Даже просто что-то увидеть удалось далеко не сразу. Она успела отвыкнуть от человеческого зрения.
Сквозь дрожащие тени ресниц пробивались лишь смутные расплывчатые пятна.
Однако в сердце своём она знала, что достигла места, куда стремилась. Здесь теперь её дом. Только что же это за дом?
Перед внутренним взором прошли все спальни, где ей когда-либо случалось приклонить голову. Лежанка за занавеской в рыбацком жилище, постель отца Берада с травяной подушкой и книгой "Пророчеств" поверх неё, повозка торговца, келья в монастыре, половичок у очага Дома Огня, убежище из одеял, которое сделал Сет в пустыне, камень с цепью на морском берегу, тугая перина драконьего языка...
Память медленно возвращалась.
На зыбкой границе между сном и явью ей вдруг вспомнилось место, где на узорчатом бархате сладко спалось её двойнику - и где однажды ей довелось застать врасплох одного из бессмертных. А ведь она была к нему не совсем справедлива. По правде, Эмор заслуживает благодарности - неужели он неспроста показал ей платье Саад? Выручил, тут ничего не скажешь. Она вспомнила о его костюмированном представлении в самый последний момент, когда стало понятно, как безнадёжно она опаздывает на свидание с Принцем. Своим волшебным, своим драконьим зрением она уже видела вдалеке, что Ченан встретил Энтреа и готов отдать ему всё своё сердце.
Вот, теперь-то они на равных.
Каждому половина - достаточно честно для начала.
Впрочем, честно играть и впредь она не обещала.
Пусть в глубинах её сознания ещё хранится отпечаток простодушной деревенской девочки - это прошло, этого не вернуть. Она будет биться как Змей - на войне и в любви, на земле и на небе.
Вот где отныне она как дома - посреди решающей битвы.
И война начинается здесь.
Фран потянулась мыслью вверх, сквозь воздушную пропасть, отыскала над облаками небесного змея, который кружил, как привязанный, высоко над своей хозяйкой - как забава из яркой бумаги, как корабль, глубоко забросивший якорь. Осмотрелась сверху его глазами: старый замок, как ей и запомнилось.
Что ж, пусть себе кружит.
Ей придётся заново приспосабливаться к прежнему телу.
Кто бы знал, что будет таким ударом вновь принять человеческий облик, втиснуть чувства и ум в прежние границы. Она не ведала, что стала настолько больше. Пришлось оставить, отсечь целые области сознания и множество ощущений, недоступных в земном обличье. И она совершенно забыла, как сохранять равновесие при ходьбе - потому и упала в объятия Принца - безо всякого умысла, так уж неловко вышло. Или ловко? Впрочем, извлечь какую-то выгоду она оказалась не в состоянии. Судя по всему, её уложили в постель - причём, не понадобилось даже раздевать - и оставили на какое-то время в покое.
Надо всё же попробовать оглядеться.
Над плотным пологом поднимались каменные своды высокого потолка. Полосы света из узких окон скользили по вышитому покрывалу огромной кровати, из центра которой Фран и смотрела теперь на мир. Резные столбы по углам посерели от пыли, ткани выцвели и потеряли краски. Давненько никто не спал в этой спальне - она осталась с тех пор, когда в замке обитала императорская семья. Теперь тут размещается Арсенал и безраздельно хозяйничает Ченан - но вот, где-то остались жилые покои. Одну из комнат получил братец - Фран чувствовала его отдалённое присутствие, но сокращать дистанцию отнюдь не стремилась.
А вот Принцем в замке не пахло - впрочем, должны же быть у него и другие дела. Это хорошо, что Ченан теперь не рядом - Фран собиралась детально припомнить и вновь пережить миг первой встречи - не только для того, чтобы повторно ощутить руки Принца на своей голой коже, но и для того, чтобы разобраться в причинах тогдашнего обморока. Негоже Амей Коату лишаться чувств, завидев Рдяного Царя. Совсем никуда не годится.
Этажом ниже суетились люди, звенел металл, шелестела бумага. Из музейных сокровищ выбирали пригодное для войны. Там же располагалась столовая - нынче гулкая и пустынная. Ещё одним уровнем ниже работали кухни и кузни, там кипела жизнь, дым стоял коромыслом.
Но и в подвале что-то происходило - впрочем, оттуда тянуло чем-то настолько злым и тоскливым, что отбило охоту у Фран совать туда нос. Можно подумать, она и так не знала, что Принц далеко не ангел. Да и ангелы, если подумать, те ещё зайчики.
