Зырянов Сергей Аркадьевич : другие произведения.

Демидовы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Поэма о династии Демидовых


Сергей ЗЫРЯНОВ.

0x01 graphic

Демидовы.

ПОЭМА в 4-х ЧАСТЯХ.

Часть первая.

Никита.

   Притихла в ночи оружейная Тула,
   не лают собаки и снег не скрипит;
   уж вся заводская слободка уснула,
   и только Никита Антуфьев не спит.
   Заводчику часто ночами не спится,
   ворочался он с боку на бок не раз -
   в руках у Никиты журавль, не синица, -
   ведь он получил государев заказ.
   Коль выпал такой удивительный случай,
   Никита не абы какой ротозей -
   докажет, кто в Туле действительно лучший,
   сготовит для армии триста фузей.
  
   Чтоб сделать такое количество ружей,
   заводчик Антуфьев пластался, как мог;
   и вышли они иноземных не хуже -
   пред царские очи представлены в срок.
   Царь Пётр Алексеич проверил их лично,
   он многое делал своею рукой;
   и новые ружья стреляли отлично,
   поставки ещё не бывало такой.
   Известно, как Пётр Алексеевич правил -
   характер бывал пострашнее грозы...
   Никита прекрасные ружья поставил -
   в сравненьи с другими дешевле в разы.
  
   И царь-император остался доволен,
   он сделал заводчику новый заказ;
   и снова руду добывали из штолен,
   пускай её был невеликий запас.
   0x01 graphic
  
   На Тульском заводе кипела работа,
   настала там просто лихая пора -
   готовил железо для русского флота
   Никита Демидыч, любимец Петра.
   Заводчик работал решительно, смело,
   всё больше народа впрягая в труды;
   хотел многократно расширить он дело,
   но было для этого мало руды.
  
   А Пётр, о державе своей беспокоясь,
   подобных людей для себя подбирал.
   Никиту послал он на Каменный Пояс,
   осваивать рудный, богатый Урал.
   И царь направленье заверил указом,
   чтоб точно достигнуть заветную цель;
   заводчику в нём была выдана разом
   гигантская площадь казённых земель.
   Огромные земли заводчику выдав,
   в указе ошибочно Пётр написал
   хозяина имя - Никита Демидов, -
   по отчеству он кузнеца называл.
  
   Никита указу не думал перечить,
   умел выпадающий случай ценить -
   чтоб это богатство семье обеспечить,
   наверно, фамилию проще сменить!
   За хвост ухвативший Жар-птицу удачу
   Никита Антуфьев Демидовым стал
   и взял во владенье громадную дачу -
   практически это весь Средний Урал!
   Ресурсами край был богатым до жути,
   вдобавок и люди бесплатно даны;
   империя та оказалась, по сути,
   крупнее иной европейской страны.
  
   И вот на Урал потянулись подводы,
   а с ними пришли беспокойные дни.
   До этого здесь находились заводы,
   но все без догляда хирели они.
   "Хозяйский догляд" по традиции русской
   обычно шёл с плетью в комплекте, и вот
   уже заработал с тройною нагрузкой
   тут прежде казённый Невьянский завод.
  
   Работа заводов - совсем не игрушки,
   решался вопрос там о жизни страны;
   России нужны были ядра и пушки,
   она задыхалась в горниле войны.
   Гремели те пушки в бою под Полтавой,
   тот бой достоянием Родины стал;
   покрыли Россию немеркнущей славой
   отвага солдат и уральский металл.
   Демидовский вклад в ту победу огромен.
   Железо из гор он добыл, как колдун;
   по воле его из пылающих домен,
   как лава, всё тёк раскалённый чугун.
  
   Огромные груды литого металла
   сплавлялись весной по реке Чусовой.
   Железо страна уже не покупала -
   такое в России случилось впервой.
   Демидов в делах расширялся ретиво.
   Людей загонял, как скотину в загон,
   нещадно порол их и в хвост он, и в гриву...
   Вот так монополию выстроил он.
   Пускай и досталась планида такая,
   он цены бессовестно не задирал,
   он просто использовал силушку края.
   Опорой страны становился Урал.
  
   Демидов людей получил во владенье,
   он был с ними лют и особенно строг;
   казалось, - не просто помещик в именье, -
   для всех подчинённых он был царь и Бог.
   Держава его в середине Урала
   была - что в Европе иная страна,
   она не случайно империей стала,
   а значит, всегда расширяться должна.
   Заводчик Демидов в рутине жестокой
   мощней разворачивать дело велит -
   сыскали местечко у горки Высокой,
   а прежде гора называлась Магнит.
  
