Зубачева Татьяна Николаевна : другие произведения.

Тетрадь 33

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.61*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вычитано.

ТЕТРАДЬ ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

* * *

  
   Джонатан не спеша собрал карты и улыбнулся.
   - Ну как, Бобби?
   Роберт Кропстон кивнул.
   - Уже уезжаешь?
   - Да. У лендлорда отдых непродолжительный.
   Бобби взял колоду и стал её тасовать.
   - Рад, что у тебя так удачно получилось с бычками. Русские сильно мешают хозяйствовать?
   - Если не нарываться, - усмехнулся Джонатан, - то не сильно.
   - Нарываться никогда не стоит, - кивнул Бобби. - Когда опять завернёшь?
   - Как выпадет свободная минута.
   Бобби ласково смотрел на него.
   - Приезжай на Рождество, повеселимся.
   - На Рождество обязательно, - кивнул Джонатан. - А что, веселье гарантировано?
   - Да. Прошлое Рождество нам испортили, думаю на этот раз...
   - Мы кое-кому испортим, - закончил за него Пит и гулко захохотал.
   Бобби еле заметно поморщился.
   - Рождество - святой праздник, Пит. Зачем его портить? Просто повеселимся. И твой Фредди душу отведёт, а то ты, Джонни, совсем его... засушил.
   - Спасибо за приглашение, - Джонатан собрал и заложил в карман выигрыш. - Но, может, я и до Рождества заверну.
   - Конечно. Но главное веселье - на Рождество.
   В комнату вошёл Фредди и молча кивнул Джонатану.
   - Ну вот, грузовик готов. До встречи. Удачи, Бобби.
   - До встречи, Джонни.
   - До встречи. И тебе удачи, Пит.
   Пит расплылся в благодарной улыбке и взглядом проводил Джонатана и Фредди. Когда за ними закрылась дверь, немного выждал и посмотрел на Бобби.
   - Ты веришь, что Нэтти не дошёл до него?
   - У тебя есть другие варианты?
   - Нэтти, Крыса... Старина Фредди не утратил квалификацию. Чисто сделано, Бобби. Слишком чисто, чтобы это был кто-то другой.
   - Ты хочешь, чтобы Фредди проверил свою квалификацию на тебе?
   - Упаси Господь, Бобби.
   - Тогда, Пит, есть ещё вариант. Я слышал, там копают русские, можешь изложить свои соображения им. Помочь со встречей?
   - Ты с ума сошёл! Это же... это финиш! Русские - полные придурки, они же не смотрят на расу.
   - Ты прав, Пит, - Бобби закончил тасовать колоду, сбросил её в ящик стола, достал другую и стал раскладывать пасьянс. - Иди отдохни. Деньги у тебя кончились, а под будущую добычу я не играю.
   Пит, заметно присмиревший после упоминания о русских, кивнул, отвесил церемонный, очень искренний поклон и ушёл.
   Кропстон остался один. Теперь можно спокойно подумать, равнодушно выкладывая карты и не следя за лицом. Итак...
   Джонни всерьёз влез в игру с имением. Что ж, имение без рабов нерентабельно. Значит, на Джонни можно будет рассчитывать. Если не торопиться и с умом... Да, правильно, Джонни увяз и рабы ему нужны. Поворот его устроит. Пообещать ему право первого выбора. И наверняка он захочет забрать тех двоих, что нанимал отсюда. Пит говорил: красивый индеец и белый мальчишка. Приметная парочка, слышал о них. Если они вернулись... да, о них говорили, что обоих к ликвидации. Особенно белого, чтобы не нарушал картину. Но если они нужны Джонни... Да, пусть выкупает, деньги у него есть. Пит, конечно, дурак и много болтает, но пока это не так уж и плохо, на версию с Рождеством клюнули все. А на Нэтти можно поставить крест. Его не нашли русские, не нашла полиция, не нашёл Джонни-Счастливчик. А у него с Нэтти старые счёты. Из-за камней. И Левине.
   Кропстон снова прокрутил в памяти разговор.
   ...- Горячее было лето, друзья.
   - Так много сгорело, Пит?
   - Да, русские оказались действительно... мастерами по выжиганию.
   - Да, Бобби, оказалось, что так, - в голосе Пита искреннее удивление. - Я от них такой прыти никак не ожидал. Ведь вошли тихо-мирно, в заваруху не вмешивались, а тут... Команда Нэтти сгорела полностью.
   - Вот как? - искреннее любопытство, не более. И небрежно: - А он сам?
   - Он побежал к тебе, Джонни.
   - Ко мне?!
   Ах, какое изумление?! Но вполне объяснимое.
   - Когда припечёт, из двух... гм, друзей выбирают того, чьи объятия послабее.
   - Чтоб не задушил... в объятиях! - гогочет Пит.
   - Ты думаешь, русские объятия крепче моих? - в голосе Джонни намечается холодок. - Ну-ну. Ладно, добежит - проверим.
   И блеснувшие глаза Фредди. Да, приказ уже был. Нэтти ждёт горячая встреча. Но разговор не кончен.
   - Он отправился к тебе ещё летом.
   - И не пустым, Джонни.
   - Надеется откупиться? Я думал, он умнее.
   - Наверное надеется, что ты его возьмёшь в долю.
   - Надежды никому не возбраняются. Но мог бы уже и дойти, - и короткая недобрая усмешка. - Или нашёл другой вариант.
   - Ты думаешь, Джонни, он пустился в самостоятельное плавание?
   - От этой сволочи всего можно ждать!
   Ого, Счастливчик сорвался. Что ж, раз так, поможем Пауку.
   - В одиночку не поплывёшь, сразу утонешь.
   - Или утопят, - жизнерадостно ржёт Пит.
   Попробуем прямой цитатой. Паук сказал чётко, не грех и повторить.
   - Нэтти дурак. Он исполнитель, а возомнил себя... Не жалко.
   Джонни задумчиво кивает...
   ...Кропстон усмехнулся, разглядывая сошедшийся пасьянс. Ну что ж, если Нэтти и доберётся до Бредли - интересно, конечно, а какая фамилия у Джонни-Счастливчика настоящая? Никто ведь не знает. Для всех и всегда только Бредли - так если Нэтти доберётся, там его путь и закончится. То, что на нём... ну, об этой мелочевке не стоит и думать. Вряд ли у Нэтти было что ценное. Он слишком боялся Паука, чтобы рискнуть что-то утаить. На такое могла решиться только Изабелла, но с ней Паук управился сам. По-семейному. А ведь, сдаёт семейка позиции. Старший уже на небесах, и всё его ведомство либо там же, либо дрожит по норам, либо болтает у русских. А наша Система напрямую с Пауком не работала. Но если у Паука на хвосте русские, то он их приведёт к нам. И сдаст нас русским так же, как сдал ведомство своего первенца. И Паук не так уж теперь неуязвим. Но... да, Белая Смерть. Если бы не она... Больше Пауку не на кого рассчитывать. А это очень серьёзная сила. И самое плохое, что о ней ничего не знаешь, кроме того, что она есть. Паук не мог не послать сюда кого-то оттуда, но кого? Паук...
   ...- Я доверяю тебе, Бобби. Я рассчитываю на тебя, на твоё благоразумие и осмотрительность. Мы не можем спешить. Но промедление смертельно. К Рождеству надо закончить. Я не дам этим скотам отпраздновать годовщину. На Рождество мы повеселимся. И сортировка, и чистка - всё на Рождество...
   ...Кропстон задумчиво покачал головой, собрал карты и, сменив колоду, начал другой пасьянс. Доверие Паука имеет большую цену. Цену жизни. Неизвестно, кому он доверяет, но ему верят. И предавать верящих он умеет давно. Так что не будем спешить с выводами. И с поступками. Пит, конечно, дурак, если бы Нэтти дошёл до Бредли, Джонни вёл бы себя иначе. Всё-таки он ещё слишком молод для таких игр. Его заинтересованность во встрече и этот срыв... Нет, с Нэтти ни он, ни Фредди ещё не пересеклись. Тут всё впереди. Если только Нэтти не попал к русским. Но об этом должен был позаботиться Паук. Ему такой вариант слишком невыгоден и даже опасен. Нэтти пока оставим, отложим. Теперь Крыса... Старина Ротбус получил своё, но только такому дураку как Пит придёт в голову связывать Фредди со смертью Ротбуса. Не будет такой стрелок мараться о проволоку и рисковать прямым контактом, это во-первых. А во-вторых и главных... все, кто побывал на Крысином курорте, боятся Крысу до потери сознания, до рабского столбняка. Ненавидят, но ещё больше боятся. Что и как там в Уорринге с ними делали, никто не знает, но ни один из выкупленных не смог бы. Чистильщики, не чета Фредди, от одной мысли поднять руку на Крысу слетали с катушек. Никогда ни один из них не убил бы Крысу, никаким способом, даже приказать бы не смог. И Фредди - не исключение. Духу бы у него не хватило. Да... чего там, самому себе можно не врать, и сам бы не смог.
   Кропстон невольно улыбнулся, вспомнив, как неделю назад ему привезли добытую невероятно головоломным путём фотографию. Мёртвый Ротбус с проволокой на шее. И как Джимми Найф, способный обыкновенным ножом нарезать человека на ломтики, невзирая на пол и возраст жертвы, рыдал над ней:
   - Господи, верую, что ты есть, господи, сподобил увидеть...
   И чуть ли не целовал этот снимок, и предлагал всё, что есть, всё с себя, будущую добычу, лишь бы ему отдали. А потом попробовал с претензиями лезть. Но как напомнили о его карте и что, по слухам, русские нашли у Крысы карты чистильщиков, сразу притих. И напился так, что и остановиться не может. А снимок пришлось отправить по назначению, Пауку. Дурак Пит, но если русские доберутся и насядут, нужно будет скинуть им Пита. Их его домыслы о Бредли и Фредди заинтересуют. Как же из-под носа у них и Нэтти, и Крысу вынули. Этого никто не любит. А Фредди с Бредли... да, этой парочки русским надолго хватит, там есть что копать. Особенно по карте Фредди.
   Кропстон удовлетворённо оглядел сошедшийся сложный пасьянс и окончательно собрал карты. Всё, день закончен, всё обдумано и решено, можно отдыхать.
  
   - Ну и гнида, - Фредди выплюнул в окно окурок и, придерживая руль одной рукой, закурил следующую сигарету.
   - Ты это только сейчас обнаружил? - Джонатан просматривал выигранные деньги: не подсунули бы фальшивок, с них станется. - И потом, почему гнида? Их же двое было.
   - Пит до гниды не дорос, - усмехнулся Фредди. - Зачем Бобби этот болтливый дурак?
   - Для развлечения наверное. Или чтобы откупиться им от русских, когда припечёт. Знает он много, но ещё больше сам выдумывает. Говорить будет, но толку русским от его болтовни...
   - Может и так, - согласился Фредди. - Но это смотря о чём будут спрашивать и как слушать. Сейчас в Бифпит?
   - Да, - Джонатан спрятал деньги и откинулся на спинку сиденья. - Вторая серия и обговорить с русским кое-какие моменты.
   - Ещё дело с парнями. Ну, наши инвестиции...
   - Это и хочу обговорить. И о находках. Болтали, что у русских здесь есть отличия, а я очень не хочу попасть под конфискацию.
   - О чём речь, Джонни. Но... риск.
   - Да, - кивнул Джонатан. - Конечно, риск. Но другого варианта нет. Не твою же русскую об этом спрашивать.
   - Можно и её.
   - Попробуй, - пожал плечами Джонатан. - Тоже риск, кстати.
   Какое-то время ехали молча.
   - Самое поганое, - вдруг сказал Фредди, - что Пит видел парней.
   - Заткнуть ему глотку не проблема.
   - Поздно, Джонни. Он этой гниде о парнях уже рассказал. А теперь и покажет.
   - Может и не показывать, они и так приметные.
   - Так что нам не к Рождеству, Джонни, а пораньше надо.
   - Да. Думаю, дня за три.
   Фредди кивнул.
   - Как думаешь, Джонни, они поверили?
   - Насчёт Нэтти и Крысы? Пит не поверил.
   - Значит, Бобби поверит, - усмехнулся Фредди. - Он выслушает Пита и подумает наоборот.
   - Тоже неплохо, - рассмеялся Джонатан. - Подменить тебя?
   - После ленча. Поспи пока.
  
