Школа мужества. Очное отделение
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Школа мужества. Очное отделение.
Если сказать, что Семён Кирпичёв, наречённый в своих кругах кличкой "Кирпич", попал в ряды Советской армии случайно, значит не сказать ничего! И ведь всё начиналось, как нельзя лучше, а вот, поди же ты...
Сеня, как и все ребята, росшие в стране Советов, для начала осилил всеобщее среднее образование, параллельно с этим посещая различные кружки и спортивные секции. После окончания средней школы, поскольку в детском доме, где он рос, его больше ничего не задерживало, вдохновлённый призывами партии и правительства, Кирпичёв рванул по комсомольской путёвке в Сибирь на самую знаменитую стройку всесоюзного значения, где укладываемые рельсы впоследствии соединят Байкал и Амур. Помимо вышеуказанных призывов в омут бескрайних просторов страны Сёму так же влекли возможности вольной жизни и высокие денежные вознаграждения за честный труд на благо трудового народа.
Будучи человеком, исправно вносящим изымающиеся при выдаче зарплаты комсомольские взносы, в глазах начальства Сеня Кирпичёв выгодно отличался от своих товарищей по бригаде. Те вместо того, чтобы на радость стране и маме состоять в комсомоле, стояли на учёте совершенно в другой организации, которая каждый вечер вынуждала их отмечаться у своего участкового.
Данное обстоятельство и сыграло первостепеннейшую роль в том, что Кирпичёв Семён был послан в ближайший районный центр. И послали Семёна не куда-нибудь, а делегатом на очередной молодёжный слёт местного значения по обмену накопленного в радостных трудовых буднях опыта. Означало это в те времена только одно: теперь перед парнем открывались великие возможности, как карьерного роста, так и роста материальных благ!
И всё было бы в последующей жизни замечательно у молодого строителя коммунизма, если б не печально завершившийся вечер в одном из очагов соблазна и разврата, доставшийся советской стране ещё со времён господства загнивающего капитализма. В ресторане, где небольшая группа молодых делегатов подводила итоги только что прошедшему слёту, роились в основном чуждые советскому строю элементы. Эйфорию, подогретую спиртными парами и охватившую молодых ленинцев в разгар выкрикивания политических лозунгов, данные элементы не поддержали. Мало того, эти, с позволения сказать, оппозиционеры и другие прихвостни империализма развязали с авангардом советской молодёжи отвратительную драку.
Надо ли уточнять, кто с честью вышел победителем из этой гнусно развязанной провокации?! Конечно же, здоровые комсомольцы, представители рабочего класса нанесли в этой схватке сокрушительный удар отравленным заморским образом жизни индивидуумам, поддавшимся растленному влиянию запада.
Однако, местные внутренние органы, не оценили комсомольского энтузиазма делегатов и закрыли особо отличившихся героев на пятнадцать суток. Дело отягчалось ещё и тем, что среди заблудшей части молодых людей, примкнувших в драке к лицам, ведущим аморальный образ жизни, был и сынок первого секретаря райкома. А поскольку учил его уму-разуму лично Сёма Кирпичёв, дальнейшая безоблачная жизнь последнего автоматически становилась далеко не так безоблачна и весьма туманна.
Семён это понимал, и, не дожидаясь репрессий в свой адрес, поспешил направиться в ряды Советской армии отдавать долг родине. Служба отчизне многим тогда списывала мелкие прегрешения. Кирпичев из их списка исключением не стал, поэтому озверевший папашка поколоченного Сёмой мажора ещё долго бесновался по поводу несостоявшегося возмездия. Однако, достать кого-либо из рядов вооружённых сил, даже у слуги народа такого ранга руки были коротковаты. А по сему Семён Кирпичёв, разменяв пятнадцать суток, не задумываясь, сменил рабочую одежду строителя светлого будущего на гимнастёрку защитника идеалов социалистического строя.
Итак, расставшись со своим безоблачным прошлым и мечтами о красивом будущем, гражданин Кирпичёв, хоть и без особого энтузиазма, но всё же твёрдой поступью пересёк границу воинской части, обещавшей ему стать на ближайшие два года роднее родной матери.
- Привет, Чувачок! - услышал Сёма за спиной, как только за ним закрылись ворота КПП отдельного понтонно - десантного батальона, - Вешайся, Дух бесплотный! Теперь ты в армии!
После слов, лишний раз уточняющих местонахождение Семёна, противный рыженький пацанёнок с обесцвеченными глазками на крысином лице гнусаво запел модную в те времена песню: "О-у-о, теперь ты в армии...".
Видок у рыжего был к удивлению новобранца далеко не военный, и скорее напоминал пугало на огороде, которое он видел у одной бабки в посёлке, где располагался его детдом. Выцветшая гимнастёрка и такие же галифе болтались на тщедушном тельце так же, как и старое дедовское обмундирование свисало с воткнутого между бабушкиных грядок шеста. Полную картину абсолютного сходства завершало ещё и то, что у обоих, так сказать, защитников, и у пугала, охраняющего огород от нашествия пернатых, и у советского воина, призванного блюсти мир во всём мире, цвет волос был одинаково соломенный. Разница была лишь в том, что у пугала над соломой имелась широкополая шляпа, а макушку воина пыталась прикрыть, незнамо как зацепившаяся неизвестно за что, пилотка. Однако это различие практически терялось после экспресс - прикида того, что, по всей видимости, находилось у них под головными уборами. С первого взгляда было ясно: под их шляпами в тыквах и у того, и у другого плодились одни и те же тараканы. Кроме тараканов в тех сосудах явно ничего больше не было.
- Военный! А где здесь у вас самый главный начальник? - включил дурака Семён, делая вид, что не слышит пения старослужащего.
- Ты чё, опух?!! - перестав петь и тут же нахохлившись, попёр на Сёму рыжий, - Перед тобой заслуженный дедушка Советской армии! А ну, душара, смир-р-рно! Не то я те...
Поведать о последствиях "старичок" не успел. Посещавший в период своего детства секции бокса и борьбы, воспитанник детского дома Сёма Кирпичёв угроз в свой адрес не любил. Наверное, поэтому Кирпич предпочитал локализовать угрозу заранее, пока та не вышла из-под контроля. Только про это рыжий воин даже не догадывался! Но, на его беду, Сёма очень быстро ввёл того в курс дела. Получив конкретное ускорение, заслуженный дед Советского союза, взмахнув напоследок "крыльями", принял горизонтальное положение и, на зависть всем сверхзвуковым аэропланам последнего поколения, обрёл неимоверную скорость. К сожалению, направление полёта было выбрано спонтанно, поэтому, служивый, пролетев над чисто вымытым асфальтом, врезался непокрытой головой в пухлое пузо браво шагающего офицера. И пока офицер медленно оседал на рухнувшего к его ногам солдата, в начальной точки полёта к ногам Сёмы, как жухлый осенний лист, ниспадала покинутая хозяином пилотка.
