Аннотация: Я случайно удалила старый файл, ужжас, с вашими комментариями! Больше так не буду. Как грустно :(
Хорошее дело браком не назовут!
Глава 1
Лоскутная улица была не самой убогой в ремесленном квартале столицы, но упорно стремилась к этому званию. По сравнению с окраинами Маэннфирта, где обитала городская беднота, она выглядела довольно прилично - мостовая не разбитая и не залитая помоями, дома трехэтажные, кое-где даже фонари работают. Однако с деловым центром города нечего и сравнивать: над ней просто витал дух неудачливости. Портных, несмотря на название, тут обреталось немного, в основном - мелкие конторки, занимающиеся разнообразными сомнительными делами.
Эди, начинающая магичка, снимала квартиру из двух комнат на третьем, самом дешевом этаже. Ее соседями было сыскное агентство (выгнанный из городской стражи пьяница и его опытная, но уж очень старая собака), прачечная и магазинчик, где продавались принадлежности для письма, а из-под прилавка - какие-то горько пахнущие травки. Эди, несмотря на неуемное любопытство и опыт знахарки, даже не пыталась выяснять, что это. Запрещала себе вспоминать, в каком разделе "Дурманных зелий" описывалось подобное - иначе ей, как законопослушной гражданке, пришлось бы идти в городскую стражу. А потом менять жилье и трястись от страха, что найдут. Другими соседями девушки были двое молодых писарей, недостаточно разумных или слишком бедных, чтобы снимать жилье в другом месте.
Сама Эди принадлежала ко вторым. Из всего ремесленного квартала Лоскутная была самой дешевой, а клиентуру найти намного больше шансов именно в ремесленном, а не в каком-нибудь Блошином переулке. Впрочем, клиентов было мало. Точнее - очень мало. Еще точнее - ровно столько, чтобы не умереть от голода, и продолжать платить за эту дыру. Вот и сейчас Эди мерила шагами комнату, мрачно размышляя, как же вышло, что ее грандиозные планы обернулись таким пшиком. Она приехала в столицу полтора года назад, с мешком учебников, несколькими монетами и документами ее покойного учителя, Керта Аальма. Зарегистрировалась в управе, сняла эту конуру и начала работать. И что? Едва ли пара человек в неделю, да и то - приворот, отворот, снятие стихийных проклятий, "выведи прыщи", "избавь от лысины"... разве это достойно мага? И денег не давало, что характерно.
Сейчас Эди было даже стыдно вспоминать о своих честолюбивых мечтах - заработать на обучение магии в университете. Не кривя душой, Эди понимала хаотичность, несистемность своих познаний. Да и были они больше теоретическими, сложные чары она знала только по книгам. Мэтр Керт был ее учителем два года, но за это время нетвердо запомнил, как зовут ученицу. Великодушно пригрев юную бродяжку с зачатками Силы, он тут же забыл о ней, продолжая заниматься любимым делом - исследованием винных погребов и распутных женщин. За шестьдесят лет бурной жизни можно было изучить все в подробностях, и пресытиться... но мнением Эди старый развратник не интересовался. Сама, по его старым университетским книгам, девушка осваивала магию, изредка спрашивая совета у непутевого учителя. Мэтр Керт умер смешной и нелепой для волшебника смертью. Муж соблазненной им лавочницы неожиданно вернулся домой, и, увидев сладко спящего в супружеской постели мага, недолго думая, воткнул ему в голову топор. Бедняга Керт не успел проснуться - а то бы лежать рогоносцу полусожженным трупом, или квакать на болоте (по пьяни или от злости мэтр мог превратить кого ни попадя в мелкую живность).
О его смерти Эди старалась не думать - хотелось плакать и ругаться, особенно потому, что у людей эта история вызывала только обидный смех. Лавочник-убийца даже избежал наказания, потому что мэтр Керт хорошенько прошелся по женскому населению городка, не обойдя своим вниманием жену и обоих дочерей мэра. После его смерти город попеременно плакал (женская часть) и злорадно улыбался (мужская). Эди сразу после похорон прихватила самое ценное и сделала ноги. И правильно поступила: завещания беспечный волшебник не оставил, дом со всем содержимым отходил городу.
На заставе девушку попытались обыскать и забрать лишнее, но она недаром штудировала литературу и наблюдала за учителем: обездвижила стражу, выбрала себе лошадь и уехала, напоследок осчастливив убийцу простеньким наговором на половое бессилие. Новый маг, чтобы снять его, в городке вряд ли появится (они страшно не любят, когда их коллег убивают), и не позднее, чем через пару месяцев его блудливая женушка снова заведет любовника. Вот тогда, надеялась Эди, и произойдет окончательный расчет - или эта особа окажется на кладбище, или рогоносца прибьет соперник. В том, что в драке пострадает муж, а не любовник, Эди была уверена - у госпожи лавочницы была страсть к крепким молодым парням, особенно воинского сословия. Несчастный Керт затесался в эту компанию случайно, уж больно понравились лавочнице его баллады, томные вздохи и магически сотворенные цветы и бабочки.
Возвращаться и проверять магичке не хотелось. Этот этап ее жизни пройден. Она отправилась покорять столицу, но вскоре город проглотил ее, не поперхнувшись. В Маэннфирте и дипломированных магов - как бродячих собак, каждый год университет выпускает пятьдесят человек. А уж таких самоучек, как она... Даже на Лоскутной их двое, она и мерзкий Фарр, чтоб ему бородавками покрыться! Эди не произносила этого вслух - а то Фарр почувствует незаконченное проклятие, и отправит обратно. Она и так не красавица, а с бородавками последние клиенты разбегутся.
Девушка выглянула в окно и уставилась на окошко Фарра. У него была похожая конура, но на первом этаже, что было намного более престижно. Магичка вздохнула, вытерла пальцем пыль со стекла, нарисовала нечто, смахивающее на скелета с двумя черепами в руках. Даром рисовать боги ее обделили, и опознать мечту - дипломированного боевого мага с огненными шарами, стекающими с кончиков пальцев - могла только сама Эди. Мечта казалась совершенно недостижимой.
А уж последнее-то время...
Гнусно было в столице.
Королевство Маэннер испытывало сложности с соседом - могущественным Грандорком - очень давно. На памяти Эди, всю ее коротенькую жизнь поминали "этих черных выродков, чтоб им утонуть в Уилларе". Но Уиллара, великая река, разделявшая королевства, не торопилась топить незваных пришельцев. С каждым годом все больше грандорков появлялось на улицах городов. Все наглее и бесцеремоннее становились их торговцы, все надменнее - их послы.
А октаду назад полномочный посол Грандорка привез брачное предложение от своего короля единственной дочери короля - и наследнице престола Маэннера. Чтобы предложение было принято наверняка, прихватил сопровождение - две тысячи отборных воинов. Маэннфирт содрогнулся. Несмотря на соседство двух стран, народы очень мало общались друг с другом. В столице не было грандоркского квартала. Торговля - только в приречной области, по стране "черные" ездили мало. Никакой иммиграции. Никаких межнациональных браков. Два народа были ЧУЖИМИ - и не только языком, верой и традициями. Несходство было видно налицо.
И вот теперь невысокие, бледные, светловолосые маэннерцы с потусторонним ужасом глядели на заполонивших столицу "гостей" - огромных, звероподобных, покрытых густой черной шерстью. Слушали их лающий деорк, так отличающийся от благозвучного единого языка Заречья, и тем более - от мелодичного синда, языка науки. Чуяли их звериный запах. "Не люди они, - говорили старики. - Нелюди!".
