Аннотация: Литобзор на тему противостояния Цифры и Слова по материалам журнала "Москва" за 1-е полугодие 2011 года.
Публикации:
1) Газета "Литературная Россия" N35 (от 2 сентября 2011) - [сокращённая версия под названием "Цифра и Слово"];
2) Русский литературный интернет-журнал "МолОко" (05.09.2011).
Цифра и Слово во взгляде и голосе поколений
Идти по жизни, обходясь в уме сознательными, но всё же мельтешащими словами и мыслями трудно мне. Внутренним безмолвием я редко наделяю внутренний свой мир. Я обсуждаю сам собой свою жизнь, пренебрегая спрашивать совета у окружающих людей. Но литературная сфера именно та самая значительная область в нашей жизни, что копит и приумножает опытное сознание и некие отголоски решения чего-то сокровенного. И оно, в свою очередь, поделено на множество сторон противоречий в самом себе; но и благодаря этим постоянным переосмыслениям - являет рождающую силу мысли, дающую возможность домысливать то личное, почти что сакральное, душевное, а также, соответственно, открывать и свою правду. Внутреннее слово, отталкиваясь от этих стен разночтений с умом, мятежно бегает в поисках выхода вовне. Облачаясь у многих простых граждан в практические деяния, которые нацелены на сиюминутное же исполнение, у литераторов же отголоски мыслей, сформулированные в Слова, преследует одну идею - запечатлеть их в истории мировой словесности для их последующего применения нынешним и будущим поколениями: для поддержания спокойствия духа, ума и тела.
Теперь, пройдя рубеж тысячелетия, восходит цифровая эра информации на фоне давно сформированной эпохи Слова. И они сойдутся вновь и вновь, утверждая друг для друга место на центральном уровне ноосферы - потоке сознания человеческой массы. Но каждый подкреплённый опытом философских и эзотерических познаний понимает, что высшего уровня интеллектуальной сферы Земли достигает и не только сила Слова и выраженные мысли, но и Цифра не отстаёт от того, чтобы пленять умы людей, тоже давая нечто вроде озарений и решений.
И здесь ступает на всеобщее обозрение всем известный спор меж физиками и лириками. И не единожды происходило такое незримое столкновение за сферу влияния между Цифрой и Словом. Но тогда, в прежние времена, оно имело обычный прикладной характер, а борьбу за души воспринимали не иначе как прерогативу Церкви и религии в общем плане.
И вот нагляднейший пример. Как помним из истории, и тем паче русской, Дмитрий Менделеев создал свою оцифрованную таблицу посредством точечного информационного послания ему из области ноосферы решения давно волнующей проблемы формы упорядочивания знаний обнаруженных уже элементов из недр нашей планеты.
И формулы для обозначения и отображения влияний природных законов, созданные известными учёнными, - тоже завоевание Цифры. Современная физика всего нашего мироустройства - отвоёванная сфера Цифры, но проходящая через умы всё тех же, кто приучен к Слову. В отдалённые времена за цифру не цеплялись, но сейчас - "алгеброй" взаимоотношений в сужающемся от целенаправленной глобализации мире вершатся судьбы человеческого мира, где по отдельности все мы лишь жалкие людишки.
И вот, собственно, к чему хочу я подвести. В выпусках журнала "Москва" на протяжении первого полугодия нынешнего года велось обсуждение под различными рубриками, считай, и во всех отделах, а также и разными авторами важная, злободневная тема - Цифра и Слово. Не всегда в них этого касались напрямую, но авторы упоминали всерьёз наболевшую эту мысль в профессиональных дискуссиях и посредством разнообразных форм выражения этой своей мысли.
Конечно привести их для примера - моя обязанность.
Вот в первом номере журнала под рубрикой "Круглый стол" Вера Галактионова озвучила: "Человек Читающий - это был человек дореволюционный и человек советский. Но то личное время, которое советский человек отдавал чтению, то есть Слову, он теперь отдаёт Цифре"
И пример, представленный всё тем же автором, нагляден: "До капитализации шахт горняки у нас не имели расчётных книжек - все коммунальные платы высчитывались и удерживались бухгалтериями шахт из заработной платы трудящихся. Точно так же нашим шахтёрам не надо было прикидывать, какие суммы они должны сберечь, выкроить, перезанять и отложить на отдых во время отпуска. Сеть шахтёрских санаториев с прекрасными врачами, со множеством лечебных процедур была к их услугам. Горняк отдыхал и лечился по путёвке своего профессионального союза. Он не был прикован к Цифре. Его ум, не притянутый к счётчикам и платёжкам, был в гораздо большей мере высвобожден для чтения, чем теперь. С рядовым шахтёром можно было говорить о Льве Толстом, о Гербере Уэллсе, об опыте социализма в западных странах. У него было главное - время, которое не ставило его "на счётчик". Теперь каждая лишняя минута подчинена поиску приработка - людям не удаётся обогнать инфляцию, сколько ни трудись"
Всё так: доподлинно и памятно конкретным людям. И эти изменения, к сожалению, осязаемо коснулись слишком жизненных для нас, соотечественников, а не только литераторов, устоев быта, чтоб можно было этого не замечать: "Высокий уровень образования, необходимый для чтения серьёзной художественной литературы, большинству населения уже не по карману.
