Утром Андрей проснулся как ни в чём не бывало. Вчерашнее помнилось смутно, как путаный невнятный сон. Но расспросов Жени он всё-таки опасался и надеялся на Эркина, что тот сам всё Жене объяснит.
Видно, так и случилось. Потому и Женя ни о чём его не спросила. И Эркин не поминал вчерашнего. Разговор шёл о покупках на воскресенье. Женя решила, что раз такой большой званый обед, то надо обновить приборы. А то их ложки-вилки ещё джексонвилльские, разномастные, разнокалиберные и старые. И из одежды нужно прикупить и Алисе, и...
- И тебе, Женя, - твёрдо сказал Эркин.
- Конечно, - горячо поддержал его Андрей. - Женя, званый ужин это не хухры-мухры, надо, чтоб всё на уровне.
- Как ужин? - растерялась Женя. - Эркин?
Эркин немедленно покраснел и уткнулся в свою чашку.
- А просто! - с залихватской небрежностью ответил Андрей. - К семи соберёмся, в восемь сядем, и на всю ночь, чтоб небо загорелось, - закончил он по-английски и вскочил на ноги. - Всё, Женя, спасибо, вкусно до обалдения, я побежал.
И нет его.
Женя беспомощно посмотрела на Эркина и побежала будить Алису: в будни её хоть краном из постели вытаскивай. Эркин перевёл дыхание и пошёл убирать в спальне.
Заглянул он и в комнату Андрея. Будто и впрямь могли остаться какие-то следы от вчерашнего. Ну, обошлось - так значит, обошлось. Эркин растопырил пальцы и осмотрел их. Да, голова забудет, а тело всё1 помнит, он хотел помочь Андрею и помог, а что дорога оказалась лишней... да, так и было, от смены до камеры, чтоб лечь и заснуть, как раз полдороги до дома.
- Эркин, - позвала его из прихожей Женя. - Мы пошли.
- Да, Женя, - откликнулся он, но, когда вышел в прихожую, там уже никого не было.
В квартире стояла белая зимняя тишина. Эркин вздохнул, огляделся, прикидывая, что ещё сделать. Сегодня пятница, а завтра уже приедет профессор, так что всё надо успеть сегодня. Полы он везде натёр, в большой комнате теперь тоже... приятно, цветы... а если в большую комнату купить...он пошёл в гостиную прикинуть, насколько его идея не помешает всему остальному.
Здесь и застала его Женя.
- Эркин, ты что?
Эркин, на корточках вымерявший ладонями угол, обернулся.
- Женя, смотри, давай купим для цветов, ну, на ножке, как столик, только маленький и высокий.
- Жардиньерку? - решила уточнить Женя.
- А, так это так называется: - удивился Эркин и повторил по слогам: - Жар-динь... - и запнулся.
- Жардиньерка, -повторила Женя и заторопила его: - Давай, Эркин, нам ещё в кучу мест надо успеть.
- Конечно, - встрепенулся Эркин. - Я быстро.
И впрямь Женя в кухне и повернуться не успела, как он был уже одет, обут и готов к выходу. Женя торопливо обулась, надела пальто и повязала платок.
- Эркин, деньги взял?
- Тысячи хватит?
- Ты с ума сошёл, такие деньжищи, двести рублей за глаза.
- Двести мало, - сказал Эркин, не споря, но так, что Женя поняла: он что-то задумал и решения не изменит.
Уже давно привычными движениями Эркин проверил на себе бумажник, ключи и сумку в карманах полушубка, Женя взяла сумочку и неизменную сумку для покупок.
В коридоре и возле дома, как всегда в будничное утро, пустынно, но в городе попадались прохожие, а на площади у Торговых рядов было уже людно и даже толчея, конечно, не как в выходной или под праздник, но всё-таки... зазывалы, разносчики, крики, гомон... Эркин шёл рядом с Женей, поглядывая по сторонам с благодушным интересом. Мелькали знакомые и полузнакомые лица, все выкрики понятны, его не задевают, а о Жене и речи нет. Он уже давно понял, что, хотя и сказал тогда старшой, чтоб не звонили, но о его драке с ряхой знают, и о том, за что он Ряху чуть насмерть не придавил, тоже знают. Но в глаза никто ничего не говорил, и сам он благоразумно не поминал об этом. Хоть и помнил.
