Аннотация: Обновили от 18.07.2009. Ещё немного дополнили, больше-врядли.Готовим начало третьего тома. Просьба комментарии ко второй части писать сюда, дабы авторы не путались.
Фалангер
Книга вторая. "Будущее создаем мы!"
Пролог.
Вот и пролетело 3 месяца "санатория". Вспоминались они... с содроганием. Нет, никаких "допросов 3 степени", предельная вежливость и корректность, после нескольких "сеансов дрессировки" устроенных Никой и мной. Никак очень удивительно "давила на психа", ну а я если начинал злится то весьма натурально рычал скалясь и всем видом показывал что сейчас буду кусаться! В сочетании с большими и острыми клыками это было... убедительно! Так что "эксцессы" не получили развития.
Но "выдаивали" нас... досуха! Вечером поев падали спать без сил. А еще одна из недель была "разноображена" всеми видами медицинских обследований что придумали медики-биологи. Все-таки Ника, я и Змей показали нетривиальную живучесть и скорость регенерации. Так что обследование было... бррр! Врачи бы и шире развернулись, но они могли и подождать, "выдоить информацию" было важнее. Тогда же была обнаружена и моя "мутация".
Но благодаря вышесказанному врачам-биологам развернуться не дали. Хотя я нюхом чуял, что еще замучают меня анализами... А изменения "в моей любимой тушке" только нарастали, клыки уже вполне себе заметными стали, плотность "шерсти" увеличивалась все больше, хотя в длину она пока не перла, стали острее обоняние и слух. Да и "морда лица" уже немного изменилась, почти незаметно, но при обследовании врачи это просекли, "порадовали" меня сим фактом глядя на меня и чуть не облизываясь, как на подопытную крысу...
Кроме нас доставалось и нашим ноутам. Еще в самом начале мы показали спецам от НКВД "как мышкой по папкам щелкать" и теперь ноутбуки пахали 24 часа в сутки. Информация переснималась с экрана на кино и фотопленку, причем как я понял планировали даже переснимать все фильмы. Причем даже "технологию" придумали для этого специальную - фильм переписывали через флэшку на ноутбук с самым большим экраном и снимали уже с него. Только ноутбук Соджета стоял некоторое время сиротливо в сейфе, пока тот не нашелся и не вышел на "Базу 2", потом по радио передали пароль и началась пересъемка информации и с его ноутбука.
Но вот наконец эти три кошмарных месяца "дойки" закончились и мы целую неделю отдыхали. Ничего не делали, отсыпались, слушали музыку, собирались в зале и травили байки, в общем расслаблялись как могли. И ожидали дальнейшего решения нашей судьбы. Которое в общем-то ожидалось положительным, сотрудники НКВД к нам были настроены достаточно дружелюбно. И вот похоже было принято окончательное решение, потому что под окнами проехала Эмка на которой рассекал наш майор.
Остальные тоже в меру своих сил пресекали "попытки наездов", но после меня с Никой как-то и не было особого "давления". По ходу сложилось мнение что мы там в Будущем - мутанты и отморозки не ценящие особо собственную жизнь, готовые за принцип убить и сами убиться, легко и просто, правда очень ценные мутанты и отморозки. С которыми как с сильными и опасными хищниками лучше ладить, чем идти на конфликт.
А потом неделя отдыха кончилась. Приехал наш куратор майор и "огласил список подарков"! Все мы получили паспорта граждан СССР и звания в структуре Госбезопастности. Что было логично, куда мы от НКВД то денемся такие! А еще - прощение Ники, Букваря, Вайу и Степана были удовлетворены. Им разрешалось "заняться работой по профилю на фронте". Ну а мне, "такому красивому кошкомордому", предстояло поднимать научный потенциал СССР. Как своей "тушкой" доступной для биологов, так и своими знаниями в разных технических областях, как профильно-дипломными так и нет.
Карбышев 3
Перелет через линию фронта
Мой перелет через линию фронта состоялся спустя неделю после отправки гостей из будущего.
Полет проходил без осложнений, и у меня впервые за последние три недели появилось время поразмыслить обо всем связанном с Феноменом.
Почему-то вспомнилась прочитанная в ноутбуке книга Эйдельмана 'Первый декабрист'. На примере судеб майора Раевского, генерала Сабанеева и многолетней борьбы между ними автор показал то 'больное', что преследовало Россию и преследует ее по сей день.
А давайте, товарищ Карбышев, разберемся, могла ли история развиваться после октября 17-го иначе? Могла-то могла, но, как известно, история не терпит сослагательного наклонения. Кстати, и этот тезис теперь, по появлению Феномена, под вопросом. М-да, задал ты нам думу Феномен. А наш Содгет в таких случаях любит рифмовать: 'Смешались в кучу танки люди, и залпы башенных орудий слились в протяжный вой'.
Но все же, могла ли?
А ведь это, как посмотреть. Если посмотреть в целом, то пути кроме скорейшей индустриализации не существовало. Россия, прежняя Россия, не могла достаточно подготовиться к сегодняшней битве с Германией.
Рассуждения части потомков о миролюбии Германии критики не выдерживают. Причины германской военной экспансии лежат и в интересах Великобритании, и в оскорблении Германского духа Версальским договором. Кроме того надо учитывать перенаселенность Германии, дефицит сырья и многое, что скрыто в ее истории. Как и в истории Советской России, практически все впитавшей в себя от той России, в которой я родился. Самым убедительным примером непрерывности культуры является феномен товарища Сталина. Царя свергли, царя развенчали, почти законодательно запретили чинопочитание, но на место батюшки царя пришел его полный сил и энергии эквивалент - товарищ Сталин.
Позже потомки предложили формулу 'культ личности'. Правильно предложили, но сдается мне, что в момент рождения данной формулы мало кто задумался о глубинной причине этого явления.
Однако не живи в народе, в его традициях монархическая культура, разве мог Сталин быть таким, каким он есть? Вопрос мне представляется риторическим и связь времен, вопреки утверждениям Шекспира, не прерывается.
Что касается вопроса - могла ли буржуазная Россия, родившаяся в феврале 17-го, совершить такой рывок? Россия не столь яростная, не столь безжалостная? Мне кажется очевидным ответ - Нет. На такой рывок у нее просто не было средств.