Новый порядок совершенно неумолимо делает из Человека Читающего - Человека Считающего. Экономить, судиться из-за платежей, которые неоправданно растут, отстаивать рубли, дабы оградить себя от посягательств организаций, всё более хищно себя ведущих по отношению к рядовому гражданину как объекту взимания всё больших денег, - таковы условия выживания, в которые попали наши люди. Человек Считающий загоняется в капкан кредитов, рискуя жильём и судьбами близких"
Всё как есть, и неотделимо от нашей действительности каким-либо магическим реализмом сюжетов из отечественных литературных антиутопий. С грустью сознаёшь всю правоту слов Веры Григорьевны: "До чтения ли тут серьёзной художественной литературы...
А современный русский писатель, ответственно работающий над формой и содержанием, похож сегодня на полководца, у которого половину армии угнали в плен - в плен усталого бездумья"
Обидные приметы времени, выявленные ещё раз, обжигают мысли своей неизбежной силой, которая некоторых литераторов повсеместно повергает в неизбежность перелома идейного подхода к Слову, когда в пространстве современной литературы: "Рыночный отбор теперешнего книгопечатания стал новой цензурой, куда как более циничной и жестокой" Ещё бы здесь не согласиться. Всё сходится и дальше: "Цифры, денежные суммы, связи, приносящие хоть какой-то заработок, - всё это сегодня куда важнее благородных идей и норм"
Авторское самоощущение точно и предметно затрагивает нашу действительность, и без преувеличения доказывает: "Счёт съедает время, ум и энергию нашего читателя, который в крайнем изнеможении, теряя одну работу и не находя другой, под опасностью выселения из квартиры и потери чудом сохранённого кое-какого имущества может лишь заглянуть в какую-нибудь дешёвую книжицу, не требующую от него особых знаний и развитого художественного вкуса"
И очередная горькая, а ещё для кого-то и утомительно неизбежная, правда о том, что "поборники нового порядка владеют почти всеми книжными издательствами. Одну нашу книгу они утопят в миллионе книг, несущих чепуху, потому что думающий человек, читающий что-то серьёзное, иными словами - интеллигентный, не то чтобы опасен для нынешнего положения вещей, для нынешней чудовищной системы распределения ресурсов и благ, он просто нежелателен, он - лишний в отношениях "олигарх и чернь". Только поглотитель напечатанных глупостей, в поте лица добывающий сырьё на экспорт, подходит миру богатых. Не какой-то там понимающий, а бездумно приумножающий богатство богатых своим безостановочным трудом". Вот так представлена наша реальность.
А в пятом номере, в рубрике "Культура", Лидия Сычёва заглянула в "Будущее художественного слова". Редко, кто так искусно, как Лидия Андреевна, описывал цифровое будущее Слова. Представить всё со слов своих - невежественный моих мыслей ход. Итак, читатель всё поймёт и сам, прочтя у Лидии Андреевны волнующую и сознательных граждан, и нас, литераторов, тему: "Деньги - цифра, и они всё сильнее теснят букву - слово. В центре Москвы - мигание видеорекламы, постоянная смена сюжетов, номера телефонов на растяжках, отсчёт по секундомеру времени на переход улиц и движения транспорта. С каждым днём цифровая цивилизация отодвигает в сторону цивилизацию словесную" Абсолютно необычно вникаешь в достоверность этих слов как будто бы по-новому - ведь так необычно преображено в словах уже знакомое из окружающего мира.
Но и предостерегает нас Лидия Андреевна вполне пророчески: "В те времена, когда человеческая душа сожмётся до кода, до цифры, живое наполненное своим первоначальным глубоким смыслом слово будет огромной редкостью (уже сегодня убиение художественности, то есть красоты, мы видим везде - в кино, на ТВ, в жанровой литературе), оно будет спасительным, как чистая вода, как уголок дикой природы, оно будет редким отдохновением человека от жёстко цензурированного мира".
На что не обрекала б нас судьба, от автора уверовать всем нужно единственное то, что непреложно: "Поэзия - настоящая - это, как и молитва, прямое и безусловное обращение к душе человека. Поэзия, как и молитва, не может быть "бизнесом", и она невозможна в "цифровом" исчислении. Поэзия останется последним прибежищем последних героев, словом утешения для бедных, униженных и гонимых. Поэзия будет воскрешать Бога, дарить красоту, питать силы души. Будущее художественного слова есть будущее самого слова. Потеряв его, он потеряет себя"
Со всеми нами, кто разделяет думу о торжестве художественного Слова, через художественный образ идущий мысленно рядом Владимир Шемшученко в третьем номере "Москвы" отголоском своих запечатлённых мыслей подтверждает:
Я по лужам иду, как нелепая птица, Завернувшись в видавшее виды пальто. Этот сон наяву будет длиться и длиться -- Из поэзии в жизнь не вернётся никто.
Вшестом номере Андрей Антипин в современной сказке-повести "Соболь на счастье", надо заметить, характеризует не менее образно главную удручающую цифру так: "Каждый ноль - как покатившаяся баранка. Как полынья. Как бездна. Как дыра в ничто. Как обледенелое в круг окошко, в которое глядит чернозубая Беда и смеётся"
Давайте же, друзья, будем крепкими к проявлению нового порядка, дабы не утратить в будущем опору нашей культуры. Куда бы ни клонило нас мировое сообщество потребителей цифровой индустрии, ведомой для нас звездой должна быть одна неистребимая идея - идея неистребимости художественного Слова.