Удивительные и славные, полные опасных эпизодов приключения Харитона Марса, скромного служащего магазина канцпринадлежностей, во время его путешествия в Радужный Мир Пузыря, описанные правдиво и подробно автором для интересующихся.
Зимним морозным утром, года надцать такого-то, я, Харитон Марс, достойный сын своих добрых и уважаемых родителей, родом из Пензы, что в старой России, как обычно откушав на завтрак собственноручно сваренное всмятку яйцо, к чему я строго приучен с раннего детства своей покойной бабушкой, мудро учившей, что яйца всмятку не вызывают той громкой, ужасной отрыжки, которую совершенно справедливо не одобряют в юношах порядочные девушки из порядочных семейств, а напротив, придают необыкновенные силу и бодрость нашим умам, надел ботинки, куртку... , хорошо, на три раза, проверил, выключен ли в туалете свет, и вышел на улицу.
Ничто не предвещало тех необыкновенных событий, которые произошли буквально через несколько минут.
Все было, как обычно.
Женщины без лиц и женщины с торопливо очерченными, хмурыми лицами шли трудиться. Туда же шли пенсионеры. Для темных иностранных читателей, поясню, что "пенсионеры" - особый подвид людей, обитающий только в нашей высокоразвитой стране. Почти вымирающий.
Кто трудиться не желал, спали.
До магазина, торгующего канцпринадлежностями, от моего дома шагов двести. Примерно на сотом шаге я посмотрел направо и увидел маленькую девочку за витриной кафе.
Девочка держала в руке палочку с колечком на конце и выдувала из него гирлянды мыльных пузырей.
Я тотчас зашел в кафе и подошел к ней.
- Как это у тебя получается? - задал я совершенно естественный вопрос, какой задал бы любой, окажись он на моем месте.
В ответ девочка хитро улыбнулась, направила колечко на меня и подула в него. На мгновение я ослеп, а когда смог снова видеть, обнаружил, что стены кафе, девочка и весь мой привычный и правильный мир с магазином канцпринадлежностей и яйцами на завтрак исчезли, а я нахожусь на какой-то изогнутой радужной поляне под изогнутым радужным куполом неба.
Да, как это ни парадоксально, да! я очутился в толще мыльного пузыря, в его пленке.
Там ключом била жизнь, друзья мои, там кипела жизнь, о которой многие и не знают и не мечтают.
Дальше повествование мое может показаться иным слушателям настолько неправдоподобным, что я вынужден заранее просить вас просто верить мне на слово, не спешить с диагнозом, а лучше, по возможности, быстрее вернуть мой долг Людмиле Руслановне и "Сбербанку".
Но продолжим.
Кругом гуляло множество народа. Видимо, это был какой-то местный парк культуры и отдыха.
Прелестные девушки в потрясающе красивых нарядах с гордым видом бродили стайками туда-сюда, громко разговаривая и демонстрируя свои неоспоримые достоинства. На скамеечках робко сидели по двое-трое юноши и, явно чего-то ожидая, стыдливо потупившись, смотрели в смартфоны.
Едва я осмотрелся и перевел дух, ко мне подошла строгая девушка в радужной униформе.
- Вы только что прибыли? - спросила она.
- Совершенно верно, только что, - ответил я.
- Тогда вам следует пройти карантин, мы тщательно следим за тем, чтобы никакая инфекция из внешнего мира не проникла в наш Пузырь.
Я понял, что Пузырем местные жители называли свой радужный мир, и, соблюдая приличия туризма, отправился вслед за ней.
Моего гида и куратора звали Мылле.
Это была типичная представительница женского пола той расы, что обитала на мыльном пузыре.
Она была невысока, глазаста, с весьма округлыми, надутыми, как шарики, известными формами и пышными волосами, напоминающими мыльную пену.
- Как будет проходить карантин? - поинтересовался я у Мылле.
- Вам зададут несколько вопросов, чтобы определить степень стерильности, - объяснила она.
Меня это несколько успокоило - я опасался, что мне предложат раздеться и будут осматривать. Было бы совершенно справедливо, если бы жители Пузыря проверяли всех новоприбывших и подозрительных на наличие острых предметов - их мир представлялся мне таким нежным и ранимым.
