Напарники Мидж не сразу поняли, что произошло. Геселин в первую минуту решила, что экзорцистка добровольно покинула их, и разразилась гневными ругательствами. Райберт доверился суждению жены: он взял Геселин за плечо, привлек к себе, успокаивая.
- Ничего, мы поедем в Эльзил без нее, милая...
- Нет.
Это к аристократам приблизился Грейсон. За те несколько минут, что минуло с их последнего сказанного друг другу слова и до этого краткого отрицания он разительно изменился. Счастье ушло из его желтых глаз, вытесненное гневом, до поры прячущимся под маской рассудочного спокойствия. Как полулинорм решил хранить свою любовь к Мидж до того момента, как он ее найдет и спасет, так же он приготовился оставить причитающееся Айнару - когда они встретятся, магу не поздоровится.
- Соберите у костра всех, кому доверяете, нужно обсудить спасение...
Голос Грейсона прозвучал величественно, как у короля. Райберт собирался возмутиться, запротестовать: ты, варвар, будешь мне указывать? Но замолк, успокоенный ладонью Геселин - теплая рука прошлась по плечу мужа, говоря "он может быть прав".
В круг надежных лиц вошли, помимо Грейсона, молодоженов и Джорди только два стражника. Полулинорм смерил одного из них подозрительным взглядом: староват. А второй слишком молод, так что даже не разобрать, парень это или коротко стриженая плечистая девушка. Будь его воля, он бы выгнал их - но, возможно, им потребовались бы помощники для не очень ответственных задач.
Пока взгляд Песчаного Тигра скользил по лицам присутствующих, оценивая их полезность, Райберт наклонился к потухающим углям и кратко пересказал увиденное. Грейсон поморщился, когда лорд употребил слово "предала".
- Нет, она была заколдована. Айнар имеет над ней власть - когда-то он добился ее расположения таким же образом. У него ее волос в медальоне. Ведь можно же таким образом подчинить себе человека?
Все пожали плечами, жалея, что среди них нет Шилес. Но теперь, по крайней мере, никто уже не предлагал оставить Мидж с ее выбором и двигаться дальше без нее.
- Если Айнар смог подобраться к нам на открытом пространстве, словно выскочив из-за угла, он явно сильный маг. Как долго он может отводить глаза тому, кого чарует? Сколько времени он может находиться рядом с человеком, прежде чем тот обнаружит его присутствие? - Спросил Райберт.
- Возможно, мы боимся не того, кого следует, - сказал Грейсон, - когда Мидж... кхм, спасала меня, мы видели, что Айнар призвал душу черного колдуна Лодинна, а он явился во плоти. Я видел шрам, который оставил на лице Айнара взрыв, с которым это ожившее умертвие прорвалось в наш мир.
Костер давно прогорел, но присутствующих бросило в жар от этих слов.
- Лодинн - не просто немертвый маг, он демон. Он намеревался войти в пантеон Высших, и раскрыл ткань бытия, но вместо мира Кроны попал в мир Корней, и застрял там, истощенный своим колдовством. Но в ту дыру, что он оставил, начали лезть мелкие демоны, из тех, что вселяются в людей. - Произнес Джорди. - Давно это было.
Грейсон и Геселин переглянулись, вспоминая их разговор в Зэрэте, когда в узком кругу они обсуждали приключения в замке в горе:
- Нельзя быть чистым злом. Если ты можешь только разрушать, в итоге разрушишь сам себя, - сказала тогда Геселин, намекая на Айнара и ему подобных.
- Или сойдешь с ума, - добавил Грейсон.
- Так или иначе, на свете нет существ, воплощающих в себе чистое зло.
- Нет, есть, - губы Мидж побледнели на тон - кровь отхлынула из-за болезненных воспоминаний, - Лодинн - чистое зло. Я видела его, я чувствовала это. Я заглянула в его душу, когда он познавал мою.
- Айнар опаснее Лодинна, - Грейсон почесал щетинистый подбородок плечом, - Лодинн слишком нечеловек, чтобы понять людей и всех созданий... Айне достаточно хорошо.
