"В тот октябрьский день, когда он подвез ее к входу в дом, как к общему владению, и когда она должна была выбираться вброд во время прилива, как будто сами стихии просили ее остаться, - могли ли столь драгоценные предзнаменования быть напрасными? Как коротка жизнь, как быстро ее знамения исчерпывают свои значения."
Джон Апдайк, "Иствикские ведьмы"
Глория и Марлин стояли у зеркала в туалете, наводя марафет перед благотворительным вечером. Гло мрачно подумала, что происходящее неприятно напоминает ей выпускной в школе - и, быть может, не так уж она не права. Через полчаса она будет заниматься тем же, чем любая выпускница: выставлять себя в лучшем свете и одновременно незаметно напиваться. Впрочем, на свой настоящий выпускной восемь лет назад Глория не попала - сидела дома со сломанной ногой. Единственная в мире капитан команды поддержки, которая не была "звездой" школы, любила пошутить Гло теперь, когда досада от воспоминаний изгладилась из памяти.
А вот краситься и носить высокие каблуки с тех пор она не научилась.
Глория и Марлин зашли в актовый зал на первом этаже, когда вечер еще не начался. Кроме них между столов с едой и толстых колонн бродили несколько лаборантов, у башни из бокалов шампанского скучал, копаясь в смартфоне, Квентин. Девушки встали подле него, выслушали глупую шутку об "ангелах Квента", переглянулись с усмешками и приготовились ждать открытия мероприятия. В холле отстучали восемь огромные часы с дизайном "под старину", и вечер начался. На возвышение, где обычно стояла кафедра, взошел Джордж Бассо. Сейчас за его спиной вместо белого экрана для презентаций темнели огромные колонки в две трети роста директора.
Бассо произнес краткую эмоциональную речь о том, что все помыслы негосударственного НИИ "Титан" направлены на улучшение жизни простых граждан. И потому все деньги, собранные на вечере, пойдут на благотворительность в больницы, однако в частном порядке каждый присутствующий волен профинансировать тот проект, который ему ближе.
- Мы в пролете, только если вы не разденетесь, - попробовал пошутить Квентин, и Марлин с гневной гримасой ткнула его пальцем под ребра.
Как только Бассо сошел на паркет, его тотчас окружили гости. Казалось, что им действительно интересно, какую программу НИИ предлагает развивать. Также в зале были журналисты из газет второго-третьего эшелона - никого получше зазвать не удалось.
Вечер набирал обороты, как колеса локомотива. Заиграла ненавязчивая музыка, явно использовавшаяся в качестве саундтрека к фильмам восьмидесятых, гости постепенни начали собираться в группки, но пока по большей части - возле столов с закусками и выпивкой. Марлин шепнула, что от нервов ей снова хочется "пи-пи" и умчалась в туалет, а Глория подумала, что как раз теперь-то можно будет вздохнуть спокойно: как бывает в детстве, когда ты загадываешь желание, а оно не сбывается. Обидно немножко, но и безмятежно. "Ну я же говорила!" По крайней мере, от тебя ничего не требуется, потому что никто на тебя не рассчитывает.
Внезапно от входной двери покатилась волна шепота.
- Королева изысканно припозднилась, - сказал Квентин, вытянув шею.
Разумеется, это явилась Гвендолен Вега. Она старательно выжидала момент, чтобы произвести как можно более яркое впечатление - в дополнение к тому, которое она в любом случае производила. Гвен считалась удивительной красавицей, самим воплощением женственности - высокая, стройная, белокожая. Даже на двенадцатисантиметровых каблуках ее ноги оставались тонкими и нежными, без малейшего намека на мышцы, не говоря уж о жирке. Но в тот миг в черном блестящем платье она вызывала непрошенные ассоциации с гадюкой.
И под локоть Гвендолен поддерживал... Курт.
Глории на миг стало немного обидно - так вот ради кого он, значит, приходил в НИИ в понедельник.
Курт обогнул стол, даже не взглянув на Квентина и Гло. В отличие от Гвен. Та намеренно прошагала прямо перед ними, лениво покачиваясь на немыслимых шпильках от Джузеппе Занотти, и сделала вид, что заметила коллег, как заметила бы пару разлагающихся кошачьих трупов на праздничном столе.
- А, наш крысиный отдел, - усмехнулась Гвендолен, - по крайней мере, без халатов вас можно отличить от ваших подопытных. Хотя выглядите так оба только паршивее.
