Так сложилось, что в последние годы я бывала в Москве только пролётом. Для меня это тем более грустно, что в далеких семидесятых я была в Москве частым гостем и подолгу там жила, исходив вдоль и поперек Замоскворечье и оба Арбата - старый и новый. Приезжая два-три раза в году, я успевала посмотреть все спектакли во всех театрах, в которых только хотела побывать, на всех выставках и во всех музеях, которые хотела посетить. (...Эх, сейчас бы мне такую прыть!.. - *прошамкала бежжубая старушка, растревожив остатки своего склероза*.)
Один день - это очень мало, но я постаралась вместить в него общение с моей племянницей и её дружной семьёй (кстати, героями моего рассказа "Волшебная обезьянка"), посещение заранее выбранного из московской афиши спектакля и прогулку по парку в Ясенево, где сейчас живут мои родные.
Из осколков московских впечатлений сложилась мозаика, одновременно и радостная, и грустная.
О спектакле.
На "Чайку" в МХТ мы не пошли, так как билеты к тому времени были уже только на самые последние ряды, театр Сатиры с Федором Добронравовым отпал по субьективным причинам, Булгаковский трамвай - по объективным. В результате, перебрав несколько антрепризных спектаклей, мы оказались в Доме Литераторов, ожидая увидеть Бориса Невзорова/ Татьяну Догилеву или Владимира Долинского/Людмилу Нильскую, - актеров, которых мы знали по работам в кино.
Спектакль назывался "Люби меня как я тебя", хотя в программке красовалось другое название - "Летели два крокодила". Когда мы спросили суперважную билетершу, стоящую у суперосновательной лестницы, не перепутала ли она программки, та участливо объяснила, что старое название выглядело детским и вызывало много вопросов, ввиду чего его заменили. Дама принесла извинения за то, что гардероб не работает, и невинно добавила, что пустых мест в зале будет много, так что свои куртки мы сможем удобно пристроить. Это прозвучало как тревожная увертюра к спектаклю. В зале действительно было много свободных мест. А далее можно процитировать старый мультик про зайца и морковь: "Предчувствия его не обманули..."
Для меня, глубоко периферийного зрителя, антреприза - довольно обычное явление: к нам в город кто только из столичных актеров и с какими только спектаклями ни приезжал.... Не на всех спектаклях, конечно, я бывала, но с тех, на которых мне довелось попасть, я уходила под большим впечатлением. И практически всегда это впечатление было добрым. Я прекрасно понимаю, что профессионализм и мастерство хороших актеров может сделать и антрепризный спектакль праздником при всех неотъемлемых минусах такой постановки. Но на этот раз я не сказала бы, что мне повезло.
Оказалось, что эту пьесу я видела ранее в телевизионном варианте, где играли Леонид Якубович и незабвенная светлой памяти Любовь Полищук. То, что сюжет мне знаком, меня не расстроило. Наоборот, я решила свое внимание обратить на игру актеров и особенности театральной постановки. Наверное, вам знакомо ощущение, когда в один мощный аккорд складываются и пьеса, и постановка, и игра актеров, и всё, что ты видишь и слышишь.... Когда тебя, смотрящего спектакль, словно уносит мощной волной чувство радости, чувство сопереживания, чувство причастности к открытию, которое сделает твой мир полнее и лучше.... И, когда ты идёшь смотреть спектакль, ты ждёшь именно такого состояния души.
Не случилось. Пьеса Каменецкого и Щедрина написана легким языком, давая простор для полёта игры актеров. А я смотрела во все глаза и понимала, что смотрю я словно бы хорошо заученный урок - и не более. В главных ролях были заняты Владимир Долинский и Людмила Нильская. Возраст актеров - да простят они меня, старушку - явно не укладывался в предлагаемые обстоятельства, рождая моё первое "не верю" и гаденькую в применении к самой себе мысль о том, что душа у человека не стареет, но снаружи этого не видно. Владимир Долинский, если продолжать аналогию с уроком, выучил его на твердую четверку, и было видно, что "отвечает" он уверенно (заученно) и местами даже радостно от того, что хорошо заучил. А от игры весьма уважаемой мной ранее Людмилы Нильской осталось странное и крайне тягостное ощущение, будто ей всё это представлять зрителю было крайне неинтересно и неприятно. Даже в минуты финального выхода актеров после спектакля на авансцену, она ни разу не взглянула в зал, словно спешила на более ответственное и интересное мероприятие. Да и саму роль она произносила как-то бегло, как бы между прочим ... Может быть, она просто неважно себя чувствовала, да простит меня Господь за такое предположение...Может быть, виной тому полупустой зал?... Я понимаю, что играть в таком зале не бог весть какое счастье, но зритель-то не виноват, он-то пришёл "по-честному" - и осадок от спектакля у меня остался горьковатым, как от суррогатного кофе.
Впечатления от спектакля скрасило как могло лицезрение интереснейшего симпатичного здания бразильского посольства, расположенного напротив Дома Литераторов, как будто игриво спрашивавшего меня, слегка приунывшую: "А чего же ты хотела, матушка? Это - Москва..."
