Зырянов Сергей Аркадьевич : другие произведения.

Бриг "Меркурий"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Историческая поэма о подвиге брига "Меркурий".


Сергей ЗЫРЯНОВ.

0x01 graphic

Бриг "Меркурий".

ПОЭМА.

  
  
  
  
  
   Порою вдруг придёт охота
   спросить любого моряка:
   Какой корабль родного флота
   себя прославил на века?
   Ответ получим очень скоро.
   Нам скажет даже не моряк:
   - Ну, эта... как её? "Аврора",
   ещё и этот, ну... "Варяг"!
  
   В веках "Аврора" остаётся,
   как символ славы боевой.
   Ну, как там в песенке поётся
   про сон, про утро над Невой?
   От школьных классов до пивнушки
   известно деду и юнцу:
   - Ну, как же? Ведь она из пушки
   того... стреляла по дворцу!
   Но остальное знаем мало
   и не узнаем до конца,
   вот кроме этого сигнала
   к атаке Зимнего дворца.
  
   В сердцах людей и на бумаге
   у нас ещё один ответ,
   что символ воинской отваги
   "Варяг" - и тут вопросов нет.
   Опять же в песне так поётся -
   попав в горнило передряг,
   врагу, мы помним, не сдаётся
   наш гордый, доблестный "Варяг".
   И этот подвиг самый громкий,
   в цепочке главное звено.
   Ещё остался в ней "Потёмкин" -
   его мы знаем по кино.
   Их героизм не одинаков...
   А кто замкнёт короткий лист?
   "Азов", "Кореец" иль "Очаков"?
   Их знает лишь специалист.
  
   А мне всё больше интересен
   корабль, что украшает строй;
   он не герой кино и песен,
   но он поистине герой.
   Его, не сломленного бурей,
   пора представить наконец:
   знакомьтесь - это бриг "Меркурий",
   корабль-красавец и храбрец!
   "Варяг" под хмурым, грозным небом
   не в одиночку воспарил;
   в истории он первым не был,
   он подвиг брига повторил!
  
   Вернёмся к той заветной были,
   в те золотые времена,
   когда под парусом ходили,
   и шла Турецкая война...
  
   В лучах блистает зыбь морская...
   Под скрип снастей и чаек крик,
   форштевнем волны рассекая,
   идёт на юг красавец бриг.
   Оставив за кормой вершины
   полвека русских крымских гор,
   в составе небольшой дружины
   спешит он курсом на Босфор.
   Подобно тройке грозных фурий
   помчались наши корабли
   "Штандарт", "Орфей" и бриг "Меркурий"
   в пределы вражеской земли.
   Они ходили так нередко
   пучиной черноморских вод;
   задачей их была разведка,
   а цель - найти османский флот.
   С востока, с первыми лучами
   побагровели небеса,
   они кровавыми тонами
   окрашивали паруса.
   И вот навстречу, от Босфора
   в нестойкой утренней тиши
   вдруг вышла, как цепная свора,
   эскадра капудан-паши.
   Она сошла подобно лаве
   с анатолийских берегов,
   она несла в своём составе
   четырнадцать больших судов.
  
   На многие морские мили
   от парусников тень легла...
   Их наши ближе подпустили,
   пересчитали вымпела.
   И с небольшого расстоянья
   назад помчались поскорей,
   успешно выполнив заданье,
   фрегат "Штандарт" и бриг "Орфей".
  
   "Меркурию" пришлось несладко.
   Один такой на весь наш флот,
   имел он низкую посадку,
   а потому не быстрый ход.
   Не помогало и названье...
   Пусть на носу крылатый бог
   стоял, как будто в назиданье,
   но что он здесь поделать мог?
   Он словно чувствовал с тоскою,
   как всё отчётливей, ясней
   растёт за собственной кормою
   лес мачт турецких кораблей.
  
   Как будто волки в поле рыщут,
   округу за ночь обежав;
   почуяв лёгкую добычу,
   за ней бросаются стремглав.
   Вдогонку во главе армады
   больших линейных кораблей
   летели, словно два снаряда,
   "Селимие" и "Реал-бей".
  
   Дистанция заметно тает
   меж кораблями не спеша,
   в трубу за этим наблюдает
   почтенный капудан-паша.
   "Да, русским некуда деваться..." -
   и он им вывесил сигнал -
   приказ немедленно сдаваться.
   На мачте фал затрепетал.
   "Теперь уже не до игрушек.
   Я жду от них один ответ.
   У них всего-то двадцать пушек,
   и на спасенье шансов нет".
  