Квентин в неловкости опустил взгляд. Глория сложила руки на груди.
- Если ты такая нервная потому, что туфли жмут, в следующий раз надень шлепанцы, а пока пойди вымести злость на чем-нибудь неживом, Гвенни.
Гвен фыркнула и удалилась, будто последнее слово осталось за ней.
- Какого черта она наезжает на нас постоянно? - сказала Глория. - Я не понимаю. Ее отдел получает больше финансирования и, как ни прискорбно, несколько выше нас по результатам.
Ага, а мы не Питт и Джоли, чтобы приписать такой ненависти личный мотив, подумала Гло, но не произнесла этого вслух, только со вздохом поджала губы. Будь рядом Марлин - более молодая и, объективно говоря, более сексапильная, чем Гвен, несмотря на то, что лаборантка не походила на отфотошопленную картинку из "Космо", это было бы еще понятно. Даже невзирая на то, что на Марлин в тот вечер был наряд с выпускного (ради презентабельности лишенный рюшечек в некоторых местах), она выглядела великолепно. А вот Квент во взятом напрокат костюме не по размеру и сама Гло в дешевом платье из "Нью-Йоркера" не производили впечатления ни красивых, ни успешных.
Ну и наплевать, в сердцах подумала Глория, уж не останемся мы совсем на мели, перепадет что-нибудь с общего стола, ведь Бассо нас ценит. Что ни говори, мы продуктивны и перспективны. Гвен и ее отдел "красоты и превосходства над другими", конечно, идет на нобелевку, но и мы не покурить в НИИ ходим.
В этот момент вернулась Марлин. Если бы Гло не знала, что ее соседка точно ничего не употребляет, решила бы, что подруга как следует нюхнула. Боязнь публики на каждого действует по-разному, и Марлин словно делала круг по своим страхам, в итоге вылетая на встречку: ее тянуло выставляться как можно смелее из подсознательной страсти к протесту. И если не было реального человека, против которого можно бунтовать, она начинала конфронтацию со своим собственным подсознанием.
Лаборантка протащила коллег вдоль всех столов, увлеченно пробуя канапе и с хохотом комментируя их вкус, пока Квент и Гло общими усилиями не затормозили ее неистовое продвижение. Но стоило Марлин постоять пять минут спокойно, отхлебнуть из бокала, как ее вновь одолел демон неистовой активности.
- Ох, Господи, моя любимая песня! - Марлин захлопала в ладоши. - Пойдем, потанцуем! Я не плясала с выпускного в колледже!
Глория иронически возвела глаза к потолку.
- Это значит, десять месяцев?
- Чертовски много, верно?
Марлин вцепилась в запястья подруги и потянула ее за собой, игнорируя слабые протесты той: "я еще слишком трезвая..."
Глория надеялась, что их позор хотя бы будет скрыт в толпе гостей, но Марлин осенила блестящая идея вспрыгнуть на небольшое возвышение, с которого сорок минут назад вещал Бассо,прямо перед огромными колонками, доходившими Гло до плеча. Музыка просто оглушала! Марлин уже увлеченно запрыгала, размахивая руками, явно вновь ощущая себя на школьной вечеринке (сколько она выпила? Бокал, два? Боже, она пила вообще когда-нибудь раньше?!), и Глории стало неловко стоять рядом столбом. Она начала неуверенно притоптывать, но музыка всегда оказывала на нее магическое воздействие, и спустя пару десятков секунд Гло уже отплясывала вовсю, зажмурившись от удовольствия.
Гости смотрели на них - но без осуждения. Две молодые девчонки, пышущие жаром жизни, им позволено отрываться, немного выходя за рамки - вот что читал на лицах потенциальных спонсоров Квентин. Да и музыка действительно была заводная. Он сам начал притоптывать в такт, расслабившись. Глория и Марлин привлекли к их отделу нужное внимание, которого, быть может, иначе было и не получить. Все равно говорить с гостями ему - самому трезвому из них троих. Шампанское, колыхавшееся в его бокале, выдыхалось, но его количество не уменьшалось.
Но не все взирали на танцующих девушек с умилением. За спиной Квента послышался презрительный голос - Гвен даже не пыталась говорить тихо:
- Дуры.
Квентин вздрогнул - в этот момент мимо него прошел Курт, направляясь к площадке, где плясали Глория и Марлин.
