Проклятье Л-самы
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Это фанфик, который я написала на конкурс этой зимой. Конкурс я выиграла, но про фанфик забыла. А он вроде бы и ничего) Персонажи: Лина/Кселлос, группа поддержки, Зеллас и ещё туса мазоку, ОМП Рейтинг: ХЗ, но детский Жанры: Гет, ангст, драма, психология и прочий мрак, ну и понятно, романтика и юмор Предупреждения: АУ Лининого детства, Тёмная!Луна и вообще тотальное, всемирное ООЦще Саммари: трэшак )) и мир прогнулся под нас ))
|
Проклятье Л-самы
Автор: kikimorra
Фэндом: The Slayers (TV, все сезоны)
Персонажи: Лина/Кселлос, группа поддержки, Зеллас и ещё туса мазоку, ОМП
Рейтинг: ХЗ, но детский
Жанры: Гет, ангст, драма, психология и прочий мрак, ну и понятно, романтика и юмор
Предупреждения: АУ Лининого детства, Тёмная!Луна и вообще тотальное, всемирное ООЦще
Размер: Мини
Саммари: трэшак )) и мир прогнулся под нас ))
Пролог
Когда Лине было три года, в деревне появился он. Он был невысокий и невзрачный, с печальными карими глазами и русыми волосами, собранными в куцый хвостик, в потёртых штанах и залатанной, но хорошо сидящей кожанке. Такие, как он, то и дело бывали в деревне проездом в поисках заработка -- починят крышу, помогут собрать урожай, и дальше. Этот остался.
По иронии судьбы его звали Зейлих, что, как Лина вскоре выспросила, означало "благословлённый удачей". Он знал грамоту и хорошо управлялся с детьми, к тому же, хоть он и не был похож на учёного из Гильдии, Зейлих неплохо разбирался в науках, так что деревенский совет решил взять его в школу, на смену старому и глухому учителю Юстену. Зейлих учил интересно и с удовольствием.
Во всяком случае, так говорили, Лина-то сама никогда не бывала в школе: сначала её не брали по малолетству, а потом было слишком много дел в трактире. Луна постоянно бранилась, что малявка ничего не делает по хозяйству, а позволить себе нанять работников они не могут, и так еле сводят концы с концами, ещё бы, без взрослых-то. Лина верила. Она тогда ещё не умела считать. Зато уже профессионально мыла полы и посуду, выносила мусор, чистила рыбу и умела зарезать и ощипать гуся.
Зейлих заметил её на заднем дворе, серьёзную и грустную маленькую девочку, складывающую тяжёлые поленья в штабель. Она хмуро глянула на него из-под рыжих бровей и предложила убираться восвояси. Он улыбнулся и обещал вернуться вечером и рассказать ей, как называются созвездья. Несмотря на усталость, тем вечером она не могла уснуть, и когда в окне замаячило знакомое лицо, Лина выскочила, как чёртик из коробочки.
Так начались их ночные бдения. Зейлих увлечённо рассказывал ей о мире, о магии, о людях, демонах и драконах, воровал для неё соседские яблоки и научил заклинанию отвода глаз. Он пел под гитару, нежно и нервно. Совсем не такие песни, что слышали в деревне. Он вообще был совсем не такой, как люди, которых Лина знала до тех пор. Ему было не место в сонной липкой глуши, где угораздило родиться великую волшебницу. Но он не мог уехать. В деревне жила женщина -- молодая, глупая и не очень красивая, зато очень принципиальная. Она так никогда и не поняла, как могла бы быть счастлива.
Это началось в полночь. Он просил Лину уйти и не смотреть, но она не могла его оставить. Он улыбнулся в последний раз. А потом наступил ад. И царство его длилось целую вечность -- до позднего осеннего рассвета. Когда серое солнце осветило пустоту, Лина вернулась домой, собрала кое-какие пожитки, выгребла кассу и ушла по дороге на юг. Ей было восемь.
* * *
В согласии с пожеланиями Джуу-о Зеллас на острове Волчьей Стаи никогда не менялись сезоны, вечное лето едва-едва колебалось между поздней весной и ранней осенью, и стоило какому-нибудь дереву сбросить пёструю листву, как оно тут же покрывалось новыми почками, а то и сразу цветами. Сегодня был как раз такой предвесенний день, когда с моря дул свежий ветерок, а листья в роще, на которую выходили окна покоев Таинственного Священника, были такими золотыми, что, казалось, звенели.
Кселлос, как обычно, был занят делом. Вопреки расхожему поверью, он редко бездействовал, особенно, находясь наедине с собой. Разные смертные, встречавшиеся ему на жизненном пути, неоднократно высказывали мысль, что вечная жизнь со временем наскучивает, поскольку всё повторяется, один год похож на другой, и никак не сладить с бесконечным временем. Кселлос каждый раз в таком случае внутренне усмехался и качал головой: что бы вы знали о времени, господа люди. Времени никогда не бывает слишком много. Одной вечности никогда не будет достаточно, чтобы успеть даже то, что необходимо сделать, а уж чтобы успеть сделать то, что хочется -- тут дюжина вечностей нужна.
