Джеди успел привыкнуть, что лошади в этом мире совершенно особой пурпурной масти. Причём оттенки могли отличаться - ему достался скакун цвета сырого мяса, а спутнице - ближе к пунцовому. В окружающем сером мареве лошадка Рисы рдела, словно бумажный фонарик.
Но с обликом внучки вампира Джеди ещё не освоился.
Не то чтобы он безутешно оплакивал Мару.
Не то чтобы она даже сильно ему нравилась.
Но её красота волновала, тревожила и сводила с ума - каждый раз, стоило на неё взглянуть. И вот теперь - снова.
Чёрные смоляные кудри упали поверх плаща. Одеваясь в дорогу, Риса распустила косы. Чёрный бархат подчёркивал бледность лица. Вся она в этом зыбком призрачном свете была словно тушью нарисована - и нарисована отменно.
Сначала он с ней слово робел сказать. Но потом, когда позади остались и Инфламмар, и шатры военного лагеря, и поля с парой крошечных деревень - и начались каменистые пустоши, с разбросанными тут и там одинокими скалами - любопытство, наконец, победило неловкость и он спросил:
- Могу я увидеть, какая ты на самом деле?
Риса тихонько засмеялась:
- А как тебе нравится? Себя-то мы можем менять. Хочешь - и сам приложи руку, - Риса картинно прижала ладошку к груди.
- Взглянуть бы на настоящую.
- Не выйдет. Тут нет ничего настоящего. Это царство снов, дорогой. А ты - их повелитель.
- Значит, ты - тоже сон?
- Как пожелает мой господин. Впрочем, и я, и родня - плоды тех отношений, в которые вступал наш патриарх со своими самыми нескромными мечтами. Грезил-то он всегда со вкусом. Мы сотканы из тех материй, что и сны - плюс немного злой преступной крови безумного убийцы. Странно ли, что каждого из нас так тянет стать воплощённым кошмаром в вашем мире?
- То есть рассчитывать на порядочную горничную в любом случае не стоило?
Риса хихикнула, а потом сказала почти серьёзно:
- Если бы ты взял меня с собой, я бы нашла, как тебе угодить.
Видимость тем временем стала хуже. Пространство собралось вокруг всадников мягким коконом, влажным облаком, приглушившим все звуки внешнего мира.
Тучи теперь словно стелились по земле. В густом тумане растворялись ноги коней. Джеди засомневался было, что возможно найти дорогу в такую пору - но Риса держалась уверенно, и он промолчал. В конце концов, он может попробовать развеять туман силой воображения.
- Одного не пойму, - сказал Джеди, - что тянет вас в мир людей?
- Помнишь, как называется это место? - сразу откликнулась Риса.
- Место-которого-нет? Причём тут это?
- Тебе не понять. Ты не был тут рождён. Но мы - нас тоже нет. Это вроде голода или жажды - ощутить себя настоящим. Кстати, убив человека, сожрав или выпив, можно приблизиться к этому чувству. Для того и охотимся, милый. Не из пустой кровожадности.
- Бедные, - рассеянно отозвался Джеди.
- Ну, пожала плечами Риса, - я надеюсь на лучшее. Мы все тут надеемся. Принц сказал - скоро всё будет иначе.
- Он сойдётся со Змеем. И что изменится?
- Одновременно мистическим образом Князь сойдётся с сестрицей. Сам-то он повелевает лишь тем, чего нет - а вот Наар - часть лика творца всего сущего. Осколок силы, что воздвигла горы и наполнила моря. Вместе - это власть, которая больше, чем магия. Думаешь, остановят Ченана пределы миров, когда он возьмёт эту силу? Нас тут ничто не удержит.
- А пока, значит - только Собор?
- И то не при всякой луне, - пожаловалась Риса, - вон, сам смотри.
Сколько Джеди ни озирался по сторонам - повсюду клубился влажный серый туман. Постепенно стало заметно, что местами туман вроде как сгущается, становится плотнее, - а местами, напротив, рассеивается. Проявился зелёный ковёр травы под конскими ногами, впереди проступили призрачные стены. Громада собора нависла над ними множеством уступов, словно горная вершина, окутанная облаками.
И там, за туманными пеленами, шла какая-то жизнь.
Каменная резьба высокой арки портала не была вполне неподвижна - однако уловить перемены почему-то не удавалось. Что-то смещалось на самом краю поля зрения - но при взгляде в упор детали рельефа обретали видимость бесспорной осязаемой достоверности. Сырой серый камень нёс следы воздействия времени и непогоды - сколы, трещины и ржавчину лишайников.