Опять же доказательством является информация из будущего. Работ, доказывающих реальность быстрейшего развития буржуазной России, не существует, но существует множество высказываний, оперирующих темпами развития России только 1913-го года. А что это, как не доказательство отсутствия подобных перспектив?
Но вернемся к вопросу, могла ли Советская Россия мягче решить задачу индустриализации?
А вот по этому вопросу, товарищ Карбышев, вы и соглашаетесь, и, скажем мягко, несколько расходитесь во взглядах с нашим Верховным, т.е. с генеральной линий партии. Вот так, просто расходитесь.
Для скорейшей индустриализации миллионы вчерашних крестьян пришлось направить на заводы, одновременно их, сегодняшних рабочих, надо было кормить.
В этом есть явное противоречие -требовалось и уменьшить в нашей северной стране сельское население и обеспечить хлебом возросшее городское. Но самое главное - сделать это не просто быстро, но стремительно быстро.
А не в этом ли кроются корни теории товарища Троцкого о казарменном социализме? Той теории, что позже воплощал товарищ Сталин, совершая свое 'чудо'? Увы, чудес не бывает, отсюда.... даже вспоминать не хочется, что отсюда следует.
По существу мы занимали у будущего, у своих собственных потомков, не отдавали им, но у них брали. А если где займешь, то отдавать все едино придется.
Ну, а в чем вы, товарищ Карбышев, расходитесь во взглядах с генеральной линией партии?
Собственно с линией вы не расходитесь. Вы не соглашаетесь с тем, что была необходимость в жестокости. Вы, уважаемый, категорически не соглашаетесь с устранением Сталиным противников, и тем более соратников, не разделяющих его взгляды на формы развития социализма, в физическом их устранении. Еще вы не согласны с необходимостью организации рабства, что фактически имело место быть. Рабства в самой передовой стране мира.
Вообще в этой нашей истории кроется что-то очень болезненное и ненормальное. И ненормальное это впоследствии разрушило и страну, и коммунистическую идею.
Отсюда следует очередной парадокс - самый последовательный сторонник коммунизма сам же его уничтожил.
Между тем, справедливости ради, надо остановиться на трактовке событий моего времени потомками.
В будущем неким таинственным образом оценки изменились разительно. В умах обывателя из будущего лагеря ассоциируются с исключительной жестокостью и нелепой иррациональностью.
В тех лагерях сидят миллионы заключенных, которые охраняются многочисленными откормленными охранниками. Задача этих охранников заключается в скорейшем и жестоком лишении жизни этих самых зеков, т.е. жителей страны.
О том, какую роль сыграли в развитии экономики страны эти, мягко говоря, негуманные методы у обывателя нет. Такое впечатление, что кто-то намеренно и старательно скрывает экономическую подоплеку данного явления нашей истории.
К примеру, в головах обывателя начала XXI века отсутствует информация, что при строительстве Беломоро-Балтийского канала осужденные были организованы таким образом, что и работы, и руководство работами, и проектирование, и даже охрана заключенных выполнялась собственными силами осужденных, а кадровых чекистов было лишь 37 человек!
Но ведь совершенно очевидно, что решалась чисто экономическая задача - строительство канала, строительство с минимальными затратами ресурсов и только трудом заключенных. При этом на практике проверялась одна из моделей казарменного социализма, самого по себе призванного решать экономическую задачу.
А вот еще один пример.
Обывателем будущего нелепым образом трактуются результаты посещения наших лагерей того периода представителями самой гуманной части западной интеллигенции. Та международная комиссия не усмотрела признаков жестокости.
Однако обывателем будущего выводы этой комиссии трактуются предельно примитивно: 'Сталин комиссию обманул'.
Как же, как же. Так таки умных и обманешь? Обмануть можно только вас, глупых.
Мои размышления были прерваны заходом самолета на посадку. После приземления встретивший меня старший лейтенант НКВД сообщил, что ему приказано обеспечить мой отдых и ближайшим рейсом отправить в Москву.
Карбышев 4.
Предлагаю данную часть внести после нескольких сообщений других авторов, что бы читателя не перегружать отсутствием динамики.
Вылет в Москву состоялся ближе к вечеру, а на взлетном поле Чкаловска, как я и ожидал, меня встретили. Встретили меня три сотрудника НКВД.
Старший из них был моложавый, среднего роста капитана, с ним рядом стояли сухопарый, флегматичного вида старший лейтенант и коренастый, лет сорока, старшина.
В вечернем полумраке мне показалось, что капитан как-то неестественно напряжен, как если бы получил на мой счет очень непривычные инструкции. Что это, игра воображения или реальность? Трудно сказать. В момент таких потрясений может произойти все, что угодно, а на отсутствие реакции системы на Феномен рассчитывать не следует. Свое оружие я молча протянул старшине.
Сидя, на заднем сидении и стиснутый сопровождающими, я продолжал обдумывать ситуацию.
Как вы думаете, товарищ Карбышев, Иосиф Виссарионович после появления Феномена не видит очевидного? Наивно думать, что он глуп.
И не следует забывать: всегда существует барьер, за которым наступает черед истины, такой истины, что может раздавить целый мир, а не только отдельного человека. Или вы ошибаетесь, и такого барьера не существует? А вот это вряд ли, товарищ Карбышев.
Во-первых, следует учесть: о проявлении Феномена знают очень многие.
Во-вторых, все последствия давно просчитаны. Анализировать стали сразу по появлении самой первой информации. Последние же сведения многих просто повергли в шок.
Но шок всегда проходит. И на место шока приходит холодный расчет.
И что может подсказать холодный ум?
А холодный ум может предложить все, что угодно, но это, все что угодно, должно быть очень рациональным.
А давайте, товарищ Карбышев, сделаем анализ возможных реакций.
Первая реакция. Ничего не менять.
Эта мысль безусловно рассматривается. Но если ничего не менять, то ничего не изменится и все пойдет по сценарию, так печально окончившемуся в мире наших гостей.
А основанием для подобного вывода является информация из будущего. Реализованный в наше время способ взаимоотношений между жителями страны привел к ее краху. В условиях мира страна исчезла и никто не защитил ни государство, ни систему взаимоотношений. Это свершившийся факт.
Следовательно, 'ничего не менять' автоматически приведет к аналогичному результату. Различия проявятся лишь в сроках и, возможно, в формах.