   - Поспите, капитан. До Бифпита часа четыре, не меньше.
   - Хорошо. Спасибо, сержант.
   - Да не за что, капитан.
   Старцев закрыл глаза, но спать не стал. Не мог. Слишком сумасшедшими были эти сутки.
   Он уже возвращался от Аристова, когда на подъезде к Бифпиту его перехватил Новиков и повёз к Спинозе. Хорошо, что хоть к себе не пересадил, и удалось выспаться в своей машине, предчувствуя бурную насыщенную ночь. А ночка выдалась... под стать компании.
   Старцев полулежал на заднем сидении, закрыв глаза и покачиваясь вместе с машиной. Будто спал...
   ...Комната - обычное временное жильё. Кровати, тумбочки, чемоданы под кроватями. Два электрочайника на подоконнике. Стол, заставленный стаканами с чаем и тарелками с бутербродами. И вокруг стола команда. Лучшие умы, тузы, зубры, чистильщики, волкодавы, звёзды розыска... и он, непонятно как и зачем затесавшийся в эту... пожалуй, стаю, если не свору. Вольность обращения, имена и прозвища, никаких чинов, шутки и намёки, понятные только присутствующим. И он никак не мог отнестись к этому серьёзно, не мог поверить в реальность происходящего. Потому что не понимал причины собрания и своего участия. И мешало увиденное, и услышанное у Аристова. И как всегда мешала не столько недостаточность, сколько необработанность информации.
   - Не робей, капитан, - Гольцев дружески хлопает его по плечу. - Звание не главное.
   - Бешеный, умерь натиск, - улыбается миловидная блондинка с майорскими погонами. Шурочка Милютина. Как о ней отозвался один из её поклонников? Очаровательная кобра? Похоже. - Садитесь, Старцев. А как вас по имени? Геннадий? Ну и отлично. Спиноза, подвинь тарелку. Геннадий, тут каждый сам за собой ухаживает. И кто не успел, тот опоздал.
   - Шурочка, не обижай Костю. Он ревнивый.
   - Ну и язва ты, Золотарёв. Как твои дела?
   - Неделю назад ушёл последний транспорт.
   - Неужели все уехали?
   - Костя, из резерваций все, из городов практически все. Остались единицы, и то... метисы, полунегры.
   - А интегрированные?
   - Кто захотел, Спиноза, тот уехал.
   - Коля, я тебя о деле спросила, про прикрытие ты кому другому расскажи. Многих выявил?
   - Кое-что, Шурочка. Ты можешь язвить, сколько угодно, но...
   - Но взял ты мелочь. И все они как один только стояли в наружных оцеплениях и ничего не видели.
   - По их словам, Костя. И про себя врут, но охотно рассказывают правду о других. На перекрёстных элементарно ловятся. А тебе, кстати, единственную крупную добычу поднесли на блюдечке с каёмочкой. Уже разделанного и под соусом. Кушайте. И опять же, кстати, кем он был? Ковбоем! Так что я был прав. И за это, Шурочка, мне бутербродик из твоих ручек.
   - Это ты про "вышеупомянутую сволочь Седрика"? - рассмеялся Спиноза. - Но тоже, кстати, Коля, он ведь не охранник, а кадровик. Канцелярская крыса, руки исключительно в чернилах.
   - Однако расстрел ему обеспечен.
   - Разумеется. Отдающий преступные приказы и исполняющий их равно ответственны.
   - Ох, Спиноза, не повторяй прописных истин. А Седрика Петерсена, вот наглец, даже фамилию не сменил, нам преподнёс тот же Трейси.
   - Спасибо, Шурочка, что напомнила, а то бы забыли, зачем собрались.
   - Бредли и его команда, - усмехается Золотарёв. - Кстати, всё началось всё-таки у Бредли.
   - Это где ты стрельбой за переезд агитировал? - Шурочка распахивает глаза в столь невинном изумлении, что Гольцев фыркает прямо в стакан.
   - Вы мне долго это поминать будете?
   - А пока ты новую глупость не сделаешь.
   Он пил, ел и слушал. Неплохие, в принципе, люди, отличные специалисты, И чего они на Бредли вызверились? Других объектов не нашли? Хотя... вся четвёрка Бредли интересна. И сами по себе, и вместе как команда. Но... но они совсем по другому ведомству должны проходить.
   - О чём задумались, Гена?
   - О причине этого собрания, Шурочка.
   - Браво, Старцев, а то мы всё в сторону и в сторону, - Золотарёв оглядел присутствующих. - Итак, Бредли и его люди. Кто что может о них сказать?
   - А кто с ними контактировал?
   - Каждый понемногу, Спиноза.
   - Тогда сделаем перекличку, - Спиноза приготовил лист бумаги и ручку. - Коля, ты заварил, ты и начинай.
   - Я видел троих. Бредли, Трейси и индейца, - Золотарёв аппетитно вгрызается в могучий бутерброд с колбасой.
   - Так, Коля, а с кем говорил?
   - С Бредли и с индейцем. А ты, Спиноза?
   - Видел и можно считать говорил с Трейси и Мальцом. Индейца видел мельком. Он у меня за спиной стоял, - рассказывая, Спиноза быстро покрывал лист понятными только ему мелкими значками. - Костя?
   - Видел Трейси, Мальца и индейца. Говорил... с Мальцом и Трейси. Саша?
   - Чай со всей троицей у костра пил. Шурочка?
   - Только видела. Бредли появлялся раза два. Саша, ты его тоже видел.
   - Да, видел. Но говорил... больше всего с индейцем. Малец и Трейси только реплики подавали. Ты чего хмуришься, Гена?
   - Да, в чём дело? - удивляется Новиков.
   - Интересно получается, - он заставил себя улыбнуться и ответить не совсем то, о чём думал, но тоже... - Смотрите, двоих мы называем по именам, вернее, по фамилии, а двоих... одному дали прозвище: Малец. А четвёртого просто индейцем. А у них ведь тоже... есть имена.
   - Д-да, - Гольцев смущённо покраснел. - Неладно получается.
   - Чем это тебя не устраивает? - пожал плечами Золотарёв. - Не всё ли равно? Ну, дадим и Бредли с его подручным прозвища.
   - Зачем? - сразу возразил Спиноза. - Я понимаю тебя, Старцев, ты уже во всём видишь проявление расизма, но нам надо просто знать, о ком конкретно идёт речь. И что обидного в слове индеец или малец?
   - Цветные вообще зовут друг друга не по именам, а прозвищам, даже кличкам, - Шурочка подвинула Новикову стакан с чаем. - Мальца они звали Весёлым, а индейца - Певуном. Гена, а ты с кем контактировал?
   - Видел всю четверку в разных ситуациях, а говорил... фактически только с Бредли.
   - Ну что ж, отлично, - Золотарёв победно оглядел стол. - Суммируем. Давай, Спиноза, ты - мастер обобщать и делать выводы.
   - Ладно, - Арсеньев взял чистый лист бумаги и быстро расчертил на четыре колонки. - Попробуем по старой методике. Зафиксируем и подведём итог. Итак, Бредли. Говорите. Всё, что знаете. Коля, основное у тебя?
   Он сидел и следил, как по крупицам, по... отдельным словам создаются портреты Бредли, Трейси, парней. Спиноза быстро проставляет значки в колонках, помеченных латинскими буквами: b, t, m, i. Бредли, Трейси, Малец, Индеец.
   - Да, - Золотарёв налил себе чаю и начал: - Бредли. Счастливчик-Джонни, игрок, счастливый игрок, болтается в этих краях уже лет десять, может чуть больше, работал управляющим, но дольше полутора-двух лет на одном месте не держался. То прёт танком, качает права, то смолчит с улыбочкой. Подозрительно дёшево и оперативно купил и оформил выморочное имение и хозяйствует в нём... неизвестно как. Единственный лендлорд, у которого нет конфликтов ни с цветными, ни с администрацией. Комиссия приезжала, нюхала, ни черта не накопала, в бумагах ажур, работники всем довольны, нарушений трудового законодательства не зафиксировано, работники за лендлорда горой, но чуть что - один ответ: "не знаем, масса".
   - Запуганы?
   - Трудно сказать. Приезжали дважды, без Бредли и при нём, разницы в поведении работников не отмечено. Но и ездили не оперативники, у них свои проблемы и работы выше крыши, наши им по очень дальнему боку.
   - Вот и надо было самому ехать.
   - Не хотелось светиться раньше времени, пришлось по отчётам.
   - Ладно, - кивнул Спиноза, оглядывая заполненную колонку. - Давайте Трейси.
   - Тоже известен здесь лет восемь, ковбой, стрелок каких поискать.
   - Вот его и боятся.
   - Непонятна его роль при Бредли.
   - Ну, Петерсен его охарактеризовал, - Спиноза поправил очки. - Итак, он не Фредерик и не Трейси...
   - Ежу понятно!
   - Не перебивай. Давай, Спиноза, уже интереснее.
   - Подлинного его имени никто не знает, вернее, если кто и знает, то только Бредли.
   - Будем называть Трейси.
   - Или, если хотите, как его зовут в округе - Фредди. Это уголовник-рецидивист. Примерно десять лет назад, опять же никто точно не знает, одни слухи и сплетни, он угодил в Уорринг.
   - Об Уорринге слышали.
   - Интересно.
   - Да, безусловно.
   - Вот и мотив с Ротбусом.
   - Ещё раз прошу не перебивать.
   - Давай, Спиноза, дальше.
   - Так вот был местной уголовной системой взят из Уорринга и стал киллером, наёмным убийцей, или, как их здесь называют, чистильщиком.
   - Сволочи они, такое слово испоганили!
   - Саша, успокойся.
   - Вы слушаете?
   - Да, давай.
   - Брал он дорого, но работал чисто. Ротбус хотел заставить его работать на себя, для этого потребовал заведомо невозможную сумму: шестьсот восемьдесят тысяч...
   - Да, он привёз сто семьдесят тысяч, оголил свои счета.
   - Мы проверяли, Бредли их восстановил.
   - На Ротбуса у него железное алиби.
   - Что ещё на него?
   - Председатель ковбойского суда чести.
   - Ни в какие ворота не лезет.
   - Почему же? Такой стрелок, кто захочет с ним связываться?
   - Да, боятся его сильно.
   - Имея сто семьдесят тысяч, работает ковбоем на контракте?
   - Да, контракт подлинный, оформлен по всем правилам.
   - А что, отличная крыша.
   - А формулировка... закачаешься. "Ковбой и другие хозяйственные работы".
   - Например, отстрел конкурентов и должников.
   - Значит, Бредли одного Трейси мало, и он готовит ему заместителей.
   - Ты про пастухов?
   - А кто ещё? Остальные работники, посмотри список. Трое мужчин и три женщины, две пары и двое одиночек. Но все - не бойцы.
   - Да, несомненно.
   - Имение вообще для отвода глаз, но какая-то работа там должна вестись. И вот шесть человек там копошатся, прикрывают другие дела. А пастухи, думаю, уже для серьёзных дел готовятся.
   - Хорошо. Давайте по ним пройдёмся.
   - Ну, здесь тёмный лес.
   - Так, что у нас есть? Индеец, раб...
   - Да, номер есть, клейм нет.
   - Значит, не из резервации.
   - Связи с племенем, похоже, утратил.
   - Да какие к чёрту связи, когда он - спальник!
   - Ну, ты, Костя, хватил. Чтобы такое утверждать...
   - Я был у Аристова. У него их несколько десятков...
   - Это столько выжило?!
   - Нет, подождите, я расскажу...
   - Верим-верим, что там всё вынюхал, пощади нервы Шурочки.
   - Тише, интересно же.
   - А что это нам даёт?
   - Нет, дайте Косте сказать...
   ...Старцев ощутил, что ритм движения изменился, и открыл глаза. А, уже переезд. В ушах стоит гул голосов. Никогда так не уставал. А ведь тоже... интереснейшее социально-психологическое явление эта команда. Их тоже бы исследовать...
   ...Новиков говорил долго и горячо. Рассказывал, как горят спальники, как лежат неподвижно в депрессии, ко всему равнодушные и безучастные, даже едят только по приказу.
   - Они инфантильны, пожалуй, даже больше остальных рабов, ласковы, привязчивы, очень чистоплотны, старательны.
   - Одни достоинства, - иронически хмыкнула Шурочка.
   - Но сексуальных потребностей у них нет. Напрочь. Импотент хочет, но не может, а они и не хотят.
   - Ладно, Костя, это всё интересно, - Гольцев с видимым отвращением отхлебнул остывшего чая. - Холодный чай - это... Ладно, Шурочка, не буду. Так вот, повторяю. Допустим, индеец - спальник. Какие у нас доказательства? Спиноза?
   - Красив, чистоплотен, старателен, физически очень силён, - перечислил Спиноза.
   - Интересно, - давал себе слово молчать, пока не спросят, но не выдержал. - Кого из присутствующих нельзя по этим критериям отнести к той же категории?
   - Меня, - сразу ответил Спиноза. - Я некрасивый, несильный и нестарательный.
   Шутка разрядила возникшую неловкость.
   - Извините.
   - Нет, - Гольцев внимательно смотрел на него. - Нет, Гена, ты прав, это не доказательства, а так... фуфло, шелуха. Но дело не в этом. Я начал с допущения. Допустим, что так, но что это нам даёт? - и перевёл взгляд на Новикова. - Какой вывод, Костя?
   - Полная и безоговорочная преданность, - быстро ответил Новиков.
   - Кому? - Гольцев пристально, даже прицельно смотрел на собеседников. - Трейси? Бредли? Мальцу? Я понимаю твою мысль, Костя. Я тоже был у Аристова. И с парнями даже пообщался.
   - На массаже?
   - Нет, в тренажёрном зале. Пришёл в их время. Они сначала перепугались до потери пульса, но убедились, что меня только тренажёры интересуют, и успокоились. А там слово за слово... и разговорились. Да, тому, кто помог им гореть и вылезти из депрессии, преданы они... но, кстати, это нормально и свойственно любому нормальному человеку. Благодарность за спасение. Так кто из троих фигурантов помог индейцу? Чьё слово для него теперь выше любого закона?
   - Трейси, - по-прежнему быстро ответил Новиков. - А теперь я знаю, Саша, что ты хочешь сказать. Доказательств, верно, прямых нет, а косвенных...
   - Только одно, - Гольцев закурил. - Убийство Ротбуса. И то... Участие индейца недоказуемо.
   - Не доказано? - задумчиво и как бы вопросом поправил его Золотарёв.
   - Можно и так, - пожал плечами Гольцев.
   - Я думаю, Костя прав, - Спиноза поправил очки и невесело улыбнулся. - Меня индеец чуть не прирезал за Трейси. А приказа ему тот не давал, это уж точно. Не такой Трейси дурак, чтобы связываться с комендатурой. Это индеец инициативу проявлял. И если принять Костину версию, то индеец сделан. Его от Трейси не оторвать.
   - Опоздали! - стукнул по столу кулаком Золотарёв. - Надо было сразу...
   - Посуда не при чём, - строго сказала Шурочка. - И сразу - это когда? Скорей всего эта встреча произошла зимой.
   - Да, видимо, - кивнул Новиков. - Тогда ничего сделать уже нельзя.
   - Есть ещё такая штука, - Гольцев раздавил в блюдце окурок. - Рабская клятва. Когда раб сам, подчёркиваю, сам покоряется, признаёт господство над собой. И освобождает от такой клятвы только смерть. Раба. Весьма унизительный ритуал, но... он существует и действует.
   - А эта информация откуда?
   - Оттуда же, Коля. Чай пили у костра, и индеец меня немного просветил.
   - Думаешь, он дал клятву? Трейси?
   - Не знаю, ребята. Честно. Трейси был не очень доволен тем, что парень стал рассказывать об обычаях рабства. Но это понятно. Они все здесь этой грязью помазаны. Ладно, примем это как рабочую версию. Что у нас дальше, Спиноза?
   - Дальше? Малец.
   Секундная пауза и... Золотарёв разводит руками, и говорят теперь остальные.
   - Белый.
   - Да, лет семнадцать, я думаю.
   - Нет, старше, двадцать - двадцать пять.
   - Хватил! Девятнадцать максимум.
   - Да, то смотрится мальчишкой, то взрослым мужиком.
   - Держится с цветными.
   - Видимо, то, что называется "потерял расу".
   - Балагур, остряк, ругатель.
   - Да, не язык, а, как моя бабка говорила, помело поганое.
   - Блатной.
   - Ну, скажем, приблатнённый.
   - И это всё? Да вы что, братцы, с этим и начинать нельзя.
   Словом, - Шурочка оглядела всех сидящих за столом, - индеец - спальник, а Малец - приблатнённый. Ну, поработали, ну, молодцы...
   - Старцев, а ты чего молчишь? - Золотарёв смотрел в упор холодно-синими глазами.
   Да, отмолчаться не удалось. Да и не за этим тебя привезли, дали чаю и бутербродов. Пил, ел, теперь отрабатывай.
   - А мне нечего добавить. В принципе у меня то же самое. И один вопрос.
   - Какой? - оторвался от своего листа Спиноза.
   - Что дальше? Вот мы сидим, собираем информацию, а... зачем? Кого и за что привлекать? Что... противозаконного они совершили? Какие претензии к ним?
   - Много вопросов, - усмехнулся Гольцев. - Но все об одном. Кто ответит? Я - пас.
   - Пас, - кивнул Спиноза.
   - Пас, - улыбнулась Шурочка.
   - Пас, - развёл руками Новиков.
   - Пока пас, - вздохнул Золотарёв. - Ты выиграл, Гена.
   - Как Пирр? - опять не удалось сдержаться, само выскочило.
   - Как Бредли, - усмехнулся Спиноза. - Что ж, на этом надо закончить. Шулер, киллер, спальник и блатарь. Хороша компания, а уцепить не за что. Свою информацию, Гена, ты так и не дашь?
   - А зачем? Вы ведь всё решили и без меня. Заранее.
   - Уел, - усмехнулся Золотарёв.
   - Вот, может твоя информация и переубедит нас, - ласково улыбнулась Шурочка.
   Спиноза принёс второй чайник, налил всем горячего чая и поставил на подоконник кипятиться опустевший.
   - Давай, Гена, ты их в Бифпите неделю наблюдал.
   - Хорошо. Начну всё-таки со среды. Вы говорите, Бредли - игрок. Согласен. Добавлю, все четверо. И ещё добавлю. Играют здесь все. Национальная черта характера - азарт, страсть к риску. Покер, бридж, блек-джек, шелобаны...
   - Чего-чего?
   - Чёт-нечёт или помните, ножницы-камень-бумага?
   - Ну так, на щелбан, помню, конечно.
   - Ну, а здесь называется так.
   - Понятно.
   - Так вот, у каждой социально-расовой группы свои игры. Играют все, играют мастерски. И общее - пари. На что угодно. Суммы... посильные, но могут в азарте дойти до предела своих возможностей и даже перейти. И здесь тоже есть интересная местная разновидность. И Трейси нет нужды отстреливать должников. Проигрыш отдают сами, немедленно. Никаких требований, но не отдающих долга презирают и попросту не принимают в игру, пока те не расплатятся.
   - Как Бредли играет, ты видел?
   - А я играл с ним.
   - Гена, ты случаем в оперативники не хотел бы перейти? Я бы тебя к себе взял.
   - Спасибо за приглашение, Саша, но мне моего хватает.
   - Сашка, не мешай. И во что ты с ним играл?
   - С ним и другими лендлордами в покер и пари держал.
   - Обчистили тебя?
   - Взаимно.
   - Ты что, у Бредли выиграл?!
   - Да, на скачках. А в картах... немного туда, немного сюда. В картах Бредли может всё. Если говорить о плутовстве, то плутуют все, но класс Бредли выше среднего уровня. И намного.
   - Трейси?
   - Трейси играет со старшими ковбоями в блек-джек. Лендлорды в покер, леди в бридж...
   - Это понятно. Цветные в, ты называл, шелобаны...
   - Да. Кстати, индеец считается асом, обыграть в шелобаны его невозможно, и ещё он лучший счётчик. Когда большая игра, много участников, кто-то, кому доверяют, ведёт счёт и получает часть с общего выигрыша.
   - Мы отвлеклись от Трейси.
   - А что Трейси? Я уже сказал. Он со старшими ковбоями играет в блек-джек и каждый вечер сидит на игре у лендлордов телохранителем Бредли.
   - Киллер?!
   - Генка, тебя купили как... младенца. Телохранитель на игре - это стремник, шестёрка.
   - Киллер выше шулера.
   - Я говорю то, что сам видел. В стрельбе Трейси виртуоз. Как Бредли в картах.
   - И на ком он демонстрировал стрельбу?
   - Прилюдно?! Не побоялся свидетелей?
   - А это и были показательные выступления.
   - Гена, у вас там что было?
   - Ковбойская олимпиада. Золотое дно для научной и, если хотите, оперативной работы. Но по порядку. Говорили об играх. Итак, Трейси. Блек-джек и пари. Тоже очень удачливо. Индеец. Ас в шелобанах и ночных скачках.
   - Каких?!
   - Ночных. Что это, я не знаю, но цветные играют на них вовсю, просаживая за ночь всё с себя, залезают в долги, вплоть до месячной зарплаты. Индеец и... ещё несколько человек - признанные асы, обчистили догола всех, кто им попался. И, как вы говорите, Малец. Пари, играл очень удачно, и блек-джек. Обчистил нашу шоферню.
   - Ген, ты что?!
   - Как это?!
   - А просто. Пришёл к нам в гараж, сел играть с шоферами и кто был из взвода, есть там любители, и классически их раздел. Оставил трусы и табельное оружие. Был не один, а со своим телохранителем, или, как говорят, стремником.
   - У него-то кто?
   - Индеец. И как Трейси стреляет, так Малец управляется с ножом. Тоже сам видел.
   - А чем владеет индеец?
   - Ножом, как все цветные, на добротном среднем уровне. Но он первый в борьбе. Силён невероятно. И ловок. Тоже невероятно.
   - И тоже сам видел?
   - Конечно. И Малец не приблатнённый, а опытный битый блатарь.
   - Гена, откуда у тебя эта терминология?
   - От наших шоферов, Шурочка. Есть там двое. С большим опытом в данной области.
   Гольцев рассмеялся.
   - Гена, признайся, Малец не сам пришёл.
   - Да. Его пригласили по моей просьбе. Он купился. Они поиграли, понаблюдали и поделились со мной результатами. Сколько лет мы ему определили? Двадцать? А они говорят, что у парня тюремный стаж под десятку.
   - Это невозможно!
   - Если он из уголовной среды...- задумчиво сказала Шурочка.
   - Да, этот вариант я не учёл, - кивнул Золотарёв. - Но совсем интересно получается.
   - Да, - надо заканчивать. - Возвращаясь к Бредли... Здесь сказать о человеке, что он игрок... это не компрометация, а констатация факта, причём обыденного. Даже не особая примета, а так... цвет волос, не больше.
   - Вся схема к чертям собачьим, - подвёл итог Спиноза.
   - И ещё вопрос кто кого и куда втягивает, - усмехнулся Новиков. - Гена, что у тебя ещё есть?
   - Ещё? Ну, это надо рассказывать про олимпиаду.
   - А это разговор долгий, - кивнул Гольцев. - И остаётся вопрос, с которого ты начал, Гена. Зачем они нам? Так?
   - Да.
   - О себе. Я хочу раскопать убийство Ротбуса. Так нагло у меня из-под носа в первый раз увели. Сделано, а не уцепишь. Конечно, то, что мы знаем о Ротбусе... так за его убийство надо орден давать. И ещё. Желавших ему смерти - навалом, а никто не мог, Спиноза, помнишь, проходило? А тут смогли. И... и просто интересно. Чую, здесь много ниточек завязано.
   - Гена, твоё мнение. Индеец - спальник?
   И опять не выдержал.
   - Какое это имеет значение?! Их со стадами не меньше десятка пришло. Нормальные люди. Работяги все, труженики.
   - И их что, не опознали?
   - Какого чёрта?! Опознали, конечно. Бывший владелец Паласа хотел поправить свои дела игрой, так улепетнул, только увидев их. Все их опознали. И все, понимаете, все, от местной шпаны до почтенных леди, укрывают их от нас. Какой дурак делал перевод хотел бы я знать. Вместо обследования поставил исследование.
   - Постой, это же... ну да, analysis. Медицинский термин.
   - Ну вот, и так все цветные врачей боятся, а исследование понимают здесь все опять же однозначно. Разрежут и посмотрят.
   Новиков хохотал, раскачиваясь на стуле. Не сразу, но рассмеялся и Спиноза. За ним Шурочка и Гольцев, нехотя улыбнулся Золотарёв.
   - Да, лопухнулись, - Гольцев, отсмеявшись, поглядел на часы. - Жаль, но про олимпиаду в другой раз.
   - Да, - кивнул Новиков. - Спинозе убирать и спать, а нам в дорогу.
   - А с этой четвёркой что? - спросила, разглядывая себя в зеркальце, Шурочка.
   - А ничего, - пожал плечами Золотарёв. - Собираем информацию дальше. Давай, Гена, у тебя лучше всех получается. Входи в контакт, пей, играй. Я попробую пройтись по документам.
   - Ты же занят лагерями. А там работы...
   - Там одни бумаги, Шурочка. А работая с бумагами, можно кое-что обнаружить.
   - А что, - Спиноза протирал очки, - лагерников совсем не осталось?
   Золотарёв молча мотнул головой.
   - Так же думали о спальниках, - Новиков уже вставал и вдруг замер на половине движения.
   - Ты что? Костя!
   - Что случилось?
   - Слушайте, - Новиков обводил их горящими глазами. - Лагерное убийство, песни про Хаархан, свисты... Да Малец же - лагерник!
   - Тебе, Костя, не спать вредно, - засмеялся Золотарёв. - Заговариваться начинаешь.
   - Лагерников расстреляли, - кивнул Спиноза.
   - По бумагам и спальников всех расстреляли. А их только у Аристова больше сотни побывало, Гена вон десяток с ходу насчитал, и сколько их ещё...- Новиков резко тряхнул головой. - Нет, лагерник Малец. Или вырос при лагере.
   - Охранники работали вахтовым режимом. Вырасти при лагере Малец не мог, - медленно, явно сдерживая себя, рассуждал вслух Гольцев. - А вот в лагере... Это многие нестыковки с тем же Ротбусом снимает. И ты, Коля, лагерный свист где услышал? У Бредли.
   - Д-да, - кивнула Шурочка, - он же не просто блондин, он седой наполовину, и...
   - И лагерная истерика, которую он тогда закатил. Демонстративно, но на полном самоконтроле. Тоже характерно.
   Что уже решили расходиться, все мгновенно забыли. И этот вихрь замечаний и озарений никого не оставил в стороне.
   - Да. И ещё одно, - как всегда в таких случаях мгновенно всплыло в памяти оказавшееся нужным именно сейчас. - Сам только сейчас понял и связал. Браун. Сидней Готфрид Браун.
   - А! - кивнул Золотарёв. - Я его помню. Возил нас в резервацию возле имения Бредли. И что с ним такое, Гена?
   - Он приехал в Бифпит. Поиграть и вообще... по делам. И прибежал к нам с повинной. Я был на совещании у мэра и только протокол читал. Так вот, явился в комендатуру и заявил, что работал в лагерной охране.
   - Что?!
   - Да, Коля, именно. Сам заявил, предъявил своё удостоверение. И вот что интересно. Прибежал он утром, а накануне вошли в город последние стада. В том числе и стадо Бредли с пастухами. Кого из них Браун мог так испугаться, что прибежать к нам? Хозяин Паласа, увидев спальников, сбежал из города, а Браун...
   - Ты гений, Старцев! Где он? Этот Сидней, как его там?
   - Не знаю, он был отправлен по инстанции.
   - Найду! Но если это так... Если... из-под земли вытащу!
   Глаза Золотарева горели знакомым всем присутствующим и не раз испытанным ими самими огнём "горячего" поиска. И все знали, понимали и помнили, что этот огонь надо гасить, пока в радостной горячке не натворили глупостей.
   - И что? - Гольцев смотрел на Золотарёва, прицельно сощурив глаза. - По какой статье ты его задержишь, Коля?
   - Был бы человек, а статью я ему подберу, - отмахнулся Золотарёв.
   - Значит, врали бумаги? - сладко улыбнулась Шурочка. - Не всех расстреляли?
   - Значит, за что-то его помиловали, - ответно и не менее сладко улыбнулся Золотарёв. - А вот это уже может быть статьёй. Во всяком случае, предметом расследования.
   - Ну, бог в помощь, - иронически хмыкнул Спиноза. - Найти Брауна не проблема, раз он оформлен по всем правилам, да ещё по явке. Таких немного, не потеряется. Допросить его... Хотя... хотя, стоп. Я же тоже помню это имя. - Спиноза полуприкрыл глаза. - Сидней Готфрид Браун... охранник... Есть! - он открыл глаза и продолжил, глядя на Золотарёва с искренним сочувствием. - Кстати, не охранник, а тюремщик, привлекался к ликвидации лагерей, но сумел вовремя отделиться от коллег и потому уцелел. Его вывозили на эксгумацию одного такого рва. Место он указал точно, а когда стали вскрывать, он вдруг рванул бегом. И при попытке к бегству на месте.
   Общие понимающие кивки.
   - Так у кого сдали нервы? У него или...- Гольцев сделал выразительный жест.
   - У наших, Саша, - кивнул Спиноза. - Больше половины трупов были дети. В лагерной робе. А он стал под протокол пересказывать инструкцию о контроле выполнения. Проще, как добивали, протыкая штырями. И штыри там же рядом лежали.
   - Дети? Значит, в лагерях были дети? - Шурочка старалась говорить спокойно.
   - Были-были, - небрежно ответил Золотарёв. - Вот невезуха! И как теперь выяснять, кого именно этот болван испугался? Трейси с Бредли тоже... я помню, как он о них отзывался.
   - Ладно, - Спиноза стал собирать посуду. - Светает уже, - и, поглядев на Шурочку, подчёркнуто сухо, "протокольно" сказал: - на Горелом поле дети составляли до сорока процентов от общего количества.
   - Да, - кивнула Шурочка. - Я помню.
   - Да, пора. Гена, подбросить тебя?
   - Спасибо, Костя, я на своей.
   Расходились, не договариваясь о будущей встрече. Понадобимся друг другу - найдём...
   ...Машина остановилась, и Старцев открыл глаза. На обочине стоял грузовичок и два ковбоя копались в моторе. Один из них выпрямился и обернулся. Старцев узнал Бредли.
  