- Прикольно, - только и услышал у себя за спиной новобранец, - твоя фамилия, случайно не Королёв?
- Нет, Кирпичёв, а что? - только и смог ответить парень, понимая, что только что нажил себе очередные неприятности.
- Да так, ничего. Просто тот, говорят, тоже первый человека с нечеловеческой скоростью запустил. Но, Кирпичёв тоже ничего. Ага, даже где-то соответствует увиденному.
Прислонившись к косяку двери, ведущей в дежурное помещение, меланхолично рассуждал здоровенный сержант, тупо вычищающий спичкой грязь из-под ногтей.
-Ты бы пока спрятался куда-нибудь, - продолжал тем же тоном свидетель происшествия, не отрываясь от своего занятия, - сейчас наша туча очнётся, и всё!
- Чего - всё! - переспросил Семён, готовясь к самому худшему.
- Всё - это ВСЁ!!! - оторвавшись от ногтей и многозначительно подняв палец к верху, изрёк сержант.
В это время в районе приземления пущенного Кирпичом снаряда возобновилось некоторое скромное шевеление, сопровождающееся стонами и не литературными выражениями. Это пытался принять вертикальное положение сбитый офицер.
- Всё! Туча очухалась! - с безнадёжной уверенностью выдохнул сержант, с удовлетворением оглядывая свои ногти, - Прячься за дверь. Она летом никогда не закрывается. Да быстрее, воин! Или ты бессмертный!!!
Долго упрашивать Семёна не пришлось. Весь вид приходящего в себя толстяка в погонах говорил о том, что вулкан со своим жерлом, изрыгнувший убийственную порцию пепла на Помпеи, просто туфта по сравнению с обиженным советским командиром с его лужёной глоткой и словарным запасом по русскому устному языку.
- Дежурный!!!!!!... мать!!!!!! - начал разминать голосовые связки толстячок, перешагивая через продолжавшего лежать неподвижно "рыжика", - ... шляешься?!! Я тебе..., слышишь?!! Ты у меня..., понял?!!
- Так точно, товарищ майор! - ничуть не смущаясь, ответил сержант всё тем же флегматичным голосом.
- Какая...осмелилась учудить такое...?!
- Не могу знать, товарищ майор!
- А что ты...вообще знаешь?!! Ты дежурный или где?!!! Страх потерял, воин?!! Я тебя........ научу свободу любить!!! - продолжал бесноваться командир, - Короче,...слушай мой приказ, сержант! Того... беспредельщика, что учудил весь этот дипалам, найдёшь лично и доставишь ко мне, понял?
- Так точно! - продолжал общение в том же стиле сержант, - Только вот стесняюсь спросить, куда его доставить?
- Ты чего,...., под дембель совсем охренел, ... в жопу?!! Ко мне в грёбаный штаб!!! Понял?!!
- Так точно!
- Повтори!!!
- В жопу к вам, в грёбаный штаб!!!
- Молодец!........!!!
Побуянив ещё немного и помахав своими кулачками, майор, продолжая сетовать на всю округу на умственные возможности вверенного ему личного состава, удалился в свой грёбаный штаб.
- Кирпич! Вылезай! - немного погодя окликнул дежурный Семёна, - Туча стороной прошла.
- А почему туча? - выходя из своего укрытия, только и спросил расстроившийся Сёма.
- Потому что это не облако, а фамилия! Понял?
- Понял, - грустно выдохнул новобранец, представляя во всей красе все ждущие его последствия.
А тут ещё очнулся рыжий, торпедировавший недавно самого комбата.
- Ну, дух, вешайся!!! - зазвенел он фальцетом, - Не жить теперь тебе в казарме!
С этими словами заслуженный старикашка поспешил в расположение. По всему было видно, что спешил он поделиться своими невзгодами с другими такими же заслуженными дедами Советского войска.
- Да, влип ты, парень, - всё с тем же безразличием продолжил сержант, - с одной стороны, тебя хочет комбат, с другой - деды тебе этого тоже не простят. В общем, крышка тебе, богатырь необстрелянный.
- Да уж, видать, от судьбы не уйдёшь!
- Ты о чём? - встрепенулся здоровяк, предчувствуя свеженький рассказ про гражданку, - Пошли в дежурку, расскажешь!
- А к комбату?
- Заруби себе на носу! Всегда будь подальше от начальства и поближе к кухне. К комбату вечером пойдёшь, перед концом рабочего дня, когда он домой заспешит. К тому времени он уже остынет, а то и вообще забудет. Ну, давай рассказывай!
И Сёма, как на духу, поведал своему спасителю всю свою не долгую, но насыщенную событиями жизнь.
- Да, дела! - протянул сержант, потягиваясь на топчане.
Всё то время, как Семём Кирпичёв появился в части, службу в наряде по КПП тянули два черпака, то есть воины, отслужившие по году. Они и сами уже были не прочь примерить на себя тот вожделенный топчан, однако, на свою беду попали в наряд с дембелем. Поэтому, черпакам, за неимением воинов с меньшим сроком службы, самим приходилось шустрить и тянуть службу за себя и за демобилизующегося парня.
Именно на этом примере Виктор Гвоздин, так звали сержанта, объяснил Семёну после их знакомства всю иерархическую лестницу, которую обязан пройти за два долгих года каждый уважающий себя защитник Союза Советских Социалистических Республик.
- Так что, Сёма, вешайся! - подытожил общение с новоиспечённым духом без пяти минут уволенный в запас Виктор.
Семен, конечно же, вешаться не собирался, поэтому, как и советовал Витёк, предстал пред ясные очи комбата как раз в тот момент, когда тот уже собирался отбыть из расположения части по причине окончания рабочего времени.
- Товарищ майор! Новобранец Кирпичёв для дальнейшего продолжения службы явился! - выпалил Сёма, вытянувшись в струнку.
