Анчуков Сергей Валентинович : другие произведения.

Какие войны ожидают Россию в Xxi столетии

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.27*8  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Существует мнение, будто бы сегодня “России ничто не угрожает, и даже США уже давно не рассматривают ее в качестве объекта ядерного удара”. Допустим, что это верно.Но что будет спустя некоторое время, когда призрачная идилия взаимной любви Запада и дикой российской демократии будет нарушена, а интересы многомиллионного русского народа и мирового сообщества войдут в неразрешимое глобальное противоречие?Кто даст гарантию, что не будет предпринята попытка окончательной денационализации некогда народного достояния на территории России, или, напротив, начнется процесс деприватизации?Кто решится утверждать, что в этом случае не разразится внутренняя, разрушительная межусобица более похожая на мировую войну, чем на ћрусский бунт, кровавый и бессмысленный” в своей жестокости?Какая она будет, ЭТА БУДУЩАЯ ВОЙНА ДЛЯ РОССИИ?
  С. Анчуков
  
  Какие войны ожидают Россию в первой четверти 21 столетия
  (глава из шестой части "Мятеж-войны" - "Стратегия для России")
  
  "Формы организации армий, роды и виды войск приспосабливаются обычно к формам и способам ведения войны"
   И.В.Сталин. К вопросу о стратегии и тактике русских коммунистов, 1923 г. Соч. Т.5, с.169
  
  
  Существует мнение, будто бы сегодня “России ничто не угрожает, и даже США уже давно не рассматривают ее в качестве объекта ядерного удара”.
  Допустим, что это верно.
  Но что будет спустя некоторое время, когда призрачная идилия взаимной любви Запада и дикой российской демократии будет нарушена, а интересы многомиллионного русского народа и мирового сообщества войдут в неразрешимое глобальное противоречие?
  Кто даст гарантию, что не будет предпринята попытка окончательной денационализации некогда народного достояния на территории России, или, напротив, начнется процесс деприватизации?
  Кто решится утверждать, что в этом случае не разразится внутренняя, разрушительная межусобица более похожая на мировую войну, чем на "русский бунт, кровавый и бессмысленный” в своей жестокости?
  Какая она будет, ЭТА БУДУЩАЯ ВОЙНА ДЛЯ РОССИИ?
  Очевидно, что ответ именно на этот вопрос должен стать одним, но не главным, основанием для формирования действительной, а не мнимой Концепции безопасности государства, плана реформирования и строительства ВС, наконец, военной стратегии России до 2020-2025 года.
  Однако исследования строятся на принципе “чего изволите” и “не имеют динамичного прогноза”, а концепции и военные доктрины именуются “временными”, носят промежуточный и неопределенный характер. Проходят годы бесплодных исследований, демагогических заявлений и принятия судьбоносных решений и нереализуемых проектов. Между тем, “военный воз России и ныне там” .
  В этих условиях невозможно определить перспективы формирования военной системы государства, а при наличии схоластических прогнозов план строительства ВС РФ носит характер фантазий и превращается в бесперспективную химеру.
  Перспективы действительно нет.
  Живем сегодняшним днем, реформы идут по необходимости. Оцениваем ситуацию в лучшем случае по свершившемуся факту, витаем в облаках надежды и соглашаемся с “экономическими реалиями” или, хуже того, занимаемся обоснованием уже утвержденных концепций развития и строительства ВС, но не далее чем "до 2005 года".
  Впрочем, такая “перспектива” и образ мыслей верхов не удивляют. Они эти верхи давно живут своими интересами. Даже в публичной сфере политики в государственном строительстве, отсутствуют общественно-понимаемые целевые установки и какие либо ясно видимые для народа стратегические ориентиры на среднюю и дальнюю перспективу. Складывается устойчивое впечатление, что безмыслие и засилье начальственного мнения главные черты современной политики и военной стратегии, в то время как "современная российская политика" ничего иного как прямого осуществление интересов ничтожного меньшинства населения.
  В государстве без идеологии - трудно ожидать что-либо другое.
  