Сначала зашли в ювелирный. Женя поахала, повосхищалась серебряными ложечками, вилками и стопочками, но решительно сказала:
- Дорого. Лучше возьмём мельхиоровых, но полный комплект.
Продавец, бледный, будто он и жил здесь среди чёрного бархата и холодного блеска, уточнил:
- Простую полудюжину набрать прикажете?
- Нет, - сразу ответил Эркин. - Полную дюжину. И... Женя, как тебе? - он показал на большую важно раскрытую тёмно-красную коробку, наполненную ложками трёх размеров и вилками.
Продавец с интересом проследил за его жестом и повернулся к Жене.
- Ну-у, - с сомнением сказала Женя. - Это столовый только, а я хочу, и чайный, и десертный чтоб были.
- Подберём, - бодро ответил продавец, с неожиданной ловкостью переставляя на прилавок явно тяжёлую уже тёмно-синюю большую коробку. - Это, изволите видеть, Учановского завода, у них всегда цветы в гирлянды собраны.
Действительно, ручки ножей, вилок и ложек украшали гирлянды металлических цветов. Эркин взял нож, попробовал, как ложится в ладонь, тронул большим пальцем лезвие.
- Учанов сталь ставит, - заверил продавец. - Умеючи заточить, так на век хватит.
- Хорошо, - кивнул Эркин. - Так, а рыбный набор тоже отдельно?
К удивлению Жени и ещё большему продавца, Эркин, оказывается, хорошо разбирался в сервировке. Коробку убрали и уже с заметным трудом выложили другую, тёмно-зелёную и вдвое больше, где вилки, ножи и ложки лежали в два этажа, и было уже всё и для закуски, и для обеда, и для чая. И всего по дюжине. Эркин согласился и спросил ложки к кофе. Нашёлся и кофейно-десертный набор. Потом стали подбирать всевозможные лопатки, щипцы, раздаточные и разливные ложки и вилочки... груда получалась внушительная. И цена тоже. Эркин достал бумажник и расплатился. Коробки перевязали, уложили аккуратным бруском и ещё раз перевязали.
Когда они вышли из магазина, Женя вздохнула.
- Эркин, я сейчас подумала, посуда ведь тоже нужна.
- Ну, так давай купим, - удивлённо посмотрел на неё Эркин. - В чём проблема, Женя? Денег хватит.
- Тебе тяжело столько нести.
- Вот уж нет, - улыбнулся Эркин. - Женя, что ты. К Кузнецову - о нём и его фарфоровом заводе говорила Калерия Витальевна, рассказывая о переходе от мануфактурного к промышленному производству - за посудой пойдём?
- Ты что, - рассмеялась женя. - Там одна тарелочка две сотни стоит, а нам всего по дюжине надо, раз уж мы полностью берём.
Эркин подчёркнуто вздохнул.
- Ну, раз так, обойдёмся без Кузнецова.
Посудный магазин был недалеко, в том же ряду и всего-то через два магазина, где торговали всяким вышитым и расшитым. Туда зашли только за большой скатертью с дюжиной салфеток и ещё полудюжиной хороших с тканым узором кухонных полотенец. Всё это поместилось в сумку Жени. И пошли за посудой.
Долго ходили, рассматривая витрины и прилавки.
- Чайный сервизу нас хороший, - Женя задумчиво рассматривала яркий и пёстрый, как петушиный хвост, большой фарфоровый чайник. - И как раз на двенадцать человек.
Эркин кивнул. Сервиз им подарили на беженском новосельи, белый, в цветочных гирляндах и букетах.
- Столовый такой же будем подбирать?
- Хватило б денег, - вздохнула Женя.
- Хватит, - твёрдо ответил Эркин. - И ещё, Женя, мы же не на раз покупаем.
Женя кивнула и легонько сжала его локоть.