   И вот завизжали зубастые пилы,
   ещё застучали в лесу топоры -
   валили деревья у кромки Тагила,
   как раз у подножия Лисьей горы.
   Гора - муравейник... Лихая картина!
   Повсюду под ней копошился народ.
   Над руслом реки поднималась плотина,
   а с ней поднимался Тагильский завод.
   Закрылась плотина, захлопнулась дверца,
   скопилась могучая сила реки,
   забилось завода горячее сердце -
   чугунные домны зажгли мужики.
  
   Пока что не рылись в карьере глубоком,
   с поверхности там собирали дары -
   руда находилась буквально под боком,
   на склонах той самой Высокой горы.
   Демидов использовал ценность подарка,
   богатство ему не свалилось само.
   Весь мир покоряла торговая марка -
   то Старого Соболя было клеймо.
   Металл разливался, как вешние воды -
   железо на экспорт возила страна.
   В сравнении с прежним давали заводы
   аж в четверо больше теперь чугуна.
   И после таких замечательных выдач
   царь Пётр Алексеевич так говорил:
   "Эх, пять человек мне таких, как Демидыч,
   найти бы ещё - и я счастлив бы был!"
  
   Пётр Первый, рубивший в Европу окошко,
   стремился державу развёртывать вширь.
   Демидов трудом крепостных понемножку
   усилил железом окошко в Сибирь.
   Для этого был тут киркою распорот
   тот Каменный Пояс, Уральский хребет,
   и будет потом здесь особенный город,
   опора страны и кователь побед.
   Завод, заурядный источник металла,
   Демидов харизмой своей наделил.
   С годами, работая, здесь расцветала
   столица империи - Нижний Тагил!
  
   А лет уж немало меж тем пролетело...
   К концу подходил замечательный путь.
   Закончив своё грандиозное дело,
   Никита теперь мог спокойно уснуть...
  
  
  
   * * *
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Часть вторая.

Акинфий.

   Фамилия эта во всём плодовита.
   Остались в семействе большом сыновья:
   Акинфий, Григорий и младший Никита -
   и каждому выпала доля своя.
   Про младшего можно сказать однозначно -
   лишь в имени он был таким, как отец.
   С Григорием вышло совсем неудачно -
   у жизни случился трагичный конец.
   0x01 graphic
  
   И только Акинфий с фамильной повадкой
   продолжил великое дело отца;
   он, взяв управленье железною хваткой,
   отцовскую линию гнул до конца.
   Отцу помогал он практически с детства,
   совсем молодым перенял мастерство;
   затем, получив дорогое наследство,
   в итоге в три раза умножил его.
   И все отведённые Господом годы
   Акинфий в трудах проводил день и ночь;
   он строил, он строил и строил заводы,
   и тем увеличил империи мощь.
  
   Для этого надо рабочую силу.
   Повсюду искали работных людей,
   с центральных губерний их гнали к Тагилу.
   Акинфий свирепствовал, как лиходей.
   В хозяйстве Демидова нет тунеядцев.
   Велел он и беглых ловить мужиков,
   а также использовал старообрядцев, -
   сказать на уральский манер, - кержаков.
   Чтоб новые земли добыть под заводы,
   Акинфий вращался средь знатных вельмож,
   с прошеньем ходил под дворцовые своды,
   был даже к самой государыне вхож.
  
   На троне была государыня Анна,
   а правил державой, по сути, Бирон;
   с полученной мзды, что, наверно, не странно,
   к Демидову там благоволил и он.
   И чтоб получить хоть одно разрешенье,
   больших подношений там было не счесть;
   и где не помогут старанье и рвенье,
   всё сделают взятки, интриги и лесть.
   В дошедших до наших времён документах
   одно мы понять объективно должны -
   Акинфий Демидов в каких-то моментах
   не с лучшей себя показал стороны.
  
   Не всё у заводчика делалось ладно -
   смешались и благо страны, и корысть;
   работных людей он тиранил нещадно,
   а всех конкурентов мог заживо сгрызть.
   К примеру, приехал Василий Татищев
   в краю государев завод поднимать...
   Таких государственных, редких умищев
   в ту пору в России ещё поискать.
  
