Змрочны Юрек : другие произведения.

Царство тридевятое

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Хорошие приятели, отметив наступающий праздник и немножко смешав грешное с праведным, уснули дома, а проснулись - в царстве тридевятом.
  Харон скользит по Ахерону, туманом Леты дышит сон.
  Нам Гермий отказал крылатый. Из Мнемозины зачерпнём,
  не дав гроша за переправу по Стиксу-зеркалу пройдём.
  
  Оглавление
  
  Кусочек первый - озадачивающий
  Кусочек второй - познавательный
  Кусочек третий - депрессивный
  Кусочек четвёртый - походный
  Кусочек пятый - гостевой
  Кусочек шестой - загадочный
  Кусочек седьмой - не названный
  Кусочек восьмой - чёрно-белый
  Кусочек девятый - выяснятельный
  Кусочек десятый - возвращательный
  
  
Кусочек первый - озадачивающий
  
   - Ёж.
   Солнце сияющей бабочкой билось в окна аудитории. Приглашало разделить свободу: за окнами готовился расцвести май.
   - Ёж!
   - Отстань.
   - Да брось ты трепологию эту.
   - Лёха... Я брошу... Но если мне бабуля сейчас крестика в кондуит не поставит... Ты останешься - без ушей. Идёт?
   - Да не спросит она тебя.
   - Спорим? На уши?
   - Да иди ты.
  
   В перерыве Лёха вернулся к благополучно окрещенному и пригревшемуся на солнышке приятелю:
   - Ёж.
   - М-м?
   - На дачу поедешь?
   - К вам?
   - Угу.
   - С кем?
   - Ну, так... хорошая компания.
   - Надолго?
   - На все.
   - М-м-м... А не зальётесь - четыре дня квасить?
   - Не... это ты загнул. В субботу вечером вернёмся. На крайняк - четвёртого утром. Не зальёмся - Саня едет.
   - Ну и езжайте - я зачем? Снова Мэри Поппинс изображать? Братец твой будет - разберётся.
   - Так он сказал, чтобы ты.
   Ёж открыл глаза:
   - Нянчился?
   Лёха в ответ честно распахнул свои:
   - Ехал! Ну чего ты, в самом деле - там лес кругом, расслабишься, как человек.
   - Мозги не пудри. Ладно. Если дома отпустят - поеду. Но вряд ли.
  
   Сомневался Ёж обоснованно. Не то, чтобы дома его не жаловали, как раз наоборот: родители делали всё возможное, а иногда и невозможное, чтобы обеспечить детям жизнь, здоровье и достойное образование.
   Но отец - врач по профессии и аналитик по призванию, полагал сына - рассеянного, с трудом отыскивающего своё место в реальности, безалаберным - в детстве, легкомысленным - в отрочестве и безответственным - в юности.
   С чем Ёж в подавляющем большинстве случаев покаянно соглашался.
  
   Следующим днём Лёха на первую пару опоздал. Плюхнулся рядом, открыл рот, увидел перед носом кулак - и промолчал, хотя вдохнуть побольше порывался до самого перерыва.
   - Ну? Едешь?
   - Тебе что, горит? Еду.
   - Класс!
   - Хотя я нич-чего не понимаю.
  
   Со стремлением родителей препятствовать очевидно бессмысленному времяпровождению детей Ёж обычно тоже соглашался. Искренне.
  
  * * *
  
   Вечер сложился, как нельзя лучше.
   От Лёхи не отходил ещё школьных времён приятель прозванием Ник, который ухитрился в первые же четверть часа обежать весь участок, заглянуть во все углы, сунуть нос во все щели и высказаться обо всём, попавшемся на глаза.
   Трое старших занялись ужином, и Ёж, оказавшись предоставлен сам себе, в самом деле отправился в лес.
  
   Вернулся - когда стемнело.
   Дым поднимался к небу ароматом специй и жареного мяса. Блики костра превращали окружённую брёвнами площадку в языческое капище, а смуглого повара - в джинна.
  
   Лёха устроился возле брата. Ник отодвинуть старших, понятно, не мог, но следующее по удобству место занял. И трещал, как сорока, с сорочьей ловкостью выхватывая приглянувшиеся куски под оценивающим прищуром Серого.
  
   Ёж остановился - Анвар подвинулся:
   - Садись.
   Пили мало - говорили много, рассказывая всё подряд: славянские мифы, восточные сказки, кельтские легенды, туристские байки и всякую ерунду.
   Беззаботные товарищи вокруг, лес за спиной, костёр впереди, звёзды над головой - много ли нужно в семнадцать лет. Ежу было хорошо.
  
   Едва звёзды начали бледнеть, Саня поднялся:
   - Ну, что. С большим солнцем нас.
   Все очень серьёзно обошли вокруг костра - и отправились в дом.
  
   Желающих лезть на самый верх не нашлось, и всё пустое пространство под крышей оказалось в полном Ежа распоряжении. А спальный мешок вполне удовлетворил требования к комфорту.
  
   Ёж спиртного не пил, но в весёлой компании хмелел быстро. И сразу заснул бы, да помешал запах - горький, со сладковатым до приторности оттенком дым просочился сквозь щели деревянного дома. Ёж психанул, про себя обозвал курильщиков всем, что в голову пришло, послал везде, куда смог придумать - и уснул.
  
   А проснулся потому, что, в принципе, выспался, и от того, что рядом на мансарде кто-то был. К тому же "кто-то" - по ощущениям - походил на крупного пса, и это было совсем непонятно - собак у родителей Сани с Лёхой не водилось, и чего ради зверю по двум лестницам взбираться.
   Ёж открыл глаза. Осмотрелся.
   Рядом, свернувшись, лежал огроменный, почему-то гривастый змей, равномерно окрашенный в цвет майской травы.
   Ёж вспомнил вчерашние вечер и ночь, снова закрыл глаза и попробовал проснуться ещё раз - ничего не изменилось.
  
   Тогда он вылез из спальника, влез в одежду, по-турецки уселся на мешок и уставился на соседа:
   - Ты кто?
   Вопрос предполагался риторическим, но, на удивление, сосед меланхолично ответил:
   - Не знаю.
   - А взялся откуда?
   - Не знаю.
   - А умеешь что?
   - Не знаю.
   - А зовут тебя как?
   - Не знаю.
   С каждым ответом глаза соседа становились всё печальнее - Ёж почувствовал себя неловко.
   - А здесь как оказался?
   Сосед поднял голову и посветлел:
   - Пришёл.
   Ёж уточнил:
   - Как?
   Сосед аккуратно развернулся и поднялся - на все четыре лапы.
   И Ежу снова очень захотелось проснуться: перед ним стоял явно восточный дракон - с крупного молосса в холке.
   - Нда. Ну, ты - явно не Горыныч.
   Сосед так очевидно огорчился, что Ежу стало просто стыдно.
   - Да ладно тебе. Будешь Незнай Зелёныч.
   Сосед просиял.
   Ёж поднялся, подошёл к лестнице - и притормозил:
   - Слушай, а что тебя так по настроениям кидает. Ты, случайно - не барышня?
   Сосед застыл, на секунду став статуей дракона - и ожесточённо замотал головой.
   Ёж рассмеялся:
   - Да не тряси ты так - башку оторвёшь.
   Сосед снова замер - с испугом в глазах.
   Ёж вздохнул:
   - Ну что ты, как маленький.
   И чуть не прикусил язык - сосед ткнулся лбом ему в бок, совершенно по-собачьи напрашиваясь на ласку.
   Ёж запустил пальцы в неожиданно мягкую травяную гриву, улыбнулся, вдруг разглядев на зелёной морде чёрную пуговку носа и подумал, что с драконьими детьми ему возиться ещё не приходилось. А придётся.
   - Тут ступеньки, видишь? У тебя расстояние между лапами большое, а голова тяжёлая - сначала пробуй, потом становись. И давай я впереди пойду.
  
   Спустились без осложнений. Ёж заглянул на кухню, щёлкнул кнопкой электрочайника, но заветный огонёк на ней не появился. Это было почти нормальным - свет на участках отключали нередко, на этот случай существовали спиртовки и даже заправленный доисторический примус.
   И, вообще-то, во дворе костёр был.
   - Слушай, а давай на улицу выйдем.
   Сосед с готовностью выскользнул на веранду.
   Ежу пришлось придержать дверь, поэтому он чуть задержался и успел только крикнуть:
   - Стой!
   Сосед послушно остановился и повернул голову с немым вопросом.
   Ёж зажмурился, потёр лицо руками и открыл глаза.
  
  
Кусочек второй - познавательный
  
   Вокруг не было ни единого строения. Зато возвышались деревья - очень старого явно девственного леса. Лестница, начинавшаяся от крыльца, заканчивалась примерно в полуметре над землёй, и сам дом не то стоял, не то висел посреди большущей поляны под всплошную затянутым тучами небом.
   - Незнай. А ты когда ко мне пришёл - здесь всё так же было?
   Моментально упавший духом сосед прошептал:
   - Не знаю.
   - Да кончай ты расстраиваться по каждому поводу! Я вот тоже ничего не знаю и не понимаю, так что мне теперь - сесть и слезами обливаться? Разберёмся.
  
   Безопасность окружающего пространства вызывала сомнения - Ёж вернулся в дом (заодно убедился, что остальные все в наличии, живы и дрыхнут без задних ног), вынес льняное полотенце, сошёл до последней ступеньки и помахал им за пределами лестницы. С натуральной тканью ничего не произошло - может, и для живой головы обойдётся. Он перегнулся через перила, заглянул под дом - и присвистнул: дом вовсе не висел, но очень даже устойчиво стоял - на двух широко расставленных громадных вроде бы куриных ногах.
  
   Двор на вид явных изменений не претерпел, но явность его самого была под вопросом - Ежу совсем не улыбалось, сойдя, очутиться где-нибудь ещё, да ещё одному. Он поднялся на веранду:
   - Подожди, я поищу, чем землю попробовать.
   Но сосед вдруг помотал головой, развернулся и задом наперёд осторожно спустился до конца лестницы. До Ежа дошла суть маневра:
   - Эй, погоди, тебе что, хвоста не жалко?
   Сосед явственно улыбнулся и демонстративно потыкал кончиком твердь под лестницей. С хвостом ничего не случилось - с твердью тоже.
   - Ну, ты даёшь. Ладно, пошли - под твою ответственность.
   Сосед гордо вскинул голову и слез во двор целиком. Ёж спрыгнул следом.
  
   Двор переехал весь, даже с полным колодцем, чему Ёж несказанно удивился. Развёл небольшой костёр, набрал воды, сходил на кухню за чаем, хлебом, яйцами - и задумался.
   - Незнай, ты есть хочешь?
   - Нет.
   - А если подумать?
   Сосед послушно сосредоточился.
   - Не хочу.
   - А что ты ешь?
   Сосед сразу огорчился. Потом задумался. Потом очень серьёзно посмотрел на Ежа и ответил:
   - Не знаю.
   - Вот те раз. А воду ты пьёшь?
   Сосед снова задумался.
   - Нет.
   - Ты уверен?
   Сосед подумал ещё.
   - Уверен.
   - А как же ты живёшь?
   Ёж сначала спросил, а потом только сам огорчился своей бестактностью. Но сосед на этот раз ничуть не смутился, весело повилял хвостом и бодро сообщил:
   - Не знаю.
   - Ладно, поживём - увидим. Но если ты себя как-нибудь странно почувствуешь, - Ёж присмотрелся к соседу. - Ещё более странно, чем сейчас - ты обязательно мне скажи. Договорились?
   Сосед серьёзно согласился:
   - Договорились.
  
   Незнай свернулся на веранде. Ёж напился, наелся и устроился рядом - думать.
  
  * * *
  
   Люди, ощущавшие реальность шире, глубже, иначе, были на свете всегда.
   Во времена стародавние детей рождалось много, естественный отбор работал исправно, и всевозможные особости имели шансы закрепиться и размножиться. Так появились целые семьи, рода и кланы, поставлявшие своим народам шаманов, волхвов и колдунов - тогда это считалось скорее "хорошо" - потому что полезно, чем "плохо".
  