Вот и сейчас Кселлос не тратил времени даром, а улучил полчасика, чтобы привести в порядок накопившиеся за последние три года опасные артефакты. Они все достались ему при разных обстоятельствах, но в итоге оказались свалены в большой ящик с пометкой "разное", потому что не было времени разобрать, что куда следует положить по уму. В хранилище артефактов у Кселлоса было заведено несколько принципов каталогизации -- алфавитный, по типу магии, по степени опасности, по применимости к разным расам и по внешней привлекательности. На самом деле все эти каталоги были ему совершенно не нужны, потому что он в любой ситуации моментально мог вспомнить, что где лежит и какими свойствами обладает. Но Кселлос любил порядок.
-- Систематизация и анализ, -- приговаривал он, рассматривая элегантный сапфировый браслет, носитель которого мгновенно становился мишенью для любого проявления агрессии среди окружающих. -- Сис-те-ма-ти-за-ция... -- почти пропел он, аккуратно помещая браслет на полочку с этикеткой "Эстетическая ценность = 5".
Работа шла хорошо, и Кселлос принялся мычать под нос затейливую мелодийку, подслушанную за Линой при последней встрече. История с призраком Ма-о убедила Зеллас, что программу наблюдения за Линой Инверс стоит временно свернуть, слишком уж много её священник подставляется под удар, да и вообще ему неполезно проводить столько времени в обществе дружелюбных людей, так и заразиться недолго. Кселлос осторожно попытался привести доводы против такого решения госпожи, но был резко осажен и на конфликт не пошёл. В конце концов, у него ведь есть и свободное время, а Зеллас никогда не придумает столько задач, чтобы занять его круглосуточно, он слишком эффективен. Вот закончит опись артефактов и пойдёт проведать человеческую колдунью. Пора уже, давненько не приключались вместе.
-- Кселлос! -- окликнул его властный голос госпожи.
Священник аккуратно сдержал какие-либо проявления напряжённости -- да, он как раз думал о Лине и о том, чтобы уклониться от приказа, и да, он успел ужаснуться, что госпожа почуяла неладное, но совершенно необязательно её об этом оповещать.
-- Да, Зеллас-сама? -- улыбнулся он, оборачиваясь.
-- Что тут происходит? -- вопросила она, изучающе разглядывая его и какой-то черпак у него в руках.
-- Провожу каталогизацию, -- пояснил он, приподняв черпак. -- Вот этот артефакт превращает любую жидкость в яд...
-- Меня больше интересует, почему ты поёшь, -- оборвала его госпожа.
-- Пою? -- озадачился Кселлос. -- Да нет, я так, напевал что-то... увлёкся делом...
-- Ты пел в голос, -- отрезала Зеллас. -- Довольно красиво, правда, но ты понимаешь, что меня это немного удивило? Я уж думала, ты что-то тут заклинаешь песенным обрядом, но если ты даже не заметил, что сам делал, это внушает беспокойство, ты не находишь?
Кселлос нахмурился.
-- Действительно, необычно. Я прослежу, чтобы такое не повторилось.
-- Да уж, будь добр, -- передёрнула плечами Зеллас.
Поскольку никаких дальнейших инструкций не последовало, Кселлос вернулся к прерванному занятию, ибо знал, что госпожа терпеть не может, когда на неё выжидательно смотрят.
Зеллас огляделась. Это помещение объединяло в себе функции хранилища, лаборатории и кабинета Кселлоса и в целом называлось его "покоями", хотя, естественно, он тут не спал, да и потребности в отдыхе не испытывал, вечно занятый чем-нибудь интригующим и неизведанным.
-- Ты до сих пор не убрал этот проект? -- заметила она, кивнув на стену над письменным столом, сплошняком заклеенную картами, заметками, набросками и схемами, в целом описывающими последние три-четыре года жизни Лины Инверс.
-- А... не успел ещё, много дел было, -- пожал плечами Кселлос, не отвлекаясь от работы.
Зеллас поцокала языком и удалилась в задумчивости. Кселлос уже собрался было вздохнуть с облегчением, но в последний момент сообразил, что Зеллас ушла не такой походкой, как если бы собиралась оставить его в покое, а такой, как будто хотела что-то взять и вернуться. Так что вместо облегчения Кселлос вздохнул с решимостью выстоять под напором проникновенных вопросов.
Однако Зеллас-сама вернулась не с вопросами, а с какой-то шкатулкой.
-- Ты последнее время меня беспокоишь, -- сообщила она в качестве объяснения. -- Откладывай свои бирюльки, я хочу тебя проверить.
-- Проверить? -- изумился Кселлос, чуть не роняя из рук очередной артефакт. -- Вы сомневаетесь в моей верности?
Зеллас коротко хохотнула.
-- О не-ет, не переживай. В этом я не усомнюсь даже в самый чёрный день. Нет, меня интересует проверить твоё здоровье.
Она водрузила увесистую шкатулку на угол стола и откинула крышку, извлекая на свет каменный шар, полный клубящегося мрака. Брови Кселлоса поползли к линии волос.
-- Зеллас-сама, вы же не думаете в самом деле, что я...
Джуу-о без разговоров извлекла сферу и протянула своему священнику.
Поняв, что проще действительно провериться, чем спорить, он быстренько стянул перчатки и подхватил тяжёлый шар. Почти мгновенно мрак внутри камня рассеялся, заменившись слепящим золотым светом.
Кселлос отшатнулся и второй раз за минуту едва не выронил то, что держал в руках. В льющемся из сферы сиянии лицо Зеллас было непроницаемым, но натренированный читать ауры священник опознал тоскливое смирение, осевшее на душе его госпожи.
-- Это, должно быть, какая-то ошибка, -- пробормотал он, неверяще таращась в глубину камня. -- Я даже ничего не чувствую! Как вообще работает эта сфера? Может, в ней что-то разладилось?