  Предварительное резюме
  
  
  В нарушение традиций, по поводу приведенных выше суждений уважаемого профессора предложу читателям предварительное резюме.
  Во-первых. Даже если предположить, что формирование “постиндустриального общества”, как некой “новой общественно-экономической формации” в России состоится, то это еще не означает неотвратимого “перехода к информационной эпохе” и к войнам “шестого поколения”, тем более не подразумевает изменения общего характера войны. Если допустить появление “оружия на новых физических принципах и возрастание точности стрельбы в 30 раз”, то следует заметить, что это в принципе отношения к общественному строю не имеет. Между тем экономическое развитие “большинства” стран мира и наиболее развитых государств (представляющих все же меньшинство) в обозримый период истории предопределит не только существенный отрыв последних в оснащении и в организации армий, но и способы применения вооруженных сил.
  “Поляризация” в этом направлении будет углубляться, и навряд ли “принесет преимущества меньшинству, “передовой семерке” наиболее развитых стран мира, а "неоспоримые военно-технические преимущества постиндустриальных стран" могут превратиться в их недостатки.
  Более того, прямое военное столкновение “высоко оснащенных” войск НАТО с войсками третьеразрядной державы - России, “ориентированной на войны пятого поколения”, как ни странно, вполне может привести к поражению альянса. Одной из причин - может стать именно высокая техническая оснащенность, которая имеет свою "ахиллесову пяту" - высокую уязвимость системы управления в следствие ее зависимости от устойчивости ключевых объектов. Представим себе, что выведены из строя ПУ системы "НАВСТАР" и несколько наиболее важных компьютеров в системе ее обеспечения.
  Дальше ошибки и сбои будут умножаться, до тех пор пока вся система ВС США, настроенная для работы в "автоматическом режиме", не будет поражена хаосом и неразберихой. От них, как говорят, "рукой подать" до паражения в борьбе с противником, действия которого не ограничиваются электроникой при сравнительно равных возможностях вооружения,. Это не значит, что нечто подобное будет правилом. Но Индию, Китай и Пакистан уже сегодня весьма сложно рассматривать в виде безусловно успешного объекта нападения для развитых стран. Нет сомнения в том, что условия применения вооруженной силы против этих стран уже в ближайшем будущем будут соответствовать условиям гипотетической войны с Россией сегодня.
  Даже современные военные конфликты, в том числе война на Балканах, в военном смысле не могут рассматриваться как показательное для оценки будущего явление. Скорее всего, даже с учетом политических целей будущих войн это повод для сомнений в прогнозе содержания и характера военных операций первой четверти 21 столетия. В самом деле, достаточно представить себе продолжение операции НАТО против СРЮ в сухопутном варианте или не предвзято взглянуть на столкновение российской армии с “чеченскими бандами”, как будет ясно, - “только слабость порождает агрессию”. Но так же верно то, что решительность способствует достижению победы там, где по расчетам формальных стратегов ее, казалось бы и быть не может.
  Нет сомнения в том, что показательные войны на Ближнем Востоке, на Балканах и военные действия в других горячих точках уже по этим причинам не могут показаться столь уж “типичными” для среднесрочной и длительной перспективы, чтобы на их основе строить большую стратегию и планы строительства Вооруженных сил России. Но не учитывать такие перспективы в части анализа основных направлений развития вооруженных сил потенциальных противников было бы непростительной глупостью. (Специально для читателей в сноске привожу "анализ направлений военного строительства иностранных государств, предложенный нашим "разведсообществом" и не представляющим какого-то открытия в контексте известных всем фактов )
  В ближайшем будущем столкновение противников, оснащенных пока только экзотической и качественно иной, чем ныне, техникой “шестого поколения” вряд ли возможно. Очевидно, что масштабное применение массовых вооружений “шестого поколения” даже против слабого по оснащенности, но не ресурсам, противника ничего не изменит в характере войны в ее обычном понимании.
  Более того, типичные для современных армий вооружения "четвертого-четвертого+ поколения", которые останутся массовыми, по крайней мере, еще лет двадцать пять, не исключают, а предполагает проведение скоротечных операций именно классического типа. В соответствии с этим вряд ли произойдет существенное изменение тактики и оперативного искусства, то есть способов применения вооружений. В подтверждение этой мысли рекомендую читателям обширную статью, взятую из журнала "Авиация и время", которая дает представление об организации воздушных операций во время второй мировой войны, т. е. более чем 50 лет назад. В связи с ее прочтением вопрос: "Что изменилось?", для разработчиков концепций и доктрин, возможно, покажется риторическим , а главным будет вопрос "необходимости ведения войн прошлого, в то время как есть другие способы достижения политических целей".
  Итак, характер войн первой четверти XXI столетия будет в первую очередь зависеть от целей военных действий при полном подчинении стратегии применения вооруженной силы государственной политике. Более всего это имеет отношение к России, где в последнее время происходит подмена интересов народа, интересами правящего класса - новой буржуазии.
  Впрочем, такая постановка проблемы тоже не бесспорна, если в качестве приоритета рассматривать политические цели, а не стратегические задачи.
  Во-вторых. При наличии ядерного оружия, которое все же останется важнейшим компонентом военной политики России в первой четверти 21 столетии, ее бессмысленно пугать “появлением к 2030 году 70 кораблей, оснащенных двумястами тысячами КРМБ и системой “НАВСТАР”. При “определенных условиях” весьма вероятно появление в России аналогичных систем вооружения в комплексе с ГЛОНАСС, как противоядия “новым военным технологиям” Запада. Систем вооружений неуязвимых для стран НАТО и США. Например, дальнобойных противокорабельных средств СН в обычном снаряжении. Оснащение стратегических РК с головками самонаведения и существующих крылатых ракет средней дальности морского, воздушного и наземного базирования обычным зарядом при сохранении баллистики и точности не такая уж фантастическая вещь.
  Это позволит достичь весьма неприятных для агрессора результатов неадекватными средствами и с меньшими затратами, поскольку для Америки и Западной Европы в первой четверти 21 столетия останется актуальной проблема ответного удара и повышенной чувствительности населения к потерям, в то время как нанесение ударов высокоточными боеприпасами по территории со слаборазвитой инфраструктурой может оказаться неэффективным. Именно поэтому широкое применение найдут традиционные средства и способы ведения большой войны.
  Для России создание приемлемого соотношения сил для обороны обширных пространств пока представляется проблемой выбор между продолжением кардинальных реформ по западному образцу или временной консервацией современного облика ВС с учетом опыта содержания Армии и Флота СССР на основе идеи мобилизации и всеобщей воинской обязанности. Это при том, что фактически нет альтернативы постепенному переходу к содержанию ограниченной базы мобилизационного развертывания, с одновременным сокращением количества основного вооружения и многократным повышением боевого потенциала единичных образцов ВВТ.
  Естественно, что потребуется принятие энергичных мер по компенсации утраченного потенциала СОН, например, изменением стратегии применения оперативно-тактических ядерных средств.
  Проблема современной России не только отсутствие необходимого ресурса на содержание ВС и средств на проведение дорогостоящих реформ. Дело даже не в продолжении реформе, а в необходимости обеспечения безопасного содержания запасов вооружения при ограниченной численности войск. Не секрет, что в ближайшее время предложено сократить ВС 1 миллиона военнослужащих. Как при этом обеспечить решение задач мобилизационного характера и содержание ВВТ без существенного уточнения или даже коренного изменения концепции строительства ВС?
  В-третьих. Говорить о реформе в ВС России пока не приходится, потому что не вполне ясно к каким войнам и для достижения каких целей следует готовить войска. Может быть к очередной чеченской войне, или следует рассчитывать на звездные войны? Может быть, следует ориентироваться на войны классического типа или рассматривать ВС как элемент силы сдерживающей агрессию с выполнением эпизодических задач в специальных операциях?