Я же по старой, еще университетской привычке, никуда не выхожу без булавки, заколотой под воротник рубашки - известное и надежное средство, чтобы привлечь удачу и не попасть в беду.
Мы подошли к удивительно красивому зданию - кривому и растянутому во все стороны. Напоминавшему то ли ракушку, то ли цветок орхидеи. Оно тихонько колыхалось и подрагивало, и вдруг, совершенно беспричинно, начинало менять форму.
Мы зашли внутрь, и я был представлен двум другим девушкам, таким же, как Мылле, невысоким и округлым, одетым в медицинские халаты. Весьма симпатичным.
- Я пока не встретил ни одного жителя Пузыря в преклонном возрасте, - тихонько сказал я Мылле.
- Жизнь в Пузыре не знает старости, - объяснила Мылле, - все мы, пузыряне, молоды и не знаем болезней и дряхлости.
- Так вы живете вечно? - поинтересовался я.
- Наш Радужный мир живет столько, сколько определено соотношением мыла и воды. Рано или поздно наступает день, и наш мир исчезает - это день Великого Пуп. Никто не знает, когда он придет - сейчас или через тысячу лет, но день Великого Пуп придет неизбежно.
Две девушки в халатах предложили мне сесть в кресло и подцепили к моему затылку и лбу несколько проводков, тянущихся от ящика с экраном. Я ощутил легкое жжение и следом подобие той эйфории, которая наступает обычно после рюмочки коньяка.
На экране появилась быстрая череда картинок, следом хаотичные пятна красок, напоминающие палитру ученика живописца, потом побежал текст на незнакомом языке.
- Все ясно, - объявила мне одна из обследовавших меня девушек, - вы полны вирусов.
- Это опасно? - испуганно спросил я.
- Смертельно опасно, но успокойтесь, возможности нашей медицины почти безграничны.
- Все-таки, доктор, озвучьте, пожалуйста, диагноз, - мне, признаюсь, было не по себе.
- Внутри вас сидит мощный, всеразрушающий вирус - вирус-принцип. На вашем языке он называется "кредо", и перевести его можно, примерно, так: "Люби ближнего своего, как самого себя".
- Что же в том плохого? - запротестовал я.
- Как? Фраза "как самого себя" неявно подталкивает вас и узаконивает страшный эгоизм. Прежде всего, до оценок ближнего, вы любите самого себя - для вас это аксиома.
- Но как жить без принципов? - закричал я.
- Мы внедрим вам другой принцип: "Что о тебе говорят, таков ты и есть".
- А мои желания?
- А ваши желания сами придут в соответствие с оценкой окружающих.
- Значит, если про меня скажут, что я свинтус, я захочу валяться в грязи?
- Но вы уже будете в грязи, еще до оценки.
Деваться было некуда, и я согласился поступиться принципами.
- Это все?
- Нет, к сожалению. Ваша голова забита странными фантазиями и бесполезными сведениями - откуда это у вас?
Я признался, что довольно много времени провожу за чтением романов-фэнтези, публикуемых на "Беллетристика. Ру".
- А эротические сцены?
Пришлось признаться, что я одним глазком подглядываю и в телевизор. Слежу за новостями.
- В Радужном Мире юношам категорически запрещено чтение "фэнтези", эротизм же в мужской среде и вовсе уголовно наказуем. Подобное чтение развращает мужчин и делает их неспособными терпеть унижения, побои и находиться в подчинении. Кому нужен подобный муж?
Как он сможет прокормить семью?
Вам придется пройти курс очищения в Мыльном храме.
- Что это за курс? - опасливо поинтересовался я.
- Там увидите, - был лаконичный ответ.
Что ж, вздохнув, я согласился и на это.
Мы прошли по переливающемуся всеми цветами и красками коридору и очутились в помещении, напоминающем прачечную.
Девушки-доктора вставили мне в ухо небольшую трубочку, включился мотор, и не успел я и глазом моргнуть, как весь мой мозг был высосан из головы и помещен в специальную стиральную машину. Только теперь я увидел, до чего он был грязен и ужасен. Он был пошл и
зловонно пах пошлой же стариной.
Пока мои мозги стирались и хорошенько прополаскивались, я прошелся по зданию и посетил местный историко-художественный музей, расположенный этажом выше.
