- В машине доберу, - Гольцев, не зажигая света, сел на койку и стал раздеваться.
- Нашёл чего?
- Что мог, собрал, - Гольцев лёг на заскрипевшую под его тяжестью койку. - Практически всё. Мне бы ещё потолкаться тут, поболтать за выпивкой и куревом... Да времени нет...
- И много ты из индейца выжал? - засмеялись в темноте. - Ты в седьмом долго сидел.
- Больше, чем надеялся, но меньше, чем хотелось. - Гольцев зевнул. - С ним только дружеской беседой, на цыпочках и поглаживая. И то...
- Упирается?
- Уходит. Чуть-чуть нажмёшь, он уже в стороне.
- А остальные?
- Малец - он малец и есть. Если б индеец его не держал, он бы много наболтал. Трейси отмалчивался. За него парни работали.
- Команда?
- Похоже, да. Очень слаженно работают. - Гольцев помолчал. - И всё равно нестыковки остаются.
- Те же?
- В принципе, да. Трейси задумал и уехал, обеспечивая себе алиби. Парни сделали.
- Как?
- И зачем?
- Вопрос "зачем" снимается с повестки. Они работают на Трейси. Его и надо спрашивать. Но его версию карточного долга не опровергнуть. Как - тоже в принципе ясно. Меня интересуют некоторые детали. Но сделали они. По крайней мере, участвовали.
- Доказательства, Саша...
- Доказательство в барбарисовых кустах. Я там сегодня полазил.
- Там и так будто слоны танцевали.
- Да, их сапоги, отпечатки шляп, ободранные листья и... что ещё, ну? - по его тону было слышно, как он улыбается.
- Обломанные ветки?
- Не обломанные, а обрезанные. Срезаны острым ножом, и срезы затёрты землёй, чтобы не выделялись, - кто-то негромко присвистнул. - Во-во. И я попробовал встать на их место. Следы-то остались. И увидел всю тропинку. От кривого дерева, где стоял телохранитель, до последнего поворота, за которым уже лежал труп. Они там были, рвали ягоды, собирали в шляпы, хотя на их решётке три котелка, не считая кофейника.
- Кофе тебе хоть налили?
- Меня угощали чаем. Не мешай. О шляпах ещё думать буду. Но главное, они видели убийц, это точно.
- Это первое. Ещё.
- За весь день они единственные, кто в разговоре не вспомнил об убийстве. Я уже сегодня наслушался. Какая Ротбус сволочь, и какие молодцы те, кто его укокошил. А команда Трейси будто не знает об этом и не желает знать.
- А радость Трейси? Ты ж сам говорил...
- Актёры все, - Гольцев снова зевнул и уже совсем сонно закончил: - Но я домотаю. Кое-что они мне сказали.
Могучий мужской храп наполнил комнату.
Фредди обошёл стадо и встал, прислонившись к изгороди, закурил. Чёрт, как же он, в самом деле, лопухнулся. Ведь Трейси родом не из Аризоны. А раз этот... майор на эти слова "глазом вильнул", то, значит, и по этим документам уже прошёлся. Правда... не так уж и страшно. Работал в Аризоне. Оттуда и знает. Отбиться можно, но зацепка останется. Неприятно, очень неприятно. А парни молодцы. Никогда бы не подумал, что Эркин играет. Хотя... нет, это он просто говорит так, чтобы на его закидоны не обижались. А может... кручёные парни всё-таки. Вот они здесь, а вот и нет их. Тяжёлый перегон. Но работать с парнями легко. Да нет, сложностей хватает, и от психов их устаёшь, и в пастьбе не такие уж они умельцы. Но... напарники хорошие. Не подставят, если только сами не залетят по-глупому. Джонни, конечно, ловкач. Углядел их тогда на рынке. Человека Джонни чует, этого у него не отнять. И удачливости его. Всегда был удачлив. И самое главное в нём, что никто его всерьёз не принимает. Игрок, балагур, насмешник, ходок по бабам, живёт минутой... Фредди усмехнулся. Всё так, но... Ладно. Стадо в порядке, пастухи тоже, лошади в табуне. Корма на неделю, а русский сказал, что им ещё дней пять здесь сидеть. Излишек тогда либо продать, либо сговориться с кем потолковее из старших и на грузовике следом за стадами. Грузовик Джонни в аренду даст. Сам за рулём или наймёт кого.