Таким образом, вчерашние заблуждения преобразуются в нечто позорное, чему трудно даже подобрать наименование.
Кстати, при такой реакции надо немедленно уничтожить всех участников событий, т.к. информации свойственно распространяться.
А Феномен? Феномен, демонстрирующий свои возможности тем, как он остановил наступательный порыв Вермахта. Демонстрирующий потрясающую неуязвимость гостей из будущего?
И что, все это только ради поддержки идей казарменного социализма?
Если это так, то я рогатая римская папа, как говаривала Ника. Ну и юморок у наших потомков.
Вторая реакция. Сегодняшнее руководство уходит в отставку.
Уходит, имея целью предоставить последователям право вершить судьбу и государства, и собственно ушедших на покой.
Такого в истории не наблюдалось. Да и нынешнее военное время к этому не располагает.
Третья реакция. Принципиальный отказ от идеи коммунизма.
Не верю. Люди никогда не отказываются от своих представлений, что есть добро, и что есть зло. Не отказываются, как бы при этом не заблуждались.
Четвертая реакция. Пересмотр политики, внутренней и внешней.
А вот это реальнее.
Торможение наступательного порыва Вермахта, в сумме с научно-техническими и историческими знаниями наших гостей позволяют смягчить внутриполитический курс. Да и намек Феномена на это обстоятельство очевиден.
Учет знаний исторического и технического развития мира в сумме с знаниями технических новшеств позволяет прогнозировать значительное снижение опасности военного воздействия на СССР примерно на 40-50 лет.
Опять же будущая Бомба.
Ее, конечно, можно сбросить на Берлин.
Но зачем? Сбросить, чтобы на века породить ненависть? Такое есть признак очень большой недальновидности. Следовательно, Бомба будет только оружием сдерживания.
Таким образом, за эти 40-50 лет можно будет принципиально поднять экономику и культуру страны, сделав нашу страну привлекательной для подражания. Тогда о разрушении государства можно будет забыть.
А если рассмотреть частности, стоящие на этом пути?
Тут все очень и очень не просто, и последствий не миновать.
Представим себе, из мест заключения выпускаются многие и многие тысячи, большинство из которых следует незамедлительно реабилитировать. Но это значит - они не виновны. А кто тогда виновен? Если безвинно осудили одного, то это судебная ошибка, а если многие тысячи? Вот то-то и оно, что это уже не ошибка, это совсем не ошибка.
И кто все это организовал? А такой вопрос будет задан, и скорее всего очень жестко.
Сиюминутная отставка руководства невозможна по причине ведения войны, следовательно, хоть и не ко времени, но заниматься подготовкой смены станут незамедлительно.
Победа в войне на какое-то время замедлит реакцию на довоенные события, но под будущее мина заложена чудовищная!
Следовательно, будут приниматься меры по обеспечению будущего внутреннего мира. Что это будет? Новый НЭП или тот вариант, который в мире будущего реализовал коммунистический Китай?
А может, нечто принципиально иное? Но принципиально иного вроде бы не просматривается. Следовательно ожидать следует некоторого целесообразного соотношения между общественным и частным.
А ведь наше руководство попало в патовую ситуацию. При реализации любой реакции ответ так или иначе держать придется. И оно это знает.
М-да, не хотел бы я оказаться на месте тех, кому сегодня предстоит решать эту задачу.
И кто бы мне подсказал, как войти в будущее с настоящим миром в стране? М-да, задачка.
Во двор здания на Лубянке въехали уже за полночь. Пока оформлялись документы, я безучастно наблюдал за этой малоприятной бюрократической процедурой.
Вопреки ожиданиям, меня тут же отконвоировали на третий этаж.
Сидя на прикрепленной к полу табуретке, я наблюдал, как старший майор НКВД что-то записывает. Наблюдая за лицом этого усталого и не молодого человека, я размышлял.
Любопытно, а какие на мой счет получены инструкции? И что происходит? Сработал некий государственный механизм, следующий ведомственным инструкциям? Или это проявление чего-то целенаправленного? Ладно, все скоро разъяснится.
Отложив ручку, майор с минуту меня разглядывал, после чего представился.
-Старший майор госбезопасности Чижов Алексей Владимирович. Мне поручено провести дознание по факту вашего пребывания на временно оккупированной территории СССР.
Я также, рассматривая майора, отметил: а ведь лицо у майора не глупое. Любопытно, а в каком качестве я здесь нахожусь? А может, стоит проверить степень осведомленности майора, заодно выявить проявление реакции на Феномен?
- Алексей Владимирович, я не могу вам дать таких сведений, - неожиданно ответил я.
На мгновенье в глазах Чижова мелькнуло изумление.
- Гражданин подследственный, здесь принято только отвечать на заданные вопросы.
Так, так. Значит я подследственный? Или это была случайная оговорка, вызванная моей нелепой фразой? А ведь вряд ли, скорее всего намеренная неточность.
- Ваши фамилия, имя и отчество?
- Алексей Владимирович, но какое имя-отчество может быть у того, кого нет? -выпалил я скороговоркой.
Вот тут Чижов действительно изумился, но к сожалению не отреагировал непроизвольным вопросом.
- Товарищ генерал-лейтенант, вы отдаете отчет в том, что говорите?- спросил Чижов с нажимом?
- Товарищ старший майор, я более всего отдаю себе отчет в том, что лиц в генеральской форме не допрашивают, тем более выполнявшим за линией фронта указания товарища Сталина.
Чижов явно был выведен из себя, но молчал. И какой вывод из этого молчания вы должны сделать, товарищ Карбышев? А ведь это провокация, но кем она организована, на каком уровне? И главное, с какой целью? Последнего скорее всего мне никогда не узнать.
-Алексей Владимирович, я полагаю, поручение вы выполнили. А теперь прошу отдать приказ доставить меня домой.
Скулы майора свело судорогой. Несколько секунд сверля меня взглядом, майор напряженно думал, после чего молча выписал пропуск на выход, и давешний капитан сопроводил меня до автомобиля.
Через полчаса, свободно сидя на заднем сиденье той же М1, я тщетно пытался разглядеть затемненную столицу.
Увы, но привезли меня не домой, а к неприметному трехэтажному особнячку на улице Горького.
