Глава первая.

Сегодня день рожденья Алексашки. Семнадцать.

Алексашка ходит недовольный и злой. С утра Ириска устроила ему кучу пакостей. У этой девочки переходный возраст все время, сколько, я ее помню. "Ах! Какая малышка, такая же сладенькая и красивая, как и мама", - напевал очередной высокий брюнет. Ирисочка говорила "А я еще умею считать до ста" "И как же ты научилась?" - не унимался брюнет. "Я считала идиотов, ты - сотый" Брюнет: "Ха-ха-ха, какой умный ребенок". "А ты клеишься к моей маме, потому что у тебя уродливая кислая жена и глупые дети?" Тут уже я понимала, что нужно бежать. Да что говорить, все надежды построить семью с двумя родителями канули влету. И виновата в этом, конечно не Ириска. Этот чудо-ребенок способен свести с ума даже сумасшедшего. Все, что взрывается, колется, режется, вращается и скрежещет, вызывало у нее интерес еще в колыбели. "Прятать спички от детей!"- бесполезное занятие. Все найдет. С Ириской каждый Божий день что-нибудь происходит. То прохожие во дворе пытаются перепрыгнуть через взрывающиеся под ногами крошками какого-то химического состава, то эти же прохожие звонят в квартиру и заявляют, что кто-то стреляет в них скобками с нашего балкона. Но, когда они видят Ириску в розовом платьице, с золотистыми локонами (специально ведь розовое носит), извиняются и уходят в смущении. Людей ее вид, конечно, вводит в заблуждение, но кошек, политых кипятком и изведавших немало невзгод от этого розового ангела, вы не обманете. Они никогда не переходят ей дорогу. День можно считать хорошим, если он закончился небольшим скандалом по поводу изрезанной одежды. Сегодня ко дню рожденья любимого брата она, кажется, превзошла себя: проснувшись раньше всех, она кисточкой нанесла на пол возле его кровати тонкий слой растительного масла, зашила рукава рубашки и брюк, налила в ботинки кефир и вывела провод заземления на кран умывальника. Нашла целых три будильника, завела их, и как только они зазвенели, стала снимать все это на видеокамеру. Я пока не видела, что получилось, но точно знаю, что погоня по квартире была очень захватывающая. Потом они притихли. О! Это зловещая тишина, если тихо, то происходит что-то ужасное. Как я не ошиблась! Только зашла в комнату как вспыхнула занавеска. Я сорвала ее и затоптала ногами. Дети потрясенные и перепуганные смотрели на меня - Ирис, привязанная к стулу, и Александр с работающей камерой в руках. Оказалось, что Ириска пыталась пережечь веревку зажигалкой и подожгла, случайно занавеску.

В общем, Ирискин план удался, если не считать того, что кефир из ботинок вылизала Оглая - наша собака. Оглая единственное животное, которое сумело прижиться в этом сумасшедшем доме.

В школу Алексашка, конечно, не пошел, по поводу дня рожденья. Но я уже не боюсь, двенадцать лет я дрожала за его оценки, клеила в тетрадках картинки, придумывала разные способы заставить его учиться, бегала к учителям, ублажала их и, наоборот, ругалась. И вот вчера он принес мне лист с выпускными оценками. О! Мечта! Да разве я могла себе представить, что у меня в аттестате будет нечто подобное! Я ведь если честно была троечницей и единственная пятерка у меня была по пению, а у Алексашки - Иврит, математика и английский по сотне. Я прыгала до потолка от радости. Как будто бы это мои оценки.

Так! надо немедленно пойти позвонить бабушке и дедушке.

- Мама привет!

- Тонечка?

- Да, мама. Ну, слава Богу. А мы тут все испереживались. Как Ириска? Как Алексашенька?

- Ириска, как всегда шалит, а Алексашка молодец. Мама! Какие он оценки выпускные вчера принес! Отличные!

- Ну, значит, мы его скоро поздравлять будем. Поздравь его от нас и с днем рожденьем. Мы ему тут подарок приготовили. Родичей позвали, ждем. Когда вас встречать?

- Мамочка, мы не сможем приехать.

- Как? Почему?

- Денег нет. Я с работы ушла.

- Давно?

- Три недели назад. И пока нового ничего не нашла.

- Антонина, приезжай! Мы с папой немного собрали, и у тети Ани займем.

- Мама, ну что я там у вас буду делать? Без работы, ну кому я на Украине нужна?

- Ну, живут же люди. Мы тебе деньги соберем, приезжай. Вот многие возвращаются.

- Мама оставь.

- Доченька, я за вас очень беспокоюсь, ты хотя бы звони почаще. И приезжай хотя бы ненадолго.

- Ладно, Мамочка, пока.

Домой возвращаться не хочется, нужно поискать подарок и денег-то на что-то хорошее не хватит, а дешевку дарить не хочется. Носочки, платочки носовые тапочки. Проклятье!!!! Я снова потеряла документы...

Антонина Павловна Портнова - сорокалетняя скромная, и не слишком удачливая женщина. Никаких авантюрных поступков ранее не совершала, друзей не имела, вела размеренный, на сколько это возможно, образ жизни работала уборщицей в больнице, хотя имела высшее музыкальное образование и специальность дирижер народного хора. Три недели назад она потеряла работу. А сегодня в день рожденья ее сына, все начиналось вполне обыкновенно. Традиционные проделки Ирис, ругань ворчание Александра. Александр закрылся у себя в комнате, включив музыку на полную громкость, а Ирис отправилась в школу. Антонина Павловна вышла из дома в 9 часов до полудня по Израильскому времени. Ирис вернулась из школы и смотрела телевизор, лежа на диване в гостиной и поедая варенье. Александр по-прежнему сидел в своей комнате, возле дверей вздыхала собака. Часов в десять вечера Ирис постучалась в комнату к брату:

- Александр, у меня к Вам серьезный разговор.

Дверь открылась не сразу.

- Я надеюсь, Вы пришли принести свои извинения за нанесенное утром оскорбление?

- Разумеется, если Вы в свою очередь сожалеете об акте насилия, конфликт можно считать улаженным. И мы можем переместиться в зрительный зал, для просмотра утренней драмы. Это мой подарок

В чинном молчании, так приличествующем этой минуте, брат и сестра проследовали в гостиную.

- Как это все? - Удивился Александр - Одна надъеденная банка варенья и все? А где праздничный пирог со свечами, мишура, конфеты, хлопушки и дурацкие колпаки?! Кроме того, должен заметить, что у нас кажется не все дома.

- Да?

- Где мама?

- Ты знаешь, когда я пришла тут все, кажется, так и было, ну разве что вот рюкзак здесь не валялся, туфли мои... А все остальное ... Я думала ты знаешь, где мама.

- Я из комнаты не выходил. Уже десять часов. Может заявить в полицию?

- Нет, мне эта идея не нравится, давай лучше сами искать. У соседей спросим. Лавка еще открыта?

Над ночными фонарями Хайфы кружатся летучие мыши, алкоголики кружатся вокруг пабов подобно рукокрылым, вернее кружились бы, если бы тоже были рукокрылыми. Но, рожденный ползать летать не может.

- Здравствуйте дети! - Улыбнулся продавец.

- Здравствуйте, брюнет. - Ответила на приветствие Ирис. - Как ваша кислая жена?

- Слава Богу. А что вам так поздно у меня понадобилось, я уже собирался закрывать магазин.

- Мы ищем маму. Ты ее не видел?

- Видел и даже не один раз. Около девяти она заходила, как будто что-то хотела купить. Ходила, выбирала, но ничего не купила, повернулась и побрела в сторону магазинов. Ну, как она всегда выглядит. Тут вижу, что-то у нее под ногами заблестело. Ей, кричу, потеряла что-то. Она подняла, может это кольцо было, я не заметил. Только после того она сняла свою кофточку мешковатую вязанную и засунула в мусорку, туда же и сумку после запихнула, и побежала куда-то.

- А после, ты говорил, что видел ее позже да?

- Да, только, может, это не она была, очень похожа. Такая странная, пролетела на мотоцикле по городу в ту сторону, - он махнул рукой, - волосы, распущенные куртка кожаная, брюки в заклепках сапоги тоже, а сзади на мотоцикле хвост развевается.

- Чей хвост? Ее хвост?

- Нет, я думаю волчий. Даже, кажется несколько хвостов. Да, точно, три волчьих хвоста.

Согласитесь, поверить в это не просто, если ты знаешь человека, даже немного больше чем живешь на свете. И все это время, этот человек вел себя как "старая вешалка" то есть неизменная вязаная кофточка юбка ниже колен или брюки. Если этот человек постоянно ругал тебя из-за растрепанных волос, розовых платий, разрезов и прочих веяний моды... Нет, то, что рассказал Абдалла, хозяин продуктового магазинчика, совершенно не вязалось с образом Антонины Павловны Портновой.

Домой возвращались в полном молчании, так же молча уселись на диване. Как-то непривычно было в комнате, очень тихо, никто не ругался из-за обуви, разбросанной по квартире. Никто ни кричал "Уроки, Ирис! Сначала нужно сделать уроки" В кухне была просто ужасающая тишина, только в углу на коврике вздыхала собака.

Первым очнулся из обморока Алик: - Объявим ролзыск. Надо было спросить, не записал ли Абдалла номер мотоцикла.

- А мне, кажется, в полицию звонить теперь тем более не стоит.

- Мы сами пойдем ее искать. С собакой.

- Да ты что! Совсем "идийот"! Эта тварь даже тапочки не умеет приносить.

- Сама "идийотка" Мы ее сегодня не кормили?

- Не кормили.

- А кто ее все время кормит?

- Не я.

- О! И не я, она может быть больше всех заинтересована в том, чтобы мама нашлась.

Оглая как будто бы понимала, что разговор о ней, подошла к столу, обнюхала его в надежде, что на нем остались какие-то крохи.

- Ну что Оглая - собака подняла на Александра влажные коричневые глаза - будешь у нас ищейкой. Ну-ка признавайся, где мама!

Та подошла к двери и изобразила ожидание.

Член семьи по имени Оглая, как мы уже ранее говорили, оказалась животным довольно выносливым и плутоватым. Пол года в квартире с двумя тинэйджерами это большой стаж для любой собаки. В сущности, ее биологический возраст тоже соответствовал примерно четырнадцати человеческим годам. При всей своей юной ветрености в некоторых вопросах она оказалась чрезвычайно серьезной собакой. И эти некоторые вопросы можно обозначить тремя словами "Место", "Нельзя" и "Оглая" причем последнее наиболее строгое. Попытки переименовать Оглаю были тщетны. Любое другое имя она просто не слышала, можно сказать даже, упорно не слышала. А когда домашние острословы стали называть ее Облая, та имела вид весьма оскорбленный, но достойный. У Оглаи была страсть. При виде на кошек она неслась как необузданный дикий скакун. Именно так она помчалась по улице, когда Алик вывел ее на поиски мамы. С пеной на губах та бросилась под все машины, где обычно восседали помоечные коты.

- Оглая! Я тебе что сказал! Маму ищи, маму, Антонину Павловну Портнову. Понятно? - Алик взял руками ее морду, и объяснил, что нужно искать, но Оглая даже в таком неудобном положении продолжала коситься на машину - На, вот, нюхай! - Алик достал из кармана мамин тапочек. Восхищенная Оглая, решив, что, наконец-то, хозяин отбросил прежние заблуждения по поводу предназначения этой вещицы, радостно запрыгала, как бы говоря, ну что же ты? Кидай!

- Послушай, по-моему, она не собирается ничего искать. И я бы не сказала, что вид у нее не слишком голодный.

- Так что ты думаешь, мама ее успела покормить? Когда? Ну, разве что только в то время, когда мы ходили ее искать.

- Тогда бы обувь была на месте, еда приготовлена, ну всякие там прочие признаки. По-моему, ничего такого не было? Да?

- Варенье! Мы же оставили на столе варенье!

- Думаешь, мама его убрала?

- Да нет, это Оглая его вылизала, конечно, ей теперь не хочется есть. Тебе, ведь тоже не хочется есть после банки варенья.

- Смотря что, есть....

Они продолжали идти по улицам города, которые все пустели и пустели, а над ними кружились летучие мыши, и желтые фонари смотрели, не мигая, вниз, и ветер теребил бахрому объявлений.

Глава вторая

Палома Чака сидела на стуле возле своей сувенирной лавки и курила трубку, на ее широком лице царило спокойствие. Маленькие черные глазки застыли, сфокусировавшись в одной точке, которая находилась приблизительно над входом в метрополитен на ...- й авеню.

- Миссис Чака - Палома молча повернула голову. Соседка Виржиния Джонес спускалась по лестнице со стулом, "Значит, разговор будет долгим", - подумала Палома, - "Не мешало бы его как-нибудь сократить". Она молча подняла стоявший рядом горшок и продолжила начатую работу. Старой выщипанной кисточкой из набора акварельных красок она наносила на стенки горшка письмена и рисунки индейцев майя. Сувенирное дело, являлось основным доходом алкоголичной индейки миссис Чаки

- Дорогая, - Продолжала Миссис Джонес, - Я тоже очень люблю животных и прекрасно понимаю Ваши чувства. Но кормить грязных лишайных собак, кошек и голубей на кухне это уж слишком. Они повадились ходить сюда и хулиганят, почище, чем эти лбы, которые собираются возле входа в метрополитен. Вчера я вывесила белье, и что вы думаете? Этих грязные животные устроили себе свадьбу на моих простынях. Я отняла у них простыни, а эта мелкая шавка, ну, которая на прошлой неделе сгрызла мой тропический цветок, который обошелся мне в десять долларов, успела убежать с моими панталонами. Я за ней, а она бегом к метро. А там эти лбы! Боже, что я пережила! Какой ценой мне удалось отобрать у этих ... подростков деталь своего туалета. Они совершенно не имеют понятия, как нужно обращаться с леди. Миссис Чака, дорогая, давайте вместе заботиться о братьях меньших. Купите у меня пару билетов фонда помощи бродячим животным, я их покупаю так много, что хватит и на вашу долю, и будете со спокойным сердцем. Кстати, можете купить и билеты в фонд помощи брошенным детям. Вы знаете, они стали совершенно необузданными ... тинэйджеры. Вот и в вечернем сериале... Вы смотрите вечерний сериал? Я смотрю все подряд... Так вот, один такой вот гаденыш убил пожилую женщину, а все подумали на ее любовника какой ужас, правда? Посмотришь такое, а потом приходится идти на беседу с психологом, у меня такой психолог, просто волшебник немного побеседуешь и смотришь, уже забыла, за чем пришла, если, конечно помнила, когда заходила. Я запишу Вам его телефон, хороший мальчик, лет сорок наверно, и берет совсем не много.Знаете, миссис Чака, мне кажется, вы в последнее время стали много пить. Это, конечно, не мое дело, но мне кажется, вам нужно сходить на собрание общества анонимных алкоголиков. Я тоже туда хожу, хотя и не пью, да мне никогда и не хотелось. Или, знает, еще лучше: "Раскрытие чакр за пятнадцать сеансов" я уже прошла три, вы знаете, потрясающий лечебный эффект, Такое ощущение, что стала дышать по-новому, всеми раскрытыми чакрами. Даже стала принимать меньше лекарств... А, вот, чуть не забыла, новое лекарство действует даже лучше чем магнитные ремешки и армированная подушка с протекторами, французское какое-то - "Героэкстазин". Написано, что для мужчин, но эта мадам, которая продавала, сказала, что и женщинам очень помогает, космонавты испытывали на орбите многие остались довольны. Я пока не испытывала, но чувствую, что останусь довольна. Ой, вы знаете, в газете прочитала, Буш...

- Проваливай отсюда старая ..., - Оторвав взгляд от горшка, произнесла миссис Палома Чака.

- Кто старая? Я старая? Да ты на себя посмотри, у тебя вид как будто тебя вчера из захоронения раскопали, как в той передаче... Мумия! Да ты...
Для того, чтобы высказать весь запас ругательств Миссис Джонес хватило примерно пол часа, после этого она, облегчено вздохнув всеми чакрами, отправилась смотреть полуденный сериал. Палома Чака продолжала работу. Вместо колоритного индейского профиля на стенке горшка вышла постная гримаса мисс Джонес.

- Простите. - Палома подняла голову. Перед ней стоял соседский мальчик. Мне кажется, мисс Чака, это вы потеряли?

- Да, это мое кольцо. - Золотой перстень с профилем, который она так часто рисовала, переместился на ее суховатый, смуглый палец. Какая-то странная улыбка появилась на ее лице. - Спасибо, малыш.
Маленькая хрупкая фигурка Миссис Чаки заскользила в сторону шоссе. Палома поймала такси и направилась в сторону торгового центра. Часа через два она уже снова ловила такси. Узнать в ней прежнюю Миссис Чаку было невозможно. Обновленная Палома слегка покачивалась на высоченных каблуках, платье из легкого цветного шелка развевалось на ветру, черные густые волосы были уложены в необыкновенно высокую прическу. Вдобавок она, по-видимому, скупила всю продукцию ювелирного магазина. Золото в ушах, на ногах и руках, на шее. Везде, где только его можно было нацепить.
В аэропорту Палома появилась уже с черной пантерой, на которой был ошейник украшенный золотыми пластинами. Удивительно, что никто из охраны аэропорта даже не поинтересовался, почему животное без намордника и имеются ли у нее все нужные прививки.

- Миссис Чака! Я жду Вас, - администратор аэропорта спешил на встречу. - Прошу Вас, пожалуйста, два билета для Вас и Вашего питомца.

- Вы не забыли, что Родриго не любит сидеть у окна?

- Все Ваши пожелания учтены. Поторопитесь, до взлета осталось пол часа, Счастливого путешествия.

- Замечательно, у меня есть время кое-что уладить. Где тут у вас почта?
Палома прикусив губы, старательно выводила буквы на бланке, закончив писать, она сдала бланк телеграфистке и вернулась в зал аэропорта. До отлета пять минут.

Глава третья

- У тебя есть идеи? Нет? Тогда идем домой. Чего без толку болтаться по улицам. Александр и Ирис не найдя следов мотоцикла, на котором умчалась их мама направлялись домой.

На опустевшей улице внезапно стало шумно. Рыжий мальчишка шел подпрыгивающей походкой, тяжелая сумка норовила свалиться с плеча. Громко, на всю улицу он нецензурно бранился самыми последними американскими словами. В переводе на русский язык это прозвучало бы приблизительно так:

.... Я эту страну .... Я этих ..., которые не могут двух слов связать по-английски. Сюда бы мою училку по языку, она бы быстро научила этих Кинг-Конгов разговаривать по-человечески.

Завидев ребят, он бросился к ним через всю улицу, громко выкрикивая адрес. Он еще несколько раз проорал его в лицо Саше.
- Не кричите, пожалуйста, я Вас, молодой человек, прекрасно слышу. Честно говоря, мы гостей сегодня не ждали, но если уж вас к нам пригласили, то прошу заткнуть свою пасть и следовать за нами.

Молодой человек действительно замолчал на несколько минут. Но только на несколько.

- Да я и сам не знаю, какого ... приперся. Все это старуха. За тринадцать лет ни одного ласкового слова, а тут.... Я, конечно же, офигел. Даже не остался посмотреть матч, наша школа против придурков из ...- Джуниорс. Наши, конечно, выиграли, я уверен. Если бы играли против придурков из ... - Ковбойз тут еще кто кого, у тех напрочь бошки отбитые, тогда бы я точно не поехал. А эти придурки - Джуниорз слабаки ...

- Извините, - перебил его Саша, - а кто вас к нам пригласил.

- Старуха пригласила.

- Какая старуха.

- Моя мама. Да я бы не поперся, какого ... мне здесь делать, скажите? Да она телеграмму прислала. Я же говорил, за тринадцать лет я от нее ничего более вежливого, чем придурок и тупая скотина не слышал, а тут: "Сыночек, мамочка". Ну, я, конечно, офигел и поперся, черт бы меня подрал, к тому же она денег прислала, что-то за ней этого раньше не водилось. Скупая как жид. Ну, как не воспользоваться ситуацией? Я еще думал, не рвануть ли на Миссисипи, ну, "где все начиналось", а потом подумал, ну раз "сыночек", то надо слушаться.

- Ты, это ... с Жидами полегче, - оскорбился Саша, - думай, куда приехал. Где телеграмма?

Сыночек, привет, милый.

Обстоятельства требуют моего присутствия в Израиле, ты тоже должен быть там, всего я тебе не могу объяснить. Срочно отправляйся, вот адрес: (Далее был указан адрес семьи Портновых.)

Прошу тебя поторопиться, деньги в банке счет номер... Жду.

Твоя мама.

- Вот я и говорю - продолжал трещать рыжий гость. - Тринадцать лет дебил и выродок, а тут "сыночек", ну кто тут не растает, я думал, что не она писала, потом думаю, а вдруг она, ну как в том фильме ....

- Меня зовут Александр, это моя сестра Ирис.

- Боб - протянул руку новый знакомый. Можно Рыжий Боб.

Первое, что бросилось в глаза, когда вошли в квартиру - в вазе огромный букет цветов, на столе торт со свечками. Там же рядышком небольшая коробочка, перевязанная голубой ленточкой, вероятно подарок.

- Ух, ты, класс! День Рожденья! Хеппи Бездей ту ю... затянул Рыжий Боб.

Звонок в дверь прервал Боба. Двухметровый негр шагнул в комнату:

- Я ищу свою маму. Простите за беспокойство, но она оставила мне записку с вашим адресом и пропала куда-то

- На мотоцикле, на метле или на летающей тарелке? - Поинтересовалась Ирис.

- Я лично не видел, но соседи говорят, что видели, как она отплывала на подводной лодке. При этом была одета несколько не обычно.

- Как это?

- В наряде из белых перьев. Раньше я не мог и подумать, что она может одеться подобным образом.

- Да, мы тоже многого не могли предположить. - Вздохнул Рыжий Боб. - Располагайтесь, чувствуйте себя как дома.
Тут Александр заметил, что Рыжий Боб, воспользовавшись тем, что на него никто не смотрит, поедал праздничный пирог, с еще не зажженными свечками.

- Ты что делаешь, сволочь. Я же еще не успел даже желания загадать, а ты уже жрешь пирог! - Закричал он по-русски.

- А что такого воскликнул уже по-английски Рыжий, я только немножечко откусил. Вот. - Он облизал свечку и воткнул ее в надъеденный пирог.

- Я тебя сейчас убью, - Александр наступал на мелкого пакостника, - Ты надругался над моим праздничным пирогом ты ....
В дверь опять позвонили. Все замерли.

- Я не позволю. - Грозно произнес Александр. - До сегодняшнего дня у меня были самые обыкновенные дни рожденья, я был вполне счастлив. Никто не орал глупых песен. Никто не заваливался ко мне как снег на голову и самое страшное, что могло произойти в этот день это разве что рождение второй сестры, но, Слава Богу, этого не происходило. Я тихо и спокойно, в одиночестве, которое я так ценю, мог съесть свой праздничный торт, на который, заметьте, никто ни зарился. А теперь, я убью каждого, кто осмелится впустить сюда очередного гостя, которого я не звал!

За дверью послышался громкий рев.

- Извините, - тихо произнес двухметровый негр, - если бы я знал, то обязательно приготовил бы для Вас подарок. Я бы даже прислал телеграмму о своем прибытии. Но сейчас, я приношу извинения за вторжение и убедительно прошу, давайте все же откроем дверь, мне кажется, там плачет ребенок.

- Да, Саша, если мы сейчас не откроем, к нам в гости придут соседи, а затем и полиция, - заметила Ирис.
Ребенком оказалась девочка, на вид лет пяти, она стояла и громко рыдала, сжав руки в кулаки. На полу лестничной площадки валялся розовый заяц и соска.

- Эй, ты чего орешь? - Спросила Ирис, девочка стояла и моргала черными глазами. - Может ты дверью ошиблась? - Девочка молчала. В этот момент дверь соседской квартиры открылась. И Соседка явила на свет свои тридцать два подбородка.

- И шо это такое, два часа ночи я заснуть больше не смогу это еще шо за концерт. Ну не дом, а наказание, то наркоманы под дверью собираются, то взрывы всякие, ну ни днем, ни ночью покоя нет.

- Не беспокойтесь, это к нам, - попыталась успокоить ее Ирис.

- Шо это за явление среди ночи?

- Это новая сестра Александра.

- Да? Шо ему старой мало?

- А это подарок на день рожденья, дареному коню, как вызнаете...

- Знаю, знаю. Ну, ни днем, ни ночью покоя нет.
Девочка зашла в комнату, осмотрела присутствующих, потом подошла к столу вынула изо рта соску, положила ее, еще раз обвела присутствующих грустными черными глазами и воткнула указательный палец в торт. У Александра помутнело в глазах. Ирис уже накапала валериану.

- Это случилось. - Александр приходил в себя, - ты знаешь, Ирис, сдается мне, что в ее годы я уже не пользовался соской.

- Да, припоминаю.

- Вполне возможно, что она не умеет пользоваться туалетом. Я отсюда вижу, что на ней памперс. А может она и говорить не умеет?

- Ну, это мы сейчас раздеремся. Тебя как зовут? - Ирис спросила ее по-английски, по-французски, на иврите, никакой реакции не последовало она, как будто не слышала.

- Больше я не знаю.
Саша повторил ту же фразу на испанском и немецком. Девочка молчала. Саша постучал вилкой по столу, она обернулась на звук, значит не глухая.

- Ну а теперь - самое страшное, чего я опасался. - Он взял с полки русско-арабский разговорник. - Шу у смек?

- Лейла. - Ответила девочка, не вынимая соску изо рта.

- Мама - Александр закрыл лицо руками.

- Сашенька, ну стоит ли так убиваться. - Гладила его по голове Ирис. - Ну, она же маленькая совсем. Ну не совсем, и это уже радует, кричит меньше, соображает больше, а туалетом мы ее научим пользоваться. - Лейла в это время сидела на собачьем коврике и пыталась засунуть Оглае в пасть свою соску.

- Ее заслали, это террористический акт. Эти Арабы на все способны. У нее какая-нибудь страшно заразная смертельная болезнь. Надо срочно полицию, а иначе будет то, что было с Нью-йоркскими небоскребами - Затараторил Рыжий Боб.

Чернокожий афро-американец вжался в кресло и молчал, Казалось, что он верит в то, что все сказанное правда, но сомневается:

- Ну, может все не так страшно, она не выглядит такой уж больной. Ведь есть же признаки, по каким определяют состояние здоровья.

- Ага, - Вздохнула - Ирис мокрый нос, хвост крючком, уши торчком.

- Мокрый нос, как раз говорит о не здоровье. Сопливый ребенок - больной ребенок. - Рыжий разошелся ни на шутку.

- Да у нее вроде никаких соплей нет, а если бы, насморк не самое опасное заболевание. И я не думаю, что о нашем собрании пронюхали террористы, тем более мы ничего против них не имели. Да я о них даже не думал - Возразил Афроамерикан.

- Ты о них не думал, а они о тебе думают. - Произнес Рыжий Боб. - Постоянно.

- Ну, посмотри, собака с ней играется, а животные, все чувствуют.

- Да? - Не унимался Рыжий - если бы они все чувствовали, никогда бы не болели, особенно сибирской язвой и коровьим бешенством.

- Вы можете спорить, а я пойду учить ее пользоваться туалетом, не хватало, чтобы я еще памперсы ей менял. - Александр с Лейлой, русско-арабским разговорником и розовым зайцем покинул комнату.

И снова в дверь позвонили, Ирис поспешила открыть, пока Александр был занят. Следующим гостем оказалась девушка очень красивая.

- У вас тоже пропала мама?

Да, а как Вы догадались и почему тоже?

Ирис кратко описала ситуацию. Девушка оказалась англичанкой. И не какой-нибудь там простой англичанкой, каких в Англии пруд пруди. А настоящей герцогиней. Папа Лорд Х (не будем упоминать его имени) И мама Леди Х. Она пропала, при обстоятельствах еще более загадочных, чем все остальные мамы. Началось все, конечно с перстня, который папа Лорд Х приобрел для мамы Леди Х, по случаю какого-то забытого семейного праздника. Мама была счастлива, оказалось, что это кольцо, когда-то ей уже не принадлежало, и папа, довольный тем, что так угодил супруге, отправился на заседание палаты лордов. А Мама тем временем отправилась в ванную и, выйдя оттуда, решила, не одеваться. Босиком и нагая она отправилась в аэропорт Хитроу. Охраны почему-то не оказалось поблизости, вероятно они не заметили, как она покинула фамильный замок. Папарацци всех мастей с фотоаппаратами и камерами сопровождали ее. А ей это будто бы нравилось, она позировала и улыбалась всем. И как будто купалась в комплементах, сыпавшихся со всех сторон. В Аэропорту все были восхищены леди, которая спокойно прошлепала мимо охраны ко взлетной полосе, но папарацци к самолетам не пропустили. Позже они не могли вспомнить, кто же эта прекрасная особа, на которую они израсходовали так много пленки. Странная неудача. Снимки появились во всех газетах, но никто не удивился, все только восхищались красивой женщиной, но никто ничего о ней не знал. Все вокруг вели себя так, как будто ничего не произошло. Даже папа Лорд, вернувшись с заседания палаты лордов, не заметил исчезновения супруги. Он даже высказал сомнение по поводу того, что был женат. И все не мог вспомнить, откуда у него взрослая дочь. Ничего не осталось никаких следов только записка, адресованная дочери.

Герцогиня закончила рассказ. Можно было бы сказать, "наступила тишина", если бы ее не нарушали не мелодичные похрапывания афро- и не афро-американцев. Лейла давно спала в комнате Ирис, куда ее уже давно определил Александр. Ирис пожелала всем спокойных двух-трех часов, ей завтра в школу, и побрела ночевать в комнату брата. Немного погодя, Александр проводил и Герцогиню туда, где уже спала Лейла. Когда все гости заснули, он осторожно поставил на поднос от пирога, который ему так и не удалось попробовать, все свои семнадцать свечек, зажег, загадал желание и потушил. Потом развернул подарок.

- Подумать только, настоящий день рожденья!

Глава Четвертая

Город, в котором вместо земли и асфальта каменный пол. Он похож на муравейник из камня. Узкие улочки как коридоры. Крыши так близко, что можно перепрыгивать с одной на другую. Солнце палит как сумасшедшее. Все так, как и в последний раз, когда Александр был в Иерусалиме. Вот и пожилой араб сидит возле входа в свою квартиру, варит кофе на примусе и курит кальян. Он поднимает голову, и, вдруг, Александр не узнает его, это другой человек. И одет он иначе и запах от его чайника вовсе не кофейный. Скорее это розмарин. И курит он вовсе не яблочный табак, а гашиш. Странно. Александр бежит по улицам, здесь, кажется вход на рынок. Рынка нет. Ряд домов, соединенных в одно сплошное здание, продолжается. Эти входы были замурованы, а здесь была площадь, раскопанная археологами. Там еще был колодец, закрытый на замок, даже несколько таких колодцев. Странно, никакой площади нет. Все такие же однообразные дома и узкие улицы. Вот снова этот человек, которого Александр принял за араба. Как же так, я ведь не сворачивал, почему же я вернулся на прежнее место?

Наверное, улица оказалась кольцевой. Может, стоит спросить? Ни на один из вариантов вопроса странный человек не дал ответа. Да, он вероятно уже много гашиша сегодня выкурил. Александр свернул в переулок и вышел на следующую улицу, похожую на предыдущую. По кольцевым улицам он решил не гулять, чтобы не заблудиться. " Если я в Иерусалиме, - думал Александр, - то рано или поздно выйду или к крепости, или к храмовой стене". Ничего подобного ему по пути не попадалось. Он шел по радиально направленной улице и видел только однообразные каменные домишки, возле каждого был бассейн с водой, к которому был подведен сток с крыши. Очень бросалось в глаза отсутствие рекламы на магазинах и пластиковых мусорных баков, а на крышах - отсутствие солнечных бойлеров и спутниковых антенн. "Да, кажется, я очень ошибся, это не может быть Иерусалим, - думал Александр". Теперь он вспомнил, что вместо примуса странный человек варил свой розмарин просто на открытом огне, сложенном между двумя камнями. Чем дальше он уходил от места, где сидел странный человек, тем сильней становилась вонь. Александр понял, откуда она исходила. В полу городских коридоров были проделаны желоба, по которым текли помои и фекалии, на тех улицах они были закрыты досками и воняли не так сильно. Улицы, по которым Александр шел сейчас, были, вероятно, более бедные, доски на стоках прогнили и провалились, поэтому запах стоял такой, что можно была им пытать преступников. Вот она стена! Может быть это все-таки Иерусалим?

"Ну, раз есть стена, значит нужно искать туристические группы", - подумал Александр и зашагал вперед, вернее, вдоль стены. Судя по тому, какая она оказалась длинная, это была не храмовая стена, кроме того, никаких ворот в храмовой стене, как известно не сохранилось. В этой стене Ворота были, а перед воротами оказалась базарная площадь. Полная людей. Александр был потрясен. На всем рынке он не заметил ни единого изделия, на котором было бы написано "мейд ин тайвань", вообще ни одной надписи на английском, никаких ярких красок и пластика. Люди были одеты очень странно, но не слишком разнообразно, разговаривали на каком-то странном диалекте арабского, а может и не арабского, в общем, языка семито-хамитской группы. Александр выглянул за ворота. Горный пейзаж, открывавшийся отсюда, вряд ли можно было сравнить с лесами, окружающими Иерусалим. Почти никакой зелени, трава серая, деревья страшные, с уродливо вывернутыми вервями и стволами. "Да где же я, черт побери!" - Заорал Александр. Запах гашиша ударил ему в нос, он обернулся и увидел старика, варившего чай, сейчас он курил переносной вариант кальяна и улыбался. За его спиной стояли двое высоких мужчин. "Бежать", - подумал Александр и проснулся.

Глава пятая.

Ирис толкала его за плечо:

- Сашенька, проснись. Ты знаешь, какой мне сон приснился?

- Иерусалим?

- Нет. Мне приснилось, что мы убегаем с тобой, и нас преследуют люди, с каким-то примитивным оружием. Что-то вроде бронзовых топоров. Я думала, что они ограбили исторический музей. Забегаем в какую-то пещеру, а там мама. И еще много людей, мне показалось сначала, что это не люди, а какие-то животные.

- Как животные? Они что волосатые были как неандертальцы?

- Да нет, мне показалось, будто это настоящие животные, волки, олени. Присмотрелась, люди, в нормальной человеческой одежде и совсем не неандертальцы. Мама говорит, - они не найдут нас, если это, конечно не предательство. И ты знаешь, Сашечка, они нас нашли. А знаешь, кто оказался предателем? Он прибежал с толпой...

- Кто это они?

- Вот кто они не знаю, а кто он... Помнишь того араба в Иерусалиме, который кофе готовил?

- Постой, ты тоже видела его во сне?

- И Ты.

- Пошли, узнаем, что приснилось остальным.

В общем, ночные кошмары были у всех, всем снилась какая-то белиберда, которая происходила в знакомых-незнакомых местах. Все стали жертвами предательства, и во всех случаях предатель по всем приметам совпадал с пожилым арабом, которого Александр и Ирис видели в одной из лавчонок в Иерусалиме.

- Может это маньяк типа Фредди Крюгера? - Высказал предположение Рыжий Боб.

- Нет, он скорее гипнотизер. - Заявил Афроамерикан, именем которого так никто и не поинтересовался.

- Да, но никто кроме нас с Александром его не видел, как же он мог загипнотизировать пять женщин в разных концах света, а потом проникать во сны их детей?

- Кстати, почему пять? Кто-нибудь проверял, каким путем проникла сюда эта мелкая? Я до си пор считаю, что это происки Бина Ладена. Или Саддама Хусейна, на худой конец.

- Я пытался с ней побеседовать на эту тему. - Включился в разговор Александр, - В общем, та же история, мама работала в детском саду, мальчик нашел в песке колечко...

- Колечко! Да что же это за таинственные колечки такие, - воскликнул Рыжий Боб, - видно они напрочь срывают крышу, что-то вроде наркотика.

- Ага, действующего в радиусе тридцати километров и весьма избирательно, - похоже, доводы Боба казались не убедительными для Ирис.

- Да, я считаю, что нас не зря здесь собрали. Здесь, где вот-вот может разразиться одна из величайших воин столетия. Нам предстоит спасти мир! Вы как хотите, а буду ждать указаний.

- От кого?

- Не знаю, но надеюсь, что от Америки. А пока предлагаю на роль командира свою кандидатуру, что не согласны? Если так, то я соглашусь с любым предложением кроме, конечно черного Тома, прости, приятель, я тебя буду так называть. И вообще предлагаю черножопых, спасать в последнюю очередь.

- Во-первых, меня зовут Джордж, а не Том, - Афроамерикан выпрямился на все свои двести тридцать сантиметров. Во-вторых, я тебе совсем не приятель, а, в-третьих, ты наговорил уже на хорошую трепку. Прости, но мне придется надрать тебе твою беленькую попку.

- А-А-а! ... ! ...! А что я такого сказал! Ну, если ты против, будем последними спасать евреев, они всем не нравятся. - Трепыхаясь, орал Рыжий. Чернокожий Джордж поднял его за ногу и привязал полотенцем к крюку для люстры.

- Браво. Поддай-ка ему еще. Заслужил. - Ирис вяло поаплодировала, облокотившись на косяк двери.

- Пустите...! Ах вы ..., ну, пожалуйста, - в голосе уже появилась просительная интонация, - ну откуда мне знать, что вы евреи, я думал, что вы русские.

- И все так думают, кроме русских, конечно. Повиси-ка ты там еще, поучись уважать национальные традиции, выскочка.

- Ну, может, отпустим его? - Джордж уже переживал о содеянном.

- Да срать я хотел на все эти национальности, цвета кожи и прочее. - Вопил Рыжий Боб, - Между прочим, у меня тоже мама из индейского племени, а папа алкоголик.

- Почему это тоже? Разве я сказала, что мы индейцы? Или алкоголики?- Логика таких типов, как Боб всегда была для Ирис загадкой, но она никогда не упускала возможности вправить им мозги.
Джонатан отвязал от люстры несчастного, посадил на пол. И она начала:

- Слушай сюда, рыжеамериканец. Со своей ... политкорректностью ты можешь катиться в свою ... Америку. Мне, например, вовсе не насрать на чужих родителей, цвет и национальность и такого же уважения я требую к себе и своим родителям. Кроме того, я считаю вовсе не корректным придумывать мне новую кличку, чтобы не стеснять меня старой. Думаю, Джордж согласится со мной. Тебе все ясно?

- Ясно. - Рыжий Боб хлюпал носом.

- Ах, шалуны, ну что вы все спорите, пора завтракать. - В комнату заглянула Герцогиня, впрочем, ее звали Сесилия, но всем почему-то понравилось называть ее Герцогиней.

Путь к сердцу Александра лежал через его желудок, Ирис не могла этого не заметить, это заметили, пожалуй, все, кроме Герцогини, она щебетала на кухне, и Александр находился рядом с ней, он мыл посуду и делал все, что она просила. А красавица даже не подозревала что такое поведение крайне нетипично для Александра. Ирис была вне себя от ярости, она даже подложила петарду в кастрюлю, прежде чем уйти в школу. Петарда взорвалась, как раз в тот момент, когда Герцогиня подняла крышку. Слава Богу, пострадала только кастрюля.

- Герцогиня улыбнулась, ну не расстраивайтесь, Александр, купим новую кастрюлю. Это ведь такие невинные шалости.

Но Александр, был огорчен вовсе не испорченной посуды. Он понял, что теперь, по утрам ему придется проверять не только свои ботинки, но и Герцогини, на наличие в них кефира, лягушек и скорпионов.

Ирис по дороге в школу придумывала новые невинные шалости для Герцогини.

Американцы сражались за телевизор, бой закончился в пользу Лейлы, которая проснулась как раз к завтраку и с тарелкой направилась к телевизору. Отобрав пульт у американцев, она включила диснеевские мультики с переводом на арабский. В общем, стороны пришли к консенсусу.

Ничего особенного не происходило. О дальнейших действиях никто не заговаривал, помня утренний скандал. Все чего-то ждали. Длинный Джон ждал вмешательства сверх естественных сил. Рыжий Боб указаний от Вашингтона. Герцогиня ждала героя, который спасет всех мам. Чего ждала Лейла - не знает никто, а вот Александр ожидал, когда вернется из школы Ирис, потому что без нее ехать в Иерусалим, искать араба, приснившегося им всем этой ночью, он считал не по-братски.

Время шло, стрелка на часах подползала к четырнадцати. В дверь позвонили, оказалось, почтальон. Он принес телеграмму: Вылетаю из Пекина. Встречайте в аэропорту в 17часов. Висюлин. Александр пытался припомнить родственников с такой фамилией ничего. В Китае семья Портновых, вроде бы, еще не успела пустить корни. Посмотрел на адрес, все совпадает. Если бы телеграмма была на английском, Александр, возможно, связал бы ее с последними событиями. Он погрузился в раздумья.

Ирис пришла через полчаса после почтальона.

- Ну что ж, я готова ехать встречать таинственного Висюлина, если никто не возражает! - Что она могла еще воскликнуть.

- И я, готова, но перед отъездом, у нас, кажется, есть время перекусить?

Все удобно разместились в шестиместном Мэрсе герцогини.

- Я очень люблю ездить на вечеринки с друзьями, поэтому мне папа купил такую длинную машину, это очень удобно трещала Герцогиня. Скажите, Александр, а в вашем городе, ведь тоже есть места, куда можно пойти с друзьями?

- Разумеется, Сессиль, если, конечно друзья достигли совершеннолетия. Вот, например, Ирис Боб и Лейла могут пойти на детский спектакль или утренник. Мы с вами можем пойти на дискотеку, А Джордж может попасть даже на сеанс порно-фильма или закатиться в стрип-бар.

- Проблему досуга вы будете решать только совместно с нами Заявила Ирис. Советую сдаться сразу, потому что нас большинство.

- Это кого большинство, мелочь пузатая? - Прикрикнул на сестру Александр.

- Джордж на нашей стороне.

- Ну, раз Джордж на вашей стороне, то придется, действительно сдаваться.

Машина въехала в пробку, до сих пор скорости, с которой длинный мэрс мчался по шоссе, никто не замечал, а тут Герцогиня рванула на проселочную дорогу.

- Что Вы делаете, Сессиль! Нам же совсем не в ту сторону, нам нужно ехать туда, куда все машины.

- А я и еду, куда все машины, только по полю.

- О! Господи, а я надеялся, что мы доберемся до аэропорта без происшествий.

- Простите, Александр, Но у меня никогда не хватало терпения ждать в пробках.

Машина попрыгала по кочкам к аэропорту.

Глава шестая.

Чтобы не потерять таинственного Висюлина решили написать его фамилию на картонке. Джордж купил для гостя цветы. Рыжий Боб предлагал купить еще конфеты и шарики. Но это был бы конечно перебор. Ждать пришлось очень долго. Сначала самолет все не прибывал, потом, когда он все-таки зашел на посадку, нужно было долго ждать, пока прибывающие получат свои чемоданы и пройдут все формальности. Табличку, конечно же, доверили самому высокому - Джорджу. Цветы Рыжему Бобу.

Остальные просто смотрели по сторонам. Туристы катили с вои чемоданы, встречающие всхлипывали от радости. Дорожка, по которой прибывшие выходили из глубин аэропорта, уже заметно опустела. Все устали ждать. Герцогиня настаивала, что нужно идти, потому что Висюлин, вероятно, решил не прилетать. Рыжего Боба стали брать сомнения, что Висюлин вообще существует. Он вспомнил, что аэропорт самое подходящее место для террористов, понял, что его специально заманили сюда, и теперь выискивал в толпе подозрительное лицо. И он его конечно нашел.

- Вот он! Вот! - Закричал рыжий Боб и бросился на невысокого юношу, с азиатским разрезом глаз, который замешкался, вынимая что-то из кармана пиджака. Боб яростно хлестал террориста букетом. - Я видел, он рылся в кармане! Полиция! Хватайте его у него пистолет или взрывчатка!
Полиция живо среагировала. В считанные мгновения китаец и Рыжий Боб, оттесненные от толпы, лежали на полу с заломленными за спину руками.

- ...! ..! ... Меня то меня за каким... ! Это я, ведь увидел... Я... ж...рву, мир спасаю, А эти... Где ваш начальник.... Смотрите, кого хватаете...
Не обращая внимания на крики Рыжего Боба, обоих задержанных обыскали, на помощь уже спешили Александр и Ирис.

- Простите его, он пережил трагедию, связанную со взрывами в Нью-Йорке. - Лепетала Ирис

- Пустите, это наш брат из Америки, он очень близко к сердцу принимает трагедию еврейского народа. Большой гуманист. - Александр, кажется, сумел убедить полицейских, что это было только недоразумение. Не найдя оружия они извинились перед китайцем и Бобом на непонятном им иврите и удалились.

- Вот ... Кинг-Конги хреновы. - Продолжал жалобно ругаться последними американскими словами Боб, когда оцепление было снято и нашей компании удалось пробраться к нему сквозь нахлынувшую толпу зевак. Жертва Бобовой бдительности, отряхнув свой костюм, все-таки достала из внутреннего кармана пиджака свои очки, и, водрузив их на нос, прочитала надпись на табличке, которую Джон по-прежнему держал высоко над головами суетящихся людей.

- Ви Сю Лин, это я, - Тихо произнес он по-русски.

Глава седьмая.

В городе, который примыкает к аэропорту Бен Гурион, нет никаких жителей. Только места развлечений Как раз то, чего так желала Герцогиня, поэтому было решено встречу отпраздновать в кафе. Александр, правда, не мог понять, с какой стати он должен радоваться приезду совершенно незнакомого человека. Гость был несколько взволнован и очень спешил сообщить, что же вынудило его искать встречи с семьей Портновых.

- И так, начнем с того, что у меня пропала мама.

- Я больше не могу этого слышать! Черт возьми, они продолжают исчезать, и посылают своих детей к нам, да что они решили свести нас всех с ума! Еще одно исчезновение и я пойду в полицию. - Закричал, Александр.

- Сашечка, успокойся, полиция все равно розыск не станет объявлять пока не пройдет три дня с момента исчезновения, а нам только полиции, ко всей честной компании не хватало, будем надеяться, что это последнее исчезновение.

- Я был в полиции. Это бесполезно. Я просто не могу об этом говорить. - Под очками, Ви Сю Лина заблестели слезы. - А ей ведь недавно исполнилось сто одиннадцать лет. Он просто заплакал.

- Постой, - Александр как будто бы заинтересовался разговором, - Так, сколько же лет тогда тебе?

- Двадцать, на самом деле она доводится мне бабушкой, но так как настоящая моя мама умерла, когда я был еще младенцем, я называю ее, то есть бабушку мамой.

- Про кольцо ты можешь не рассказывать.

- Вы уже знаете? Мне показалось, что это было для нее как письмо. Она так обрадовалась ему.

- И какой же вид транспорта выбрала Бабушка?

- Не знаю. И этого никто не знает. Никто не видел, как она исчезла. Много лет она не ходила никуда дальше парка возле нашего дома. А тут сама отправилась к модельеру и заказала себе самое модное платье, потом пошла в салон и попросила сделать самую модную прическу и все причитающиеся для красивой внешности процедуры. Прическу переделывали три раза, платье она отослала модельеру пять раз. Всем она говорила, простите, что я столь привередлива, но на встрече, на которую я собираюсь я не могу выглядеть хуже всех. У ювелира она заказала много украшений из жемчуга. Шелк и жемчуг, ей очень к лицу.

- Это в Сто одиннадцать лет? - Возмутился Боб.

- Тебе этого не понять, - Ирис вступилась за бабушку - Красивая женщина всегда красива, будь ей хоть пять лет, хоть сто одиннадцать.

- Простите меня за этот вопрос, - вернулся к разговору Александр, - но все-таки, может она, в каком-нибудь, разговоре упоминала, сколько персон будет на этой встрече?

- Нет, - вздохнул Ви Сю Лин, - Не упоминала.

- Значит, поток гостей может и не прекратиться.
Теперь, когда почти все обстоятельства исчезновения бабушки были выяснены, Александр предложил отправиться в Иерусалим, навестить того, который является во сне.

- Точно, - поддержал его Рыжий, - выведем этого предателя на чистую воду.

Глава восьмая

Как известно, черное асфальтовое шоссе это область, где действуют определенные правила, а те, кто движется по этому черному шоссе, согласно этим правилам делятся на тех, кто эти правила нарушает и тех, кто все это контролирует. Частые встречи представителей двух этих сторон никогда не дают обоюдного удовлетворения. Если одна сторона испытывает радость встречи, то другая обязательно нет.

Вот и сегодня пара сотрудников дорожной полиции засела охваченная охотничьим азартом в кусты за перекрестком, который располагался на шоссе Тель-Авив- Хайфа.

- Ты посмотри Василий, - восхищенно произнес Моше, - Кого нам послал Бог, во истину он все видит, он не даст нам скучать в засаде. Какая скорость! Какой мотоцикл! А какие у нее должно быть сиськи! Я просто балдею. Ой! Ой! Что делается! Ты посмотри, она, что решила использовать наш участок дороги в качестве взлетной полосы. Тормози скорей, пока не упорхнула!

- Шалом! Дорожная полиция! Вы догадываетесь, за что мы вас остановили?

- Нет.

- Вы ехали с превышением скорости.

- А вы в этом уверены?

- А ты, думаешь, мы просто так здесь с Василием гуляем?

- Думаю, ничего в мире просто так не случается.

- Вот именно. Поэтому сейчас я выпишу штраф, и ты можешь оплатить его на почте. Какой номер у твоего мотоцикла?

- У меня нет никакого мотоцикла.

- На чем же ты нарушала правила, может это не твой мотоцикл? Может, ты его украла?

- Во-первых, я пока ничего не украла, а во-вторых, это не мотоцикл.

- В первый раз такое слышу, от меня по всякому пытались отмазаться, но такое! Так, мадам, ты, что меня за полного идиота считаешь?

- Считаю.

- Или ты думаешь, что я пальцем деланный?

- Ну, если ты так говоришь, это вполне возможно.

- Мы с тобой не в первом классе, еще одно слово и ты получишь штраф за оскорбление сотрудника полиции при исполнении служебных обязанностей.
Задержанная захохотала.

- Я думаю, что мне пришло время сменить транспорт, ты, парень резвый.
То, что произошло в следующую минуту. Бывший полицейский Василий Коркин сейчас часто рассказывает врачам психиатрической больницы, и всем, кто пожелает послушать:

Мотоцикл поднялся с земли и кинулся к ногам охранникам правопорядка.

- Спасите, пожалуйста, - несчастный мешал иврит и русский, - Арестуйте меня, посадите в тюрьму. Я брачный аферист, заядлый игрок вор, и если хотите наркоман.

- Что ты разорался, - До Моше еще, не очень дошло происходящее, груз погон мешал ему видеть реальность, - ты обращаешься не по адресу, мы не сыщики, а дорожная полиция.

- Тогда арестуйте меня за нарушение правил, пожалуйста. Я отработаю, отсижу. Только позвольте остаться человеком.

- Такой как ты человеком никогда не станет, это проверенно. Поэтому ты будешь брошью или значком. Нет, ты будешь, конечно, пуговицей. - Засмеялась мотоциклистка.

Тот, который был мотоциклом, исчез, а странная мотоциклистка застегивала пуговицу на рукаве, приговаривая:

- Ах, милый мне тебя так не хватало, вот здесь, ты будешь на своем месте. Любовник из тебя никакой, я никогда не сожалела о том, что мы расстались. Я сожалела только о деньгах, которые ты у меня украл. Но теперь они мне не нужны. И тебе тоже.
Она оторвалась от своего занятия и воскликнула.