Мылле была так любезна, что согласилась сопровождать меня и рассказывать мне кратко об экспонатах.
Должен признаться, братья и сестры, жить без мозгов оказалось настолько приятно, что я даже подумывал, не отказаться ли мне от них вовсе, и только чувство долга - поведать вам эту удивительную историю - заставило меня вернуться к девушкам-врачам в прачечную.
Вам же я настоятельно советую: чаще отправляйте в стирку ваши мозги. В ближайшую прачечную.
Это облегчает жизнь.
Некоторые экспонаты меня особенно заинтересовали. Например, книги.
Книги в Пузыре имеют ту особенность, что их постоянно переписывают. Любой желающий может по своему усмотрению вставить, например, в "Войну и Мир" какую-нибудь сцену. Я, братья и сестры, лично держал в руках экземпляр "Преступления и наказания", где Раскольников, зарубив двух старух, вошел во вкус, зарубил Порфирия Петровича, Свидригайлова, Соню, а потом возглавил подпольную ячейку народовольцев.
Не менее занятными оказались и научно-философские учения пузырян, лекции по которым читались тут же.
Я с удовольствием, минут тридцать, слушал доклад местного физика-астронома, поражаясь точности наблюдений и справедливости выводов, совершенных их наукой.
Оказывается, Пузырь возник после "Большого Пуп", и он беспрестанно расширяется. Доказательством служит незаметное глазу увеличение расстояний между домами, что и есть причина постоянного роста цен на перевозки.
Цены на другие товары тоже растут пропорционально пространству.
Следствием растяжения пространства тамошние астрофизики объясняют и эффект Доплера.
В Радужном Мире он нашел конкретное применение - яркий свет, исходящий из глаз ораторов-блогеров, превращается в ласковое тепло, добравшись до ушей слушателей.
Так они отапливают квартиры. Даром.
Разумеется, дойдя до критической точки, их расширяющийся Пузырь лопнет - произойдет "Великий Пуп".
- Любопытно, как вы преодолеваете страх смерти? - поинтересовался я у Мылле.
- Нам он не ведом, - отвечала моя провожатая, - этот страх - следствие безделья и излишнего самолюбования. Дело - лучшее лекарство от всех страхов.
Поскольку мозги мои находились еще в режиме деликатного отжима, чтобы удалить лишнюю воду, мы с Мылле решили прогуляться по улицам Радужного Мира.
На первой же улице я увидал небольшую группу молодых людей. Они робко жались друг к другу и иногда осторожно покрикивали:
- Пузырь - наша страна! Ура Пузырю!
Мимо равнодушно проходили другие жители, а чуть в сторонке стояла команда крепких девушек-пузырчанок в униформе, как у Мылле, но в шлемах и с дубинками в руках. Девушки переговаривались, шутили и смеялись. Иногда они подходили к юношам, брали одного из них и куда-то уводили.
Прочие юноши встревоженно снимали происходящее на смартфоны.
- Что происходит, - поинтересовался я у Мылле, - и куда уводят юношей?
- Так мы воспитываем наших мужчин, - отвечала Мылле, - это старинный пузырянский обряд. Их отводят в специальное помещение и доводят взбивалками (так она назвала дубинки девушек в униформе) почти до состояния мыльной пены - только так можно выгнать из мужчин всякую дурь. Мужчины - очень впечатлительные существа и склонны к заимствованию. Некоторые вирусы-идеи проникают к нам из Внешнего мира, а мужчины так предрасположены к различной заразе!
- Это бесчеловечно! У нас на Земле полиция нигде не хватает безоружных, мирных людей, гуляющих по улице.
- Какие вы странные, земляне, - удивилась Мылле, - а разве это человечно - заставлять полицию хватать людей вооруженных?
Мне стало стыдно за свою недогадливость.
- Но у вас же существует идеал мужчины - какой он?
- Идеальный мужчина? Таких не встретишь, - с грустью сказала Мылле, - это воздушный шарик, абсолютно пустой и послушный. Это нежная мыльная пена, которой девушка натирает свое тело.
- Как! А разум, а решительность!
- Разум спутник богатства, это таланты, которым не обучают. А решительность без богатства - всегда преступна. У большинства наших мужчин никаких талантов нет, поэтому их и приходится постоянно лечить от хронически возникающей решительности.