Когда мы вошли в здание, я понял, что это гостиница для военнослужащих. Дежурный молча протянул капитану ключи и тот, проводив меня до номера, сообщил, что можно отдыхать, но отлучаться не следует, т.к. вскоре меня вызовет Верховный Главнокомандующий. После чего, козырнув, молча пошел по коридору к лестнице. Мелькнула мысль: странное поведение для представителей наших доблестных органов. И какой можно сделать вывод? А ведь мы наблюдаем реакцию на Феномен.
После долгого пути, гремящих моторов и нервотрепки, в ушах стоял гул, и я, наслаждаясь тишиной, на грани между сном и явью запоздало подумал: а могло быть и хуже.
Карбышев 5 ИВС
Вызов к Сталину состоялся вечером следующего дня.
По дороге я анализировал поведение старшего майора НКВД Чижова. Сейчас, спустя почти сутки, стало очевидно, что каких-либо конкретных указаний на мой счет он не получал. Скорее всего ему было поручено проверить мою реакцию, возможно, слегка вывести из равновесия, без каких-либо конкретных указаний. Только этим можно объяснить столь быстрое разрешение моего пребывания на Лубянке. Видимо, майор решил, что задание выполнено неукоснительно точно. Да, майор, не самую чистую ты выполняешь работу, а глаза у тебя были, как у побитой собаки, или мне так только показалось? Может, причина в усталости? Впрочем, никто тебя майор насильно на эту работу не тянул, в этом деле, брат, каждый сам выбирает свой путь.
А почему не предположить, что инициатором этого странного происшествия был Иосиф Виссарионович? Что может говорить против этого? Да ничего собственно, кроме, может быть, положения Верховного. Ну, а что говорит за то, что инициатором был Иосиф Виссарионович? А вот тут-то как раз теплее. Майору явно было запрещено как-либо воздействовать на меня, не исключено, что даже словесно воздействовать. И ведь только в этом случае мой демарш мог удовлетворить товарища старшего майора.
Если бы инициатором был некий руководитель отдела, то это указание было бы много жестче, знаем мы ретивость таких начальничков. А если инициатором был товарищ Берия? И в этом случае вернее всего реакция была бы много жестче. Вряд ли железный нарком мог бы удержаться от некоторого повышенного воздействия, да и не типично для опричника высшего ранга вмешиваться не в свое дело. В таких делах он и подумать не посмеет, не согласовав это с хозяином.
А не наводит ли вас, товарищ Карбышев, на грустные размышления тот факт, что многие руководящие посты в Советской России занимают граждане с нерусскими фамилиями?
Особенно теперь, после ознакомления с национальными чертами грузинского характера. Да, да, теми самыми чертами, что в мире наших гостей проявили себя с очень неприятной, даже страшненькой стороны?
А вы не думаете, что носи высшее должностное лицо государства русскую фамилию, наше государство было бы милосерднее?
С другой стороны, а вы, товарищ Карбышев, кто вы по национальности? Но при этом вы не согласны со многими действиями Сталина, так при чем тогда национальность?
М-да. Опять задачка из разряда не имеющих однозначного решения.
Когда за мной затворилась дверь кабинета Сталина, я доложил:
-Товарищ Верховный главнокомандующий, генерал-лейтенант Карбышев по вашему приказанию прибыл.
Сталин секунд десять молча разглядывал меня, после чего, указав трубкой на стул, сказал:
-Присаживайтесь, товарищ Карбышев.
Мне доложили, что вы не вполне правильно себя вели в отношении, -Сталин на мгновенье замялся,- наших товарищей из будущего.
Мне показалось, что товарищами называть гостей из будущего ему не хотелось. Да, умеет задавать вопросы Иосиф Виссарионович.
- Товарищ Сталин, в своих действиях я исходил из условия проявления Феномена, не относящегося к нашему миру.
-Ви называете это фэномен? А, окажись они в лапах фашистов, что могло произойти, ви представляете? Или интересы страны вас не беспокоили, товарищ генерал-лейтенант?
Что в этом? Игра или взвинченность до крайности уставшего человека? Скорее всего и то, и другое, оттого и прорезавшийся грузинский акцент.
-Товарищ Верховный главнокомандующий, вас интересует то, чем я руководствовался или нечто иное? - выговорив это, я внутренне похолодел. А собственно о чем еще можно и следует говорить?
-А вы не на философском диспуте, товарищ Карбышев, и вас не на дискуссию вызвали. Нам надо выслушать ответ по существу заданного вопроса.
По тому, как это было сказано, я понял, что Сталин сумел преодолеть свой эмоциональный взрыв.
-Товарищ Сталин, столкнувшись с появлением данного явления и убедившись в его полной реальности, я оказался перед фактом невероятной везучести наших гостей из будущего, так я их называю. Эта везучесть проявилась во множестве фактов.
Прежде всего, наши гости из будущего натолкнулись на разрозненные группы красноармейцев, оказавшиеся в фашистском тылу.
Тут я отмечаю первую ненормальность: никто из красноармейцев не воспринял их никак противников, ни даже как просто нечто опасное. Подчеркну - никто из примерно двухсот красноармейцев и младших командиров не насторожился.
-А может, так сложились обстоятельства, товарищ Карбышев, что попались люди недалекие, не наблюдательные?- перебил меня Сталин.
-Я проверял это, товарищ Сталин, практически все опрошенные бойцы отмечали необычность наших гостей. Некоторые из опрошенных строили предположения об их эмигрантском происхождении, но это никого не насторожило. Это первое, что бросается в глаза.
В то же самое время их внешний вид, лексика и формы речи, наконец, мимика и выражения лиц - все указывает на русских и одновременно инородцев.
-А можно подробнее, товарищ Карбышев, на какие детали вы обратили внимание?- задал уточняющий вопрос Верховный.
-Я очень хорошо помню свое первое впечатление: передо мной русские, но не наши. Первоначальную мысль об эмигрантах я практически сразу отмел, мы говорим иначе.
-Товарищ Карбышев, а вы разве эмигрант, или вам приходится вести беседы с эмигрантами? - в глазах Иосифа Виссарионовича мелькнуло что-то хищное.
-Извините, товарищ Сталин, оговорился. Я имел в виду, что их речь безусловно русская, но совершенно иная, не похожая на речь моих бывших сослуживцев, с кем я не встречался более 20-ти лет. Они иначе ставят ударения, а многие слова произносят в соответствии с написанием. Например, они не произносят кофэ или музэй, но произносят кофе и музей. И примеров таких множество.