- Является только чёрт в белой горячке, - пробубнил комбат, знавший это не понаслышке, выталкивая парня из кабинета и выходя из него сам, - завтра разберёмся, что ты за фрукт. А сейчас дуй в казарму во вторую роту. Там дежурный по роте тебя определит.
- А... Это..., - начал было задавать какие-то вопросы Семён, но тут же был остановлен властным голосом командира:
- А это......., засунь себе в жопу! Я сказал....., значит......!!! Марш в казарму!!!
Переспрашивать значение до селе незнакомых слов и выражений, по всей видимости, описывающих всю глубину чувств, которые сейчас испытывал офицер к своему новому подчинённому, Сёма не решился, если не сказать больше: никакого желания у него на это не было. Поэтому Кирпичёв, не задумываясь, быстро рванул в указанном комбатом направлении, и уже через десять минут был определён во вторую роту, в первый взвод. Единственным позитивом за весь день было то, что он попал именно в то отделение, где пока ещё числился командиром тот самый Виктор Гвоздин, которому под бембель гнобить молодёжь было уже западло.
Деды же, в отличии от дембеля Гвоздина до того "западло" ещё не дослужились, поэтому в первую же ночь отлупцевали Семёна всем миром, после чего с чувством выполненного долга удалились в коптёрку дожидаться неминуемой личной демобилизации.
На утро, после построения, зарядки и завтрака в расположение после наряда по КПП ввалился Гвоздин. Осмотрев Кирпичёва со всех сторон и убедившись, что вверенного ему воина разукрасили, как положено, здоровяк собрал всех дедов в туалете и лично провёл с ними беседу. Командир отделения убедительно требовал, чтобы ни одна сволочь даже и не пыталась своими грязными лапами продлить срок службы в рядах советской армии заслуженному дембелю страны. Пусть даже это будет и незначительный срок, полученный сержантом за непотребный вид армейского имущества, каким сейчас являлся материализовавшийся не далее, чем вчера "бесплотный дух" Семён Кирпичёв.
А поскольку согласно неписанному солдатскому уставу, деды должны уважать дембелей, беседа прошла в дружеской и тёплой обстановке. Все свои просьбы Виктор Гвоздин дублировал бурной жестикуляцией то перед лицами, то в районе ремня своих благодарных слушателей. На такую к себе благосклонность со стороны старшего товарища благодарные слушатели молча, но интенсивно мотали головами, а иногда и склонялись перед "учителем" в учтивом поклоне. Рыжий же пошёл дальше всех, и после очередной жестикуляции Гвоздина надолго припал к его сапогам.
После такой дружеской беседы деды оставили Семёна в покое, хотя их вид обещал парню многое, но только после того, как "откинется" со службы его покровитель.
А свет в конце туннеля забрезжил Гвоздину в тот день, когда Семён Кирпичёв принял присягу. Ближе к вечеру сержанта вызвал к себе сам "великий и ужасный"!
- Товарищ майор! Сержант Гвоздин по вашему приказанию прибыл! - отрапортовал Витёк, вытянувшись в струнку перед комбатом.
- Вот что, Витя, - по отечески обняв сержанта за могучие плечи, начал ласково майор, - Домой-то, небось, очень хочется?
- Так точно! - на одном дыхании выпалил Виктор.
- Ну, вот тебе.... и дембельский аккорд! Возьми.... себе в помощь каких-нибудь..... пару солдатиков и... ко мне на... дачу. Я вам... командировочку выпишу... на недельку - полторы. Будете у меня... жить - поживать и... мне, так сказать...., добра... наживать! А уж за это... я... на тебя... все документы на... демобилизацию подготовлю....
- А чего делать-то, товарищ майор?
- Да дело то пустяковое. Баньку мне..... сложите и всё!
- Так я же не плотник, - удивился предложению Виктор.
- А и не надо..., чтобы ты... был... плотником! Мне..... каменщик нужен...! А я ведь... помню, как ты... дорожку из кирпичей... сложил вокруг... штаба!
- Так ведь то дорожка, товарищ майор, а это стены выкладывать надо! Боюсь не смогу!
Хорошее настроение вмиг улетучилось с полного и потного лица старого служаки. Майор оттолкнул от себя сержанта, закурил и уже другим тоном продолжил не возымевшие положительного результата уговоры:
- Короче,... Витя,... я тебя уговаривать...не буду! ...баньку мне и другой...кто-нибудь построит, а вот ты... у меня... до самого последнего здесь в... части париться будешь!!!
Поняв, что выбор у него не велик, Гвоздин, мгновенно оценив ситуацию, тут же согласился на предложение командира, чем невероятно обрадовал старика. В тот же вечер сержант Виктор Гвоздев и рядовые Семён Кирпичёв и Тарас Новиков отбыли в командировку для выполнения секретного задания, поставленного лично командиром отдельного понтонно - десантного батальона майором Тучей.
Почему в эту командировку направился Гвоздев, дело понятное. Но вот как его напарниками оказались Сёма и Тарас?! А дело было в не очень простой армейской логике. На вопрос сержанта: " Каменщики в роте есть?", ему в ответ резанула слух полная тишина. Не добился он положительного ответа и на последующие вопросы о наличии в роте бетонщиков, печников, всех, кто хоть как-то связан с возведением домов, в конце концов, просто банщиков. Отчаявшись найти себе квалифицированного помощника, сержант тупо ткнул пальцем в того, кто хоть какое-то отношение имеет к строительству. Этим счастливчиком оказался Сёма. Помимо того, что его кандидатура строила железную дорогу, так ещё и благодаря фамилии выгодно отличалась на фоне остальных воинов в теме возведения новостроек. Именно поэтому перст судьбы в данном вопросе коснулся не кого-нибудь, а Семёна Кирпичёва .
Тарас Новиков угодил в эту компанию вообще случайно. В сумерках расположения роты, где и проходил конкурс на лучшего каменщика, светло - рыжая шевелюра парня маячила выделяющимся пятном на фоне серой массы присутствующих. И так как второго солдата, чьи фамилия или имя были бы хоть как-то созвучны с предстоящим делом не было, выбор ещё одного помощника, естественно, пал на рыжего. Именно того рыжего, который был запущен Семёном в полёт, и своей стыковкой с командиром батальона до мельчайших подробностей копировал знаменитую программу "союз - аполлон".
И если Гвоздин отбывал в командировку с энтузиазмом, а Кирпичёву было до лампочки, где мотать армейский срок, Новикову отправляться в эту поездку было совершенно неохота. Тарас прекрасно понимал, что сотрудничество с дембелем - силачом и духом - беспредельщиком не сулило ему ничего хорошего.
