Аннотация: Очередная стилизация под сказку. Вдохновлялась в прошлом году под день Святого Патрика.
Мало кто слышал о деревушке Грей-ридс, что попросту значит - серые камыши. И неудивительно. Деревушка крохотная, и ничего-то в ней испокон веков не происходило любопытного. Кроме одного, пожалуй, случая, о котором я и хочу вам рассказать. Но знали о тех событиях немногие, а теперь еще меньше тех, кто помнит. Да и история по тем временам не такая уж чудесная - к деревенской простушке повадился ходить по ночам поклонник...
В общем-то, Джуди была девушкой симпатичной, милой и покладистой. Такую в жены каждый хочет. Но только первой красавицей в Грей-ридс считалась Мэри, и, несмотря на ее холодный взгляд, поклонники за Мэри так и увивались, а про других девчонок и слышать не хотели. Мать Джуди увещевала дочь, что пройдет немного времени, парни и успокоятся, поймут, что одной красотой сыт не будешь, да и, в конце концов, Мэри на всех не хватит. Выскочит замуж, а то и в Дублин укатит, и забудут о ней - недели не пройдет. Но только Джуди эти слова никак не помогали. Как тут успокоишься, когда те же самые парни смеются, что ты не такая хорошенькая, как их любимица? Да еще дразнят, что одна останешься.
Ночами Джуди страстно молилась Деве Марии, чтобы та даровала ей хотя бы немного красоты, вот только Пречистая каждый день оказывалась куда более снисходительна к своей земной тезке.
И Мэри никуда не исчезала - ни замуж, ни в Дублин, ходила себе по деревне, как ни в чем не бывало, не замечая поклонников, будто бежали за ней голодные псы, а не красивые парни.
Ну что ж, подумала однажды Джуди, коли так, уйду я. Небось не только Грей-ридс существует на свете, есть города, где не живут красивые мэри, ведь так? Встала затемно, собрала в котомочку хлеб, сыр, да и юркнула за дверь.
Прошла Джуди всю деревню, не обернувшись, только у старой мельницы остановилась. Подумала, не зайти ли попрощаться с подругой своей, Дженни, да только постеснялась. Дженни была девушкой бойкой, крепкой, о ней говорили, что "от ее крика черти падают с каминной полки в огонь". Дженни бы, услышав, что подруга задумала, хохотнула б эдак неодобрительно, как она умела, сказала бы что-нибудь, отчего Джуди ощутила всю глупость и тщетность затеи, да усадила бы чай с пирожками пить. Нет, к Дженни нельзя, подумала Джуди, сглатывая слезы и слюну одновременно. И побрела дальше.
Солнце поднялось высоко, но еще не достигло зенита, когда Джуди решила присесть у подножия холма, чтобы отдохнуть. Без завтрака шагалось невесело, после тревожной ночи - и тем более. Достала Джуди хлеб из котомки, сыр, собралась откусить, да так и застыла с открытым ртом. Был перед нею простор - поля, поля, насколько глаз хватает, но вот идет по ним мужчина прямо к ней. Откуда было взяться ему?
И быстро идет, вот он уже подле Джуди, опустился на корточки и смотрит в лицо, а она - ему, только тяжело ей, глаза ломит. Черты незнакомца дрожат, расплываются, но все ж красивей Джуди никого в своей жизни не видела, уж в том она уверена.
- И куда же направляется такая хорошенькая юная леди?
А голос-то какой! Слаще и звонче пастушьей дудочки.
- Какая я вам леди, - отвечала Джуди, - так, деревенская девушка.
- Нет же, я вижу, ты - благородная дама. Я сам - принц, и точно могу распознать, кто каких кровей.
Захихикала Джуди смущенно, покраснела, а принц взял ее руку, ту, в которой еще был кусок сыра зажат, поцеловал запястье и поднялся.
- Глаза у тебя - зеленее луга, леди Джуди, волосы сияют золотом ярче солнца, а кожа на вкус как сладкий мед. Жди меня, и с новой луной я приду к тебе свататься.
Сказал так принц и пошел вокруг холма. Растерялась Джуди, замерла, ошарашенная. Бросила хлеб, сыр, бросилась догонять незнакомца, да поздно - его и след простыл. Исчез так же, как пришел.
Стоит Джуди на солнцепеке, оборачивается, но одна она у холма, нет никого вокруг.
