Она впервые увидела его своими глазами - своего брата, своего двойника - и единственное, что почувствовала - это сильнейшее, до тошноты, отвращение. Просто она боялась его, как никогда ничего не боялась.
Даже Чёрной волны.
А ведь его тоже можно понять - тогда, в Таомере, он спасал свою жизнь. Фран успела заметить светлый розовый шрам на правом боку, совсем ещё свежий. В остальном со спины их, пожалуй, не отличишь. И вряд ли на внешности сходство кончается. Вот это самое гадкое - думать о том, что сделала бы она, окажись в его шкуре. Тоже взяла бы без разрешения то, до чего смогла дотянуться? Решилась бы захватить, присвоить чужое? Это сейчас ей ничего не нужно - ну, кроме еретика. А ведь Эмор и предложил ей что-то подобное. Просто взять то, что хочется, без церемоний.
Значит, нашёл он себе ученика. Выбрал из них двоих. И сейчас в своей собственной шкуре Энтреа весьма любопытно проводит время. Уж он-то не будет застенчив.
Что это за место, существует ли оно где-то, кроме сна? Похоже, что да, и Эмор не чаял её там увидеть. Какой неведомой силой закинуло туда Фран? Неужто той, которой владела она за двоих, пока еретик не избавил её от чужой половины? Значит, связь ещё сохранилась, их с братцем тянет друг к другу. Только этого ей не хватало. Ей бы забыть весь этот разврат, а не возвращаться туда снова и снова. И не то чтобы ей было противно смотреть. Нет, вполне себе интересно. Но следовать совету слепого мошенника она совершенно не собиралась. Пусть теперь поучает братца, - а тот - держится от неё подальше.
Что ей делать с еретиком, она сама как-нибудь разберётся.
***
В то же самое время далеко на севере ещё один человек размышлял о том, что же следует делать с Сетом - пусть не в таких красочных образах, но тоже очень серьёзно.
Отец Берад вспоминал еретика и раньше - в конце концов, тот спас ему жизнь и разделил с ним священный напиток, - но не считал его важной фигурой.
И вот всё изменилось.
Вчера вечером в ворота обители Матери Воздаяния постучался измученный гончий и привёз Бераду письмо. Совсем мальчишка, он прошёл за священником половину Империи, попадая по пути в разные передряги, отвлекаясь на знаки и следы своей главной охоты. Змея он в этот раз упустил, а старика разыскал и теперь отсыпался в углу монастырской кухни, пока сёстры решали, где бы его разместить. Гостевую келью занимал Берад, да и Берад уже загостился - обычно здесь не жалуют мужчин. А от еретиков и вовсе одни неприятности - ещё не забылся Сет и вызванный им переполох.
Мальчик спал, а Берад всю ночь не мог сомкнуть глаз.
Письмо всколыхнуло воспоминания. Священник будто вновь услышал голос человека, которого все постарались забыть, человека, осуждённого за колдовство - и всю свою жизнь воевавшего с колдунами, отца великой ереси, опального наследника престола. В письме были слова, которых Берад очень ждал - и другие, которых не ждал никто.
Свеча давно догорела. Первые розовые отблески едва тронули тёмное море внизу под окном. Лежавший на столе лист бумаги белел в темноте смутно, как призрачный саван. Ни строчки не разобрать. Но священник уже запомнил их наизусть и повторял в уме снова и снова.
"Дорогой друг, надеюсь, что весть от меня застанет вас в добром здравии.
Мой путь подходит к концу, и, скорее всего, это весть от покойника. Впрочем, в определённом смысле, я стал покойником очень давно, и получил немало удовольствия от своего покоя. Но потом пришло время его нарушить.
Вы сделали это очень изящно, когда прислали малышку.
Могли ли вы не знать, что это за создание?
Полагаю, что догадывались - в глубине души. Таким образом, она стала третьей из нас. Третьим примером и свидетелем вашей святой доброты. Это редкий дар, настолько редкий, что за собой, возможно, непросто заметить. Вам случалось принимать его за малодушие, мучительно корить себя за последствия, но в действительности, этих странных детей - сначала Ченана, а после Фран - охраняла от бед ваша любовь. Только меня вы никогда не любили - однако в нужную минуту презрели предубеждения. Стоит ли говорить, что я помню об этом всю жизнь? Разом я потерял всё, что имел, и только ваше участие подарило надежду. Все эти годы я молился за вас - если для вас что-то значат молитвы еретика.