В конце концов они нашли почти такой же и даже не сервиз, а отдельными тарелками и прочим. И Женя стала набирать. Глубокие, мелкие, закусочные и пирожковые тарелки, их по двенадцать, салатники, маленьких двенадцать, средних четыре, больших три, блюда круглые и овальные, и тоже не по одному, большие и очень большие, ещё одну фарфоровую дощечку, чуть побольше той, что Андрей им из Царьграда привёз, и...
- Женя, я пойду рюмки посмотрю.
- Да, Эркин, а то у нас только шесть рюмок. Надо для вина, воды...
- И водки, - закончил Эркин. - Я знаю, Женя.
Он отошёл к прилавку с хрусталём. Таких, как им подарили на новоселье, не было, и Эркин набрал три дюжины других, но чтобы походили друг на друга и смотрелись рядом с коньячными. Тех, правда, он взял всего шесть, но и пить коньяк Женя не будет, так что всё удачно.
Нагрузившись коробками с хрусталём - их ему тоже связали вместе в один брусок - Эркин вернулся к Жене. Ей покупки укладывали в большую коробку.
- Эркин, как мы это дотащим? - повернулась к нему Женя.
- Да не извольте беспокоиться, - продавец кивком показал на подошедшего к ним мужчину в военной куртке без погон, но с двумя жёлтыми и одной красной нашивками - Эркин уже знал, что это знаки ранений.
- В момент домчим, заверил мужчина. - Не тряхнём нигде, и такса обычная.
"Обычную" таксу Эркин знал ещё по первым покупкам у Филиппыча - десятая доля от купленного. Но покупали-то они в трёх магазинах, и чего скатерть с салфетками и полотенцами считать, их бы и сами донесли, нет, только от фарфора доля.
Договорились на семидесяти рублях. Фарфор всё-таки, и с приборами коробки, и с хрусталём... нет, груз приличный, хоть и не объёмный. Но и машина невелика. Так, коробка с мотором на колёсах. А доехали и впрямь быстро и плавно, и донести до самой квартиры помогли.
Когда они остались вдвоём в прихожей возле груды коробок, Женя вздохнула, огляделась, словно просыпаясь, и... вдруг, бросившись на шею Эркина, стала его целовать. В первый момент он даже растерялся, но тут же обхватил Женю и прижал её к себе, подставив своё лицо её губам.
- Эркин, ты понимаешь? - целовала его Женя. - Ты понимаешь?
- Ага... ага... - так же между поцелуями соглашался он. - А... ага, Женя... - и, когда на секунду она остановилась перевести дыхание, спросил: - А что я понимаю?
Женя оторопело посмотрела на него и тут же, рассмеявшись, снова стала его целовать.
- Это же наша свадьба, Эркин! Понимаешь, у нас будет настоящая свадьба!
- Не-а, - совсем как Алиса, мотнула головой Женя. - Клятву мы уже друг другу дали? Дали.
- Ага, - сразу горячо согласился Эркин.
- А больше церковь ни для чего и не нужна.
Эркин согласился и с этим.
Они ещё раз поцеловались и стали разбирать покупки. И опять сразу множество дел: готовить обед, перемыть, разложить и расставить купленное, а ещ1 же жене надо себе и Алисе чего-нибудь новенького и нарядного купить, а Эркину ещё на завтра уроки делать...
- Так, - решила Женя. - Сейчас перекусим, и я пойду за Алисой, оттуда по магазинам.
- А я здесь закончу, - подхватил Эркин. - Андрей придёт, поможет.
- Да, - продолжила Женя. - А уроки Алиска тогда вечером сделает.
И Женя быстро, как всё, что делала, оделась и убежала. Эркин еле успел сунуть ей в сумочку оставшиеся от покупок полторы сотни.