Их присказки повергают нас в недоумение, а порою поражают своей нелепостью. Например, 'забей', применяется в значении 'не обращай внимания'. Я был свидетелем, когда один из наших гостей, отчитывая красноармейца, высказался: 'Конь педальный, что б ты ... ходил колючей проволокой'. Все это произносится так, как если это обиходная речь.
После этой части моего рассказа Сталин откинулся на спинку и, слегка улыбнувшись, спросил:
- Ну карашо, а вторая необычность?
- Вторая необычность - это отсутствие ожидаемой реакции противника.
- В начальный период, еще до моего появления в отряде, многое можно было объяснить головокружением противника от успехов и нестандартными поступками наших гостей. Например, после уничтожения Гудериана они, вопреки обычной логике окруженных, совершают моторизованный бросок в 150километров к Брестской крепости.
В этот период их действия отличаются исключительной дерзостью. Они сводной колонной из отбитой у противника бронетехники и наших танков совершают несколько успешных операций, уничтожают два крупнейших штурмовых орудия гитлеровцев, без которых осада Брестской крепости значительно затянулась. В итоге - после освобождения временного концлагеря с нашими пленными в сводном отряде насчитывается почти тысяча бойцов, но нам без единого столкновения удается трехдневный переход из этого района.
На мой взгляд, должной реакции противника не последовало, а иного предположить трудно.
Последующие операции отряда проводились хотя и с соблюдением всей возможной предосторожности, но достаточно активно. Весь мой опыт военного подсказывает- мы не должны били уйти из под Бреста без потерь, тем более уйти незамеченными. Позже нас должны были если не уничтожить, то блокировать в районе нашей базирования отряда, но о нас словно забыли.
-А если вы ошибаетесь, товарищ Карбышев?
-Если я ошибаюсь, товарищ Сталин, то чем объяснить единственное ранение наших гостей из будущего и поразительное бездействие противника?
-А как, товарищ Карбышев, в эту везучесть вписывается гибель одного из ваших гостей?
-Я это могу обосновать только характером защитных функций Феномена. Если опасности носят характер свойственный нашему миру, то защита обеспечивается, во всех остальных случаях они полностью свободны.
-Вы хотите сказать, что самоубийство они совершить могут, но наш мир убить их не в состоянии?
-Не совсем так, действие Феномена не ограничивает свободу наших гостей, но значительно ослабляет целенаправленную опасность со стороны нашего мира. Пример ранение товарища Ивановой лишь подтверждает данные мои выводы. Если за основу взять условие, что ранение Ивановой чистая случайность, то объяснить, что раненую гитлеровцы не обнаружили можно только влиянием Феномена. Педантичность и выучка германцев не дает оснований для иного толкования.
- А защищает ли феномен окружающих?- спросил меня Сталин.
- Из анализа множества фактов могу предположить, что незначительное влияние имеется, но лишь для целей защиты наших гостей. Наши бойцы гибли, но тот же случай, когда после ранения Ники Алексеевны три бойца остались живы и доставили ее в отряд, свидетельствует о влиянии Феномена.
-Товарищ Карбышев, а что последует, если предположить, что ваш фэномен имеет цели сугубо противоположные, чем те, в которых вы нас стремитесь убедить?- спросил Иосиф Виссарионович.
- Товарищ Сталин, я лишь показываю логику моих выводов. Что касается целей Феномена иного рода, то мне кажется очевидным: остановку вермахта по линии Смоленск-Орша трудно толковать иначе, чем оказание нам помощи.
- Неубедительно, товарищ Карбышев. Фашисты выдохлись и были остановлены нашими войсками. Мы же, подтянув резервы, организовали прочную оборону и собираемся его опрокинуть. Что вы на это скажете?
- Товарищ Сталин, противник, действительно, был вынужден провести перегруппировку сил, для этого ему потребовалась неделя. Мы же, подтягивая под огнем авиации противника резервы, потеряли много техники. Наши боевые порядки строились не для обороны, а для нанесения слабо подготовленного контрудара. В результате противник рассчитывал, перемолов наши дивизии, прорвать фронт и выйти к Москве. Мы удара не нанесли, но и противник проявил более чем странное промедление, не обрушившись на наш фронт.
-Товарищ Карбышев, вы это все прочитали в тех самых аппаратах, что были у ваших подопечных и считаете этой информации можно доверять?
-Товарищ Сталин, когда читаешь, что произойдет в течение ближайших дней и недель, какие дивизии будут выдвигаться, в каких местах они будут разворачиваться, какие части будут обескровлены ударами авиации противника, и все это позже подтверждается вплоть до мелких подробностей, такую информацию трудно ставить под сомнение.
- Мы читали ваши выводы, о них позже. Нас сейчас интересует, замечали ли вы на себе какое-либо влияние вашего феномена, и не в этом ли причина ваших странных поступков в отношении товарищей из будущего.
- Никаких воздействий на себе я не ощущал и не замечал. Если подобное и было, то я все воспринимал, как свои собственные помыслы. В то же самое время я пытался проверить себя с позиции логики, выводы я вам уже сообщил. Есть еще одно обстоятельство - данные лица не являются жителями нашего мира. Следовательно, на них не распространяются наши законы. Интернировать их нам некуда. Следовательно, я мог лишь просить наших гостей из будущего оказать всю возможную пользу нашей стране, что они и сделали, но что-либо им приказывать я не имел права.
- Да, товарищ Карбышев, заставили вы нас понервничать, и представители НКВД, высланные к вам, хороши. С ними еще будет отдельный разговор. А что вы можете сказать о природе этого явления?
-Я не ученый, товарищ Сталин. Теоретически можно предполагать, что это некий природный Феномен или некоторая рукотворная деятельность. Но многие факты, что я письменно излагал, свидетельствуют об очень странном подборе лиц, отправленных в наш мир. Одно мне очевидно: нам дали некоторый намек и предоставили возможность его реализовать.
-Товарищ Карбышев, вы дольше всех общались с этими товарищами. А не может ли так случиться, что они не являются нашими потомками? Вы иногда произносите - 'наш мир', но если есть наш мир, значит может быть не наш мир и их история является именно их историей, а не нашей. Ученые предлагают и такое объяснение.