   Когда Эркин вернулся с дровами, Женя будила Алису, и, войдя в квартиру, он услышал:
   - Эрик вправду вернулся или нет?
   - Вправду-вправду, - рассмеялась Женя и окликнула его: - Эркин, покажись, а то она просыпаться не хочет.
   Эркин положил дрова у плиты и повернулся, но Алиса уже вошла в кухню, протирая кулачками глаза.
   - Ага! Вернулся! - она широко улыбнулась. - Мам, он вернулся!
   - Тише, - Женя быстро вошла в кухню. - Ты всё забыла? Нельзя кричать. Ну-ка, быстро в уборную и умываться.
   - Ты только не уходи, - Алиса сопя открыла дверь уборной.
   - Не уйдёт, - Женя прихлопнула дверь уборной, так как Алиса хотела оставить её открытой, чтобы следить за Эркином, и захлопотала у плиты.
   - Я сейчас достану, чего привёз.
   Женя улыбнулась.
   - Позавтракаем сначала. Ты же сегодня в город не пойдёшь, ведь нет?
   Эркин на секунду задумался.
   - В сарае разобраться надо и вообще... только, знаешь, я наверное уйду... после обеда, ненадолго. Я к Андрею только схожу.
   - Конечно-конечно, Алиса, про зубы не забудь, - Женя не оборачиваясь командовала умыванием Алисы. - Эркин, захвати чайник в комнату. Не надо рукавом, вот же прихватка.
   - Привык на выпасе, - улыбнулся Эркин, беря чайник.
   - Эрик, а ты там чай пил?
   - Алиса, шею...
   Они сидели за столом. Чай, хлеб с маслом, варенье, каша... Эркин ел с неожиданным для себя аппетитом.
   - Женя, так вкусно.
   - Правда? - Женя засмеялась. - Это ты просто соскучился.
   - По каше? - удивилась Алиса.
   - И по каше, - улыбнулся Эркин.
   - Поняла? Доедай быстренько.
   - И будем подарки смотреть?
   - Так это ты их не во сне видела?! - засмеялась Женя.
   Алиса так торопилась доесть кашу, что перемазалась, и была отправлена умываться вторично. Женя собрала грязную посуду.
   - Сейчас уберём и... с чего начнём?
   - С денег или овощей? - Эркин быстро вытряс себе в рот из чашки прилипшие ко дну ягоды от варенья и протянул чашку Жене.
   - Ты б ещё пальцами залез, - Женя покачала головой, улыбкой смягчая выговор. - Ложка же есть.
   - Слушаюсь, мэм. В другой раз обязательно, - счастливо улыбаясь, Эркин встал, отбирая у неё посуду. - Так овощи доставать?
   - А подарки? - на пороге комнаты стояла свежеумытая Алиса.
   - Подарки потом, - сразу решила Женя. - Учись ждать.
   Пока Женя мыла посуду, Эркин в кладовке наскоро разобрал мешки. Здесь его куртка...
   - Эркин, все вещи доставай. Я посмотрю, какое оно чистое, - заглянула в кладовку Женя.
   - Хорошо. Вот...- Эркин вынес на кухню все свои мешки. - Вот. Здесь овощи, мне в имении дали. Подарили. Ларри, он на огороде работает, и Мамми. Она там на кухне и вообще... над жратвой главная.
   - Над чем? - переспросила Алиса.
   Эркин остановился и вдруг густо, до того, что лицо его стало коричневым, покраснел.
   - Над едой, - заторопился он. - Вот. Вот кабачки, патиссоны, огурцы, кукуруза, - выкладывал он на стол подарки Ларри и Мамми. - Цветная капуста, помидоры мы съели, а там ещё картошки немного. Вот, Женя, это гостинцы, правильно?
   - Правильно, - кивнула Женя, быстро обмывая огурец и вручая его Алисе.
   Алиса оглядела огурец и убежала показать его Спотти и остальным.
   - Эркин, ты... ты следи за языком, - тихо, но сердито сказала Женя. - Пожалуйста.
   - Да-да, Женя, я понял, - так же тихо ответил он. - Прости, Женя, мы... мы там ругались легко. Я привык...
   - Ну, так отвыкай. - Женя улыбнулась и уже мягче добавила: - Эта ж обезьянка всё за тобой повторяет. И за столом. Последи за собой, хорошо?
   - Да-да, Женя...
   У него был такое виноватое лицо, что Женя невольно потянулась к нему. Обнять, успокоить. Он порывисто ответил на её объятие.
   - Вы опять? - Алиса вернулась на кухню. - А остальное?
   - Сейчас, - Женя мягко высвободилась. - Овощи все?
   - Да. Мало, да? Но это... нам так, подарили...
   - Нет, что ты. И картошки много, Так. Кукурузу я прямо сейчас поставлю, - хлопотала Женя. - И на обед сегодня сделаю... рагу овощное, вот!
   Алиса, догрызая огурец, молча стояла возле мешков Эркина, всем видом показывая, что терпение её велико, но не безгранично.
   - Ты себе хоть купил что-нибудь? - Женя поставила на плиту кастрюлю с кукурузой. - Ей теперь долго вариться.
   - Да, - улыбнулся Эркин.- И накупил, и... выиграл.
   - Это как?
   - Соревнования были. Олимпиада. Я призы получил такие, что...- конец фразы он успел проглотить. Да, язык придётся подвязать. Женя права: ругань так сама и лезет.
   - Вот что, неси всё в комнату, и там посмотрим.
   - И куртку?
   - Конечно.
   Эркин взял из кладовки свою джинсовую куртку, подхватил мешки и в сопровождении Алисы понёс всё в комнату. Тут же пришла Женя, посадила Алису на кровать и сама села рядом.
   - Вот, мы теперь как зрители. Показывай.
   - Вот, - смущённо улыбнулся Эркин. - Уезжал с одним мешком, а приехал с двумя.
   - Правильно, - кивнула Женя. - Так и надо. Ты ж на заработки ездил, а не на гулянку. И куртка новая. Молодец, что купил.
   - Я её не покупал, это приз, я на скачках четвёртым был.
   - Ты в скачках участвовал? - удивилась Женя. - Ну-ка, надень, покажись.
   Он надел куртку, повернулся перед ними.
   - Отличная куртка, - похвалила Женя. - Тебе идёт.
   Он улыбнулся, снял её и бросил на стул.
   - Пояс тоже призовой, - пояснил Эркин, - за конное мастерство.
   - А это что? - немедленно спросила Алиса.
   - Потерпи, потом всё расскажут, - Женя обняла Алису и слегка прижала её к себе. - Куртка, пояс... богатые призы.
   - Это ещё не всё, - он торопливо рылся в мешке. Выругавшись про себя, вывалил на стол свои рубашки, нашёл многоцветную. - Вот, это тоже приз. За метание ножа. Я там шестое место занял.
   - Какая нарядная! - восхитилась Женя.
   - Ой, яркая какая! - засмеялась Алиса.
   - Да, а вот...- Эркин дёргал застрявший ковёр. Мешал баульчик, но он не хотел доставать его раньше времени. - Вот. Я в борьбе ещё участвовал. Первое место взял. И главный приз.
   Он наконец вытащил ковёр и развернул его. Взвизгнула, захлопала в ладоши Алиса, ахнула Женя.
   - Ой, красота какая!
   Алиса сорвалась с места, подбежала и зарылась лицом в ковёр.
   - А мяконький! Ну, мама, ты пощупай какой!
   - Ох, Эркин... господи, что же у вас там было? Неужели призы такие давали?!
   - Olympiad, - ответил он по-английски и сразу спросил: - А по-русски как?
   - Олимпиада, - пожала плечами Женя.
   - Да, ковбойская олимпиада, вот. Женя, на пол положим?
   - Мягкий он для пола. Ох, какая прелесть. Жалко его на пол, затопчем.
   - Ну... на кровать тогда, да?
   - Давай. Не велик он для кровати?
   Алиса путалась у них в ногах, тёрлась лицом об угол. Ковёр покрыл всю кровать, свесился до пола и даже лёг на пол. Женя погладила его ладонью.
   - Ну какая же прелесть, Эркин. А если... если его на стену повесить? Половина стене, а половина на кровать ляжет. Как ты думаешь?
   Эркин вспомнил разговоры в Бифпите - ему тогда это же говорили - и кивнул.
   - Ага, Женя. Давай так сделаем. А... а на ночь как?
   - А просто, - Женя быстро подобрала свисающий край. - Вот так. Собрать, уложить к стене... он же мягкий.
   - Хорошо. Его просто прибить к стене, так?
   - Н-нет, надо подумать. Ладно, это потом. Давай пока... давай сложим пока пополам и вот так.
   Вдвоём они застелили кровать ковром более аккуратно. Алиса скинула тапочки и немедленно залезла на кровать с ногами.
   - Ну, мам, ну, я чуть-чуть, ну, он такой мяконький...
   - Ладно уж, - рассмеялась Женя, - попрыгай.
   - Вот, это призы, - Эркин вернулся к столу. - Остальное я всё купил.
   Алиса самозабвенно кувыркалась и валялась на кровати, а Женя подошла к столу, и Эркин показал свои приобретения. Рубашки, трусы, новые джинсы на нём, носки, полотенца, шейные платки, мыло, остатки чая в жестянке, рюкзак, бумажник... Женя одобрила все покупки.
   - Ты молодец, Эркин, теперь ещё на зиму...
   - Нет, у меня всё есть. А теперь... - Эркин запустил руку в мешок, нащупывая пакет. - Вот. Это тебе, Женя.
   Женя как-то нерешительно взяла блестящий, переливающийся золотом пакет, повертела в руках, разглядывая эмблему.
   - Монро? Эркин, это от Монро?
   - Да. Это тебе.
   - Это же дорого, Эркин, безумно дорого. Что это, Эркин? - Женя никак не могла подцепить заклеивающую край пакета бумажную печатку с эмблемой Монро. - Ну, что это? - чуть ли не со слезами в голосе повторила она.
   Пакет наконец раскрылся, и золотая шаль скользнула ей на руки, стремительно разворачиваясь.
   - Ой, Эркин, - замирающим голосом сказала Женя, подхватывая падающее на пол золото. - Это же... это...
   - Это тебе, Женя, - повторил Эркин, не зная, что ещё он должен сказать.
   Наконец Женя справилась с выскальзывающим из рук шёлком, накинула на шаль на плечи. Оглядела себя и пошла к стоящему на комоде зеркалу.
   - Мам, ты вся золотая, - сказала сидящая на кровати Алиса.
   - Господи, Эркин, - выдохнула Женя, - господи, у меня в жизни такого не было.
   - Тебе... нравится?
   - Ты ещё спрашиваешь?! - немедленно возмутилась Женя. - Да я о таком и мечтать не смела! Господи!!! - она порывисто повернулась к Эркину так, что концы шали взлетели, едва не задев показавшегося вдруг низким потолка, обняла и поцеловала в щёку. - Эркин я ж таких подарков никогда, да вообще, Эркин... ну что ты молчишь, Эркин?
   - Я... я на тебя смотрю, - наконец выдохнул он.
   Женя метнулась обратно к зеркалу, встала боком, вскинула голову. Эркин смотрел на неё, окутанную золотым переливающимся шёлком с длинной, ниже колен , тоже золотой бахромой, на гордо вскинутую голову с уложенными на затылке в узел тёмными, а сейчас будто подсвеченными этим золотом волосами. Переступив, Женя оказалась в солнечном луче, и шаль так заблестела на солнце, что Эркин даже зажмурился на мгновение. Даже Алиса замолчала, глядя на Женю.
   Не отводя глаз от Жени, Эркин нащупал в глубине мешка пакет с баульчиком, но не решался нарушить тишину.
   - Спасибо, Эркин, милый, - Женя медленно шагнула к нему и опять обняла за шею, поцеловала, нет, просто прижалась губами к его щеке.
   - Мам, а за подарок дважды целуют?
   - Сколько захочешь, - рассмеялась Женя, отпуская Эркина. - Теперь Алисе, да?
   - Да, - кивнул Эркин, доставая пакет.
   Взвизгнув, Алиса ринулась с кровати к столу.
   - Тоже от Монро? - изумилась Женя. - Что это? Алиса, осторожно, не рви, сейчас открою.
   - Сундучок! - ахнула Алиса. - И бабочка!
   - Баульчик, - поправила Женя. - Как он открывается? Эркин?
   - Под бабочкой... замочек...
   Алиса залезла на стул с ногами, навалилась животом на стол. Наконец Женя, всё ещё в шали, несмотря на Алисину помощь справилась с замочком и раскрыла баульчик. Алиса даже не завизжала: настолько была потрясена.
   - Мам, что это? Для чего оно?
   - Это, - Эркин откашлялся, у него вдруг запершило в горле. - Это, мне сказали, для рукоделия. Ну шить, вышивать... Для девочки... Правильно?
   - Господи, Эркин, ну конечно... Я о таком слышала, даже мечтала в детстве. Алиса, не хватай так. Это напёрсток, ой, и крючки для вязания, и челночок, Алиса, с иголками осторожней. Это ж не тряпочки, ой, даже узор нанесён. Вот вышьешь, и будет у тебя платочек нарядный. И ножницы, и тесьма... Алиса! Ты куда с ногами на стол?!
   - Спасибо говорить! - Алиса встала на стол, оказавшись выше Эркина, и стала его целовать. В одну щёку, в другую и опять...- Вот, мама два раза, а я четыре, - при этом она самым бесцеремонным образом крутила ему голову.
   - Эркин, сними её и шлёпни, - очень строго сказала Женя. - Разошлась совсем.
   Эркин снял Алису со стола и поставил на пол, но шлёпнуть...
   - Мам, он тебя тоже наполовину слушается, - заявила Алиса. - Как и я!
   И тут же получила два шлепка от Жени.
   - Вот и получи полностью!
   - Ага, - согласилась Алиса. - Мам, а теперь дай мне его. Я его смотреть буду.
   - Баульчик? Только аккуратно.
   - Знаю, - кивнула Алиса, принимая на руки баульчик, и понесла его к своей табуретке, бросив через плечо: - Вы тут займитесь чем-нибудь, не мешайте мне.
   - Ишь, раскомандовалась! - рассмеялась Женя. - Эркин, что с тобой?
   Эркин сидел за столом и раскачивался, закрыв лицо скомканной рубашкой. Услышав Женю, он поднял на неё мокрые глаза и, опустив рубашку, с трудом выговорил:
   - Я... смеяться тихо... отвык. Вот и пришлось....
   - Представляю, - Женя пригладила ему взъерошенные волосы, поправила прядь на лбу. - Спасибо, Эркин. Такие подарки... дорогие наверное.
   - Нет, это не из заработка, - заторопился Эркин. - Что за работу заплатили и премию, я привёз. Вот.
   Он протянул Жене тряпочный аккуратный свёрток.
   - Здесь две тысячи, Женя.
   - Сколько? - недоверчиво переспросила она.
   - Две тысячи.
   Она медлила, и он, небрежно сдвинув на угол стола свои вещи, при этом несколько рубашек и что-то из белья упало на пол, развернул свёрток и стал выкладывать перед Женей радужные кредитки.
   - Вот, это четвертные, за работу, зарплата называется. Двести пятьдесят я ещё перед отъездом получил, тогда ещё отдал тебе, двести пятьдесят в Бифпите, когда пригнали бычков, и двести пятьдесят в имении под расчёт. У меня вычетов не было, вот, пятьсот. А сотенными - это премия, тысяча пятьсот за привес, я не понял, как это высчитывается, там проценты какие-то, но вот столько дали. Всего две тысячи. Правильно? И вот ещё, - он достал из куртки бумажник. - Вот, я там играл, в шелобаны, на спор держал. Призовые деньги, ну, что на олимпиаде давали, я все потратил, и ели мы, вот, осталось, двести семь ещё... Вот, Женя.
   - Господи, Эркин, - Женя как-то недоверчиво рассматривала денежные россыпи, - это же сумасшедшие деньги! Я столько сразу даже не видела никогда, - она подняла голову и посмотрела на него, тёмного от загара и смущения, на его глаза...- Спасибо, Эркин, милый. Как же ты устал наверное.
   - Нет, нет, Женя. В Бифпите последняя неделя... ну, там работы уже не было почти. Так, с лошадьми, только. А в имении три дня уже так, дурака валяли, а не работали.
   - Ну, ты это только говоришь, - Женя медленно, очень аккуратно собрала четвертные и сотенные кредитки, сложила их пачкой.
   - Возьми и эти, - он показал на мелкие кредитки из бумажника.
   - Нет, - Женя строго покачала головой. - Ты же взрослый мужчина, ты не можешь ходить без денег. Тебе надо поесть, надо... ну, мало ли чего надо. Ты вот к Андрею пойдёшь... Нет, это оставь себе, - и улыбнулась. - На текущие расходы, - и, так как он медлил, не брал деньги, тихо сказала: - Я помню, отец маме всю зарплату отдавал, но у него всегда оставались... его деньги, для себя, понимаешь? Это - на хозяйство, вечером сядем и решим, как их тратить, а это... это твои. Понимаешь?
   Эркин кивнул и взял деньги, сложил их в бумажник. Женя подошла к комоду, но пачка оказалась слишком толстой для шкатулки, пришлось взять тряпку, в которой их хранил Эркин, и так, тряпочным свёртком положить прямо в ящик.
   - Вечером разберу.
   - Да, - он спрятал бумажник, сгрёб свои вещи. - Пойду, разложу всё.
   - Ой, кукуруза! - ахнула Женя и метнулась на кухню, но тут же вернулась, сняла шаль и бережно положила её на кровать. - Вот, пусть пока здесь.
   Алиса, ни на что не обращая внимания, рассматривала свой баульчик, ведя оживлённую беседу с ним и с остальными игрушками. Эркин пошёл в кладовку и стал разбираться с вещами. Рубашки, трусы, носки, портянки... Рубашек много набирается, и ещё тенниска, штаны... это у него сколько выходит? На нём, старые и рабские, с ума сойти, носи не хочу. Носки длинные под сапоги. Так, полотенца, мыло. Кружка, миска, ложка... пусть в мешке лежат. Куртка рабская.... На гвоздь её, пусть висит. Фляга... в мешок, комок тряпочный для шитья... туда же, жестянка с чаем...
   - Женя, у меня чай вот остался, возьми.
   - Поставь в шкаф, на полку, у меня руки мокрые, - Женя чистила картошку. - Может, ляжешь, поспишь ещё?
   - Нет, что ты, - он улыбнулся, глядя на неё. - Совсем спать не хочу. Я в сарай пойду, посмотрю, что там.
   Женя подняла на него глаза, улыбнулась. Он подошёл к ней, встал рядом, и она на мгновение положила голову к нему на плечо, прижалась щекой и тут же выпрямилась. Эркин успел коснуться губами её волос и с трудом заставил себя отойти и побежать вниз, привычным - сам удивился, что помнит - движением сдёрнуть с гвоздя ключ от сарая.
  
