- Лари, ты не можешь так со мной поступить! Ты должен допустить меня! Это моё дело!
От злости и нетерпения Дэбора зашвырнула об стену то, что находилось у нее в руке.
Мобильник с грохотом шарахнулся о стекло рамки для фотографий, на которой Лари в охотничьей одежде и ботфортах до причинного места, держал в обеих руках по тушке кролика.
- Она мне все равно никогда не нравилась.
Шеф 117 отдела полиции Майами вздохнул и стал копошиться за дверью стенного шкафчика. Вытащив оттуда совок и маленькую метелку, он медленно и размерено начал подметать стекло и останки развалившейся пополам раскладушки Дэборы в совочек.
- Лари!
- Я все сказал, Дэб. Ты можешь все тут переколотить, и тогда я отправлю тебя к нашему Гарри.. И я клянусь, Дэби, он упечет тебя в психушку на эти ближайшие три месяца, чего бы мне это ни стоило.
- Но Лари....
Лари Смит не замечал ее возгласов и спокойно подметая, продолжал
- Или ты собираешь свои чертовы чемоданы и отправляешься в эту тьмутаракань, или я натравлю на тебя Гарри, и ты это знаешь, Дэби...
Он ткнул в нее пальцем и тыкал до тех пор, пока не договорил.
- И уж он то, будь уверена, детка, найдет способ, как заставить тебя проспать дольше одного часу кряду!
- Лари....
-Я не договорил!
Палец снова ткнулся в грудь Дэборы.
- А если ты еще раз позволишь себе, хотя бы уронить что-нибудь в этом кабинете, Дэбора Сара Макдуггл, я сниму свой чертов ремень, и пройдусь им по твоей упрямой тощей заднице! И твоя мама, пусть земля ей будет пухом, скажет мне спасибо и угостит пивом, когда мы будем сидеть с ней там...
Он поднял все тот же палец к потолку
-...и смотреть на тебя с небес, лет так через сто! ТЕБЕ ВСЕ ПОНЯТНО, Дэбора?!
Дэбора Сара Макдуггл, детектив 117 отдела Майами смотрела в пол и кивала головой, как провинившийся ребенок. Что уж и говорить. В этот раз она действительно не удержала себя в руках.
Дэби старалась никогда не пользоваться тем особым отношением , которое досталось ей в наследство от матери, благодаря пожизненной влюбленности в нее Лари. Сара Макдуггл проработала в отделе с Лари более 30 лет. Она была, пожалуй, лучшим судмедэкспертом в Майами. И если бы не рак легких, кто знает, может быть наконец и согласилась выйти за него...Ни Лари ни сама Дэби не могли вспомнить эту крупную, голосистую женщину без вечной сигареты в руках. Но за все, как известно, нужно платить. Бог выписал счет Саре Макдуггл 11 лет назад. Ей тогда стукнуло 53.
- И прекрати курить, Дэб!
- Ну уж ты совсем решил меня добить, Лари...
Дэб забрала из рук старика совок, который он на протяжении всего разговора держал в незадействованной в объяснении руке. Поковырявшись в мусоре, она выудила искореженные половинки своей Моторолы..
-Возьми у Бреда новый аппарат и будь на связи. ТЫ слышишь меня, Дэб?
-Я слышу, Лари. Слышу...
Дэбора подошла к седому, почти облысевшему, низенькому старичку и положила ладонь на плечо.
- Я знаю, что ты за меня волнуешься, но я в полном порядке. И я вполне смогла бы...
- Дэээээбииии.....
Лари уже практически рычал..
-....вполне смогла бы, НО не стану просить тебя дать завершить это дело мне...
Лари выдохнул и пригладил торчавшие вокруг лысины волосы, а Дэби тем временем , успокаивающе поглаживая его по плечу, убаюкивающим голосом продолжала:
- Но мне же совершенно не обязательно ехать в эту жопу мира...
- Монток!
-Хорошо. Ехать в эту...этот Монток! Правда же? Я могу и тут распрекрасно отдохнуть. И к тому же, если я вдруг понадоблюсь, я всегда....