  Но не будет преувеличением сказать, что в принципе нет намека на реалистическую оценку войн будущего, и естественно не существует замысла отражения возможной агрессии. Тем более нет даже примерно очерченных контуров реалистической военно-технической политики будущего. Вооружения конца 20 столетия и 5-6 поколения как основу для коренного изменения характера войны рассматривать пока не приходится. Более того, весьма неопределенными представляются среднесрочные перспективы разумных изменений в ВС и экономического обеспечения формирования по настоящему современной Армии на рубеже 2007-2010 гг. при этом о перспективе 2025-2030 годов никто даже не упоминает.
  Определение оборонной стратегии России в целом и всякие общие рассуждения о “войнах третьего тысячелетия” с позиций миротворчества и “страшилок” звездных войн представляется беспредметным и мало что дает для принятия безошибочных решений на будущее. Однако военные угрозы имеют вполне реальную перспективу, а дальнейшее ослабление России ничего кроме агрессии вызвать не может.
  Американцы безусловно блефуют, но за всякими безумными сегодня идеями просматриваются реалии будущего.
  Впрочем, по поводу оценки и средств ведения и характера войн первой четверти 21 столетия приведу в сокращении несколько выдержек из послания министра обороны США У. Коэна (из администрации Б.Клинтона), направленного президенту и конгрессу Соединенных штатов.
  Итак, текст Послания с приложениями на 296 страницах следует, что вооруженные силы США должны быть готовы противостоять гораздо более комплексным угрозам. Для противодействия им ВС должны быть мощными, мобильными, готовыми отвечать на любые вызовы и побеждать. Эффективное использование новых информационных систем и передовых технологий (посредством применения новых оперативных концепций и организационных структур) позволит ВС США быть более оперативными и маневренными. Они будут обладать высокоточным оружием и будут лучше защищены. Все это будет происходить на фоне сокращения их общей численности.
  В основе стратегии США и фундаментом военной мощи США останутся: хорошо подготовленный личный состав; боеготовые вооруженные силы; организация, доктрина и технологии, превосходящие возможности противника.
  Предметом особой озабоченности является возрастание угрозы ракетного удара по территории Соединенных Штатов с использованием баллистических ракет. Угроза ракетного нападения, которая раньше считалась маловероятной, многократно возрастает по мере того, как страны, подобные КНДР и Ирану, продолжают разработку и экспорт баллистических ракет большой дальности. Более того, реальной, хотя и менее вероятной, остается возможность случайного или непреднамеренного ракетного пуска с территории России или Китая .
  Руководство МО США считает, что "в настоящее время у Соединенных Штатов нет глобального соперника и вряд ли он появится, по крайней мере, до 2015 года. Однако существует вероятность того, что после 2015 года на международной арене может появиться региональная сверхдержава или даже соперник глобального масштаба. Китай и Россия по их потенциалам, видимо, могут стать наиболее вероятными такими соперниками, хотя будущее этих стран представляется весьма неопределенным. Россия может в предстоящие годы восстановить способность "проецировать" свои значительные наступательные военные возможности по периферии государственных границ, однако это потребует проведения крупных подготовительных мероприятий, которые не пройдут незамеченными для Соединенных Штатов".
  В тоже время отмечается, что "в то время как Россия продолжает сохранять крупный арсенал стратегических и тактических ядерных средств, ее обычные военные возможности как с точки зрения "проецирования" силы, так и боеспособности существенно ослаблены".
  Утверждение о том, что "у США в настоящее время глобальных противников нет" не вызывает сомнения как и то, что военное командование США рассматривает Россию в качестве вероятного противника в случае восстановления ее экономического и военного потенциала.
  Военные стратеги США рассчитывают на создание подавляющего превосходства одновременно на двух ТВД.
  Для этого процесс реорганизации планируется "начать с создания соединений переходного типа, но с характеристиками нового типа, в пределах доступных и появляющихся технологий. Считается, что внедрение новых технологий будет важным моментом для выполнения задач реформирования сухопутных войск, которое будет осуществляться по двум главным направлениям:
  внедрение информационных возможностей в существующие системы тяжелого вооружения, таких как танк М-1 "Абрамс", боевая машина пехоты М-2 "Брэдли" и вертолет "Апач";
  проведение мероприятий по усилению живучести и огневой мощи соединений легкого типа.
  Эти направления работы "обеспечат повышение боевой готовности на оперативном и тактическом уровнях, возможностей к длительному ведению боевых действий, а также увеличение огневой мощи, живучести и способности к быстрому развертыванию войсковых формирований".
  Первым соединением по освоению боевых возможностей сил XXI века будет 4 механизированная дивизия. Уже в 2001 году планируются ее учения для выявления боевых возможностей полностью автоматизированной дивизии с новой системой вооружения, созданной на основе цифровых технологий. При этом считается, что "дивизия будет иметь на 25% меньше боевых систем, но обладать большей огневой мощью за счет синхронного, точного ведения огня и одновременного маневра и благодаря возможности получать значительно более полную информацию о противнике. За счет сокращения количества боевых систем и повышения эффективности сил поддержки численность такого соединения сократится до 3000 чел. (сейчас штатная численность "тяжелой дивизии" около 16 тыс. человек, - С. А.).
  Как видим ничего сверх естественного в силах общего назначения ВС США не происходит. Но, по мнению специалистов МО США, при значительном повышении возможностей "новых автоматизированных дивизий" повышение боевого потенциала и степени его реализации позволит сократить численность боевых средств и личного состава соответственно на 25 и 80%.
  Похоже, что "ведение войны на двух ТВД одновременно, создание супер качественных соединений сухопутных войск, так же как оснащение ВМС 250 тыс. высокоточных ракет большой дальности это американский блеф и фантазии российских исследователей.
  Однако при американских ресурсах и желании обеспечить превосходство над любым "потенциальным противником эти идеи могут приобрести вполне реальные очертания уже к 2012-2015 году.
  В середине января 2001 года новый Госсекретарь США, "герой Иракской войны", генерал К.Пауэл заявил: "Россия должна забыть, что у нее есть какие то интересы в других республиках бывшего Союза. Мы не позволим России вмешиваться в дела бывших республик бывшего СССР. Восстановление России не входит в планы правительства США". Далее Пауэл отметил, что деньги России будут выделяться только в трех случаях: на уничтожение стратегических ракет СС-18 и СС-20; на строительство хранилищ радиоактивных отходов; для поддержки друзей США на Северном Кавказе.
  Он так же добавил, что "...проблема ПРО - это наше внутреннее дело. Мы будем развивать систему НПРО, не взирая ни на какие внешние обстоятельства, поскольку она обеспечивает безопасность не только США, но и всего западного мира".
  В интервью представителям прессы К. Пауэл обмолвился, что весь бюджет России, в том числе ВС, - это "расходы за один год нью-йоркских наркоманов".
  Военные эксперты США характеризуют ситуацию следующим образом: "современные военные возможности США отвечают критериям Пентагона по "ведению двух войн", то есть ВС США способны в настоящее время одновременно вести две победоносные войны на двух ТВД". Делается вывод: для администрации республиканца Д.Буша будет характерна ставка на военно-силовой фактор в обеспечении национальных интересов США, в отличие от политики "демократов" на глобализацию и "гуманитарную интервенцию".
  Считается, что в отношении РФ республиканцы будут исходить из прагматических соображений военно-политического характера, с приоритетным условием поведение Москвы на международной арене, а не решения гуманитарных проблем внутреннего развития России. В этом смысле политика республиканцев в отношении РФ будет более предсказуема и прагматична.
  Попробуем разобраться и ответить на вопрос, что может противопоставить Россия военной опасности в будущем и столкновению с более сильным противником.
  Прежде всего, имеется в виду период, когда Северо-Атлантический альянс накопит высокоточные средства в количестве, необходимом для ведения масштабной войны, а Китай обретет возможность решения территориальных проблем с позиции силы и уверенность в достижении целей военными средствами.
  