   - Чего это у них, капитан?
   - Посмотрим, - Старцев открыл дверцу и вышел из машины.
   Вытирая руки ветошью, Джонатан смотрел на него с весёлым удивлением.
   - Доброе утро, капитан. Рано встаёте.
   - Доброе утро, Бредли. Вы тоже, смотрю, не залёживаетесь.
   Фредди, бросив на них короткий взгляд, продолжал копаться в моторе. Шофёр подошёл к нему, посмотрел, и через мгновение они уже трудились вдвоём, объясняясь на русско-английской смеси жестов, ругательств и терминов.
   - Когда люди заняты общим делом, - улыбнулся Старцев, - они всегда договорятся.
   - Да, - Джонатан вытер руки и положил ветошь на подножку. - Я бы хотел поговорить с вами, капитан.
   - Пожалуйста, - кивнул Старцев. - Есть проблемы?
   - Да. Я нуждаюсь в юридической консультации.
   - Я не юрист, - с искренним сожалением сказал Старцев, - но всё, что в моих силах... пожалуйста.
   Они стояли между машинами. Фредди и сержант, дружно уткнув головы и плечи под крышку капота, чем-то звякали и громыхали. Старцев озабоченно оглядел дорогу.
   - Загородили мы... Хотите горячего чая, Бредли? За чаем и поговорим.
   - Благодарю.
   Они сели в машину и Старцев отогнал её на обочину. Достал термос и пластиковые стаканчики.
   - Держите. Сейчас бутерброды найду.
   Чай вместо кофе и открытые бутерброды вместо сэндвичей не вызвали у Джонатана ни малейшего удивления. По крайней мере, внешне.
   - Спасибо. Я не такой уж знаток чая, но... но мне нравится.
   Старцев улыбнулся.
   - На здоровье. Слушаю вас.
   - Первая проблема. Меня интересуют законы о находках, кладах и тому подобном.
   Старцев кивнул.
   - Собственник земли является и собственником найденного на его земле и в земле. Если вы имеете в виду месторождения, жилы, самородки.
   - Понятно. А клады?
   - С кладом, по-моему, обстоит так же. Но... нет, знаете, я проверю, там есть нюансы. Не хочу давать информацию, в которой не уверен.
   Джонатан кивнул, отхлебнул чаю. Капитан, похоже, тоже не спал ночью. Ну, у каждого своя игра.
   - Со вторым сложнее, - рано он начинает этот разговор, надо было бы сначала самому поговорить с парнями, при такой передаче они Эркину, Эркин Фредди, Фредди ему, что-то несомненно выпало, но и упускать такой шанс тоже нельзя. - Несколько парней, капитан, хотят открыть массажное заведение. Насколько это реально?
   - Массажное заведение?! - Старцев и не пытался скрыть удивления. - Они что же, знают это? Или собираются нанимать? Массажистов.
   - Я ещё не говорил с ними, - честно признался Джонатан. - Но, насколько я знаю, они собираются работать сами.
   - И они цветные, - улыбнулся Старцев. - Я прав?
   Джонатан кивнул, и Старцев задумчиво продолжил:
   - Что ж, это, конечно, реально. Проблема, как я понимаю, не в деньгах. Деньги даёте вы. Проблема... в документах, так? Ведь ни дипломов, ни патентов у них нет. И, как я догадываюсь, у них вообще из документов только полученные у нас справки. С ещё непросохшими чернилами.
   - С вами легко говорить, - Джонатан допил чай и с улыбкой вернул стаканчик Старцеву. - Вы очень быстро всё понимаете. Всё так.
   - Хозяином этого заведения будете числиться вы?
   - Я ещё не говорил с ними, - повторил Джонатан. - Не знаю их условий. Но хотел бы... инвестором.
   Старцев вдруг посмотрел на грузовик и улыбнулся. Движением головы привлёк внимание Джонатана. Тот посмотрел и увидел. Крышка капота уже опущена, а Фредди и шофёр, сидя на подножке, пьют кофе из термоса с сэндвичами. Старцев смеялся негромко, но с таким искренним удовольствием, что Джонатан также рассмеялся.
   - Есть шанс решить и эту проблему. Как вы знаете, многие бывшие рабы имеют специальность, но не имеют диплома. Мы открыли несколько центров, где желающие сдают нечто вроде экзаменов и получают свидетельства о наличии практических квалификационных навыков. На основании этого свидетельства можно получить патент на право самостоятельной деятельности. Всё хорошо, так? - Джонатан настороженно кивнул. - Кроме одной детали. Профессия массажиста не входит в номенклатуру центра. Для медиков и приравненных к ним предусмотрены совсем иные процедуры, - их глаза встретились, и Старцев улыбнулся. - Но, я думаю, шанс есть. И опять но. Я должен...
   - ...с ними встретиться и поговорить, - понимающе закончил фразу Джонатан.
   - Да. Разумеется, после вас.
   - Конечно. И тогда уже к вам. Мы должны прийти вместе?
   - Как хотите. А по первой проблеме... думаю, буду готов завтра.
   - Хорошо. Как к вам пройти?
   - Скажете часовому у входа, что ко мне. Он укажет мой кабинет. А обычно я в седьмом.
   - И во сколько?
   - Мы начинаем приём в девять. Вот с девяти и до часу.
   - Отлично. Спасибо, капитан.
   - Пока ещё не за что, - улыбнулся Старцев. - Скажите, Бредли, а почему вы так заинтересованы в этих парнях? Вас действительно так волнует помещение капитала?
   - Мои друзья просили помочь им, - спокойно ответил Джонатан. - А благотворительностью я не занимаюсь.
   - Но они, видимо, и не хотят... благотворительности, так?
   - Скорее всего. Я не знаю ещё, насколько это серьёзно. Может, я и зря побеспокоил вас с этой проблемой.
   - Может, - кивнул Старцев. - Но знаете, Бредли, даже если вы сочтёте это невыгодным, откажетесь от инвестирования, всё равно, пусть зайдут ко мне. Я хочу, чтобы они использовали свой шанс.
   - Хорошо, - согласился Джонатан. - Я скажу им. Обязательно.
   Они понимающе улыбнулись друг другу. Старцев убрал термос.
   - Проблема послевоенного трудоустройства, - Старцев говорил как бы про себя, - включает несколько компонентов, зачастую противоположных. Обилие рабочих рук и одновременно нехватка специалистов. Имеющиеся, доведённые до автоматизма, военные навыки не нужны, а нужные отсутствуют. Неквалифицированный труд, и следовательно, люмпенизация таких работников. И неизбежное в этих условиях разрастание криминальной среды. Прибавьте к этому конфликты между воевавшими и остававшимися в тылу.
   - Да, - кивнул Джонатан. - Возвращение пленных уже создаёт определённые проблемы. А... у вас?
   - У нас проблем с возвращающимися из плена нет, - Старцев смотрел не на собеседника, а прямо перед собой, но тут повернулся к Джонатану. - Они все расстреляны. Вы ведь знаете, что Империя напоследок уничтожила все лагеря и всех узников, лагеря пленных в том числе.
   Джонатан не отвёл глаз.
   - Я слышал об этом.
   - Часть... ликвидаторов была впоследствии уничтожена, часть... затаилась, прячутся. Они многое дадут, чтобы избавиться от возможных свидетелей.
   - А свидетели... есть?
   Старцев смотрел ему прямо в глаза.
   - Нет деяния без свидетелей. К сожалению или к счастью, но это так.
   - Резонно, - кивнул Джонатан. - Но свидетель, да ещё нежелательный...
   - Вы правы, Бредли. Закон, что молчит только мёртвый, а лучший тайник - это костёр, соблюдается всеми преступниками. Особенно, если они уже знают, что проиграли. Один... из ликвидаторов, кстати, в немалых чинах, считал, что ими была допущена только одна ошибка. Они не сожгли трупы. И пока живы ликвидаторы... Но они очень рассчитывают на то, что свидетелей нет. Появление свидетеля приводит их, - Старцев усмехнулся, - в шоковое состояние. Когда бегут куда глаза глядят и ищут защиты у кого попало.
   Джонатан кивнул. Вот, значит, что с Брауном, ну да, он же... ах, чёрт, значит, увидев Эндрю... узнал... нет, чёрт, нельзя об этом сейчас...
   Старцев, глядя в сторону, позволил Джонатану привести в порядок мысли и лицо.
   - Спасибо, - Джонатан сумел справиться с голосом. - Спасибо, капитан.
   - Не стоит благодарности, - улыбнулся Старцев. - Эта информация не секретна. И к тому же даже не информация, а так... рассуждения.
   Джонатан кивнул.
   - Ну что ж, - Старцев с улыбкой поглядел на Фредди и шофёра. - Кажется, они уже устали нас ждать.
   - Да, - ответно улыбнулся Джонатан. - Завтра с утра я буду у вас.
   - Удачи вам, Бредли.
   - И вам удачи, капитан.
   Они обменялись рукопожатием, и Джонатан вылез из машины. Фредди и шофёр закончили свою беседу, обменявшись на прощание сигаретными пачками, и шофёр побежал к машине, а Фредди поднялся в кабину грузовичка. Когда Джонатан сел рядом с ним, машина Старцева уже тронулась. Пропустив её вперёд, Фредди мягко включил мотор и не спеша, очень плавно стронул с места.
   - И поломка бывает удачной, Джонни, так?
   - Да, удачно получилось.
   - Но когда в следующий раз будешь что-то совершенствовать... позови меня.
   - Две головы лучше?
   - Наверное, - пожал плечами Фредди. - Если позвать ещё этого русского, то как раз две головы и получится.
   - А себя ты не считаешь? - удивился Джонатан.
   Фредди рассмеялся.
   - Молодец, лендлорд. Ну, что ты вынул из капитана?
   - Завтра с девяти до часу я получу информацию по обеим проблемам. И кажется, с ним можно играть честно.
   - С властями играть честно - это проигрывать, Джонни.
   - Играть надо наверняка. Но... но он действительно хочет помочь. И ничего не потребовал с меня за информацию.
   - Он же даст её только завтра, - усмехнулся Фредди. - Завтра скажет и цену.
   - Кое-что он дал уже сейчас. Браун узнал Эндрю и с перепугу побежал сдаваться.
   - Фью-ю! - присвистнул Фредди. - Да, это уже ценно.
   - Эндрю - нежелательный свидетель для всей недобитой сволочи из ведомства моего тёзки.
   - Чёрт, - Фредди зло выплюнул окурок и тут же закурил следующую. - Об этом я не подумал. Но чтобы сейчас в Эндрю признать... это ж какой намётанный глаз надо иметь, Джонни, а? Что же он наболтал русским?
   - Не знаю. И не спрашивал. Это трогать вообще опасно. Были расстреляны и все пленные. Трогать эту тему... это нарываться, Фредди.
   - Да, чёрт. И что делать?
   - Джексонвилль - тихий город, может, и обойдётся. До Рождества.
   - А к Рождеству мы приедем, - кивнул Фредди. - Думаю, даже чуть раньше. Двадцатого...
   - Да! - Джонатан порывисто повернулся к Фредди. - Двадцатого же годовщина освобождения, цветные начнут праздновать и...
   - И непременно взорвётся раньше. Ты прав, Джонни. Но до декабря, я думаю, ничего не будет.
   - Думаю, да, - Джонатан откинулся опять на спинку. - А как тебе русский шофёр?
   - Толковый парень. Если б ещё язык знал...
   - Как вы объяснились? Ты ж в русском...
   - Хуже, чем он в английском, - ухмыльнулся Фредди. - Но мы поняли друг друга. Думаю, мы в Бифпите ещё встретимся.
   - Завязываешь позиционные бои на русском фронте? Сначала девчонка из комендатуры, теперь шофёр...
   - Пока готовлю позиции, Джонни. А бои... там посмотрим.
  