Город притих. Грандорки, частью обосновавшиеся в королевском дворце, частью рассеявшиеся по столице, до полусмерти пугали тихий, давно не воевавший народ. Пусть оружие не обнажали, но тоже не мед... Они не грабили на улицах, не насиловали женщин, не убивали прохожих, зато ели и пили в кабаках без всякой оплаты, брали в лавках что хотели, "забывая" заплатить. Столичные шлюхи, конечно, тоже пострадали - о плате за удовольствие "черные" и не слышали, аппетиты же у них были, как у инкубов.
А глашатаи снова и снова передавали слова престарелого короля Даремона Восьмого: не создавать паники, соседи с дружеским визитом... Горожане терпели, бунтов не устраивали, не пытались убить одиноких "черных". Странное существо человек! В одиночку давно бы начал действовать, но город в целом за восемь дней еще не решил, как поступать. Слушаться короля? Или все же приструнить незваных гостей?
Потянулись повозки, спешно увозящие жен и дочерей из столицы. Подростки и молодежь собирались группками, озабоченно обсуждали что-то, запасали оружие. Матери с безумными глазами не пускали горячих сыновей из дома, боялись. Благородные отправляли с голубями письма в поместья - кто собирал ополчение, кто переводил средства в банки Дварнейра, кто прятал семьи - все знали, что грандорки не выносят Древнюю кровь.
И все взоры с тревогой обращались в сторону дворца. Не подпишут брачный контракт - начнется война на улицах, к которой никто не готов. Грандоркский воин из королевского особого полка - боевая единица сама по себе, стоит троих маэннерцев, это признавали самые отъявленные оптимисты и патриоты. Даже рассеянные по столице, бойцы-грандорки в одиночку положат по нескольку стражников, не говоря уж о мирных жителях. Толковой армии в Маэннере не было уже три поколения. Да и поведение степняков было недвусмысленным намеком: если так они себя ведут во время мира, что же будет, когда начнется война? А если договор будет заключен... ну, мало ли что может случиться! Во-первых, сейчас середина осени, время Темного. Нельзя начинать любое новое дело, в том числе заключать брак. Можно выгадать время. Во-вторых, может быть - ведь может быть? - после подписания контракта чудовища, наконец, уберутся?
Эди не разбиралась в политических хитросплетениях, но чуяла магическим нюхом: мира не будет. Либо реки крови сразу, либо тонкой струйкой, до тех пор, пока последняя Древняя кровь не истечет в землю, которая ее породила. Грандоркам мало будет наследника своей крови на древнем троне Маэннера. Они не остановятся, пока не приберут к рукам все Заречье. Столица королевства - незащищенная, близкая к границе - была только началом. Дальше будет хуже.
Но что это меняло в жизни Эди, жительницы Маэннфирта?
"Если бы началась война, настоящая, толковая война, я бы пошла в ополчение, - с тоской размышляла она. - Во-первых, так надо... я не хочу жить под Грандорком. Во-вторых, говорят, им постоянно нужны маги. Что они делают с ними? Убивают, что ли? Никто не возвращается. В-третьих, ветеранам предоставляется бесплатное обучение в университете... о, какая ерунда на ум приходит! До университета ли - теперь!"
Эди снова прошлась по пыльной комнате. Выглянула в окно - вечерело.
"Уеду, - окончательно решила она. - Сегодня же, на север. Воевать можно начать и оттуда. Вот только хоть бы один клиент сегодня пришел, ведь ни соля нет на дорогу!"
С другой стороны, да неужели она забыла, как бродяжила в детстве, не имея даже медной солинки в кармане? А сейчас у нее серебра хватит на кое-какую еду, да, может, на проезд в дилижансе, когда заплечная сума станет слишком тяжелой. Как о решенном деле, девушка подумала: "Сегодня же, как стемнеет, чтобы со стражей на воротах не пришлось объясняться. Барахло надо девочкам отдать". Она прошла в жилую комнату - разобраться, что из небогатого хозяйства действительно стоит отдать "девочкам", неудачливым сестрицам Кейкам, живущим "от себя", что взять в дорогу, а что - только на помойку. За квартиру надо было платить еще вчера, но Эди упросила подождать... пусть домовладелец удавится, жиличка под покровом ночи тихо сбежит.
И тут неожиданно тренькнул колокольчик, оповещая хозяйку о приходе гостей. Взмолившись, чтобы это не были очередные любители горькой травки, перепутавшие дверь, и не владелец дома, торопящий с оплатой, Эди метнулась к двери. Первый же взгляд заставил ее затаить дыхание.
Это были клиенты. И длинный нос магички дернулся, предвкушая богатый заказ.
Первой решительно зашла девчонка не старше самой Эди, одетая как богатая горожанка и обвешанная амулетами по самые уши. Да, даже простенькие серебряные сережки в ее ушах были не простые, а от наведенной магии. Ее внешность явно скрывалась под иллюзией, ауру не прочитать... то есть, все можно было рассмотреть в подробностях, но пока не стоило прикладывать Силу. Если ее гости хотят сохранить анонимность, Эди не будет им препятствовать. За девушкой зашла не то гувернантка, не то дуэнья, плоскогрудая особа средних лет с крысиным личиком- амулетов поменьше, но истинное лицо тоже пряталось под иллюзией. Третьим в комнату протиснулся страшноватого вида мужчина, сразу видно - телохранитель. Меч, метательные ножи, крошечный самострел с отравленными стрелками в рукаве, стилет в другом, дубинка в сапоге. Лицо, на котором явно отпечатались предки с той стороны Уиллары - свое, ему скрывать нечего. В детстве Эди повидала таких достаточно, случалось получать такой вот дубинкой по голове, или сапогом по ребрам, поэтому воинов она терпеть не могла. Особенно тех, что бьют попрошайничающих детей.
- Ты Эдимонна Аальма, магичка? - резко, командным тоном спросила девчонка. По голосу уже было слышно, что никакая она не горожанка. Разве только единственная, балованная дочь богатого купца... нет. Даже так - нет.
- Да, госпожа - как могла вежливо, ответила Эди и поклонилась. Важно сразу составить правильное впечатление о себе. Вот она я - услужливая, внимательная. Помедлив, добавила: - Буду рада помочь вам... леди.
Девушка сверкнула глазами, но отрицать не стала. Недовольно буркнула:
- Молода ты для магички. Сколько тебе лет? Где училась?
Эди сделала честные глаза и начала перемешивать ложь с правдой:
- Мне шестнадцать, леди, но я много лет училась у своего отца, великого мага Керта Аальма. Он умер в прошлом году, с тех пор я сама веду дела.
Девушка смерила ее скептическим взглядом, холодно поинтересовалась:
- Диплома университета, конечно, нет?
- Незачем - соврала Эди. - Я владею почти всей программой университета, а ради диплома... не хочу тратить время.
- Скажи лучше, нет денег на обучение. - Она с отвращением огляделась по сторонам. Голые стены, две полки с книгами, разваливающийся стол, пыльное кресло для посетителей, тусклый свет сквозь немытое окно... Эди чуть покраснела, поняв, что слишком долго пренебрегала уборкой. И надо было хоть коврик купить... - Зачем я сюда пришла?