Из письма, привезённого девочкой, я узнал о перемене ваших взглядов. Бесконечно радостно видеть вас на нашей стороне. И приятно думать, что вы уже встречались с Сетом, и остались о нём хорошего мнения. Я лепил его с вас - в том числе. Знаете, как это? Если нужен надёжный человек, воспитай его сам.
И насчёт него у меня к вам дело.
Эта мысль пришла ко мне внезапно, и, возможно, я просто не успею додумать её до конца - поэтому мне нужны вы. У меня есть под рукой верные люди, но только вам по силам решить эту задачу - речь идёт и об опыте, и о высоком положении, которое вам приходилось занимать.
И конечно, о вашем удивительном сердце.
Сейчас я жду, когда мои молодые друзья оставят меня наедине с редкой гостьей. Я вижу все тревожные признаки - и всё же пытаюсь смотреть на неё вашими глазами. Себя я тоже в чём-то лепил с вас. Если безрассудный незадачливый принц и стал по-своему значительной фигурой, то лишь благодаря одному священнику, который очень старался быть справедливым.
И вот, справедливости ради - она здоровый зверёныш. Нужно долго ломать и калечить, чтобы сделать такую чудовищем. Или воспитывать, с самого детства. Так, как когда-то растили Дейлу - вы помните, что она была такое.
Думаю, мы знаем слишком мало. Пророчества ведут нас, как болотные кочки через топь неизвестности - но это только те места, смысл которых понятен. А сколько их было утрачено? Возможно, вышла бы совсем другая картина, совсем другая дорога. И очень возможно, сейчас я запутаю всё ещё больше.
Оставим, к примеру, вопрос, кто будет Амей Коатом. Пусть даже пара таинственных близнецов, о которых туманно толкуется в книгах. Но почему мы решили, что Рдяный Царь - определённо та роль, что достанется Принцу? А если и так, почему бы не дать ему своего зеркального двойника? Кровь, конечно, многое значит. Багряноглавый, багрянородный - если не Ченан, то кто же?
Может, и нашей стороне потребуется подобная фигура?
Пусть это похоже на бред, но это нетрудно устроить.
Стоит ли это делать - решить куда сложнее, и придётся решать вам. Всё, что я могу - это отправить девочку навстречу Сету. Но и без этого - чую, их судьбы должны пересечься. А дальше - ваш выбор. Я дам вам в руки оружие, волшебный способ в одно мгновение поменять расстановку сил. Пустить его в ход или нет - в вашей воле.
Грамоту, приложенную к посланию, подписали два свидетеля - один из них и доставит вам эту весть. Заверьте этот документ, если понадобится, сделайте всё, что необходимо.
И простите меня за это бремя".
Да, документ. Берад всё ещё держал его в руках и эти руки заметно дрожали.
Всего лишь кусок бумаги, испачканный чернилами, - но какая разрушительная мощь в нём сокрыта, какие силы он приведёт в движение.
Или не приведёт.
И отныне это решение - самый важный и самый последний выбор в его жизни, выбор, о котором ни в коем случае нельзя пожалеть.
Открыть или утаить.
Уничтожить Империю, правящий дом и связи внутри государства - неужели подобный выбор когда-то покажется благом?
Что же за будущее их всех ожидает?
Где теперь девочка, которой он рисовал буквы на песке и носил медовые коврижки? Какой безумный водоворот закрутил малышку Фран? Он отправлял её в тихое убежище, а теперь там война и смерть и что-то совсем уж чудовищное поджидает впереди.
Сможет ли еретик ей помочь? Едва ли в этом его интерес. Но как вообще можно что разобрать в этом клубке из чьих-то желаний, намерений, ошибок, предчувствий, пророчеств, надежд и подозрений? Как действовать среди всей этой мешанины? Когда он поймёт, что наступило время действовать?
Нет ответа.
Но он ведь получил то, что искал. Он пришёл на Север, чтобы найти оружие. И тут, в Обители Воздаяния, оружие само разыскало его и легло в ладонь.
Старый священник сидел и смотрел, как светлеет небо в окне. Он осторожно положил документ на стол. Ещё немного и можно будет снова его прочитать и снова не поверить своим глазам.
Нет, так и есть. Ему это не приснилось.
Составленная по всем правилам бумага об усыновлении.
Сет признаётся сыном и наследником Астра Одвига, покинувшего мир ради праведной жизни в Господе, но ныне узревшего необходимость вернуться в Дом Одвигов к своим обязанностям, - и в наступление смертного часа передать их во всей полноте своему воспитаннику, взятому на попечение усыновителем под именем Хора Астра.