Так Джуди домой и вернулась. Зачем же ей теперь было уходить, если ее замуж позвали? Да не абы кто, а принц самый настоящий - в это Джуди твердо верила. Прошел месяц, в небесах истаяла луна и вознамерилась народиться новая. Уж скоро должен явиться жених. Но тут мать с отцом Джуди собрались на ярмарку. Как ни упрашивала их дочь, ни уговаривала, не поверили они ее рассказам о принце. Посмеялись, какая их крошка до сих пор выдумщица, собрали короба и поехали. А Джуди оставили за хозяйством следить.
И вот управилась Джуди с делами к вечеру, поужинала, села у окна - жениха ждать. А его нет и нет. Грустно, но что ж делать - задула Джуди огонь и легла спать. И вдруг слышит над собой шаги, словно кто по крыше то ли ходит, то ли чем колотит. Откинула одеяло, села, а тут и в окно стук - принц ее пришел.
Впустила его Джуди, бросилась обнять, поцеловать, а тот ее остановил, отстранил холодно и говорит:
- Я тебя при свете дня видел, а теперь ночь, и вовсе ты не так хороша, как мне в минувший месяц показалось. На вот тебе, держи склянку волшебную, намажь ее содержимым лицо, чтобы мне приятно на тебя смотреть было.
Джуди так и сделала, да еще и платье надела самое красивое, воскресное. Самой хорошо от мысли, что теперь-то она красавица и жениху на нее нравится глядеть. Так он всю ночь на нее и смотрел, а перед рассветом поцеловал в шею и ушел. Осталась только склянка на столе - почти, считай, полнехонька.
Потерла Джуди глаза, зевнула, да пошла коров из хлева выгонять. И вот идет она по улице, прутиком скотину подгоняет, а народ вокруг нее так и ахает: это кто же такая, никак благородная леди из Дублина? Да это, никак, Джуди? В одну ночь стала красивей самой Мэри! Побросала вся деревня свои дела, изумляются, судачат, наглядеться на Джуди не могут. А у той сердце так и скачет, словно заяц! Вот и сбылись все ее мечты разом. Подумала - не забежать ли к Дженни, подружке, похвастаться? Да куда там, некогда - махнула рукой. Дженни и не поймет, она никогда не понимала, почему Джуди так Мэри завидует.
Упивалась своей красотой Джуди весь день, а вечером прибралась в домике, расплела косу и легла с улыбкой спать. И вдруг в ночи стук - сперва по крыше, а потом в ставни, как накануне. Жених пришел! Вскочила Джуди, накинула платье, лицо намазала волшебным снадобьем еще гуще, чем прежде, только потом впустила милого. Подошел он к ней, припал к шее, поцеловал долго, с чувством, и уж только потом сел за стол. Снова всю ночь они проговорили и друг на друга смотрели, насмотреться не могли.
Выпорхнула Джуди из дома наутро, как на крыльях, а народ на нее смотрит с еще большим удивлением, чем прежде. Еще краше стала Джуди, куда там Мэри! Такой красотой только королева фей может похвастаться!
Весь день ходили парни за Джуди, провожали туда и сюда, только на закате отстали. Джуди уж прогоняла самых настойчивых - негоже, чтобы жених ее видел у дома других мужчин. На эту ночь она и ложиться не стала, села сразу у окна, оделась красиво, волосы уложила, мазь из скляночки щедро зачерпнула... В полночь явился принц, вошел уже не стуча и не спросясь, как к себе домой. Поцеловал невесту в губы и говорит:
- Я к тебе свататься пришел, да батюшки с матушкой твоих не застал, ну так что же? Ляжем на кровать, ведь мы почти что муж и жена.
Джуди хотела было возразить, что без благословения и венчания никакие они друг другу пока не супруги, но принц схватил ее, отнес на кровать и принялся целовать в шею - Джуди и пискнуть не могла. С рассветом ушел принц, а девушка осталась лежать. Нескоро слабость ее прошла, не раньше, чем солнце взобралось на самую середину неба.
Вышла Джуди из дома, погнала опоздавших своих коров на поля, и еще краше сияет в свете дня ее красота, вот только соседи пальцами на нее тычут, кто смеется, а кто сплевывает наземь. Слышит Джуди пересуды, что парни, задержавшиеся у ее дома, узнали, будто кто к ней в окно залез, разговаривал с ней, смеялся и отметину на шее оставил - такую, что ни прикрыть воротником, ни спрятать под платком.