Оставшись в одиночестве, Эркин озабоченно оглядел кухню и пошёл в кладовку. И там достал из майника и тщательно пересчитал деньги. Давно, ещё весной, когда малец ему проболтался, как это они с дедом здоровско решили с деньгами, он, никому ничего не говоря, отделил и перепрятал в другой тайник долю Алисы, а потом тоже положил на книжку в сберкассе, на её имя, называется "вклад на совершеннолетие", а книжку спрятал в тайник к деньгам. И всё как-то собирался отдать книжку Жене, или просто положить к их остальным документам, но почему-то не делал этого, будто... да нет, ничего он не боится, всё нормально. Эркин тряхнул головой, снова пересчитал и спрятал деньги. Конечно, они много, очень много потратили, но осталось... нет, они вполне могут себе ещё много чего позволить.
Эркин вернулся на кухню и взялся за обед.
Он уже заканчивал, когда в прихожей открылась дверь, и затопал, обивая снег с сапог, Андрей.
- Эгей, Эркин, Женя, кто дома?
- Я, - ответил Эркин. - Иди сюда? Ну, как?
- Здоровско! - ответил Андрей, входя в кухню. - Всё тип-топ и разлюли-малина. А Женя где?
- За Алисой пошла. Ещё по магазинам пройдётся, - Эркин улыбнулся. - За нарядненьким. Придут когда, пообедаем.
- А как же иначе, - ухмыляясь, но плаксивым тоном ответил Андрей.
Эркин рассмеялся.
- После вчерашнего как?
- Сказал же, всё тип-топ. А... а всё-таки, что это было? Ну, взбодрил ты меня, я помню, ты говорил. А потом-то я чего вырубился?
- Точки эти, - нехотя ответил Эркин, невольно переходя на английский. - Понимаешь, они... ну, чуть не так нажал или неточно, ну, рядом, и всё. А бодрости этой... её надолго не хватает. Только чтоб смену доработать, обмыться и до камеры дойти. Я как-то не подумал даже, ну, что нам ещё до дома идти, это ж дальше, чем до камеры. Да и... я ж не головой, пальцами тебя бодрил, а тут... как сами по себе делают, - и угрюмо закончил: - Голова забывает, а тело всё помнит.
- Это да, - медленно кивнул Андрей и повторил: - Да, тело помнит. Да, Эркин, а что, и убить так можно? Ну, точкой?
- Да это запросто, - отмахнулся, как от пустяка, Эркин. - Нажал сильнее, и всё. Ну, и специально для этого есть. И так... болевую, скажем, нажал как следует, так кто боль не держит, сразу вырубается, сердце заходится, понимаешь?
- А то я такого не видел. Одного измочалят в хлам, так отлежится и пойдёт, а другого чуть задели, он - брык и отрубился, по кумполу такому и врезали-то разок, а он и помер. Охранюги спорить любили, кто с одного удара наповал уложит. На доходягах у них лихо получалось. А у вас?
Эркин усмехнулся.
- Мы ж ценность, надзирателю тоже вычет не нужен. Ну, а за неповиновение смерть медленная положена, тут ты одним ударом не отделаешься. А просроченных, ну, или кого ещё почему, выбраковали, кто сортировку не прошёл, как таких кончали, я не видел.
Андрей покачал головой.
- У нас всё напоказ было. И быстро, и медленно, и по-всякому. По гроб жизни насмотрелся, - и перешёл на русский: - Ладно. Купили чего сегодня?
- Посуду, - радостно перешёл на другую тему Эркин. - Столовый сервиз и приборы. Ну, ножи, вилки, ложки всякие.
- Серебряные? - живо спросил Андрей.
- нет, - и с небольшой заминкой, но не по слогам, а целым словом: - Мельхиоровые.
- Тоже хорошо, - одобрил Андрей. - Так что, - и подмигнул Эркину: - не хуже королевского стол будет. Так, брат?
Эркин улыбнулся в ответ, но вздохнул.
- Да нет, куда мне королевский стол. Там серебро было и хрусталь настоящий, да и я... не король, а грузчик, так что...
- Для профессора сойдёт, - перебил его Андрей. - И ковбой в обиде не будет, а лендлорд не трепыхнётся, слово даю, гадом буду.
- Угу, - не стал спорить Эркин.
