"Страус" - фирма известная. Когда берётся за что, то солидно, если ставит точки, то сетью. Получить адреса основных точек "Страуса" в России обошлось недешёво, но без особых затруднений. Список оказался длинным. А когда пометили все точки на карте...
- Однако! Осилишь, ковбой?
- Смотря за какой срок, Джонни. И по всем я не поеду.
- Да, Пограничье исключаем.
- Надо брать узлы. Смотри. Здесь, здесь и здесь. Проедусь по ним, а мелочь потом.
Джонатан кивнул. Да, это, пожалуй, наилучший вариант.
- Вот так, Джонни. Проедусь по кругу, посмотрю, понюхаю и будем думать.
Фредди встал и потянулся, упираясь кулаками в поясницу. Джонатан аккуратно сложил большую карту России - из штабных запасов империи, удалось взять по дешёвке как устаревшую и предписанную к списанию, но для них пока сойдёт - и тоже встал.
- Есть ещё вариант, Фредди.
- Интересно?
- Комитет. Там хвоста не будет.
Фредди кивнул.
- Я думал. Но вряд ли он остался Мэроузом. Говорят, все, кто уехал, взяли себе русские имена.
- А профессор?
- Еду через Царьград, найду его.
Джонатан, помедлив, кивнул. Да, найти Эркина можно только через профессора. Будем надеяться, что Фредди удастся уговорить профессора, прижать-то его им не на чём, и не тот это человек, чтоб под нажимом работать. И заинтересовать нечем.
- Что он может потребовать за информацию, Фредди?
Фредди пожал плечами.
- Это ему в тот раз была нужна информация, он спрашивал и платил за ответ. А сейчас... спрашиваем мы. Не знаю, Джонни.
Джонатан знал, как Фредди не любит неопределённости, и хуже нет, чем действовать в неизвестности, но... но другого варианта у них сейчас нет.
Август, к удивлению Эркина, прошёл очень быстро. Наверное, из-за затеянного Андреем строительства. Но как-то и оглядеться не успел, а вечера прохладные, листва зелёная, а то на одном, то на другом дереве хоть по одному жёлтому листу заметно. Осень? Нет, они и на озеро ещё несколько раз ходили, и ещё всякое было, и ещё всякое было, и вроде ещё лето, а Женя уже перебирает, пересматривает в кладовке и спальне зиние вещи.
- Непросто, конечно, - кивнул Андрей. - Но я постараюсь.
Эркин засмеялся сосредоточенному тону Андрея.
- А в субботу, - деловым тоном продолжила Женя, - вы поедете в Сосняки. За большими покупками.
- Ага, - кивнул Андрей. - Как скажешь, Женя. Список составь, и мы прямо по списку.
Сначала Женя хотела возразить, но тут же сообразила, что лучшего способа заставить Эркина купить что-то себе, у неё нет.
- Строго по списку, - подтвердила она.
У Эркина хитро заблестели глаза.
- А больше, ну, чего в списке не будет, можно?
- Можно, - засмеялась Женя.
О Сосняках, какие там потрясающие магазины, говорили и даже в газете писали. В Ижорске - власть, а богатство - в Сосняках, за чем надо, туда и езжай. Правда, поезд в Сосняки неудобен, но пустили автобус-экспресс, дорого, правда, дла с полтиной в один конец, но зато и закупиться можно по-крупному.
- Андрюша, тебе нужны джинсы.
- Мне много чего нужно, - кивнул Андрей. - Вот в Сосняках и куплю. У "Страуса".
Что знаменитая фирма открыла магазин в Сосняках, они тоже прочитали в газете.
- Женя, а ты не поедешь? - спросил Эркин.
- Тогда и Алиску брать, а с ней не походишь. Нет, поедете одни.
- Ладно, - Андрей допил чай и встал. - Кто куда, а я баиньки.
- Спокойной ночи, Андрюша, - улыбнулась Женя.
Андрей, как всегда, вымыл свою чашку с блюдцем и ложкой, рассовал их на сушке и вышел из кухни, хлопнув по дороге Эркина по плечу.