Отвела Джуди коров на луг, а сама весь оставшийся день прорыдала. Как быть, что делать? Почему ж ее прекрасный принц так с нею обошелся? Боится Джуди домой идти. Но не в поле же ночевать? Загнала коров домой, заперлась на все замки, закрыла окна, а под подушку сунула крест, да легла спать. И только, казалось, задремала, как вздрогнуло все ее жилище, словно от удара. Подскочила Джуди на кровати, а перед нею - жених ее, лица его не видно, только глаза во тьме недобро сияют. Перепугалась Джуди, вытащила из-под подушки крест и на принца наставила.
- Вот как ты мне за любовь платишь, значит? - сказал тот. - К приходу моему не приготовилась, так еще и крестишком машешь!
Набросился он на Джуди и так всю искусал, что она на следующий день встала с постели уж далеко за полдень.
Час от часу не легче, сказала себе Джуди, день ото дня страшнее. Ну уж на эту ночь ей точно живой не остаться, совсем ее закусает, а то и съест "жених". К кому за советом сходить? В церковь - далеко, по воскресеньям они с матушкой и батюшкой еще затемно выходили, чтобы к службе поспеть. К старосте - засмеет да застыдит, если прямо с порога не прогонит. Разве что к Дженни сходить? Помочь она, может, и не поможет, но хоть утешит.
И пошла Джуди, бросив коров, на мельницу. Встретила там ее Дженни, отряхнула крепкие рабочие руки и повела подругу в дом.
- Что это ты белее муки? - спрашивает ее. - Захворала или сохнешь по кому?
Не утерпела Джуди, не смогла говорить недомолвками, как на духу все рассказала - от начала и до конца. Дженни послушала невеселую эту историю, почесала под косой, подумала, да и говорит:
- Ты, знаешь, тут теперь оставайся на ночь, а я вместо тебя в твою постель лягу. Посмотрим, так ли отличается твой принц фей от бесов, что к нам на мельницу лезут работу портить!
Хотела Джуди возразить, но слишком была слаба и напугана, и позволила подруге исполнить ее план.
Пришла Дженни в дом Джуди, поскучала несколько часов, а как стемнело, села у окна, принца ждать. Намазала лицо, как Джуди, чтобы гость в ночи их не различил. И вот слышны стуки по крыше, дробь по ставням - уже не просится внутрь жених, а требует, чтобы ему отворили! Смекнула тут Дженни, что права оказалась, принц тот, может, и из народа фей, да только неблагого в нем больше, чем благого. Толкнула она ставни, распахивая, но пока руки гостю не подала, он внутрь не вошел.
- Что-то ты подурнела с нашей прошлой встречи, - вместо приветствия сказал принц, но из-за магического зелья на лице Дженни не отличил ее от Джуди. - Долго гнал я коня, пока доехал до тебя, устал и проголодался, дай мне поесть и попить!
- Что ж я тебе, служанка? - ответила Дженни. - Поди вон сам возьми из печи чугунок!
Опешил принц. Не о таком приеме он думал!
- Да я не о том... Идем, моя леди, на кровать, ведь мы уже почти муж и жена!
Дженни окинула принца долгим взглядом от макушки до пят и усмехнулась:
- Да что-то ты мне уже и не нравишься. На вот, возьми свою склянку да намажься хорошенько!
Такого отпора принц вовсе не ждал! Потянулся он к Дженни, чтобы схватить и укусить ее, да повалить на кровать насильно, вцепился пальцами ей в бока, но мельникова дочь отпихнула его без труда.
- Ах ты вот как! Щипаться! - Возмутилась Дженни. Схватила принца фей одной рукой за шею, другой под коленки, да и выкинула в окно, как кота шелудивого. Хотела еще и кочергой на прощанье огреть, да только когда выскочила на крыльцо, никого уж под окном не было.
И с тех пор не заглядывали феи в Грей-ридс, разве что безобидные брауни, да пара неопытных бесенят, что еще не отведали крепкого окрика да звонкого шлепка мельниковой дочки.
А Джуди подруга сказала, что та принца фей в дом пригласила, вот он и ходил к ней, как хозяин, но Дженни его тем же путем назад выкинула - и с тех пор не сможет он больше в окно пролезать, если только не позвать его назад.
Джуди перестала завидовать Мэри. Красота ее волшебная с новой луной ушла, а вот шрамы от укусов принца фей остались. Как и дурная слава. Уехала Джуди в Дублин, но там, говорят, нашла и подруг, и мужа, который тоже от фей пострадал, и не стал потому над рассказом невесты смеяться. В Грей-ридс с тех пор Джуди только письма пишет - родителям и Дженни, своей спасительнице.