- Значит так, ребятки,... мать! Вот вам фронт работы, - ставил боевую задачу майор Туча своим воинам, любовно обходя стопки кирпичей, завезённых на его дачку ещё предыдущим, уходящим в запас призывом.
К чести последних необходимо заметить, что аккордисты полугодовой давности помимо того, что добытые командиром кирпичи аккуратно сложили в стопки, умудрились ещё залить под будущее строение фундамент.
- Кирпичи, мать их..., в наличии, - продолжал распинаться майор, - цемент в сарае, песок на речке. Выложите стены и считайте, что с поставленной задачей справились! Вопросы есть?
- Так точно, есть! - практически с гражданским спокойствием заговорил Гвоздин, - Товарищ майор, а жить мы где будем?
- А тут вот и будете! - расплылся в улыбке "отец родной", с гордостью показывая рукой на прячущийся в яблоневом саду домик, - Уж не обессудьте за халупу! Не Бог давал, сам ваял!
- Да уж! - протянул Сёма так, чтобы было слышно только его товарищам по несчастью, - Ни хрена себе, домик Тыквы!
- Ага! - вторил Семёну Виктор, - С таким добром и на свободе! Чудно!
- Это же сколько дембелей здесь пахало? - в свою очередь удивился Тарас, временно забыв об осторожности.
- Да уж не меньше, наверное, чем крепостных на строительстве железной дороги из Питера в Москву! - продолжая дивиться на роскошный терем, буркнул Сёма.
- Тебе виднее, Кирпич! - с ноткой сарказма вставил Витя, - Ты же у нас железные дороги тянул.
- Вы чего тут отстали, ...вашу! - обернулся к солдатам Туча, почувствовав, что воины не слушают его наставлений, - О чём я вам... только что говорил, а?!
Командир батальона повысил голос и уставился испепеляющим взглядом, остановившимся, естественно, на рыжем.
- Я, значит, распинаюсь,....., ввожу их - ... в курс дела, а они, ..., баклушами заниматься решили?!! - не на шутку закипел майор, от чего речь его становилась по военному чёткой и от того не очень понятной, - Тут вам не здесь, а я вам не там! Это на гражданке будете мандарины есть, а здесь вам не мёд, а служба! Поняли?!!
- Так точно, товарищ майор! - быстро выпалил рядовой Кирпичёв, тем самым, отвлекая полубезумный взгляд командира с чуть не обделавшегося Тараса на себя, - Извините нас за временную отключку. Просто мы невольно были поражены красотой вашей постройки, что и явилось причиной, вызвавшей наше обсуждение данного архитектурного решения.
- Да? - тут же сбавил обороты польщённый толстячок. Витиеватость предложения в адрес его "теремка" пролилась на его обделённое извилинами серое вещество, как бальзам на сердце, колотящееся с великого похмелья.
- Так точно! - подхватил начинания Духа Гвоздь.
- И о чём же вы шептались? - уже мяукающим голоском пропел Туча, желая ещё какое-то время, побыть в нирване лести.
- Так известно о чём, о доме, - немного растерялся Виктор, не ожидавший, что майор потребует "продолжения банкета".
- Товарищ майор! - быстро вклинился в разговор Кирпичёв, заметивший неодобрительный взгляд сержанта в свою сторону, - Просто я посмел заметить, как строитель строителю, товарищу сержанту, что ваш дом намного цивильнее, чем дом Тыквы!
Такая неожиданная шутка была оценена новоиспечёнными строителями по достоинству. После неё, Виктор в предвкушении неминуемой грозы мысленно прощался с быстрой демобилизацией, а Тарас мало того, что стал как-то меньше ростом, так ещё и сменил цвет лица с рыжего на цвет хаки.
Однако дальнейшее совершенно не вписывалось в ожидаемое. Командир, склонив по детски голову на бок и обиженно выпятив губу, повёл себя совершенно не так, как ожидали солдатики:
- Это кто ж такой, мать ....его? Кто такой этот Тыква? Я про такого что-то не слышал! Что за фрукт?
- Вот вы в самую точку угодили, товарищ майор! - продолжал гнать напропалую Семён Кирпичёв, - Только не фрукт, а скорее уж - овощ! Дед давно на пенсии, наверное.
- Где служил? Чем командовал? - не унимался командир.
- Где служил, не могу знать! - гнал во все тяжкие Кирпич, - Правда, под началом у него были какие-то, как вы совершенно точно подметили, фрукты. Только служил он, видать, не ахти, если даже на нужное количество кирпичей не заработал.
В то время, когда Сёма бесстрашно гонял по ушам майора, остальная масса строителей - банщиков потела и бледнела. Сам же майор серьёзно и надолго задумался, после чего очень серьёзно пробубнил:
- Тыква, Тыква! Что-то знакомое! А вот что, вспомнить не могу никак! Может, служили когда-то вместе?
- Товарищ майор! - разрушая выстраиваемую майором умственную цепочку, гаркнул сержант Гвоздин, незаметно показывая свой огромный кулак Семёну, - Разрешите приступать к поставленной вами задаче?
- Завтра, Витя, завтра! - заворчал в ответ майор Туча, предпринимая нечеловеческие усилия, чтобы собрать воедино распуганные сержантом мысли, - Утром вечеру не так виднее! Короче, спать ложитесь.
Судя по предпринятой попытке цитировать народную пословицу, мысли под офицерской фуражкой разбежались окончательно и бесповоротно. Данное обстоятельство немного успокоило Гвоздина, чей неизбежный дембель снова замаячил у того под носом. Это гарантировало то, что экзекуция за проявленную Духом инициативу, чуть было не приведшую к непредсказуемым последствиям, сегодня не состоится. Так что, говоря языком военным, можно разойтись и оправиться. Последнее напрямую касалось рядового Новикова. Парень за последнее время столько натерпелся угнетающих его переживаний, что после отъезда товарища Тучи мгновенно исчез в приусадебном сортире.
- Слушай сюда, Чиполлино! - флегматичным тоном протянул Гвоздин, обращаясь к Сёме, - Если ты, гад, ещё будешь дёргать фортуну за вымя и злить нашего сеньора Помидора, я тебя в стенах этой бани заживо замурую, понял? Тоже мне, правдолюб - рецидивист луковый!
