Утром пошел дождь. Большие капли падали с неба и громко шипели на углях. Костер очень быстро залило. И он лишь дымился, не согревая. Стихия налетела неожиданно. В считанные минуты. Внезапно поднялся сильный ветер, и первые капли упали мне на лицо. Пока я пытался подняться, чтобы продолжить поиски разлетевшихся после ночного происшествия спичек. Стена воды ударила сверху. Да так, что меня, казалось, слегка придавило к земле. В миг моя куртка прилипла к телу, словно кто-то очень холодный обнял за плечи. С волос на лицо потекли ручейки. От чего оно почти сразу стало мокрым. Пришлось даже глаза прикрыть рукой, чтобы в них не попадало.
Спички были утеряны. Осталось всего шесть штук. А без костра здесь не выжить. По спине струились холодные потоки воды, пробравшейся за шиворот. И перед глазами представились волчьи зубы в оскаленной пасти. Не выжить. Страшная мысль сдавила виски. В отчаянии я принялся копаться рукой в мокрой траве. Чертов дождь лил словно сплошным потоком, падавшим на землю подобно водопаду. Казалось, ему нет конца. Еще этот проклятый ветер, налетавший порывами и хлеставший со всех сторон потоками воды. Заливало глаза, и все расплывалось. Так, что невозможно было отличить травинку от палки. Поэтому приходилось постоянно вытирать ладошкой лицо.
Мистер Уайт забился под дерево и прикрыл морду лапами. Его белая шерсть, пушистая и довольно длинная, сбилась в колтуны и свисала подобно мокрым сосулькам. Окинув его взглядом, я представил себя. Сидящего под дождем в мокрой траве. У нас в Техасе такие дожди бывают редко. Только перед появлением воронки. Захотелось домой. Чертов Джо. Чертова хижина. Пальцы наткнулись на что-то твердое и ровное. Сквозь заливавшие глаза потоки я разглядел длинную белую спичку. Серная головка намокла. От прикосновения к пальцу она распалась и мутной жижей стекла вниз по руке, оставив лишь тонкие остатки себя на белой бесполезной палке.
Не хотелось даже думать о том, что осталось всего шесть штук. Сделав над собой усилие и подавив крик, уже комом подобравшийся к горлу. Я с силой выбросил бесполезную палку и медленно, на четвереньках пополз к собаке. Проклятый дождь не унимался. Он бил меня по спине. Одежда промокла на сквозь и прилипла к телу. Она казалась невероятно холодной. Словно меня окунули в ледяной горный ручей с головой. И поливали сверху, не давая сделать вдох. Добравшись до дерева и присев на колени, я прижался к поскуливавшему псу и обнял его одной рукой. Правая рука от холода почти не болела. Хоть какая-то радость, - мелькнуло в голове. Рядом с Мистером Уайтом было тепло. Постепенно я начал согреваться. Пес тоже перестал дрожать. Стараясь не думать о несчастии и своем положении, я мрачно разглядывал, как капли дождя падают на траву и соскальзывают по тонким стеблям вниз. Чертов Юкон. Чертов Джо.
Ветви деревьев раскачивались на ветру, словно некая непреодолимая сила пыталась их сломать. Вывернуть из земли и разбросать по лесу. Так что я начал опасаться, как бы с дерева, ставшего нам убежищем, не полетели вниз толстые сучья. И не придавали меня или собаку. Буйство природы продолжалось долго. Может час или ещё больше. От длительного сидения на корточках затекали ноги. Поэтому приходилось то и дело менять позу, давая свежей крови попеременно наполнять то одну, то другую. Мне казалось, что проклятые тучи никогда не уйдут. И дождь будет лить весь день, потом ночь, а может и всю неделю. И мы так и будем сидеть под этим проклятым деревом, пока не замёрзнем насмерть или не появятся в лесной чаще горящие глаза волков.
Но постепенно дождь начал стихать. Мистер Уайт, прижимаясь ко мне, перестал скулить и лишь тихо сопел носом. Медленно, словно нехотя, стихия успокаивалась. И вот уже через тучи начали пробиваться лучики света. Робко они потянулись к земле, рассеиваясь в лившейся с неба воде. Тучи мчались дальше, и постепенно становилось светлее. Солнце восходило над макушками. И занимало свое законное место на небосводе. Лучи света набирали силу, постепенно превращаясь в длинные стрелы, тянувшиеся от тусклого пятна над опушкой леса к мокрой зелёной траве.