Зря она это сказала. Вот уж зря...
_Дэбора Сара Маклуггл! Вы официально отстранены от работы! Впредь и до моего дальнейшего распоряжения! А теперь чтоб духу твоего здесь не было! Выполнять!!!
Его редкие волосики встали дыбом вокруг блестящей как колено макушки. Сквозь стеклянные стены кабинета было видно, что не было ни одного сотрудника, не уставившегося бы сейчас на них.
-Есть выполнять...
И Дэби ретировалась из кабинета шефа 117 отдела полиции Майами.
2.
Каждый удар мяча об пол отдавался гулким эхом в пустом спортзале. Тренировка закончилась час назад, команда разошлась, но Джейк все еще гонял мяч по залу и с остервенением закидывал его в корзину.
- Ублюдок! Сраный ублюдок!
Мяч снова залетел в корзину, а Джейк выплеснул новую порцию ругательств. Они были не столь уж разнообразны, но с каждым ударом злость, казалось, на время затухала.
- Старый похотливый козел!
Оп! Мяч в корзине. С последним ругательством Джейк подпрыгнул, и аккуратно заложив мяч в сетку, повис на кольце. Ноги отказывались слушаться, а в голове еще кипел котёл гнева на отца.
Дверь в зал открылась, и на пороге появился Сэди-нем-как-рыба. Ночной уборщик как всегда был неразлучен с тележкой, на которой стояло ведро для мытья полов, а сбоку ручки подвешивалась швабра. Он взмахнул руками, показывая на выход, как бы давая понять: Всё, парень, убирайся. Моя смена. Сэди с рождения был глухонемым.
Джейк поднял вверх руки с растопыренными пальцами: - Всё, Сэд, ухожу, ухожу! Подобрав мяч, по пути закинул его в огромную плетеную корзину ко всем остальным мячам, вышел из спортзала.
Футболка промокла насквозь. Шорты тоже. Зато бурлящий злостью котел в его голове начал понемногу остывать. Теперь он изредка, как бы нехотя, выпускал струйки пара.
Джейк никогда не был особо близок с отцом. Отец никогда не сидел с ним по вечерам на веранде и не разговаривал о жизни, не спрашивал про учебу. Не брал его с собой на рыбалку. А главное, ни разу за всю жизнь он так и не появился на его играх. Нельзя сказать, что Джейк не любил отца, но и не относился к нему так же, как к матери. Вот уж кто был истинным фанатом своего ребенка! Дженни Брайтман всегда была рядом. Разбивал ли он коленку, или выигрывал кубок "Чемпиона", Джейк всегда знал - обернись он в любой момент, и за его плечом всегда будет мать, готовая и пожалеть в горе, и разделить радость победы. Он не был маменькиным сынком. Нет конечно! Он просто обожал свою мать. А отца... Отец просто был. Вечно в разъездах, в командировках, встречах, совещаниях, гольфклубах...
Когда приходили в гости его знакомые или партнеры, Боб Брайтман неизменно целовал супругу в висок и на протяжении всего вечера придерживал за талию, сообщая при каждом удобном случае всем и каждому, что Джей его опора, его тыл. Без этой женщины он не достиг бы и сотой доли того, что имел сейчас.
Сраный говнюк! Лживый ублюдок!
На ходу Джейк стянул с себя пропитавшуюся потом футболку, и закинул ее на длинную лавку, тянувшуюся вдоль серых шкафчиков раздевалки. Снял шорты и достал из своей сумки гель для душа. Люминесцентные лампы, уже переведенные ночным сторожем в режим экономии, тускло освещали раздевалку и, время от времени, моргали. Джейк выхватил из под шкафчика сланцы и направился к душевым кабинкам.
Куда бы податься? Возвращаться домой сегодня он не собирался, но и перспектива всю ночь провести на улице как-то не радовала. Хотя отец так и не вернулся, смотреть на заплаканные глаза матери не было сил.