- Ну что, касатики, будем знакомиться!
У резвого Моши поубавилось желания знакомиться, но он был все еще при исполнении. Тогда как Василий просто онемел.

- Послушайте, если уж вы меня задержали, то по закону, должны представиться. Так?

- Инспектор полиции Моше Озулай, а это мой помощник Василий Коркин. Мы приносим свои извинения, в ваших действиях никаких правонарушений, по нашей части не усматриваем и...

- Постойте, постойте, Вы дорогой Моше лишили меня личного транспорта.

- Да что же это такое, в конце концов! Это что, я, получается, во всем виноват! Может вы меня, мадам еще хотите в чем-то обвинить? Идите себе, мадам, идите. Надеюсь, мы видимся в первый раз, и в последний.

- Вот как? А ты меня просто очаровал, я слышала, тебе понравились мои сиськи, и как ты их рассмотрел с такого расстояния. Ты просто огонь, заводишься с пол оборота. Да. Ты даже очень подойдешь.

Инспектор Моше Озулай упал к ногам своей новой хозяйки. Теперь его звали серебристо-черный Харлей-Девидсон с тремя волчьими хвостами, прикрепленными к седлу.

- Какой ты стал красивый. - Мотоциклистка похлопала обновку по сидению. - Виноват, не виноват. Запомни, наказания без вины не бывает. Хамить надо меньше.
Она ловко запрыгнула в седло и взвилась под облака.

Глава Девятая

По дороге в Иерусалим Ирис забрасывала Ви Сю Лина вопросами. Она была в восторге от нового знакомого, и скажем со всей откровенностью, было чему восторгаться. Висюлин был студентом Пекинской Академии, на отделении языков. Углубленно изучал русский язык и если уж брать совсем узко, то в данный момент занимался изучением творчества Бориса Пастернака. На эту тему он написал обширный труд и собирался продолжить работу в этом направлении. На Ирискин вопрос, - "А кому это в Пекине нужно?" Висюлин скромно потупил глаза и сказал, "мне". Чем сразил Ириску просто наповал.

Русский язык Висюлина очень развлекал Ириску. Она болтала с ним всю дорогу:

- У тебя есть братья?

- У моего старинушки было три сына.

Правда? И ты, вероятно младший?

- Да. Но я не дурак. Ну, может только дурачок.

- Вырастешь, будешь большим дураком.

- Я уже не вырасту. Я уже чуть-чуть старый.

- Как же тебя угораздило подсесть на Пастернака?

- Простите, на кого сесть?

- Подсесть, это значит периодически получать удовольствие от чего-либо.

- Ага. Периодически. Я периодически получал удовольствие от русской музыки, и меня очень заинтересовали слова. Я очень много подсел на китайскую классическую литературу, на японскую классику. И нахожу, что есть очень много близкого: Яблоки на снегу, розовые на белом, что же нам с ними делать, я уже не могу.

- Очень, очень, очень интересно. И как вы находите творческое наследие Бориса Пастернака?

- Вы знаете, от нашей классики очень далеко. Особенно его зрелые стихи. Одно стихотворение меня перевернуло когда-то.

- Потрясло?

- Да. Перевернуло и потрясло: Гул затих, я вышел на подмостки, прислонясь к дверному косяку...
Он прочитал все стихотворение. Ирис слушала в упоении.

- Почему же вы не поехали учиться в Россию.

- Вы знаете, для этого нужно много лавэ.

- Чего нужно?

- Бабок, капусты, маней, денег.

- Интересно, а кто же были ваши учителя там, на родине?

- По правде сказать, в основном мои учителя-книги, но без навыков разговорной речи не обойдешься. Я ловил русских, где это было только можно, и потом, раз в неделю посещал гадюшник.

- Что посещал?

- Гадюшник, это бордель. Это просто кладезь живого русского языка. Студенту приходится экономить, чтобы получить как можно больше знаний, а в гадюшнике плата почасовая. Если бы у меня было больше лавэ. Я бы ходил туда гораздо чаще.

- И дольше. - У Ириски на глазах выступили слезы, она не в силах была подавить смех. Тут возмущенные не русскоязычные пассажиры стали возмущаться, и допрос пришлось прервать.

Когда вся компания оказалась на том самом месте, откуда начинался вчерашний сон, уже было довольно-таки темно, и сияли ночные фонари. Улицы казались знакомыми и не очень. В темно те переулков все двери казались одинаковыми. Так ничего и, не обнаружив, решили переночевать в гостинице, а утром поискать снова.

Хозяин отеля обрадовался внезапному наплыву посетителей. В двери его скромного заведения, как правило, заходили парами. И снимали комнаты только до утра. Сейчас хозяин был в замешательстве, он не представлял, каким образом эта группа молодых людей собирается расположиться в его отеле.

- Вы хотите снять одну комнату на всех? - спросил он, - вы любите делать ЭТО в коллективе?

- Нет, пожалуй, - сказал Александр. - У Вас одноместные номера?

- Если ... это можно, так сказать... двухместные, но с одной большой кроватью...

- Большую кровать можно как-нибудь разделить?

- Ах, ребята, - вмешалась в разговор Герцогиня, - мы не будем жадины и вполне можем снять каждому отдельную комнату.

- И для Лейлы тоже?

- А почему собственно нет?

Вопрос на этом был решен. Хозяин был счастлив. Компания разбрелась по комнатам.

- Тук-тук! - Александр вошел в комнату Ирис, - Если ты уже не занята, то я бы хотел с тобой поговорить.

- А чем, тут можно заняться, Скажи на милость, этот рыжий ходит везде со своей сумкой, в которой чего только не напихано. Герцогиня, со всей своей косметикой. А мне нечего располагать.

- Ладно, меня интересует, что это ты так увлеклась Висюлиным. Я как брат должен тебя предупредить...

- Не надо, меня учить! Твои опасения совершенно напрасны. Никаких легкомысленных поступков я не собираюсь совершать, наоборот. Я собираюсь выйти за него замуж.

- А ты уверенна, что он это тебе предложит.

- Конечно, не предложит, я ему это предложу.

- Ха-ха-ха! По нынешним законам, дорогая Джульета, ваш брак будет признан недействительным.

- Поэтому я согласна подождать еще годика четыре, а пока мой прекрасный принц углубится в науку, карьеру. Построит дом, где мы с ним вместе посадим дерево и родим сына.

- Ах, так ты уже знаешь, что это будет сын? Мне бы твою уверенность.

- А тебе, я должна заметить, что твои многоговорящие взгляды в сторону Герцогини совершенно не достигают цели, если ты хочешь, могу посодействовать.

- Нет, уж, спасибо, в своих любовных делах я разберусь сам.

Александр нашел герцогиню в лобби. Казалось, она грустит

- Сессиль, как вы находите гостиницу?

- По-моему, могло быть гораздо лучше. Остальные почему-то не выходят. Вы не знаете, почему

- Джордж сейчас помогает Лейле, Боб чем-то занят у себя в номере, Висюлин, я думаю, сейчас направляется к Ирис, а я к Вам.

- А Вы не могли бы узнать, чем это так занят Боб?

- Сию минуту, Герцогиня. - Александр, дурачась, помчался выполнять распоряжение.

Дверь в комнату Боба была не заперта, вероятно, по той причине, что замки были поломаны. "Можно" спросил Александр, и вошел, не дожидаясь ответа. Зрелище, представшее перед глазами, потрясло его. Вернее, даже "перевернуло и потрясло", как сказал бы Висюлин. Рыжий Боб лежал на двуспальной кровати в своих грязных кедах, поедал из банки варенье, ранее стоявшее дома в ящике стола у Александра и читал словарь Мюллера. На листочке были выписаны буквы русского алфавита с английской транскрипцией.

- Боб! Я не спрашиваю, откуда у Вас варенье и словарь, хотя мне очень неприятно видеть свои вещи в чужих руках. Я спрашиваю, откуда у Вас это.

- А это мне Висюлин написал. Он мне еще стихи написал, правда я не могу их прочесть, пока: Яб-лё-кы на с-с-с-не-гьу...

- Зачем?

- Александр, - Боб встал с кровати, выдохнул, как будто снял с себя груз и сказал очень решительно, - Я влюблен, я очень страдаю

- Честно говоря, не слишком уж изнеможенный у Вас вид, Боб. Вы хотите сказать, что предмет Вашей страсти - моя сестра.

- Александр, ты за меня?

- То есть против своей сестры?

- Почему?

- Потому что ей нравится Висюлин.

- Этого не может быть.

- Как же не может?

- Так, потому что я уже все запланировал. Через четыре года мы поженимся, я отслужу в армии, вернусь и буду работать шофером на грузовике, у нас будет четверо детей.

- Ага, два мальчика и две девочки?

- Нет, три мальчика. И потом, Висюлин ей не может нравиться.

- Это почему?

- Он же желтый и узкоглазый.

- А ты рыжий и прыщавый. Честно говоря, я за Висюлина. Он стихи читает, в университете учится.

Тень пробежала по незнающему сомнения лицу Рыжего Боба. Но только на одно мгновение.

- Я знал, что эти стихи... Как ты думаешь, "яб-лё-кы" на нее произведут впечатление?

- Думаю, нет, тем более она уже слышала это от Висюлина. Сразу догадается, кто тебя научил.

- Ты меня научишь, правда. Ну, расскажи мне, пожалуйста, какой-нибудь стих, ну, пожалуйста.

- Если ты обещаешь вернуть Мюллера на место.

- Обещаю, обещаю!
Переводя на ходу на английский, Александр прочитал:

- Вот у витрины показной
Стоит, любуясь, мальчик бедный
Какой он худенький и бледный
И некрасивый и больной...

- Ой, это про меня! Какие хорошие стихи, это тоже, как его, забыл...

- Пастернак? Нет, это Федор Сологуб.

- Напиши мне это на листочке, пожалуйста.

Почти всю ночь Боб мучил Александра штудиями русского языка, он так умел морочить голову, что Александр даже позабыл, что хотел посидеть в лобби с герцогиней. Утром они снова отправились на поиски неизвестного, курящего кальян.

Глава десятая

-Господин Лю Син Лин! Мы рассмотрели твои обвинения против собственной жены, с которой ты в браке уже одиннадцать лет и от которой имеешь детей. Ты утверждаешь, что жена является Лисой. Прошлой ночью ты, якобы обнаружил, что у нее есть хвост, когда она спит? Так?

- Да, господин судья.

- Ты так же утверждаешь, что свидетельством тому является ее непревзойденное искусство музицировать, и цитировать поэтические строки.

- Да, господин судья.

- Ты утверждаешь, что однажды видел, как жена воткнула в землю три швейных иглы, положила на них кольцо и в этой беседке ждала встречи с неким господином, который показался похожим на господина Сун Пиня, чиновника невысокого ранга, студента и пьяницу. Ты утверждаешь, что это она высосала из него жизнь и стала причиной его смерти, пять лет назад.

- Да, господин судья.

- Ты утверждаешь, что на протяжении одиннадцати лет совместной жизни ни разу не сплетал ноги со своей женой.

- Да, господин судья.

- Ее дети - лисы, по ночам, когда ты спишь, жена будет их, и они улетают по небу на двух драконах запряженных в желтую повозку в страну лис?

- Да господин.

- Эта страна находится в картине, нарисованной на стене в заброшенном храме?

- Там вы познакомились со своей женой одиннадцать лет назад?

- Да господин.

- О! Это серьезные обвинения. И есть еще свидетели, которые могли бы подтвердить правдивость твоих слов?

- Есть, господин судья. Это дервиш. Этот святой человек открыл мне глаза. Я встретил его вчера на рынке, он спросил дорогу к заброшенному храму и я показал. Здесь, я рассказал ему, как был дождь одиннадцать лет назад. Я проходил мимо храма и услышал игру на лютне. Когда вошел, ничего не обнаружил. Тогда я решил переждать дождь и уснул. Сон, который я видел, навсегда связал меня с женщиной, которую я сегодня передал в руки правосудия. Засыпая, я любовался картиной, и заметил в свите одну девушку, с детской челкой. Во сне же мне почудилось, что храм, наполнен светом и музыкой, толпа людей в богатых одеждах, ну как мне догадаться, что это были лисы. Храм изменился, в нем не было признаков заброшенности, а вокруг него была деревня, очень красивые дома. Во сне я встретил девушку с картины и стал с ней встречаться, она пригласила меня к себе домой и прятала ото всех. Много дней я провел, прячась в ее доме. А когда подруги стали подшучивать над ней что нехорошо, ходить и с челкой и с животиком, решил бежать. Ночью я встал и отправился из деревни, но в каком направлении бы не шел, все время приходил в одно и то же места. Я не знал, как выбраться, у девушки я, конечно, стеснялся спросить, ведь это я поставил ее в такое положение, а теперь хотел бежать. А она как будто ждала чего-то. От меня. Но вот однажды пошел дождь. Я заснул под его шум и проснулся в старом храме. Я понял, что это был сон. На картине исчезла девушка с челкой. Я вернулся домой и в тот же день встретил ее, она ничего не говорила про картину. Но я сразу понял, что она сбежала оттуда. Сваха посчитала, что наш брак будет удачным, и родители были согласны.
Я рассказал свою историю дервишу, господин судья, он раскрыл мне глаза, оказывается, я не замечал очевидных вещей, господин судья. Например, что жена не соединяется со мной наяву. Только во сне. Если бы она соединялась со мной наяву, то давно бы высосала у меня все здоровье, как у того студента.

- А дети у вас родились не во сне?

- Не все, господин судья. Первенец родился во сне, думаю, он никогда не покидал страну лис. И я его никогда не видел. Он, наверно единственный плод нашей любви. За всех остальных детей я не могу поручиться. Дервиш обещал столковаться с правителем картинной страны, чтобы мне его хоть показали, уже большой, наверно. Вполне возможно, что он уже старше меня.

- Приведите свидетеля! Свидетель ты подтверждать слова Лю Сина Лина?

- Да, господин судья!

- Свидетель, это правда, что вас зовут Чунь Пу Лянь?

- Я дервиш и не имею имени, я его забыл.

- Ты, несомненно, обладаешь всеми приметами беглого растратчика и мошенника Чунь Пу Ляня и внешне очень схож, как утверждают родители подсудимой, а так же бывшие сослуживцы.

- Я очень хорошо изучил повадки лис и утверждаю, что своим колдовством она придала моей внешности сходство с этим гнусным преступником Чунь Пу Лянем.

- Значит, ты утверждаешь, что не являешься мошенником Чунь Пу Лянем, морочащим голову Лю Син Линю, а так же базарно публике.

- Нет, господин судья.

- Значит, ты утверждаешь, что ты не тот самый Чунь Пу Лянь, который убедил чиновника Сун Пиня, что лиса съела его сердце, а потом вынудил его съесть свою мокроту, убеждая его, что это и есть сердце?

- Нет, господин судья.

- Тогда ты должно быть не тот гнусный Чунь Пу Лянь, который в качестве оплаты за возвращения "сердца" забрал у Сун Пиня его все деньги и теплую одежду, а так же ценные вещи?

- Нет, господин судья.

- Уведите свидетеля!

- Лю Син Лин, так чем же тебе навредила твоя жена?
Хоть вреда она мне не причинила... Слишком она разная, господин судья, наяву и во сне. Во сне у нее полон дом гостей, студенты, цитирование, стихи и чудеса. Наяву - забитая деревня, дом, хозяйство, дети. Во сне она поет и танцует, наяву у нее слуха нет. Во сне у нее нет проблем с деньгами, наяву долги, экономя на всем, есть нечего.

- То есть вы хотите сказать, что это лиса вселилась в вашу жену?

- Эх, если бы так, господин судья. Я ведь считаю себя женатым на той, как раз на второй части.

- Ну что ж, Лю Син Лин! Готов ли ты выслушать наше решение?

- Готов, господин судья.

- Прежде, чем вынести справедливый приговор по этому делу, сначала ты должен подать иск о признании недействительным твой брак с одной из частей жены. Если же суд признает, что ты женат на обеих, с одной из частей придется развестись.

Глава Одиннадцатая

Вот она - дверь, Александр стоял в нерешимости перед ней и думал, как же все-таки начать разговор? Чего просить или требовать? О чем спрашивать? В конце снится кому-то во сне дело не наказуемое. И это вовсе не доказывает его причастность к исчезновению мам, никто не может обвинить его в этом. Даже если всем приснится, что этот пожилой араб предатель, это еще не повод для обвинений. Тот, кто размышляет, не действует, зато действует тот, кто не размышляет.

Рыжий Боб, не дождавшись, пока Александр придет к каким-нибудь выводам, толкнул дверь ногой. Она открылась, и свет ночного фонаря осветил жилище, набитое тюками с товаром, посередине керосинка или газовая горелка, что-то в этом роде. Раскладушка с наваленным тряпьем в углу. Кальян на полу возле раскладушки и другой без подставки переносной с короткой деревянной трубкой висел на стене. Александр сразу узнал этот кальян. Он не мог видеть его раньше наяву. Он видел подобные и раньше, но этот был особенный. Узор, опоясывающий емкость с водой был каким-то особенным.

- Ну, хватит дрыхнуть. - Рыжий разворошил тряпье на раскладушке, - вставай, предатель.

Пожилой человек, помятый ото сна вынул голову из тряпья и молча смотрел на странную компанию. По его виду было ясно, что гостей он не ждал.

- Ребята, что случилось вы, что меня бить пришли? - Заговорил он по-русски.

- ... !...!...! Почему в Израиле даже арабы русские. Закричал Рыжий Боб.

- А чего он так сразу кипятится, деньги я верну. В четверг.

- Ага, После дождичка. Не делай вид, что не узнал. Ты, какого черта нам снишься, скажи на милость. - Александр выдал на свет плод своих глубоких раздумий и сам удивился тому, что сказал.

- Ой, ты скажи, только своему рыжему, чтобы разговаривал по-человечески, а то я его совсем не пойму.
Вперед выскочила маленькая Лейла и стала что-то выкрикивать на своем гортанном наречии и тыкать в незнакомца пухлым пальчиком.

- Э-э-э. Что ты там болтаешь, не пойму.

- Она ему информацию секретную выдает, на арабском, чтобы мы ничего не поняли! - Закричал снова рыжий.

- Мне кажется, он не араб. - Возразил Александр.

- Да, Да! Скажи своему Рыжему, что я никакой не араб. Я этот, грузин, вот. Писатель. Пишу исторические романы, приблизительно пятый-третий века до нашей эры и торгую изделиями китайского производства.

- Китайского? - очнулся Висюлин.

- Да, китайского, корейского, тайваньского, вьетнамского и турецкого.

- И это все? - В разговор вступила Ириска.

- А что я еще пропустил?

- Нет, это все ваши занятия?

- Да.

- А, ну тогда, скажите, вы применяете все эти приспособления,

В писательской или торговой практике? - Она стала доставать из потайных шкафчиков, тайничков, в общем, отовсюду, где можно было спрятать какие-то приборчики, документы, оптические приспособления.

- А ну, признавайся, шпик, на кого работаешь, - подступил снова Рыжий.

- Я все скажу, не надо насилия, я частный детектив, отслеживаю супружеские измены, разыскиваю налогонеплатильщиков, а так же уклонистов от уплаты алиментов. Добровольно содействую государственным органам в выявлении получателей государственных пособий не на законных основаниях.

- Ах, так это ты..... на маму донос настрочил?

- Нет! Нет! На вас в этом тысячелетии я никаких доносов не строчил. Я даже не был с вами знаком. В этом тысячелетии.

- А мне плевать, кто настрочил на нас. Сейчас ты сполна покушаешь того, что заслужил. Не на нас настрочил, так на других.

- Ирис. - Александр подошел к сестре и положил руку на плечо. - Мы не станем опускаться до мелкой мести, ты же знаешь, что он всего лишь продукт государственной системы. Таких как он тысячи.

- Александр. - Ирис развернула паспорта. Предъявила их в развернутом виде. - Я не спорю, он продукт. Он хорошо переваренный, вонючий, коричневый продукт государственной системы. Только какого из государств? И как ты мог подумать о банальной, мелкой мести? Наша месть будет крупной и оригинальной. Сейчас мы снимем копии с найденных у него документов, в нескольких экземплярах и отошлем эти брошюрки по указанным адресам, в разведывательные управления стран на которые он шпионил, а так же во все крупные газеты, а оригиналы в музей. Предлагаю музей боевой славы КГБ. - Ирис резко развернулась к арабу, который оказался грузином, и рявкнула ему в лицо. - Адреса - пароли - явки! Ё.......!

- Все скажу! Все! Дети милые, вы же хорошие дети.

- Мы тебе не дети! Нам от тебя придурок, ничего не нужно. Нам нужно, только, чтобы получил все, что заслуживаешь. Нам не нужно, чтобы ты говорил, нам нужно, чтобы ты заткнулся. Захлебнулся продуктами своего пищеварения или я не знаю. У меня не такая буйная фантазия, как у парней из ЦРУ, КГБ, МОСАДа, И возможно у Бина Ладена...

- Я расскажу про кольца!

- Про какие такие кольца?
В этот момент зазвенел будильник.

- А-а-а! - И так в конец распереживавшийся шпион затрясся мелкой дрожью. Нам уходить нужно сейчас, и будет лучше, если все вопросы вы мне потом зададите!

- Нет уж, постой! - Ирис не собиралась послушно следовать его указаниям. Рассказывай.

- Сейчас все взорвется!

- Что взорвется!

- Мы сейчас в нескольких метрах от "стены плача". Вернее, мы с внешней стороны площади. Через несколько секунд она рванет!

Все бросились к выходу.

- Стой! Куда, нам в другую сторону, ты бежишь к месту взрыва! - Шпион схватил Длинного Джорджа за рукав.

- Правильно! Я видел по телевизору, там люди. Много людей. И они молятся. Их надо спасти.

- Да как ты их спасешь? Там смертники, пять человек! Еще не понятно, почему они так замешкались. Все к чертям взлетит!

- Нет, я пойду туда.

- Я знаю, как мы их будем спасать. Сесилия, я прошу Вас, позаботьтесь о малышке. Вам прямо по улице, в ту сторону. Прощайте.

- Черт! Черт!...... Одни фанатики взрывают других, а какие-то сопляки бегут в мясорубку и думают, что спасают мир. А я, господи я ведь так мало пожил!

Площадь перед "стеной плача" уже рядом, но чтобы пройти туда нужно выстоять очередь - контроль

- Слушай, а как твои террористы туда со взрывчаткой попали?

Есть еще один вход на площадь, но где он я не знаю.

- Ага, вон мужик с матюгальником! Только бы нас террористы услышали. - Александр бросился к гиду, который держал под мышкой громкоговоритель. - Простите, у нас мальчик потерялся, я у вас эту штуку позаимствую.

- Это очень хорошая штука, вам очень повезло, будет слышно на всю площадь. Только здесь нельзя им пользоваться.

- Молящиеся нас поймут. На, - он протянул усилитель шпиону, - Сейчас громко и внятно на арабском языке повторяй то, что я тебе буду подсказывать: Экстренное сообщение для всех правоверных мусульман! Ровно через час мы будем транслировать обращение аллаха к народу. Все верховные муллы объявили, что тот из ныне живущих, кто не прослушает это обращение не попадет в рай и не получит все, что полагается праведникам.

Ничего не понимающие охранники уже неслись арестовывать возмутителей спокойствия.

- Джордж! Хватай его, - Скомандовала Ирис

Джордж схватил арабогрузина под белы руки и заломил их за спину. Тот обмяк в мощных объятиях. Ирис ловко вытащила из кармана нужную корочку и помахала ею перед носом охранника.

- Мы задержали агента Бин Ладена, он подложил бомбу под стену плача, в каком месте не признается, нужно немедленно освободить площадь от молящихся. Она вот-вот может взорваться.

- А этот?

- Мы о нем позаботимся.

Охранники побежали выполнять распоряжение.

Толпы народа хлынули с площади и потекли по улицам. Ребята отправились, было вслед за толпой, но Джордж отказывался идти.

- Я не могу, а вдруг все-таки взорвется и будет нужна моя помощь, я ведь врач, по профессии, педиатр. А вы идите, пожалуйста, идите. Я вас очень прошу.

- Ребята, ребята! Это мы! Послышался голос герцогини.

Она неслась в потоке людей, крепко сжимая руку Лейлы, наша компания разместилась за небольшим выступом в стене и толпа проносилась мимо ребят.

- Мы заблудились и попали на площадь! - Кричала герцогиня - Мы будем ждать вас в отеле, если все-таки доберемся туда!

Герцогиня с Лейлой поплыли дальше.

- Так, значит, они нашли вход, которым воспользовались террористы. - Догадался шпион.
Ребята подождали, пока последние туристы покинут площадь и собирались идти в отель, где ждали их Герцогиня и Лейла. Вдруг раздался взрыв, за ним, как каштаны в костре прохлопали еще четыре.

- Мы можем возвращаться, - Александр тронул за плечо Длинного Джоржджа, - мы сделали все, что могли. На площади должно было остаться очень мало народа. Пойдем, Джордж.

Настроение рыжего Боба было полностью противоположным настроению Джорджа. Боб чуть ли не прыгал от радости:

- Эй, Длинный, ты наверно самый крутой парень у себя в Гарлеме?

- Я живу не в Гарлеме! Я живу на нормальной улице в нормальном городе, потому что я не бандит, не жулик и не хулиган! Я врач! Я педиатр! И мои друзья тоже не живут в Гарлеме, они люди со средним достатком, нормальные законопослушные граждане! И родители мои тоже не живут, и никогда не жили в Гарлеме! И поэтому в Гарлем я не хожу! Может быть, я боюсь ходить в Гарлем! И не называй меня "Длинный"

- Да брось, ты Джордж!

- Не называй меня Джордж!

- А как мне тебя называть?

- Никак!

- Что это с ним, Александр? Почему тебе можно называть его длинный, а мне нельзя?

- Не знаю, как и объяснить, Боб. Видишь ли, для человека очень важно, кто и как его называет. Один человек может назвать тебя "Толстая черная задница" и это прозвучит как комплимент, а другой человек скажет: "милый друг" и это будет звучать как гнусное оскорбление. В общем, не падай духом, потренируйся на досуге.

Глава двенадцатая

О том, что происходило на площади, узнали из утренней газеты. По свидетельствам очевидцев все произошло так:

Группа русских студентов решила подшутить и подбросила на площади перед стеной плача станковый рюкзак системы "Ермак", наполненный туристическими принадлежностями. Анонимно сообщили в охрану о якобы найденной взрывчатке. Развеселившиеся студенты стали дурачиться мегафоном и передразнивать арабов. По стечению обстоятельств, как раз в этот момент, пять террористов из группировки ....... Собиралась произвести террористический акт. Студенты так удачно подделывались под радиостанцию "Голос Ислама", что растерявшиеся террористы остались на площади ждать продолжения трансляции, даже когда площадь оказалась полностью пустой. Солдаты, прибывшие для обстрела найденного Рюкзака, обнаружили пятерых террористов и приняли их за мирных граждан. Те отказывались уйти и говорили, что ждут продолжения, когда с помощью мегафона Им объяснили, что это была шутка. Ребята, которые, как оказалось, юмора не понимают, решили, что аллах от них отвернулся, и в отчаянии привели в действие свои взрывательные устройства. Кроме террористов никто не пострадал.

- Ну, стоит ли так терзать себя. Не могли мы спасти террористов. Не могли. - Александр пытался успокоить вконец распереживавшегося Джорджа.- Ну, даже если бы ты спас кого-нибудь, он бы подумал, что аллах спас ему жизнь, для того, чтобы он взорвал какой-нибудь Голливуд или еще что-то подобное. Никакой благодарности.

- Да, мне плевать, что он обо мне подумает, просто, пока он живой есть надежда. А так как он умер, надежда умерла, и подумать он уже ничего не может.
В номере Александра Ирис разбирала документы неизвестного шпиона.

- И как же Вас называть, уважаемый шпион? - Начала она допрос.

- Я так часто менял свое имя, что забыл, как назывался сначала.

- Может, Вы сильно ударились, потеряли память и теперь Вас ищет Ваша мама?

- Вполне вероятно.

- Ну, тогда у меня есть несколько вариантов ее имени: Просто Мария, Марианна, СиСи Кэпвел...

- Можете не продолжать.

- Хорошо, я вас буду называть господин шпион, Вы согласны?

- Это несколько унизительно, тем более что вариантов более чем достаточно.

- Что вы там говорили о кольцах?

- Их шесть, не правда ли? - Подскочил Александр.

- Я должен вас разочаровать, Александр, Их семь. Причем Седьмое - самое необыкновенное.

- Боже мой, ну почему я такой несчастный, а впрочем, семь это не бесконечно много. Ладно, а что это за кольца.

- А я не знаю.

- Откуда же ты знаешь об их существовании?

- Я тоже вижу сны по ночам. Помните у Ахматовой, впрочем, я и сам не помню, как там у нее. Она, по-моему, как-то заметила, что в постель отправляется как в театр, чтобы там сны посмотреть, а потом записать. Вот как-то я и решил записывать сны, написал шесть книг.

- Ага, шесть книг, семь колец, а где же седьмая?

- Какая седьмая?

- Ну, колец же семь?

- Семь.

- А книг шесть?

- Шесть.

- Не валяйте дурочку, господин шпион! Признавайтесь быстро, кто должен привалить к нам с седьмым кольцом?

- Я не знаю.

- Так. Колец семь, книг шесть. Может вы, господин шпион один из своих романов предали огню в минуты творческого кризиса?

- Ничего такого я не делал.

- А о чем книги-то?

- Исторические романы, приблизительно третий-пятый века до нашей эры.

- А какое это имеет отношение к сегодняшним событиям?

- Ну, мне же известно что-то про кольца.

- Что-то и нам известно. Может, вы хотите сказать, что они были изготовлены так много лет тому назад?

- Я только хочу сказать, что подобные были и в то время.

- Ладно, как же нам теперь разыскать Мам?

- Я не знаю.

- Ладно, - Александр понял, что шпион собирается молчать как шпион, - если здесь их нет, если колец семь и много гостей больше не предвидится, то, предлагаю вернуться домой, дома все-таки лучше, опять же если они сами захотят нас найти, то

Куда они пойдут, конечно, домой.

- Только сначала, мы должны сходить ночные клубы, дискотеки. А еще я бы очень была не против съездить в Эйлат

- Сессиль, ну в чем вам можно отказать, ну разве что в поездке в Эйлат.
Ирис усмехнулась,

- Если ты, Александр еще не отказался от своих намерений, я всегда рада тебе помочь.
Шпиона решено было отпустить. Все документы, включая шесть томов исторических романов, были конфискованы. Александр все-таки решился прибегнуть к помощи Ирис в покорении холодного сердца Герцогини.

- Смотри, что у меня есть! - Ирис развернула веером кредитные и банкоматные карточки. И номера тоже есть, она помахала записной книжицей.

- Что это Ирис?

- Это конфискованные документы. Сейчас мы можем прошвырнуться по магазинам перед походом в клубы. Мне кажется, нам стоит зайти сюда, - Ирис потащила Александра в магазин, в витрине которого были человекообразные пятиглазые создания.

- Ирис, в этой шапочке я выгляжу как Рыжий Боб, и эта курточка ему подошла бы больше. Мне кажется, за эталон ты взяла картинку из учебника по психологии "Асексуальный тип". Может, ты еще покрасишь меня в рыжий цвет и нарисуешь прыщи?

- Алексашенька, для меня ты действительно будешь выглядеть в этом прикиде несколько асексуально, но все-таки охотнику нужно учитывать вкусы зверя, на которого он собирается охотиться.

- Я сдаюсь, если это подействует. Мамочки, Ирис, когда-то в снежной России маленький мальчик носил такую курточку и мечтал о нормальной одежде, ты бы мне еще шапку-ушанку купила.

- Это подействует! Сто процентное попадание!

Герцогиню Александр нашел в лобби, там, где оставил ее вчера. Она была немного пьяна, поэтому он усомнился, подействует ли. Все сомнения рассеялись, как только она подняла него свои слегка рассеянные от алкоголя глаза.

- Александр, это Вы, - На этот раз она была совсем не холодна, и явно расположена к продолжению беседы, - Вы знаете, я, пожалуй, солгу, если скажу, что ждала Вас. В этом прикиде вы так похожи на Гамлета.

- Что?

- В последней экранизации Гамлета все происходит в современных декорациях. Отец Гамлета - глава корпорации "Датское королевство"

- Я видел тот фильм, и честно сказать был не в восторге.

- Напрасно, - задумчиво произнесла Герцогиня, - Вот у витрины показной стоит, любуясь, мальчик бедный...

- Сессиль, откуда вы знаете это стихотворение? - Если бы она прочитала его в другом переводе, Но ведь двух одинаковых быть не может

- Мне его читал Боб!

- И что он Вам еще читал? Яблоки на снегу?

- Да, а как вы угадали?

- Очень просто, я это переводил для него на английский. Это что же, он решил заодно и за Вами, Сессиль, приударить? А к Лейле он еще не приставал.

- Нет, что Вы Александр. Он не станет интересоваться азиатками. Это я хотела, чтобы он был моим бой-френдом. Сначала, а потом, конечно мы бы поженились, но если эти стихи написал не он, это в корне меняет дело. Я не хочу быть обманутой, как подруга Сирано де Бержерака. Вы знаете, Александр, Вам очень идет эта шапочка. А сколько Вам лет.

- Это очень странно, дорогая Сессиль, Вы ведь были на моем дне рожденья и даже не поинтересовались, сколько мне лет.

- А теперь мне это очень интересно. А вы уже отслужили армию?

- Нет.

- А вы были женаты?

- Нет.

- А дети у Вас есть?

- Нет.

- А где вы работаете?

- Я учусь.

- А когда вы закончите.

- Завтра. Вернее сейчас же закончу. Закончу отвечать на эти вопросы и предоставлю автобиографию со всеми данными, включая рост, вес, плотность. Длину и ширину члена.

- Вы шутите?

- Нет. На вашем месте я не стал бы доверять словам. А попросил бы сразу документы. Я ведь могу и соврать чего доброго.

- Можете, но я Вам доверяю. Впрочем, кому я только не доверяю? Ах! И сама не знаю. Есть еще одна причина, по которой я не могу быть с Бобом?

- Любопытно, какая, Сессиль?

- Он не хочет быть лордом.

- А зачем ему быть лордом?

- Правильно. Ему и не нужно быть лордом, пусть будет шофером. А мы с Вами, Александр поженимся, через четыре года, вы будете заседать в палате лордов, а я буду воспитывать наших детей. Их будет четверо. Или даже шестеро. Шестеро маленьких лебедей.

- Вы знаете, Сессиль, мне нужно подумать.

- Я уже обо всем подумала.

- Да? Ну, тогда я подумал и решил...

- Александр! Неужели и Вы меня огорчите тем же ответом. Что и Рыжий Боб, что Вы собираетесь работать шофером. И поэтому не можете заседать в палате лордов?

- Пусть это для Вас прозвучит несколько странно, но я действительно не собираюсь заседать в палате лордов.

- Хорошо. Я не обиделась, я подожду.

Глава тринадцатая

Как только наступило "детское" время вся компания отправилась гулять. Клубы и пабы рестораны и прочие развлекательные заведения хлопали в этот вечер дверями только для них. Хорошо начав в Иерусалиме, продолжили в Тель-Авиве, а затем переместились в ... Ну, об этом позже. Пока мы еще в развеселом Тель-Авиве. Чего только не устроишь, обладая воображением подростка и деньгами преуспевающего шпиона. Цветы и фейерверк, цыгане и гонки на мотоциклах, на катерах, брызги, волны, хохот. Стриптиз и рулетка и Танцы, танцы, танцы, танцы. Водка, виски, бренди, текилла, коньяки, коктейли, коктейли, коктейли и Ш-Ш-Ш-Ш -шампанское. Александр наблюдал за пляшущей на столе герцогиней, и шампанское разливалось по его жилам. "Так танцевать и при этом быть такой глупой?", - думал он. Тут он заметил еще один очень заинтересованный взгляд на пляшущей фигуре герцогини. "Ладно, - подумал Александр, - пускай в британском парламенте будет еще один черный лорд". Снял курточку, которая напоминала ему его русское детство, и бросил ее под ноги танцующей герцогине, потом запрыгнул на стол и ... расквадрат твою гипотенузу. На другом столе в этот момент выплясывало трио: Ирис, а вокруг Рыжий Боб и Висюлин. Не хватало только Лейлы, которая в этот момент спала на заднем сидении мерседесса.

Когда тебе уже очень много лет, жить осталось всего каких-нибудь пятьдесят- шестьдесят не лучших годиков, которые будут обременены заботами о подрастающем поколении, а жить так хочется!!! Ты обуян жаждой новых приключений, а вокруг все уже выдохлись, ты берешь всю свою компанию, чтобы переместиться, туда, где праздник вот-вот превратится в бурное веселье и не хватает только тебя.

Белый длинный мерс вальсировал от одной желтой крайней полоски к другой, пришедший в себя после позавчерашних потрясений инспектор израильской полиции Василий Коркин подал знак остановиться. И сам удивился тому, что сотворил. Может быть, он и не сделал бы этого, но в кустах стояла машина, в которой сидел ни кто-нибудь, а Моше Озулай, двоюродный брат того Озулая, которого похитила пресловутая ведьма, для дальнейшего использования в транспортных целях. Он единственный заинтересовался тем, что произошло позавчера, и теперь горел желанием. Темперамента у него было на двоих Моше Озулаев, во всяком случае, ему так казалось. Мерседес остановился. С сидения водителя выпала совершенно пьяная, но пытающаяся Герцогиня. В этом состоянии она выглядела так мило, что влюбился бы даже евнух. А Василий Коркин был совсем не евнух. К его чести он сумел сохранить трезвый рассудок, а, обладая интуицией, свойственной некоторым людям, стоящим на страже порядка он тут же сообразил, что между позавчерашними событиями и этой пьяной красоткой есть какая-то связь, девушка затараторила на английском. Василий Коркин хотел, было что-то ответить, но из кустов выдвинулся Моше Озулай, который тоже не первый день трудился в полиции и обладал невесть какой интуицией.

- Меня зовут старший инспектор Моше Озулай, а это со мной Василий Коркин.

- Клоркин!- Повторила как во сне герцогиня.

- Вы нарушили правила, - продолжал Моше Озулай на не очень чистом английском, - и должны заплатить штраф.

- Штраф! А можно оплатить наличными?
Моше Озулай ждал другого ответа. Многолетний опыт работы подсказывал, что такую сумму в карманах не возят.

- Василий, принеси, пожалуйста, кассовый аппарат... Так, отсутствие ремней безопасности - ... шекелей. Вождение в нетрезвом виде ... плюс выезд на встречную полосу, А так же превышение скорости и того ..... шекелей.
Вторая дверца машины распахнулась, из нее вывалился Александр, лежавшие толстым слоем на полу в машине сотенные купюры посыпались на асфальт:

- Сессиль, чего от вас хочет этот ...

- О! Ничего особенного, он хочет штраф.

- Одну минуточку, где-то у нас были не распакованные банкноты.
Александр раскрывал одну дверцу за одной, отовсюду высовывались ноги и летели купюры.

- О! Нашел! Скажите, пожалуйста, мистер хрен моржовый, а, сколько еще постов отсюда до Хайфы?

- Два.
Белый Мерседес рванул с места и полетел, огибая столбики обочин. Прекрасная герцогиня, словно строчила зигзагом на швейной машинке. Моше Озулай стоял на дороге и смотрел вслед.

- Она не может просто так уехать.

- Это почему же не может? - Спросил Василий.

- Я только что встретил свою любовь.

- Да? И обложил ее штрафами?

- А что такое хрен моржовый?

- Это ругательство, ну что-то типа...- как будет морж на иврите, Василий не знал и поэтому перевел как член бегемота.

- Пробей, пожалуйста, еще оскорбление при исполнении... Хрен моржовый... Хрен моржовый... Надо запомнить. Эй, Василий, ты хрен моржовый!

Вот уже показались знакомые очертания Хайфы. Белый длинный Мерседес пролетал по прибрежной полосе. Вдруг в свете фар Александр различил серебристо черный Харли Девидсон, "Сто-о-ой!" Герцогиня остановила машину. Александр подбежал и увидел три волчьих хвоста на сидении. Антонина Павловна была где-то поблизости. Рядом со стоянкой, где был обнаружен ее мотоцикл, в это время суток работали только дискотека и казино. На входе в казино стояли охранники. На дискотеку можно было пройти без проблем, а вот на второй этаж, где располагалось казино очень непросто. По всему видно было, что казино открыто, но охранники никого не пропускали. Ирис предложила пройти на дискотеку, там есть балкон, где по сваленным в кучу рекламным щитам можно добраться до окон второго этажа, там располагается казино. Так и сделали. Поискав Антонину Павловну в зале дискотеки, отправились на балкон. Оказалось, что балконные окна ведут как раз в мужской туалет. Бросили жребий, Висюлину выпало идти первым. Он исчез в оконном проеме и вернулся через несколько минут. Пойдемте скорее, там такое происходит, никто ничего не заметит. В зале была толпа народу, поведению шмыгающих туда сюда охранников и перепуганного персонала можно было догадаться, что происходит что-то совершенно из ряда вон выходящее. Играл только один стол, публика толпилась вокруг него. Всякий раз, вращая рулетку, крупье вскрикивал и закрывал лицо руками. Она вращалась в бешеном темпе в нарушение всех законов аэродинамики. Мячик норовил выпрыгнуть и стрельнуть кому-нибудь в глаз. Фишками был завален весь стол. Но игра была не на поле. Никто не смотрел с замиранием сердца на рулетку, кроме, конечно, крупье. Играли шесть женщин. Они очень сильно выделялись на фоне публики полуспортивного стандартного израильского типа. Каждую из них окружала свита, одетая так, как и подобает ходить в казино. То и дело женщины выкрикивали тосты на непонятном языке. Пили, видимо, за здоровье друг друга, громко смеялись. Негритянка в платье из белых лебединых перышек, рядом с ней женщина из племени майя, в золоте с головы до пяток. Одетая в шелк и жемчуг китаянка, обнаженная англичанка. И арабка, в одежде из живых первоцветов, вокруг которых суетились бабочки. Ну и, конечно же, в черном кожаном облегающем костюме, отделанном мехом, среди них веселилась и Антонина Павловна Портнова - хозяйка серебристо-черного Харли Девидсона.

- Мама, - Бросилась к ней Ирис.

- Привет. Я очень рада, что вы пришли.

- Мы тебя искали.

- Я знаю, Александр.

Остальные дамы тоже прекратили игру. Их отпрыски рвались через толпу к ним, даже маленькая Лейла была здесь, хотя ее оставили в машине. Как она оказалась в зале?

Глава четырнадцатая

Любой знающий человек подтвердит вам, что в израильском полулегальном, мафиозном игорном бизнесе честно выиграть крупную сумму, конечно, не возможно. А что такое игра? Это взлет под самые-самые золотые небеса и падение в самую-самую глубокую ж... Так что, если вы идете играть в подпольное израильское казино, просто так налегке, захватив с собой разве, что только, свои миллионы. Вы без всякого риска, можете испытать всю полноту ощущений от глубокого падения. Кто же мог, скажите, предположить, что такие счастливые ощущения могут прийти и к человеку, напрочь застрахованному от такого счастья. К ремесленнику колеса фортуны. Вращателю и жонглеру фраерских сердец. Самому хозяину казино. Он лежал на кровати и проваливался, проваливался, проваливался, а в глазах крутилась, крутилась, рулетка. Количество влитой водки не измерить в литрах. Слезы стекают по пухлым щекам и попадают в уши. Ни жены, ни любовницы никого. Один в гостиничном номере, за который еще следует заплатить. Они просто ограбили меня. Как? Как это могло произойти! Почему никто не дернулся, ведь ребята обучены на все случаи жизни, почему он сам ничего не предпринял. Это был сон, наваждение гипноз. Что это за тетки такие были? Что же делать? Что же теперь делать!!!! Мама, мама, как ты была права, не ведут к добру азартные игры.

Те вчерашние посетители казино, которые были немного в курсе, того, кто были эти тетки, встретили рассвет в большом золотом дворце на берегу моря. Когда белые грифоны принесли их на берег, здесь были только камни, ни каких строений и ни души. Возможно, это был остров. Да, это был остров, потому что на всем средиземноморском побережье от Ливанской границы до сектора Газа, даже если вы сумеете отыскать место без построек, там обязательно будут машины и проститутки. Золотой дворец, был построен из трех игл и кольца. Солнце пролилось на стены и Ирис подумала: "Вот она - роскошь, а ведь было время, когда Антонина Павловна считала, что роскошь это все что не соль, спички и хозяйственное мыло. Подумать только!" Да, а что подумали остальные "среднедостаточные" члены группировки, так ловко "кинувшей" очень крупного представителя теневой экономики государства Израиль? О! Что они только подумали! Только увидев выражение лица этого полного седеющего человека можно было подумать такое!!! Только подумать. Потому что понять слов, которые придали этому лицу такое выражение, они не могли, не знали иврита, им оставалось только думать и догадываться. А что же Антонина Павловна ему сказала? Да ничего, в сущности сложного. Она сказала ему, что он крупно проиграл, заведение ему больше не принадлежит. Из того, что он имел раньше, ему принадлежат только долги. Да, что еще касается долгов, с этой минуты счетчик начинает тикать, прятаться бессмысленно. В зависимости от его дальнейших действий часть долга может превратиться в льготную ссуду. Пока!

И в тот момент, когда лицо стало принимать то самое незабываемое выражение, белые грифоны взлетели из белоснежного одеяния черной мамы Ноны и унесли хохочущих ведьм и их отпрысков на остров.

Чудеса закончились, все отправились отсыпаться, комнат в золотом дворце было более чем достаточно. Вскоре все заснули, все, кроме Ирис, она открыла очередной том сочинений неизвестного шпиона.

Глава пятнадцатая

- Мой мальчик, я должна покинуть тебя, и ты знаешь почему.

- Из-за жрецов? Они хотят убить тебя, как убили Ахенотепа?

- Они не могут убить меня, а его они все равно бы отправили его к праотцам, после первых признаков старения. Какая разница раньше или позже. Кстати, сегодня же начинай строить дворец смерти. Эта постная вонючка верховный жрец в моем присутствии пердит от ужаса. По-моему он ворует у меня мочу из ночного горшка, наверняка хочет посредством сего продукта продлить себе жизнь или разровнять свое сморщенное личико. Помнишь мой милый, Ахенотеп увидел его в толпе, когда мы мчались на колеснице, и закричал: А это ты, Проптехий, а я думал сам сушеный Тутмос вышел приветствовать наместника солнца.

- Вы оба были как боги.

- Твое личико не может скрыть того, что происходит внутри. Я помню твою зависть. Любое твое желание не может лежать в глубине оно рвется наружу как огонь. Ты фараон. Правда, с Ахенотепом тебя не сравнить желание сжигало не только его, самого, но и всех, кто был по близости на двести шагов. Его любовь и его ненависть были еще страшнее, чем жажда. Ах, солнечный мальчик! Помнишь, как он пожелал себе испепеляющий взгляд, а потом бегал по дворцу и жег занавеси.

- Да, мерзкий Проптехий теперь потерял привычку прятаться в драпировках, не слабо Ахенотеп его поджарил. Сам Тутмос бы испугался, если бы слышал его вопли.

- Ахенотеп забрал бы тебя в могилу. Он бы, не задумываясь, присвоил себе и мои права на тебя, не будь ты фараон.
Пока ты еще не достиг полной силы твоя жажда царствовать слабее, чем привязанность ко мне, но позже она превратится в болезнь, я представляю, как ты будешь мучаться, не имея возможности отравить меня, если я останусь. И это тоже причина, по которой я должна покинуть тебя.

- Я воздвигну тебе храм, и каждый день в нем будут посыпать пол розовыми лепестками. А все, молящиеся перед входом, должны будут укусить себя за задницу, чтобы ты смотрела с небес и смеялась.

- Мне это быстро надоест, к тому же, такие как я не попадают в загробный мир, придуманный преподобными жрецами.

- Тебе скоро надоест твое бессмертие, и ты придешь ко мне. В мой загробный мир.

- Вы, фараоны слишком хрупкие, вас так легко убить, но будем надеяться, что они не отправят тебя к праотцам, пока ты не достигнешь зрелости. Хотя все идет к тому. Вас выращивают как цветы в теплице, молятся на вас, потакают любой прихоти, а после срезают, как цветок, едва начавший увядать, и высушивают прекрасную плоть, без жизни она не красива, даже если еще свежа, а в сушеном виде вообще отвратительна. Если они только дадут тебе расцвести, мой мальчик ты натворишь делов не хуже чем Ахенотеп, а он расцвел так быстро, что они не успели его срезать, теперь они проклинают его. Новую столицу разрушили, храм солнца побоялись трогать, его и разрушать то не надо годика через два-три песком занесет.

- Ничего, когда-нибудь ты его откопаешь. Вечны только камни и ты. Сделай меня счастливым.

- Ага, знакомая песня. Ахенотеп аж трясся, когда просил меня об этом. Он и женился на мне только ради этого. Да если бы и могла, не стала бы. Вам фараонам положено тридцать лет от силы. На том и стоит государство Египетское. Фараону тридцать лет, рабу четыреста, остальным среднее арифметическое, чтобы никому обидно не было.

- Если бы еще можно было выбирать.

- Ты бы выбрал то, что имеешь. Моих в Египте больше не осталось. Многие рванули в другие земли, часть отправилась к большим воротам, есть еще шанс удрать, если уж он настигнет меня, то лучше я буду уже не царицей.

- Там, в землях вокруг больших ворот очень опасно. Туда бегут все, кому положено наказание, кто нарушил законы. Целые города преступников.

- Тем лучше для меня, преступники для таких как я не опасны. Здесь полно предателей, а тот, кто действительно может мне сильно навредить полагается на них.
Хочешь, я тебе погадаю на прощанье?

- Нет.

- Не бойся, я тебе что-нибудь совру, чтобы не расстраивать. Ты будешь, счастлив, но не долго, люди не могут быть счастливы долго, тем более фараоны. Загадай желание и я выполню его, только не загадывай того, чего я не смогу.

- Останься.

- Я же просила, не загадывать то, чего я не смогу.

"Фу ты, какие страсти, такой сентиментальный тот шпион, он, наверное, писал и плакал". - Ирис захлопнула книгу.

Глава шестнадцатая

Кто любит просыпаться, когда все еще спят? Кто мастер выдумывать всякие штучки-дрючки, от которых у соседей начинается истерика, кто ловкий ловец лягушек крабов и мышей? Кто пугатель, взрыватель, неуловимый мститель и хохотатель? Кто это из дома удиратель крушитель и поджигатель? Конечно это наша девочка, шалунья и плутовка. Ей не дает покоя спокойное существование, несет ее лихая на приключения. Она тихонечко пробирается по спящему дворцу золотое солнце играет бликами и с моря дует такой необыкновенный ветерок, который так и щекочет, так и дразнится, ну давай же, Ирис, отколи какую-нибудь из своих отпадных штук. "Так, так, Чья это комната, герцогини? Очень, очень хорошо, жаль, что сейчас полдень, а проснется она, пожалуй, к вечеру, когда будет уже темно, знаем мы этих герцогинь. Сейчас весна, темнеет рано, танец крабов со свечками должен ей очень понравиться", - Ирис рассматривала спящую, приоткрыв дверь, - "Ах, прекрасная Сессиль, сейчас я надеру задницу этой противной Ирис", - она перекривляла Александра, - "Ну, что Вы, Александр, это все такие невинные шалости",- так, она представляла, будет отвечать герцогиня. Через час она бесшумно летела по коридору с крабами, завязанными в кофточку и свечками, вынутыми из канделябров. Возле комнаты герцогини услышала голоса. "Черт подери! Александр разбудил ее, испортил мне весь праздник, ну-ка, послушаем, что там происходит". Спрятав крабов в надежном месте, она вылезла в окошко и по карнизу перебралась к окну, отсюда было все прекрасно видно и слышно, погода была прекрасная, тепло, солнечно, карниз оказался довольно широкий, сидеть удобно. Подслушивай, не хочу!