Мидж украдкой улыбнулась, склонив голову и пряча лицо за рыжими прядями. Грейсон намеренно сказал "Айне", а не "Уризен", чтобы угодить ей.
Воспоминание медленно растаяло, оставляя после себя тонкий запах цветов, который в памяти полулинорма был стойко связан с Мидж: то духи на балу, то цветущий сад, в котором она учила его молиться, то застрявший в растрепанной косе цветок яблони... Поторопись, если хочешь ее вернуть, подстегнул мужчину внутренний голос. От воспоминания сжало сердце. Они столько кружили друг подле друга, теряли зря время, хотя могли бы давно сойтись! Теперь тем более нельзя было медлить. Грейсон хлопнул себя по коленям, обтянутым серыми штанами.
- Лодинн - чистое зло, а чем ты ближе к абстракции, тем уязимее. Айнар же... хитрый мерзавец, луший интриган Мелуккада. Пусть он сейчас на побегушках у своего учителя, если б меня спросили, кто быстрее завоюет этот мир, я сказал бы - Айнар.
- Ты все-таки говоришь о моем брате, - сказал Джорди и поднялся. На мгновение могло показаться, что он ударит Грейсона, но принц прошло отошел к повозкам, покинув импровизированный совет.
И с этого момента обсуждение пошло куда быстрей. Не стесненные смущением и боязнью обидеть чьи-то чувства, пятеро людей посовещались и сошлись на том, что Геселин и Райберт с половиной стражи вернутся в Зэрэту, чтобы собрать подкрепление и помолиться в святилище под руководством Шилес. А Грейсон и Джорди будут патрулировать местность с небольшой группкой доверенных воинов, ожидая, не появится ли снова Айнар.
После того, как все стали собираться в обратный путь, Грейсон приблизился к Джорди и, после секунды неловкости, заговорил:
- Мы сошлись на том, что ты с отрядом доверенных воинов будешь патрулировать дорогу от Зэрэты до горы... насколько это возможно. Если повяится твой брат, ему лучше всего будет встретиться с тобой, верно?
- Вот уж вряд ли.
Мелуккадец фыркнул и приложил руку к груди, туда, где покоился его королевский камень на прочной цепочке, нагреваясь от тела. Айнар будет в ярости, подумал Джорди, если узнает, что у меня его регалии и его девчонка чуть было не стала моей. И от этой, последней, мысли, прину помрачнел.
- А ты что собрался делать, а? Никак поедешь в одиночку к замку в горе, я угадал? Я слышал, что сказал Райберт. Мы вдвоем заступаем в дозор, а не один я.
Грейсон смотрел на собеседника тупо, как иногда делают нелюдимые дети, когда дальние родственники отчитывают их за мелкое прегрешение: ты только замолчи, и я пойду, сделаю так, как считаю нужным.
- Хочешь стать для нее принцем на белом коне? Очнись, айнианки не грезят этой сказкой. Если вы переспали, это еще не свидетельство ее любви, - выплюнул Джорди.
- Спасу ее и спрошу, - ответил Грейсон. И порадовался, что линормья кровь сделала его кожу такой темной, скрадывающей румянец. Как многие большие и сильные мужчины, воспитанные в уризенианской традиции, он был смел на деле, но щепетилен в выборе слов. Особенно, если речь шла о ком-то, кто был для него важен.
- Если полезешь сейчас, можешь только навредить. Айнар и Лодинн - сила большая, чем ты можешь себе вообразить, пустая башка! - Принц выставил обвиняющий палец, упер его практически под нос полулинорму. - Если она пострадает из-за тебя... Если хоть...
Грейсон только молча развернулся и направился прочь, намереваясь оседлать Ясеня, как только Райберт и Геселин отъедут хотя бы на милю от стоянки.
Грейсон уехал, и Джорди его не останавливал. Когда полулинорм обернулся, из-за столба взвившейся пыли он различил тонкий силуэт мелуккадца, вскинувшего руку ко лбу - то ли в благословении, то ли в угрозе. То ли молодой человек всего лишь прикрыл глаза от солнца.