Фредди сплюнул окурок. Всё-таки неплохие сигареты у русских. И не спеша пошёл к посёлку, изредка подсвечивая себе фонариком. Ну, это всё уже прошлое, и думать об этом незачем. Теперь можно заняться и этой сволочью Седриком. Странно, что его русские не тронули. Все, кого они забрали, бывшие охранники. А Седрик уцелел. Странно. Может, Эндрю и ошибся. Тоже ведь человек. А человек всегда в чём-нибудь да ошибётся. Ладно. Кем бы Седрик ни был до, а сейчас он ковбой. И чтоб не марал это звание... Завтра поговорим, и суд чести по всем правилам. Денька так через два, когда русские успокоятся. Да и мы все тоже. Крыса многим стоял поперёк глотки. Но боялись его ещё больше. Если б не этот страх... Да и старик Говард за его спиной. Но с Крысой покончено, есть бог на свете! Роулинг на радостях, говорят, в тот вечер бесплатно поил. Ну, это, положим, загнули, чтоб Роулинг и бесплатно! Но как же чисто сделано. Даже завидно. Он сам так чисто редко когда срабатывал. Только если вся подстраховка была на уровне. Русские ничего не нашли. Если кто и может что рассказать, так это тот негр. То-то он так подставлял парней. Похоже, с себя на них перекидывал. Ну, Джонни его найдёт. Тогда всё и узнаем.
Посёлок уже спал. Тлели оставленные на ночь костры под решётками, уставленными котелками и кофейниками, храпели и что-то бормотали во сне умотавшиеся за день люди. Это ведь только в книжках да в кино ковбой - весёлый бездельник, драчун, забияка, покоритель женщин... Нет, всё это так, но это когда под расчёт всё получено, и можно дать себе волю, а на перегоне...
Фредди вошёл под навес, ощупью пробрался к своей лежанке. Парни уже спали и, когда он лёг, даже не шелохнулись.
* * *
Эркин проснулся от шума дождя.
Вылезать из-под одеяла не хотелось как никогда, но мысль о мокнущих рубашках и портянках заставила его встать. Было ещё совсем темно. Пошатываясь со сна - вчера они с Андреем за полночь проваландались у загонов - он влез в сапоги и побрёл снимать с натянутого между навесами лассо вещи. И даже текущая по спине холодная вода не разбудила его. Собрав вещи, он отцепил лассо, вернулся под навес и стал налаживать сушку уже под крышей. Его возня разбудила Фредди. Вдвоём они всё устроили так, чтобы с мокрых вещей не капало на мешки, и сели к костру.
Эркин разворошил костёр, покосился на спящего Андрея, встал и накрыл его своим одеялом. И постоял немного над ним.
- Ты бы тоже ещё лёг, - Фредди прикурил от веточки и сунул её в костёр.
- Разосплюсь, не встану, - ответил Эркин и, оглядевшись, стал осторожно разминаться, напрягая и распуская мышцы.
Фредди хотелось спросить, о чём вчера допоздна гомонили у загонов цветные пастухи. Вернее, о чём - понятно, но вот до чего договорились? Орали так, что до посёлка долетали обрывки ругани. Но он уже знал, что секреты остальных Эркин оберегает ревнивее своих. О чём своём он Фредди скажет, о чужом - никогда. И понятно: о чужом секрете сказать - это всё равно как настучать, в Аризоне так же было: своим - так всё, а чужому - на-ка выкуси. Это для Эркина он свой, и Эндрю там свой, и всё. Остальным белым туда ходу нет.