-... Нет-нет, Александр! Мы никогда не сможем быть вместе, а мне бы так хотелось бы!

- Сессиль, вы обчитались дешевых романов. Ну, какие могут быть причины, чтобы мы с Вами не смогли быть вместе? Вы что хотите сказать, что влюблены в Рыжего Боба?

- Александр, мне очень нравится Рыжий Боб, еще больше мне нравитесь Вы, но ни с ним не с Вами мы не можем быть вместе.

- Ну, да, так же как и с Длинным Джорджем, я надеюсь.

- Ах вы, ревнивец! Ну ладно, я скажу, хотя мне это очень тяжело произнести. Джордж, хотя мне и нравится меньше вас обоих подходит все-таки больше. Александр, я спрашивала, Ирис, она сказала, что Вам семнадцать. - Герцогиня разрыдалась.

- Ну и что?

- А мне тридцать. Вот так.
Александр сел от удивления.

Ирис чуть не упала с карниза, трясясь от подавляемого смеха. Чтобы не выдать себя она поползла подальше от окна. Бедный Александр, что ни говори, а с глупым человеком иметь дело очень тяжело, даже если он такая милашка как герцогиня. Тут она слегка отдышалась, и до нее донеслись обрывки другого разговора.

- Милый, отец никогда не позволит нам быть вместе.

"Ого! Еще один роман! И они тоже не могут быть вместе, какое несчастье! Может это Длинный Джордж кого-то из мам охмуряет. А откуда отец взялся, у нас тут пока одни мамы с ума сходили?" - Она уже почти доползла до окна.

- Плач, плачь мой цветок, слезы смоют из твоих глаз печаль. Я соберу их как росу в бокал и напою ими того, кто мешает нашей любви. Пусть он допьяна напьется печалью.

"Ох, ни хило втирает! Несчастная уже наверно в обмороке. На маму бы подействовало, это точно. Стоп! Вот будет умора, если я сейчас там обнаружу Антонину Павловну, а рядом с ней, Длинноного Джорджа. М-м-да, и что я тогда им скажу, интересно? Пожалуй, я им ничего не скажу. И что тогда они мне скажут? Ну, если они мне скажут, то я тогда скажу. Слышь ты! Длинный Джо...", - Так размышляя Ирис, добралась до окна и заглянула под шелковую занавеску. Она чуть было не выкрикнула: "Ну, вы даете, Антонина Павловна!" Антонина Павловна вместе со своими пятью подругами смотрела сериал. "Так вот, чего вам не хватало! Домашнего кинотеатра! Ха-ха! Заговорщицы! Жаль, что Александр не видит, он слишком увлекся своей герцогиней".

- Он не сможет противиться нашей любви, я скажу ему все, как только он выйдет из комы! - Продолжал втирать красавец в телевизоре. Внизу экрана бежала строка дубляжа из непонятных значков.
В дверь постучали, и Александр, по своей наглой привычке шагнул в комнату, не дожидаясь разрешения. Ирис от восторга аж пискнула. "Бедняга! Сколько потрясений!"

- Мама! Ты что, смотришь сериалы?

- Да Сашенька. Ты тоже можешь посмотреть.

- Нет, спасибо! Можно тебя на минуточку?

Вот, где теперь их искать? Ладно, если я проползу дальше, то обязательно найду их, дворец-то круглый, вернее цилиндрический комнаты расположены по кругу. Так она проползла мимо окон, где спал, насвистывая "Калинку" спал Рыжий Боб, затем мимо окна Висюлина, потом Длинноного Джорджа. С Джорджем Ирис чуть ли не столкнулась нос к носу. Он стоял у окна, шевелил губами и смотрел вдаль, вдруг внезапно очнувшись, записывал что-то в книжечку. Он был так сильно погружен в свои мысли, что ничего не слышал и не видел, счастливо миновав его Ирис, подползла к окну огромного зала. Вероятно, в этом месте был самый крупный бриллиант кольца, из которого был сделан дворец, здесь Ирис нашла маму и Александра.

- ... Мы закрыли игорные дома, Александр, потому, что они запрещены законом.

- Вы что, поступили на службу в полицию?

- Нет, но разве тебе не понравилось?

- Нет, почему? Понравилось. "Отряд особого назначения ведьмин сглаз". Наводим порчу на злостных неплательщиков налогов, разыскиваем укрывающихся алиментчиков, выявляем получателей государственных пособий, не имеющих на это законных оснований, супружеские измены, малолетние наркоманы, жулики и т.д.

- Александр, это очень мелко и не смешно! У нас совершенно другие планы.

- Какие, если можно поинтересоваться?

- Можно. Поинтересоваться можно. Иди в город и поинтересуйся, ты увидишь все своими глазами. Видишь ли, как только у нас появляется план, мы сразу же его реализовываем, нам ведь не нужно для этого таскаться по судам, ковыряться в бумагах, стоять в очередях.

- А раньше это было как ежедневный моцион. Что случилось? Это, наверное, кольцо, которое ты нашла, оно волшебное?

- Мой зайчик, чудес не бывает, неужели ты по-прежнему веришь в деда мороза. По-моему он ни разу тебя не обрадовал достойным подарком.

- Мама, ты для меня лучший дед мороз, я в тебя очень даже верю.

- Я тебе попытаюсь объяснить. То, что я нашла это вовсе не кольцо. Там, где живут остальные, подобные нам таких колец, вернее игрушек просто навалом.

- Но оно когда-то принадлежало тебе?

- Разумеется, такая игрушка у меня была более двух тысяч лет тому назад, но я не уверенна, что именно эта.

- Мама, по-моему, ты раньше говорила, что тебе что-то около сорока?

- Сынок, мы с тобой одного возраста. Все бессмертные родились в одно мгновение, как от большого взрыва.

- Ты чего, мама, наркотиками накачалась? Какие еще бессмертные?

- Ну, это не совсем то определение, но можно сказать и бессмертные. Более точно сформулировать так: сосредоточения определенного вида энергии, не имеющие оболочки. Существа маломатериальные.

- Мама. Я считаю, у тебя конкретно сдвинулась крыша, видимо в этом кольце было какое-то психотропное вещество.

- Сынок, посмотри на меня. - Александр поднял глаза. Мама стояла, такая красивая в лучах солнца и улыбалась такой особенной теплой улыбкой, ветерок из окна растрепал волосы, прямо как в фильме Тарковского "Иваново детство" так стало хорошо и тепло на душе. И вдруг она стала растворяться в воздухе медленно и красиво, пока не осталась одна улыбка.

- Ой. Мама, перестань, ты выглядишь как Чеширский кот. Не надо, пожалуйста, я верю тебе.

Вот она сразу же обрела плоть.

- Наша психика устроена почти так же как у людей. Так же как и люди воспринимают окружающее через определенные сигналы, поступающие в мозг. Мы тоже воспринимаем эти сигналы, но мы, кроме того, имеем возможность воздействовать на людей и друг на друга так, как мы этого пожелаем.

- Но, почему же ты раньше такой возможности не имела?

- Я спала. Основная часть сознания спала, а то, что осталось, настроено таким образом, чтобы действовать в образе человека. Я была полностью уверена, что я обыкновенная очень неудачливая женщина. И вот, кольцо меня разбудило.

- Мама, этого не может быть. А как же теории происхождения мира. Как же Дарвин? Как же Бог! Может ты в курсе?

- Представь себе, милый, в курсе. Как там, в Библии написано?

- В начале был вселенский хаос.

- Спасибо, что напомнил, теперь я знаю, как это назвать. Материя и энергия, совершенно различных типов и видов. Люди считают, что хаос это беспорядок, правильно? Но на самом деле, как раз наоборот, хаос это равновесие, некий вселенский баланс. И вот, происходит катастрофа, баланс нарушен, от хаоса отделяются некоторые виды материи и энергии. Ну, там всякие звезды, солнца, планеты и т.д. читай в первоисточнике. Хаос стремится обрести равновесие, происходит вырыв. Так рождаемся мы.

- А-а-а. И все не так, там написано, что ангелы появились для того....

- Это все люди придумали. Эти идиоты считают, что у цапли длинная шея и клюв, для того, чтобы ловить лягушек. Ты что не понимаешь, что она ловит лягушек, потому что у нее длинная шея и клюв? Мы появились ни для чего и мы далеко не ангелы. Я тебе уже объясняла, мы маломатериальные существа. Так, на чем мы остановились? А! То, что отделилось ранее, стремится к равновесию, материя и энергия стремится к соединению, точно механизм объяснить не могу, но в двух словах на астральных телах появляется жизнь во всем ее разнообразии, не без нашего вмешательства, дальше ты сам знаешь.

- Мама, ты мне так и не объяснила что такое Бог. Сашенька, я тебе это уже полчаса объясняю. Это и есть Хаос. Вселенское равновесие. Такое большое ничего, не слышащее ухо, к которому все взывают и никогда ничего не получают, потому что оно в гармонии и если гармония нарушается оно стремиться избавиться от элементов, которые вносят дисбаланс. Порождает чудовищ, таких как мы, люди и прочие. Ницше совершенно не прав Бог не умер, прав был Ломоносов. Ничто никуда не исчезает и не появляется, а переходит из одного состояния в другое.

- Мама, но, там еще написано, что Бог сотворил людей по образу и подобию своему.

- А они и были подобны ему, до тех пор, пока яблоко не сожрали. Не знаю, что они имели в виду под этим яблоком, но, в общем, они стали людьми, такими как мы их, знаем уже после процесса поедания.

- Ну, если все, так как ты это говоришь, то где же все остальные, такие как мы.

- Так же был сотворен некто, кто представлял огромную опасность для маломатериальных существ. Бессмертные бежали. В Иерусалиме были большие ворота, что-то типа черной дыры в космосе только поменьше

- Хроносинкластический инфундибулум, я читал об этом у Курта Воннегута.

- Мой дорогой начитанный ребенок, путешествия во времени вполне возможны для людей, потому что они это понятие и изобрели и если ты считаешь, машин времени не придумали, то очень ошибаешься. Кинопроектор это и есть примитивное устройство для путешествий в прошлое. Оно будет усовершенствоваться. Существа типа нас не имеют надобности измерять время, потому что мы почти не изменяемся, не рождаемся и не умираем. Мы нематериальны, вернее маломатериальны. И можем преобразовывать материю. Да, так я говорила, вовсе не об этом, а о воротах. Так вот, эти ворота позволяли нам перемещаться в космосе туда, где есть выходы. По планете мы могли перемещаться без проблем, но в космосе такие большие расстояния...

- Ладно, если вы не материальны и можете перемещаться с огромной скоростью в виде энергии, зачем же было так обставлять свое прибытие в Израиль. Самолеты и подводные лодки, прочая туфта.

- Во-первых, бабушка Цинь так и приехала в виде энергии, а во вторых, если у тебя ничего нет, кроме твоей измученной больной психики, то тебе ничего не остается, как развлекать себя и других. Зрелища - вот наш хлеб, в прямом и переносном смысле. Ну, ты меня опять сбил с мысли. Так вот, это произошло примерно в третьем веке до нашей эры, когда города бессмертных были брошены, остался один возле больших ворот. А большие ворота были в Иерусалиме. Ты помнишь, что рассказывал гид, когда мы ездили на экскурсию в Иерусалим?

- А что он рассказывал.

- Он сказал, что город построен в необычном месте, в те времена города, образовывались в местах, где был доступ к воде, где была возможность пасти стада и ли заниматься земледелием. Здесь были только камни, сухие и голые. Ученые предполагают, что в городе был источник. Единственный источник, который там когда-либо существовал, это ворота. Черная дыра. Бессмертным не нужны ни вода, ни еда им вообще почти ничего не нужно, кроме того, они не боятся людей, будь они хоть преступниками и маньяками. А бандитов в этих местах было не просто много, а очень много. Сюда сбегался весь преступный сброд из Египта, Греции. Всех людских государств, существующих на тот момент. Не случайно евреи драпанули именно в эту местность.

- Мама они были рабы, а не преступники.

- Ага, конечно, и все, что они с собой прихватили это еда и теплые вещи, да? Золото они набрали, а про еду забыли, непонятно, почему они на пасхальное блюдо кладут так много вещей, они должны были положить туда ящериц и саранчу.
Это зря говорят, что ворон ворону глаз не выклюет, еще, как выклюет, поэтому они и побоялись сразу прийти сюда. А бродили вокруг да около. Об Иерусалиме никто из них даже и помыслить, тогда не смел. Но вот, наступает день, когда бессмертные собираются покинуть землю навсегда, но на кого оставить ворота, их нужно закрыть, чтобы чудовище не последовало за ними. И на кого возложить эту миссию? Бессмертные договорились с хитрым Давидом, предводителем евреев, что он закроет ворота после их ухода, он согласился, но с условием, что это будет обставлено, как захват города. Все произошло, как и было запланировано. Евреи зашли в пустой город и закрыли ворота, На их месте начали строить храм. Давид провозгласил себя царем всего Ханаана, после такой славной победы над бессмертными никакой бандюк не посмел бы поднять руку на еврея, Давид обеспечил себе славное царствование. Ловкий был чудак.

- А почему вы не ушли со всеми?

- Я не помню, как я уснула, но помню, что я была последней, других он усыпил раньше.

- Он это, наверное, дьявол.

- Дьявол это литературный персонаж, может быть его прототипом и послужил тот, кто преследовал бессмертных, но ты же знаешь, люди вечно напридумывают всякой чепухи, а потом верят.

- Вот так, мамы напридумывают всяких дедов морозов, а дети верят.

- Сынок, черная дыра снова открыта.

- Как? И мы можем уйти туда, где живут все остальные?

- Нет. Мы останемся, а ты пойдешь.

- Почему я?

- Этого я тебе не могу объяснить. Ладно. А все ли в этом замке являются этими самыми маломатериальными существами?

- Все, кого ты знаешь.

- О! Класс!
Александр выскочил из зала и помчался по коридору. Он подлетел к комнате графини, постучался и влетел в нее, широко распахнув дверь.

- Александр, это не то, что вы подумали. Совсем не то. - Герцогиня до сих пор была в постели, рядом стоял Длинный Джордж.

- Сессиль, я вас уверяю! Вы даже представить себе не сможете то, что я подумал. Так много информации не сможет уместиться в вашей голове. У меня к вам потрясающая новость, Сессиль, вам не тридцать лет! Только не расстраивайтесь!

- А сколько!

- Точно не знаю, но гораздо больше двух тысяч. - Герцогиня лишилась чувств.

- А что вы на меня так смотрите, уважаемый Джордж, вы с ней одногодки.

Глава семнадцатая

Антонина Павловна собиралась, было присоединиться к подругам, смотреть сериал, но ее окликнули.

- Ирис! Что ты тут делаешь?

- А ты как думаешь? - Ирис сидела на подоконнике и болтала ногами. - Я смотрю представление. Мне очень понравилось, хотелось бы, правда, кое-что уточнить.

- Я уже догадалась, что ты рылась в моих вещах в поисках кольца. И должна тебе сказать, Ирис, подслушивать это тоже некрасиво. Ты не получишь кольцо и не надо меня об этом просить.

"Вот те на, и с чего она решила, что я буду искать ее кольцо, я и не знала, что это была ее комната, и искала я вовсе не кольцо, а свечки и спички. Если уж она сама о том заговорила, наверное, есть на что посмотреть"

- Мама, ты знаешь, что прятать от меня абсолютно бесполезно, и вообще чего ты за него так дрожишь?

- Ирисочка моя, деточка, ну что у тебя прямо заноза какая-то в одном месте, ну, пожалуйста, я так хочу, чтобы ты у меня счастливая была, я раньше очень из-за этого переживала, что мы такие все несчастливые, а теперь, ведь такие возможности открылись, послушай, меня, свою маму, хоть раз в жизни.

- Мама, ну что я тебя мало слушалась? Все равно выходит, что лучше как я решила, ты же у меня глупая?

- Хорошо, пускай глупая. Только я тебя очень прошу не надо тебе идти вместе с Сашей.

- Ладно, ириска повернулась к выходу.

- Постой, в глазах у Антонины Павловны стояли слезы, ты ведь все равно пойдешь, да? Ну, пообещай, пожалуйста, что не пойдешь. Ладно, я постараюсь тебя убедить. Тебе интересно, что это за кольцо?

- Очень, но кроме кольца у меня к тебе еще масса вопросов, честно говоря, мне бы тоже хотелось обладать такими сверхъестественными способностями. Кроме того, я не понимаю, почему мы твои дети, ты ведь говорила, что у таких как мы детей не бывает. И кто это такой, который нас преследовал, если ворота закрылись, то он не успел бежать? И почему они вдруг ни с того ни с сего открылись и самое непонятное, почему Александру все можно, а мне нельзя?

- Уф, я даже не знаю, с какого из вопросов начинать?

- Начни уж с какого-нибудь, а я еще, может, чего вспомню, что хотела спросить.

- Ладно. Я ведь не просто так назвала нас бессмертными. Видишь ли, люди в бессмертие до конца поверить не могут, если есть бессмертный, то уж каким-то способом его умертвить можно, а то так страшно жить, правда? Ну, сама знаешь, серебряные пули, осиновые колья, яйцо в утке утка в зайце, заяц в сундуке, а смерть на конце иглы, есть еще много вариантов, правда?

- И что все это против нас помогает?

- Нет. В том то и дело, что нет. И вот один гений изобретает управу на бессмертие. Сон. На сон это не совсем похоже, это состояние, в котором ты сам убежден, что ты человек, ну это ты уже слышала. Так же как ты убежден, что ты человек, ты убежден и в том, что умираешь, правда? Если ты можешь сыграть жизнь, то ты можешь сыграть и смерть. Твое существо работает в определенном режиме, из которого не выйти просто так.

- Очень хорошо. Ну, вот мое изуродованное тельце лежит в тесном гробике оплаканное родственниками Страшная картина! И что я должна внушать себе, что я гнию, и меня кушают черви? Я всегда знала, что кремация предпочтительней.

- Я же уже сказала, что настоящее твое состояние это в виде энергии. Как только в своем сознании ты начинаешь умирать, то соединяешься в нашем случае со мной. Как песочные часы.

- Какой ужас! И что мне тогда придется смотреть сериалы?

- Вот по этой причине я и не хочу, чтобы ты видела то, что мне подбросили.

- Да, да, да, Ты совершенно права, я об этом совсем не подумала.

- Ты еще о многом не подумала...

- Стоп, а кто подбросил? Этот шпион, что ли?

- Я думаю, он. А кто еще мог?

- Сама же сказала, что ворота открылись, да еще это падший ангел.

- Шпион это слуга падшего, кроме него мог только сам падший, ворота то наверняка шпион открыл.

- Откуда ты знаешь?

- От верблюда! Вы же сами там были, чуть ему все не испортили со своим человеколюбием.

- Подожди, подожди, это как же получается, а бабушка с дедушкой, а Саша?

- Ирис, я точно не знаю, кто из них бабушка или дедушка, но кто-то точно наша часть, а про Александра, я тоже многого объяснить не могу.

- Это что ж у нас с тобой песочные часы с тремя отделениями? Теперь я понимаю, почему ты его посылаешь, а меня нет, что он вспомнит, ты не боишься. Он человек? Ты что его усыновила?

- Доченька, только не говори ему, пожалуйста, ничего, милая пообещай, поклянись, ну как тебя еще убедить?

- Ох, мама! Я согласна, не стоит ему ничего говорить. Но все равно я с ним поеду.

- Я знала, что ты так скажешь. Доченька, подумай, там же эти игрушки на каждом шагу. Тебе ведь только взглянуть на это и все, пропала девка. Останься, пожалуйста, мы тут с тобой таких делов натворим.

- Мама! Я уже не маленькая!

- Ох, Ирис! На самом деле, мы ведь с тобой такие счастливые, подумай. Все бессмертные хотят иметь детей. А вот вам, выкуси! Как не старайся все бесполезно. Не предусмотрено! Только нам с тобой такое счастье дано.

- Так что он не такой уж плохой этот падший?

- А черт его знает, плохой или хороший? Откуда я знаю зачем он это устроил, может он хотел власти на земле? Было много богов, стал один. Не хило, правда?

- Ты же говорила, что бог он же и хаос?

- Ирис, одну и ту же фразу можно прочитать многими способами. Если бы люди этого не умели, не было бы гадалок, кабаллистов и литературных критиков. Лишь бы были события, а подогнать они сумеют.

- А Бабушка Цинь, черная мама Нона и остальные тоже считают, что их осчастливили?

- Если бы нет, они бы свои кольца уже давно детям поотдавали, а так, вон смотри, сидят сериалы смотрят.

- А эта арабка, она, правда, из Египта?

- Правда, только у нее с дочкой проблема, какая то она не такая. Не нашей породы. Она и сама не знает в чем дело, страдает бедная. О вообще она не арабка, она нашей расы это точно.

- А сколько еще здесь бессмертных в спящем состоянии?

- Не знаю, разбудили только нас, вполне возможно, что еще кто-нибудь есть, но меня усыпили последней, это я точно тебе могу сказать. Это можно узнать только там, нас ведь всего не так уж и много, а скольких мы не досчитались тогда, я не помню.
Доченька, раз уж ты решила, то все равно ведь поедешь, я тебя только об одном попрошу, никаких подарков не принимай, что найдешь, не подбирай, даже не смотри. Держись. Как турист из совка. Понятно?

- А если бы я его у тебя нашла, что тогда?

- Ирис, это такая вещ, которую просто так найти нельзя. И потерять нельзя, ну ты как будто в детстве сказок не читала! Ее можно только подарить или подбросить, даже продать нельзя. Понимаешь, это не вещь вообще, без хозяина она не существует.

- Ладно, мам, буду осторожна, это в наших интересах. Я пойду?

- Иди, солнышко. - Мама заплакала.

Глава девятнадцатая

- Оуйеме - красивое имя, как морская чайка. Она такая же, как ты, так же хохочет. Ну, иди же ко мне девчоночка, такие губки я вижу впервые, они способны высосать всю душу из мужика. Только не говори, что я тебе не нравлюсь, Все бабы не равнодушны ко мне, особенно богини. А уж жена моего папаши просто взмокает при виде меня, то ли о злости, то ли от возбуждения. Того и гляди прирежет.

- Твою самоуверенность малыш, не поколеблет даже утроенный гнев Посейдона.

- Малышка, ну что ты такая грубая? Нет бы обласкать усталого героя...

- Да я бы с удовольствием, да боюсь, что герой забудет обо всех своих подвигах, сердце слишком мягкое. Не пожалеешь, что стал ходить под седлом у такой женщины?

- Малышка, ну какая из тебя женщина. Тебе лет двенадцать-тринадцать от силы. Я ж боюсь на тебя дохнуть, рассыплешься. И как ты тут одна живешь без родителей.

- Слушай, ну это уже просто наглость! Эй, герой, если ты решишь вдруг со мной сразиться это будет твой последний подвиг, уж поверь мне, так что не стоит дразнить меня!

- У-ти-пусеньки. Будь ты богиня, да и чуть постарше, я бы непременно женился на тебе. - На красавицу нашел приступ птичьего хохота. - И что я тебе такого смешного сказал? Да, папаша мне обещал, что заберет меня к богам. А что ж это, если я буду богом, а моя жена нет?

- Так ты несчастный считаешь себя сыном бога.

- А я тебе сразу сказал, что я герой.

- Послушай меня, герой. Я не буду тебя посвящать во все подробности, но предупреждаю, не доверяй богам, они любят играть в людей. Женись лучше на какой-нибудь женщине, постарайся хранить ей верность, сколько сможешь, и не рвись на Олимп, если не хочешь быть обманутым.

- Ах, обмануть меня не сложно... Слушай, а ты не из Амазонок? Я про них много кое-чего слышал, кровожадные бабищи.

- Нет, я не из Амазонок. Но если ты считаешь их кровожадными, то по сравнению, то мной они невинные цветочки. Я бы с удовольствием высосала из тебя душу, если бы могла.

- Значит, все-таки не можешь? А может, стоит попробовать? У меня прямо сил нет терпеть, какая ты аппетитная.

- Нет, малыш, для любовных утех ты мне не подходишь, но должна заметить, что твоя грубость меня достаточно развлекает, как тебя занесло в мои земли, не понимаю. Пойдем, я покажу тебе кое-что.

Девочка повела его по залам своего дворца, в тишине были слышны только ее легкие шаги, неуклюжая поступь чужеземца и удары его большого сердца, учащающиеся при каждом взгляде на ее маленькие пятки. Одна из комнат была заполнена куклами.

- Ты что, предлагаешь мне поиграть в куклы?

- Это мои дети. Они красивые, правда? Всякий раз, когда ветер заносит ко мне гостя, делаю куклу, похожую на него. Ты тоже будешь моей куклой. Не бойся, я буду любить ее, до тех пор, пока ты не оскорбишь меня. Я отправлю тебя в любое место земли, какое ты пожелаешь. Не доверяй богам, они обманывают людей. И женщинам особо не доверяй. Женись и заведи себе детей. Боюсь, что мои советы не дойдут до тебя, женщины тебя погубят. Мои львы уже запряжены, отправляйся прямо сейчас.

- Твои львы?

- Да, мои львы, их зовут Атланта и Гиппомен.

- Так зачет тебя зовут...

- Я рада, что ты догадался.

- Прости, меня, мать всех богов, - громадина свалилась к маленьким черным ножкам, - прости меня, но и сейчас я думаю, что одна ночь любви осчастливила бы меня на всю мою человеческую жизнь, - он поцеловал пальчик ее черной ножки.

- Да, меня называют матерью, я мать только для своих кукол. Ты просишь любви, имея о ней смутное представление. Такой подвиг тебе не по плечу, герой, тем более что никто этого от тебя не требует.

Захохотала чайка, и все исчезло, львы, запряженные в повозку, несли героя по незнакомой местности.

Глава двадцатая

Ирис не заметила, как заснула на веранде в гамаке, книжка выпала на пол. Вертер стал прохладнее, солнце пролилось кровью в морские волны.

- Ирис, пора. - Ирис издала странное бормотание и открыла глаз. - Ирис, если ты идешь со мной, пора собираться. - Глаз закрылся, бормотание повторилось. - Ирис!

- А-А-А! Помогите!

Все высыпали в коридор, там было темно, посреди коридора на одной ноге стояла Герцогиня и вопила, по всему коридору расползлись крабы со свечами на панцирях. Ирис! Грозно произнесла Антонина Павловна.

- Это не я. - Тихо прошептала Ирис, передать невозможно, как она была удивлена.

- Странно, не она, - Подтвердил Александр.

- Да, уберите же это! - Возмущенно закричала герцогиня.

Появился свет. На полу валялась розовая кофточка, а возле стены в небольшой нише виновато таращилась Лейла. Минуту висело грозное молчание.

- А я-то думала, что спрятала их в надежном месте. - Задумчиво произнесла Ирис.

Тут подбородок Лейлы задрожал, слезы наполнили глаза, личико смешно скорчилось, и она громко и раскатисто заревела.

Все, стараясь подавить смех, кинулись ее утешать. А виновница, глубоко вздыхая, засунула в рот соску и успокоилась.

Последние капли солнца утонули в море. Все обитатели гостиницы "Золотое кольцо бабушки Цинь" уже попрощались с Ирис и Александром, Только Антонина Павловна ни как не могла отпустить их.

- Мама, ну хватит прощаться, к чему затягивать прощальные сцены.

- Да, ты права, Ирисочка, права. Вот вам на дорожку.

- Что это? Да ничего особенного, кредитная карточка, мобильный телефон и там кое-что из необходимых вещей. Что понадобится, сразу звоните.

- Мама, пока.

Мама опять заплакала. Александр и Ирис Портновы двинулись в

сторону моря.

- Ух, слава Богу, я чувствую такое облегчение, что покинула это слезливое царство. - Успела произнести Ирис, прежде чем зазвонил мобильный телефон. - Мама, это опять ты? Нет, мамочка, до края мы еще не дошли. - Ирис обернулась, никакого замка за ними не было. - Очень интересно, а что мобильник тоже волшебный? ... Да, мамочка, я знаю, что чудес не бывает, но с твоими фокусами в это так сложно поверить. ... Вот, мы уже подошли к воде.... Что поискать? ... Саша, поищи в сумке, которую мама дала, там такая необходимая вещь, кораблик.... Что? Моторная лодка?... Саша, это моторная лодка. - Александр вынул из сумки лодочку, которая свободно могла поместиться в киндер-сюрприз. - Мама, ты думаешь на этом можно добраться до Хайфы?... Ладно, пока.

Моторная лодка, едва коснувшись воды, приобрела размеры, действительно позволяющие использовать ее как транспортное средство.

Хайфа показалась такой привычной, такой обыкновенной, и родной издали. Промышленная зона вся в огоньках и оранжевом вонючем тумане. Пришвартовались, вытащили лодку на берег и снова положили ее в мамину сумку.

- Ну? Куда двигаем? - Спросил Александр.

- Домой, куда же еще надо проверить, как там Оглая. Слушай, до дома еще очень долго идти, поищи, пожалуйста, в маминой сумке, может там еще какая-нибудь необходимая вещь завалялась?

- Ириска, ты глянь, не поверишь! - Александр вынул из сумки маленький Харли Девидсон с тремя маленькими волчьими хвостиками. - У-у-у Класс!
В считанные секунды мамин транспорт донес их до подъезда, временно родного дома. Весело и шумно они внеслись на свой четвертый этаж. Дверь квартиры напротив распахнулась, и толстая соседка позвала их.

- Ирисочка, Сашенька, не зайдете ко мне, на минуточку.

"Вот те на! Что это с ней" Портновы смотрели на нее с недоверием.

- Голодные, наверно, я вас покормлю, сколько дома не были, у меня сегодня праздник, представляете, я ведь одна в Израиле родственники все дома и мама моя тоже там. И поделиться не с кем, вот, думаю, шо как с вами помириться. Я ведь ждала вас, пирожки мои не пробовали с вареньем?

- Вкусные, спасибо. А какой праздник?

- Ой, деточки и в счастье поверить не могу. От не поверите, я за столько лет этот почтовый ящик просто возненавидела, тогда, помнишь, Ирисочка, когда ты его подпалила, я стою, ругаюся, а сама себе думаю, и, Слава Богу, шоб он совсем к чертям сгорел, проклятый. Ничо хорошего за стока лет не принес. А тут... слезы покатились по широкому лицу соседки. Ирисочка, прочитай, пожалуйста, я так плохо на иврите читаю.

- Так здесь же на русском?

- Я и по-русски это не могу понять. Как же оно так?... Как же так? Стока лет?...

- Письмо из банка. Здесь сообщают, уважаемая Елена Васильевна, что цены на квартиры в Израиле долгое время были искусственно завышены. А в связи с последними переменами ситуация изменилась цены резко снизились. Цена вашей квартиры тоже упала. Руководство банка считает, что долга по ссуде вы не имеете. Сумма, выплаченная вами за семь лет, с лихвой перекрывает стоимость квартиры. По решению суда высшей справедливости, касающемуся банковских ипотечных ссуд, мы обязаны провести переоценку квартиры, и множество различных процедур, определяющих размер компенсации, которую банк должен вам выплатить. Но если вы не хотите инициировать эту процедуру, то просим, сообщит об этом в банк.

- Ирисочка, скажи детка, а на листочке, который на иврите что написано?

- То же самое.

- Правда? - Соседка, которую, как оказалось, звали Еленой Васильевной, не сдерживала счастливых слез. - И вот еще письмецо, прочитай, Ирисочка.

- Оно же тоже на русском?

- Ты прости, но я глазам поверить не могу.

- Тут написано, Елена Васильевна, что Хайфовское отделение внутренних дел имеет сведения, что в городе Винница проживает ваша престарелая мама пенсионного возраста. По закону Израиля вы имеете право пригласить ее, и в этом случае она получит вид на жительство, для этого Вам не нужно ходить по инстанциям и просить, так как все инструкции, обеспечивающие бездействие этого закона отменены решением Высшего Израильского Суда Справедливости.

- А в той бумажечке, которая на иврите, что написано. То же самое только на Иврите.

- Ты хорошо посмотрела? Деточка.

- Да, то же самое. Слушай, Александр. Этот суд, по-моему, раньше как-то не так назывался?

- Да, он назывался, по-моему, просто Суд Высшей Справедливости. А что? По-моему вполне справедливо, что он теперь так называется, раньше было как-то не скромно. Ладно, Елена Васильевна, мы пойдем, пожалуй, уже поздно.

- Да, да, конечно, деточки, - соседка вытирала слезы с широкого лица шелковым платочком

- Елена Васильевна, не беспокойтесь, почтовый ящик обещаю больше не жечь, тем более что теперь он стал вам так дорог.

- Ирисочка, Сашенька, я ведь и не знаю, что теперь... Я ведь его все равно боюсь растреклятого.

- Ну, если что, обращайтесь, подпалим без проблем.

- Да?

- Ну, не беспокойтесь, Вы, Елена Васильевна. Это раньше у нас в Израиле было, что закон имел обратную силу, а теперь все иначе. Теперь чего дадут, обратно не отберут.

- Да, да, Сашенька, я знала ведь, знала, есть бог на свете. И как я ему не молилась и по-еврейски и по-христиански, и по новому как-то. Услышал ведь.

- До свиданья, Елена Васильевна

Когда дверь квартиры растроганной Елены Васильевны закрылась, Ирис вздохнула:

- Да, что они все такие плаксивые?

- А ты как думаешь? Жизнь такая короткая, а жить ее приходится в беготне по государственным учреждениям с протянутой рукой, страдая от зубной боли, с грузом долгов и страхом перед разного сорта мошенниками. А в СМИ, в частности по телевизору, который, как известно, является то ли окном, то ли замочной скважиной в мир богатые соседи накачивают себе сиськи и попки силиконом, потому что без этих деталек их одолевают комплексы.

- А как тебе нравятся мамины поправки?

- Я скептик, думаю, она на этом не остановится.

Оглая лежала на своем коврике. Вид у нее был совсем не голодный, видно Антонина Павловна не забывала о ней все это время.

По телевизору начались новости.

- Здравствуйте, вы смотрите программу сейчас в Израиле. Коротко о событиях.
Премьер министр отстранен от занимаемой должности, уходя из кабинета, он пошутил, что ему жаль расставаться со своим постом. Следующим его кабинетом будет тюремная камера, но и после он не сможет больше занимать политических постов.
Еврейский парламент распущен, значительная часть членов Кнессета находится под судом. Им предоставлена уникальная возможность, оценить все преимущества новых тюремных камер, недавно оборудованных управлением тюрем, камеры оснащены двумя душами, видеокамерами и подслушивающими устройствами.
Палестинский узел развязался совершенно неожиданным для мировой общественности образом: Сформированный в краткие сроки орган управления страной, предложил всем гражданам Палестины обменять палестинские паспорта на Израильские, уже до конца дня палестинского государства не стало. Временный орган управления страны объявил эту акцию прямым безмандатным голосованием.

Представитель Израиля в ООН сделал публичное заявление. Его суть сводилась к тому, Израильское правительство пересмотрело свои прежние взгляды на еврейский характер и пришло к выводу, что подлинный еврейский национальный характер, так не похожий на все остальные характеры, имеет право быть присущим личностям, даже не проживающим на территории Израиля. А попытка создать государство с характером провалилась. Поэтому новое правительство считает бесполезными попытки привить евреям их национальный характер и предлагает предоставить им развиваться по собственной воле.

Ясер Арафат со всеми членами своего парламента по случайности соседствует по камере с бывшими членами правительства Израиля. Его протест рассматривается в суде.

Суд высшей справедливости, сменивший вчера свое название, работает в ускоренном темпе за все шестьдесят лет существования государства, никто не припомнит, чтобы органы судебной власти были так загружены работой. За два последних дня были отменены порядка тысячи министерских инструкций, обеспечивающих избирательное соблюдение законов или останавливающее их действие. В данный момент суд решает вопрос об уместности прецедентного права, по мнению подателей иска, оно привело к появлению огромного количества законов, противоречащих друг другу, что растягивает судебную волокиту и дает почву для развития коррупции.

Отменен закон об обратном действии законов...

- Вот тебе и на!

- Присутствие Антонины Павловны сказалось не только на Оглае. Мама всегда была утописткой. Но она не права. Каждый заслуживает того, что создал. Пройди по улице, загляни в их лица, они же такие же точно, как и их правительство. Им же нравится жаловаться, быть несчастными и бедными. Им доставляет удовольствие чужая боль.

- Но они же верят в высшую справедливость, если построили такой суд.

- Они верят в высшую справедливость с поправками. Саша, скажи мне только честно, тебе очень нравится герцогиня.

- В общем, нравится.

- Не люби ее, пожалуйста, у нее силиконовые сиськи и попка.

- Значит она чуть-чуть более материальна.

- Представляешь, если она вдруг умрет, это все, что от нее останется.

- Что? А, ты об этом? Ирис, ты недооцениваешь нашу маму. Она, гораздо мудрее, чем тебе кажется, и, сказать по правде. Она ведь диктатор, очень добрый мягкий сентиментальный диктатор.

- Это как это?

- А разве ты раньше не замечала? Она держит все под контролем, ставит тебя в такие условия, когда ты не можешь поступать иначе, чем нужно ей.

- Но завтра все эти...

- Да, я знаю, что ты хочешь сказать, пойдут грызть друг-другу глотки со словами, а почему евреям больше, а арабам меньше или наоборот.

- Не только, есть еще марокканцы, ашкенази, румыны, и хрен его знает кто еще.

- Я не знаю, точно, как она выйдет из положения, но могу поспорить, что это она предусмотрела. Пойдем, купим шампанское.

- Что обмываем?

- Свержение кухарок и установление на престоле суда высшей израильской справедливости мамы всех времен и народов!

- Ура!

Вышли на улицу, за одно прихватив с собой Оглаю. Несчастная собака из кожи вон лезла от радости. Не обнаружив на улице кошек, она, было, загрустила, но в скоре сориентировалась и стала пытаться забраться на дерево.

- Что это с ней спросила Ирис.

- Мышкует, - с солидным видом заявил Александр.

Над фонарями кружились летучие мыши.

- Привет, очередной, высокий, а что ты не закрываешься? - Хозяин магазина сидел на ступеньках с задумчивым выражением лица, чуть поодаль лежал известный в округе алкоголик дядя Петя Кацнельсон. Те, для кого русский язык не был родным, называли его Кацин Нельсон, что можно перевести как офицер Нельсон. Оглая была рада ему как лучшему другу, может быть, она считала дядю Петю особо демократичным человеком, потому, что он, пренебрегал субординацией и считал незазорным отдохнуть просто на асфальте посредине улицы. Оглая облизала его лицо и улеглась рядышком.

- Я думаю. Радоваться мне или плакать? - Отозвался брюнет.

- Что случилось?

- Видишь ли, дорогая Ирис, сегодня посадили моего дядю.

- Значит надо плакать.

- Но я ему должен очень много денег.

- Значит радоваться.

- Но.

- Все равно радоваться и надеяться на лучшее. Дай нам, пожалуйста, бутылку шампанского.

- Детям я алкоголь не продаю, а в связи с последними событиями, тем более. Безопаснее жить по закону, я, вот купил книжку на рынке, свод основных законов государства Израиль. Тут написано, что до тех пор, пока не принята конституция, нарушения именно этих законов любым судом Израиля будут признаны наказуемыми.

- Ручаюсь их там десять.

- Нет, ты знаешь, немножко больше.

- А ты разве не в курсе, что денежное вознаграждение за доносы отменили.

- Не может быть!

- Может! Доставай шампанское!

- Да, малыши, вы правы, это надо отметить! - Высокий брюнет пошел за шампанским. - А вы слышали, что произошло сегодня на площади перед зданием городского самоуправления?

- Нет, мы были не в городе.

- Об этом целый день сегодня по телевизору передавали и по радио. Во всех городах сегодня были митинги протеста, манифестанты и голодающие.

- И что, все уже закончилось?

- Да.

- Как же так? Я не знаю. Как-то все разошлись и забыли, зачем собирались. В Хайфе все произошло так - площадь там не большая и парк рядышком. В общем, манифестанты, полиция все в штатском. Все в шоке не поймут что делать, кому морду бить. Справа кипастые, слева арабы, то есть наши, значит.

- Это для кого как. - Напомнил про себя дядя Петя

- Вообще после этого я сильно задумался... Ну, не важно. Тут появляется мэр и говорит прощальное слово уже в наручниках, дальше его уводят в соседнее здание. Там суд, если вы помните. Толпа в шоке все дерутся, орут, рвутся в здание, кое-кто в толпе постреливать стал, потом оказалось, что это дети петардами баловались. Тут, рядышком, в парке, через дорогу, ну вы знаете, как раз перед министерством внутренних дел начинается представление, значит шоу рокеров на мотоциклах, часть толпы вдруг отделилась и смотрит шоу. Грохот стоит от мотоциклов, ораторов не слышно стало. А полиции, армии, ну, все, что на этот случай предусмотрено, нет, конкретно нападать не на кого. Все, кто остался, мэрию направились штурмовать. А тут - Бабах! Из дверей мэрии дым пошел. Такая музыка тихая, лучи разноцветные и выходят мужики в штатском. Говорят спокойно, ребята, сейчас начнется. Спрашиваю, что начнется? Говорят, сейчас увидишь, что начнется, только, пожалуйста, уйди со сцены, потому как за твоей спиной людям ничего не будет видно. Так меня вежливо, значит. Вы ходит на ступеньки певица, как зовут, не помню, но известная такая... Какое там шоу началось! Я за всю жизнь такого, наверно не увижу и не услышу. В толпе сразу же продавцы с попкорном зашмыгали, шарики, фонарики, игрушки. Смотрю, а внизу, вокруг сцены стоят столы. И когда они их успели вынести? На одном столе написано "по вопросу о национальностях". На втором "экономические вопросы". А по середине стол, на нем написано "социальные". Думаю, какой же меня вопрос, все-таки интересует? Думаю, наверно национальный. Встал в очередь, попкорн жую, пивом запиваю. Слышу, впереди какой-то рав очень громко разговаривает. А девушка за столом ему объясняет:

- Пожалуйста, не кричите, сейчас я записываю все ваши личные требования, и вот вам направление.

- Куда, - кричит, - направление.

- В институт этнографии.

- Зачем.

- Для выяснения, к какой именно из развивающихся в нашей стране культур вы относитесь.

- Но я же сказал, что я еврей!

- Вы знаете, этого очень мало. В институте будут учтены все этнические особенности, а главное, нужно проверить уровень культуры.

- А почему! Почему! Почему я должен это всем демонстрировать?! Это... Это очень... Может это очень интимный вопрос!

- Не беспокойтесь. Вам стоит это продемонстрировать, кто знает, может вы, даже станете этим гордиться. И потом, мы же не будем писать об этом в паспорте.

- Вот после этого, малыши, я задумался. Я так задумался, что.... Теперь ведь совершенно непонятно, чего я должен стесняться, и чем гордиться. В общем, я решил не стоять в очереди, а пойти домой.
Тут Дядя Петя проснулся, сел и медленно, членораздельно произнес:

- А я ведь тебе, давно говорил, плюнь в рожу тому, кто говорит, что ему не важно, еврей ты или араб. Если он так сказал, значит ему на.... на тебя в целом, кто бы ты ни был.

- Да, Ирис, я забыл, на что мы спорили. - Просиял Александр.

- Евреи и арабы, мы вместе! Все дело в румынах, и кавказцах - Сделал вывод брюнет.

- Александр, проспорил ты!

Глава двадцать первая.

Ветер на дворе сильный, сильный.

Море моет брег пеной мыльной,

Крылья над водой распластала

Было далеко, близко стало.

Время, как и ты бесконечно,

Невозможно сесть в поезд встречный,

Станция, перрон все пропало.

Было через край, стало мало.

Бегство от тебя бесконечно

Слишком уж с тобою мы вечны.

Между нами ложь камнем встала

Та, что нашептал пятипалый.

- Ирис! Отдай!

- Не отдам! Просто смотреть тошно, как ты перед этой жопой силиконовой наизнанку выворачиваешься! Ты что думаешь, она хоть что-нибудь из этого поймет? - Ирис колотила своего братца всем, что попадало под руку, а он, закрывая голову от ударов, одной рукой пытался вырвать у нее тетрадный лист, - Идиот! Неужели ты не видишь, какая она тупая и отвратительная эта твоя герцогиня. - Ирис бросилась на пол, колотя руками и ногами, истерика перешла в состояние стремительного потока слез. Ирис положила лист перед собой, и, хлюпая носом, прочитала - Ветер на дворе сильный-сильный ... У-у-у, какие, стихи. Она лежала на полу в коридоре и плакала.

- Дура, я это для мамы написал.

Услышав это, Ирис резко поднялась с пола, сунула бумажку в карман и направилась в свою комнату. На пороге она развернулась:

- Все равно - идиот. - Дверь закрылась. - Через минуту она снова выглянула, - Саша, поехали сейчас, а то мне не хочется спать, уже четыре часа утра.

Прихватив мамину сумку с необходимыми вещами, они спустились вниз, вытащили Харли Девидсон и, немного разогнавшись по ночному шоссе, взмыли над домами. В такой красивый-красивый утренний час вдоль побережья было безветренно и тихо но, по мере приближения к Иерусалиму, становилось холоднее, и сгущались тучи, задул ветер и на землю повалил густой снег.

Как странно, уже давно настала пора хамсинов, а тут, ни с того ни с сего снег. Деревья стояли осыпанные цветами и снегом. Они как будто светились изнутри.

- Саша, у меня такое чувство, что этот снег не настоящий, посмотри, он даже не повредил цветам, как только встанет солнце все станет по-прежнему. Вся эта чертовщина пропадет.

- Я думаю, ты права, - Александр искал место, где можно было приземлиться. - Скорее всего, это мама решила, что пора дать людям немного отдохнуть, не пойти на работу, в школу. Спорим, что ее рук дело?

Они наконец-то нашли свободную площадку и теперь прыгали и хлопали себя по бокам. Зазвонил мобильный телефон.

- Ирисочка, вы уже в Иерусалиме?

- Ну, ты, мама, кашу и заварила.

- Как вам понравилось?

- Да. Только холодно от твоего снега.

- Я как раз насчет этого и звоню, в сумке теплые вещи. Думала вам приятное сделать, столько лет, ведь, снега не видели. Если хотите покататься на лыжах в сумке и лыжи есть.

- Ладно, мам, сюрприз нас обрадовал, пока.

Александр уже достал пуховики, свитера обувь и теплые рукавицы.

- Лыжи хочешь?

- Я на них кататься не умею.

- Я тоже. Значит, пойдем так.

Снег был явно какой-то волшебный. Какой-то не просто белый, а переливающийся разноцветной искристой радугой под светом догорающих фонарей и первыми солнечными лучами. Он так таинственно хрустел под ногами. Впрочем, и Ирис и Александр вряд ли имели точное представление, каким должен быть настоящий снег. Они шли друг за дружкой, и Ирис старалась попадать в следы Александра и думала: "Хорошо, что он идет впереди, а не сбоку, тогда бы он видел мою дурацкую ошалевшую от счастья морду, чего доброго перепутает меня с Оглаей". А Александр шел впереди и думал: "Как странно скрипит и проваливается снег, интересно, напоминает ли он Ириске нашу бабушку. Ее необыкновенный говор, мягкую слегка поскрипывающую как снег песенку или сказку. Бабушка, почитай сказку, мне так хочется твоих сказок, я соскучился, бабушка. Хорошо, что Ириска не может заглянуть в мои мысли, а то стала бы надо мной смеяться ". Им обоим стало совершенно непонятно, зачем отправляться в какое-то странное путешествие, если можно поехать к бабушке и дедушке, а затем еще куда-нибудь, взять и осуществить все мечты, а потом намечтать новые...

- Ирис, по моему мы стоим на краю обрыва.

- А что ты видишь внизу?

- Снег.

- Ну, я бы не сказала, что это обрыв, просто очень крутой спуск.

- И как ты собираешься слезть?

- Ну не обходить же!

- Я на лыжах стоять не умею, я предупреждал.

- Садись на мамину сумку.

- Ты думаешь так можно?

- Я по телевизору видела.

- И-и-и-е-хо!

Брызги снега и хохот, полетели снежки, раскраснелись щеки и руки, намокли зады, и в сапоги набился снег. А мама стояла на веранде золотого дворца смотрела на все это в волшебное зеркало, или в тарелочку, по которой бегало золотое яблочко, или в волшебный камень, а может даже в чашу с волшебной водой. Не важно во что она смотрела, может она, просто закрыла глаза, все это увидела и подумала: "какие у меня взрослые дети".

Глава двадцать вторая

На маленьком островке, что расположен невдалеке от побережья Хайфы, стоят три полосатых шезлонга и больше ничего ни травки, ни песочка, только камни, а на них остатки от пиршества чаек - крабовые панцири и всякий другой мусор. По берегу так же рассыпано много ракушек водорослей, кое-где попадаются выброшенные волной медузы. Лейла присев на корточки старательно расковыривала их палочкой. В шезлонге, стоявшем посредине расположилась Герцогиня, по правую и левую руку от нее отдыхали Рыжий Боб и Длинный Джордж.

- Скажите, Боб, Вы не знаете, куда запропастился наш Висюлин?

- Я слышал, что он углубился в изучение Русской классики. Свою комнату он заполнил книгами и видеокассетами. Отрывается от книг, только для того чтобы посмотреть телевиденье на русском языке. Пытался вплавь добраться до Хайфы, когда узнал, что там много русских.

- И не доплыл?

- Нет. Его бабушка Цинь выловила из воды, снабдила одеждой, документами и инструкциями, посадила в лодку и отпустила.

- Да? А я слышал, будто он начал дополнительно изучать и этот новый язык, на котором общаются мамы. Интересно, к какой группе языков он относится? Вы не знаете, случайно, Сессиль?

- Не знаю, мне вполне хватает английского. А может быть кто-нибудь из вас в курсе, куда это мы проводили Александра с его оригинальной сестрицей? И почему они так долго не возвращаются?

- Если бы я знал, то сам бы уже отсюда смотался насточертел этот курорт, даже приличных теток нет, как санаторий для детей с родителями.

- Не все из ваших слов я принимаю, но, в сущности, вы правы, в свои дела родители нас не посвящают, пока нашли себе занятие только Лейла и Висюлин,

- Ой, что это там вдалеке?

К островку приближалась моторная лодка Моше Озулая, того самого Озулая, который приходится двоюродным братом того Моше Озулая, которого Антонина Павловна преобразовала в транспортное средство. Дело в том, что у него был как раз сегодня выходной день, а по выходным дням Моше Озулай любил порыбачить. Он нырял с ластами и маской глубоко насколько можно и высматривал стайки рыб, затем ставил на них сети. Островок был его излюбленным местом отдыха. Ни разу ранее ему не приходилось видеть людей на этом острове. Первая мысль, которая промелькнула у него в голове "Интересно, как они сюда с шезлонгами добрались". Лодки по близости видно не было. Вторая мысль поразила его как молния: "Это же та самая красотка, которую я так удачно оштрафовал!".