   Акинфий Демидов такую "подмогу"
   не мог у себя, на Урале, терпеть;
   ведь это - как будто к медведю в берлогу
   нахально вломился такой же медведь.
   Урал, этот край, несказанно богатый,
   уже он как вотчину видел свою;
   сокровища все огребал он лопатой,
   хозяином был он в привольном краю.
   Акинфий помещиком в личном именье
   людишками правил "железной рукой",
   и вот вдруг вторгается в это владенье
   какой-то Татищев... Да кто он такой?
   И чтоб не делиться благами своими,
   Демидов привычно решает вопрос -
   в столицу и на Высочайшее имя
   хозяин земель посылает донос.
  
   Акинфий имел колоссальные связи -
   задобрен, прикормлен был даже Бирон,
   который, пробившись "из грязи да в князи",
   нанёс государству огромный урон.
   Составлена кляуза очень умело,
   мол, этот Татищев "мздоимный зело".
   Пока разбирались, пока суд да дело,
   глядишь, драгоценное время ушло.
  
   С проверкой был послан чиновник де Геннин,
   как вскоре решили на самом верху.
   Татищев же был перед ним откровенен
   и всё ему выложил, как на духу.
   Де Генину стало там всё очевидно,
   и он о Татищеве выдал отчёт,
   мол, просто тому "за державу обидно",
   он честно работает, "мзду не берёт".
  
   Демидовы очень не ладили с теми,
   кто в частное дело совали свой нос.
   Отец называл их "крапивное семя",
   а сын, "не сумняшесь", состряпал донос.
   Заводчики были по-своему правы.
   Акинфий, как весь их демидовский род,
   в итоге работал на благо державы,
   чужих не пуская к себе "в огород".
   Татищев и сам признавал, что заводы
   Демидова лучше и льют, и куют,
   что хоть и поменьше имеют народа,
   продукцию вчетверо больше дают.
  
   Акинфий Никитич тогда, между прочим,
   в разы увеличивал дело своё,
   своим мастерам и толковым рабочим
   давал послабления, строил жильё.
   Тагильский завод у него становился
   столицей владения, "горным гнездом",
   но помнил он место, в котором родился -
   любимую Тулу, родительский дом.
   Акинфий и там производство удвоил.
   На родине он и теперь знаменит -
   красивую церковь он в Туле построил,
   которая там и поныне стоит.
  
   Хоть стали родными красоты Урала,
   Акинфий любил этот сказочный край,
   но даже и этого сделалось мало -
   заводчик свой взор устремил на Алтай.
   Там долго ходили с лозой рудознатцы
   средь горных отрогов, речушек и скал.
   Акинфию очень пришлось постараться,
   и вот наконец он нашёл, что искал.
   Мечта у него оставалась былая -
   чтоб разом своё увеличить добро;
   и вот на далёких просторах Алтая
   заводчик Демидов нашёл серебро.
   И так получилось в последние годы,
   что взял под владенье "железной руки"
   Акинфий Никитич не только заводы,
   но также и прииски, и рудники.
  
   Во время правления Елизаветы,
   что тоже была к нему очень добра,
   заводчик Демидов чеканил монеты
   тайком из добытого им серебра.
   В подвале Невьянской кренившейся башни
   он тайно чеканить рубли приказал,
   а если бы вскрылись запретные шашни,
   велел затопить тот несчастный подвал.
   И он поступил, как преступник великий, -
   убийца, маньяк, воплощение зла, -
   сгубил там людей, да и скрыл все улики...
   Да только всё это легенда была...
  
   На деле случилось злодейство? Едва ли.
   Акинфий совсем не чеканил монет
   ни в башне Невьянской, ни где-то в подвале.
   По правде, там даже подвала-то нет.
   А также в легенде другой говорится,
   что он серебро аж в столицу привёз;
   когда на приёме явилась царица,
   Акинфий корзину рублей преподнёс.
   А дальше совсем получилось прелестно -
   царица, владелица Русской земли,
   сказала: "Ответь государыне честно.
   Какая чеканка, и чьи тут рубли?"
   Акинфий ответил ей фразой такою:
   "Ты, матушка, в сердце обид не таи.
   Мы все - под твоей материнской рукою,
   а значит, и рублики - тоже твои!"
  