Размявшись, Эркин встал у края навеса и, выставляя под дождь ладони, набрал воду в пригоршни, умылся дождевой водой.
- Ловко, - усмехнулся Фредди.
- Это я ещё в имении приспособился, - ответно улыбнулся Эркин, присаживаясь к костру. - На скотной умыться негде, на обед придёшь, так, пока умываешься, твою миску живо очистят. Вот я и то из поилки воды зачерпну, то вот так под дождь выставлюсь, пока надзиратель не видит.
- Запрещали разве? - удивился Фредди.
- По-всякому, - Эркин отбросил со лба мокрую прядь. - Им интересно было нелюдьми нас выставить. Что мы там грязнули, неряхи, - он еле заметно усмехнулся, - маньяки сексуальные. Да и вообще. Если заметят, что ты чего-то сам хочешь, это тебе и запретят. Знаешь, чего один раз сделали?
- Заведёшься, - остановил его Фредди и неожиданно для себя легко спросил:- Чего гомонили вчера?
- Да спорили. Ну, об этом, которого вы за дискредитацию, - Эркин старательно, но безошибочно выговорил непривычное слово, - вне закона поставили.
- А о чём тут спорить?
- Ну, - Эркин усмехнулся, - чего его раньше сами эти четверо не порешили, кто его упустил, что он к русским успел сбежать. Не отпустят они его?
- Мало ему не будет, - усмехнулся Фредди. - Да и решение наше всё равно в силе. Отпустят его, так всё равно от нас не уйдёт. Здесь не смерть главное, а ожидание...
- Смерть не наказание, - неожиданно совсем не сонным голосом сказал Андрей, - а избавление от наказания.
Фредди вздрогнул.
- Ты откуда это взял?
- Слышал как-то, - Андрей сел на лежанке и зевнул. - Чего вы вскочили? Рано ж ещё.
- Дождь разбудил, - рассмеялся Эркин.
Андрей зевнул ещё раз и встал.
- А раз встали, есть давайте.
- Иди умойся сначала, глаза не разлепил, а лопать лезешь.
- А пошёл ты, - беззлобно отругнулся Андрей, выставляя под дождь ладони.
- Мешок не размочим, когда потащим?
- Нет, - Фредди сплюнул окурок в огонь и заглянул в котелок. - Бумага плотная. Вроде готово уже.
- А то нет, - Андрей решительно взялся раскладывать варево. - Горячее сырым не бывает. Эркин, чаю заварим?
- Чай на вечер. Кофе есть.
Они завтракали, перебрасываясь обычными шуточками по поводу обжорства Андрея. Пока ели, рассвело. Парни потащили мешок к загону, а Фредди занялся посудой. И невольно улыбался, вспоминая, как это было...
... Они ушли от посёлка и от загонов, разожгли костёр. Джордж привёл шерифа. Джерри оторопел, увидев костёр и их вокруг.
- Вы что это затеяли?
- Спокойно, шериф.
- Всё по закону.
- По нашему закону, - сказал он. - Это суд чести. И тебя мы позвали, чтобы ты потом русским объяснил по-правильному.
Джерри был сильно после вчерашнего, но тут сразу пришёл в себя.
- Конечно-конечно, но...
- Без но, шериф, - оборвал он. - Так, ещё что...
- Протокол, - сказал кто-то. - И тоже русским дадим. Они наших законов не знают. Чтоб потом ни у кого неприятностей не было.
- Дело, - одобрил он. - А кто вести будет?
Они стали смущённо переглядываться. Хоть и грамотные все, ведь не рабы, не цветные, а белые, в школе-то все учились, но дел с писаниной не имели, не ковбойские это дела. А тут надо писать быстро, да ещё подправлять на ходу, ругани-то на бумаге не место.
- Давайте я, - предложил один из молодых ковбоев.