У себя в комнате Андрей быстро разобрал постель и прислушался. Вроде, Эркин пошёл в ванную, ладно, успеем. Андрей подошёл к книжному шкафу, провёл пальцем по книжным корешкам. Ну вот, до библиотеки, конечно, далеко, даже до той, грязинской, которую называли "малой", а большая, да, правильно, мелькала в разговорах царьградская, или основная, ну так до той, как до неба на карачках, но кое-что... А в библиотеку тогда... в пятницу. Завтра ему с Алиской исдеть. Ну, так это не проблема. У него вообще проблем нет. Всё тип-топ и лучше не надо. Даже день рождения Серёжки-Болбошки отпраздновал. Купил торт, шоколадных конфет, хороших консервов. Андрей улыбнулся воспоминанию...
...Эркин был уже дома, поэтому Алиса гуляла во дворе и, увидев его, бросилась навстречу.
- Андрюха, это что?
- Торт, - рассмеялся он. - Не узнаёшь разве?
Алиса хитро посмотрела на него.
- А я с ним ещё не познакомилась.
Ну, до чего ж пацанка ушлая! Он дёрнул её за косичку и пошёл домой. Эркин надраивал ванную, но, услышав стук двери, окликнул:
- Андрей, ты?
- А кто ж ещё. Смотри, чего принёс.
Эркин вошёл в кухню, увидел его покупки и присвистнул:
- И что празднуем?
Он уже открыл рот, но тут же сообразил, что Эркину о Серёжке-Болбошке, Серёже Бурлакове знать не стоит, вернее, Эркин и так знает, но напоминать об этом не надо, нельзя. И ответил залихватски, правду, но не всю.
- А у меня настроение хорошее!
- А что, у тебя и другое бывает? - очень серьёзно спросил Эркин...
...Андрей тихо рассмеялся. Только Эркин так умеет: серьёзным тоном, только глаза блестят. А Женя пришла, он и ей то же самое сказал. А Алиска и не спрашивала. Торт - он сам по себе праздник. И хорошо как получилось. От души посидели. Ну вот, вроде Эркин спать пошёл, так что сейчас быстренько в душ и на боковую.
Андрей ещё раз провёл ладонью по книжным корешкам и пошёл в ванную. Раздевшись, он с удовольствием оглядел себя в зеркале. А ведь и в самом деле ничего. Не сравнить с тем, как было. Он даже повертелся перед зеркалом, оглядывая себя со всех сторон. И загорел он прилично. Шрамы, конечно, заметны, но это уже так... для знатока. Так что и показаться не стыдно, видела б мама... а то всё волновалась, что из-за войны заморышем станет, а он вон каким вымахал.
Андрей подмигнул своему отражению и задёрнул за собой занавеску.
Когда он вышел из ванной, в квартире было тихо по-ночному.
Поездка в Ижорск, к радостному удивлению Громового камня, прошла на редкость удачно, хотя и не так, не совсем так, как он ждал. Вместе с ними поехали чуть ли не все учителя из новой школы. Они и перезнакомились на автовокзале, а в автобусе было шумно и по-дружески весело. И в методкабинете он не только набрал пособий, но и оставил заказ на книги, карты и таблицы. Громовой Камень улыбнулся воспоминанию. Хотя... конечно, не обошлось и без подкола, но не со зла, а скорее от незнания...
...Две женщины вытаскивают из шкафа и выкладывают перед ним новенькие листы.
- Вот хорошо. А то прислали, а мы даже не знаем, что с этим делать!
Он кивает, перебирая плакаты к букварю на шауни.
- Да, я возьму весь комплект. И ещё...
- вот, - ему протягивают пухлую затрёпанную книжку-каталог. - Вот, посмотрите и отметьте.
- Спасибо.
Страниц для шауни мало, но они чисто белые, не захватанные и сразу заметны среди других, посеревших от частого перелистывания. Ну да, он же первый учитель шауни на весь Ижорский Пояс. Он уже берёт бланк и вдруг вспоминает:
- Да, оплачивает школа?
- Департамент, - улыбаются ему в ответ. - Буквари на... вашем уже заказаны.
- Хорошо, спасибо. А прописи?
- А зачем? - спрашивает та, что помоложе и чем-то неуловимым похожая на Липочку. - Буквы-то те же. У вас же своей письменности нет.
И он спокойно объясняет, что алфавит похож на русский, но не такой же. Так что, прописи обязательны. И, выписывая цифры, держит в голове, что у него ещё школа для взрослых, три и пять, да, восемь учеников у него уже есть, и ещё могут быть, так что ещё десяток плюсуем...