К тому моменту девчонки уже совершенно разошлись: обе скакали, как на рок-концерте. Еще немного, и они бы начали выглядеть неприлично, разнузданно, но тут случилось непредвиденное... Глория почувствовала, что нога соскользнула с платформы и проваливается в пустоту. Девушка не успела сгруппироваться и приготовиться к удару спиной о пол - теплые уверенные ладони поддержали ее под лопатки.
- Не напугалась?
Марлин прекратила кружиться под музыку и замерла, напряженно глядя на подругу - как и все, кто находился в зале. Глория попыталась вырваться на свободу из деликатного захвата, но руки крепко и осторожно перевернули ее, поставили на пол.
- Курт.
Он обворожительно улыбнулся.
- Давай пропустим вчерашний обмен фразами типа "не ожидала тебя здесь увидеть, ах, а я тебя" и просто потанцуем. Я отметил, что ты неплохо двигаешься.
Глория не успела ответить: Курт притянул ее к себе, не менее настойчиво, чем пару минут назад Марлин, но с куда большей страстью. Можно было попробовать отпихнуть его, устроив тем самым скандал (и еще неизвестно, как на это отреагировали бы гости), а можно было утонуть в музыке и почти прозрачных голубых глазах Курта. Бойкая песня как по команде мгновенно сменилась на медленную - впрочем, быть может, Джордж Все-для-моего-мальчика Бассо дал отмашку. Глория надела туфли на небольшом каблуке и, чтобы танцевать с Куртом и не виснуть на нем, ей приходилось подниматься на цыпочки. Но под его шаг она подстроилась быстро и легко.
"I can't love you if you won't let me" - тягуче неслось из колонок, - "Can't touch me if you don't try..."*
Курт наклонил партнершу в поддержке, и Глория, прикрыв глаза, запрокинула голову, выгнулась... Он мог бы поклясться, что она даже выдохнула - словно они не танцевали, а ласкали друг друга в постели. За минуту под влиянием музыки непокорная Гло превратилась из злючки во влюбленную кошку. Курт взял ее за плечо, развернул - ее рука взмыла изломанным крылом, рухнула вниз. Под нажатием пальцев партнера позвоночник изогнулся, словно лук... Гло держалась, как профессиональная танцовщица, понимая мельчайшие намеки. Курт закрыл ладонью глаза партнерши - и Глория вздохнула, объятая одновременно смущением и возбуждением. В ритме музыки его рука двинулась вниз, скользнула по губам, прошлась по шее и спустилась на грудь. Это было уже слишком. Глория попыталась вырваться из объятий Курта, чтобы отвесить ему пощечину, но он перехватил ее за талию, превратив сопротивление в танцевальное па. И музыка, и его прохладные руки обезоруживали ее.
Курт без труда поднял Глорию над головой, копируя сцену из "Грязных танцев". Она вытянулась в струнку - когда-то, еще до НИИ, она серьезно занималась танцами. Курт, видимо, тоже - они читали друг друга, как два профессионала. Им не требовалось даже шептать названия элементов - партнеры догадывались по мельчайшим сигналам тел, что следует делать дальше. Пальцы Курта подбросили Гло на пару сантиметров, и она, действуя по наитию, вскинула ногу, так что она оказалась над плечом молодого человека, когда его ладони сжали ее талию. Девушка одернула подол, чтобы не засветить зад, и в тот же момент по внутренней стороне ее бедра, задев край платья, скользнула рука Курта. Пальцы их переплелись в замок, вторая рука молодого человека исчезла с талии Глории, и девушка откинулась назад, готовая сжать бицепс партнера бедрами. "Крест", один из сложнейших элементов, особенно исполняемый так - не каждый танцор может выдержать резкий рывок в сто фунтов средней балерины, что уж говорить о ста тридцати, которыми располагала Глория.
Курт не просто выдержал - он исполнил свою часть с изяществом греческого полубога. Мышцы на его плече вздулись, и Гло ощущала это кожей, ее вытянутые ноги шли вдоль его руки - партнер раскрутил ее, не придерживая второй ладонью. Высший класс! А затем, сделав два оборота вокруг оси, он вскинул ее, прижимая к себе. Шпильки просыпались на пол, звеня, а по плечам Глории разметались закурчавившиеся от укладки пряди. Они так и замерли с Куртом, тяжело дыша: ее ноги обвивают его торс, руки сцеплены в замок, на котором сидит девушка, вторая ее рука, свободная - на шее партнера, а его - у нее под правым бедром. И их лица на одном уровне, близко-близко, как для поцелуя.