Приглядевшись, он узнал Берта Рестона, который тогда отдал Эркину книгу.
- Кто его знает? Доверяете?
Круг зашумел:
- Доверяем...
- Доверяем...
- Толковый парень...
- Молод только...
- Так не в судьи...
- Пусть он...
- Доверяем...
Кто-то достал и дал Рестону свой блокнот.
- Держи. А мы все подпишемся.
Все закивали.
- Ну, тогда всё, - кивнул он. - Дан, Роб, Дик, приведите этого...- Он проглотил ругательство, и все одобрили его молчаливыми кивками. Успеем ещё наругаться.
Ждали молча, спокойно покуривая. Старшие ковбои у огня, кто помоложе - за ними. И, когда послышались шаги и возмущённый голос Седрика, никто не шевельнулся, головы не повернул...
... Фредди составил у решётки отмытые миски и пошёл за водой к "белому" колодцу...
...А как хорохорился поначалу. Не лезьте, мол, в чужие дела. Да кто они такие, чтоб указывать. Джерри сидел, как и положено шерифу на суде чести, молча. Говорили старшие ковбои. Он слушал молча, но на этом: "Кто вы такие?!" - не выдержал.
- Мы ковбои, а ты сука надзирательская.
Остальные одобрительно загудели:
- Правильно, Фред.
- Ковбой чужого не зажилит.
- Не подставит никого.
- Надзиратель ты, а не ковбой.
Седрик вскинул голову.
- С цветными иначе нельзя! Вы распустили их, расу, - и с вызовом посмотрел на всех, - потерять согласны, лишь бы шкуру свою спасти. Ротбус был, вы все пикнуть не смели, а теперь расхрабрились.
- А какие у тебя дела с Крысой? - спросил Дан. - О чём это вы так беседовали мило?
- Прямо голубками ворковали, - усмехнулся Роб...
...Как же Седрик сразу завилял. И Фредди не рискнул выстрелить в него "охранюгой", но и слова Эркина оказались к месту. И решение было одно. Седрик не ковбой, марает звание ковбоя, и слово "дискредитация", предложенное Рестоном, всем понравилось, и без Фредди всё покатилось куда надо.
Фредди удовлетворённо хмыкнул, пристраивая на решётку котелок с водой...
...Они сказали Седрику всё, что хотели. О нём, о рабстве. Что цветные о скотине думают, а он о своём кармане, что он дважды вор, обокрал и лендлорда, и пастухов, что парней под вычет загоняет. Правда, вопрос о Крысе как-то отпал, но Крыса мёртв, а каким бы подручным Седрик у него ни был, теперь это не опасно, так что можно и не брать в голову. И приняли решение. Вне закона. Любой ковбой, любой пастух, вообще любой может сделать с Седриком что захочет и когда захочет, и защищать его никто не будет. Джерри, выслушав приговор, изменился в лице, но промолчал. Когда ковбои собирают суд чести, им поперёк пути вставать нельзя. И защитивший того, кто вне закона, сам станет отверженным. А этот дурак не понял. Даже когда с него сорвали пояс с кобурой, вынули и разломали кольт. Хороший новенький кольт, но так уж положено. Пояс с пустой кобурой швырнули ему под ноги и перестали замечать. Пусть походит живым трупом, подождёт. Все по старшинству подписались под протоколом и вручили его шерифу. И составили другой. Уже не протокол, а акт. Что старшим ковбоем они на это стадо ставят Берта Рестона. Ну и что, что молод, что вообще первый раз гонит, и на коне сидит как... ну, ладно, чего обижать парня. Старается, как может. Но другого ковбоя, которого можно снять со стада и который после всего сможет наладить отношения с цветными, нет. А документы и кормовые должны быть у белого. Не нами это заведено, не нам и ломать. А что до чисто ковбойской работы, то тут и помогут, и подскажут. Всё равно дальше кучно пойдём. Акт тоже подписали и вручили шерифу, уже для лендлорда. Пусть оплачивает работу Рестона. А если ещё раз им надзирателя или ещё какую сволочь подсунут... русские, вон, с десяток охранюг вывезли, промеж нас ползали. Они сволочи, а нас трясли. Когда и куда исчез Седрик, никто не заметил. Прямо от костра старшие ковбои с Рестоном и шерифом пошли в двадцать первый номер, там, перерыв вьюки, нашли блокнот старшего ковбоя и конверт с документами и кормовыми. Денег было много. Дан, заглянув в конверт, сразу сказал, что должно хватить. Ничего больше не тронули и опять все вместе пошли в восемнадцатый. Пастухи, все четверо, сидели у костра. Здесь же мешки с кормом, их сёдла, всё хозяйство. По тому, что пастухи не удивились и как оперативно сбежались цветные от всех навесов, было понятно, что за судом чести много глаз следило. Уже Дан зачитал им приговор, акт и представил им Берта, вручив при них ему пакет и блокнот. И разошлись. Дальше пусть сами разбираются...