Предполагаемая клиентка явно не ждала ответа, но Эди все же заговорила:
- Зачем бы вы ни пришли, леди, я могу оказать вам эту услугу. Если это не некромантия, конечно, - быстро добавила она. Законы Маэннера не одобряли эту отрасль прикладной магии. Некромантию разрешалось практиковать только магам на государственной службе, под бдительным надзором Королевского Ока. Конечно, частники все равно поднимали трупы, беседовали с духами, гадали на умерших - но неофициально. Эди не слишком думала о законности, и тоже делала бы это, ведь все запрещенное оплачивается дороже, но до истерики боялась мертвецов. Насмотрелась в детстве.
- Вот как? Нет, это не некромантия. Знаком ли тебе ритуал вызова предназначенного супруга? - холодные светлые глаза внимательно уставились на Эди. - Ты его когда-нибудь проводила?
Магичка затаила дыхание. Повезло напоследок! Ритуал был несложен, но отнимал много Силы, и поэтому очень хорошо оплачивался.
- Конечно, - ответила она, очень надеясь, что у нее не дрожит ни голос, ни руки. - Я неоднократно видела, как его проводит мой отец, и могу совершить его сама.
- Моя леди, возможно, нам лучше уйти отсюда? - подал голос телохранитель. Эди вздрогнула - ей почему-то казалось, что эта махина не умеет говорить. И очень даже умеет, так пророкотал, что звякнули склянки в шкафу. Он уставился на волшебницу волчьим взглядом, как будто запоминал на всю жизнь. - Мы можем найти другого мага.
- Нет! К знакомым нельзя. И времени нет. - Хотя клиентка смотрела на Эди, как на грязь под сапожками, уходить она пока не собиралась.
- Я вполне компетентна, уверяю вас, - заторопилась девушка. И снова зачем-то соврала: - Мои родители тоже были предназначенными супругами, так что этот ритуал всегда вызывал у меня особый интерес.
Теперь на нее посмотрели все трое. Громила по-прежнему угрожающе, в глазах у дуэньи явственно читалось "это был неудачный выбор, раз такое убожество получилось", но девушка как будто заинтересовалась.
- Ты сможешь не только увидеть его, но и вытащить сюда? У тебя хватит на это сил? - как о решенном деле, спросила она.
- Почти уверена в этом - отозвалась Эди. - Могут быть обстоятельства, когда это затруднено. Например, если он в заключении...
- Не думаю, что мой муж будет преступником - надменно перебила ее клиентка, резко вздергивая подбородок.
"Да... бедный ее супруг... вот будет наказание... Если он откажется жениться, надеюсь, это произойдет после того, как мне оплатят работу" - подумала Эди. Все же она предупредила:
- Из обычной тюрьмы я его вытащу. Но ваш предназначенный супруг может и сидеть в заговоренных от магии цепях, тогда это будет намного труднее.
- Ты сделаешь это сейчас - клиентка (теперь уж точно клиентка!) опустилась в кресло. Грымза стала за ее плечом, телохранитель сделал шаг вперед. Эди задержала взгляд на гувернантке, было в ней что-то странное... несмотря на костистое, угловатое тело, двигалась она с ленивой плавностью красавицы. Жест, которым она заправила прядь мышиных волос за ухо, был исполнен изящества.
Не удержавшись, Эди дернула так заманчиво свисающую тонкую магическую ниточку... и покров иллюзии медленно сполз, показывая истинную внешность. Ух ты... Магичка отчетливо поняла, что такой ей не стать никогда, сколько бы денег ни заработать. Понятно, почему накинули иллюзию не только на госпожу, но и на дуэнью. Если такая дама пройдет по Лоскутной, ее запомнят ВСЕ! Даже телохранитель, который наверняка видел ее постоянно, и тот покосился с явным мужским одобрением
- Верни на место, и не вздумай смотреть меня - тем же ледяным голосом сказала клиентка. - Начинай.
Эди с сожалением набросила флер заново (она не уничтожила образ, а лишь свернула, иначе пришлось бы заново возиться, тратя совсем не лишние силы). Золотые волосы, идеальные черты и пышная фигура дуэньи спрятались под прежней унылой маской. Девушка повернулась к клиентке, взглянула на нее внимательно. Сквозь накинутую маску неловкого, неуклюжего подростка проглядывала порода. И ей даже не приходилось для этого СМОТРЕТЬ - это было видно по жестам, гордой осанке, манере разговаривать и двигаться.
Кто же эта решительная невеста?
- Моя леди - обратилась она официально. - Возможно, вы не знаете, но для вызова предназначенного супруга мне необходимо снять слепок вашей сущности, чтобы отправить его путешествовать по миру. Ваша внешность мне не нужна, а вот ваша аура и душа... Я буду вынуждена посмотреть.
Девушка сняла два экранирующих амулета, но на ней еще оставалось полдесятка.
- Смотри сквозь щиты. Этого будет достаточно.
- В случае, если этого будет недостаточно для поиска...
- Постарайся, чтобы было достаточно - снова оборвала ее клиентка.
Эди начала злиться. Сузившимися глазами она посмотрела на девушку, кивнула и ответила:
- Конечно, моя леди. Конечно.
Вот и все - а никто даже не заметил. Вы остолопы, почтенные клиенты, если думаете, что можно требовать у мага не ЗАГЛЯДЫВАТЬ в вас. Это вам не снятие иллюзии, которое вы, безголовые пеньки, сами увидите. Эди УЖЕ все сделала. Все трое были не-одаренными, поэтому не почувствовали, как на них упала прозрачная сетка, и, продираясь сквозь закрывающие амулеты, выцарапала для Эди их сущности. Не имена, не страхи или слабости - это все амулеты блокировали надежно. А вот нечто неуловимое, что чувствуют только маги - вот оно, у Эди перед глазами.
Телохранитель был начисто лишен магии, простой, примитивный тип. Одна мысль в голове - сохранить госпожу. Надо же, полуграндорк, а служит маэннерке верно. Никаких чувств Эди не уловила, кроме сильного нежелания находиться тут. Будь его воля, схватил бы он хозяйку в охапку, и бегом домой.
Дуэнья клиентки обладала зачатками Силы, но совсем крошечными, только интуиция, да еще, рассердившись, могла проклясть, однако сотворенный ею спонтанный сглаз будет кратким и слабым. Она искренне боялась за хозяйку, и, похоже, поддерживала ее в этой авантюре. В том, что это авантюра, Эди не сомневалась: похоже, девочку выдают замуж насильно, а она хочет этого избежать любыми путями. Вероятно, прихватив денежки из папиного сундука, девица рванула к первому попавшемуся магу. Кстати, о деньгах. Кстати, о "первом попавшемся":
- Обговорим цену, моя леди? Поиск супруга, по расценкам гильдии магов, стоит двадцать золотых солей. Его вызов - в зависимости от сложности, от двадцати до пятидесяти...
- Получишь сто, - снова перебила ее клиентка. Нет, ну что за наказание! Мне когда-нибудь удастся договорить фразу до конца? Хотя сто солей - это искупает даже такое изысканное хамство...
- Позволено ли мне будет узнать, почему вы обратились именно ко мне?
Клиентка чуть замялась, впервые Эди видела тень смущения на бледном лице.
- Выбрала по адресной книге.
Несмотря на серьезность ситуации, магичка не смогла сдержать ухмылки. Когда она регистрировалась в управе, то взяла фамилию мэтра Керта - своей у нее, подкидыша, приютской шавки, бродяжки, не было. Представилась его дочерью, в доказательство предъявила его диплом, магическую печать, да слезливую историю о смерти учителя. И только потом поняла, что благодаря его фамилии - Аальма - оказалась во всех существующих списках первой. Несколько клиентов и пришли, мотивируя это тем, что "вы же первая среди магов". Спасибо тебе, мэтр Керт, старый пройдоха. Уверена, ты сам придумал эту фамилию много лет назад. Пусть там, где ты сейчас, все женщины будут красивыми и сговорчивыми, а вино не дает похмелья. Получается, сегодняшняя клиентка тоже не чужда стереотипов...