-Джин, детка, это совершеннейший бред! Все эти фотографии кто-то просто подделал. Я был в Вермонте в эту субботу, ты же знаешь! Я звонил тебе оттуда! Господи Иисусе! Да я даже подумать не могу, как ты можешь верить в такое!
И так далее, и тому подобное, пока мать не потребовала от него оставить все, как есть и просто убраться из дома поскорее. Вот тут-то его прихватило не на шутку. Да и к тому же в голове заиграл выпитый в процессе разговора виски.
- Ты неблагодарная тварь, Джин! Я столько лет вкалывал, что бы ты могла сидеть дома и заниматься своей гребаной вышивкой и долбанными пирогами!
На все протесты матери он повышал голос еще сильнее, и в итоге Джейк услышал, как что-то с грохотом обрушилось на пол, а затем послышались сдавленные рыдания матери. Тут уже он не стал придерживаться принципа не вмешиваться в ссоры родителей. Джейк сбежал по лестнице со второго этажа в тот момент, когда отец уже занес руку для второго, а может и третьего удара. Мать, прикрывая лицо согнутыми в локтях руками, забилась в угол между каминной полкой и стеной. Джейк повис на руке отца.
- Не трожь её!
Вся ярость Боба Брайтмана и плескавшейся в нем бутылки виски переметнулась на сына.
- Пошел вон, щенок! Разве твоя мамаша не научила тебя не вмешиваться, когда разговаривают старшие?!
Отец был крупным мужчиной. Этим Джейк пошел в него. Но что уж говорить, взрослому сорокасемилетнему мужчине, паренек, конечно же, проигрывал в силе.
Единственно, что помнил на следующее утро Джейк, так это горящую лаву, окатившую его левую половину головы и ухо. Потом он отключился.
Утром мать старалась улыбаться, но обходила сына стороной, поворачивалась к нему спиной всякий раз, когда он пытался посмотреть ей в лицо. Она даже не подставила щеку для поцелуя перед его уходом в школу. Джейк, уже давно переросший мать как минимум на две головы, чмокнул ее в макушку и выбежал из дома.
Ухо до сих пор горело огнем и, казалось было раз в пять больше своего правого собрата. А под колючими струями воды оно и вовсе невыносимо жгло. Джейк намылил голову и той же пеной стал растирать все тело. Ноги практически не слушались от усталости. Тянуло просто приземлиться на сиденье под струями воды и наконец-то расслабиться. Осторожно, что б не задеть ухо, он стал смывать пену с головы. Ссадина на спине тоже давала о себе знать. Падая, он еще и умудрился задеть каминную решетку.
- Тебе помочь?
От неожиданности Джейк дернул головой так, что задел вспухшее ухо и чуть не взвыл.
Он был один в раздевалке. Это точно. Да и в самой школе он был практически один. Не Сэди же, закончив мыть спортзал, пришел потереть ему спинку, предлагая это женским голосом. Он вообще был немым, как рыба, если уж на то пошло.
Джейк протер глаза от пены и повернулся. Чёрт! Черт, черт, черт!
- Мисс Кингсли? Какого чёрта вы тут...то есть я хотел сказать, что вы тут делаете?
Джейк, как мог, прикрыл ладонями все, что удалось прикрыть. Перед кабинкой стояла, не много не мало, его преподаватель английского языка и литературы. Мисс Сара Кингсли. Их мисс Кей.
Буквально 10 часов назад она просила его убраться из класса за неподобающее поведение и хамство. И вот она стоит, все в той же цыплячьего цвета блузке, заправленной в строгую юбку, перед его душевой кабинкой и, не мало не смущаясь, смотрит, как он пытается прикрыть свои яица!
Я брежу... - лихорадочно соображал Джейк - я брежу, или я опять в отключке...
Он все продолжал таращиться на мисс Кингсли, когда она сняла туфли и, прямо в одежде поднявшись на ступеньку душевой кабинки, вошла под струи воды. Шелк ее блузки моментально промок, и Джейк, хоть и был ошарашен, так, что дальше некуда, тут же уставился на просвечивающие темные ареолы и торчащие из под мокрой материи соски.
