангел?
   МАТФЕЙ. Да. Архангел Гавриил, посланец Божий! Он и после принёс чудесное спасение Богомладенцу Иисусу, когда научил Иосифа всей семьёй бежать в Египет, чтобы царь Ирод не погубил Иисуса, как прочих младенцев. И только по смерти Ирода он явился Иосифу в Египте, возвестив, что им можно возвращаться в землю Израилеву. И они снова поселились в Назарете, и сбылось всё изречённое Господом через Пророков, как и то, что "Мессия Назореем наречётся!"
   ФОМА. Да... Вообще-то, всё сходится.
   МАТФЕЙ. Я верую всем сердцем, что сбудется и всё остальное. Мы с тобой, Фома, ещё увидим, как толпы народа будут приветствовать своего Спасителя, будут кричать Ему "Осанна!", и как Он въедет на молодом осле как новый царь Иудейский в наш светлый град Иерусалим!
  
   Здесь все, в том числе и подошедшие девушки, исполняют песню
  
   "Иерусалим".
  
   Где была могила самого Адама,
   где небесный Ангел на горе Сион
   указал святое место Аврааму, -
   там свой Храм построил мудрый Соломон.
   И с тех пор сияет на земле священной,
   словно в небе Ангел или Херувим,
   город наш великий и благословенный,
   сердце Иудеи - Иерусалим!
  
   Иерусалим, Иерусалим...
   Простирает Бог длань свою над ним.
   Нет, дороги мира ведут не в Рим,
   а ведут они в Иерусалим!
  
  
  
  
  

КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ.

  
  

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.

  
  
   Звучит второй куплет песни
  
   "Иерусалим".
  
   В день, когда на Пасху с нашей Палестины
   весь народ стекается к твоим стенам, -
   и стоят палатки, и цветут маслины, -
   нет тебя красивей и дороже нам.
   Пусть твоё величье на века продлится,
   пусть вовек ты будешь цел и неделим.
   Ты - не только наша славная столица,
   ты - столица мира, Иерусалим!
  
   Иерусалим, Иерусалим...
   Покоряешь ты обликом своим.
   Все дороги мира ведут не в Рим,
   а ведут они в Иерусалим!
  
   АВИТАЛА. Значит, вы сейчас туда направляетесь?
   ФОМА. Ну да. Я об этом уже говорил.
   ИОАННА. И так скоро всё это произойдёт?
   ФОМА. Что именно?
   ИОАННА. Ну, всё, о чём возвещали Пророки...
   ФОМА. Это вы у него спросите.
   МАТФЕЙ. Да. Истинно верую, что этот день близок!
   РАХИЛЬ. Но когда же ваш учитель успеет обратить столько народа в свою новую веру, если мы, любопытные и легковерные девушки, пока сомневаемся?
   МАТФЕЙ. Разве я не сказал, что наш Учитель обладает чудесным даром убеждения, и что многим людям достаточно одного только взгляда, чтобы сразу довериться Ему?
   ФОМА. Это верно. Я говорил уже, тысячи людей послушать Его собираются. Помнишь, Матфей? - у Капернаума зашёл Он в лодку, а тысячи три народу внимало Ему, рассевшись по склону на берегу. А то ещё на гору зашёл, чтобы слышнее было...
   ИОАННА. И как же люди его понимали?
   ФОМА. То есть?
   ИОАННА. Так по вашим же словам, - учитель говорит с вами иносказательно,.. так, что и вы не всё понимали... А как же люди, которые слышали его в первый раз?
   ФОМА. А вот тут, - удивительное дело, - всё как раз было очень доходчиво...
   МАТФЕЙ. Истину глаголешь, Фома! Проповедуя народу, Иисус говорил так, что речь Его сразу же доходила до сердца каждого!
  
  
   Матфей и Фома вдвоём поют песню
  
   "Учитель".
  
   Говорил Учитель с нами
   очень ясным языком
   и доступными словами,
   смысл которых всем знаком.
   Речь, понятная любому
   мудрецу и голытьбе:
   "Ты не делай то другому,
   что не сделал бы себе.
  