...Фредди удовлетворённо осмотрел навес: корма хватает, даже если придётся здесь задержаться.
- Фредди, - Дон зашёл под навес снял шляпу, стряхнул воду и снова надел. - Привет.
- Привет, Дон. Ну, как дела?
Дон рассмеялся.
- У кого? У русских? Они потрошат Седрика, а тот выворачивается наизнанку, лишь бы они подольше копались в его потрохах.
Фредди кивнул.
- Он живёт, пока говорит. Когда русским надоест его слушать, они вышибут его пинком под зад. И он знает, что его встретят.
- Нож или пуля, Фредди?
- Цветные всю ночь выясняли, кто его упустил.
- Да, я знаю. Они так орали, что я не мог заснуть. Там один здорово загибает, - Дон усмехнулся. - Где он только подцепил такие обороты?
Фредди заинтересованно посмотрел на Дона.
- Думаешь, Седрик слышал?
- Русские слушали. Во всяком случае, двое из них сидели на крыльце и комментировали. Я так полагаю.
- Они говорили по-русски?
- А может, по-индейски. Я эти языки не различаю, Фредди.
- Мг. А что несёт Седрик?
Дон пожал плечами.
- Это многие хотели бы узнать. Но тут глухо, Фредди. А вот протокол доставил русским живейшее удовольствие. Мы являемся с протоколом, а Седрик уже сидит там и размазывает сопли и слёзы. И просит его спасти.
Фредди невольно рассмеялся.
- От нас?
- От всех. Его четвёрка посменно дежурит у русского дома.
- И сейчас? - удивился Фредди.
Дон расхохотался.
- Мокнут, но сидят. И остальные пастухи им помогают. Твои там тоже болтаются.
- Их дело, - пожал плечами Фредди.
- Старшие ковбои там тоже... прогуливаются. Говорят, прогулки в дождь полезны для здоровья.
- Радикулит лечат? - хмыкнул Фредди.
- Ты же знаешь, Фредди. У ковбоя три болезни. Радикулит, загул и пуля. А лечат каждый своё.
- Запой, - поправил Фредди, застёгивая куртку. - А загул - это не болезнь, а место пребывания.
- Точно, - заржал Дон. - Ковбой либо при стаде, либо в загуле. Пойдёшь пройтись, Фредди? Что будешь лечить?
- Я для профилактики.
- Ну, счастливо.
Они вышли из-под навеса и разошлись каждый в свою сторону.
У "русского дома" было действительно людно. Для такой погоды. Под большим деревом собрались старшие ковбои. Курили, степенно обсуждая достоинства и недостатки кормов. Под соседним деревом пятеро пастухов в рабских куртках играли в шелобаны, явно пренебрегая счётом. А у стены домика, прямо под окнами, чудом умещаясь на полоске сухой земли, сидели на корточках Андрей и Эркин, куря одну на двоих сигарету. Фредди они не заметили, и он присоединился к старшим ковбоям.