Твою мать! Твою же мать! Она без лифчика! Чувак, что происходит? Я сплю???
Пока Джейк, все еще держа ладони лодочкой внизу, смотрел на промокшую блузку мисс Кей, она стянула с волос заколку и позволила им свободно спадать по плечам. Как мокрые змеи они тут же расползлись по ее груди. Затем она положила свои ладони на грудь Джейка и слегка подтолкнула его назад к стене, тем самым освобождая себе место.
Джейк отступил, чуть не споткнувшись о собственную ногу. Более глупой ситуации он и представить себе не мог. Нет, конечно, что говорить, если бы это была какая-нибудь знакомая девчонка, например, из их группы поддержки, или его соседка Сэнди. Да кто, мать вашу, угодно! Тут бы он не растерялся, само собой! Но это же мисс Кей. Его преподавательница английского языка и литературы!
- Сядь, Джейк.
Теперь она положила свои ладони на его плечи и легонько потянула вниз. Все еще туго соображая, Джейк практически рухнул на маленькое сиденьице под душевым стояком.
Вода лила сверху сплошным потоком. Свет лампы освещал только душевую кабину. Казалось, что за струями воды не существует ничего. Пустота.
Джейк, словно опять оглушенный кулаком отца, бездумно смотрел, как мисс Кингсли вытягивает мокрую ткань из за пояса юбки, расстегивает множество мелких пуговичек на блузке. Затем приподнимает намокшую юбку чуть выше и, опустясь на колени, убирает его, уже застывшие ладони.
- Расслабься, милый.
Какой уж там! Расслабься! Джейк, как завороженный, смотрел на распахнувшиеся полы блузки и на ее груди. Он, конечно же, не в первый раз видел грудь. И речи быт не может, что в первый! Девчонки бегали за ним толпой. Шутка ли - капитан баскетбольной команды школы. Оставалось только выбирать. И уж что-что, а грудь то он в руках держал и не раз! Это были и такие объемные полукружия, как у Сэнди и практически плоские с двумя прыщиками сосков, грудки Мэйсон из группы поддержки и мало ли еще чьи. Он уже и не помнил! Но сейчас...
Грудь мисс Кингсли была такой женственной. Он даже не заметил, как протянул руку и она приятной тяжестью заполнила ладонь, полностью в ней утонув. Только сосок торчал между пальцев. Глядя на него, и ощущая гладкую влажную кожу в своей ладони, Джейк почувствовал невероятно сильное возбуждение.
Тем временем мисс Кингсли раздвинула пошире его ноги. Устроившись между ними, на коленях, она смотрела на налившийся и покачивающийся от переполняющего Джейка возбуждения член. И в тут секунду, когда Джейк, на мгновение осознав, как выглядит со стороны, попытался начать соображать, мисс Кингсли, обхватив ладонями его вздрагивающий от напряжения член, погрузила его в рот.
Джейк ахнул от неожиданного ощущения, все его тело как будто пронзило током. И лишь одна мысль беспрерывно пульсировала в мозгах - не останавливайся, не останавливайся, только не останавливайся....
Она и не думала останавливаться, вновь и вновь двигая головой над его коленями, пока Джейк, одной рукой все еще сжимавший ее грудь, а второй державшийся за край сиденья, что бы не скатиться, не содрогнулся и нее застонал. Практически зарычал.
- Тихо, милый, тихо...нас услышат...
Джейку казалось, что он находится где-то очень далеко. Во всяком случае, уж никак не в школьной душевой..
Когда он откинулся спиной к стене и открыл глаза, мисс Кингсли, стоя на коленях, подняла лицо к струям воды и ладонями приглаживала волосы. Затем она встала, подобрала с пола свою заколку и наклонилась, что бы быстро поцеловать Джейка в губы. Его руки тут же потянулись к ней.
Босая, она подобрала на выходе из кабинки свои туфли и пошла к раздевалке.
Джейк при всем желании не мог бы встать и пойти за ней. Ноги не слушались, зато член опять находился в полной готовности.
Из душа он выйдет попозже
3.