   Вот вслед за вымпелом на рее
   тягучим залпом рыкнул бак,
   чтоб эти русские скорее
   спустили свой крестовый флаг.
   Но тот и не пошевельнулся.
   Вдобавок грянул в тот же миг
   ответный выстрел... Огрызнулся
   паше строптивый русский бриг.
   Пришло горячее желанье
   своей рукой покончить с ним.
   Паша отправил указанье
   остановиться остальным.
   Воспользовавшись передышкой,
   те стали просто наблюдать.
   Два флагмана, как кошки с мышкой,
   решили с бригом поиграть.
  
   На русском бриге в это время
   наш капитан, собрав совет,
   узнал, поговорив со всеми, -
   желающих сдаваться нет.
   Все офицеры на совете
   решили храбро воевать:
   - Не зажилось на белом свете -
   да некогда погоревать.
  
   Матросам капитан Казарский
   успел решенье объявить.
   Характер он имел не барский -
   умел с командой говорить:
   - Не посрамите чести, братцы!
   Хоть горячо нам будет тут,
   нам турки, если разобраться,
   сейчас Георгия везут!
   Нам не стоять у них в передней,
   ещё посмотрим, чья возьмёт!
   Оставшийся в живых последний
   пускай крюйт-камеру взорвёт.
  
   Настал черёд идти под пули...
   И вот с кормы был сброшен ял,
   и снова по тому пальнули,
   кто их быстрее догонял.
   "Селимие" единым махом
   встал за кормою, как утёс;
   он был для брига Голиафом,
   ведь он сто десять пушек нёс.
   В который раз клубами дыма
   покрылся ретирадный порт,
   а турок бил пока что мимо -
   не удавалось целить в борт.
  
   Погонных пушек канонада
   пока не кончила звучать.
   Паша увидел - что-то надо
   им в ходе боя поменять.
   И флагман шёл, меняя галсы,
   для залпов выставив борта.
   На то, чтоб целым бриг остался,
   была лишь зыбкая мечта.
   Хоть не было в ту пору башен,
   хватало мощи огневой -
   не передать, насколько страшен
   всех пушек выстрел бортовой.
   Боёв тех давних впечатленья
   теперь никто не ощутит.
   Какие будут ощущенья,
   когда ядро в тебя летит?
   Конечно, тут любой опешит,
   любого здесь охватит страх...
  
   Уже в бортах чернеют бреши,
   зияют дыры в парусах.
   Не только ядра пролетают,
   ещё с цепями книппеля.
   От верной гибели спасает
   лишь только резвость корабля.
  
   Гремели пушки, всё смешалось
   в густом пороховом дыму;
   и капитану оставалось
   под залпы подставлять корму.
   В манёврах продолжая биться,
   ведя неравный смертный бой,
   "Меркурий", как большая птица,
   кружил над голубой волной.
  
   Чтоб нанести ему зловещий
   и окончательный урон,
   паша задумал, словно в клещи,
   зажать "Меркурий" с двух сторон.
   И снова поменяли галсы
   "Селимие" и "Реал-бей".
   Едва-едва не оказался
   наш славный бриг меж двух огней.
   Он бился лихо, по-гусарски,
   и бился в небе русский флаг.
   Отважный капитан Казарский
   пошёл на самый смелый шаг.
   Он принял дерзкое решенье
   разрушить тот двойной эскорт.
   Пошёл "Меркурий" на сближенье,
   зайдя "Селимие" под борт.
  
   Вот так в анналы славы вечной
   сам записал себя герой.
   Османский исполин трёхдечный
   над ним возвысился горой.
   Вот если стул приставить к шкафу,
   примерно будет тот же вид;
   и так нежданно к Голиафу
   вплотную подошёл Давид.
   Такой отваги в человеке
   паша не видел до сих пор;
   но на втором и третьем деке
   не мог стрелять его линкор.
   Лишь снизу палуба стреляла,
   стволами "видя" цель свою;
   и это как-то уравняло
   немного шансы в том бою.
  
   Они, как дуэлянты, бились,
   разя в упор, наверняка.
   У русских с душами простились
   уже четыре моряка.
   Борт у "Меркурия" был крепкий,
   и корпус был надёжен, груб;
   но от него летели щепки,
   и не спасал морёный дуб.
  
   Нещадно ядра колотились,
   в борту образовалась течь.
   Матрос и мичман в трюм спустились,
   они сумели бриг сберечь.
   В критический момент не струсив,
   те двое справились с дырой.
   Матрос команды, некто Гусев -
   вот русский подлинный герой!
   Чтоб бриг спасти любой ценою,
   он мичмана просил о том -
   мол, я зажму дыру спиною,
   ты подопри меня бревном.
   Он мичмана, в пылу сраженья
   вдруг пожалевшего бойца,
   принудил даром убежденья,
   а также крепкого словца.
  
