Зубачева Татьяна Николаевна : другие произведения.

Тетрадь 10

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.76*8  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вычитано

ТЕТРАДЬ ДЕСЯТАЯ

   Женя прошла в комнату, раздвинула шторы, впустив свежий ночной воздух, и легла. Прислушалась к ровному дыханию Алисы. Остаются они опять вдвоём. Она вздохнула засыпая. Да, если спросят, что сказать? А правду. Сказал, что нанялся куда-то, и уехал до осени. А койку оставил за собой и отдал деньги вперёд... И будут они его ждать. Если он вернётся... если захочет вернуться... Он оставляет свои вещи... А что ему эти вещи, захочет вернуться - вернётся. Если сможет. Если ничего не случится... А не захочет, ну что ж. Был бы жив и здоров. Был бы жив... только был бы жив...
   Алиса осторожно приподняла голову и прислушалась. Мама спит. Как долго она сегодня на кухне возилась. Алиса засыпала, просыпалась, а её всё не было. Она там всё с Эриком разговаривала, уговаривала остаться. А сейчас спит и всхлипывает во сне. Значит, не уговорила.
   Алиса решительно вылезла из кровати и пошла на кухню. Если мама проснётся, скажет, что в уборную. Она уже большая. Тапочки она забыла надеть, и пол холодил босые ступни. Поджимая пальцы, Алиса вошла в кухню и постояла, прислушиваясь. Из кладовки слышалось ровное, знакомое дыхание, и она решительно вошла в кладовку. Хорошо, что дверь открыта, а то ручка здесь такая высокая, что не дотянешься.
   В кладовке было совсем темно, Алиса сразу на что-то наткнулась и упала на это. Оно дёрнулось под ней, и Алиса сообразила, что это ноги Эрика. Значит, он головой к дальней стене спит. Алиса осторожно пробиралась между стеной и его телом. Какой он длинный. Но вот совсем рядом с ней сонный неразборчивый шёпот. Ага, значит, дошла. Алиса присела на корточки и нащупала его голову, твёрдое гладкое плечо.
   - Эрик, - тихо позвала она, - Эрик, ты спишь?
   Сквозь сон Эркин почувствовал, что кто-то трогает его за волосы, за плечо. Это не Женя. Кто это?
   - Кто? - он резко приподнялся на локте, перехватывая чужую руку, и похолодел: в его ладони как в клешне зажата маленькая детская кисть. - Алиса? Зачем?
   - Эрик, - Алиса, чтобы не упасть, держалась за его плечо. - Не уходи, Эрик. Ты из-за меня уходишь, да? Что я тебя не слушаюсь? И конфеты отбираю? Да? Останься, Эрик. Я слушаться буду. И... и хочешь, бери мои конфеты. Мне мама всё равно сахар в чай кладёт. Я тебя обидела, да?
   Эркин слушал её быстрый как у Жени говор, но смысл слов как-то ускользал от него, хотя говорила Алиса по-английски. Алиса вдруг шмыгнула носом, покачнулась, хватаясь за него. Он сел, и она сразу забралась к нему на колени.
   - Не обижайся, Эрик. Я больше не буду. И приставать к тебе не буду. Ну, зачем ты уходишь?
   На этот вопрос он может ответить.
   - Я должен работать, Алиса.
   - А ты здесь работай.
   - Не могу. Мне надо уехать.
   Если она сейчас заплачет и разбудит Женю... Везёт ему на такое... Он голый, и девчонка в его постели. В тот раз обошлось. А на этот?
   Алиса обхватила его за шею обеими руками, пригибая его голову книзу, и всхлипывая зашептала ему в ухо.
   - Ну, хочешь, я кукол тебе отдам. И Спотти. Останься, Эрик.
   Он невольно улыбнулся и встал, держа её на руках.
   - Идём, я тебя уложу. Поздно, тебе спать надо.
   - Ты останешься?
   Он тихо, не ступая, скользя по полу, отнес её в комнату, уложил, укрыл одеялом. Она молча позволила ему это. И только когда он неумело подталкивал под неё одеяло, повторила.
   - Ты останешься?
   - Я вернусь, - тихо ответил он.
   Дождался, пока она заснула, и ушёл на кухню. В пять надо быть на рынке. Сколько ему осталось? Подошёл к окну. Небо тёмное, но уже отделяется от деревьев и крыш. Если сейчас лечь, недолго и проспать. Ладно, доберёт своё там.
   Эркин прошёл в кладовку, скатал и убрал постель. Нащупал и подобрал шпильки. Четыре. Вроде, у Жени их пять. Он пошарил по полу ладонью. Ага, вот она. Осторожно, стараясь не шуметь, отнёс их в комнату, положил на комод и так же тихо вернулся. Пока они спят, он соберётся. А оденется перед самым выходом. Собственная нагота никогда не смущала его, а прикосновение свежего воздуха к коже было только приятно. Так, хлеба на дорогу. Сушки? Женя ему полсвязки отложила, не меньше. Ладно, будет что погрызть. Он налил во флягу холодного чая, завинтил колпачок. Андрей сказал, что это армейская. Правда, удобно. Ремешок, правда, чиненый, но ничего. Хлеб и сушки в тряпку и в мешок. Ещё ломоть ему сейчас.
   Окно стремительно светлело. Эркин налил себе чаю, с наслаждением выпил холодную горьковатую жидкость с чёрным посоленным хлебом. Ну вот, пора. Он вернулся в кладовку, быстро оделся. Вышел в кухню. Флягу через плечо, мешок с привязанной курткой на спину. Повернулся к двери и вздрогнул. Женя?!
   - Я разбудил тебя?
   - Нет.
   Осунувшееся лицо Жени с кругами под глазами и вспухшими губами... У него сжалось, заныло сердце.
   - Сядь.
   Он послушно опустился на табуретку, и она села напротив него, положив руки на колени. Она молчала, и её лицо было строгим и каким-то... торжественным. Но вот она улыбнулась и ответила на его невысказанный вопрос.
   - Перед дорогой надо посидеть и помолчать. Ну вот...
   - Да, - вдруг заторопился он, - я забыл совсем. Эти деньги. Ну, я как вперёд заплатил, за три месяца, - он неуверенно улыбнулся, - чтобы койка за мной осталась. Чтоб другого жильца не взяли.
   - Хорошо, - она улыбнулась его неумелой шутке. - Койка за тобой. Другого жильца не возьму.
   Он подошел к двери, взялся за ручку и обернулся.
   - Я вернусь, Женя. Я... я хочу вернуться.
   - Я буду ждать, - просто сказала Женя. - До свиданья, Эркин.
   - До свиданья, - ответил он по-русски.
   До свидания. Ну да, свидание. Конечно, они увидят друг друга. Эркин вслепую нашарил дверь, чувствуя, что ещё минута, и он уже не сможет уйти, и выскочил на лестницу.
   Он быстро шел, почти бежал по пустым спящим улицам. И только уже подходя к рынку, проморгался от набегавших на глаза слёз.
   У чёрной полуобгоревшей коробки рабского торга было пусто. Эркин подошёл к стене, сбросил мешок с курткой и сел рядом...
   - Ты что, ночевал здесь?
   Эркин вскинул глаза. Андрей! С мешком, курткой. Только фляги не видно, в мешок, что ли, запрятал?
   - Проспать боялся. Долго ещё?
   Андрей зевнул.
   - Полчаса, - сбросил мешок и сел. - У хозяйки будильник брал. Шумела. Я говорю ей, на одну ночь, да за такие деньги, ты мне не будильник ржавый, а что и получше можешь... Я ж ей за три месяца отдал, и за хранение. А ты как?
   - Так же, - Эркин прислонился затылком к стене, подставив лицо рассветному ещё не жаркому солнцу. - А ну как не придёт он?
   - Беляк-то? А и хрен с ним. Деньги-то у нас останутся. А флягу убери лучше.
   - И то так, - Эркин быстро переложил флягу в мешок.
   Андрей сел рядом, и они стали молча ждать.
  
   Джонатан Бредли бросил карты на стол и потянулся.
   - Всё, хватит.
   Его партнёр собрал колоду и стал лениво тасовать.
   - Что я люблю в тебе, Джонни, так это умение кончать игру. А ведь ты азартен.
   - Любому коню нужна узда, Бобби. А уж азарту... Но мне, и в самом деле, пора.
   - Пора так пора. С тобой я просто играю. Отдыхаю.
   - И не злишься на проигрыш? - Джонатан хмыкнул с недоверчивой насмешкой. - Расскажи кому другому.
   - Я возьму своё в следующий раз, - рассмеялся Бобби.
   - И с другими, Бобби.
   - Само собой, мы же друзья, Джонни. А где твои парни?
   - Уже не мои. Я расплатился с ними, и пусть отдыхают.
   - Но сюда ты их не привёз.
   - А зачем? - улыбнулся Джонатан. - Они тебе нужны?
   -Уже нет, - улыбнулся Бобби и небрежно спросил. - И где ты их оставил?
   Столь же небрежно Джонатан ответил.
   - Их так растрясло за сутки верхом, что остались в Диртауне.
   Бобби ухмыльнулся.
   - Девочки там заработают.
   - Зарабатывать всем надо, Бобби. Дармовое всегда не в прок.
   Джонатан встал и огляделся в поисках шляпы. Снял её с головы мраморного бюста на камине.
   - Так ты верхом?
   - Нет. Коней я уже загнал. Я на грузовике с Фредди. А что?
   - Подбросишь до развилки?
   - Тебя?! - искренне удивился Джонатан.
   Бобби улыбнулся и покачал головой.
   - Нет, Питера. Ему пора исчезать, и не по железке.
   - Ладно. Пусть идёт во двор. А я за Фредди. А, уже здесь!
   Из-за дверных портьер вышел Фредди, поздоровался молчаливым кивком с Бобби.
   - Грузовик готов?
   Фредди по-прежнему молча пожал плечами. Прислонившись к косяку, он молча и равнодушно оглядывал полутёмную, заставленную дорогой мебелью комнату, рыхлого белолицего Бобби в дорогом костюме с бриллиантовыми запонками и высокого загорелого поджарого Джонатана в джинсовом костюме ковбоя. Пояс Джонатана, как и его, оттягивала кобура кольта. Пистолет Бобби угадывался под его, натянутом из-за толщины пиджаком. Сидящего за столом Питера, встретившего его ласковой и даже восторженной улыбкой, Фредди словно не заметил, но Питера такое невнимание, похоже, не обидело.
   - Ты, говорят, нанял двоих на рынке?
   - Да, а что?
   - В резервации не осталось индейцев?
   - Я не хочу слушать их россказни о волках.
   - Обошлось бы дешевле.
   - Дороже, Бобби. Этим я положил хорошую плату и не собираюсь, как другие, экономить на продуктах, чтобы терять на их воровстве. Краснокожие меняли бычков на еду. И сами ели.
   - Раньше ты об этом не думал.
   - Раньше бычки были не мои, Бобби. Рабы воровали и всегда будут воровать.
   - А от белых ты отказался.
   - Они тоже воруют.
   - Спорим, будут воровать и эти, - низенький румяный Питер добродушно улыбался. - Сколько ты им отвалил, Джонни?
   - Пятьсот на двоих.
   Бобби присвистнул, а Питер рассмеялся.
   - Я думаю, неделю они будут пить без просыпу.
   - Сейчас увидим, - Джонатан спокойно надел шляпу. - В пять они будут ждать меня у рабского торга.
   - Десять к одному, что они не придут вообще, и пять к одному, что если придут, то будут пьяны в стельку, - быстро сказал Питер.
   Джонатан встретился глазами с Фредди, и тот еле заметно кивнул.
   - Идёт, Пит. Ставлю сотню. Десять и пять на твоих условиях. У тебя есть деньги, Пит?
   - Главное, что они есть у тебя, Джонни, - улыбнулся Бобби. - Я не прощаюсь.
   - Как всегда, Бобби.
   Фредди молча повернулся и вышел. За ним Джонатан. Питер попрощался величественным жестом и поспешил следом.
   Бобби бросил на стол колоду и откинулся на спинку кресла. Значит, Джонни всерьёз решил поиграть в лендлорда. Что ж, учитывая грядущее и предстоящее... Хозяин имения. Пусть играет. Счастливчик Джонни, Игрок, удачлив в любой игре. Питеру не стоило затевать такое пари. Ну, это проблема Питера, а не его. Он сам всегда был честен с Джонатаном, как и тот с ним.
   Джонатан сам сел за руль грузовика, Питер устроился рядом. Хватило бы места и третьему, но Фредди уже перемахнул через борт и устраивался в кузове.
   - Слушай, - Питер не мог долго молчать и молчать вообще. - Как ты ладишь с Фредди? Я, конечно, его уважаю, но... как собеседника его с успехом заменит любой столб.
   - Он мало говорит и много делает, - улыбнулся Джонатан. - Меня это устраивает больше, чем наоборот.