   Хочешь, как бы люди поступали -
   так и поступай ты с ними сам.
   Чтобы ближние тебя прощали -
   ты прощай и "дальним", и врагам.
  
   Одеянием и хлебом
   с неимущим поделись.
   Головой, землёй и небом
   понапрасну не клянись.
   Возноси молитву Богу
   не на людях, а в тиши.
   Обуздай желанья строго,
   даже в мыслях не греши.
  
   Слуги двум хозяевам не служат.
   Как идёшь за Господом одним,
   так и лжепророки не закружат...
   Не суди - и будешь не судим!
  
   Не прогневайся на брата,
   в сердце не носи хулу.
   Береги в душе, что свято,
   силой не противься злу.
   Претерпи нужду, гоненье,
   и, врагов своих любя,
   посылай благословенье
   проклинающим тебя.
  
   Не ищи сокровища земные,
   это всё рассыплется во прах.
   Создавай сокровища иные
   для своей души на небесах!"
  
   РАХИЛЬ. Конечно, эти слова понятны всем. Но я вот чего не пойму. Что же в них величественного, царского? Что же в этих словах укажет нам на Мессию? Как человек, говорящий такие слова, освободит нас от чужеземного ига и снова приведёт к могуществу и славе свой народ? Разве может этот Иисус Назорей, как царь, повести наших мужей в бой с врагами и изгнать римские легионы из Земли Обетованной? Какой же он освободитель?
   МАТФЕЙ. Добрые девы и женщины! В своём сердечном ослеплении вы не понимаете, что царство Его - духовное, что освобождать иудеев Он будет не от римлян, а от уз и владычества греха. Плодами его освобождения иудеев, - а впрочем, и римлян, и язычников, всех людей мира, - будет святость и жизнь вечная!
   ФОМА. Хорошо сказал, Матфей. Иногда и на тебя нисходит озарение.
   ИОАННА. Нет, мужи Галилейские! Всё-таки, вы нас не убедили. Как можно любить врага своего, если его должно ненавидеть? Если есть у нас заповеди, если сказано коротко и ясно: "Око за око, зуб за зуб", зачем придумывать что-то ещё?
  
   Здесь Иоанна, Авитала и Рахиль, а также подошедшие девушки поют песню

"Не нужно ничего менять!"

  
   Как одинаковое семя
   даёт единый дружный всход,
   мы все - одно литое племя,
   единый Авраамов род.
   Одна-единственная вера
   царит по Ханаане всей.
   И верх духовного примера
   явил в Скрижалях Моисей.
  
ПРИПЕВ: Мы из Писаний знаем: были
   отцы у нас не дураки.
   А коли предки славно жили,
   то нам меняться не с руки.
  
   Как было - так вовеки будет.
   На человеке будет грех,
   и только Бог его осудит;
   и есть Закон, один на всех.
   Он направляет иудеев
   от века к веку, испокон, -
   тот Богом данный Моисеев
   единый нравственный Закон.
  
   ПРИПЕВ.
  
   Искать не нужно, дорогие,
   и мыслить кто во что горазд.
   Дождёмся своего Мессию -
   уж Он придёт и всем воздаст!
   Греху и скопищу пороков
   нам надо противостоять.
   Хватает нам своих Пророков.
   Не нужно ничего менять!
  
   ПРИПЕВ.
  
   МАТФЕЙ. Добрые девы и жёны Магдалы! Учитель говорил нам, что Он пришёл не нарушить Закон, а восполнить его!..
   РАХИЛЬ. Глядите! Вон и Мария возвращается. Что я вам говорила?
   АВИТАЛА. Бедняжка...
  
   Приходит Мария с кувшином.
  