   До обеда Эркин провозился в сарае. Женя успела израсходовать все заготовленные им тонкие поленья и лучинки. Значит, всё-таки он пробыл дольше, чем рассчитывал. Или она топила плиту чаще, или... а не всё ли равно? Сейчас-то... в момент наладит. Эркин заново наточил топор, перебрал инструменты и занялся дровами. Смотрят? Ну и пусть. Он снимает койку с работой. Всё путём. Везде так. В Бифпите, да и на перегоне он наслушался рассказов про то, как кто устроился с жильём. Койка с работой - неплохо, но бывает и получше. Вот так и вот так. Это сделано. Теперь... А смотри-ка, и солнце вроде вовсю, и топором машешь, а рубашку чего-то неохота снимать. Значит, и в самом деле осень началась.
   Вышла во двор Алиса - Женя всё-таки оторвала её от баульчика и отправила гулять с наказом не подходить к Эркину, не разговаривать с ним и вообще помалкивать - покрутилась, краем глаза Эркин видел, что она вроде подошла к другим детям, но быстро ушла из круга, посидела на крыльце с куклой и убежала домой.
   Он закончил работу, всё убрал, закрыл сарай и привычно, будто и не уезжал, глядя себе под ноги, пошёл к дому, поднялся по лестнице, открыл верхнюю дверь.
   - Как раз вовремя, - Женя обернулась на стук двери. - Сейчас обедать будем.
   Он хотел было сказать, что это ленч, но тут же вспомнил, что по-русски обедают днём. Он переобулся в кладовке, вымыл руки и прошёл в комнату.
   Стол уже накрыт, Алиса сидит на месте и крутится, то и дело оглядываясь на свой баульчик, стоящий у табуретки с игрушками.
   - Алиса, не вертись, - Женя разложила по тарелкам нарезанные кружочками и чуть присоленные огурцы. - И не руками. Вилка есть. Эркин, а кто вам готовил?
   - Мы сами. На костре варили. Ну, а в Бифпите завтракали в гостинице, а остальное... где придётся. В номере запрещено готовить.
   - Ага. А что вы варили?
   Он улыбнулся.
   - Варево. Ну, вроде каши. Крупу зальём водой и на костре оставим. Потом мяса копчёного нарежем туда, ещё раз прогреем и всё. Лепёшки себе пекли. Кофе варили.
   - Большое хозяйство, - засмеялась Женя. - Продукты вам как...?
   - Продукты раз в неделю привозили. На перегоне Фредди покупал, кормовые деньги у старшего ковбоя. А котелки, кофейник, сковородку, решётку, ну, вообще всё... это нам выдали. Потом мы сдавали. У нас хорошо, ничего не пропало, не поломалось, вот и без вычетов обошлось.
   - Ну, понятно. Алиса доедай. Сейчас я суп принесу.
   Он дёрнулся помочь, но Женя быстро собрала тарелки, убежала с ними на кухню и вернулась с кастрюлей.
   - Эркин, глубокие тарелки поставь. Алиса, осторожней. Суп овощной, - и рассмеялась, - но с мясом. Алиса не вылавливай, всё подряд ешь. Эркин, так вы три месяца одно это варево и ели? А овощи? Неужели и картошки не было?
   - Нет, - он ел, чувствуя, как от горячего супа расходятся по телу тёплые волны. - Но мы... щавель собирали и варили. Ягоды...
   - Ягоды варили? - изумилась Алиса.
   - Заваривали. Заливали кипятком и пили, когда настоится. Малину, барбарис, - он невольно улыбнулся. - Потом вначале были такие маленькие ягоды. Красные. В траве на солнечном склоне. Листики маленькие с зазубринками, а цветы белые.
   - Земляника, - догадалась Женя. - Ну, хорошо, а то летом и без зелени... Так и цингу заработать можно.
   - Что? - не понял Эркин.
   - Цинга. Болезнь такая. Зубы шатаются и выпадают. Это когда без солнца, без зелени...
   Он невольно зябко передёрнул плечами, представив такое, но встретился глазами с Женей и улыбнулся.
   - Тебе нравится? Вкусно?
   - Да, Женя, очень. Никогда такого не ел.
   - А в Бифпите? Вы там куда-то есть ходили?
   - Да. Но там суп тоже... вроде варева. Вкусно, сытно. Но у тебя лучше.
   - Спасибо, - рассмеялась Женя. - Я старалась. Алиса, сядь прямо.
   - В Бифпите у нас два ужина было... нас угощали. Фредди ковбойским, а Джонатан королевским.
   - Как интересно! Сейчас второе принесу. Эркин, ты тарелки захвати.
   - Я лучше кастрюлю возьму, - встал он из-за стола.
   - Не обожжёшься?
   Это опасение так насмешило его, что он действительно чуть не обжёгся.
   Овощное рагу оказалось просто смесью нарезанных и тушёных овощей. Похожее, только с сыром и ещё чем-то, было на "королевском" ужине.
   - Тебе нравится? Положить ещё?
   - Да, очень. Спасибо, Женя.
   - Ну, так что это были за ужины?
   - Ковбойский - это когда мы в Бифпит пришли. Пригнали стадо и поехали в гостиницу. "Белый лев" называется. Ну, вот вечером в номере и ужинали. Яичница, - Эркин показал, - вот, с мою ладонь толщиной.
   - А такая бывает? - удивилась Алиса.
   - Значит, бывает, - улыбнулась Женя. - Это ж сколько яиц ушло?
   - Потом нам сказали, что сорок.
   - Сорок яиц?! А вас сколько?
   - Четверо.
   - По десять яиц на человека?! С ума сойти! А сковорода же какая?
   - Нормальная, - пожал он плечами. - Вот такая. И не просто яичница, а с беконом.
   - Ага, знаю, - кивнула Женя. - А к яичнице что?
   - Хлеб с маслом, - Эркин улыбался воспоминаниям. - Масло не мазали, а ста... срезали и клали на хлеб. Ещё кофе и яблочный пирог. Тоже вот по такому куску. И ещё коньяк был.
   - Ого! Даже коньяк, - засмеялась Женя. - Обойдёшься компотом?
   - Конечно, обойдусь, - подхватил он шутку.
   Компот был ещё тёплым, сразу кислым и сладким. Он с наслаждением выпил и, поймав краем глаза строгое выражение лица Жени, взял ложечку и выбрал сладкую мякоть.
   - Это яблоки. Я купила вчера.
   - Очень вкусно. Знаешь, мы там один раз груш нарвали, дичка, - она с улыбкой понимающе кивнула, - и стали компот варить. Весь сахар извели, а он кислый-кислый. Еле выпили. Не выливать же, раз столько сахара ушло.
   Женя рассмеялась и встала.
   - Алиса, умойся и спать.
   -Ага, - переполненная впечатлениями, переживаниями и обедом, Алиса, сонно моргая, слезла со стула и пошла в уборную.
   Эркин с улыбкой снизу вверх смотрел на Женю.
   - Так вкусно всё. Никогда такого не ел. Спасибо большое.
   - На здоровье. Ты...
   - Я в город сейчас. Схожу к Андрею. Ну, и на завтра договориться надо.
   - Хорошо, - Женя поставила обратно на стол тарелки и подошла к комоду, порылась в вазочке, где хранила мелочь, и повернулась к нему. - Вот, возьми.
   Эркин встал и подошёл к ней.
   - Что это, Женя?
   - Ключи. Я в Гатрингс ездила, заказала там. Это от калитки, это от нижней двери, а этот, жёлтый от верхней. Чтобы тебе не стучать и не ждать меня... Вот, держи.
   Он нерешительно взял проволочное кольцо с тремя ключами, смутно ощущая, что это имеет второй, скрытый пока от него смысл.
   Женя улыбнулась и сама сжала его ладонь с ключами в кулак и нарочито строго сказала:
   - Смотри, не потеряй.
   Он улыбнулся, показывая, что понял шутку.
   - Я пойду, да?
   - Иди, конечно.
   Вернулась Алиса. Она явно спала на ходу, но, столкнувшись с Эркином, ухватилась за него.
   - Не уходи. Мама, не пускай его.
   - Я вернусь.
   - Он вернётся, - Женя оторвала Алису от Эркина. - Ложись спать.
   - Да-а, - Алиса открыла глаза и шмыгнула носом. - В тот раз он тоже обещал...
   - Так он и вернулся, - Женя обняла её и стала раздевать. - Слишком много всего, устала, моя звёздочка. Иди, Эркин, я уложу её.
   Он кивнул и вышел. Взял в кладовке джинсовую куртку, обулся. Пожалуй, все деньги брать с собой не стоит. Он достал бумажник. Справки... пусть лежат. А деньги... Две десятки и семь мелочью, а остальное... Он вынул их из бумажника, огляделся... Взял шейный платок, завернул в него деньги и подсунул под стопку рубашек. Всё равно здесь никто по-ковбойски не ходит. Ключи в другой внутренний карман и застегнуть. Ну, всё.
   Когда он вышел из кладовки, Женя мыла посуду и улыбнулась встретившись с ним глазами.
   - Заснула.
   - Я наверное в темноте уже приду.
   - Конечно, - кивнула Женя. - А я тоже прилягу сейчас. Ты просто захлопни двери. И калитку.
   - Хорошо.
   Эркин ещё раз посмотрел на неё и вышел, плотно без стука прихлопывая за собой дверь.
  