  Стратегический фон: прогнозы и предположения
  
  Не вызывает особого сомнения то, что характер войны в в среднесрочной перспективе зависит не столько от доли качественных вооружений, сколько от количества наиболее массовых вооружений в боевом составе войск на момент начала войны. Для ведения локальной войны действительно имеют значение уже присутствующие, хотя и в незначительных количествах, серийные образцы ВТО. Но будет ли их достаточно много, что бы существенно изменить характер большой войны, если ее продолжительность и содержание операций будет определяется темпом “дрейфа” боевого состава ВС к более “примитивным” массовым вооружениям конца прошлого столетия и соответствующим способам ведения боевых действий?
  Если к 2015 году на Западе действительно произойдет накопление качественно-новых вооружений, то это позволит НАТО вести более или менее длительные военные действия в масштабах сопоставимых с “региональной войной”. И не случайно в военных кругах США идут дебаты о правильности стратегических установок на ведение двух войн одновременно. Американцы понимают, что полное перевооружение на качественно иные, чем сегодня средства.
  Но исключит ли это применение традиционных средств общего назначения, которые останутся массовыми?
  Даже если “профессионализация армий” объективно нивелирует такие понятия как “массовая армия военного времени”, “мобилизация экономики” в странах НАТО и субъективно в России. Безусловно, проблема мобилизации в разной степени касается США и Турции. В целом масштабные военные действия действительно будут ограничены тем, что из вооружений и в каком количестве будет содержаться в штатах войск на начало конфликта или будет поставлено в строй при минимуме мобилизационных усилий в течение 2-3 месяцев .
  В этих условиях России вряд ли стоит рассчитывать на длительный угрожаемый период. К 2010 году Вооруженные Силы РФ, сокращенные по “экономической необходимости” до 800 тысяч, будут не в состоянии провести даже войсковую мобилизацию в течение года, а миллионная группировка “военного времени” не решит проблему ведения региональной, более или менее длительной войны в Европе.
  Если речь все же идет о возможности прямой агрессии против РФ, то, исходя из оценки направлений научно-технического прогресса и развития военно-стратегической ситуации в мире, наиболее опасным для России будет период с 2010 по 2025 годы.
  Парадокс современного положения заключается в том, что мобилизация является анахронизмом прошлого, без которого невозможно решение проблем обеспечения военной безопасности России в настоящем, и поэтому мобилизационная подготовка - комплекс задач сегодняшнего дня, в принципе - решение задач в будущем.
  Сегодня вероятность развязывания ядерной войны действительно мала настолько, что ее обсуждение не заслуживает серьезного внимания. Однако массированное применение хотя бы 50 тысяч (!) крылатых ракет воздушного и морского базирования по военно-экономическим объектам в России будет равносильно нанесению обезоруживающего ядерно-ядерного удара . Но именно поэтому при наличии хотя бы 300 ядерных зарядов в России, воздушно-космическая операция с применением крылатых ракет в таких масштабах представляется более чем нереальной. Уже на ранних стадиях войны это неизбежно приведет к неуправляемой эскалации военных действий с переходом к применению ядерного оружия. Мнение о том, что “новые военные технологии” обеспечат повышение порога ядерной безопасности и применения ядерных сил, в том числе оперативного назначения, в этих условиях представляется не совсем верным .
  Представим себе невероятное: с учетом ТТХ вооружений и противодействия ВС России из 50 тысяч КРМБ, примененных в ходе воздушно-космической операции, четверть достигнет целей. Это конечно не 1000 “томагавков” для Югославии, но и Россия не СРЮ.
  Предположим, что в результате “преднамеренных ошибок”, в соответствии с целями войны 30% КР и УБ с массой боевого заряда 250-500 кг будет подорвано в административно-хозяйственных густонаселенных и промышленных центрах, а остальные будут применены по войскам, силам флота и по другим военным объектам.
  Не вдаваясь в подробности виртуального замысла операции и структуры возможных потерь, можно предположить, что в этом случае будет поражено от 4 до 12 тысяч объектов экономики, военной инфраструктуры, системы управления и войск. При этом безвозвратные потери мирного населения при “средней эффективности” одного боеприпаса составят до 100 человек убитыми и более 300 ранеными. (Вспомним последние теракты в Москве и Волгодонске) Всего это потери 1,5-1,6 миллиона человек. В войсках потери могут оказаться 600-700 тысяч человек, и до 20-30 тысяч единиц тяжелого вооружения. Можно предположить, что массовое применение обычных боеприпасов повысит потери еще на 20-25%, а если предположить невероятное - применение 100-150 тысяч "Томогавков" и управляемых лазерных бомб, то потери мирного населения могут увеличиться в 2-3 раза. Возможно, это и есть предел “стойкость населения” и мера жестокость правительства к своей армии при наличии ядерного оружия.
  Допустим, что в странах Западной Европы и США чувствительность населения к потерям значительно выше, чем России. В связи с этим американское руководство при разработке проекта национальной ПРО ставит задачу не допустить по США даже одиночного ядерного удара. Это является серьезным основанием для формирования ядерной стратегии России, поскольку противоположная по сути задача, доставка некоторого количества боевых блоков) современными ВС РФ решается гарантированно и такое положение сохранится еще достаточно долго. И тем не менее, с учетом преобладания ударов по объектам экономики и “побочного террористического эффекта”, 5-8 миллионов убитых и раненных, временной потери 25-30% экономического потенциала и снижения боеспособности Армии на 70% потребуется принятия решений о нанесении ответного удара ЯО уже на начальной стадии войны. И, конечно, не ожидая катастрофических последствий и “критических потерь”, . которые являются главной причиной дестабилизации обстановки в воюющих странах
  Действительно, параметры операции на Балканах сегодня весьма неоднозначно оцениваются аналитиками НАТО, СРЮ и тем более России. Но именно это дает основания сделать вывод о том, что даже при наличии экономических возможностей накачка вооруженных сил США дорогостоящим высокоточным оружием представляется таким же тупиком, как и гонка вооружений в прошлом для СССР.
  Однако, при наличии ядерного оружия в двадцати странах мира, мысль о хирургически точных ударах высокоточным оружием, как о преимуществе США, может оказаться не более чем блефом и вредным для определения реальной стратегии России заблуждением. То, что в США делают ставку на сохранение преимуществ в сфере информационных технологий, позволяет вполне определенно сомневаться в возможности применения Западом грубой военной силы, вооружений четвертого и даже пятого поколения, как главного средства достижения победы в Европе.
  На Востоке ситуация будет не менее сложной, но по иным причинам. Если отбросить в сторону вполне возможную “добровольную ликвидацию российского военного присутствия” от Забайкалья до мыса Дежнева, то попытки удержать регион в орбите российского влияния силой представляются бесперспективными и, более того, обреченными на неудачу в силу несопоставимости ресурсов современной России и КНР, а возможно Японии при поддержке США. При этом следует иметь в виду перспективы развития отношений с КНР - главным в будущем противником России если не в мире, то в АТР .
  Иллюстрировать ситуацию на Дальнем Востоке расчетом потерь при десятикратном превосходстве противника на стратегическом уровне (при равном качестве обычного вооружения) просто не имеет смысла. Напрашивается мысль о необходимости прямого повышения ресурса на ДВ на основе новой сбалансированной стратегии применения ОТЯС, СЯС и группировки сил общего назначения, смысл которой - сдерживание любых попыток как ползучей так и прямой агрессии со стороны КНР для расширения "жизненного пространства в стратегических границах, не совпадающих с географическими границами" современного Китая.
  Ситуация в Центрально-Азиатском регионе при наличии трудно доступной “буферной зоны”, естественно прикрывающей “мягкое подбрюшье” России, представляется не столь угрожающей . Но это не означает, что нашими вероятными противниками и их союзниками Сибирское направление рассматривается как бесперспективное. Пример того идея “защиты в России (!) американских интересов военной силой для отражения атаки с Юга, в отсутствии дееспособной и управляемой “союзнической силы” на территории Сибири”. Эта мысль уже была заложена в замысел учений сил быстрого реагирования США, проведенных на Аляске летом 2000 года и получила практическое продолжение в ходе антитеррористической операции в Афганистане, в результате которой США прочно обосновались на территории ранее входившей в зону "жизненно важных интересов России".
  Очевидно, что, не смотря на видимую стабильность международной обстановки, для России как и в годы второй мировой войны представляет наибольшую опасность перспектива войны на два фронта, что предполагает формирование совершенно новой военной стратегии России в XXI столетии .
  Можно сколько угодно говорить о партнерстве ради мира, о необходимости обеспечения экономической безопасности за счет снижения расходов на Армию и Флот. Но парадокс военно-стратегической ситуации заключается в том, что в ближайшем будущем потребуется содержать две стратегические группировки ВС РФ для ведения операций совершенно разного характера. Создать их на пространстве от Чукотки до Калининграда при современном ресурсе и качестве ВВТ заблаговременно почти невозможно, а содержать в мирное время просто немыслимо. Более того, при растянутых на 9000 км коммуникациях на "пустом месте" даже с учетом маневра по внутренним операционным направлениям своевременно развернуть стратегические группировки сил общего назначения будет почти невозможно.
  Таким образом, на Европейском ТВ необходимо ориентироваться на содержание стратегической группировки для отражения массированных ударов в рамках проведения воздушно-космической операции мощной группировкой НАТО. На Востоке, как минимум следует ориентироваться на содержание группировки разнородных сил, готовой к ведению сдерживающих действий ограниченными средствами с применением тактического ядерного оружия против многократно превосходящего численно противника.
  Возможно, что приоритеты и характер операций, содержание и цели боевых действий по месту проведения (на Востоке и на Западе) могут поменяться на прямо противоположные. При этом в мирное время потребуется создание стратегических резервов СОН, в том числе для выполнения задач прикрытия на центрально-Азиатском стратегическом направлении в мирное время.
  Очевидно, что в любом случае для осуществления реалистической оборонной стратегии ядерная составляющая ВС РФ до 2025-2030 года будет иметь решающее значение. И не только как фактор сдерживания агрессии, но и как возможность ее безусловного пресечения на приемлемых или даже выгодных для России условиях при минимуме затрат.
  Для решения проблем безъядерной войны в любом из вариантов необходимо в ближайшие 10-15 лет сохранить боевой потенциал сил общего назначения на достаточном уровне за счет разумной модернизации существующих вооружений, которые уже в качественном отношении и развитии начинают отставать от зарубежных аналогов . Тем более это необходимо при условии неизбежного сокращения численности тяжелых вооружений общего назначения в 3-4 раза. Но для сохранения приемлемого соотношения сил к 2025 году потребуется повысить боевой потенциал СОН как минимум в 10 раза. Рассчитывать на это можно только при условии планомерной поставки в войска качественно иных вооружений, чем известные ныне средства вооруженной борьбы конца ХХ - начала XXI столетия. А поскольку для экономики России это вряд ли по силам, то встает проблема существенного изменения способов применения обычных вооружений в комплексе с ядерными боеприпасами сверхмалой мощности.
  В этом сегодня состоит проблема выбора приоритетов в развитии вооружений и видов ВС РФ.
  Но возможен ли какой либо разумный выбор при достигнутом ныне уровне боеготовности ВС, при современном состоянии оборонно-промышленного комплекса и в отсутствии собственной идеологии?
  