Но он понимал, конечно, что с детектором всё в порядке, а не в порядке -- с самим Кселлосом, просто тянул время перед неизбежным. Не то чтобы он был не готов или не понимал, почему всё должно быть так, а не иначе, но... к жизни привыкаешь.
-- Ищи способ это вылечить, -- бросила Зеллас сквозь зубы.
Кселлос склонил голову.
-- Госпожа... Вы не хуже меня знаете, что проклятье Л-самы невозможно снять. Вы не можете рисковать, продолжая полагаться на меня. Дайте мне несколько дней на передачу дел, а потом сделайте себе нового священника, лучше меня.
-- Лучше некуда, -- мрачно помотала головой Зеллас, и в других обстоятельствах Кселлос бы расцвёл от такой щедрой похвалы. -- Ты идеален. Но повторить тебя я не смогу. Так что... я не припомню, чтобы я спрашивала твоего мнения. Пойди и найди средство отменить проклятье Л-самы. Это приказ!
Следующие несколько дней Кселлос провёл среди свитков и талмудов, проникаясь нарастающей ипохондрией: ему то и дело мерещилось влияние проклятья в собственных поступках и мыслях, и чем больше он узнавал о проявлениях этой заразы, тем больше уверялся, что именно ею его и накрыло.
Судя по доступным ему источникам (а это по сути значило "судя по всем источникам"), никто не знал, при каких обстоятельствах и почему возник такой недуг, а также какое отношение (если вообще какое-либо) имела к нему Л-сама. Однако с того момента, когда пять Повелителей впервые стали создавать себе миньонов, какой-нибудь один мазоку всегда был проклят. То есть, в любой произвольно взятый отрезок истории мазоку всегда существовал ровно один заражённый. Или заражённая -- проклятье не волновал половой признак. Когда (не если, а именно когда) больной умирал, заражался другой. Для этого совсем не нужно было вступать в контакт и вообще иметь какое-либо отношение друг к другу. Следующий становился жертвой случайно, произвольно, по велению судьбы.
Помимо собственно жертвы -- Пациента -- у проклятья также имелся Реципиент, то есть, то существо, на почве которого Пациент слетал с катушек, без которого не мог жить, о котором не мог не думать, и по вине которого в итоге погибал. Реципиенты тоже выбирались случайно, но всегда из исключительно высоконравственных людей, в большинстве случаев -- жрецов и жриц Цефеида. Неподкупных и несовратимых с пути истинного. Понятно, что когда к такому столпу света приползал на брюхе проклятый мазоку и умолял о крохе внимания, ответ в большинстве случаев был отрицательным. Пациент мучился и медленно сходил с ума ровно пять лет, по истечении которых в полночь, в годовщину заражения, умирал. Спасения не существовало.
-- Как успехи в поисках? -- поинтересовалась Зеллас однажды вечером, уже в сумерках явившись в покои своего священника и отметив, что какие-либо упоминания Лины Инверс исчезли со стен, сменившись зловещим табло обратного отсчёта.
-- Никак, -- грубо огрызнулся Кселлос, продолжая глядеть в одну точку перед собой.
-- Подробнее, милый, -- потребовала Зеллас непринуждённым тоном, хотя прекрасно понимала, что Кселлос чувствует все её внутренние содрогания и упования.
-- У меня два варианта, -- несколько более энергично провозгласил Кселлос, разворачиваясь на стуле. -- Вариант первый: я держусь подальше от неё, она держится подальше от меня. Результат: приблизительно один год я функционирую почти нормально, потом постепенно, незаметно начинаю сходить с ума, в итоге прийдя к буйному безумию, когда я буду крушить всё и вся, что попытается встать между мной и нею. Вариант второй: я хожу за ней хвостом, она меня терпит -- что само по себе, кстати, не гарантировано. Результат: приблизительно один год я функционирую почти нормально, потом постепенно мне становится необходимо всё больше и больше контакта с ней, в итоге она не может больше терпеть сиамского близнеца и прогоняет меня, после чего смотри вариант первый.
-- Я тебе приказала найти лечение, а не варианты, как отвратительнее провести следующие пять лет.
-- Лечения нет! -- взорвался Кселлос, подскакивая со стула. -- Я не знаю, где ещё смотреть, я перерыл всё! Можете сами поискать, если так уверены!
-- Кселлос... -- Зеллас подозрительно сузила глаза.
-- Простите, -- опомнился он. -- Это... побочный эффект. Проклятье отменяет обязательность субординации и исполнения приказов. Как я с самого начала и сказал, вам лучше создать нового священника. Я скоро стану совершенно неуправляемым.
-- Ты никогда и не был особенно управляемым, -- усмехнулась Зеллас. -- Но скажи, возможно, тебе удалось найти способ замедлить действие проклятья? Если бы знать принцип, мы с тобой могли бы продлить тот первый год на века.
-- Замедлить -- нет, -- покачал головой Кселлос. -- Есть слух, что проклятье можно смягчить, как бы усыпить... но это только слух, мне не удалось найти ни первоисточник, ни каких-либо подтверждений.
-- И как это сделать? -- тут же уцепилась за соломинку Зеллас.
Кселлос снова покачал головой.
-- Это чистой воды сказка, госпожа. Типичное сказочное решение проблемы. Выдумка. Это не может быть правдой, мы же с вами рассудительные мазоку.