- Мадмуазель, Моше Озулай к вашим услугам. Мне кажется, мы с вами годе-то встречались.

- Я что-то не припомню.

Моше Озулай подумал, что это очень хорошо, штраф это должно быть не самые приятные воспоминания.

- Я Моше Озулай.

- Очень приятно, меня зовут Сессиль. А это...

- Ты просто класс! У тебя такая фигура! Ручку можно поцеловать? - Он склонился над ручкой герцогини. - Какая тонкая рука. О! Что ты со мной делаешь! Грудь! Талия! Бедра! Мадонна! Вернее я хотел сказать, Мадонна перед тобой просто бесформенная болванка. А глаза! Улыбка. О! Небо!

- А кем вы работаете, господин Озулай?

- У меня есть небольшой бизнес, международное модельное агентство. У меня работает много таких красоток!!! Но ты превосходна, может быть, разве что немного груди, добавить.
На прекрасном лице Герцогини отразилась, появилась кислая надменная улыбка.

- Да что вы говорите. Езжайте, пожалуйста, своей дорогой, господин Озулай и не мешайте нам отдыхать, не отравляйте атмосферу на нашем острове.
Какую ужасную ошибку он совершил! Как же теперь это исправить?

- О! Теперь, когда ты приподнялась, я ясно разглядел, раньше мне солнце мешало, теперь я вижу. Очень, очень красивая, большая, замечательная грудь, даже у Мерелин Монро была хуже. Не хотите ли провести со мной время?

- Как это?

- Выпить немного кофе, развлечься.

- Вы знаете, Моше, - Герцогиня слегка оттаяла, - Вы появились так вовремя, мы как раз думали, что развлечься нам не помешало бы. Мы просто умираем от скуки.

Нужно заметить, что Моше Озулай не ожидал, что Герцогиня собирается развлекать и своих друзей за его счет. И теперь быстро придумывал, как избавиться от сопровождающих. Ничего путного в голову не лезло. Герцогиня встала и направилась к лодке как была в купальнике.
- Как вы не хотите одеться?

- Ну, раз это так нужно, вы считаете, там холодно? - Герцогиня набросила на себя халатик.

Боб и Джордж тоже не стали долго задерживать компанию, натянули брюки и прыгнули в лодку.

- Простите, а где пропала маленькая девочка?

- Какая девочка, переглянулись удивленно Боб и Джордж.

- Я видел, тут на берегу сидела маленькая девочка.

- Вам показалось.

- Да, ну раз она с нами не едет тем лучше. Лодка отчалила, мотор заревел, соленые брызги намочили одежду.

- А сколько Вам лет! - Пыталась перекричать мотор Герцогиня.

- Сорок два! - Отвечал Моше.

- А я бы дала пятьдесят, как минимум.
На самом деле Герцогиня очень сильно ошибалась Моше Озулаю было пятьдесят восемь. Но угрызениями совести он не страдал даже когда обманывал учительницу младших классов.

- А вы женаты?

- Нет! А тебе сколько лет?

- Мне тридцать, вернее я так полагала до вчерашнего дня. Вчера мне сообщили, что мне гораздо больше.

- На сколько?

- Приблизительно на три тысячи.

- Три тысячи! Это тебя очень сильно обманули. Тебе приблизительно восемнадцать, я думаю.

Лодка подплыла близко к берегу, к тому месту, где стоял автомобиль Моше Озулая. Старенький потрепанный "Субару"

- Это что Ваш автомобиль? - Удивленно спросила герцогиня.

- Это мой старый автомобиль. Вы знаете, у меня в этом месяце какое-то большое невезение, недавно Я разбил две свои машины одну за другой. Один джип Чероке, другой Бьюик, у меня есть еще кабриолет Шевроле, но сейчас, пока в нем холодно ездить, сильный ветер, когда лето придет, тогда покатаемся.

- Что ж Вы меня раньше не предупредили, тогда бы я взяла свой мерс.

Все расположились в вонючем салоне, герцогиня морщила нос. На заднем сидении стояло детское креслице. Переставить его в багажник Моше отказался. Над зеркалом висели фотографии. На всех были изображены одни и те же лица в разных декорациях. Это что ваши дети? Этот мой, а эти трое моего брата.

- Да? А эта женщина?

- Она моя бывшая жена. Мы с ней развелись.

- О! Наверно тяжело без семьи.

- Сессиль, ты хорошая. Ты не представляешь, как одиноко мне по ночам, без женской ласки, семейного тепла.

- Зачем же Вы с женой расстались.

- Не сошлись характерами. Она слишком ревнива. Я предлагаю поехать в небольшой русский ресторанчик.

- Да, жаль, что с нами нет Висюлина, он бы ни за что не отказался от такого предложения. Ну что ж поехали.

Моше Озулай неслучайно выбрал именно это заведение. Ему просто хотелось избавиться от сопровождающих лиц, а в этой дешевой забегаловке, которая называлась "Русский Лев" Всегда было достаточно подвыпивших проституток, и официантки не отказывались посидеть с клиентами, выпить стаканчик-другой водки. Там был небольшой ансамбль, который гремел так, что ничего невозможно было расслышать и оставалось только переглядываться и шарить руками под столом. Посетителей было пока не много, но ресторан уже работал, была музыка. К столику подсели девицы еще совсем трезвые и сильно потрепанные на вид. Разговор получался какой-то корявый и односложный, потому что девочки очень с большим трудом понимали иврит, и еще хуже английский. Рыжий Боб заскучал, Длинный Джек тоже был сильно разочарован, тем более что кофе, как оказалось, здесь не продавали. Продавали только пиво и крепкие дешевые напитки.

Тут двери распахнулись, и, как порыв свежего ветра, влетел Висюлин, он влетел, что называется "на тройке" с двух сторон его поддерживали пьяные девицы. Которые были, чуть ли не в два раза выше его, так что Висюлин едва касался ногами пола. Увидев Герцогиню, Боба и Джорджа он воскликнул!

- Друзья мои как я рад вас видеть! А вы меня спрашивали что такое гадюшник? Сейчас вы увидите, что такое настоящий гадюшник.

- Гадюшник? Моше, вы привели нас в гадюшник?

- Ну, конечно! - Воскликнул Висюлин, это самый настоящий гадюшник из всех гадюшников, которые я успел здесь найти. Друг мой, Боб, я знал, что, в конце концов, вы сюда придете, у Вас ведь тоже тяга к исследованию русской культуры. Помните: Яблоки на снегу, яблоки на снегу... Познакомьтесь это Таня и Маша.

- Хау ду ю ду, мистер Боб! - отозвались Таня и Маша.

Боб сразу проснулся и полетел вслед за тройкой к соседнему столику. У Моше с сердца слетел еще один кусок гранита, все постепенно шло к тому, что он остается с Сессиль наедине. Тут и черный Джордж отправился искать туалет. Туалет здесь как раз находился на улице. Как только за ним затворилась дверь. Моше, прижавшись к Герцогининому уху, страстно зашептал.

- Сессиль, мне так хочется покинуть гадюшник, у меня есть план. Это тебе должно очень понравиться идем.
Он схватил Герцогиню за руку и помчался к выходу. Они хлопнули дверцами и полетели по шоссе. Моше вывел машину на берег моря. Герцогиня молчала. В нескольких местах он пытался припарковаться, но отовсюду вылезали слегка потрепанные парочки. Наконец-то пустынное место было найдено.

- Это что мы приехали? - Удивленно спросила Герцогиня.

- Да, моя бейби - страстно зашептал Озулай и подался всем телом в сторону Герцогини.

- А как же развлечения? - Продолжала удивляться Герцогиня.

- А разве секс это не лучшее развлечение? Ты еще скажи, что тебе не нравится трахаться.

- Ну не с Вами же!

- Бейби, я не понял, разве ты не хочешь стать моей подружкой? Подумай хорошенько, неужели тебе помешает двести шекелей в неделю? - Тут он слегка осекся, потому что вспомнил, как из ее машины выпадали денежные купюры.

- А разве мы не дружили? - Не переставала удивляться герцогиня, - И что это за двести шекелей и почему они должны мне мешать? Это что вы мне бизнес предлагаете?

Моше быстро постарался исправить ошибки:

- Да, это я просто решил предложить тебе работу в своем модельном агентстве. Двести шекелей в неделю это нормальная цена, так получают лучшие модели.

- А сколько это?

- Примерно две тысячи долларов США.

- Я согласна. Если, конечно, работа меня будет устраивать. Ну что поехали развлекаться.

- Я хочу получить поцелуй, разве я не много для тебя делаю?

Герцогиня чмокнула его в лоб и немного скривилась. Моше воспринял это как побуждение к действиям. И полез на Герцогиню, в планы которой такое развлечение явно не входило.
С заднего сидения поднялась голова черного Джорджа. Он схватил зарвавшегося Моше за шиворот и спросил.

- Простите, Сессиль, что я вмешиваюсь, но мне показалось, что Вам нужна моя помощь

- О! Вы не представляете, как Вы, кстати, благодарю Вас. Я не хочу работать в вашем грязном бизнесе, Моше, за вашу нищенскую плату. Мы сейчас же возвращаемся в Гадюшник.

Старенький Субару, издавая какие-то странные звуки, не свойственные автомобилям выкатился на дорогу и помчался к заведению с шикарным названием "Русский Лев". В котором гремела музыка, а на маленькой сцене, высоко отбрасывая ноги, плясали Таня Маша Висюлин и Рыжий Боб, при этом они громко орали: А-а-а нам все равно! А-а-а нам все равное!

Возле столика Моше встретила сама хозяйка заведения, ее крупная фигура возвышалась над пляшущей толпой, выражение лица было очень суровое. На совершенно ужасном языке, состоящем из коверканного иврита и простейшего русского, она медленно произнесла:

- Моша! Е.... Т думать, что можешь здесь отдыхать на халяву? Мне за тебя профсоюз не платить! У меня люди отдыхают солидные, все платить, хоть через два дня, но платить. Ты сюда ходишь, как хозяин. Пить на халяву, девок... на халяву. Ты помнить сколько меня должен? Если щас не платить. Будешь пробовать это. Она поднесла к его лицу свой большой жирный кулак.

- О чем это она с Вами разговаривает? - Спросила Герцогиня.

- Она говорит, что у нее от нервов экзема, пальцы шелушатся. -Объяснил Моше. Схватит свой пиджак и недопитое пиво он бросился к двери. Но она распахнулась и в зал вкатилась полная невысокая женщина. Она поприветствовала Моше на иврите и он тихонько, скромно потупив глаза, засеменил к столику. За женщиной вошла полностью обнаженная англичанка.

- Мама! - Воскликнула Герцогиня. У Моше от этого зрелища чуть не получился разрыв сердца. Мужчины, все страшно оживились, все взгляды приковались к обнаженной. Хозяйка заведения хотела было объявить, что голым вход воспрещен, но эта мысль затерялась где-то среди других мыслей. Обнаженная фея деловито стала знакомить полную женщину со своей дочерью.

- Сессиль, это Сара, жена Моше Озулая.

- Сара, пожалуйста, познакомьтесь с моей дочерью Сессиль!

- Какая сладенькая, - Сара ущипнула Герцогиню за щечку.

- Правда, Вы его жена? А он говорил, что Вы слишком ревнивая и поэтому он с вами развелся.

- Это он всем сисястым телкам говорит, кровопийца проклятый? Развелся? Развода захотел? Я тебе устрою!

- Да? С вашими сиськами я бы не стала обращать внимание на такие мелочи, дорогая Сара, в этом у вас нет недостатка. - Сессиль Сара немного не понравилась. - Хотя при такой работе как у вашего мужа трудно не взревновать, я вас очень понимаю, может в сиськах фотомодели Вам сильно проигрывают, но в длине ног ...

- Какие еще фотомодели? Вы хотели сказать дорожные проститутки? Мой муж инспектор дорожного движения. Очень опасная рискованная работа, вы правы. В основном для семейного бюджета, очень много тратит на б... и пиво

- Скажите, дорогая, а дети на фотографиях в салоне авто ваши.

- Конечно наши! Это наши внуки.

- Очень похожи на вас.

- Спасибо, деточка. Ну, мы пойдем домой?
Двери перегородила хозяйка заведения.

- А кто платить? Этот мужчина много у меня пить, и ничего не платить и девочкам тоже ничего не платить, он много рад у

меня пить. У меня известное заведение, сюда приходят хорошие люди...

- Дорогая, - Взяла ее под локоток обнаженная фея, - Ну что вы так переживаете, вы ведь занимаетесь незаконным бизнесом, это просто издержки профессии. Я бы на вашем месте не пускала сюда больше этого господина, из всего, что он говорил моей дочери, правдой оказалось только то, что его зовут Моше Озулай
Дорогая Сара, не уходите, примите мой подарок, это для вас и вашего мужа.
Фея протянула маленький пузырек.

- Ой, спасибо! А что это? Духи? Можно побрызгаться?

- Нет, это капли. Напиток верности. Если это накапать в вино, пиво или просто в лимонад и напоить вашего мужа он перестанет Вам изменять.

- Боже мой! А на потенции это не скажется?

- Скажется, вся потенция будет только для Вас, моя дорогая Сара.
Сара заглянула в пузырек.

- Вот оно, чего я ждала столько лет, - с замиранием сердца произнесла она, - Колу сюда!

- Только платить сразу, - подплыла со стаканом в руках хозяйка заведения.

Дрожащими руками Сара протянула двадцать шекелей.

- Сколько капель?

- Трех хватит надолго.

- Насколько?

- Года на четыре.

- А потом?

- Потом повторить.

- Нет! Я его хорошо знаю, ему надо десять. - Она накапала и протянула мужу, - пей!

- Не буду. - Моше отвернулся и закрыл лицо руками.

- Пей я сказала! - Резким сильным движением Сара развернула его к себе и, зажав нос пальцами, влила полный стакан.

- Дорогая, не хочешь ли ты немного развлечься, выпить чашечку кофе, поговорить? Сара, ты такая классная вся, Бритни Спирс перед тобой просто доска. Ты знаешь, но грудь нужно немного уменьшить.

- Уменьшить? Подожди, сейчас я тебе уменьшу.

- Не надо, Саррочка! Не надо, это мне показалось, потому, что здесь плохое освещение, давай возьмем отпуск, поедем в маленький домик на севере страны. Ты хочешь в Париж? Но там все будут на тебя пялиться. Что это за отдых такой получится? Я сейчас придумал классное развлечение....

Они вышли, а Моше Озулай ни на минутку не закрывая рот, выдавал своей жене весь арсенал обольстителя.

- Ну что, - сказала обнаженная фея, - нам тоже пора домой, Висюлин, Боб вы с нами?

- Мы немного посидим.

- Не сидите до утра. Пока, -
обнаженная фея растворилась в воздухе, вместе с ней пропали Герцогиня и черный Джордж. Снова заиграла музыка. Висюлин и Рыжий Боб подхватили под бока хозяйку заведения, и она, громко хохоча, закружилась в танце.

Глава двадцать третья

Не станем подробно рассказывать, как Александр и Ирис искали вход, лазая по подземным тоннелям, ухоженным археологами. Так же мы не станем останавливаться на том, как они пытались разыскать шпиона, чтобы выведать у него информацию о черной дыре. К вечеру они добрались до стены плача. Все входы туда были закрыты на ночь оставалась только дверь, террористов. Полиция ее так и не обнаружила. На площади не было никаких последствий взрыва, все уже успели убрать. Было совершенно не понятно, где искать вход.

- Послушай Ирис, мне кажется, в том моем сне, про Иерусалим это место уже было. Все было по-другому, город был другой, но стена уже была.

- Ты уверен? Этого не может быть, потому что по имеющимся у нас сведениям Храм был построен на месте входа.

- А может быть, эта стена и была входом? - Александр побежал к стене. - Я так и знал! Посмотри сюда!

- Ничего интересного. Записки между камнями и все.

- Неужели ты не видишь, как они сложены?

В одном месте стены, записки были уложены не слишком ровным квадратом,

- Ты видишь, Ирис?- это же дверной проем. Они уложены в щели двери.

- Скорее это ворота, если учитывать размеры. Ладно, допустим ты прав, как же мы это откроем?

- Надо подумать. - Александр сел на стул, поставленный здесь для молящихся, и задумался. Ирис тоже задумалась. Она думала о том, что может происходить там за стеной, представляла, как будет проваливаться в неизвестность, скользить по извилистой трубе или падать как в кроличью нору. А может быть лететь как бобслейтист по санному спуску Ирис представляла, как их будут встречать какой-нибудь седой старец прочитает по бумажке речь приблизительно такого содержания: "Вы себе даже не представляете, как рады мы вас приветствовать дорогие земляне. Надеемся, Что комплекс вины перед нашим народом не сильно замучил вас на родной планете. Не беспокойтесь, мы не сразу предъявим вам счета за использования наших исконных палестинских территорий". Ирис даже поделилась своими раздумьями с Александром, но тот пробормотал, что она болтает глупости, какой смысл жителям потустороннего мира представляться стариками, если все они бестелесны, маломатериальны и вневозрастны. Мысли в голову так и лезли, правда, ни в одной из них не было даже намека на то, как открыть дверь.

- Саша, что мы мучаемся, давай маме позвоним!

- Ну, раз у тебя нет других предложений....

Александр достал из сумки мобильный телефон.

- Але, мама? Мы тут сидим возле входа, думаем, как войти.

- По моему дверь открывалась с помощью заклинания. Подожди, подожди! "Аум!" Нужно произнести "Аум!" несколько раз чтобы нащупать правильный звук. Многие тратят на это всю жизнь, пока не добиваются правильного звучания.

- Мама, ты ничего не перепутала, по-моему, это заклинание для открытия третьего глаза.

- Третий глаз? Это не вредно?

- Некоторые говорят, что полезно. Мы не собираемся сидеть здесь всю жизнь.

- Доченька, не переживай, может получится с первого раза. Попробуй, Ирис.

- Аум!

Из стены подул сильный ветер. Вокруг места, где открылся проход растаял снег, в проеме было черно.

- Ух-ты! Я первая! Я первая! - Закричала Ирис и щучкой нырнула в черноту.

- Стой! Стой! А вдруг там опасно! - Закричал Александр и помчался за сестрой.

Весь этот переход в другой мир Их очень разочаровал. Никаких захватывающих ощущений, просто шагнул в пространство вышел в незнакомом месте. И место, то не слишком интересное ветер пустынный и ночь кругом ничего не видно даже с очень близкого расстояния. Ирис слегка пала духом:

- По-моему мы заблудились.

- Точно. Что делать будем?

- Что делать? Что делать? Доставай мотоцикл и полетели.

- А куда?

- Только в перед и ввысь!

- Ура!

Серебристый Харлей прошил облако пыли и они увидели красное как вишню солнце этой новой незнакомой им системы, плавающее в розовой атмосфере.

- Ух-ты! Какой компот! Дышать тут значительно легче, чем на Земле. Правда? И запах странный, наша атмосфера пахнет не так! - Рассуждала Ирис.

- А как она пахнет?

- Не знаю, но здесь мне очень нравится, я бы, пожалуй, построила себе здесь дачу и прилетала бы на каникулы отдыхать. Если вода здесь розовая и сладкая это будет предел моих мечтаний.

- Компотные реки кисельные берега! Мне здесь совсем не нравится, все это весьма подозрительно.

Они пролетели над бурей и стали спускаться, когда показалась земля. Ирис чуть не лишилась чувств от восторга перед ней простирался молочно-розовый океан. Ирис хотела было прыгнуть в него с разбега. Но Александр удержал ее.

- Стой, он может быть ядовитый! Там могут быть опасные хищные животные!

- Да отстань ты здесь все такое славное розово-замечательное!

Ирис присела на песок возле моря и стала всматриваться в почти не прозрачную жидкость. Прямо возле берега проплыла стайка рыбок, на берегу валялись раковины всех оттенков розового и синего цвета.

- Как красиво! - Ирис плюхнулась на песок. Она смотрела на красную вишину высоко-высоко. На птиц, со сверкающими перьями над "морем детского панадола" и отдыхала.

Александр присел рядом он снял ботинки, чтобы высыпать набившийся в них песок. Песок был похож на мелкую металлическую крупу. Ирис схватила один ботинок и запустила в сторону, Александр помчался за ботинком, ругаясь самыми последними словами, а его сестра плюхнулась в розовую микстуру.

- Ирис! Что ты творишь?

- Купаюсь, - Ирис пустила фонтанчик изо рта. - Не поверишь, она сладкая. Сашка, смотри, я поймала рыбу!

- Ирис что ты творишь, вылезай быстро! Сейчас же я сказал! Ирис иди сюда, а то я не скажу тебе.

- Чего не скажешь? - Ирис вышла на берег.

- Это не просто песок! Это золотой песок! Золото, Ирис! Это Эльдорадо!

- Ты уверен? Что целая пустыня золота? Не может быть! Мы немедленно возвращаемся обратно!

- Зачем?

- Как зачем? Я хочу поведать об этом миру. Если люди откроют вход, это ж будет круче чем ядерная война! Это мировой переворот! Всемирный кризис! Слава? О! Нет-нет  нет, это я не ради славы, хотя Колумб об этом и мечтать не мог. Конквистадоры были просто полные идиоты! Хо-хо! Они меняли золото на стеклянные украшения, а тут даже менять ничего не надо. Просто бери экскаватор, насыпай полный кузов и беги, пока никто не увидел. Аум, мы уже в золотом Иерусалиме. О-ля-ля! Богатство? Ну что вы, разве я стремлюсь к богатству. Я просто хочу купить мир, пока золото не обесценится. А сколько он стоит? Фи! бросовая цена! Скажите, пожалуйста, сколько вы просите за Лувр, я бы хотела его приобрести, пара вагонов золотого песочка вас устроит? ... Ах, здесь будет моя летняя резиденция, эти шторки я попрошу сменить они не очень гармонируют с интерьером. ... Большое спасибо. Нет, новый год я буду встречать в Швейцарии ... Да, да или в Лапландии, поближе к Дедушке Морозу.

- Нет, Ирис. Ядерная война все-таки круче, так что можешь не торопиться. Как ты думаешь, здесь есть люди?

- Не знаю, но мы можем их поискать. По идее они должны здесь быть. Мама говорила, что единственный хлеб бессмертных это что?

- Зрелища?

- Да, развлечения. Так что, я думаю у бессмертных должен быть с людьми симбиоз.

- Ладно. Полетели.

- А куда лететь то?

- Смотри, там, видишь, что-то торчит из песка, подъедем, посмотрим?

Это была золотая статуя в виде невысокого мужичка с довольно неприятным кривоватым и носатым личиком, недостатки которого компенсировал огромных размеров половой орган. Одной рукой человечек указывал на одну дорогу, там было написано что-то непонятными крючками, другой рукой он указывал на дорогу, ведущую в противоположном направлении, на ней было тоже что-то написано, и на третью дорогу человечек указывал своим членом.

- Ух-ты! Это ж Приап!

- Кто такой? - Просила Ирис.

- Приап, в древней Греции статую этого бога использовали с той же целью, что и местные жители. Это дорожный указатель. Жаль что мы не можем прочитать что там написано. Вот тебе и доказательство, что люди здесь водятся. Ну что полетим в сторону пениса?

- Харли Девидсон снова вознесся в облака.

- Если найдем людей, то как мы с ними будем разговаривать? - Кричала Ирис Александру на ухо.

- Откуда я знаю? Там и решим по ходу дела.

- Ты, Александр, каких-то неправильных вещей боишься. Зверей хищных, воды ядовитой. Людей нужно бояться! А вдруг они здесь каннибалы! Про Кука не читал?

- Я, как раз, читал, а ты, я знаю - нет, так что сиди и помалкивай! Читательница.

- Ой! Посмотри, что там, на том высоком утесе! Видишь дворец? Правь туда!

- Может, полетаем, поосмотримся, вдруг там действительно каннибалы?

- Нет! Мы полетим туда!

- Слушай, ты! Младшая сестра! Это что я должен выполнять все твои распоряжения?

- Сашенька, пожалуйста. Мне очень хочется в туалет.

С этим Александр спорить не стал. Возле прекрасного дворца, устремленного всей своей золотой ажурной статью в розовые небеса, была превосходная лужайка с сиреневой травкой, очень удобная для посадки. Ирис спрыгнула, еще до того, как колеса мотоцикла коснулись тверди, и помчалась ко дворцу.

Александр, не торопясь, последовал за ней. В центре огромного зала возвышалась темно синяя стеклянная статуя мужчины атлетического телосложения, с большими рогами, какие обычно бывают у крупного рогатого скота. "Сделано в Италии" - прочитал Александр на маленьком штампике внизу пьедестала. То что подумал Александр невозможно передать словами, потому что он не знал, что думать. Он хотел было позвать Ирис, но она бегала по всему залу, ища вход в туалет. Этот дом, по всей видимости, не был жилым, ничего похожего на кухню или туалет или ванную здесь не было. В конце концов, она выскочила из здания, видимо решив, что раз по близости туалета нет, можно справить нужду в неестественных для нее условиях на сиреневой лужайке. "Это весьма любопытно, значит, кто-то импортировал эту статуэтку размером с двух этажный дом из Италии? Как это могло произойти?" - Размышлял Александр. Тут его размышления прервал некий посетитель. Александр спрятался в небольшую нишу и оттуда стал наблюдать за этим мужчиной, плотного телосложения высокого роста в высокой шапке, кожа его была фиолетового цвета. Тот в свою очередь, прошел за статую и оказался очень недалеко от ниши, где спрятался Александр. Здесь стояли кресла и стол, заставленный всякими чашами, он уселся в самое большое кресло и в этот момент в стене перед ним зажегся экран. Это изобретение было подобием телевизора. Пульт был встроен в подлокотник кресла. Мужик попереключал каналы и остановился на спортивных играх достал из кармана семечки и начал их есть при этом лущить кожуру прямо на пол. На стеклянном блюде лежали животные семейства членистоногих или ракообразных черного цвета в крапинку, их он отправлял в рот, не чистя, все это он запивал напитком из золотой банки. Вдруг он потянулся, поболтал в кресле ногами почесал затылок и снял шапку, обнажив свои замечательные рога. На экране появились гладиаторы. Один высокий негр, второй коренастый рыжий коротышка. Коротышка явно проигрывал после каждого неточного удара коротышки рогатый мужик недовольно взвизгивал, когда же тот попадал радостно крякал, вообще он болел малоактивно. "Как ему при таком образе жизни удается сохранять такую фигуру, в прочем, какая ему разница, он же бессмертный какую хочет фигуру, такую и имеет, - размышлял Александр, - как там, любопытно, поживают Длинный Джо и Рыжий Боб?". На экране бой подходил к концу, чернокожий нанес сокрушительный удар и рыжий соперник был повержен. Тут победитель обратился к публике, рогатый мужик, недовольно поворчав, переключил канал.

- Где ты, Александр! - В зал вбежала Ирис.

Александр решил немного подождать и не появляться сразу. Рогатый мужик лениво повернул голову и спросил что-то на непонятном языке. Ирис молча остановилась, увидев хозяина, и замерла, как будто боясь раздразнить дикого зверя, случайно встретившегося в лесу. Рогатый медленно подошел к ней. Пошмыгал носом, как будто обнюхивая ее, обошел ее по кругу, разглядел со всех сторон и спросил что-то на том же непонятном языке. Ирис стукнула себя в грудь и сказала "Ирис". Рогатый засмеялся, стукнул себя в грудь и произнес непонятный набор звуков. Ирис попыталась воспроизвести их, рогатый упал на пол и захохотал, вытирая слезы кулаками. "Должно быть, он ей сказал какую-нибудь пошлость. - Решил Александр, - Что же делать? На каком языке с ним разговаривать? Лихорадочно соображал Александр, латынь? Нет, это было, кажется, позже, санскрит? Может быть, но знать бы хоть одно слово на санскрите. И тут его осенило. Иврит! Конечно Иврит, как раз в то время он и должен был быть обиходным, по идее.

- Шалом Баальабайт - С этими словами Александр выступил из ниши.

- Ш-ш-шалем. - тихо произнес Сиреневый рогач. Он уже не смеялся, а смотрел как-то перепугано, озираясь по сторонам. Еще минутку продолжалось молчание. Но Ирис не выдержала.

- Большое спасибо, Александр, еще минуту и этот монстр сожрал бы меня.

- Не беспокойся, теперь он сожрет нас обоих.

- Ты думаешь? Что ж меня успокаивает только то, что он, кажется, знает иврит.

- А что, если тебя съест монстр, знающий иврит тебе будет не так больно?

- Не так обидно.

- Я знал, что ты патриотка.

- Что-что-что? Какая ..йотка?

Сиреневый очнулся и побежал к своему телевизору, Александр за ним. Здесь он быстренько пощелкал пультом, оказалось, что это он проверял системы слежения, камеры были установлены во всем дворце и вокруг. С величайшим облегчением он плюхнулся в кресло.

- Ма нишма? (что слышно?) - Спросил его Александр

- Нишма? (слышно?) - Монстр ткнул себя пальцем в грудь и произнес - Абаам.

- Ух-ты! Класс! Будем звать тебя Абраша, то есть Абрам. - Заявила Ирис.

- Кен! Абаам! -Закивал головой фиолетовый. - Абаам, Абаам, - он вздохнул и погрузился в раздумья, на лице его читалась явная озабоченность. Александр подошел к статуе и показал на штампик.

- Ицру бэ Италия? (сделали в Италии?) - Фиолетовый мужик заметался по дворцу попытался завесить это место тряпкой, потом поставил кресло так, чтобы не было видно надписи, затем взял еще одно кресло и поставил для симметрии. Немного успокоившись, он снова подбежал к своему креслу с пультом произнес какие-то кодовые слова, ему ответил мужской голос. Закончив переговоры, он подошел к большой стеклянной тумбе, напротив которой возвышалась статуя и достал оттуда древний свиток на двух скрижалях. Александр отмотал на начало и стал читать:

Иоханаан из колена Иудова сын Анаана сего дня в день алеф... (Александр перевел дату в христианское летоисчисление получилось примерно второе-третье тысячелетие до нашей эры начинаю записывать ......(здесь не понятно) Далее шли описания приобретений, расходов, прибыли и убытков.

- Все ясно, это бухгалтерия некоего Иоханаана. Ми Иоханаан?(Кто Иоханаан?) Александр обратился к фиолетовому.

- Ав - ответил тот весьма многозначительно.

- Все ясно, значит праотец. Вернее ничего не ясно.

Александр довертел скрижали до места, где был небольшой рисунок. Ворота, Ирис! Посмотри. Так и написано "Котэл" дальше следовал текст:

"(дата) день когда я ушел вместе с богами. Я взял с собой только самое необходимое хлеб, масло муку, соль и самое ценное золотого тельца. Он лежал в надежном месте, с тех пор, когда произошла та заваруха. Как я обманулся! Когда передо мной открылись просторы, засыпанные золотом, я разу же выбросил все что было из мешков наполнил их золотом, навьючил на лошадей и собрался идти обратно, но ворота уже закрылись. Аум! Аум! Кричал я в бессилии, но все напрасно. Под общий хохот я упал на землю и долго плакал. А Боги смеялись. Потом они сказали, что хотят меня наградить золотыми рогами, это, мол, подарок. Чтоб им всю жизнь такие подарки дарили! Лучше бы я взял воды, воды побольше. Вода здесь оказалась малопригодная для питья, слишком ..." - Следующее слово Александр не понял он поискал глазами Ирис и увидел, что она пытается выяснить место положения туалета, а Рогатый хохочет. "Наверно это непонятное слово означает "слабит"" Александр поспешил на помощь Ирис. Оказалось что ни одного из известных названий туалета фиолетовый не знает. Тогда Александр показал на свой зад и произнес А-ка-ка! Фиолетовый захохотал так, что у него порвались ремешки, поддерживающие живот, но теперь было видно, что он понял. Он вывел Ирис из дворца показал рукой на бескрайние просторы, и проделал то же самое, что делал перед этим Александр в заключение произнес "А-ка-ка!". Ирис вздохнула и побрела за тыльную часть здания, прихватив пару сиреневых листочков с лужайки перед замком.

Александр продолжал чтение манускрипта: " ...Местное население пьет ее очень в малых количествах и хотя они более привычные, всегда закусывают сиреневыми листочками, которые растут возле моря. Я придумал способ делать ее воду пригодной для питья - выпаривать , но и после этого ее пить нельзя, нужно, чтобы она постояла два дня, если больше она снова становится розовой..."

Когда Ирис вернулась Рогатый господин встречал ее с букетом сиреневых листочков.

- Александр, как ты думаешь не он ли прототип сказки красавица и чудовище? Спасибо, дорогой, я чувствую биение твоего нежного сердца, полного нерастраченной любви. О! Какие знаки внимания!

- Это он не знак внимания, это средство от поноса.

- Ага, понятно, значит у тебя, дорогой монстр, сердце не только любящее, но и заботливое. Я оценила.

- Он не монстр.

- А кто, заколдованный принц?

- Тут написано, что его предок бежал вместе с богами как интересно. А это что?

- Александр рассматривал другой свиток, находящийся в той же тумбе.

- Кажется это родовое древо. И ведет оно свое начало от некоего Йоханаана.

- Имя похоже на румынское. Он случайно не еврей?

- Судя по этим документам, он попадает под закон о репатриации. ОН галахический иегуди.

- Только не говори ему сразу, боюсь, его нежное сердце не вынесет такой радости.

Рогач смотрел телевизор, попивая пиво из золотых банок, очередную пустую банку он раздавливал и бросал на пол, гора мусора постепенно росла.

- Интересно, а кто убирать будет?

- Не я. - Автоматически ответила Ирис.

Глава двадцать четвертая

По залу прокатился звук шагов. Рогач не обернулся, он на минутку переключил телевизор на камеру, установленную над входом и продолжал смотреть гладиаторские бои. Шаги принадлежали очень симпатичному молодому человеку. Хай Пипл! Сказал он, увидев небольшое собрание. Рогач, не отрываясь от телевизора, приветственно поднял руку.

- Как дела ребята, на каком языке вам приятнее общаться? - Начал беседу молодой бесцеремонный тип.

- А что вы можете говорить и по-русски. - Александр включился в разговор.

- Могу.

- Откуда такие познания?

- Около тридцати земных лет я провел в России, вернее, тогда в Советском Союзе. Очень душевная страна, как раз для существа, которое на все 99 и 1 сотую процента состоит из души.

- Маломатериального?

- Да-да, почти не материального. Мы там хорошо развлекались. Строили БАМ, получали ордена за стахановский труд. Сидели, строили Беломорканал. Торговали на право и на лево, слышали про мой самый грандиозный проект "продажа евреями России".

- Вы же не еврей?

- Так я ее и не продавал.

- Так кто же продавал?

- Да кто попало, но название компании было именно такое.

- Ладно, об этом мы слишком много наслышаны.

- Да, история не новая. Потом, когда заскучал слегка, переехал в Америку. В чемодане одного дипломата. Перевоплотился в тюбик пасты. Потом понял, что ошибся, представляете, на таможне меня выдавили, слава Богу, потом обратно все запихнули.

- Как же Вы так не осторожно?

- А я вообще не слишком осторожен, перебравшись в Америку, я тут же ограбил банк, а потом долго помогал полиции себя ловить, в конце концов, подкупил судей выбрался на свободу и вступил в мафию сразу в несколько группировок. Я опальный бог, на Земле мне рады не больше чем здесь. Здесь я вообще вне закона. Вернее, я везде понемножку вне закона, а здесь так вообще.

- Почему?

- Потому что не нарушать закон мне скучно. Вы ведь тоже можете меня понять, ведь мы с вами идем по одной статье.

- В смысле?

- Контактировать с землянами незаконно, разве вы не в курсе?

- Нет, если бы мы были в курсе мы бы еще подумали, контактировать или нет.

- Значит, земля не была закрыта для Бессмертных?

- Официально и сейчас она закрыта для всех. Но кто сможет закрыть что-либо от такого замечательного Бога как я!

- А кто запретил?

- Одну минуточку, сюда попрошу вас, - Он пригласил всех к телевизору, извинился перед фиолетовым представителем еврейского народа и выбрал нужный канал. Здесь женщина в очках очень трогательно о чем-то рассказывала.

- Это он! - Воскликнул Александр - Это шпион, посмотри, Ирис.

- Да нет, это же женщина!

- Ирис,, когда ты видишь сон, ты узнаешь человека не по чертам лица, посмотри внимательно!

- О чем это она, вернее оно беседует?

- Да, пустяки. Он призывает богов гуманнее относиться к человеку, и для этого содействовать фонду сохранения человечества. Вот сейчас она говорит так: "На астероиде семнадцать системы Кассеопея осталось всего лишь тридцать особей этих существ уникального вида. Наша задача восстановить их численность и не дать исчезнуть этому виду. Мы хотим напомнить, что от незаконных действий плотоедов в этом сезоне погибло....

- Каких еще плотоедов?

- Как каких, богов, требующих человеческие жертвы.

- Какой ужас! А на этой планете они есть?

- Да. Здесь проживает тот самый еврейский телец, если бы вы на указателе свернули в другом направлении, то попали бы к нему.

- Но не ужели за столько лет они не привыкли питаться чем-то другим?

- Милая леди, боги кушают людей не ради утоления голода, а ради удовольствия. И не надо делать вид, что для вас это новость, вы, ведь дама с аппетитом?

- Я действительно не страдаю отсутствием аппетита, я бы приняла вас молодой человек, в качестве жертвы, но есть бы не стала, пожертвовала бы еще кому-нибудь. Вы так и не объяснили, каким образом этот мелкий шпик может навязывать волю богам. Кто он такой. И мне казалось - главный Зевс?

- Зевс? Этот маразматичный похотливый плотоед? Ха-ха! Вся власть принадлежит ему, - молодой человек ткнул пальцем в Экран телевизора, - и его зовут Азазель, или Азазелло, если угодно.

- Но он был всегда мелким бесом, не более!

- Вы правы Дорогая Ирис

- Откуда вы знаете, что меня так зовут?

- Знаю. Вы прекрасны в любом обличии, королева оптических эффектов. На Вашем бы месте, я бы не стал пользоваться какими-то банальными воронками. Мне бы ваши таланты, я бы завалил всю систему контрабандой с Земли. Имя богини угадать не сложно, несколько звуков подходящих к цвету глаз голосу, не важно к чему и обязательно попадешь ну не в первую сотню, так во вторую точно. У меня их, наверное, штук пятьсот.

- Вы слишком расхвастались, уважаемый. Мы не были с Вами знакомы. Я за свои тринадцать лет я ни разу Вас не видела даже по телевизору.

- А в качестве статуи? А может быть рекламу по телевизору видели? Концерн "Гермес", например. Я очень популярный бог. Не надо меня расстраивать.

- Кушайте свои зрелища уважаемый бог и не приставайте к благовоспитанным девицам.

- О! Моя дорогая, моя сладкая Ириска, если бы богу было достаточно зрелищ я бы целыми днями сидел возле телевизора и был бы вполне доволен жизнью. Каждый нормальный бог, и даже такой как я ненормальный жаждет признания, больше чем артист. Может быть, я очень жалею, что не могу умереть на сцене.

- Ну, хватит, скажите лучше, как этот шпик прибрал к рукам богов, у него как раз не было для этого талантов.

- Все благодаря, прозрачному.

- Какому такому прозрачному - Напомнил о себе Александр.

- Прозрачный, это тот, от кого драпанули все эти бессмертные, в том числе и я. Он сам страх и ужас. Эреб и Нюкта просто милые пушистые зайчики перед ним.

- А кто такие Эреб и Нюкта?

- А, есть тут у нас парочка любителей Хичкока. Сидят, смотрят в кресла повжимаются. Стыдно молодой человек, имея такое интеллигентное лицо, не знать что они Страх и Ужас, в греческой мифологии! Ладно, брат, не страдай, я и сам с трудом разбирался кого из нас как зовут, до тех пор пока теогонию не прочитал. Мой мальчик, у меня есть для тебя раритетное издание, восьмисотого года до нашей эры, по земному летоисчисления, дарю, читай, но не слишком доверяй.

- Вы, по-моему, отвлекаетесь, уважаемый Гермес. И так Бессмертные бежали с Земли, мы это уже знаем. И чем же их так напугал Прозрачный? Он что, слишком много людей ел?

- О, моя дорогая, если бы так. Его действительно боялись все и люди и боги и сами Нюкта и Эреб дрожали при виде него больше чем от фильмов Хичкока. Это был гений. Его не интересовали кровавые жертвы. Он был исследователь и препаратор душ, страшные эксперименты, которые он проводил, давали не менее страшные результаты. Мало кто осмеливался спускаться в его лабораторию, особенно боялись его те, кто не имел "во лбу ни пяди". Но светлые головы, такие как Геката, Гея считали за честь с ним работать. Его изобретения привлекали мелких карьеристов как гнилое мясо мух и этот из мелких бесов, он был так мелок, что имени его тогда никто и не знал. Прославленные боги так боялись Прозрачного что разговаривали с ним через меня. Было чего бояться. Эликсир совести, например, ужасная вещь, люди, тоже иногда страдают, но на богов это действует особенно сильно, испытано много раз на плотоедах, после принятия они чувствуют боль всех своих жертв как свою. Фанатизм. О! Это страшный неистребимый вирус распространяется как чума. Прекрасно прививается на пустую голову. Делает пораженных многофункциональным инструментом очень сильная штука. Головы летят как под косой, реки крови. Всех изобретений не перечислить. Одно ужаснее другого. Эти все сказки о привязывании между небом и землей, терзании печени и прочее на богов не действует это, порождение людской фантазии, которая не в силах родить ничего страшнее членовредительства (на Хичкока, эта фраза не распространяется). Последняя разработка Прозрачного - смерть бессмертных. Если говорить грубо, бессмертный преобразовывался в человека, а после мог быть убит. В общем, как только появились первые жертвы все стали рвать когти. Азазелло прихватил с собой разработки Прозрачного, стал их тут активно внедрять и легко пришел к власти. Видите вот этих джентльменов и дам по правую и левую руку от него? Это титаны.

- Ни за что бы, ни подумала, мне казалось, что титаны - чудовища?

- А разве они не чудовища? Посмотрите на лацканы пиджаков?

- Не могу разобрать, "Свидетели дающего и берущего"- Прочитал Александр.

- Узнаете симптомы?

- Фанатизм?

- Он самый. Много влиятельных богов поддерживают его парламент.

- Парламент? Значит у вас демократия?

- Самая что ни на есть. У нас есть две палаты конгрессменов, президент и правительство.

- Как интересно, и кто же президент Зевс?

- Нет, Азазелло.

- А премьер министр?

- Азазелло.

- А по экономическим вопросам?

- Азазелло, и в нижней палате все Азазеллы, и в верхней все Азазеллы и главы всех министерств Азазеллы.

- Но зачем ему это?

- Не знаю, наверно, чтобы сидя дома перед телевизором возмущаться: "Ах, милочка, ну как они могли поставить министром образования этого тупого Азазеллу номер тринадцать, он же не может сосчитать пальцев на руках. - Да, дорогая, а милашка Азазелло номер двадцать пять снова не получил места в правительстве".

- Может они просто все тезки?

- Нет, они все один Азазелло. Старое изобретение Прозрачного.

Ладно, вернемся к нашим баранам, вы говорили, что Азазелло шарился по земле? Ловкий парень, мы бы с ним сработались, если бы не различие во взглядах на закон. Я давно подозревал, что он туда наведывается. Я вижу, что вы, детки, не слишком откровенны со мной, и правильно, но пока что мы с вами на одной стороне.

Фиолетовый Аваам оторвался от телевизора что-то сказал Гермесу подошел к статуе, отодвинул кресло и показал надпись. Тот посмотрел на нее и разгладил рукой. Осталось пустое место.

- Если ему не нравится надпись мог бы статую без надписи купить. - Проворчал Александр.

- Он ее не покупал. Это ему прихожане контрабандой с земли вывезли, вернее, заказали кому-то из богов. Мы с вами, между прочим, находимся в храме великого героя Аваама, за плечами которого двадцать пять подвигов и двести побед на ринге.

- То-то, я вижу помещение к жизни не приспособленное, туалетов нет. Есть нечего, кроме этих раков странных.

- Ладно, предлагаю переместиться на планету маргиналов, анархистов и космополитов.

- Кого-кого?

- Ну, кто такие анархисты и маргиналы вы увидите, а космополитизм, по определению Иосифа Виссарионовича Сталина это обратная сторона интернационализма. Аваам не будет против, если вы остановитесь в его доме. Здесь только храм, а там вполне жилая квартира, не так роскошно, но зато удобно.

- Если у себя дома он так же мусорит на пол...

- Милая Ириска, но кто же станет мусорить у себя дома, дома же самому убирать придется, а если он тут насвинячит то только доброе дело сделает для своих почитателей, они будут знать, что он здесь бывает и дары принимает с удовольствием.

Он со своей стороны им поможет, когда телец снова начнет жертв требовать.

- А как же он его утихомирит?

- Как-как, меня попросит.

Глава двадцать пятая.

Переход на планету маргиналов и анархистов лежал через камеру декомпрессии. Планета оказалась небольшой, поэтому и притяжение и атмосферный столб оказывали меньшее давление.

- Добро пожаловать в Нью- Ханаан. Лучшее место на маргинальной планете. Мы идем ужинать, - Гермес старался быть радушным хозяином изо всех сил. Гости тоже старались не ударить в грязь лицом:

- О! По вашей планете так легко перемещаться!

- Вы совершенно правы, это особенно хорошо ощущаешь, когда возвращаешься от моего приятеля Бахуса. Если в любом другом месте все твое пьяное существо стремится свалиться на землю, то здесь оно стремится воспарить.

Город был великолепен, он так сиял огнями что даже ночью было видно, что он чист и ухожен. Мостовая чиста до такой степени, что на ней можно было сидеть в белых брюках, не опасаясь запачкаться. При этом место было явно очень злачное, судя по тому, что на каждом углу ожидали клиентов проститутки. Разнообразные, такие же наглые, как и на земле. Кожа всех оттенков, но в принципе то же строение, что и у земных женщин, две руки две ноги, две груди и кое-что. Те которые мужского пола немного отличались. Некоторые с атавизмами, типа когтей, хищных зубов, рогов, хвостов. У одной даже было подобие крыльев.

- А что она умеет летать? Спросила Ирис.

- Курица не птица, - ответил Гермес

- А их на венерические заболевания проверяют?

- Нет, конечно, они же не государственные служащие. Тот кто хочет получать удовольствие должен получить его по полной программе, со всем букетом.

- А почему так чисто на улицах? И мостовые и воздух? И даже мусора почти нет?

- А вы считаете, если Маргиналы, значит грабеж убийства грязь и мусор? Может быть, так бы оно и было, если бы эта планета была каким-нибудь нищим промышленным центром. Здесь нет ни одного химического предприятия. Вообще никаких предприятий. Только игорные дома, дома терпимости, бары рестораны, опиумные курильни наркотики. Законов нет вообще, так же как и налогов. Нет и транспорта. Потому что нет бензина. Есть метрополитен, он работает на электричестве. Правда большинство предпочитает перемещаться на роликовых коньках велосипедах и самокатах. Лошадей здесь, в городах не держат, их нужно кормить и поить. А за пределами городов что-либо вырастить можно только в парнике, воды мало. Так что продукты производятся только для ресторанов, на экспорт они не идут. Электричества хоть отбавляй. На планете постоянно светит солнце и дует ветер. Вокруг городов и поселков строят ветрозащитные стены. Планета процветающая. Одна контрабанда с земли чего дает! Кроме туристов и контрабанды здесь огромное количество учебных заведений. В одном Нью-Ханаане пять Институтов и два университета восточный и западный. Кроме того, мы обогнали землю по количеству НИИ, хотя анархическая планета гораздо меньше. Богатые жители очень большие деньги на образование и науку отчисляют, это очень престижно, модно. Встретятся два крутых и начинают базар тереть: "А ты видел, какие я подарки студентам на Татьянин день в Западном университете подарил? Ха! Ты бы видел, какие я подарки своим в Восточный оттарабанил! " А мостовые здесь такие чистые, потому что их студенты моют. На всей планете это единственная рабочая сила, все они делают. Было время, когда наплыв рабочих с других планет начался, за меньшую плату больше часов работали, рабочие места у студентов отнимали. Вот тогда и началась грязь, разбой. Я сразу понял, что Азазелло начал атаку на нас. Пошел с друзьями поговорил, немного подсуетился, ввел моду на студентов. Теперь принимают на работу так: "Почему вы не берете меня на работу? Ты не студент, вот поступи в ВУЗ и я тебя возьму. Смотри, У моего соседа только студенты работают". Мода это страшная сила.

- Ладно, ребята, мы уже пришли.

- "Украйинськи варэнэкы"Ух-ты! Мне мама рассказывала, - воскликнула Ирис, в городе, где она родилась было такое же место! Интересно, а посетители понимают, что там написано?

- Нет, они думают, что это орнамент.

Они вошли и сели за деревянные столы, под вышитыми рушниками.

- Аваам! Ты выглядишь здесь, в этом интерьере как Чудо-Йудо беззаконное! Из сказки.

- Я не буду ему это переводить, он хотя и не обидчивый малый, но...

- Кэн-кэн, Йуда, Йуда, закивал головой фиолетовый и заулыбался.

- Смотри он понял! - Воскликнула Ирис в восторге. -Не расстраивайся, я тоже Йуда, правда не все согласны с этим! - По лицу фиолетового было видно, что он и не собирался расстраиваться.

- Да, и при этом она большая Чуда. - Подтвердил Александр. - Почему ты решила, что он должен расстроиться, может здесь он один еврей, откуда ему знать что на земле некоторые считают это чем-то вроде инвалидности?

- А я и не думал, что он на Чуду -Йуду обидится. Он на беззаконное обидится, это точно.

- Как, а я думал, что маргинальный, значит беззаконный.

- Да, но он считает, что у него есть свой закон, личный, внутренний, эдакая мораль.

- А десять заповедей?

- Пытается соблюдать, по мере возможности.

Было видно, что фиолетовый ужинает здесь не впервые Он осведомился, кому каких вареников заказать и исчез за деревянной перегородкой, Ирис уже была там. Через несколько минут они оба появились с подносами, на которых стояли горшочки с варениками и приправы к ним. О! Какой запах распространяли эти горшочки, какой восхитительный и аппетитный запах! Картофельно-грибной и мясной травяной луковый с соусом и сметанкой, замечательной, жирной, густой настоящей сметанкой налитой в глиняную соусницу. А после были вареники с вишенками и с клубникой и сладким творогом, посыпанные сахаром. Может быть однажды, поехав на далекую Украину к бабушке и дедушке, Ирис и Александр имели возможность так со вкусом отобедать домашними замечательными варенечками, замечательным совсем не постным борщиком и всем, всем, что бабушка наготовила для любимых внучков.

- Мама говорила, что в той ее вареничной вареники были на тарелках, а сметана в стакане и ее нужно было отдельно покупать.

- А про комбинат общественного питания ты не слышала? Это он и был. - Объяснил знающий Александр.

- А здесь что тоже общепит?

- Боже упаси! Такие места обычно открывают не люди, видели там, в кухне женщина такая полная была?

- Да, да, она еще так смеялась весело, мне кажется она очень хорошая.

- Это потому что она берегиня, очень добрая бессмертная душа. Большинство берегинь поселились у нас на планете.