   - Ну как, сержант, поговорили? - Старцев с интересом посмотрел на водителя.
   - Поговорили, капитан. По-русски он, конечно, ни в зуб ногой, но, - водитель усмехнулся, - свой своего всегда поймёт. Дельный мужик. Рукастый и с головой.
   - Понравился он тебе, значит?
   - А чего ж нет, капитан? Война-то кончилась. Жить надо. А с таким... с таким дело иметь можно.
   Старцев кивнул. Да, что Бредли, что Трейси умеют расположить к себе, избегают явных конфликтов... разумеется, в интересах дела, своего дела. Конечно, контракт Трейси - это просто бумага. Их отношения намного сложнее. Не исключено, что наедине ведущим становится Трейси, а Бредли у него ведомым. Но на людях... Лендлорд и его ковбой. Игрок и его телохранитель. А какова роль Бредли, когда Трейси - киллер? Посредник на переговорах? Мозговой центр? Не исключено. Но это настолько слаженная система, что парни не нужны. И не станет Бредли для... уголовных дел брать исполнителей со стороны. Они и сами со всем таким справятся. Но парни составляют свою систему. Такую же? Нет, там другие отношения, чем-то схожие, но другие. Итак, две пары. Шулер и киллер, спальник и лагерник. Интересно... Но парней в городе уже нет. Исчезли. Получили справки и... на следующий день их уже не видели. И ведь всё логично, всё обоснованно. Ладно. До Бифпита надо поспать. Бредли подкинул работёнку. Клады. Что он нашёл в своём имении, что ему понадобилось законодательство по кладам? Или он что-то из выигрышей хочет выдать за клад? Интересный ход. Он ведь интересуется камнями, а там... там возможны очень разные нюансы. И с парнями этими, массажистами... Наверняка спальники. Откуда у Бредли с ними связь? Через индейца? Другого варианта нет. На что рассчитывает Бредли? Зачем ему это нужно? "Мои друзья просили помочь им". Ладно, посмотрим, а пока - спать.
  
   Джексонвилль субботним вечером немноголюден. Эркин шёл быстро, как-то заново оглядывая знакомые улицы. Да, после Бифпита... там цветных не то что больше, но держались те иначе. Здесь нарвёшься там, где в Бифпите и не посмотрели бы на такую мелочь. Ладно, завтра в Цветной пойдём, всё узнаем.
   Подходя к дому Андрея, он замедлил шаг, но сверху раздался знакомый свист. Эркин поднял голову и увидел: Андрей латал крышу.
   - Подваливай! - и призывный жест.
   Эркин вошёл в сад и по лестнице поднялся к Андрею.
   - Я знал, что придёшь, - Андрей говорил камерным шёпотом.
   Эркин улыбнулся и кивнул.
   - Ну, как у тебя? Нормально?
   - Да. С дровами в сарае разобрался.
   - Я тоже. Крышу вот попортило за лето, надо же сделать. Хоть и без работы снимаю, а всё-таки...
   - Ну, понятно, - Эркин прижимал жестяной лист, пока Андрей закреплял его. - А то на тебя же и лить будет, - добавил он невинным тоном.
   Андрей подозрительно посмотрел на него, но промолчал.
   - Завтра в Цветной пойдём.
   - Дело. Посмотрим, кто цел. Слушай, а бутылки мало будет.
   - На халяву всегда мало. Посмотрим. Всех денег с собой не таскай.
   - Ты что? - Андрей даже молоток опустил на мгновение. - Охренел? Или меня за фраера держишь?
   - А язык подвязать не хочешь?
   Андрей загнал очередной гвоздь, пристукнул его для верности и вздохнул.
   - Это ты верно. Отвык я таиться.
   - Я тоже, - невесело усмехнулся Эркин. - Я вот шёл к тебе... В Бифпите легче было.
   Андрей кивнул и улыбнулся.
   - Там мы временно были, вот и не напрягались. А здесь...
   - Здесь надо наперёд думать, - закончил за него Эркин. - Этот край подбей.
   - Ага. Надо будет гудрона достать, залить, а то всё равно потом течь даст.
   Эркин пожал плечами. Здесь Андрей знает лучше. Молча они доделали крышу. Вышла хозяйка, посмотрела на них и, что-то тихо ворча, ушла в дом. Вернулась спустя несколько минут и поставила на стол в углу террасы кувшин с молоком, два стакана и тарелку с хлебом. И ушла, ворча уже чуть громче про оглоедов и охламонов.
   - Во, - рассмеялся Андрей, - как начала вчера, так и не останавливается.
   - Ну, так и ты...- усмехнулся Эркин.
   - А что, конечно, ослабнуть заводу не даю, подкручиваю. Пошли, полопаем.
   - Мг.
   Они слезли с крыши, Андрей собрал в ящик инструменты и унёс его в дом, бросив через плечо:
   - Садись, я мигом.
   - А руки...?
   - А! Вон висит.
   Рукомойник - такой же, как у Жени - висел на столбе в другом углу террасы. И так же под ним ведро для грязной воды. Пока Эркин мыл руки, вернулся Андрей с новеньким, купленным в Бифпите полотенцем.
   - Мыло, смотрю, тоже твоё лежит.
   - А только я и пользуюсь. У неё свой умывальник на кухне. Я как пришёл, так и умылся сразу.
   - И зимой так будешь?
   - Зима здесь мягкая, не разорвёт его.
   - Чего? - удивился Эркин, вытирая руки.
   - Не знаешь? - удивился его удивлению Андрей. - Ладно, поедим и расскажу.
   Они не спеша спокойно пили молоко, заедая его чёрным, "русским", как его назвал про себя Эркин, ноздреватым хлебом.
   - Соскучился я по чёрному, - Андрей умудрялся говорить и есть одновременно. - Ну и, сгонял с утра на Мейн-стрит, знаешь, там от кондитерской через три налево, дом...
   - Они что, тоже пристройку сделали?
   - Нет, просто окошко сбоку. Постучишь, дашь деньги, и тебе, - Андрей невесело усмехнулся, - выкинут. Ну вот, когда мороз сильный, вода льдом делается, и льдом её больше. Если закрыто со всех сторон, разорвать может. Ну, тесно ей станет, понимаешь?
   - Понимаю, но... не видел и не слышал даже.
   - Слышать-то я слышал, - кивнул Андрей, - но... мне это ещё в школе рассказывали. Посмотрим. А то к себе в комнату заберу.
   - У тебя комната своя?!
   - Выгородка. Фанерка с дверкой. Тогда, помнишь, шухер пошёл. Я и сделал себе. На всякий случай. Ладно, крышу мы сделали. Давай дрова, что ли? А то она купила, так и лежат. Брёвнышки.
   - Давай, - кивнул Эркин. - До темноты успеем?
   - А то нет.
   Они допили молоко, встали из-за стола, и Андрей повёл вокруг дома на задний двор, где возле сарая лежали толстые в человеческий рост брёвна. Козлы, пила и топоры были уже наготове.
   - А не пришёл бы я? - Эркин снял куртку и закатал рукава ковбойки.
   - А что? Могло и такое быть? - усмехнулся Андрей, укрепляя козлы, чтоб не шатались.
   - Уел, - Эркин очень похоже передал интонацию Джонатана, так что Андрей засмеялся в голос, и засмеялся сам. - Ну, берись.
   Они положили на козлы бревно, и Андрей завёл пилу.
   - Пошёл?
   - Пошёл, - кивнул Эркин, привычно берясь за ручку.
  
