Солоноватый вкус крови на губах... Медленно, будто по точкам язык проходит круг.... Этот вкус, этот запах, этот цвет - демоны, это же так красиво! Ритуальный поцелуй на прощание - и можно уходить. Только тонкое лезвие меча и кольцо в виде розы с единственным шипом - вся необходимая память, всё, что нужно взять с собой. Последний взгляд на синеющие губы, ритуальное преклонение колена - и в путь. Очень жаль, что она многого не знала.
Он шёл по ночной дороге такой, как всегда после этого - опустошённый, выжатый, полый внутри, но наполненный такой силой, что даже красные от усталости глаза видели мир чётче, чем когда - либо. Мыслей нет. Желаний нет. Я просто иду. Вперёд. Стук....
После этого он неделями жил в лесу без еды, тратя смертоносный избыток сил на что угодно и как угодно - только бы избавиться. Сила смерти чрезвычайно велика, и для такого дилетанта, каким он и являлся, была смертельной - да, она продлевала жизнь, как ничто другое, но была настолько велика, что сжигала, горела внутри пожаром, оставляя пепелища и настоящие дыры. Избыток бил фонтаном...
--Вы нуждаетесь в помощи, коллега? Моя сабля к вашим услугам.
--О чём вы, девушка, какие сабли? - Дьявол, как он хотел казаться хотя бы здоровым - его разрывало изнутри.
--Я вижу ваши проблемы c силой. Хотите схватку? Она достаточно энергоёмка.
Слов благодарности не было. Молчаливый поклон - и вихрь, бесконечное кружение по площади вокруг фонтана - почти на ощупь, сплетая в единое целое руки, сабли, клинки - забавно, у неё оказался точно такой же, с тонким лезвием и витой гардой. Укол... Это самое замечательное на свете, когда чувствуешь, что уходит лишняя смерть и знаешь, что как только кончится избыток, всё прекратится. Он не стал ничего объяснять. Лёг на каменную мостовую времён жёсткой осени, и провалился в беспамятство. Не сон. Сны видят только правильные.
Она открыла глаза. Ждать в анабиозе, да ещё после такой потери сил сложно, особенно если при этом блокировать мысли и выстраивать, выводить за ручку, как любимое дитя, план-схему происходящего. В тот момент, когда он открыл глаза, она была готова. Странно.... Ни у кого до сих пор она не видела таких глаз; с одной стороны, неглубокие, но с другой.... Вокруг узкого продолговатого зрачка светлела тонкая, едва отличимая от белой полоска голубого неба, затемняясь вплоть до чёрного по направлению к краям. Хотя - как знать? Возможно, именно для таких он и характерен. Она подала руку. Он встал, шатаясь, простоял несколько секунд и тяжело осел обратно, качая головой, и надолго затих. Затем вдруг поднял голову, посмотрел на неё в упор и предложил куда-нибудь сходить, на что получил согласие. Шли медленно - он был слаб после энергопотери большей, чем та, на которую он рассчитывал - как оказалось, сон тоже крадёт силы, притом, что важно, духовные, ценящиеся в три раза выше, чем физические и оттого малочисленные.
Далеко они не дошли, разговорившись по дороге. Он понял, что это судьба свела их, фактически, представителей одной профессии, вместе, и охотно беседовал с ней, забывая обо всём. Как и она. Они говорили о разном - о жертвах, о стихах, о цветах, о том, как пахнет тень от куста роз в лунной ночью... и о том, что нет ничего, что бы могло заменить кровь на остывающих губах, которые в последнем движении прикасаются к твоим, но, зная, от чьей руки умирают, всё равно шепчут твоё имя и одно слово. Неизменное. Необходимое. Оно даёт толчок и высвобождает силу. Нельзя просто убить, чтобы получить свою силу - нужно убить того, кто даст тебе самую большую в мире. Силу любви...
Они ходили очень долго. Меж домов, по крышам, под луной и под звёздами, ночи и месяцы, и чем больше он её узнавал, тем больше понимал, что не хочет её убивать. Достаточно. В ней он уверен. Его сила достаточна, чтобы просто прожить некоторое время любимым и любящим. Что дальше - можно решить. Но позже...
Шли ночи. Как и все представители их профессии они не могли жить днём. Анабиоз, похожий на замершее ожидание неизбежного, длиной до заката - и новая жизнь. Без границ.
Поле. Ночные звёзды и стрекот кузнечиков. Хруст заледеневшей травы под ногами. Темнота и тысячи, мириады тысяч огней в холодной высоте. Готический хрупкий мир.... Звон клинка за спиной....
--Обернись. Отрази...
--Я знаю это ритуальное начало. Ты этогохочешь? Тогда получай.
И танец. Пение клинков в холодном воздухе ночи. И кристальное понимание всего, что произошло, от одного начала до другого. И сила. Без причин и без границ.
Таких, как он, в мире только двое. Те, чья сила от количества отнятых жизней настолько велика, что им нет надобности убивать для выживания. Они ищут любовь. А разочаровываясь, традиционно уходят. ''Обернись, отрази, благослови, прости и помни...''
Пение клинков образует хор. Кружатся, взлетая то вверх, то вниз хлопья слишком тяжёлого воздуха. Даже время, властелин вселенной, не успевает. Множество серебряных лент в самом завораживающем танце Вселенной - танце смерти.
--Говорила, не предашь? Не попытаешься отнять веками нажитую силу? Говорила, что всегда, во все века будешь рядом. Стало быть, решилась, да?...
Укол. Рубящий удар. Ещё. И шорох падения.
Синеющие губы.
Нет. Страшно... Должна.
Имя.
Приближение неотвратимого. Судорога.
Глаза не гаснут.
--Не скажу.
Ритуальный поцелуй на прощание - и можно уходить.
Синеющие губы. Горящие глаза. Ближе, ближе, очень близко, уже различим запах....
--Нет.
Вздох. Выдох.
--Не могу.
Тихий шорох падающего тела. Холодеющие руки, судорожно сжимающие липкое горло. Прикосновение холодеющих губ к холодным. Имя. И слово. Неизменное. Необходимое.
--Не предам.
И фонтан, цунами искр и потоков света.... В пустоту.