Миранда проснулась, еще полная воспоминаниями о минувшем бале. Она гадала, какое оставила по себе впечатление. Не переборщила ли? Молмор поощрял ее желание шокировать публику в чисто айнианском стиле, маскируя это под дикарскую непосредственность (ведь не секрет, как на самом деле воспринимают айниан уризениане!), но графиня минувшей ночью перешла границу приличий, проигнорировав религиозный обряд принимающей страны. Однако о возможном наказании девушка думала без страха. Ее мог отчитать разве что сам виконт - да добавилось бы шипенье слуг за спиной, но этого приходилось ожидать в любом случае. Пока она - представительница принцессы Рэнид, никто и пальцем ее не тронет.
Ошибка Миранды заключалась в том, что она была слишком хорошо знакома с эльзильской модой, но не эльзильскими порядками, привитыми и кмахцам. Ее мать росла в вере Уризена и старалась передать ее дочери, хоть и не преуспела на этом поприще, породив только отвращение к чужой религии в юной графине. Миранда знала достаточно, чтобы бороться за недопущение уризенианства в Пьидесо, но она не знала слишком многих мелочей.
Например, ее служанки были немало удивлены, когда гостья пожелала с утра принять ванну. Вот дикарка, подумали они, что за глупая страсть к воде! Уж о том, что графиня моется без сорочки, горничные пошушукались еще минувшим вечером.
Миранда вымыла волосы и просушила их при помощи магической ленты. В Бралентии магов было немало, тогда как в Эльзиле колдуны подлежали заточению и принудительным работам на благо государства. Конкретно - армии. Бытовое волшебство жестоко осуждалось, так что графиня попросила горничных выйти, прежде чем воспользоваться своими пьидесскими безделушками.
Флан посвятил гостью в планы развлечений, запланированных до их символического бракосочетания. Бал, затем пикник, затем охота - и, наконец, свадьба. После которой графиня может еще некоторое время провести в Кмахе, чтобы подготовиться к торжественному отъезду. Затем, по идее, принц и Ее Высочество Рэнид должны были завязать переписку, уже став супругами, чтобы, в зависимости от самочувствия короля Кмаха, решить, как им существовать после объединения королевств.
А виконт и графиня как раз трудились над тем, чтобы Ее Высочество не покидала страну и, что еще важней, не дала утвердить над Пьидесо власть уризенианства. Миранда проходила при рождении - по настоянию матери - уризенианское посвящение, и ее переход в иную религию не требовался, тем более, для брака по доверенности. Принцесса же, пребывая за много миль, в столице другой страны, могла не торопиться с обращением, якобы решая иные, более важные вопросы. Какие - знали только графиня и виконт. Миранда обещала объяснить Флану, отчего его нареченная выслала вместо себя замену, но сказать правду было немыслимо. Так что, подумала девушка, быть может, достаточно будет постараться не оставаться с Его Высочеством наедине.
Для пикника Миранда выбрала одно из своих пьидесских платьев - нежно-лиловое, с глубоким декольте и пышными рукавами. Чтобы приподнять грудь, под наряд графиня надела корсет, но также свой собственный - мягкий, со вставками из тонких ивовых прутьев, а не китового уса или стали, как предпочитали эльзильские модницы. Молмор встретил графиню в коридоре, ведущем к лестнице, сухо поздоровался и помог девушке спуститься на первый этаж.
- Пока мои платья отправлены перешиваться, приходится ходить в том, что я привезла из "Чащи".
- Ничего. Это недурный наряд, Вам идет, - сказал Молмор, глядя на горизонт прямо перед собой. Он встал рано, с петухами, переполненный впечатлениями минувшего вечера, мучимый ощущением, что нечто упустил из виду, не разгадал чего-то, требовавшего его пристального безотлагательного внимания.
- Думаю, стоит предупредить Вас заранее, Ваша милость, принц Флан совершенно меня не привлекает. И я буду предельно собой удивлена, если начнет, - виконт и графиня шли рядом, ее рука, придерживаяющая подол, была чуть отставлена в сторону и едва не касалась бедра Молмора. Пьидесские гости разговаривали на своем языке, но все равно из опаски понижали голос.
- Что? Но я думал, Вы находите его привлекательным!
- В том-то и дело. Красивые лица скучны, и все немного похожи друг на друга.
Молмор кивнул странным движением - качнул головой вперед, словно подныривал под ветку или веревку. Что это значило - принятие, недовольство? Миранда не догадалась.
- Что ж, еще не вечер, графиня. В любом случае, наша задача - не допустить войны. Все остальное имеет не слишком большое значение.
- А говорят, мужчины без ума от войны.
- Войну любят не мужчины, а мальчишки.
Голос Молмора прозвучал резко и отрывисто, словно неловко вскрываемое письмо.
Аристократы вышли из замка в сад. Огромное пространство, засаженное деревьями и кустами простиралось так далеко, что, казалось, могло сойти за государство в государстве. Вот оно, думала Миранда, в детстве юный принц просит сказочный лес и потешную армию, а потом так и не вырастает из нянюшкиных сказок - таков Флан.