- Смерть наступила в районе 10 часов вечера...
Зак Бредли вполуха слушал бурчание судмедэксперта. Все равно потом придется читать его отчет не раз и даже не два. Он смотрел, как санитары упаковывают в пластиковый пакет тело девушки и курил. Как только докуривал до фильтра, тут же прикуривал от него же новую сигарету. Иначе его бы непременно вырвало от этой нестерпимой помоечной вони.
Труп нашли утром, когда мусоровоз проехал по своему ежедневному маршруту и отправился на городскую свалку разгружаться. Обитатели свалки подняли шум спустя примерно час, после отъезда машины. В одном из мусорных пакетов, среди объедков и пустых пивных банок они увидели руку с плетеным браслетом, на котором было выплетено " Сэнди"
В 8.20 в полицейское отделение Монтока поступил звонок от охранника свалки:
- Алло, полиция??! С кем я разговариваю? Это Бени Лоуренс! Бен Лоуренс! Алло?!
- Что ты орешь, Бенни? Это Майк. Что у вас там опять стряслось?
- Майки, тут девушка....Она, походу, мёртвая, Майки... Приезжайте, ребята!
Уже через 20 минут на свалке не было куда и шагу ступить, что бы не наткнутся на полицейского. Посреди огромной территории, сплошь покрытой мусором, выделялся ограниченный желтыми лентами участок, вокруг которого сновали с озабоченным видом люди в форме и в штатском. Чуть поодаль собралась кучка бомжей и с любопытством наблюдала за всем этим действом. Прямо праздник на их улице, столько народу...в кино не ходи...
В маленьких городках, а Монток был именно таким, даже кража утренней газеты с подъездной дорожки уже считалась происшествием, которому была посвящена целая колонка в "Монток-ньюз". А тут убийство...чего уж и говорить.
Еще одним свойством таких городков было стремительное, порой даже мистически невероятное, распространение слухов и новостей. Как корь или ветрянка, воздушно-капельным путем, или на уровне подсознания, но новости разлетались, расползались и вживались в город моментально.
Именно поэтому к моменту, когда Зак Бредли на своем дышавшем на ладан форде 1997 года выпуска подкатил к обочине дороги, заканчивающейся обоими колеями в мусоре, там уже стояло несколько знакомых авто, включая и возвышающийся над ними джип Чероки Мэтью Брауна, недавно избранного мера Монтока.
Кое-как преодолев расстояние до оцепления, Зак уже готов был сжевать сигарету, лишь бы хоть ненадолго заглушить эту вонь.
Около ограждения стоял Майк Сэттон. В полиции он служил первый год, и без формы, в обычные нерабочие дни он больше смахивал на ученика Монтокской средней школы выпускного класса, чем на офицера полиции. Это он принял утреннее сообщение от Лари.
Зак подошел, протянул открытую пачку Мальборо
- Все хреново, Майки?
Паренек, молча сплюнув, вытянул пару сигарет и махнул рукой
- Сэнди?
-Да, она. Точно она.
На этих словах его лицо побледнело, а рот стал беззвучно открываться и закрываться. Совсем как у рыбы.
- Иди отдышись, Майки. Тут невозможно прёт.
- Крысы, Зак, там повсюду снуют крысы...Прямо по Сэн...- тут он на долю секунды запнулся и совсем охрипшим голосом договорил - по телу, Зак!
- Иди, иди уже! Посиди в моей машине, отдышись.
Зак слегка подтолкнул Майка в сторону от ограждения, а сам глубоко затянувшись новой порцией никотина, махнул под желтую ленту.
Солнце только начинало разогреваться. На небе не было ни облачка. День обещал быть чудесным. Да уж. Чудесным.
Тело не доставали. Все ждали появление главного. А так, как шеф Макконахью вот уже второй месяц валялся на больничной койке с прободной язвой, главным автоматически становился Зак. Заместитель шефа полиции города Монток, округа Саффолк, штата Нью-Йорк.