   Позже, когда на Русь, вслед за Европой, свалилось христианство, отношение к колдунам поменялось - и стало уже не так хорошо.
   Но самим колдунам это было безразлично - они детей для виду крестили, а делу учили; церковь посещали, а делом занимались: во время бесчинств, творившихся по приказу Красна Солнышка над Днепром, один из далёких предков произнёс фразу, на долгие века ставшую общим девизом: "Не в идолах боги".
   Как не в бородах достоинство: приспичило очередному царю - побрились.
   И не в деньгах счастье: однажды государству стало на религию тоже чихать, зато оно начало к богатству придираться. Семьи поворчали, но в колхозы имущество посдавали - нищими остались, зато головы сберегли.
   И решения съездов цитировать начали - до идеологии им дела не было никакого: веками морочили, что церковь, что государство.
   На иноземных захватчиков, правда, со всем миром поднимались, но в междоусобицы не встревали никогда - у них своих проблем от века хватало.
  
   Вода, которую сказочный ворон приносит, бывает мёртвая и живая. Мёртвой изрубленное тело омоют - оно и срастётся, живой сбрызнут - встанет добрый молодец, словно не ложился никогда. То есть вернуть к жизни богатыря можно только обеими водами, но никак не одной.
   Точно так и колдуны бывают тёмные и светлые. И поделать с этим ничего нельзя, а главное, ни в коем случае не нужно: наибольшая эффективность достигается только при совместной работе - одни без других не обойдутся. Но всё выясняют, какие круче, хотя смысла в этом нет никакого - одна беда.
   Раньше, правда, до прямого смертоубийства не доходило, но двадцатый век многое изменил.
   Так что Ёж, глядя сейчас по сторонам, решал очень сложное уравнение, в которое входили возможные козни семейных недоброжелателей, решение отца отпустить вдруг сына бездельничать на четыре дня, и собственные Ежиные грехи, о которых он предпочёл бы не вспоминать, но приходилось.
   Решением должно было стать понимание - существует ли то, что видится; и если да, то насколько опасно.
  
  * * *
  
   Дверь дома скрипнула - Анвар тихо вышел, остановился на веранде, осмотрелся, повторил путь Ежа к псевдокурьим ножищам, оглянулся на сидевшую парочку и, приподняв бровь, показал пальцем на землю.
   - Угу. Мы ходили уже. Колодец - с водой, плова ещё прилично осталось, в погребе - картошка, старая, но испечь можно, яйца есть, хлеба - гора. С голоду не помрём.
   Анвар кивнул - и сел на пол. Его медитация Ежу очень понравилась - всё вокруг сначала чуть расплылось, а потом стало резко очерченным и более ярким. И никаких сомнений в безусловной настоящести окружающего не осталось.
  
   От процесса слияния с реальностью Ежа отвлекла длинная матерная тирада. Мата Ёж не терпел физиологически и взвился, но Незнай оказался проворнее: сунувшегося на веранду Ника жутким шипением встретило изумрудное подобие Медузы Горгоны.
   На этом тишина закончилась: Ник шарахнулся назад, сшиб Лёху, Лёха налетел на табурет, на табуретке оказался алюминиевый таз, хорошо хотя бы пустой... Последним из дома донёсся отчётливый рык.
   Дверь распахнулась, в проёме встал Серый. Охватил картину целиком; ещё раз на доли секунды остановился на всём по отдельности, обернулся внутрь - и Ник полетел на пол снова, на этот раз молча.
  
   Серый шагнул на веранду - Ёж прикрыл собой припавшего к полу напугано-яростного Незная. Серый обозначил желание преграду отодвинуть - Ёж расслабился в стойку. Серый кивнул на зелёный хвост:
   - Это - что?
   Ёж окончательно обозлился:
   - Этанол с канабиноидами!
   И все притихли.
  
  * * *
  
   Компания полным составом сидела на вечернем месте, Незнай улёгся неподалёку, Ёж отчитался.
   - Ну хорошо, - размышлял вслух Саня. - Ну праздник, ну выпили, ну покурили... Ты куда нас посылал - помнишь?
   - Нет. Я засыпал уже. И злой был.
   - А ты добрый бываешь? Хорошо, хоть не к эльфам отправил.
   - Нашли виноватого. Можно подумать, я один это сделал.
   - Что - это? - подал голос Серый.
   - Не знаю.
   - Ты, я смотрю, у приятеля своего зелёного научился. А думать - разучился совсем?
   - Над чем - думать? У нас что, что-то есть?! Кроме леса неведомо какой дремучести, - Ёж помолчал. - В принципе, здесь должна стоять избушка на курьих ножках, а в ней - жить баба Яга. Потому что нас, похоже, в сказку занесло. Где дом спёр ноги у эпиорниса, и непланово Незнай есть.
   - И Ёжка, - вдруг сказал Лёха.
   - Чего?
   - Нет избы на курьих ножках - дом, а в нём не бабка - Ёжка.
  
   На Ежа уставились пять пар заинтересованных глаз - Ёж съёжился. На плечи ему опустилась тяжёлая рука Серого:
   - Э, нет. Ты голову не прячь - ты ею соображай давай. Сказка - дальше что?
   Ежу пришлось развернуться:
   - Ну, волшебные сказки - они ведь все по шаблону строятся.
  
   Анвар поднял ладонь в останавливающем жесте:
   - Подожди. Мы проснулись в доме на птичьих ногах и теперь сидим возле него на лесной поляне в компании маленького зелёного дракона. Из этого можно сделать вывод, что мы попали в волшебную сказку?
   - Скорее всего.
   - И ты говоришь, что все волшебные сказки построены одинаково.
   - Это не я. Это фольклористика с языкознанием. Но говорят. Любую волшебную сказку можно сложить, как цепочку заранее известных событий.
   - Вот и расскажи по порядку.
  
   Хотя ничего для себя нового остальные услышать не надеялись, спокойная заинтересованность Анвара оказалась заразительной.
  
   - Ну-у... Сказка начинается с того, что нарушается какой-нибудь запрет.
   - И что мы нарушили? - удивился Лёха
   - Вы - может и ничего. А для меня наркотики - табу.
   - Да сколько их там было, - пожал плечами Ник.
   - Сколько бы ни было. Действительность контролируется сознанием. Мало ли что я могу вытащить в реальность из своей фантазии, если она ничем не ограничивается.
   Все дружно покосились на дремавшего Незная.
  
   - Нет. Не-ет, вы что. Мне тогда навсегда здесь остаться придётся.
   - Чего вдруг?
   Недоумение Ника было таким искренним, что Ёж даже не рассердился:
   - Он ничего не знает, не умеет и не понимает, где находится. Ребёнок - один здесь не выживет. А с собой не утащу - дураку ясно.
   Ник озадаченно помолчал.
   - Подожди - так ты же не курил.
   - Значит, мне вас хватило.
  
   Воцарилась тишина. Наконец, Саня повёл бровью:
   - Ладно. Давайте решать проблемы по мере их поступления. Допустим, запрет был и был нарушен. Дальше у нас что?
   - Несчастье.
   - Какое? - в очередной раз удивился Ник.
   Лёха уставился на приятеля:
   - Мы неизвестно как попали неведомо куда и понятия не имеем, как назад вернуться. Вот счастья привалило.
   - Угу, - согласился Ёж. - И тогда на сцену выходит герой...
   - А героев, кроме нас, не предвидится, - оценил Лёха.
   - ...и отправляется в поход. Всегда. Обязательно. Без похода ни единой волшебной сказки не бывает. Но цель похода - всегда не простая, а герой - простак, поэтому по дороге ему встречается посредник.
   - Какой? - уточнил Анвар
   - Да какой угодно. Человек, животное. Хоть дерево. Он героя испытывает, и если герой испытание выдерживает, то получает помощника - артефакт. Или посредник сам - волшебное существо, как Серый Волк или какая-нибудь дочь злодея, которому героя младенцем в рабство продали, и дальше герою помогает лично.
   - А нас для сказки неправильное количество, - снова встрял Лёха.
   - Почему? - пришла очередь удивляться Ежу.
   - Должно быть семь, а нас - шестеро.
   - С Незнаем - семеро.
   - А тогда нас - пятеро, ты - посредник, и Незнай - артефакт.
   - Не-а. Герой может быть попаданцем, а посредник должен постоянно здесь жить. И что за артефакт такой - незнайка с неумейкой. Не годится.
  
  
Кусочек третий - депрессивный
  
   Серый среагировал первым, за ним головы повернули остальные. Ещё через пару секунд на нижнюю ветку ближайшего дуба опустился ворон.
  
   И Ёж моментально замёрз.
   - Посредник, - просипел севшим вдруг голосом.
   - Думаешь? - уточнил Ник.
   Ёж сглотнул:
   - Он - натуральный посредник. Между миром живых - и мёртвых.
  
   Старшие переглянулись: Ёж куда-то нырнул. Так глубоко, что и следа не осталось - осталось одно тело с пустыми глазами.
   Ник метаморфозу оценил:
   - Пе-сец.
   - Давно встречал? - нехорошо глянул Серый.
  
   Ёж зябко повёл плечами, поднялся и выдохнул:
   - Ну... я пошёл.
   Что именно так быть и должно, никто не усомнился.
  
   Только Незнай скользнул поближе - и Ёж очнулся. Покачал головой:
   - Нет. Тебе туда не надо. Холодно там. А я сейчас вернусь.
   Обернулся к Анвару - тот молча прикрыл глаза в ответ.
   - Вот с ним побудь. Хорошо?
   Незнай смешно - совсем по-щенячьи - наклонил голову в одну сторону, потом в другую, весь вытянулся - ещё раз вгляделся в человека, подошёл и сел рядом.
   Ёж внутренне собрался. Внутри же усмехнулся: "Как на эшафот". И пошёл.
  
   Солнце не показывалось, и день был не жаркий, а в густой тени и в самом деле было холодно. Ёж встал перед дубом, поклонился в пояс.
  
  * * *
  
   Они шли по бесконечной снежной равнине. Под ровно бледным небом без малейших признаков солнца. Дед был без посоха, с которым почти не расставался, в постолах, белых штанах и сорочке. И вокруг было страшно холодно.
   Они шли... шли... шли... Внутри у Ежа стало так же холодно, как снаружи. Он не мог думать, не мог чувствовать, не мог хотеть, он только шёл рядом, хотя не понимал ни куда, ни зачем. И спросить не мог.
   Когда стало казаться, что он замёрз в пыль и сейчас рассыплется ещё одним незаметным в бесконечности холмиком, далеко впереди показалась узкая чёрная линия. И Ёж понял: цель.
  
   Линия оказалась неширокой рекой. Привыкший к живой бегущей воде Ёж потянулся - и отпрянул: река текла неподвижно. Этого нельзя было понять и невозможно было вынести - в животе всё сжалось и завязалось узлом, тошнота рванула к горлу... Его накрыла тень - единственная в этом царстве не тьмы, и внутренности успокоились, а сознание прояснилось. Он задрал голову - над ними кружил ворон. Повернулся к деду - тот смотрел на него долгим, до самого дна достающим взглядом.
   - Пора. Я и так задержался. Всё, что важно - ты знаешь. Остальному - научишься.
   Ёж точно знал, что биться в истерике, кричать, плакать, держать, возражать и бессмысленно, и запретно.
  
   Ворон сделал большой круг и опустился с той стороны. Дед встал над рекой. По воде побежал-проявился ледяной узенький мост, сквозь который она казалась ещё более жуткой. Эта почти неразличимая прозрачность с трудом могла бы выдержать воздух, но большой человек ступил на неё без сомнения - и так же сошёл на другом берегу.
  
   Обернулся. Потянул и снял неизвестно откуда появившийся на груди затянутый тонкой верёвкой мешочек.
   - Это - рано тебе ещё. Время придёт - он отдаст, - повёл головой в сторону сидевшего рядом ворона.
   Положил подарок на снег, подальше от реки, придавил верёвку откуда-то взявшейся льдиной. И повернулся спиной.
  
   Ворон поднялся в воздух, сделал над ними ещё один большой круг и полетел вперёд.
   Так в памяти и остались - чёрная точка в небе и белая фигура, безвозвратно теряющаяся в снегах.
  