   Питер возмущённо заёрзал, но продолжить тему не рискнул. К тому же они уже въезжали на рынок.
   - Вот и рабский торг, - спокойно сказал Джонатан.
   - Смотри, так и не отстроили.
   - А зачем? А! Вот и они. У тебя есть тысяча, Пит?
   Двое парней, дремавших, сидя у стены, проснулись и встали. Джонатан вышел к ним, а Питер через лобовое стекло, вытянув шею, жадно следил за тем, как Джонатан разговаривает с белым и индейцем. Оба в рабских сапогах, с вещевыми мешками за спиной, к мешкам привязаны рабские куртки. Белый раб?! Такого не бывает, у угнанных куртки похожие, но синие, значит, потерял расу по приговору, а по возрасту... За что малолетке могли расу снять? Совсем интересно. И похоже... да, Джонатан выиграл. И к тому же дважды. Ну, надо же как везёт. За что ни возьмётся, во всём ему удача. Недаром - Счастливчик. И Питер сокрушённо вздохнул, готовясь расстаться с деньгами.
   Разговор был коротким.
   - Готовы?
   - Да, сэр.
   Джонатан скользнул взглядом по сапогам Эркина, по их мешкам.
   - Вижу. Лезьте в кузов. К вечеру будем на месте.
   - Да, сэр.
   Прищурившись, Джонатан следил, как белый ловко перелез через борт и принял оба мешка, и невольно восхищённо присвистнул, когда индеец одним плавным движением взлетел вверх, казалось, даже не коснувшись борта, без усилий. Но и заметил, как вздулись и опали мышцы на плечах индейца, туго натянув на мгновение ткань рубашки.
   Джонатан сел в кабину и, выруливая на улицу, улыбаясь, спросил:
   - Так где мои деньги, Пит?
   - Держи, - Питер вытащил пачку сотенных кредиток, отсчитал полтора десятка, свернул и засунул их в нагрудный карман куртки Джонатана. - Но я бы не доверял им, Джонни.
   - А с чего ты решил, что я им доверяю, Пит? Я их нанял пасти бычков. И думаю, на этот раз мои потери будут невелики.
   - Ты удачлив в игре, Джонни, но...
   - Играть надо только наверняка, Пит. А проигрыш или выигрыш... это уже неважно. Главное, чтобы наверняка.
   Присутствие в кузове белого в первый момент обескуражило их. К тому же белый сидел у кабины, и им пришлось устраиваться у заднего борта, на ветру. Но это и к лучшему: будет не так жарко. Белый молча наблюдал за ними, и они тоже молча уложили свои мешки, переглянулись, и Эркин лёг головой на мешок, благо груза мало, только несколько мешков у кабины, на них как раз сидит белый, и сразу заснул. Андрей остался сидеть, прислонившись к борту и глядя не на белого, а на дорогу. Иногда их глаза всё-таки встречались, но лицо белого оставалось неподвижным, и Андрей никаких попыток завязать разговор не предпринимал.
   Фредди спокойно следил за ними. Рабские сапоги крепкие, не сношенные. У индейца целые, ни разу не чиненые джинсы, чистая свежевыстиранная рубашка. И лёг он аккуратно, посмотрел, куда ложится. У белого штаны, похоже, перекрашенные армейские. Умело сделано, кант аккуратно срезан, нужно приглядываться, чтобы заметить. Но для дезертира парень молод, такие сбегать не успевают, сразу в плен залетают. Рубашка тоже чистая, малоношеная. Следят за собой оба. И не слишком бедствуют. У белого тяжёлые костистые кисти рук расплющены работой, под рубашкой угадываются угловатые костлявые плечи. Светлые золотистые в утреннем свете волосы топорщатся ёжиком. Ну, в армии как в тюрьме стригут, это не примета. Светло-серые как лезвие ножа спокойные глаза в твёрдом прицельном прищуре век. Малолетка, похоже, но битый. Рубашка аккуратно застёгнута до горла, как под галстук, и так же застёгнуты манжеты. Будто парню не в грузовике трястись, а в офисе сидеть.
   Андрей чувствовал этот неотрывный спокойно изучающий взгляд. Обижаться и качать права не стоит: у мужика кобура не бутафорская. Но нанимал не он, а тот, что в кабине. Этот, судя по рукам, тоже пашет. Но если их под его начало поставят, будет хреново. Они-то рассчитывали, что будут только вдвоём. Но... уже нанялись. Теперь как тот беляк в кабине решит. А этот вроде... нормальный. Волчара, похоже, но с таким если не нарываться, то поладить можно.
   Долго молчать не в характере Пита, и разговор, как всегда, он начал первым.
   - И всё-таки, почему ты их нанял, Джонни?
   - Индеец хорошо держится в седле. И раньше был скотником.
   - Ты его знаешь?
   - Впервые увидел. Он сам сказал.
   - И ты поверил краснорожему?!
   - Он не соврал.
   - А, ну да, - Пит явно кого-то передразнивал. - Индейцы врать не умеют. Допустим. Но я думаю, Джонни, у них есть что-то за спиной. Им надо было просто удрать из города.
   - Это их проблема, Пит.
   - А если они потащат на хвосте...?
   - Кого? Комендатуру? Они нанялись, в плате я их не обижу. Комендатура встревать не будет.
   - Кстати, ты не боишься, что русские поймают тебя с пушкой? И Фредди?
   Джонатан усмехнулся.
   - Там, где это может произойти, мы без оружия.
   - Вы?!
   - Ну, там мы не держим его на виду.
   - Это больше на тебя похоже. А им? Ты им дашь оружие?
   - Посмотрим. У обоих ножи. - Джонатан, посмеиваясь, гнал грузовик по шоссе.
   - Они показались мне безоружными. Ты уверен? Видел?
   - У таких обязательно есть оружие, Пит. Ты плохо разбираешься в людях, и это когда-нибудь тебя погубит.
   - Когда-нибудь, Джонни. Но ты считаешь их людьми?
   - Я всегда их считал людьми, Пит. И в заваруху они не заметили меня. Помнишь заваруху?
   - Ещё бы, - Питер невольно поёжился. - Русские подложили нам хорошую мину. Объявили рабам свободу, а нам охраны не дали.
   - Мину сделали мы сами. Русские только не помешали ей взорваться. Красиво было сделано, Пит.
   - Как вспомню, как они... как мы прятались...
   - Спрятался тот, кому они это позволили. И удрал только тот, кого они не догоняли.
   - По-всякому, Джонни.
   - Ты прав, бывало по-всякому.
   - Интересно, скольких догнали эти двое?
   - Это их проблема. И, конечно, тех. Но мне это неинтересно.
   - Меньше знаешь - крепче спишь, Джонни?
   - Дольше живешь, Пит. Вон твоя развилка.
   - Сбрось меня здесь. Тормозить не стоит.
   Джонатан кивнул, плавно ведя грузовик вдоль обочины.
   Эркин приоткрыл глаза и рывком сел, подвинулся к борту. Андрей сразу соскользнул на дно и лёг. Эркин подтянулся и сел так, чтобы Андрей оказался за ним, в его тени. Встретился глазами с белым и равнодушно отвёл взгляд. Ветер трепал ему волосы, бил по лицу упругими приятными толчками. Белый смотрит, не отрываясь, рассматривает. Как это Андрей выдержал, не сцепился с ним? Солнце уже поднялось высоко и припекает. Эркин закатал рукава, распахнул ворот, чтобы ветер отдувал рубашку от спины. Грузовик - это неплохо. Верхом бы умаялся.
   - А ты здорово держался.
   Эркин вздрогнул и посмотрел на белого. Сдвинув шляпу на затылок, тот улыбался. Белым улыбкам Эркин никогда не доверял и потому, хотя улыбка была весьма доброжелательной, ответил положенным.
   - Да, сэр.
   - На этом дьяволе столько мало кто продержится.
   - Да, сэр.
   Вежливое безразличие ответа исключало дальнейший разговор. Фредди усмехнулся и сдвинул шляпу на лоб, затеняя глаза. Парню безразлична похвала белого? Ну что ж, парень с характером, но вышколен на славу, даже "сэр", а не "масса", как у всех цветных. И красив. Зачем ему работать? С такой мордой мог бы безбедно жить и не вкалывая. Но руки в старых мозолях. А шрам на щеке свежий, видно, побывал в переделках. На руке рабский номер, но на беглого непохож, те совсем другие. Лицо неподвижно, но не напряжено, вернее, скрывает это лучше белого. Но белый и моложе. Третьего к ним ставить нельзя. Если только сами потом кого примут. Напарники. У индейца в кармане нож. На мгновение, когда он садился, проступил под тканью. Короткий складной нож. Вполне достаточный, чтобы выпустить кишки чересчур любопытному. У белого из-за голенища чуть виднеется рукоятка длинного ножа. По длине - армейский кинжал, а рукоятку, значит, заменили. Как кант на брюках спороли. Но выправки у парня нет. Не та выправка. А индеец сидит и смотрит на дорогу. Хорошо сидит, расслабился и качается вместе с грузовиком, так не устаёшь. Ловкий парень. И на коне держался только из ловкости.
   Надзирателем этот белый не был, те смотрят иначе. А одет, как Грегори одевался на выпас, и беляк в кабине так же одет. Права Женя, что велела ему джинсы надеть. Лишь бы им кого третьего на стадо не сунули. Андрей за неделю ездить научится, а там уже легче. Вдвоём, конечно, тяжело, придётся крутиться, но это ничего, а вот если кого надзирателем поставят... отвык уже под чужим глазом работать. Хлопнула дверца, хотя машина не останавливалась. Краем глаза Эркин поймал промелькнувшую внизу тёмную фигуру. Видно, тот, что в кабине сидел. На ходу высадили. Зачем? А! Их дела ему по фигу.
   Фредди быстро посмотрел на индейца. Заметил? Похоже, нет. По-прежнему смотрит перед собой и думает о чём-то своем. Вообще-то, Фредди всегда представлял, о чём думает сидящий напротив человек, и редко ошибался. Но с этим индейцем он не возьмётся угадывать.
   Андрей вздохнул и что-то пробормотал во сне. Эркин как бы невзначай коснулся каблуком его плеча, чуть надавил. Андрей вздохнул ещё раз и открыл глаза. Посмотрел на Эркина, на белого и сел, протёр кулаками глаза.
   Фредди заметил и как индеец разбудил напарника, и короткий тревожный взгляд парня. Ну да, чтобы не болтал во сне. А крепко припекло парней, раз так сторожатся.
   Теперь все трое сидели против друг друга и с одинаковым равнодушным вниманием смотрели перед собой.
   Грузовик резко свернул на грунтовую дорогу, запрыгал на выбоинах. Фредди привстал, оглядываясь. Ага, Джонни решил размяться. Пожалуй, да, пора.
   Джонатан свернул ещё раз и остановил грузовик в стороне от дороги, на гребне невысокого холма, откуда была видна блестевшая за кустами речка. Вышел из кабины и потянулся. Над бортом показалось лицо Фредди.
   - Отдыхаем, - весело сказал Джонатан.
   Фредди перелез через борт и спрыгнул.
   Секунду спустя через задний борт перемахнули Эркин с Андреем и, выйдя из-за кузова, выжидающе остановились.
   - Отдыхайте, парни, - улыбнулся им Джонатан. - Разомнитесь.
   Они кивнули, переглянулись и отошли, скрылись за грузовиком. Зашелестели кусты.
   - Перекусим, что ли? - Джонатан снова потянулся с хрустом.
   - Для ленча рановато, - усмехнулся Фредди. - Но давай.
   Джонатан достал из кабины маленький чемоданчик-корзинку для пикников и термос. Вдвоём с Фредди они развернули припасы прямо на капоте и отошли в сторону в кусты.
   Вернулись они одновременно и постояли, медля и словно чего-то ожидая.
   - Кто они, Фредди? - спросил Джонатан. - Ну, шакалы, дворняги, кто?
   - Волки, - убеждённо ответил Фредди. - Они спят по очереди.
   Джонатан усмехнулся, покачал головой.
   - Ещё что?
   - Ножи у обоих, - пожал плечами Фредди, на мгновение задумался, что-то решая. - Ты знаешь, как я отношусь к цветным, но с этими я у одного костра ночевать буду.
   - Думаешь, справишься?
   Фредди широко ухмыльнулся.
   - Справлюсь, если у меня автомат, а они в наручниках. И к чему-нибудь привязаны. Тогда да. Но спящего они не прирежут.
   Джонатан кивнул и хотел что-то сказать, но Фредди жестом остановил его. Зашелестели кусты, кто-то с другой, невидимой им стороны залез в кузов, повозился там и спрыгнул. Снова шум в кустах, и все стихло.
   - Индеец?
   - Он. Посмотри, где они. Только осторожно.
   - Не учи.
   Фредди вернулся к грузовику, встал на подножку и осторожно выглянул, прикрываясь кабиной. Обернулся, щерясь в беззвучной улыбке, поманил Джонатана. Тот подошёл и встал рядом.