- Лорд Молмор, Вы были на войне? Но... Вам тогда не могло быть больше семнадцати!
- Мне и было семнадцать.
Миранда с изумлением взглянула на виконта. Была в ее взгляде и некоторая доля восхищения.
- Я закончил войну в чине майора.
- Вы покинули военную службу? Жаль, я бы взглянула на Вас в мундире.
- Мне не идет мундир, - Молмор склонил голову. Он хотел бы сказать еще: и прекратите заигрывать со мной, миледи, оставьте свои чары для принцев, но смолчал.
- У меня странное отношение к войне, виконт. Думаю, ценна любая человеческая жизнь, и тот, кто не готов ею рискнуть или пожертвовать, не обязан этого делать. Хотя я сама, пожалуй, ради чего-то высшего, святого... Вы сами - не испугались ли просто-напросто?
- Да замолчите же наконец! Насколько же лучше уризенианки, которые не лезут не в свое дело и не берутся рассуждать о том, чего не понимают!
Миранда опешила. Молмор смотрел в ее глаза и читал в них недоумение и брезгливость. Виконт не тешил себя иллюзией, что приятен Миранде, но он надеялся хотя бы на ее уважение.
- Мои извинения, леди, я не должен был этого говорить.
Его голос вмиг утратил твердость. Последнее слово вышло тихим и дрожащим, как у нашкодившего недоросля.
- В следующий раз я не приму извинений, виконт, - Миранда глубоко вздохнула, меняя выражение лица с разгневанного на холодно-отстраненное, - впредь держите себя в руках, или наш союз будет расторгнут.
Перепалка могла перерасти в крупную ссору, но обмениваться колкостями пьидесским аристократам помешал проскакавший мимо на коне лорд Жунас. Юноша со смехом кивнул Миранде, а виконта удостоил только одним взглядом, и промчался дальше, к полянке, где слуги заканчивали приготовления к пикнику. На траве был расстелен плед, на котором уже сидела с корзинкой в руках леди Элин. Милое, трогательное создание, подумала Миранда, робкая, как все уризенианки - печально, но порочная аристократия Кмаха или сведет ее с ума, или растопчет, используя в своих целях.
Миранда и Молмор опустились на второй плед, расстеленный на траве. Леди Элин бросила на гостей взгляд украдкой, пряча его за обрамляющими лицо кудрями: наклоняя голову, Элин словно возводила золотую завесу между собой и миром. Ее и пьидесских аристократов разделяло расстояние в полтора метра, отведенное для яств. Неподалеку гарцевал на своем скакуне юный Жунас.
- Смотрите, не привязывайтесь ни к кому здесь, - на родном языке сказал Молмор, проследив за направлением взгляда графини, - кто знает, чего от нас потребуют обстоятельства...
Миранде хотелось ответить жестко и грубо, потребовать, чтобы виконт замолчал, но она понимала, что не может ссориться с ним у всех на виду. В ушах еще звучали его грубости, но если подобное повторится впредь, придется стерпеть каждое слово, каким бы горьким оно ни казалось: интересы Пьидесо важнее.
- Смотрите, леди, - Молмор указал на что-то пальцем, кружащееся в воздухе, - пчела! Смотрите, какое изящное существо! Крохотное, нежное, но оно жалит. Безжалостно. Вот чего я от Вас хочу: чтобы Вы стали такой, как это насекомое. Чтобы Ваше жало также разило, невзирая на размеры...
- О, леди!
Миранда и Элин разом повернулись на голос. К ним со стороны особняка приближался принц Флан, неся на сгибе локтя какой-то сверток. Молмор же не отрывал взгляда от пчелы, но насекомое, покружив над ним и графиней, сделало кульбит в воздухе, пролетело над корзинкой Элин и устремилось к принцу.
- Ах, проклятье! - Флан дернул плечом, но пчелка уцепилась за ткань. Принц сморщился и, не раздумывая, хлопнул по насекомому ладонью. Он не заметил даже, как упало крохотное смятое тельце в траву.
Миранда видела. И вздрогнула, словно услышав внезапно удар грома.
В этот миг в опасной близости от сидящих остановил своего коня Жунас, никто чудом не получил удар копытом. Юноша ловко спрыгнул на землю и протянул Миранде нечто, прикрытое полой редингота.
- Я нашел это в лесу, миледи, и решил подарить Вам!
Девушка нерешительно протянула руки к шевелящемуся под тканью бугру, но прежде, чем она успела его коснуться, животное вырвалось из рук Жунаса и бросилось практически в объятия Миранде. То оказался мопс с синей ленточкой вместо ошейника. Фыркая и урча, он принялся крутиться на коленях леди, словно мгновенно избрал ее своей хозяйкой. Юный герцог хохотал, довольный своей шуткой.
- Ах, проказник, зачем Вы мне солгали? - Спросила Миранда, ероша короткую шерстку пса. Жунас не ответил, опустился на колени и подполз к графине.