   Рождаются иногда, и только среди тёмных колдунов - проводники. Те, кто может прежде срока уходящего с пути между мирами вернуть.
   И ворон к этому способных отыскивает, оценивает и подходящим пёрышко вручает. Чтобы легче было туда проходить и проще назад возвращаться.
   Но способность редкая, так что проводников наперечёт, и перо, как правило, от одного к другому переходит.
  
   Что дед был проводником, Ёж знал - их практически все знают. Но раньше это было совершенно отвлечённое от реальности знание.
  
   Опуская голову, Ёж зацепился взглядом за реку - и не смог оторвать. И, не двинувшись с места, стал падать - в абсолютно чёрную совершенно прозрачную бездну.
   Падал - падал - падал - и проснулся.
   В комнате горел ночник, рядом сидел отец. Спросил:
   - Дед?
   И пошёл собираться.
  
  * * *
  
   Ёж выпрямился, поднял голову, прищурившись посмотрел на птицу. Ворон ответил наглым взглядом, совершенно хамским тоном заявил:
   - Каждому - своё.
   И улетел.
  
   Обалдевший Ёж постоял ещё немного - и побрёл к дому.
  
   - И что? - поинтересовался Лёха.
   - И ничего. Да ну его, Танатос чёртов.
   Знакомая рука аккуратно, но крепко взяла Ежа за шиворот:
   - Будешь ругаться - получишь.
   Ёж нахохлился. Его мрачные думы прервал Анвар:
   - Так плохо?
   - Да как сказать. С одной стороны, в сказках ворон часто трикстер. Ловкач. По собственной воле помогать никому не будет, а прижмёшь - может с живой и мёртвой водой помочь, а может вокруг пальца обвести. С другой - творец, демиург, колдун, оракул. Вещает, правда, гибель в основном. А с третьей - посредник. Между небом и землёй, богами и людьми, живыми и мёртвыми. И я его только с последней стороны знаю.
  
   - Да-а... - протянул Саня. - Отец твой предупреждал, что всяко может быть, но чтобы так...
   - Ага, - зло дёрнулся Ёж. - То есть без отца не обошлось - и тебя тоже! А чего тогда Серый меня винит?!
   Но успокоился так же быстро, как вспылил, и заметил задумчиво:
   - Только я не понимаю: отец же - против.
  
  * * *
  
   Ёж, который после ночного путешествия спать почти перестал, хорошо слышал, как отец, вернувшийся темнее ночи, гневно делился:
   - Дед о последних днях ума лишился. Отдать перо - мальчишке!
   - Ты себе хотел? - голос мамы был, как обычно, ровно-спокойным.
   - Да сто лет оно мне нужно! А ему - ещё триста! Шут гороховый.
   - Но ворон, значит, согласился.
   - С дедом? Который мог шайтана окреститься уговорить?! Не удивляюсь.
  
   Тем не менее встретившись с сыном поутру отец посмотрел на его красные в чёрном глаза на осунувшейся физиономии - и оставил дома:
   - Чисто вампир голодающий - нечего людей пугать.
   Ежа стали поить травами и определили спать к родителям - он перестал помнить сны, зато без труда сдал экзамены - и выпускные, и вступительные.
  
   Подслушанный разговор чужим ушам не предназначался, но сложить два и два показалось несложным.
   С одной стороны, Ёж хорошо знал мнение отца о себе, как о типе рассеянном и безответственном; с чем отчасти соглашался, а в остальном пытаться что-либо доказывать полагал бессмысленным.
   С другой - он прекрасно понимал, что перо - огромная ответственность, пусть и в отложенном будущем.
   Поэтому решил лишний раз не огорчать отца усилиями приблизить это будущее и целиком отдался студенческой жизни.
  
  * * *
  
   - Ёж, не дури. Чтобы такое, - Саня развёл руками, - извне создать, знаешь кем надо быть? И мне сказано было - ты не хочешь. Вот шестнадцать лет тебя учили, а в семнадцатый ты решил дурака повалять.
   - Да? - Ёж закусил губу, заново оценил прошедший год и почувствовал себя идиотом. - Да захочу, наверное, - оглянулся на зелёного соседа. - Если домой вернусь.
   Серый дёрнул щекой:
   - Кто тебе даст - не вернуться. Из того, что ворон сказал, что-нибудь понять можно?
   - Ну слышал же - suum cuique, всё. Может, надо с двойником встретиться, а может - с антиподом. Или подвиг совершить, или создать что. Подтвердить предназначение, опровергнуть - как хочешь, так и понимай.
  
   Хотели все, но понимание придти не спешило.
   - А мы, кстати, со сказками не закончили, - вспомнил Лёха.
   - А, так всё уже. Герой отправляется в поход и при помощи волшебного средства добивается избавления от несчастья. Правда, иногда при этом с каким-нибудь злодеем сражается. И возвращается домой, - Ёж саркастически усмехнулся. - Где обычно женится и воцаряется. Всё - зло повержено, добро вознаграждено, большое слово "конец" стилизацией под древнерусский шрифт на экране. На самом деле там много больше всего, но к нам не подходит.
  
   - Ясно, - подытожил Саня. - От великого сидения нам всё равно толку никакого не будет. Разве что предназначение само на голову упадёт, - все всмотрелись в хмурое небо. - Но как-то не хочется.
   - Тогда пошли, - поднялся Серый.
   Ник ошарашено похлопал ресницами:
   - А дом?
   - Что - дом? - удивился Саня. - Электричества нет, газа нет, домушников нет. Белки с сойками - так мы окна и форточки позакрываем. Солнца не видно, громоотвод сохранился. Какие проблемы?
  
   Воды из колодца набрали во все ёмкости, которые можно было нести - Серый, демонстративно глядя в сторону Ника, заявил:
   - Кто хоть глоток не отсюда сделает - шею сверну.
   В реальности исполнения приговора никто не усомнился.
  
   Рюкзаки уложили, лишнюю еду снесли в погреб. Дом заперли, калитку закрыли - и остановились.
   Саня вопросительно посмотрел на друзей:
   - Куда путь держим?
   - А какая разница? - удивился Ёж. - Куда глаза глядят - сказка выведет.
   - Ну и куда глядят у кого?
   Серый покрутил головой:
   - Ничего. Ни откуда прилетел, ни куда улетел, ни наискосок, ни поперёк. Всё едино.
   Анвар молча развёл руками.
   Рассеянно оглядывавшийся Ёж вдруг выдал:
   - А давайте Ника спросим.
   Тот дёрнулся:
   - Это с чего?
   - Ловкач ловкача... Пройдись вокруг - вдруг куда больше захочется.
   - Командир выискался.
   - Делай, что сказано, - пресёк препирательство Серый.
   Ник покривился, но пошёл.
   Нарочито медленно обошёл участок и вернулся с выражением безразличного неуспеха. Серого представление не впечатлило:
   - Иди гуляй. Нам всё равно, а ты будешь ходить, пока не определишься.
   Угроза возымела действие: на третьем круге Ник задержался и почти подбежал к компании с блеском в глазах:
   - Нам туда!
   Ожидавшие посмотрели так оценивающе, что вестник возмутился:
   - Да что я, сам себе враг?
  
  
Кусочек четвёртый - походный
  
   К пониманию, чем Нику приглянулось именно это направление, никто не стремился: учуял, и ладно, а что - будет видно. Ёж сперва переживал - лапы Незная не выглядели приспособленными для переходов, но выяснилось, что напрасно - зелёный дракон скользил по весеннему лесу без явных признаков усталости. Так что все просто шли вперёд.
   Повеселевший Ник даже вспомнил, что в фэнтезийных квестах тоже должно быть семь персонажей, так что никакая это не модная западная новинка, а самый что ни на есть древний родной раритет.
  
   А потом Серый остановился - и обернулся. Тенденция явно просматривалась - оказалось, что они всё время спускались и теперь стояли перед широкой, насколько можно было судить, низиной, поросшей относительно густым кустарником и редкими деревьями.
   Саня кивнул:
   - Что-то будет.
   Серый пожал плечами:
   - А куда деваться? Пошли.
  
   Низина началась и никак не заканчивалась, а потом в неё начал скатываться быстро уплотнявшийся туман - явление среди дня более чем странное. Они остановились.
  
   Незнай изобразил собой пойнтера в стойке.
  
   Туман слегка рассеялся - впереди в серебристом мареве стоял большой чёрный волк.
  
   Серый покосился на Ежа:
   - Каждому - своё, говоришь? Ну, так это - по мою душу.
   Снял рюкзак, куртку, повёл плечами - и зашагал вперёд. Облако окутало его, исказив пространство - и Ёж на какое-то время утратил связь с реальностью: в тумане к чёрному волку направлялась серая и ненамного меньшая среднеазиатская овчарка.
  
   Серый медленно приближался к противнику и вдруг рванулся вперёд - но в момент его прыжка волк отклонился и попытался схватить пса за морду. Серый ещё в движении уклонился - зубы волка прошлись выше его носа - и приземлился в падении. Рывком поднялся - бойцы разошлись и сделали круг.
   В следующем раунде первым атаковал волк - у него получился захват выше холки. Оба замерли на долгую минуту - и волк отпустил соперника. Ещё один круг.
   Серый в быстрым проходе сделал хватку за шею. Оба снова застыли - и разошлись. Следующий круг.
  
   - Что там на самом деле... - почти простонал Ник.
  
   Волк атаковал ниже, но захватил ухо - бойцы снова постояли неподвижно. Круг.
   Серый сомкнул зубы на волчьей лапе.
   Круг завершился, но схватки не последовало - Серый неожиданно повернулся боком, опустил и отвернул голову. Волк остановился.
   Звери составляли скульптурную композицию довольно долго, но волк всё же развернулся и прихрамывая пошёл прочь.
  
   Саня и Анвар дружно шагнули к кромке тумана. Никто толком не заметил, когда пёс стал видеться человеком - Серый буквально выпал на руки встречавших.
   Анвар, непрерывно что-то приговаривая, вытер Серому лицо, хлопком свёл свои ладони и развёл вокруг его головы. Прошло не так много времени - цвет лица пациента вернулся к норме.
   - Пить.
   Саня подал флягу. Серый отхлебнул, задержал во рту, выпил мелкими глотками и выдохнул:
   - Силён, зараза.
  
   - Пс-с-с-с!
   Все с отменной реакцией дёрнулись на звук.
   - Пс-с-си!
   Общее напряжение разрядилось дружным смехом.
   - Пс-с-си!
   И Ёж пошёл вытаскивать Незная из куртины:
   - Куда тебя понесло, змей лапчатый? Вылазь. Когда успел?
   - Пс-с-си!
   - Это - цветы, ландыши называются. Видишь, их тут сколько. Нанюхался - чихаешь теперь.
   - Пс-с-с-си!
   Незнай выбрался на чистое место, старательно облизал нос и даже лапой вытер.
   Успокоившись огляделся, подошёл ко всё ещё сидевшему Серому, осторожно принюхался - и, втянув голову в плечи, оглянулся со страданием в глазах.
   - А-а... Разве можно нос во всё подряд совать? У меня кофе нет - жди теперь, пока само вернётся.
   - Вернётся? - Незнай выглядел несчастным донельзя.
   - Вернётся, не расстраивайся.
  
   Незнай огорчался быстро, но недолго:
   - А что такое змей лапчатый?
   Веселье пошло по второму кругу. Ёж зажмурился.
   - Ты змею когда-нибудь видел?
   - Нет.
   - Ну... змея - это как ты, только без ног, гривы и очень маленькая.
   - Без головы? - изумился Незнай.
   - Нет, голова есть, но на ней грива не растёт.
   - Совсем?
   - Совсем.
   Незнай уставился в бесконечность, постоял и уточнил:
   - А как она без ног ходит?
   - Так она и не ходит - она ползает.
   - Как?
   У Ежа закончилось терпение:
   - Я по-змеиному ползать не умею. Мы когда змею встретим - я тебе её покажу, и ты сам всё увидишь. Хорошо?
   - Хорошо. А лапчатый?
   - О-о-о... У тебя лапы - есть?
   - Есть.
   - Вот. Змей лап не имеет. А ты похож на змея, но с лапами.
   Судя по выражению морды, от понимания дракончик был весьма далёк, но допрос прервал - на осмысление.
  