Джеди поймал незрячий взгляд каменного дракона и поднял голову, чтобы рассмотреть убранство портала. Он состоял из нескольких сводов, которые поддерживали грозные ангельские фигуры - по три с каждой стороны. Ниже были высечены поверженные ангелами небесные змеи, извивающиеся в судорожных конвульсиях. В промежутках виги чередовались со складками бьющихся на невидимом ветру рваных покрывал - что поделать, если манты выглядят именно так. Волнение каменных полотнищ было даже чрезмерным для безупречности архитектурных линий и подчинялось каким-то своим законам - как живут своей жизнью волны, кораллы и облака. Казалось, местами мысль художника воплотилась ясно и чётко - а кое-где уступила хаотическому движению неоформленных масс. Собор словно вырос из-под земли - направляемый человеческой волей, но сохранивший стихийную дикую первозданную силу. И он явно был себе на уме.
Двери в проёме портала не оказалось.
Джеди спрыгнул с коня и помог спуститься своей спутнице.
Риса не упустила случая мимолётно обнять кавалера и почти коснуться лицом лица. Джеди успел почувствовать запах ночных цветов и тепло её тела под слоем одежды.
- Я могла бы стать рыжей, - шепнула ему она, - всем нравятся рыжие.
- Не надо, - Джеди слегка отодвинул Рису и поспешил привязать коней к невысокому столбику - последнему, что осталось от разрушенного ограждения.
А потом подошёл к крыльцу.
Крыльцо обрамляли два каменных блока, в которых едва угадывались очертания двух скованных, сжатых тесной прямоугольностью опрокинутых фигур. Риса взяла Джеди под руку и провела между ними.
В дверном проёме было светло и туманно.
С крыльца пришлось спрыгивать вниз - пола в Соборе не оказалось, под ногами всё так же зеленела трава. Своды, колонны, высокие пустые окна таяли в молочной дымке и превращались в то же пасмурное небо, что и снаружи.
- Как тихо, - прислушался Джеди, - и это всё?
- Он не в духе. Растормоши его, если сможешь.
Вокруг ничего не менялось.
Но Джеди не оставляло ощущение, что он стоит посреди лужайки в лесу - а вокруг тёмные заросли, из которых смотрят глаза неведомых наблюдателей.
- Я не знаю, как.
- Знаешь, где-то в глубине.
- Я пытаюсь понять - ничего не выходит. Тут не за что ухватиться.
- Магия - она не из головы. Слишком много думаешь, милый. Могу помочь тебе перестать.
Всё вокруг пахло ночными цветами, когда Риса плавно и вкрадчиво обвила шею Джеди руками, запустила пальцы в тёмные кудри и притянула его голову к себе для поцелуя.
А потом толкнула Джеди в траву и велела закрыть глаза.
- Тише, не дёргайся. Просто забудь обо всём, - выдохнула почти в самое ухо - и накрыла собой, точно облаком, полным неги и влаги, и сверкающих молний.
Забыть обо всём действительно вышло неплохо.
Джеди всегда полагался на разум и память, на точный глазомер, верную руку и мастерство, отработанное годами. И вдруг согласился расстаться со всем, чем владел, всем, что зависело от него одного, чтобы приблизиться, прикоснуться к таинственной силе.
Он терял себя, отдавал себя во власть вампирши, во власть этого странного места - и чувствовал только, как тёмные заросли неотвратимо заполняют прежде залитую солнцем лужайку, и смыкается круг неведомых наблюдателей.
Однако то, что он пустил в свою душу, не было его врагом. Только сейчас он понял, что если кто и способен указать ему путь - то никто иной, нежели легендарный адский зодчий и живописец. Вот чей секрет нужен ему позарез. Вот с кем у Джеди мог появиться шанс найти здесь общий язык. Все здешние камни несут отпечаток личности Тони, и Джеди предстал теперь перед этой призрачной личностью и представился ей - как смог, как сумел - без слов.
Но он и сам кое-что разглядел. Брата, пожалуй. Старшего брата. Если бы не пропасть, которая их разделяла, Джеди счёл бы за честь попроситься к Тони в ученики. И теперь он тоже беззвучно просил о помощи - только сам не знал, о какой.
Когда Джеди пришёл в себя, вместо мягкой травы он лежал на прохладных каменных плитах Собора.
Сквозь витражные окна падали цветные лучи - слишком яркие, пожалуй, для Места-которого-нет.
Сев, он отыскал глазами Рису: она устроилась в углу потемнее, накинув на голову капюшон и закутавшись в плащ. Казалось, она могла сидеть так долго - словно кошка напротив мышиной норы.
Впрочем, одежду Джеди она позаботилась привести в порядок.
Значит, вот ты какой, Собор-без-алтаря.
Огромный, пустой и тихий - такой тишиной, что словно прислушивается к страшной буре, которая вот-вот разразится.
В дверном проёме теперь появилась дверь.
Интересно, куда она открывается?
Сюжеты в окнах были из книги "Пророчеств" - Рдяный Царь в каскадах пурпурных складок целиком занимал один витраж, клубящиеся кольца Змея заполняли другой. Ближе всего оказалось последнее окно в ряду - с вороном, который выносит из огня детёныша леопарда. Языки огня, обведённые линиями свинцового переплёта, напоминали застывший лес красных кристаллов, перечёркнутый жирным чёрным крестом. Главную, горизонтальную перекладину креста образовывали крылья огромной птицы, вертикальную - хвост и устремлённая вверх голова. Посередине цепкие птичьи лапы держали свернувшегося в клубок котёнка, похожего на золотой мяч.