...А потом гуляли по Ижорску, сходили в Краеведческий музей. Компания как-то распалась, и они с Джинни остались вдвоём. Ходили по полупустым, заставленным витринами залам. Джинни ахала и удивлялась старинным с вышитыми и вытканными узорами костюмам и большим длинным полотенцам, он даже пытался что-то ей объяснять, стараясь не стучать палкой по наборному тоже узорчатому полу. И понимал, что знает мало, объясняет путано и невнятно. Но Джинни, похоже, этого не замечала.
...Из музея вышли поздно, до автобуса всего час оставался. Надо было бы, конечно, пригласить Джинни пообедать, хотя бы перекусить, но до музея он зашёл в книжный магазин и вышел оттуда со свёртком и без денег. Но Джинни, как-то рассеянно оглядев площадь со сквериком у автовокзала, сама предложила посидеть и передохнуть.
- Хорошо, Джинни, - кивнул он и, всё-таки, нащупывая в кармане мелочь, предложил: - Хочешь мороженого?
- Ой нет, спасибо, - улыбнулась Джинни. - Лучше просто посидим.
Нашлась и свободная скамейка в тени. Они сели, иДжинни, вытянув ноги, вздохнула:
-Уфф, я даже устала. А ты? - и покраснела, сообразив, что мужчину о таком не спрашивают.
Он улыбнулся её смущению
- Есть немного, - и перевёл разговор. - всё заказала?
- Оу! Здесь так много всего, - засмеялась Джинни. - Я и для начальной, и для средних классов набрала. Вот такую, - она широко развела руки, едва не задев его, - сумку в камеру сдала.
Он кивнул.
- Я тоже. Поменьше, правда, но и набрал, и заказал.
- Гриша, - Джинни смущённо помялась. - А... а язык, ну, шауни, очень трудный?
Он пожал плечами и улыбнулся.
- Наверное. Как и другие языки. Любой язык труден, пока его не знаешь. Мне многие говорили, что английский сложнее русского.
- Да, - кивнула Джинни. - Я тоже об этом слышала. Но... н оведь это не так!
- Я думал об этом. Понимаешь, я ведь оба учил. Они... разные, и на шауни оба не похожи. Если ты выучишь один... другой язык, то выучишь и второй. А надо будет, и третий. Я думаю так.
Джинни задумчиво кивнула.
- Я когда в колледже стала русский учить, так сначала было очень трудно. А потом, в лагере, когда визу ждали, уже легче, а здесь совсем легко.
Он улыбнулся.
- Ну, чем дальше, тем легче. Мне английский тяжело давался. Хотя пятёрку имею.
Он не хотел, но прорвалась хвастливая интонация. Его аттестат без единой тройки, даже четвёрок только две - по химии и черчению, и те, как сами учителя ему говорили, чисто случайные - был и сейчас его гордостью, не меньшей, чем боевые награды.
- Гриша, - Джинн, похоже, не заметила его хвастовства, недостойного мужчины-воина. - А... а тебе нравится английский?
- Да, - удивился он её вопросу. - Почему нет?
- Ну... - замялась Джинни, подбирая слова и не зная, как выразить ей самой до конца не понятную мысль. - Ну... ну, ты воевал...
- Ну и что? - он недоумевающе посмотрел на неё и попробовал пошутить: - Я же не с языком воевал, - и так как она по-прежнему смотрела на него, добавил: - И не с тобой.
- Спасибо, - тихо сказала Джинни.
Он улыбнулся. - Я... тоже думал об этом.
Но говорить о войне ему не хотелось. И Джинни, кажется, тоже. Они просто помолчали, а потом пошли в камеру хранения за вещами и оттуда к автобусу. А там встретились с остальными учителями. И снова смех, шутки, подначки, рассказы о покупках.
В Загорье он хотел прямо из автобуса идти в школу, разложить и развесить приобретения, но было уже слишком поздно. И Громовой Камень отправился домой.
-Никак с обновкой тебя! - встретила его в прихожей Ефимовна.
- Нет, - улыбнулся Громовой Камень. - Это я для работы купил.
Он поставил рулон в стойку для зонтиков вместе со своей палкой, а книги понёс наверх. И только сев на кровать, понял, как же устал. Лечь бы сейчас и не вставать до завтра. А ещё лучше - до воскресенья. А теперь вспомни, как тебя зовут и как ты получил это имя. Ты можешь устать, но увидеть это никто не должен.