- А чего им в других местах уже оберегать некого?

- Ирис, во-первых, я не сказал, что все, а во-вторых, боги живут там где им нравится. Ей нравится помогать, и не нравится смотреть как кто-то страдает, а помочь она может не всегда. Во всяком случае, с Титанами с Азазелло она сражаться не пойдет. Кроме того доброй душе совсем не все равно кого оберегать. Вот представь, помогает, помогает она какой-нибудь маме с малышом, и чтоб еды было и чтоб не болели и чтоб рос нормально, а мамаша возьмет отпрыска да плотоеду скормит. Ей здесь нравится. Вообще это место нравится очень многим. И Азазелло в том числе. Он постоянно сюда пытается шпионов заслать. Некоторые, музы, например, вообще не могли бы выжить нигде, где есть Азазелло.

- Почему.

- Я же уже говорил, главное оружие у него что?

- Что?

- Закон! Он построил из закона лист Мебиуса, ползает по нему и прогрызает дырки, его растение разрослось и заплело все планеты системы, плотоеды висят на его ветвях как гусеницы, а он скармливает им людей. Первый декрет знаете какой издал? Земля крестьянам, фабрики рабочим, жертвы плотоедам, цензура музам. Короче, каждому свое, власть ему.

- Почему же он до сих пор не захватил Анархическую планету?

- Потому что мы тоже не лыком шиты. У нас много ученых и еще больше воров. Почти все секретное оружие Азазелло у нас на вооружении. В общем даже у уличных мальчишек достаточно средств, чтобы прогнать с планеты какого-нибудь наглого плотоеда.

- А против своих они это не используют.

- Использовали бы, если бы их обижали. Дети у нас цветы жизни, для них никаких запретов и законов, кроме папы с мамой нет. Все для них! Героев растим!

- Или бандитов. В школу они, небось, не ходят, почтовые ящики жгут, прохожих петардами подрывают. - Проворчала Ирис.

- Ага, - догадался Александр, -Теперь понятно, зачем Азазелло понадобилась Земля. Гонка вооружений!

- Ты прав, сынок, мы сильно его опередили, тем более, что раньше вход на Землю был в наших руках. Теперь у него есть свой собственный. С Эльдорадо.

- Представляю, что сейчас творится на Земле! Плач, Ирис! Я знаю кто сейчас осуществляет все твои мечты.

- Посмотрите, это же Лейла! Она прошла мимо окна! Как она сюда попала?- Закричала Ирис.

Ее появление произвело впечатление не только на Ирис, все посетители вскочили с мест и выбежали на улицу. Первой выскочила Берегиня при всей своей полноте она оказалась очень ловкой, она выхватила пистолет и выстелила, Лейла пропала как видеоизображение с экрана телевизора. Посетители одобрительно зашумели и отправились доедать свои варенечки.

- Она ее убила? Это же невозможно? Как она могла? Ты же говорил, что она добрая? - Ирис не понимала что произошло.

- Успокойся это был фантом. Такой тип фантома Азазелло стал применять приблизительно пять лет назад, они все одинаковые, легко уничтожаются с помощью лучей определенного спектра и определенной концентрации. Души не имеют, выполняют функции транслятора и ретранслятора.

- Это просто жучок! Лейла - всего лишь средство слежения! - Теперь разволновался Александр, - Может быть отсюда можно связаться с Землей?

- Конечно можно! Вы уже закончили ужин? А то Аваам не любит, когда его гости голодны.

Глава двадцать шестая.

- Мама!

- Привет Александр, Ирис с тобой?

- Да. Мама у нас неприятные новости Лейла фантом.

- То есть? Подслушивающее устройство. Тот шпион, который устроил взрывы на площади - Азазелло и он правит всей системой черных дыр.

- Вот как? Значит о каждом нашем шаге...

- Ему было известно.

- Теперь я понимаю, почему у нас так плохо пошли дела в последнее время, но откуда...

- Золото, мама! У него полная пустыня золота. И он уже пользуется им вовсю, кроме того, у него все открытия лаборатории прозрачного.

- Действительно жуткие новости вы принесли нам дети.

- Но не расстраивайся, мама, зато мы нашли союзников.

- И кто же это интересно?

- Это Гермес и кое-кто еще с планеты Маргиналов и Анархистов, они с ним в оппозиции.

- Да, этого еще не хватало. Представляю как отреагирует бабушка Цинь.

- А как она должна отреагировать?

- Имя Фемида тебе ничего не говорит?

- Слепая Фемида, богиня правосудия?

- Да, это одно из ее имен. Вот только маргиналов ей сейчас только и не хватало. Ты не представляешь, какую стройную законодательную систему она возвела, привлекла лучшие умы. Торжество справедливости. Закон, который не мешает жить.

- Не ожидал, не ожидал. Кстати, она ведь совсем не слепа, ну разве что немного подслеповата.

- Мы все были слепы. Этот Азазелло из мелкого падальщика вырос в крупного мясоеда и это было ясно как дважды два. Он давно пасется на Земле. Все эти фашисты, нацисты, глодатели святой земли не с проста полезли как тараканы.

- Что общество свидетелей берущего зашевелилось?

- Ладно, мы тут с подругам и проконсультируемся, завтра позвоним, ты это на счет Гермеса правильно меркуешь, сгодится нам это фраерок, передай ему привет.

- Пока мама.

На экране появилась реклама телетрансляционного агентства. Комната в которой сейчас находился Александр была предназначена только для переговоров, на одной стене светился экран, на остальных стенах тоже были экраны, но они были отключены. Аваам оказался человек вежливый, он объяснил как пользоваться телетранслятором и покинул помещение, давая возможность поговорить наедине. Все было очень удобно, кресло, ящик с пивом и пакетики с пивными закусками, экраны можно было запустить одновременно и разговаривать с несколькими абонентами. Видно, Аваам любит поболтать с друзьями. Александр вышел из комнаты и пошел по длинному коридору. Потом спустился по лестнице вниз.

На первом этаже ничего не было вообще кроме окон, дверей и лестниц на второй этаж, на втором этаже было несколько комнат, кухня и службы, но не было окон, зато крыша тоже отсутствовала. Черное звездное небо просто нависало над головой. Глухие стены комнат были украшены различным хламом: велосипедными колесами сухими цветами, золотыми шариками, горшочками, старыми ботинками, картинами и другой чепухой. На полу никакой мебели, Александр поинтересовался, почему, оказалось, что пол здесь мылся автоматически, как только люди покидали помещение поломоечный валик пробегал от одной стены к другой и снова укладывался в углубление вдоль стены. Это было личное изобретение Фиолетового, так же как и переговорная комната. Вообще, он оказался очень изобретательным типом. Все шкафы были встроены в стены, а для грязного белья у него была разработана система вакуумного транспортера и мини-прачечная. Куча всевозможных изобретений трудилась на кухне, а обеденный стол представлял собой карусель, ось которой была закреплена на потолке, в кухне, в столовой и в переговорной комнате потолок местами присутствовал.

Аваам проводил гостей в одну из комнат, нажал кнопку в стене и выдвинулся крюк из стены, и с противоположной стороны другой. На крюки он повесил гамак, затем нажал на другую кнопку, из стен выдвинулись еще два крюка, для второго гамака. Затем он сложил в гамаки матрацы и постельное белье, пожелал спокойной ночи, на своем непонятном нам землянам языке, и ушел.

Александр заснул, а Ирис открыла новый том сочинений, отобранных у Азазелло

Глава двадцать седьмая

- Эй, Вепрь! Удача нам сопутствует, боги на нашей стороне, мы проделали такой дальний путь - плыли по морю - и все было гладенько как по маслу. Надо хорошенько отблагодарить богов.

- Готовь все для великой жертвы, сегодня будет весело! Ура, товарищи!

-

- Ура! Ура! Ура! Эй, Вепрь! Мы тут захватили в плен несколько поселян, не хотите ли выбрать подходящих для праздника жертвоприношения?

- Да, ведите. Кошмар, какой, и пожертвовать не кем, что это они все такие худые и жилистые? Где жир? Где жир, я спрашиваю! Фу, мужики все на баб похожи, бабы и ущипнуть не за что, что это такое!

- Эй, Вепрь! Эта такая мода.

- Что?

- Мода. Они всякие средства пользуют, чтобы жиром не обрастать, целыми днями бегают и прыгают. Вон, видишь, статуя стоит?

- Ну?

- Идеал красоты.

- Тьху! Это шо, мужик или баба, еще и лыбится! Слушай, колдун, ты не мог бы поколдовать, чтобы они как-нибудь жирком побыстрее обросли?

- До завтра не успеют.

- Да? Ладно, а это еще что за парочка?

- Подобрали на лужайке возле леса, сношались, невзирая на военные действия. Он говорит, что пастух, она говорит, что жрица, посвящена богине.

- Ха! Вот ее мы первую в жертву и принесем, так сказать, от вашего бога нашему. Ха-ха, ну, выглядит ничего, не очень жирненькая, но для этого дела сгодится. Правда, не очень свежая, слушай, колдун, ей на вид лет тридцать, уже, поди, а ему пятнадцать от силы, как тебе парочка? Ну, говори, какой такой богине тебя посвятили?

- Афродите.

- Это что еще за богиня такая?

Красавица подплыла, покачивая бедрами, и шепнула что-то на ухо. Пузо вепря задрожало, как поверхность почвы при землетрясении.

- Га-га-га! Гу-гу-гу!

Красавица, вместо того, чтобы снова отправиться к пленникам, села рядышком с Вепрем и завела с ним беседу. На ее поведении ни как не сказывался страх и ожидание близкой смерти.

- А что, там, где ты живешь, Афродите не поклоняются?

- Не-а.

- Напрасно.

- А что она опасная? Может наслать мор, лихорадку или молоко покрасить, скотину потравить?

- Хуже, гораздо хуже.

- Что может быть хуже?

- У нас тут на одном острове ей не поклонялись. Так она наслала на женщин вонь.

- Ха-ха-ха, и что мужикам понравилось?

- Нет.

- Нашим бы понравилось, у нас бабы так воняют, что не знаешь, чем и перебить, в принципе, если честно, и мужики тоже пахнут не ахти как. Поди, сюда, Лисий Кал! Нет, стой там, ближе не подходи.

- А что вы совсем не моетесь?

- Ну, иногда, когда не холодно, а холодно у нас почти всегда. Ну, рассказывай, что сделали ваши нежные мужики?

- Одновременно она наслала на мужчин острова страсть к мужчинам.

- Это как?

Красавица снова зашептала Вепрю что-то на ухо. И снова его живот постигло стихийное бедствие.

- Га-га-га..... Ну это ... Га-га... Ну, воще... Слушай, а идея! Хотя нет. Бабы все-таки лучше пахнут. Га-га-га... Я бы Лисьего Кала не смог. Потом га-га мыться придется Га-га-га.

- Женщинам острова это не понравилось, и они отрезали у своих мужчин ... - то, что они отрезали, красавица сообщила Вепрю на ухо.

- Х-х-х-Ха-ха-ха! Что ты мне все ухо щекочешь, у нас тут все свои, эти вот вообще никому ничего передать не успеют, сегодня вечерком, дай бог, ясная погодка будет, мы их в жертву принесем.

- Знаешь, я ведь как жрица тоже кое-что умею, хочешь самую красивую женщину на земле?

Юноша, который был пойман вместе со жрицей, вдруг закричал:

- Ах, ты, сволочь! Ты же мне ее обещала!

- Пусть он умрет первым, - предложила красавица.

- Давай.

- Что, "давай"?

- Ну, где она, твоя, самая красивая? Подавай ее сюда!

- Какой-то ты странный, неужели тебе не хочется, чтобы она полюбила тебя, чтобы получить удовольствие в полной мере.

- Что я его раньше не имел это того удовольствия? Трахался от души, недовольных нет.

- А-а-а, вот ты какой сложный клиент? Ага. - Красавица поднялась и прошлась между рядами зрителей. Воины Вепря здоровые, плечистые и мясистые и брюхастые женщины и мужчины смотрели на тоже, довольно таки нехрупкую жрицу с большим интересом. Одеты они были в засаленные одежды из грубой шерстяной ткани и кожи, пахло от них соответственно холодной погоде. И тут она заметила в толпе парня на вид такого же возраста, как тот, с которым ее застукали во время боевых действий, и которого она так легко присоветовала в жертву. Парнишка, однако, сильно проигрывал, перед своим сверстником, и ростом не вышел и в плечах не широк, лицо серое, волосы всклокоченные, запах, лучше не нюхать. Рядом с ним она остановилась и поманила пальцем кого-то в кустах. Невидимая золотая стрела пролетела мимо любопытных носов и воткнулась чуть по выше огромного брюха Вепря. За ней полетела медная стрела, она пронзила слабую грудь подростка, которого его одноплеменники называли Худыль. Жрица удовлетворенно улыбнулась:

- Ну что, уважаемый, может тебе погадать?

- А ты и это умеешь?

- Ну, некоторые вещи я знаю наверняка, особенно на счет тебя.

- Ну, давай валяй, может, живой останешься, если врать красиво будешь.

- Ой, мой золотой, я тебе, лучше, всю правду скажу. Значит так, гадать мы будем на, вот его... - она указала пальчиком на ставшего ей почему-то ненавистным, любовника, - его печени.

Пастуха увели, из помещения, где его резали, доносились страшные крики, через несколько минут печень на блюде лежала перед жрицей-гадалкой.

- Так меня оскорбить! Ах, сволочь! Итак, вернемся к нашим баранам. - Жрица даже не взглянула на печень, она встала и стала прохаживаться по помещению. - Значит так, прежде всего должна заметить, что печень прекрасно развита, что означает, благополучие и состоятельность, не жертвы, конечно. Тебя, Вепрь. Как известно, печень представляет собой карту звездного неба, а в данное время года у нас на небе ярко видна какая звезда? Марс. Сезон боевых побед продлится еще не долго, так что торопись, воин. С бугорка Марса, ты будешь спускаться к -к-к-к, короче неважно, к себе домой, увенчанный лавровым венком.

- Это как?

- С победой значит. Но тропа твоя будет освещена звездой прекрасной Афродиты, самой милой, самой любящей самой прекрасной и страстной из всех богинь. И пошлет она тебе любовь, можно сказать, послала уже. Как уже почувствовал?

- Да нет, он у меня пока что не того.

- Я говорю, под ложечкой не сосет? Приступы волнения, дрожь.

Приступ волнения и мелкая дрожь сразу же напал на громадное пузо Вепря.

- Х-х-х-ха-ха-ха! Га-га-га!

- Ладно, вижу, что пока не прошибло, но не беспокойся, купидон не мажет. Что это я тебе о таком близком будущем рассказываю, давая-ка, дальше заглянем. О! Как интересно, гадалка снова кинула глаз на печень, которая была все еще такая свежая, жрица потянула ноздрями воздух. М-да, так на чем мы остановились. Ага, далекое будущее, значит, вижу, у тебя к власти неравнодушное отношение.

- А это что на печени написано?

- Нет, просто иначе ты бы сюда не топал через море. Значит, будет у тебя в этом удача. Удача любит таких наглых типов, короче говоря, императором на своей земле хочешь быть? О! Как глазки заблестели, такому как ты только идею подбрось, порох мужик! Пред тобой задача: объединить земли на своей родине и создать легендарное королевство.....

- Я так и знал, я знал, что прославлюсь в веках! Мое имя будет начертано золотыми буквами, в ваших дрянных греческих книжонках. А мой народ, которому на черта сдалась ваша, дурацкая грамота будет петь обо мне легенды! Моим именем будут называть города, которые я буду строить и детей, которых я буду дарить милым селянкам!

- Да, любовь, страшная сила, ну и красота, конечно, я не буду мешать тебе, строить планы, но любовь, может тебе сильно подпортить дело.

- Ваша греческая любовь не может мне испортить ни-че-го! Так что у меня замечательное будущее! Вина гадалке! Или может, пивка хлебнешь?

- Нет, спасибо, я, пожалуй, пойду. Извини, я должна прерваться, но лет через десять я вернусь и закончу гадание.

Вепрь открыл рот, чтобы закричать, чтобы жрицу остановили, но воины стояли и мило улыбались ей вслед.

Уже под вечер Вепрь ощутил симптомы, о которых говорила жрица. Сосание под ложечкой, трепет и нервные приступы. И что самое неприятное, все это при взгляде на Худыля. Вепрь поймал себя на мысли, что он любуется с наслаждением тем, как Худыль разводит жертвенный огонь, как он работает и сражается. Злоба охватила Вепря, " Вот, значит как, любовь, значит, я тебе покажу! Любовь! Я тебя заморю, благо ты такой худой у нас много времени не протянешь". Вепрь сознательно начал мучить Худыля, орать на него за любые провинности, обделять едой, наказывать всякий раз, когда появлялась возможность. Худыль чах на глазах, сердце Вепря обливалось кровью, но он держался. Как и предсказала гадалка победа еще немного поулыбалась отряду Вепря, но вскоре развернулась и ушла улыбаться другим. Поэтому решено было возвращаться. В походе Вепрь стал мучить Худыля с удвоенной силой, при этом следя с наслаждением за походкой, поведением несчастного юноши. Ему с каждым днем все больше и больше нравилась его наивность, его простота, и всклокоченные волосы и убитое тоской выражение лица. И чем сильнее страдал Худыль, тем хуже чувствовал себя Вепрь. Пузо Вепря заметно уменьшилось, аппетит ухудшился. Наконец, когда отряд вернулся домой, Худыль окончательно свалился. Вепрь позвал его, чтобы наказать за очередную провинность, но тот не вышел, оказалось, что его настигла лихорадка. "Спаси его, колдун, спаси и я озолочу тебя"- Вепрь ревел, как ревут все вепри, когда их задевает за живое. Он видел слезы на глазах мальчика и думал "Что же я наделал, своими руками.... Свое счастье..." Но, колдун его вылечил и тогда Вепрь перестал сопротивляться любви, он осыпал мальчика подарками, он приставил к нему учителей и кормил, как диковинную заморскую птицу, заботился как о растении. Вепрь сразу почувствовал, как сердце заколотилось радостнее, правда, веселое расположение духа не вернулось. Он решил забыть Худыля другим способом, заняться делом. А каким делом может заняться мужик в расцвете сил, да еще и предводитель племени головорезов. Война, и он взялся за нее с утроенной силой. Жажда власти усиливалась, с каждым новым покоренным племенем. Он основывал города, и называл их своим именем, но имя не приживалось. От большого пуза не осталось ничего, все перевелось на душевные страдания и нескончаемые походы и войны. На женщин Вепрю стало противно смотреть, все вызывало тошноту, запах, жир, глупость, так что ни одну селянку славный воин младенцем так и не наградил, хотя они и не были против. Даже попытки пересилить неприятные чувства к женщинам не дали результатов, если Вепрю и удавалось убедить себя, то, как ты можешь подействовать на свой пенис, если он хочет совсем не того. Вепрь устал от душевных терзаний и походов. Он вернулся домой, его встретил Худыль, он изменился, волосы уже не торчали, они были красиво уложены, он поправился и поздоровел, и глаза были такие светлые и веселые и улыбка такая радостная. И весь он был полон благодарности к Вепрю. Какая сильная страсть схватила за горло благодетеля! Этого не описать, дрожь пробегала по телу при взгляде, прикосновении, просто воспоминании о Худыле. Вепрь бросился к колдуну "- Спаси меня! - Я что-то не припоминаю ни одного случая в своей практике, чтобы это дело вызывало такое заболевание, это не наше, это заморское. Хотя, ты знаешь, девки у нас от этого дела топились, вроде, но они скорее от дурной жизни, чем от этого. Слушай, что это тебе жрица наобещала, все сбылось? - Сбылось. - А она обещала, через десять лет вернуться догадать? - Обещала, - Ну, тогда жди, немного осталось". Срок, отпущенный жрицей, уже проходил, Вепрь не мог дождаться, когда же пройдут отпущенный десять лет, и страсть охватывала его с большей силой. И в окружении вепря стали ходить слухи, вернее они уже давно ходили, но тут, когда одного взгляда достаточно, что творится с человеком, слухи поползли как черви из вонючего мяса. Однажды во время охоты Вепрь с Худылем остались наедине, и тогда Вепрь спросил:

- Скажи, Худыль, а ты не влюблен ли в кого, часом?

- Да ты чего, Вепрь? Я тебе честно скажу, ты мне как отец родной. Меня даже на девок перестало тянуть, ну тогда, помнишь? Она на меня так посмотрела и все...только благодарные чувства.

- Мальчик мой, посмотри на меня!  Вепрь попытался привлечь юнца к себе руками и зашептал ему в ухо, на мгновение ему показалось, что тот желает того же что и он сам. Но Худыль толкнул Вепря и насмешливо произнес.

- Ты что оборзел, папаша, я, конечно, благодарен тебе, но не до такой же степени. Слышь, Вепрь, а это, правда, что у тебя на баб больше не встает? А еще говорят...

Вепрь выхватил свой меч из ножен и с диким ревом помчался на Худыля, он кромсал его и резал с яростью, которую никогда не испытывал ни в одной схватке. А после он плакал, и выл, и рыдал, и в этих криках было гораздо больше страданий, чем в плаче жен над умершими мужьями. Больше как минимум раз в сто. И тут произошло чудо. Из озера, которое было как раз возле того места, где все это произошло, вышла прекрасная фея, вокруг ее сразу же запорхали бабочки. Вепрь только взглянул на нее, и радость снова охватила его Вепрь это ты, боги услышали меня, они сделали тебя женщиной!

- Да, успокойся ты, это я, твоя знакомая гадалка. На самом деле я и есть Афродита. Ну, как? Скажешь, не прекрасна?

- Я не верю, не верю тебе! Ты Худыль! Ты мой Худыль, обними же меня, и мы будем счастливы!

- Успокойся, а то я не буду продолжать.

- Продолжай, я буду слушать хоть всю мою жизнь.

- М-мда? А я думала, я тебе совсем не нравлюсь. Я знаю, знаю, красивая, можешь не говорить. Так вот я уже замечала, зовут меня Афродита. А так как я уже не первый день здесь, в поисках тебя, по болотам гуляю, у меня и тут имечко появилось, все не важно. Потому как ты, урод эдакий, посмел надо мной насмехаться, я тебя наказала особо извращенным способом. Я, сам понимаешь, никакая не гадалка, но уж если чего решила, то так и быть тому. Любовь, это такая штука, которая рушит все планы, поэтому, как я говорю, так все и получается. Вот ты тут собирался, детей нарожать? А вот попробуй! Не будет у тебя никаких детей, если еще поживешь, то не долго, умрешь, и никто о тебе не вспомнит. Племена снова по разным сторонам рассыплются, города в упадок придут, имя твое в веках не останется, потому, как письменности у вас нет. Лет триста точно все в упадке будет, а после, поди, может и соберет кто. Ну, пока. Заболталась я с тобой.

- Постой, не покидай меня, говори, что хочешь, я слушать буду.

Фея исчезла. Вепрь стоял на коленях возле мертвого тела и рыдал. Потом он поднял свой меч.

- Ты не принес мне удачу. Ты погубил меня. Может быть, ты понадобишься кому-нибудь лет через триста, а может и больше.

Он бросил его в озеро. Проглотил яд и лег рядом с Худылем, он уже не видел колдуна, который крался по следам феи.

Ирис захлопнула книгу, "Какой сентиментальный плотоед" - Думала она засыпая.

Глава двадцать восьмая.

Ирис проснулась как всегда первой, но вылезать из гамака не стала. Она достала из кармана бумажку еще раз перечитала написанное, и теперь что-то старательно выводила на нем огрызком карандаша, кусая ногти, кончик карандашного огрызка и наматывая волосы на палец. Иногда она начинала раскачиваться в гамаке, балансируя своим не слишком пишущим инструментом.

У тебя пиджак стильный, стильный.

У меня подол мыльный-мыльный

Села на такси и достала.

Было далеко, близко стало.

В пятисотый раз "бесконечно",

В тысячу второй "поезд встречный",

Думала, что все! Заебало!

Было через край, стало мало.

Вечно, бесконечно, беспечно

Скоротечно, срочно, аптечно.

Что б там не шептал пятипалый,

Села на такси и достала.

Как раз, когда она поставила точку в своем произведении, раздался звон колокольчика и в комнату въехал паровозик, с несколькими платформами, на которых дымились кофейные чашечки и гренки с сыром. Паровозик остановился возле гамака, в котором лежала Ирис и замер. Ирис потянулась, чтобы достать гренку и плюхнулась прямо на утренний кофе.

Александр проснулся от шума, производимого сестрой. Он открыл один глаз и направил его вниз. Каким то образом он уловил взглядом залитый кофе знакомый листок, рванулся к нему, тоже вывалился из гамака и, охая, прочитал написанное. "Достала!" - Громко заорал он и помчался за удирающей от братнего гнева сестрицей. По пути они спотыкались об валики, производящие утреннюю уборку, раздавили еще один паровозик, который направлялся в комнату хозяина, сорвали дверь, которая, как позже выяснилось, была соединена со сливом унитаза, и посбивали украшающие стены колеса, кофемолки и старые боты. Завершающим этапом пробега стало сбитие с ног хозяина, который с мечтательным выражением лица выходил из кухни.

Ирис посмотрела на фиолетового, глаза ее наполнились слезами. Она внезапно превратилась в ребенка, такого же каким была Лейла, напугавшая Герцогиню. Она зарыдала громко и трагично, как это делают дети, все существо которых не желает того результата, к которому привела их злополучная шкодная звезда. Которые не согласны с холодным недоверием, которое стоит в газах... Ну, не важно чьих, но близких. Немного повздыхав, мужики отправили в конец расстроенную Ирис в комнату, уложили в гамак, напоили чаем и ушли чинить то, что еще было возможно починить.

Ириска совсем не хотела плакать, просто слезы катились сами собой. Она никак не могла их остановить. В гамаке, где спал Александр, что-то зашевелилось, оказалось, что Гермес забрался туда. Наглость этого молодого человека не имела границ, он даже не поинтересовался, не помешал ли он. Раскачиваясь в гамаке, он декламировал с выражением и подвыванием, подобающим всем панк-суицидным произведениям.

Ставни, двери позакрыла, ни щель, ни проруха,

Чтоб не было от тебя ни слуху, ни духу

Только время подошло ни естся, ни пьется,

Это сердце из груди наружу скребется.

Догуляла до меня проклятая шлюха

Тихим сапом умыкнула, не слышало ухо

Ухватила, несется, кричи, не обернется

Только слышно, как во поле кроль с кролей ебется

Привяжи ты меня мама, за косы к кровати,

Чтоб не смела твоя дочь по свету гуляти

Заколи меня ты доктор бромом-калипсолом,

Чтоб не бегала девчонка по горам и долам

Ты, весна, меня не мучай проклятым синдромом

Буду тебя изживать бромом! Бромом! Бромом!

Отращу себе большую пребольшую Жопу!

Чтобы больше не тянуло в Азию-Европу.

- И что тут смешного, я не пойму? Ну, да! Да! Да! Это я написала. В прошлом году. Но ты знаешь, должна сказать тебе, что ты опоздал. Всю критику я уже слышала, от своего братца. Ты что хочешь сказать, что у тебя есть что добавить. Так я тебе скажу, чтобы переплюнуть моего братца в издевательствах, нужно быть широко и глубоко образованной личностью. А у тебя, по-моему, другое амплуа, неправда ли?

- Ну, если тебя интересует мнение более сведущего человека, мы можем обратиться к моему приятелю, Аполлону, так его звали, в этой Греческой системе, которую мы выбрали, чтобы окончательно не запутаться.

- Аполлон... Аполлон... Что-то я не припоминаю ни одного его произведения. Впрочем, он, по-моему, все время выступал как модель, а не как писатель, скульптор, живописец, критик, на худой конец. Вероятно, он просто любит потусоваться в среде художников?

- Ладно, барышня, вижу, вас с толку не собьешь, ну что ж вы так над братцем издеваетесь, эпиграммы как пулеметные ленты тра-та-та-та в самое сердце, ядовитая вы наша. Ну не нравятся стихи, так и скажите, Сашенька, не пиши, займись делом.

- Я сожалею, Гермес.

- О чем, извините?

- О том, что Вы не писатель и не критик, не вообще не сведущи в искусстве.

- Это почему же вы барышня сожалеете о том, о чем не сожалею даже я?

- А потому, дорогой мой Гермес, что тогда бы у меня была возможность сказать: "Коллега, фраза которую вы сейчас произнесли, самое отвратительное ваше произведение. Фи! Сплошной плагиат".

- Сдаюсь, уела. Но чем же тебе стихи твоего братца не понравились, ей богу не хуже твоих.

- Я, по-моему, с тобой мнением не делилась, нравятся или нет. Это мое личное дело, кого любить.

- Вот как, сразу обижаешься. Может, меня не это интересует

Может меня, очень волнует вопрос молодежного суицида, что это вы барышня, плачете и плачете?

- А что, мешает?

- Да нет, плачьте на здоровье! Очень хорошо! Наплачете нам море, будет на нашей сухой планете море, мы вам памятник поставим, стеклянный.

В комнату вошли Александр и Аваам.

- Ты что это к моей сестре цепляешься, смотри, заеду между глаз.

- Промахнешься.

- Ничего, я Аваама попрошу. Пойдем, мама звонит, надо поговорить.

В экранной стене отразилась комната золотого дворца-кольца. В хрустальных креслах восседали пять прекрасных богинь.

- Привет, дети. Привет, Гермес. Здравствуйте, уважаемый, не знаю, как Вас зовут. - Обратилась к присутствующим Антонина Павловна.

- Мама, он местный, по-нашему не понимает. Как там у вас дела?

- Хреново. Ну, на самом деле ничего страшного, кроме третьей мировой войны. Пока противники заняты разведением понтов. Но, раз об этом пишут газеты...Хотя они уже как-то писали, что третья мировая война началась, говорили холодная! Холодная! Ну и где она, ваша холодная? Во всяком случае, мы все с нетерпением ее ожидаем. Это, что касается несущественного, а по существу, мы отослали Нифертитти и ее дочь в вашу систему. Надеемся, что Азазелло просто подменил девочку. Это нужно проверить.

- Мы можем помочь?

- К сожалению, помочь им может только Азазелло. От вас нам нужна помощь другого рода. Это касается тебя, Гермес, большая просьба. Думаю, ты в этом не меньше нашего заинтересован.

- Ну, разве ж я когда-нибудь отказывал?

- Нужно найти прозрачного, раньше, чем это сделает Азазелло, у вас есть какие-нибудь сведения о нем?

- Ничего, кроме того, что он пропал.

- Где и когда?

- На старушке Земле, где еще? Где была его лаборатория? Ходят слухи, что он пропал, во время работы над новым изобретением. Многие ученые становятся жертвами собственных дурацких игрушек. А тем более он, все знают, что он ставил опыты на себе. Геката давно его предупреждала, Кстати, можно у нее поинтересоваться, они были близки.

- А дети у них были. - Ирис встряла во взрослый разговор

- Милая барышня, - стал поучать ее Гермес - Если бы боги могли размножаться, возникла бы серьезная проблема перенаселения. Моральные нормы на нас бессовестных не распространяются, куда детей будем девать, и кто их бедненьких воспитывать станет?

- Как видите, из вас получаются прекрасные мамы. Не хотите ли попробовать, тем более что проблема перемены пола перед Вами не стоит?

- Не стоит? Не скажу, что вы соврали, барышня, в этом тоже есть своя правда. Все-таки есть разница между стоянием и видимостью стояния. Вы, моя дорогая, забыли, что тоже являетесь следствием его эксперимента, не слишком удачного.

- Что-то ты там такое сказал, Гермес?

- Ничего особенного, высказал сожаление, что у меня нет такой замечательной дочери. Есть у меня кое-какие задумки.

- Вот и хорошо, счастливенько.

- До свиданья милые дамы.

Глава двадцать девятая.

Бабушка Геката, так звали самую крупную, самую почитаемую и обеспеченную богиню на свободной планете. Свободной, от всего, кроме денег. Ей царственной и прекрасной был посвящен огромный стеклянный, во многих местах, храм в центре Нью-ханана, с фонтанами и невероятно причудливыми растениями, многие из которых были ядовитыми или условно ядовитыми, как, кстати, и огромный раскидистый анчар в центре помещения. Торговцев из этого храма гнать никому и в голову не приходило, они себя здесь чувствовали превосходно. В основном продавали здесь снадобья и зелья, магические препараты талисманы. Но больше всего здесь было книг, самых разнообразных на языках вышедших из обихода миллионы лет тому назад и последних пахнущих типографской краской. На одном из лотков вперемешку с книгами на всех земных языках, был аккуратно выложен современный российский детектив, в основном вверх ногами. Компания разделилась по парам, Фиолетовый гулял с Ирис, Александр с Гермесом. Они как будто нашли друг друга, так часто бывает, когда два человека находят друг друга, один компенсирует недостатки другого, некоторые черты у них обязательно общие. По началу Ирис даже решила, что они стали понимать друг друга без слов, но, оказавшись случайно поблизости от этой счастливой пары, услышала беседу такого содержания: "- Спорим, вон ту папирусную в кожаном переплете тебе будет слабо, - улыбаясь, лепетал Гермес, - Не фиг делать, - возражал Александр" и с этой фразой очередная книга переместилась в безразмерную мамину сумку. У Ирис волосы на голове встали дыбом, она накинулась на счастливую парочку чуть ли не с кулаками.

- Хорошо, что ее никто здесь не понимает - Говорил Александр, пытаясь при помощи грубой силы утихомирить сестрицу.

- Не беспокойтесь граждане, у нее бывают приступы это наша сумасшедшая сестра, проявите снисхождение.

Этот цирк мог бы продолжаться и дальше, если бы не появился четвертый участник шоу. В отличие от богов он, как мы уже упоминали свое представление о морали, он смотрел на новоиспеченных братьев, исподлобья низко опустив рога. У кого угодно мороз пробежит по шкуре, тем более, если ты, кто угодно не знаешь, какую именно из соблюдаемых им моральных норм ты нарушил. "Бежать" - проскользнула мысль у Александра в голове, но Гермес, бывший с Аваамом не более короткой ноге удержал его за рукав.

- Аваам, мы совсем не хотели ее обижать. Извини нас, Ирис нас извинит. Ты извинишь нас, правда?

- Извиню? Мы что пришли сюда книги воровать?

- Нет, нас интересуют не книги, вернее не только книги. Нас интересует вон та касса.

Касса выглядела совсем как билетная касса, в ней сидела длинноносая очкастая женщина.

- Мы что идем в театр? Эта ваша бабушка Геката актриса.

- Нет, она продает зрелища, это самая доходная статья на планете и вообще в системе. Кроме того, она контролирует выход на землю, то есть вся контрабанда, идет через нее, теперь, с открытием нового выхода ее проценты заметно снижаются, а это значит что?

- Что?

- Это значит, что для нас нет более надежного союзника.

Гермес подошел к кассе о чем-то пошептался с кассиршей и вынес билеты.

- Это приглашения. Бабушка Геката устраивает небольшой пикник для друзей.

- Значит мы друзья?

Место, где бабушка Геката устраивала свой пикник, очень напоминало долину фараонов. Пирамиды в песке. В одной из пирамид были расставлены столы на столах экзотические угощения вина, публика была тоже самая экзотическая. Наряды такие, что не снились голивудским дизайнерам и парижским модельерам. Одни вели себя как на светском рауте, прохаживались под ручки взад вперед и представляли друг друга знакомым. Другие, орали и чокались и даже звонко целовались как в пивной. Некоторые так просто потеряли всякий контроль над собой и бесновались как на лысой горе. Гермес бросался через весь зал, завидев знакомые фигуры, сбивая на пути все, заключая очередного друга в объятия, и дальше таскал за собой все увеличивающуюся компанию друзей, траекторию движения Гермесова общества определял Бахус он же Вакх. Опершись на плечо Аполлона, он медленно передвигался от стола к столу и в громко орал вакханалии, баркаролы, серенады, канцоны, частушки, что в голову взбредет. Что бы он не заводил, компания подхватывала, как грузинский хор, потому, как люди подобрались тонко чувствующие, не все с идеальным слухом, но чувствующие. Четыре оркестра по углам зала, который был просто огромных размеров, исполняли совершенно различные мотивы, стремясь заглушить друг друга. Публика танцевала охотно, никто не мялся и не стоял в ожидании приглашения. Некоторые прямо-таки ходили на головах, пару раз попытались запрыгивать, а столы, но их оттуда согнали те, кто наслаждался застольем. Оголтелые детки поливали друг друга какими-то пенными и цветными веществами, от которых мгновенно вырастали разноцветные волосы до колен или цветы или иголки, посыпали разноцветным конфетти, от которых нападал приступ хохота, то там, то здесь слышались взрывы, свистели и жужжали ракеты. Вдруг все четыре оркестра заиграли какой-то гимн или марш освещение стало красно, фиолетовым торжественным и в зал вступает женщина трех метрового роста, в черном блестящем платье, старушкой ее уж никак не назвать, правда и девочкой тоже. Свита в черных ливреях обрамляет ее путь на алых подушечках выносят... выносят...Что стало не слишком празднично? Что вы подумали? Не угадали. Выносят именные подарки для гостей. Королева взошла на трон, и свита рассыпалась по залу, раздавая подарки гостям. Гермес получил свой подарок первым, это был свободный билет на все развлекательные мероприятия корпорации Геката, следующим был осчастливлен Аваам, он получил билет на бесплатное пиво в неограниченном количестве от сети супермаркетов Геката. В подарке для Александра оказался совершенно обыкновенный плюшевый мишка, а Ирис отказалась брать свой подарок наотрез. Пришлось Александру получить и подарок для Ирис, чтобы не выказывать неуважение к хозяйке.

Официальная часть закончилась, начались фейерверки, публика высыпала из пирамиды. Выстрелы грохотали так, что заглушали рев беснующейся толпы. В то время, когда все стремились через головы друг друга к выходу, Ирис забилась в дальний угол пирамиды. Если бы вы спросили чего боится Ирис, она бы ответила совершенно правдиво ничего, кроме фейерверков. Просто панически боялась. Над пирамидами раскрывались огромные разноцветные шары, цветы и бабочки, драконы и кентавры, звезды осыпались дождем. Свистящие жужжащие вращающиеся ракеты взмывали в воздух и оканчивали свою блестящую, но слишком короткую жизнь, не долетев до земли. Но Ирис всего этого не видела, она сидела под столом и чувствовала себя почти, что в безопасности, так, по крайней мере, ей не могла упасть бракованная ракета на голову. Она бы просидела под столом всю ночь, пока на улице рвались ракеты, но тут она увидела чьи-то ноги. Это был Фиолетовый Аваам, он заглядывал под столы и звал ее. Она откликнулась. Аваам взял ее за руку и повел туда, где громыхали залпы, одна огромная ракета превратилась в жука скоробея, хлоп! И он рассыпался на множество маленьких жучков, которые спустились на землю и стали взрываться под ногами. Ирис закрыла голову руками, когда они спускались вниз, а когда начали взрываться, не знала что и делать. Фиолетовый навис над ней, хохоча, она ухватилась за его громадную руку и повисла, поджав ноги, тем самым, обезопасив себя от атаки жуков. Так вися, она серьезно задумалась, где же все-таки безопасней, с фиолетовым Аваамом или под столом, должно быть самое спокойное это под столом с Аваамом.

Под утро фейерверки закончились, досматривать их остались самые стойкие, остальные спали, расположившись, где попало или вернулись за столы или болтали, прогуливаясь, как в начале. Ирис, конечно же, заснула, Фиолетовый не отлучался от нее ни на минуточку, до самых первых лучей солнца, вернее не солнца, а той звезды, которая была центром этой системы. А с первыми лучами началась игра, условия которой Гермес не успел объяснить. Все гости разделились на отряды, фиолетовый был единодушно выбран командиром отряда, в котором был и Гермес и вся вчерашняя компания, все, кто уцелел после вакханалий. Отряд тихо скользил между песчаных дюн

- Слушай, Александр, а откуда здесь пирамиды?

- Ну, это ж ясно. Как дважды два. Если евреи пришли сюда вместе с богами, в те века, то естественно они занялись строительством, а что они строили у египтян? Вот, что умели, то и начали строить. Понятно?

- Не понятно, лучше я у Гермеса спрошу. Эй, Гермес?

- Да, Я слышал. Это вообще никакие не пирамиды, Геката их вчера воздвигла, это видимость, театральная декорация. Мы с вами представляем команду врагов. Остальные две команды представляют друзей. У центральных игроков задача - наладить контакт с друзьями и свергнуть врагов. Так что мы обречены на проигрыш.

- А если я не хочу проигрывать?

- Придется проиграть, потому, что у нас силы неравные, посмотри на нашу команду, одни боги и герои, это же будет совсем не в кайф. Если любой из нас захочет победить никто и понять ничего не успеет. И поиграть никто не успеет.

- Слушай, а в чем же тогда кайф?

- Кайф - проиграть красиво.

- Ну, хорошо, а кто эти центральные игроки?

- А я пока с ними не знаком, ну, ничего скоро познакомимся.

В самой большой пирамиде отыскали зал с красивым золотым барельефом, Ирис видела репродукцию оригинала, с которого было сработано это произведение искусств в детской энциклопедии. Различные боги, развернутые плечами к зрителю, а по центру жук навозник, катящий солнечный шарик. Члены команды расположились в нишах. "Экшен"- Рявкнул Аваам и барельеф медленно подался назад, повалил сизый дым, и из дыма стали выпрыгивать люди в форме американских спец служб, они почти бесшумно двигались вдоль стен, последними неспеша вышли два спорящих между собой ученых один помоложе и покрасивее, но в очках, другой постарше и полысее, но француз. Спорили они о том, как нужно правильно читать двадцать пятый в четвертой строке иероглиф.

- Вот, Ирис, - зашептал Гермес, - это и есть наши центральные игроки.

- Они что с Земли?

- Только две минуты как оттуда.

- И что же мы должны делать?

- Сейчас мы захватим ядерную боеголовку и одного из ученых, думаю, это будет француз. Может быть и парочку солдат.

Все шло как по сценарию, Пол часа Американцы искали пропавший ящик с боеголовкой, ученого и парочку, в конце концов, второй ученый не выдержал и пошел осмотреть местность, сначала пытались его остановить, а потом и сами отложили поиски и вышли наружу. Не много времени заняли поиски двух команд  друзей. Пока центральные игроки. Во главе с молодым энергичным американцем налаживали контакты, команда врагов собралась на совет в самой большой пирамиде. Француз и парочка солдат прогуливались по пирамиде. Под присмотром Эреба и Нюкты. На повестке дня стояли вопросы: Кого назначить злым гением, что делать с ученым и солдатами. И кого заслать в лагерь противника на разведку. Злым гением под всеобщие уговоры все-таки согласился стать Феб, он поднялся на пьедестал и снисходительно улыбнулся троекратному "Ура!". Пленников решили не отпускать, а подождать, пока за ними придут. К единому мнению долго не могли прийти только по вопросу о шпионах. Эреб и Нюкта отпали сразу, потому, как они не могли оставаться незамеченными, Гермес наотрез отказался, он подскочил вверх, уселся в нише и заявил, оттуда, что никуда не собирается, и еще он нужен здесь в качестве переводчика. Феб, И Вакх тоже были нужны в лагере, а Аполлон заявил, что без Вакха он никуда не собирается. В конце концов, все-таки решили, что самое разумное будет отправить Аполлона вместе с Вакхом, пускай земляне немного расслабятся. Пленников представили обществу, они ничего не понимали и смешно хлопали глазами. Француз очнулся первым, он ткнул себя в грудь и сказал Жермен Бернен. Феб двинулся было навстречу с протянутой для рукопожатия рукой, но Гермес слетел и встал между ними.

- Здравствуйте Месье Бермен! Добро пожаловать! Рады видеть Вас здесь! Позвольте представиться, Меня зовут... Я Ваш гид и переводчик. Я буду Вас сопровождать в вашем путешествии, я вам покажу все, что вы захотите. - В этом месте своего монолога он обернулся к богам. - Мадам и месье, представляю вам месье Жермена Бермена, это большой ученый и известный писатель. - Разумеется, боги не знали французского, но Гермес, ничуть не смущаясь, продолжал, - Где вы живете, месье?

- Я живу в Реймсе. Это красивый город.

- Это тихий город?

- Вовсе нет. Много шума, много дыма, но я там родился и люблю этот город.

Гермес взял Бермана под руку, и так, беседуя, они отправились гулять между пирамидами, за ними следовали парочка солдат.

Глава тридцатая

"А в то же самое время на планете Земля, в совершенно обыкновенном Американском городе, на совершенно обыкновенной Американской улице жила Девочка. Как ее звали? Кто звал, тот и знал. В школе ее не считали красавицей и уродиной тоже не считали, но так получилось, что парни за ней не бегали. Встречаясь с хамством и грубостью, с ложью и несправедливостью она краснела, и сердце ее начинало сильно колотиться, и нервная дрожь пробегала по всему телу. Потом, когда негодяй победоносно удалялся, она шла по своим делам, и долго выговаривала этой грязной свинье, в своих мыслях все, что считала нужным ему сказать, все что промолчала при встрече. Она бормотала себе под нос самые грязные ругательства и самые страшные проклятия и представляла, как она будет бить, топтать, громить и рвать на куски своего обидчика, совершенно не имя к нему христианского сострадания. Ни капли.

Просматривая новости по телевизору или читая газеты, Девочка наполнялась гневом против всех, кто поджигает войну, против всех, кто убивает детей и матерей и устраивает взрывы, и гонит людей с земли, которая принадлежит им по праву. И снова у нее сильно колотилось сердце, и слезы выступали на глазах, и она снова начинала бормотать обращения и манифесты и представляла, как поджигатель войны взорвался в самолете, и по деревьям висят его кишки. И радовалась своей мысли, не имея к нему христианского сострадания. Ни капли.

Девочка вступила в организацию "живой щит" и отправилась защищать мирные арабские хаты. Делать там, в резиденции организации, оказалось нечего, правда, можно было смотреть телевизор, можно было гулять. Здесь она почувствовала, что красива, местное население не сдерживало эмоций при виде ее. На нее смотрели с завистью и желанием... Желанием быть такой же свободной, как и она, так ей, по крайней мере, казалось. А так же ей казалось, что гнев, который ее временами наполняет, сливается с гневом окружающих людей. Она почувствовала себя счастливой. Теперь, если ей приходилось встречаться с хамством, то это было очень редко, и все равно она ничего не понимала на арабском. Но ей казалось, что ее окружают единомышленники. Ей так нравилось в этой тихой древней стране. Она даже мечтала, что встретит свою любовь, такого красивого темноволосого парня, который смог бы постоять за себя и за нее и за всех ущемленных в правах. Ведь они умеют это делать, умеют, что ни говори. Может быть, если бы все так и случилось, и закончились бы эти приступы бессильного гнева. Но любовь все не шла. Организация иногда устраивала акции, походы в школы. Впрочем, какие школы? Может медресе? Ну, да, неважно. Мальчишки очень радовались ее приходу, они вместе кричали своим политическим противникам "Меджнун!" что они там про нее болтали за спиной, она не понимала, но ей казалось, что все они думают, так же как и она. Теперь ее гнев можно было назвать не совсем бессильным, ведь она что-то наконец-то может, по крайней мере, ей так казалось.

Все закончилось очень печально, Девочка погибла, пытаясь защитить арабскую мирную хату. Когда все это произошло, хозяина дома спросил журналист, почему же вы оставили ее на погибель одну защищать ваш дом? "Мы ничего не могли сделать, а она инструмент Аллаха, а дом мы новый построим, еще лучше"

Она погибла и никто из тех, кого она пыталась защитить, не имел к ней христианского сострадания. Ни капли, потому что у них его нет, зато есть война с неверными. Ух! Какое у них все-таки потребительское отношение к защитникам мира, врачам, к чужим неправильным девочкам, вообще ко всем хорошим людям. Что, скажите, девочка не хорошая была, людей нехорошими словами обзывала? Очень хорошая, она ведь никого не убила, как некоторые. Только ей казалось, что она в этом мире что-то значит, а оказалось, что она инструмент какого-то совершенно чужого ей Аллаха. Ходила бы лучше в кинематограф, чтобы исполниться чувством удовлетворения от вида наказанного порока."

- Ах, войны приходят и уходят, человеческая глупость вечна, - Антонина Павловна закрыла газету, - как там интересно, мои дети.

В дрожащей поверхности холодных вод Иордана она рассмотрела толпу людей у подножья пирамиды и среди них своих детей, они провожали каких-то солдат, в пирамиду, вдруг...

Прежде чем рассказать, о том, что произошло вдруг стоит рассказать, как разворачивались события в игре:

Бахус и Аполлон имели свои собственные методы разведки, преимущество которых перед всеми остальными заключалось том, что языковой барьер, при применении оных практически отсутствовал. Так же существенным преимуществом было то, что планы противника менялись с каждым тостом. Никто в пылу веселья не заметил, как вся команда богов, переместилась в лагерь друзей, в опустевшей пирамиде остались только никем не охраняемые пленники. Горючее закончилось неожиданно, видимо бабушке Гекате не понравилось, что возлияния слишком затянулись. Решили сходить за напитками в пирамиду богов, а заодно и освободить француза и парочку солдат. Неверными шагами, опираясь друг на друга, американцы направились к пирамиде. Команда противника уже была на местах. Непослушной рукой командир отряда центральных игроков навел автомат на чудовище выросшее внезапно на входе тра-та-та-та! Монстр разлетелся на куски. Далее все шло как в игре ДУМ, с единственным отличием. Слишком разнообразные монстры. У богов с воображением оказалось несколько получше, чем у авторов компьютерных игр, да и с возможностями тоже. По пути, точно как и в ДУМе игроки собирали всевозможные призы, разгадывали загадки и логические ловушки. Последним этапом было драматическое уничтожение солнцеликого бога и радостные объятия освобожденных пленников.

Все так хорошо и замечательно. Противник уничтожен, справедливость восторжествовала, про ядерную боеголовку все забыли, освобожденные жители неизвестной страны приветствуют победителей и провожают их обратно на землю. И вот тогда-то и произошел этот самый вдруг.

Один из парочки солдат, которые были пленниками, бросил взгляд в толпу, и узнал Ирис. Его сердце заколотилось, и пробежала нервная дрожь и исполненный ненавистью, благородной жаждой справедливости человек с ружьем бросился к Ирис, страшному ненавистному монстру, который находился в опасной близости к мальчишкам таким веселым и разноцветным, ничего не подозревающим детям. Он подбежал на расстояние, с которого нельзя было промахнуться, и выстрелил.

Глава тридцать первая.

- Мама!

- Маленький мой, пушистый котеночек! Что же вы натворили сволочи!

Это все, что услышали те, кто был рядом. Ирис растворилась, пульки слегка оплавили золотой песок. Солдат недоумевал, почему никто не радуется, его меткому попаданию. Прежде чем пришельцы успели различить остальных своих соперников, они очутились перед барельефом, и сразу же, словно насосом их втянуло на родную Землю.

Возле места трагедии собралась вся команда. Громче всех рыдал Бахус, он плакал чистыми винными слезами. Бабушка Геката присоединилась к оплакивающим, теперь она была нормального, даже ниже среднего роста женщина средних лет.

- А куда она пропала? - Очнулся Александр.

Гермес положил ему руку на плечо.

- Друг, я уже упоминал о том, что Ваша сестра обладает уникальными способностями даже среди нас. Ей не нужны никакие воронки, она перемещается куда хочет. А это значит, что место ее нахождения зависит только от ее желания.

- А что еще она умеет?