Вдруг распахнулось окно. Русский офицер оглядел площадь и уже собрался отойти, когда увидел Эркина и Андрея.
- Так, а вы что здесь делаете?
Эркин поднял голову и посмотрел снизу вверх.
- От дождя прячемся, сэр.
- Покурить охота, а льёт всюду, - начал словоохотливо объяснять Андрей. - А здесь хоть на сухом посидеть.
- А вы под деревом посидите, - сочувственно посоветовал офицер. - А ещё лучше под навесом.
- А что? Запретно здесь, что ли?! - начал заводиться Андрей. - Чего указываете?! Мы свободные, где хотим, там и сидим!
К окну подошёл второй офицер.
- А вы сюда заходите, - предложил он. - Посидим, покурим. И поговорим заодно.
- А мы здесь хотим!
- Не выйдет, парни, - засмеялся второй. - Либо сюда, либо отсюда. Выбирайте да побыстрее.
- Приглашала мышку кошка: "Потанцуем вместе, крошка", - насмешливо пропел Андрей и нехотя встал.
И тут же поднялся Эркин.
- Пошли отсюда. Жалко им, видишь ли, - демонстративно бурчал Андрей, отходя к остальным пастухам и втискиваясь в их кольцо.
У него немедленно выдернули изо рта сигарету и пустили её по кругу. Подошло ещё двое пастухов. Под деревом столько не помещалось, и Эркин с Андреем и ещё трое негров ушли.
- Но сначала спроси, что они подслушали, - ухмыльнулся Роб. - Чего там эта сволочь несёт.
- Спрошу, - кивнул Фредди. - И всыплю.
- Но лихо они у тебя работают, - засмеялся кто-то.
- Рискованно, - поправили его.
- Ну, так не на себя, на всех.
- Если б мы все так далеко не стояли, могло и сойти.
- Будем под дождём стоять, слишком заметно получится. Но парням всыпь. Жалко, если по пустяку залетят.
Фредди кивнул и неспешно пошёл к своему навесу.
Как он и предполагал, парни были там. Развесили свои куртки и сидели у костра. Отдыхали. Фредди, не глядя на них, остановился посреди навеса, о чём-то сосредоточенно думая. Парни стали переглядываться, потом встали и подошли к нему.
- Фредди, ты чего? - спросил Андрей.
- Случилось что? - подошёл поближе Эркин.
Фредди молчал и, когда они подошли вплотную, ловко ухватил левой рукой сразу обоих за волосы, нагнул их головы книзу, правой быстро отвесил каждому по крепкому подзатыльнику и тут же оттолкнул их от себя.
- Однако, - Андрей потёр затылок, - может, объяснишь?
- Чтоб не наглели, - очень спокойно сказал Фредди. - Кой чёрт вас под окно понёс. Залететь решили?
- А словами не мог?
- А скотина иначе не понимает, - так же очень спокойно сказал Эркин. - Пока цветного не выпорешь или по тупой его башке не вдаришь, до него не дойдёт.
Фредди открыл рот, но сказать ничего не смог. А Эркин, глядя на него с издевательски-почтительным выражением, продолжал:
- А за волосы всегда держат, когда бьют. И не крутишься, и боль дополнительная. Белые любят так. Так что всё правильно, Андрей, ты ж хотел как цветные жить, вот и получай. Куда без приказа полез? Это уже непослушание. Сейчас нам ещё руку дадут поцеловать, мы белого господина поблагодарим за милость его и на работу побежим. С улыбочками. А белый господин будет на доброту свою умиляться. Что без увечий наказывает, и не до смерти забил. - Эркин посмотрел на застывшего Андрея. - Я дурак, а тот чёрный прав. Нельзя белого в душу пускать. Он там потопчется, возьмёт, что захочет, нагадит напоследок и уйдёт. А ты останешься... на Пустыре... никому не нужный.