  Информационная сфера - область развитие средств и методов ведения современной войны
  
  В настоящее время военно-политическое руководство США считает активное ведение и победу в информационной войне одним из решающих факторов достижения целей операций, кампаний и войны в целом. Победа в информационной войне рассматривается как одна из главных целей, достижение которой приведет к успеху боевых действий в военном конфликте или достижению поставленных военно-политических целей без применения вооруженного насилия в его традиционном смысле.
  В связи с этим информационная война стремительно превращается в самостоятельную форму противоборства сторон. Оборонительную и наступательную информационную войну предполагается вести в мирное и военное время, на стратегическом, оперативном и тактическом уровнях с использованием всего арсенала средств информационно-психологического воздействия, как один из важнейших способов нейтрализации или резкого снижения эффективности систем управления.
  Для подготовки и ведения такого рода войны, выработки и координации политики в этой области на национальном и ведомственном уровнях в США создается развитая инфраструктура органов, организаций и подразделений. В выработке ее концепции активно участвуют президентские структуры, НИУ МО, аппарат управления и штабы видов ВС.
  Научно-техническая программа Министерства обороны предполагает проведение широкого фронта работ в следующих областях:
  - средства защиты информационного ресурса;
  - специальные средства воздействия на компьютерные сети и информационную инфраструктуру противника;
  - радиоэлектронные и огневые средства для борьбы с системами боевого управления противника;
  - средства радиоэлектронной борьбы;
  - специальные технические средства для проведения психологических операций и др.
  Масштабные усилия предпринимаются по защите национального информационного ресурса США, его гражданского и военного компонентов.
   Являясь самой "информатизированной" страной мира, США вместе с тем наиболее уязвимы в сфере информационной войны. Это понимает американское руководство: не случайно в рамках Программы обеспечения информационной безопасности государственными органами, министерствами и ведомствами осуществляется реализация программ защиты информационных ресурсов. Выполнение требований данной программы, по мнению американских специалистов, должно существенно повысить защищенность национальных информационных ресурсов, как в мирное, так и военное время. Разработка технологий и создание технических и программных средств ведения информационной войны в США реализуется в соответствии с научно-технической программой МО, в которой информационное превосходство и РЭБ выделены в качестве самостоятельных элементов среди десятка приоритетных направлений наращивания боевых возможностей объединенных ВС.
  Как страны с развитым ВНТП, так и страны третьего мира уделяют повышенное внимание развитию своих возможностей по ведению информационной войны, однако масштабы работ в этой области несопоставимы с усилиями, предпринимаемыми в США.
  Вместе с тем информационные технологии, а с ними и возможности по ведению информационной войны бурно развиваются, даже в странах третьего мира. В документе КНШ ВС США "Единая перспектива - 2020" указывается, что угрозы для США в этой области сохранятся на весь период до 2020 г. и могут появиться новые более серьезные угрозы. Это подтвердили события 11 сентября 2001 года, когда США оказались в весьма сложном положении именно как "наиболее информативно развитая страна". Только решительные меры по ограничению и закрытию каналов распространения негативной для США информации позволили стабилизировать ситуацию, а в последующем обратить весь информационный ресурс на подавление противников.
  Таким образом, рассматриваемый фактор развития СВП в период до 2025 г. будет весьма актуален как для стран с высоким уровнем развития ВНТП, так и для стран третьего мира.
  