   Эркин и Андрей сразу спустились к реке. Умылись.
   - У тебя что?
   - Чай. И хлеб с сушками.
   Андрей ухмыльнулся.
   - Как сговорились. Кто бежит?
   - Давай я.
   - Идёт, моё на вечер.
   Эркин сбегал за флягой и хлебом. Они ели стоя, передавая друг другу флягу.
   Джонатан отвернулся и спрыгнул. Фредди последовал за ним. Джонатан задумчиво оглядел сэндвичи и термос на расстеленной салфетке.
   - Как думаешь, что у них?
   - Они запивают, а не закусывают, Джонни.
   Фредди спокойно взял стопку пластмассовых стаканчиков, стряхнул на салфетку четыре штуки.
   - Зови их, Джонни, сами они не подойдут. Волки не шакалят.
   Джонатан кивнул, через окно в дверце дотянулся и нажал кнопку. Коротко рявкнул гудок. Джонатан вернулся к капоту. Фредди не спеша разливал кофе из термоса по стаканам. Зашумели кусты, и оба парня подошли к ним. Взгляд Джонатана скользнул по армейской фляге у индейца и свёртку с хлебом в руках белого. И столь же беглыми взглядами прошлись те по термосу и сэндвичам, словно не заметив четырёх дымящихся стаканов.
   Джонатан улыбнулся им.
   - Перекусите, парни.
   Они не ответили на улыбку, переглянулись, и индеец, глядя куда-то в пустоту, вежливо сказал.
   - Спасибо, сэр, мы уже ели, сэр.
   Джонатан словно не заметил отказа, взял стакан и сэндвич.
   - Меня зовут Джонатан, Джонатан Бредли, его Фредди, - Фредди кивнул им и тоже взял стакан и сэндвич. - А вас как?
   Они снова быстро переглянулись, индеец чуть заметно пожал плечами, белый досадливо мотнул головой. Всё это заняло меньше секунды, и белый положил свой свёрток на капот рядом с салфеткой и взял стакан и сэндвич.
   - Андрей.
   Индеец положил туда же флягу, взял оставшиеся сэндвич и стакан.
   - Эркин.
   Теперь все четверо ели вместе, но небольшая, еле заметная дистанция всё-таки отделяла Эркина и Андрея от Джонатана и Фредди.
   Джонатан допил, вытряхнул последние капли на землю и поставил стаканчик. Почти сразу за ним сделали то же Андрей и Эркин. Фредди не спешил, покачивая свой стакан. Шляпу он снова сбил на затылок и смотрел, казалось, только на свой стакан. Джонатан достал пачку сигарет, очень естественно предложил всем. Помедлив долю секунды, Андрей взял сигарету, Эркин покачал головой, Фредди только показал свой стакан. Джонатан кивнул и закурил, бросив пачку на салфетку рядом со стаканами.
   - Не куришь?
   - Нет, сэр, - спокойно ответил Эркин.
   Спокойствие было внешним: с белым надо быть всегда настороже. Курить рабу не положено, и здесь отказ допустим, но чёрт их, беляков, разберёт, куда повернуть может.
   - Бережёшь здоровье или деньги? - улыбнулся Джонатан.
   - Не люблю, сэр, - голос Эркина по-прежнему спокоен и вежлив.
   - А как насчёт выпивки?
   - Индейцы любят пить, - задумчиво сказал Фредди. - Но не умеют.
   Джонатан, широко улыбаясь, смотрел на Эркина.
   - Ну, так как?
   Эркин осторожно пожал плечами.
   - Не люблю, сэр. Но умею.
   - А ты? - Джонатан повернулся к Андрею.
   - Умею, - спокойно сказал тот. - Но не люблю, сэр.
   Фредди допил, наконец, свой стакан, поставил его к остальным, взял сигарету и бросил пачку обратно.
   - На коне ты ловок, но умения мало. Сколько раз гонял? - Фредди смотрел на Эркина.
   - Гонял дважды, сэр. Верхом один раз.
   - Два года был в имении?
   - Пять лет, сэр, - белому не говорят "нет", по мере возможности.
   - А гонял дважды. А в остальное время?
   - На скотной, сэр. С коровами, сэр.
   Фредди кивнул. Иного обращения, кроме "сэр", индеец, похоже, не признаёт. Надо же, как вышколили.
   Джонатан докурил сигарету и стал сворачивать походный стол.
   - Собираемся.
   Эркин забрал флягу и свёрток.
   - Фредди, заменишь меня. Я подремлю.
   Эркин и Андрей были уже в кузове, когда Джонатан легко перевалился через борт и стал укладываться на место Фредди.
   Эркин запрятал флягу и хлеб в мешок, сел, прислоняясь к борту и вытянув ноги. Рядом так же сел Андрей. Джонатан лёг, прикрыл лицо шляпой. Парни, похоже, предпочли бы остаться вдвоём. Ну, ничего, впереди у них три месяца одиночества.
   Фредди вёл грузовик плавно, не тряся пассажиров. Джонатан спал. Но Андрей и Эркин упорно молчали. Начало оказалось неплохим, но это только начало. Убедившись, что белый спит, они тоже задремали.
   Андрей спал неровно, то и дело вздрагивая и просыпаясь. Плавное покачивание грузовика всё время напоминало пересылки. Только тогда сидели на корточках, подобрав под себя ноги, чтобы больше влезло в кузов. Андрей открывал глаза, видел распростёртое тело Джонатана, косился на смуглое лицо Эркина с тёмным рубцом на щеке и спокойно опущенными веками и снова задрёмывал. И тут же снова тесный холодный фургон, запахи заношенной одежды, грязных тел, боль в голодном избитом теле... И опять всё сначала. Андрей сильно потёр ладонями лицо и пересел повыше, подставив лицо ветру.
   Зелёная земля стремительно неслась навстречу. Поля, луга - он не различал, где что, короткие леса, отбегавшие вбок грунтовые узкие - на одну машину - дороги. На одну из них и свернули. Резким поворотом их бросило на борт. У Джонатана слетела с головы шляпа, и он проснулся. Подхватил шляпу и сел.
   Эркин на секунду приоткрыл глаза, посмотрел на него, на Андрея и снова опустил веки. Андрей столкнулся с Джонатаном глазами и не успел отвести свои.
   - Давно с ним работаешь?
   - С весны, сэр, - неохотно ответил Андрей.
   - Ты ведь белый? Ан... Андер... Эндрю, согласен?
   - Можно и так, сэр, - согласился Андрей, уйдя от первого вопроса.
   Джонатан понял это и усмехнулся.
   - Раньше верхом не ездил?
   - Не приходилось, сэр.
   - Научишься, - пообещал Джонатан. - Наука нехитрая.
   - Научусь, сэр, - согласился Андрей.
   - В городе где жил?
   - Снимал койку, сэр.
   - Не боишься, что потеряешь место? За три-то месяца.
   - Я за три месяца вперёд и заплатил, сэр.
   Джонатан присвистнул. Пит промахнулся, как всегда. Когда смываются, квартиру за собой не оставляют. Жалко, не побился с Питом об заклад. Выиграл бы.
   Услышав свист, Эркин решил, что ему можно и проснуться. Он открыл глаза и сел поудобнее, обхватив колени руками.
   - Я на вас сегодня заработал, парни, - Джонатан оглядывал их смеющимися глазами. - Я держал пари, что вы придёте и придёте трезвыми. И выиграл.
   Они изобразили вежливое внимание, а Андрей сказал.
   - Поздравляем, сэр.
   - Так что с меня выпивка.
   Ответного энтузиазма он не увидел, что было совсем интересно, но не смущаясь этим, продолжил разговор.
   - Долго ждали меня?
   - Не очень, сэр, - вежливо ответил Эркин, давая Андрею отдохнуть.
   Джонатан ждал их вопросов. Хотя бы о том, куда они едут, но, похоже, их это не беспокоило. Они смотрели на Джонатана спокойно, без злобы, но за их вежливым равнодушием Джонатан видел настороженную решимость отстоять себя. От любого. Парни не будут нарываться, но ни перед кем не отступят.
   - Когда я тебя вчера увидел, ты был таким франтом, в кроссовках...
   Джонатан сделал выразительную паузу, и Эркину пришлось ответить.
   - Думал, поедем верхом. В кроссовках верхом неудобно, сэр.
   - Вот что. Взял их с собой?
   - Зачем, сэр? - в голосе Эркина искреннее недоумение.
   Джонатан с трудом скрыл довольную усмешку. Значит, и у этого надёжный якорь в городе, раз парень рискнул оставить там свою лучшую обувь. Точно, проиграл бы Пит. Знал бы, загнал его на двадцать к одному.
   Фредди вёл машину, не напрягаясь. Тем более что дорога знакома. Джонни там пытается их разговорить. Зря. Кое-что он из них, конечно, выудит, но... Но по-настоящему они заговорят после хорошей драки, совместной драки. А ни выпивкой, ни жратвой их не проймёшь. Волки. Вот вздуть кого-нибудь сообща - дело другое. Джонни, конечно, ловок, углядел их. Стремительно приближался лес. Самую жару лучше проехать по тени. И, пожалуй, там же остановиться на ленч. На их поляне. Если, конечно, ничего не помешает.
   - А в городе что делали?
   - Всего понемногу, сэр. - Андрей необидно уклончив. - Дрова там, забор поставить, погрузить, разгрузить, сэр. Крутились, сэр.
   Однако зарабатывали парни неплохо. У обоих надежное жильё. Индеец почти всю одежду сменил, из рабского только сапоги и куртка остались.
   Эркин и Андрей переглянулись. Эркин насмешливо прищурил глаза, Андрей дёрнул углом рта в быстрой улыбке. Джонатан заметил этот безмолвный разговор и теперь настороженно ждал, что будет дальше. Андрей подтянул свой мешок, развязал, достал флягу и свёрток, вытащил из свертка связку сушек.
   Это становилось интересным. На ленче фляга и свёрток были другими. У каждого свои припасы? Но тогда они оба пили из фляги индейца. Зачем белый достал свою? И ещё прежде чем Андрей что-то сказал, Джонатан догадался. И улыбнулся. Что ж, всё правильно. Он проверяет их, а они его.
   - Сэр? - Андрей выразительным жестом предложил ему флягу и сушки.
   - Конечно, - кивнул Джонатан и, полуобернувшись, шлёпнул ладонью по заднему стеклу кабины.
   Грузовик остановился, стукнула, открываясь, дверца.
   - Что там? - над бортом показалось лицо Фредди.
   - Поднимись, Фредди. Нас угощают.
   Фредди подтянулся и перелез через борт. До леса всего ничего осталось, но откажись сейчас... отказываться нельзя, вон как насмешливо блестят глаза у обоих.
   Все взяли по сушке. Джонатан отхлебнул из фляги, вернул её Андрею. Андрей сделал большой глоток и... передал флягу Эркину. Пить после индейца?! Но Эркин не стал доводить дело до стычки. Очень спокойно он передал флягу Фредди и выпил уже после него, последним, а затем отдал флягу Андрею.
   - Это что ж такое? - Джонатан вертел в руках сушку.
   - Сушка, сэр, - ответил Андрей, завинчивая колпачок на фляге.
   - Впервые вижу, - Фредди хрустел сушкой. - Это в городе купили?
   - Да, сэр, - ответил Эркин.
   - Для дороги удобно, - Джонатан наконец засунул свою в рот, раскусил с хрустом. - Как сказал? Sushka? Надо запомнить.
   Фредди кивнул и хотел уже вернуться в кабину, но Джонатан нажал ему на плечо.
   - Отдыхай, - и спрыгнул вниз.
   Значит, остановки не будет. Джонни погонит напрямик. Однако, ловки парни. Устроили проверку. И не придерёшься. Вы угощали нас, мы теперь угощаем вас. Джонни, молодец, сразу сообразил.
   Какое-то время они молчали, в общем-то, дружелюбно поглядывая друг на друга. Но разговор не завязывался.
   Джонатан взял напрямик, не заворачивая в лес, чтобы выйти на шоссе и выиграть в скорости. Что ж, кажется, за стадо можно будет не волноваться. Эндрю не ездит верхом, но на это плевать. Главное, что они не пропьют бычка и не свалят пропажу на волков. Самое противное в рабах - это их неумелое идиотское враньё. Сожрал, но будет божиться и плести небылицы. Эти, похоже, слишком гордые для такого. Надо будет подумать об оружии. Но здесь надо думать и думать. На шоссе он прибавил скорость, и бетон загудел под колёсами.
   Эркин приподнялся за чем-то и, задохнувшись встречным ветром, сел на дно кузова. Андрей и белый, как его, Фредди, легли спать, и Эркин тоже вытянулся рядом с Андреем. Втроём они заняли почти весь кузов...
   ...Джонатан заложил такой вираж, что их побросало друг на друга и они потом не сразу разобрались, где чьи ноги. Фредди сел и шумно зевнул, огляделся и присвистнул. Эркин и Андрей недоумённо уставились на него, и он объяснил.
