Аврора.

Купало утро нежной полудремой,
ласкала полуголое плечо,
чуть загорелое и теплое, с изжеванной бретелькою,
а дальше,
где пеной взбитою дышало одеяло, бессовестно, как будто бы дразня,
разрыв, перемешав и спутав, букет рассыпанный волос,
так непослушных с ночи, милых, сбитых,
смешных и откровенных
и запретных,
покоился прозрачный, мягкий свет на сомкнутых, как черный ряд мечей, ресницах,
скользя по смуглым скулам, по щекам
и по губам, скрывающим желанья.
Она спала.
Ей ничего не снилось - только  утро
прохладой, как волшебною водой, так нежно, ласково, но проникало внутрь,
будя и щекоча, вытягивая всю и заставляя
ногой балованной то вынырнуть наружу, то спрятаться.
И, наконец,
открыть глаза,
очнуться, как Аврора,
и потянуться.
Зазвонил портал общения, где "он".
Взять или нет?
Приятно как, звонит... Ради нее.
Ей стало весело,
ей стало интересно.
Она совсем проснулась и взяла.
- Привет, а где картинка? Я тебя не вижу.
- Я только встала.
- Ну и что?
- Как что? Я не умылась и раздета.
- Блин! Покажи, какая ты?
- Ужасная.
Она чуть хрипло рассмеялась.
- Нет, правда, покажи.

И у него был голос жадный, сильный, горячий и желанный,
так, что ей
хотелось изогнуться и обвиться.
И слушать бесконечно.
И укусить его за голос, замереть
от наслаждения и слушать, слушать.
- Когда мы встретимся?
- Какой нетерпеливый! Я позвоню.

И выключила связь, и занялась собой,
и умывалась,  думая о нем.
Ежесекундно.
И голова кружилась.
От фантазий.

Так в старину, по сказочным преданиям,
Богиня утренней зари,
Аврора нежная,
изнемогала вся в неукротимой страсти
к желанному ей юноше.
Молва, но как же точно наблюдение!
Влюбленные, вы все,
едва проснулись, ищете друг друга, с утра звоните,
шлете, ждете письма,
не думая в горячке ни о чем,
а только о свидании.
Так утром, на заре,
нам к жизни пробуждается влюбленность,
или влюбленность пробуждает нашу жизнь.

И  ты,
чуть встала, а уже горишь в томлении,
уже в мечтах,
уже без головы.
А взрослый мир, презрев заботу юных,
зовет к делам
из грубости и мглы.