- Я хотел подарить его Вам. Если примете его - он Ваш, - и юноша, оттолкнув одновременно Молмора и мопса, занял место последнего на коленях Миранды. Его живот и грудь ощутили изгиб ее ног: непривычное волнующее чувство... вряд ли одобряемое церковью. Ляг он так на юбку леди Элин и мог бы потрогать разве что холодные прутья кринолина.
- Какой же ты дурак, кузен, - сказал Флан. Он потирал заболевшее плечо, но никакой зуд и мало какая боль заставили бы его в день пикника октазаться от задуманного развлечения, - вставай, ты мне нужен для спарринга!
Принц достал из мешка два комплекта боксерских перчаток.
- О, не отнимайте его у меня, - сказала Миранда. Она обняла юного герцога и прижала к груди. - Ах, какой Вы славный, и волосы у Вас мягкие, как у девочки!
Миранда трижды поцеловала Жунаса в макушку.
О, Святое древо, подумал Молмор, женщина, которая с таким удовольствием ласкает животных и детей, не может стать бездушной машиной. Может быть, он и ошибся, выбирая ее для исполнения своего плана. Уризенианские представления о порочности слишком сильно повредили его представление о настоящем коварстве. Айнианская жажда жизни и пристрастие к удовольствиям не означали, что у человека черная душа - что бы там ни говорили уризенианские каноники.
- Что ж, может быть, я сойду вместо молодого герцога? - Сказал Молмор и поднялся с пледа.
Флан пожал плечами, не выражая ни радости, ни разочарования, только протянул виконту его перчатки. Но стоило мужчинам отойти к месту, которое должно было послужить им рингом, как Жунас рывком вскочил на ноги. Близость айнианки взволновала его, но пока еще не настолько, чтобы он потерял голову.
- Я пойду хотя бы взгляну на это. Может быть, сменю одного из бойцов.
Жунас скинул редингот, сорвал с шеи платок, оставшись в одной рубашке, плотно прилегавшей к телу, с удовольствием потянулся, и тут Миранда со смущением подметила, что четырнадцать лет или нет юному аристократу, но сложен он уже был как взрослый мужчина - широкоспинный, мускулистый. Пока графиня смотрела ему вслед, мопсик ткнулся ей в ладонь мокрым носом, и Миранда бездумно взяла его на колени, еще помнящие тяжесть герцогова тела.
На импровизированном ринге принц Флан опрокинул Молмора на спину.
- Вам идет быть поверженным, виконт! - Крикнула Миранда. Но вместо злорадства ощутила укол в сердце. Она хотела сказать что-то иное, не то, что ее позабавило зрелище его проигрыша, но смущенный последними сценами разум не нашел нужных слов, и получилось, что она сказала бестактность. Миранда бы с радостью встала и ушла, но не могла найти убедительный повод. К счастью, ее выручил песик: мопс спрыгнул на плед с колен новой хозяйки и помчался за чем-то, что видел или чуял он один.
- Ох, ловите его, леди Элин! - Воскликнула Миранда.
Элин растопырила руки, но слишком медленно, словно до этой минуты крепко спала. Миранда уже вскочила на ноги и ждала, что кмахская аристократка сделает то же, но баронесса осталась сидеть, только теперь потянулась не к бегущему псу, а к графине. Она не может подняться из-за кринолина, сообразила Миранда, хватая девушку за запястья. И уже через мгновение они бежали за собачкой: впереди - Миранда, ликующая, смеющаяся, и, отставая на десяток шагов, задыхающаяся Элин. Миранде хватило одного взгляда через плечо, чтобы понять, что бег - не развлечение для баронессы.
- Стойте, стойте, Вы же так задохнетесь! - Графиня поймала Элин в кольцо рук и подождала, пока девушка восстановит дыхание. - Идемте, Вам лучше попить и освежить лицо.
Дамы оказались в глубине сада, обширного и полного всевозможных искусственных водоемов. Вдалеке журчал фонтан, и к нему Миранда повела товарку. В леди Элин была неловкость недоедающего зверька. Ее движения были кратки и незаконченны, словно девушка боялась далеко отвести руки от тела. Будто те могли ее покинуть. Сейчас, ощущая свой локоть в кольце согнутой руки пьидесской гостьи, Элин немного нервничала. Женщины были редко к ней добры, а аристократки - и вовсе никогда. А впрочем, подумала баронесса, все верно, какая я ей соперница? Она получает принца Флана, а я - тоску.
Но в поведении графини не было ничего, чего со страхом ожидала Элин: ни чванства, ни насмешливого презрения, ни чувства превосходства... Миранда достала платок, смочила его в воде фонтана и обтерла Элин лицо. Баронесса вздрогнула. Последний раз ее так ласково давным-давно касалась кормилица...
Первые капли дождя они приняли за брызги фонтана, но когда ливень в минуту их вымочил, утяжелив наряды, Миранда засмеялась - а Элин не смогла. Все-таки, они были совершенно разными.