Зубачева Татьяна Николаевна : другие произведения.

Тетрадь 36

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вычитано.


ТЕТРАДЬ ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

* * *

  
   Фредди заскочил в "Плазу" буквально на минуту. Промочить горло в баре. И с порога, по привычке охватив одним взглядом переполненный по-субботнему зал, увидел Джонатана. В дальнем углу, спиной к стене, безмятежно осматривающего мир поверх стакана. Однако чутьё у Джонни... Фредди подошёл к стойке. Бармен, улыбнувшись ему, налил виски с содовой.
   - Сделай и себе, - Фредди положил на стойку деньги за две порции, взял стакан и пошёл к столику в дальнем углу.
   Джонатан слегка подвинулся, чтобы Фредди смог сесть тоже спиной к стене.
   - И давно ты здесь?
   - Не так, чтобы очень, - улыбнулся Джонатан. - У тебя, как вижу, всё в порядке.
   - Мг, - Фредди отхлебнул, оглядывая зал. - С чего ты вообще решил, что я сюда зайду?
   - Чистая мистика, - вздохнул Джонатан. - Как парни?
   - Сдают экзамен.
   - Даже так? - хмыкнул Джонатан.
   Фредди улыбнулся.
   - В понедельник в десять в конференц-зале. Торжественное вручение дипломов. Смокинг, я думаю, необязателен, но быть при параде.
   - Здесь так серьёзно, Фредди?
   - Очень. Заодно познакомлю тебя с доктором.
   - Аристофф, кажется?
   - Он самый. Потом расскажу о нём. Как в имении?
   - Без изменений. Было, когда я уезжал.
   - Свадьбу отложили до твоего возвращения? - невинным тоном спросил Фредди.
   - Уел, - рассмеялся Джонатан. - Ты имеешь в виду факт или оформление?
   - Факт никогда не откладывают, Джонни. А вот оформление...
   - Праздника, насколько я знаю, не было, о бумагах они и не подозревают. А факт...- Джонатан рассмеялся. - Мамми занялась лично, и всё было сделано в наилучшем варианте за два дня.
   - Так что новой выгородки не понадобилось, - улыбнулся Фредди. - А одну ночь можно было и в сенном провести. Больше всех доволен Ларри, конечно. А Дилли переживает: прогадала она или нет.
   - Всё-то ты знаешь, ковбой, - хмыкнул Джонатан.
   - Мистика. Но старшему ковбою положено, - серьёзно ответил Фредди. - Новости все? Теперь так. Паук лезет в нашу Систему. От паутины одни клочья, на хвосте у него висят русские. Имеем шанс вывалиться.
   - Есть разрешение? - тихо спросил Джонатан.
   - От Паука все врассыпную. Кто смог - тот смог, кто не смог - его проблемы.
   - Ясненько, - протянул Джонатан. - Кто здесь?
   - Колченогий.
   - Интересно, конечно, - Джонатан аккуратно пригубил свой стакан, снова оглядел зал. - Паук без паутины. Интересно, но пока рискованно.
   Фредди кивнул. Джонни прав: старик Говард пока ещё опасен. Слишком опасен. Вот если удастся свести с ним счёты руками русских...
   - И всё равно он мой, - тихо и очень твёрдо сказал Джонатан. - Ты всё время с парнями?
   - Зачем? В первый день только подстраховал. Познакомился с доктором, пообщался.
   - В баре?
   - В "Амбассадоре". Медицинское обслуживание может быть и бесплатным, но я не люблю дармового.
   Джонатан встревоженно посмотрел на него.
   - Ужин вместо гонорара? Тебе понадобился врач?
   - Нормальный ковбой не может видеть необъезженную лошадь, Джонни. А этот... нормальный врач неосмотренного человека.
   - Ты... так он тебя...?! - Джонатан захохотал, не договорив.
   Субботний бар, тем более "Плазу", ничем не удивишь. На них никто не обратил внимания, и Фредди дал Джонатану отсмеяться.
   - Фредди, как это у него получилось?
   - Он взял меня на слабо, - спокойно ответил Фредди. - Классно было сделано.
   - Ты берёшься на слабо?! Надо будет иметь в виду, - смеялся Джонатан, но тут же стал серьёзным. - Фредди, ты точно целый?
   - Точно-точно, успокойся. Так, обычный осмотр. Он хирург и оценил качество штопки. Сказал, что вполне квалифицированно.
   - Ещё бы! - успокоился Джонатан. - Так. А зачем ты меня с ним будешь знакомить?
   - Хочу увидеть тебя у него на кушетке, - усмехнулся Фредди. - У нас же всё пополам, не так ли?
   - Кроме милашек, - кивнул Джонатан. - Но я ему неинтересен.
   - Посмотрим. А ещё... если серьёзно, Джонни, хочу договориться с ним о Ларри. Мне не нравится его диагноз.
   - Какой ещё диагноз?
   - Который ему поставил Эндрю. Отбитая дыхалка.
   - Д-да, чёрт. Я думал, у него просто истощение... конечно. Пригласим к нам?
   - С рентгеновским кабинетом, Джонни?
   Джонатан досадливо кивнул.
   - Да, чёрт. Когда ты с ним встречаешься?
   - Хотел зайти узнать результаты экзамена.
   - Тогда пошли.
   - Не спеши, - Фредди искоса посмотрел на часы. - Туда к пяти.
   Джонатан кивнул.
   - Хорошо. Колченогий предложил работу?
   - Догадлив ты, Джонни. Дал заказ. От себя.
   - Кто ему нужен.?
   - В окрестностях Бифпита, Джонни, кто-то пел про Хаархан. Колченогий обещал за него...
   - Стоп, я понял. Надеюсь, ты не отказался?
   - Чтобы такой заказ ушёл на сторону? За кого ты меня держишь, Джонни?!
   - Резонно. Но поиски затянутся.
   - О сроках не уговаривались. А плата... Сколько назову и столько же сверху.
   Между столиками к ним пробивался Мик. Подсел со своим стаканом и с ходу высыпал ворох новостей и вопросов. Фредди равнодушно курил, Джонатан, смеясь, подзадоривал Мика. А когда тот наконец убрался, презрительно скривил на мгновение губы:
   - Ш-шакал.
   - Мг. Концептуально ничего нового.
   - Грамотный ты, ковбой, - усмехнулся Джонатан. - Чего это он камнями заинтересовался?
   - У Паука нет денег. Только камни и золото в изделиях, - очень тихо ответил Фредди. - А они... из них ни один страза от шпинели не отличит. И знают это.
   - За консультацию плата обычная, - сразу сказал Джонатан.
   - Да, - кивнул Фредди. - За риск можно и надбавить.
   - Стоит ли жадничать, Фредди?
   - А связываться?
   - Резонно. Но я хочу быть в курсе.
   Фредди кивнул и, бросив короткий взгляд на часы, встал.
   - Пошли.
   Джонатан кивнул, вставая. Вечер в "Плазе" уже разворачивался, и их ухода в общей толчее никто не заметил.
   На улице Фредди повернул в противоположную от госпиталя сторону.
   - Хвост хочу стряхнуть, - бросил он на ходу Джонатану.
   Джонатан молча отстал и, прикуривая, отпустил Фредди за угол. Убедившись, что никто не повторил этого манёвра, пошёл сам. Так, то обгоняя друг друга, то задерживаясь у витрин, они покрутились по городу, и наконец Фредди направился к госпиталю. Но опять не впрямую, а в обход.
   На пустынной улочке Джонатан поравнялся с Фредди.
   - Не слишком закрутил?
   - Нет. Вон ворота.
   Ворота были глухие, и тут Джонатан сообразил, что они вышли к заднему, хозяйственному двору. Фредди толкнул узкую калитку, впустил Джонатана и, быстро оглядев улицу, вошёл сам.
   - Однако... - пробормотал Джонатан, озираясь. Кучи угля и шлака, бетонная коробка котельной, склады...
   - Всё путём, Джонни, - Фредди обменялся кивком и улыбкой с солдатом, сидевшим чуть наискось от ворот на перевёрнутом ящике. - Парадный вход слишком просматривается, чтобы там часто маячить. Пошли. Здесь есть неплохие места для беседы.
   - Как их с такой охраной...- хмыкнул Джонатан, пробираясь следом за Фредди между кучами угля.
   - Что, Джонни? - ухмыльнулся Фредди. - Меня представили. Кто чужой и шагу здесь не сделает. Огонь на поражение за попытку проникновения. Это же военный объект. А раздолбайство только для вида. Дела здесь, думаю, всякие крутятся. Нас в них не зовут, так и не надо. А вот и наш объект.
   Восьмиугольная беседка с шатровой крышей, сплошь затянутая ещё густым, но уже пожелтевшим диким виноградом. Посередине круглый стол. Вокруг него узкая скамейка. Скамейка вделана в стены, ножка стола - в пол. Надёжно и достаточно удобно.
   - Действительно удобно, - отметил Джонатан. - Ещё бы обзор получше.
   - Обзор нам не нужен, - Фредди закурил и перебросил пачку Джонатану. - В это время здесь никого нет. Место это мне указали парни. А им - местные. Бывшие коллеги.
   - Да, капитан говорил, я помню. Они так и живут здесь?
   - Выход в город свободный. Но там слишком много глаз.
   - Понятно, - кивнул Джонатан, отправляя пачку в обратный полёт. - О времени договорился?
   - Примерно, - Фредди прислушался. - Вроде идут.
   Это были действительно они. Все трое. Шумно топоча, переговариваясь и смеясь, они подбежали к беседке, но вошли так спокойно, что их предыдущий шум вполне можно было посчитать сигналом.
   - Добрый день, сэр... Добрый день... Здравствуйте, сэр, - здоровались они, заходя и рассаживаясь напротив Фредди и Джонатана.
   - Здравствуйте, - ответно улыбнулся Джонатан.
   Улыбнулся, молча кивая им, и Фредди.
   - Нам... очень приятно видеть вас, сэр, - заговорил Роберт, обращаясь к Джонатану. - Вы окажете нам честь, если придёте в понедельник на вручение дипломов.
   - Благодарю за приглашение, - склонил голову Джонатан. - Где и когда?
   - С десяти часов в конференц-зале, сэр. Найджел встретит вас у ворот, сэр, и проводит.
   - Мы придём через центральный вход, - сказал Фредди.
   - Как вам будет угодно, сэр, - улыбнулся Роберт.
   - Экзамен прошёл удачно? - спросил Фредди.
   - Да, сэр. Мы ответили на все вопросы. И на практике... наша работа понравилась, сэр. Нам сказали, что мы получим и дипломы, и патенты, сэр.
   - И вот, сэр, - улыбнулся Найджел. - Мы... Нам сегодня это дали, сэр.
   Он вытащил из нагрудного кармана и протянул Фредди и Джонатану маленькую плоскую... как книжечку в твёрдой тёмно-красной обложке. Джонатан взял её, быстро просмотрел и отдал Фредди. Фредди, разглядывая её, невольно присвистнул.
   Не справка. Удостоверение личности. На двух языках. С фотографией.
   - Когда это вы успели, парни?
   - Доктор Юра, сэр, вчера отправил нас в комендатуру. Нам всё объяснили. И вот. Мы сдали свои справки, анкеты, сфотографировались там же. И вот, сэр. Сегодня между экзаменами сходили туда.
   - Поздравляю, - улыбнулся Джонатан. - Ну что ж, с документами всё будет в порядке, так?
   - Да, сэр, - разговор снова повёл Роберт. - Был из... мэрии, так?
   - Да, - кивнул Метьюз.
   - Вот. И когда объявят результаты, мы сразу заявим о себе и заплатим...
   - Гербовой сбор, сэр, - тихо сказал Метьюз.
   - Да, - дёрнул головой Роберт, сразу и благодаря, и отмахиваясь. - И в понедельник у нас будут все документы.
   - И мы сможем начать работать, сэр, - счастливо улыбнулся Найджел.
   - Начать дело, - поправил его Фредди.
   - Да, - Джонатан стал серьёзным. - Раз с этим в порядке, давайте о деле. Вы не передумали? Может, останетесь работать здесь?
   - Нет, сэр, - твёрдо ответил Роберт, а остальные молча покачали головами.
   - Хорошо. Тогда первый вопрос. Вы подобрали город?
   Они переглянулись.
   - Сэр, мы плохо знаем... совсем не знаем городов. Это должен быть большой город. Или такой, куда приезжает много народу.
   - Столица?
   - В столице, сэр, наверняка и без нас это придумали. И... и там, нам сказали, много разрушений. Будет очень трудно с домом.
   - Резонно, - кивнул Джонатан.
   - Колумбия, - сказал Фредди. - Пострадал он мало, народу много...
   - Мы доверяем вашему выбору, сэр.
   - Колумбия, - задумчиво повторил за Фредди Джонатан. - Что ж, имеет смысл попробовать там. Допустим, Колумбия. Дальше?
   - Дальше, сэр, нужен дом. Отдельный дом.
   - С выходом на две улицы, сэр, - сказал Метьюз.
   - Отдельный дом, понятно, а на две улицы зачем? - удивился Джонатан.
   - Чтобы для белых и цветных были раздельные входы, сэр, они даже не будут видеть друг друга, - ответил Роберт.
   - И внутри всё тоже двойное? - усмехнулся Фредди.
   - Нет, сэр. И зал, и кабинки... для массажа одни, но... но как это...- Роберт нахмурился, подбирая слово.
   И за него ответил Найджел:
   - Каждая дверь будет открыта в своё время, сэр. Внутри никто не столкнется. И приходить будут с разных улиц.
   Джонатан с удовольствием рассмеялся.
   - Ловко! Сами придумали?
   - Так делали, когда Эл и Джи Паласы в одном доме, - спокойно ответил Роберт.
   Джонатан удивлённо откинул голову и, тут же сообразив, густо покраснел. Парни, как по команде, отвели глаза, разглядывая пёстрые листья дикого винограда.