- Кто же руководит вашими государствами, экономикой?
- Как "кто"? Кто руководит процессом вязки носков, как не сам процесс?
С минуту я размышлял об искусственном интеллекте в области планирования.
- Но войны? Они у вас есть?
- О, войны идут непрерывно. Мы посылаем на войны тысячи наших мужчин, всячески заботимся о них и прославляем. Наши войны идут до последнего солдата, потому что ничто так не ценится в войне, как полное и окончательное поражение. Поражение в войне, как видно и из истории, дает мощный импульс к процветанию, тогда как победа расслабляет.
Поэтому оставшихся в живых мужчин-победителей, с их согласия, дома мы перевариваем на мыло. Быть ветераном у нас - дело постыдное. Не каждый способен вынести жизнь на крохотную пенсию, отсутствие жилья и лекарств.
Смерть и поражение почетнее.
Мы вышли на площадь.
На противоположной стороне стояло большое здание в форме гриба.
- Это концертный зал, - объяснила Мылле, - а это наш парламент.
И она указала на маленькую, веселую будочку на углу площади, напоминающую нашу передвижную туалетную кабинку.
- Любой гражданин Пузыря имеет право зайти в него и издать закон. Лишь бы в нем было достаточно мыла и воды.
Я заинтересовался парламентом и попросил разрешения, заглянуть внутрь.
Около двери сидел вежливый молодой человек и записывал посетителей в специальную тетрадку.
- Вы вновь прибывший? - поинтересовался он, - тогда вам следует учесть: внутри парламента газы пускать запрещено. Все, что издано в парламенте имеет силу закона. Мы, пузыряне, строго следим за атмосферным давлением. Экология превыше всего.
Я обещал быть сдержанным и зашел в кабинку.
Удивительно, но внутри все было в точности, как в туалете - унитаз, рулончик бумаги, рукомойник. Над унитазом была надпись: "Издал и смой".
Что я и сделал.
Чрезвычайно довольный тем, что приобщился к процессу законотворчества, я попросил Мылле показать мне современное искусство Пузыря, но она меня не сразу поняла.
- Наше искусство всегда современно и выражает идеи именно сейчас живущего поколения.
Вот сейчас в театре идет блокбастер "Любовь и мыло", можно посмотреть, если хочешь.
Мы купили билеты - Мылле заплатила за меня, как принято у пузырянских девушек и юношей - зашли, уселись в кресла, и сеанс начался.
Фильм поражал своей новизной и смелостью - сразу был виден стиль поколения новых людей. Непривычных. Порой неудобных.
Герои, юноша и девушка, целый час крушили из пулеметов и пушек каких-то негодяев и говорили мало - тех были целые толпы - а потом на живописной полянке слились в удивительно прекрасный пенный пузырь, который потом распался на двух других юношу и девушку. Все.
Мылле рыдала.
- Я не могу видеть эту сцену без слез, - пояснила она, - сцену транспликации.
Я понял, что сцена эта, изображала реальный акт появления новых пузырян, и спросил у Мылле, помнит ли она своих родителей.
- Нет, ведь я их дочь, - был краткий ответ.
Мы вышли на улицу, и тут Мылле на секундочку меня оставила - она решила купить пенное мороженое - местный деликатес. Я стоял, погрузившись в переживания навеянные фильмом, и тут ко мне подошла довольно крупная, темноволосая девушка пузырянка. Накрашенная и ярко одетая.
- Эй, красавчик, не хочешь сыграть со мной в пенку? - игриво и, одновременно, властно спросила она. Я растерялся, а она уже схватила меня за руку и повлекла за собой.
- Стой! Харитон! - услышал я строгий, приказывающий голос Мылле, но накрашенная девушка продолжала меня тащить. Прохожие не обращали на нас никакого внимания. Я же потерял всякую способность к сопротивлению. Мы завернули в какой-то садик.
"Пенка! Пенка!" - стучало у меня в голове. Мозгов, как вы помните, в ней не было.
Мылле догнала нас и вырвала меня из рук похитительницы. Та взвизгнула и кинулась на Мылле, и девушки стали драться. Они бились, как рыцари. Клочья мыльной пены разлетались на метры вокруг них, вода лилась ручьями. Но вот, накрашенная девушка обмякла, сжалась, растянулась, как рекламный постер женских колгот, и растворилась в уличной толпе.