   - Всего ничего осталось.
   Они кивнули. И тут резко, клюнув носом, грузовик остановился. Хлопнула дверца.
   - Парни, - позвал Джонатан, - давайте сюда.
   Грузовик стоял в лощине между двумя холмами. Джонатан уже взбирался на левый, более высокий и крутой. Переглянувшись, Эркин и Андрей последовали за ним. Вскоре их нагнал Фредди. На вершине холма Джонатан остановился. Он стоял, расставив ноги и подбоченившись, шляпа сбита на затылок, в зубах зажата сигарета.
   - Смотрите, парни, - бросил он, не оборачиваясь. - Отсюда начинается моя земля. Имение вон там. Граница проходит по дороге и туда дальше. Сначала будете гонять по кругу, потом погоните на бойню, - короткими резкими взмахами он показывал направления. - Потом покажу всё подробнее.
   Сощурившись, Эркин с трудом различил далеко впереди белое пятнышко. Имение? Наверное, так. Солнце уже склонялось, и их длинные тени тянулись с холма в долину. Джонатан ещё раз оглядел расстилавшуюся перед ними просторную долину с тёмными пятнами рощ и, резко повернувшись, пошёл вниз к грузовику.
   Фредди хотел его заменить за рулём, но он нетерпеливо отмахнулся, и Фредди опять полез в кузов. Эркин и Андрей уже сидели на своих местах. Джонатан резко рванул с места.
   Ещё один крутой поворот, ещё, и грузовик запрыгал на выбоинах так, что запрыгали лежавшие в кузове мешки и им пришлось не столько держаться самим, сколько держать мешки, и стало уже совсем не до того, где они едут. Но вот тряска прекратилась, Джонатан сбавил скорость и плавно затормозил.
   - Приехали, - кивнул им Фредди.
   Они взяли свои мешки и вылезли из кузова.
   Эркин быстро огляделся. Да, это имение. Грузовик стоял перед господским домом. Правда, от дома остались только полуобгоревшие стены. Чуть меньше обгорел и обрушился рабский барак - Эркин сразу узнал тянувшееся невдалеке длинное приземистое здание. Но все хозяйственные постройки сохранились лучше. Или их уже... да, вон видны свежие доски. И барак, похоже, чинили. В бараке жить?! Он не додумал.
   От рабского барака к ним уже спешили две негритянки и мулатка, а от хозяйственных построек подходили высокий худой негр и маленький рядом с ним, но уж очень кряжистый мулат.
   - А с приездом вас, масса Джонатан, - заголосила подошедшая первой толстая немолодая негритянка. - А уж мы тут ждали вас, уж так ждали. Доброго здоровьичка вам, масса Фредди.
   - Здравствуй, Мамми, - улыбнулся Джонатан. - Ну, как тут? Сэмми, загон закончили?
   - Доброго здоровьичка вам, масса Джонатан, - загудел неожиданно низким голосом мулат, - как есть закончили, вот чуть-чуть осталось.
   - Чуть-чуть - это ещё на неделю, - усмехнулся Джонатан. - Выгружайте всё, завтра с утра чтоб всё на месте было. Никто не тревожил?
   - А никто, масса Джонатан.
   - Всё тихо, масса.
   - Как у Христа за пазухой, масса Джонатан.
   Джонатан выслушал этот дружный разноголосый гомон и кивнул.
   - Ну и ладно, - и обернулся к Эркину и Андрею. - Работа ваша завтра с утра начнётся. Сейчас отдыхайте. В бараке ночевать не станете?
   Эркин спокойно встретил его взгляд.
   - Нет, сэр.
   - Тогда идите в сенной сарай. Больше пока негде. Ну, и осмотритесь пока.
   - Да, сэр, - сказал Эркин.
   Андрей молча кивнул.
   - Это новые пастухи, Мамми, - Джонатан опять повернулся к толстой негритянке. - Найди и покорми их чем-нибудь. Найдёшь?
   - А чтоб у Мамми не нашлось! - засмеялась совсем молоденькая мулатка.
   Засмеялась и Мамми, колыхаясь всем телом.
   - Ну и ладно, - Джонатан снова повернулся к ним. - Всё, парни, устраивайтесь.
   Эркин понял, что разговор с ними закончен, и уже спокойно отвернулся, отыскивая сенной сарай. А! Вон же он.
   - Пошли, - бросил он Андрею, вскидывая мешок на плечо.
   Когда они отошли, Мамми придвинулась к Джонатану.
   - Масса Джонатан, - заговорила она свистящим, слышным на всю округу шёпотом. - Как мне кормить-то... ну белого? С кем они будут?
   - Корми хорошо, - улыбнулся Джонатан. - Есть они будут вместе, а захотят ли с вами или отдельно, сама у них спроси.
   - Масса Джонатан, ну как же? Он белый, а тот краснорожий... - лицо Мамми даже сморщилось от мучительного напряжения.
   - Они напарники, Мамми, - терпеливо объяснял Джонатан. - Они работают вместе и едят вместе.
   - Они здесь будут, масса? - спросила мулатка.
   - Дня два-три, Молли, - Джонатан еле заметно улыбнулся. - А потом уйдут со стадом.
   В сенном сарае Эркин сразу поднялся на верхний помост. От нескольких брикетов пахло залежалым сеном и мышами. Один брикет кто-то ещё до них растеребил и рассыпал у дальней стены под круглым окошком. Похоже, они не первые здесь ночуют.
   - Андрей, - позвал Эркин. - Лезь сюда.
   - Ух ты! - восхитился Андрей, - как скажи, для нас приготовлено.
   - Думаешь, мы первые пастухи здесь? - усмехнулся Эркин, сваливая мешок.
   - А хваткий он, - Андрей бросил свой мешок рядом.
   - Джонатан? - Эркин пожал плечами. - Посмотрим. Нанялись, приехали. Обратного хода нет.
   - Это точно. Чёрт-те сколько ехали.
   - Ладно, - Эркин уложил мешок у стены. - Пошли, посмотрим.
   - Пошли, - согласился Андрей. - А не покрадут наше...?
   - Некому тут крысятничать, да и, - Эркин подмигнул Андрею, - хозяин приехал. Он их сейчас шерстить начнёт, им не до наших мешков будет.
   - И то, - кивнул Андрей. - Тогда пошли.
   ...Это было большое имение. Судя по длине барака, рабов сотни три было, только дворовых. Скотная больше говардовской, конюшня на двадцать лошадей, ещё одна конюшня... сараи, загоны, большой сад за домом...
   - Крепко хозяевали, - заметил Андрей.
   - Мг, - согласился Эркин. - Но и сволочами же они были!
   - С чего взял?
   - Посмотри, что от дома осталось, - усмехнулся Эркин.
   Они стояли у загона, где теснились бычки. Все чёрные с белым. Быстро темнело, и белые пятна словно светились.
   - Парни, эй парни! - окликнули их.
   К ним подбегала та самая мулатка.
   - Идите есть, парни.
   - Идём, - согласился Эркин.
   - Я Молли, - её глаза влажно блестели в сумраке.
   Она назвала своё имя, теперь их черёд.
   - Эркин.
   - Эндрю, - быстро назвался Андрей.
   Эркин понимающе кивнул. Не объясняться же всякий раз, да и всё равно переделают, пожалуй, и ему стоило не именем назваться, а Меченым, ну да ладно.
   Они шли в сгущающейся темноте к слабо светящейся двери в углу рабского барака.
   - Здесь кухня, - объясняла Молли. - Одна на все имение. Мамми здесь всем готовит.
   Эркин кивнул. Сколько он видел разорённых имений, рабская кухня всегда была самой уцелевшей частью.
   В кухне чисто и светло от пылающего в плите огня.
   - Вот, Мамми, - заговорила с порога Молли, - нашла я их, они у загонов были, - и уже им. - Мы-то поели все, а вас искали...
   Эркин с интересом посмотрел на неё. Ловко выкручивается. И отдельно их кормят, и как бы само собой это получается. Здорово. Умна девка.
   - Руки помыть есть где? - спросил Андрей.
   - А вот, - Молли показала им маленький жестяной рукомойник у двери.
   Они ополоснули руки, Андрей скептически оглядел висящую рядом на гвозде замызганную тряпку, но Молли уже подавала ему чистую, с аккуратно подшитыми краями.
   - Спасибо, - поблагодарил Андрей, вытирая руки.
   Она покраснела, потупилась.
   - Пожалуйста, - ответила она шёпотом.
   Сели за стол. Мамми поставила перед ними две жестяные миски с кашей.
   - Больше ничего нет, парни, не ждали вас.
   Молли быстро зашептала ей что-то на ухо. Мамми сердито нахмурилась, замотала головой, но Молли настаивала. Эркин уловил слово "коптильня" и под столом толкнул ногой Андрея. Тот, скрывая смех, склонился над миской.
   Молли убежала, а Мамми налила им дымящегося бурого "рабского" кофе и решительно села напротив.
   - Как звать-то?
   Она ни к кому конкретно не обращалась, но они ответили.
   - Эндрю.
   - Эркин
   На имя Андрея Мамми кивнула, а на Эркина посмотрела чуть удивлённо.
   - Так и прозывался?
   Эркин усмехнулся и назвал полученное в Джексонвилле прозвище.
   - Меченый.
   - Так оно лучше, - кивнула Мамми, - раз уж по-человечески зваться не хочешь. Наши-то все имена взяли.
   Андрей покосился на невозмутимое лицо Эркина и промолчал. Хотя... и в самом деле, лучше, чтоб знали кликуху, а не имя.
   - Давно здесь? - спросил Эркин.
   - Да месяца три, а может, уже и четыре, - она положила на стол пухлые морщинистые руки. - Если ты об этом, то из прежних никого не осталось. Все пришлые. Кого масса Джонатан привёз, кто сам забрёл и остался.
   Вбежала Молли и положила перед ними ломоть копчёного мяса.
   - Вот, - и на укоризненный взгляд Мамми заторопилась. - Нет, Мамми, масса Джонатан разрешили, я к ним бегала. Они сами отрезали и сказали, что ты сама могла сообразить и взять, что мясо на такой работе нужно.
   Мамми покачала головой, но разрезала кусок надвое и положила на стол две лепёшки.
   - Вот, к кофе вам.
   Андрей отодвинул пустую миску, отхлебнул из кружки.
   - А вы издалека? - спросила Молли.
   - Из Джексонвилля, - ответил Андрей.
   Молли удивлённо округлила глаза.
   - А где это?
   - Далеко, - усмехнулся Эркин. - Весь день ехали.
   - Мы и не слышали о таком городе, - вздохнула Мамми. - Ну, как там?
   - А как везде, наверное, - пожал плечами Эркин. - Кто как может, так и крутится.
   - Здесь хорошо, - заторопилась Молли. - Масса Джонатан требуют, конечно, но ни в чём не прижимают. Ни в еде, ни в чём таком. Вот Сэмми с Дилли поженились, так масса Джонатан даже свадьбу им разрешили и жить отдельно, выгородка у них. И всем разрешили выгородки себе сделать. А не в общем бараке.
   - А сам он где живёт? - спросил Андрей.
   - Кто? Масса Джонатан? Большой, ну, господский дом сгорел, так у них там, - она махнула рукой куда-то за стену. - Так они в домике таком маленьком. А чего там раньше было, я не знаю. Но кухни там нет. И Мамми им готовит. И массе Фредди тоже.
   - Затрещала, сорока, - Мамми стала собирать посуду. - Так-то она всё верно говорит.
   - Мг, - Эркин вылез из-за стола. - Ну, мы пошли.
   - Спокойной вам ночи, - встал Андрей.
   - И вам того же, - откликнулись в два голоса Молли и Мамми.
   Стоя на крыльце своего дома, Джонатан слышал, как парни, негромко переговариваясь, прошли к сенному сараю, не заметив его. Ну что ж. Это он сделал. Завтра надо будет съездить в резервацию, нанять пятерых, а лучше десяток ровнять дорогу, а то чуть не угробили сегодня грузовик. Джонатан стоял неподвижно и слушал, как затихает, засыпает имение. Неслышно подошёл и встал рядом Фредди.
   - Ну как, Джонни?
   - В общем, - Джонатан, не глядя, протянул ему сигареты. - Я ждал худшего. Всё-таки они шевелились. Со скотиной порядок, лошади все целы...
   Фредди закурил и вернул ему пачку.
   - Ну что ж, у тебя новая игра, Джонни. Я не против.
   - Я знаю, Фредди. В конце концов, она не более рискованна и азартна, чем другие.
   - Столь же опасна и более выгодна, - Фредди усмехнулся. - Этих ты отправил в сарай?
   - А куда ещё? Они здесь временные. Два дня и в стадо. Да, Фредди, завтра я в резервацию. Дорогу надо делать. Этим я с утра всё скажу.
   - Они уже болтались у загона.