   МАРИЯ. Два цветочка попили моей водички. Но сколько их ещё осталось стоять с поникшими головками...
   ИОАННА. Мария, все цветы всё равно не полить.
   МАРИЯ. Все не полить, но это не значит, что совсем не надо поливать...
   АВИТАЛА. Мария, давай, я тебе помогу.
   МАРИЯ. Хорошо... (Пока Авитала наливает воду в её кувшин, она пристально смотрит на апостолов.) Нет-нет, дальше я сама... (Она берёт кувшин на плечо и, проходя мимо мужчин, говорит им.) А я знаю, вы уже отведали этой чудесной воды... (Уходит.)
   ФОМА (смотрит ей вслед). Она какая-то странная, эта Мария. Или мне показалось?
   РАХИЛЬ. Она... она немного не в себе...
   АВИТАЛА. Бедняжка!..
   РАХИЛЬ. Сейчас у неё ещё спокойная пора. Она уходит в пустыню, поливает там цветы вместо того, чтобы нести воду домой, поёт какие-то странные песни, разговаривает сама с собой...
   АВИТАЛА. И заговаривается, бедная...
   ФОМА. Так это с нею тебя сравнили, Матфей!..
   МАТФЕЙ. Это для меня было бы честью. Может быть, у этой девы и помутился рассудок, но сердце её не ослепло!
   РАХИЛЬ. Погодите, погодите... Временами она впадает в буйство, катается по земле, кричит, раздирает в кровь своё лицо. В припадке может кого угодно покалечить. Попались бы вы ей тогда...
   ФОМА. Что же с ней такое?
   ИОАННА. Знающие люди говорят, что она одержима бесами.
   АВИТАЛА. Да-да! Бес вселился в неё, да ещё и не один, а целых семь!
   ФОМА. Ну вот, опять... Опять говорят о том, что проверить никак нельзя... Ты что, их пересчитывала?
   АВИТАЛА. Кого?
   ФОМА. Да этих бесов.
   АВИТАЛА. Я - нет.
   ФОМА. А видела хоть одного?
   АВИТАЛА. А зачем ты об этом спрашиваешь?
   ФОМА. Затем, что твёрдо можно утверждать только то, что видел собственными глазами!
   АВИТАЛА. Я твёрдо знаю одно - она, бедняжка, стала такой после того, как над ней надругались эти проклятые римляне!
   ИОАННА. Помолчи, Авитала. Не накликай беды...
   МАТФЕЙ. Не бойтесь нас, женщины...
   ФОМА. О римлянах мы думаем так же.
   МАТФЕЙ. А Он учит нас смирению и кротости. Он утверждает, что любая власть - от Бога.
   ИОАННА. Даже римлян?
   МАТФЕЙ. Да. Даже римлян.
   РАХИЛЬ. Глядите! Мария возвращается. С нею ещё какие-то женщины...
   ФОМА. Они нам знакомы. Это Сусанна и Иудифь. Я видел, они тоже идут за Ним, только стесняются подходить близко...
  
   Приходят Мария, а также СУСАННА и ИУДИФЬ.
  
   СУСАННА. Мир в ваши дома, жёны!
   МАРИЯ. Это ещё два цветка. У них были сломаны стебельки. Но, умывшись росой, в луче солнышка они воспрянули снова!..
   МАТФЕЙ. Вы не знаете, где наш Учитель?
   СУСАННА. Они остановились в доме у какого-то Якова.
   МАТФЕЙ. А вы?
   ИУДИФЬ. А мы не решились...
   МАТФЕЙ. Пожалуй, нам пора. Идём, Фома. Добрые девы и жёны Магдалы! Примите мою искреннюю благодарность...
   ИОАННА. Подождите! Подождите ещё немного!..
   ФОМА. Ну, что ещё?
   ИОАННА. Вы не слышали, как поёт наша Мария. Мария, милая, спой нам!..
   МАРИЯ. Спеть? Что же вам спеть?..
   АВИТАЛА. Спой про кольцо царя Соломона!..
   МАРИЯ. Хорошо...
  
   Пока Мария поёт, девушки дают воды Сусанне и Иудифи.
  
   А песня так и называется -
  
   "Перстень Соломона".
  
   Царь Соломон был великий правитель,
   мудрый судья, прозорливый Пророк.
   Был он ещё знаменит как строитель
   храмов, дворцов, площадей и дорог.
   Было кольцо у почтенного мужа...
   Если какая беда настаёт -
   бросит он взгляд, а на перстне снаружи
   было написано: "Это пройдёт".
  