   Возле Бифпита они опять поменялись местами. Как всегда не останавливая машину.
   - Высадишь меня на въезде, Джонни. И я пойду искать парней.
   - Ты их знаешь?
   - Эркин сказал, что они знают меня. Да и видел я их. В Мышеловке и на олимпиаде.
   - Мне долго пришлось учиться различать негров в лицо. Смотри, Фредди...
   - Смотрю, - кивнул Фредди. - Слишком большой банк, чтобы играть не глядя. Ты в "Приме"?
   - Я оставил номер за собой. Дорого, но... надёжно.
   - Мг. Стоп, Джонни. К Цветному здесь ближе. Поболтаюсь на границе. Думаю, меня окликнут.
   Выйдя из машины, Фредди дал грузовичку скрыться за углом и не спеша, не совсем прогулочной, но и не деловой походкой пошёл в обход Цветного квартала. День солнечный, но уже чувствуется осень. Народу на улицах заметно меньше. Пастухи и ковбои, получив под расчёт и погуляв напоследок, покинули город, а оставшиеся стали как-то незаметнее. Да, хорошо придумал Старр с олимпиадой и балом. В три дня выплеснулось всё, что раньше тянулось неделю, а то и дольше. Спустили пар и всё. Ковбой, когда не в загуле и не при стаде, существо мирное и почти безобидное. Если его не трогают и не задевают.
   Фредди почувствовал на спине чей-то взгляд и остановился, отворачиваясь от ветра и закуривая. И увидел их. Троих парней в чистых ковбойках и рабских штанах, аккуратно заправленных в рабские сапоги. Негр, мулат и трёхкровка. Да, те самые, что в Мышеловке и на олимпиаде... Сами не начнут, вежливые, черти. Ну, поехали.
   - Поговорим, парни?
   Они переглянулись.
   - Да, сэр, - ответил за всех мулат.
   - Хорошо, - кивнул Фредди. - Где сядем, чтоб ни глаз, ни ушей лишних не было?
   - Сюда, сэр, - предложил мулат. - Здесь не помешают.
   В Бифпите можно найти что угодно. И тихое место для если не тайного, но очень конфиденциального разговора тоже. За отдельную плату. Фредди знал несколько таких мест, но предоставил инициативу парням. И не ошибся. Они тоже готовились к разговору.
   Задняя комната одного из множества питейных заведений Бифпита с отдельным входом. Незнающий не зайдёт, а нежелательный не выйдет. Стол со стульями, окна если и есть, то всегда плотно занавешены, лампа на столе или под потолком и всё. А больше ничего и не надо.
   Они расселись, и Фредди положил на стол пачку сигарет, предлагая закурить. Парни вежливо отказались. Секундная пауза, как всегда в начале серьёзного разговора. Фредди ждал.
   - Певун говорил с вами, сэр? - начал мулат.
   - Говорил, - кивнул Фредди. - Но я хочу выслушать вас. Что вы скажете.
   Они снова переглянулись. Фредди невозмутимо ждал. До сих пор говорил мулат, но сейчас слово взял самый старший из них, негр.
   - Сэр, мы хотим открыть своё дело. Делать массаж людям. За деньги. И жить на это. Это возможно, сэр?
   - Возможно, - кивнул Фредди.
   - Но у нас нет денег, сэр. Мы, все трое, получили под расчёт за выпас и перегон. Мы можем на них прожить...
   - До Рождества, если покупать только еду, - тихо сказал трёхкровка.
   - Да, но чтобы начать дело, этого мало, - кивнул мулат. - Мы стали думать, сколько и чего нам надо...
   - И вы просите денег, - очень серьёзно сказал Фредди.
   - Мы выплатим, сэр, - быстро ответил трёхкровка, - постепенно, не сразу, но мы всё выплатим.
   - Не всё так просто, парень, - покачал головой Фредди. - Дело вы задумали стоящее, сразу говорю. Но сделать его непросто. Нужен патент, разрешение. А для этого нужен диплом. Знаете, что это?
   Они переглянулись и угрюмо помотали головами.
   - Это официальный документ, что вы знаете и умеете, - объяснил Фредди.
   - Значит, что, грузчиками на бойню? - спросил трёхкровка. - Откуда мы такую бумагу возьмём?
   - Не спеши, - Фреддт усмехнулся. - Слышал я такую фразу. Не умирай до расстрела. Понял?
   Трёхкровка нехотя улыбнулся.
   - Ну вот, один я такое дело не вытяну. Поэтому, если хотите, надо поговорить с Джонатаном Бредли. Знаете его?
   - Да, - кивнул негр. - Это... ваш лендлорд. Хорошо, сэр. Он... он согласен помочь нам?
   - Он будет говорить с вами. А насчёт согласия... сумеете его убедить, что на вас можно рассчитывать...
   - Что для этого нужно, сэр? Чтобы он поверил нам.
   Фредди незаметно усмехнулся. Что ж, парни должны понравиться Джонни. Но надо предупредить их заранее.
   - Так просто денег никто не даст. Если я даю деньги, я рассчитываю, что мне будет от этого какая-то выгода. Понятно? - он подождал их кивков и продолжил: - В этом нет ничего обидного, это общее правило.
   - Мы знаем, - вздохнул мулат.
   - Значит, сэр, мы должны доказать, что от нас, от нашего дела будет выгода, так? - спросил негр.
   - Так, - кивнул Фредди. - Все вопросы с дипломом и патентом надо решать в комендатуре. Чтобы идти туда и просить за вас, мы должны быть уверены... что не фуфло это, не болтовня, а дело. Так что, парни, хотите довести дело до конца - готовьтесь. И Бредли, и в комендатуре, и... не знаю, что ещё понадобится, но вам придётся объяснять и доказывать. Не хотите... ну, будем считать, что разговора не было.
   - Из игры с полкруга не выходят, - резко сказал трёхкровка.
   - Не спеши, - остановил его Фредди. - Думайте, решайте, как это у вас устроено будет, что для этого нужно...
   - Когда мы сможем поговорить с... мистером Бредли, сэр? - спросил негр.
   Фредди поглядел на часы, мысленно прикинул их день.
   - Сегодня часов в пять. Устроит?
   - Да, сэр. Мистер Бредли сможет прийти сюда?
   - Да.
   - Спасибо, сэр, - негр встал, показывая окончание разговора. За ним поднялись остальные. - Мы будем здесь в пять часов, сэр.
   Обменявшись вежливыми кивками, все вышли.
   Фредди ушёл первым, не оглядываясь. Незачем. Кто из них и как расплачивается с хозяином комнаты и договаривается на пять часов... это их проблема. В разговоре заинтересованы они, им и обеспечивать место для беседы. Так, теперь в "Приму", немного поспать. Джонни пока занят своим. В пять с парнями и вечером как обычно. Ну а ночь... по заведённому порядку. В комендатуру завтра. Джонни здорово рассчитывает на капитана. Ну что ж... Капитан, похоже, не из тех, что виляют и пакостят исподтишка.
  
   Хорошо, когда инструмент подогнан по руке. И вообще... сделан. Сэмми за инструментом совсем не следит. А у Андрея что пила, что топор, что колун... да за что ни возьмись... в порядке. Легко работать. Попилили, покололи, сложили, снова пилим.
   - Купила дрова, называется, - ворчал на суковатое бревно Андрей. - Говорил ей. Берёза дорогая, да жаркая, хоть не зазря уродуешься. А тут... И мороки столько, и толку ... Как специально суковатых набрала. Да за такую работу...
   - Ну и купил бы сам.
   - Ни хрена! - шёпотом возмутился Андрей. - Я деньги даю, а остальное - не моя забота, а её печаль.
   - Колоть-то тебе приходится, - усмехнулся Эркин.
   - Поязви мне тут! Ещё раз такие купит - пусть со стороны нанимает. Но чтоб со своим инструментом приходили.
   - Инструмент - великое дело, - согласился Эркин.
   - Понял наконец. Ну, ещё три бревна и всё.
   - За один заход сделаем.
   - Ну не до темноты же возиться.
   Они по привычке говорили камерным шёпотом. И зная, что подслушать их невозможно, говорили по-русски. Свободно, практически не затрудняясь в подборе слов.
   В сумерках они закончили и уже убирали козлы и инструмент в сарай, когда опять появилась хозяйка Андрея.
   - Вам что, приглашение по почте посылать нужно?! Или последние мозги из вас выбило?!
   - И чего разоралась? - спокойно спросил Андрей, незаметно подмигивая Эркину.
   - А то тебе повылазило, что темно уже?! Я стараюсь, кручусь, а он ещё зубы скалит! Лопать идите сей же секунд, пока сковороду на тебя не вывернула!
   - Я крышу в другой раз твоим языком перекрывать буду. Аж в два слоя получится.
   - Чтоб ты свой поганый язык откусил и подавился им!
   Эркин с трудом сохранял безучастное выражение лица. Под эту перебранку они вымыли руки и сели за стол на террасе. Большая сковородка жареной картошки на деревянном кружке, нарезанный толстыми ломтями хлеб... Они уже ели, когда старуха пришла опять и грохнула на стол чайник и две кружки.
   - А заварку заначила? - спросил Андрей с набитым ртом.
   - Чтоб тебе на голову, что ты другим желаешь! Лопай и заткнись. У меня не сто рук. Ухаживаешь за ним как за лордом каким, а он пасть свою раззявит и тебя же...
   Не прерываясь ни на секунду, она принесла маленький чайник и тарелку с крупно нарезанным пирогом.
   - Ишь, выпендрёжник, от кофе нос воротит, чай ему подавай как лорду, а был шпаной и есть шпана...
   - А другой и близко к твоей халупе не подойдёт, - Андрей налил себе чаю.
   - Да кто б ещё пустил тебя подзаборника... Душно ему на кухне вишь ли, тоже... принц Уэльский! - и она ушла, хлопнув дверью.
   - Духота у неё в кухне страшенная, - пояснил Андрей Эркину, засовывая в рот полкуска пирога. - Как потеплело, я стол этот сбил и здесь ем. Говорил ей, давай, дескать, форточку сделаю, не кухня, а душегубка, - и камерным шёпотом: - Газовая камера, ну, газом там травили насмерть, - и опять в полный голос по-английски. - Так нет, холодно ей всё.
   - Потому ты ангору и выбрал? - шёпотом спросил Эркин.
   Андрей, покраснев, кивнул.
   - Понравилось ей?
   - Нну! Вон, - Андрей ухмыльнулся. - Пирог спекла. Ладно. Завтра в Цветной с утра?
   - С самого ранья не стоит. Дрыхнут ещё все. Давай как на День Матери.
   - Дело, - кивнул Андрей.
   Пока ели, стало совсем темно. Эркин встал из-за стола, застегнул куртку. И совсем тихо, так что Андрей еле расслышал, сказал:
   - Мои тоже понравились. И шаль, и баульчик.
   Андрей молча мягко хлопнул его по плечу.
   - Ну, бывай.
   - До завтра, - кивнул Андрей. - Бывай.
  
   Когда без трёх минут пять Фредди и Джонатан подошли к условленному месту, их встретил трёхкровка, поздоровался кивком и провёл в ту же комнату. Негр и мулат были уже там.
   Джонатан остался верен себе и начал с представления:
   - Джонатан Бредли, лендлорд.
   И Фредди невольно про себя восхитился тому, насколько естественно, без натуги было сказано. И ответ парней поразил его такой же естественностью, этим умением мгновенно подстраиваться под собеседника:
   - Роберт Слайдер.
   - Метьюз Слайдер.
   - Найджел Слайдер.
   Они представились по старшинству, и негр по праву старшего повёл разговор:
   - Добрый вечер, сэр. Благодарим за честь, оказанную нам вашим согласием на беседу.
   "И куда ты, ковбой, к лордам лезешь?" - сказал себе Фредди, усаживаясь рядом с Джонатаном. Взгляд Джонатана заставил его представиться полностью:
   - Фредерик Трейси.
   - Я слушаю вас, - благожелательно улыбнулся Джонатан.
   - Сэр, вам наверное известно, что мы, трое, хотим начать своё дело. Массажное заведение. Мы все умеем это. Нам нужна ссуда и некоторая организационная помощь.
   Сохраняя на лице вежливо-внимательное выражение, Джонатан под столом восторженно подтолкнул Фредди и получил такой же незаметный ответный пинок, а негр продолжал:
   - Мы позволили себе обратиться к вам за помощью, потому что знаем о вашей добросовестности и надёжности в делах. И мы рассчитываем на вашу помощь и добрые советы. Со своей стороны мы обещаем, что вся ссуда будет вам выплачена в разумные сроки и с определённой нашим договором прибылью.
   Если речь и была срепетирована и придумана совместно, то говорилась она с такой естественной непринуждённостью, будто парень всю свою жизнь вёл подобные переговоры. Впечатление, правда, несколько портили выступившие на лбу капли пота.
   - Благодарю за столь лестный отзыв, - начал ответную речь Джонатан. - Но представляете ли вы размеры ссуды и всю сложность организационного периода? Я верю, что вы хорошие массажисты, но собственное дело требует от человека полной самоотдачи. Существуют различные места, где требуются массажисты, это спортивные центры и клубы, госпитали... Работа массажиста хорошо оплачивается. Вы можете зарабатывать большие деньги, не связываясь со всеми проблемами самостоятельного дела.
   Негр вежливо кивнул. Мулат и трёхкровка сидели рядом, не вмешиваясь, но слушая очень внимательно, и явно готовые в любой момент прийти на помощь своему старшему... судя по общей фамилии, брату.
   - Да, сэр, вы, разумеется, правы.
   Негр смотрел прямо в глаза, не опуская ресниц, длинных и пушистых как... как у остальных, как у Эркина - успел подумать Джонатан.
   - Мы обсуждали этот... эту возможность. Но, сэр, мы хотим работать не на кого-то, а на себя. Мы не хотим зависеть от хозяина... от нанимателя, от его желаний и его соображений. Мы потому и обратились к вам, что сознаём всю сложность задуманного дела.
   - Я должен быть уверен, что вы не бросите дело на полдороге, что я получу обратно свои деньги. И прибыль.
   - Вы можете быть уверены, сэр, - негр позволил себе еле заметно улыбнуться. - Мы привыкли любое дело доводить до конца.
   Все улыбнулись, показывая, что поняли тактично намеченную шутку.
   - Хорошо, - кивнул Джонатан. - Уверены ли вы, что дело будет доходно, что у вас будут клиенты?
   - Сэр, те, кому мы делали массаж, остались довольны, - вступил в разговор мулат. - И хотели повторения.
   - У вас уже были... клиенты? - удивился Джонатан.
   - Да, сэр, - мулат взглядом спросил разрешения у негра и, когда тот кивнул, продолжил: - Это наш старший ковбой. Он очень... страдал. От радикулита. Потому и пил. Мы как-то сделали ему массаж. Ему помогло, сэр.
   - И он бросил пить? - улыбнулся Джонатан.
   - Нет, сэр, - не выдержал трёхкровка. - Теперь он пил от радости, что ничего не болит.
   Фредди с удовольствием расхохотался. Засмеялись и остальные.
   - Если массажем можно снимать радикулит, - стал серьёзным Фредди, - то вы правы, клиентура у вас будет. Все ковбои ваши.
   - Мы рассчитываем и на это, сэр, - снова заговорил негр.
   - Хорошо, мы согласны, - кивнул Джонатан. - С чего вы думаете начать? С ссуды?
   Они быстро переглянулись, и негр медленно покачал головой.
   - Нет, сэр. Нам... мы узнали, что нужно разрешение на такую работу. Диплом и патент, так? - Джонатан и Фредди кивнули. - Пока нет этих документов, деньги не нужны, сэр.
   - Вы правы, - Джонатан радостно улыбнулся. - Начинать надо с этого. А как думаете дальше?
   - Если у нас будут...- и тут же поправил себя, - Когда у нас будут необходимые документы, надо будет выбрать город, купить или нанять там дом, оборудовать его...
   - Стоп, - остановил его Джонатан. - Вы не хотите остаться здесь?
   - Бифпит - маленький город, сэр, мы не наберём столько клиентов, а ковбои... они же приходят в город раз в год на две недели, ну, на месяц. За месяц мы не наработаем на весь год.
   - Резонно, - кивнул Джонатан. - Я согласен с вами. Значит, начинаем с документов. Для этого надо обратиться в комендатуру. Сможете ли вы завтра подойти к комендатуре, скажем, в полдень? Я к этому времени наведу необходимые справки.
   - Да, сэр.
   - Спасибо, сэр.
   - А о нашем соглашении будем говорить, когда решится вопрос с документами, так?
   - Да, сэр, так.
   Они одновременно встали, и Джонатан очень естественно протянул негру руку. Удивлённый взгляд, секундная заминка, и рукопожатие вышло естественным. Потом Джонатан обменялся рукопожатиями с остальными. За ним так же попрощался с парнями и Фредди.
   Джонатан и Фредди ушли первыми: всё-таки нежелательно, чтобы их видели всех вместе. Когда они отошли достаточно далеко, Фредди усмехнулся.
   - Если бы переговоры о капитуляции, - кивнул Джонатан, - вёл этот парень, условия были бы куда легче.
   - Легче для кого, Джонни?
   - Ты прав. Ну что ж, на парней можно ставить. Завтра к капитану в одиннадцать. Часа на предварительный разговор хватит.
   - Должно хватить, - кивнул Фредди.
  