-- Ну! -- прикрикнула Зеллас.
-- Для этого нужно, чтобы она меня полюбила, -- с отвращением процедил Кселлос. -- Ну очевидный же сказочный троп! Да даже если бы это была правда, Лина никогда не влюбится в мазоку, какие бы там ни были ухаживания. Тем более, она меня знает, как облупленного. Я её ничем не удивлю. Это просто трата времени...
-- А ты уверен, что твой Реципиент -- Лина Инверс?
Кселлос пожал плечами.
-- Ну да... А кто ещё?
-- Она не очень-то типичный Реципиент. Ты это явно чувствуешь?
-- Ничего я не чувствую! -- практически проскулил Кселлос. -- Точнее, я не знаю, чувства это или чистая мнительность на нервной почве....
-- Ну так пойди и выясни для начала, кто твой Реципиент! -- рявкнула Зеллас. -- В описании симптомов, кажется, не значилась атрофия умственных способностей!
Кселлос стремглав испарился. Впрочем, через секунду он вернулся за детектором, после чего испарился уже окончательно. Зеллас осталась стоять посреди хранилища, прижав руки к лицу.
* * *
Этой тёплой августовской ночью Лина сотоварищи расположились на небольшом постоялом дворе, намереваясь как следует отдохнуть после долгих летних странствий, покутить и, возможно, найти какую-нибудь небольшую подработку в городе. Подошли бы пара домов с привидениями. Или третьесортный колдунишка, строящий козни против губернатора. Или какой-нибудь захудалый мазоку...
Мазоку, хотя и вовсе не захудалый, образовался на террасе, лёгкий даже на мысленном помине.
-- Нет-нет-нет! -- возопила Лина, пригибаясь под стол. -- Никакого спасения мира! Я устала, я хочу простой, неопасной, не умственной работы!
-- В таком случае, я как раз вовремя! -- широко улыбнулся Кселлос, присаживаясь к столу прежде, чем кто-либо заметил, как у него подкосились ноги от Лининой резкой реакции. -- Лина-сан, мне всего лишь нужно, чтобы вы осмотрели для меня один артефакт.
-- Как приятно вас снова видеть, Кселлос-сан, -- с кислой улыбкой выдавила Амелия. Зелгадис, сидящий рядом с ней, даже не стал ничего говорить, только посмотрел. Кселлос решил не удостаивать это ответом.
Лина выбралась из-под стола только для того, чтобы драматично закатить глаза.
-- Артефакт! Ты серьёзно думаешь, что я поведусь? Ты в сто раз больше меня знаешь об артефактах, и за такой чепухой сюда бы не попёрся. Что ещё стряслось?
-- Я же не сказал, что мне нужно что-то узнать об этом артефакте, -- подмигнул Кселлос. -- Мне только хотелось бы выяснить, как он на вас отреагирует. Не волнуйтесь, я обещаю, что ничего плохого с вами не случится.
Лина окинула его сомневающимся взглядом.
-- Ты же не собираешься делать то, что он хочет? -- напрягся Зелгадис.
Лина пожала плечами.
-- Ты ж его знаешь, Зел. Не сделаю сейчас по доброй воле, завтра вынудит силком. Давай своё барахло, ладно, -- она с размаху огрела Кселлоса по плечу в своей панибратской манере.
Кселлос еле удержался от того, чтобы перемениться в лице, потому что её прикосновение послало по его астральному телу мощнейший заряд энергии, чужеродной, но такой долгожданной, требующей немедленной и неадекватной реакции -- то ли завыть, то ли пуститься в пляс.
Кое-как справившись с нахлынувшими эмоциями, Кселлос извлёк из подпространственного кармана шкатулку со сферой и водрузил на стол, тщательно избегая прикосновений к Лине.
-- Открывай сам, -- потребовала Лина, недоверчиво оглядывая шкатулку.
Кселлос послушно откинул крышку, так что стала видна блестящая чёрная округлость детектора в состоянии покоя.
Лина тяжело вздохнула и запустила руки в шкатулку, извлекая сферу на стол.
-- Нужен непосредственный контакт, -- пояснил Кселлос, продолжая делано улыбаться. В принципе, он и так уже убедился, но госпожа захочет стопроцентной уверенности...
-- Догадалась, -- проворчала Лина, осторожно дотрагиваясь до бока сферы тыльной стороной предплечья, где перчатка уже кончилась, а рукав ещё не начался.
Подтвердив ощущения Кселлоса, сфера вспыхнула золотом.
-- Как красиво... -- выдохнула восхищённая Амелия. -- Гаурри-сан, смотрите!
Гаурри, мирно и давно спящий лицом в чисто вылизанной тарелке, пробормотал "потрясающе" и снова засопел.
-- Лина, убери руку! -- выпалил Зелгадис в панике. -- Пригнись, оно сейчас взорвётся!
-- Нет, -- на удивление спокойно ответила Лина.
Кселлос, на секунду отвлёкшийся, смерил её взглядом сквозь Астрал, и увиденное ему не понравилось. Лина испытывала те же эмоции, что Зеллас несколько дней назад. Тоскливую безысходность, хорошо мимикрирующую под спокойствие. Она знала, что перед ней.
Кселлос открыл было рот, панически соображая, что соврать, но Лина оказалась быстрее. Схватив потухшую сферу руками в перчатках, она практически вмазала ею Кселлосу в лицо, вызвав новую вспышку.