- Хорошо, леди. Садитесь ближе к столу, перед зеркалом. Я сейчас принесу все необходимое.
Эди быстро прошла в жилую комнату. На самом деле свечи лежали в ящике стола, а вода в кувшине на полке, но ей было нужно кое-что другое. Плотно прикрыв дверь, она схватила обтрепанный том "Любовной магии" и зашуршала страницами. Заклинание она учила в позапрошлом году, с тех пор и не открывала. Да и кому в квартале ремесленников нужен предназначенный супруг? Женятся по любви, либо родители сговаривают. Так... " заклинание Древних... предназначенные супруги - в браке максимально раскрываются способности обоих... в основном используется магами... брак по предназначению не гарантирует нежных чувств между супругами... ритуал не требует редких компонентов, работа на чистой Силе..." Ага, вот оно. Волшебница-недоучка зашевелила губами, повторяя заклинание на древнем языке, пожалела, что нельзя взять книгу с собой. Если пользоваться шпаргалкой, клиентка точно сбежит. Все, запомнила накрепко.
Эди прихватила огрызок свечки возле кровати, солонку и вернулась в кабинет. Девушка сидела с тем же каменным лицом. "Вот демонова дочь - с досадой подумала Эди. - Она даже не моргает, по-моему. Даже для дворянки такое самообладание - редкость".
Магичка снова задумалась о своей клиентке. Сущность девушки была намного интереснее, чем непримечательная душа дуэньи, и примитивная - телохранителя. Она была обделена магической силой, но на глубине ворочалось что-то темное, смутное - та самая кровь Древних. Но проявит ли она себя вообще, сказать сложно. Да и пользоваться ею разучились. Девушка была действительно очень молодой, на год-два младше самой Эди. Сколько же в ней намешано! Тонкий стержень, пронизывающий ее душу - долг перед родом. Стоп. Странно. К чему же тогда заполошная помолвка по предназначению? Эди-то полагала, что девочка хочет избежать брака с нелюбимым. Нет. Клиентка искренне считает, что брак этот будет ошибкой, поэтому решилась на такой шаг. Долг, тяжкий груз на полудетских плечах... Боль. Много боли. Страх, которому только воля не дает перерасти в откровенную панику. Ответственность. Чувство... как же это... образ - балансирующая над пропастью фигурка. "Все зависит от меня". Твердая вера в правильность принимаемого решения. И тут же детское: "ну почему они не понимают, дурачье?". Сверху все прикрыто жесткими узами самообладания. Ни лицом, ни телом не выдает своих чувств...
"Еще успею разобраться, что с ней".
- Миледи, возьмите зеркало.
Ритуал вызова был прост - клиент должен был глядеть в зеркало, перед которым устанавливалось другое, поменьше. По бокам ставили две свечи, несколько капель соленой воды между зеркалами - для облегчения пути ищущему. В дрожащем коридоре, образованном лабиринтом отражений, должен был показаться человек. Когда обрисовывалась смутная фигура, за дело брался маг, отправляя слепок сущности клиента в зеркало. Тогда из миллионов существ, могущих отразиться в нем, появлялся тот единственный, который был предназначенным супругом. Маги редко сразу же вызывали "жертву". Обычно было достаточно посмотреть, понять, где обитает этот человек и как его зовут, и приезжать знакомиться официально. Выдергивать из обычной жизни - дурной тон. Да и меньше шансов уговорить избранника после такого. Но Эди должна была перенести потенциального супруга клиентки прямо к ней, а потом пусть они сами между собой разбираются, лишь бы ей заплатили.
Она отстранила девушку, сама села в кресло. Теперь та стояла за ее плечом, наклонившись. Эди чувствовала слабый запах дорогих духов, слышала частое, неглубокое дыхание. Телохранитель нависал за спиной, дуэнья отошла к окну.
Магичка нахмурилась. Поиск, теоретически занимающий мгновения, сейчас затягивался. Метались какие-то смутные тени, на миг она испугалась: вдруг предназначенный супруг клиентки еще не родился или уже умер? Но вот, наконец, смутная нить, не ощутимая никакими органами чувств, потянулась... потянулась...
Эди резко подняла глаза от зеркала:
- Миледи, он ОЧЕНЬ далеко отсюда.
- Какое это имеет значение? - резко бросила клиентка. - Ты ведь говорила, что сможешь вытащить его даже из-за Эстурранского хребта?
- Видите ли, миледи... в этом мире его нет, - Эди замялась. О множественности миров ей-то было известно, но не придется ли тратить время, объясняя это клиентке?
- В каком он тогда? Кевья или Соомар? - хладнокровно спросила девушка.
Магичка захлопала глазами:
- Вы знаете?!
- Конечно, - нетерпеливо ответила девушка. - По нити миров наши ближайшие соседи Кевья и Ладро, но в Ладро нет людей, а следующий за ним - Соомар. Откуда он? Впрочем, меня это не волнует. Вытаскивай скорее, время дорого.
Эди уставилась на нее, не веря своим глазам.
Давным-давно мэтр Керт объяснял невежде-бродяжке, что, как кроме Маэннера существуют другие страны ("никогда не слышала? - это не аргумент!"), так и кроме родной Фортины есть другие миры. Эди было страшно вообразить, что ее родина - лишь бусина на длинной нити миров. Теоретически она знала о двух ближайших соседях, но не более того. И вот какая-то дворяночка объясняет ей это, как прописные истины!
- Миледи, а сколько всего известно миров? - неуверенно спросила она. - Я спрашиваю потому, что этот уж очень далеко, и я даже не знаю его названия.
Эди прислушалась (причувствовалась, пригляделась - магический поиск словами языка не-одаренных не объяснить) к дрожанию нити поиска...
Расстояние потрясало.
- Не менее десяти, миледи, - пробормотала она дрожащим голосом. Не веря собственному открытию, она повторила, уже для себя, не обращая внимания на зрителей: - Не менее десяти! Невероятно! Неужели вам на Фортине никто не подойдет?
Это было чудовищно. Само удержание нити требовало от Эди всех сил. Она почувствовала, что начинает кружиться голова, и сбросила толстый щуп. Осталась тоненькая ниточка, почти не ощутимая.
Десять миров! А она даже не знала, что маги могут связываться с соседними двумя! Мэтр Керт никогда не говорил об этом, и она полагала, что ему просто недоступно. Что это - лишь для самых сильных волшебников. А вот теперь она, недоучка, слишком молодая, тянется через ДЕСЯТЬ МИРОВ!
- Вытаскивай, - поторопила ее девушка.
Эди вздрогнула и с сожалением взглянула на нее.
- Моя леди, прошу меня простить. У меня нет на это сил. И ни у кого не будет! - добавила она быстро, с тревогой глядя на темнеющее лицо клиентки. - Чтобы осуществить такой дальности переход, мне надо копить силы лет десять. Маги на королевской службе, лучшие профессора университета - год. Может, несколько месяцев. И это вам будет очень, очень дорого стоить... - Эди запнулась. Истина ударила ее по голове, как тяжелая пыльная книга. - ...Ваше Высочество Уимонна.