-Я много об этом думал, но ни к каким выводам не пришел, если это и другой мир, то он очень похож на наш.
-А не хотелось бы вам, товарищ Карбышев, что бы никто не вмешивался в наш мир?
- Товарищ Сталин, мне не стыдно перед потомками.
Сталин, о чем-то сосредоточенно размышляя, несколько секунд разминал в трубке табак.
По дороге в Москву я отчетливо осознал, что наличие Феномена сказывается на нашей истории.
Какие будут изменения и к чему все приведет, можно только предполагать, но мне очевидно, что наши гости из будущего окажутся в достаточной мере свободными в выборе своих поступков.
Любопытно, а где сейчас наши гости, не забыть бы расспросить их впечатление от Москвы 41-го
Степан
Результат 'дойки' характеризовался двумя словами - тысяча мелочей. Из нас выдоили море информации, до памперсов и блочной архитектуры для радио и электронной аппаратуры включительно. Часть предложенных нами решений могла быть реализована сразу, часть - спустя некоторое время. Кроме того, большое значение имела информация о тупиковых путях развития техники и возможных трудностях на пути реализации перспективных. В том, что касалось техники, всё было более или менее в порядке. Не в порядке было со всем остальным.
Море информации начала двадцать первого века в сочетании с невозможностью проверки значительной её части и пропагандой различных идей привело к тому, к чему и должно было привести - шесть человек излагали шесть разных историй. Живо вспоминался десяток дат возможного нападения немцев, с которым наши аналитики не справились. Здесь получалось примерно тоже самое: 'дятел Жуков' в описании Фалангера имел довольно мало общего с 'генералом Жуковым' в описании Степана. И так по всем деятелям, от Жукова, через Мехлиса к Хрущёву. Тоже самое и с описанием событий - все сходились на том, что данное событие имело место быть, но вот почему произошло так, а не иначе... Были бы на форуме - подрались бы. Хотя, может быть, я просто драматизирую? Не знаю.
Поэтому излагал исключительно факты, оговаривая в тех местах, в которых не было возможности избежать анализа причин и следствий, что это моё личное мнение.
Примерно также я отвечал тогда, когда 'беседа' подползла к вопросу о развале СССР. Единственное, в чём я был уверен - распад бы вызван внутренними причинами, это да. Но вот причины этих причин... Здесь я пас. Тут было только моё личное мнение о том, что после Хрущёва все действия Советского Союза сводились к парированию угроз, без попыток развиваться по какому-либо пути. Остальное: застой в экономике, посадка на нефтяную иглу и так далее было уже следствием.
Впрочем, никто от нас не ожидал большего, прекрасно понимая, что рецептов по спасению СССР никто из нас не выдаст. Но мне то от этого не легче.
Док
На даче мы провели три месяца. И за эти три месяца я кажется произнёс больше слов, чем за всю предыдущую жизнь. Расспрашивали обо всём. Биографию пробежали по быстрому, за пару дней, а потом...Вопросов у них было не много, а очень много. Причём приходилось вспоминать всё в малейших подробностях.
Надо полагать, не обошлось и без гипноза. Во всяком случае, когда мне давали прочитать стенограммы этих бесед, то я находил там вещи, которых сам по себе не вспомнил бы гарантированно, хоть те же формулы по органической химии, которые, после экзамена, были благополучно забыты. Сил после этих "бесед" не оставалось совершенно. В самом начале отдыха нас неделю мучили коллеги-эскулапы, но это так, не серьёзно. Всё-таки, уровень "той" медицины и этой был не сравним. Уж не знаю, как НКВД залегендировали нас в этом мире, но некоторые мои мысли, высказанные в беседах с докторами спровоцировали среди них целые дебаты. Так что можно сказать, что эту неделю я развлекался как мог, если не считать той крови которую с нас накачали за это время. Другим медицинская неделя принесла куда как больше неудобств. И дело не в каких-то особенных обследованиях - это только Фалангера там разве что на запчасти не разбирали... Просто так уж устроено большинство людей, что общение с врачами стараются свести к минимуму. А мне так в самый раз. Единственно что вызвало мой протест-это слишком вольное и бесконтрольное использование рентгена. Эти чудаки в белых халатах задумали просветить нас по косточкам. Пришлось высказать им всё, что я об этом думаю. Не знаю, чем бы всё закончилось если бы не наш бессменный куратор. Конфликт был вроде бы разрешён, хотя на следующий день я попал на самый настоящий консилиум профессоров и академиков. Было жутко тяжело отвечать на все их вопросы. Как ни крути, но я практик, и к тому же не врач, а фельдшер. Тонкие объяснения что и как меня интересовали в объёме, достаточном для диагностики и лечения, а лезть в высшие материи я оставлял другим. Но видимо их таки проняло, потому что когда в конце дня один из них, прощаясь, заявил:
-Приятно было пообщаться, коллега.. Ну в общем, в тот же вечер на стол к куратору легло моё прошение - после окончания отпуска заняться работой по профилю - на передовой - хоть рядовым, но в строю. Перспектива найти себя в каком-то медицинском НИИ меня не прельщала совершенно.
Так же весело проверяющим было и с другими областями знаний. Нас там было 6 человек, у каждого свой взгляд на вещи и свой запас знаний истории. Так что на каждое событие мы давали несколько точек зрения... Только в отношении Хрущёва кажется мы друг другу не противоречили..
Но всё когда-нибудь кончается, подошли к концу и эти три месяца. Ярошенко раздал нам паспорта, несколько печатных листов с легендой каждому, посоветовав зазубрить её как таблицу умножения, порадовал нас известием что наши прошения удовлетворены, прибавив при этом, что баталии за каждого попаданца были серьёзные. И последним, на сладкое, сообщил что всех нас вызывают в Москву.
Из раговора между двумя старыми друзьями.. (Rilke)
... - На совещании в "Вольфшанце" фюрер рвал и метал - итоги первых месяцев кампании в Росии удручающие. Несмотря на то, что армии прикрытия русских, по сути, были разгромлены у границы, большевики оперативно задействовали войска второго эшелона и резервы. Мало того, что командующий 3-ей ТГ Гот намертво завяз под Смоленском - генерал-полковник Клейст остался без горючего - и его "ролики" встали у Умани, неся потери под фланговыми ударами маршала Буденного. Он вовремя отвел свои армии на юго-восток, избежав окружения. Что известно про Плоешти, Вальтер?