   - Хорошо, - справился с голосом Джонатан. - Наверное так будет лучше. Что ещё?
   - Если дом в два этажа, сэр, - Роберт снова смотрел ему в лицо, - то мы сможем там же жить. На втором этаже.
   - Разумно, - кивнул Джонатан. - Внизу зал, кабинки для массажа...
   - И отдыха, сэр, - вставил Найджел и с улыбкой пояснил: - Мы здесь всё посмотрели. Как здесь, не получится, конечно.
   - Как здесь, и не надо, - возразил Метьюз. - Здесь их больше двадцати в одну смену могут работать, а нас трое. А отдельные кабинки для отдыха... надо смотреть. Ещё ж душевая нужна.
   - Да, и ванная, - вступил Роберт. - Гидромассаж. Нам показывали. Это мы сможем, сэр.
   - Это ещё надо всё делать, - упрямо возразил Метьюз. - Пока всё сделаем...
   - Ясно, - перебил его Джонатан. - Попросите кого-нибудь, чтобы вам нарисовали план.
   - План, сэр?! - переспросили они в один голос.
   - Да, - глаза у Джонатана смеялись. - Нужен архитектор или вроде этого, но кто-то знающий. Теперь оборудование...
   - Оборудование, сэр, мы знаем, но сначала нужен дом.
   - Тоже резонно, - кивнул Джонатан.
   Слова о плане явно повергли парней в растерянность.
   - Этот... план, сэр, нужен обязательно? - осторожно спросил Роберт.
   - Да, хотя бы приблизительный, но обязательно. На глазок дом не построишь.
   Они уныло кивнули. Фредди уже хотел вмешаться: зря Джонни ставит им такой барьер, он ведь и сам может это сделать. Но тут улыбнулся Найджел.
   - Хорошо, сэр. Мы попробуем договориться.
   Остальные вопросительно посмотрели на него, и Найджел стал объяснять:
   - Здесь, ну, среди раненых, наверно, есть, как вы сказали, сэр, архитектор. Парни нам помогут найти его. И уговорить помогут.
   Фредди улыбнулся: надо же, сообразил парень.
   - Отлично, - кивнул Джонатан. - Теперь о времени. В понедельник выдача дипломов. Наверняка вы будете это праздновать.
   - Д-да, сэр, - с заминкой ответил Роберт.
   Метьюз и Найджел покраснели - у них это было более заметно - и отвели глаза.
   - В общежитии, сэр. Отвальная, - совсем тихо закончил Роберт.
   Их смущение объяснялось тем, что ни Джонатана, ни Фредди пригласить они не могли. Понятно.
   - Когда первый поезд на Колумбию? - Джонатан посмотрел на Фредди.
   - Есть в пять тридцать скорый и в восемь с чем-то кружной.
   - В пять тридцать успеете? - Джонатан перевёл взгляд на парней.
   - Да, сэр, - твёрдо ответил Роберт.
   - Хорошо. Во вторник выезжаем. На скором три часа ехать, не больше. Колумбия. Запомнили?
   - Да, сэр. А там?
   - Там на месте посмотрим, как лучше сделать. Все свои вещи берите с собой.
   - А нам и негде оставлять, сэр, - улыбнулся Найджел.
   - С этим всё. - Джонатан даже хлопнул ладонью по столу, как бы отсекая эту часть разговора. - Теперь...
   - Доктор у себя? - перебил его Фредди.
   - Доктор Юра? - уточнил Роберт, и парни сразу заулыбались. - Да, сэр, он в это время в своём кабинете, сэр.
   - Хорошо, - кивнул Фредди. - Значит, в понедельник в десять в конференц-зале и во вторник в пять-тридцать на вокзале.
   - Да, сэр... Конечно, сэр...- парни поняли, что разговор окончен, и стали прощаться.
   Когда они вышли, Фредди посмотрел на Джонатана.
   - Времени на опохмелку ты им не даёшь?
   - Вот и проверим, как они умеют меру соблюдать, - весело ответил Джонатан.
   - Резонно, - передразнил его Фредди. - Сейчас идём к Юри.
   - Пригласим в "Амбассадор"?
   - Да. Поесть и поговорить.
   - Да, надо сейчас. В понедельник, думаю, он будет занят. Но я не рассчитывал, что пройдёт так гладко.
   - Парни боялись... как следует, но держались. Тоже, как следует. И похоже, Джонни, этот русский капитан и впрямь играет честно. Зачем это ему?
   - Наверное, - Джонатан усмехнулся, - он понимает, что нечестная игра обходится намного дороже.
   - Как его зовут, Джонни?
   - Ген-на-ди Стар-цев, - с натугой выговорил Джонатан.
   - Что ж, посветил он нам, - хмыкнул Фредди, - совсем даже неплохо. Но имя, конечно, непроизносимое.
   - Аристофф легче?
   - Юри, Джонни. Ты же слышал, как его называют парни. Доктор Юра. А капитан... Ген, Генни? Спроси при встрече.
   - Спрошу, - кивнул Джонатан. - Пошли?
   - Пошли, - Фредди загасил окурок и встал. - Пройдём сейчас садом.
   - Ты уже всё здесь знаешь? - весело удивился Джонатан.
   - Не всё. Кое-что мне показали, кое о чём догадываюсь. Ночлег и выпивку ковбой везде найдёт. Ну, и всё остальное заодно.
   Они вышли из беседки, и Фредди повёл Джонатана, изредка поглядывая на видневшиеся над деревьями крыши. Попадавшиеся им навстречу раненые в госпитальных пижамах смотрели на них без особого удивления.
   - Я вижу, ты уже здесь примелькался.
   - Может и так, Джонни, но здесь помимо стационара ещё и амбулатория. За плату общедоступные физиотерапия, консультации и так далее.
   - Мг. Чего ж мы шли через задний двор?
   - Джонни, я похож на хроника?
   Джонатан рассмеялся.
   - Резонно. Вот этот корпус?
   - Догадлив.
   Девушка с обожжённым лицом вынесла им навстречу пачку больничных карт. Фредди с улыбкой придержал дверь, пропуская её, но она словно не заметила, быстро уходя, почти убегая, по дорожке к соседнему корпусу.
   - Фредди, с чего это она на тебя не реагирует? - вполголоса спросил Джонатан, входя в вестибюль.
   - Это Лю-ся, секретарь у Юри. Она ни на кого не реагирует, - серьёзно ответил Фредди и, ухмыльнувшись, добавил: - Думаю, это парни заулыбали её.
   Они поднялись по лестнице, и Фредди уверенно постучал.
   - Входите, - ответили им по-английски.
   - Добрый день, Юри.
   - Добрый день, - Аристов захлопнул дверцу канцелярского шкафа и подошёл к ним. - Вы и есть Джонатан Бредли?
   - Он самый, - улыбнулся Джонатан, отвечая на рукопожатие. - Я пришёл поблагодарить вас за участие к Слайдерам.
   - Не за что, - усмехнулся Аристов.
   - Ценю вашу скромность, доктор. А так же за внимание к здоровью, - Джонатан улыбнулся, - моего друга.
   Фредди ухмыльнулся.
   - Ну, в этой любезности и тебе не откажут, не так ли, доктор?
   - Разумеется, - рассмеялся Аристов.
   - Не будем смешивать. Коктейль хорош только в стакане, - отпарировал Джонатан. - И кстати, о коктейлях. Доктор, вам понравилась кухня в "Амбассадоре"?
   - Да, - кивнул Аристов. - Неплохая.
   - Так как насчёт повторения визита?
   - Благодарю, но у меня сегодня дежурство.
   - Значит, завтра, - быстро сказал Джонатан. - Отлично, доктор. Или Юри?
   - Юри, - кивнул Аристов. - Вы неплохо наступаете. Метод натиска, я вижу, вам привычен.
   - Стараюсь, - скромно потупился Джонатан и, не выдержав, рассмеялся. - Так во сколько? Семь, восемь?
   - В восемь, - прикинув что-то в уме, ответил Аристов.
   - Завтра в восемь в баре, - кивнул Джонатан. - Не смею вас больше отвлекать, мы прощаемся.
   - До завтра, - рассмеялся Аристов.
   - До завтра, Юри, - рассмеялся и Фредди.
   Быстрое рукопожатие, и Джонатан выскочил в коридор. Фредди последовал за ним.
   Когда они уже вышли из корпуса, Фредди спросил:
   - Джонни, а насчёт Ларри? Забыл?
   - Уфф! - Джонатан шумно, даже несколько демонстративно перевёл дыхание. - Об этом и в ресторане можно договориться.
   - А ловко ты вывернулся, - одобрил Фредди.
   - Твоя выучка, - весело огрызнулся Джонатан. - Выйдем через центральный?
   - Отчего и нет? Не думаю, что наблюдают постоянно. Если нас и вели, то потеряли ещё у "Плазы". Теперь... ты где остановился? В "Эльсиноре"?
   - Да. С Колумбией я свяжусь сегодня. Думаю, завтра днём мне пару адресов сообщат.
   - Мг, - Фредди ловко посторонился, пропуская молодого парня в госпитальной пижаме на костылях. - Дом на границе с Цветным, но в приличном квартале.
   - Да. Далеко от Цветного парням придётся слишком туго.
   - Это-то понятно, - хмыкнул Фредди. - А в строители кого?
   - Завтра у меня будет информация по Колумбии, Фредди. Сегодня как обычно.
   - Идёт. Можем себе позволить.
   Они вышли через центральные ворота и уже шли по улице, когда Фредди неожиданно спросил:
   - К тебе в Бифпите не приходил наниматься один... чмырь? Грег?
   - Сунулся и отлетел. От него перегаром на десять футов несёт. Ты что, Фредди?
   - Я так и думал, - кивнул Фредди. - Мне про него ещё Эркин рассказывал.
   - За кого ты меня держишь? Что я, надзирателя от человека не отличу? А что?
   Фредди хмыкнул.
   - Он меня перед поездом поймал. Просил протекции. Я его и послал. К тебе.
   - Понятно. Если он такой дурак, то это только его проблемы.
   Фредди кивнул, вспоминая...
   ...Он ушёл уже довольно далеко от "Примы", когда его окликнули:
   - Фредди...
   Он недовольно оглянулся. Опухший небритый ковбой в не столько старой, как грязной заношенной одежде. Это же Грег...
   - Чего тебе?
   - Слушай, Фредди, ты уезжаешь?
   - Чего тебе, спрашиваю.
   - Ты... ты не знаешь, твоему лендлорду никто не нужен?
   Он насторожился. Конюха они с Джонни нашли быстро, но, видно, слух о зимнем найме уже пошёл. Хреново. Хотя как повернуть.
   - А что, имеешь кого на примете?
   - Себя. Я на мели, Фредди. Денег ни хрена, и глухой сезон сейчас. Ты ведь на Бредли работаешь?
   - Ну?
   - Он, говорят, имение раскручивает. Может, возьмёт. Хоть до Рождества мне бы зацепиться. По имению я любую работу знаю. И за порядком пригляжу, когда лендлорд в отъезде.
   - Ну, так и иди к Бредли, - равнодушно пожал он плечами. - Я, что ли, нанимаю.
   Джонни тебя за один запах шуганёт... далеко лететь будешь.
   - Не замолвишь за меня? Я под тебя копать не буду, честно говорю.
   - Иди к Бредли, я сказал. Мне на поезд.
   - Бредли послал или уволился? Нет, Фредди, если ты остаёшься, то я не старшим, любым согласен.
   - Мне в третий раз повторить?
   - Всё, Фредди, всё, понял, не сердись.
   Отвалил. С-сука надзирательская. Ты б ещё дружка своего приволок, как его, да, Пол, Полди...
   ...Фредди быстро оглядел улицу и ухмыльнулся.
   - Обойдёмся без надзирателей, так, Джонни?
   - У меня вычет надзирателем работает, - улыбнулся Джонатан.
   Фредди с удовольствием негромко заржал.
   - И порядок держит, и сам не ворует, так, Джонни?
   - И не пьёт к тому же, - охотно поддержал шутку Джонатан, но тут же стал серьёзным. - Мне нужен мир в имении. Смотри, Сэмми не такой уж большой мастер.
   - Да уж.
   - А помнишь, в марте, где-то в конце, наняли мы, неделю у нас прожил, со шрамом на лбу... Как его, Фредди?
   - Сейчас... А, Ричард. Да, это был настоящий плотник. Но...
   - В этом "но" и всё дело. Не ужился он ни с кем. Помнишь?
   - Ещё бы! - Фредди усмехнулся. - Пришлось между ними пулю пустить, чтоб разошлись. И оставили мы Сэмми.
   - Да. Сэмми и умом не блещет, и без команды не шевельнётся. Всё ему разжуй, в рот положи и глотать прикажи.
   - И языком болтает легко.
   - Да, всё так. Но он покладистый. Если б его Дилли не подкручивала, так бы совсем не трепыхался. И Мамми... А Стефа мы за что выбрали, помнишь?
   - Я всё помню, Джонни, меня можешь не убеждать. Мир в команде...
   - Без мира это не команда, а...- Джонатан забористо выругался по-ковбойски. - Да самый... добрый надзиратель... В заваруху его не тронули, но работать с цветными сейчас он не может. Лет так через пять, десять...
   - А нам нужен надзиратель, Джонни?
   - Кем бы его ни взяли, Фредди, в команде с цветными он неизбежно станет надзирателем.
   - Да, - кивнул Фредди. - Я такое видел на перегоне.
   - И результат? Нет, жизнь надзирателя меня, сам понимаешь, насколько волнует. Дело...
   - Дела при такой команде нет, - твёрдо ответил Фредди. - И кто по-настоящему хочет поворота, так это они. Даже нашей Системе поворот не нужен. А эти...
   - Шваль, - резко бросил Джонатан. - Но ты прав, Фредди, крови они не боятся.
   - Чужой, Джонни.
   - Тоже правильно. Ну что ж...- они вышли на людную улицу. - В "Артур-Холл", Фредди, - негромко бросил Джонатан.
   В "Артур-Холле" игра по-крупному, там работают серьёзно. Фредди молча кивнул и еле заметно повёл плечом, проверяя, насколько удобно прилажена кобура.
  