   Однако, легенд тут, похоже, избыток...
   В реальности были простые дела -
   Акинфий поднёс всего-навсего слиток,
   ему государыня рада была.
   Отец у Акинфия стал дворянином,
   когда уж дождался глубоких седин.
   На возрасте это случилось и с сыном -
   серебряный слиток дарил дворянин.
   Но Елизавета учла постоянство,
   с каким строил он за заводом завод;
   за эти большие заслуги дворянство
   уже получил весь демидовский род.
  
   Потомкам - не опыту и не сединам -
   вручался тот титул совсем без заслуг,
   и автоматически стал дворянином
   теперешний сын, да и будущий внук.
   В труде напряжённом, горячем и громком,
   Акинфий Никитич закончил житьё.
   Заводчик Демидов оставил потомкам
   богатство и титул, и дело своё...
  
   Да, титул, конечно, - великая сила,..
   но выше есть звание, чем "дворянин".
   Гордятся все жители, что у Тагила
   Акинфий - Почётный его Гражданин!
  
  
  
  
  
  
  
   * * *
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Часть третья.

Никита Акинфич.

   Акинфием прочное гнёздышко свито,
   хоть дважды его создавалась семья.
   Прокопий, Григорий и снова Никита -
   такие росли у него сыновья.
   Заводчик в разъездах бывал постоянно,
   но прочно себе обеспечивал тыл.
   Росли сыновья не подобьем бурьяна.
   Любимцем Акинфия младшенький был.
   В семейном большом и ответственном деле
   Никита всегда интерес находил,
   а старшие братья к нему охладели,
   и их не тянул ни Урал, ни Тагил.
  
   Никита влюбился в могучую силу
   уральских заводов, их лязг трудовой,
   он даже родился в дороге к Тагилу,
   у кромки воды на реке Чусовой.
   Мальцом он работы освоил умело,
   во все технологии быстро вникал.
   Акинфий Никитич семейное дело
   в духовной ему одному передал.
   Но братья на то не могли согласиться,
   пришлось государыне дело смотреть;
   наследство для них поделила царица,
   в итоге Никите оставили треть.
  
   В столицах Прокопий с Григорием жили,
   точнее, они проживали доход,
   а младший Никита в те годы в Тагиле
   вникал, как работал крупнейший завод.
   0x01 graphic
  
   Внедрял, улучшал он труды год от года,
   и новшества в деле искал он везде;
   а также построил два новых завода -
   и Верхний, и Нижний на речке Салде.
   Опробовав методы, выискав средства,
   Никита добился такого в конце,
   что больше тагильская доля наследства
   давала железа, чем всё при отце.
   Масштабы работ оказались огромны.
   Здесь были и близость, и качество руд,
   в Тагильском заводе крупнейшие домны,
   а также дешёвый и каторжный труд.
  
   А дальше пружина была чуть разжата.
   Никита своим напряжённым трудом
   не только сумел заработать деньжата -
   ещё и потратил полезно, с умом.
   На месте, что было пустынно и голо,
   рабочий посёлок стремительно рос.
   Никита Акинфич Цифирную школу
   с Невьянска в Тагильский завод перенёс.
   С окрестных посёлков в Тагиле и Вые
   в училище там собирали мальцов;
   к наукам готовились мастеровые,
   там, можно сказать, выпускали спецов.
   Никита Акинфич берёг, как зеницу,
   подносного промысла чудный узор;
   в Тагильском посёлке построил больницу
   и Входо-Иерусалимский собор.
  
   Заводовладелец, вторично женатым,
   наладив работу, покинул Тагил;
   был благотворителем и меценатом,
   и всё под Москвою, в имении жил.
   Когда бы не к знаниям вечная тяга,
   вовек не покинул Уральский бы кряж -
   в едином лице сибарит и трудяга
   поехал с супругою в долгий вояж.
  
   Поездка носила лечебные цели.
   Их брак был бездетным уж несколько лет.
   Врачи за границей помочь им сумели -
   в итоге наследник явился на свет.
   Уральский богач проявил благородство
   и щедро немецких врачей наградил.
   Ещё он везде изучал производство,
   чтоб новшества взять на заводы в Тагил.
   Никита Акинфич прекрасные чувства
   ко всем достиженьям науки питал.
   Он был покровителем муз, и искусство
   развить на Тагильском заводе мечтал.
   Сокровища он добывал для России,
   по части коллекций такой был один -
   в поездке магнат посещал мастерские
   и много купил знаменитых картин.
  