-- Лина-шан, это было необяжательно, -- проворчал Кселлос, потирая ушибленную губу.
Волшебница на долгую секунду закрыла глаза, потом глубоко вдохнула и аккуратно поставила сферу обратно в шкатулку, да так и осталась неподвижно сидеть, глядя в одну точку.
-- Лина? -- осторожно окликнул её Зелгадис. -- Что это было?
-- Это кошмар моей жизни вернулся, чтобы взять своё, -- тихо и зловеще ответила волшебница.
-- Ч-что? -- запнулся Зелгадис.
Но Лина его проигнорировала, вместо этого снова обратившись к мазоку, уже более уверенным голосом.
-- Кселлос, для того, что тебе нужно, понадобится жрец Цефеида. Найди поглупее и попродажнее, чтобы не задавал лишних вопросов.
-- Для чего? -- Кселлос впервые за много лет обнаружил себя в полной растерянности.
-- Иди найди жреца, потом возвращайся за мной, я объясню. Ну, пошёл! -- она отмахнулась от него, как от дворовой шавки, заставив что-то внутри него болезненно сжаться. Решив не провоцировать ещё большую неприязнь, Кселлос послушался.
-- Лина-сан, что вы собираетесь сделать? -- озабоченно спросила Амелия.
-- Что ещё натворил этот гадёныш? -- прорычал Зелгадис.
-- Ничего, -- помотала головой Лина. -- Он тут ни при чём, это мог быть кто угодно. Амелия, ты должна понять... -- она перевела дух и потёрла устало глаза. -- Знаешь, бывает такое, что случается что-то чудовищное, и ты ничего не можешь сделать, хоть в лепёшку расшибись. Потом проходит много времени, оно как бы отходит на второй план, и не чувствуешь этого ужаса каждый день. А потом... оно возвращается. В другом месте, с другими людьми, но теперь ты уже можешь помочь. Пусть того, кого хотелось спасти, уже не вернуть, но... я не могу допустить, чтобы это случилось ещё раз. Понимаешь?
Принцесса кивнула, блестя глазами.
-- Это опасно? -- нахмурился Зелгадис. -- Мы пойдём с тобой!
-- Нет, -- странно усмехнулась Лина. -- Это совершенно безопасно. Это просто выбор, который я должна сделать. Точнее, я его сделала много лет назад, но не была уверена, что меня спросят. Вот, спросили...
В этот момент вернулся Кселлос.
-- У меня всё готово. Вы... все вместе?
-- Нет-нет, -- осадила его Лина. -- Только я. Это вообще не займёт долго, если только... -- она смерила Кселлоса задумчивым взглядом, -- не знаю, может и затянуться. Твой жрец далеко?
-- Нет, тут, через две деревни по дороге... -- махнул рукой Кселлос.
-- А, ну, если что, вернусь пешком, -- кивнула Лина. -- Давай, поехали.
Она медленно протянула руку к Кселлосу, очевидно, чтобы не коснуться его случайно. Мазоку нахмурился -- насколько же хорошо она знает, с чем имеет дело? Он собрал волю в кулак и взял протянутую руку. Волна безумных порывов снова накатила, но он справился с ней почти моментально. И перенёсся прямо к дверям храма, бережно транспортируя самое дорогое, что у него было в мире... Стоп, откуда эта мысль взялась?!
Зелгадис встревоженно глядел вслед исчезнувшей паре, наблюдая, как пространство нехотя смыкается после разрыва.
-- Ты заметила, как он дёрнулся?
Амелия хлопнула влажными глазами:
-- А как он на неё смотрел!
-- Надеюсь, Лина знает, что делает, -- вздохнул химера, садясь поудобнее, чтобы неизвестно сколько ждать возвращения волшебницы.
-- Подождите, -- остановил её Кселлос, так и не отпустивший её руки.
Лина затормозила у высоких резных дверей.
-- Ждать в твоей ситуации плохая идея, -- заметила она. -- Ты сейчас наберёшься контакта со мной, а потом тебя поведёт, ничего не будешь соображать, полезешь целоваться, а потом будет похмелье и ломка... Отпусти мою руку, пожалуйста.
Кселлос вышел из оцепенения и отпустил.
-- Я так понимаю, с вами это не впервые? -- пробормотал он, изо всех сил стараясь сохранить трезвость ума.
-- Я никогда не была Реципиентом, -- помотала головой Лина и с нажимом добавила: -- Увы. Я наблюдала это со стороны. В подробностях.
-- Вот как, -- кивнул Кселлос, с удивлением обнаружив, что его отпустила неопределённая ярость, неизвестно откуда взявшаяся несколько секунд назад. Лина не была ничьим Реципиентом раньше. Только его. Только его. Так, стоять, это проклятье говорит. Он собрал разбрёдшиеся мысли. -- И что именно вы хотите сделать при помощи жреца?
Лина нетерпеливо вздохнула.
-- Судя по тому, как хорошо ты себя контролируешь, ты на ранней стадии, а значит, пришёл ко мне не по велению проклятья, а потому что слышал легенду, будто проклятье можно смягчить, если Реципиент попадётся сговорчивый.
Кселлос состроил кислую физиономию.
-- Я пришёл убедиться, что это действительно вы, но да, я видел упоминания... Правда, я не думаю, что тут дело в сговорчивости. В смысле, э-э, как вы, люди, в таких случаях говорите, насильно мил не будешь. Конечно, если вы полагаете, что могли бы...
Лина сморщилась и яростно замотала головой.