Эркин отвернулся от них и деловито потащил к выходу мешок. Перед тем, как выйти, оглянулся и уже другим жёстким тоном сказал:
- Ещё раз тронешь - убью. Тебя, себя, но убью. Я битым жить не буду, - крякнув, взвалил на спину мешок и вышел под дождь.
Андрей посмотрел на Фредди ошалелыми глазами и бросился за Эркином. Фредди в броске перехватил его и отшвырнул на мешки.
- Сиди, я сам.
Выскочил наружу, огляделся. С мешком он только к загону мог... Вон идёт, шатается, сапоги разъезжаются на мокрой траве. В несколько прыжков Фредди нагнал его, хотел подхватить с другой стороны , помочь, надорвётся же... И неожиданно резкое. На выдохе:
- Уйди, сволочь белая.
Фредди невольно отдёрнул руку.
- Надорвёшься ведь.
Эркин не ответил. Упрямо, не останавливаясь, молча, он шёл по выбитой за эти дни тропке. И так же молча шёл рядом Фредди, жуя потухшую сигарету.
У загона Эркин остановился, свалил мешок и тяжело выпрямился. Фредди ждал. Их глаза встретились, и Эркин сказал:
- Ну, и чего шёл? Боишься, что я втихаря их корм жру, что ли? Проверить решил?
- Перестань, - тихо попросил Фредди. - Ну, виноват я, не надо мне было так, но и ты пойми...
- Что я понять должен? Что ты белый и останешься им? Это ты мне уже объяснил сегодня. Спасибо, сэр.
- Прекрати! - Фредди схватил его за рубашку на груди, подтянул к себе.
- Руки, - глядя ему в глаза, тихо сказал Эркин. - Убери руки, ну!
Фредди разжал пальцы, тяжело перевёл дыхание. Эркин стоял перед ним, вызывающе вскинув голову. Потемневшая от пота и дождя рубашка облипала его тело, блестело мокрое от дождя лицо...
- Виноват я, - повторил Фредди. - Прости, сорвался. Ну, хочешь, сам ударь меня. Только... только раба не изображай. Не могу я, когда ты... такой.
- Я другим быть не могу, - Эркин говорил тихо, не отводя глаз, но лицо его уже утратило вызывающую твёрдость. - И ты тоже.
- И долго вы в гляделки играть будете? - встал между ними Андрей.
Когда он подошёл, они не заметили. Эркин вздохнул, опустил плечи.
- Давай засыпать, что ли. Беспокоятся уже, - повернулся он к загону.
Бычки и вправду уже стояли у кормушек, недовольно крутя головами. Эркин достал нож и подпорол мешок. Фредди поправил шляпу и стал помогать разносить корм. Андрей откручивал удерживающую створку проволочную петлю.
Дорога к водопою и обратно была уже так знакома бычкам, что и пешком гнать можно, и лошадей из табуна брать незачем. Работали слаженно, но молча.
Когда они загнали стадо обратно в загон и засыпали оставшийся корм, Эркин бросил Андрею:
- Скажи ему... что слышали.
- Сволочь эту увезут. Либо сегодня, либо завтра, - начал Андрей. - Как машина за ним приедет. Ворон. Он арестован.
- За что?
- За старое. Он это... кем-то в Службе Безопасности был. И этот... Ротбус с ним.
- Та-ак, - протянул Фредди. - И что ещё?
- Тебя поминали. Трейси - это же ты? Что Ротбус с тебя деньги требовал.
- Шестьсот восемьдесят тысяч, - не выдержал Эркин. - Разве столько бывает?
- Бывает, - вздохнул Фредди. - Редко, но бывает.
- Но тут погнали нас, - развёл руками Андрей. - Душно им стало, ну и окно открыли, нас и увидели.
- Как раз о тебе речь зашла, - кивнул Эркин. - И ты подошёл, и нас шуганули.
- Ладно, - Фредди мокрой ладонью протёр лицо. - Что будет, то будет. Пошли сушиться.