Меньше всего он думал о Джонатане, с Фредди - дело другое, охотно бы посидел, а лендлорд ему на фиг не нужен, но без него Фредди не приедет, значит, надо терпеть. А вот если профессору не понравится... он же тогда заберёт Андрея. Как в кино как раз показывали, "Чужая кровь" называется, как в войну подобрали, спасали, растили, а потом родители нашлись и всё, увезли. А Андрей совсем об этом не думает. Значит... значит, думать ему, он старший, и делать всё, чтоб профессор доволен остался.
Андрей искоса посмотрел на брата и не стал продолжать. Ничего, с Фредди он Эркина помирил, помирит и с Джонни. И чего Эркин так от Джонатана... топорщится? Нормальный тот мужик, ну и что, что лендлорд, родителей не выбирают, и хлебнул Джонни тоже, своего и досыта. Ничего, само не утрясётся, так утрясём.
Эркин оглядел кухню, вытер руки, повесил и расправил полотенце.
- Пошли, уроки пока начнём.
- Давай, - охотно согласился Андрей.
Школу-то им никто не отменит, ни под какой праздник.
- Знаешь, давай и на вторник заодно приготовим, в воскресенье-то некогда будет.
- Да, - сразу понял Эркин.
Конечно, если приедут в семь, сядем за стол в восемь и до утра, то он-то отоспится, а Андрею на работу. Конечно, надо сегодня всё сделать.
В маленькой комнате они устроились, как всегда. Андрей на диване, Эркин за столом. И как всегда за уроками время полетело совершенно незаметно.
- Эрик! Андрюха! - влетела в комнату Алиса. - А это мы!!!
Эркин вздрогнул и поднял голову. Алиса?! Как же он так зачитался, что даже не услышал, как Женя пришла. Он вскочил и побежал в прихожую. Андрей, отбросив учебник, ловко поймал Алису.
- Аг-г-га-аа! Попалась, племяшка!
- Пусти, Андрюха! - отбивалась Алиса и от безвыходности прибегла к безотказному аргументу: - Сейчас обедать будем.
- Ла-адно, - отпустил её Андрей. - Обед - дело святое.
Отойдя на безопасное расстояние, Алиса одёрнула юбку и "взрослым" голосом назидательно сказала:
- Ни в чём ты, Андрюха, меры не знаешь. Это тебя и погубит.
И пулей вылетела за дверь.
- Ещё ты меня воспитывать будешь! - взревел Андрей, бросаясь в погоню.
Но, влетев за Алисой в кухню, он сразу оказался в объятиях Эркина, а Женя весело скомандовала:
- Мойте руки и за стол.
- Я уже, - быстро заявила Алиса.
Но Женя ей не поверила и отправила в ванную вместе со всеми. А рядом с Эриком Алиса никого не боялась.
За обедом обговорили завтрашний день. С утра как всегда на занятия, а потом...
- Я с утра схожу ещё в старый город и на рынок, сделаю обед и на воскресенье готовить начну.
- Да, - кивнул Эркин. - Я тогда из школы за фруктами пойду.
- Старый город? - переспросил Андрей. - Это к Панфиловне за загорышами:
- Ну да, - кивнула женя. - Закажу четыре десятка. А вы в воскресенье за ними сходите.
- Конечно.
- Женя, а хватит сорока? - лукаво спросил Андрей
- Ты ж сказал, что десять человек будет, - немедленно ответила Женя. - По четыре штуки на человека. Вполне хватит.
- Женя, они ж на один зуб!
- Я большие закажу. И всего остального много будет.
- Ну, если так, - подчёркнуто вынужденно согласился Андрей.
Эркин молча улыбался, слушая их перепалку.
После обеда Алиса отправилась спать, Эркин и Андрей вернулись к урокам, а женя занялась покупками. Она специально ничего не говорила и всячески уводила разговор от обновок, чтобы в воскресенье поразить... и профессора, и Андрея, и Эркина, и - самое главное - тех неведомых, кого пригласил Андрей. И потом - это же её свадьба. Перед свадьбой жениху и невесте положено не встречаться, но раз это невыполнимо, то сделаем хотя бы сюрприз. Алиса - молодец: не проболталась.