- Опусти меня, пожалуйста, - выдохнула Глория. Она слабо улыбалась, взбудораженная танцем, но магия музыки и страстных движений захватила только половину ее сознания, вторая орала: это тот самый Курт, на чей счет у тебя столько подозрений!
И, в конце концов, ее узкое платье задралось, так что стал виден лоскуток трусиков - только ее партнеру, но это и без того было достаточно плохо.
На некоторое время в зале воцарилась тишина: не считая последних аккордов песни, не раздавалось ни звука. А потом все разом зааплодировали. Глория соскочила с рук партнера неловко, тут же жалким движением одернула подол, словно ее освистывали, а не чествовали, и на отнимающихся ногах побрела к тому месту, где стояли Квентин и Марлин - одинаково раскрыв рты в немом изумлении.
- Ну, Гло, ты просто суперзвезда, - протянула Марлин, и ее рот после так и остался в виде восхищенного "о".
Кто-то втолкнул в руку Глории бокал, и она залпом выпила половину, прежде чем взглянула на того, кто это сделал. Но, к ее облегчению, рядом стоял не Курт, какой-то молодой голубоглазый мужчина в пиджаке и при галстуке. Один из потенциальных спонсоров. Он же не подумал ничего о ней предосудительного? Глория вцепилась в рукав Квентина, словно в спасательный круг.
- Квент, считай, что я сделала грязную работу, так что всю следующую неделю ты вне очереди поливаешь фикус в кабинете, а пока что скажи что-нибудь умное, чтобы меня перестали рассматривать, как килограмм грудинки на витрине.
Парсонс после такого сравнения машинально бросил взгляд на бюст Глории (какое счастье, что платье было с вырезом, не обнажавшим даже ключиц!) и, откашлявшись, начал говорить о проекте их отдела. Гло медленно разжала пальцы на его локте. Она не слушала, что говорит коллега, хотя в другое время могла бы рассказать об их сыворотке почти так же хорошо, как Квентин. Но сейчас Глория чувствовала себя выжатой, будто лимон, по которому проехался каток. К тому же, с утра умерли две мышки из той группы, которой кололи препарат, хотя в понедельник ничем не отличались от своих товарок...
Курт стоял в нескольких метрах от Глории, также окруженный толпой гостей. Подле него, отставив бедро, что-то вещала Гвендолен, но больше не было ощущения, что они с Бассо-младшим - парочка. Гвен лицом и корпусом отвернулась от Курта, словно ей не хотелось встречаться с ним глазами.
А вот Глорию его взгляд прожег даже на таком расстоянии. Она вздрогнула, пожалев, что не надела очки вместо линз - тогда Гло бы видела только размытое пятно вместо его лица, - и шагнула в сторону... В этот момент Квентин, дополняя свои слова красочным жестом, взмахнул рукой с шампанским, и почти полный бокал пролился прямо на Глорию.
- Парсонс, какого черта, - прошипела она сквозь зубы. - блин, даже не трогай мою грудь!
Квент замер с салфеткой наготове, Марлин рядом с ним взглядом спросила у подруги, не нужна ли ей помощь, но Глория едва заметно успокоительно кивнула. Она вышла из зала, а Марлин попробовала отвлечь спонсоров от досадного недоразумения, произошедшего у них на глазах.
В туалете Глория провела добрых полчаса. Не потому, что так было нужно - ей просто не хотелось выходить и возвращаться на ярмарку тщеславия. Пятно она, разумеется, не отчистила, только насажала на платье катышков от бумажного полотенца. Но, по крайней мере, сняла туфли, и больше двадцати минут ее стопы наслаждались отдыхом.
- Ох, имей я привычку молиться, сказала бы, что я, может, и жаловалась, что моя жизнь слишком скучная, но что слишком легкая - никогда.
Глория всмотрелась в свое отражение в зеркале над раковиной. Косметика делала ее лицо свежим и привлекательным, но в холодном свете ламп она становилась похожа на куклу. Или труп, умело подкрашенный гримером перед погребением. Глория вздрогнула, будто от сквозняка, за перемычки подхватила туфли с пола и вышла из туалета.
Распахнувшаяся дверь прошла в сантиметре от лица Курта.