-- Кселлос, ты же умеешь читать, и память у тебя хорошая. Подумай, ни в одном из текстов, описывающих проклятье Л-самы не сказано, что я должна тебя полюбить! Там сказано, что я должна отдать тебе всю свою любовь, -- Лина отвернулась, борясь со смущением.
Кселлос озадаченно сдвинул брови.
-- Есть разница?
-- Конечно, второе просто значит, что я не могу полюбить никого другого. Я не обязана любить тебя, я просто не должна любить больше никого. Вот затем и нужен жрец. Есть заклинание, которое это гарантирует, но его может наложить только жрец Цефеида, иначе оно превращается в обычный любовный приговор. Так что пошли скорее, пока тебе не стало плохо от передозировки общения со мной.
Кселлос почувствовал, что именно это уже и начало происходить -- его снова захлестнуло шквалом невыносимого счастья, какой-то ноющей, болезненной благодарности. Пришлось даже схватиться за ручку двери, чтобы не упасть. Белая магия храма помогла -- ошпарившись, Кселлос немного опомнился, достаточно, чтобы сообразить, что это была не передозировка, а реакция на тот факт, что Лина настолько о нём печётся.
-- Вы действительно готовы ради меня... -- промямлил он, с трудом фокусируя взгляд на волшебнице.
-- Мне жаль тебя разочаровывать, Кселлос, но это не ради тебя, -- покачала головой Лина. -- Собственно говоря, мне абсолютно всё равно, кто бы ни был на твоём месте, я бы в любом случае это сделала. Конечно, лучше уж ты, чем какой-нибудь безликий брасу, и вообще... Это мог быть Фибриззо или Гаав, и я всё равно бы это сделала.
-- Почему?! -- в ужасе выпалил Кселлос, еле-еле справляясь со взрывом негодования от мысли, что Лина бы подарила всю свою любовь одному из этих подонков.
-- Потому что никто не заслужил умирать этой смертью, -- прошипела Лина, и Кселлосу показалось, что её голос дрогнул. -- А ну быстро внутрь!
Он мгновенно послушался.
Жрец в ожидании накатил себе на три пальца местной горючей бодяги, размял в ней вилкой стебелёк эстрагона и уселся на ступеньку у алтаря почитать готический роман, потягивая ядрёное зелье. Странный парниша, заглянувший в храм четверть часа назад, дал много денег и пообещал ещё столько же, если жрец выполнит ровно то, что попросят. Ну, пускай просят, такие суммы на дороге не валяются, это ж можно будет и крышу над амбаром починить, и к осенним праздникам подарки справить. Племяннице коняшку... Жрец мечтательно улыбнулся и почесал выдающееся пузцо.
Однако расслабиться ему не дали, явились наконец. Тот же парниша и с ним девочка, совсем молоденькая, но делающая взрослое лицо. Жрец нехотя встал, отставил стакан, отложил книжку и одёрнул робу. Ребята, конечно, кроме друг друга ничего не видят, но так, для приличия...
-- Здравствуйте, -- решительно начала девочка. -- Мне нужно заклинание запечатывания любви.
Жрец нахмурился.
-- Это ты что-то намудрила, детка. Вас поженить надо, я так думаю.
Девочка выразительно глянула на паренька, тот часто замотал головой.
-- Я не уточнял, что именно мы попросим!
-- Да чего тут уточнять, -- усмехнулся жрец, оглядываясь в поисках жезла. -- Такие, как вы, только за этим и приходят. Родители против, небось... Да вы не стесняйтесь, мне не жалко, это ж такая тема... Тут, как говорится, лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. Ну давайте, кольца есть? Если что, у меня припасены.
-- Послушайте, -- не отступила девочка. -- Вы можете нас поженить, если вам так хочется, это уже не важно. Но мне обязательно нужно запечатывание! Либо вы это делаете, и мы вам платим, либо мы ищем кого-то более сговорчивого.
Эге, подумал жрец, да тут не всё так просто. Никак парниша решил сжульничать?
-- Ты это зря, -- нравоучительно заметил он нервничающему жениху. -- Если ты её обколдовал или подпоил, заклинание не сработает.
-- Ничего я не делал, это вообще всё её идея! -- отрёкся паренёк.
-- Смотри, -- покачал головой жрец. -- Я предупреждал. Ну ладно, раз так, то иди сюда, красавица, организуем тебе запечатывание... Только ты уж не обессудь, я буду в книгу подглядывать, а то это нечастое дело... Кому по доброй воле оно надо?.. Богачи жён своих вынуждают разве что, ну так ходить налево это не мешает, для этого любить не обязательно, знаешь ли...
Он достал из ларя в углу здоровенный талмуд и водрузил его на мраморный пюпитр перед алтарём.
-- Тэк-с, эгеш... вот оно. Красуль, ты сюда становись и давай руку, э-э, левую, а ты, плут, правую, так и сладим это дело...
Жрец поглубже вдохнул и затянул длинное заклинание, обдавая обоих клиентов убойным запахом эстрагона. Он много десятилетий служил в этом храме и знал на зубок все энергетические потоки, цвета, звуки и ощущения, вызываемые разными обрядами, и хоть на тексты его память была не такая хорошая, он шёл по накатанной дорожке, привычно пропуская через себя силу божества, точно зная, в каком месте сделать паузу на вдох, а где обязательно проговорить две строчки подряд, чтобы не спутать неразумную высшую силу. И то сказать, как будто Цефеид слова не понимает! Вот выдумали эти вирши...