Дуэнья ахнула, телохранитель молниеносно переместился к магичке за спину. Кожей открытой шеи она почувствовала касание отточенной стали.
Только принцесса молчала. Не менялась в лице.
Эди же, поняв, что сказала, сидела ни жива, ни мертва.
Принцесса Уимонна, желая избежать брака с королем Грандорка Храддом, пришла ко мне домой, чтобы вызвать предназначенного супруга. Хорошая шутка могла бы получиться... будь это шуткой.
- Ну почему я, принцесса? - с тоской спросила она. - Ваш придворный маг...
- Наш придворный маг, и прочие, слушаются моего батюшки, Даремона Восьмого Боязливого, - цинично сказала Ее Высочество. - До университета я не дойду - перехватят. А погулять по городу, в масках - это можно даже сговоренной невесте.
"Это же надо - влезть в такое! - билось в голове у Эди. - Живой не уйду! А почему она со мной вообще говорит? Объясняет?"
- Ваше Высочество, я очень сожалею, но я действительно не могу этого сделать, - произнесла она страдающе. Сейчас в ее горло войдет нож - что ж я не учила боевую магию, ведь книга есть?! - а принцесса со спутниками, ни на медную солинку не поверив, отправится на поиски нового мага.
- Сделаешь, кто тебя спрашивает, - хмыкнула принцесса. Сунула руку в неглубокое декольте, пошуровала там и вытащила бархатный мешочек. Ее левая грудь резко уменьшилась в размерах. Бережно развязав простенький узел, она вывалила на стол рубин размером с кулак.
Эди непочтительно присвистнула.
Камень был не только драгоценностью, не имеющей цены, но и аккумулятором Силы, столь мощным, что фонило на всю квартиру. Даже Фарр за пол-стрелища [стрелище - мера длины Фортины, около 400 метров, происхождение - Грандорк] отсюда наверняка насторожился. И бархат этот - не простой, а зачарованный, не допускающий утечки ни одного светона Силы [светон - минимальная магическая единица, обладая 1 светоном можно освещать путь в полной темноте в течение 1 часа]. Узелок тоже был непрост - никто, кроме члена правящей династии, не смог бы его развязать.
Неверными руками Эди сунула его обратно - только любопытствующего Фарра тут не хватало! За те мгновения, что она касалась его, к ладоням прилипло немало светонов. Какое богатство!
Она попыталась заговорить - голос не подчинялся. Наконец, откашлявшись, хрипло проговорила:
- Тогда я могу. Только все надо делать быстро, выплеск силы будет очень большой, обратят внимание. Я надеюсь, вы уйдете побыстрее.
Принцесса усмехнулась:
- Ты вызовешь его, проведешь обряд связывания душ, и мы уйдем. Советую немедленно убираться из Маэннфирта.
- А деньги... - заикнулась Эди.
Ее высочество чуть кивнула дуэнье, и та вытащила из внутреннего кармана жакета глухо звякнувший кошелек. Пару мгновений подержала перед носом Эди и вернула на место.
Девушка проводила деньги тоскующим взглядом.
- Начнем, Ваше Высочество... да, поскольку этот мир очень далек от нас, у нас есть временной интервал. Какой возраст вас устраивает?
- Что ты имеешь в виду? - подозрительно спросила леди Уимонна.
- Я чувствую, что время там - не такой прочный монолит, как у нас, - попыталась объяснить Эди. - Для нас это река, по которой невозможно плыть вспять. Мы все барахтаемся в ней. А их мир, в связи со своей удаленностью... я как бы смотрю на эту реку сверху. И я вижу широкий промежуток жизни вашего жениха. Около десяти лет.
- Пусть будет постарше, - велела принцесса. - Но не старик. Достигший зрелости. И покажи мне его.
Эди потянулась к рубину. Не вытаскивая из мешочка, чтобы хоть немного приглушить идущий от него ровный поток магии, она дотронулась до гладкой, теплой грани и почувствовала, как приливает кровь к щекам. Как теплеют руки, как проясняется в голове...
Да на это можно подсесть, хуже чем на горькую траву!
- Сейчас, ваше высочество. Почему-то лицо видно плохо... Вот, смотрите!
Принцесса нагнулась, и две девчонки жадно прильнули к зеркалу. А они и были девчонками, пусть и делающими государственное дело, но не способными понять, что незачем тратить время и силы на такую мелочь - оценить внешность жениха! Какое дело магичке Эди и принцессе Уимонне, как будет выглядеть предназначенный супруг? Но вот все же они вглядывались, Уимонна - нетерпеливо, Эди - с нарастающим раздражением, а спутники принцессы не смели их остановить.
Мелькали картины иного мира - огромные дома, скоростные магические повозки, неисчислимые толпы людей... Жених леди Уимонны все время был виден со спины, и "невеста" недовольно шипела. Наконец картинка резко вздрогнула, стекло заволокло, и вдруг показалось отчаянно молодое, красивое лицо, ярко-зеленые искрящиеся глаза, косая светлая челка, падающая на лоб... Девушки тихо ахнули.
- Это он в молодости, - виновато сказала Эди. - Уже лет пятнадцать прошло.
Принцесса пришла в себя.
- Неважно. Вытаскивай скорее!
- Предлагаю переправить его в последний момент, - предложила Эди. - Там не видно, что будет дальше, но с большой вероятностью он погибнет под колесами повозки. Может быть, выживет, но маловероятно. А так - во-первых, он будет нам благодарен, во-вторых, лучше проникнется осознанием, что жизнь ТАМ кончилась, началась здесь.
- Давай, - велела принцесса, напряженно вглядываясь в зеркало вместе с магичкой.
Эди скользнула над рекой времени того мира... вот мужчина переходит дорогу, остальные повозки ожидают, пока он пройдет, наверно, он важная птица... и вдруг ярко-алая ревущая смерть мчится прямо на него! Наверняка это убийство, седок заколдован... мужчина отскакивает назад, но не успевает, сейчас хищное красное рыло ударит его!... изо всех сил магичка натянула нити. Лети, лети, проскакивай в мгновение ока все девять миров, разделяющих нас!
Она успела отойти, и принцессу дернуть за руку, когда сверху на расшатанный стол свалилось тело.
Быстрый взгляд... да, это он. На вид ему между тридцатью и сорока, светлые волосы поредели, на лице появились морщины, а зеленые глаза - главная примета - закрыты. Но принцесса запомнила черты лица, а магичка - ауру. Это он. Слишком резкий переход истощил его и магически, и физически... Эди сунула в изящные пальцы человека рубин, метнулась к шкафу и тут же вернулась - никакой еды у нее не было.
- Вот, леди, это он, - со скромным торжеством победителя сказала она. - Проводить обряд сплетения душ прямо сейчас?
Мужчина открыл глаза - надо же, как быстро пришел в себя, восхитилась Эди, - и забормотал что-то на своем языке.
- Проводи, - велела леди Уимонна, с интересом глядя на него. Протянула левую руку магичке, та, растерявшись, не сразу догадалась, зачем. Пришлось просить нож у телохранителя.
Мужчина тем временем перевел глаза на рубин, разжал пальцы - камень глухо стукнул о дерево, слез со стола, встал на ноги, пошатываясь. Неуверенно огляделся, спросил что-то. По интонациям было понятно: где я? Что со мной?
Эди уколола острием ножа мизинец принцессы, повелительно потянулась к ее жениху. Тот отскочил, с опаской глядя на магичку. Потом, все объяснения потом, прямо сейчас надо как можно быстрее провести обряд. Фарр уже бежит сюда, да и во дворце наверняка догадались, где принцесса...