Зак подошел к горе из мусорных мешков. Почти самый верхний из них был вспорот. Из разреза, среди груды грязных салфеток, картофельных очисток и еще кучи всякой дряни, свешивалась женская рука с короткими, окрашенными в голубой цвет, ногтями. На запястье была одета черная плетенка. Как только Зак рассмотрел эту ленточку из переплетенных шнурочков, перед ним сразу, как наяву, возникла картинка;
Сэнди, в джинсах с огромными поперечными разрезами по всей длине штанины, в оранжевой толстовке и черном фартуке с надписью "Третий стакан от нас - вам!" протягивает ему уже третью бутылку пива за вечер : - От нас - Вам, офицер!
Улыбается и забирает заполненную окурками пепельницу. Тянется к ней рукой с голубыми ногтями и плетенкой с ее именем на запястье.
Когда это было? Вчера? Позавчера? Да практически каждый вечер по дороге домой Зак заглядывал в Додж-паб на полчасика, а то и на часок. Тут многие встречались после трудового дня, обсуждая очередную игру "Носков" или грудь "вон той бабенки..." . Смена Сэнди начинается в шесть вечера и заканчивается с последним клиентом. Начиналась и заканчивалась. Теперь место официантки в Додж-пабе вакантно, надо думать...
- Все отщелкал, Тэд? Можно вытаскивать?
Парень в одежде, состоящей практически из одних карманов, кармашков, застежек и молний, аккуратно передвигался среди куч мусора, фотографируя мешок с телом с разных ракурсов и расстояний
- Думаю да. Сейчас перезаряжусь. Доставайте.
Спустя еще три часа, когда тело уже было упаковано в пластик, Зак закрыл свой блокнот с записями и зашвырнул подальше пустую пачку Мальборо. Голова раскалывалась.
- Смерть наступила в районе 10 часов вечера, ориентировочно. Конечно, после вскрытия будем знать точнее. След на шее соответствует типичному следу от удавки. На вскидку я бы сказал, что это какой-то материал...типа нейлона. Тянущийся, мягкий, прочный.
Дик Лэнаган, подъехал полчаса назад. Он был одним из двух действующих судмедэкспертов в этой части Лонг-Айленда. Время Дика оценивалось на вес золота.
- Веревка? Шнур?
- Не думаю...Что-то пообъемнее... Да что сейчас гадать, Зак. Поглядим-посмотрим. Тебя когда ждать?
Зак зачем то подсмотрел на небо, потом на часы. Час дня.
- К вечеру успеешь, Дик? Я заеду. Надо еще оповестить её мамашу. Хотя не думаю, что она поймет о чем речь.
-Да уж...
До Куинса Дебора добралась самолетом. Мысль отправится в поездку на авто была настолько соблазнительной, что только остатки здравого смысла заставили ее отказаться от этой затеи. Вот уже три месяца она не могла уснуть больше, чем на час. Постоянная бессонница изматывала ее так, что днем она могла вырубиться, даже прислонившись к стене. И кто тут говорит от сутках за рулем ?
Расшатанная психика. Именно так называл это состояние Лари. Дэби же вообще старалась не давать никаких определений своей бессоннице. Иначе пришлось бы признать, что у нее на самом деле проблемы. А их не было. Нет ведь? Не было. Просто бессонница. С кем не бывает.
На самом же деле, уснуть без порядочной доли виски на ночь уже не удавалось. Да и этот, навеянный алкоголем и усталостью, сон не длился более часа. А если и длился, так лучше бы уж проснуться. Видит Бог, лучше уж не спать совсем.
Приземлившись в Ла-Гуардия в 8 вечера, Дэби решила, что еще и автобус она не выдержит. Люди, снующие мимо нее, начинали раздражать. Где-то навзрыд кричал ребенок. На креслах для ожидания кучка молодежи, от которой за версту разило пивными парами, играла в карты. Нет, ни о каком автобусе не могло быть и речи.