- Там все очень плохо - похоже, русские собрали всю дальнюю авиацию, какую смогли. Бомбят ночью, или под утро - быстро нанесли удар и ушли над морем.. Из подбитых машин их пилоты прыгают над быстроходным отрядом своих кораблей, участвующими в поддержке рейдов. Несмотря на все наши усилия - нефтепромыслы горят, ни тонны топлива не поступает в войска.
Один раз устроили набег на Констанцу, выведя ударную группу из линкора, крейсеров, лидеров, эсминцев и тральщиков - на рассвете провели обстрел, для корректировки артогня использовали гидросамолеты... Более того, некоторые суда тащили на буксирах баржи с зенитным вооружением. Так что наших летунов ожидал неприятный сюрприз.. Самолеты противника проскочили практически незамечеными в поднявшейся суматохе, и нанесли массированный удар. Порт сильно поврежден, у румынов потоплены несколько кораблей, нанесены серьезные потери авиаполку флота. У русских есть повреждения в кораблях - но насколько серьезные, мы пока не знаем - все суда ушли своим ходом.
В общем, Эрих - нефтепромыслов не существует, пожар до сих пор не удается погасить.
- По сути дела, русские быстро учатся - и операция "Огненный Шторм", как ее обозвали наши мудрецы из Цоссена - яркий тому пример.
- Надеюсь, в Генштабе смогут найти резервы и топливо
Ника
День-то какой! Осенний, яркий! Я за всеми этими 'беседами' и не заметила, как наступила осень. Она здесь золотила листья почти на месяц раньше чем у нас, в Киеве. Раньше я любила в конце сентября приезжать в Тулу - сначала Русская осень, а потом чуть погодя, листья начинают опадать и у нас. Вот так две осени и встречаешь.
На первой же встрече я терпеливо и доходчиво объяснила разницу между историей и историографией - наукой, изучающей как пишут историю. А так же тем, откуда возникают исторические версии и интерпретации. В плане 'что и когда происходило', а так же 'кто из командующих был на месте или нет' - я много не наговорила. Уж больно плохо я изучала Вторую Мировую, хоть и сдала в свое время ее на 'отлично'. Меня всегда привлекали другие периоды. Не раз и не два я послала 'горячий привет' тем умникам, которые меня засунули в мой самый нелюбимый период. Вот если бы в средние века... Мечты однако, у вас, девушка... А тут все просто.
Большая польза от меня оказалась в сравнительной характеристике местной и 'нашей' диверсионной подготовке. Я знала! Я верила, что где-то внутри меня спит преподавательский талант. Даже сдуру хотела идти учителем истории в школу. Вовремя посмотрела на учебный контингент и подавила мысль в зародыше. На первом занятии пригнали мне человек тридцать мужиков. Выстроили. Говори, мол, товарищ Иванова, чувственную речь про ответственные задачи партии и правительства... а я смотрю в насмешливые глаза мужиков и понимаю, что имели они эту бабу в виду, и не только ввиду, но и в темном месте...
- Кто-то хочет что-то сказать?
Строй тихонько заволновался, но промолчал.
- Прекрасно, слушай сюда...
- Я что бабу буду слушать? Я сюда воевать пришел, а не всяких баб слушаться!
Как я ненавижу Тараса Бульбу с его 'Не слухай, сынку, бабу! Що вона знае!'
Поворачиваюсь спиной и подхожу к своему сопровождающему-телохранителю. И ему тихонько:
- Я даю команду, а ты сразу очередь на уровне груди, веером. Понял?
- Да.
Отлично. Поворачиваюсь и во все свои легкие:
- Ложись!
Кто не спрятался - я не виноват! Траля-ля-ля!
Однако, вопреки здравому мужицкому смыслу, команду выполнили 99 процентов. Еще 1 процент ее тоже выполнил, только не по своей воле. Автоматчик начал стрелять справа, а этот стоял слева, почти в конце строя. Так что не убил. Но напугал конкретно.
- А теперь, когда мы выяснили, что команду женщины надо выполнять без раздумий, приступим ко второй части 'марлезонского балета'. На первый-второй расчитайсь!...
Саня
Выглянув рано утром из окна дома в котором мы жили в "Неризиновке", я увидел под окнами большой легковой автомобиль иностранного производства. По круглым отверстиям в боковинах капота, я понял, что передо мной какой-то из Бьюиков.Эта очень характерная дизайнерская особенность хорошо запомнилась мне по историческим статьям в автомобильных журналах еще в старой жизни. И тут в голове, обгоняя друг друга, понеслись мысли: "Бьюик входит в ДжиЭм. В 39-40-41 году у тех финансовые проблемы в связи с падением спроса на большие машины, типа второй виток кризиса, но мелкий. Денег надо сейчас и много. А в районе Бостона собирались построить завод двухтактных дизелей. Оборудование почти все заготовлено, но денег на строительство и монтаж нет. В нашей истории завод начали оснащать только в январе, получив военный заказ, напрямую правда с заводом не связанный. Почти полгода все было в упаковке на складе. А если оборудование пока висящее балластом перекупить? А для сговорчивости попробовать надавить на переговощиков компроматом. Правда оный нужно еще найти." С этими мыслями я помчался сам искать кого-нибудь из дознавателей. С меня взяли показания, забрали наброски по устройству мотора и на этом же Бьюике отправили результаты на стол к Берия. Шестеренки закрутились, и примерно через десять дней, согласие на покупку завода целиком, было достигнуто. а в конце октября первые вагоны пришли в Сталинград, где к этому времени почти закончили строительство корпусов нового завода. Здания возводились бешеным темпом, методом непрерывного литья стен. Железнодорожники Сталинградской ветки работали с большим перенапряжением, едва успевая подвозить цемент и щебень. На черновых работах использовались заключенные Голубинской и Латошинской колоний, которым за перевыполнение плана шло снижение срока. Новый завод строился на пустыре между "Баррикадами" и СТЗ. К этому моменту я уже практически жил на СТЗ работая с конструкторами и технологами, часто ездили на "Баррикады". В один из визитов наркома Малышева, он сообщил завод был куплен довольно дешево, относительно его рыночной стоимости, правда к нему в довесок американцы смогли навязать десяток самых навороченных Кадиллаков, пять больших паровозов и десять танков за полную стоимость. СССР платил золотом. Если по паровозам никаких претензий не было, то увидев танки, которые доставили в Кубинку, Док, бывший там в это время, долго и непечатно рассказывал об особенностях американского танкостроения вообще и трехэтажной конструкции в частности. С кадиллаками вышло вообще интересно - несмотря на охи и вздохи о том, что они не нужны, наркомы после совещания чуть ли не бегом направились их приписывать к своим наркоматам.