Женя повесила новое платье в самый дальний угол шкафа, за свои летние платья и сарафанчики, сюда Эркин точно даже случайно не заглянет, и пошла к алисе убрать её обновки и проверить, всё ли там в порядке, а то за всеми хлопотами она совсем не следит за ней, и на кухне ещё надо посмотреть, и куда это Эркин новый сервиз поставил, и рюмки с фужерами... ну, правильно, всё в горке, да, хоть и прессованный хрусталь, но смотрится очень красиво, да, кладовку надо ещё раз проверить...
Она управилась со всеми делами, проснулась и пополдничала Алиса, за окнами совсем темно, а они как сели за уроки, так и не вставали. И Жене пришлось возиться с Алисой в её комнате, чтобы та вдруг не полезла к ним и не помешала.
- Мам, а чего это будет?
- Я же объясняла. Праздник, - Женя невольно улыбнулась.
- Ага-а, - многозначительно протянула Алиса. - Вроде Нового года, да?
- Как Нового года? - удивилась Женя, но тут же сообразила, что Алиса, разумеется, слышала разговоры об ужине на всю ночь, и кивнула: - Да, но только вроде.
- И всю ночь можно не спать? - деловито уточнила Алиса.
- Сколько выдержишь, - ответила Женя, тут же спохватилась, но...
- Чур-чура, назад нельзя! - радостно завопила Алиса. - Ну, мам, ну, ты сказала!
- Сказала, - вздохнула Женя.
- Что за шум, а драки нет? - распахнул дверь Андрей.
- Андрюха! - радостно кинулась к нему алиса. - Я с вами всю ночь буду! Как на Новый год, вот!
- Думаешь, осчастливила? - ловко дёрнул её за косичку Андрей. - Женя, мы всё и на завтра, и на вторник сделали.
- Какие вы молодцы, - восхитилась Женя.
Женя, я чайник поставил, - вошёл к ним Эркин.
- Эрик, - обрадовалась Алиса. - А я с вами всю ночь буду, мама разрешила, вот, я уже чур-чура сказала.
- Да-а? - Эркин посмотрел на Женю и улыбнулся. - Ну и хорошо.
- Во! - Алиса взяла Эркина за руку и победно посмотрела на Андрея. - Эрик, пойдём чай пить?
- Пойдём, - кивнул Эркин. - Женя, потом проверишь меня?
- Конечно, - улыбнулась Женя. - Но я знаю, что у тебя без ошибок. И у Андрюши тоже.
- Спасибо, Женя, - расплылся в улыбке Андрей. - Но проверь. Бог только бережёного бережёт.
- А не бережёного конвой стережёт, - вдруг выпалила Алиса.
Андрей оторопело посмотрел на Женю, на Эркина, на Алису...
- Т-ты... ты это откуда взяла?
- А я всегда это знала, - гордо ответила Алиса и покосилась на Женю. - Ну... ну, мам, я это в лагере слышала, там все говорили, Андрюха не при чём.
- Хоть на этом спасибо, - буркнул Андрей.
А Алиса зачастила:
- Мам, ну, ты чего, здесь все слова чистые.
С этим пришлось согласиться. Женя решительно встала.
- Чтоб больше этого не было, поняла?
- Ага! - охотно согласилась Алиса.
Рука Эркина оставалась тёплой и мягкой, значит, он не сердится, хоть и молчит, и вообще со взрослыми лучше не ссориться.
И пока пили чай, Алиса благоразумно помалкивала, старалась не нарываться на замечания и вообще... а то мама рассердится и запретит ей праздновать со всеми, и Эркин не заступится.
Вечерний чай прошёл вполне спокойно, и Алиса без звука отправилась спать, даже не напомнив о ритуале поцелуя на сон грядущий.
Но Эркин помнил и пришёл.
- Э-эрик, - сонно вздохнула Алиса. - Это ты?
- Я, маленькая, - улыбнулся Эркин, как всегда, легко коснувшись сжатыми губами её щёчки. - Спи.