Договорив последнее слово, жрец внезапно заметил отклонения от нормы, а вслед за этим парнишка оступился и ухнул под пюпитр, вцепившись в руку жреца и едва не раскроив лоб об острый мраморный угол. Девочка немедленно бросилась к нему, вцепилась в него не то объятьями, не то рукопашным захватом, чтоб не вырывался. Жрец недоумённо проверил свою шпаргалку -- вроде всё правильно, а читает он без ошибок, не новичок всё-таки... Тут его внимание привлекло необычное освещение -- на дворе-то уж ночь, и свечей он в зале много не зажигал, ночные гости предпочитают оставаться неузнанными. Однако светло, как днём. Эге, да не в свечах дело, вон за окном какое зарево, всё так и сияет золотом, будто закат, да только раз в десять ярче.
-- Батюшки-светы, -- охнул жрец. -- Это что ж я наделал-то?
Гаурри проснулся от невыносимо яркого света и по привычке отмахнулся, прежде чем открыть глаза. Была у Лины манера будить его посреди ночи Лайтингом, чтобы поволочь в какое-нибудь очередное опасное приключение. Однако проморгавшись, никакой Лины он не увидел, зато увидел толпу постояльцев, высыпавшую на террасу посмотреть, что происходит -- всё небо светилось золотым, как будто неподалёку кастанули Гига Слэйв.
-- Ох ты ж... -- пробормотал Гаурри, складывая два и два.
Он вскочил и пробился сквозь толпу туда, где сияла металлическая макушка Зелгадиса.
-- Это Лина? -- выпалил он, вставившись между химерой и принцессой.
-- Не знаю, -- поёжился Зел, -- Но она где-то в той стороне, причём с Кселлосом, так что я удивлюсь, если это не имеет к ней отношения.
Гаурри огляделся, пытаясь понять, как Зел определил, в какой стороне источник света. Ему-то самому показалось, что светится прям всё небо.
Амелия тоже повертела головой.
-- Зелгадис-сан, я не думаю, что... -- начала она, но тут свет вдруг померк, и вместо него ливанул дождь, да такой, как будто кто-то подвесил над городом целое море и убрал дно. За те секунды, что ушли у них на возвращение под крышу, все были мокрые вдрызг.
-- Разве Лина умеет управлять погодой? -- удивился Гаурри, снимая и выжимая рубашку.
-- Нет, -- задумчиво отозвался Зел, кастуя сушащее заклинание. -- Зато умеет Л-сама.
Все трое переглянулись, делясь с друзьями нехорошим предчувствием.
Кселлос пришёл в себя на полу храма, притиснутый к Лине, которая с мрачной решимостью ждала, пока он очнётся.
-- Так, -- сказал он, производя мысленную инвентаризацию своего существа, -- кажется, я живой.
-- Это и я тебе могла сказать, -- заметила волшебница, немного ослабляя стальную хватку. -- Как ощущения?
-- Не знаю, -- честно признался Кселлос. -- Всё как-то перемешалось, ничего не могу понять.
Он решительно принялся подниматься на шаткие ноги. Лина тоже встала и отпустила его совсем. Потеря контакта не произвела урагана эмоций. Кселлос улыбнулся.
-- Кажется, отпустило, -- неуверенно заметил он.
Лина критически оглядела его довольную физиономию. Что-то изменилось, что-то привычное в выражении глаз исчезло... Но выглядел он хорошо.
-- По крайней мере, на припадочного ты больше не похож, -- заключила она, уперев руки в боки с видом человека, выполнившего большую и сложную работу.
-- Что я вам должен? -- поинтересовался Кселлос, не переставая радостно улыбаться. Он и правда очень хорошо себя чувствовал.
-- Всё, -- отрезала Лина. Потом подумав, добавила: -- И ничего. Я же сказала, это было не ради тебя. Но я не обижусь, если ты заплатишь за меня в трактире.
С этими словами она повернулась и двинула на выход. Кселлос проводил её дружелюбным взглядом и извлёк заготовленный мешочек с золотом для жреца.
-- Вы это... детки... там дождь... -- промямлил жрец, рассеянно принимая плату.
-- Ничего, мы непромокаемые, -- оскалился в ответ Кселлос и поспешил за Линой.
-- Храни вас Л-сама, -- пробормотал обалдевший жрец и вытер со лба трудовой пот.
Кселлос, не спросив разрешения, перенёс Лину в ближайший трактир, прямо внутрь, слегка шокировав набившихся туда от дождя прохожих. Следующим номером он смахнул с одного из столов посуду, оставшуюся от предыдущего посетителя, отобрал у официанта меню и хлопнул его перед Линой, сам усевшись напротив, скрестив под собой ноги, прямо на лавке, прямо в сапогах. На недоумённо-возмущённый взгляд хозяина он только ещё шире улыбнулся и объявил:
-- У меня праздник! -- и высыпал хозяину в передник горсть золотых.
Лина пронзила его насторожённым взглядом, затем углубилась в меню.
-- Ты ничего не хочешь? -- спросила она, наконец сделав заказ.