Леди Уимонна кивнула телохранителю, и тот мгновенно скрутил жениха, не нанеся, тем не менее, ни одного удара. (О будущем думает, - хмыкнула Эди про себя. - принц-консорт ему потом припомнит...) Вывернутое левое запястье не позволяло человеку сделать ни одного движения, не рискуя переломать полдесятка костей. Правую полуграндорк будто бы небрежно держал за локоть, но в любой момент эта небрежность могла смениться обжигающе-болезненным давлением на нервный узел. Мужчина это понял не сразу. Дернувшись пару раз и застонав сквозь зубы, он замер, настороженно глядя на своих мучителей.
Стараясь улыбаться как можно приятнее, Эди потянулась к его ладони, тем же ножом кольнула мизинец. На безымянном пальце было толстое золотое кольцо - что бы это значило? Когда смешалась кровь, магичка довольно кивнула, прикрыла глаза, стараясь глубже прочувствовать объединение двух сущностей... и нырнула в мир аур.
Сплетение душ она тоже знала только по учебникам. Слава Нун [Нун, или Матушка - богиня, которой поклоняются в Заречье; покровительствует, среди прочего, магам, особенно целителям и знахарям], что не пришлось бежать за подсказкой в спальню. Вот картинка была бы...
Нити путались. Возможно, дело было в значительной разнице возрастов жениха и невесты. Возможно - в том, что мужчина только что пришел в сознание, что с ним обошлись так грубо, вон вся аура в черно-багровых тонах ярости и страха...
Но Эди упорно продолжала объединять их души в одно целое, что позволит принцессе Уимонне раскрыть свою магию. Позволит пробудиться крови Древних, пока мирно спящей в ее жилах... Что она даст светловолосому пришельцу из другого мира - Темный знает. Но пусть будет благодарен, что ему спасли жизнь.
Дверь сорвалась с петель.
Нельзя, нельзя выходить из транса в такой момент! Но Эди судорожно дернулась, разрывая только что сшитое. Инстинкты бродяжки требовали немедленно, сию секунду убираться.
Впереди были четверо грандорков с мечами наперевес, за ними мелькнули зелено-белые придворные одежды. Телохранитель отшвырнул жениха принцессы за спину и шагнул вперед, выхватывая свой короткий меч.
- Перестаньте! - тонко выкрикнула леди Уимонна.
- Вы опозорили себя, Ваше Высочество, и не имеете права просить о снисхождении, - подал голос придворный. Грандорки не замешкались ни на миг, оружие запело в воздухе. Телохранитель принцессы отправил одного из нападавших к духам предков, но напоролся на кривую саблю другого. Остановился с развороченной грудью, на губах вскипела кровь... медленно осел на пол.
Жених принцессы ошалело наблюдал за происходящим, не пытаясь встать. Эди тихонько отползала - под стол, потом к окну, а там карниз, можно как-нибудь...
- Я пойду с вами добровольно! - голос принцессы стал еще выше, в нем звучали слезы. - Не трогайте моих слуг!
На ее слова никто не обратил внимания: один из нападавших ударил пятившуюся дуэнью - слава Нун, не мечом, но женщине хватило и тяжеленной оплеухи, она без чувств упала под ноги грандоркам. Принцессу схватили двое, жестко прижав локти к телу, стиснув своими телами - она даже пинаться не смогла бы. Но и не собиралась, продолжая говорить:
- Оставьте мою служанку, твари!
- Что за обряд вы проводили, принцесса? - поинтересовался придворный, и Эди поняла, что сейчас будут убиты все свидетели. Телохранитель уже погиб, сейчас придет очередь дуэньи и жениха, и ее самой. Жених принцессы дернулся, пытаясь встать, но она изо всех сил потянула его на пол. Нет, не начинай! Не вздумай!
- Я хотела вызвать демона, чтобы он убил и этих тварей, и моего жениха, и вас, господин казначей! Подлый предатель! - прошипела леди Уимонна.
Эди метнула взгляд на противников. Неужели повезет? Все они были не-одарены, ауры - бледные, с жалкими огрызками Силы. Любому магу было бы ясно, что за обряд творился тут. Но эти...
- Это я, о благороднейший лорд, но я понятия не имела, что это принцесса! Я бы никогда не стала нарушать указы нашего короля, и натравливать демона на наших степных союзников!
- А кто это? - Теперь и до жениха дошло дело, его сперва пнули, а потом подняли вверх, заломив руки.
- Жертва, мой лорд! - моментально нашлась Эди. - Сумасшедший, которого привел с собой вон тот человек, - кивнула на умирающего телохранителя. - Я никогда не стала бы этого делать, но...
- Хорошо одет для бродяги, - оценил казначей. Действительно, пусть одежда на пришельце из другого мира выглядела странной, но была чистой и явно дорогой.
- Это они его привели, он чужеземец, его ударили по голове, с тех пор он не в себе. Так, по крайней мере, сказал этот человек, - Эди надеялась, что прозвучало достоверно. А на телохранителя можно вешать всех собак, мертвец стерпит.
- Много денег предложили? - хмыкнул казначей. Он поверил, решил, что детский протест принцессы не удался, и явно расслабился.
- Нет, о благороднейший, они обещали меня убить, если откажусь. Что могла сделать ваша ничтожная служанка? - прохныкала Эди.
- Ну и молодежь пошла, - брюзгливо сказал казначей. - Так, ребята, - покровительственный кивок грандоркам, - принцессу в замок, эту падаль убрать.
- Благороднейший! Пожалейте ничтожную! Не губите! - воскликнула Эди, пытаясь поцеловать хилую ручку. От этого ее затошнило, но пусть верит, что она безобидная дура. И лести, лести побольше... - А этот несчастный - он ведь даже говорить по-нашему не умеет!
Жених упорно пытался освободиться, поливая окружающих непонятными, но явно ругательными словами. По его бесполезным дерганьям было ясно, что это отнюдь не воин.
- Вы вообразили себя королем? - зловеще поинтересовалась принцесса. - Я требую, чтобы мою служанку привели в себя, а мага отпустили. Иначе я найду способ расправиться с вами за время моего, пусть недолгого, замужества!
То прищурился, глядя в бледное надменное лицо. Пожал плечами:
- Девку - забрать. Хорм, твоя работа. Гырд - труп возьмешь. Эту мелкую... - Эди задрожала. Придворный сделал паузу, прошел к столу, по-хозяйски цапнул камень. Как недавно Эди, присвистнул, но оценил явно не магический потенциал аккумулятора, а размеры и чистоту рубина. Повертел в пальцах, глаза заволоклись туманом, лицо смягчилось - накопитель действовал даже на не-одаренных. Встряхнулся, закончил фразу: - Магичка... ну, пусть живет.
Названные выпустили жениха принцессы - тот снова осел на пол - и сноровисто занялись делом. Один из грандорков сдернул плащ Эди с тумбочки, завернул в него труп телохранителя. Другой склонился над дуэньей.
- И оставьте в покое этого несчастного, - трагическим голосом произнесла принцесса, ухитряясь казаться величественной, даже вися в воздухе в лапах грандорков. - Я виновата, не следовало идти этим путем...
- Не следовало камушек из сокровищницы брать, Ваше Высочество! По нему вас и отследили! Хорошо. Полудурок - ваша забота, госпожа маг!
- С-с-спасибо, гос-сподин! - Эди шлепнулась на колени и постаралась изобразить взглядом преданность и любовь. Освобожденного жениха она метким пинком по икрам тоже заставила опуститься.