   Аристов убрал бумаги, оглядел стол. Ну что ж. До дежурства он успеет заглянуть в палаты. Благо, там сейчас немного. Мулат, которого привезли в этот трижды проклятый День Империи, и ещё трое. Ещё один тайный Палас накрыли. Никак эту дрянь не выкорчуют. У мулата острый период уже закончился. У троих... всё-таки очень индивидуализированный процесс. Практически одного возраста, гореть начали в один день и как по-разному...
   Он прошёл в стационар, в полупустой отсек. Сначала к мулату. Если острый период закончился, надо будет перевести к тем троим. Ну-ка...
   Молоденький мулат лежал на спине, закинув руки за голову и слегка раздвинув ноги. Обычная поза. На стук двери даже головы не повернул, не вздрогнул, как раньше. Простыня, одеяло - откинуты к стене, подушка смята. Опять бился?
   - Здравствуй.
   - Здравствуйте, сэр, - тусклый безжизненный голос, неподвижное лицо, полуприкрытые глаза.
   Аристов переставил стул, сел рядом.
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Хорошо, сэр.
   - Болит?
   - Боль прошла, сэр.
   Слова "нет", как и остальные, старательно, привычно старательно избегает. Явный автоматизм.
   - Сильно болело?
   - Как всегда, сэр.
   - Дай руку.
   Вялое послушное движение. Даже нет обычного крика: "Не надо!". Да, недаром сами парни называют это состояние "чёрным туманом".
   Аристов взял запястье, нащупал пульс. Слабые редкие удары. Когда он отпустил руку, та с полминуты держалась в воздухе, а потом бессильно упала на постель рядом с телом.
   - Ну-ка, встань. Пройдись до окна и обратно.
   Медленные заторможенные движения. Идёт, расставляя ноги. Дошёл, повернулся, даже не поглядев за окно. И такое же медленное обратное движение. Подошёл к кровати и остановился в ожидании новых приказаний. Аристов молчал, молчал долго. Наконец парень осторожно сел и лёг, принял прежнюю позу.
   - Было больно?
   После паузы тихий ответ:
   - Боли не было, сэр.
   - Почему ты не укрываешься?
   Ответ известен, но надо заставить парня говорить.
   - Давит, сэр.
   - Ты ел?
   - Да, сэр.
   - Что ты ел?
   Глаза на секунду оживают, быстрый взгляд искоса, и веки опущены уже по-другому.
   - Я... я не помню, сэр.
   Значит, еду принёс кто-то из парней, и теперь мальчишка его прикрывает. На всякий случай.
   - Ты сыт?
   Неуверенное:
   - Д-да, сэр.
   - Тебе ещё принесут ужин.
   И тихое:
   - Спасибо, сэр.
   И вдруг - Аристов уже собирался вставать - прежним равнодушным тоном:
   - Когда меня убьют, сэр?
   Аристов сел поудобнее.
   - А почему это тебя должны убить?
   - Я больше не могу работать, сэр.
   - Есть много другой работы, которую ты можешь делать.
   Сколько раз он, а потом Жариков, да ещё тётя Паша говорили это. И каждый раз заново одно и то же.
   - Завтра тебя переведут в другую палату. Там лежат трое. Такие же, как ты. И им сейчас так же больно, как было тебе. Ты помнишь, как помогали тебе?
   - Д-да, сэр.
   - Теперь ты будешь помогать им.
   И вновь быстрый взгляд искоса из-под ресниц, но глаза тут же погасли, потускнели. Ничего, парень, бывало хуже. Ты всё-таки сам ешь, задал вопрос, на что-то реагируешь.
   - Сегодня отдыхай. После долгой боли надо отдохнуть.
   - Да, сэр, - тихо ответил мулат.
   Если его укрыть, он будет лежать под простынёй. Из послушания. Молча терпя неудобство. Большинство и сейчас практически не пользуются одеялами. Ладно, пускай пока так.
   Аристов встал.
   - Спокойной ночи.
   - Спокойной ночи, сэр.
   Теперь в соседнюю палату. Там хуже.
   Обнажённые смуглые тела, сотрясаемые болевыми судорогами, тяжёлое хриплое дыхание. Между кроватями большой вентилятор на стойке перемешивает воздух, охлаждая воспалённую кожу. Горят. Но на стук двери поворачивают головы.
   - Здравствуйте, парни.
   Напряжённый на выдохе хрип вместо ответа.
   Аристов осматривает их по очереди одного за другим.
   Этот при его приближении вжимается в постель. И неизменное:
   - Не надо... мне больно, сэр... не трогайте меня, сэр... не надо...
   Здесь пока без изменений. Всё так же. Не лучше и не хуже.
   А этот молчит, смотрит в упор широко открытыми глазами и беззвучно плачет. По запавшим тёмно-бронзовым щекам текут слёзы, а парень и не замечает их, испуганно следя не столько за Аристовым, как за его руками.
   Аристов взял с тумбочки марлевую салфетку, осторожно вытер ему лицо.
   - Ну, как ты, парень?
   - Хорошо, сэр, - парень трясётся, как в ознобе, даже губы дёргаются, делая слова невнятными.
   И вдруг хрипя начинает выгибаться, упираясь головой в подушку и судорожно вцепившись руками в края кровати...
   - Я их только-только обтёр, доктор Юра.
   Сол вошёл в палату так тихо, что пока он не заговорил, Аристов его не замечал.
   - Что? А, хорошо. В соседнюю тоже заглядывай.
   - Да, доктор Юра, - Сол кивает, ставя ведро с холодной водой, поправляет вентилятор, чтобы воздушная волна шла на всех троих. - У него уже "чёрный туман", нет... деп-ре-сси-я, правильно?
   - Да. Не оставляй его надолго одного.
   - Хорошо. На ночь ещё Леон придёт. Мы вдвоём дежурим.
   Аристов кивнул, переходя к следующему. Трёхкровке. И сразу натолкнулся на ненавидящий твёрдый взгляд. Тело выдаёт страх, а лицо непримиримо. Парень скашивает глаза на Сола. Сол стоит в изголовье, опираясь на спинку кровати, и улыбается.
   - Терпи, парень. Решил из спальников уйти, так терпи, - голос Сола очень серьёзен несмотря на улыбку.
   Аристов быстро осторожно ощупывает рёбра. Рентген показал переломы, нужна неподвижность, а тут болевые судороги. И не зафиксируешь.
   - Здесь больно?
   - Да! - почти кричит парень и с ненавистью повторяет: - Да, сэр.
   Смещений нет, уже легче.
   - А здесь? Так же или меньше?
   - Меньше... сэр.
   Придётся поверить на слово. Парень уже испугался собственной дерзости.
   - Постарайся лежать спокойно, не дёргаться.
   - Доктор Юра, - вмешался Сол, - улежать совсем невозможно, я помню. Может, привязать его?
   - Нет, - резко бросил, не оборачиваясь, Аристов.
   Остальное - ушибы, не страшно. Он повторил это вслух и улыбнулся, но парень не ответил на улыбку. В депрессию надо будет за ним особо последить. Такие если решались на суицид, то уже шли до конца.
   - Постарайся всё-таки не дёргаться, парень. У тебя сломаны рёбра, ты дёрнешься - обломки сдвинутся. И тебе боль лишняя, и потом плохо срастётся.
   Вряд ли он что-то понимает, хотя и смотрит, но будем надеяться, что Сол объяснит доступнее.
   Аристов встал, посмотрел на Сола.
   - Воду с глюкозой давать, так? - улыбнулся Сол.
   - Правильно, - кивнул Аристов. - С обтиранием не переусердствуй. Застудятся.
   - Хорошо, доктор Юра. Я буду осторожен.
   Сол понятлив, ему сказанного достаточно. Аристов попрощался кивком и вышел.
   Ну что ж, не самый тяжёлый вариант. Бывали и в худшем состоянии. Эта четвёрка выкарабкается. Раз тётя Паша разрешила парням самим в палатах дежурить, значит, прогноз благоприятный. Когда действительно сложно, она дежурит сама. Ещё день, другой, и мулат должен вспомнить про свою одежду, про платок. А если побоится спросить? Нет, завтра утром на осмотре сам ему напомню, и пора Ваньку - Ивана Жарикова, психолога госпитального - подключать. Хотя тот сам рвётся, бьёт копытом и роет землю. Так что, не подключать, а подпускать.
   Когда Аристов вошёл в операционный отсек, ему навстречу встал Крис и поздоровался по-русски:
   - Добрый вечер, - и с еле заметным напряжением, - Юрий Анатольевич.
   - Добрый вечер, - улыбнулся Аристов. - Подежурим вместе?
   Крис кивнул. И когда Аристов пошёл к реанимационным палатам, пристроился сзади и чуть сбоку.
   А ведь сегодня, вроде, не Крису дежурить. Уже сколько раз парень менялся сменами? И это чтобы дежурить именно с ним?
   - Ты поменялся сменами, Крис?
   - Нет, Юрий Анатольевич, - обращение прозвучало уже увереннее. - Не сменами, а... местом.
   Аристов кивнул.
   - Хорошо.
   С Крисом работать легко. Он достаточно знает русский и очень старается. И явно то, что называется "от бога", присутствует. Знаний не хватает, но это дело наживное, так что перспективный парень, на редкость... Ну всё. Надо работать.
  