   Эркин шёл быстро, почти бежал. Обещал Жене, что ненадолго, а сам... Женя вчера так и не помылась, а вода, дрова... всё бросил, убежал. Но ведь не мог он не сходить к Андрею. За лето так привык, что Андрей всегда рядом... Кроссовки мягко стучали по земле. В сапогах так не побегаешь. Джексонвилль - не Бифпит, до утра не гуляет, если не соваться на Мейн-стрит и в богатые кварталы рядом, то тебя никто и не увидит. Ну, вот и поворот, калитка... Он осторожно тронул её ладонью. Заперто. Медленно Эркин расстегнул куртку и вынул из внутреннего кармана ключи, нашёл на ощупь нужный, вставил в скважину. Ключ повернулся с тихим щелчком. Эркин даже не услышал, а почувствовал его. Войдя, закрыл и запер калитку. Несколько шагов, и он у двери. И снова ищет ключ, нащупывает скважину, вставляет, открывает дверь... Он пришёл домой, это его дом, у него ключи от дома. Только сейчас до Эркина стало доходить то, что смутно ощутилось днём, когда Женя отдала ему ключи. Так же тщательно и тихо он запер за собой дверь и поднялся по лестнице. Верхняя дверь тоже закрыта. И снова, всё снова. Он вошёл в крохотную прихожую, запер за собой дверь и тщательно вытер ноги о расстеленную у двери тряпку.
   - Эркин? - позвал его из кухни голос Жени.
   - Да, - откликнулся он внезапно севшим голосом.
   - Подожди в комнате, я сейчас.
   Значит, она моется.
   - Хорошо.
   Эркин вошёл в комнату. На столе ровно горит лампа, окна занавешены... И тут на него обрушилась Алиса.
   - Ага, вернулся! - она с размаху ткнулась в его ноги. - А мама на кухне. Мы тут спали-спали, а потом полдничали, а потом я гуляла, а тебя всё не было, а ты работал, да?
   - Да, - кивнул. - Работал.
   Она потащила его за руку к своей табуретке.
   Когда Женя вошла в комнату, закручивая в узел мокрые волосы, они изучали баульчик. Алиса показывала Эркину крючки, челночки, ножнички, тесьму, платочки с узорами... Эркин рассматривал всё это с таким живым интересом, что Женя умилилась, любуясь ими. Почувствовав на себе взгляд Жени, он поднял голову и обернулся к ней. Женя улыбнулась.
   - Мыться будешь? Тогда иди, пока плита тёплая.
   - Нууу...- обиженно протянула Алиса. - А мы ещё не всё посмотрели.
   - Потом, - утешила её Женя. - Сегодня не последний день.
   - Ладно, - вздохнула Алиса. - А ты мне почитаешь?
   - Почитаю, - кивнула Женя. - Эркин, иди мойся, и ужинать будем.
   Он встал, осторожно, чтобы не задеть ненароком, перешагнул через рассыпанные на полу игрушки и пошёл на кухню.
   Красный свет от плиты, корыто, ведро. Жаркий, наполненный паром и запахом мыла воздух. Он быстро разделся в кладовке. Рубашка, трусы, носки - всё в ведро с грязным и залить тёплой водой, да, взять полотенце, мочалку, мыло... ещё у Роулинга покупал, обмылок остался, ну, на сегодня ему хватит, в корыто тёплой воды и ещё в ковше, чтобы облиться потом. Ну вот... А, для головы ещё... ну, вот теперь всё. Он сел в корыто, намочил и намылил голову. Ух, хорошо как! Не сравнить с душем. Там просторно, конечно, а здесь зато...
   - Давай солью тебе.
   - Женя? Ты?
   - А кто ж ещё!
   Женины руки теребят, перебирают его волосы. Тёплая мыльная вода течёт по лицу, шее. Он, проморгавшись, открывает глаза.
   - Ага, спасибо.
   - Сиди. Я тебе спину потру.
   Он упирается лбом в согнутые колени, чтобы ей было удобнее, и только покряхтывает. Мочалка - прав Андрей - совсем мягкая стала, надо бы новую.
   - Ну вот, - Женя удовлетворённо выпрямляется, и он ждёт её обычной фразы о краснокожести, но она молчит, и он поднимает на неё глаза с немым вопросом. Женя улыбается. - Тёрла, тёрла тебя, а ты всё коричневый.
   - Это я загорел. На выпасе когда без рубашки ходил.
   Он мягко выдёргивает у неё из руки мочалку, намыливает заново и начинает растирать себе плечи и грудь. Обычно она уходила, а он вставал и домывался стоя, но сейчас Женя почему-то всё стоит рядом.
   - Ты чего? Женя?
   - Смотрю на тебя. Я так давно тебя не видела.
   Эркин улыбается.
   - Меня смотреть не пускаешь, а сама...- говорит он нарочито обиженным голосом и довольно ухмыляется, услышав её смех.
   Женя шутливо шлёпнула его по шее и ушла. Эркин осторожно, чтобы не наплескать на пол, встал, растёр себе живот и ноги и облился из ковша чуть тёплой водой. Остыла, пока мылся. Он вышел из корыта, вытерся новеньким - ни разу ещё не брал - полотенцем и повесил его сохнуть на верёвку рядом с полотенцем Жени. Теперь аккуратно воду в лохань, корыто ополоснуть и на место, пол подтереть, а то всё-таки наплескал, размахался, как в душевой, а здесь осторожно надо. Ну вот, тряпку к плите и пусть сохнет, руки ещё разок ополоснуть у рукомойника и одеться. В кладовке он прямо на голое тело натянул свои старые рабские штаны, слежавшиеся за лето и пахнущие так, как пахнут старые чистые, но давно не надевавшиеся вещи. Повертел в руках тенниску. Маленькая какая-то стала. Ну-ка, попробуем. К его изумлению, она налезла, туго обтянув плечи и грудь. Ну... да, шлёпанцы. Он сложил джинсы. Завтра в них пойдёт Рубашка, трусы, ну, у него теперь этого добра завались, есть что надеть.
   Когда он вошёл в комнату, Женя читала Алисе и, увидев его, улыбнулась:
   - Я уж думала, ты утонул там, нет и нет. Сейчас ужинать будем.
   Она чмокнула Алису в щёку.
   - Завтра с этого места и продолжим, - вскочила и закрутилась в так знакомом ему вихре множества одновременных дел.
   И вот они уже сидят за столом. Дымится в чашках чай, влажно блестит тёплая варёная кукуруза, которую, к полному восторгу Алисы, едят руками, обгрызая початок и обмакивая его в подсоленное масло. Ровно, без копоти и треска, горит лампа, за плотно задёрнутыми шторами шумит в деревьях ночной ветер.
   - Я боялась, она не налезет на тебя, села сильно.
   - Это пока я не шевелюсь. Рукой махну - лопнет.
   - Вот и будешь её дома носить. А зимой для тепла поддевать.
   - У меня куртка тёплая.
   Алиса занята выгрызанием на початке узора и только время от времени вскидывает на Эркина глаза, словно проверяет: не пропал ли он куда.
   - Мне на зиму ничего не нужно, Женя. Одежды... на три года хватит.
   - Ну, это ты хватил! - фыркает Женя. - На три года! Я ещё сапоги твои не смотрела. Выдержат они зиму?
   - Выдержат, - кивает Эркин. - Сапоги, как и куртку, на три года дают, а это вторая зима будет.
   - Как дают? - не поняла Женя.
   - Ну, рабам. Это ж рабские сапоги.
   - Вот и купишь себе нормальные ботинки, - сердито говорит Женя. - И пальто на зиму.
   - Для работы куртка удобнее. И сапоги, - он глотает горячий чай, с наслаждением ощущая разливающееся по телу тепло. - Я себе в Бифпите столько всего накупил. Мне надолго хватит.
   - А почему Бифпит? - влезает Алиса.
   - Не знаю, - пожимает он плечами. - Называется так город.
   - Смешно, - заявляет Алиса и утыкается лицом в чашку за что тут же получает от Жени шлепок между лопатками. - Мам, а конфеты? Я утром ещё их видела.
   Женя смеётся и достаёт три "ковбойских" конфеты.
   - Ковбойские конфеты, - улыбается Эркин.
   - Их ковбои делают? - изумляется Алиса.
   Эркин не выдерживает и смеётся.
   - Нет, ковбои их любят, - смеётся Женя. - Так, Эркин?
   - Да, - кивает он. - Это мы себе там покупали и вот... остались.
   Алиса гоняла во рту конфету, стуча ею о зубы.
   - Не грызи, а соси, - улыбнулась Женя. - Дольше хватит.
   Эркин на секунду замер, едва не поперхнувшись чаем. Но... но это же совсем другие слова. И голос. И... и всё, всё другое.
   - Алиса, допивай.
   - У меня ещё конфета не кончилась, - возразила Алиса.
   Женя вздохнула.
   - Опять ведь за столом заснёшь.
   - Ага-а, - врастяжку согласилась Алиса.
   - Ладно, сиди уж, - Женя встала, собирая посуду. - Сейчас с деньгами разбираться будем.
   Эркин дёрнулся было встать, но Женя качнула головой, и он остался сидеть, положив руки на стол. Не усталость, нет, не мог он устать от такой работы, что ему пару часов помахать топором, нет, что-то другое не давало ему шевелиться. Какое-то глубокое спокойствие, почти оцепенение охватило его. Он ничего не хотел. Вот так сидеть и слушать ветер за окнами и позвякивание посуды на кухне, и смотреть на Алису, что никак не может доесть конфету, потому что то и дело достаёт её изо рта, смотрит на свет и засовывает обратно.
   В комнату вернулась Женя, на ходу вытирая руки полотенцем.
   - А-ли-са!
   Алиса посмотрела на неё снизу вверх, вздохнула, слезла со стула и, недовольно сопя, поплелась на кухню. Но с полдороги вернулась, вытащила изо рта конфету и протянула её Жене.
   - На, - и со вздохом: - Утром доем.
   Женя улыбаясь кивнула, завернула остаток в фантик и положила на стол.
   - Хорошо, пусть лежит до утра.
   Эркин улыбнулся, но позы не изменил и сидел так, пока Женя укладывала Алису. Но вот Алиса уже в постели, укрыта одеялом, Женя поцеловала её в щёку со словами: "Спи, маленькая", - и вернулась к столу, посмотрела на Эркина.
   - Устал? Налить ещё чаю?
   Он покачал головой.
   - Нет, просто...- Эркин смущённо улыбнулся. - Просто так хорошо, что шевелиться неохота. Бывает так?
   - Бывает, - кивнула Женя и пригладила ему влажно торчащие на макушке пряди. Он поймал её руку, прижал к себе, поцеловал в ладонь. - Ох, Эркин, как я ждала тебя. Как я боялась за тебя.
   Он снизу вверх смотрел на неё. Женя наклонилась, поцеловала его в щёку рядом со шрамом и нарочито строго спросила:
   - Мы делом займёмся?
   - Давай, - Эркин обхватил её обеими руками и посадил к себе на колени.
   - Эркин, надо с деньгами разобраться.
   - Ах, это-о! - он изобразил разочарование и разжал объятия.
   Женя тихо рассмеялась и встала. Выложила на стол свёрток с деньгами, поставила шкатулку.
   - Вот, смотри, - и тут же рассмеялась. - Нет, я даже не знаю, чего с такой кучей денег делать.
   - Я тоже, - улыбнулся Эркин.
   - Ну ладно, - Женя села за стол и развернула свёрток. - Давай так...- и задумалась.
   Эркин терпеливо ждал. Женя тряхнула головой и решительно взялась за пачки купюр.
   - Я всегда сразу откладываю на квартиру. А если уплатить заранее до Рождества? Чтоб об этом уже не думать и свободно тратить остальное. А до Рождества - это... за сентябрь я оплатила. Октябрь, ноябрь, декабрь. Три месяца. Это... нет, отложим побольше, вдруг он опять поднимет плату.
   - Он - это кто?
   - Хозяин, - Женя оторвалась от денег и посмотрела на него. - Я же только снимаю. Эту квартиру и сарай. И плачу больше всех во дворе.
   - Почему? У них дома, у тебя квартира, так?
   - Так, - Женя вздохнула. - Из-за Алисы. Она же незаконная и "недоказанная", да и я к тому же "условная". Хорошо ещё, что пустили.
   Эркин как от удара перехватил ртом воздух. А Женя продолжала раскладывать деньги. На дрова, на керосин, на еду. И такая большая, такая толстая пачка таяла, рассыпалась на маленькие. И что же... ничего не останется?! Женя подняла на него глаза и улыбнулась.
   - Ты что, Эркин?
   Он кивком показал на деньги.
   - Дрова, еда, керосин, квартира... И больше ничего?
   - Кабы не есть, так в золоте ходили бы, - вздохнула Женя и строго добавила: - На еде не экономят. Понимаешь, Эркин, получается, что на всё это у нас деньги есть. И что это значит? - она улыбнулась.
   - Что? - подыграл он.
   - Что заработок можно спокойно тратить. Покупать вещи, из еды что повкуснее.
   Эркин кивнул и медленно, словно пробуя слова на вкус, сказал:
   - Я думал, ты купишь чего-нибудь себе. И Алисе. Я думал, это, - он кивком показал на деньги, - много.
   - Конечно, много, - сразу поняла его Женя. - И вот теперь до самого Рождества я всю зарплату могу тратить. На жизнь-то деньги есть.
   Он неуверенно кивнул.
   - А... до Рождества долго?
   - Столько, сколько ты был на заработках, и ещё две недели.
   Эркин улыбнулся.
   - Теперь понял. Действительно здорово. Женя, я работать буду, на еду хватит. Ты сразу себе купи. И Алисе.
   Женя вздохнула.
   - Хорошо бы. Но... посмотрим. Для начала я за квартиру заплачу. И дрова куплю.
   - Бери непиленые. Так дешевле, а мы с Андреем всё сделаем.
   - Хорошо, - кивнула Женя. - И смотри. Это то, что осталось. Что уже можно тратить.
   Эркин смерил взглядом стопку кредиток и вздохнул.
   - Мало.
   - Это же сотенные, - улыбнулась Женя. - Почти тысяча. Вот увидишь, как теперь всё будет.
   Она, как всегда, аккуратно обернула пачки бумажными ленточками с надписями и убрала часть в шкатулку, а часть в комод.
   - Вот видишь сколько. Даже в шкатулку не влезает, - Женя подошла к нему, и Эркин сразу встал.
   Женя обняла его и на секунду прижалась и тут же не то, что отстранилась, а просто встала рядом, положив руки ему на плечи и очень мягко, очень плавно погладила. Эркин наклонился и поцеловал её в щёку. Она сама подставила губы, но тут же отвернулась и прижалась щекой к его груди. Эркин обнимал её, не понимая и не желая ничего понимать. Женя плакала. А он не знал, что делать. Она плакала тихо, даже не вздрагивая, и только тенниска на его груди намокала от её слёз.
   Наконец Женя успокоилась и снова подняла к нему мокрое, но уже улыбающееся лицо.
   - Ох, Эркин, как же я... как же ты... - она запуталась и засмеялась.
   - Я не понял, - признался он.
   - И не надо, - рассмеялась Женя. - Поздно уже.
   - Ты устала? - спохватился он. - Женя, да?
   - Немного, - она смущённо улыбнулась. - И тебе надо поспать как следует.
   - Да, - бездумно согласился он.
   И всё решив, они никак не могли оторваться друг от друга. Стояли обнявшись, словно боялись упасть без этой поддержки.
  

* * *

1994; 6.12.2011

  
  
Оценка: 8.61*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"