   За время их беседы от тумана не осталось и следа. Ник удивился:
   - Не понял. Фокус был в том, чтобы проиграть, что ли?
   Серый поднялся:
   - Дурень. Фокус в том, чтобы доказать, что ты имеешь силу и ум ею пользоваться. Всё, я готов - пошли.
  
   Они шли не меньше часа, когда Ёж посетовал вслух:
   - Здесь июль, что ли. И солнца нет, и пекло такое.
   - Ага, - согласился Лёха. - Для мая жарковато.
   Ещё примерно через час Саня скомандовал:
   - Стойте. Мы здесь были.
   Остановились. Огляделись.
   - Привал.
   Ник, успевший избавиться от куртки, попытался стянуть и рубаху - Серый вызверился:
   - Куда?! Одел, всё, быстро. Кто тебя здесь лечить будет?
  
   Саня сосредоточился, прошёлся и заключил:
   - Леший.
   Анвар вопросительно поднял брови.
   - А ничего. Отдохнём, высохнем, одёжку наизнанку наденем, да и выйдем.
  
   Ёж плюхнулся на сосновый корень и откинулся к стволу. Незнай примостился рядом:
   - А Серый - что делал?
   До разморенного Ежа доходило медленно.
   - Когда?
   - В облаке.
   - А-а-а. Это не облако было - это туман. Хотя тоже пар водяной. Понимаешь, это такой лес, в который просто так всех подряд не пускают. Нужно сначала доказать, что тебе здесь ходить нужно, и ты в состоянии это делать.
   - А кто там ещё был?
   - Чёрный? Волк. Зверь такой, хищный. Но это только казалось, что он - волк, как Серый казался собакой.
   - А кто?
   - Не знаю - местный кто-то. Колдун.
   - А Серый?
   - И Серый.
   Незнай задумался.
   - А как же? Он был один, а ходим здесь все.
   Ёж открыл глаза и серьёзно посмотрел на дракончика.
   - Это тебе, наверное, сложно. Но иногда так бывает, что один отвечает за всех. Понимаешь?
   Незнай улёгся и стал смотреть в сторону устроившегося неподалёку Серого.
  
   Ёж очнулся от того, что его, лежавшего, давили, а лицо интенсивно обтирали чем-то влажным. Разлепил веки - даль расплылась пятнами акварели по-мокрому.
   Незнай по-кошачьи мял передними лапами ему грудь и старательно умывал языком.
   Тело казалось одеревеневшим, мозги - ватными, но голова весила не меньше тонны. "Заболел", - мысль была настолько жуткой, что Ёж разом пришёл в себя и попытался подняться - поляна медленно поплыла. Хотя умывание помогло - зрение совершенно чётко продемонстрировало пять лежащих тел.
   Ёж встал на четвереньки и добрался до Анвара, попутно выяснив, что все только спят, но как-то уж слишком глубоко - с редким дыханием и явно пониженной температурой.
   - Ты его разбудить можешь?
   Незнай согласно принялся повторять массаж и водные процедуры. Когда Анвар открыл глаза, Ёж уже довольно уверенно держался на ногах.
   - Просыпайся, а то навсегда здесь заснём.
   Анвар осмыслил фразу, сосредоточился на Незнае и констатировал:
   - Ты - артефакт.
   Сел, поджав ноги, хитро подышал и добавил:
   - Очень полезный артефакт.
   Поднялся, и с поклоном добавил: "Шукран" /благодарю/
   Серьёзный Незнай не менее вежливо поклонился в ответ.
  
   Следующим, без особых проблем, поднялся Саня.
   Утомлённого боем Серого Незнай с Анваром будили на пару. И не похоже было, что им это удастся: Серый дважды поднимался из глубин сна к сознанию - и проваливался опять. Но Незная смутить неудачами оказалось невозможно - он посчитал их нормальным этапом достижения успеха и продолжил реанимационную деятельность.
   - О-па!
   На третий раз Анвар и Саня подхватили начавшего приходить в себя Серого и поставили на ноги - все на себе убедились, что в движении сонная одурь слетает не в пример быстрее.
   - Давай-ка походим - так оно надёжнее будет.
   Лёха с Ником способом побудки остались не особенно довольны, но встали быстро.
  
   Незнай вытянулся посреди поляны. Ёж сел рядом, осторожно почесал гриву - Незнай довольно прижмурился.
   - Ты - молодец. Большой-большой. Нет, огромный - как гора. И даже больше. И мы тебе очень благодарны. Ты всех нас спас.
   Дракончик закрыл глаза совсем и умостил голову Ежу на колени:
   - Иногда так бывает, что один отвечает за всех.
   - У этого драконыша мозгов больше, чем у кое-кого из людей, - язык Серого ещё слегка заплетался.
   Незнай тут же глаза открыл:
   - Мозгов больше - это как?
   Ёж застонал - Серый немедленно исчез из поля зрения.
  
   Не успела пройти одна напасть, как открылась следующая: где-то неподалёку искушающе зажурчал ручеёк - и всех, кому понесчастливилось его услышать, немедленно одолела невыносимая жажда. Но Серый уже проснулся:
   - Выйдем, если кто ещё захочет - напьётся. Тут мы и озеро без толку выпьем, а воды не так много.
   Сняли с себя всё. Вывернули и оделись назад. Устроили что-то вроде альпинистской связки. Наметили цель, повернулись к ней спиной - и пошли.
  
   - Бр-р-р, дубарина, - порыв ветра пронизал Ежа насквозь.
   Саня рассмеялся:
   - Нет, чтобы с благодарностью. Выбрались.
   Назад переоделись с армейской скоростью. Лёха справился первым и заметил:
   - Слушайте, а здесь солнце вообще бывает? За весь день - ни намёка.
   Саня пожал плечами:
   - Хочешь Деда-Всеведа встретить? Может, день особо пасмурный. А может, в нашу честь. Так, мы откуда пришли?
   Посмеиваясь, встал лицом к их последней стоянке, поклонился:
   - Исполать тебе, дедушка. И согрел ты нас, и спать уложил, и напоить предложил. Благодарны этому дому - пойдём к другому.
   Лес за спиной свистел, скрипел, рычал, хохотал, а компания, от души веселясь, топала дальше.
  
  
Кусочек пятый - гостевой
  
   Когда шум притих, Ёж поинтересовался:
   - Слушайте, а почему на Незная это всё не действует?
   В самом деле, зелёный дракончик не страдал от насланной жары, не интересовался хитрым ручьём, не имел ни малейшей охоты ходить хвостом вперёд и совершенно свободно покинул владения вредного лешака.
   - Гипотезы есть? - Анвар оказался ближе всех.
   - Есть. Он не русский.
   Анвар улыбнулся:
   - Я тоже. Но, видишь, как все.
   - Так ты - реальный, а он - сказочный.
   - Это уже теплее.
   - А скорее, сразу всё: он герой не русской сказки, поэтому на него эта реальность так и не влияет.
  
   Ник остановился:
   - Там, кажется, тропинка.
   Подошли Саня и Серый: посмотрели, потрогали - только не полизали - и решили, что надо идти:
   - Сами же себе дом наговорили. Хотя ничего хорошего нас там не ждёт.
  
   Тропинка пролегала более чем прихотливо: извиваясь, возвращаясь и завязываясь узлами. Перед очередным, прямо перед носом скрученным, Саня остановился:
   - А если мы без завихрений пойдём - что случится? Из реальности выпадем?
   Бросил сухую шишку - та невредимой приземлилась впереди. Следующим в эксперименте поучаствовал сучок - с тем же результатом. Дальше по Саниному заданию все искали недавно обломанную - ещё живую - ветку. Ветка после броска пропала бесследно. (Ёж молча ужаснулся, вспомнив эксперимент с полотенцем.)
   Дальше пробовать никому ничего не захотелось, и дальнейшее следование строго повторяло все выкрутасы странной дороги.
  
   После очередного поворота которой выяснилось, что ветке, возможно, повезло: открывшуюся поляну по периметру окружал густой забор из ежевики внизу и переплетённой гледичии верхом. Два деревца повыше были сплетены узенькой аркой, в просвете которой виднелась бревенчатая избушка, повёрнутая к зрителям закрытым ставнями окном. Над окном сидел филин. Из-под избушки чернели натуральные, хотя и великоватые, куриные ноги.
  
   - Ёж, - осведомился Лёха. - У тебя о Яге какие представления?
   - Архаические.
   - То есть будут варить и жарить. Обнадёживает.
   Анвар нахмурился:
   - А объяснить?
  
   Лёха сдвинул плечами:
   - Волшебная сказка - эхо посвящения: мальчиков забирали из семей, отводили в лес и проводили обряд, в котором ребёнок умирал, а мужчина рождался. Обряды бывали пыточные - с огнём, шрамированием, всякими жгучими составами и давлением на психику - до потери восприятия реальности. А наша Яга - медиатор: шаман, который обряд проводил. Переводил через смерть из одной жизни - в другую. Так что это мы к воротам на тот свет пришли. Хм. Интересно, а это - какой? Ладно, всё равно нам теперь местной воды надо.
  
   - Так тебе и карты в руки, - выдал карт-бланш Саня.
   Но родник пришлось поискать. Серый, которому пока что досталось больше всех, поворчал:
   - Наша - не подойдёт?
   - Нет. Сам же знаешь.
   - Знаю, не знаю, уточнить не помешает.
  
   Пока набрали воды, пока вернулись к избе - завечерело. Лёха вышел вперёд:
   - Избушка, избушка, повернись к лесу задом, к нам передом: нам в тебя лезти, хлеба-соли ести.
   Изба заскрипела и послушно развернулась к арке крыльцом.
   Пролезая мимо привратных гледичий все ожидали какой-нибудь пакости, но деревья оказались не агрессивными.
   Дверь Лёха сбрызнул родниковой водой, дунул - она и открылась. Пропускать, правда, согласилась только по одному, хищно лязгая каждому вслед. Незнай тихо любопытствовал, когда подошла его очередь - подул, и даже брызгать не пришлось - дверь открылась, так тихохонько и плавнёхонько, словно плыла пушинка по лесному озеру поутру. А не поворачивались в кованых ржавых петлях проконопаченные трёхдюймовые доски.
   Незнай всё же опасливо подобрал хвост и юркнул внутрь. Дверь так же плавно закрылась.
  
   Ёж на дверь подул, побрызгал, вошёл - и испугался. Как в детстве.
   Заслонки на громадной по сравнению с клетью печи не было, в горниле пылал вулкан, в углу на полатях со страшным шипением изогнулся распушившийся до размеров рыси чёрный кот.
   Незнай сидел и недоуменно глазел на невиданное чудо.
   С печи спускалась Баба Яга.
  
   Ноги в лаптях закрывала длинная юбка, но рубаха, казалось, покрывала восставший скелет - только меховая накидка придавала фигуре какой-то объём. Равномерно сизые неподвижные глаза были на лице единственным светлым пятном, тёмная до черноты кожа обтягивала выступавшие скулы, нос начинался выше бровей и загибался крючком к сложенному из морщин запавшему рту.
   - Фу-фу-фу! Живым духом пахнет! Раньше и слыхано не было, а нынче сам пришёл - на ложку садиться да в рот катиться.
   Старуха слезла, повернулась к пришельцам и повела носом:
   - Что, добры молодцы - дело пытаете, али от дела лытаете?
  
   Лёха - бледный, но решительный, как Мальчиш-Кибальчиш, качнулся вперёд:
   - Ты, бабушка, не грози. Ты нас сперва напои, накорми, а после выспрашивай.
   Покрытая платом голова - Ёж готов был об заклад биться, что лысая - качнулась, и на столе перед окном появились широченное блюдо со стопкой блинов, полумисок светлого масла и кринка молока.
   - Кушайте, гости дорогие.
  
   Подступились с оглядкой, но блины были тёплыми, масло - свежим, молоко - топлёным, а все - голодными. Ёж всерьёз волновался за Незная, но дракончику пришлось забиться под стол, настолько явно Яга попыталась пройти сквозь него. А кот куда-то исчез.
   Спать всех уложили на тех же полатях - Ёж только подивился, как они вшестером уместились. Но среди ночи проснулся - было труднопереносимо жарко, тесно и тяжело дышать.
   Открыл глаза - на груди, взмурлыкивая, разлёгся знакомый кот.
   Ёж помаялся, понял, что дальше спать вряд ли получится, и задумался на тему: "за что". Возможный перечень оказался таким длинным, что покаяние представлялось решительно бесконечным. А бесконечность выглядела настолько удручающе, что Ёж решил срочно начать смотреть на неё с другой стороны.
   И уснул.
  
   Проснулся потому что, в принципе, выспался. Медленно вынырнул из сна, потянулся, приоткрыл глаза - и подскочил: рядом, свернувшись, лежал огроменный гривастый змей, равномерно окрашенный в цвет майской травы.
   - Тьфу, перепугал.
   - Вставай, лежебока, - отозвался откуда-то Саня. - Полдень скоро.
   Ёж присмотрелся - Незнай, тихо посапывая, сладко спал.
  
   И Ёж задумался: их - шесть здоровых мужиков от семнадцати до двадцати четырёх годов, к чему только ни привычных - и то за вчера подустали. Незнай сколько времени на свете живёт - никому не ведомо, но вряд ли долго, ничего сутки не ел, целый день со всеми шёл, ещё всех спасал и впечатлений набирался. И если они домой как-нибудь когда-нибудь да вернутся, то с Незнаем нужно решать побыстрее. Знать бы что.
  
   Часы ни у кого не ходили ещё с прошлого утра, солнце за тучами предположительно присутствовало - день всё же наступил, но когда - неизвестно, Саня о полудне сказал внушения ради. На столе, в придачу к молоку и маслу, лежал ржаной хлеб, ни хозяйки, ни кота дома не было.
   Ёж последовал примеру остальных и постарался наесться на весь день вперёд. Лёха всех предупредил и проверил, чтобы каждый услышал:
   - Отсюда не брать - ни крошки, ни капли!
  
   Позавтракав, братия подрастерялась: дальше-то - что?
   - А просто так уйти - нельзя? - хмуро поинтересовался Ник.
   Тут разозлился даже Лёха:
   - Сдурел? Эту избушку только насквозь пройти можно! И вообще - ты сюда вошёл? Ты здесь ел? Жди, когда хозяйка выпустит.
  
   Ёж забрался назад на полати и подпёр подбородок кулаком. Но погрустить ему не дали - проснувшийся Незнай осторожно потыкал в плечо.
   - Что?
   Незнай оглянулся на угол.
   - И что там?
   "Там" нашёлся крупный паук в паутине, и всем пришлось вспоминать особенности жизни и строения представителей соответствующего отряда. Незная крайне впечатлили два момента: что паук - не насекомое и хищник.
   - Ну и что? - удивился Ник. - По-моему, все арахниды - хищные. И насекомых хищных - тьма: и стрекоза, и жужелица, и ещё куча. Подумаешь.
   Незнай отодвинулся от паука подальше и в самом деле задумался.
  
   Так что вернувшаяся вскоре Яга застала путешественников в молчании рассевшимися кто где.
   - О чём печалитесь, добры молодцы?
   - Домой хотим, - буркнул Лёха.
   - Так дорога дальняя выходит: хитро вы к дому идёте - от дома уходя.
   Все дружно уставились на пифию.
   - Ну да ладно. Сюда добрались - и отсюда выберетесь. До порога провожу, а там уж вам выбирать.
  
   В костлявые руки хозяйки прыгнула метла и, уставившись перед собой невидящим взглядом, Яга принялась как будто заметать. Но потом Ёж уловил в коротких резких движениях и ритм, и смысл - на полу перед ведуньей образовывался заполненный полосами-диаметрами круг. Метла плясала уже сама, заворачивая узор спиралью - и тут Ёж вспомнил, что Незнаю родное колдовство, что мёртвому припарки. Обернулся, протянул руки - дракончик, откинув голову, вытаращил глаза; Ёж настойчиво поманил - до Незная дошло, и смерч домашнего производства подхватил слившуюся в тесных объятиях пару.
  
  
Кусочек шестой - загадочный
  
   Посадка была далеко не мягкой. Незнай вцепился всеми четырьмя лапами и хвостом, но разжать руки Ёж всё равно боялся, да и на перекат рассчитывать не приходилось. Потому, как ни старался распределить нагрузку правильно, приземлился жёстко. Незнай не ушибся, но выглядел каким-то пришибленным и на землю буквально сполз - Ежа самого слегка укачало.
   Так что привал случился сам собой - даже объявлять не пришлось.
  
   Но оклемался Незнай первым и тут же зашуршал по кустам. Правда, недолго - из-под очередного раздалось характерное фырканье, и Незнай зелёной молнией метнулся к Ежу.
   - Не бойся, глупый. Это - ёж. Ёжик. Он хищный, но не опасный. Идём, посмотришь.
   Незнай недоверчиво уставился на оратора:
   - Ёж?
   - Ёж.
   До Ника дошло первым:
   - Ёж. Ёж! Ой, не могу!
   Смех оказался заразным. Незнай удивлённо и слегка испуганно прижался к Ежу.
   - Не обращай внимания. Пойдём. Только осторожнее - он колючий.
  
   Ёж взял ёжика в куртку, так что Незнай рассмотрел его со всех сторон, обнюхал и даже лапой потрогал. Оказавшись снова на земле ёж сначала свернулся, но больше его не беспокоили, и он скоро отправился по своим ежиным делам. Незнай проводил быстро удалявшегося зверька взглядом и перевёл на Ежа - с безмолвным вопросом.
   Анвар улыбнулся:
   - Не дуйся. Ты лучше в самом деле скажи, почему ты Ёж.
   - Потому что Ежи.
   - Ежи-то он Ежи, но всё равно - ёж, - поправил Лёха. - Чуть что, сразу фыркает и иголки выставляет.
   Незнай поднял голову, обошёл вокруг Ежа, сел напротив и уточнил:
   - Где?
  
   Куда забросило их помело никто не представлял, и право выбора предоставили Сане. Саня побродил, куда посмотрел, что потрогал и определился. Все снялись и пошли - сказала же Яга: "Выберетесь".
   Двигались довольно долго. Кругами не ходили, никого не трогали, ужасов не встречали, на очередной пригорок взобрались - и остановились: впереди, сколько было видно, расстилалось болото. Классическая такая трясина.
   Обернулись - лес, сквозь который только свободно прошли, ощетинился ветвями и кустами.
  
   Саня потемнел лицом, по скулам прокатились желваки, взгляд потяжелел. Голос стал выше и заиграл обертонами:
   - Дед! Что тебе неймётся-то, а? Мы идём тихо, никого не зацепаем, тебе не мешаем. Чего тебе покоя нет?!
   Повернулся к друзьям:
   - Хлеб у кого-нибудь остался? Давайте.
   На ближнем пне сложилась немаленькая горка ломтей и горбушек, и все, даже Незнай, демонстративно отвернулись.
  
   Не было слышно ни шороха, ни звука. Но рябь пробежала по болоту - и трясина прямо на глазах стала твердью. И Саня, не оглядываясь, зашагал вперёд.
  
   Все были злы, шли быстро и прошли прилично. И вдруг Ёж попросил:
   - Ребят, притормозите - я Незнаю змея обещал.
   - И где ты его нашёл?
   - А нашёл. Незнай, иди сюда, только тихо. И вон, на холмик смотри: видишь, тёмно-серая полоса свернулась и на ней два пятна жёлтых? Это - змея, зовётся уж. Хищный, хищный. Не опасный, но носом не лезь, цапнет - больно будет. А вообще змеи есть ядовитые, и здесь тоже, так что лучше никого из них вообще не трогать.
   Ужа рассмотрели издалека, подошли поближе, Незнай даже вокруг обошёл. Ёж попросил у змеи извинения и легонько погладил. Уж проснулся, озадаченно уставился на зелёного родственника, развернулся и, не особо спеша, удалился. Незнай получил полное представление о способе передвижения змей, но, проводив ужа, ещё раз посмотрел на собственный снабжённый кисточкой хвост.
  
   Логично было предположить, что раз объявился уж, то где-то рядом или озеро, или речка. И в самом деле, вскоре вышли на высокий скалистый берег. Под ногами поблёскивала излучина реки, налево, как и через реку, лежал всё тот же лес, направо на их берегу начинались холмы. Решили устроить привал, а потом уже дальше ходить.
   Незнай быстро нашёл себе занятие - обнаружил неподалёку лягушку и попытался с нею общаться.
  
   И Ёж снова задумался.
   - Анвар, а зелёные драконы хоть где-нибудь бывают?
   - Конечно. В Китае. Цин-лун - Зелёный дракон. Символ востока, весны, возрождения жизни; податель дождей и богатства. Очень доброжелательно к людям относится. И вообще со всех сторон исключительно благоприятный символ.
   - Так. То есть наш Незнай может быть всё-таки где-то живёт и его, возможно, там уже ищут. Меня бы, во всяком случае, искали. А может, мы тоже поищем?
  
   Но закончить разговор им не дали: из-за холма справа высунулась голова на длинной шее.
   И сообщила:
   - Я вас сейчас съем.
   Все уже, наверное, устали, потому что на заявление ничем, кроме как поворотом своих голов, не отреагировали. Незнай тоже обернулся, удивился, подошёл к Ежу, устроился рядом поудобнее и стал явление рассматривать.
   - И что? - лениво поинтересовался Ник.
   - Съем!
   - Да слышал уже, не глухой. Прямо оттуда есть будешь?
   - Нет. Сначала загадки загадывать стану.
   - Зачем? - искренне удивился Ник. - Мы от загадок вкуснее сделаемся?
   - Положено. Я вам загадки загадаю, вы их не отгадаете, и я вас тогда съем.
   - А если отгадаем?
   - Не отгадаете.
   - Ну да, если загадки будут типа: "висит на стенке, зелёное и пищит", - то может и не отгадаем. Но попробовать можно.
   Голова свела глаза к носу и впала в ступор.
  
   Ник махнул Ежу рукой:
   - Продолжайте. Мне тоже интересно.
   - А что продолжать? Тут как раз делать надо. Если он домой вернётся, так может там драконью амнезию лечат. А может, сам всё вспомнит.
   Анвар задумался.
   - Что конкретно искать будем? А то запрос на бесконечность - мы тут и состаримся без ответа.
   - А искать мы будем другой запрос. Конкретный запрос на Незная. Рассматриваем идеальный случай: я даю тебе данные, ты формулируешь запрос, и мы все обеспечиваем его активность. Попытка - не пытка, между прочим.
  
   Со стороны холма донеслись "бум" и "бух". Все снова обернулись - на дорогу вылез владелец головы целиком.
   - Незнай, смотри, это - Змей Горыныч одноголовый. Реликт. Эндемик, вероятно.
   Гоnрыныч дохнул дымом:
   - Теперь я загадывать буду. Что на свете всего быстрее?
   Ника скрутил приступ смеха:
   - Мысль, Горынюшка.
   Змей вытянул голову и вытаращился на трясущегося Ника.
   - Что на свете всего жирнее?
   - Чернозём. Земля, короче.
   - Что на свете всего сильнее?
   - Ветер.
   - Что на свете всего мягче?
   - Рука.
   - Что на свете всего слаще?
   - Сон.
   - Что на свете всего вкуснее?
   - Хлеб.
   - Что на свете всего ценнее?
   - Здоровье.
   - Что на свете всего дороже?
   - Правда.
   - Что на свете всего труднее?
   - Видеть то, что перед тобой.
   - Ты откуда это знаешь?
   - Книжки читал, - Ник перевёл дух. - Всё, загадки кончились? Иди, гуляй. Видишь, мы делом заняты.
   - А как же я вас съем?
   - Тьфу. Ты голодный?
   - Нет.
   - Значит отложи трапезу и дай нам спокойно дела завершить. Иди, не мешай.
   - Не-ет! Ты сначала скажи, какая разгадка у твоей загадки.
   - И ты нас в покое оставишь?
   - Оставлю.
   - Чудно. Разгадка - селёдка. Висит - потому что я повесил, зелёная - потому что протухла, а пищит - для маскировки. Всё - ciao, amico.
   Горыныч очумело повёл головой, развернулся и потопал куда-то в холмы.
  
  
Кусочек седьмой - не названный
  
   Ёж просительно посмотрел на Анвара:
   - Ну давай попробуем?
   Анвар кивнул. В круг вошли все.
   Ежу первый шаг всегда давался очень тяжело - отказываться от себя он не любил страшно - но с Незнаем слился удивительно легко: зарылся, утонул, пропал и почти дышать перестал.
  
   И честно рассчитывал на успех, но тот, явившись, боднул сознание с такой силой, что чуть совсем не вышиб: Ёж ловил воздух, как рыба на берегу, а в небе сплошные облака медленно разгребала здоровеннейшая чёрная лапа.
   В образовавшуюся полынью сначала хлынуло солнце, а потом нырнуло подобие Незная - только густо жёлтого цвета и раз в десять крупнее. Управляемый полёт без крыльев Ёж видел впервые, и это поразило даже больше, чем размер.
   Незнай смотрел на родственника с опасливым удивлением, пока родственник не завис перед обрывом и не заговорил - Ёж в первый раз за всю жизнь порадовался, что не знает по-китайски. А вот Незнай явно знал, потому что послушал, сделал большие круглые глаза, подошёл поближе - и вдруг засиял и запереливался всеми оттенками зелёного. А в полынью скользнул ещё один дракон - чуть поменьше жёлтого и цвета мокрого асфальта.
   Тут Незнай совсем потерял голову - и поплыл, забавно перебирая лапами, прямо по солнечному потоку.
   Жёлтый дождался, пока малыш заберётся на самый верх, покосился на оставшуюся компанию, развернулся - и взвился к солнцу.
  
   - Ф-фу, - выдохнул Ёж. - Ну хоть один потеряшка нашёлся. А где тот, который нас есть собирался?
   Лёха огляделся:
   - Его нежная психика такой нагрузки не перенесла.
   - Э, вы что? Если с этой зверушкой что случится, тут шесть Горынычей останутся - век вековать. Или один - о шести головах.
   - Не переживай, - Ник был само спокойствие. - Чтобы с ума сойти, его сначала надо иметь, чего за нашими Змеями отродясь не водилось. Куда идём?
   - Куда Горыныч ушёл - туда и нам дорога, - уверенность Сани была убедительной.
  
   Они завернули за холм и оказались перед высокой, напрочь закрывавшей горизонт грядой.
   - Нам туда царапаться? - скривился Ник.
   - Можешь взлететь, - начал подъём Саня.
   Царапались утомительно долго, взобравшись - остановились в молчании.
  
   Лес остался позади, а перед ними, сколько видел глаз, раскинулась горная страна. Причём стояли не то на кромке кратера давно потухшего вулкана - диаметром в километры, не то на хребте горного цирка, но скорее на его подобии: иглы пиков венчали обрывистые стены амфитеатра, почти в центре которого на скале возносился казавшийся игрушечным замок.
   Серый сбросил рюкзак, прошёлся, хитро поиграл с ниткой и спичками - и присвистнул:
   - Там стены - метра в три. Какой дурак такое строил и какой псих в нём живёт?
   Все уставились на Ежа.
   - Кощей.
  
   Клонившееся к западу солнце заливало вершины светом, на стенах цирка лежали тени, замок летел в тишине.
  
   - Не-ет, - протянул Лёха. - Не так. Вы все не понимаете. Это - не просто замок бессмертного Кощея. Это - голубая Ежиная мечта.
   - И что бы ты там делал? - поинтересовался Серый.
   - Книжки читал, в тарелку глядел и на Горыныче катался.
   - Шизоид, - махнул рукой Саня. - Что с него возьмёшь. Вон, площадка повыше - пошли, посидим.
   На более-менее ровной поверхности расположились почти с комфортом.
   - Сань, - Ник говорил на удивление тихо. - А как ты Ежа обозвал?
   - А-а... "Нелюдимый фантазёр" - если в двух словах, - усмехнулся Саня. - А вообще делать мне больше нечего - на голом камне под открытым небом лекции читать. Вернёмся - книжку вот у него, - ткнул пальцем в сторону Ежа, - возьмёшь. И почитаешь.
   - Ёж, - Ник нахмурился. - А тебе - зачем?
  
   К психологии Ёж был неравнодушен.
   Отец, относившийся с любовью и заботой к постигавшему мир малышу, попытавшемуся преобразовывать мир подростку предъявил жёсткие требования. Которым Ёж соответствовал очень мало, так что с какого-то момента его домашняя жизнь превратилась в сплошное неизменно проигрышное противостояние.
   В результате совершенно растерянный, ничего не понимающий, почти утративший способность сосредотачиваться Ёж на очередные каникулы приехал к деду полуживым и, путаясь в словах, падежах и склонениях, попытался объясниться.
   К немереному удивлению непутёвого потомка суровый, сколько Ёж себя помнил живший лесным отшельником дед вместо ожидаемой головомойки предложил стопку книжек - и свои комментарии.
   И Ёж прозрел - человеческий мир перестал быть хаотичным набором хвостов и клякс и аккуратно уложился в стройную систему. Ежу в ней место тоже нашлось, а вот делать его комфортным предстояло исключительно самому.
  
   - Мне среди людей жить. И вообще, колдун, не знающий психологии - это какой-то супермодерн. В прошлые века всех учили.
   - В прошлые века психоаналитиков не было.
   - О! - рассмеялся Лёха. - Вот вернёмся мы домой, и пойдёшь ты психотерапевту рассказывать, как вы с друзьями Бельтайн отмечали, а потом ты у Яги ночевал, лешего угощал и со Змеем Горынычем пререкался. Что тебе терапевт скажет?
   - Делирий, - ехидно подсказал Серый.
   - Угу, - согласился Саня. - Упекут тебя, болезного, в ближайшую психушку - и весь анализ. Ёж, мы в замок идём?
   - Нет.
   - Уже хорошо. А куда идём?
  
   Солнце прикрыла тучка, с тучки соскользнуло длинное тёмное тело.
   - Мамаша, - определил Анвар. - Сейчас узнаем, правильно мы с её ребёнком обращались - или не очень.
   Дракон медленно спустился по широкой спирали, облетел площадку и начал так же подниматься. Анвар чуть прищурил глаза, подхватил рюкзак и сделал остальным знак следовать его примеру.
   На очередном витке дракон остановился за их спинами и стал отводить голову. Анвар бросил:
   - Держитесь.
   Сухой широкий язык вихря слизал сразу всех. И, взлетая, Ёж огорчённо подумал, что так и не узнает, всё-таки выдохнула дракон этот смерч, или как-то иначе сотворила.
  
   Какой узкой ни была полоска чистого пространства между лесом и забором, упругая спираль в неё вписалась, аккуратно поставив путешественников на ноги.
   - Прибыли, - констатировал Анвар.
   - Сказала же бабка: "К дому идёте, от дома уходя", - вспомнил Серый.
   - Да-а, - протянул Лёха. - Это вам не ступа с помелом. Путешествие классом люкс!
   - Лети, лети, лепесток, - продекламировал Ник.
   - А мне Пушкин: "Колдун несёт богатыря", - присоединился Ёж.
   Саня достал ключ и открыл калитку.
  
   Дом стоял, как стоял - всё на тех же ногах. И вода в колодце не пропала. И во дворе в их отсутствие никто хозяйничать не пытался. Ко всеобщему сожалению. Так что хозяйничать пришлось самим - устраиваться на прежнем месте. Ужинали долго, но молча.
  
   Усталое солнце подсветило приготовленную для него лесом постель.
   Саня встал:
   - Утро вечера мудренее.
   Следом потянулись и остальные. Анвар поднялся, коснулся плеча:
   - Идём. Отдохнуть надо.
   Ёж покачал головой:
   - Я посижу ещё.
  
   Вечер дышал живой тишиной, предлагая разделить покой. Ёж сидел, упёршись лбом в ладони, и как-то не нарочно думал. Само собой припоминалось.
   Ворон сказал: "Каждому - своё". Амплуа ворона и логика мифа утверждали, что пока эта фраза не исполнится - никто никуда не вернётся.
   Серый - волк, Саня - леший, Лёха - Яга, Ник - Горыныч, Анвар - драконы, даже Незнай свою лапу приложил. Выходит, один Ёж остался.
   Ой, как не хочется. И ничего поделать нельзя.
  
   Ёж оторвал себя от бревна, сходил в дом, натянул под куртку чей-то кардиган, сверху - фуфайку, прихватил отломанное от стула сидение - и закрыл за собой калитку. Устроился под уже известным дубом - и вздохнул:
   - Ворон Воронович! Тебя крылья в небе носят - мои ноги земли просят. Мне за тобой не угнаться.
   Ждать пришлось недолго - с нижней ветки донеслось:
   - Наглец.
   Ёж поднял глаза, ища птицу. В плотных сумерках на ветке сидел не линялый падальщик - в дерево впились убийственные когти; перо, подобранное к перу, отливало в неровном свете; глаза поблёскивали на поднятой голове.
   Ёж вздохнул ещё раз, добросовестно отдал земной поклон - и вернулся на сидение.
   Из леса потянуло промозглым холодом, и Ежу стало совсем тоскливо.
  
  
Кусочек восьмой - чёрно-белый
  
   Он стоял на белой равнине. Стоять было абсолютно бессмысленно, и Ёж пошёл - куда глаза глядели. Предполагалось, что вперёд.
   Он хорошо помнил, что в прошлый раз дошёл до полной невменяемости и приготовился к тому же, но на этот раз чёрная полоска отделилась от горизонта чуть раньше, чем Ёж окончательно ощутил себя ледяным големом.
   Он встал на своём берегу - подальше от реки, прилетевший откуда-то из-за спины ворон опустился на другом, прозрачный ледок соединил берега.
  
   И Ёж понял, что не пройдёт. Любая магия - чёрная, белая, серая, хоть в полосочку с крапинкой, основана на вере. Уверенности в совершаемом.
   А Ёж был абсолютно уверен, что этот лёд его не выдержит. Значит, не выдержит. А ворон замер на до боли знакомой ледышке - и ждал.
   Ёж готов был расплакаться.
  
   Но как известно, почти из любого положения есть выход. Обычно, штук пять. Если подумать. Перепрыгнуть речку нельзя, переплыть невозможно, летать он не умеет, поэтому предлагается мост. Этот не подходит, значит нужно построить другой. Всего делов-то.
  
   Ёж расслабился, сосредоточился, схватил картинку...
  
  снег под небом блестит
  ворон в небе летит
  тень на сердце лежит
  время стоя бежит
  
  Мне бежать на берег дальний -
  пусть здесь станет мост хрустальный!
  
   Снег дрогнул и зашевелился, белые струйки потекли вверх, выкладывая узкий переход и ажур перил. Мост уплотнился и обрёл ледяную полупрозрачность, припорошенную белой крупой.
   Ёж попинал постройку и с разбегу перемахнул на другой берег.
   Ворон, невозмутимо наблюдавший за этим безобразием, уточнил:
   - Платок есть?
   Ёж вытаращился:
   - Зачем?
   - Ты мост навечно оставить собрался?
   Ёж зашарил по карманам, лихорадочно соображая, где платок был и для чего использовался. Жмаканая тряпка нашлась в куртке, и Ёж вытащил её на свет, припомнив, что ничего грязнее собственной физиономии не утирал. Ворон зашёлся кашлем.
   Ёж стал к мосту спиной, махнул платком через плечо, обернулся - моста как не бывало, и буркнул:
   - С чего бы я смеялся?
   - Много психов видел - таких ещё не встречал.
   - Ну и оставил бы, где встретил.
   Ворон поднялся на лапах:
   - Вот сейчас и оставлю. Хам!
   - Прости, - опустил голову Ёж. - Виноват.
   - То-то.
   - Но я правда не понимаю, зачем всё это, если никто не хочет.
   - Я хочу! - блеснул глазом ворон.
   - Что-то ты мне кое-кого очень напоминаешь.
   - А если бы ты кое-кого больше слушал, так больше проку бы было.
  
   Ёж помялся:
   - Слушай. Ну, это я не хамлю, я серьёзно: если я так не подхожу - найди кого другого.
   - Подходишь. Лет через десять. Тогда и отдавать собирался.
   - А чего сейчас огород городить?
   - Того! Через десять лет отдавать будет некому.
   Ошеломлённый Ёж уставился на собеседника.
  
   - Руку протяни, - скомандовал ворон.
   - Зачем?
   - Сесть! И рассупонься, мне шея твоя нужна.
   Ёж расстегнул фуфайку, куртку, кардиган, рубашку... Ворон снова закашлялся:
   - Капуста пекинская.
   - Пекинская-то почему? - почти обиделся Ёж.
   - Объёмом не дорос.
  
   Ворон зацепился когтями за край льдины, сильно взмахнув крыльями перевернул свой пьедестал, запустил клюв в снег и вытащил шнурок с мешочком.
   Полтора килограмма живого веса, с маху упавшие на руку, заставили Ежа согнуться. Ворон взобрался ему на плечо, накинул петлю на шею - и взлетел.
   Мешочек, скользнув на грудь, обжёг морозом кожу.
  
   Кусочек льда упал к сердцу и начал стремительно покрывать тело изморозью. Ёж показался себе невероятно хрупким, состоящим из миллиардов крошечных снежинок; и вдруг, дикой болью взорванные изнутри, снежные пылинки разлетелись, закружились метелью - и сложились снова.
  
   Снег оказался невозможно близко. "Упал?" Но он точно не лежал, а стоял - на своих двоих. Пошевелил руками - на снег легли тени крыльев.
   - Ка-р-р-р!!!
   - Чего орёшь? - большой ворон сидел на перевёрнутой ледышке.
   - Это - что??!
   - А как ты отсюда без моста выбираться собирался?
   - И это что - каждый раз так?
   - У тебя мозги совсем задубели. Кто тебя "каждый раз" на эту сторону пустит?
   - А в этот - как? Я же летать не умею!
   - Крылья есть? Полетишь.
   - Куда?!
   - Прямо!
  
   Ворон снялся, сделал круг и улетел - как в прошлый раз.
  
   Ёж прошёлся, представил себя со стороны, посмеялся - и раскрыл крылья. Плюхнуться в реку ему совсем не улыбалось, поэтому первые подлёты попробовал от воды подальше. Взлёты были неуклюжи до отвращения, а приземления - ещё и довольно болезненны, но настойчивость вознаградилась - он всё-таки полетел.
   Сперва поизображал немножко планер, потом научился вовремя взмахивать крыльями. Наконец решился: взлетел, вспомнив чёрного дракона поднялся по широкой спирали, сориентировался по ледышке, спланировал над рекой - и полетел.
  
   Судя по тени, вороном он был мелким - в половину от здешнего завсегдатая, да и работать крыльями приходилось учиться на ходу, но лететь всё равно было здорово. Сначала физически наслаждался каждым взмахом, чуть попозже сообразил, что сколько придётся лететь - не имеет ни малейшего представления и стал экономить силы, в чём нашлось своё удовольствие.
  
   В какой-то момент Ёж понял, что крыльями вообще не движет, а совсем наоборот, что-то движет им - он медленно, но уверенно набирал высоту. Потом процесс начал ускоряться. Он подумал, что, во-первых, понятия не имеет, как птицы правильно пикируют, а во-вторых, решительно не понимает, как можно пикировать вверх. Вспомнил скопу, сложил крылья - и врезался в облака.
  
   Ёж открыл глаза. Ночь вокруг была не бархатной. Она была замшевой - холодной, немного жёсткой, слегка шершавой. И заклёпки-звёзды поблёскивали на ней.
   Он сидел на всё том же сидении перед всё тем же дубом. Затекло всё. Тоска берёт. Ёж с трудом поднялся, прихватил так пригодившийся обломок стула и пошёл в дом.
   Второй этаж по-прежнему был в его полном распоряжении.
  
  
Кусочек девятый - выяснятельный
  
   Он проснулся от того, что рядом на мансарде кто-то был. Ёж открыл глаза. Осмотрелся.
   Рядом, под косым окном Буддой сидел Анвар. Который немедленно открыл глаза тоже.
  
   Ёж не переставал удивляться: внешне Анвар был расслаблен, совершенно спокоен и почти невозмутим. Взгляд же казался принадлежащим другому человеку - энергичному, наблюдательному, деятельно мыслящему. Огонь, мерцающий в сосуде.
  
   Ёж вздохнул:
   - Что-то случилось?
   - Нет. Спишь нехорошо. Лучше присмотреть.
   - Да ладно. Встаю уже.
   Он опёрся, чтобы вылезти из мешка - и заорал так, что Серый взлетел наверх стрелой:
   - Что?!
   Анвар успел подхватить, уложил, окутал тёплой волной. "Правда, джинн", - подумал Ёж, успокоившись. Следом за Серым поднялся Саня - на вопрос нужно было отвечать. Ёж чуть повёл плечами, застонал, оценил ощущения:
   - Крепатура.
   - С чего?
   - Перелетался.
   - Что?!
   В проёме над лестницей показались Лёха с Ником.
  
   Анвар раскрыл спальник, почти не касаясь пробежался ладонями по верхнему плечевому поясу и согласно кивнул:
   - Отёк, воспаление. Суставы, связки, мышцы - всё. Такое впечатление, что его на дыбу вешали. Лёша, окно найдёшь чем прикрыть - чтобы света меньше было?
   Наступивший полумрак оттенил то, что при свете было очевидно одному Анвару: там, где на смуглую кожу Ежа лёг подарок ворона, белел обесцвеченный отпечаток пера.
   - Нет, я всё понимаю, - удивился Саня. - Но зачем так сложно-то? Ёж, почему у тебя всё не как у людей?
   Анвар сел на пятки, положил голову пациента себе на колени и занялся врачеванием.
  
   - А чьё перо? - Ник был неестественно серьёзен.
   - В смысле? - не понял Ёж.
   - Проводников на свете не так много, и я не помню, чтобы кто из них сейчас уходил.
   - Они тебе все докладываются? - поёрничал Ёж.
  
   Ник глянул в упор - и это был уже не беспечный легкомысленный парнишка. Он не видел ни единой причины относиться к Ежу с хотя бы на гран большим уважением, чем к тому же Лёшке. Он не понимал, как ворон мог отдать перо этому мальчишке. Он не сомневался что, сойдись они сейчас, вчера или завтра - Ёж будет повержен. Он обязан был смириться, но права на собственное мнение у него никто не отнимал, и всем - осанкой, взглядом, линией губ он воплощал это - весьма нелестное для Ежа - мнение.
  
   Ёж вздохнул:
   - Не сейчас. Прошлой весной.
   Следом посерьёзнел Серый:
   - Его как звали?
   - Ян.
   - Врёшь!! - Ник дёрнулся, остановленный рукой Серого. - Старый Ян о тебе и знать не мог!
   - Он мне дед. В смысле - прадед.
   - Врёшь!
   - Ёж, - тон Серого был красноречивее слов. - Этим не шутят. У Старого Яна один сын был, и тот в войну погиб.
   - А папа раньше родился. А деда же в самом начале комиссовали, и он отца сразу к себе забрал. Ну и вырастил, от чужих глаз подальше. История там какая-то - меня не посвящали. Но старая и недобрая.
  
   - Да-а, - протянул Серый. - Старый Ян всех сделал: чужих, своих. Всех.
  
   - А ты точно - родной? - не унимался Ник.
   Пожимать плечами физически Ежу не хотелось, но про себя пожал:
   - Какой мне смысл к чужой силе примазываться? Круче, что ли, стану? А что родной - факт. Дед сам говорил.
   - С какой стати?! - в глазах Ника была бездна скепсиса.
   - А с такой, что мои предки между собой не очень мирились. Доволен?!
   - Что им было делить? - не прерывая работы уточнил Анвар.
   - Меня, в основном. Отец всё ворчал: разгильдяй, фантазёр, серьёзного ничего поручить нельзя.
   - Тебе поручи, - насмешливо фыркнул Ник.
   - А дед меня учил, - Ёж проигнорировал фыркание и прикрыл глаза.
  
   Насторожившийся Анвар успел движение только начать - Ёж вдруг распахнул глаза и бросил Нику со злой обидой:
   - Да какая тебе разница: родной, чужой, прямой, кривой? Меня за десять лет не станет - пойдёшь и с вороном договоришься.
  
   - Так, - остановил поток Саня. - Прекрати нести чушь и давай поподробнее.
   Анвар завершил жест - Ёж судорожно вздохнул и успокоился.
   - Ну... ворон сказал, что собирался перо через десять лет передать, а отдал сейчас, потому что через десять лет некому будет.
   Саня переглянулся с Серым:
   - Ёж. Ты его не понял.
   - В смысле?
   - Буквально. Старого Яна кто провожал?
   - Там - я. Здесь - отец.
   - Ага. Только "здеся" с "тамом" местами поменяй, - Лёха не терял присутствия духа нигде и никогда.
   Саня кивнул:
   - А о вас никто - ни сном, ни духом. Когда узнали, что Старый Ян ушёл - сияющие тут же объявились. А дом - стерильный. Вою было...
   Ёж вздохнул.
  
   Дом живёт вместе со всеми, кто живёт в нём. Вбирает, впитывает, сохраняет всё, чем с ним готовы поделиться. Почему переезд на новое место и сравнивают издавна с тремя потопами и двумя пожарами сразу. И разумный хозяин, съезжая, всегда позаботится, чтобы прежнее жилище нельзя было использовать против него.
  
   - Мы же там постоянно жить не будем. Ну, отец всё и забрал. Даже домового. Генеральную уборку произвёл - по всем правилам: мёртвый дом остался. Сияющие - обойдутся.
  
   Крайности встречаются везде. Беспросветно чёрная звучит: "Я - всё, остальные - ничто"; сияюще белая: "Личность - ничто, идея - всё." Опасность первой более очевидна, поэтому второй дурят головы усиленно и успешно, за что "сияющая" братия пользуется нелюбовью даже у здравомыслящей части светлой половины братства, не говоря уже о тёмной.
  
   Серый удовлетворённо позлорадствовал:
   - Серафин год носом землю роет - небось, до антиподов уже дорылся.
   - Зачем? - озадачился Ёж.
   - Выходит, тебя ищет, - ткнул пальцем Саня. - Старый Ян пера никому не отдал - значит, завещал, а кому - неизвестно.
   - И в конце концов Серафин бы тебя достал - он и сатану переупрямит, - за Серым тоже явно стояла история. - А дальше у них, конечно, свои виды могли быть.
   - А сейчас - изменились?
   - Статус твой - изменился. Спровадить тебя и сейчас можно, но ворон же не наша юстиция, которая одних исполнителей к стенке ставит. Он по всей цепочке пройдёт и каждому персональный ад устроит - до и после. Желающих пока не находилось.
  
   Ёж растаявшей перспективе безвременной кончины не особенно обрадовался: отмеченные вороном медиаторы-люди не просто "выпадали" из общего ряда, что Ежа нисколько не смущало, но приобретали особое положение, ему ни по возрасту, ни по характеру не подходившее. Так что он хорошо понимал и неудовольствие собственного отца, и возмущение Ника. Как и то, что эти двое - только первые в ожидаемом длинном списке недовольных.
  
   - Ну почему я? Почему не папа?
   Серый посмотрел на него, как на безнадёжно больного:
   - Ёж, вот ты иногда умный, а иногда - дурак круглый. Тебе досталась способность, а ему, значит - нет. Ворон же посредников из ничего не делает.
   - А жаль.
   - Мне тоже, - совершенно серьёзно согласился Серый.
  
   Анвар закончил сеанс и поднялся:
   - Шевелиться пробуй.
   Ёж послушно попробовал - было ещё некомфортно, но уже вполне терпимо.
   - Слушай, а как ты тогда Незнаю сказал? Когда он нас в лесу разбудил?
   Анвар чуть улыбнулся:
   - Шукран.
   Ёж встал, ещё раз осторожно повёл плечами и вежливо поклонился:
   - Шукран.
   Анвар молча поклонился в ответ.
  