  Постраничные ссылки:
  
   Примером такого рода прогнозов является статья доктора наук, генерал-майора В. Слипченко “В третьем тысячелетии (!) мир ожидают совсем другие войны” (НВО Љ8 за 2000 год). Название действительно впечатляет сроками. Но статья не дает ответа на прямо поставленный вопрос: к каким войнам следует готовить Вооруженные силы России в первой четверти 21 столетия? Нет ответа на этот вопрос и в Совете безопасности. Естественно, принятые в 1999 году Концепция национальной безопасности и военная доктрина России превращаются в словесную эквилибристику.
   В США обыватель страшно боится русских ракет, а разного рода эксперты подливают масло в огонь своими страшилками на тему кто кого и сколько. Приведу оценки американских экспертов возможностей еще недобитых реформами ВС СССР с учетом их предполагаемого сокращения. (Айра Гельфанд, Лэхлан Форроу, Майкл МакКэлли, Публикуемый материал предоставлен международным информационным агентством "Washington ProFile".)
  НЕСМОТРЯ на сокращение стратегических ядерных арсеналов Соединенных Штатов Америки и Российской Федерации до уровня 1700-2200 боеголовок, обе страны сохраняют возможность уничтожить друг друга. Этот сценарий развития событий не кажется невероятным, поскольку никогда нельзя исключать возможности сбоев в системе управления стратегическими ядерными силами, провокаций третьих стран или террористических организаций, способных, например, запустить ракеты по траектории, совпадающей с траекторией МБР России или США и таким образом спровоцировать ответный удар.
  Россия имеет возможность атаковать США, используя две тысячи 550-килотонных ядерных зарядов, которые будут доставлены на американскую территорию баллистическими ракетами СС-18 и СС-19 с разделяющимися боеголовками для уничтожения политических, военных и экономических центров страны. Проведенный анализ учитывал, что каждый ядерный заряд имеет 25% риска не взорваться из-за технических неполадок или вследствие перехвата существующими системами противоракетной обороны США.
  По подсчетам (реальные планы Генерального штаба России неизвестны), 2 тыс. российских баллистических ракет поразят 1249 целей в Америке. Среди них примерно 50 командных центров ракетных войск, около 500 пусковых установок американских стратегических ракет, пять авиабаз, где базируются стратегические ядерные бомбардировщики, 101 военный аэродром, 60 гражданских аэропортов, 11 промышленных предприятий, производящих стратегические вооружения, около 30 военно-морских баз, где базируются, в том числе и субмарины, оснащенные МБР, 10 хранилищ ядерных боеприпасов, 14 промышленных предприятий, занятых в производстве ядерного оружия, 33 общекомандных центра, 50 крупнейших городов, 342 электростанции. Согласно расчетам 1998 г. залп лишь одной российской стратегической подводной лодки, несущей 68 ядерных боеголовок, убьет 6 млн. 838 тыс. американцев - примерно каждого сорокового жителя страны.
  Начиная с 1945 г. в мире было произведено примерно 128 тыс. ядерных зарядов, в том числе США - около 70 тыс., СССР (Россия) - 55 тыс. Имеющихся сегодня в наличии мировых запасов плутония (около 260 тонн) может хватить на изготовление примерно 85 тыс. ядерных зарядов. Согласно исследованию Роберта Норриса и Уильяма Аркина с середины 1980-х гг. ядерный арсенал стран мира постепенно уменьшается. В конце 2000 г. в мире существовало примерно 35 535 ядерных зарядов. Для сравнения: в 1995 г. - 43 200, в 1990 г. - 60 236, в 1986 г. (точка максимума) - 69 478, в 1980 г. - 61 480. США обладают примерно 7,5 тыс. ядерных зарядов, Россия примерно 7,3 тыс. Из них 2 тыс. российских и 2,5 тыс. американских ядерных боеголовок находятся в состоянии полной боевой готовности.
  В случае начала ядерной войны России потребуется 4 минуты для подготовки к нанесению ответного ядерного удара, США - три минуты.
  Зона ядерного взрыва каждой боеголовки составит примерно 2 кв. км, в радиусе примерно 10 км возникнет зона массовых разрушений, пожаров и т.д., вызванных взрывной волной. Радиоактивному заражению могут подвергнуться огромные территории. В основе анализа возможных человеческих потерь лежал опыт Хиросимы и Нагасаки. В Хиросиме погибло 2% населения и почти 25% получили тяжелейшие ранения, травмы и ожоги. В Нагасаки - погиб каждый сотый, каждый десятый был тяжело ранен или контужен. Эти данные не учитывают возможных детонаций американских ядерных зарядов и последствий радиационного заражения, которые неизбежно повлекут массовую гибель людей.
  Согласно расчету в результате атаки российских ядерных ракет немедленно погибнет 252 млн. американцев (плюс-минус 2 млн.), примерно 10 млн. получат тяжелые ранения (население США составляет около 281,4 млн. человек). Таким образом, ядерная атака России будет иметь фатальный характер для Соединенных Штатов. Если американской территории достигнут только 500 ядерных российских боеголовок, нацеленных на крупнейшие города страны, в течение нескольких минут погибнет 132 млн. человек и еще 8 млн. будут ранены или контужены. Если предположить, что каждая четвертая из 5000 боеголовок не достигнет своей цели, то даже этот удар приведет к мгновенной гибели 97 млн. человек (плюс-минус 3 млн.).
  
   Стоит пояснить, что К. Пауэл (афроамериканец, "герой" Иракской войны, и бывший председатель Комитета начальников штабов) участвовал в формировании предвыборной программы Д.Буша в области военной политики и обеспечения национальной безопасности.
  Программа сводится в основном к четырем пунктам:
  1.Осуществление неизбежной после исчезновения СССР необходима модернизации ВС США, в том числе при условии их сокращение.
  2.Обеспечение подавляющего превосходства над любым "потенциальным противником".
  3.Сохранение группировки передового базирования в Европе и в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
  4.Обеспечение одновременного участия ВС США в двух военных конфликтах на двух ТВД.
  В программе Д. Буша открыто назывались в качестве "потенциального противника" государства изгои (например, Ирак, Северная Корея). В реалии подразумевается, что военная политика базируется на сохранении военной мощи, достаточной для ведения широкомасштабной войны с Россией и КНР.
  
   Если всерьез рассматривать противостояние по линии НАТО - Россия, то мобилизация для Североатлантического союза уже сегодня не имеет значения и рассчитана, например, в ФРГ, на срок 2-3 года. Общая численность войск альянса в Европе уже в мирное время многократно превосходит группировку ВС России. Двадцать процентов войск НАТО уже сегодня находится в 800 км от экономического центра России, а для создания боеспособной стратегической группировки “первого броска” достаточно многочисленных партнеров без всякого отмобилизования.
  