Громовой Камень оттолкнулся от кровати и встал. Медленно, преодолевая усталость и боль, разделся и надел леггинсы, мокасины и рубашку, сложил и повесил брюки, рубашку... в грязное. Даже если не успеют постирать к родительскому собранию, не страшно - пойдёт в голубой. Но надо купить ещё рубашек и... и ни на что нет денег. Он закрыл шкаф и пошёл вниз, в столовую, где уже слышались голоса и смех.
Зина решила на родительское собрание не ходить. Ну, чего ей с пузом переться?
- Давай, Тимочка, ты уж сам сходи.
- Хорошо, - кивнул Тим.
Нежелание Зины идти было ему понятно. Конечно, одно дело возле дома, где все её знают и она всех знает, а туда... Зина стесняется, а ему. чего там лукавить, будет в одиночку легче, а то когда они вместе, так он только о ней и думает.
- Хорошо, - повторил он. - Я пойду.
- Вот и конечно, - закивала Зина. - Ещё картошечки?
- Ещё, - улыбнулся Тим.
Он хоть и говорил Зине, чтоб она ложилась, не ждала его с вечерней смены, но она не слушалась, а ему сидеть на кухне и вот так не спеша спокойно обедать - хотя что за обед в полночь - было очень приятно. И ласковый певучий говор Зины, и горячие густые на жирном мясе щи, и жареная с мясом и луком картошка - всё хорошо и прямо отлично. И что на первой тарелке Зина молчит, ни о чём не спрашивает, а все разговоры начинаются на второй, тоже приятно и, как он не понимает, а чувствует, правильно.
- Тогда в субботу сходим и купим всё к школе.
- Конечно, идите, - подхватила Зина. - И прогуляетесь заодно.
- А ты?
- А мои прогулки все впереди, - весело ответила Зина.
Она что-то совсем успокоилась и уверилась, что всё будет хорошо. И о скорых - уже по всему выходит, что не больше трёх-четырёх недель осталось, и врач так сказал - родах говорила весело. Зла ждать - зло и накликать. Верно баба Фима говорит.
- Тима, чаю? Или киселя попьёшь?
- Чаю, - мотнул головой Тим.
Крепкий горячий чай вприкуску был ещё одним удовольствием, и отказываться от него Тим не собирался. Да и кисель... нет, он вкусный, но это... "детская" еда.
- И вот, я плюшек сегодня напекла.
Тим кивнул и взял пухлую золотисто-коричневую булочку.
- Вкусно, тима?
- Да, спасибо. Ты здорово готовишь.
Зина польщённо улыбнулась.
- Да уж как умею. Из хороших-то продуктов и сготовить нетрудно.
- Ну, -хмыкнул Тим, - неумёха и из хорошего плохо сварит.
Он допил чай и, блаженно отдуваясь, откинулся на спинку стула. До чего же хорошо дома. И день сегодня удачный. В хлам, считай, раздолбали машину, а он её сделал! Завтра можно уже выехать на обкатку и начать усовершенствования. Неплохое слово нашёл этот... заказчик. Интересно, в каких он чинах? Так-то всегда в штатском, но выправка намётанному глазу видна.
- На работе всё в порядке, Тимочка? - Зина быстро обмывала тарелки прямо в раковине.
- Ла, всё нормально.
Рассказывать он Зине и раньше особо не рассказывал. Но она не обижалась и даже не думала об этом.
Тим ещё раз вздохнул и встал.
- Поздно уже.
Домыть он не предлагал: Зине почему-то очень не нравилось, когда он готовил или стирал. За покупками сходить, полы натереть, починить там что-то - это другое дело. А тут...
- Ты иди, ложись, Тима, я сейчас, - отозвалась Зина, расставляя тарелки на сушке.
Как всегда, Тим сначала заглянул в комнаты к детям, постоял немного над каждым, слушая их сонное дыхание, а уже потом пошёл в спальню.