- А чё! Я, Вить, ничего! - оправдывался Семён, - Просто Новикова жалко стало. Все шишки на него, как на рыжего валятся.
- На то он рыжий и есть! А ты, если не хочешь, чтобы лимончики утащили тебя в страну Дисбатию, тяни службу молча и не высовывайся.
На утро немногочисленный отряд специалистов "ну очень широкого профиля" поднялся, что называется, ни свет, ни заря. На приготовление завтрака тут же был отряжен, согласно солдатской иерархической лестницы, Кирпич. Остальные члены строительной артели, поёживаясь от утренней прохлады, лениво потопали умываться.
То, что в тереме был водопровод с холодной и горячей водой, воинов ничуть не радовало. Поводом этому было то, что под жильё им был выделен гараж, из которого хода в дом под замком не было, а из удобств, помимо видавших виды матрасов было лишь ещё одно обстоятельство - отсутствие автомобиля. В связи с этим утренний моцион старым служакам пришлось принимать прямо на речке.
В то же время новобранец Семён Кирпичёв вдохновенно ваял на летней кухоньке изысканный армейский завтрак, составляющими которого были банка "завтрак туриста" и нарезанные ломти белого хлеба. Апогеем данного кулинарного творения явился миру горячий чай с молодыми смородиновыми листьями.
- Кирпич! - окликнул Сёму вернувшийся с речки Гвоздин, успевший окинуть взглядом Семёновские кулинарные творения, - Ты случайно на своей стройке не в общепите отирался?
- Да! А что? - недоумевал такому вопросу Кирпичёв.
- Да так, ничего! - продолжал Витёк, явно подкалывая назначенную им стряпуху, - Продукты жмёшь, не по-детски!
- Это как это?! - выпучил глаза на Гвоздина Кирпич.
- Это так это!!! - передразнил его сержант, - Клади каждому по банке! Тоже мне выдумал нормы на продукты вводить! Жрать же хочется!
- Во - во! - заискивающе кинулся поддерживать командира Тарас, - У нас в деревне говорят...
- Я рад за тебя и за твою деревню, - спокойным, но не терпящим возражений тоном оборвал Новикова Гвоздь, - только спешу тебя разочаровать. Такой вид общения распространён не только в вашем захолустье, а и во всём мире. Короче, быстро жри, что тебе Бог через Кирпича послал, и за работу. Меня дома заждались.
Больше за завтраком никаких разговоров не намечалось, поэтому приём пищи прошёл в тихой, дружеской и тёплой обстановке, правда, в немного ускоренном темпе.
- Ну, что, как строить-то будем? - нарушил молчание Гвоздь, потягиваясь после завтрака и закуривая сигаретку.
- Весело, - совсем не весело ответил Сёма, - Я думаю, сначала надо всё подготовить и с речки песка натаскать, чтобы потом на это не отвлекаться.
Вся бригада с этим согласилась, и парни вдохновенно принялись чалить песок в найденных на участке вёдрах с местного пляжа. Трудовой порыв остывал быстро. Силы тоже уходили, так сказать, в песок гораздо быстрее, чем росло его количество на стройплощадке. Первым сел перекурить Виктор, в сердцах метнув вёдра в разные стороны.
- Так не пойдёт! - выдавил он, сплевывая с губ песчинки, принесённые ему в рот ветром, - Надо менять тактику!
- Ты начальник, тебе виднее! - пробубнил запыхавшийся от работы Семён, падая в ничуть не выросшую кучку песка.
- Надо разбиться по операциям, - не обращая внимания на цитаты Кирпича, продолжал Гвоздин, - один таскает, другой раствор месит, третий стену возводит.
- А кто чем будет заниматься? - проныл подоспевший с очередными вёдрами Тарас.
- Ты кирпичи класть умеешь? - тут же переключился на рыжего сержант.
- Нет, - протянул Новиков.
- А раствор месить?
- Ну-у, - начал было Тарас, но властный голос дембеля, жаждущего гражданской жизни, не дожидаясь окончания ответа на поставленный вопрос, громко изрёк свой вердикт:
- Короче! Будет так: Дух, поскольку он Кирпичёв, будет класть стену, я мешу раствор, а рыжий чалит песок с пляжа! Выполнять!
С последними словами Виктор вскочил на ноги и, схватив лопату, с новой порцией энтузиазма быстро перекидал весь песок в стоявшую на новостройке ванну, принесённую невесть откуда, скорее всего предыдущими дембелями. Данное зрелище произвело на Тараса неизгладимое впечатление. Парень издал тихий, полный безысходности, стон и, взяв вёдра, обречённо поплёлся на речку.
- Как бы не утопился! - тихо проговорил Семён.
- Чёрт с ним! - на автомате в пылу азарта гаркнул сержант, высыпая кули цемента туда же, куда только что отправился песок.
- Так ведь посадят! - продолжал рядовой тем же тоном.
- Кого?! - удивился Витёк, присаживаясь на край ванны, обливаясь потом.
- Тебя, кого же ещё!
- А меня то за что?
- Витёк! Тебя будто бы не в капусте, как всех, а в лопухах нашли! Было бы кого, а за что найдётся! Конечно, паровозом комбат пойдёт, но и ты прицепным окажешься!
- Ага! Щ-щ-щас-с-с! Советская власть разберётся, и всё тип-топ будет!
Последнюю фразу сержант Гвоздин выдал так уверенно и громко, что
наступившая тишина, во время которой парни начали прислушиваться, не кряхтит ли поблизости песконос Новиков, до боли давила на вспотевшие под пилотками головы.
- Если утопится, убью гада! - первым прервал молчание Гвоздь и, не дожидаясь реплики со стороны Семёна, крикнул, - Погнали на берег!!!
Волнение в сердцах парней возрастало по мере приближения их к пляжу. Тарас, давно уже должен был попасться им на встречу, но ни рыжего "деда", ни его вёдер на тропинке не встретилось. Это означало лишь то, что Сёма Кирпичёв накаркал беду, которая пахла весьма неаппетитно.
- Вот он! - облегчённо вздохнул Виктор, останавливаясь на краю открывшегося пляжа, - Купается гад! А мы то разволновались! Да если бы эта скотина и захотела утопиться, ничего бы у него не вышло!!!
- Почему? Хоть эта канава и напоминает мне нашу речку - Срачку, глубокие места здесь всё равно есть! - возразил Сёма Виктору.