   Если массированное применение 50 тыс. КР пока фантастика, то применение ВС США управляемых бомб IDAM (Mr 84, Мк-82 калибром 900, 450, и 227 кг) ) вполне реальная перcпектива. Программа доработки неуправляемых боеприпасов путем установки аэродонамических поверхностей и управляющих систем уже существует и профинансирована. Модернизацией боеприпасов занята фирма "Боинг". Всего с 1997 г. предусмотрен выпуск 87 тыс. управляемых авиабомб. Стоимость контракта около 300 миллионов долларов. Уже к 2005 году ВВС США получат около 62 тыс. УАБ. Часть из них была использована в "войне с террористами", по объектам в Ираке и СРЮ. Бомбы показали высокую эффективность Заявленная точность 13 метров была существенно превышена. Полигонные испытания давали не более 9 м отклонения от точки прицеливания. Дальность сброса УАБ в современном виде около 25 км, при высоте - 10 км. Основной носитель - дальний бомбардировщик В-1. Эффективность действия такой бомбы по цели сравнима в городе с результатами терактов в Москве в 1999 году (не менее 100 убитых и около 200 раненых).
  Следует добавить, что США не остановятся на этом и предпримут меры для повышения эффективности такого рода боеприпасов, например, путем увеличения дальности и повышения мощности боезарядов с заменой обычной взрывчатки на ядерную. Дальность может возрасти до 500 км и более а "тротиловый эквивалент" до нескольких десятков или сотен тонн. Такие сверхмалые ядерные заряды в США уже есть. Технически проблема решаема. Единственное что останавливает США - это угроза применения по их территории таких же зарядов. Это будет гораздо опаснее для Америки, чем применение авиа лайнеров в качестве средств для нанесения ударов.
   При тактически грамотном распределении ударов по времени и объектам на территории России дело может просто не дойти до применения ядерного оружия и сухопутных войск. Цели войны могут быть достигнуты нанесения эффективных точечных ударов в ходе операции информационно-психологического характера и в результате последующих переговоров на условиях “агрессора”. Если вспомнить две последних более или менее масштабные войны в Персидском заливе и на Балканах, то такого рода соображения не покажутся беспочвенными фантазиями. Но при этом следует отметить, что политика кнута и пряника (сначала ракеты потом ящики с тушенкой) вполне оправдала себя только в отношении СРЮ. Сначала американцы потратили на бомбежки 20 миллиардов долларов, а затем за 1 миллиард обещаний практически достигли политических целей - свергли режим Милошевича. В Ираке 60 миллиардов долларов оказались выброшенными на ветер, так же как не прошел номер в Косово, где власть оказалась в руках албанских террористов. Если обратиться к истории, то вьетнамцы с одинаковой ненавистью обстреливали Б-52 и "гуманитарные посылки на парашютах". Какие же основания имеются для ожидания иного результата в случае бомбардировки Афганистана? Поддержка мирового сообщества? Справедливое дело Америки или ее подавляющая мощь? Ничего подобного нет и в помине.
  Можно ли думать, что подобная стратегия окажется эффективной против России?
  Весьма сомнительно, но возможно, пока мы имеем дело с упивающейся своей мощью Америкой.
  И вот уже Узбекистан превратился в ближний тыл группировки ВС США в Средней Азии. Так построенная русскими специалистами авиабаза под Ханабадом (три первоклассные полосы способны принимать все типы самолетов) уже приняла два десятка С-130 и две тысячи военнослужащих США. Полным ходом идет сборка вертолетов и проводятся челночные операции над территорией Афганистана. Еще две подобных базы под Термезом и Чирчиком готовы к приему американских союзников. И в самом деле, для кого горбатились русские специалисты в средней Азии, и почему это все не было демонтировано при выводе СА с территории бывших советских республик? Если американцы создадут плацдарм в Средней Азии, то навряд ли они уйдут оттуда, а Россия стоит перед перспективой получить еще одно сегодня ничем не защищенное воздушное операционное направление - Южно-Уральское.
  
   При средней стоимости 1,5-2 миллиона долларов за один боеприпас такого типа, 100 тыс. "Томогавков" потребуют 150-200 миллиардов долларов инвестиций в процессе накопления, а строительство 50 кораблей для их базирования каждый стоимостью не менее миллиарда еще полсотни миллиардов долларов. Нужно полагать, что создание группировки обеспечения потребует еще не менее 50 миллиардов, в содержание такой группировки кораблей в течение 5-10 лет - потребует 100-200 миллиардов долларов. Итого - среднем за год - 50-60 миллиардов, т.е. 300-500 миллиардов долларов. Возможно, США имеют возможность потратить такие деньги, но стоят ли они 50 тыс. тонн гексогена, доставленного этими средствами на территорию России? Будет ли гибель 2-3 миллионов россиян достаточным основанием для заключения выгодного Америке послевоенного мира? Упиваясь своей мощью, в США забыли вечное - "как аукнется - так и откликнется". Забыли сакраментально комичное, высказанное их же президентом - "все дело в экономике, глупыш".
   Пока представляется невероятным даже в режиме управляемого хаоса “принятие условий капитуляции под угрозой полной дестабилизации политической обстановки”.
  