   Заводчик знал толк в ремесле, в малахитах,
   подход его был необычен и свеж;
   искал он в Тагиле ребят даровитых -
   искусству учить отправлял за рубеж.
   Он мыслью стремился к заоблачным сферам,
   и путь был причудлив, что твой малахит.
   Сама по себе переписка с Вольтером
   потомкам о многом теперь говорит.
  
   Никита Акинфич, любитель науки,
   Московский Университет опекал;
   строительство взял он в надёжные руки
   и выдал на кровлю тагильский металл.
   Как дед, как отец, проявил внук Никита
   характер такой же, как эти листы.
   Дорога была, как узор малахита -
   уральский пейзаж неземной красоты.
  
   Средь этих чудесных, причудливых видов
   родился с богатой судьбой человек.
   Заводчик Никита Акинфич Демидов
   в историю города вписан навек.
   А память, как камень, уже не расколешь,
   и дело логично дошло до того,
   что в Нижнем Тагиле находится колледж,
   носящий высокое имя его!
  
  
  
  
  
  
   * * *
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Часть четвёртая.

Николай Никитич.

   Кто правил заводами "на удаленьи",
   возглавив Тагильский промышленный край?
   Демидов в четвёртом уже поколеньи -
   Никиты единственный сын Николай.
   Не значился он в их демидовском деле
   на первых порах, на недолгом веку;
   был маленький Коля ещё с колыбели
   записан на службу в гвардейском полку.
   В четырнадцать лет он ходил с аксельбантом
   и лишь проживал состоянье отца,
   у князя Потёмкина был адъютантом
   Николенька, правнук ещё кузнеца.
   Пока не вникал в заводскую работу,
   но деньги потратить всегда был он рад;
   к примеру, тогда Черноморскому флоту
   за собственный счёт он поставил фрегат.
  
   Николенька жил, как на мягкой перине -
   зачем ему знать заводские дела?
   В служении матушке Екатерине
   карьера его непрерывно росла.
   И он в восемнадцать - уже подполковник,
   служил в гренадёрском Московском полку.
   А герб их украсил российский гербовник,
   в нём очень почётную занял строку.
   "Не словом, а делом", - так в нём говорится.
   Пока тот девиз не любил офицер.
   Он стал камер-юнкером императрицы,
   а в двадцать три года - уже камергер.
  
   0x01 graphic
  
   В невиданной роскоши лучшие годы
   Николенька в тесном кругу прожигал.
   Меж тем постепенно ветшали заводы,
   хирел без присмотра кормилец Урал.
   Упадок в хозяйстве заметен не сразу...
   Завод-то, казалось, всё также дымил,
   но всё недоступный хозяйскому глазу,
   пришёл в запустенье посёлок Тагил.
   Не сразу приходит к кутиле расплата...
   Он жил по желанию левой ноги,
   Влезал в совершенно безумные траты,
   попутно, конечно, влезая в долги.
  
   В ту пору уже начал царствовать Павел.
   Он знал, что такое Демидовский род,
   и Колю вниманьем своим не оставил,
   хотя был он сам ещё тот сумасброд.
   Не сразу дано повзрослеть человеку...
   В столицах поднялся о Коленьке шум,
   и сам император назначил опеку,
   пока юный франт не возьмётся за ум.
  
   Когда подошла разоренья угроза, -
   осталось в душе уповать на "авось", -
   случилась чудесная метаморфоза,
   и с ней Николаше жениться пришлось.
   С невестой он был на судьбу не в обидах,
   сказать откровенно, ему повезло;
   наш франт доказал, что он тоже Демидов,
   приданое в этом ему помогло.
   Характер как будто прошёл переплавку -
   жуир настоящим хозяином стал.
   Женившись, Николенька вышел в отставку -
   впервые приехал с женой на Урал.
  
   Когда в первый раз они здесь появились,
   на площадь пришёл весь Тагильский завод,
   и люди увидели, что обручились
   род Строгановых и Демидовский род.
   Такое нечасто бывает на свете -
   уж век продолжалась вражда "а ля рюс",
   и вот "клан Монтекки с семьёй Копулетти"
   составили прочный семейный союз.
   Затем Николай, забывая про отдых,
   в горячих трудах во все тонкости вник;
   он несколько месяцев жил на заводах
   и всю подноготную дела постиг.
   В короткое время он смог обучиться
   и в деле семейном стал дока и спец,
   а после поехал уже за границу
   новинки узнать - ну совсем как отец!
  