Он просто стоял напротив входа и, видимо, ждал, пока Глория выйдет. Романтично, сказала бы Марлин - напрягает, подумала Гло.
- Вечер подходит к концу. Гости настылись и хлебом, и зрелищами.
Она ощутила на лице тепло и ментоловый запах его дыхания. О, Курт, сладкий парень, такой, что задаешься вопросом, реален ли он вообще, сборище всех совершенств и женских желаний?
Глория попыталась молча уйти, но рука молодого человека впечаталась в стену прямо перед ее лицом, словно шлагбаум, мешая девушке. Гло повернулась к Курту, ожидая, что он скажет что-то еще - не зря же он ее караулил? Но губы Бассо-младшего остались немы, только растянулись в поспешной хитрой улыбке и начали стремительно приближаться.
Ой, подумала Глория, ой-ой. Сейчас он меня поцелует, но что делать? Отвернуться, закрыть ему рот ладонью, закричать? Или на самом деле она этого хотела? Обычно до первого поцелуя у Гло было время решить для себя, согласна она или нет, но теперь все происходило слишком быстро.
- А, Гло, вот ты где!
Марлин. Курт отшатнулся и убрал руку со стены. Глория с облегчением выдохнула, будто вынырнула со дна бассейна. Марлин улыбалась и махала рукой, выцокивая по мрамору коридора, будто и не видела Курта. Но ее глаза скользнули по его фигуре, губы дрогнули, тронутые призраком неудовольствия - видимо, Марлин вслед за подругой начала подозревать в Бассо-младшем нечто таинственное и опасное. Еще раньше, чем между девушками осталось расстояние в две вытянутые руки, Курт иронически приложил пальцы к виску и молча скрылся в противоположном от входа направлении.
Глория зашагала к подруге.
- Вечер и правда заканчивается?
- Трудно сказать, но кое-то действительно уже собрался на выход. - Марлин коротко глянула за плечо соседки по квартире, но увидела только непроницаемую тьму коридора. Флуоресцентные лампы горели только там, где допускалось нахождение гостей. - Но ты можешь не переживать, о тебе остались только лучшие впечатления. Квентин еще распинается, вокруг него все шишки собрались.
На миг Глории стало обидно, что не она говорила об их совместном проекте. Наверняка ее приняли за стереотипную блондинку из анекдотов.
- Главное, чтобы отбашляли, - подруга похлопала Гло по плечу, прочитав ее мысли по выражению лица.
- Я что, слишком очевидно собрала брови домиком?
Девушки засмеялись. А потом послышались шаги, кто-то встал у выхода из здания, и Марлин сунула в руку соседке ключи.
- Боюсь потерять. Откроешь мне завтра лабораторию?
Глория измученно кивнула.
- А я уезжаю в ночь вон с тем скуластым красавчиком. Мне плевать, готов он раскошелиться на наши исследования или нет, но выглядит он просто как кинозвезда!
Гло сделала вид, что рассматривает избранника Марлин, но на самом деле с такого расстояния могла увидеть только силуэт. Подруги потерлись щеками на прощание, и Марлин растворилась в прохладе весенней ночи. Ее заливистый смех был слышен из машины, пока та не скрылась за поворотом. Проводившая ее Глория осталась одна в дверях НИИ. Болтающиеся в руке туфли щекотали колено. Можно было, конечно, пойти сейчас домой пешком, подышать свежим воздухом, посмотреть на небо - если не жаль потерять несколько часов. Марлин на месте Глории так наверняка и сделала бы, если б не она, а Гло бросилась в пучину внезапной страсти. Глория вспомнила, как ее кружил по залу Курт, и усмехнулась. Она уже не девушка, а молодая женщина - может быть, у нее даже есть седые волосы, просто она не в курсе, потому что красит голову последние лет пять. Но не в седине дело, а в том, что теперь Гло не рискнет бросаться на шею незнакомому мужчине, каким бы привлекательным по общественным представлениям он ни был. И пешком идти до дома - тоже.
Глория взглянула на часы. Быть взрослой скучно, но безопасно. Они с Квентом договорились, что возьмут одно такси на двоих, чтобы сэкономить деньги. Когда они обсуждали это перед приемом, предложение звучало разумно. А теперь, когда Глория смотрела в стотысячеглазую ночь сонного города - казалось унизительным по самой своей сути.
___________________
* Песня Scorpions - "Love Will Keep Us Alive".