Эркин покосился на него, но промолчал. Фредди не выдержал:
- Я тебе сказал уже. Чего ещё надо? Ну?!
- Ты меня в душу, а я тебя по морде? - усмехнулся Эркин. - Опять неравно выходит.
Андрей молча смотрел на них, потом как-то нерешительно сказал:
- Ну... ну ты чего, Эркин? Он же не со зла, это же так... ну... ну, по-отцовски, что ли...
- Что-о?! - у Эркина зло заходили желваки на скулах. - Это когда он в питомнике потрахаться успел? И я на метиса не похож, и он чего-то на индейца не смахивает.
- Ты...- Фредди задохнулся, не находя слов.
- Мне уже негра в отцы давали, пять лет с этим жил, теперь ты... Хватит!
- Пошли, - хмуро сказал Андрей, - смотрят на нас уже.
- Идите, - буркнул Эркин. - Не держу.
И тут Фредди понял, что Эркин плачет, что и впрямь не от дождя у него лицо мокрое, хоть он и без шляпы и куртки, даже шейного платка не повязал.
- Хватит, парень, - тихо сказал Фредди. - Пошли.
Эркин опустил голову и пошёл первым. Так молча они дошли до своего навеса под непрекращающимся дождём.
Под навесом Эркин сразу полез во вьюки за своим мешком.
- Загороди меня, - бросил он не оборачиваясь.
Андрей встал у края навеса, закурил. Фредди встал рядом с ним и тоже закурил. И за их спинами Эркин быстро разделся, растёрся полотенцем, натянул сухие джинсы и рубашку и дёрнул за плечо Андрея.
- Переоденься, прикрою.
- Ага, - Андрей шагнул назад и завозился во вьюках.
Фредди искоса посмотрел на Эркина. Отошёл? Вроде да, успокоился...
- Меня в имении много по голове били, - тихо сказал Эркин. - Так же. Ухватят за волосы и бьют, по лицу, по затылку... Когда ты меня ухватил... я как там сразу оказался.
- Не подумал я об этом, - глухо ответил Фредди.
- Боюсь я, - совсем тихо сказал Эркин. - Полгода прошло, а я всё боюсь. Всё на руки смотрю... с тобой когда, с другими белыми... Будут бить или нет... боюсь.
Фредди докурил сигарету, повернулся и щелчком отправил её в огонь.
- Нагло вы сегодня полезли. Все заметили. Нельзя так.
- Мг, - Андрей, уже в сухой рубашке и старых штанах, расправлял на ремне мокрую рубашку. - Обедать будем?
- Кому что, - через силу улыбнулся Эркин, отходя к костру.
- Фредди, ты тоже переоделся бы, - Андрей, уже весёлый, будто и не было ничего, возился с мисками.
Фредди сменил рубашку, повесил сушиться куртку и полез во вьюки. Вытащил из своего мешка бутылку вина, мешочек с пряностями и стал искать в продуктовом вьюке перец. Андрей уже разложил по мискам варево, а он всё копался.
- Фредди, - не выдержал Андрей. - Есть садись.
- Сейчас, - откликнулся Фредди. - Перец не найду.
- Чего? - переспросил Андрей. - Чего тебе надо?
- Перец. Грог сварю. Промокли все, как раз будет.
- А если без перца? - осторожно спросил Андрей.
- Зачем без? - не понял Фредди. - Эркин, ты же всё время продукты перекладываешь, где перец?
- Не ищи, - каким-то странным тоном сказал Эркин. - Нету его.
- Как нету? - всё ещё не понимал Фредди. - В мешочке отдельном.
- Нету, - повторил Эркин.
- Так, - выпрямился Фредди. - Так куда вы его дели, чёрт вас подери?!
- Съели, - быстро ответил Андрей. - По ветру пустили, потеряли на кочёвке. На чёрта он тебе нужен? Без него что, этот грог совсем не получится?