Дождь закончился также внезапно, как и начался. Сильный ветер нес серые тучи над землей так быстро, что они исчезали за макушкой дерева, едва только появившись над лагерем. Темные, наполненные дождем облака, сменились более светлыми. За ними пришли тучи ещё светлее. И спустя некоторое время сквозь них проступил уже яркий диск. Тонкие полосы света упали на мокрую траву. Которая вспыхнула яркими огоньками, словно маленькими искорками. Кобель поднял голову и попытался выбраться из моих объятий. Я не стал его удерживать. Горящая под солнечными лучами трава казалась волшебной. Словно знак того, что Господь Бог меня не оставил. От этого становилось легче. Я отпустил собаку и сжал висевший на шее крестик.
Вспомнился очень яркий день. Церковь. Как я прискакал тогда на своей Виктории, распугав зазевавшихся прихожанок, столпившихся у входа. Как спрыгнул с нее и, привязав к жерди, вбежал внутрь. Красивые дамочки в длинных платьях провожали меня взглядами. И от этого мое сердце начинало биться еще сильнее. Там, среди рядов скамеек сидела моя будущая супруга. Вспомнилось ее лицо. Красивое, утонченное. Длинные черные волосы, ниспадавшие на плечи. Она готовилась принять причастие. Вспомнил, как пробежал через весь молельный зал и присел на колено рядом с ней. Любопытные глаза прихожан взирали на нас, сидящих перед пастором. Они догадывались, что мы готовимся обручиться. Теперь казалось, что это было в другой жизни.
Собравшись с силами, я попытался встать. Выпрямившись на коленях, я оперся на одну ногу и, помогая себе левой рукой, поднялся. Рука болела. Плечо пульсировало какой-то тупой режущей болью. Словно кто-то неведомый медленно, раз за разом проводя по нему ножом, отрезал мне ее. Поначалу закружилась голова. И стоило больших усилий удержаться на ногах. Но спустя некоторое время все прошло. И я смог сделать шаг.
Походив по мокрой траве и уверившись в своих силах, я подозвал пса. Тот, громко и весело тявкнув, подбежал и уперся носом в мою правую руку. Холодное и мокрое прикосновение отозвалось болью в плече. Но меня это даже обрадовало. Заживет, ничего страшного. От этой мысли губы вытянулись в улыбку и захотелось обнять своего четвероногого спутника. Я наклонился и потрепал его за ухом. От чего Мистер Уайт скорчил смешную и довольную гримасу. Боль можно потерпеть. А спички? Что ни будь придумаю, - решил я и бросил взгляд на свои не хитрые пожитки. Мокрая сумка лежала на промокшем шерстяном одеяле. Впрочем, вещи внутри нее вряд ли промокли так же сильно, как одежда на мне. Плотный вощеный материал, из которого он была сшита, должен был защитить содержимое. Я мысленно поблагодарил отца. Легкая сумка из тонкой материи, которую я намеревался взять изначально, промокла бы насквозь. Рядом с ней, чуть в стороне, валялось переломленное ружье.
Подойдя, я поднял его и, вертя в руке, рассмотрел. Сломался замок. На патроннике виднелась длинная кривая трещина. Мне очень повезло, что ствол не разорвало на части. Если бы это произошло, то меня бы уже не было в живых. Отбросив бесполезную железяку, я перевел взгляд в сторону дерева. Того самого, возле которого умер индеец. Какого черта им надо было здесь! Впрочем, теперь уже ничего не изменить. Отвернувшись, я принялся собирать пожитки. Тащить все с собой мне показалось бессмысленным. В таком состоянии надо беречь силы. Да и слишком большая нагрузка вряд ли для меня возможна. Поэтому, присев на колени и зажав сумку между ног, открыл ее и принялся вытаскивать все лишнее.
Когда закончил, проверил вес своего багажа. Удовлетворившись, с огорчением посмотрел на мокрое одеяло. Отжать воду одной рукой представлялось невозможным. Но и бросать его тоже не хотелось. Немного поколебавшись, я решил обернуться в него. Так одеяло просохнет быстрее. Но придется терпеть. Впрочем, лучше терпеть холод под горячими лучами солнца, чем в ночной темноте. Собравшись и взвалив сумку на одно плечо, я оглядел свою стоянку. Костер давно погас. А в дали стояло толстое дерево с ведьмиными лапами, под которым нашел свою смерть молодой индеец. Проклятые индейцы, - сплюнул я и, отвернувшись, поплелся прочь.