- Дурак ты, Кирпич! Глубокие места, глубокие места!!! Говно не тонет! Оно плавает!!! Особенно тогда, когда его товарищи по несчастью в поте лица вкалывают! - тоном, не обещающим ничего хорошего, загудел Гвоздин.
Пересекая пляж в том направлении, где плескался Новиков, сержант заорал так, что последний от неожиданности хлебнул водицы и чуть было взаправду не пошёл ко дну.
- Значит, я вкалываю, как армейская лошадь, а какой-то диверсант, которому служить ещё, как медному котелку, мне - дембелю палки в колёса вставляет?! А ты знаешь, пёс смердящий, что я тебе за это сделаю, а?!!! Ты у меня сейчас прямо из этой речки дембельнёшься! По состоянию здоровья!!!
С этими словами разъярённый Витёк, злорадно напевая песню "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью..." полез в воду с явным намерением воплотить своё обещание в жизнь.
Конечно, демобилизация из рядов Советской армии всегда являлась сокровенной мечтой каждого нормального воина. Тарас исключения не составлял, однако, такое ускорение жизненного процесса в его планы никак не вписывалось. Поэтому, парень рванул было, что есть мочи, от нависшей над ним угрозы, но удрать от своей нелёгкой доли так и не успел. Сержант схватил болезного за воротник и начал погружать его в пучину местного водоёма.
Новиков же со словами сержанта на свой счёт, в смысле: что тонет, а что нет, согласен не был, поэтому оказывал неуставным отношениям со стороны товарища старшего призыва посильное сопротивление.
Скорее всего, Гвоздин одолел бы и сопротивление рыжего "Деда" и законы физики, которые, если судить по мнению первого о втором, были на стороне последнего. Но грозный и беспощадный суд трудящейся части артели над лоботрясом и тунеядцем был грубо прерван в шаге от своего логического завершения.
- Та-а-ак!!! Купаемся, значит?! - раздалось над пляжем мяуканье комбата, к удивлению присутствующих, без единого непечатного выражения, - Я их от службы освободил, дал, так сказать, возможность побыть на природе. Кормлю, пою, а они - саботажники вместо того, чтобы своему благодетелю баньку строить в речке прохлаждаются?!!
- Никак нет, товарищ майор! - гаркнул в ухо толстяку, незаметно стоявший в тени куста и не участвовавший в речной баталии Семён, - Наоборот, трудимся, не покладая рук!
- Фу ты, чёрт, напугал! - шарахнулся в сторону комбат.
В это же время возня в реке прекратилась и над водной гладью прогремел командирский голос сержанта:
- Смир-рно! Товарищ майор! Вверенный мне личный состав строительной бригады в данное время занят добычей строительного песка, пригодного для изготовления раствора повышенной прочности!
От такого неожиданного рапорта прямо из речной пучины майор просто онемел, если не сказать большего. Он долго разводил руками и хлопал ртом, пока к нему не вернулся дар речи.
- Это правда? - с сомнением произнёс он, почему-то обращаясь к Семёну, как к крупному специалисту именно в этой области.
- Так точно! - проявляя нечеловеческое рвение, гаркнул весьма польщённый рядовой.
- И чем этот песок от обычного отличается? - хмурясь всё больше и больше, процедил комбат.
- Так прочностью и отличается, товарищ майор! - быстро ответил Виктор, отчаянно пытаясь спасти всю свою горе - бригаду, которая с каждым мгновением всё глубже увязала в глухой опале, как впрочем и в речном дне.
Только комбат такому голословному ответу сержанта не поверил и потребовал более детального объяснения сути данного утверждения.
- Товарищ майор! - опять подал голос Сёма, в голове которого навязчиво вертелась песня "Тучи над городом встали...", - Я, когда на гражданке на стройке работал, у нас всегда песок для раствора из реки добывали. Конечно, можно и обыкновенного набрать, только мы лёгких путей не ищем! Для нашего комбата охота нам баньку построить, чтобы века стояла!!! Вот поэтому мы и добываем песок меньшей фракции.
Что означает последнее слово, Семён только догадывался. Но он точно помнил, как часто упоминалась у них на строительстве эта самая "фракция". В смежной бригаде, возводящей до укладчиков пути железнодорожную насыпь, каждый второй постоянно щеголял этим словом. К слову сказать, на товарища майора это волшебное слово, упомянутое Кирпичом как бы всуе, возымело магическое влияние. Он с нескрываемым уважением посмотрел на юного "строителя коммунизма" и на беду горе - строителей выразил желание лично проследить за процессом добычи необычного песка, а так же последующей его транспортировкой к месту возведения объекта.
На сколько тяжелее таскать сырой песок, знают лишь те, кто занимался этим неблагодарным делом. Всю "прелесть" этого занятия парни ощутили на себе, едва приподняв наполненные вёдра от речного дна. Однако, памятные слова комбата о том, что если назвался груздём, то необходимо залезть в какой-то кузов, окончательно и бесповоротно утвердили марку песка, который может использоваться в строительстве его бани. Данное майором напутствие, адресованное "временным труженикам тыла" перед началом великого перемещения речного дна на строительную площадку, а так же его личное при этом присутствие сделали невозможное. Время соединилось с пространством, и воины чалили "ФРАКЦИОННЫЙ" песок от реки до первых сумерек.
Когда довольный майор наконец-то удалился с участка, на стройке возвышалась внушительная куча песка, а в гараже на матрасах уже дрыхли без задних ног добытчики. Каждому из них снился один и тот же сон: руки их вытянулись до пят, и майор Туча никак не мог найти на них гимнастёрки с подходящими рукавами.
Утро следующего дня обещало парням, что все последующие сутки они проведут в страшных муках. Их руки болели, спины ныли, а настроение было таким хреновым, что попади они сейчас на комсомольское собрание, то наверняка были бы отчислены из рядов ВЛКСМ за упадничество и бесхребетность вкупе с криворукостью.
- Вить, а, Вить! - заныл со своего матраца Новиков раньше, чем успел проснуться, - Может, сегодня на работу не пойдём? Всё болит, будто по мне каток проехал! Не то, что встать, шевельнуться не могу!
- А я вот сейчас тебе помогу! Враз зашевелишься! - произнёс сержант, но в следующую секунду застыл на своём ложе от нестерпимой боли во всём теле.
- Вот видишь, - с радостными нотками в голосе продолжал Тарас, - продолжение строительства сегодня просто невозможно! Наверное, мы вчера надорвались, и нам, скорее всего, необходим постельный режим!