- Очень много, вот, например искусство перевоплощения.

- Хорошая актриса?

- Актриса? Да что вы в этом понимаете, сударь! Даже мы иногда принимаем ее за разных других богинь. Да ей ничего не стоит прикинуться Афродитой или Герой, да кем угодно. Ходят слухи, что она и Персефона одно и то же лицо.

- Персефона, это та, которую украл Аид и на зиму забирал к себе? И что ты думаешь, они правдивые?

- А как же! Я сам их распространял! Не веришь, спроси у Гекаты.

Геката явно не была расположена, беседовать в окружении такой толпы. Она предложила переместиться в какое-нибудь тихое уютное место, Гермес тут же пригласил всех в гости к Фиолетовому Авааму.

В гостиной фиолетового Аваама не было телевизора, в ней вообще ничего не было, если не считать огромное окно. Гостиная располагалась на третьем этаже, вид из нее открывался замечательный. Как только открылась дверь, из стены стали выезжать удобные кресла и стулья, причудливой формы, Очень разные, высокие и низкие, вдоль стены откинулись боковые столы. Как только все разместились, в одной из стен зашуршал лифт и в комнату въехал сервированный стол.

- Прежде чем ответить на ваши вопросы я хочу напомнить, чем занимался Азазелло на Земле. Он разбудил шестерых из богов, которые были усыплены Прозрачным. Он устроил террористический акт и открыл старые ворота. Он подсадил фантом к проснувшимся богам. Все это свидетельствует о том, что он занят поисками самого прозрачного. Это все, я ничего не пропустила?

- Да, если не считать того, что он еще и успел написать шесть исторических романов.

- Романов? Это интересно. Он не может писать романы.

- Это почему же?

- У него нет для этого данных. Дайте ко мне взглянуть на эти его труды.

Александр протянул книги, Геката полистала их и бросила на стол. Все страницы книг были пусты.

- Как же так! Я сам видел, как Ирис читала их

- Видимо, эти значительные литературные произведения предназначены только для одного читателя. Поэтому Азазелло и подсунул их Ирис. Он ищет его.

- Для чего?

- Что за вопрос? Он хочет победить.

- Его?

- Нас! Этот Ворюга...

- Попрошу Вас не выражаться!

- Извините, Гермес! Этот нехороший шпион, ищет прозрачного.

- Зачем?

- Возможно, чтобы попытаться уничтожить. Вряд ли он захочет будить его. Он прекрасно понимает, что с приходом примадонны о первых ролях можно будет забыть. Нам с вами это тоже не выгодно, потому что мы не знаем, чем это может кончиться, и никто не знает.

- Как не знает, а Пифии, прорицательницы?

- Мальчик, ты все еще веришь в эту чушь! Ничего нельзя сказать наверняка, если ты, конечно, не располагаешь некоторыми предварительными данными. Будущее можно просчитать, для каждого определенного тела, для каждой маленькой клетки, его можно создать, сотворить. Но при единственном условии. Данные должны быть точными и полными.

- А у нас есть такие данные?

- В случае с прозрачным такие данные получить невозможно. Его не даром так прозвали. Ты думаешь, что видишь его насквозь, а на самом деле не видишь ничего.

- И что Вы предлагаете?

- Действовать по ситуации.

Далекие звезды светили. Было тепло. Александр качался в гамаке и ждал Ирис, он знал, что она должна вернуться. Вдруг ему показалось, что в комнате кто-то есть кроме него. И что этот кто-то чувствует себя не лучшим образом, может даже тихонечко плачет.

- Ирис! Это ты?

- Я, Александр, и я и не я. - Вдруг ее голос изменился, стал похож на голос Антонины Павловны, - Ты даже не представляешь, Александр, как трудно в одно мгновение потерять и мать и дочь.

- Ты что такое болтаешь? Это кто кого потерял?

- Уу-у-у  существо завыло тоненько и протяжно, было темно и ничего не было видно, голос снова стал походить на Ирискин - Сашенька, что же мне делать, не знаю. У меня, кажется, начались серьезные психологические проблемы, теперь я знаю, как это бывает, то, что было раньше, это был так, детский выпендреж. - А что я тебе говорила? Хорошо, что ты наконец-то поняла это. - Я бы, пожалуй, обратилась сейчас к психотерапевту.

- Так за чем же дело стало?

- Да вот не знаю, как буду объяснять, в чем проблема. Я скажу ему, доктор, у меня раздвоение личности, одна моя половина оплакивает дочь, а другая - мать. А он мне скажет - А кто же умер? Вот этого я вам точно не могу объяснить доктор. Я скажу ему, доктор, я слышу в себе голоса, самые различные, самые странные, взрослые и детские, мужские и женские, а он спросит, - "А чьи же это голоса?" А я скажу, мои, доктор. Доктор! Спасите меня! Мне так плохо! - Последнюю фразу существо произнесло таким жутким голосом, что мурашки пробежали по коже. - Доктор, и еще, я спорю сама с собой. "Ничего, это у многих бывает".

- Давай я позову Гермеса, может он знает, что нужно делать в таких случаях. Я, видишь ли, с большим недоверием отношусь к психологам и психотерапевтам.

- Я тоже. Только не надо, пожалуйста, никого звать.

- Ну, может, он сам сталкивался с подобной проблемой.

- Нет, пожалуйста, пожалуйста, я тебя прошу, никого не зови.

В дверь постучали.

- Не открывай! Не открывай, а то я сейчас уйду.

- Не могу, он же хозяин.

- Ладно, не говори, что я тут.

Вошел Фиолетовый, а с ним и Гермес.

- Ирис, выходи, я тебя уже больше трех тысяч лет знаю, не прячься.

- Она не выйдет у нее внутренний конфликт.

- Ты же не хочешь, чтобы я напугала твоего друга своим двухголовым видом.

- Моего друга двумя головами не напугаешь, за свою жизнь он видел женщин не только с двумя головами, но и с пятьюдесятью двумя.

- Я и это могу.

- Количество голов не имеет значения, ты отозвалась и это уже хорошо. Что ты там говорила по поводу доктора? Я твой доктор. У меня есть верное средство. Ну, появись же ты, наконец!

- Я же сказала, что не могу, я не знаю, как кто я должна появиться, мне, честно говоря, и говорить то тяжело.

- Прояви фантазию, создай себя заново. Новый голос новый вид. Может, ты хочешь кому-нибудь понравиться, сделай на это поправку.

- Эй, ты! Кто-нибудь! Если бы я хотела тебе понравиться, я бы конечно приобрела вид Афродиты, но у меня не хватит терпимости выглядеть так потрясающе безвкусно!

- Это что, правда? - Спросил Александр - Ты и Сессиль...?

- Было, было, не буду скрывать, многие даже считали, что Гермафродиты произошли от нас.

- Какой ужас!

- Может мне родиться заново?

- Нет, спасибо! Это что, нам тогда придется пеленки и распашонки стирать.

- Памперсы купите.

- А ну-ка быстро превращайся! Пойдем гулять по магазинам.

Она послушалась. Какое восхитительное нежное создание получилось, немного мальчишеское личико, светлые глаза как две капельки воды.

- Ну, как, - произнесла девочка невероятно низким голосом.

- Могла бы в мальчика превратиться, для разнообразия. Ой, голос, пожалуйста, измени.

- И не подумаю.

- А как звать то тебя теперь? Может Ирис, по старому?

- По старому будет Антонина, - Щас как дам! По старому! - Ну, вот опять началось! У-у-у - прекрасное создание медленно начало таять. А трое взрослых мужчин, даже очень взрослых, стояли и не знали что делать. Фиолетовый Аваам вдруг выскочил из комнаты и через пять минут вернулся с большим зеркалом. Она уже почти растаяла, но, увидев зеркало, медленно подошла к нему и стала всматриваться, постепенно к ней вернулась осязаемость и нормальное расположение духа.

Глава тридцать вторая

- Бабушка Цинь, почему вы не смотрите новости, разве вас не интересует, что происходит в мире?

- Ой, не люблю, деточка, не люблю! Так много эмоций, а у меня очень мягкое сердце. Я предпочитаю информационные ленты новостей в Интернете, очень оперативно, максимум информации минимум воды, кроме того, я не читаю информацию от неизвестных авторов, все равно, что слухи или доносы, не приятно.

- Вы, бабушка меня не убедите, стиль слог, как этого не хватает в сухой информационной ленте, опять же, очень приятно волнение в ожидания развития событий, с теленовостями могут соперничать только детективные сериалы.

- По мне, деточка, чем короче, да проще, тем приятней слог, а лишних эмоций я избегаю, и вам советую, нервы нужно беречь.

Время от времени судейский персонал заглядывал в комнату для отдыха, что в здании высшего суда справедливости и сконфуженно извинялись. Бабушка Цинь и пантера, сопровождавшая Палому Чака в ее путешествии, не обращая на них внимания, продолжали беседу. В последнее время они сильно подружились и везде появлялись вместе, чаще всего их можно было встретить в суде.

- Родриго, деточка, - говорила бабушка Цинь, возвращаясь после дня работы в суде, - скажите, ну как можно доверять судебную власть людям? Вы только обратите внимание, как они все запутали, за эти несколько тысячелетий моего отсутствия.

- О! Как Вы правы! У этих людей необыкновенно жестокие сердца. Предвзятые и жестокие, когда судят какого-нибудь известного цадика, они приходят в суд всей общиной и требуют отменить прокурора, а когда судят террориста, та же религиозная братия топает в суд, чтобы отменить адвоката. Какое тут может быть правосудие?

- Друг мой, настоящий судья не станет судить толпу, зато толпа очень даже станет судить его. Я считаю, что человек слишком хрупок, для того, чтобы вершить суд.

- Да, но встречаются смелые люди!

- Встречаются, но крайне редко.

- Здравствуйте, бабушка Цинь, здравствуйте Родриго. - В одном из кресел материализовалась Ирис.

- Здравствуйте, деточка.

- Сеньора, Вы великолепны в вашем новом воплощении!

- Спасибо, Родриго, извините, что я не предупредила о своем прибытии и помешала вашему уединению. Бабушка, меня интересует ваше мнение по поводу последних политических событий

- А именно?

- Войны.

- Что-то я не поняла, а кого вы собираетесь судить?

- Это я и хочу выяснить.

- Деточка, нет сомнения, что глава государства объявившего войну заслужил обвинения. Однако не могу утверждать, что глава государства, которому объявлена война, не нарушает нормы международного права, тем более что, но сам утверждает, что нарушает, и нарушать будет. Вы знаете, милочка, политики, ведь бессовестные люди их словам доверять нельзя, только фактам, так что может и не нарушает. Все нужно проверить, поискать факты, обдумать, взвесить. А общий наш взгляд на последние события... Родриго, вы не поможете?

- С удовольствием. Дорогая сеньора! Вы не против, если я воспользуюсь аллегорией? Представьте себе арену, матадора и быка. Огромные трибуны заполнены зрителями. С кого начнем суд? Если вам угодно, с матадора. Чем провинился этот молодой человек и перед кем? Обратимся к обвинителям "Виновен! Виновен! Виновен! Он объявил войну быку! Он виновен в том, что бросил вызов животному, которое совсем войны с ним не желало, и почти что мирно паслось на лужайке, удовлетворяя свои физиологические потребности! Он виновен в том, что вознамерился убить животное только из корыстных побуждений!" Теперь слушаем защиту: "Невиновен! Невиновен! Невиновен! Этот бык выращен для корриды и не знает, что такое мирно пастись на лужайке! Это кровавый убийца, который затоптал много людей, случайно забредающих в его стойло, так же он совершал кровавые вылазки на лужайки, когда решал, что его плохо кормят, и мешают удовлетворять его физиологические потребности. Невиновен! Он герой, который вознамерился прервать цепь кровавых преступлений быка!" Есть еще одна сторона - публика, она же народ, она же толпа, с этой дамой у бабушки Цинь давняя конкуренция. Разрежьте на куски хоть сотню матадоров, зажарьте на вертеле хоть тысячу быков, затопчите хоть миллион ротозеев, она сонно приподнимет веки, удивленно произнесет: "Сотня? Тысяча? Миллион? Ах! Какой ужас!" и снова погрузится в сон. Но стоит помахать перед носом красной тряпочкой и сказать: "Просыпайтесь сеньора, коррида началась". Она поднимется и поскачет в бешеном танце вершить свой суд направо и налево. Поглощая горстями тех, кто с нами и тех, кто против нас. Потом, когда на окровавленной арене будет стоять победитель, она возьмет его на руки, и будет нянчить его щекотать и тетешкать его, до тех пор, пока снова не погрузится в сон. Ради ее нежных объятий выходят на арену матадор и бык, в общем-то, она виновата во всем. Но осудить ее нельзя.

- В Гаагу! Мы должны внести коррективы в работу этого органа. Основной отдел суда высшей справедливости, или высшего суда справедливости будет там.

- Я собираюсь, туда, но вы знаете, столько работы. Вы не присоединитесь к нам сегодня вечером, в золотом дворце, мы собираемся расписать пульку.

- С удовольствием. До вечера.

На этот раз Ирис не просто исчезла, а взорвалась разноцветными искорками. Такими смешными и не слишком подходящими к черно-белому строгому дизайну помещения суда, к черной элегантной фигуре Родриго, к строгому костюму бабушки Цинь. Просто удивительно, как у такой уравновешенной бабушки может быть такой растрепанный безалаберный внук? В это время он вместе со своим рыжим другом Бобом приходил в себя после вчерашнего похода по гадюшникам. Стояла неимоверная жара, и они решили, что лучше всего лечиться от нее на морском берегу. Но здесь им не очень-то понравилось, потому что не только им пришла в голову счастливая мысль о спасительной морской влаге. Весь пляж был засыпан блестящими телами. Просто так пройти и не наступить на кого-нибудь, было очень непросто. Тем более Рыжему Бобу, который приходил в восторг от каждой более или менее оголенной натуры. Одна из прекрасных лоснящихся поп так ему понравилась, что он на нее все-таки наступил, несмотря на уговоры Висюлина. Но тут же разочарование постигло его.

- А-а-а, это вы герцогиня? - Скучно протянул он.

Тут же рядом с Герцогиней вырос довольно-таки крупный представитель мужского пола.

- Эй! Малец! Я вижу, ты отпетый грубиян! А ну-ка! Немедленно извинись перед прекрасной леди!

Дальше все происходило как в мультике, Рыжий невысокий удирает, большой черный волосатый догоняет, отдыхающие быстро собрали вещи и, пообещав скорое прибытие полиции, покинули насиженные места, пляж опустел.

- Слушай! А может, договоримся, как джентльмены? - Выбивающийся из сил Боб предпринял попытку выйти из конфликта мирным путем. - Если тебе понравилась наша Сессиль, обещаю поболтать с ней на счет тебя, она станет благосклонней.

- Да срать я хотел на вашу Сессиль, меня твое поведение возмутило свинское, нельзя так с дамами обращаться. Некрасиво это.

- Как мне все это наскучило! - Воскликнула герцогиня, - Мальчики, я вижу, вам втроем интереснее, чем со мной. И мне с вами не интересно.

Она села в свой белый длинный Мерседес и уехала. На пляж стал быстро заполняться новыми отдыхающими, полиция, которую пригласили разбираться с дерущимися, уже поспевала к месту происшествия, поэтому Висюлин предложил быстренько переместиться в какой-нибудь пивнячок.

- Для начала познакомимся, - начал новый знакомый, - Меня зовут Эрни Тлиб, я хозяин яхты Рейнбоу, кто вы такие?

- Мы студенты, изучаем русский язык. Он вот из Америки, его зовут Рыжий Боб, то есть просто Боб, но ведь я не ошибся, сказав, что он рыжий, правда Боб. Я из Китая меня зовут Ви Сю Линь. Вчера мы долго практиковались в русском языке в одном прелестном гадюшнике и нужно заметить, что нимало поднаторели, а сегодня у нас от полученных знаний просто кругом голова пошла.

- А почему вырешили изучать язык вдалеке от России?

- Мы здесь ничего не решали, мы здесь на каникулах за нас все решили родители.

- Такие взрослые парни, а так зависите от своих родителей!

- Не то, чтобы зависим, нас просто никто не спросил, а вообще-то у нас классные родители и нам здесь нравится.

- Да? А я думал, что вам больше понравилось бы поработать у меня матросами, я как раз отправляюсь в Одессу.

- Правда?! Мы согласны ответил за обоих довольный Висюлин.

- Отлично! Выходим в море сегодня, сразу после того, как допьем пивко, родители беспокоиться не будут?

- Да нет, нам очень повезло с родителями, им никогда ничего не нужно объяснять.

- Ну, тогда, полный вперед!

Белая двухмачтовая яхта, изящная как балерина, под всеми парусами неслась по волнам. На носу ее, обливаемые солеными брызгами, стояли, обнявшись, Рыжий Боб и Висюлин и орали песни, про желтую субмарину, про маму у которой все в порядке, про хей-на-на-на и, конечно же, про яблоки на снегу. Хозяин яхты сидел в кабине, защищенный от брызг и ветра, такой огромный, в синих широких трусах и покрытый густой черной шерстью, любовался своими новыми матросами и о чем-то размышлял.

Глава тридцать третья

Когда Гермес Аваам и Александр открыли дверь комнаты, обнаружили, что Ирис там не было. Они звали ее, никто не откликнулся. Стало очень скучно, Гермес по этому поводу решил отправиться к Бахусу и Аполлону, но почему-то очень быстро вернулся, засел где-то в доме и не показывался. Фиолетовый Аваам даже не радовался бесплатному пиву от Бабушки Гекаты он сидел в комнате для переговоров и смотрел телевизор, отключив звук, как будто бы ожидая звонка. Александр пытался сочинять стихи, но ничего не получалось, он лежал в гамаке и смотрел в небо, которое никогда не покрывали облака. Это занятие быстро наскучило ему, он стал разбирать вещи из маминой сумки. Книги, украденные у торговцев, одежда, моторная лодка, мотоцикл, мишка, подаренный Гекатой, куча чепухи визитки, кредитные карточки документы шпиона, книги, отобранные у него. Как они попали в его руки? Почему от не уничтожил их, если боялся, что Ирис может разбудить прозрачного. Ну, раз он не уничтожил их...

- Ты не сможешь сделать этого, даже если очень постараешься. Эти книги из сери игрушек бессмертных, если Ирис не возвращается за ними, значит, они уже сыграли свою роль и больше ей не нужны, а может быть, она их востребует в любой момент, ты можешь их только трансформировать, но не уничтожить, - Прервал его мысли Гермес, - впрочем, я пришел по другому поводу.

- Какому?

- Я тебе ни кого не напоминаю?

- Нет, все мои родственники были довольно высокими, и форма носа...

- А так, - он повернулся в профиль.

- Я же и хотел сказать, что форма носа...

- Да отстань ты со своей формой носа, есть у меня в лице что-нибудь рыцарское?

- Нет.

- Черт, нужно поменять лицо.

- Ты что на этом толчке рыцарских романов наворовал?

- Нет, другое. - Александр взял у него из рук великолепное издание: Дон Кихот 1936 год с прекрасными Гравюрами Дорэ, на украинском языке. - Александр! Ты будешь моим Санчо Панса?

- Санчо Панса был невысокий и толстый, а я высокий стройный и красивый.

- Мы можем все исправить.

- Нет, спасибо, не стоит, как-нибудь так проживу.

- Ты не знаешь, какую-нибудь достойную и прекрасную даму, которую нужно срочно спасти?

- Ирис не подойдет? Правда, ее нужно сначала найти.

- Не подойдет. Когда ее нужно будет спасать, она сама тебя найдет. Если не справится. Может, ты забыл, но там, на земле была еще одна дама, которая нуждалась в помощи.

- Да, у нее была личная трагедия, из-за ребенка.

- Правда? А я думал, что у этой дамы проблемы в основном с мужчинами?

- А мы, наверное, говорим о разных дамах, но если уж ты собрался защищать Сессиль от мужчин, то она тебе спасибо не скажет. Давай лучше искать Нифертити. И еще может быть Аваам, хочет присоединиться к нашему дуэту?

- В качестве кого?

- Не важно.

- Как это не важно! Это ломает весь мой замысел! Вместо утонченного рыцаря печального образа ты мне предлагаешь роль... Кстати, какую роль?

- Да отстань ты со своими ролями!

- Ладно, не нервничай, будем импровизировать. И все же, я в последний раз предлагаю, подумай хорошо, стоит его звать с собой или нет, если появится возможность что-то спереть, он будет возражать.

- Да? Но не сказать ему будет некрасиво.

- Хорошо, но я тебя предупреждал.

Аваам встретил вошедших новостью, оказывается, Ирис ему звонила, просила не беспокоиться, обещала вернуться вечером, после преферанса, на который ее пригласили бабушка Цинь и Родриго черная пантера. От похода отказался, сказал, что останется ждать, потому, что нужно, чтобы кто-то оставался дома. Он приготовил в дорогу пару ящиков пива и всякой необходимой всячины, все это легко разместилось в маминой сумке. Александр вздохнул, вспомнив Антонину Павловну, и снова комок подступил к горлу, он не сдержался и немного расквасился. Хотел достать из сумки платок, но он никак не находился, видно, был где-то на самом дне, вытащил мишку и хотел было использовать его вместо платка.

- Извини, я забыл тебе рассказать об этой вещице, ты ее, конечно, можешь использовать и таким образом, но, вообще это переводчик если ты правильно настроишься на его волну, то сможешь без труда понимать все языки, принятые в системе, хорошая игрушка.

Александр осмотрел мишку и представил, как это он будет настраиваться на его волну, но так ничего и, не поняв, сунул его обратно в сумку. Черно серебристый Харлей-Девидсон Александр решил подарить Авааму, тот был страшно рад. Вместе они смотрелись просто великолепно, настоящий крутой байкер, на настоящем крутом байке. Попрощавшись, они вышли из дома и направились к храму Гекаты.

Здесь они приобрели бланки документов и направились к будке "моментальное фото". Внутри Гермес достал книгу, долго изучал гравюры и, в конце концов, привел свою внешность в соответствие с образом, нажал кнопочку, получил фотографию, приклеил ее в нужном месте, потом старательно вывел Идальго Кихот Аллонсэ Ломанческий, ловко расписался и поставил печать.

- Теперь твоя очередь.

- Если ты не против, я останусь таким как есть.

- Я даже очень против, расслабься и закрой глаза. - Александр подчинился. - Теперь можешь открывать.

- Лучше было бы не смотреть! Что ты со мной сделал?

- Молодой человек, Вы слишком привередливы, все от лучших стилистов. Представьте, что это маскарадный костюм и не расстраивайтесь, милый Санчо.

- Послушай, меня все равно кое-что не устраивает.

- Что?

- Рост. Верни мне мой нормальный рост, иначе мы никуда не едем.

- Ой, ой! Привереда! - Гермес вернул ему прежний рост, а заодно добавил себе пару сантиметров. - Ну что, так устраивает?

- Устраивает. - Александр покрутился перед зеркалом, осматривая себя со всех сторон. - Гермес! А у кого пузо больше у меня или у Бахуса?

Двое очень высоких людей вышли из кабинки "Моментальное фото", многие прохожие удивленно оглядывались на них.

- А теперь, - сказал Гермес, - постарайся настроится на своего мишку, прислушивайся к разговорам.

Александр прислушался. До него донесся кусочек разговора папы и сынишки, оба были небесно голубые в золотых одеждах. У обоих были большие умные глаза. "Папа, как эти двое здоровых мужиков поместились в такой маленькой кабинке"- спрашивал мальчик, - "сынок, мир полон парадоксов"- отвечал ему отец.

- Если ты уже настроился, то постарайся вести себя соответственно образу.

У входа в переместитель, или как мы его называли раньше инфундибулум, висела большая черная таблица, на которой золотыми буквами было написано:

Немедленной депортации с планеты маргиналов и анархистов подлежат: Фантомы, известные плотоеды (длинный список имен), Азазелло во всех ипостасях.

Немедленной депортации с административной планеты подлежат: (имена)

Список имен в этой части был еще длиннее и включал всех, с кем Александр успел познакомиться за короткое время, проведенное в Нью-Ханаане. Представьте, каково было его удивление, когда он нашел в списке себя и Ирис.

- Когда они успели?

- Как когда? Когда обнаружили вас здесь. Фантома видел? Этот список обновляется каждый день. Ну, пошли, что по сторонам глазеешь.

- Они же нас опознают!

- Черта с два, это Азазелло любой дурак может раскусить, а на нас у них силенок не хватит. Вперед на великанов, мой верный Санчо!

- Я уже различаю шум лопастей ветряных мельниц!

Они открыли дверь и шагнули в черноту. Небольшой зал для прибывающих был пуст.

- Просуньте в отверстие документы и улыбнитесь в окошечко для опознания, на вопросы отвечайте внятно и коротко. - Мягкий мелодичный женский голос начал допрос, не тратя времени на лишние приветствия, - Первый вопрос: Любите ли вы театр, как люблю его я?

Александр уже было, открыл рот для ответа, но Гермес, запрокинув голову, воскликнул.

- О! Жалкие комедианты!

- К нам, в провинцию частенько наведываются эти голодранцы. Так мой сеньор, слишком близко к сердцу принимает все их штучки, потому-то я и прогоняю их раньше, чем их сеньор Дон Кихот заметит. Больно он щедр к ним.

- Провинция? Так вы провинциалы. - Голос сделался немного брезгливым.

- Ч-щ-щ! Сеньора, ни слова об этом, - прошептал Санчо, - мой господин такой ранимый, он, конечно, не станет сражаться с прекрасной дамой, но ваши слова ранят его в самое сердце. В конце концов, не все ли равно, странствующему рыцарю, где ему родиться.

- С какой целью сэр рыцарь прибыл на административную планету?

- Сеньора! - Продолжал Санчо. - Цель у него самая благородная, он собирается всего лишь совершить несколько подвигов во славу прекрасной Дульсэнеи Тобосской.

- О! Прекрасная сеньора! - воззвал к переговорному устройству Дон Кихот, - Сейчас я собираюсь совершить один из своих славных подвигов, освободить вас из заточения!

- Не стоит, сэр рыцарь, я прекрасно чувствую себя в своем заточении, кроме того, замечу, что прекрасная Дульсенея ждет от Вас подвигов иного рода. До свиданья сеньор Кихот. Счастливенько, Санчо.

Они долго шли по системе коридоров и переходов, почтительно раскланиваясь со встречными, на протяжении всего пути не произнося лишних слов. Последняя дверь, которую они открыли, была выходом на площадь, в центре которой стояла плаха.

Они пересекли площадь, и вышли из ворот в город. Моросил мелкий дождь, между серыми тучами мелькали сразу три разноцветных луны.

- Нам страшно повезло, Санчо! - Воскликнул Гермес.

- Это чем же?

- Мы прибыли на планету, в час, когда видны все три спутника, обычно они светят с небес по очереди, или парами. Это очень хорошая примета.

- Что ж хорошего, погода мерзкая дождь промозглый.

- Дождь здесь почти всегда. На этой планете воды гораздо больше, чем на Земле, ни одного крупного материка, только острова, если бы здесь не было так легко затеряться, то, наверное, не осталось бы жителей вообще, слишком много плотоедов на душу населения.

- Ты думаешь, нам удалось пробраться сюда незамеченными? Эта тетка не передаст информацию о нашем прибытии куда следует? Может, за нами уже следят?

- Разумеется, следят, за каждым приезжим здесь следят, вон, видишь? - Из-за угла на них поглядывали сразу две Лейлы. - А в приемной мы разговаривали вовсе не с прекрасной сеньорой, а с компьютером, в ее программе заложено множество шаблонов для разговора с различными персонами. Днем, прочитав Дон Кихота, я пошел на административную планету, и пока они меня оттуда выдворяли, вставил в программу этой леди шаблон для разговора с рыцарем печального образа, а для отвода глаз продал немного контрабандного товара.

- И ты думаешь, они ничего не обнаружили?

- У этой Леди есть только два варианта ответа да или нет. Если она сказала да, то мы здесь находимся совершенно на легальных основаниях, а уж если оказали такое доверие, нам осталось только совершать подвиги, мой славный Санчо! Здесь мы арендуем наших Росинантов.

- Что, мы не можем машину купить?

- Машину не можем, можем только телегу.

- Почему?

- Почему я должен отвечать на все твои глупые вопросы? Ну, нет у нас нефти, нет, совсем нет. Поэтому нам приходится использовать нетрадиционные для вас, уважаемый землянин, источники энергии. На этой планете энергию приливов и отливов, а так же гужевой транспорт.

- А боеголовку вы тоже для энергии использовали?

- Боеголовки, выигранные в честной игре у землян, Бабушка Геката продает тому, кто купит, а как он ее потом использует, это уже ее не касается.

- А если против нее?

- Это не возможно.

Так болтая, они выехали из ворот конной станции на двух худых серых в яблоках клячах. Сзади на осликах трусили две Лейлы.

- Слушай, может мы как-нибудь от них оторвемся?

- Конечно, оторвемся, когда выйдем в море.

- Ты что! В такую погоду?

- Самая подходящая погода для подвигов, мой пышнотелый друг!

Целый день они потратили на то, чтобы только добраться до океана. Рядом с энергетической станцией была небольшая развалюха, в которой жил старик зеленого, можно даже сказать защитного цвета и почти такого же цвета волосами.

- Не найдется ли у Вас какого-нибудь морского транспорта? - Поинтересовался Гермес.

- У меня есть старая посудина, то есть парусное судно, типа ял, которое вам вряд ли подойдет, по причине своей дырявости.

- Она нам очень даже подойдет, а, может быть, у Вас есть еще что-нибудь, плавающее?

- Очень не плохой ял, сударь, его ремонт займет всего месячишко от силы.

- Не спешите, милейший, так что у вас еще есть из плавсредств?

- Ну, уж это вам точно не подойдет, сударь, есть еще одна маленькая, немного подгнившая яхточка типа оптимист, но вас ведь двое и вы ведь не сразу собираетесь пойти ко дну. Хотя и ее можно привести в порядок, поменяв несколько гнилых досок. Тьху! Да что я грех на душу беру, сударь купите лучше ял, в него помещается пятьдесят человек, а если вы хотите эту лодчонку, я вам за неделю построю такую же новую. - Заныл лодочник, - или вот что у меня есть еще два винсерфинга, иногда, сударь, здесь бывает отличная погодка для винсерфинга, вы со своим другом получите массу удовольствия. - Повернувшись к Александру, безучастно рассматривающему коллекцию удочек, он, понизив голос, произнес, - говорят, что морские прогулки на серфинге лучшее средство для похудания.

- И так, милейший, мы берем у тебя ял за пятьдесят административных банкнот.

- Сударь Вы такой щедрый, я бы по гроб жизни был бы Вам обязан, если бы спихнул это решето за двадцать пять.

- То ли ты слишком откровенный то ли совсем не далекий.

- И то и другое, сударь, но должен заметить, что, раз уж вы взяли мой ял за такую цену, то не слишком уж далеко от меня ушли.

- Твоя откровенность, вероятно, очень мешает тебе в жизни, но сегодня у тебя счастливый день. Сразу после нас придут две девочки, пообещай, что продашь им два серфинга за сто банкнот.

- Клянусь сударь! Не поступлюсь ни копейкой!

- Отлично! Санчо! Поднимай паруса!

- Чтоб я еще знал, как это делается, - проворчал Александр, отвязав судно от пирса и лениво устраиваясь на корме.

- Тысяча чертей! Шевелись, ленивая туша! - Воскликнул Гермес и самостоятельно стал отвязывать паруса.

- Сударь! Сударь! Я буду молиться за упокой вашей души, кричал лодочник с пирса, вытирая рукавом слезы.

- Напрасно, милейший, мы собираемся жить долго, - отвечал ему Гермес, размахивая шапкой.

Они вышли в океан, и земля скрылась в тумане и непогоде. Ветер усиливался, дождь хлестал по щекам, укрыться было совершенно некуда, вдобавок обленившийся Александр совершенно не собирался ничего делать, он достал из маминой сумки большой тент, расстелил его и залез внутрь спать, предварительно посоветовав Гермесу убрать паруса.

- Ты! Ленивый боров! Глупый пингвин! Тебя не увлекает битва жизни! Ты не радуешься морской волне, да в твоих жилах не кровь, а измельченные медузы!

- Должен разочаровать тебя, но все что ты там про меня наговорил чистая, правда, я не желаю умереть, позорно болтаясь по волнам на доске, утонув или переохладившись, как пассажир "Титаника". Я выбираю умереть во сне!

Гермес спустился с мачты, заглянул под тент и сказал:

- Когда мы спасемся, ты расскажешь мне, как умерли пассажиры "Титаника"?

Александр как большая торпеда с ревом выскочил из-под тента, схватил Гермеса и привесил его за одежду к перекладине мачты. Гермес махал руками, громко хохотал, махал руками и кричал:

- Ты только посмотри, мой верный Санчо! Там! Там на волнах!

Среди бушующего океана на двух парусных досках лавировали две совершенно одинаковые маленькие девочки, которым на вид было по пять лет.

- Мы сделаем их Санчо! Мы победим!

- Сражались бы вы, сеньор, с ветряными мельницами, это не честная игра, у этих девочек против нашего яла нет никаких шансов. - Тут он взглянул на мачту и рявкнул. - Я же сказал, убрать паруса!

Гермес бросился со всех ног выполнять приказание. Александр встал у штурвала. Он поплевал на руки и затянул: " Эх! Дубинушка ухнем! Эх, зеленая сама пойдет!..."

- Куда правишь то, баргузин?

- А Х... его знает? Прямо!

Глава тридцать четвертая

Зеленый старик оказался на редкость правдивым, посудина наполнялась водой. Девочки наплевали на условности и теперь просто парили в воздухе, наблюдая за крушением свысока. Их транспортные средства давно превратились в океанский мусор.

Ял производил ужасный треск, у человека с нормальной нервной организацией, находящегося внутри этот звук вызвал бы приблизительно такой чувство, которое вызывает звук зубосверлильной машинки. Доски отскакивали от бортов, мачта переломилась и с треском рухнула. Александр скручивал веревками несколько досок и вдруг услышал за бортом крики Гермеса. Он бросился к нему на помощь на своем плотике.

- Твою мать! Перестань руками цепляться! - Кричал он, пытаясь втянуть Гермеса за волосы на плотик. - Гермесушка, не сдавайся, у меня есть кассета с собой, "Титаник", выплывем, сам посмотришь, как погибли его пассажиры, мы выплывем, выкарабкаемся, Гермесушка, - Но тот все-таки вцепился ему в одежду и стянул в воду. - Ах ты, сукин сын! Что ты делаешь! Вместе подохнем, - Гермес уже с трудом выныривал из воды.

- Слушай малец! Ты меня достал! - Вдруг проговорил дрожащий всем телом, полуутопленник Гермес, - перестань барахтаться и пойдем ко дну, как люди, или ты собираешься сбить твердое масло из морской воды?

Александр послушался и скрылся в набежавшей волне вслед за товарищем. Тонуть пришлось недолго. Уже через несколько минут Александр почувствовал, что у него открылось второе дыхание и отросло третье веко. Ноги странно расплющились, между пальцами появились перепонки. Впереди призывно помахивал русалочьим хвостиком Гермес. Необыкновенные морские животные и рыбы удивленно осматривали компанию пришельцев, вторгшихся в их мир. Жабры рефлекторно втягивали порцию воды, которая потом выливалась изо рта. Единственное неудобство, которое испытывал Александр в этом воплощении, это невозможность разговаривать. Вдали показалось нагромождение из кораллов высотой примерно, как дворец. Особую красоту в этом сооружении мог усмотреть разве что специалист по морским животным. Тем не менее, это был дворец. Гермес нырнул в люк, а следом за ним и Александр. Они очутились в небольшой комнате, Гермес плотно завинтил дверь люка и вынул затычку из пола, и когда вода ушла с водоворотом в трубу, Александр снова чуть не задохнулся, потом вспомнил, как дышать и облегченно вздохнул. Они отправились по длинным коридорам закручивавшимся, как витки раковины в некоторых местах стенки раковины были прозрачными, как окна. Стоило Александру задержаться у такого окошка, как собиралась толпа рыб и глупо пялилась на него.

- Мы с тобой во дворце славного владыки морей Посейдона, на этой планете он самый зажиточный, самый уважаемый и почитаемый бог, если бы не Азазелло, он бы был вне конкуренции.

- Так что он мечтает выкинуть Азазелло со своей планеты?

- Да, если бы существовала бесконечная черная дыра, он бы с удовольствием выпихал Азазелло в нее, и не только он лелеет такие мечты. Практически все плотоеды, они его ненавидят и молятся, потому что эликсир совести, который он производит на своих заводиках, страшное оружие, я тебе уже рассказывал о нем. Но, к сожалению такой дыры нет. Так что несмотря ни на что они союзники и лучшие друзья.

- Ты зачем меня сюда завел? Мне здесь не нравится!

В конце коридора послышалось фырканье, огромный открывающийся и растягивающийся рот двигался ним навстречу.

- Ты что решил меня скормить этому твоему головоногому моллюску?

- Ничего тебе не сделается, не дрожи ты так. О! Владыка морей Посейдон, счастлив, лицезреть тебя в твоих владениях.

Из скользкой массы тела, закрывавшей как пробка весь проем выдвинулись две антеннки, на концах, которых двигались пара простых глаз.

- Почему ты не сказал сразу, что он такой примитивный? - Зашептал Александр.

- Может он и примитивный, но не глухой, - зашептал Гермес, и уже громче, - И при всем этом Азазелло еще и большая свинья.

Огромный моллюск начал сжиматься и приобретать форму.

Он превратился в большого усатого и бородатого мужчину с большими грустными глазами.

- Какого черта, Гермес! У меня сегодня не самое лучшее настроение.

- Друг мой, ну нельзя же так сильно зависеть от погоды.

- От погоды зависите вы, а я ее делаю.

- Посейдончик, тебе, наверное, стыдно признаться перед этим симпатичным молодым человеком, что ты ее давно уже не делаешь.

Виляя костлявой попой и спотыкаясь на высоких каблуках, Гермес проследовал по коридору мимо Посейдона, слегка задев его своим жабо.

- У-ф-ф! Не понимаю я такую архитектуру, просто все ноги поломаешь, пока дойдешь до места, - возмущался Гермес, опускаясь в кресло и рассматривая свои бордовые ноготки, - первым делом давай урегулируем пару вопросов, если тебе сейчас позвонят и спросят, не заходили ли к тебе двое симпатичных молодых мужчин, ты ответишь, что как ни прискорбно ты не мог себе отказать в скромном подарке. Тем более не стоит упоминать, что один из них был я.

Гермес сложил губки бантиком, и раздался звонок, Посейдон поднял трубку:

- Да, я слушаю...

- Да...

- Да...

- Азазелло! (Посейдон рявкнул так, что шторм от четырех баллов достиг двенадцати) Меня не интересуют паспортные данные жертв! - он повесил трубку.

- Ну! Какого Х... вам от меня нужно.

- Т-ш-ш, мы пришли в гости.

- В гости? - Большие мутные глаза Посейдона стали еще более мутными и устремились на Александра, - Он подарок?

- Да, - Гермес сделал невинные глазки, - его подарили мне, на день рожденья, а дареные подарки, как известно не дарят. Но ты знаешь, у меня есть кое-что для тебя, Сашенька, достань, пожалуйста, кассету, о том, как погибли пассажиры, пожалуйста.

Саша протянул кассету. Посейдон заметно смягчился

- Ей богу не поверю, что ты пришел ко мне без дела, просто так.

- От тебя ничего не скроешь, сердилка, махнул рукой Гермес. Вообще-то мы ищем здесь одну даму.

- Если вы имеете в виду воскресшую Нифертити, то должен предупредить что Азазелло собирается использовать ее как наживку для поимки какой-то очень важной персоны.

- Класс! Вы только послушайте, Александр, как он высоко нас оценил.

- Я сомневаюсь, что это наживка для вас. Азазелло не слишком искусный рыбак, но хорошо усвоил, что на маленькую рыбку ловится большая. На девочку он поймал Нифертити, на Нифертити еще кого-то хочет поймать. Вы не знаете часом кто его конечная цель?

- Конечно, знаем. Это Прозрачный.

- Не может быть! - Посейдон вскочил.

- Ты нам поможешь не поймать то, что он ловит?

- Нет. Лучше уж Азазелло, чем Прозрачный.

- А мне кажется, нет хуже, чем Азазелло вместе с Прозрачным. Ведь так?

- Ч-черт! Ты как всегда прав. Я помогу тебе. У нас все равно общие интересы. Но мне кажется, мы несколько опоздали, кто-то уже поймался. Я бы не хотел, что бы этот кто выбрался из лабиринта, если он Прозрачный.

- Мы должны это проверить, вдруг это кто-то другой случайно попал туда по ошибке, вдруг это Ирис.

- И она? Я надеялся, что никогда больше с ними не встречусь.

- Что ты так вскипятился? В конце концов, Ирис не Прозрачный.

- Кстати, мы можем перейти в другие покои, там для нас накрыли столы и приготовили музыку, но если вы не против, лучше посмотрим фильму.

За столом Александр чувствовала себя очень неудобно, он постоянно ощущал на себе взгляды Посейдона. Раньше ему приходилось испытывать на себе подобные взгляды, когда вечером он проходил мимо парка, где собирались граждане нетрадиционно ориентированные. Поведение Гермеса тоже несколько смущало его, то активно строил глазки, мечтательно курил, загадочно улыбался и разговаривал мелодично низким тихим голосом.

- Посейдончик! Ты нам так и не открыл, где находится Нифертити.

- Это вообще-то не секрет. Каждый дурак тебе скажет. Эта усатая когтистая тварь поселилась на острове Артемиды из-за этого на планете сейчас военное положение. Видишь ли, Артемида большая любительница голубей и вообще всякой живности, а Нифертити тоже любит живность и особенно голубей, со своей точки зрения.

- Она что там кошек развела на этом острове.

- Какое, кошек она оттуда всех выгнала, (а голубей пожрала) разве ты встречал кошек, которые любят кошек? Если бы кто-нибудь помог мне ее отсюда убрать, я бы сказал большое спасибо.

- Парень! Нет проблем! Извините, я позвоню. Алоу! Фэбюс?... Сюрприз! Ты знаешь, кто тебя ожидает на Административной?... Нет... Нет... Не угадал.... Намекаю Усатая, полосатая... нет, не зебра, с короткими мягкими лапками... Феб, она еще говорит мяу-мяу... Бывают, бывают, в жизни всякое бывает. ... Мы тебя ждем у Посейдона, а потом пойдем в гости.

- А зачем нам Феб, - удивился Александр.

- Как? Разве ты не знаешь эту историю? Да ты вообще ничего не знаешь! Вообще ты в курсе, что на Земле когда-то не было людей? Вернее, ты в курсе, что людей когда-то не было?

- Да, с этой теорией я знаком.

- Вот, посмотри на него, Посейдон, лепишь их, лепишь из дерьма и глины, а потом они ставят под сомнения твое существование.

- А почему я должен всему доверять?

- Ты что хочешь, чтобы я явил тебе чудеса? Или ты не достаточно всего увидел?

- То, что я видел, не ставит под сомнение твое личное, Гермес, существование, ну, и твои возможности, конечно, но и не дает право увериться в какой-то из теорий зарождения мира, однако, если ты мне представишь новую, я приму ее к сведению.

- Уважаю. Уважаю твою недоверчивость мальчик, однако, тебе стоит поверить, людей когда-то не было. Ученый, экспериментатор, хренов, он очень хотел превзойти великое нечто.

- И как нечто не возмущалось?

- Какое ему до этого дело? Оно ведь перебывает в равновесии, в вечном покое. Но, ты отвлекаешь меня от темы. Так вот он хотел соединить материальное с нематериальным. Живая клетка, гениальное изобретение, не правда ли? Малыш, тебя никогда не спрашивали, зачем Аисту длинный клюв?

- Чтобы ловить им лягушек?

- А если бы у него не было длинного клюва?

- Он был бы не аист.

- Очень хорошо. Подпилим клювы аистам, и они перестанут быть аистами, обломаем рога носорогам, и они превратятся в бегемотов.

- А еще мы можем сделать из таксы пикинеса.

- Сынок, если отвечать на все эти дурацкие вопросы в твоей манере, то будет совсем непонятно, как это до сих пор у людей растут совершенно ненужные им ногти, аппендиксы и почему до сих пор не вывелся еврей без крайней плоти. Сынок, я открою тебе истину: У верблюда два горба, потому что он таким родился и ни по какой другой причине. Он таким родился и оказался способным видом, научился использовать то, чем наградили. Его два горба нимало ему поспособствовали, но кое-что и мешало, наверно. Может быть, даже и крайняя плоть. В общем, так появились все, вплоть до человека см. теорию эволюции Дарвин-Линей.

- Ты хочешь сказать, что мы произошли от обезьян?

- Ты ничего не понял. Никто ни от кого произойти не может. Для начала нового вида необходимо...

- Как минимум тридцать особей. Я правильно понял?

- Совершенно верно.

- Значит, Адама не было?

- Значит, Адам был. Был Адам были и другие. Которые уничтожили неудачных предшественников. Но, на человеке вполне разумном, теория Дарвина заканчивается.

- Значит, он достиг чего желал?

- Нет. То, что он создал, не было разумным человеком. Скажем прямо, Адам был глупым человеком. Но, так как по началу он был единственным, сравнивать было особенно не с кем. Он не слишком-то понравился создателю, зато им заинтересовались остальные братья. И раньше, когда он занимался своими экспериментами никто не оставался равнодушным, все так или иначе приложились к тому, а тут, с появлением человека почти разумного все нашли новое развлечение, Он получился такой умильно доверчивый, что одно удовольствие было его пугать, влюблять, дразнить и мучить, ну и так далее. По настоящему человек боялся только его. Люди придумали ему имя, даже разные имена, но произносили их редко, шепотом заменяли прозвищами, как видишь, мы тоже последовали этой традиции. Хотя особенного страха перед ним не испытывали. Люди стали нам просто необходимы, мы активно вмешивались в их жизнь, тем сильно мешали его экспериментам. Однажды ему это все надоело, и он решил объяснить людям, кто есть, кто и как произошел мир. Самая крупная по тем временам организация людей находилась в Египте, он явился к фараону, только что взошедшему на престол и объяснил ему, что к чему, чем страшно озадачил несчастного юношу, основной задачей которого было украшать трон, такое у него было место в людской иерархии. Несчастный вместо того, чтобы начать действовать самостоятельно, как человек, у которого открылись глаза, на происходящее, обращается к наиболее почитаемым богам и умоляет их надоумить, объяснить сказанное и те с удовольствием идут ему на встречу. Как вы думаете, кто это был? Раз -два-три не угадали это была сладкая парочка Феб же Ра, он же Нергал, он же Ярило, он же... еще названий тридцать и Бубастида, она же... с ней немного посложней ей нравилось появляться под чужими именами, делать большие неприятности, а после с совершенно невинным видом наблюдать за последствиями. Настоящая азиатская женщина. Тебе приходилось разговаривать с азиатками?

- Нет. Вернее, так как я жил в Азии мне приходилось с ними сталкиваться, но я не припоминаю, чтобы я с ними разговаривал.

- Азиатские женщины почти то же самое что и азиатские мужчины, единственная возможная тема разговора это секс, на большее интеллекта не хватает, жуткие авантюристки, ужасно азартные, всегда принимают сторону силы, разговаривать не умеют, только лгут. Легко продаются и покупаются, но торгуются до последнего. Яркие представительницы: Далила, Клеопатра, Соломея, список можно продолжать до бесконечности. Так вот это шерстяное ласковое создание обворожительно улыбается с барельефа юному фараону и говорит, не беспокойся, сейчас тебе все объяснят. Тут и сам солнцеликий сходит со стены и говорит: значит так, он тебе рассказывал, что Боги на самом деле не то, чем хотят казаться? - О, да! Владыка! - Восклицает несчастный фараон. - А про Хаос он говорил? - О, да! - Так вот я и есть тот самый. Я родил вселенную! - Не может быть! А как? Чтобы родить, нужна женщина, это всем известно. (Ага, - думает Феб. - Так вот что тебя смущало, мой узколобый красавчик! Сейчас ты получишь объяснение, способное поместиться в твою крохотную головку) - Значит так: Я родил все это, совокупившись со своей рукой, и выносил у себя во рту. Устраивает такое объяснение? - О, да, всемогущий! Да! Теперь мне все ясно! Теперь я понял, что ты единственный, но кто тогда она? - Она? А разве ты у нее не спрашивал? А кошечка так мило хвостиком помахивает и говорит, я согласна быть твоей женой. По началу фараона сомнения взяли, как Ивана царевича, он поступил разумно, отправился спать, а утром женился на Нифертити. Затем сверг всех богов, кроме Ра, построил новую столицу, громадный храм для своего единственного бога и был несказанно счастлив, правда не долго, ровно до той поры, пока жена не сдала его со всеми потрохами религиозным противникам.

В коридоре послышались шаги. В зал вкатился невысокий толстячок в маске и плаще и сходу начал декламировать:

- О! Буба-буба-бубастида
Загадочная Атлантида

перед тобой проста

О! Буба-буба-бубастида

Не стыдно умереть от СПИДа

В преклонные лета

Слезами залил я пол мира

Ты изменяла мне с Сатиром

Сатир не лгал

Ради тебя бежал я с пира

Известного тебе Зефира

Твой пупс Нергал.

- Браво! Браво! - Зааплодировал Гермес, он уже преобразовался в красавицу, субтильную и изысканную, - Кто автор, если не секрет?

- Да так, Пиндар какой-то. А где моя возлюбленная? Не надо меня обманывать, тебя я сразу узнал, милая (здесь он поцеловал протянутую тонкую ручку) милая Лаверна.

- Как вы его назвали? - Спросил Александр.

- Очаровательный мальчик.

- Не хочу показаться комплиментарной...

- Нет, нет Вы не просто комплиментарна Вы даже как-то элементарна и немного гуманитарна дорогая Лаверна

- Ах! Ух! Ну что Вы, зачем же так категориально. Простите, я просто хотела сказать, что чувствуется ваш неповторимый стиль.

- Архикатегориально! Где Нифертити?

- Конгениально! Кушает голубей на острове Делос.

- И что Артемида не против?

- Еще как против, на тебя вся надежда, немедленно отправляйся на остров и забирай ее. Она не устоит перед твоим чертовским обаянием, пупсик.

- Ты уверена Лаверна? Я не уверен, я давно уже ни в чем не уверен. Я так обленился, поправился, я даже не помню, как выглядел в те времена. У тебя не осталось какого-нибудь наскального рисунка?

- Да не кисни ты, кстати, мы еще не выпили, как следует за нашу славную победу на Гекатовых играх, ты был особенно солнцелик. И я просто уверен, что она просто полетит за тобой, особенно если ты намекнешь ей, что у нас в руках некая особа по имени Лейлочка.

- Это еще кто такая?

- Фантомы видел?

- Ты что меня пугаешь?

- Фебюс, да разве ж я, когда б до этого опустилась?

- А то я тебя не знаю, слушай, воплотись, пожалуйста, в Гермеса, а то мне с тобой не удобно разговаривать. Так при чем здесь фантомы?

- Представь себе, мы и не знали, а оказалось Азазелло их проектирует с девочки Лейлы, которая считается дочерью твоей возлюбленной Бубастиды.

- О! Бедная моя кошечка! Как она страдает! Так что эта Лейла у вас?

- Будет у нас.

- Ну вот, когда будет, тогда и поговорим.