В эту самую середину камнем влетело снаружи некое тело, взорвав рубиновый лес фантастического пожарища. Сверкающие цветные брызги взметнулись по сторонам и со звоном и грохотом осыпались вниз.
На полу среди стёкол остался лежать совершенно голый худой парнишка с длинными тёмными волосами.
Хлынувший сквозь окно поток белого света безжалостно осветил кровавые разводы на коже незнакомца.
Откуда он только взялся? То, что влетело в окно, ни формой, ни размером не напоминало человека - скорее уж камень или узел какой-нибудь ветоши.
Юноша застонал, и тогда Джеди встрепенулся и поспешил подняться на ноги. На ногах он держался ещё неуверенно, поэтому, когда Риса бросилась ему наперерез, то чуть было снова его не сшибла.
Словно в каком-то дурном сне он смотрел, не в силах пошевелиться, как женщина, которая только что его целовала, коршуном кинулась на раненого мальчика. Кинулась, невзирая на солнечный свет, закрываясь полою плаща - и нависла, приникла к порезам и ранам, слизывая, лакая, глотая кровь. Время от времени Риса поднимала голову, отбрасывала мешающие осколки - и торопилась прильнуть снова. Ничего отвратительнее Джеди в жизни своей не видел - но стоял, не в силах отвести глаза.
Наконец Риса выпрямилась - казалось, её не так уж теперь беспокоил солнечный свет - и поманила его рукой.
- Ты приносишь удачу, художник, - её голос стал низким и хриплым, - не зря я поверила в тебя. Смотри-ка, что покажу.
Джеди подошёл ближе.
В плече и в груди у парня застряли два метательных ножа - но Рису интересовало другое. Она протянула ему тонкий выпуклый осколок, который никак не мог служить частью витража. Скорее он мог отколоться от небольшого сосуда из мутного серого стекла.
- Я сразу учуяла что-то особенное. Чёрная кровь на груди - не из этих ран. Только красная. Там смешалось всё - но это пустяки. Я язык порезала осколком. Переживу. Но это... даже не знаю, как сказать. Надо спросить, где он взял эту штуку.
- Он помрёт сейчас, - если Джеди и мог быть в чём-то уверенным, так это в том, что человеку совсем несподручно дышать с дыркой в лёгком, - стоит вынуть ножик.
- Ты это брось. Может, трещину в рюмке заделать и проще - но потрудись, сделай милость.
Джеди изумлённо уставился на вампиршу.
Он словно Вито услыхал - по крайней мере, слова и интонации были его.
Впрочем, может, она и чудовище - но сейчас дело говорит.
По крайней мере, попробовать стоит.
Да и парень может поведать что-нибудь интересное.
Риса деловито собрала опасные стёкла и осторожно вынула из плеча юноши первый нож.
Джеди довольно быстро удалось остановить кровь и затянуть рану.
Расправить опавшее лёгкое оказалось сложнее - но с раной от второго ножа он тоже, в конце концов, разобрался. Потом пришёл черёд царапин и порезов.
В довершение он одел незнакомца. Почему-то первым пришёл на ум жёлтый халат вампира из расписного шёлка. Пусть будет халат - это проще, чем всё остальное.
К тому времени, когда Джеди закончил, начинало темнеть.
Сосредоточившись на исцелении ран, он проворонил момент, когда Собор принял первоначальный облик - ни тебе витражей, ни богатой отделки. Так он и не узнал, куда вела его дверь.
Осталась мокрая от росы трава посреди сумрачных руин и бесчувственное тело незваного гостя.
- Если он не придёт в себя, придётся здесь ночевать - размышляла Риса, - разве что перекинуть его через седло, как мешок. А ты, дорогой, поедешь со мной в обнимку.
Ночевать в этом месте почему-то совсем не хотелось.
Джеди устал, замёрз, и больше не ждал чудес ни от себя, ни от Собора.
Пожалуй, хватит ему на сегодня.
Риса, напротив, казалась достаточно бодрой и определённо ужасно довольной.
- Что ж, попробую разбудить. Будить здесь кого попало - рискованная затея, однако способ, слава Ченану, известен.
Поцелуй Рисы подействовал раньше, чем закончился - по телу незнакомца прошла судорога, он как-то молниеносно подскочил и отпрянул - и совершенно ошалелым взглядом уставился на вампиршу. Потом заметил неподалёку Джеди.
- Женщина, - сказал он ему, - красивая - даром что демон. Брат, ответь - это ад для плохих монахов?
- Знаешь, - Джеди подумал про портрет и про девушку с зелёными глазами, что заварила всю эту кашу - она ведь тоже когда-то была монахиней, - пожалуй, ты прав. Хороших тут точно нет. В общем, чувствуй себя как дома.