   - Индеец, как его...?
   - Вроде, Эркин, - не очень уверенно ответил Фредди, - но Мамми он назвался Меченым.
   - Ну да, это он сообразил.
   - С этими, из резервации, не столкуется?
   - Он издалека, наверняка другого племени. Ты же их знаешь, Фредди, в этом они не умнее нас.
   Фредди приглушенно засмеялся.
  
   Андрея разбудил Эркин, бесцеремонно дёрнув за ноги.
   - Ты чего так рано?
   - Нормально, - лицо Эркина блестело. - Привыкай со скотиной жить.
   Андрей шумно зевнул.
   - Ты хоть думай, чего несёшь.
   - А что?
   Андрей хмуро осмотрел залитый рассветным сумраком сарай, ещё раз зевнул.
   - Сказать, что у тебя получилось?
   - Ну?
   Слезая вниз, Андрей по-английски объяснил Эркину смысл сказанной им русской фразы. Эркин сначала растерялся и пытался объяснить, что он хотел сказать, но потом начал хохотать. Так, давясь от хохота, он показал Андрею колодец и, когда тот умылся, потащил к загону с бычками.
   Джонатан был уже там.
   - Ага, ну хорошо, что будить не надо, - глаза у него были серьёзные, хотя губы улыбались. - Так, парни. Это стадо на вас. Сто голов. Два дня вам на обвычку и сборы. А там погоните. Ясно?
   Эркин кивнул, а Андрей с заметным только Эркину вздохом сказал.
   - Да, сэр.
   - Так, тогда пошли.
   Джонатан привел их в полупустую конюшню, искоса глянул на Эркина.
   - Выбирай.
   - Любую, сэр? - на всякий случай уточнил Эркин.
   - Любых. Ты же говорил, что четыре нужны.
   - Да, сэр.
   Эркин осторожно пошёл вдоль денников. Вот этого, спокойного, Андрею, или вьючным? Тогда лошадей им выбирал Грегори... Увильнуть? "Дайте сами, сэр". Но уж пошёл... Да и больно ехидная рожа у беляка. Э, была не была! Эркин вошёл в денник к светло-гнедому, чем-то напомнившему ему Бурого.
   - Ловок, - одобрил его выбор Джонатан. - Этого, - он указал сигаретой на того спокойного, что приметил Эркин, - этого тебе, Эндрю, а двух крайних берите вьючным и подменной. К кличкам они приучены. Не выдумывайте ничего.
   Эркин гладил шею гнедого, пряча лицо. Да, он видел прибитые над денниками дощечки с буквами, но если белый не назовёт... Хотя, хотя Андрей-то должен уметь читать. Но Джонатан сам, указывая сигаретой, назвал лошадей. У Эркина Принц, у Андрея Бобби, подменная Резеда, и вьючный Огонёк. Потом Джонатан посмотрел на Андрея, весело хмыкнул.
   - За конюшней загон. Учись, - и Эркину, - сёдла и всё там сам возьми. Днём бычков напоите и сена заложите. Вечером тоже. Знаешь?
   - Да, сэр.
   Джонатан ухмыльнулся.
   - Эта четвёрка тоже на вас.
   - Да, сэр, - вздохнул Эркин.
   Следовало ждать такого. Если белый платит, то и работы навалвает выше головы. Когда Джонатан ушёл, Эркин отправился за сбруей. С помощью Андрея разобрались в надписях - сбруя была надписана - и взялись за дело.
   Бобби оказался на редкость спокойным и терпеливым. Потому что только такой мог выдержать, что его пять раз подряд засёдлывали и рассёдлывали. Эркин учил Андрея единственным известным ему способом. Заседлал на его глазах, потом расседлал и предложил Андрею повторить. На пятый раз Андрей справился без ошибок.
   - Ну вот, - вздохнул Эркин, - это ты теперь умеешь.
   - А тебя как учили? - Андрей вытер рукавом мокрое лицо.
   - Так же, - пожал плечами Эркин, - только Грегори стоял рядом и бил за каждую ошибку. Плетью.
   - Это кто такой?
   - Надзиратель в имении. Выводи.
   В загоне Эркин стал учить Андрея влезать в седло и управлять конём. Тем же методом. Но Бобби был согласен стоять, а не двигаться. Оставив Андрея воевать с Бобби, Эркин пошёл за Принцем.
   Выйдя в загон, Принц показал характер. К тому же откуда-то появилось пять негритят разного возраста. Они расселись на жердях загона и загомонили, страшно довольные таким зрелищем.
   - А чтоб я вас не видел! - рявкнул на них Эркин.
   Они слетели с забора в заросли и продолжали там гомонить.
   Когда к загону прибежала Молли, в мыле были все четверо. Оставив Принца и Бобби в загоне, они пошли в кухню.
   - Ну и вляпались мы, - вздохнул Андрей.
   Эркин только покосился на него.
   А когда они после ленча шли обратно к загону и вокруг никого не было, он тихо ответил.
   - Ты как говорил? Сколько лет тяжело, пока не привыкнешь?
   - В лагере? - усмехнулся Андрей. - Двадцать. А... у вас?
   - В Паласе? Тридцать.
   - Тридцать лет? - удивился Андрей.
   - До тридцати, - объяснил Эркин и спокойно добавил. - Старше двадцати пяти спальников не держали.
   Они уже подходили к загону, когда Эркин остановился.
   - Ну и дурак же я! Андрей, у тебя хлеб остался?
   С солёным хлебом дело пошло быстрее.
   Поладив с Принцем, Эркин кинулся к бычкам. Напоить сто бычков - все руки отмотаешь. Его уже захлёстывала круговерть этой, в общем-то простой, но нудной работы, когда день тянется долго, но незаметно. В беготне от загона к конюшне и обратно они как-то не замечали творящегося вокруг.
   Солнце садилось, когда Джонатан увидел их неподвижными. Эркин сидел на жердях конского загона, где паслись четыре лошади, а Андрей стоял рядом, опираясь на верхнюю жердь грудью и расставив ноги. Джонатан усмехнулся и направился к ним.
   - Завтра ещё поездишь.
   - Издеваешься? Я месяц ног не сведу.
   - Послезавтра погоним. Тебе надо хоть держаться. Поведёшь Огонька и Резеду. Гнать я буду.
   Они говорили привычно тихо, так что в двух шагах уже не слышно.
   - Эй, парни, - окликнул их Джонатан.
   - Да, сэр, - Эркин легко крутанулся на жерди и спрыгнул, но подошёл не спеша и повторил уже вопросом. - Да, сэр?
   - Завтра с утра обиходите бычков, и поедешь со мной, покажу границу.
   Медленно, неуверенно ступая, подошёл Андрей.
   - Эндрю, днём один управишься?
   - Придётся, сэр, - пожал плечами Андрей.
   - Хорошо, я скажу Ларри, чтобы помог.
   - Спасибо, сэр.
   Джонатан достал сигареты, предложил. Андрей кивнув взял сигарету, Эркин отказался. Постояли молча.
   - Да, - Джонатан сплюнул окурок. - Вернёмся с границы, припасы все отберёшь. Погоните на рассвете.
   - Да, сэр, - кивнул Эркин.
   Подбежала и остановилась в пяти шагах Молли.
   - Что, Молли? - Джонатан скользнул по ней своим обычным, вроде безразличным взглядом, но она покраснела и потупилась. Джонатан усмехнулся. - Идите, парни. Ваше время.
   - Да, сэр, - Андрей сплюнул окурок и придавил его подошвой. - Спокойной ночи, сэр.
   Эркин покосился на него, но повторил за ним.
   - Спокойной ночи, сэр.
   - Спокойной ночи, парни, - голос Джонатана был серьёзен.
   Утром и днём они ели, торопясь, даже не очень замечая окружающего. Но вечерняя еда... Это совсем другое дело.
   Кухня была полна народу. Сэмми и тот длинный негр - видимо, Ларри, рядом с Сэмми Дилли, в конце стола все пятеро негритят, что утром следили за учёбой Андрея. А им было оставлено место ближе к верхушке стола. Эркин усмехнулся: тогда в имении он с Зибо сидел на дальнем конце, - и покосился на Андрея. Как тот, сядет за стол? И тут же мысленно выругал себя. Мало что ли Андрей сидел на рынке и станции в общем кольце? Мамми властно распоряжалась плитой. Ели каждый из своей миски. Только негритятам Мамми поставила одну большую на всех. Но кашу - Эркин сразу заметил - накладывала всем честно, не выгребая всё мясо в одну миску. Ларри исподлобья поглядывал на Андрея, наконец, осторожно спросил.
   - Эндрю...? Мне завтра с тобой что ли? Масса Джонатан сказал...
   - Поможешь днём с бычками, - Андрей спокойно поднял на него глаза. - Меченого забирают границу смотреть.
   - Ага, - кивнул Ларри. - А то я с Сэмми-то...
   - Толку от тебя всё равно мало, - загудел Сэмми, - хоть к бычкам, хоть куда тебя... Мне без разницы, где ты болтаешься.
   Мамми походя стукнула по шее двоим повздорившим из-за куска негритятам, положила ещё каши в миску Сэмми и села сама к столу.
   - Ларри себя не перетрудит, - усмехнулась Дилли.
   - Ты-то не встревай! - огрызнулся Ларри. - За собой смотри.
   - А не то смотреть, что Сэмми один тянет? - Дилли перекладывала из своей миски кусочки мяса в миску Сэмми.
   - А то у него на ночь сил не хватает! - съязвил Ларри. - Знай своё место, баба, и не лезь.
   Сэмми не спеша поднял от миски глаза и улыбнулся.
   - Туго тебе придётся завтра, Эндрю.
   Андрей насмешливо пожал плечами.
   - Одним бычком больше? Справлюсь.
   - Как же, бычок он! - фыркнула Дилли.
   Ларри напрягся, но Мамми положила ему ещё каши, и он уткнулся в миску. Мамми выставила на стол кружки с молоком.
   - Холодное, - обрадовался Андрей. - В самый раз.
   - Нутро не застуди, - улыбнулась Мамми.
   - Лужёное, - похлопал себя по животу Андрей.
   Все охотно засмеялись.
   - Это да, - Ларри шумно отхлебнул из кружки. - Была бы еда, а брюхо вытерпит.
   Негритята допили первыми и с гомоном вылетели наружу.
   - Чьи? - спросил Эркин.
   - А ничьи, - махнула рукой Мамми. - Прибились тут. Масса Джонатан не гонят. Так, подкармливаю. Ну, и работают по мелочи.
   - Что ж, и не записались ни за кем? - удивился Эркин.
   - У этой мелюзги и справок-то нет, - усмехнулся Сэмми.
   - Пусть растут, - Мамми налила всем ещё молока. - Подрастут, сами запишутся.
   Андрей не понял, но промолчал: Эркин потом объяснит если что. Молли вздохнула.
   - Жалко их.
   - А чего жалеть? - не согласилась Дилли. - Не бьют и кормят. Мамми вон только шумит на них. А так, что хотят, то и делают. Чего ещё?
   Эркин задумчиво кивнул.
   - Кормят и не бьют. Чего ж ещё?
   Сэмми внимательно посмотрел на него.
   - Меньше хочешь, больше имеешь. Ведь так?
   - Так! - Эркин залпом допил кружку и встал. - Доброй всем ночи.
   Встал и Андрей.
   - Спокойной ночи.
   Им ответили нестройным хором.
   Они уже почти дошли до сарая, когда их догнала Молли.
   - Парни, давайте рубашки, постираю вам. За завтра высохнет, в чистом погоните. Сменка-то есть у вас?
   - Есть, - Эркин уже расстегивал рубашку, но поглядел на спину уходящего в ночь Андрея и досадливо прикусил губу: чуть не подставил. - Обожди здесь.
   Молли недоумённо осталась. Она слышала, как индеец - трудное у него имя какое, и не запомнишь, и чего за него держится, а Меченым его точно прозвали - догонял Эндрю. Вот они зашли в сарай, о чём-то заговорили. И вот быстрые лёгкие шаги.
   - Держи, - Эркин протянул две рубашки. - И спасибо тебе.
   - Спасибо не накормит, - фыркнула Молли.
   Но он уже убежал, и её ответ с намёком пришёлся ему в спину. Ну, ничего, завтра она их постирает с утра, к вечеру высохнет, и тогда... Молли улыбнулась. А ещё лучше, она их сейчас замочит.
   Эркин подтянулся на руках и прошёл к окну. Андрей уже лежал, укрывшись запасной рубашкой.
   - Сапоги сними, а то ноги отекают, - посоветовал, разуваясь, Эркин.
   - Не дурнее тебя, - сонно ответил Андрей, - а портянки чего ей не дал?
   - Она рубашки спрашивала. Обойдусь. - Эркин с блаженным вздохом лёг на сено.
   - С удобствами живём, - потянулся Андрей. - Да, слушай, я не понял, чего это ты про мелюзгу говорил, за кем они записаны, что ли?