На самом же деле, и Дэб конечно же это знала, она боялась проснуться от собственного крика в салоне полном людей. В самолете она так и не уснула, предварительно наглотавшись энергетиков из волшебных черных баночек с красным бычком. У такого метода был существенный плюс - даже если не подействует энергетик, то уж постоянные пробежки до туалета заставляют держать себя и свой мочевой пузырь в тонусе. Но от вкуса этой дряни ее уже мутило, а позволить себе вырубиться в салоне автобуса она не могла. Оставалось только найти ближайший мотель, а с утра взять напрокат какой-нибудь автомобиль, и самой добраться до той жопы мира, которая на карте обозначалась как Монток. Ее вообще мало интересовал тот факт, куда ее ссылает Лари. Хоть к черту на кулички. Она отбудет свой срок от звонка до звонка и вернется на работу. Дай Бог, выспавшейся. Это программа максимум. Минимум - не сойти бы с ума от этих снов.
До ближайшего мотеля Дебора добралась на такси, выхваченном из-под носа у зазевавшегося пассажира того же рейса, которым летела сама. Провожаемая сыпавшимися вслед проклятиями, она попросила таксиста отвезти ее туда, где можно переждать ночь особо не раскошеливаясь. Видимо уже привыкший к таким просьбам, тот молча кивнул головой и больше не произнес ни единого слова вплоть до дверей мотеля.
Уже через 15 минут Дэб открывала дверь своего номера. Не высший класс, конечно, но ночь пережить можно, решила она, кинув сумку на пол, и наконец-то, стянув с опухших после перелета ног кроссовки. Двуспальная кровать, с обеих сторон которой, как уши, торчали маленькие прикроватные тумбочки с одинаковыми светильниками. Над кроватью, как практически во всех подобных заведениях, висела картина, изображающая лесной пейзаж. Извилистая тропинка терялась где-то в чаще леса. За лесом виднелись пики заснеженных гор. Все без исключения владельцы мотелей почему-то считали обязательным присутствие картины над кроватью. Иначе, видимо, образ самой комнаты казался бы незаконченным. Круговая порука какая-то - думала Дэб, пока стягивала с себя джинсы и толстовку. В углу комнаты стоял допотопный холодильник, а над ним на угловой полочке располагался такой же древний телевизор. Табличка, приклеенная на его пластиковом боку, давала понять, что в номере есть кабельное. Но ни кабельное, ни холодная (Святый Боже, кто бы мог подумать) минеральная в холодильнике не могли поднять настроение так, как душевая кабина, на удивление оказавшаяся вполне сносной. Это единственная вещь, которая была гораздо моложе всего, что соседствовало с ней в этом номере. Страшно даже подумать, что было тут до ее появления. Дебора стянула с себя остатки потного белья и встала под освежающие струи. Тело, уставшее от переездов и перелетов начало потихоньку расслабляться. Правда для этого пришлось сделать глубокий вдох и медленный выдох. Вдох и выыыыдох....как учил Лари.
- Не кипятись. Остынь. Вдох и выыыыдох, Дэбби. Вдох и выыыыдох.......
Кровать, в отличии от душевой кабинки, доверия не вызывала. Дэбора не сомневалась, что если посветить на покрывало ультрафиолетом, оно рассказало бы много интересного о жизни однодневных жильцов этого номера. Впрочем, как и всех номеров этого, да и любого другого мотеля, кормящегося за счет проезжающих по бесконечным артериям, связывающим один населенный пункт с другим, автомобилей, трейлеров, грузовиков. И эта мысль не давала покоя. Профессиональная гангрена.