   Бар "Амбассадора" был полон, но не настолько, чтобы это раздражало. Джонатан незаметно посмотрел на часы. Фредди усмехнулся.
   - Без пяти, Джонни. Он всё-таки военный врач.
   - Мг. Но если ты опять начнёшь подзуживать его...
   - То что ты сделаешь, Джонни? - ухмылялся Фредди. - Интересно послушать. И чего ты занервничал? Ресторанный стол не операционный. Свет не тот.
   - Только это меня и успокаивает. А, вот и он, - Джонатан улыбнулся. - Добрый вечер, Юри.
   - Добрый вечер, джентльмены, - Аристов с улыбкой ответил на рукопожатия.
   Как всегда у стойки обычный незначащий разговор, так, пустячно о пустяках. Если надо поговорить серьёзно, то говорят за столом. И опять... О войне ни слова. Этого касаться не стоит: на этом любой разговор закончится, а в нём заинтересованы обе стороны.
   И за столом первое время разговор шёл чисто гастрономический. Потом Джонатан стал аккуратно переводить его на более близкие к их делу темы. Аристов охотно подыгрывал. Зашла речь о госпитале, о приёме местных.
   - Нет, - Аристов улыбался, - мы сразу, как только развернули стационар, стали принимать местных. Было много раненых, травмированных. Да и сейчас хватает. Мины, автокатастрофы...
   - Вы принимаете всех? - поинтересовался Джонатан.
   - Разумеется, - глаза Аристова блеснули. - Мы - врачи.
   - Да, конечно. А... местных только амбулаторно?
   - Смотря по причине обращения, - Аристов понимающе улыбнулся. - Вам нужна консультация?
   - Не мне, - быстро ответил Джонатан. Так быстро, что все рассмеялись. - Не мне, - повторил Джонатан уже серьёзно. - А... работнику в моём имении. Вот его я бы хотел вам показать.
   - А что у него? - уже совсем другим тоном спросил Аристов.
   - Мы думали, просто истощение. Ну, голодал, простужался...- Джонатан неопределённо повёл рукой. - Общая слабость, кашель.
   - Дыхалка отбита напрочь, - вклинился Фредди. - Этот диагноз ему остальные поставили, - и продолжил ковбойским говором: - Берётся и сдыхает, кашлем заходится.
   - Разумеется, привозите, - сразу сказал Аристов. - Если там начался процесс, попробуем остановить.
   - Хорошо. Думаю, недели через две, - Джонатан посмотрел на Фредди. Фредди кивнул, и он продолжил: - Мы его привезём. Разумеется, осмотр, анализы, консультации, если надо, то и стационар, всё будет оплачено.
   - Щедро, - усмехнулся Аристов..
   - Я не занимаюсь благотворительностью, - улыбка Джонатана на мгновение стала злой. - Но мне дешевле оплатить лечение, чем держать больного ра... работника.
   - Что ж, - пожал плечами Аристов, - если роль расчётливого человека вам по душе... не смею мешать. Но... меня гораздо больше ваших денег устроит другое.
   - А именно? - насторожился Джонатан.
   - Уговорите своего работника, он, как я понимаю... цветной, не так ли?
   - Да, - твёрдо ответил Фредди. - Был рабом.
   - Так вот, уговорите его не бояться врачей...
   - Разумеется, личным примером, - очень спокойно вставил Фредди, разряжая обстановку.
   Хохотали долго и со вкусом. Джонатан комично развёл руками.
   - Раз другого выхода нет... Кстати, Юри, Фредди заодно пройдёт повторный, уже более подробный осмотр.
   - У меня новых дырок нет, - сразу ответил Фредди.
   - Вы уверены, что не будет? - с какой-то грустной улыбкой спросил Аристов.
   - Уверен, - улыбнулся Фредди. - Но если что... только к вам.
   - Тронут, - церемонно склонил голову Аристов. - И раз уж зашла речь об этом... Теперь у меня просьба.
   - Всё, что угодно, - готовно откликнулся Джонатан.
   - Летом у вас работали два пастуха. Один из них - индеец. Со шрамом на щеке, - у Фредди невольно окаменело лицо, но Аристов, будто не замечая, продолжал: - Вот его бы я очень хотел осмотреть.
   - Зачем? - глухо спросил Фредди. - Он здоров.
   - Фредди, - Аристов укоризненно покачал головой. - Неужели вы до сих пор верите в эту дребедень с "исследованиями"? Давайте так. Я скажу вам, что я знаю о нём. Он был спальником, горел, как они это называют, пять лет назад, работая скотником в имении. Сейчас ему двадцать пять полных лет, значит, в январе будет двадцать шесть. Проблем со здоровьем у него нет, умирать не собирается.
   - Они вам настолько доверяют? - вырвалось у Фредди.
   - Да, вы правильно определили источник моей информированности, - Аристов улыбался, но тон и глаза оставались серьёзными. - А теперь... Он нужен не мне. А этим парням, бывшим спальникам. Они уверены, вернее, им внушили, а механизм внушения нам ещё не совсем ясен, но это не меняет дела, так вот, им внушили, что... Первое: перегоревший живёт не более года. Второе: двадцать пять лет - предел для спальника. На двадцать шестом году он умирает в страшных мучениях. И спасение от мук, - голос Аристова зазвенел от сдерживаемого бешенства, - в лёгкой смерти от руки белого хозяина. Не мне, а им... нужно увидеть этого парня, индейца, поговорить с ним. Убедиться, что впереди у них целая жизнь. Какой бы она ни была, но жизнь. Сейчас они считают... сколько месяцев им осталось. Особенно те, кто старше.
   - Хорошо, - медленно кивнул Джонатан. - Мы поняли, Юри, но...
   - Он уволился, - перебил его Аристов, - я знаю. Но когда вы его увидите, передайте ему. Что его здесь ждут. И почему ждут.
   - Хорошо, - кивнул Фредди. - Если, - он выделил это слово, - если встретим, передадим. А дальше пусть сам решает.
   - Разумеется, - Аристов улыбнулся. - Он свободный человек.
   Фредди только хмыкнул. Реакцию Эркина на такое предложение он представлял. Но и отказываться сразу не хотелось. По многим причинам. К тому же... если так повернуть...ну ладно, это не горит.
   Разговор снова закрутился вокруг пустяков. Где бывали, что видали, как выпивали... Джонатан ловко ввернул, что на Русской территории ни ему, ни Фредди бывать не приходилось, так что ни к тому, что там творилось, ни к войне они оба никаким боком... Аристов понимающе хмыкнул, но уточнять не стал.
   Закончился вечер очень хорошо. При полном внешнем взаимопонимании.
   ...Джонатан и Фредди не спеша шли по ночной полупустынной в этом квартале улице. Долго шли молча.
   - Ну что ж...- наконец заговорил Джонатан.
   - Толковый мужик, ничего не скажешь, - сразу подхватил Фредди.
   - Да, понимает с налёта. Но...
   - Третий заказ, - ухмыльнулся Фредди.
   - Третий?! - изумился Джонатан. - Откуда?
   - Ну, про Колченогого я тебе говорил.
   - Помню. А от Юри...
   - И два от Юри. Один сегодня, а другой на том ужине.
   - И что ему нужно?
   - Врач и документация из питомника.
   Джонатан на секунду прикусил губу.
   - Из любого?
   Фредди хмыкнул.
   - Если бы! Я тоже подумал было... Но, нет. Оттуда, где готовили спальников.
   - Фью-ю-ю! Зачем?
   - Он хочет найти противоядие. Цитирую. Вернуть парням отнятое.
   - Однако... с размахом. Даже вызывает сочувствие. И уважение. Но это нереально, Фредди. Их всех...
   - Спальников тоже всех. И лагерников.
   - Я понял, - кивнул Джонатан. - Но это бросить всё, и заниматься только этим, - и помолчав, решительно сказал: - Нет, Фредди, на это я не пойду.
   - Я знаю, - спокойно сказал Фредди. - Не трепыхайся, Джонни. Я не сказал: "да". И он не просил. Просто... высказал желание. Пойми, он не знает нас.
   - Так уж не знает. Слайдеры ему нарассказали.
   - А что они знают? Нет, Джонни, если кто и проинформировал его, то Генни. Капитан.
   - Это мы знали с самого начала. И полезли.
   - Стоп, Джонни. Я же сказал. "Нет" надо приберегать на крайний случай. А пока... Если держаться слов, то нас просили только поговорить с Эркином.
   - С ним будешь говорить ты. Я ещё хочу жить, Фредди. А он за предложение пойти к врачу...- Джонатан усмехнулся. - Представляю, что он сделает с предложившим.
   - Мг. Но это как предложить. Аргументы док выдвинул... интересные.
   - Вот ты и проаргументируешь. И вообще, - Джонатан свирепо выдвинул нижнюю челюсть, - все проблемы с пастухами старший ковбой улаживает.
   - У хорошего лендлорда, конечно, - готовно согласился Фредди.
   - А я о чём и говорю. Вот и займись.
   - Вывернулся, - одобрил Фредди. - Ладно. Мы всё равно туда в декабре собирались.
   - Всё, я сказал. Это на тебе.
   - Ла-адно, - повторил в растяжку Фредди, смешно не так копируя, как передразнивая алабамский говор. - Завтра с утра на вручение дипломов. Не забыл?
   - Нет, конечно, - улыбнулся Джонатан.
   - Хоть посмотрим, как это выглядит.
   Джонатан кивнул. Они оба вспомнили одно и то же...
   ...Поезд идёт неровно, толчками. И при каждом толчке их шлёпает всей спиной о деревянную обшивку вагонных скамеек или толкает навстречу друг другу. Одного толкает, другого шлёпает. И опять... и опять... и опять... За окном что-то серое, мокрое, противное. При очередном толчке Джонатан не выдерживает и ругается. Фредди кивает.
   - Иначе нельзя, Джонни.
   - А то я не знаю! Просто обидно. Три года... и псу под хвост. Ты только молчи, Фредди, не говори ничего, - у Джонатана дрожат губы. - Я ж в самом деле... обо всём забыл, только это. Мне самому интересно стало. Я ж... полгода не играл совсем, над дипломом сидел.
   Джонатан стискивает зубы, не давая вырваться лишним и опасным сейчас словам. И опять ругается. Грубо, как пропившийся ковбой.
   - Я читал твой диплом. Интересно.
   - Фредди! Я ж просил. Молчи.
   - Молчу, - кивает Фредди.
   Джонатан смотрит на часы и с силой бьёт кулаком по скамье.
   - Пять минут как начали. Мою папку ищут. Меня... ищут.
   - Не трави себя, Джонни.
   - Я сам тебя вызвал. Я знал, что этим кончится. Ну... сволочи! Не прощу, никогда не прощу. Слышишь? Сдохну, не сдамся. Я ещё посчитаюсь с ними.
   Фредди кивает. Так оно и бывает. Тяготу держат, а на пустяке срываются. Джонни надо пересилить себя...
   ...- Я не закончил счёты, Фредди.
   Джонатан идёт не спеша, небрежно засунув руки в карманы всё ещё модного плаща. Последние годы из-за войны модным считалось всё, что моложе десяти лет. А Джонни надо соответствовать.
   - Ты выжил, Джонни.
   - Но я не закончил. Счёт не закрыт. Это пустяк, знаю. Но что я недоучкой остался, это я тоже в счёт ставлю.
   - Не иметь диплома и быть недоучкой... Неужели тебе важны бумажки, Джонни?
   - Бумажки? Диплом - не бумажка. Для меня. И для тебя тоже.
   Фредди неопределённо пожал плечами. Джонни заводится редко, но капитально. Спорить не стоит. Пусть выговорится. Как тогда. Но Джонатан уже замолчал. Не спеша, очень тщательно закурил.
   - Всё, Фредди. Я в порядке.
   - Вижу.
   Джонатан с удовольствием затянулся.
   - А русские сигареты и впрямь очень даже ничего.
   - Да. Я вот о чём думаю, Джонни. Останутся русские или уйдут, но связи надо налаживать в любом случае.
   - Согласен. Но мы слишком мало знаем о России.
   - Но это и наш плюс. Ты здорово ввернул, что мы не были на Русской территории.
   - Говорить правду легко. Не надо ничего запоминать. Конечно, по отношению к русским на нас ничего не висит. И насчёт нашего... клада. Пригласим, я думаю, капитана и покажем ему... чтоб не доводить до конфискации.
   Фредди кивнул.
   - Я думаю, бокалы. Раз гербы неизвестны, то всякое может быть. И большой крест. Я такого никогда не видел.
   - Я тоже. А остальное... посмотрим.
   - Из Колумбии завернём в Бифпит...
   - Нет, Фредди. Из Колумбии сразу в имение. А уже оттуда можно и верхом сгонять.
   - Резонно, - усмехнулся, передразнивая его Фредди.
   И Джонатан радостно облегчённо захохотал.