Пол в спальне теперь застилал ковёр, и он, скинув тапочки сразу у двери, с наслаждением прошёлся по упруго щекотному ворсу. Постель Зина разобрала ещё раньше, и Тим сразу разделся и лёг. Нет, его спальня не хуже, чем у Морозов, и на фиг ему не нужны паласные выкрутасы с зеркалами. А вот гостиную он сделает... вот получит премию за эту машину, премиальные деньги - шальные, и тратить их надо по-шальному, доложит из ссуды и поедет в сосняки. Магазины там - все5 говорят - обалденные! Купит и привезёт. Зина рассказывала, как эта... Норма сделала: и гостиная с камином, и столовая с сервантом для дорогой красивой посуды, и... А у него ещё лучше будет! Камин большой, с баром, или бар отдельно, диван большой, кресла, столик, и другой, на колёсиках, сервировочный, стеклянный шкаф для дорогой посуды, нет, посуду в столовую, столовая отдельно будет, а в гостиной... всякая дребедень, картины на стенах, вазы с цветами, он как-то видел, в одном доме, целая пальма, живая, в громадном красивом горшке, ещё... да, ещё шкаф для книг, кабинет ему отдельный не выкроить, да и не нужна ему целая комната, а вот один шкаф и письменный стол, и книги в шкафу чтоб дорогие, красивые, и...
- спишь, Тимочка?
Он вздрогнул. Занятый своими мыслями и подсчётами он даже не заметил, как Зина погасила свет и легла. Надо же как замечтался!
- Нет, я думаю. Как гостиную делать будем.
- Ага, Тимочка, - Зина, мягко толкнула его животом, потянувшись через его грудь, чтобы укрыть ему плечо. - Вот так. Ага, чтоб красиво было, да?
- Лучше всех, - засмеялся Тим, осторожно кладя ладонь на её живот.
Зина счастливо вздохнула, прижимаясь щекой к его плечу.
- Давай спать, Тимочка, поздно уже.
Помня слова Эркина, чтоб он не лез к Зине, Тим ограничился тем, что погладил её по голове, и успокоенно закрыл глаза.
На родительское собрание все родители будущих учеников. Классы оказались набитыми битком. Женя, к своему удивлению, увидела многих знакомых по КБ инженеров и из заводоуправления. Оказывается, они своих детей тоже в эту школу записали. И соседей по "Беженскому Кораблю" много. Эркин и Женя едва успевали здороваться.
Первых классов было два. Один с английским языком, а второй - с английским и шауни. В трёхязычном учеников чуть-чуть поменьше, но многие родители пришли вдвоём, и мест тоже не хватало. Побежали по соседним классам за стульями.
Жене класс очень понравился: светлый, с приятным чуть зеленоватым цветом стен - она сразу вспомнила Андерсена; "Зелёный цвет полезен для глаз". Конечно, ещё бы цветы на окна... а парты очень удобные, крышка с меняющимся наклоном, желобки для ручек и карандашей, ящик для портфеля...
Пристроившись рядом с Женей на уголке её стула и держась больше за счёт мышц, Эркин с интересом оглядывался. Женя ему уже шепнула, что класс очень хороший, и интерес Эркина был сугубо благожелательным.
Тиму, сразу занявшему привычное место в дальнем углу, откуда хорошо видны и окна, и дверь, и затылки сидящих впереди, класс тоже понравился. Хотя бы тем, что почти не отличался от тех, что Культурном Центре.
Сначала говорила Нина Викторовна - основная учительница, потом Джинни и Громовой Камень. Слушали все очень внимательно. Женя заметила, что многие из знакомых по КБ даже записывали, как... как на совещании - ей пару раз приходилось вести стенографический протокол. Учебники, тетради, деньги на завтраки и обеды... форма? Нет, просто спортивный костюм... Для улицы и для зала... зимой будут лыжи... и каток возле школы... Это уже к ним пришёл Степан Витальевич - учитель физкультуры. Уроки заканчиваются в двенадцать двадцать... а как же, если работаешь, что же, одни домой пойдут? Женя удовлетворённо кивнула, услышав, что можно будет забирать и позже, скажем, в пять. Тогда они здесь и пообедают, и погуляют, и уроки сделают.
- Женя, - камерным шёпотом сказал Эркин, - я же раньше кончаю, а когда во вторую...
- У тебя тоже школа, - шёпотом, но заметно громче ответила Женя.
Эркин нехотя кивнул. В Культурном Центре уже вывесили списки по классам и расписание. Вторник, четверг и суббота. Так что, как ни крути... хотя, когда он в первую, то в понедельник, среду и пятницу он вполне может... а нет, в пятницу пивная, пятничная кружка - общее ватажное дело, ломать нельзя, ну, так хоть два дня...