   - А! - Эркин зевнул и стал объяснять. - Нам когда справки давали, ну, на пунктах, можно было записаться в семью. Кто хотел, записывался там братьями, сёстрами, муж с женой, и мелюзгу, опять же кто хотел, себе в дети записывал.
   - Так, слушай, а в Цветном же полно детей... все с родителями.
   Эркин снова зевнул.
   - Кто цветной, ну свободным был, у тех и раньше семьи были. А с рабами... все записанные. Ну, и кого раньше хозяева в дети дали. Десятого ребёнка рабу оставляют.
   - Ты ж говорил, что в год отбирают.
   - Ага, - голос Эркина потерял сонное благодушие, стал напряжённо тихим. - Отбирали и продавали. Но вот хочет хозяин, пришло ему в голову старого раба заменить, но не сразу, а постепенно. Или ещё что взбредёт... Ну, так покупает он мальчишку там или девку и даёт кому из старых рабов, вот, дескать, твой десятый.
   - Подожди, а как же они находили, ну десятого?
   - А на фиг им искать. Меня вот тоже привезли, обломали и старику-скотнику сунули. Вот твой десятый. Он негр, а я индеец. Ну и что?
   - И... что же... верили?
   - А куда денешься? Не хочешь, не верь. Только другого родителя и другого ребёнка тебе не дадут. Верили. - Эркин вздохнул и как-то жалобно попросил. - Давай спать, а?
   - Давай, - не стал спорить Андрей. - Растревожил тебя? Ты не сердись.
   - А чего сердиться? - уже спокойно ответил Эркин. - Было это, и никуда я от этого не уйду. А мелюзга эта на пункт, видно, не попала. Туда ведь не все пошли. Нас, бездокументных, тоже навалом.
   Эркин потянулся, зевнул.
   - Всё, спим.
   - Спим, - согласился Андрей.
   Эркин ещё раз напряг гудящие мышцы и резко распустил их, провалившись в сон до утра...
  
   Утром началась та же круговерть.
   Управившись с бычками, Эркин пошёл к лошадям, оседлал Принца. Потом подошёл Андрей. Ожидая Джонатана, они сидели на жердях конского загона.
   - Попробуй на Резеде, - негромко говорил Эркин. - Она подменная, с ней тоже надо уметь.
   - Я со своим ещё... - Андрей сплюнул.
   - Ты ей хлеба дай. Как вчера.
   - Мелюзга эта... глазеет.
   - Шугани. Кому дотянешься, по шее, - засмеялся Эркин. - Днём тебе Ларри поможет.
   - Мг, слышал я вчера...
   - То же самое. Раз сказал, два по шее.
   - Вляпались мы.
   Андрей сказал это так сокрушённо, что Эркин засмеялся.
   Джонатан мимо них быстро прошёл в конюшню. Эркин хлопнул Андрея по плечу и спрыгнул в загон.
   - Всё, Андрей. Я пошёл.
   Когда Джонатан вывел из конюшни осёдланного высокого светло-серого коня, Эркин ждал его уже верхом. Джонатан только усмехнулся и легко вскочил в седло. Эркин на скаку обернулся и махнул рукой. Андрей поднял руку в ответном жесте, но Эркин уже не смотрел на него.
   Джонатан так гнал своего коня, что Эркин с трудом держался на полкорпуса сзади - Принц хотел вырваться вперёд.
   На вершине очередного холма Джонатан остановился и, не оглядываясь, через плечо бросил.
   - Хорош. Держись рядом.
   Эркин подстроился.
   - Смотри. Вон там дорога, по которой приехали. Вот по дороге до того моста граница.
   Эркин кивнул.
   - Карты ты, конечно, не знаешь.
   Джонатан по-прежнему не смотрел на него. Сказанное не было вопросом, и потому Эркин промолчал.
   - Так что смотри и запоминай. Понял?
   - Да, сэр.
   Джонатан покосился на него. Лицо Эркина было спокойно и сосредоточенно.
   - К мосту, - приказал Джонатан, посылая коня вперёд.
   До полудня они скакали по холмам. Короткими резкими жестами Джонатан показывал границы пастбищ, водопои, проходы... В полдень Джонатан свернул в рощу к роднику.
   - Переднюем.
   Эркин молча кивнул, спешиваясь. Не рассёдлывая, пустили лошадей пастись. Родник был расчищен и прикрыт маленькой изящной беседкой. Джонатан махнул рукой затоптавшемуся было у входа Эркину.
   - Заходи, садись.
   Но Эркин всё-таки сел не рядом, а напротив, по другую сторону крохотного круглого бассейна с водой, пузырящейся от бившей из-под земли струйки. Джонатан вытащил свёрток с сэндвичами и усмехнулся при виде извлечённых Эркином сушек.
   - Подсаживайся, тянуться смысла нет.
   Эркин пересел. Теперь они сидели рядом, разделённые только салфеткой с едой. Ели не спеша, запивая родниковой водой. Для воды на краю бассейна лежали свёрнутые из тонкой коры кульки.
   - Индейская работа, - Джонатан вертел в руках коричневый прошитый жилами конус. - Умеешь так?
   - Нет, сэр.
   Голос Эркина был спокоен, но Джонатан уловил еле заметную напряжённость и решил уточнить.
   - Ты из какого племени?
   - Не знаю, сэр.
   Напряжённость усилилась, и Джонатан решил уйти от этой темы.
   - До самого освобождения был в имении?
   - Да, сэр.
   - И все время в скотной, так?
   - Да, сэр.
   - Каких коров держали? Какой породы?
   - Я не знаю названий, сэр.
   - Опиши.
   - Такие, коричневые с сединой, рога прямые, короткие, голова маленькая, к заду очень широкие, сэр.
   - Ясно, - кивнул Джонатан. - Знаю, это шортгорны. А бычков гонял таких же?
   - Нет, сэр, как у вас, белоголовых.
   - Хорошо нагуливают?
   Эркин пожал плечами.
   - Если не теребить попусту, сэр.
   - Что ж, пусть лежат, так что ли?
   - Ннет, - Эркин на секунду свёл брови, - нет, сэр, медленно гнать и давать кормиться дорогой. Если захотят бегать, бегают сами, сэр.
   - Ясно. А ты тогда что делал?
   - Заворачивал, сэр.
   Джонатан кивнул.
   - Вдвоём будет тяжело. Но третьего я вам не дам, - еле заметная тень облегчения скользнула по лицу Эркина, и Джонатан, отметив её, продолжил. - Нет у меня третьего. И лошади для него нет. Волки здесь редкость, бродяги в эту глушь не заглядывают, - про резервацию Джонатан решил пока не говорить. - Припасы вам раз в неделю подвозить будут, это обещаю твёрдо.
   Эркин вежливо кивнул. Грегори брал всё с собой, и тоже обещали подвозить, а кончились тогда продукты... Джонатан покосился на него.
   - Убережёте стадо?
   - Лучше меньше сказать, сэр, - Эркин оборвал фразу, сочтя её дерзкой, но Джонатан подхватил на лету.
   - И больше сделать, так? - Эркин кивнул. - Что ж, это по мне.
   Джонатан положил кулёк на край бассейна, стряхнул на пол салфетку.
   - Поехали.
   - Да, сэр, - встал следом Эркин.
   Отдохнувшие кони пошли резво.
   ...Солнце стояло ещё высоко, когда Джонатан остановил коня и с усмешкой посмотрел на Эркина.
   - Ну, вот и всё. Теперь домой. Езжай вперёд, - и в ответ на его недоумённый взгляд рассмеялся. - Сам сообрази, куда.
   Эркин огляделся, отыскивая взглядом имение. Но они были в негустой роще, да ещё на склоне, горизонт заставляли стволы. Так, ещё одна проверка? Ну, неугомонный беляк попался, всё у него не просто так.
   - Давай-давай, веди.
   Выбраться наверх? И уже оттуда? И вдруг сообразил. Лошади-то знают дорогу. Он чуть не засмеялся от радости, что избежал ловушки. Эркин похлопал Принца по шее. К словам они приучены, проверял, ну, попробуем.
   - Вперёд, Принц. Домой. Пошёл домой, Принц.
   Фыркая, попрашивая повод, Принц пошёл размашистой рысью. Поводья Эркин держал свободно, не мешая коню выбирать дорогу. Серый конь Джонатана сам, не дожидаясь посыла, пошёл следом. Джонатан расхохотался.
   - Ловок ты, парень. Сообразил!
   И Эркин невольно улыбнулся этой похвале.
   Почти до дома Джонатан давал ему ехать первым и опередил только на подъездной дороге. Эркин вежливо придержал Принца: хозяин въезжает первым. Но тут Джонатан резко осадил коня.
   - Это вы что же, - голос его был угрожающе спокоен, - за весь день столько сработали?!
   Он спешился, нетерпеливо отбросив поводья, и Эркин еле поймал их. Вразвалку, как все после долгой езды, Джонатан пошёл к толпящимся на дороге мужчинам. Индейцы - сразу определил Эркин. От толпы отделился и подошёл к Джонатану высокий молодой индеец с длинными, до плеч, волосами, перевязанными поперёк лба узким ремешком. Сзади за ремешок были вставлены два пера. Рваная рубаха непонятного цвета свободно болталась на его костлявом теле. Да и остальные... были одеты не лучше. Эркин понял, что это их старший.
   - Нет, этот день я не засчитаю, - твёрдо сказал Джонатан. - Сделали мало и сделали плохо.
   - Но, масса, - развёл руками индеец. - Тяжело, масса.
   - Нет. Если болен - лечись, а нанялся - так работай.
   Эркин ловил на себе не слишком дружелюбные взгляды, но его это не беспокоило. Он сам по себе, они сами по себе. Ему с ними не работать. Но рассматривать их он рассматривал. Его сразу удивили длинные волосы почти у всех. Зачем это им? Длинные волосы мешают. Уж на что у него самого только прядь на лбу, а так короткие, и то на скотной мешала. Тронешь ненароком грязной рукой, потом долго у лица держится запах. А такие? И ремешки эти толком ведь не держат. Но... их дело. И одежду они что, совсем не берегут? Пусть и рабская, но зашить-то можно. А то щеголяют... дыра на дыре.
   - Нет, - закончил Джонатан. - Хотите работать, так кончайте урочное. Нет, так убирайтесь. Других найду, - и махнул рукой, подзывая Эркина.
   Эркин подъехал, ведя в поводу хозяйского коня. Джонатан забрал поводья и взмыл в седло.
   - На закате подъеду, посмотрю. Еду получите по сделанному, - твёрдо сказал Джонатан и послал коня прямо на них.
   Индейцы расступились, образовав проход, по которому и проехали оба всадника.
   Эркин ехал на шаг сзади и еле слышный шёпот, вряд ли уловленный Джонатаном, был ему различим.
   - Сволочь белая, ничего их не берёт.
   - Прихвостня таскает.
   - Ну, этот ещё попадётся.
   И ещё какие-то непонятные гортанные фразы.
   Индейцы уже были сзади и не видели, как дрогнули в злой усмешке губы Эркина. Этих он не боялся. Шакал он шакал и есть. Шакал опасен, когда за ним белый с плетью стоит и шакал на него работает. А от этих... отобьётся!
   Зная, что белые легко срывают гнев, вызванный одними, на совсем других, Эркин до самого дома предусмотрительно держался сзади Джонатана. Тут главное на глаза не попасться. Тот, Симменс, что купил его тогда вместо отработочного, так год, наверное, пока его не уволили, в каждую ихнюю зарплату, сволочь пьяная, отыскивал его, чтобы излупцевать за свой вычет. А у Джонатана нрав покруче. Чего рисковать?
   Джонатан словно не замечал его и уже у конюшни, не глядя, распорядился.
   - Убери своего в загон, поешь и приходи за припасами.
   - Да, сэр.
   Подошёл Фредди и молча забрал у Джонатана его коня. Эркин спешился и повёл Принца в загон. Ломило с отвычки тело, даже голова кружилась. А Андрей где? С бычками, что ли, ещё колупается?
   - Ну как? - неслышно подошёл Андрей.
   - Молча, - огрызнулся Эркин.
   - Иди поешь, - спокойно Андрей, - Мамми для тебя на плите держит, - и отобрал у него повод. - Иди, я сам расседлаю.
   Но Эркин сначала пошёл к колодцу и долго умывался, потом скинул рубашку и облился до пояса. И на кухню пришёл уже спокойным, хотя и хмурым.
   Мамми навалила ему такую полную миску, что он ел долго, к концу еды совсем пришёл в себя и уже не понимал, чего он так рассвирепел и вызверился на Андрея. Мамми поставила перед ним кружку с молоком и улыбнулась. Он невольно улыбнулся в ответ.
   - То-то, - хмыкнула Мамми.
   Эркин посидел ещё с минуту, отдуваясь, и встал.
   - Спасибо, Мамми.
   - А на здоровье. Ступай, масса Джонатан уже ждут. И Эндрю тамочки.