Любая профессия накладывает отпечаток на своего владельца. Только вот если кондитер, выпекая сладости, и сам не прочь на них приналечь, это все же не так ужасно. Согласитесь, при слове "кондитер" именно такая картинка и возникает первым делом в голове - толстенький добряк в белом колпаке с тортом в руках. Работа полицейского накладывала не просто отпечаток. Она оставляла тавро, выжженное каленым железом. Вы уже не сможете смотреть на людей без задней мысли. Вы всегда будете присматриваться к ним и искать то, что вызывает подозрение. И что самое поганое - непременно найдете. Будь то маньяк-убийца, работающий охранником в младшей школе и бросающий многозначительные взгляды на детей, играющих на школьной площадке, или офисный работник, гладящий по головке мальчугана, просто потому, что тот напомнил ему его племянника, живущего в Миннесоте, которого он не видел вот уже три года. Для полицейского они в равной степени подозрительны. Лари называет это профессиональной гангреной. Когда находиться в морге вам легче, чем, допустим, на дне рождения того же племянника- это первый признак начинающейся гангрены. Вы гниете, друг мой. Вас пожирает вся дрянь и мерзость этого мира, ежедневная, высококонцентрированная, как смертельная доза радиации, которая постепенно сжирает вас изнутри. Когда первой мыслью, при знакомстве с новым человеком, становится мысль "Надо бы его по базе пробить. Мало ли..", вы, дружочек, увязли в этом болотце. Если убийство становится чем-то само собой разумеющимся, вам нужно сломя голову бежать, удирать, прятаться от своей профессии. Становится кондитером, если уж на то пошло. И не важно, что сладкого вы на дух не переносите. Переносить на дух убийство гораздо страшнее.
Вдох и выыыыдох.....вдох и выыыыдох.......
Нужно просто расстелить эту постель и просто лечь в нее. Просто расстелить и просто лечь. Дебора смотрела на старенькую дешевую двухспалку, как на чудовище. Как на алтарь для жертвоприношения. Чего уж врать, никакие следы чьих-то утех не страшили ее так, как необходимость ложиться в нее и засыпать. И лишь одна мысль успокаивала. В дорожном рюкзачке, между свитером и старенькими потертыми джинсами, ждала своего часа заранее заготовленная для такого вот вечера бутылка виски.
Наливая в стакан янтарную жидкость, Дэб старалась не думать о том, как она выглядит со стороны. Худая, с мокрыми растрепанными волосами, в майке, доходящей почти до колен, она глоток за глотком вливала в себя свое снотворное.
Сон оказался не долгим. Вспотевшая и растрепанная Дебора резко открыла глаза и села. Она не слышала своего крика, но точно знала, что разбудил ее именно он. Он и еще кое-кто. Дуглас Эверетт.
...... Дуглас Эверетт, Дугласэверет, Д-у-г-л-а-с-э-в-е-р-е-т-т....Почти год Дэбора изо всех сил пыталась вычислить, узнать, поймать это имя. Зацепиться за него.
Почти полгода после того, как первый раз посмотрела в глаза его владельца, она пыталась его забыть. Безуспешно. Воспоминание въелось в нее, вжилось, смешалось с кровью в ее жилах. Оно жило в ее голове своей ночной жизнью. Это имя не давало ей спать. Оно душило ее, отнимая те малые крохи, которые Дебби пыталась урвать у сна.
Как там говорится? Нельзя долго всматриваться в безду, иначе она начнет всматриваться в вас? Оооо...этой бездне Дэбора уж точно приглянулась.
Дуглас Эверетт. Телосложение среднее коренастое. Глаза средние, голубые Рот средний, уголки рта опущены. Губы средние, Волосы прямые, короткие с залысинами, тёмные, на висках с проседью.
Средние, средний, среднее...Это убогое описание собранных по крупицам данных не давало ни малейшего представления о насильнике и убийце семерых девочек. Его "средние" глаза горели лихорадочным возбуждением, когда Дэбора одевала на него наручники, а "средние" губы расплывались в омерзительной улыбке, когда она задавала ему вопросы о том, как он убивал. Нет тут и не может быть ничего среднего. Смерть конечна.
Сон окончательно ушел. Слава Богу, в номере было кабельное.
- Вам нравится ваша работа, детектив Макдуггл?
-Дуглас Эверетт изнасиловал и убил 7 девочек в возрасте от 5 до 9 лет. Вам нравится об этом писать?
- Но...это моя работа...
- По-моему, вы сами только что ответили на свой вопрос
4
Сколько себя помнил, Джейк никогда не был обделен женским вниманием. Но если уж кто и мог затмить Джейка Брайтмана, так это Дэн Маршал.