Занятый своими мыслями, он даже не заметил, когда в класс вошли знакомые по культурному Центру Василиса Васильевна и Валерия Иннокентьевна. Кружки, внеурочные и внешкольные занятия... Ага, в Культурном Центре по субботам, но и в школе будут...
Тим, зная неугомонность Дима, прикинул, что если тот во все кружки запишется, то на уроки времени уж точно не останется. И молча улыбнулся этой мысли.
Родительское собрание закончилось поздно, на улице было совсем темно, по-ночному. Сначала шли все вместе, потом как-то незаметно Женя и Эркин остались вдвоём. Ночь была тёплой, но тоже... пахла осенью. Эркин расстегнул и снял свою джинсовую куртку.
- Вот, Женя, накинь, а то тебе холодно.
- Не сходи с ума, - рассердилась Женя. - Немедленно оденься, кофточка тёплая, а вот ты в одной рубашке точно простудишься.
И не менее решительно заставила его одеться.
- Слушаюсь, мэм, - пробурчал Эркин и улыбнулся смеху Жени.
Они шли не спеша, и Эркин вёл Женю под руку. Светились ещё кое-где окна, и фонари горели, Но Эркин ощущал, что уже не вечер, а ночь. Женя то рассказывала о будущих покупках, то размышляла, в какой кружок лучше записать Алису, а он слушал, кивал, что-то говорил, но это всё так... поверху. А главное - ночная тишина и голос Жени, и её рука на его ладони, и ещё странное иногда накатывающее на него чувство, что это не с ним, что этого просто не может быть, вот он проснётся сейчас - и ничего этого не будет. Отгоняя эти мысли, Эркин тряхнул головой и чуть сильнее сжал руку Жени.
В большом городе, конечно, затеряться легко. Но ещё легче попасться на глаза тому, кто о твоём присутствии знать не должен. К большим городам Фредди всегда относился недоверчиво, а тут... не просто большой город, куда больше и Атланты, и Колумбии, так это ещё и столица, битком набитая чиновниками и охранюгами, да ещё он язык практически не знает и местных нюхалок плохо видит. Царьград Фредди совсем не понравился.
Хотя, в общем, дела у него здесь шли совсем не плохои даже где-то хорошо. Ещё в Колумбии, в аэропорту, он купил вполне приличный путеводитель на английском и лишнего не плутал. В конторе у Страуса всё прошло прилично. Конечно, "Октава" - слишком мелкая фирма, чтоб её знали, но сотрудничеству с соотечественником обрадовались, идею кожаной мелочёвки поддержали и дали уже от себя план-схему региональных точек. И девчонка-секретарша нащебетала интересной всячины.
Такой успех стоило если не обмыть, то хотя бы запить, но... дело прежде всего. И Фредди остановился у первой же будочки телефона-автомата, отличающейся от привычных только окраской.
Личный телефон профессора молчал, прямой в его кабинет председателя Комитета - тоже, звонить в справочную Комитета не хотелось: официальных путей он всегда избегал, засветка всегда опасна и всегда не нужна. Но иного варианта у него уже нет. На всякий случай он дошёл до другой будочки, через квартал, и позвонил уже в справочную. Там трубку сняли сразу, поняли его английскую речь и ответили тоже по-английски. Выслушав, проигнорировав вопрос о своей личности и причине интереса, поблагодарив с максимальной, но официально сдержанной вежливостью, Фредди повесил трубку и ожесточённо выругался по-уорринговски. Профессор Бурлакова нет в Царьграде и не будет до первого сентября! Определённо, что царьградское везение закончилось
Теперь бы точно напиться, но... нельзя. А поесть надо.
Русская кухня не то, чтобы не нравилась Фредди, а была непривычной и слишком тяжёлой. И английский в этих... тра-кти-р, - тьфу, придумают же! - часто не понимали или отказывались понимать. Ресторан - другое дело. Спокойно поесть, наметить дальнейший маршрут и умотаться отсюда. Ночевать в Царьграде не стоит: что-то там, в этом Комитете, непросто, раз председатель исчез.
Как всегда, приняв решение, он успокоился и на город смотрел уже по-другому. Нравится - не нравится, а ему сюда ещё не раз придётся приехать. Так что смотри, слушай, запоминай: мало ли что и когда пригодится.
