Дед, как всегда, проснувшись рано утром, не открывая глаз, на автопилоте проследовал в ванную, открыл холодную воду и, набрав полные ладони воды, погрузил в них отёкшее от ночного храпа лицо. Как умудрился он сделать вдох полной грудью в это время, осталось для него полной загадкой и неожиданностью.
"Охренеть - не встать!" - подумал дед, безуспешно пытаясь набрать в грудь воздуха вместо заполнившей его воды. Однако спазм, перехвативший дыхание, держал ситуацию под полным контролем и уже обещал своему подопечному незабываемое путешествие в один конец туда, куда тот по большому счёту ещё не собирался.
" Ну, и за каким бесом бросал курить!" - спросил кто-то с приветливой, но садистской издёвкой в голосе.
Этот кто-то деду не понравился сразу. Опять же, обещанный яркий в красивых красках тоннель на самом деле очень напоминал метрополетеновский эскалатор только грязно-красного цвета, где кондиционеры явно отсутствовали.
Дед из последних сил мотнул отяжелевшей головой и с криком "Хрен вам, а не барабан" открыл глаза...
Дорогуша, продолжала дёргать деда за усы, несмотря на все его попытки во сне освободиться от её цепких ручек. Увидев широко раскрывшиеся глаза деда, она удовлетворённо закачала головой:
- Пъиветь! - ласково пропела она, усаживаясь верхом на деда и приглаживая ему растрепавшуюся в последние мгновения сна чёлку.
Дед бешено вращал глазами и на приветствие внучки ничего членораздельного произнести не смог кроме "ап, ап!", полной грудью жадно хватая положенные для нормального функционирования организма литры воздуха.
Дорогуша такую утреннюю активность деда расценила, как расположение последнего к диалогу, и сходу задала тому вопрос, который не только нормализовал дыхание деда, но и снова привёл его в состояние ступора:
- Зеда! А ти пвавда пвавал в паёной водке?!
Конечно, у деда иногда ехала крыша от его "бабского батальона", и в такие минуты возникало желание нарезаться до поросячьего визга, но чтобы плавать в водке, да ещё палёной - в голову не приходило. Правда на миг ему эта идея показалась интересной, но он, как приличный человек, погнал её прочь.
И всё-таки, в душе зашевелилась тревога, родившая встречный вопрос, который дед и попытался осторожно озвучить:
- Котик! А откуда ты такие слова знаешь?
- Сьто ти пвавал в паёной водке мне бабуя ськазяя, - тут же сдала Дорогуша организатора данной провокации.
Ну конечно! Как он мог сразу про это не догадаться!! Кто же ещё мог пойти по отношению к нему после бурно прошедшего праздника с такой недружественной акцией!!!
Дед аккуратно вынырнул из-под одеяла, поверх которого на нём восседал младший из его любимых ангелочков, и, оставив Дорогушу без ответа, стал без лишнего шума пробираться во вражеский генеральный штаб, откуда так маняще веяло запахом готовящегося завтрака.
Застав главнокомандующего недружественных ему сил в окружении менее весомых членов (с этой игры слов дед чуть не заржал) генштаба противника врасплох, он с большим удовольствием задал им свой вопрос:
- И кто научил ребёнка плохим словам?!
Бабуля, дочь и Милочка, разом повернувшись к деду, застыли в полном непонимании.
- Меня, значит, можно гнобить за каждое случайно сорвавшееся слово, а сами совершенно сознательно подучиваете ребёнка всяким гадостям?! - напирал дед, пока в стане противника чувствовалось полное смятение, - Как?! Как это понимать?!!
- Вот чувствовала, что не надо было ему вчера дембель свой отмечать! - пробубнила бабуля, поворачиваясь к дочери.
Та, соглашаясь на все сто, только вздохнула. Милочка в происходящем мало что понимала, но в знак женской солидарности инстинктивно поддержала старших товарищей по противостоянию сильному полу. Она пошла дальше всех, и даже покачала головой.
- Чего? - тут же произнёс дед, чувствуя, что пора переходить от наступления к глухой обороне. Развить свой вопрос он не успел, так как обрушившийся шквал обвинений разного калибра заставил его отступить обратно в спальню, где в его глубоком тылу хозяйничала Дорогуша.
- Зеда! Ну яскажи пъё паёную водку! - выдал просьбу ребёнок, коей стали свидетелями все ворвавшиеся практически на дедовых плечах, преследовавшие его вражеские войска.
- А? Что скажете?! - остановившись на последнем рубеже обороны, бросил дед своим преследователям, указывая на Дорогушу, выпытывающую у деда информацию о палёной алкогольной продукции, - Мало того, что меня оклеветали, так ещё и ребёнка всякому дерьму учите!
- Пъё деймо я зьнаю! Это миськи на севее! Ти мне пъё паёную водку яскази. И как ти в ей пъявал! - настаивала, не смотря ни на что, Дорогуша.
В тот же момент из глаз бабули прыснули слёзы от неудержимого хохота. К великому удивлению и полному смятению деда, наравне с ней дико ржал весь обложивший его женский отряд за исключением Дорогуши, которая продолжала требовать отчёт о плавании в палёной водке.
- Ну, вы даёте! - только и выдавила сквозь смех дочь.
- Дуля! - взяв деда за руку, вымолвила Милочка, - Она про твою подводную лодку второй день всех спрашивает!
- А деда вчера, почему-то, пораньше спать завалился, - продолжила бабуля. В её голосе читался укор, но, по всему чувствовалось, что это было не критично.
- Вот ведь, кнехт мне в клюз! - пробубнил себе под нос дед, - Послышится же! Палёная водка!
Зря дед прибавил громкость на последней своей фразе. Тонкий ангельский слух уловил сказанное дедом, что привело Дорогушу в небольшое раздражение от непонимания:
- Мне надо пъё па-ё-ну-ю вод-ку, а не пъё васю паёную водку! - здесь она сделала паузу, и, уже обращаясь ко всем присутствующим, задала очередной неудобный вопрос, - А сьто это такое?!
В комнате наступила на мгновение тишина. Но только на мгновение, так как тут же по всем отсекам поступила спокойным но твёрдым голосом новая вводная от командира: