Ночь... Всегда такая разная, манящая и притягательная. Я один из тех немногих, которые способны видеть ее красоту. Нет, я не говорю о красоте темных улиц освещенных множествами фонарей, я говорю о красоте мрака, тьмы... Каждая ночь не похожа на предыдущую, все они разные... Сиреневые и золотые, пепельно-белые и розовые, багряно красные и черные, как агат, я люблю их все без исключения. Но больше всего, я люблю такие ночи, как сегодняшняя - аспидно-синяя с жемчужными проблесками звезд на небе. Ночь - это моё время, пора в путь. Я одеваюсь и выхожу на улицу, порыв колкого, ледяного ветра бьет мне в лицо, развевает волосы. Ноябрь. Я люблю осень. В отличие от большинства из нас я не потерял вкус к жизни.
Я иду вдоль проспекта, ощущая запах ночи разлитый в воздухе. Последний раз я был в этом городе пять лет назад. Что такое для меня пять лет? Ничто! А для нее? Она, наверное, выросла, но вряд ли сильно изменилась, такие люди не меняются. Чистота и порочность редкое сочетание - оно живет в человеке вечно.
Они смотрят на меня. Мужчины и женщины: одни с восхищением, другие с завистью, третьи просто любуются мной, а у четвертых возникает безотчетное чувство страха, но таких очень немного и именно они правы. Они видят меня только потому, что я сам хочу этого. Я улыбаюсь собственным мыслям и навожу легкий морок, все, нет больше ни восхищения, ни любования, ни зависти, люди смотрят на меня как на пустое место и лишь у тех немногих, которые умеют чувствовать по-настоящему остается все тот же безотчетный страх. Глупцы! Мне не нужен ни один из вас, я пришел сюда лишь за той, которую встретил пять лет назад и не смог забыть...
Тогда была такая же ночь, синяя-пресиняя и звезды слепили так, будто небесный ювелир огранил их и превратил в бриллианты. Она стояла на середине центрального моста - этой нелепой железной конструкции, созданной бездарным архитектором, ее темно-бордовое платье в темноте казалось таким же черным, как и ее длинные, закрывающие спину, волосы. Я наблюдал за ней сквозь нескончаемый гудящий и мигающий поток машин, летящих в никуда. Нас словно разделяла бурлящая железная река, которую я преодолел в один прыжок оказавшись рядом с ней. Она смотрела на отраженные в реке звезды и наслаждалась музыкой, льющейся из наушников ее плеера. "Fantom of the opera", я усмехнулся, конечно, что еще можно ожидать от такой девушки. Я стоял на расстоянии вытянутой руки и рассматривал ее огромные зеленые глаза, слишком большие для ее маленького личика, губы накрашенные черной помадой, длинные ногти в тон губам, чуть полноватая, но не расплывшаяся. Не красавица и не уродина, но было в ней что-то неуловимо притягательное.
-Привет, - я поздоровался и морок мгновенно слетел, она заметила меня.
-Привет.
Не напугалась и даже не насторожилась.
-Любишь ночь?
-Все готы любят ночь. Ночь и кладбища.
-Кладбища?- я с трудом сдержал улыбку. Девчонке хотелось произвести на меня впечатление, и я сделал вид, что впечатлен, но она заметила наигранность моего удивления и рассмеялась.
-На самом деле я ни разу не была на ночном кладбище,- сказала она,- все еще улыбаясь. - Смелости не хватает.
-Тогда, может, стоит пойти туда с кем-нибудь?
-Возможно, но все мои друзья в душе такие же трусы, как и я.
-Я не трус. Пойдем?
-Ты серьезно? - ее удивление в отличие от моего поддельным не было.
-Конечно серьезно. - Она заколебалась на секунду, не зная идти или нет с незнакомым человеком, но я надавил на ее подростковое самолюбие, сказав: Не бойся, насиловать не буду, убивать тем более.
-А я и не боюсь, - фыркнула она. - Пойдем.
Через двадцать минут мы прогуливались среди могил городского погоста.
-Как здесь тихо...
-Мертвые не шумят, - улыбнулся я.
-А что будет, если я лягу на могильную плиту?
-Простудишься и заболеешь.
-Фу! Как прозаично, никакой романтики.
-А тебе хочется романтики? Тогда на могильную плиту сяду я, а ты сядешь ко мне на колени.
-Можно подумать, что ты не простудишься.
-Я? Нет. Мертвые не болеют.
-Хватит врать! - она шутливо хлопнула меня по руке.
-А я не вру, - ответил, и первый раз улыбнулся во весь рот, так, чтобы были видны клыки.
Она не напугалась. Мы всю ночь просидели на могильной плите, разговаривая обо всем на свете. Она спрашивала, я отвечал. Я спрашивал, она отвечала.
-Ты заберешь меня с собой? - не просьба, не страх, просто вопрос. Словно она спросила, не угощу ли я ее сигаретой.
-Сколько тебе лет?
-Семнадцать.
-Не сейчас. Я вернусь за тобой, через несколько лет.
-Как ты найдешь меня?
-По запаху - я потянул носом воздух и облизнулся, рассмешив ее.
Мы расстались у кованных кладбищенских ворот... На пять лет, которые пролетели для меня как мгновение, а для нее, возможно, текли целую вечность.
Но я выполнил свое обещание. Я вернулся и шел на запах: чистоты и порока, болота и белых лилий, крови и аромата роз. И пришел... в ночной клуб. Морок действовал безотказно, охрана пропустила меня, не обратив никакого внимания на мою странную внешность, да и на меня самого тоже.
Я увидел ее сразу, она танцевала в середине зала, бордовое платье сменила короткая юбка и топ на тоненьких бретельках, она стала выше, похудела, но внутренняя сущность осталась той же. И его я тоже увидел сразу, он сидел и любовался ею. Я подсел к нему за столик и тоже стал смотреть на нее. Парню польстило мое пристальное внимание.
-Она красивая, правда?
-Правда. - И ты даже не можешь представить себе на сколько.
-Это моя девушка.
-Уже нет.
-Что?! - он вскочил, намереваясь ударить меня.
-Ты все равно не сможешь дать ей то, чего она достойна, смертный,- я плотоядно улыбнулся, обнажая клыки. Парень шарахнулся назад и, опрокинув стул, пулей вылетел из зала. Музыка стихла, она подошла к столику, в глазах был вопрос.
-Я пришел за тобой. Если ты хочешь пойти со мной, то нужно сделать это сейчас. Пора.
-Два билета до Будапешта.
-Пожалуйста, - девушка за кассой улыбнулась незнакомцу и его черноволосой спутнице, а потом еще долго смотрела им в след, пораженная нечеловечески притягательным блеском в их глазах.