* * *

  
   Дрова привезли, как и тогда, рано утром, практически на рассвете.
   Но на этот раз они знали заранее, и Андрей, предупреждённый Эркином, пришёл сам. Так что они помогли разгрузить - и получили за это с шофёров. Немного, но всё-таки. И взялись за работу. День был серый, пасмурный, то и дело начинался мелкий и какой-то по-осеннему противный дождь, и если за их работой и следили, то только из окон.
   Слаженная привычная работа. Как и тогда, они начали с дальнего конца. Как и тогда, пилили и кололи сразу на три сарая. И привычно негромко беседовали, не прерывая работы.
   - Кормят как?
   - Как и тогда. Вскладчину.
   - Ладно. А ничего дрова.
   - Те лучше были.
   -И эти просохнут. А эта, смотри, так сарай и не сделала. У неё же из-под навеса покрадут всё.
   - Её проблемы, - хмыкнул Эркин.
   - Кто бы спорил, - кивнул Андрей.
   О починке лестницы и том обеде он молчал вмёртвую. Эркин раньше боялся, что сорвётся Андрей, скажет что-то, намекнёт... но Андрей умел, когда надо, молчать.
   - Слушай, - Андрей тихо засмеялся, - тут поп объявился, не видел ещё?
   - Кто?
   - Поп. Ну, священник. Priest. Я раньше не видел его. Тощий, длинный. И одет... не по-людски.
   - А, - незаметно кивнул Эркин. - Видел.
   - Не цеплялся он к тебе?
   - С какого хрена я ему?! А к тебе что...?
   - Да иду я третьего дня со станции, - начал Андрей. - Умотались мы тогда с ящиками этими, в рубчик, помнишь?
   - А, помню. Дурынды все в рёбрах и уцепиться не за что. Они?
   - Во-во. Ну, иду, ногами за мостовую цепляюсь. А он, видно, за пьяного принял. И начал. Про образ божий...
   - И что мы все братья во господе?
   - Ага! Так он и тебя заловил?
   - Да нет, - Эркин усмехнулся. - Он сюда приходил. Я лучину щепал и видел, как он по домам ходил. Ну и... послушал немного.
   - А к тебе не подходил, значит?
   Эркин долго зло молчит и наконец выпаливает длинное замысловатое ругательство. Андрей понимающе кивает. Значит, нельзя Эркину об этом говорить. Видно... как ему самому про отца. Ладно. Но кое-что всё-таки надо обговорить.
   - В церковь звал?
   - Велел ходить, - поправил Эркин, с ходу поняв Андрея. - Придётся идти. Если он так залавливать по домам начнёт... хреново.
   - Придётся, - кивает Андрей. - Ну, что, давай в топоры?
   - Давай, - Эркин прислоняет пилу к козлам.
   Здесь уже не поговоришь. Только если в полный голос. Но об этом вслух нельзя...
   ...он щепал лучину, сидя на пороге сарая, когда на его руки упала тень. Поднял голову и увидел. Нет, он уже видел раньше этого долговязого беляка, но никак не ждал, что тот подойдёт к нему.
   - Ты здесь живёшь?
   Он привычно встал, опустив голову и разглядывая свои кроссовки и ярко начищенные ботинки беляка. Не знаешь, как отвечать - молчи. Обзовут скотиной, тупарём, даже ударят, но отстанут.
   - Подними голову.
   Он осторожно понимает голову, видит узкое, словно сплющенное с боков лицо и отводит глаза.
   - Я спросил. Ты живёшь здесь?
   Не отстаёт сволочь поганая, придётся отвечать.
   - Я снимаю койку, сэр.
   - Значит, у тебя есть дом?
   На это ты меня не поймаешь, гадина, но лучше промолчать.
   - И где же твой дом? - белый улыбается. - Вот эта дверь?
   Выдавил всё-таки. И не соврёшь: вон уже толпятся... рожи соседские.
   - Да, сэр.
   - Твоя хозяйка дома?
   На это ответить можно. Назвал хозяйкой, можно и подыграть. Лишь бы Женя не сорвалась.
   - Да, сэр.
   - Отлично. Пойдём.
   Он с тоской оглянулся на свою незаконченную работу и, привычно заложив руки за спину, пошёл в дом. Лишь бы Женя увидела из окна, поняла бы...
   ...- Готово?
   - Готов. Закрываю.
   Три сарая сделано, и они переходят к следующим.
   Нет, надо сказать Андрею.
   - Понимаешь, он по домам ходит.
   - Ага, - Андрей, кивая, встряхивает кудрями.
   - По всем домам. И... со всеми говорил.
   - Обошлось? - Андрей вскидывает на него глаза и тут же опускает их.
   - Пока, вроде, да. Но пойти придётся. А то... боюсь, он опять припрётся.
   - Ла-адно, - улыбается Андрей. - Сходим, послушаем. На перегоне было, помнишь?
   Эркин кивает и невольно смеётся воспоминанию...
   ...Они второй день как вышли на Большую Дорогу, о которой столько рассказывал Фредди. После безлюдья заброшенных имений... шум, гам, столпотворение. Какие-то чудные типы, которых и не знаешь: то ли шугануть, то ли пожалеть. Вчера русские из комендатуры собрали всех пастухов и долго объясняли им про их права. Как там? Трудовое законодательство, во! Что должны быть выходные дни и свободное время, а работа тогда оплачивается вдвойне, как должны обеспечиваться и вообще... Даже белые ковбои подвалили и слушали. А этот ... Этот ходит сам по себе. Белый, в чёрном и каком-то нелепом костюме, худой, с не злым, вроде бы, лицом и странными словечками. Ну, ходит и пусть себе ходит. Они уже поели и пили кофе, когда этот беляк подошёл к их костру, ведя в поводу старого тёмно-гнедого коня.
   - Добрый вечер, дети мои.
   Андрей даже поперхнулся от неожиданности, но Фредди спокойно ответил:
   - Добрый вечер, преподобный отец. Садитесь, выпейте с нами кофе.
   Фредди уже устроил такую проверку двум своим знакомцам, и они с Андреем получили большое удовольствие, наблюдая, как те выкручиваются, чтобы и к костру рядом с цветными не сесть, и с Фредди не поссориться. А этот как? К их изумлению, этот тип кивнул и сел к костру со словами:
   - Благодарю, сын мой.
   Сел между Андреем и Фредди, точно напротив, дескать, у одного костра, но не рядом. Ну что ж. Он встал, покопался во вьюке, вытащил ещё одну кружку и отдал Фредди.
   - Пойду, стадо обойду, - похоже, у беляка дела с Фредди, так чего им мешать?
   - Не спеши, сын мой.
   Он вздрогнул от неожиданности, а беляк продолжал:
   - Всё спокойно, и стадо ваше на месте. А я хочу поговорить с вами.
   Он покосился на Фредди и сел. Но уже поближе к Андрею. Вот и не злой, вроде, беляк, а чего-то не по себе. Фредди налил беляку кофе, тот вежливо отхлебнул и повёл уже совсем несообразный разговор:
   - Слышали вы когда-нибудь Божье слово, дети мои?
   - Неа, - охотно ответил Андрей, а он молча помотал головой.
   - Прискорбно, но сердце человека должно быть открыто слову Господнему.
   - Нее, - Андрей улыбается во весь рот. - Я ушами слушаю.
   Фредди хмыкает, а беляк неожиданно улыбается и, совсем не рассердившись, ловко отвечает:
   - Слушаем мы ушами, но слышим сердцем.
   Андрей незаметно пихает его в бок локтем и охотно смеётся.
   - Слово Господне обращено ко всем, и милость Его безгранична. Кем бы ни был человек, но если сердце его раскрыто слову Господнему, то благодать божья осенит его.
   Это что-то непонятное, но, верный привычке ни о чём не спрашивать и вообще не говорить, пока тебя впрямую не спросили, он молчит, глядя в огонь.
   - Что вы слышали о Боге, дети мои?
   Фредди курит и отвечать, похоже, не собирается. Андрей... Андрей пожимает плечами.
   - Нуу... разное болтают. Каждому верить, так крыша поедет.
   Обиделся беляк? Нет, смеётся и кивает.
   - Люди слабы и невежественны перед силой и мудростью Господа, и верить каждому неразумно. Но есть книга, где каждое слово и каждая буква даны Господом...
   - Господь - это бог? - перебивает беляка Андрей и, увидев кивок, удивляется: - Так он это... писатель? Книги сочиняет? Я об этом, верно, не слышал.
   Фредди с трудом сдерживает улыбку, а беляк смотрит на Андрея с какой-то жалостью.
   - Библия нам дана Господом. А книги сочиняют люди, сын мой. А ты? - беляк смотрит теперь в упор на него. - Ты знаешь о Боге?
   Он не знает, как отвечать, и смотрит на Фредди. Фредди курит, разглядывая огонь, и помогать явно не хочет. Придётся отвечать.
   - Нет, сэр.
   - Совсем ничего, сын мой?
   Ну ладно, получи. Напросился.
   - Бог для людей, а я... мне бог не положен.
   И в ответ неожиданное:
   - Кто тебе это сказал?
   Дурак, беляк чёртов, неужели не знает? Наверное, притворяется. Ну что ж, правду говорить нетрудно.
   - Надзиратели, сэр. Рабу его хозяин - бог. Меня так учили, сэр.
   Беляк качает головой.
   - Эти люди, кто так говорил, заблуждались.
   - Врали? - влезает Андрей.
   - Нет, сын мой, заблуждались. Все люди - дети Господа. Он любит всех своих детей и заботится о них, и страдал за них. Неужели ты никогда не слышал слово Божье, сын мой?
   Опять беляк смотрит в упор, не отвертеться. Ну, так ещё получи.
   - Надзиратель был, сэр, он много о боге говорил. Когда у него запой начинался.
   - А другие...?
   - Они не пили, сэр, - и уточняет: - Не так много пили.
   Беляк качает головой.
   - Жаль, конечно, что слово Божье ты слышал из осквернённых уст. Но... надежда и любовь - сила Господня. Приходите оба завтра вечером, и слово Господне коснётся сердец ваших.
   - Куда? - спрашивает Андрей. - Завтра мы далеко будем.
   - Я буду с вами, дети мои. Благословение Божье на вас и на стаде вашем.
   С этими словами беляк наконец встаёт и уходит. Андрей озадаченно смотрит ему вслед и спрашивает у позволившего себе захохотать Фредди.
   - Он что, псих?
   - Да нет, - Фредди вытирает выступившие слёзы и закуривает. - Священник. Ходит и в церковь свою зовёт. Мне уже говорили о нём. Так-то он безвредный. Вздумал пастухам проповедовать.
   - А зачем? - не унимается Андрей.
   - Да из-за заварухи в церковь не ходит никто, - объясняет Фредди. - Ну, денег у них и нет. Вот сходите завтра, послушаете проповедь и дадите на церковь. Кто сколько может.