- Ага, - согласилась Алиса.
Она хотела ещё что-то сказать, но уже спала. Эркин, как обычно, намного постоял, глядя на неё, и бесшумно вышел, погасив свет и плотно без стука прикрыв за собой дверь.
На кухне Женя улыбнулась ему, пододвинула варенье.
- Спит?
- Да, - кивнул Эркин, усаживаясь на своё место. - Спасибо, Женя.
Вроде всё уже обговорено, переговорено и не по разу. Так что сидели молча, но молчание не было тягостным. Андрей удовлетворённо жмурился, как сытый кот, думая о чём-то своём и явно очень приятным. Эркин просто наслаждался чаем, вареньем и приятной тишиной. А Женя так же спокойно любовалась ими обоими.
Андрей допил чай и встал.
- Ну, кто куда, а я баиньки.
- Спокойной ночи, Андрюша, - улыбнулась Женя.
- Спокойной ночи, - кивнул Эркин.
- Всем спокойной ночи, - Андрей быстро вымыл и пристроил на сушку свои чашку, блюдце и ложку и вышел из кухни.
Женя протянула руку и погладила Эркина по плечу, и он, как всегда, перехватил её руку и поцеловал в ладонь и в запястье.
- Всё будет хорошо, Женя.
- Спасибо, милый.
Эркин всё ещё держал её за руку, он наклонился и потёрся лицом о её пальцы и ладонь. Женя другой рукой погладила его по головеЈ възъерошила и снова пригладила ему волосы.
Эркин медленно поднял голову, глаза его влажно блестели, но губы улыбались.
- Ты устала, Женя, иди ложись, я сам уберу.
Женя улыбнулась и повторила:
- Спасибо, милый.
И ушла.
Обычный вечер, каких было уже не счесть, а будет... Эркин счастливо вздохнул, сваливая посуду в мойку. А вот если никто не приедет... вот будет здорово, по-настоящему хорошо, посидят вместе, отпразднуют, как Андрей и говорил, по-семейному.
Эркин расставил посуду на сушку, вытер руки и оглядел убранную кухню. Всё в порядке, можно идти спать.
В спальне было тихо и темно, но Женя не спала. Эркин это сразу почувствовал, и нырнул под одеяло так, чтобы не помешать ей обнять его.
-Попался? - грозным шёпотом спросила Женя.
- Ага, счастливо согласился Эркин, зарываясь лицом в её волосы.
Но, хотя Женя и тискала, и тузила его, он чувствовал, что тело её уже засыпает, и потому только гладил её, помогая заснуть. А когда Женя заснула, обнимая его и лёжа щекой на его плече, Эркин мягко расслабился, распустил мышцы, проваливаясь в сон.
Удача - это благоприятное стечение обстоятельств, причём не зависящих от тебя. Командировку выписывал не он, и сроки определял тоже не он, но позавчера Синичка упорхнула в Ополье и вернётся только в следующую пятницу. Маша, конечно, всё поймёт, но как хорошо, что ему не надо ни объяснять, ни умалчивать, ни попросту врать. Удача!
Бурлаков собирался в дорогу обстоятельно и со вкусом. Ведь главное - не время и место пребывания, а обстоятельства оного. Да, он едет на... ну, в Загорье он будет завтра вечером, уедет в понедельник утром, это... дорога, отдых, утро, праздник, снова отдых и обратная дорога. Парадный костюм, пижама, смена белья, даже лучше две, полный несессер... так, ну, ещё всякие мелочи и самое важное - подарки. Не тюк, не коробка, а вполне объёмный и тяжёлый контейнер, без носильщика нигде не обойтись. Но это всё пустяки. Итак, портфель, портплед парадным костюмом и контейнер с подарками. Такси... - он посмотрел на часы - будет через пять минут, присядем на дорожку, как раз до звонка в дверь. И помолимся тому, кого нет и в кого никогда не верил ни по семейным традициям, ни по зрелому размышлению, помолимся без слов, если он есть, то и так поймёт, бог должен владеть телепатией...
В дверь позвонили, и Бурлаков быстро встал.