   А что же наши канониры?
   Они ответили на "ять".
   Честь флага, брига, честь мундира
   они сумели отстоять.
   Матросы понимали: надо
   теперь и жизни не щадить
   и успевали каронады
   быстрее перезарядить.
   И наши пушки громыхали,
   катаясь, лязгая, звеня;
   вдобавок турки вдруг попали
   под залп ружейного огня.
  
   "Хоть помаленьку, но почаще", -
   такой примерно был девиз;
   и здесь врагам пришлось не слаще -
   османы побежали вниз.
   Кто был на палубе, те даже
   на время прекратили бой,
   и всех готовых к абордажу
   смело свинцовою метлой.
   По правде, на линкоре в целом
   в живых остался экипаж,
   ведь был у наших под прицелом
   рангоут, да и такелаж.
   Им цели удалось добиться -
   разбили ядра мачту-грот.
   Паша мог как угодно злиться -
   "Селимие" замедлил ход.
  
   Наш бриг заметно оторвался,
   и стало чуть повеселей.
   Преследовать один остался
   линкор двухдечный "Реал-бей".
   Он был теперь за всю эскадру,
   да и за весь османский флот;
   и зажигательные ядра -
   брандскугели пустил он в ход.
   И эти страшные удары
   выдерживал "Меркурий" наш,
   оперативно все пожары
   гасил надёжный экипаж.
  
   И уклонялся бриг умело
   от ядер, словно от дождя;
   он вёл манёвры лихо, смело,
   кружил, всё дальше уходя.
   Вертелся бриг, меняя галсы -
   то бейдевинд, то оверштаг;
   и гордо в небесах плескался
   Андреевский победный флаг!
  
   Линкор турецкий был не в тире.
   Пусть нёс он боевую мощь
   и пушек - семьдесят четыре,
   но дальше вышло всё точь-в-точь.
   От русских ядер оборвало
   турецкий фок и лиселя,
   и этим сразу же сковало
   подвижность хода корабля.
   Повисли паруса вдоль борта,
   собой, как бельма, перекрыв
   почти все пушечные порты,
   корабль как будто ослепив.
   И довод получился веский,
   и согласится с ним любой;
   и "Реал-бей", линкор турецкий,
   был вынужден закончить бой.
  
   Хотел он насладиться местью -
   другой финал его настиг...
   Вот так из пекла вышел с честью
   израненный, отважный бриг.
   Прошла гроза, отстали звери...
   С контузией, едва живой
   наш капитан считал потери
   с повязанною головой.
   Был ранен каждый третий воин,
   и сотня дыр на парусах;
   и было двадцать шесть пробоин
   в дубовых, тёсаных бортах.
  
   Когда утихла канонада,
   решили наши корабли,
   что бриг не вырвался из ада,
   он сгинул где-то там, вдали...
   И отдавая дань отваге,
   скорбя за всех своих друзей,
   в знак траура спустили флаги
   фрегат "Штандарт" и бриг "Орфей".
  
   А наш герой в живых остался,
   хоть и не скажешь - "невредим";
   и в небе гордо развевался
   наш флаг Андреевский над ним.
   Качаясь, будто бы припрыжку,
   "Меркурий" шёл до темноты.
   Вот так и упустили мышку
   в тот день турецкие коты.
  
   Наутро, словно встрепенулся,
   в воде играя, первый блик;
   и к кораблям своим вернулся
   с триумфом славный русский бриг.
   Его встречала вся ватага...
   Добрёл он из последних сил,
   но честь Андреевского флага
   он в том бою не уронил.
   Отважный капитан Казарский
   прослыл пророком здешних мест.
   Он получил подарок царский -
   на грудь Георгиевский крест.
   Был награждён и бриг "Меркурий"
   за славный бой, за храбрый шаг.
   Как смотрится среди лазури
   на нём Георгиевский флаг!
  
   Как он с деяньями своими
   до сей поры не знаменит?
   Его божественное имя
   вписать бы золотом в гранит!
   Такому кораблю пристало
   пропеть хвалебные слова.
   Таких героев очень мало -
   в истории всего-то два!
   Не слышим мы такого хора,
   хотя был подвиг, не пустяк...
   А слышим мы опять: "Аврора"...
   И этот, как его? "Варяг"...
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Июль 2017 г.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   12
  
  
  


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"