...Упрощенные деревянные кабины для грузовиков и тягачей были уже давно разработаны, только внедрение состоялось почти на полгода раньше нашего варианта истории, на тягачах СТЗ появилась заслонка между моторным отсеком и кабиной - зимой будет чуть теплее. После внедрения нескольких технологических улучшений, как моих, так и ранее предложенных, выпуск тягачей на СТЗ вырос на целый трактор в сутки, правда перед этим конвейер простоял одну смену. Еще нам с Гришей удалось убедить танкостроителей приступить немедленно к внедрению пятиступок на Т-34 и восьмиступки на КВ, фоздухофильтров типа "Циклон". Тоже раньше нашей истории, правда почти месяц выпуск танков просел от всего этого. БТРы были признаны желательными, но пока недостижимыми из-за дефицита автомобилей, агрегатами, тем не менее на базе полноприводного варианта ЗИС-6 был собран "гробик" по мотивам БТР-152, который гоняли на полигоне круглосуточно. А потом нас собрали вместе и повезли в Москву.
А с ноября 1941г на все моторы ГАЗ и ЗИС стали устанавливать фильтры моей конструкции. И если на Зисах он был дополнительным, то на ГАЗонах - единственным. Конечно, авторство конструкции я присвоил, так как фильтра представляли собой конструкцию современных мне фильтров для коробок-автоматов, подогнанную под реалии сороковых. Тем не менее это работало. На В-2 так же появились воздушные фильтры, а на ведущих звездах и ленивцах КВ - дополнительные обода "забивающие" пальцы траков. Авторами большинства усовершенствований были не мы, но наше слово оказалось очень важным в процессе отбора нововведений для внедрения.
А еще в Кубинке, при испытаниях т-34 с новой сталинградской башней, я был удивлен присутствием в хранилище "Горыныча", ЗСУ на базе Т-26 и одного из "саблезубых" Фалангера. Причем при каждом из них была папка с документальным анализом.
Олег
Сколько я пробыл без сознания не знаю, но когда очнулся и приоткрыл глаза вокруг было темно. Прислушался - слышу говорят. По русски.
- Где я? - мне казалось что я говорю громко но на самом деле это был очень тихий шепот.
- О танкер очнулся - услышал я.
Говоривший подошел ближе и сел рядом.
- Ты не волнуйся, жить будешь хоть и зацепило тебя...
- Где я? - повторил я вопрос.
- В деревне... - говоривший замялся но продолжил - в плену. Тебя немцы привезли и к нам бросили. Ты уже три дня как без сознания. А мы неделю тут загораем. Нас тут с тобой уже 15 человек будет, - предупредил он мой следующий вопрос.
- А остальные?
- Одного тебя привезли - понял говоривший. - ты отдыхай, сил набирайся.
А у меня перед глазами встали ребята с которыми я в разведку шел. Один за другим.
Так прошло еще три дня. Все это время мы так и сидели в взаперти. Единственным развлечением была кормежка 2 раза в день. Правда, кормежка... Скорее помои, но что давали то мы и ели... Заодно познакомился с соседями - еще двое были танкистами, а остальные пехота. Все рядовые.
А потом пришли за нами и всех выгнали во двор. Там стоял какой то капитан и рядом с ним пара в гражданском. Один из них был с камерой...
После того как я отвел взгляд от гражданских я осмотрелся вокруг. Нас построили, потом через переводчика сказали чтоб мы надели офицерские петлицы (самый младший из нас по званию благодаря этому подлогу стал капитаном) и все это было снять для кинохроники. После чего нас отвели обратно в "тюрьму". Через несколько часов туда бросили еще троих. Один из них с артиллерийским петлицами, был в форме старлея, что меня удивило, до этого тут все были рядовыми.
- Вы откуда товарищи? - спросил я новеньких.
- 14-ой гаубичный - ответил один из них.
Потом мы перезнакомились. На вопрос, как они попали в плен, я узнал, что их чуть не поймали еще вначале Июля под Витебском, где они попали в окружение, но они успели уйти хоть и потеряли половину орудий. А вот второй раз им не повезло и когда их послали заткнуть очередную брешь в обороне они снова попали в окружение, и уйти не получилось.
- В общем Олег надо думать как быть... - обратился ко мне старлей поскольку среди "старичков" командовал я.
- Да что тут, Яша, думать то? - удивился я - валить отсюда надо, но как пока не знаю.
Еще через пару дней "сидения" нас всех погнали на улицу. У нас под боком на ночлег танковая колонна примостилась. И нас погнали бочки с горючкой тягать, чтоб технику заправить для продолжения похода на следующий день... После того, как мы сгрузили горючку и помогли немцам заправить машины нас погнали назад в сарай.
- Ну что? - начал я - Этой ночью драпать надо.
- Почему? Что изменит если мы не этой ночью, а позже уйти попробуем? Мы ж не готовы еще... - посыпалось со всех сторон.
- Да потому что я танкист, а с танком уйти проще чем без оружия и на своих двоих, - ответил я.
Тогда вперед вышел один из бойцов и показал нам монтировку. На вопрос где он ее взял боец ответил что в кузове валялась, а поскольку он и так в ногу ранен, на то что он хромал и не мог согнуть ногу в колене (так как он в штанине монтировку припрятал затолкав ее под бинт, чтоб не выпала) немцы внимания не обратили. Дождавшись пока все кроме часовых уснут (ориентировались по шуму и разговорам) мы подождав еще час начали потихоньку и, стараясь не шуметь делать "запасный выход" из сарая. После чего мы выбрались наружу и двинулись к стоянке техники. Одинокого часового сумели снять без шума и погрузившись в один Т-III и один 251ый рванули в сторону лесной дороги, что заметили еще днем.