- Ну, неужели я зря покупал для тебя на Земле том из детской энциклопедии с твоими портретами?

- Я подумаю. ... Я подумал.... Я согласен, только, пожалуйста, поторопитесь с поисками ребенка, чтоб, когда мы вернулись, я бы смог зарыдать от умилительной сцены. И еще, меня не устраивает интерьер, Уважаемый Посейдон, я очень высоко ценю ваш вкус, но согласитесь, для радостной встречи здесь немного угрюмо. Я думаю, на Гелиосе в моей резиденции...

- Отлично! Мы тебе ее доставим, только будь осторожен и не попадись в ловушки, ты знаешь, о чем я?

- О чем речь? Гермес, ты ведь знаешь, что я отнюдь не вчера родился. Всем пока! О! Бубастида! Я иду к тебе!

Феб пропал. В помещении стало прохладнее, и как будто тише.

- У-ф-ф. Выдохнул Посейдон, - Я думал он меня зажарит, какой-то он слишком активный, хотя и неплохой мужик, из наших, опять же.

- Что значит из наших? - Спросил Александр?

- На земле это сейчас называется нетрадиционно ориентированный.

- Понятно, нетрадиционно ориентированный, но активный, даже слишком. А как же Бубастида? Такая страстная любовь.

- Не любовь, а деловое партнерство, мой друг. - Гермес уже был в обычном своем мужском виде. - Это, если ты хочешь знать иногда гораздо более глубокое чувство. Предлагаю перейти к теме спасения девочки Лейлы. План такой: На Административной имеется секретная лаборатория, откуда Азазелло распространяет все свои новогнусности, в частности проецирует фантомы. Мы разрушаем лабораторию, оборудование ломается, мы спускаемся в подземную часть и ловим там Лейлу, ну как?

- Гениально, - произнес Посейдон, - один вопрос, можно?

- Хоть сто.

- А Если Азазелло будет присутствовать в этот момент в лаборатории?

- Ладно, тогда другой план, я отправляюсь в лабораторию, нахожу установку, которая проецирует фантомы, и проецирую несколько своих копий, засылаю на различные объекты, где есть паспортный контроль, Азазелло вылетает по срочному вызову в несколько мест по очереди, а мы тем временем разрушаем лабораторию и уводим Лейлу

- А если Лейла погибнет во время разрушения?

- Уговорил, я проникаю в лабораторию, пускаю фантомы, ищу Лейлу, забираю ее и разрушаю лабораторию. А вы что будете делать, господа?

- Мы будем за тебя болеть.

- Нет, Посейдон, если ты не пойдешь со мной, то обязательно настучишь.

- В принципе ты прав.

- Ну, тогда пошли вместе.

- А он с нами?

- А что ему тут одному делать? Собирайтесь молодой человек

Александр повесил на плечо мамину сумку.

- Я готов.

- А! Да! Чуть не забыл, Посейдон, где у тебя план секретной лаборатории?

Глава тридцать пятая.

Александр парил в зеленоватой атмосфере Административной планеты, он видел одновременно то, что внизу впереди и сзади не видел только себя, удивительным образом он ощупывал все предметы и удивлялся точности, с которой он мог определять текстуру поверхностей, различать мелкие детали, вне зависимости от освещенности и удаленности. Он явственно ощутил магнитные колебания и радиоволны, потом он почувствовал, что способен определять сходу химический состав атмосферы, а так же типы излучения. "Неужели я умер?" - подумал Александр и вдруг уловил звуковые колебания такого содержания.

- Александр! Извини, что пришлось причинить тебе некоторые неудобства.

"Ничего себе некоторые неудобства, лишили меня тела, а теперь извиняются". - Продолжал раздумья Александр

- Слушай, кончай дурью маяться, объявись, а то мы тебя здесь оставим, а сами улетим.

"Чем же я теперь им отвечать буду, рта у меня теперь нет, а что у меня вообще есть?"- подумал Александр и заглянул в себя. Потоки какой-то странной, неизвестного вида энергии циркулировали в нем, и колебали атмосферу. Он решил, а что, если один из этих потоков направить в сторону, откуда исходила звуковая волна.

- А-а-а! Александр! Ты чего там сдурел, ну-ка прекрати сейчас же! Ты не там ищешь. Прислушайся, Александр.

Александр прислушался к себе и различил слабое потрескивание, он попробовал усилить его, раздался оглушительный треск, затем он уменьшил его, изменил форму звуковой волны тембр, высоту, направление.

- Ну, долго ты там играться будешь?

- Ма-с-ква златоглавая! Звон колоколов. Царь пушка державная! Аромат пирогов... - Послышалось вместо ответа.

- Ты можешь сколько угодно изображать радио, но так мы далеко не улетим! - Заорал Гермес, - Заткнисть!

Александр замолчал.

- Мы летим на вон тот холмик. Понятно?

- Понятно. - Ответил Александр немного не своим голосом.

- Вот и славно.

На острове, явно имевшем искусственное происхождение, размещалось огромное предприятие похожее на химический завод. На небольшом полуостровке материализовались сразу два фантома и направились внутрь по трубе. Ждите здесь, - произнес Гермес и нырнул вслед за девочками. Вскоре на островке стали материализовываться Гермесы. Один за другим они разлетались в различных направлениях.

- Эй! Посейдон, Александр, ну как мальчики? Похожи?

- Как ты успел? - Удивился Александр.

- У нас с вами есть двадцать минут, в течение которых мои ребятки будут в разных местах тревожить Азазелло. Вперед не теряем времени. Вход на западной стороне острова.

- Там же закрыто?

- Там есть маленькая щелочка. Полетели?

Три невидимые субстанции скользнули в маленькую щель, и заскользили по коридорам, Александр был просто в восторге, комната страхов в луна-парке, что за младенческая забава по сравнению с этим стремительным полетом в подземелье, кишащее различными адовыми тварями. Иногда они пролетали перед самым носом у Титанов, разгуливающих по коридорам в форменных пиджачках со значками. Дверь в одну из комнат была приоткрыта, но что за ней видно не было.

- Будьте крайне осторожны, - тихо прошептал Гермес - здесь он держит Цербера. Его просто так не проведешь.

Как только они вошли все три громадных головы вдруг поднялись. Еще немного и поднялся бы страшный шум, но Гермес скользнул в ноздрю огнедышащей твари, и она свалилась замертво. Тут же выскочила девочка и истошно завопила, по коридорам затопали охранники, девочка вцепилась в облезлую шерсть чудовища

- Что делать? Гермес?

- Я бы влез ей в нос, если бы она так сильно не мотала головой.

В то же мгновение Александр подлетел к девочке и зашептал.

- Лейлочка не плачь, сейчас к маме полетим, полетишь с нами?

- Собачка, собачка. - Перестав плакать, забормотала Лейла.

- И собачку с собой заберем, она не умерла, она только заснула.

- К маме, радостно захлопала в ладоши Лейла.

- Ей, Гермес, давай, преобразовывай ее и собаку.

- А на фиг нам это чудовище?

- Скорее!

Ворвались титаны, аккуратные костюмы на них разорвались, они выглядели чудовищно, то есть, как и положено выглядеть Титанам. Они обнюхивали воздух пол и стены водили ушами, но в подземелье было уже пусто. Энергетические субстанции скользили в пространстве к выходу на планету Гелиос.

- Я здесь, - говорил Александр.

- А собачка с тобой, - говорила Лейла.

- А она спит?

- Спит

- А мы к маме летим?

- К маме.

- Она наверно уже старая?

- Почему ты так решила?

- Так. Я подумала... Мне говорили. А у нее есть усы?

- Есть усы и она похожа на кошечку.

- Никуда я не пойду-у-у. - Заревела Лейла. Александр почувствовал, что она отстала.

- Успокойся, если не поторопишься, нас схватят.

- Я бою-у-усь, заревела Лейла еще сильнее.

- Чего ты боишься, будешь слушаться, все будет хорошо.

- Я боюсь, что моя собачка съест маму.

- И не подавится, - вставил свое слово Гермес, потом опомнился и закричал Лейле, - Ты ей скажешь, чтобы она не ела, и она не съест, она у тебя очень послушная собачка. Не плач, твоя мама любит собачек, полетели скорее.

Они подлетели к зданию таможни, Лейла продолжала задавать вопросы. Иногда она просто бубнила себе что-то, беседовала сама с собой или пела, если ее просили немного помолчать, ее хватало минут на пять.

- Ну что с тобой делать, так мы через контроль не пройдем. -Вздохнул Гермес. - Материализовываемся ребята!

Все грохнулись на землю в одном из грязных, замусоренных переулков, в который на счастье не выходило ни одного окна. Цербер придавил задом пирамиду из мусорных баков, прячущиеся в них кошки даже не успели спеть свое последнее "мяу". Компания выглянула на рыночную площадь, которая традиционно располагалась возле входа в переместитель.

- Могу поспорить, что этот мужик покупает подарки своей любовнице, которая ждет его на Гелиосе. Гелиос - планета курорт Солнце, море, лето, экзотика круглый год снег на вершинах гол лыжные курорты, заповедники и зоопарки. Атмосфера планеты отфильтровывает вредные лучи местной звезды.

- Хватит цитировать рекламные проспекты. Ты можешь сделать так, чтобы он провез Лейлу в виде какого-нибудь предмета?

- Не фиг делать. Сказал Гермес и преобразовался в зеленокожую девицу. Лейлу он превратил в брошь. Все облегченно вздохнули, когда она наконец-то замолчала. Александр, Посейдон и Цербер наблюдали из-за угла, как зеленокожая девица ловко торговалась с витающим в облаках в предвкушении встречи лысоватым господином. В конце концов, она развернулась и ушла, обмахиваясь полученными купюрами.

- Ты это видел, Александр! А ты, Посейдончик, видел, - шептал Гермес в крайнем возбуждении, - как я его ловко обставил! Он Хохотал, вытаскивая из-под подола остальные купюры. Какие-то предметы мужского туалета и прочую дребедень. - Когда он приедет к своей любовнице эта брошь будет единственной вещью...

- Которую он не подарит своей подруге. Хорошо, что ты в азарте не умыкнул Лейлу обратно.

- Извините, друзья, немного увлекся.

Три незримые и не уловимые, даже чуткими приборами, субстанции двинулись за лысым господином к переходу на другую планету. Подождав, покуда лысый пройдет таможенный контроль, они ловко шмыгнули в приоткрытую дверь и оказались вместе с толстяком на планете Гелиос.

- Гермес, теперь нужно обратно забрать Лейлу.

- Мог бы и не напоминать, - обиженно произнес Гермес, - двигаетесь за мной.

Он подождал, пока лысый отвернется, и как только это произошло, он превратился в парнишку такого славного, с такими глазами небесной синевы. Делая вид, что тоже вышел из переместительной воронки, он прошел мимо лысого и невзначай толкнул его. Как будто бы ничего не произошло, он следовал своей траектории, зато лысый господин, почувствовав толчок, поднял глаза, протер очки и чуть ли не бросился вслед парнишке.

- Мальчик! Мальчик!

Мальчик слегка прибавил ходу.

- Мальчик, ну куда же ты! Я же только хотел спросить, как пройти на улицу...

Остальных слов мальчик уже не услышал, Лейла снова превратилась в непрестанно болтающее незримое облачко, Гермес вел компанию в резиденцию Феба. На остров, залитый нежными лучами местной звезды. Все вместе приземлились на террасе, и расположились в шезлонги, удивленные слуги немного поглазели на пришельцев.

- Ну, чего смотрите! Тащите напитки! Вина мне, "солнечную гроздь".

Официанты немного посуетились и удалились, оставив гостей одних. Внезапно по дворцу прокатился маленький ураган.

- Убью! Зарежу! Сожгу! Иссушу всех! Сволочи! Кто!? Кто это сделал!? - тут он бросил взгляд на Лейлу, которая вжалась в шезлонг и сперепугу даже замолчала, - Это Лейла, очень приятно, милая девочка. Гермес! Я испепелю тебя и всех твоих мелких почитателей, я развешу их всех на столбах!

- Успокойся и скажи, что произошло.

- А-а-а! - Феб, наконец-то уперся в громадную коленку Цербера, который тяжело дышал, высунув три сиреневых языка, и время от времени утолял жажду вином из бадьи, - А эту тварь вы зачем с собой притащили?

Лейла, внезапно очнулась от испуга, бросилась на Феба и стала молотить его кулачками.

- Ты плохой! Ты злодей! Не называй так мою собачку она хорошая.

Цербер зловеще зарычал. Из ноздрей повалил дым.

- Слушайте, так он мне всю усадьбу сожжет. Ну что ты детка, что ты успокойся, - попытался образумить ребенка Феб, но Лейла и не подумала успокаиваться, она набросилась теперь уже на Александра.

- Ты, обещал мне, что мама будет нас ждать! Где моя мама! - Она безутешно рыдала сидя на полу. Цербер готов был уже наброситься на обидчиков, но девочка встала, подошла к нему и уткнулась в его редкую клочковатую шерсть. Чудовище стало облизывать ее как щеночка.

- Лейла, успокойся, это я потеря твою маму, но я ее быстро найду, я обещаю! Вот он, дядя Гермес, он ее в два счета найдет. Гермес! Ты же знаешь всех этих прощелыг от крупных ворюг до мелких воришек.

- Я знаю одного крупного, но очень рассеянного.

- Я не рассеянный, я не терял, меня обокрали.

- Был бы не рассеянный, не обокрали бы.

- Я так радовался, подарки купил, брошь...

- Что ты купил?

- Брошь.

- А где она?

Феб заплакал.

- А во что ты ее превратил, когда вывозил?

- В такой маленький кошелечек, туда же я положил и брошь.

- В этот что ли?

- Ах ты, ворюга!

- Попрошу не выражаться!

- А ну верни сейчас же все, что украл!

- Одну минуточку, - перед собравшимися уже стояла Нифертити.

- Это что моя мама? - Прошептала на ухо Александру Лейла.

- Она.

Нифертити шла навстречу Лейле умильная сцена, которую предвкушал немного сентиментальный и немного рассеянный Феб, не разочаровала его ожиданий. Пейзаж, звезда в небе, дуновение пресловутого Зефира, все соответствовало ситуации.

- Я должен вас предупредить, госпожа Бубастида!

- О чем, Гермес?

- Об одной мелочи. Насколько я помню вашу методу, далее вы собираетесь намекнуть, кому следует, что следует и удалиться восвояси.

- Это когда я так плохо себя вела?

- Всегда, госпожа Бубастида, а сейчас не будете.

- Почему?

- Потому, что Прозрачный проснулся и Азазелло в скором времени уйдет с арены, тихо, без аплодисментов.

- Да, это немного меняет дело.

Глава тридцать шестая

Тихо, утреннее дуновение ветерка на веранде, все спят. Спит большая трехголовая очень некрасивая и страшная собака, спит девочка Лейла, спит ее мама, спит Феб, первые лучи звезды еще не коснулись поверхности океана. Кто-то бесшумно крадется вдоль стены, это Александр, он босиком, у него на плече висит сумка, ботинки он несет в руках, вдоль другой стены в виде незримой субстанции крадется Посейдон. Вот они уже достигли того места, где спит Цербер. Чудовище подняло две головы, третья проснулась и зевнула. Цербер радостно заскакал по веранде, виляя бесхвостым задом. Довольно-таки прочное здание затряслось, все три головы выражали неимоверную радость. Затем Цербер бросился к стене, где висел в воздухе Посейдон и издал угрожающий звук, из ноздрей повалил дым.

- Тысяча чертей! Ну почему, Цербер! Почему ты меня так не любишь? - Посейдон принял человеческое обличие.

- Ты что следил за мной? Воскликнул Александр.

- Ничего я не следил, я просто понял, что ты собираешься на Административную планету, и хотел пойти вместе с тобой.

- Это я следил за тобой из коридора вышел Гермес. - Он погладил Цербера, - хорошая собачка, и как он улавливает этот вид энергии, из которого мы состоим, мало того, он умеет нас различать. Так, вы, значит, бросаете старых друзей, удираете, никому ничего не сказав.

- Прости, Гермес, но я хотел освободить того узника, который попался в лабиринт, он мне не дает покоя.

- Ты бы сам попался, и было бы у Азазелло два узника, а может потом и больше, действовать нужно не как попало, а с умом.

Цербер вдруг засуетился, все его поведение стало каким-то непонятным, он что-то обнюхивал, как будто искал.

- Что это с ним, Гермес?

- Откуда я знаю, возможно, кто-то к нам спешит.

В то же мгновение на веранде материализовалась Ирис, чудовище было вне себя от счастья, оно так скакало и визжало, что все, кто был в резиденции Феба, и, конечно же, сам хозяин пришли посмотреть, кто это так сильно раскачивает здание. Заспанные лица и полуодетые люди немедленно заполнили веранду,

- Глупая собака, ну какой из тебя сторож, скажи, есть кто-нибудь, кому ты не рад, говорила Ирис.

- Ириска! Это ты! - Воскликнул Александр, - А кто же тогда сидит в лабиринте?

- Никто не сидит, вернее, сидят всякие Фурии, Гарпии, чудовища и страшилища, но людей там нет, - тихо произнес Длинный Джордж, он так тихо стоял чуть поодаль от толпы обитателей резиденции, что никто его не замечал. - Это я попался в лабиринт, я слышал разговор и решил отправиться на поиски Нифертити и ее дочери. Поймите, я врач, и не мог оставаться равнодушным, а вдруг бы понадобилась моя помощь?

- Что-то я не пойму, в таком случае, кого и на кого, пытался поймать Азазелло? - Гермес адресовал этот вопрос скорей всего себе самому.

- Ребята! Ну что вы право!? Что ж это вы решили все сбежать и оставить в неведении своего радушного хозяина? - Возмутился Феб, - Но имейте в виду, я на вас совершенно не обижен, я, если хотите знать, собирался устроить большое пиршество по поводу нашей маленькой победы, и что теперь, когда все гости намылились удирать?

- Феб, когда ты сказал, про пир, я сразу же передумал, я подумал, а что, мне делать дома, в моей Административной сырости, пир, это хорошая идея, ты знаешь, я так давно никуда не выезжал в гости. - Заговорил Посейдон.

Слуги засуетились везде, где только позволяло пространство, стояли столы, музыканты были в ударе и с кухни потянулись очень вкусные дымки, дети работников развешивали украшения, среди них прыгала восторженная Лейла, они тянули Феба к тому месту, где чего-то не хватало на их дизайнерский детский взгляд, и требовали чудес и фокусов. И тот, добродушно хохоча, золотил звезды, устраивал фонтаны, вертушки с голубями и фейерверками, в общем, все, о чем просили. Начали появляться гости, почти все они были и на пиру у Гекаты. Аполлон как всегда шествовал под руку с Бахусом, Гермес бросился к ним и заключил в объятия, немного ближе к началу подъехала в повозке, запряженной черными воронами и сама Геката. К большому удивлению Александра вскоре появились и те дамы, которых он встретил на Земле, все они проявили немалую фантазию, чтобы их появление и наряды не повторили предыдущий раз. Среди новых лиц была и Артемида, Ирис очень тепло приветствовала ее, Бубастида вежливо пожала руку, эти две дамы явно недолюбливали друг друга.

- Странно, - Проговорил Гермес, любуясь сценой их встречи, они так различны, как люди могли их путать? Ты знаешь, Эрида уже здесь.

- Какая еще Эрида?

- Тринадцатая колдунья, которую не приглашают на пиршества. Ты видел выражения их лиц?

- Ты же сам говорил, что они не любят друг друга.

- Здесь многие не любят друг друга, иногда любят, иногда не любят. Если честно, вообще-то очень сложно сказать, кого любит Бубастида. О она ко всем одинаково сладенькая, все у нее такие миленькие, так что это выражение лица, явный признак присутствия Эриды. Держу пари, сейчас у нас начнется конкурс красоты. Ты не хочешь побыть судьей в этом деле? Ух, Ты! А вот прибыла и основная претендентка на звание.

В зал вплыла Афродита, она, видимо придерживалась принципа, чем меньше одежды, тем виднее красота.

- Она совсем не изменилась. Слушай, Александр, ты не мог бы подержать меня, а то я сейчас брошусь целовать ей ножки.

- А мне показалось, ну, когда мы были у Посейдона, что ты любишь мальчиков.

- Да? Мальчиков? Да! Я три тысячи лет люблю одного и того же мальчика, и это она - моя Афродита, моя Астарта, моя Эстэр, моя Венера. Она мой самый любимый мальчик.

- И ты что все эти три тысячи лет...

- Ой, какой нехороший вопрос, конечно, любил, но не так как ее, разве можно любить кого-то, как ее.

Пока Гермес распинался в восхвалении своей возлюбленной Афродиты кто-то подошел и тихонько взял его под локоток.

- Что такое? - Обернулся Гермес, перед ним стояла Сессиль и нежно улыбалась. - Афродита, что-то я не пойму, ты там или здесь?

- Я и здесь и там, это такая шутка, Прозрачный пошутил.

- Да? А мне нравится.

Глава тридцать шестая

Тихо, утреннее дуновение ветерка на веранде, все спят, Спит большая трехголовая очень некрасивая и страшная собака, спит девочка Лейла, спит ее мама, спит Феб - первые лучи звезды еще не коснулись поверхности океана. Кто-то бесшумно крадется вдоль стены, это Александр, он босиком, у него на плече висит сумка, ботинки он несет в руках, вдоль другой стены в виде незримой субстанции крадется Посейдон. Вот они уже достигли того места, где спит Цербер. Чудовище подняло две головы, третья проснулась и зевнула. Цербер радостно заскакал по веранде, виляя бесхвостым задом. Довольно-таки прочное здание затряслось, все три головы выражали неимоверную радость. Затем Цербер бросился к стене, где висел в воздухе Посейдон и издал угрожающий звук, из ноздрей повалил дым.

- Тысяча чертей! Ну почему, Цербер! Почему ты меня так не любишь? - Посейдон принял человеческое обличие.

- Ты что следил за мной? Воскликнул Александр.

- Ничего я не следил, я просто понял, что ты собираешься на Административную планету, и хотел пойти вместе с тобой.

- Это я следил за тобой из коридора вышел Гермес. - Он погладил Цербера, - хорошая собачка, и как он улавливает этот вид энергии, из которого мы состоим, мало того, он умеет нас различать. Так, вы, значит, бросаете старых друзей, удираете, никому ничего не сказав.

- Прости, Гермес, но я хотел освободить того узника, который попался в лабиринт, он мне не дает покоя.

- Ты бы сам попался, и было бы у Азазелло два узника, а может потом и больше, действовать нужно не как попало, а с умом.

Цербер вдруг засуетился, все его поведение стало каким-то непонятным, он что-то обнюхивал, как будто искал.

- Что это с ним, Гермес?

- Откуда я знаю, возможно, кто-то к нам спешит.

В то же мгновение на веранде материализовалась Ирис, чудовище было вне себя от счастья, оно так скакало и визжало, что все, кто был в резиденции Феба, и, конечно же, сам хозяин пришли посмотреть, кто это так сильно раскачивает здание. Заспанные лица и полуодетые люди немедленно заполнили веранду,

- Глупая собака, ну какой из тебя сторож, скажи, есть кто-нибудь, кому ты не рад, говорила Ирис.

- Ириска! Это ты! - Воскликнул Александр, - А кто же тогда сидит в лабиринте?

- Никто не сидит, вернее, сидят всякие Фурии, Гарпии, чудовища и страшилища, но людей там нет, - тихо произнес Длинный Джордж, он так тихо стоял чуть поодаль от толпы обитателей резиденции, что никто его не замечал. - Это я попался в лабиринт, я слышал разговор и решил отправиться на поиски Нифертити и ее дочери. Поймите, я врач, и не мог оставаться равнодушным, а вдруг бы понадобилась моя помощь?

- Что-то я не пойму, в таком случае, кого и на кого, пытался поймать Азазелло? - Гермес адресовал этот вопрос скорей всего себе самому.

- Ребята! Ну что вы право!? Что ж это вы решили все сбежать и оставить в неведении своего радушного хозяина? - Возмутился Феб, - Но имейте в виду, я на вас совершенно не обижен, я, если хотите знать, собирался устроить большое пиршество по поводу нашей маленькой победы, и что теперь, когда все гости намылились удирать?

- Феб, когда ты сказал, про пир, я сразу же передумал, я подумал, а что, мне делать дома, в моей Административной сырости, пир, это хорошая идея, ты знаешь, я так давно никуда не выезжал в гости, - заговорил Посейдон.

Слуги засуетились везде, где только позволяло пространство стояли столы, музыканты были в ударе и с кухни потянулись очень вкусные дымки, дети работников развешивали украшения, среди них прыгала восторженная Лейла, они тянули Феба к тому месту, где чего-то не хватало на их дизайнерский детский взгляд и требовали чудес и фокусов. И тот, добродушно хохоча, золотил звезды, устраивал фонтаны, вертушки с голубями и фейерверками, в общем, все, о чем просили. Начали появляться гости, почти все они были и на пиру у Гекаты. Аполлон как всегда шествовал под руку с Бахусом, Гермес бросился к ним и заключил в объятия, немного ближе к началу подъехала в повозке, запряженной черными воронами и сама Геката. К большому удивлению Александра вскоре появились и те дамы, которых он встретил на Земле, все они проявили немалую фантазию, чтобы их появление и наряды не повторили предыдущий раз. Среди новых лиц была и Артемида, Ирис очень тепло приветствовала ее, Бубастида вежливо пожала руку, эти две дамы явно недолюбливали друг друга.

- Странно, - Проговорил Гермес, любуясь сценой их встречи, они так различны, как люди могли их путать? Ты знаешь, Эрида уже здесь.

- Какая еще Эрида?

- Тринадцатая колдунья, которую не приглашают на пиршества. Ты видел выражения их лиц?

- Ты же сам говорил, что они не любят друг друга.

- Здесь многие не любят друг друга, иногда любят, иногда не любят. Если честно, вообще-то очень сложно сказать, кого любит Бубастида. О она ко всем одинаково сладенькая, все у нее такие миленькие, так что это выражение лица, явный признак присутствия Эриды. Держу пари, сейчас у нас начнется конкурс красоты. Ты не хочешь побыть судьей в этом деле? Ух, ты! А вот прибыла и основная претендентка на звание.

В зал вплыла Афродита, она, видимо придерживалась принципа, чем меньше одежды, тем виднее красота.

- Она совсем не изменилась. Слушай, Александр, ты не мог бы подержать меня, а то я сейчас брошусь целовать ей ножки.

- А мне показалось, ну, когда мы были у Посейдона, что ты любишь мальчиков.

- Да? Мальчиков? Да! Я три тысячи лет люблю одного и того же мальчика, и это она - моя Афродита, моя Астарта, моя Эстер, моя Венера. Она мой самый любимый мальчик.

- И ты что все эти три тысячи лет...

- Ой, какой нехороший вопрос, конечно, любил, но не так как ее, разве можно любить кого-то, как ее.

Пока Гермес распинался в восхвалении своей возлюбленной Афродиты кто-то подошел и тихонько взял его под локоток.

- Что такое? - Обернулся Гермес, перед ним стояла Сессиль и нежно улыбалась. - Афродита, что-то я не пойму, ты там или здесь?

- Я и здесь и там, это такая шутка, Прозрачный пошутил.

- Ох уж этот мне прозрачный, не ожидал, что он увеличит мое счастье вдвое.

Вторая Афродита уже висела, уже повисла на его второй руке. Весело болтая, все трое направились в толпу, к столам и напиткам.

Александр поискал Ирис и обнаружил ее прогуливающуюся в обществе фиолетового Аваама. Александру почему-то расхотелось веселиться, хотя поразвлечься было чем. С высоких горок гости скатывались в бассейн, в котором фантазировало, конечно же, шампанское, ну что еще могло там быть, в коньяке не поплещешься. Вылезали все оттуда облепленные шелковыми тканями одежд, веселые и пьяные. Над бассейнами и фонтанами болтались качели, дети и взрослые раскачивались взад вперед, облепив их как пчелы, музыка гремела повсюду, но из-за хохота и визга можно было расслышать только очень маленькие ее фрагменты. На одних качелях раскачивался Бахус с Аполлоном, они раскачивались между двумя фонтанами, развернувшись в разные стороны, лежа на животах. Достигая крайней точки полета, Бахус поднимал голову, и фонтан хлестал ему прямо в рот, качели летели в другую сторону, и Аполлон летел с раскрытым ртом к другому фонтану. Вокруг столов возлежали знаменитые обжоры, вернее гурманы. Они аплодировали изысканным блюдам, которые не успевали вносить и выносить слуги. Воображению и искусству повара не было границ, он не ограничился какими-то куропатками, запеченными в свинье. Он превращал столы то в цветущие сады, то в ледники, то в джунгли. Но Александр скучал, он пил вино и пьянел понемногу.

- В чем дело, друг мой?

- А, - вздохнул Александр, - это ты Лаверна, а кто же тогда там?

- А! Это Гермес.

- А ты разве не Гермес?

- Ну не могу же я быть сразу и там и здесь.

- Если ты, Гермес, Лаверна, то ты можешь быть и там и здесь.

- Да ты пьян!

- Немножечко.

- И как же ты собираешься выступить судьей в конкурсе?

- В каком конкурсе?

- В результате которого тебе будет обещана самая красивая женщина.

- Никакие женщины меня не интересуют.

- Что-то мне твои глаза не нравятся, никак над тобой купидон поработал.

- Никто надо мной не работал.

- Да очнись ты! Сейчас все перессорятся, а ему хоть бы хны. Я же тебе говорю, постарайся сосредоточиться, нужно разрешать большую проблему.

- Какую проблему?

- Я надеюсь, конечно, что до этого дело не дойдет, но ты, пожалуйста, приготовься быть судьей.

Только Лаверна закончила фразу, как распахнулись двери, и маленький паж провозгласил: "Подарок от Эриды великолепной" на подушке он нес хрустальный венец, на венце было написано "подарок самой прекрасной".

В ту же минуту распахнулись двери кухни, и выплыл жареный дикий кабан в таком же хрустальном венце, на котором было написано, "подарок самой прожорливой".

Стайка голубей впорхнула в окно с таким же хрустальным венцом, на котором было написано "подарок самой сексуальной". Гремучие змеи притащили подушечку с надписью "самой мудрой". Затем стали появляться в зале венцы с надписями "Самой нежной", "Самой милой", "Самой мужественной" и много, много, много разных хрустальных венцов. Обалдевшие дамы поначалу метались по залу, собирая эти украшения. Большинство из богов, которых привыкли видеть в мужском обличии, перевоплотились в женщин. Еще несколько минут затея Эриды воспринималась всерьез, но когда обнаружилось, что головные уборы гостей слишком похожи, все обратилось в фарс, а затем гости перестали на них реагировать вовсе. И вдруг по залу разнеслись вопли двух ругающихся дам, это были Афродита и Сессиль, они дрались из-за венца.

- Ах ты дрянь! Отдай мне это! Это принадлежит мне.

- Ты уже отходила в нем свое, дай мне поносить.

- Да куда он тебе, на твою пустую голову?

- Это у меня пустая голова? На себя посмотри!

- Да ты даже среднюю школу закончила, с большим трудом!

- Это тебе все дается с большим трудом, у меня все проблемы решаются легко, потому, что я самая прекрасная.

- Прекрасная, ты только посмотри, кто к тебе клеится, я бы не сказала, что цвет общества, вся дрянь к подолу липнет.

- И цвет общества тоже, для меня все равны, все свое получат.

- Дамы! Фу-у-у! Как не красиво. - Старательно выговорил Александр, стараясь изо всех сил не казаться пьяным. - Это значит вот так вы, и предстали тогда перед Парисом, вот оно как?

- Я тебе отдам любовь самой прекрасной из женщин.

- Нет, это я тебе отдам любовь самой прекрасной...

- Интересно, как ты это сделаешь? - Спросила Афродита мама.

- Как! Как! Очень просто! Александр! Вы намекали мне, что я вам нравлюсь?

- Я что-то не припомню, дамы, может у меня просто в глазах двоится?

- Ах ты! Презренный лжец!

- Александр! Ну, отдай ты кому-нибудь из них венец наконец-то! Послышались возгласы из толпы.

- Ах, - вздохнул Александр, - У Париса задача была попроще,

Может быть, у кого-нибудь найдется еще один такой венец?

Мимо гостей со скучающим видом прохаживался мальчик торговец, весь обвешанный хрустальными венцами, Александр поймал его, выбрал нужный и насадил на голову одной, а затем и второй Афродите. На одном из венцов красовалась надпись "Королева глупости" на другом "Мисс бюст".

- Если не согласны, - произнес Александр, - можете поменяться.

Одна из Афродит схватила венец и запустила в Александра, он пригнулся, и хрустальный убор полетел в голову другой Афродите, которая была, как раз Сессиль. Она упала на пол с разбитой головой.

- Доченька, запричитала Афродита, что же я натворила.

- Бежим, - Шепнул Гермес Александру, и они понеслись

незримыми облаками на берег океана. Здесь их ждала Ирис.

- А ты как оказалась здесь? - Удивился Александр.

- Я просто бегаю быстрее вас. А вообще вы совершенно правильно сделали, что прибежали сюда.

- Я вам, наверное, мешаю, мне удалиться? -Поинтересовался Гермес.

- Нет, не мешаешь, - остановил его Александр.

- Но, все-таки ты погуляй две минутки где-нибудь недалеко, - сказала Ирис. И Гермес исчез.

- Я знаю, куда ты направляешься.

- Вот интересно, - удивился Александр, - все знают лучше меня, я не знаю, куда я направляюсь, а ты уже в курсе.

- Ты идешь искать Прозрачного.

- Зачем?

- Потому что тебе этого хочется,

- Совсем нет.

- Не может быть. Тебе даже не интересно?

- Может быть чуть-чуть.

- Тогда иди.

- А ты не пойдешь со мной?

- Я приду к нему только в начале зимы, так положено, а сейчас пока начало лета, не здесь, конечно, там, в северном полушарии Земли, где все начиналось.

- Ты что избегаешь встречи с ним?

- Нет, просто так положено, так было всегда и будет, а ты должен его найти.

- И разбудить?

- Я не уверенна, что он спит. Ну, я пошла, пока.

- Мама!

Она остановилась. Изменилась и стала немного похожей на Антонину Павловну.

- Я человек?

Она обняла его и погладила по голове,

- Сыночек. Я не знаю точно, кто ты, скорее всего человек, ты не из прежних богов. Даже если человек, то очень особенный.

- Как жаль, значит, я не проживу три тысячи лет.

- Не расстраивайся, если ты мой сын, то получишь от жизни все по максимуму. У тебя теперь так много сильных друзей.

- Мне явно не повезет в любви, я так обидел Афродиту.

- Оно и к лучшему, Парис ее как раз наоборот, слишком умилостивил, и все равно не вышел победителем. У любви нет маршалов. Эй! Гермес.

Гермес вышел из-за дерева.

- Долго будете прощаться?

- Гермес, я отправляюсь на Землю, ты со мной?

- Я бы поехал, но там Фемида, мне бы не хотелось с ней встречаться. Она, видишь ли, ненавидит публику, а я без нее не могу. У нас с ней слишком разные взгляды на жизнь.

- Какие у нее могут быть взгляды, у нее же глаза завязаны.

- Вот потому и разные.

- Напрасно, мне будет тебя не хватать.

- Он поможет тебе, - Ирис вынула из кармана маленькую пушистую собачку с тремя головами. Гермес покатился со смеху:

- Карманный Цербер! У-ти-пусеньки!- Цербер вцепился ему в палец всеми тремя головами. - Ау-ау-ау! - Гермес запрыгал и замотал пальцем, Цербер не отпустил палец.

- Это что хомячок?

- Нет, это Цербер, только я его уменьшила и немного опушила.

- Ему идет.

- Возьми его он пригодится.

Александр вынул из сумки катер и поплыл к переходу на планету Эльдорадо. Брызги, плещущие в лицо, были почти не соленые, и небо было совсем не голубое, а звезда не была такой, как солнце. Александр посмотрел назад и увидел на корме Гермеса.

- Знаешь, друг мой, я подумал, а черт с ним, может и обойдется. Ну, что она со мной сделает? Максимум, заставит компенсировать ущерб.

- Запутается.

- Ты ее не знаешь, она не запутается.

- Тогда тебе придется слишком много украсть, чтобы хватило за все прожитые тобой тысячелетия.

Идея отправляться на Землю с Эльдорадо Гермесу не понравилась, и он предложил сначала завернуть на Маргинальную, потому как привык в этот утренний час пить кофе в приятном местечке "Дом тушканчика", что в Нью-Ханаане на двадцать восьмой улице. Александр не стал спорить, времени у него было впереди, целая жизнь, правда теперь она казалась ему такой короткой. Но, конечно не на столько, чтобы отказать себе в удовольствии выпить чашечку кофе в приятном заведении. Поэтому они немного изменили курс и вышли на небольшом острове. У причала колыхалось штук пятьдесят маленьких лодок и около двадцати прогулочных яхт. Повсюду шастали торговцы мелочевкой и карманники, удивительно, как на этом маленьком пространстве поместились четыре универсальных магазина с яркими вывесками и рекламой туристического оснащения. Посреди площади стояла стена, покрашенная в белый цвет, в которой была разболтанная дверь, постоянно открывающаяся то в одну, то в другую сторону. Голубоватая местная почва была отшлифована под ней до такой степени, что можно было поскользнуться и упасть.

- Боюсь, как бы нас не сбили с ног прибывающие.

- Там над дверью есть лампочка, если она горит красным светом, то это означает, что кто-то стоит перед входом, если синим, можно идти.

Они дождались нужного цвета и ринулись в дверь, она хлопнула за спиной.

- Зачем она здесь вообще нужна, эта дверь?

- Не знаю, ничего, скоро она оторвется, и все почувствуют облегчение.

Уже через пять минут после прибытия на Маргинальную планету они сидели в Кафе Тушкана и пили кофе из крошечных чашечек, к кофе здесь подавали маленькие тортолетки с сыром, оливками и какими-то местными деликатесами. С небольшой террасы, открывался вид на город, очень даже привлекательный: Улицы спускались террасами, образовывая кое-где большие площади, к озеру приятного зеленовато-синего цвета. Это было искусственное озеро, оно имело очертания правильного эллипса. Местное солнце в тот час было красным, золотые крыши и панели зданий слепили глаза красным пожаром. Несколько высоких зданий взмывали к небу и были абсолютно воздушно прозрачны, потому что стекол в окнах не было. По самому высокому краю всего этого великолепия была выстроена золотая стена, а чуть выше виднелся кусочек неба. Ветра в городе не было, только здесь на террасе чуть колыхались флажки и позванивали колокольчики.

Гермес открыл свежий номер "Утренних сплетен". На цветной обложке были анонсы: "Крутое фиаско" - Эрида терпит поражение на пиру у Феба; "Конец войне кошек и голубей" - переселение недавно очнувшейся от двух тысячелетнего сна Бубастиды, с острова Делос в резиденцию Феба; "Ужас бессмертных"- Свежие слухи о П.М.; "Азазелло Ау!" - Из очень компетентных, но анонимных источников поступила информация, что Азазелло потерялся где-то на Земле.

- Гермес, а кто такой П.М.

- Это Б.Г. к-ый, по сведениям компетентных источников умер когда-то давно на земле. Прозрачный, кто еще это может быть? Старая традиция не называть имени, только пресса всегда перебирает с осторожностью, особенно не по делу. На самом деле список его имен составил бы целый том очень большой энциклопедии, тем не менее, мальчик мой, от перемены имени сущность не изменяется.

В кафе появилась женщина с довольно крупными колыхающимися формами, закрытыми от глаз шелковым утренним туалетом. Свою чашечку кофе она приняла со словами:

- Снова ты подсыпал мне туда соли?

- Я бы, госпожа Эрида, с удовольствием Вам и перца бы подсыпал, будь в этом хоть какой-то прок, вы мне посетителей распугиваете. - Отвечал хозяин, - у вас сегодня все прекрасно, кроме выражения лица. Не скрою своей радости по поводу Вашего вчерашнего фиаско.

- Какого еще фиаско, это была полная победа!

- То-то у Вас такое кислое выражение лица.

- Я всего лишь сожалею, что это не кончилось войной, но это вполне еще может произойти. В конце концов, Афродита сильно разозлилась на этого бессовестного хулигана, который подпортил мне праздник. Хорошо бы было устроить неприятности этому Гермесу, который вообще все испортил. Может ты знаешь, где он?

- Конечно, я знаю, где он, но не в моих интересах передавать вам подобную информацию. А хулиган, который вам так насолил видать парень с головой. У него как раз все предпосылки для того, что бы быть счастливым, вот попомните мое слово, госпожа Эрида, покусаете вы еще себе белые локотки, глядя на его успехи. Этот парень возьмет все сполна, может даже и любовь самой прекрасной.

- Нет, ни в коем случае. Афродита этого не допустит.

- Афродита любит прыгать от любви к ненависти и обратно, слишком уж ветреная натура.

- А, из чего ты, Тушкан, кофе делаешь?...

Гермес и Александр имели счастье быть не узнанными Эридой, потому как сидели к ней спинами.

- Слушай, Гермес, а ты случайно не знаешь, кто эта самая прекрасная из женщин? - Заинтересовался разговором Александр.

- Не знаю. Кого назначат.

- В смысле назначат?

- О! Заинтересовался, а я уж думал, ты решил прожить жизнь в посте и воздержании. Что я тебе скажу, милый, плюнь ты на эти конкурсы, забудь ты об этих скучных красавицах, ты, что их мало раньше встречал, да с твоими данными... Нет, это не то, что я хотел тебе сказать, я вовсе не хотел раздувать твое самомнение. Короче, самая прекрасная это та, во имя которой ты совершишь свои подвиги, мой дорогой Идальго, в честь которой ты напишешь лучшие свои поэтические строки, мой милый менестрель. Что-то я давно не слышал твоих стихов.

- А мне казалось, ты скептически относишься к моим поэтическим опытам.

- Я же не муза, не Аполлон, в конце концов, мне свойственно ошибаться, в этой сфере. Кроме того, Ирис мне кое на что глаза открыла.

- И как же она тебе их открыла.

- Ну, если немного перефразировать, она сказала: Ничего не понимающим в жизни богам, нужно с уважением относиться к любому творчеству. Творение имеет право на жизнь. Так что валяй, читай, давай.

- Хорошо, но я тебя предупреждал.

Что вечер хоровод червей свивается в венок на щупальцах травы, пробившейся из тверди.

Повисла небольшая пауза.

- Ну?

- Что ну?

- А дальше что.

- Дальше ничего, это одностишье.

- Какое еще одностишье? Я хочу слышать рифму, в крайнем случае, рифмоид ну-ка быстро придумай продолжение.

- Ну, если ты настаиваешь:

Что утро тот же хоровод спускается во мрак могильной черноты,

Ликуя чьей-то смерти.

Как безобразна жизнь.

Ну, как? Так лучше?

- Что еще за странная поэтическая форма с аппендиксом?

- Это японская танка. Нравится?

- Похоже на басню с выводом, ты мне, пожалуйста, придумай какую-нибудь песню любви. Что-нибудь трогательное и не забываемое. Что-нибудь, что можно посвятить любимой или любимому. Что-нибудь эдакое, по белы ножки, черны косы.

- Что может быть трогательнее хоровода червей?

- Для обожравшегося гурмана, его это сильно затронет б-е-е - Гермес изобразил, как его тошнит.

- Посвящение милой или милому! - Объявил Александр.

На солнечные косые пряди ступает не глядя

Оборванная худая ночь, луну в ночнике неся

И страхи вползают в двери, и в окна и в двери

Под полузакрытые веки и в раковины ушей

Приснится моей собаке как в древней Элладе

Несется она со сворой, медведицу к загону тесня

Тогда я на минутку поверю. И она вдруг поверит

Что в этой собачьей своре я бегу рядом с ней.

Гермес скривился:

- Это что посвящение собаке? Ты не мог выбрать адресата получше? Я тебя не устраиваю, так хоть милой деве посвятил бы. И где же все-таки рифма?

- Рифмуются строчки сразу двух четверостиший первая и пятая, вторая и шестая и так далее. Один бард придумал. И вообще, далась тебе эта рифма, она, если хочешь знать, всем уже очень надоела, мне вообще нравится белый стих, без рифмы. Может когда-то дактиль, хорей, ямб, анапест, амфибрахий и были большой новизной теперь это скучно, даже не смешно. Есть такие интересные заморочи с ритмом, это в рэповых композициях.... - Он вдруг заметил, что Гермес заскучал -Это ты не понимаешь, - вздохнул Александр. - Посвящение милой, про белы ноги, черны косы:

Пол света я уже обошел, осталось обойти свет

Я знаю о тебе все, у меня есть список примет

Цвет глаз, высота голоса, легкость шага и цвет волос

У меня список ответов твоих на каждый возможный вопрос

Если пол света пройдено, что там какой-то свет,

Шагая, твержу как молитву список твоих примет

Но есть одно примечание, которое я потерял

"Ты будешь совсем не такая, какой я тебя представлял".

- Может, пойдем уже, а то мы так до Земли до зимы не доберемся. - Гермес уклонился от ответа на этот раз, видимо у него были свои любимые авторы.

Переместительная воронка, на Землю с Маргинальной планеты была маленькой как игольное отверстие, поэтому проникнуть туда можно было только в полуматериальном состоянии. Даже когда бабушка Геката устраивала свои развлечения с земными спецслужбами, ей приходилось придумывать всякие ухищрения, чтобы провести их на Маргинальную. Зато, эта воронка имела блуждающий характер, то есть, в час по Нью-Ханаанскому времени она открывалась в Египте, в пять в Москве и в десять в Нью-Йорке. Сейчас как раз было без нескольких секунд пять. Александр успел почувствовать только, как метнулся к храму Гекаты, а потом обнаружил себя висящим над Красной площадью. Он ее сразу узнал ее, это была она, по всем приметам: Кремль, мавзолей, стена, Спасская башня. Своими глазами Александр видел ее впервые. "Какая-то она не такая",- подумал он.

Глава тридцать восьмая

- Это мой брат.

- А Вы хто такой?

- Сейчас меня зовут Эрни Тлиб, а это мои матросы Ви Сю Линь и Рыжий Боб.

- Как его фамилия?

- Чака. Его фамилия Чака, как написано в документах.

- Я просто не понимаю, как это вы на таком маленьком судне умудрились провезти столько контрабанды?

- Н-н-неправда! - Вмешался Рыжий Боб, - Часть мы уже спустили в Турции и часть в Греции, правда, там мы еще немножечко добрали. - Закончил Боб и икнул, он был до сих пор пьян после вчерашнего.

- Господин начальник, а какое наказание нам грозит в соответствии с вашим местным уголовным кодексом? - Поинтересовался Висюлин.

Таможенник склонился над Висюлиным, и что-то шепнул ему на ухо.

- Ну, что ж, это радует, В одной Арабской стране нам пообещали кое-что отрезать.

- Во, гады, -сокрушенно покачал головой таможенник, - ну ничего, у нас закон справедливый. Чего не надо не отрежут. А, забыл спросить это, отрезали?

- Коррупция, - вздохнул Висюлин, - везде коррупция.

Эрни Тлиб взял под руку таможенника и стал прогуливаться по палубе взад-вперед, в конце разговора они хлопнули друг друга по рукам, и все необходимые бумаги были получены. По палубе затопали грузчики. Команда на берегу ждала капитана. Капитан сунул что-то сторожу и тоже отправился на берег. Целый день они гуляли по Одессе. Катались на трамвае, фотографировались у Дюка, совершали поход по питейным заведениям и искали Деребасовскую, полежали на пляже среди поп. Висюлин был счастлив, он усвоил множество новых оборотов речи, в том числе и нецензурных. Просто открытием для скромного китайского студента стали такие знаменитые одесские анекдоты, которые мы не станем здесь приводить, так как добрая половина кайфа от восприятия оных пропадает при попадании на бумагу. Одесситы Буквально заразили Висюлина желанием жить лучше. Как лучше? Одессит не ограничивается кратким - Лучше, веселей, ему важно знать как лучше, насколько лучше. Ровно настолько, насколько выше меня этот мужик, или глупее меня эта дама или младше меня мой двоюродный брат. Не важно, главное, что бы чувствовалась разница. Между тем предметом и этим, между прошлой и будущей жизнью. Хорошо усвоив теорию, Висюлин, как прилежный студент, перешел к практике. Представьте себе китайского студента едущего в трамвае, на остановке входит очередной верзила, студент делает "выражение лица" и произносит: "Чтоб я так жил, как он меня длиннее", - бурные аплодисменты, и так на каждой остановке. (В этом месте пауза для смеха)

К вечеру все устали, радостный подъем пошел на убыль, таскаясь по городу, они забрели на железнодорожный вокзал и увидели его

Он стоял на перроне готовый отчалить в любую минуту, он был такой сине-зеленый с занавесочками, на которых были нарисованы колоски и название "Одесса-Москва" - прочитал Висюлин. И у Рыжего Боба засосало под ложечкой. Он догадался, чего просила его душа, и сделал шаг по направлению к поезду. Да, - сказал Висюлин, все тайные движения души Боба стали ему понятны, он принял их, как свои, вернее будет сказать, у него были такие же, и тоже сделал шаг. "Йоу!, Ребята! - Куда это вы, без своего капитана?!" - Проворчал ничего не понимающий Эрни Тлиб, он немного перебрал. Поэтому сам передвигаться был не в состоянии.

Порывы своей души он не мог продемонстрировать, потому что ушел глубоко в себя и только изредка проявлял неудовольствие словами "Йоу!" и дальше нецензурное и неразборчивое бормотание, но на морские темы. Насчет того, чтобы сходить в кассу и купить билеты никто даже не задумался. Висюлин и Боб стояли на перроне, на земле перед ними лежал капитан Эрни Тлиб, умоляющие глаза были устремлены на женщину в форме, стоящую на опущенной подножке и курившую "Приму". Рыжий Боб, подумал, что она очень похожа на синюю гусеницу, которую встретила Алиса в зазеркалье. Путь в Москву начинался именно здесь, но подножка была опущена.

- Сегодня очень хорошая погода, госпожа проводница. - Сделал первый шаг Висюлин.

Синяя гусеница сделала вид, что не понимает. Висюлин посмотрел на уснувшего капитана и подумал, как же его не хватает, он так хорошо умеет разговаривать с разнообразными личностями в форме. Висюлин постарался оживить в памяти, несколько случаев из их морского путешествия и постарался действовать как капитан. Прежде всего, Висюлину нужно было как-то решить проблему роста. Капитан был очень большой, а Висюлин очень маленький, к тому же предмет, с которым ему нужно было вести переговоры, находился на подножке поезда. Висюлин подвел Рыжего Боба ко входу и влез ему на плечи, облокотившись на стенку вагона, он слегка склонился над проводницей.

- Мужщщына шо вам надо? Вы шо из цирка сбежали? А то щас вызову милицию и заберуть вас обратно. В цирк! - Она отвернула голову и стала курить в другую сторону. Висюлин был удовлетворен результатом.

- Красавица! Мы тут скинули немного контрабанды и от этого у нас завелись зеленые, ищем способ избавиться. Все перепробовали, ничего не помогает. Ты не против, если мы тебе составим компанию до Москвы. - Висюлин произнес эту фразу, старательно копируя манеру капитана, он даже изобразил его акцент, понижал и повышал голос в нужных местах. Красавица почти не изменилась в лице, только легкий намек на улыбку появился на ее синих надменных губах.

- И шо ты даш.

- Что ты попросить не постесняешься.

- Сто долларов... За каждого.

- Идет.