   - А ты ему давал?
   - Да собрали мы немного, - смеётся Фредди. - Слушать нам его некогда, а он приставучий. Заведено так, парни. Что хоть раз в неделю, а сходи и заплати.
   - Это мы его дребедень слушать будем, да ещё платить за это?! - возмущается Андрей. - Да ни хрена! Я ему завтра устрою. Такое устрою...!
   - Полегче. Шериф под боком, - спокойно говорит Фредди.
   - Не боись, - отмахивается Андрей. - Всё будет, а не придерёшься!...
   ...- Ну, устроил ты тогда, - смеётся Эркин. - Классно! Больше он к нам не лез.
   Андрей отвечает широкой ухмылкой и с сожалением вздыхает:
   - Здесь это не пройдёт.
   - Точно, - кивает Эркин. - Там мы ушли сразу, а здесь...
   - Ладно, подвяжем языки, - снова вздыхает Андрей. - Посидим, послушаем.
   - И заплатим, - зло фыркает Эркин.
   - Обидно, согласен, - Андрей выпрямляется, оглядывая напиленные чурбаки. - Давай колоть.
   За разговорами не заметили, как подошло время ленча.
   Они опять ели в пустой тщательно убранной кухне. Молоко, сэндвичи, кофе.
   И снова работа под осенним мелким дождём. Вот и сарай с короткими, словно игрушечными, поленьями. Андрей рассмеялся:
   - Ну, заколупаемся сейчас.
   Эркин кивнул, подвигая козлы. Двор по-прежнему пуст. Ни детей, ни отдыхающих на верандах мужчин. Хорошо, когда над душой не стоят. Даже эта тягомотина с поленьями-недомерками не так раздражает. Андрей опять удивляется, что это за печка такая, и высказывает разные предположения о том, что же измеряла эта...
   - Леди, - подсказывает Эркин.
   - Точно, - хохочет Андрей. - Леди, она леди и есть.
   Пошло обычное балагурство. И дождь не мешает работать. Даже лучше, чем в жару.
   - Ну вот, - Андрей закрывает очередной сарай. - Ва-аще-то жрать пора. На твоих какое время?
   Эркин хлопает себя по животу.
   - Обеденное, - и смеётся: - Вон бежит уже.
   Ага, - Андрей тоже увидел бегущего к ним мальчишку в пятнистом, явно перешитом из армейского плащике. - Ща мороженого поедим.
   Но кухня была другая, и мороженого им не дали. И томатного сока. По тарелке густого супа, тарелке нарезанного кусочками тушёного с картошкой мяса, по стакану кофе со сладкой булочкой. И хлеб. Сытно и достаточно вкусно. Да и после королевского ужина удивить их уже трудно.
   Эркин так и сказал Андрею, когда они шли через двор к очередному сараю.
   - Оно так, - кивнул Андрей и мечтательно вздохнул.
   - Перепёлок вспомнил? - засмеялся Эркин.
   - И форель, - ответил, улыбаясь, Андрей. - Надо же. Всю ночь тогда просидели, пили, а ни в одном глазу.
   - Хорошо было, - вздохнул Эркин. - Ну, давай, что ли.
   - Давай. Пошёл?
   - Пошёл.
   И снова струя опилок из-под пилы на их ноги. Андрей сегодня опять в ботинках. Сапоги теперь только на станцию обувает. Да и в самом деле... А под таким дождём завтра на станции грязища будет. Пожалуй, тоже в сапогах лучше. Чего кроссовки рвать.
   - А ничего у нас сегодня идёт.
   - Ничего, - кивает Эркин. - Не жарко, и дождь несильный. Вот и легче, чем тогда.
   - Может, и так. А ужином нас кормить не будут?
   - Королевским? - улыбается Эркин.
   - Можно и ковбойским, - смеётся Андрей. - Яичница здоровская была. На сорок-то яиц. Помнишь?
   - Так на каждого всё равно по десятку пришлось.
   - Всё-то ты рассчитал!
   - И десяток за раз тоже... не хило. Только нам никакого не дадут. Ленч и обед по уговору.
   - Сверх уговора - это уже перебор будет, - соглашается Андрей. - В следующий раз уговариваемся и на ужин.
   - Может, и на ночлег? - фыркает Эркин.
   - Точно! Тётенька, дай попить, а то так есть хочется, что аж переночевать негде.
   Эркин так хохотал, что бросил пилу и заткнул себе рот кулаком, чтоб не накликать кого лишнего. Андрей со скромной улыбкой переждал этот взрыв и участливо спросил:
   - И часто это у тебя?
   - Когда ты рядом, то часто, - ответил Эркин, берясь за пилу.
   - Тронут, - тряхнул шевелюрой Андрей. Хорошо его Скиссорс подстриг аккуратной такой шапкой. - Сколько там ещё? Два?
   - Два, - кивнул Эркин.
   Как ни храбрились, а последние два сарая дались тяжело. Женин они доделывали, держась уже только на привычке не показывать слабости и на самолюбии. И, как и тогда, к концу работы во дворе появились женщины. Белые леди. И, как и тогда, Андрей впереди, а Эркин за ним, стараясь не волочить ноги, подошли к ним. Андрей принял деньги. Сто пятьдесят ровно пачкой мелких кредиток. Андрей поблагодарил, Эркин молча кивнул. И, как и тогда, они ушли со двора вдвоём. За воротами Андрей отдал деньги Эркину и закурил. Эркин за спиной Андрея поделил деньги пополам, подумал и, отделив от своей пачки несколько кредиток, добавил к доле Андрея.
   - Прекрати, - сказал, не оборачиваясь, Андрей. - Врежу.
   - Затылком видишь? - улыбнулся Эркин.
   - Задницей, - огрызнулся Андрей и повторил: - Прекрати. Клади поровну.
   Эркин подравнял пачки. И Андрей повернулся к нему, взял и убрал свою пачку. Темнеющая улица была пустынной, только где-то очень далеко послышались и тут же затихли чьи-то шаги.
   - Нормально заплатили, - улыбнулся Андрей.
   Эркин кивнул и спросил:
   - Завтра на станцию?
   - Давай туда, - сразу согласился Андрей. - Ну, бывай.
   - Бывай.
   Инцидент с деньгами они уже не поминали. Эркин проводил Андрея взглядом до угла и повернул домой. Вошёл через калитку, запер её за собой, тронул по пути дверь сарая. Заперто. Значит, Женя уже наверху. Эркин запер за собой нижнюю дверь и потащил себя наверх по крепко сидящим, не скрипящим под его шагами ступенькам. Вошёл в прихожую, снова запер за собой дверь и ввалился в обдавшую его своим теплом кухню.
   - Эркин, - Женя колдовала у плиты. - Кроссовки газетой набей, а то форму потеряют. И джинсовку развесь. К утру просохнет.
   - Женя, деньги...
   - Успеются деньги, - весело командовала Женя. - Грязное всё в ведро кидай.
   Эркин послушно выполнял все указания. Он так устал, что сил на фразу: "А чего ты раскомандовалась?" - не было, даже улыбнуться не было сил.
   - Алиса, быстро в комнату.
   - А Эрик...
   - Он мыться будет, в комнате посидишь.
   Эркин стащил намокшую джинсовку, развесил её на верёвке и стал раздеваться. С Женей спорить, когда она так командует, бесполезно. Вон, уже корыто вытащила, вода в баке кипит. Раздевался медленно: так устал.
   - Кроссовки оставь, я сама сделаю. Давай, Эркин, Алисы нет.
   - Мг, - пробурчал он, осторожно садясь в корыто, полное приятной горячей воды.
   - Давай, подставляй спину.
   Женя натёрла ему спину, бросила мочалку ему на колени и метнулась к плите со словами:
   - Ой, бежит уже.
   Великое дело - возможность вымыться. Он тёр себя мочалкой, отмывал слипшиеся от пота пряди, отфыркиваясь от пены, и чувствовал, как отпускает усталость, как тело становится мягким и упругим.
   - Женя, - осторожно позвал он.
   - Чего? - откликнулась она от плиты.
   - Я обмываться буду, ты...- он замялся.
   - Я не смотрю, - сразу поняла Женя и лукаво добавила: - ничего ж нового я не увижу.
   Эркин даже застыл с открытым ртом. Такого от Жени он не ожидал и растерялся. Ответить ей, как ответил бы Андрею, ну, это никак нельзя...
   - Женя, - выдохнул он, - я ж... я ж это так...
   - Не смотрю, не смотрю, - успокоила его Женя. - Давай обливайся и вытирайся, у меня уже готово всё.
   - Ага, - Эркин перевёл дыхание и улыбнулся. - Сейчас уберу всё только и подотру.
   Он облился из ковша, вытерся, натянул рабские штаны и стал убирать.
   - Женя, переступи, а то лужа... Ага. Ну, вот и всё.
   - А теперь руки мой, тряпка-то грязная. И за стол иди, - Женя убежала в комнату с шипящей сковородкой в руках.
   Он ополоснул руки, взял из кладовки рябенькую рубашку - тоже вроде тенниски стала, ползёт вся, на работу уже не наденешь, с плеч свалится - а полуголым за едой сидеть, тоже неловко: это ж не летом и не на выпасе.
   Мытьё отогнало усталость, но ненадолго. Эркин даже плохо соображал, что ест, и чай пил, сонно моргая вроде Алисы. А пока Женя укладывала Алису, заснул за столом.
   - Эркин, - Женя осторожно тронула его за плечо.
   - Да, Женя, - глухо ответил он.
   Глухо, потому что лежал лицом на своих скрещённых на столе руках.
   - Я постелю сейчас...
   - Я сам, - Эркин оттолкнулся лбом от своей опоры и встал. - Я пойду спать, Женя, хорошо?
   - Конечно-конечно.
   В полусне он добрёл до кладовки, вытащил и развернул постель, разделся и лёг. Всё, кончился день.
   Вымыв посуду, Женя заглянула в кладовку, послушала его сонное дыхание и прикрыла дверь.
   Эркин проснулся посреди ночи и с минуту лежал, соображая, что же его разбудило. Тихо, темно. Тёплая безопасная темнота. И тишина... тоже безопасная. Что же, сон, что ли? Да нет, вроде не снилось ничего. Что же? Вроде... Ах вот что, деньги! Он и забыл о них.
   Эркин вылез из-под одеяла и осторожно вышел в кухню. Хорошо, все спят. Он на ощупь нашёл свою джинсовку и вытащил бумажник. Ага, вот и деньги, он их так и засунул одной пачкой, чуть бумажник не порвал. Семьдесят пять кредиток - это что-то! Как Андрей говорит? Не зря корячились.
   Он убрал бумажник, бесшумно вошёл в комнату, добрался до комода и положил деньги в шкатулку. Ну, вот теперь всё.
   Эркин так же бесшумно вернулся к себе, прикрыл дверь и лёг. Блаженно потянулся под одеялом. Хорошо дома! Ничего ему не надо, пусть бы так и было. Всегда.

