Мы идём вверх по течению. Вода сопротивляется, но не сильно. Она тёплая и приятно омывает тело. Ещё она совершенно прозрачная, поэтому мы видим жёлтый песок под ногами. Видим стайки рыб, которые весело шныряют вокруг нас. Воды нам по пояс, иногда по грудь.
На этот раз река ведёт нас через деревню, что стоит на высоком берегу. От домов к реке сбегает зеленый луг с козами. По берегам стоят редкие ивы. Они склонили ветви к воде. Ивы дают тень, и когда мы проходим под ними, они плачут - роняют на нас редкие капли.
За деревней берега меняются: и левый, и правый обрывистые, но невысокие. Поднимаются над водой на полметра. Ни деревьев, ни кустов уже нет. Вокруг только степь без края, заросшая высокой травой. В степи царствует солнце, мягкий ветерок. Мы слышим птиц и кузнечиков.
Мы бредём по реке целый день. К вечеру, когда солнце склоняется к земле и когда небо из голубого становится розовым, мы подходим к "развилке" - слиянию двух рек. Там такие же бродяги неторопливо обследуют местность, видно, ищут место для ночлега. Нам тоже пора найти пристанище, но велико искушение брести дальше, увидеть, как погаснет день, взойдёт луна, появятся звёзды, чтобы идти под этими звёздами и под этой луной в тёплом потоке тихой воды.
Я не первый раз попадаю в небольшую чистую реку с песчаным дном и берегами. Первый раз это случилось давно, поэтому подробностей не помню. Зато во второй раз было так. Я ехал на поезде с кем-то. Поезд шёл вроде как из Пскова на Кавказ. Был день, и была ночь, и на другой день мы должны были увидеть горы. Но "что-то пошло не так", от Ростова поезд свернул на восток, к Волге. За окном потянулись шахты и степи. Я стоял у окна, пытаясь понять куда мы едем, и что мне делать со своими планами. Досадно всё это было: собираешься в одно место, а тебя везут в другое... И не знаешь, куда приедешь и что будешь там делать. Так я и стоял в вагонном коридоре, провожая понемногу очередной день, когда вдруг увидел эту реку. Разве можно её не узнать? Это... как дорога в будущий рай, спокойная, прозрачная дорога с золотым песком под ногами. Конечно, я вышел на ближайшей станции и женщину с собой захватил, которая со мной была. Мы нашли реку, спустились в воду и пошли. Не скажу сейчас, сколько дней мы так брели и как всё кончилось, да и не важно это. Думаете, можно это с чем-то сравнить? Что-то сомневаюсь.
Это... всё равно как перестать быть человеком - с историей, с именами, паспортами, мобильниками, картинными галереями и филармониями - и пройти часть своего пути немой частью всего, из чего вышла и куда-то побежала земная жизнь.
Ну, а последнюю реку нашёл Быстров. В той самой деревне, откуда мы стартовали, его знакомый - председатель сельского совета - распродавал заброшенные дома с землёй, и на моё счастье в его списке остался один непроданный домик. Конечно, я его купил из-за реки, по которой мы потом и пошли.
Как Быстров догадался, что мне понадобится эта река, - загадка. Может, потому, что он меня знает, и может с достаточной вероятностью предположить, что мне нужно. А может, потому, что где-то в оренбуржье, где степи и степные речки, у него есть... есть кто-то, кого он вряд ли сможет забыть, даже если бы захотел. Хотя, это уж слишком за уши притянуто - я-то к этому "кому-то" никакого отношения не имею.
Всё. "По существу" больше сообщить нечего. Я конечно, навёл кое-какие справки через интернет, дабы проверить одну гипотезу. Я нашёл на карте Большой Кинель, нашёл село Кинель-Черкассы, посмотрел фотографии. Тут надо бы вздохнуть с сожалением, потому что Большой Кинель лишь отдалённо напоминает мою реку. Он больше похож на Москва-реку по Звенигородом, чем на тот солнечный поток, в котором я плыл на резиновой черепахе полвека назад.
Мне жаль, что таких черепах теперь не делают. У них была голова и небольшой хвост. Гораздо лучше, чем простой круг.
***
Не прошло и недели, после того, как я поставил точку в этом повествовании, как два события снова напомнили мне о Реке.
Позвонил из Самары Третьяков и сказал, что едет с семьёй в Москву. Зачем? Ну, конечно... показать сыночку Красную площадь.
Я встретился с ними у Блаженного и повёл через Москворецкий мост к Болотной площади. Пока шли, говорили о разном, и, не помню как, разговор добрался до района на востоке самарской области, якобы самого большого в Европе. Будто ездил туда Третьяков по делу, а увидев, задумал то ли дом, то ли дачу. "А речка там какая!" - расписывал он. "Какая?" - спросил я, - "не Кинель случайно?". "Конечно, Кинель", - подтвердил он, - "а село называется Кинель-Черкассы"...
Вот такое пересечение фантазий, воспоминаний и реальности.
Два дня спустя мы взяли детей и поехали в Луцино купаться. У этой деревни, которой уже больше шестисот лет, Москва-река широка, но не глубока. "С головкой" только в русле, которое ходит от одного берега к другому. Много мест, где от берега до берега воды только по грудь. При этом течение сильное, и выгрести против течения трудно.
Вот и получилось, что, зайдя вверх по течению, я выбрался на середину реки и пошёл вниз. Под ногами был мягкий песок, течение энергично подталкивало в спину. Стрекозы носились над головой в горячем июльском воздухе.
Та ли это Река или есть другая, в которую мне ещё предстоит ступить?