Фредди шёл не спеша, но чуть быстрее обычного прогулочного шага, шляпа на затылке, плащ на руке, костюм не от Лукаса, но из первоклассного универмага Колумбии, чёрный настоящей кожи и в самую меру потёртый кейс в другой руке... нет, он вполне на уровне - решил Фредди, мимоходом оглядев себя в витринном стекле.
Толпа на улице, в общем, мало отличалась от колумбийской... чуть другая одежда, мужчины, в основном, без шляп, а кто в форме, то со всеми орденами и нашивками, что ещё? Цветных маловато, считай, что нет... много женщин в платочках, особенно пожилые... улицы прямые, а поперечные с поворотами, хороши для засад и тяжелы для слежки... а этот двор явно проходной... форма у здешней полиции синяя, интересно, какое у них прозвище, не жабы же, и ни в одном разговорнике не найдёшь, а знать надо... железных штор нет, скрытая сигнализация? Возможно. Не мой интерес, но возьмём на заметку... а шпана всюду одинакова... так, а это что?
Впереди, в трёх шагах, черноволосый парень не идёт, плывёт в танце, завораживающе красиво играя телом. Не Эркин, но из того же табуна... а вдруг...
Фредди прибавил шагу, лавируя в толпе, догнал, поравнялся с парнем и быстро искоса оглядел его. Нет, он раньше не встречал его. Если парень и был среди госпитальных, то он этого мулата не помнит. Слишком долго придётся налаживать контакт, но придётся, ему сейчас за любым центом нагибаться надо.
Мулат почувствовал его взгляд и недовольно оглянулся. Фредди улыбнулся самой доброжелательной улыбкой.
- Привет.
Лицо мулата неприязненно отвердело, и ответил он , не останавливаясь, и по-русски:
- Что нужно?
Ну, настолько познаний Фредди в русском языке уже хватало. Вопрос он понял, значит, поймут и его ответ.
- Я ищу одного парня. Может, ты поможешь.
Парень явно из этих, как говорил Эркин, джи, так что подходы с выпивкой не нужны и даже опасны, не так поймёт и ещё в драку полезет, а такая просьба и успокоит, и заинтересует.
Ответил парень по-прежнему неприветливо, но уже по-английски:
- П с чего это я его знаю и тебе помогать буду?
Фредди ещё раз улыбнулся.
- А он из ваших, -вторую часть вопроса он проигнорировал.
И не ошибся. Парень сразу уцепился за эту фразу и забыл о втором вопросе.
- Из каких это "наших" ?!
- Он был... рабом, - сказать "спальник" Фредди всё-таки не рискнул. - Индеец со шрамом на щеке.
Парень оглядел Фредди уже иначе, невольно замедлил шаг и остановился.
- Зачем он тебе? - и попробовал нарваться: - Для чего такого он не годится.
- Для чего такого, - Фредди повторил его слова с еле заметной насмешкой, - мне и ты не нужен, а он тем более.
Выдержка Фредди парню явно понравилась, и его тон слегка изменился, стал более деловым.
- Тогда зачем?
Фредди ответил, тщательно сохраняя прежнее доброжелательное выражение и интонацию.
- Поговорить надо. Где он сейчас?
- А я тебя вспомнил, - вдруг сказал парень, будто не услышав вопроса. - Ты чёрного в госпиталь привозил, - и улыбнулся.
Фредди незаметно перевёл дыхание. Этот раунд он выиграл. Теперь уже легче. Может, всё-таки предложить пойти выпить? Нет, не стоит, парень, конечно, расслабился, но не настолько. И повторять вопроса не пришлось. Парень ответил сам.
- Знаю, что он тоже сюда, в Россию собирался, а уехал ли... - и выразительно пожал плечами.
Фредди постарался не показать разочарования.
- А когда ты его видел?
- А тогда же, в Хэллоуин, привозили его к нам, - и усмехнулся с непонятной Фредди насмешкой, - на экспертизу.
Фредди кивнул.
- А здесь не встречал?
- В Царьграде его нет, - твёрдо ответил мулат. - Мы бы знали.
- Ну, спасибо и на этом, - заставил себя улыбнуться Фредди.
Попрощались они молчаливыми кивками, но достаточно дружелюбно. И разошлись одновременно.