   ПРИПЕВ: Всё пройдёт, но только вот что
   на раздумия наводит:
   изнутри мы не заметим,
   что к концу оно бежит.
   Жизнь как будто не проходит -
   вот идёт, но не проходит!
   Ну и пусть уж не проходит,
   пусть немного постоит!
  
   Как-то случилась беда и похуже.
   Царь поначалу решил: "Ничего..."
   и посмотрел на колечко снаружи,
   но не утешило это его.
   В гневе кольцо он на землю бросает,
   только, опомнившись, снова берёт.
   В перстне внутри он слова замечает...
   Надпись гласила: "И это пройдёт".
  
   ПРИПЕВ.
  
   ИОАННА. Спасибо, Мария!..
   МАТФЕЙ. Что ж, хорошая песня...
   ФОМА. И мне понравилось...
   ИОАННА. Теперь вы видите, что с ней стало? Если ваш учитель действительно исцеляет людей одним наложением рук, то пусть он вернёт нам нашу подругу, пусть он снова сделает Марию, какой мы её знаем, - весёлой девушкой с ясным умом и добрым сердцем!..
   МАТФЕЙ. Сердце у неё по-прежнему доброе...
   РАХИЛЬ. Это пока. Нам-то лучше знать...
   ИОАННА. Если Он изгонит бесов, то и мы признаем Его тем, кем Его считаете вы.
   РАХИЛЬ. Да! Мы поверим, что Его чела коснулась Десница Божия!
   АВИТАЛА. Да-да! Попросите Его!.. А то нам как-то неудобно - Он же нас совсем не знает...
   МАТФЕЙ. Вы предлагаете Его испытать? Это всё равно, что искушать. Нет, нужно верить истово и безоговорочно, а испытывать - значит, сомневаться.
   ФОМА. А я ничего дурного здесь не вижу.
   МАТФЕЙ. И в этом ты весь, Фома.
   ФОМА. Нет, действительно, Матфей, ну что плохого будет в том, если Иисус её излечит? Ещё одно доброе дело, ещё одно явленное народу чудо - и новые люди, обращённые в нашу веру!
   МАТФЕЙ. Что ж, да будет так!
   ФОМА. Идём с нами, Мария. Давай-ка, я тебе помогу.
  
   Он берёт её кувшин, и Мария вместе с Фомой и Матфеем уходят.
  
   СУСАННА. Вы верно поступили, милые! И Он учил об этом: "Просите, и дано будет вам; ищите и найдёте; стучите, и вам откроют!"
   ИОАННА (кричит вслед уходящим). Мы будем ждать вас здесь!..
   АВИТАЛА. Может, мне их проводить?
   ИОАННА. Мария укажет дорогу.
   АВИТАЛА. Но мне так хотелось бы взглянуть, хотя бы одним глазком...
   ИОАННА. Нет, Авитала. Чудо - это дело Божье. Это таинство. Зачем там лишние глаза?
   СУСАННА. И сейчас верно говоришь, сестра!
   РАХИЛЬ. Так вы тоже знаете этого Иисуса Назорея?
   СУСАННА. Ему я обязана жизнью. Я свято верю, что Он спасёт всех нас от первородного греха, потому что меня Он уже спас. Это не слова. Это на самом деле так. Иисус - мой истинный Спаситель!
  
   И Сусанна поёт свою песню
  
   "Спаситель".
  
   Цветёт весною роза и увядает к стуже,
   и молодому сердцу не запретишь любить,
   когда проходит юность при престарелом муже,
   а люди захотели каменьями побить.
   "Ну вот, и смерть настала, сейчас меня не будет..."
   Ведут меня, я в страхе травинкою трясусь.
   Поводят к человеку, кричат: "Пусть он рассудит!"
   А я тогда не знала, что это Иисус.
  
   Глаза Его - как в дымке неведомой печали,..
   неведомые знаки чертил Он на земле...
   "Она - прелюбодейка!" - ему вокруг кричали,
   а у Него всё дума лежала на челе.
   "Таких побить камнями завещано потомкам!.."
   Толпа ждала ответа, недвижна и тиха...
   Но вот Он поднял очи и вымолвил негромко:
   "Пусть первый бросит камень, кто вовсе без греха."
  