   Хозяйская хватка в комплекте с приданым
   наладили дело в коротенький срок;
   к примеру, Никитич прокаточным станом
   Тагильский завод оборудовать смог.
   Вот так, в отдаленьи, своими руками
   он в лидеры вывел крупнейший завод;
   и вскоре Никитич покончил с долгами,
   пошёл постоянный, обильный доход.
   Потом далеко, в итальянской сторонке,
   он знал постоянно, чем дышит Урал;
   он первым работал, как "на удалёнке",
   в заводы решенья свои рассылал.
   Никитич был в этом новатор и гений,
   и так объяснял он своё мастерство:
   "В заводах теперь без моих позволений
   не делается вообще ничего!"
  
   И вот для Тагила, Урала, Отчизны
   пришло испытанье - Двенадцатый год...
   Во имя царя, Православия, жизни
   Россия войска снаряжала в поход.
   Как сказано в басне Ивана Крылова,
   на псарню попал заблудившийся волк.
   Никитич сказал своё веское слово -
   за собственный счёт снарядил целый полк.
  
   В который уж раз напряжённо, исправно
   для ратного дела работал Тагил,
   и точно впервые Отечеству славно
   Демидовский егерский полк послужил.
   Солдаты на шефа держали равненье,
   и вёл их Никитич дорогой побед.
   Участвовал сын в Бородинском сраженьи -
   и было Павлуше четырнадцать лет!
  
   Вёл полк по Европе отважный воитель.
   Когда Бонапарта прогнали назад,
   вернулся на поприще благотворитель,
   любитель искусств и большой меценат.
   Он сделал подарок Университету -
   коллекцию чучел и разных камней.
   Семьёй собирали коллекцию эту,
   и дара ещё не бывало ценней.
   Подарки не просто остались в анналах -
   наглядно присутствует их красота.
   Магнат в Петербурге тогда на каналах
   построил четыре чугунных моста.
  
   Собранье картин в галереях хранится,
   они не один украшают музей.
   А в Нижнем Тагиле осталась больница,
   она до сих пор принимает людей.
   Дарил он златые оклады и чаши
   собору в Тагиле, в течении лет,
   но их не увидят церковники наши,
   поскольку сейчас и собора-то нет.
  
   Масштабы деяний равны великану...
   Заводчик уж больше не ездил в Тагил.
   На склоне годов, переехав в Тоскану,
   Никитич под небом Италии жил.
   Он был покровителем и меценатом,
   в искусство сумев переплавить металл.
   Решив на закате побыть дипломатом,
   Никитич российским посланником стал.
   Магнат представлял интересы державы,
   на поприще этом не знал неудач.
   Среди флорентинцев восторгов и славы
   добился крупнейший уральский богач.
   В их память и в мрамор оделась фигура.
   К примеру, стоит там библейский Давид,
   но также посланца Урала скульптура
   на "Пьяцца Никкола Демидофф" стоит.
  
   Никитич большое наследство оставил,
   продолжилась в этом отцовская нить.
   Его сыновья, Анатолий и Павел
   могли преспокойно богатства делить.
   Отцу они памятник установили -
   на родине почесть воздали ему.
   Есть нынешний памятник в Нижнем Тагиле -
   из рода - Никитичу лишь одному.
  
   Судьба проявила особенность фарта,
   и сын Анатолий в супруги избрал
   одну из племянниц того Бонапарта,
   с которым и брат, и отец воевал!
   А в общем, у братьев житьё проходило
   уже далеко от уральской земли;
   от жизни заводов, от жизни Тагила
   они и умом, и душой отошли.
   Пока не настали ужасные годы
   больших разорений, залогов, аренд,
   наследники всё ж сберегали заводы
   и "Старого Соболя" подлинный бренд.
  
   С Высокой горы, от большого разреза
   по-прежнему рудная лава текла.
   Тогда со своим производством железа
   Россия на первое место взошла.
   И в этом - державы опора и сила,
   залог процветанья на годы вперёд...
   К истории края и жизни Тагила
   железом прикован Демидовский род.
   И если смотреть на историю в целом,
   то сказано всё их фамильным гербом.
   Демидовский лозунг: "Не словом, а делом!"
   стоит и на нашем гербе городском!
  
  
  

Апрель - май 2020 г.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   23
  
  
  


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"