Грейсон преодолел путь до горы в полтора дня, измучив Ясеня. Он остановился на привал только один раз - ради коня. Сам он ел, пил и спал в седле, прерываясь не больше, чем на несколько минут, если возникала срочная в том необходимость, и уповал на то, что Ясень успевал за это время пощипать скудную травку Межевых Земель. Чем ближе они были к горе, тем хуже становилось состояние флоры вокруг них, а фауна совершенно исчезла. Грейсон вспомнил, как боялась Мидж мертвых птиц, почитая их для себя за дурной знак. А я бы посмотрел хотя бы на трупик, подумал полулинорм, и это бы меня успокоило куда больше, чем эта мертвая глухая тишина.
С каждой милей трава становилась все более жухлой и желтой, словно осень наступала быстрее там, где царило темное колдовство. Сам воздух, казалось, сгущался. Грейсон боялся им подавиться - вот, влетит такой ком в горло, как жирная муха, и запрет дыханье. Он бы не удивился, если б узнал, что такие ощущения - результат охранной магии Айнара или Лодинна.
Грейсон подъехал к горе с другой стороны, незнакомой ему: он догадался, что взял немного влево из-за положения их стоянки, и оказался у бокового входа. Там подъемного моста не было, но можно было перейти ров по тонкому перешейку, утопленному в почве так, что его можно было заметить либо случайно, либо с воздуха, либо точно зная, что он существует. Грейсон подумал, что это могло быть и новое сооружение: путь бегства для Айнара. Вряд ли ему нравилось господство Лодинна. Наверняка молодой маг желал покинуть ставшее опасным убежище, а заодно - отправиться на поиски утерянной королевской регалии Мелуккада.
Да, сейчас бы Айнару как нельзя кстати пригодилось бы заступничество целого народа... Армия. Далекое географическое положение. Грейсон понадеялся, что еще не опоздал, и коварный принц еще не покинул замок в горе.
Мужчина стреножил Ясеня и отвел его поближе к стене, так, чтобы коня было труднее заметить.
- Прости, друг, сочной травки для тебя здесь нет, - сказал он, похлопав скакуна по теплой шее. Затем взял из седельной сумки свой кинжал, приладил его на запястье, повесил на пояс меч и вошел в темнеющий кривой зев замка-горы.
Полулинорм двинулся по коридору вперед. Никаких других вариантов у него не было: только темный длинный тунель с искрой света на конце. В стенах не было ни окон, ни ниш, только пустующие держатели для факелов и ошметки паутины, в которые мужчина то и дело вляпывался рукой. По крайней мере, подумал он, это означало, что некто недавно проходил здесь. Может быть, кто-то сбежал - или намеревался сбежать.
Грейсон надеялся, что это Мидж.
Свет постепенно становился ближе, вскоре он разросся достаточно, чтобы полулинорм начал различать предметы вокруг не только наощупь. Где-то впереди нечто сияло с яростью и силой спустившегося на землю солнца.
Мимо Грейсона по полу пробежала вереница крыс: таких уродцев он еще никогда прежде не видел. Тела их были перекручены, словно животные состояли из мягкой глины, и некий шаловливый младенец смял каждую в руке, перекрутил, как хотел... Некоторые звери волочили задние ноги, некоторые топорщились чудовищными наростами и рубцами. Грейсон нахмурился: никакая известная ему зараза не могла сделать такого с живыми существами. Магия, и при том, магия темная, догадался он. Вот почему между айнианством и уризенианством он прежде, до встречи с Мидж, отдавал предпочтение последнему: никакой, демон ее за ногу, магии! Уризениане во многом были несправедливы к своим собратьям, их религия производила впечатление мрака, безысходности, всеобщей вины, но она, по крайней мере, оставалась понятной даже такому необразованному варвару, как Грейсон.
Когда свет впереди, бьющий в глаза, дал понять, что льется он из двери или врат - достаточно большого отверстия, чтобы проникнуть в него, Грейсон побежал, схватившись за эфес меча. В любой момент он был готов применить оружие, но когда с разбегу влетел в сияющий огнями зал, на какое-то время ослеп, попятился, покрываясь потом, в любую секунду ожидая нападения, заморгал беспомощно... Но его кожи не касалось даже дуновение ветра. Когда зрение вернулось к полулинорму, он увидел перед собой... Мидж.