- Открыто, входите.
Всё, дорога началась!
Ковбою когда приспичит... У Джонатана вертелось на языке спросить у Фредди, с чего тот так завёлся с этой свадьбой, но благоразумно помалкивал и подыгрывал. Купил подарок, проверил визу, позаботился об одежде, хорошо, хоть смокинг не нужен, рассчитал маршрут. Корчев... Скопин... Сосняки... и такси до Загорья. Не самый сложный расчёт и общее обоснование: на свальбу к... кому, а? Кем ему приходится Эркин, что он бросает все дела и, не считаясь с затратами, мчится на прзднование даже не свадьбы, а её годовщины. Год семейной жизни... даже если как на войне год считать за три, дата - всё равно - не круглая. Повод для вечеринки, мальчишника в стриптиз-баре, но не для таких безумств. И если прицепятся... И про остальные дела нельзя забывать. И вылет... в четыре пятнадцать утра. Для полноты счастья.
- Две ночи не спать.
- С чего это ты так ослабел, Джонни?
Джонатан оставил выпад без ответа. Фредди закончил бриться и стал мыть бритву.
- Встретимся в аэропорту, Джонни, захватишь мою коробку.
- Идёшь в загул, ковбой, - понимающе усмехнулся Джонатан. - Не рано начал?
- Вечер пятницы - законное время, лендлорд, по трудовому законодательству, кстати, тоже. Так что, - Фредди перешёл на ковбойский: - Не встревай, понял, а?
- Вали отсюдова, - ответил так же Джонатан. - Смотри, рейс не проспи.
- А пошёл ты... - беззлобно, но весьма витиевато отругнулся Фредди и вышел из ванной.
Последнее слово, как всегда, осталось за ним.
Нет, разумеется, Андрей не ждал, что профессор приедет в семь утра. И утро прошло обычным субботним порядком. Завтрак, сборы в школу и на занятия, прощание и напутствия в прихожей.
- Женя, что-нибудь купить?
- Ты за фруктами хотел.
- Нет, я помню, а ещё чего?
- Ничего не надо. Алиса, веди себя хорошо, слышишь?
- Ну, мам, а Андрюхе ты чего так не говоришь?
- Он взрослый.
- Так ему всё можно?! - возмутилась Алиса. - Вот вырасту...
На улице светло от выпавшего ночью снега, лёгкий, почти не ощутимый мороз, и ветра нет. Алиса шла рядом с Эркином, подпрыгивая на ходу и крепко держась за его руку. Как всегда, их вскоре нагнал Тим с Димом и Катей, и стало совсем весело.
Андрей шутил и балагурил, как обычно, но Эркин чувствовал его напряжение, а при Тиме не скажешь ничего: дело-то и впрямь семейное, только их касается и никого больше, остальным и знать незачем, и потому ограничился кратким, хоть и не к месту:
- Всё будет в порядке.
- А как же, брат, - сразу подхватил Андрей. - Иначе у нас и не бывает.
Тим не обратил на их слова внимания. Или вид сделал. Но ни о чём не спросил.
Уроки шли своим чередом. Эркин работал как всегда: сосредоточенно и внимательно. Андрей - тоже, но успевал ещё и шуточки отпускать. Тоже, как всегда. На его шутки фыркали, посмеивались, даже Манефа пару раз, ну, почти улыбнулась. И Андрей, заметив это, самодовольно ухмыльнулся. Ничего, всё будет тип-топ, по доброму согласию и в общее удовольствие.
Учителя Манефу не спрашивали, сама она отвечать и не пыталась, так что никто пока голоса её не слышал. И не подкатывался к ней никто: чего на пустом пары разводить, да и странная она, вроде психической, а от психов лучше подальше. Трофимов, правда, в перемену сказал Андрею:
- Зря пыхтишь, Андрюха, не обломится.
- Тебе, что ли, дорогу перебежал? - поинтересовался Андрей.
- На хрена она мне!
- Тогда не засти.
- Не раскрутишь ты её, - пыхнул сигаретным дымом Павлов.