Мылле победила.
- Стоило ли так усердствовать, Мылле? - осторожно спросил я, - та девушка, кажется, не желала мне ничего дурного.
- В тебе еще очень мало настоящего мыла, чтобы быть мужчиной, - сухо ответила Мылле.
И добавила.
- Ты бы просто погиб, так и не узнав вкус пенки.
Я поежился и подумал: как все-таки фильмы влияют на психику. Вот и девушки Пузыря.
В своих грубых, примитивных желаниях - они просто землянки.
Мы двинулись дальше, и тут над нами в радужном небе появился боевой геликоптер, мне в лицо ударил луч прожектора, и холодный, как лед, голос произнес:
- Харитон Марс, вам предъявлено обвинение в незаконном проникновении в Пузырь, с целью государственного переворота. Нам известны ваши взгляды на мораль и общество - мы прочли ваши высказывания, опубликованные вами под другим именем.
Вы сеете анархию и хаос.
Вам следует к утру покинуть Пузырь, иначе вы будете казнены - отправлены на мыловарню для переплавки.
Геликоптер развернулся и улетел.
- Кто это был? - спросил я у Мылле.
- Секретная служба Пузыря.
- Но мои мозги! Вы же обещали избавить меня от вирусов! Я буду безопасен!
- К сожалению, мозги - это еще не весь человек. Секретная служба следит за всеми, а тебя, Харитон, выдают твои привычки.
Ты слишком смело разглядываешь пузырчанских девушек, ты высоко держишь голову, и спина твоя пряма.
Ты зевал во время фильма! А это шедевр!
Ты равнодушен к пенному мороженому!
Твой взгляд - он выдает тебя! Он не замыленный!
Я молча глотал справедливые оскорбления.
- На Пузыре имеет право жить только пузырчанин. Сотканный из мыла с головы до ног.
Мы вернулись в Мыльный Храм, и я получил обратно свои отлично простиранные мозги.
Хорошенько ими пошевелив, я решил: "Что ждет тебя на Земле? Интернет? Магазин канцпринадлежностей? А здесь - жизнь".
К тому же, скажу по секрету, мне очень нравилась Мылле. Не то что Людмила Руслановна. Ведьма.
- Мылле, - торжественно объявил я, - я хочу стать пузырянином.
- В таком случае, тебя необходимо воспитать, - ответила Мылле (мне показалось, она была рада моему решению) и вызвала по рации двух своих подруг. Те явились.
Они с грубыми шутками затолкали меня в автомобиль и привезли в низенькое, глухое помещение без окон и мебели. Потом все трое взяли в руки дубинки-взбивалки, и уже через час я был воспитан.
Я был унижен и оскорблен. Я потерял всяческое человеческое достоинство. Я был растоптан и раздавлен.
Я был просто обмылок из бани.
Словом, я стал настоящим мужчиной.
Как я выжил - не представляю.
Пришел я в себя в какой-то чистой розовой комнате. Я, полуживой, лежал на диване, а Мылле выносила из кухни кофе и булочки.
- Мылле, - слабым голосом умирающего позвал я ее, - я уже готов стать твоей мыльной пеной.
Она молча улыбнулась, а я расстегнул рубашку. И в этот миг булавка, заколотая за воротник, каким-то образом раскрылась, и ее жало коснулось подушки.
"Пуп!"
Я очутился в кафе, весь в мыльной пене, а передо мной стояла та самая девочка. Она протягивала в мою сторону указательный пальчик.
Вот и все, братья и сестры.
Путешествие это совершенно изменило меня, и в лучшую сторону.
Я стал следить за своими мозгами и периодически их простирываю и ополаскиваю.
Я строго подавляю в себе всякую излишнюю решительность и для того периодически хожу на несанкционированные митинги, чтобы получить лечебный курс "взбивалки".
Я знаю, что наш мир, наш раздувающийся мыльный шарик, неизбежно лопнет, когда придет день "Пуп", и маленькая девочка коснется его пальцем, но это не мешает мне жить - я занят делами.
Я торгую канцпринадлежностями с девяти до семи и еще помогаю по хозяйству этой земной женщине - Людмиле Руслановне. Ведьме...