За углом Фредди зашёл в ресторан, отмеченный в путеводителе, как "американский". Интересно, в войну он тоже работал, или это новинка для, так сказать, победителей? Но будем надеяться, что английский здесь понимают.
Ожидания оправдались. Внутри в самом деле почти как в Колумбии. Только по-русски перед входом в зал гардероб, где Фредди оставил плащ, шляпу и кейс. Бумагами он сейчас заниматься всё равно не будет.
Небольшой, достаточно уютный зал, на стенах пейзажи, виды штатов. Луизианские заросли, аризонская прерия, алабамские холмы... Скользнув по ним безразличным взглядом, Фредди подошёл к стойке. Пара хороших коктейлей перед ленчем будут в самый раз.
Английский бармена был по-школьному правильный, но с бутылками и шейкером парень управлялся вполне прилично. И на вкус... вполне... и даже очень.
Фредди одобрительно кивнул бармену и, захватив стакан, прошёл к столику в углу, откуда хорошо просматривался зал. Ну, расслабимся. Хорошая еда - а если повал здесь на уровне бармена, то еда и впрямь хорошая - вещь серьёзная, и он вполне может на этом сосредоточиться. Маршруты они вчерне прикинули ещё в Колумбии, так он и поедет: с севера на юг, от глухомани к границе.
Субботнее утро было солнечным и неожиданно прохладным. Андрей подтянул под горло молнию на своей ветровке.
- Эх, жалко джинсовку!
- Новую купишь, - утешил его Эркин. - Денег-то хватит.
- Да не в этом дело, - досадливо мотнул головой Андрей. - Память же.
Эркин улыбнулся и кивнул.
После того раза Андрей специально о Фредди не заговаривал, но заметил, что о выпасе, перегоне, Бифпите Эркин стал говорить куда охотнее и спокойнее, и мягче. Значит, понял и зла на Фредди больше не держит, хотя имени не упоминает. Ну и ладушки! Так что если и приведёт судьба встретиться, то Эркин на Фредди сдуру не полезет, а, значит, не нарвётся на пулю и ему тогда не придётся на Фредди нож доставать. А там он их лбами сведёт, чтоб всё уж до донышка высветилось: кто, чего, зачем и почему.
Междугородные автобусы отходили от вокзальной площади, пока втовокзал отдельный не построили, а который год обещают. И билеты в той же кассе, только в другом окошке. До Сосняков на экспрессе два с полтиной. Эркин протянул десятку.
- Два, пожалуйста, туда и обратно.
Кассирша улыбнулась, подавая билеты.
- Счастливо погулять.
- Спасибо, - ответно улыбнулся Эркин.
Когда они вышли на площадь, Андрей негромко, но очень серьёзно сказал:
- С меня пятёрка.
- Жратвой отдашь, - отмахнулся Эркин.
- Замётано, -по-прежнему серьёзно кивнул Андрей.
Список покупок они вчера составляли допоздна, и получился он таким, что Эркин взял свой армейский рюкзак, а потом в него ещё вещевой мешок заложил. И денег... бумажник чуть не в шар раздулся, и ещё отдельно в другом нутряке пачка. Андрей тоже взял побольше. Джинса - удовольствие дорогое, а Страус - фирма знаменитая, и за имя наценка, а скидок им, как чемпионам в Бифпите, здесь никто давать не будет.
Автобус назывался экспрессом и до Сосняков всего три остановки, а одна из них - Торжище - старинное ярмарочное село, так что автобус битком.
Андрей хотел сесть спереди, чтобы видеть работу шофёра, но тот, проверяя их билеты, сказал:
- Вам до Сосняков, так что в серёдку лезьте.
Ну, понятно: впереди тем, кому раньше выходить, а сзади сложены узлы и корзины, и трясёт там сильнее, так что спорить не о чём.
Они уже сели, и Эркин заложил свой рюкзак в надоконную сетку, когда Андрей спросил:
- Слушай, может... к окну хочешь?
- Ладно тебе, - улыбнулся Эркин. - Мне и отсюда всё видно.
Но Андрей всё-таки поменялся с ним местами и, уже плотно усевшись в кресло, объяснил:
- Отсюда дорогу видно.
Помедлив, Эркин кивнул. Конечно, Андрею лучше так, он же на шофёра хочет, а тут смотришь на дорогу и будто сам ведёшь.