Молька...
Анатолий Зорин
Рыбак взял нож.
И выколол глаза.
Рука совсем тверда.
Взгляд не оторвать.
Как он умело отрезает
раз, два, три, четыре.
Оставляет пять.
Всего их девять у него.
До этого похожее.
Но повезло.
Отдал Один.
Сегодня те четыре.
Только справа, на руке.
Он выжил в жизни.
Выжил, но не жил.
Не жил, а пил, орал, имел.
Правдиво корчился в ответ,
когда просили на билет.
Заносчиво считал, татал.
Продал, пропил, так 
просто про и бал,
что не сумел, не слушал
тот же самый бал,
что взвод его послушал.
Служил он Комендантом,
города Катерин Бург.
Таких мастей всего вокруг,
штук пять не более, поверь!
Мой друг....все Я молчу.
Читаю дальше и шучу.
Знаком он был с тем сАмым,
что довольно высокО.
Что работает легко,
козни гнет и всех кидает,
ловко через правое бедро.
Звали его Молька, Моль,
не важно, скудный малый,
что с того?
Мольку только все кидало,
словно огурец в ведро.
Он втянулся, заиграло
в ожидании кольцо.
Сзади............
Сзади было трудно,
видеть трудно, не легко.
Занялся он вдруг борьбой,
понеслась борьба с икрой,
нефтью, долларом и Нами,
оголтелою гульбой!
Нам то что,
нам пить отважно,
да на срать,
совсем легко.
Что за Понт,
откуда жажда, затопить
своё лицо!!!
Ладно дело в том, что
Моль отважно есть
любую шубу, так легко,
что затем другую,
третью, пятую - Легко!
Гадит, портит, безобразно.
Вот такое вот Дерьмо.
Умный гад, спортивный, хитрый,
все что нужно на лицо.
Стал он тем и этим,
только вот туда не занесло.
Разузнали те поэты,
разPiздели как и что.
Вдохновился парень этот, 
дай попробую и все.
Все идет своим Путем...
Путиком и Путничком.
Паутинками закрыто,
без приставочки лицО.
Так и служат нам поЭты,
так и пОнты и понтЫ,
так и правые и эти,
что не левые, но те!
Все смешалось, все так вертит,
на одном священном месте,
засидеться не легко!
Разговорами без Этих,
ну Тех самых,
что легко.
Раскидают щас на Эти,
Те и снова Те.
Бред, увы беда скорее,
страшно видно далеко,
страшно руки вот за Этих,
синих, красных, белых
и простых вверх тянуть,
ведь не ответят за меня,
всем не легко!
Так и живем любя всех,
Тех и Этих, не в ответе,
за себя хотя бы,
за свое лицо!
Старое оно уже, глаз не блестит,
и форма разушлась,
прибавилось лишь в весе,
что в количестве и
качестве лишь ценно,
что вовсе так и не опасно,
как не опаснее в лицо
взглянуть и все ответят,
что стало стареньким оно,
что Ваша гордость на панеле,
сломало об бардюр бедро.
За красками добра и света,
лишь черный и темно!