* * *

  
   Ни война, ни капитуляция не помешали двухместному купе первого класса оставаться комфортабельным и респектабельным.
   - Уфф, - Фредди бросил свой кейс в верхнюю сетку и опустился в кресло. - Садись, Джонни. Кажется, всё.
   - Кажется, - Джонатан сел в кресло напротив.
   - От Краунвилля пешочком?
   - Не так уж там далеко, - усмехнулся Джонатан и добавил уже серьёзно: - Возьмём такси. Дорого, конечно, но...
   - Я думал, ты предложишь купить машину, - улыбнулся Фредди.
   - Мысль неплохая, но немного преждевременная, - Джонатан благодушно смотрел в окно. - Я прикинул. В принципе, нам легковушка нужна, грузовик не всегда удобен.
   - Согласен, но...
   - Но пока мы этого не можем себе позволить. Разве только после Рождества.
   - Следующего?
   - Или после следующего, Фредди. Или этого. Когда это будет нам по средствам.
   - Неправильно, Джонни. Когда это будет очень нужно.
   - Резонно, - кивнул Джонатан. - Но пока не очень. И понадобится шофёр. Он же механик. За двумя машинами между делом не приглядишь.
   - Шофёр нужен для престижа, - возразил Фредди.
   Джонатан кивнул.
   - Правильно. Но мы пока не на той ступеньке. А лишний выпендрёж... - он скорчил выразительную гримасу. - Ладно. Что-то мы долго это мусолим. Подобьём итоги, Фредди?
   - А что подбивать? - пожал плечами Фредди. - В Колумбии порядок. Через месяц можно будет завернуть, посмотреть, как идут дела. Парни старательные, сообразили, что подгонять их никто не будет, сами крутятся. Строители не подведут. Я поговорил с подрядчиком.
   - С Дэннисом?
   - Да.
   - Тогда надёжно, - кивнул Джонатан. - О Дэннисе можно сказать многое, но слово он держит.
   - Сделает всё, как надо. Чертежи у парней толковые.
   - Сам смотрел?
   - С Дэннисом и, - Фредди усмехнулся, - у него теперь свой архитектор. Бедолага, но толковый. Говорит, что чертежи профессиональные.
   - Где это Дэннис раздобыл архитектора? - удивился Джонатан.
   - Прикрыл дезертира. И кое-чего подкинул его семье. Бедолага теперь предан ему...- Фредди не закончил фразу, пережидая чьи-то шаги в вагонном коридоре. - Дэннис кое-что рассказал. Он и раньше хотел этим заниматься. Война, стройка выгодна как никогда. Но "Феникс" всё перекрывал. А с капитуляцией "Феникс" исчез. Во всяком случае, не возникает. Дэннис подсуетился, вложил всё, что накопил, и стал шуровать.
   Джонатан задумчиво кивнул.
   - Значит, "Феникс" погас. Интересно, Фредди. С чего бы это? Ведь знаменитая фирма. Всё строительство в их руках было.
   - Да. Дэннис говорит: все остальные имели только то, что им давал "Феникс", и отдавали за это, сиди крепче, Джонни, от шестидесяти до семидесяти пяти процентов от дохода. И все материалы закупали у "Феникса". Ну, Джонни?
   - Знакомый почерк, - Джонатан улыбнулся. - Есть о чём подумать. Значит "Феникс"... Интересно. Ты обрисовал Дэннису проблему?
   - В общих чертах. Он обещал подобрать цветную бригаду. Во избежание недоразумений.
   - С этим тогда всё, - кивнул Джонатан. - Сделаем, я думаю, так. Сейчас домой. Через недельку сгоняю верхом в Бифпит, приглашу Генни. Хочу это утрясти перед аукционами, - Фредди кивнул. - Затем везём Ларри к Юри.
   - И как раз подойдёт время завернуть к парням в Колумбию.
   Джонатан быстро прикинул в уме дни и согласился:
   - Да, как раз около месяца. Строительство уже закончат. Примем работу.
   - Подстрахуем парней на приёмке, - поправил его Фредди.
   - Да, правильно. Это их дело. Заодно покажешь им, как вести книги.
   - Уже, - коротко сказал Фредди.
   - Как это, Фредди? Они же неграмотные.
   - Цифры они знают, Джонни. Вот я и показал им, как записывать расходы. Что купили, пусть рисуют, а за сколько, пишут, - и передразнил Джонатана: - Резонно?
   - Резонно, - рассмеялся тот. - Так, это у нас займёт... ну, к концу октября мы вернёмся и на месяц засядем дома.
   - Отлежимся, - кивнул Фредди. - А где-то в середине декабря к парням. Бобби приглашал к Рождеству. Имеет смысл опередить.
   - Имеет, - согласился Джонатан. - К Рождеству надо вернуться и заняться контрактами и расчётами.
   - Всех будем оставлять?
   - Я думаю, да. В принципе команда сработанная. А новых... Посмотрим по обстоятельствам.
   - Понятно. Да, вот ещё, Джонни. Что будем делать с мелюзгой? Лето они проболтались, но надо их как-то определить.
   - От комиссий они прячутся ловко, - засмеялся Джонатан. - Раз - и нету никого. И тихие сразу. Но ты прав. Сойдёт листва, да ещё снег ляжет...
   - Поморозятся, - кивнул Фредди.
   - Думаю, когда будем с Генни решать тот вопрос, то и этот заодно.
   - Да, в этом Генни можно доверять.
   За окном стремительно летели назад зелёные холмы и пожелтевшие рощи. Изредка мелькали маленькие городки. Джонатан откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. Фредди шевельнул плечами, устраиваясь поудобнее. Что ж, можно и отдохнуть. С каким вкусом Джонни выговаривает: "дом", "домой". Что ж... Это его дом. Джонатан Бредли, лендлорд...
   ... Серое, в потёках грязи, с полузасохшей ссадиной под глазом и свежими синяками на лбу - у ковбоев руки тяжёлые, уж коли бьют в лоб, то на совесть - мальчишеское лицо. Ярко-синие настороженные глаза. Серые от грязи слипшиеся волосы. Ковбойка, джинсы, сапоги - всё грязное, рваное. А видно, что совсем другого табуна жеребёнок. Из дома, что ли, сбежал?
   - И кто у тебя висит на хвосте, малец?
   - Это моя проблема, сэр.
   - Не ершись, малец. В одиночку не выживешь.
   - Но и никого не подставишь, сэр.
   Он кивает. Мальчишка держится из последнего. Сдохнет, но не сдастся. Видал таких.
   - Садись рядом, малец, И запомни: сэров здесь нет. За сэра да милорда и врезать можно.
   Мальчишка молча кивнул и сел рядом, устало опустил плечи. Камера просторная, но уж больно много натолкали в неё сегодня, ног не вытянуть.
   - Мустанг, сыграем?
   - Не на что.
   Отвалили. Не лежит сегодня душа к игре. Вот и выпил, и в морду кому-то дал. Хорошо дал, раз на трое суток сунули. А тоска не отпускает. Подраться, надраться и трахнуться. Радости ковбойские. А сегодня чего-то... не то. Из какого же табуна такой... светленький? Грязь корой, а видно.
   - А ну... исчезни, мелюзга!
   Мальчишка дёрнулся, но он тяжело опустил руку на костлявое мальчишеское плечо и поднял глаза на покачивающегося опухшего ковбоя.
   - Тебе места мало?
   - А тебе что...?!
   - Оставь мальца.
   - Молод он у стенки сидеть!
   Ну ладно. Раз напросился, так и получи. Он вскакивает на ноги и одним ударом отбрасывает приставалу к противоположной стене.
   - А ты полежи!
   Общий хохот и ругань.
   - Ну, Мустанг лягнёт, так лягнёт.
   Лязг отодвигаемой решётки, и шериф на пороге.
   - Тебе, Мустанг, добавить, что ли?
   - Я не жадный, шериф, но что моё, то моё.
   Шериф одобрительно хмыкает, а камера дружно хохочет. Над побеждённым. Отсмеявшись, шериф начинает распоряжаться:
   - Ты, ты и ты... На выход! Ты тоже. А ты до утра посиди, остынь. Ты... чёрт с тобой, на выход.
   Он сидит спокойно. Его трое суток только начались. Взгляд шерифа скользит по его лицу и останавливается на мальчишке.
   - А ты чего сидишь? На выход. Ну!
   Мальчишка медленно встаёт, оглядывается. И вдруг звонким, аж звенящим голосом:
   - Сказали, двое суток...
   - Что?! - рявкает шериф. - Щ-щенок! Повадился на казённый счёт ночевать. А ну, пошёл вон! - и, схватив мальчишку за шиворот, выкидывает того в коридор. - А ты...- тяжело переводит дыхание, - ты, Мустанг, посиди. А ещё брыкнёшь, добавлю. Без коня останешься. Сядь, я сказал!
   Он сам не заметил, как встал, и теперь медленно нехотя садится. Шериф заканчивает чистить камеру и уходит, заперев дверь. Значит, ночь началась. Ну что ж, трое суток его конь у коновязи простоит, воды поставят, охапку сена кинут. А на четвёртые сутки конь считается бесхозным, бери, кто хочешь. Сволочь шериф, не дал запаса. Теперь хочешь коня сохранить, так сиди тихо. Тяжело одному. Жаль, не сказал мальцу, чтоб, если что, взял Гнедого, он бы расплатился потом. Не успел. А теперь что ж... В камере стало просторно. Шериф оставил с десяток самых... Ну, там свой расчёт и выбор. А десятку как раз улечься. Это на день камеру набивают, а на ночь лишних выкидывают. Что ж...
   - Мустанг, эй, Мустанг!
   - Что?! - вскидывается он со сна.