Фран села и спустила ноги на коврик.
Вот горшок с расписной крышкой, вот рубашка на спинке кресла.
Рубашка оказалась длиннее и шире, чем нужно, с пожелтевшими полосами по сгибам ткани - но невиданно тонкого полотна. Фран надела её с удовольствием. В раскрытом большом сундуке виднелась другая одежда. А вот с платьем, пожалуй, самой не справиться - оно подождёт.
Жаль, нельзя выглянуть в окно - мелкие стёкла оконного переплёта были вогнутыми и круглыми, как бутылочные донца. Кажется, даже заледеневшими. Ничего не разобрать.
Путаясь в длинном подоле, Фран добрела до туалетного столика с зеркалом - и застыла, впервые отчётливо увидев себя со стороны.
Ни в одном её прежнем доме не водилось этакой дорогой штуки. Она видела зеркальце в серебряной оправе у Хлая - он придавал бритью слишком много важности, а в купеческом караване легко было разжиться роскошной безделушкой. Но её такие вещи тогда не занимали.
А теперь она стояла в сияющем луче, в котором роились золотые пылинки, и складки слежавшегося полотна стекали с её почти уже взрослой фигуры. Белые волосы шёлком спадали на плечи, в тёмных глазах - глубина и тайна.
Великое дело - зеркальное отражение, даже в простом есть какая-то магия.
Сначала она засмотрелась на своего зеркального двойника - а потом вдруг подумала об Энтреа - и отошла прочь.
Красотой ей его не превзойти, в этом они одинаковы. Впрочем, из двух привлекательных близнецов парень всегда покажется краше.
Что увидит в ней принц помимо наружности?
Он должен выбрать её и подарить ей кольцо - откуда-то она это знала.
Звучит как в романе. Или как в сказке, в которой бродяжка должна стать принцессой. Как мило, что выбор из двух чудовищ похож на выбор невесты.
Что с того, что из них двоих лишь она девица? Сет говорил, что маги все извращенцы. Уж ей-то не знать - ничего нет желаннее магии. И тут перевес на его стороне - как маг Энтреа сильнее. Она успела разглядеть в нём огненного змея - и устыдиться громоздкой подделки, которую ей удалось раздобыть для себя. Разница просто убийственная - для тех, кто понимает.
Но есть на свете вещи, которых нельзя измерить - как то воспоминание Принца о встрече с её матерью. Наверняка существуют другие струны, на которых можно сыграть. Надо быть очень умной, надо узнать обо всём, что здесь происходит, происходило когда-то в прошлом - только так она сможет заполучить Ченана.
Едва взглянув на него - она не сомневалась.
Все чувства твердили наперебой - ничего ей не нужно, кроме его любви.
С той самой минуты, когда она узнала свою судьбу - его власть над ней только росла. Да её бы в клочья разорвало, не явись она на волшебный зов.
Есть такие хитрые течения у морских берегов, плыть поперёк которых - верная смерть. Надо грести вдоль берега, так говорят. Против этой стихии она букашка, пусть хоть тысячу раз Великий Змей. Хорошо хоть вдали, на берегу, ещё можно различить силуэты знакомых людей.
Внезапно Фран поняла, что очень замёрзла - босая на каменном полу.
Похоже, эту часть замка не топили. Из окон тянуло холодом, стена под ними кое-где серебрилась инеем. Камин не видал огня добрый десяток лет.
Гостеприимно, ничего не скажешь.
Похоже, в отсутствие принца нет смелых соваться в её покои - а значит, завтрака и умывания тоже ждать не придётся. И ладно бы с ним, с умыванием - но вслед за холодом Фран ощутила совершенно зверский голод - и предпочла бы его утолить самым простым человеческим способом. Иногда она уставала от магии - или это магия уставала и требовала передышки.
Как бы то ни было, на разведку придётся идти самой.
Интересно, заперта дверь или нет?
Похоже, никто не рискнул проверить, что будет, если её закрыть.
Это хорошо, это правильно.
Ещё бы обувь какую догадались оставить.
Фран подхватила повыше подол рубашки и вышла из комнаты в длинный тёмный коридор.
Только в самом дальнем конце одна из дверей была отворена и давала немного света.
Когда она оказалась рядом и тихонечко заглянула внутрь, то увидела залитый пыльным светом кабинет с книжными полками вместо стен, зажженным камином и огромным письменным столом, половина которого была накрыта, словно для ужина. За другой половиной к ней лицом сидел темноволосый молодой человек, показавшийся смутно знакомым. Он что-то чертил серебряным карандашом в толстой тетради, не отвлекаясь ни на кувшины с вином, ни на запахи снеди.