   - Мг.
   По дороге он застегнул и заправил в джинсы рубашку. Что ж, явимся перед хозяином в наилучшем виде. Прибавить не прибавят, так хоть не вычтут.
   Джонатан и Андрей курили у длинного, с множеством дверей сарая-кладовки.
   - Ну, - встретил Джонатан. - Смотри и забирай, что нужно. Правило знаешь?
   - Да, сэр, - спокойно и очень серьёзно ответил Эркин. - Что не влезет во вьюк, несёшь на себе.
   Андрей фыркнул, а Джонатан засмеялся.
   - Ну, раз знаешь, лезь и смотри. Здесь ещё не разбирались. Навалом всё.
   Порядка особого тут действительно не было, но Эркин быстро нашёл разборную маленькую решётку для костра, два котелка для хлёбова и воды и низкий пузатый, больше смахивающий на чайник, кофейник. Готовить им не для кого - без надзирателя едут, так и все эти кастрюльки-сковородки им ни к чему. Но Джонатан, глядя, как он осматривает на просвет котелок, вдруг спросил.
   - Без хлеба обходитесь?
   Эркин опустил котелок и растерянно посмотрел на Андрея, а Джонатан деловито пояснил.
   - Хлеба на неделю не завезёшь. Возьмёте муку на лепешки.
   Да, сразу вспомнил Эркин. Они тогда для Грегори пекли лепёшки, ну, и им перепадало. А хлеб только и был один, много два дня, когда подвозили припасы. Так к поклаже прибавилась сковородка.
   От палатки Эркин отказался. Их двое, её ставить да разворачивать больше времени уйдёт. У них куртки, да ещё по одеялу возьмут. Жёсткие шершавые одеяла он знал. Грегори однажды, когда уже ночи стали холодными, дал им одно на всех, и они спали по очереди. Джонатан кивнул, но усмехнулся. Ремни, верёвки, вся мелочь, какая только может понадобиться... Набиралось порядочно. Да ещё продукты. А вьючная лошадь одна.
   - Всё, - решительно сказал Эркин. - Больше ничего брать нельзя. Ещё продукты и наши мешки.
   - Резонно, - кивнул Джонатан. - Лишнего ты не взял. Многого не хватает, но... надеешься обойтись?
   Эркин хотел промолчать, но Джонатан так явно ждал ответа, что, вздохнув, сказал.
   - Придётся, сэр.
   - Резонно, - задумчиво повторил Джонатан. - А, вот и Мамми. Вовремя.
   Мамми, важно сопя, торжественно открывала продуктовую кладовку.
   - Выдай им всего на неделю, Мамми. Есть им надо, как следует.
   - А как же, масса Джонатан. Мамми своё дело знает.
   Мука, крупа, сахар, жир, бурый порошок "рабского" кофе, копчёное мясо, даже соль и перец у Мамми были приготовлены в маленьких мешочках. Да, где был порядок, так это здесь. В кладовку Мамми, правда, их не пустила, сама возилась там, вынося им отобранное. И не Эркин сказал, что хватит, а она решительно вышла из кладовки и заперла дверь.
   - Всё, хватит с вас, - и так же решительно удалилась на кухню, ворча, что ей ещё целую ораву кормить.
   Джонатан, с удовольствием хохотавший над этой сценой, отсмеялся и вытер набежавшие от смеха слёзы.
   - Всё, укладывайтесь, - и, уже повернувшись уходить, бросил через плечо. - После еды зайдёте ко мне.
   - Да, сэр, - недоумённо ответил Андрей.
   Эркин, занятый укладкой продуктов, только молча кивнул.
   Пока перетащили всё к загону, пока сделали вьюки и прикинули, как это придётся на Огоньке, подошло время вечерней суматохи с бычками. Сено, вода...
   - Как днём-то? - спросил, наконец, Эркин.
   - Я жив, бычки тоже, - Андрей улыбкой смягчил ответ.
   - Ларри-то хоть помог?
   - А! - отмахнулся Андрей, - дыхалка у парня ни к чёрту.
   - С чего это? - не поверил Эркин.
   - А я знаю? Браться он берётся и сдыхает сразу. То ли отбили ему, то ли ещё что. Я и послал его... Вон мальцов двоих отловил и на насос посадил. Им потеха... вместо качелей. Они и накачали мне.
   - Ты... ты не говори про Ларри, - попросил Эркин. - Узнают, что... - и с трудом выговорил страшное, - что больной...
   - Заткнись, - спокойно ответил Андрей. - Сортировки везде были.
   То ли, в самом деле, уже привыкли, то ли ещё что, но управились быстрее. И на кухню они шли не как вчера, волоча ноги, а бодро.
   Проходя на своё место, Андрей щёлкнул по макушкам двоих негритят, и те ответили ему улыбками.
   - Помощнички, - подмигнул Сэмми. - А поломали б насос?
   - Его поломать, много трудиться надо, - усмехнулся Андрей.
   Ларри настороженно ждал, Эркин чувствовал эту настороженность, но сказать, успокоить не мог. Да и не поверит он ему.
   - Завтра на рассвете? - спросила Молли.
   - Уйдём на рассвете, - ответил Эркин. - А выйдем раньше.
   - А эти, на дороге, страшны-то как, - Дилли передёрнула плечами. - Мы с Мамми еду им возили, в котле. Брр.
   Эркин смотрел в свою миску и словно не услышал сказанного, но Дилли дёрнулась и удивлённо посмотрела на сидевшего рядом с ней Сэмми, видимо, тот толкнул её под столом ногой.
   - А Ларри ловок, - Сэмми шумно отхлебнул из кружки. - И от меня сбежал, и у Эндрю его не видели. Ты где ж был, Ларри?
   - А ты что ж, заместо работы меня выглядывал?
   - Я-то что, по мне все бока отлежи под кустиком, а вот масса Джонатан тебя выглядит...
   Дилли злорадно хихикнула.
   - Меня масса Фредди послал конюшню чистить, - неохотно бурчит Ларри.
   - И много вычистил? - язвит Дилли.
   - Тебе что? Делать больше нечего? - взрывается Ларри. - За бугаём своим смотри, черномазая дрянь! Трахалка вонючая! Цепнячка!
   Негритята замирают в предвкушении драки, потому что на последнем слове Ларри Сэмми сопя выкладывает на стол могучие кулаки, но тут Ларри заходится в приступе кашля, не в силах с ним справиться, выдирается из-за стола, чуть не опрокинув скамью с негритятами, и выскакивает из кухни. И в наступившей тишине вдруг звучит голос Андрея.
   - Точно, отбили дыхалку.
   Отдышавшись, Ларри вернулся и снова сел к столу. Недоеденную миску живой не оставит.
   Эркин допил кофе и встал.
   - Ну, всем счастливо оставаться.
   - Удачи вам, парни, - ответил за всех Сэмми.
   Встал и Андрей.
   - Ну, чтоб всем всего и надолго.
   - И вам того же.
   - Тем же концом по тому же месту, - не удержался от шутки Андрей.
   И дружный смех, негритята даже визжали, провожал их, пока они шли через тёмный двор к домику Джонатана.
   Джонатан курил на крыльце и, увидев их, кивнул.
   - Заходите.
   Чем был этот домик раньше, не понять. Но Эркин этого и не пытался. Джонатан, ловко ориентируясь в темноте, зажёг небольшую лампу на столе.
   - Идите сюда. - Джонатан быстро расстелил на столе большой лист бумаги. - Смотрите. Это карта. Ты в картах не разбираешься, ты? - он быстро вскинул глаза на Андрея.
   - Нет, сэр, - мотнул головой Андрей.
   - Всё равно. Вот имение, где мы сейчас. Это мост, это дорога. Мне надо знать, где вы. Искать вас каждый раз по всему кругу... смысла нет. Поэтому так... Вот это, - теперь он смотрел на Эркина, - что это?
   Эркин вгляделся в значок.
   - Родник, сэр, - ответил он неуверенно.
   - Угадал, - кивнул Джонатан. - Теперь ты стоишь у родника. Что будет на восходе?
   - Имение, сэр, - твердо ответил Эркин.
   - Ещё раз угадал. Соображаешь. Запомни, восход - это восток, на карте всегда направо, закат или запад налево, север наверху, юг внизу. Поняли?
   - Да, сэр, - ответили они одновременно.
   - Так, поверните карту, чтобы имение было за спиной. Вы у родника, помните. Где север?
   Со второй попытки они назвали правильно.
   Джонатан гонял их по карте, пока не убедился, что они могут ориентироваться.
   - Читать не умеешь, но цифры знаешь, так?
   Эркин кивнул.
   - Пастбища я пронумеровал. А вторая цифра - сколько недель оно выдержит. Разберётесь?
   - Да, сэр.
   Ответ прозвучал не очень уверенно, но Джонатан посчитал его убедительным.
   - Вот так и будете гнать. Теперь вот что. - Джонатан выпрямился, поглядел в упор. - Оружие. У вас что, ножи?
   Они медлили с ответом, и Джонатан нетерпеливо мотнул головой.
   - Это вы в полиции будете глаза отводить. Ножи у вас есть. Что вам дать? Винтовки, пистолеты? Ну?
   - Я не умею стрелять, сэр, - тихо сказал Эркин.
   - Так, ясно. А ты?
   - Не знаю, не пробовал, сэр, - попытался пошутить Андрей.
   Но Джонатан не принял шутки.
   - Тогда не стоит, ещё друг друга пристрелите ненароком.
   - А... зачем оружие, сэр? - рискнул спросить Эркин. Джонатан молча смотрел на него, и он был вынужден продолжить. - Вы сказали, что волков нет, сэр. И что бродяги сюда не заходят.
   - Так, - кивнул Джонатан. - Это все так. Но вот здесь, уже за границей, резервация.
   - Ну и что? - недоумённо пожал плечами Андрей.
   - Так, - Джонатан внимательно смотрел им в глаза. - Так, ладно. Тогда это на мне будет. Ладно. Не стоит вас впутывать ещё и в это.
   Он сложил карту и протянул её Эркину.
   - Спрячь. А теперь слушайте. Стадо на вас целиком. Премию получите по головам и привесу.
   Они молча кивнули.
   - Грозить не буду, много обещать тоже. Но сбережёте стадо, заплачу, как следует. Не убережёте... тоже... как положено. Ясно?
   - Да, сэр, - ответили они в один голос.
   - Так, а теперь ступайте. Удачи вам.
   - Спасибо, сэр.
   - И вам удачи, сэр.
   Они повернулись и ушли. Джонатан потёр лицо ладонями, потянулся. Неслышно вошёл Фредди.
   - А! - сразу откликнулся Джонатан. - Садись. Выпьешь?
   - Если нальёшь.
   - Возьми сам. И мне плесни.
   Фредди покопался в маленьком баре и поставил на стол два стакана с тёмно-жёлтой жидкостью.
   - Ну как, отправил?
   - Да, - Джонатан сел, удобно вытянув ноги, взял стакан и отхлебнул.
   - Оружия им не дал?
   - Они не умеют стрелять, Фредди. Не хочу рисковать.
   - Чудно, - пожал плечами Фредди. - Ну, индеец ещё ясно, ему научиться было негде. А белый? Странно. Впервые вижу парня, чтоб не умел. Может, придурился?
   - Это его проблема, Фредди. Говорит, что не умеет, значит, верю, и пусть обходится ножом. Но тебе надо будет навестить резервацию и немного припугнуть краснокожих.
   - Не проблема, Джонни. Когда?
   - Сейчас они заняты на дороге. Те, что остались в резервации - слабаки и трусы. Так что позже. Думаю, через месяц. Эти как раз проедят и пропьют заработок, а стадо подойдёт к резервации.
   - Не проблема, Джонни. - Фредди отхлебнул из своего стакана и задумчиво покачал его. - Что делать с Ларри? Работать он не может, это все видят, а кормить его просто так...
   Джонатан кивнул.
   - Я благотворительностью не занимаюсь. Пусть восстанавливает огород, - и усмехнулся. - Свою еду он отрабатывает.
   - А прибыль?
   - Её даёт Сэмми. Ну, и остальные.
   Фредди задумчиво кивнул.
   - Как дорога?
   - Неделю они проколупаются. Под жёстким контролем.
   - Жалеешь, что нельзя выпороть парочку? - усмехнулся Фредди.
   - Я и раньше это не любил.
   - Но порол.
   - Это входило в мои обязанности, и я не хотел терять место из-за пустяков, - пожал плечами Джонатан. - Порка азартна. Я знавал неплохих и, в общем-то, толковых парней, которые на этом теряли работу. Увлекались и заламывали. Умный хозяин не любит таких потерь.
   - А глупый?
   - А глупому не стоит служить, Фредди. Его глупость всё равно обернётся твоим проигрышем.
   Фредди усмехнулся.
   - Что-то ты расфилософствовался, Джонни.
   Джонатан ответил улыбкой.