Так и стояла, как болванчик, глядя на уходящих грандорков...
Те же события. Другая точка зрения.
День не задался с утра. С самого раннего утра, когда я сонно чистил зубы и через тонкую стенку выслушивал, как моя дочь Улька объясняет моей жене Марине, почему она не хочет идти в школу, и что мама может сделать с ее двойками и прогулами. Куда себе засунуть. Обстоятельно так объясняет, подробно мотивирует... от слова мат. Как это у нас такое выросло? Надрать бы задницу, но ведь здоровая девица, тринадцать лет. А я, даже когда маленькая была, стеснялся ее шлепать, перепоручал жене. Теперь... что выросло, то выросло.
Я почти успел позавтракать (на кухне было тихо - роскошь!), когда Улька все-таки выползла в кухню. М-да. И это костлявое страшилище - моя дочь? А ведь была такой милой пухленькой малышкой с ямочками на щеках, обожающей папу. С тех времен остались ямочки. Больше ничего - ни щек, ни пухлости, ни обожания.
Улька прошлепала к холодильнику, налила себе обезжиренного кефира, не спеша отпила и с чувством проговорила:
- Как же я вас ненавижу!
Я продолжал жевать. Реагировать на Улькины закидоны - еще не хватало. Если у Марины, взрослой женщины, моей ровесницы, настроение меняется по десять раз в день, то Улька от подростковых гормонов совсем ошалела. Если не обращать внимания, через десять минут успокоится.
Но жена, конечно, не могла это оставить в покое:
- Как ты смеешь так разговаривать с родителями!
Одним глотком я допил кофе, поморщился и ушел одеваться. Скандал разгорался.
- Дамы, до вечера! - крикнул я, открывая дверь.
- Алексей, подожди! - жена собиралась дать ц/у напоследок, но я уже захлопнул дверь. Спустился через две ступеньки, побежал к своей любимой малышке.
Женатый работающий мужчина чувствует себя свободным только в утренней пробке...
Работа. Дорогие сотрудники, подчиненные, век бы вас не видеть. Секретарша Ира с коровьими глазами, путающая бумаги, хихикающая в телефонную трубку. Вот еще одна проблема на мою голову - секретарши! То бишь секретутки.
Почему так бывает: приходит девочка, выглядит прилично, обещает тихо варить кофе и отвечать на звонки - и, осмотревшись на новом месте, очень скоро превращается в плейбоевского зайчика? Не то чтобы я что-то имел против них, очень даже... Но не на рабочем же месте! Но, с пугающей регулярностью, очередная барышня меняет серый в полоску костюмчик на мини, что-то делает со своей грудью, что невозможно на нее не смотреть, я же мужчина! Смотрит томно, вздыхает, просит проводить, а то она живет так далеко... Сопротивляться этому невозможно, надо расслабиться и получить удовольствие. Но непосредственно после удовольствия (обычно на съемной квартирке, захламленной всяческим фэншуйским бредом), начинаются проблемы. Или "ты несчастлив в браке, дорогой?", или "ах, как мало платят секретарям, ты не думаешь?". Получив категорическое "нет" на оба вопроса, барышня сперва не теряет надежды. Какое-то время она продолжает действовать по той же схеме, а потом начинается: прогулы, опоздания, кража из бара дорогого виски, который я держу для партнеров. Увольнение. Новая милая барышня в сером костюмчике...
За два года, прошедших после моего повышения до замгендира, я сменил пять секретарш и заработал среди наших дам репутацию подлеца и "жесто-о-кого обманщика" - как подвывающе сообщила секретарша Љ3, когда ее пришлось выводить ребятам с охраны. Ну почему? Почему мне не попадаются чопорные пожилые дамы с перманентом и большим стажем, а исключительно смазливые дуры от 18 до 30? Нет ответа.
Ира пока находилась на стадии "милый, ты несчастлив с женой, а тут я, вся такая идеальная". Не слишком приятно, но терпимо. Но кофе все равно варить не умеет. Зато плюс - не лезет, не мешает работать. Подчиненные при виде любимого шефа аж задергались, изображая трудовой энтузиазм. Нормальный рабочий день...
Девятью часами, тремя таблетками антацида и тридцатью сигаретами позже я понял, что совершенно озверел. Хотя контракт мы заключили, впихнули-таки аппаратуру новой частной клинике, я был зол как черт. Половину сотрудников надо поувольнять. Работаю один я, да бухгалтер. А кофе и сам могу варить.
Да, я торгую медтехникой. Отличная работа для человека с незаконченным медицинским образованием и вечерним экономом. Позволяет содержать Ульку в приличной школе (так и хочется сказать - жаль, что не в наморднике), отдыхать, где хочу и менять машину раз в два года.
Вот только настроение ни к черту. Я посидел с закрытыми глазами, покрутил затекшей шеей, и подумал - а не сходить ли мне к психологу? Пусть посоветует, что делать, а то прежние меры - секс с секретаршами, пейнтбол по выходным, новая машина - уже не спасают от желания выйти и поубивать всех, до кого дотянусь.
Ладно, еще один день прошел. Я подумал о доме, о жене, об Ульке, и затосковал. Надо было принять предложение Иры "проводить". Выйдя под кислую октябрьскую морось, с досадой вспомнил, что припарковался далеко от офиса. Ежась, пошел к своей единственной любимой девочке. Так, зеленый...
На звук я обернулся - и застыл на месте. На меня летел ярко-красный Феррари, мечта детства. Такой же красный, какой цвет ему горел. Но владельцам таких машин правила не писаны.
Я замешкался на долю секунды, а когда рванулся в сторону, пытаясь отскочить, уже понимал: поздно. Ни одной мысли в голове, никакого там "жизнь промелькнула перед глазами", только досада: неужели все?
Сейчас ка-ак...
...До чего же голова болит!
Сотрясение? Похоже на то. Плавали, знаем. Незабываемые впечатления: котелок трещит, тошнит, все кружится.
Да нет, легчает. Уже почти не болит.
Странно. Где это я?
Лежу на твердом. Ничего не болит. Удивительно, половина костей должна быть переломана. А тут даже головная боль практически исчезла.
Открыл глаза. М-да. Надо мной склонились два лица.
Девочки-подростки, чуть старше Ульки. Одна страшненькая - длинноносая, растрепанная, другая обыкновенная, второй раз не взглянешь. За ними маячит тощая женщина лет сорока, и тут же - мужик совершенно неандертальского вида, плохо побритая обезьяна.
В ладони было что-то зажато, я автоматически опустил глаза - оказалось, красный стеклянный многогранник (в сотрясенных мозгах смутно промелькнуло слово "додекаэдр") величиной с полкулака. Что за нелепая штука? Будь она вдесятеро меньше, пошла бы на бижутерию. Присобачить к ней мраморную подставку - будет пресс-папье. А так - ну абсолютно не к чему приспособить. Мозг паниковал, пытаясь сосредоточиться на мелочах, типа этой красной хреновины, только бы не задавать главный вопрос:
НЕУЖЕЛИ Я УМЕР?
Судя по тому, что ничего не болит, а тело должно было сильно пострадать - так и есть. Но это что, черт возьми, такое - царство небесное? Бог в виде прожженной старой училки (ей только указки не хватает), пара недокормленных ангелов, и святой Петр, преграждающий грешникам пути в рай?
А что, как ключами-то от рая отоварит, сразу расхочешь куда-то прорываться.