   Предлагаю читателям ознакомиться с выдержкой из статьи В. Стефашина (ЗВО, Љ3\93), из которой нетрудно сделать соответствующие выводы. В 1985 году председатель военного совета ЦК КПК Дэн Сяопин заявил об отсутствии угрозы большой войны, что ознаменовало крупный поворот в военной стратегии. Суть его заключается в том, чтобы перевести всю работу в военной области на рельсы мирного времени, осуществить сокращение и переформирование армии с целью усиления ее боеспособности по защите государственных интересов в регионе и мире, обеспечения успешного ведения локальных войн и крупномасштабного стратегического развертывания вооруженных сил в случае необходимости. Было решено сместить акцент с достижения военной мощи, присущей сверхдержаве, на приоритетное развитие экономики, науки и техники, то есть подчинить оборонное строительство общему экономическому. Это кардинальное изменение политики получило наименование "стратегический поворот в руководящих идеях строительства вооруженных сил.
  Реализация программы социально-экономического развития страны потребовала от руководства КНР активизации действий, связанных с сокращением военных расходов и проведением коренной военной реформы при одновременном обеспечении национальной безопасности китайского государства.
  Как отмечает китайская печать, для каждого из трех временных этапов в ходе военной реформы вооруженных сил (2000-й год, 2021-й-столетие образования КПК, 2049-й - столетие образования КНР) намечены и свои задачи, На первом предполагается завершить основные структурные изменения в боевом составе (в том числе сократить численность личного состава и устаревшей техники), резко активизировать научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы по модернизации существующих и разработке новых образцов военной техники, пересмотреть действующие уставы и наставления, создать юридически-правовую основу деятельности армии и усовершенствовать систему морально-политического воспитания военнослужащих. Задачи второго и третьего этапов заключаются в том, чтобы вначале достичь уровня "среднеразвитых" стран, а затем выйти на уровень ведущих в военном отношении держав мира. На весь прогнозируемый период в определении зарубежных союзников и противников китайские лидеры руководствуются афоризмом: "Нет ни постоянных друзей, ни постоянных врагов, а есть только постоянные интересы".
  В соответствии с новыми политическими задачами КНР и выводами руководства о потенциальных военных угрозах китайские теоретики разработали в 80-х годах систему стратегических военных концепций, которая составила теоретическую основу для выработки перспективной политики и практики военного строительства. Суть новой "стратегии национальной обороны" заключается в том, чтобы обеспечить в ближайшем десятилетии сдерживание потенциальных противников Китая от развязывания боевых действий любого характера и масштаба минимально необходимыми для этого силами и средствами, а в дальнейшем приступить к созданию вооруженных сил, гарантирующих сохранение "жизненного пространства" в "стратегических границах".
  Судя по данным зарубежной печати, в Китае существует восемь стратегических военных концепций:
  -"Национальной безопасности": Национальная безопасность рассматривается руководством КНР как процесс устранения внутренних и внешних опасностей и угроз китайскому государству и как способ достижения общенациональных целей на глобальном и региональном уровнях путем наращивания "комплексной мощи государства", главными компонентами которой выступают развитая экономика, наука и техника, внутриполитическая стабильность и крепкая оборона.
  - "Ограниченного ядерного контрудара в целях самозащиты". Китайское руководство, взяв обязательство никогда не применять ядерное оружие первыми, в то же время обосновывает дальнейшее развитие своих стратегических ядерных сил трехкомпонентного состава - стратегических ракетных войск, стратегической авиации, атомного ракетного подводного флота - в качестве компактных ядерных сил сдерживания войны против КЙР с достаточной эффективностью выполнения ими боевых задач в ответных действиях при различных вариантах складывающейся военно-политической обстановки и в любых условиях, а также как элемента устрашения "малых гегемонистов" в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР).
  - "Народной войны в современных условиях". Не игнорируя демографический фактор, в строительстве вооруженных сил, по мнению военно-политического руководства, следует развивать прежде всего их качественные, а не количественные показатели.
  - "Активной обороны". Она определяет единство обороны и наступления, направлена на подготовку экономики и вооруженных сил к ведению длительной активной стратегической обороны на заранее подготовленных рубежах с целью изменения соотношения сил в свою пользу и обеспечения перехода китайских войск в контрнаступление.
  - "Триединой системы вооруженных сил". Наличие в составе вооруженных сил Китая трех составляющих - НОАК, народной вооруженной милиции, народного ополчения - позволяет вести маневренные, позиционные и партизанские действия, а также решать вопросы поддержания общественного порядка в стране и обеспечения внутренней безопасности в государстве, подготовки резервистов и достаточно быстрого крупномасштабного мобилизационного развертывания войск.
  - "Быстрого реагирования". "Характер возможных военных опасностей для КНР предопределяет необходимость создания и содержания в составе Народно-освободительной армии Китая (НОАК) боевых компонентов ("дежурных сил", "сил быстрого реагирования"), обладающих высокой реакцией и способных решать внезапно возникающие задачи.
  - "Локальных войн". Считая маловероятным развязывание в ближайшие 10 - 20 лет мировой войны, китайское руководство полагает, что из-за нерешенности политических проблем в Азиатско-Тихоокеанском регионе и наличия спорных территориальных вопросов существует на этот период лишь "угроза локальных войн и военных конфликтов", ведение которых расценивается Китаем как "законный и эффективный" способ предотвращения мировой войны, так как якобы с помощью локального вооруженного насилия можно достичь определенных политических целей и таким образом препятствовать количественному накоплению острых противоречий в регионе и мире в целом.
  - "Стратегических границ и жизненного пространства". В ней обосновываются притязания Китая на создание собственных сфер влияния в АТР и формирование экономически и политически выгодного ему "жизненного пространства" в пределах "стратегических границ", не совпадающих с государственными, и которые должны расширяться по мере усиления экономической и военной мощи государства.
  Оценивая нынешнее состояние вооруженных сил КНР, иностранные специалисты считают, что их боевая мощь в целом обеспечивает решение стоящих перед ними задач. Военное строительство в ближайшее десятилетие планируется подчинить общеэкономическим интересам государства и поставить в прямую зависимость от темпов развития экономики, науки и техники, а основные усилия рекомендуется сосредоточить на улучшении качественных параметров НОАК. Для сохранения регионального баланса сил поддержание необходимого потенциала сдерживания будет осуществляться прежде всего за счет поиска оптимальных организационных структур, стимулирования профессионализма личного состава, активизации военных НИОКР, модернизации существующей военной техники и поставок в войска небольших партий современного вооружения вместо списываемого (продаваемого за рубеж) устаревшего, совершенствования мобилизационной системы, что в условиях Китая считается наиболее эффективным путем использования ограниченных финансовых средств, выделяемых на оборону страны.
  
  
   Следует учесть наличие своеобразного “бронежилета” из пояса северных, пока еще русскоязычных областей Казахстана, способных не только принять, но и пополнить войска передовой группировки ВС РФ в стратегическом предполье России на Центрально-Азиатском театре войны.
   Имеются в виду и традиционно передовые системы оружия в русском исполнении. Так военные эксперты, опрошенные журналом Defense Week, считают, что российские истребители не смогут угрожать американскому многоцелевому истребителю последнего поколения F-22. Ранее американские специалисты отмечали, что истребители F-15 и F-16, состоящие на вооружении ВВС США, уступают российскому истребителю Су-27. Особую тревогу в США вызывали не российские ВВС, а военно-воздушные силы Китая, оснащаемые российским оружием. До 2001 года Китай закупил у России 70 самолетов Cу-27 и Cу-30, еще 200 таких машин Китай произведет по лицензии. Программа разработки истребителя F-22 обошлась американским налогоплательщикам в $70 млрд. В 2001 году были представлены два прототипа этого истребителя, изготовленные конкурировавшими компаниями Boeing и Lokheed Martin. После серии испытаний лучшим был признан самолет Lokheed Martin. В ближайшие годы США предполагают закупить 339 истребителей F-22.
  Первое место в рейтинге лучших танков мира 2002 года, подготовленном исследовательской фирмой Forecast International, занял модернизированный немецкий танк Leopard 2 (производитель — компания Krauss-Maffei Wegmann). На втором месте американский M1A2 Abrams (производитель — General Dynamics Land Systems), на третьем — японский Type 90 (Mitsubishi Heavy Industries), в котором использован ряд германских узлов и деталей. На четвертом месте израильский Merkava Mark IV (Israel Ordnance Corps.). Далее в списке французский Leclerc и британский Challenger 2, опередившие российские и китайские модели танков. Главные недостатки российских боевых машин — низкий уровень живучести и надежности.
  
Оценка: 4.27*8  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"