  * * *
  
   Все спустились вниз и привычно расселись на брёвнах. Ёж рассеянно жевал, не особенно вникая - что. Но после очередного глотка вынырнул из дум, привлечённый тишиной.
   - А? Что?.. Чего?
   - Да я тут прикинул, - протянул Саня. - Если возле тебя цистерну чаю поставить - ты её, пожалуй, всю через себя перекачаешь.
   - И что?
   - Да ничего. Просто ты уже второй литр начал - вот я и прикинул.
   - Мне так лучше думается.
   - Думой - поделись? Может, нам понравится.
   - Помните навигаторов в "Дюне"? А у Желязны в "Эмбере" потомки Дваркина по отражениям "ходят". А фокус в том, что ты стоишь на месте, а пространство движется. Как книжка с объёмными листами - которые собой пролистываешь. То есть ты - неподвижный центр координат, а всё относительно тебя перемещается.
   - Всё, всё, всё, помолчи. Дай подумать.
  
   Пауза.
  
   - Ты хочешь сказать, - медленно начал Серый. - Что мы никуда с участка не девались, а просто страницу пролистнули, а теперь её надо назад перелистнуть - и все дела?
   - Угу. Поэтому баба Яга так о доме и сказала. Не знаю, правда - одну, пять или пятнадцать, но какая нам разница. Мы же знаем, куда попасть хотим.
   - Мысль хорошая, - кивнул Анвар. - Стоит попробовать.
  
   Уточнили мелочи, собрались в круг, взялись за руки. Ёж закрыл глаза - так проще, и стал ощущать.
   Долго было темно и тихо.
   Потом в тишину ворвались женские голоса, звон посуды и вой бензопилы.
   Ёж открыл глаза - все были дома.
  
  
Кусочек десятый - возвращательный
  
   - Нда. Ну, где - вроде ясно, а вот когда? - Саня оглянулся по сторонам, подошёл к забору. - Здравствуйте, Василий Семёнович. Мы тут во времени потерялись немножко. Какой сегодня день, не подскажете?
   Пожилой сосед разогнулся:
   - Разве можно - в ваши годы, да столько пить. Суббота сегодня, третье мая с утра.
   - Спасибо, Василий Семёнович. С праздниками вас - прошедшим и наступающим.
   - Спасибо, - глядя Сане в спину, покачал головой сосед.
  
   - По времени выходит синхронно. Но машина времени, выходит, тоже не фантазийный глюк.
   - Ой, - Ёж даже слегка испугался. - Только пробовать не надо, а?
   Посмеялись и пошли в дом.
  
   Вопрос "ехать сегодня или завтра" дебатировался, но недолго. Гости довольно быстро постановили, что нужно и за собой убрать, и по хозяйству хотя бы что-нибудь сделать. А уехать можно завтра первой электричкой.
  
   Чтобы попасть именно на первую встали ни свет, ни заря - проще было не ложиться, час досыпали в пустом вагоне. Спрыгнули на платформу - Серый молча цапнул за рукав спавшего на ходу Ежа и затащил всех за киоск.
   - Что такое? - Саня тоже не до конца проснулся и был резкими перемещениями не очень доволен.
   - А ты посмотри.
   У выхода с привокзальной площади за обычной дежурной охраной маячила пара высоких ребят атлетического сложения и характерной осанки. И не менее характерной "энергетики" - даже Ёж встрепенулся:
   - Ого!
   Настроение у Сани испортилось совсем:
   - Перо учуяли. Надо было вчера сразу возвращаться.
  
   К паре присоединился ещё один, и Ёж совсем проснулся - даже на фоне своих незаурядных напарников третий выделялся, как царский сын среди купеческих детей.
   - А я его знаю.
   - Откуда?
   - У деда на перроне пару раз встречал - я на каникулы приезжал, а он уезжал как раз.
   - А он тебя - не замечал?
   - Нет. Дед наказывал: "Чтобы тебя никто не видел". Никто и не видел.
   - Ёж, ты ничего не путаешь?
   - Нет. Мой отец школу закончил, поступил и уехал. А его вот, - Ёж мотнул головой в сторону царственного юноши, - тогда приехал и у деда учился. Не один год, кстати. И сам он часто бывал.
   - А ты откуда знаешь?
   - Так дед говорил. Я же не мог у него о таком экземпляре - и не спросить. Его Фин зовут.
   - Не совсем, - ухмыльнулся Серый. - Имею честь представить: солнце мира, светоч нации и надежда человечества - Серафин.
   - Который носом землю роет?
   И Ёж задумался.
  
   Ник прищурился, воспользовавшись паузой:
   - Они же белые. С какой стати Старый Ян их учил?
   Саня выразительно покрутил у виска:
   - Старый Ян был хранитель. Ему по барабану было, какого ты цвета, лишь бы у тебя голова на месте была. Раз учил, значит - люди.
  
   Ёж горестно вздохнул. Саня поднял глаза к небу:
   - Ну что ещё?
   - Он всё равно меня найдёт. Землю с небом перевернёт, а до нас доберётся. И не в цвете дело - он не за идею бьётся. О том, что у деда семья есть, никто не знал. Дед ушёл. И представь, отец Серафина в опустевший дом приходит, а там - чисто. Ни следа, ни тени. А они ученики, всё-таки. Конечно, он почувствовал себя обкраденным.
  
   - Памятью, - тихо добавил Ник. В глазах Анвара вспыхнул и погас безмолвный укор.
  
   - Да, - отвёл взгляд Ёж. - Вот Серафин и роет. Потому что мы, в его представлении, редкостные негодяи, мерзавцы и сволочи.
  
   Саня стал очень серьёзным.
   - Одно к одному и сложилось: ты всё забросил - да так, что отец твой уже беспокоится начал, - Ёжа бросило в краску. - Мы праздновать затеяли. Серафин, видать, вплотную подобрался и, видать, не с добром. А ворон на всё это поглядел - и для себя определил, как лучше будет.
   - С ума сойти... - Нику явно очень хотелось повозмущаться, но апеллировать к ворону было бессмысленно, а остальная аудитория не прониклась.
   - И теперь проблему нужно решать, - продолжил Саня, - и очень быстро - ты не можешь всю жизнь бегать и прятаться, не тот случай. Да и не из-за чего.
   - А пока мы тебя можем через забор перебросить, - предложил Лёха.
   - И там меня милиция сцапает, - печально констатировал Ёж. - Благодарен, но нет. Зря мы, что ли, мучились? Где тут бывает закат?
  
   Он повернулся лицом на запад, поднял голову и уставился в небо.
  
  Ворон Воронович!
  Тебя крылья в небе носят -
  мои ноги земли просят.
  Мне домой попасть охота -
  злой опричник на воротах.
  Ты возьми мою кручину -
  видит пусть одну личину:
  ночь своё пускай возьмёт,
  солнце светом день зальёт!
  
   Вышедшее солнце осветило асфальт, пробежавшая по лицам тень упала рядом - из неё возникли шесть галок и, отряхнувшись, улетели.
   Ёж повернулся к своим:
   - Класс!
   Воин-рыцарь, мудрец, правитель. Воплотившись в живых людей, роли перестали быть сухими штампами и заиграли оттенками. Хоть сейчас короновать. Главным достоинством Ника оказалась справедливость. У Лёхи не было ещё глубины и опыта старших, и он просто светил - сильно и ровно.
   Ёж вздохнул. Негатив чёрного пера был белым, и чтобы его увидеть понадобилось притушить свет.
  
   Серый усмехнулся, покачал головой:
   - Чудак человек. Чтобы с Хтона белую маску скачать - это не просто буйную фантазию, это вконец извращённые мозги иметь надо.
   - Угу, - не обиделся Ёж. - Ворон тоже сказал, что таких психов ещё не встречал. Первым буду. Ну что, рискнём?
  
   Серафин в очередной раз куда-то отошёл, и компания прошла контроль не только беспрепятственно, но и удостоившись приветствия сияющих стражей.
  
   У метро остановились прощаться.
   - Мне что, всё время таким ходить? - недовольно поинтересовался Ник.
   - Всё время, наверное, не выйдет. Но если хочешь быстро - руку протяни, чтобы она сесть смогла. И всё.
  
  * * *
  
   Ёж постарался открыть входные двери как можно тише. Сбросил верхнюю одежду, скользнул к себе. Сестра спала, место рядом пустовало - странно. Переоделся, на цыпочках пробрался в кухню - мама уже хозяйничала. Хорошо.
   - Мам, привет. Папа спит?
   - Привет, пропажа. Со вчерашнего вечера нет. Как в десять забрали - до сих пор ждём.
   - У нас хоть одни праздники когда-нибудь нормальные будут? Что за манера у людей вообще - до невменяемости напиваться и убиваться. Пусть официально дежурства усиленные ставят.
   - Не бурчи. На пенсию выйдет - будут тебе нормальные праздники.
   - О-о, когда это ещё будет. А малая где?
   - К бабушке отвезла. В среду ещё.
   - Чего?
   - Нечего ей здесь делать - чем дальше, тем лучше. Авария над городом. Большая.
   Ёж слушал - и хватался за голову.
   - А мне чего не сказали?
   - Зачем? Сделать всё равно ничего нельзя. А отец хотел, чтобы ты поехал.
   Ёж пригорюнился:
   - Что-то я совсем в этой жизни потерялся.
   Мамина рука взъерошила ему волосы, чуть задержалась:
   - Ты находись уже давай. Отец - не ломовая лошадь, один всё тянуть не может.
   - Угу.
   - Угу. Наелся, филин? Мойся иди и ложись - засыпаешь на ходу.
  
   Ёж бежал по джунглям. Убегал. Спасался. Пересекал какие-то речушки, бежал по ручьям, заметая следы. Но всё время знал, что погоня не отстаёт, что она где-то рядом. Джунгли закончились внезапно - он вырвался из зелёных зарослей и оказался перед горной грядой, над которой возвышалась ступенчатая пирамида. Солнце убийственным сиянием заливало всё вокруг. За спиной отчётливо слышалось дыхание фила бразильеро.
   Ёж выдрал себя из сна и подумал, что во-первых, это был какой-то винегрет, а во-вторых, он больше так не хочет. Вот не хочет, и всё.
  
   Вылез из постели, оделся и услышал, как во входной двери повернулся ключ.
   - Ежи дома?
   - Дома. С самого утра вернулся, не переживай.
   Ёж приоткрыл дверь комнаты, стал на пороге. Отец глянул:
   - Вчера не мог приехать? Нервы всем треплешь.
   Раздевался медленно - видно было, как устал. Долго плескался над умывальником. Вышел из ванной, остановился:
   - Что за привычка идиотская, стоять молча, как чёрт над душой?! Что?
   - Поговорить надо.
   Отец подошёл, распахнул рубашку, посмотрел на отпечаток. Словно выдохнул часть напряжения и тревоги, взгляд стал мягче.
   - Поговорим. Вечером поговорим.
   Ёж кивнул, и все разошлись.
  
   Ёж сидел, привычно подперев ладонями лоб. Сестра, что-то писавшая за столом, не выдержала:
   - Что ты маешься?
   - Мне с папой поговорить надо.
   - Поговоришь, дай отдохнуть человеку. Поспать хотя бы. Сам так выспался, небось.
   - Тебе хорошо. А я всё жду, что сейчас в дверь позвонят.
   - Чего?
   - Того, - Ёж показал на перо.
   - И что? Ты украл? Отнял? Убил? Тебе хоть одну претензию официально предъявить можно?
   - Нет.
   - Ну так чего ты сам колотишься и всех дёргаешь? Займись лучше делом.
   - Каким?
   - С расчёткой помоги, а то я до утра не закончу.
   - По чём?
   - Матан.
   - А что ты вечно до последней минуты тянешь, а потом авралишь?
   Сестра развернулась:
   - Вон зеркало в шкафу, иди посмотрись, потом будешь нотации читать.
   Ёж встал в позу Наполеона и вздёрнул нос:
   - Ты как со мной разговариваешь? Да я, может, величайший маг всех времён и народов!
   - Превосходно. А я - кто?
   Ёж выровнял нос и опустил руки.
   - Ты - моя сестра.
   - Во-от. И это - прежде всего! На, - на его сторону стола легли листки с примерами. - Раньше сядешь...
   Ёж рассмеялся - и полез в пенал за карандашом.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"