   И люди, что недавно кричали оголтело,
   тут стали расходиться пристыженно в тиши;
   и вот у синагоги вся площадь опустела...
   И Он сказал: "Ступай же и больше не греши."
   И сказанное Слово теперь навеки свято,
   и этот Светлый Образ теперь навеки мил.
   Коль сердце полюбило - то я не виновата,
   ведь даже Он за это меня не осудил!
  
   АВИТАЛА. Вот это да!..
   РАХИЛЬ (обращаясь к Иудифи). А ты, сестра, отчего не проронила ни слова? Ты тоже видела Его? Я чувствую, тебе тоже есть что нам рассказать.
   ИУДИФЬ. Я не достойна... Боюсь, что мой грешный язык не должен даже произнести Его святое имя.
   АВИТАЛА. Не бойся, сестра. Поведай нам свою историю.
   ИОАННА. Тебе мы поверим гораздо быстрее, чем этим Его ученикам.
   РАХИЛЬ. Да. Женщина женщину всегда поймёт...
   ИУДИФЬ. Не знаю, что вам и сказать...
   АВИТАЛА. Расскажи, каков Он из себя!
   ИУДИФЬ. Мне трудно сейчас Его описывать. При встрече я боялась поднять на Него глаза. Но одно могу сказать: такого прекрасного человека я в жизни больше не видела.
  
   Иудифь поёт свою песню
   "Прощение".
  
   Был Иисус гостем в нашем селении,
   в доме, где жил досточтимый Симон.
   Шла и боялась я, что лишь презрение
   выкажет там жалкой грешнице Он.
  
   В доме Симона была не оказана
   гостю забота и честь за труды.
   Маслом Ему голова не помазана,
   ноги омыть не подали воды.
  
   Плакала я и глазами незрячими
   видела всё это, словно в дыму...
   И, омывая слезами горячими,
   мирром помазала стопы Ему.
  
   Слушая музыку чудного голоса,
   словно звучало само Божество, -
   и распустив по плечам свои волосы,
   вытерла ими я стопы Его.
  
   И посмотрев на заблудшую, падшую
   женщину, что ни жива, ни мертва,
   словно как брат на сестру свою младшую, -
   вымолвил Он вот такие слова:
  
   "Грешница много и искренне кается,
   Господа сердцем своим возлюбя,
   значит, грехи ей по вере прощаются.
   С миром иди. Я прощаю тебя."
  
  
   АВИТАЛА. Ой, смотрите, римлянин! Римлянин идёт!
   РАХИЛЬ. А ему-то что здесь надо?
   АВИТАЛА. Может, нам всем уйти отсюда?
   ИОАННА. С какой стати? Нечего им показывать, что мы их боимся.
  
   Входит ТУЛЛИЙ.
  
   ТУЛЛИЙ. Приветствую вас, девушки!
   РАХИЛЬ. Что тебе нужно, римлянин?
   ТУЛЛИЙ. Хорошо же вы отвечаете на моё приветствие!..
   РАХИЛЬ. Однако и ты не ответил на мой вопрос.
   ТУЛЛИЙ. Я ищу Марию. Вы мне не скажете, где она?
   АВИТАЛА. А зачем она тебе?
   ТУЛЛИЙ. О, боги, ну что это за народ? Если что-то захочешь у них узнать - тут же вынужден отвечать на их вопросы! Так вы мне скажете - где она?
   ИОАННА. А ты нам скажешь - зачем ты хочешь её увидеть?
   ТУЛЛИЙ. Не думаю, что я в чём-то обязан перед вами отчитываться.
   ИОАННА. После всего того, что вы с нею сделали?
   ТУЛЛИЙ (после небольшой паузы). Да, признаю, наши парни обошлись с нею немного грубо. Но меня там не было. Я бы этого не допустил.
   АВИТАЛА. Она же совсем рассудка лишилась, бедняжка...
   РАХИЛЬ. Это вы вселили в неё бесов!
   ТУЛЛИЙ. Не надо вешать на нас свои суеверия.
   РАХИЛЬ. Она стала такой, потому что прикоснулась к нечистым. Вы, язычники, осквернили её!
   ТУЛЛИЙ. Клянусь Юпитером, не ждал услышать такое от варваров! Если мы для вас язычники, то вы для нас - вообще дикари!
   ИОАННА. Вы молитесь идолам, а мы - истинному Богу!
   ТУЛЛИЙ. Если мы вас покорили, значит, сама жизнь показала, чей Бог сильнее, и на чьей стороне правда. Вы понятия не имеете ни об искусстве, ни о науках. А мы - народ просвещённый.
   ИОАННА. Конечно, только просвещённый народ насилует слабых девушек!
   ТУЛЛИЙ. Если на то пошло, наших воинов можно понять. Они молоды, и кровь у них горяча. А иудейские девушки так привлекательны...
   ИОАННА. Никто не давал вам права надругаться над ними.
   ТУЛЛИЙ. Нет, право такое у нас есть. Это право победителя!
  