- Сейчас! Погоди, только встану, и будет тебе постельный режим! - злобно закряхтел сержант, предпринимая попытки подняться со своего матраса, - Полная госпитализация тебе сейчас будет!!!
Узрев, что усилия старшего товарища принять вертикальное положение имеют положительную тенденцию, попавший в опалу Новиков, невзирая на боль во всех частях тела, вскочил, будто бы никакой транспортировки речного дна на участок майора накануне не было, а предыдущий день прошёл без единого физического усилия.
- Витя, Витя! Лежи, лежи, дорогой! - засуетился Тарас, не желавший заполучить к концу своего срока службы обещанную сержантом полную госпитализацию, - Мы сейчас с Сёмкой всё сделаем! Осталось то, раз плюнуть, и банька готова!
Такие смелые взятые на себя повышенные обязательства по возведению данного объекта были настолько неожиданны и наглы, что от них бы наверняка опупел даже сам товарищ Сталин. А он то в таких делах был большой специалист! Что уж тут говорить о рядовых строителях коммунизма, предчувствовавших свою отнюдь не геройскую гибель где-то между фундаментом и крышей на возводимом ими обывательском объекте. Естественно, что несколькими мгновениями позже и пытавшийся подняться дембель, и воевавший нелепыми движениями со своим обмундированием дух замерли в тех позах, в которых их застало осознание услышанного.
- Эко тебя, брат, как вчерашние работы торкнули! - прогундел Сёма, забыв даже, что обращается он к "дедушке" Советской армии.
- Кирпич! - приходя в себя, подал голос Гвоздин, - Ты прикинул, что с нами будет, если этот чувак ТАКОЕ при Туче ляпнет?!
- Судя по вчерашнему вечеру майору вообще ничего прикольного говорить нельзя! - откликнулся Кирпичёв, - С песком мы хоть и лохонулись, но всё же сдюжили. А вот стены за один день возвести, а потом и крышей их накрыть, это вообще нереально! Комбат-то, конечно, этому кексу поверит и уработает нас на кладке до смерти! А за крышу я вообще не волнуюсь. До неё дело точно не дойдёт!
- Во-во! - подхватил мысль рядового сержант, - Поэтому, приказываю! Как только появится майор, сразу же бери этого перегретого под свой контроль! И если заподозришь, что он начинает лишнего балакать, бей его лопатой плашмя по голове!
- Так ведь посадят же!!!
- Я тебе вот что скажу! - голосом бывалого человека проскрипел Гвоздин, - Лучше два лишних года отпахать в дисбате, чем сгинуть в расцвете лет на возведении банно-прачечного комбината для личного пользования какого-то хапуги! И всё это из-за того, что у какого-то дедообразного идиота слишком длинный язык!
С этими словами сержант выпрямился и угрожающе двинулся на Тараса. Рыжий не заметить этого не мог, поэтому, превозмогая боль в мышцах, начал предпринимать невероятные усилия, чтобы набрать скорость и удалиться от Гвоздина на более безопасное расстояние. Погоня продолжалась недолго и закончилась тем, что похожие со стороны на проржавевших роботов воины со стонами вновь предпочли принять горизонтальное положение.
- Всё! Бензин кончился! - подытожил Семён наблюдаемую им скоротечную погоню, за что и получил в следующее мгновение на своё многострадальное тело град всевозможного мусора, пущенного в него его же соискателями орденов Сутулова и Горбатова.
- Ага! ...мать вашу! Опять прохлаждаемся!!! - раздался из-за кучи песка такой, ставший "милым" и "родным" в последнее время, голос комбата, - В то время, когда ваши товарищи неусыпно несут нелёгкую службу по охране мирной жизни нашей родины, вы - лентяи и тунеядцы, ищете лёгкой жизни, всеми правдами и неправдами затягивая и саботируя строительство маленького домика! Вместо того, чтобы быстро закончить работы и вновь вернуться в расположение части, вы - негодяи греете свои никчёмные тела в мирных лучах солнца, в поте лица охраняемых вашими товарищами!
- Мы это..., - начал было свою оправдательную речь Тарас, но, завидев грозный взгляд сержанта и, невесть откуда, взявшуюся лопату в руках новобранца, быстро захлопнул свой рот и затих.
- Да, да! - перехватил словесную инициативу у заткнувшегося "деда" майор, - Согласен! Вы именно - это, что ты, Новиков, не решился произнести про вас всех в слух!!! Самокритику принимаю, однако моего доверия вы лишаетесь с каждым днём всё больше и больше.
- Товарищ майор, - заныл Виктор, ощущая всеми фибрами своей души, как его демобилизация только что сделала ему ручкой, - Мы уж и так трудимся, не покладая рук!
- Гвоздин! Рявкнул на сержанта Туча, - Мне глубоко насрать на ваши непокладаемые руки! Главное, что работа у вас не движется, а я уже в ближайшие выходные пригласил начальство в своей баньке попариться!
От такой откровенности комбата вся бригада издала единодушный вздох отчаяния, на что немедленно последовала реакция узурпатора местного значения:
- Короче! К выходным меня с баней подставите, лично займусь вашей сверхурочной службой где-нибудь на земле Франца Иосифа!
И не дав вымолвить парням в свою защиту ни слова, раскрасневшийся майор исчез так же быстро, как и появился. На участке воцарилась полная тишина. Сколько она продолжалась, никто сказать бы не смог. Только прервал её проходящий вдоль майорского забора батальонный почтальон.
- Чего отдыхаем, братва?! - радостно спросил он, притормозив напротив строй-бригады, - Я слыхал, вам счастья здесь привалило!
- Ага, привалило, - отозвался Гвоздин, - Аж, не унести! Хочешь, поделимся?
- Нет уж, спасибо за доброту, мы как-нибудь и без такого счастья обойдёмся! Только вы теперь, братцы, точно попали по самое "не хочу". Туча такие обещания на ветер не бросает. Поэтому, теперь у вас два пути: или вы к воскресенью заканчиваете строительство, как говорится, под ключ, или съезжаете по выписанным вам путёвкам туда, куда я даже не решаюсь сказать!
- Вить, а эта земля, про которую комбат говорил, далеко? - наивно спросил командира Тарас.
- А я знаю?! - окрысился на товарища по несчастью Виктор, - Я про этого французского еврея вообще первый раз слышу.
- Эх вы! - произнёс весело почтальон, - Надо было в школе учить географию. Тогда бы вам всё было бы ясно и понятно!
