"Герр Сальери! - неожиданно громко раздалось за спиной. Антонио вздрогнул и сжал пальцы на перилах ограждения. Голос говорившего был ему слишком хорошо знаком."
"Сальери не гений. Он талантлив, безусловно, его музыка нравится императору, его оперы срывают овации, но он не гений. Он обычный музыкант, вынужденный проводить долгие бессонные ночи в пустом кабинете, зарывшись в исчерканные вдоль и поперек партитуры, сражаясь с собственным разумом за каждую мелодию и прилагая огромные усилия, чтобы сложить из всего семи нот что-то новое, еще не известное миру... Его музыка звучит под сводами государственных театров и опер, но если спросить любого крестьянина, тот вряд ли сможет припомнить хоть какую-нибудь арию его авторства. Как бы он ни стралася, ему не дано возвысить свой талант до тех высот, где парит гений Моцарта, как и раз и навсегда выгнать этого человека из своих мыслей, тоже."
"Господи, как я мог на это согласиться? Кто вообще дернул меня за язык спорить с Розенбергом... Ох, нет-нет-нет-нет! - великий маэстро Антонио Сальери неловко замахал руками, пытаясь соединить вместе разъезжающиеся колени, но потерпел неудачу и неминуемо растянулся бы на льду, если бы сзади его не подхватили уверенные руки."
"Сальери! Друг мой! - улыбка, появившаяся на лице композитора, была настолько искренней, что уверенность Сальери в роли преследователя, которую он в запале приписал ему, на мгновение пошатнулась, и этого мгновения хватило, чтобы Моцарт успел сцапать его за рукав камзола и потянул куда-то сквозь толпу, не переставая при этом говорить, - Я очень рад, что вы тоже здесь. Это как нельзя кстати. Ваша помощь была бы просто неоценимой услугой!"
Пускай пока Леон не допускает мыслей о том, почему его так тянет в магазинчик графа Ди. Зато Ди уже вполне определился с этим. Предупреждение: сенен-ай!