   Сопя и кряхтя, поднимают головы остальные.
   - Не ори, лужёная глотка, - у решётки Билли Козёл, помощник шерифа, с каким-то белым узелком в руке.
   - Чего тебе, Козёл? - спрашивает он уже тише.
   - Передача тебе, Мустанг.
   - Чего-о-о? Ты в своём уме, Козёл? Я ж за такие шутки... Выйду - рога обломаю.
   - Выйди сначала, - Козёл смеётся мелким блеющим смешком, за что и получил своё прозвище. - Берёшь передачу или нет?
   - Дают, бери, - он встаёт на ноги и подходит к решётке.
   Маленький узелок свободно проходит между прутьями и ложится на его ладонь.
   - Ушлый у тебя дружок, - смеётся Козёл. - Ухитрился, - и уходит.
   А он стоит у решётки дурак дураком с узелком на ладони. И ничего не может понять. Передача. Неслыханное дело. Это ж кто... ухитрился? Дружок? Кто это? Неужели... малец?! Ну... ну...
   - Мустанг, покажи, чего там?
   Все встали, столпились вокруг. Такое дело, это... от веку такого не было. Он осторожно, по-прежнему держа узелок на ладони, другой рукой развязал узел, расправил концы. Две сигареты, две пресные галеты, круглое печеньице и жёлтая "ковбойская" конфета в прозрачной обёртке. Ну... ну надо же...
   - Делите, парни.
   - Заткнись, Мустанг, коли ума нет.
   - Ты этот узелок себе на шею повесь. Талисманом.
   - Точно.
   - Это ж сколько он Козлу отдал, чтоб тот передал?
   - Ага. Передача на цент, да охраннику доллар...
   - Убери, Мустанг.
   Когда он завязывал узелок, заметил на уголке следы вышивки, словно... словно две буквы были. Вышивка выпорота, не сама рассыпалась. И можно различить две буквы. J B. Он засовывает узелок в карман. И следующие сутки проходят как-то мимо него. Хотя он и болтает и ржёт вместе со всеми над бедолагой, угодившим сразу на пять суток. Это ж надо таким дураком быть, чтоб сказать шерифу, по какой-такой причине шерифова жёнушка во все тяжкие пустилась. Ну и сиди теперь с разбитой мордой. Мало ли, что все это знают, а говорить-то зачем? Вон и про тебя, да про всех все всё знают. Не можешь стрелять, так молчи. О передаче не говорили. Попробовали, но он молча посмотрел на болтунов, и те отвалили. Сам ещё не знал, что об этом думать.
   - Мустанг, спишь?
   Он вздрогнул, открыл глаза. А, Говорун. Серая щетина, выцветшие от старости глаза. Старая, зашитая вкривь и вкось одежда, вытертые до белизны сапоги.
   - Чего тебе, Говорун?
   - Жеребёнок хороших кровей. В силу войдёт, за ним далеко ускачешь.
   - Иди ты...
   - Думай, Мустанг. Дважды такая карта не выпадает.
   Говорун тяжело встал и пошёл на своё место. А с возрастом и впрямь... говорливым становится. Раньше от Говоруна такую речь год надо было слушать, а теперь за раз выдаёт. Что ж, Говорун всякого повидал. И терял, и находил... Он опять заснул и разбудил его шериф, приведший на отсидку целую толпу из салуна. Большая, видно, драка была.
   - Ты, ты, ты, - командовал шериф, тыкая пальцем. - Под кустом доспите. Ишь, цемент казённый пролёживают, - и вдруг указал на него: - И ты пшёл вон.
   - Мне сутки ещё, - честно сообщил он, вставая.
   - Поучи меня! Смотри, Мустанг, оформлю тебя по совокупности...
   - Не грози, - сказал он, выходя из камеры. - Я пугливый.
   Десять ступенек наверх, столик у двери. Козёл кидает ему его пояс с кобурой. Он застёгивает ремень, проверяет кольт. Как всегда, патроны вынули, сволочи. Теперь, пока не купишь, ходи голым.
   - Денег у тебя сколько было?
   - Сколько было, неважно. Сколько есть, Козёл?
   - Догадлив, - смеётся Козёл. - Держи, Мустанг, оденься.
   И бросает зелёную бумажку. Как раз хватит кольт зарядить. Было... чёрт с ним, сколько было. Жалко: пропил мало, не успел.
   - Тебя через недельку ждать, Мустанг, или погуляешь?
   - Как получится, - бросает он через плечо и выходит.
   Площадь перед отстойником пуста. Рано ещё. Небо только-только от крыш отделилось, даже сереть не начало. Вон и в Розничной лавке светится окно над дверью. Он не спеша, подшаркивая, идёт туда, пинком ноги - руки всегда должны быть свободны - открывает дверь.
   - Чего тебе, Мустанг? - тётка Фло как всегда за прилавком.
   - Одеться, - бросает он на прилавок бумажку.
   Она ловко, одним движением сгребает её куда-то вниз и высыпает перед ним тускло блестящие патроны. И даже вязать при этом не перестаёт. Ловкая баба. И никто её молодой не помнит. Сколько же ей? Она выжидает, пока он зарядит и уберёт кольт, и кладёт на прилавок краснобокое яблоко.
   - Не на что, - он уже поворачивается уйти, но его останавливает неожиданная фраза:
   - С дружком поделишь.
   Он нерешительно берёт яблоко. Дорогая ведь штука. Дармовое всегда опасно, но за тёткой Фло подлянки не водится, не такая она.
   - Спасибо.
   Она кивает, продолжая громким шёпотом считать петли. Под этот шёпот он выходит на площадь и идёт к коновязи. Вон Гнедой уже почуял его и затоптался, пытаясь развернуться навстречу. И тёмный ком возле салуна зашевелился, отделился от стены и медленно выпрямляется. В сером предрассветном сумраке бледное пятно лица. А Гнедой сыт и напоен, сразу видно. И весел. Значит, не один был, не чувствовал себя брошенным. Он кивает мальцу, и тот, независимо вскинув голову, по-ковбойски враскачку подходит. Он достаёт яблоко, разламывает натрое. Коню, мальцу и себе. Ну... молодец, сообразил, что "спасибо" здесь лишнее.
   - Где твой конь?
   - Не ожеребилась ещё та кобыла...
   Он удовлетворённо хмыкает, оглядывает ряд у коновязи. Ага, вроде вон тот серый.
   - Бесхозного высматриваешь, Мустанг?
   - Догадлив ты, Джек.
   Джек-Хромуля щерит в улыбке беззубые дёсны. Где выбили, где само выпало. За сорок ему, сильно за сорок, доживает уже, болтаясь у коновязи.
   - Вон тот, серый, пятые сутки стоит.
   Серый костлявый неухоженный конь, уздечка, седловка - всё старое, ободранное, заседельные сумки разворочены.
   - Загремел, что ли, Эдвард?
   - А может, и спёкся, - пожимает плечами Джек. - Заносчив больно, - и сплюнув, добавляет: - Был.
   Он кивает и отвязывает своего Гнедого.
   - Бери Серого, малец. Нам здесь делать нечего.
   А ничего малец, гриву с хвостом не путает. А вот садится как-то странно, не по-ковбойски. Стремена не по росту... Сообразил. Слез подогнал всё под себя и снова в седло. Ничего, в хороших руках Серый отойдёт...
   ...Фредди открыл глаза и встретился взглядом с Джонатаном. Уже свеж, деятелен, весел... быстро управился.
   - Выспался, Фредди?
   - В принципе, да. Что у нас нерешённого?
   - В принципе, всё ясно. До Краунвилля полчаса осталось.
   Фредди понимающе хмыкнул
   - Хорошо возвращаться, Джонни?
   Джонатан молча кивнул.
   Поезд замедлился, проходя по полуразрушенному и ещё не до конца восстановленному мосту. Тогда зимой они переправлялись вброд, благо, лёд толком так и не встал. Не здесь, а ниже по течению, где река разливалась по котловине. Кругаля давали... но иного варианта не было.
   - Фредди, помнишь, как мы тут зимой барахтались? - негромко засмеялся Джонатан.
   - Ещё бы, - хмыкнул Фредди. - Чуть вьюки не потопили.
   - А потом до утра на острове сидели, дрожали, не знали, где проход в минах, - Джонатан улыбнулся и подмигнул.
   - А их там, на наше счастье, не было. Джонни, аукционы побоку?
   - Сойнби только смотреть, - сразу стал серьёзным Джонатан. - Генни предупреждал.
   - Ты говорил, помню. А Крокус? Мы же хотели стадом заняться.
   - Зиму перекрутимся с этими, Фредди. Нет, посмотреть можно. И даже нужно. Но... Я не хочу трогать счета.
   Фредди кивнул.
   - Что ж, Джонни, сядем, посчитаем, подумаем.
   - Последнее в первую очередь. Тут же ещё что, Фредди. Я думаю, что Дилли уже скоро дойка будет не под силу.
   - Да, к Рождеству станет сильно заметно. А там и Молли на подходе, ведь так?
   - Думаю, не задержится, - улыбнулся Джонатан. - Так что увеличивать число коров нельзя. Нанимать лишних людей незачем. А вот бычка хорошего... племенного...
   - Месячные дешевле.
   - Правильно, Фредди. Но там крови важны, а они ценятся во всяком возрасте. Так что у Крокуса всё равно покрутимся. Ладно, подъезжаем уже. Сейчас такси и домой.
   - К шерифу не зайдёшь?
   Джонатан покачал головой и улыбнулся.
   - Домой, Фредди.
   - Домой, - кивнул Фредди, вставая и беря из сетки кейс.

* * *

1994; 20.02.2012

  
  

Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"