  
   Здесь римский центурион поёт свою песню
  
   "Победитель".
  
   Мы доброте и жалости не внемлем,
   когда сомкнём над павшими ряды.
   Мы на своих мечах далёким землям
   несём цивилизации плоды.
   Навстречу смерти, глаз своих не пряча,
   идём мы, Рима верные сыны;
   и нам всегда сопутствует удача,
   ведь с нами Марс, кровавый Бог войны.
  
   Мы покорили сотни стран,
   мы получили сотни ран
   во славу императора Тиберия.
   Творим мы ратные дела,
   чтоб дальше крепла и росла
   Святая наша Римская Империя!
  
   Уже почти всем миром мы владеем,
   но мало нам - мы движемся вперёд!
   А кто внушил лукавым иудеям,
   что это Богом избранный народ?
   Как во главе других народов мира
   ведёт их ушлый иудейский Бог?..
   В кого ни ткни - наткнёшься на кумира,
   в кого ни плюнь - окажется пророк.
  
   И смуты на корню губя,
   мы подминаем под себя
   чужие предрассудки и поверия.
   На все края и времена
   должна быть истина одна -
   Святая наша Римская Империя!
  
   ТУЛЛИЙ (закончив пение). Впрочем, я пришёл сюда не для того, чтобы спорить с вами. А Марию я и сам жалею не меньше вашего. Я даже больше вам скажу - я собираюсь забрать её отсюда.
   АВИТАЛА. То есть, как забрать? Куда забрать?
   ТУЛЛИЙ. Ходят слухи, что наш доблестный легион переводят в Кейсарию, а оттуда, если всё здесь по-прежнему будет тихо и спокойно, нас отправят домой. Благодаренье Юпитеру, я снова увижу Рим!
   АВИТАЛА. А Мария?
   ТУЛЛИЙ. И Мария увидит. Для неё счастье и большая честь, что я заберу её из вашего захолустья. У нас в Риме - лучшие лекари мира. Они её исцелят.
   ИОАННА. С чего это ты вдруг проявил о ней заботу?
   ТУЛЛИЙ. Сказать по правде, она мне нравится.
   ИОАННА. И поэтому ты берёшь её в рабыни?
   ТУЛЛИЙ. У неё самой будут рабыни...
   ИОАННА. Значит, она станет наложницей?
   ТУЛЛИЙ. Не брать же мне её в жёны... Мне, римскому патрицию...
   АВИТАЛА. Глядите! Мария обратно идёт. Она... она... Что это с ней? Вы только посмотрите на неё лицо!.. Оно словно светом озарено! Как она похорошела!..
   ТУЛЛИЙ. Это верно. Она просто прекрасна. Я её сделаю самой красивой женщиной Рима!
   ИОАННА. Нет, римлянин. Один человек другого не сделает никем. А то, что произошло с Марией, подвластно только Всевышнему!
  
   Входит Мария. Поодаль держатся Матфей и Фома.
  