Путь в Москву открыт, довольный Висюлин сразу же вышел из роли и засуетился над капитаном, вдвоем с Бобом они с трудом втащили его в вагон.

- Госпожа проводница, а где наши места?

- Какие еще места? Местов нет, будете спать на третьих полках, пока нижние освободятся.

Висюлин и Боб очень удивились, когда поняли, где им предстоит спать, но ничуть не расстроились, единственное что их смущало, это габариты капитана, которого они с трудом волочили по земле, для того, чтобы втащить его в вагон потребовались нечеловеческие усилия. Как же теперь его устроить на третью полку? С немым вопросом они обратились к проводнице.

- А шо, - сказала она - я ничо не могу сделать, я бы его взяла к себе в купе, с удовольствием, видно, шо мужик хороший, хоть и пьющий, но там уже спят двое, так шо устраивайтесь. Висюлин и Боб попытались его оторвать от земли, но ничего не произошло. Немного понаблюдав, как они это делают, проводница сказала: "Ану, подвыньсь" взяла спящего одной рукой за штаны, а другой за воротник и ловким движением вскинула капитана сначала на колено, а потом и на третью полку. "Ну, шо, теперь чай или сразу лягать будете?" Наличие чая приятно удивило путешественников.

В плацкартном вагоне стоял крепкий дух носков, сушеных вонючих колбас, и дешевых духов и перегара. Висюлин с Бобом немного постояли в смущении, а потом подсели на кровати к спящим на нижних полках. Сосед, за Висюлиным делал вид что спал, ворочался с боку на бок, ворчал, и время от времени открывал один глаз. Потом не выдержал и сказал.

- Закурить не найдется?

- Добрый вечер! - Улыбнулся ему Висюлин. - Меня зовут Ви Сю Лин это Боб, с кем имею честь познакомиться?

- Коля - сосед протянул руку, - вообще меня зовут Николай Николаевич, братаны сначала меня звали Коля-Коля, а потом просто Дабл Коля.

- Очень рад встрече, Дабл Коля. Из нас троих, к сожалению, курит только капитан, но в данный момент он не сможет удовлетворить вашу просьбу.

- Слушай, Висюлин! - Сказал новому знакомому Дабл Коля, - Хватит выпендриваться ты шо, по-человечески говорить не умеешь? И потом, шо ты имеешь под словом удовлетворить? А?

Висюлин смущенно улыбнулся.

- Хто такие? Куда едем? - Продолжал разговор новый знакомый

- Так, решили в Москву прошвырнуться, - Висюлин постарался учесть требование Дабл Коли.

- О! Другой разговор.

Дабл Коля спустил на пол ноги в слегка дырявых носках и пошевелил пальцами. Добродушные голубые букашки улыбнулись с небритого лица, из-под усов сверкнул золотой зуб. Дабл Коля привычным движением руки вынул из заднего кармана брюк расческу и быстро пригладил лысину.

- Шо, мужики, в картишки перекинемся? - Предложил Дабл Коля,

- Доставай, - сказал Висюлин.

- Я думал у вас с собой. Ну, тогда давай спорить. Он достал из заднего кармана паспорт, развернул его, показал присутствующим, а теперь спорим на десять рублей, что я не шестьдесят второго года рождения?

- Конечно, ты не шестьдесят второго года рождения. Ты тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения, по Григорианскому стилю летоисчисления. - Ответил Висюлин, несколько удивившись вопросу.

- Ставлю десять рублей! Ты скоко ставишь? - Висюлин достал десять долларов. - Я считаю, что Земля плоская. Проигравший забирает кон! - быстро протараторил Дабл Коля.

- Я с тобой полностью согласен сказал Висюлин

- А победители делят выигранное пополам, - С этими словами Дабл Коля положил в карман десять долларов.

- Подожди! Кажется, я дал тебе не те десять долларов, ты не заметил, кто там был на портрете?

- Что фальшивые? А ну отдавай десятку! - Дабл Коля вынул из кармана купюру. И стал ее проверять. Висюлин взял ее у него из рук и сказал:

- Не фальшивые, просто ты не правильно разделил. - Он сложил обе купюры вместе, разорвал их и протянул половину Дабл Коле.

- Йо...пэ-рэ-сэ-тэ.. Взял, испортил деньги. Ох! Ушлый тип. Ладно, зато справедливо. А все равно, классно я тебя провел?

- Классно.

- Ну, ты тоже не лыком.... А знаешь, как я научился? Не поверишь, в книжке про Карлссона прочитал. Ты шо не читал?

- Нет.

- Темнота! Классная книженция, мультик совсем не такой. Короче, слушайте: Один ушлый тип, вор на доверие покупает пристройку на крыше. А чтоб по лестнице вверх-вниз не мотаться, цепляет себе на спину мотор с вентилятором и летает. И погонялово у него такое еще, Карлссон. А в квартире под ним живет семилетний пацан. Житуха у пацана не сахар. Короче, родаки гулять не пускают, брат с сеструхой постоянно цепляют, за..., из школы постоянно с фингалами приходит. Дружбанов классных нет, все такие, сильно на понтах. Сеструха, старая девочка, каждый день нового мужика тащит в дом, пренты глаза закрывают, лишь бы замуж спихнуть. А этот малый, классный пацан, такой не жадный и все время за правду страдает.
Ну, и этот Карлссон, видит, такое дело, что малый все время дома один ну и заладил в гости наведываться. Сначала паровоз сломал, дорогую игрушку, незачем, так просто, по приколу. В другой раз сожрал в доме все сладкое и выманил у мальца деньги из копилки. Пацан, конечно, возмущался, а этому хоть бы хны. Шо такое, говорит, дело житейское. Родаки ну орать, какого, мол, черта, а малец говорит, это Карлссон. Ну, те: знаем, мол, какие тут в жопе Карлссоны, сам все сожрал, деньги потратил. Этот Карлссон потащил его на малину, а там пацаны лоха одного подловили и карманы чистят. Давай же учить мальца, как это делается. В результате обчистили самих братанов. Короче так ходил к нему, пока родаки собаку не завели.

- И все? Разве его не поймали?

- В этой книге нет, вернее, пренты его таки обнаружили, но доказательств нет, батя сказал, ребята, если мы на этого кадра заявим, нас в психушку сдадут. Конец не понятный так что, жду продолжения. Ладно, пойду я покурю.

Дабл Коля отряхнул слегка помятые брюки, вытащил из заднего кармана сигареты и отправился в тамбур. Проводница с чаем как раз подходила к ним. Боб и Висюлин слегка пожалели, что они не курят, им очень захотелось хоть не на долго покинуть вонючий вагон. Они решили, что можно взять чай конфеты и булочки, купленные у проводницы, пройтись по поезду и поискать более подходящее для чаепития местечко. Так они и сделали. В вагонах стоял приблизительно одинаковый запах, в тамбурах висел дым, и толпились курильщики, в вагоне-ресторане пахло не менее противно. Один свободный тамбур они все-таки нашли. Открыв дверь, они сели на ступеньку и расположились для чаепития. Ветер врывался в тамбур, проникал под одежду, мимо проносились столбы, огоньки поселков и ряды лесополос. Так они сидели, пили чай и тихо любовались украинской ночью.

- Ребзики, вы тут? А я вас ищу. - Дабл Коля пришел с гитарой, хотите, сыграю?

- Валяй, - отозвался Висюлин.

- А какую?

- Тебе лучше знать.

- Эпиграф! - Объявил Дабл Коля

Глазами прикипел к стрелке,

Пять часов,

Сволочь!

Не движется!

Облезлая черная кошка

По ногам

Трется и лижется!

Чтоб тебе падла икнулося

Сто тысяч муравьев

В печенку!

Пятый раз не пришла на свидание

Погубила меня

Мальчонку!

Сделал паузу, потом тихо и протяжно запел:

Ангел мой, неземной

Будь со мной, будь со мной.

Пою, дышу, тобой одной,

Такой красивой и родной

Ангел мой, неземной

Будь со мной, будь со мной

В снега и в холод в дождь и в зной

Я поддержу тебя рукой

Ангел мой, неземной

Ты станешь старой и седой

А я как прежде молодой

Ангел мой...

Так он пел долго, Рыжий Боб стал засыпать. Висюлин держался из вежливости. Но окончания им так и не удалось дождаться, потому что поезд подъехал к станции, у вагона толпились люди. Кругленькая со всех сторон проводница мелодично защебетала: "Ану, хлопчыкы, дайтэ людям пройты"

На перроне у торговцев. Висюлин по настоятельной просьбе Дабл Коли купил водки, пива, сигарет, копченую курицу и беляши с мясом. Боб попросил себе мороженого, пирожных и конфет, к пиву и водке. Проводница опустила подножку, и поезд снова поплыл в ночь. Компания, подождав, пока все пассажиры уберутся из тамбура, вернулась на прежние места. Разложив на газетке продукты, они снова расселись в том же порядке, а Дабл Коля снова взял гитару, чтобы продолжить незаконченную песнь о несчастной любви.

Но Висюлин, угадав его желание, попросил исполнить "Яблоки на снегу", а после "Лэт ит Би", а потом "Йелоу субмарин" громко и весело, заглушая стук колес или попадая в ритм их биения. На звук гитары потянулись какие-то люди, они подпевали, просили что-нибудь исполнить, подпевали, приносили водку, пиво, коньяк и самогон. На подъезде к следующей станции веселая круглая проводница вытолкала всех из тамбура, и пришлось вернуться в вагон. Дабл Коля очень сильно удивился, когда обнаружил на своем месте спящего мужика, он страшно рассердился, а водка с пивом и коньяк с самогоном так ударили ему в голову в ноги и по всем частям тела, что он был вне себя от гнева. Он попытался расшевелить спящего мужика, чтобы в равном поединке доказать сопернику свою правоту и наказать его за то, что тот забрался в его постель, но мужик был тоже отнюдь не трезв. Коля взял его за воротник рубахи и попытался приподнять, но вместо этого стащил его на пол. И сам свалился сверху, Висюлин с Бобом попытались ему помочь, но тоже свалились. Внезапно поезд остановился и с третьей полки на эту кучу грохнулся капитан. Послышался треск ломающегося дерева, это была гитара. Сцена сопровождалась нецензурной бранью, от самых примитивных до самых изысканных ее форм, матерились не только участники действия, но и проснувшиеся пассажиры. С особой экспрессией это проделывали проводница и те, кто пытался выйти или войти. Чтобы разобрать груду тел проводнице пришлось приложить нимало усилий, ругаясь, она не раз поминала начальника поезда и его именем грозила пьяным дебоширам, устроившим затор посреди вагона, когда же она добралась наконец-то до мужика, устроившегося отдохнуть на Колином месте, то узнала в нем своего начальника. Она поблагодарила Бога за то, что пьяный начальник поезда ничего на утро не сможет вспомнить, и отправила его восвояси. Пассажиры расползлись, на отвоеванном месте тихонько плакал Дабл Коля.

Глава тридцать девятая

- А ну, слезай гад! А то получишь у меня! Щас выкину с поезда тварюка такая!

Эрни Тлиб поднялся на локте. Он широко улыбнулся, слегка наклонился над проводницей и произнес:

- Красавица! Ты сейчас просто охренеть какая сексуальная.

На синих губах проводницы появился легкий намек на улыбку.

Когда поезд подъехал к Харькову, проснулись Висюлин, Рыжий Боб и Дабл Коля они сползли с полок и медленно приходили в себя.

- Эй, ребзики! А, шо вчера было? - Дабл Коле никто не ответил, все перебывали в прострации.

- Где бутылка? - Спросил Висюлин

- Шо за бутылка? - Спросил Рыжий Боб.

- Ты, гад, выжрал бутылку, когда все спали?

- Не я, - оба синхронно перевели глаза на Колю. Коля искал свою гитару.

- Пацаны, вы гитару не видели? - Коля прошелся по вагону, потом вернулся и открыл все багажные отделения и полки. Под столом валялся кусочек доски, на котором было написано шариковой ручкой мелким почерком "Ялта. С люб..." дальше было отломано. - Это она! Гады! Кто! - он очень грустно достал сигареты и отправился в тамбур, курить, видимо Дабл Коля догадался, куда пропала его гитара.

Висюлин вспомнил, что в шкафу для угля, в том тамбуре, где они сидели, осталась еще одна недопитая бутылка водки, и поспешил найти ее, пока этого не сделала проводница. Следом за ним прибежал и Рыжий Боб, а чуть погодя в том же тамбуре появился и Дабл Коля.

- Эх, нет с нами нашего капитана. - Сказал Рыжий Боб.

- Как это нет? А где мы его потеряли? - Висюлин вспомнил, что в поезд они садились все вместе. Они решили, идти его искать. Обойдя весь поезд, не нашли никаких следов, но встретили проводницу, которая их принимала в Одессе.

- Хлопчыкы, погуляйте пока таможня пройдэ?

- Госпожа проводница, а вы не видели случайно Эрни Тлиба?

- А хто ето?

- Ну, тот, которого Вы положили на полку, такой большой черный и волосатый.

- А! Он тоже пошел погулять на вокзал, через полчаса прыйдеть. И вы прыходите через пол часа.

Висюлин и Рыжий Боб сошли на землю. Коле не нужно было прятаться от таможенников, но он пошел погулять за компанию

Оба новоявленных матроса смотрели по сторонам, широко открыв рты, цыгане и прочие кочевые народности, скучающие на тюках, столы с какими-то печеными изделиями, продавщицы в белых колпаках с немытыми руками, инвалиды, демонстрирующие свои раны, подгнилости и увечья. Старая часть здания, как корабль времени, вынырнула из прошлого века, прихватив оттуда всех своих разноплеменных пассажиров. В новой пристройке они обнаружили игровые автоматы, камеру хранения и кинозал. Фильм посмотреть они все равно не успевали, хранить им было нечего, поэтому решили пойти поиграть в автоматы. Коля тут же присосался к однорукому бандиту, Висюлин решил пострелять, а Боб разрывался между гонками и борьбой. Висюлин обнаружил, что мушка на ружье сбита, и попросил другое ружье, на нем тоже оказалась сбитая мушка. Висюлин проверил все ружья, обнаружил у всех такой же дефект и сказал работнику клуба. "У вас такое бедное заведение, нет даже приличного ружья. Вы можете не возвращать монетку, которую я кинул в автомат, это подаяние". Парень побагровел, но ничего не сказал. Висюлин вышел погулять по вокзалу. У билетных касс он встретил капитана Эрни Тлиба, который сидел очень грустный у стенки, уронив лицо на руки.

- Капитан! Это Вы! Как я рад Вас видеть, - воскликнул Висюлин

- И я очень. - Вздохнул капитан. - Представляешь, обокрала, облапошила. Меня, контрабандиста высокого класса, капитана Эрни Тлиба, такого человека обидела. Ты понимаешь, мне не жалко денег, мне обидно. Очень обидно.

- А что, ничего не осталось? Нет, ничего, совсем, хорошо, хоть одежда на мне. Представляешь, говорит, давай я тебе погадаю, Я говорю, гадай, мне интересно, что, по твоему мнению ждет меня в скором будущем. Она раз волосок из груди выдрала...

- А почему из груди?

- Куда дотянулась. ...И говорит, на этом волосе я держу все твои несчастья нужно его укрепить, чтоб не порвался, а ну, дай бумажную деньгу, чтоб волос укрепить. Завернула волос в десять долларов, потом еще в десять и еще, пока все не вытянула, а потом зажала кулак, дунула, открывает, а там ничего нет. Все говорит, улетели твои несчастья, иди со спокойным сердцем.

- Ты знаешь, Эрни, я тоже хочу, чтобы она мне погадала, - сказал Висюлин. У меня как раз накопилось в будущем много несчастий. Давай поищем эту талантливую женщину. Только сначала я хотел тебя познакомить с нашим соседом по вагону, Дабл Колей.

Рыжий Боб и Дабл Коля шли с понурыми головами от игровых автоматов, Коля просадил не только свои деньги, но и Рыжего Боба. Возле билетных касс крутилась та самая цыганка, которая так ловко разделалась с Эрни. она снимала будущие проблемы с какой-то мечтательной девицы. Завершив процесс, она походила взад вперед, пока к ней не подошла девчонка, старуха передала ей деньги, та завернула за угол и отдала деньги мужику лет пятидесяти, очень похожему на Дабл Колю, только гораздо сильнее пахнущему.

Висюлин пару раз прошелся рядом мошенницей, поперекладывал доллары из кармана в карман. Цыганка повернулась к нему бочком и, бросая взгляды по сторонам, предложила погадать. Висюлин сказал, что он тоже знает толк в гадании и вырвал у нее волос.

- Это старинный китайский народный способ, - начал гадание Висюлин, сзади появился Эрни. Цыганка немного взволновалась, Висюлин прокашлялся и начал гадание:

- У меня в руке твой волос и я вижу на нем много несчастий. Вижу дальнюю дорогу и казенный дом, бумажные деньги, в долларах утяжеляют твою участь.

- Какие деньги у меня нет никаких денег! Начала кричать цыганка, но тут появились Рыжий Боб, и Дабл Коля, который крепко держали цыгана, получавшего деньги. Сзади вертелась злобная особа лет тринадцати, та самая, которая передавала деньги. Она пищала и пыталась укусить рыжего Боба.

- Ну что, - спросил Висюлин - будем волосы укреплять?

Народ стал проявлять заинтересованность, вокруг собравшихся образовался круг зрителей, среди которых было много соплеменников мошенницы. Они поначалу не спешили вступаться за пойманных, потом начали торговлю, предлагали варианты разойтись по мирному, а вернее продолжали пудрить мозги. Дабл Коля по мере усиления трепа багровел, а потом закричал: "Карлссоны! Все Карлссоны!" Расталкивая толпу локтями к месту действия пробиралась мечтательная особа она плакала тушь растекалась по лицу.

- Я студентка, - плакала девушка, - она у меня деньги на билет забрала, как я домой доберусь?

Цыган все прибавлялось, они нервно жестикулировали и галдели на своем наречии, в воздухе запахло побоищем. Висюлин чувствуя, накал страстей закричал: Й-й-а и дальше, какие  то непонятные слова на своем китайском языке. Все замерли, приняли

позы, как в крутом боевике и выжидающе смотрели. Внезапно по толпе пробежал шепоток, предвещающей появление милиции. Моментально на всем пространстве от касс до следующего зала не стало ни одного цыгана. Оставшихся участников действия вывел из оцепенения голос диспетчера, объявивший о посадке на поезд Одесса-Москва, они помчались к вагону.

Медленной свободной походкой по залу ожидания прогуливались два милиционера. Один из них включил рацию и сказал в нее "Первый... первый... Васек ты? ... Ну, как, Вася, у вас все спокойно?... Та, у нас вроде тоже".

Вся компания подлетела к вагону, где ждала знакомая проводница, она уже подняла подножку и хотела закрывать дверь, но тут появилась плачущая мечтательная студентка. Она умоляюще смотрела на грозную проводницу, синяя гусеница ее не замечала. "Какая жестокость, да что у нее, в конце концов, третьих полок мало?" подумал Висюлин и сказал:

- Капитан, уговорите, пожалуйста, проводницу, чтобы она взяла девочку, я заплачу, у меня, ведь, остались деньги.

- Вы рыцарь, Висюлин, - сказал Эрни Тлиб и отправился в тамбур, вести переговоры.

Харьковский вокзал они покидали в не слишком веселом расположении духа, без денег и, но зато в их мужском обществе появилась одна мечтательная особа, правда одна на всех. Поэтому все напряженно молчали, не решаясь заговорить, особа тоже молчала, делала вид, что стесняется. Первым нарушил молчание Дабл Коля, он хлопнул себя по заднему карману и сказал.

- Пойду, покурю.

- Извините, я, пожалуй, тоже пойду, покурю, - девушка встала.

- Зачем далеко ходить, курите здесь, с пассажирами и проводницей я уже договорился. - Сказал Эрни.

- Да? Так то с теми пассажирами, которые до Харькова ехали, а теперь новые пришли.

- Слушай, Висюлин, - Рыжий Боб обрадовался возможности задать мучавший его вопрос. - А что ты такое сказал им, тогда, возле билетных касс?

- Это трудно перевести, вообще-то это сцена спектакля Пекинской оперы. Сюжет такой, - герой китайской революции встречается лицом к лицу с группой врагов, они хотят напасть на него, тогда он выкрикивает эту фразу, в этом месте все должны были упасть на колени, в глубоком раскаянии.

- Да, они явно тебя не поняли.

- Йе...-пэ-рэ-сэ-те ! - Дабл Коля возмутился, - так шо ж ты им прямо не сказал, на колени падлы, щас землю жрать будете?

- У меня бы, так как у тебя не получилось, ну ничего, в следующий раз попробую.

- Извините, я хотела сказать спасибо. За то, что вы мне помогли с билетом. И с проводницей.

Рыжий Боб вздохнул и положил на стол деньги.

- Что это Боб?

- Это деньги, которые я вы тащил у этого, которого мы поймали, а за одно и у нескольких, которые там, рядом крутились, ну и у этой, которая меня укусить пыталась. А вы думаете, за что меня из колледжа исключили?

- Да, вот когда пригождаются знания, полученные в учебном заведении, - вздохнул Висюлин.

Капитан Эрни Тлиб слез со, своей третьей полки подошел к Рыжему Бобу и пожал ему руку.

- Спасибо, матрос, выношу тебе благодарность, ты не уронил чести старого контрабандиста. Висюлин! Дай я и тебе пожму руку, ты сражался как лев.

Рыжий Боб чуть не расплакался, и сказал, что такое у него впервые. По случаю дачной развязки решили купить водки и шампанского у проводницы и закуски в вагоне-ресторане. Зазвенели гитары, у стола стали появляться какие-то личности со странного цвета волосами, одетые весьма экзотично, оказалось, что это Украинские панки едут в Москву на концерт какой-то страшно знаменитой в их кругах группы. Весь поезд стоял на ушах, до самой Москвы. По всей вероятности в нем не оставалось ни одного трезвого пассажира, проводницы и даже машиниста, потому, что панков, по мере приближения к Москве не убывало, а только прибавлялось. В суете где-то затерялась мечтательная особа. Она время от времени всплывала в разных компаниях, рассказывая различные байки о том, кто она и что собирается делать в Москве. Дабл Коля тоже путешествовал по поезду, он везде пытался спеть свою песню "Будь со мной", но на втором куплете его обычно прерывали, как на приемной комиссии в театральный институт. Кое-где все-таки сидели вежливые люди, которые давали ему спеть хотя бы половину. Капитан время от времени предпринимал вылазки за спиртным, вместе с Висюлиным. Рыжий Боб оказался самым нелюбопытным, он сидел все время на своем месте, в окружении нескольких панковских жаб, которые были очень даже ничего, и вел беседу на смеси русского и английского сленга. Висюлин тоже нашел собеседника на свой вкус. "Местные панки большие любители литературы, это тебе не полуобразованные хулиганы из Гарлема", - случайно заметил собеседник Висюлина в разговоре, рыжий Боб вспыхнул как спичка: Да, что ты знаешь о Гарлеме! Щенок! Слава Богу, обошлось без драки, спорщиков удалось быстро утихомирить, тем более что оба действительно знали о Гарлеме очень немного. Эрни Тлиб пробовал поговорить с кем-нибудь о контрабанде, но эта тема быстро исчерпалась, так что он тихо курил до самой Москвы. Ночью на Курском вокзале вы могли наблюдать прибытие этого необычного поезда. Сначала из вагонов посыпались самые нетерпеливые, рюкзаки и другие вещи они выкидывали на перрон некоторые из окон. Потом стали выносить тела товарищей, не выдержавших битвы с зеленым змием или переусердствовавших в занятиях агнийогой. Среди них был и Рыжий Боб, его молодой американский организм оказался плохо приспособленным к местным традициям, он перебывал в прострации, абсолютно молчалив и безволен. Последним на землю сошел капитан. Он немного постоял на подножке, в руке у него была бутылка водки, он медленно сошел вниз и склонился над Рыжим Бобом, лежавшим на земле. Через мгновение рядом склонились двое патрульных.

- Что с ним? - Спросил один патрульный.

- Ему плохо, - ответил Эрни Тлиб

- А что это у тебя в руке?

Висюлин и пара панков, которые помогали выносить тело, замерли, предвкушая гнев патрульных.

- Вода, - спокойно ответил Эрни.

Патрульный открыл бутылку, нюхнул и вылил на Рыжего Боба, тот показал признаки жизни, и удовлетворенные патрульные удалились.

- Я знаю! Ты чудотворец! - Воскликнул один из панков, - Был такой один, он превращал воду в вино, если бы мог, как и ты, обратный процесс делать, может до сих пор бы жил.

- Да успокойся ты, - сказал другой панк, - это наверно водка левая была.

Глава сороковая.

Вот уже несколько дней Гермес и Александр перебывали в Москве. Вообще-то они прибыли для того, что бы найти прозрачного, но как его найти? В библиотеке они перерыли кучу книг на эту тему от молота ведьм, до протоколов сионских мудрецов, от души посмеялись, но полезной информации так и не нашли. Пушной карманный Цербер проявлял постоянно признаки беспокойства, но причин такого поведения они не могли найти, они пытались идти вслед за Цербером, как за ищейкой, и тот вел их по флэтам, где сидели обдолбанные люди, они спрашивали, "кого вы ищете?". И Гермес с Александром не знали что говорить, бога или дьявола или маломатериальное существо, или как-то еще? Разве людям это можно объяснить? Даже обдолбанным людям. Ну, как он хотя бы выглядит? И этого тоже не объяснить, ведь он может выглядеть как угодно, он может даже вообще не выглядеть. Ясно, что после таких объяснений им говорили, "ну вы мужики и обторчались!" и переставали воспринимать их всерьез.

- Трудно искать черную кошку в темной комнате... - Александр присел на лавочку в сквере на чистых прудах.

- Особенно если ее там нет. - Продолжил Гермес знаменитое изречение Конфуция. - Жарко, я, пожалуй, пойду, куплю лимонад или мороженое.

- Только не попади под трамвай, на рельсах может быть подсолнечное масло. И еще, я бы тебя попросил, увеличить немного Цербера.

- Зачем?

- Он ведь все-таки собака, может быть ему тоже хочется пообщаться с родственными душами.

- Ты что сдурел, как народ воспримет твоего трехголового питомца? Впрочем, это даже интересно.

Гермес увеличил цербера до размеров тойтерьера и отправился

за мороженым. Цербер просто чуть ума не лишился от радости, он бегал по парку, и три его языка развевались как концы пионерского галстука, другие собаки, шарахались от него. Прохожие ускоряли шаг, некоторые даже забирались на скамейки. Мелкие шавки, славящиеся своим дурным характером, завидев его, дрожали всем телом и обгаживались от страха. Более крупные пытались сразиться с ним и, хотя он был в два-три раза меньше их, побежденными оказывались они. Потому, как в спорте, главное характер, а Цербер был не просто какой-то подворотной шавкой, хотя вряд ли бы ему присудили приз за экстерьер. Вдруг, Цербер оставил свои собачьи забавы, подбежал к Александру и стал снова подавать какие-то странные предупреждения, крутиться на месте, обеспокоено нюхать воздух. По аллее к ним приближался полный человек невысокого роста, в кепке, в прочем, если бы он был даже без кепки и худой иди с усами ив сапогах, да какой угодно, Александр все равно узнал бы его.

- Здравствуйте, господин шпион. Вы напрасно покинули систему, все газеты пишут о вашем таинственном исчезновении в закрытой зоне. Здесь опасно, говорят, здесь водится черная кошка, это ее темная комната или вы тоже желаете на нее поохотиться? Будьте осторожны, она может поохотиться на вас. - Александр старался быть вежливым.

- Здравствуйте, Александр, напрасно вы мне морочите голову, не делайте вид, что до сих пор не поняли, с какой целью я разбудил всех шестерых оставшихся здесь. Я думаю, мы можем с вами договориться. Вы напрасно полагаете, что мир разделен на черное и белое, на добро и зло, пора бы оставить это банальное представление. Я не порождение фантазии Джорджа Толкиена, у нас с вами другой роман, поэтому я открываю перед вами карты. Много лет назад я служил у того, кого называют многими именами, в том числе и Прозрачный, будем называть его так, вы ведь образованный человек, Александр, я следил за вами, вы были в библиотеке, много знаете о нем, согласитесь, он отнюдь не благо для человечества. Он страшнее страха и ужаснее самого ужаса. Препаратор душ. Породитель чудовищ. Смерть его сестра.

- По-моему вы все сестры и братья.

- Не делайте вид, что не понимаете. Его жестокость и холодность не с чем сравнить, потому, что для него вы все - эксперимент. При чем, не удачный. Теперь, надеюсь, понятно, кого вы пытаетесь найти. Вернее, думаете, что пытаетесь найти, на самом деле, голубчик, боги используют тебя. Понятно?

- Понятно, примерно так же, как вы использовали Лейлу, чтобы поймать Бубастиду, а кого вы хотели поймать на эту кошечку?

- О! Небеса! Неужели и это не ясно! Меня не интересовала Бубастида, если бы не этот цирк с переодеванием...

- В каком смысле?

- Если бы Вы серьезней относились к знаниям, к информации, которая дается в книгах, то наверняка бы догадались, что в цветочном костюме должна была появиться именно ваша маман, а Бубастида должна была появиться верхом и с волчьими хвостами, потому, что она почиталась египтянами, как богиня охоты. Теперь понятно, почему вместо вас попалась Лейла? Потом задача была усложнена тем, что вас с сестрой было двое.

- И вы решили убить одного из нас? А если бы это был я?

- Ну, извините, я рискнул и выиграл, не машите кулаками после драки. Из всех шестерых меня интересовала только ваша мамаша, голубчик, потому что она единственная, кто интересует его. Вы должны мне помочь Александр, я хочу защитить от него систему. Не будем говорить высокопарно, но если есть на свете само зло, то это он. Гермес, конечно, наплел вам с три короба, но у Вас ведь есть своя голова на плечах. И Вы согласитесь со мной, когда я вам открою, что именно пройдоха Гермес был основным поставщиком душ, это отнюдь не левый приработок. Вы идете, Александр?

- Нет, спасибо, лучше я останусь, а то вы вдруг опять решите сыграть на мою жизнь, а она у меня только одна. И потом, если мама "против", то, как я могу быть "за"?

Александр не успел завершить фразу, Цербер подпрыгнул и вцепился в шею Азазелло зубами, голова шпиона упала и покатилась по аллее, стая собак набросилась на нее, и началась драка. Мраморный дог выхватил из клубка мечущихся собачьих тел трофей и поскакал по аллее, вся свора ринулась за ним, а позади бежал Азазелло.

Со стороны трамвайных путей приближался Гермес с мороженым и лимонадом.

- Спасибо, друг Гермес, только что видел Азазелло,- Александр рассказал, обо всем, что произошло.

- Цербер, хорошая собачка, - Гермес погладил Цербера, - ты посмотри какая умница, сразу догадался, что тот собирается переходить от убеждений к действиям. Этот паразит хотел тебя украсть. Вот видишь, а ты расстраивался, что ты человек, смотри, тебе, сколько чести, сам знаменитый Азазелло хотел тебя похитить, я же говорил, что ты особенный, может даже круче, чем герой, А? Как ты думаешь, зачем ты ему понадобился?

- Он говорит, чтобы поймать на меня Ирис,

- Может быть, может быть.

Больше планов никаких на сегодняшний день не было, поэтому Гермес занялся ознакомлением Александра со старой Москвой, они уже обошли кучу мест, известных своими привидениями и прочей потусторонней нечистью. Пересмотрели кучу спектаклей в самых старых театрах, облазили кремль вдоль и поперек с особой тщательностью изучили мавзолей, нашли, что старик Ильич плохо сохранился. Встретили много туристов из системы, о прозрачном никто, естественно ничего не знал. Один из них оказался репортер утренних сплетен, обещал опубликовать рассказ о происшествии на патриарших прудах со всеми подробностями. Осталось необследованным только одно таинственное место в Москве - метрополитен. Они спустились в него на станции "Третьяковская Галерея", в подземном переходе сидел на стульчике мальчик лет десяти и играл на гитаре. Очень хорошо играл, во всяком случае, на нетребовательный вкус Гермеса, да и Александр был не против, они замедлили шаг, чтобы послушать. По переходу, причудливо разливались гитарные переживания знаменитого испанца Пако де Лусия.

- "Откуда у парня испанская грусть?" - Гермес был явно восхищен, и вдруг музыка оборвалась.

Ребята помчались назад по переходу, возле мальчика присел на корточках мужик "Слушай, пацан, - говорил он гитаристу, - классно ты играешь! А, дай мне гитару на минуточку, я тебе сыграю одну песню, ну, ты поймешь". Мальчик не соглашался, возражал, но мужик не отступал и продолжал упрашивать и настаивать.

- Послушай, ты, отродье, сказал бы чье, да боюсь кого-нибудь оскорбить. Надеюсь, ты в курсе, того, как наказывают тех, кто пользуется чужими инструментами! Благодари небеса за то, что ты встретил настоящего мужика, который просто набьет тебе морду, а не превратит тебя в жабу или червя. Впрочем, если бы я так поступил, это тебя только возвысило бы из того примитивного состояния, в котором ты перебываешь, а потому я все-таки просто набью тебе морду.

- Нет, Гермес, позволь это сделать мне, выступил вперед Александр.

- Вы у меня оба щас получите! - Мужик был сильно пьян.

- Александр, я был первый, и потом мне же ничего не будет.

- Вот поэтому я и прошу, чтобы было по справедливости.

- По справедливости будет, если он узнает, что такое гнев богов.

- Если ты будешь избивать его в таком состоянии, как он сейчас, то это будет бандитское нападение. Он же еле на ногах стоит.

- Состояние алкогольного опьянения только усугубляет вину.

- Может действительно позвоним Аполлону, это по его части, он лучше знает, как поступать в таких случаях.

- Жалко мне его. Поэтому и хочу просто набить ему морду и все.

В холодных водах реки Иордан Ирис видела происходящее, она узнала того, кто отбирал гитару у мальчика, и закрыла лицо руками.

- Извините, вам плохо?

- Нет-нет, все в порядке.

- Я только хотела уточнить, с каким вином вам подавать форель?

Ирис вздохнула, ей совсем не хотелось покидать излюбленное место, ресторан у города Метула возле самой реки, перегороженной причудливыми плотинами, с искусственными водопадами, где так чудесно готовили форель. Но она извинилась, отказалась от заказа и в ту же минуту была в подземном переходе, где Александр и Гермес спорили, кто же из них будет бить морду пьяному мужику. Мужик стоял и, улыбаясь, покачивался на носках ботинков, при этом заложив большие пальцы в карманы.

- Александр, - сказала Ирис

- О! Здравствуй, прекрасная Ирис.

- А, здравствуй, Гермес. Вы подождите бить морду этому человеку. Александр, вот твой отец.

Глаза Александра заблестели, две крупные слезы готовы были сорваться с ресниц, но внешне он проявлял спокойствие.

- Какой же ты пьяный, мелкий и вонючий! Мама! Зачем ты мне сказала, что этот прыщ мой отец, лучше б я его побил! Объясни мне! Как это могло произойти? Он что когда-то был лучше?

- Да нет, сынок, никогда он лучше не был, ему было лет тридцать, а мне лет пятнадцать.

- Может ты его жалела?

- Да, что, ты! За что его жалеть? За вонючие носки? Честно скажу тебе, я себя жалела.

- Так в чем же дело?

- Не знаю, сынок, ты, конечно, можешь меня считать глупой, но мне не слишком-то везло в любви. А в этом деле никому не везет.

- Ну, здравствуй, папа.

- Сынок, если бы я припомнил, при каких обстоятельствах я тебя зачинал, то знал бы, хотя бы, что тебе ответить.

Вдруг пьяный мужик углядел кого-то в толпе и, схватив Александра за руку, закричал:

- Пойдем, сынок, я тебя с такими людьми познакомлю!

Ирис и Гермес поспешили вслед. Из стеклянных дверей им навстречу двигались Висюлин Капитан Эрни Тлиб и Рыжий Боб.

- А вы тут что делаете?

- По Москве гуляем, - сказал Висюлин - А вы что знакомы?

- Вы знаете, мне только что сказали, что он мой отец.

- О! Сын! - Дабл Коля хлопнул Александра по спине.

Александр автоматически врезал ему по морде, за годы возмужания, которые он провел в обществе азиатов, у него выработалась устойчивая привычка таким образом реагировать на фамильярность. Дабл Коля закачался, но устоял.

- Простите, папа, сказал Александр. Единственное, что меня смущает, нас не успели познакомить. И еще мой папа не помнит, при каких обстоятельствах меня зачинал, я не уверен, что он вообще помнит мою маму. Эй, папа, ты маму помнишь?

- Ты не волнуйся, Александр, отцовство же он признал?

- Лучше бы не признавал.

- Эх, сынок, некому было тебя хорошо ремнем воспитать.

- Послушайте, папа, - Александр выдохнул, - если вы наивно полагаете, что мне вас не хватало, то очень ошибаетесь и если вы сейчас уйдете туда, откуда пришли, то я тоже не расстроюсь, я даже сочту это достойным поступком.

- Да иди ты в жопу, никуда я не пойду.

- Александр, не расстраивайся, - постарался утешить его Висюлин, - Тебе ведь не обязательно признавать его своим отцом, можешь называть его просто Дабл Коля.

- Как? - У Александра на голове зашевелились волосы.

- Оставьте парня в покое, видите, он должен все обдумать успокоиться. Может быть, ты хочешь побыть наедине с собой, - Подключился к разговору Эрни Тлиб, - Представляю себя на его месте.

- Я не хочу побыть наедине с собой, я хочу побыть подальше от этого типа, но это вовсе не значит, господа, что мне неприятно ваше общество. Кстати, буду рад познакомиться с Вами, он протянул руку капитану, тот назвал себя. - Хочу представить Вам своего друга, он обернулся, вместо привычного Гермеса средних лет с довольно твердыми чертами лица и атлетическим телосложением, чуть позади него стоял симпатичный кудрявый паренек, в которого так и не вырос малыш с октябрятской звездочки. На нем был довольно элегантный костюмчик и в компании людей, проведших ночь в поезде, он смотрелся немного не к месту.

- Володя, - Гермес протянул руку для рукопожатия. - Я вижу, господа, вы недавно в Москве, разговаривать в метро несколько неудобно, может, лучше переместимся в кафе? Нет, у меня есть идея лучше, а пойдемте-ка в баню.

По дороге они заходили в супермаркеты и магазины везде, их встречали улыбающиеся продавщицы и говорили "здравствуйте, вы участвуете в рекламной акции свободной предпринимательской корпорации "Гермес" все покупки за счет "Гермеса" торопитесь". Даже когда Рыжий Боб спросил у торговки семечками, во что она их оценивает, та слово в слово повторила то, что говорили продавщицы. Так, по дороге они приобрели все, что требуется для бани, плюс свежее белье, костюмы, туфли и красный кабриолет фирмы Ролс-Ройс. В Сандуновских банях их встретили еще более радушно, чем в супермаркетах. Банщики приветливые и милые: "все услуги за счет свободной корпорации...", "пиво сегодня особенно свежее...", "рыба сегодня особенно красная...", "икра особенно зернистая...". В зале бассейна музыкальный ринг телевизионная трансляция на весь мир, лучшие звезды российской эстрады против сборных Италии, Франции и Америки. Александр с Гермесом, которого звали теперь Володя, отправились париться. Рыжий Боб в парилку идти отказался, сказал, что предпочитает плавать в бассейне в окружении звезд, а мыться в душе. Капитан и Висюлин налегли на пиво, обещали позже присоединиться, а Дабл Коля занимался всем понемножку.

- Люблю Сандуны, - задумчиво произнес Гермес, полоща ноги в серебряной шайке, - уютно, без роскоши и ненужной блестящей мишуры.

- Гермес, а это правда, что ты поставлял души Прозрачному?

- Правда.

- Что ж ты от меня скрывал.

- А почему это я должен от тебя это скрывать? Да это же всем известно. Когда-то это занятие считалось очень даже престижным, позже, как только пошли гадкие сплетни, я отказался от этого дела. Нашлось нимало охотников, Азазелло в их числе. Это Азазелло тебе пытался раскрыть глаза, объяснить кто я такой на самом деле?

Александр взглянул в серебряную шайку Гермеса и увидел там копытца и кончик хвоста. Гермес рассматривал в зеркало свою коротенькую бородку и рожки.

- Ну, как мне идет? - Он засмеялся, хочешь, и тебе такие сделаю. Копытца Александра застучали по шайке.

- Ты чего делаешь?! А ну верни, все как было!

- Я, мой друг, провожал души умерших, а не сбивал с пути праведников, и если честно сказать, не вижу ничего дурного ни в том, ни в другом. Есть много вещей, за которые меня стоило бы не уважать, но разве я от тебя их скрыл?

Они вышли к бассейну Дабл Коля в это время приставал к какой-то известной певице, приглашая ее попариться вместе с ним. Она вежливо отказывалась. "Ну, шо ты, прямо жмешься, ну пойдем скупнемся, попаримся, ну мы ж не в театре". Гермес и Александр с разбегу прыгнули в бассейн, окатив выступающих брызгами. Коля оставил мокрую певицу и стал было просить у какого-то лабуха поиграть на гитаре, но потом вспомнил, за что чуть по морде не отхватил, косо взглянул на присутствующих и решил больше не конфликтовать.

Когда они вышли на улицу, был уже вечер. Гермес вдохнул вечерний воздух и толкнул в бок Александра,

- Ты и теперь будешь утверждать, что я нечистый?

- Нет, ты хорошо попарился, - сказал Александр.

Дабл Коля вдруг вспомнил, зачем приехал в Москву и поспешил по каким-то важным делам, остальные совершенно никуда не спешили, так бывает очень редко, когда совершенно случайно встречаются пятеро мужчин, которые совершенно никуда не спешат. Они уже собрались было придумать себе какое-нибудь занятие на пятерых, но Александр вдруг вспомнил, что забыл в кармане своего старого пиджака Цербера, несчастная собака просидела там весь вечер всеми забытая. Он хотел было вернуться, чтобы забрать его, но его остановил капитан.

- Не торопись, Цербер у меня. Вообще-то это моя собачка.

Повисла пауза. Гермес шагнул на встречу капитану, протягивая руку для рукопожатия.

- Гермес, я верю, что ты на моей стороне, - капитан обнял Гермеса, как старого друга.

- Эрни Тлиб - билти нирэ, меня немного смутило твое имя, а теперь я понял. - Александр не знал как нужно вести себя в присутствии подобных особ, вернее, кое-что он читал, об лобызание ног и целование следов, но это ему как-то не импонировало.

- Простите, не хотел вам мешать, но нам с Рыжим Бобом не совсем все понятно.

- Висюлин! "Незримый" так переводится его имя, если прочитать его с права налево, как в принципе, и положено читать на иврите. Прозрачный - незримый.

- Ну, мы не будем представляться по второму кругу, да? Может, будет лучше, если мы будем продолжать его звать, как и раньше, а то не люблю этих прозвищ. Вы не против? -

- Нисколько. Поедемте ко мне, господа.

Красный кабриолет фирмы Ролс-ройс вылетел из Сандуновского переулка и полетел над городом. В свете вечерней зори над рубиновыми кремлевскими звездами он был просто великолепен. Лица пятерых мужчин, пассажиров ролс-ройса были удивительны и прекрасны и одежды от лучших европейских дизайнеров тоже неслабо подчеркивали торжественность момента. Случайные прохожие, восхитившись великолепием, осознавали свои ошибки, некоторые начинали "новую жизнь".

Ролс-ройс приземлился в подмосковном лесу у небольшого озерка, где располагался небольшой дачный поселок. В одном из домов, как оказалось, и жил Прозрачный. Здесь было уютно и тихо, на плите закипал чайник, хозяин повесил в шкаф костюм, облачился в простую удобную домашнюю одежду и тапочки в виде пушистых котов, гостям он предложил сделать то же самое и чувствовать себя как дома у очень радушного человека. Гермес и Прозрачный стали активно обсуждать вопрос о том, что делать с Азазелло, Висюлин с Рыжим Бобом уставшие с дороги завалились спать, кот дремал на лавке, Цербер кряхтел, разделывая всеми тремя головами суповые наборы. Александр вдруг почувствовал себя очень лишним в этом нечеловеческом жилище, вышел во двор и отправился пешком к электричке. Его догнал Прозрачный.

- Постой, ты не должен так уходить, я тебе многого не сказал.

- А зачем мне теперь главное? Мне казалось, что главное это хорошо учиться, не расстраивать маму, сестру не мучить, мне казалось, что кое-что из главного еще впереди. А теперь, где мама? Где сестра? То, что впереди, не кажется мне теперь таким уж главным. Ладно, я пойду домой, у меня еще осталась собака, надеюсь, она еще не сдохла от голода и тоски.

-Ты знаешь, главное, это... - Он вздохнул, подбирая слова -

Когда-то у меня был сын, и он меня ужасно разочаровал, а я вложил в него столько усилий и надежд, он должен был стать родоначальником новой человеческой расы, более сильной и прекрасной, более счастливой. Его народ должен был стереть с лица земли всю мразь, которую развели люди. Но он слишком любил людей.

- Значит, ты действительно считаешь людей неудачным экспериментом? За что ж ты нас так не любишь?

- А за что ты хотел набить морду своему отцу?

- Я этого не сделал. Мне, между прочим, нравится тот парень, который, ты говоришь, твой сын? Я им восхищаюсь.

- Ты тоже мой сын.

- Ну, здравствуй, папа! Чем же ты лучше Дабл Коли?

- Я не оставлял тебя. Я знаю все твои стихи, все школьные оценки, я был рядом всегда и я знаю, что подарила тебе мама на день рожденья.

- Что?

- Седьмое кольцо. Пока ты не умеешь им пользоваться, но со временем ты научишься, оно - ключ к твоим возможностям. Твоим потомкам такие игрушки не понадобятся, твои дети будут свободны, как боги их будет больше, чем звезд на небе. Они будут чисты и возвышенны и мудры. Средоточения красоты и добра. Я буду смотреть на них и радоваться.

- Да, пока не придумаешь игрушку получше.

- Я уверен, что ты не разочаруешь меня.

- А как же люди? Они ведь не такие уж плохие, они тебе истово молятся, в надежде на спасение.

- Именем моим они творят грязные дела, кровавые казни. Алчность, предательство и убийство скрывается под парадными хоругвями, обращенными к небесам, в каждом из них, почти в каждом чаша зла полнеет с каждым часом. И не говори, что они не ведают, что творят, зло, вооруженное глупостью хуже, чем просто зло. Если они не будут уничтожены, то займут место в крайней точке, противоположной вам. Своим младшим братьям.

- Я не много хорошего видел от людей, но мне очень жаль некоторых из них, особенно детей. Может, им просто чего-то не додали, чему-то не научили, бросили? У них есть шанс быть лучше.

- Ты говоришь, как он. Он принес людям в жертву больше чем свою жизнь. Он решил дать им шанс, объяснить. Он отказался от моего предложения во имя людей. У тебя я есть возможность оценить результаты такого выбора. Поверь, они не смогут понять твоих объяснений, о тебе будет ходить куча сплетен, которые превратятся в мифы. Те, кто пойдут за тобой, будут считать, что выгадали для себя благо, в постсмертном существовании, а те, кто останутся, будут кричать "распни". После твоей смерти они напишут книги новой истины, в которых будет позорно проглядывать исподняя старой веры. Сможешь ли ты согласиться на инквизицию? Ты уже не сможешь увидеть ее потому, что они все равно поймают и убьют тебя. Но она будет, поверь мне. Я знаю, ты, сынок, не из тех, кто ходит торными путями. У тебя есть много времени все обдумать.

Глава сорок первая.

Далеко-далеко на планете Эльдорадо двое евреев пьют пиво, смотрят телевизор и ведут беседу на древнем языке, одного из них зовут Моше Озулай он двоюродный брат того самого Моше Озулая, который работает инспектором дорожной полиции и безумно любит свою жену. Другого зовут Аваам, у него сиреневый цвет лица и золотые рога, но это вовсе не оттого, что он любит пиво и женщин. Он великий герой и любимец богов.

На планете Гелиос в веселых пиршествах проводит время толстяк Феб и его прелестная Бубастида, они беседуют с негритянкой, которая вяжет крючком, берет, для одной из своих кукол. Она мать всех богов, так они, по крайней мере, решили давным-давно. Они счастливые наблюдают, как маленькая Лейла придумывает всякие забавы с бандой таких же ребятишек. Иногда к ним наведывается Посейдон развеять зеленую тоску своей Административной планеты.

Маргинальная старушка Геката развлекает очередную партию земных спец. служб, не теряющих, с годами интереса к аномальным явлениям или устраивает вылазки на Землю под видом НЛО. В Вашингтон Таймс недавно опубликовали фотографию трех пришельцев, обнаженных, при чем двое из них - мужчина и женщина поразительной красоты, а третий - очень пьяный толстяк. Лорд Х, открыв номер, Вашингтон Таймс, вспомнил, что когда-то у него была красивая жена, похожая на инопланетянку, но никому не сказал, чтобы, ни дай бог, не подумали, что у него маразм. Полная Берегиня кормит студентов вкусными варенечками. А Тушкан угощает утренним кофе Гермеса и Прозрачного. Мелодично позванивают колокольчики, совершенно не мешая читать свежий номер "Утренних сплетен". А за соседним столиком сидят Азазелло и Эрида, и как всегда, не подозревая, кто их соседи, обсуждают свои планы.

На Земле женщина прекрасная, как сама весна смотрит в холодные воды реки Иордан, кушает форель, и пьет белое вино урожая кармиэльских виноградников 1900 года. Высокий афро-американец по имени Джордж спасает детей в зоне военного конфликта, а китайский студент Ви Сю Лин и рыжий мальчик Боб спят на даче в Подмосковье, под мурлыкание пушистого кота и пофыркивание Цербера. Мамы этих двух молодых людей играют в преферанс на троих с черной пантерой, по имени Родриго, в золотом дворце, что на острове, недалеко от Хайфы.

Двух мачтовая яхта "Рейнбоу" покачивается на приколе в одесском порту, а собака Оглая лежит на коврике в прихожей, грустит и ждет хозяев.

Александр сидит в полупустом вагоне электрички, слушает стук колес и провожает глазами столбы. Он сочиняет стихи, пытаясь заправить мысль в узкие рамки ритма:

Люди есть разные, одни летят в небесах

Другие строят кораллы из собственной скорлупы

Одни кружат в атмосферных столбах

с мусором и песком

Другие от каждой напасти строят щит на века

Твердо верят в силу капли, дробящей скалу одни -

Другие ртами ловят капли и прыгают в быстрый поток

Они же горестно сетуют, но в дни

уж не помнят потерь

А те, все, быстро прикинув на счетах, ставят в записях крест.

У меня есть брат он один из других, а я мотаюсь как лист

Как сухая трава, оторвавшись от корня, дрожа от тычков и пинков

Он построил, дом, посадил дерево, пьет-ест

растит сыновей

И его я люблю, как брата, а он так же любит меня

Как-то раз я, взмывая в небо, почувствовал эту связь,

Камень, который тянет и давит и это ... мой ... брат

Я б порвал эту слабую нить, именуемую выше "связь",

Разорвал и ринулся в небо, но тогда б это был не я.

Лет, через пару тысяч археолог в толстых очках

Разглядит в коралловом здании клеть, что построил мой брат,

Восхитится искусством строителя, прах

кисточкой отряхнет

И взлетит, напевая песенку, что я ему в ухо надул.