Фран шевельнулась, переступив с ноги на ногу на холодных каменных плитах пола - и он поднял на неё глаза.
- Смешно. Вот только что я, такой же как ты, голодный, бродил по чужому дому.
- Ты тоже здесь недавно? - Фран решила не ждать другого приглашения и подошла ближе.
- Можно сказать и так. Но это было не здесь. Садись за стол. Ченан велел присмотреть за тобой в своё отсутствие.
- Только за мной? - осторожно спросила Фран, усаживаясь за стол, накрытый вроде бы на одну персону, но с поразительным изобилием. От гостьи явно не ждали, что ей достаточно будет поклевать, словно птичке.
- О мальчике есть кому позаботиться. Парень, которого он привёл, быстро освоился. Ешь, не гляди.
Рисовальщик налил ей вина в высокий узкий бокал и снова уткнулся в свою тетрадь - должно быть, из деликатности.
Фран не смутил бы сейчас и самый пристальный взгляд. Она не представляла, насколько голодна. Последний раз она ела ещё на цепи - невесть чьи щупальца, завёрнутые в бурые листья водорослей принесли ей в корзинке бедные дикари - незадолго до того, как она уничтожила всё, что было им дорого.
А теперь перед ней рыбный пирог, блюдо жареных перепёлок, ломти окорока с перламутром на розовом срезе, шарик масла, весь в росе, груда булочек и засахаренные фрукты.
Вкус пирога внезапно напомнил ей об Алме. Очень ярко, очень некстати - в конце-то концов, Змей она, или глупый приёмыш, который скучает по маме, - но было в этом привете из прошлого нечто успокаивающее. Стало быть, Змей - но жизнь до превращения не пропала бесследно, кое-что от неё осталось. Что ж, спасибо за эти крупицы, она их припрячет в самый укромный угол души - и на время забудет снова.
Хорошо, что вино ничего не напомнило. Тут она быстро сориентировалась, отвлеклась на крохотные птичьи тушки, фаршированные травами и кореньями. Когда большая часть перепёлок превратилась в горку костей, Фран снова заметила, что сидит за столом не одна.
- А ты? - показала она на опустошённое блюдо.
- Что ж, - молодой человек захлопнул тетрадь и разлил вино теперь уже по двум бокалам, - значит, будем знакомы. Меня зовут Джеди. Как спалось? Понравилась комната?
- Фран. Она роскошная. Так жили принцессы?
- Императорская семья занимала покои этажом ниже - там анфилада, нынче отданная под арсенал. Не знаю, кто тут жил. Принц просто спрятал тебя подальше от всех, чтобы народ слегка успокоился.
- Где он сейчас?
Джеди крутил бокал в длинных смуглых пальцах, в кожу которых въелись тёмные пятна.
- Думаю, у отца. Тот позвал сыновей прощаться. Он плох, но дело не в этом. Принц Хеда идёт на войну.
Фран неважно читала по лицам - но здесь вдруг заметила, каким усталым и отрешённым стал взгляд собеседника. Или был таким с самого начала? Похоже, Ченан многое ему доверяет - но слаще жизнь от этого не становится.
- Расскажешь мне, как здесь и что?
- Возможно. Но может, и нет. Если увижу смысл помогать самозванке.
Он сказал это спокойно, почти равнодушно- но Фран застыла, точно громом поражённая.
Как он узнал? Нет, это невозможно.
И тут до неё дошло, что однажды он ей уже помог.
- Я тебя вспомнила - там, на террасе. Парень в коричневой бархатной куртке. Спасибо, что выручил, кстати. Но ты же там был. Ты видел моего Змея.
Джеди поставил бокал, расплескав содержимое. Он так и не сделал ни глотка за знакомство. Фран вдруг догадалась, что немало его раздражает.
- И что с того? Могу показать тебе своего. Зачем ты явилась? Тебе тут не место.
За грубостью его слов сквозило отчаяние. Пропащий человек может не выбирать выражений.
Но, может, он нарочно её провоцирует? Какой ему нужен отклик?
Возможно, Джеди и впрямь осведомлён обо всём, что здесь происходит, а её появление вносит в картину неясность. И это какое-то испытание. Но ссориться с ним совсем ни к чему.
- Может, и не место, - кротко сказала она, - но меня сюда точно звали. Сделай милость, помоги мне устроиться. Говоришь, сам ведь недавно был в моём положении. А потом мне бы очень хотелось услышать рассказ о нездешнем доме - и как ты там оказался.