   МАРИЯ. Подруги! Милые! Авитала, Иоанна, Рахиль! Я видела Его! Я слышала Его чудный, завораживающий голос. Я разговаривала с Ним!
   ТУЛЛИЙ. Приветствую тебя, Мария! Рад видеть тебя такой.
   МАРИЯ. Кто ты, римлянин?
   ТУЛЛИЙ. Ты меня не помнишь? Моё имя Туллий. Я римский центурион.
   МАРИЯ (девушкам). Он пришёл! Он здесь! Подумать только, Он в нашей Магдале!
   ТУЛЛИЙ. Чей приход ты так радостно провозглашаешь, Мария? (Та не отвечает.) Что-то я не слыхал, чтобы сюда приехал кто-нибудь из знатных. А ты так о нём говоришь, словно это по меньшей мере император...
   АВИТАЛА. Мария, что ты расскажешь нам о нём?
   МАРИЯ. Это Мессия. Это поистине Сын Божий!
   ТУЛЛИЙ. Так... римским лекарям всё-таки работа найдётся. Мария, вот что я хочу тебе сказать...
   МАРИЯ. Уже можно ничего не говорить. Пришёл Мессия. Он уже здесь. Им всё будет сказано.
   ТУЛЛИЙ. Я знаю, вы постоянно кого-то ждёте и время от времени кричите, что дождались. Это ваши иудейские дела, я не хочу в них вникать. Оставь это вашим книжникам, давай, поговорим о нас с тобой.
   МАРИЯ. Что тебе от меня нужно, чужеземец?
   ТУЛЛИЙ. Не буду скрывать, я... я тебя полюбил. Как только я тебя увидел, дрогнуло моё сердце легионера, сердце воина, что не трепетало и в разгаре самой кровавой битвы. До этой встречи оно не знало жалости. Теперь моё сердце научилось чувствовать и жалость, и любовь!
   МАРИЯ. Римлянин, кровожадный воитель заговорил о любви? Да, всё так и должно быть! Пришёл мессия, и всё должно измениться! Изменилась я, изменится моя жизнь, меняется и моя душа, она теперь стремится к свету, к небу!..
   ТУЛЛИЙ. Какое небо, Мария? Мы, римляне, крепко стоим на этой земле. И на всей земле. Она - наша. И думать надо о земном. Я... я хочу взять тебя в жёны, Мария! Мне, патрицию, наверно, нельзя. Но я добьюсь разрешения у Сената, у самого императора!
   МАРИЯ. Оставь меня, чужеземец! Сын Божий сошёл на землю. Я видела Его. Отныне моё сердце, моя жизнь и моя любовь принадлежат только Ему!
  
   И Мария, а с нею и все остальные участники спектакля поют финальную песню
   "Осанна!"
  
   С приходом Его в этот мир непогожий
   получен ответ на извечный вопрос.
   Мы верим - Он Сын и Помазанник Божий,
   великий Мессия, Спаситель Христос.
   Душа человека запела, как лира,
   летя из греховных опутавших уз:
   "Осанна, осанна Спасителю мира!
   Хвала и осанна тебе, Иисус!"
  
   Блаженны мы, ждавшие этого срока,
   и все поколения ждали не зря.
   Открыли мы в нём прозорливость Пророка,
   духовную святость и мудрость царя.
   И грех над душой не висит, как секира,
   и с сердца слетел этот тягостный груз.
   Осанна, осанна Спасителю мира!
   Хвала и осанна тебе, Иисус!
  
   Мы верим - для Царствия Вечного Света
   свеча нашей жизни затеплится вновь.
   С приходом Учителя из Назарета
   познали мы Веру, Надежду, Любовь!
   Теперь золотого тельца и кумира
   не чту и кончины уже не страшусь.
   Осанна, осанна Спасителю мира!
   Хвала и осанна тебе, Иисус!
  
   Занавес.
  
  

Октябрь 1999 г.

   Зырянов Сергей Аркадьевич. Тел. 8 (3435) 43-51-98
   Свердловская обл. г. Нижний Тагил, ул Красная 10 А кв. 65.
  

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2
  
  
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"