   - Хочется почувствовать себя мудрым и опытным.
   - Ну, давай, - согласился Фредди, - а я послушаю, наберусь мудрости.
   И фыркнул, не выдержав смиренного тона. Рассмеялся и Джонатан...
  
   ...Они уже подходили к своему сараю, когда Андрей хлопнул себя ладонью по лбу.
   - Ах ты, чтоб тебя!
   - Чего ты? - не понял Эркин.
   - Да рубашки ж наши у Молли!
   Эркин улыбнулся, но голос его был серьёзным.
   - Сходи и забери. Я спать пойду, устал, - и зевнул для правдоподобия.
   - Ага, - согласился Андрей, - я быстренько, - и исчез в темноте.
   Эркин рассмеялся ему вслед. Так, смеясь, он и вошёл в сарай. И залезал на помост, и укладывался, смеясь.
   Когда Андрей вернулся, Эркин крепко спал. Андрей осторожно положил рядом с ним его рубашку, разулся и вытянулся на сене. Покосился на Эркина. Спит. Надо и самому соснуть. Всего ничего осталось... он заснул, не додумав до конца и не увидев, как Эркин улыбнулся, не открывая глаз.
   ...Вроде только закрыл глаза, как мокрая пятерня Эркина проехалась по его лицу. Андрей сел, ошалело моргая.
   - Ты чего?! Я ж только лёг.
   - Когда ты лёг, твое дело, - смеялся Эркин. - А собираться пора.
   - Темно ж ещё, - простонал Андрей.
   - Пока соберёмся, посветлеет.
   Подрагивая то ли от утреннего холодка, то ли от недосыпа, Андрей обулся, собрал вещи. Когда он подошёл к конскому загону, Эркин уже вьючил Огонька, Принц стоял осёдланный.
   - Давай мешок и седлай своего.
   - Господи, - зевнул Андрей, - втравил ты меня... Я спать хочу...
   - Я тоже, - Эркин отобрал у него мешок и куртку, - Ничего не забыл? Иди, облейся у колодца. Все спят, никто не увидит.
   - Мг.
   Андрей потащился к колодцу. В предрассветном синем сумраке он рискнул на мгновение скинуть рубашку и, как Эркин, облиться до пояса холодной водой. Но Эркин оставался обсыхать полуголым, а он сразу натянул рубашку и застегнулся. Намокшая ткань липла к телу и холодила его. Но зато весь сон действительно прошёл.
   Андрей покосился на барак. Рядом с кухней новенькое недавно прорубленное окошко, затянутое изнутри лоскутом цветастой ткани. Рама кривая, неплотно прилегает. Он бы лучше сделал. Да когда ж теперь делать? Тонкий переливчатый свист, которым Эркин обычно на станции или рынке извещал о своём приходе, позвал его.
   - Ты купался, что ли, или насос чинил? - встретил его Эркин. - Седлай своего. У меня всё готово. Огонёк и Резеда у тебя. Я к загону. Потом подойдёшь, будешь их сзади подпирать.
   - Ага.
   Эркин вскочил в седло. Принц попытался крутануться, получил обычный шлепок по крупу от Эркина с обещанием оторвать башку - за два дня они "договорились" начинать с этого - и Эркин ускакал к загону с бычками. Бобби требовательно ткнул Андрея в грудь мордой. Андрей сунул ему кусок хлеба и начал седлать.
   ...Джонатан сквозь сон услышал стук множества копыт, мычание бычков и открыл глаза. Шторы ещё не повесили, и комнату заливал серый предутренний свет. Джонатан посмотрел на часы и улыбнулся. Парни держат сроки. С такими работать легко. Дорогу они минуют стороной и с индейцами не столкнутся. По крайней мере, сейчас. Ларри надо будет отправить перекопать загон, где были бычки. Пусть колупается. Не перетрудится и делом занят. А потом засеять. Травой-скороспелкой. Второго стада он пока брать не будет: ещё одну такую пару пастухов найти - это здорово помотаться надо, а у него сейчас другие проблемы. А белые ковбои жрут и пьют столько и такого, что невыгодно. Нет, белых работников ему не надо. Бывшие рабы нетребовательны, но и старательных мало. На всю резервацию не найдёшь и троих, чтобы действительно работали. Кто не может, кто болен, и все не хотят. И если это поветрие с переселением докатится сюда... то перспективы весьма и весьма. А индейцы... Пока от них нет пользы, а скоро начнут мешать. Что рабы, что работники никудышные. И раз русские их вывозят на ... как её, Великую Равнину, то пусть убираются. Главное, что эта Великая Равнина за Русской Территорией, и границу будут держать русские. Что совсем даже не плохо и просто хорошо. А кто от племени отбился, вроде этого, то может и остаться. Хорошего работника даже и прикормить можно.
   Джонатан усмехнулся. Прикормить бывшего раба несложно и не накладно. Особенно дворового работягу, что и не знает о существовании другой еды, кроме каши, хлеба и рабского кофе. А дать ему ещё мяса и молока - то и готово. Он твой с потрохами. Вон эта пятерка безымянная лопает и крутится при деле. Один уже за Сэмми хвостом бегает, остальных Мамми жучит, посмотрим, что вырастет. Глядишь, к осени и имена получат. Дворняжки, щенки. А из одного хороший цепняк может получиться. Но с этим теперь надо поаккуратнее.
   Шум угоняемого стада затихал, и Джонатан опустил голову на подушку. Часок он ещё поспит. Наверняка Фредди встал проверить парней. Но Фредди достаточно умел и опытен, чтобы не показаться им на глаза. Пусть парни думают, что на полном доверии. Здесь это должно сработать. Засыпая, Джонатан прислушался и удовлетворённо ухмыльнулся, когда за стеной упали на пол сапоги и скрипнула койка Фредди. Эх, не с кем было поспорить, хороший куш сорвался.
   Серый свет постепенно светлел, наливался золотом. Просыпались птицы. Скоро Дилли и Молли побегут к коровам, а Мамми встанет принять удой... И начнётся новый день, суматошный и размеренный сразу, как все дни в имении.

* * *

  
   Женя вертела в руках тенниску Эркина. Так-то она всё зашила, но это ненадёжно. После стирки ткань подсела, тенниска даже на глаз стала мала. Она и раньше на нём в обтяжку сидела, а теперь... Ну, влезть в неё он влезет, но первое же резкое движение, и всё поползёт. Нет, надо будет ему сказать, что её теперь только как майку для тепла поддевать. Но он маек не носит. Ну, тогда для дома оставить, чтоб не сидел полуголым.
   Женя вошла в кладовку. Куда он всё засунул? А, вон его узел. Она вложила тенниску, убрала на место. Да, теперь, если не знаешь, то ни за что не догадаешься, что здесь кто-то жил. Даже - она грустно улыбнулась - даже запаха не осталось. Господи, три месяца. И не напишешь ему - уехал, даже не зная толком, куда. А написала бы? Читать же он не умеет. И кого он может попросить прочитать такое письмо? Три месяца. Если всё будет в порядке. Будем надеяться, что место достаточно глухое, что там его никто... не потревожит. Что ей ещё остаётся, кроме надежды?
   - Мам, ты где?
   Женя обернулась.
   - Здесь я. Ты что, нагулялась?
   - Нуу, - Алиса подошла и ткнулась лбом ей в бок. - Там жарко. И скучно.
   - Ну ладно. Тогда поможешь мне.
   - Ага, - вздохнула Алиса.
   Женя вывела Алису из кладовки, закрыла дверь и накинула крючок.
   - Давай мы с тобой чего-нибудь испечём.
   - Давай, - охотно согласилась Алиса.
   Женя болтала с Алисой, хлопотала по хозяйству. Всё как обычно, как год назад. Будто и не было ничего, будто всё ей только приснилось. Даже Алиска уже не спрашивает о нём. Первые дни всё теребила её вопросом.
   - А он вернётся?
   А что ей ответить? Сама не знает. Странно, что Алиска так скучает по Эркину. Хотя что тут странного? Он добрый, заботливый, ей всё спускал, ни в чём не перечил... Ну, он вообще такой. И с нею самой разве он спорил о чём? Как он сказал: "Будет так, как ты хочешь". И только и старался её желание угадать. Господи, что бы ни было, как бы ни было, лишь бы выжил... Да, как уехал он, опять у неё морока с водой, с дровами... Так разве в этом дело? А когда он неделю горел в жару, пластом лежал, разве ей тогда было что-то трудно? Разве ей деньги его нужны? Это он, чудак, ёжик колючий, всё переживает, что съедает больше, чем приносит, а как ему объяснить, что ей приятно тратить на него деньги? Разве в труд ей, что она все его носки перебрала, выстирала заново, зашила, набила ему кроссовки бумагой, чтоб не ссохлись? Это не труд, а радость.
   Пирожки получились очень вкусные. Алиса была в восторге. Женя смеялась над её гримасами, когда она сразу и, обжигаясь, хотела выплюнуть горячий кусок, и не могла с ним расстаться.
   Алиса честно старалась развеселить Женю и так разошлась, что Женя с трудом уложила её. После отъезда Эркина вторая чашка чая стала молчаливой и очень грустной. Смешно, но первые дни она допоздна не запирала двери, будто он в городе и вот-вот придёт. Но, видно, и в самом деле, он далеко уехал.
   Женя постелила себе и легла, закрыла глаза. Надо спать, завтра с утра на работу. Надо заставить себя заснуть. А перед сном думать о чём-то хорошем, чтобы сны были приятными. Хотя бы... хотя бы... всё хорошее обязательно кончается плохо. Как Эркин сказал как-то? "Только я голову подниму, так меня по затылку тюкнут". Но ведь было... что было? А он и был, Эркин, её единственный... У неё только и есть, что Алиса и он. Всё, что было - ничего не осталось. И сейчас, что есть... Нет, нельзя так распускать себя. Ведь это становится заметным. Вчера доктор Айзек остановил её на улице.
   - Добрый день, Женечка. Как ваши дела?
   Она растерялась: такими понимающими были глаза доктора.
   - Добрый день, доктор. Спасибо, всё хорошо.
   - Так ли, Женечка? Как дочка? Надеюсь, здорова?
   - Да, спасибо, она здорова.
   - Женечка, поверьте мне, всё поправимо.
   - Всё ли, доктор? - вырвалось у неё.
   - Пока человек жив, всё, - убеждённо ответил доктор.
   - Пока жив, - повторила она за ним и вздохнула.
   Что знает доктор? Откуда он знает? Как догадался? Ну, хорошо, доктор неопасен. Она так убеждала в этом Эркина, что сама поверила. Но догадался доктор, догадаются, могут догадаться и другие. А это уже опасно. Значит, опять. Стиснуть зубы, надеть улыбку и вперёд.
   - У меня всё в порядке, и попрошу без фамильярностей!
   И только так. Как тогда. Как она вышла от Хэмфри, гордо вскинув голову, так и не опускала её. И его месть её не трогала. И единственный раз страх шевельнулся в ней, когда ей показали новорождённую и она вдруг увидела лицо Хэмфри. Это длилось мгновение, в следующую секунду сходство бесследно исчезло. И больше она уже, как ни вглядывалась, не могла отыскать в лице дочери ненавистные черты, но тогда, в первое мгновение... словно сам Хэмфри вошёл в палату и нагло ухмыльнулся ей в лицо. "Вот он я. Думала сбежать? Я теперь - ты и всегда буду с тобой. От меня не уйдёшь". Нет, это ей почудилось в зыбком неверном свете зимнего пасмурного дня. Потому что Алиса закричала, жалко кривя маленький беспомощный рот. И наваждение кончилось. Ведь и мама была светло-русой, почти блондинкой. И отец... нет, отца она помнит совершенно седым. Но глаза у него были... наверное, тёмные. В кого-то же она сама темноглазая. Но всё равно. Значит, Алиса в мамину родню. И ничего, ничего от Хэмфри Говарда в ней не было и нет. Она сама так решила. Что Хэмфри Спенсера Говарда не было. И не осталось от него ничего.
   Женя повернулась набок и плотнее укуталась в одеяло. У неё есть её Алиса. И был Эркин. И есть Эркин. И всё остальное... не нужно ей ничего остального. Этого хватит с лихвой. Не у всякой миллионерши есть такое богатство. Алиса скучает по Эркину. Любит его. И он... он же балует Алису именно от любви. И сердится, когда она шлёпает Алису. Другое дело, что его недовольство только она замечает.
   Нет, надо спать. Всё будет хорошо. Тогда она прощалась с ним навсегда. Он был рабом. Им не суждено было встретиться. Совершилось чудо. А сейчас... он уехал на заработки. И вернётся. И, в конце концов, три месяца не такой уж большой срок. С войны ждали годами. Она ждала шесть лет. И они встретились. Что же может помешать им теперь? Надо спать, чтобы хватило сил ждать, жить... надо спать...

* * *

1991;3.09.2010

  
Оценка: 7.76*8  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"