Чушь, конечно. Дело даже не в том, что как-то я не верю в бога женского рода. Просто они вдруг заговорили на незнакомом мелодичном языке. Та из "ангелов", что постарше, длинноносая дурнушка, что-то сказала с торжеством в голосе, потом, судя по интонации, задала вопрос. Младшая ангелица ответила. Будь это действительно Тот Свет, уж они бы в службу адаптации посадили русскоязычных ангелов! Значит, это не наше посмертие. А что же?
Я разжал пальцы, выпуская бесполезную стекляшку, встал на ноги - как оказалось, я лежал на столе. Хорошо хоть, не на анатомическом. Огляделся.
Убогая комнатушка напомнила о голодных студенческих временах. Одежда окружающих... я понимаю, что в потустороннем мире за модой не следят, но это было чересчур. Они все казались сбежавшими со съемок исторического фильма. На неандертальце (он же "Святой Петр") - этакое условно-средневековое барахло. Кожа, замша, длинная железяка на поясе, судя по контексту - меч, в левой руке нож... прямо под моим взглядом нож спрятался в рукаве. Однако, серьезный парень. И под курткой у него тоже полное хозяйство, я думаю. А все три дамочки были в длинных платьях. И если длинноносая тинейджерка могла оказаться и нашей, местной городской сумасшедшей (серо-бурая хламида, дикий взгляд), то остальные смотрелись в своей одежде очень естественно. Молодая выглядела как ученица дорогой частной школы - строгое синее платье, все эти воротнички, манжеты, всяческие женские висюльки, косы баранками. Старшая казалась директрисой той самой школы. Но нигде, ни в какой школе не носят такие фантастически уродливые чепчики!
- Господа, вы говорите по-русски? Do you speak English? - для порядка спросил я, впрочем, уже было понятно, что от привычных мест я оказался ОЧЕНЬ далеко.
Тем временем молоденькая подала руку носатой, и та порезала ей палец. Мать моя женщина! Кровавые обряды, куда я попал? Только собрался отчалить подальше от этих психов, как Носатик протянула лапку ко мне. Хрен тебе, дорогая! Мои эритроциты мне самому дороги. Да и ножик у вас наверняка нестерильный.
Но тут неандерталец немыслимо быстро оказался у меня за спиной, и в мгновение ока я оказался в унизительном захвате. Ну почему не занимался вольной борьбой? Хоть знал бы, что делать теперь. Попытка высвободиться ни к чему ни привела, только рука заболела еще сильнее. И тут... со мной что-то произошло. Как будто пелена сползла с глаз, и с изумлением я увидел, что двое из присутствующих - молоденькая в синем и старая грымза - резко похорошели.
Это была не та ситуация, когда приглядываешься к "серой мышке", а она оказывается еще ничего. Нет! Внешность обоих изменилась разительно. Младшая из ничем не примечательной девчонки превратилась в этакую анимешную принцессу (благодаря Ульке я осведомлен, как выглядят эти особы). Посветлели до платины невзрачно-русые волосы, лицо оформилось, черты стали правильными, а главное - глаза! Младенчески-голубые, уголки подняты к вискам, и в полтора раза больше, чем у людей. А старшая из вылитой завучихи преобразилась в такое... такое...
Я таких видел только на обложках журналов. Секретутки мои, тоже в целом ничего, не идут ни в какое сравнение.
Так, мне это место начинает нравиться.
Я невольно потянулся к красавице, и застонал сквозь зубы. Совершенно забыл, что меня держит этот битюг. Хотелось, вообще-то, материться в полный голос, но при таких дамах мужчины сразу вспоминают, что они джентльмены. Пока яйца не отдавят, буду весь из себя куртуазный.
Носатик протянула мне руку, скалясь во все свои лошадиные зубки. Делать нечего, дал уколоть. Она прикоснулась пальцами к окровавленному ножу, и прикрыла глаза. Все торжественно замерли, а понял, что творится что-то очень важное. Больно морды у них стали одухотворенные. Даже у неандертальца, никогда бы не подумал, что такое возможно. Но меня продолжал держать, только чуть ослабил захват.
Я уже подумывал, как бы намекнуть, что я не опасен, и найти способ представиться прекрасной даме, как дверь вздрогнула, как от тарана... ну, это и был таран... и влетела в комнату. За ней ворвались четверо с мечами - я-то думал, homo neandertalis вымер давным-давно, а тут их много! - и еще какой-то мелкий старикашка в бело-зеленом балахоне. Мой неандерталец толкнул меня назад и начал махать своей железякой. Аниме-принцесса выкрикнула что-то протестующее, хмырь в зеленом ответил ей злорадным тоном. И тут мой неандерталец пошатнулся, остановился и упал! На его груди стремительно набухала куртка. Капли крови долетели и до меня.
И тут до меня дошло:
ЭТО ВСЕРЬЕЗ!
ЭТО НАСТОЯЩЕЕ!
Двое из нападавших схватили девчонку-аниме, подняли в воздух, она жалко болтала ногами, продолжая что-то выкрикивать. Один ударил мою красавицу по лицу - я выпучил глаза, попытался встать, защитить... ноги не держали. Носатик шустро ползла под стол, и меня пыталась утащить. Я отстранил ее руку, я понимаю, это глупость, но не могу... красавица лежит ничком на полу, надо же посмотреть, он же мог ее убить одним ударом! Носатик уцепилась за мои брюки, снова отправляя на пол.
Анимешная девочка перестала кричать. Ее голос оставался громким, полным ярости, но это уже не была бестолковая дамская истерика. На убитого телохранителя - очевидно, кем ей приходился неандерталец - она не смотрела, кивком указала на красавицу, Носатика и меня. Что делает? Просит пощадить, или наоборот - "всех убейте, я останусь"?
Носатика подняли за волосы, она заскулила, преданно глядя в глаза хмырю в зеленом. Попыталась даже руки ему целовать, но не дотянулась. Ой, не верю я ей, до чего движения дерганые, сейчас ножом пырнет! Нет. Не стала. Скулит и плачет. Хор-рошая актриса...
Тут меня снова схватили, и я понял, что был не прав, поливая матом моего неандертальца, мир его праху. Он меня еще нежно держал. А после дружеских объятий этих двоих у меня вообще руки отвалятся.
Хмырь кивнул на меня. Носатик что-то промяукала, кивнула в мою сторону, пренебрежительно так. Типа "это убожество нам не нужно". Я дернулся, даже если убьют прямо сейчас, не буду стоять как баран перед мясником!
- А идите вы все на ***, ублюдки, *** дети, чтоб вам всем *** и ***! - теперь, когда красавица была без сознания, можно было не церемониться. Пусть по-русски они не бум-бум, некоторые слова понятны без перевода.
Анимешная девочка, продолжая висеть, заговорила снова - таким голосом у нас генеральный обещает всех уволить. Действует моментально. Хмырь в зеленом задумался. Забрал со стола пресс-папье, кивнул дуболомам, которые меня держали. Так. Отпускают. Что дальше? Один из них один поднял красавицу на плечо - слава богу, жива! Другой небрежно завернул в какой-то грязный коврик труп телохранителя. Третий и четвертый несли девочку-аниме, хотя там и одного хватило бы, чай не великая тяжесть. Носатик, продолжая стоять на коленях, простирала руки к хмырю и кивала так, что моталась растрепанная коса - то ли просила забрать с собой, то ли благодарила. Судя по тому, что она снова меня пнула, да еще рукой поддала, заставляя встать на колени - это была все же благодарность. Нас оставили в покое.