Она покоилась почти под самым потолком в огромной лиловой сфере, переливающейся сиянием, словно наэлектризованной - хотя такого слова полулинорм, пожалуй, не знал. Магия, подумал он, уверенный в своей догадке, черное колдовство. Вытянув руку, Грейсон медленно двинулся к шару, намереваясь достать из него Мидж. Длинный подол и распущенные волосы ее колыхались, как в воде. Глаза были закрыты. На миг Грейсон испугался, уж не мертва ли она: но нет, грудь вздымалась. Шар наполнен не водой, догадался мужчина, - волшебством.
Когда Грейсон приблизился на достаточное расстояние, встал практически под самым шаром: нижняя грань сферы зависла в воздухе на уровне его глаз, он увидел, что за первым шаром находится второй, более темного оттенка, и в нем тоже крутится тело, вот только уже - совершенно определенно - бездыханное. Высокий мужчина в черном. Лодинн, узнал его Грейсон. Бледное лицо, запятнанное черной кровью... Отдельные капли роятся вокруг раны в невесомости шара, будто мухи.
А между двумя шарами, опоясанная сияющими, словно молнии, нитями, медленно вращалась вокруг своей оси серебряная корона. Айнар творил какое-то волшебство, догадался полулинорм, и вряд ли доброе. Нужно было спасать Мидж как можно скорее! Он протянул руки к самой грани лиловой сферы, боясь, что сейчас получит болезненный удар, может быть, смертельный - колдовство примется защищать себя. Но шар лопнул, как мыльный пузырь, как только пальцы Грейсона погрузились внутрь него. Мидж рухнула вниз, и возлюбленный едва успел ее поймать. Второй шар тоже исчез с легким хлопком, и Лодинн шлепнулся на черные плиты пола, смешной в своей приобретенной после смерти грузности. Грейсон бросил на него только один взгляд - но не без злорадности. Серебряный венец со звоном поскакал по мрамору, укатываясь вдаль, тусклый, не успевший впитать магию... Но все это было уже не важно. Сейчас Грейсон думал только о своей драгоценной ноше. Мидж дышала, но как-то сдавленно, неглубоко. Зрачки под веками не двигались. И еще... Она ощущалась совершенно иначе, чем прежде. Нет, такая же теплая и мягко-уютная, как в ту ночь, когда они открылись друг другу у костра, и все же... У полулинорма по коже пробегали мурашки и все немело от прикосновения к Мидж.
Грейсон старался не думать о том, что происходит с девушкой у него на руках, потому что от каждого взгляда, падающего на нее, от каждой полумысли, предположения у него холодел затылок. "Может быть, достаточно вынести ее на свет?"
Но Грейсон не дошел и до конца каменного зала, как почувствовал, что его руки колет, словно от погружения в прорубь: сияние стекло с Мидж, как вода. И она открыла глаза.
- Грейсон?
Он просиял. Осторожно поставил девушку на землю: Мидж пошатнулась, ухватилась за него, но не упала. Грейсон придержал ее за плечи, не отрывая взгляда от глаз, обрадованный, будто его возлюбленная только что вернулась из мертвых. Словно угадав его ассоциации, девушка сказала:
- Я была в волшебном сне, он не страшней обычного, милый. Я могу стоять сама.
- Как я рад, - он едва слышал ее. Грейсон стиснул Мидж в объятиях, зарылся носом в волосы.
- Эй, нашел время! - девушка вывернулась из кольца его рук, - Да так и задушить недолго! Ты будто про свою силу забыл.
- Прости. Точно. Просто я...
Мидж шлепнула мужчину по груди - довольно ощутимо. Они начали говорить что-то, и оба замолчали, пораженные.
- Так проклятие снято? - наконец одновременно прошептали они. И больше ни на одно слово у них не осталось времени - послышались шаги множества, множества ног...