- А ты, если такой умный, поведай нам о земле нами неслыханной! А то, знаешь, - тут ожидающий демобилизации сержант прищурился, - может так статься, что бригада наша пополнится одним очень уж смешливым почтальоном. И произойдёт это до её отъезда по указанному адресу!
- Да ладно! Чего вы, парни! - изменился в лице почтальон, - Чего я вам плохого сделал?!
- Колись давай, где эта Франция? - не обращая внимания на произошедшую с парнем метаморфозу, продолжал допрос Гвоздин.
- Эта хрень располагается не так далеко от южных берегов северного моря!
- Как недалеко? - пытал дальше собеседника сержант.
- А я знаю!! - запищал почтальон, - Главное, не где это находится, а то, что там ещё при Хруще самую большую бомбу испытали!
- Многообещающее начало! - задумчиво прогундел Сёма, - Зато после службы на стрижку тратиться не будем.
- Типун тебе на язык! - выписав затрещину оптимисту, резко сказанул Виктор.
- Братцы! Надо что-то делать! - потихоньку впадая в панику, внёс своё предложение Тарас.
- Что делать, что делать! - заорал дембель, - Баню строить!
- Не успеем, Вить! - продолжал Тарас, - Сам же сказал, что лопатой меня...
- В общем, так! - приходя в себя, подытожил Гвоздин, тыкая пальцем в почтальона, - Ты - умник считай, что уже в нашей бригаде! Уж поверь мне, что комбат с радостью предоставит нам лишнюю рабочую силу. Это первое.
Второе: быстро думайте, как нам избежать обещанной участи.
- За что ж ты меня, Витя! - простонал почтальон, но его уже никто не слушал.
- Может напоить его до беспамятства, - опять впал в задумчивость Семён.
- Ну и что?! - парировал Виктор, - Проспится и ещё злее будет! Тогда нас ещё дальше отправит!
- Дальше некуда, дальше - северный полюс, - отрешённо заметил грамотный почтальон.
- О-о-о-о! - выдохнул Тарас, чем вызвал у всех дрожь, сопровождаемую побегом мурашек.
И вдруг окрестности огласил весёлый крик Кирпичёва:
- Придумал! - заорал Сёма и с вдохновением поведал сослуживцам свой до одурения дерзкий проект.
Первые пять минут после завершения полным беспредельшиком, коим Кирпич сразу показался слушателям, своего словоизлияния, эти слушатели тупо переваривали, свалившуюся на них информацию. После этого началось обсуждение и, в конце концов, разделение обязанностей во время воплощения , придуманного Семёном, коварного плана.
- Почтальон! - тоном, не терпящим возражений, пробасил Гвоздин, - где хочешь, а эти волшебные капли достань! Иначе, рванёшь вместе с нами осваивать просторы архипелагов Северного ледовитого океана!
- Не бзди, начальник, - важно ответил почтальон, тихо радуясь, что почти миновал тех прелестей жизни, которые ему обещал Гвоздин немного раньше, - сами только не подведите. Хотя бы внешнюю стену возведите, чтобы иллюзия была, что баня готова! А с остальным, не беспокойтесь. Зря что ли я за почтой в этот, прости, Господи, городок таскаюсь полтора года. Знакомые кое-какие имеются. Завтра же всё вам принесу.
С этими словами почтальон унёсся, исчезая в придорожной пыли, а немного успокоенные Гвоздин и Кирпичёв, продолжая обсуждать детали сногсшибательного плана, двинулись на стройплощадку. Тарас бледный и полностью деморализованный тихо плёлся за ними.
- Я нашего майора знаю! - азартно вещал сержант, - Как нажрётся, всё норовит гад руки распускать. Бузотёр тот ещё! Обязательно надо ему что-нибудь разгромить, или подраться с кем-нибудь. И, конечно, на утро ничего не помнит!
- Всё будет нормально! Я уверен! - вторил Виктору Кирпич, - Только бы союзнички не подвели бы!
После этих слов оба парня встали, как вкопанные и оглянулись на Новикова. Ничего хорошего они там не увидели, и, в сердцах сплюнув, пошли дальше.
На утро почтальон, имевший в батальоне завидные привилегии свободного перемещения в пределах военного городка, принёс, как и обещал, пять бутылок водки и заветные капли.
- Ну, Витёк! Знаешь, чего мне это стоило?! - гундел почтальон, передавая сумку с добром через забор, - Во-первых: я теперь в долгах, как в шелках, а во-вторых: на аптекарше жениться после службы обещал!
- Не на той ли часом, что кликуху имеет "переходящий приз"? - со смехом переспросил Гвоздин.
- На ней родной! Как теперь со службы демобилизоваться буду, ума не приложу!
- А ты не переживай пока по этому поводу, - жуя остаток куска хлеба, поддержал товарища добрым словом сержант, - это не самое плохое, что, может быть, ждёт тебя в жизни! Может, ещё и не с этих мест на гражданку валить придётся!
- Типун тебе на язык! - взбрыкнул почтальон, плюя через левое плечо три раза, - Вы давайте-ка постарайтесь. Дело-то нешуточное!
- Ну, всё! Разбежались! - подытожил Виктор, удовлетворённо осмотрев ещё раз содержимое сумки, - И смотри у меня! Чтобы майор поллитровку обязательно обнаружил в пятницу в конце рабочего дня. То, что он не удержится и её жахнет, сомнения нет. И заморачиваться он не будет, откуда она взялась. Мало ли что, может, забыл когда-то, а сейчас она ему на глаза попалась. Короче, Склифасовский! К нам он с проверкой по любому нагрянет. Так что навестить он нас должен уже в "подогретом" виде! Понял?!
Утвердительно мотнув головой, привилегированный воин исчез так же быстро, как и днём раньше, а Гвоздин, спрятав сумку под свой матрас, присоединился к завтракавшим на летней кухне соратникам по несчастью.
- Вы что, волки, и правда майора отравить хотите?! - впервые после разработки плана подал голос рыжий.
- Смотри-ка, заговорил болезный! - констатировал сей факт Витёк, - А я уж думал, что всё, потерял наш Тарасушка дар речи! Думал, дембельнётся чувак по этой причине раньше срока, ан нет! Послужит ещё!
Шутка прораба - дембеля дедушку Советской армии не тронула и улыбки на его лице не вызвала. Может быть, поэтому, а может, по какой другой причине, бригада молча взялась за работу.