Кселлос тем временем немного подрастерял хорошее настроение и сосредоточенно разбирал по полочкам тот бедлам, в который превратилась его память. Большая часть событий довольно легко вставала на свои места, но чего-то не хватало... Чего-то важного, фундаментального, решающего. Он выбрал несколько воспоминаний из разных времён и проследил их от начала до конца. Всё гладко, но почему он поступал так, как поступал? Он не мог вспомнить причину, что им руководило. Он выполнял приказ... Но почему? Разве он кому-то присягал? Разве он что-то с этого имел? Нет, причина была другая, он был обязан, он помнил слова... Слова, которые он переписывал из памяти на пергамент, потом сшивал в тетрадь. Тетрадь -- книга -- кодекс...
-- Кодекс! -- выдохнул он, всплывая из внутреннего мира в реальность. -- Я забыл кодекс!
Напротив него Лина задумчиво дожевала и проглотила стейк.
-- Ты имеешь в виду кодекс мазоку? Неписаный свод правил, определяющих субординацию и поведение?
-- Да, да, его! -- яростно закивал Кселлос. -- Я не обязан подчиняться приказам. Я... свободен? -- он удивлённо улыбнулся. Потом вдруг нахмурился. -- Я должен объяснить это госпоже, чтобы она не ждала от меня повиновения. Мы с ней думали, что этим способом можно вернуть всё в норму, а вышло...
-- Ты ничего ей не должен, -- заметила Лина. -- Если ты и правда не обязан больше выполнять приказы.
-- Да нет, я ей должен не по приказу, -- как-то нежно улыбнулся Кселлос. -- Просто она ничем не заслужила, чтобы я ей врал. Она... Ей не всё равно, что со мной происходит.
Лина приподняла бровь.
-- Какие у вас высокие отношения. Ладно, иди, докладывайся, только вернись потом, я не хочу по дождю обратно шлёпать.
Кселлос кивнул и испарился.
Он застал Зеллас в хранилище за попыткой блокировать входы и выходы. К счастью, он успел просочиться внутрь до того, как она полностью отгородилась от мира. При виде своего священника Зеллас шарахнулась за стеллаж и приняла оборонительную позицию.
-- Зеллас-сама? -- осторожно окликнул её Кселлос. -- Что случилось?
-- Это тебя надо спросить, -- напряжённо ответила она. -- Или будешь утверждать, что непричастен?
Кселлос озадаченно огляделся и заметил, что за окном всё тот же ливень, хотя на острове дождей в принципе не бывает.
-- И досюда достало? -- пробормотал он. -- Но насколько я могу судить, это неопасно... Зеллас-сама, я только хотел вас предупредить, что мне удалось смягчить проклятье, но в результате я, похоже, утратил всякое представление о кодексе. Так что... вам всё-таки придётся делать другого священника.
-- Не ты один, -- глухо отозвалась Зеллас, по-прежнему скрываясь среди стеллажей. Кселлос предпринял небольшую попытку выследить её между полками, но решил не подходить, раз уж ей почему-то так комфортнее.
-- Не я один что? Погодите, вы хотите сказать...
-- Я тоже забыла кодекс. Как и все на этом острове. Уноси ноги, пока тебя не разорвали на части все обиженные и униженные. И не ищи меня, отныне мы враги.
Кселлос почувствовал себя, как человек, которому дали под дых.
-- Зеллас-сама! -- жалобно проскулил он. -- За что? Вы только сегодня сказали, что никогда не усомнитесь в моей верности!
-- Это было до того, как ты забыл кодекс! -- огрызнулась она. -- Уходи, иначе мне придётся тебе помочь!
-- Но мне не нужен кодекс для того, чтобы о вас заботиться! -- возмутился Кселлос. -- Разве вы не чувствуете, что я не агрессивно настроен?
По ту сторону стеллажей повисла тишина, и через несколько секунд Джуу-о осторожно выглянула из-за ближайшей стойки. Кселлос развёл руки, демонстрируя свою безоружность.
-- Ты хочешь сказать, что по-прежнему верен мне, хотя тебя ничто не заставляет?
-- Конечно, -- кивнул он и обнадёживающе улыбнулся. -- Вы переживали за меня, вы не хотели меня удалять. Я не стану разбрасываться сторонниками, тем более, когда творится такая смута.
-- Кселлос... Это был чистый расчёт. Я же объяснила, ты просто очень удачно вышел, второй раз у меня так не получится...
-- Зеллас-сама, -- немного насмешливо приподнял бровь Кселлос, -- вы серьёзно полагаете, что я не заметил, что вы чувствовали?
Она отвернулась и скрестила руки на груди.
-- Ладно, если ты хочешь и дальше мне служить, я не против. Но нам обоим нужно убираться отсюда, пока они все не пробрались во дворец. Я пробовала их раз-создать, но ничего не выходит, придётся сражаться, а их много.
Кселлос выглянул в окно.
-- Пока что они больше заняты друг другом, чем нами. Я думаю, у нас есть время собрать всё ценное.
С этими словами он махнул рукой, сгребая в подпространственный карман все стеллажи, потом проделал то же самое с письменным столом, проектной стеной и лабораторией, в итоге оставив голую каменную коробку.
-- Советую вам сделать то же с вашими вещами, -- заметил он обескураженной Зеллас. -- Пока до них не добрались.
Это вывело её из ступора, и она быстро переместилась в свои покои, где смахнула в иное измерение библиотеку, бар и гардеробную заодно с сейфом. Закончив, она обернулась и увидела, что Кселлос уже ждёт, галантно подставив локоть.
-- Прогуляетесь со мной? -- с улыбкой спросил он.
-- Куда? -- нахмурилась она.
-- Недалеко, но я запутаю следы, чтобы за нами не последовали.
Она кивнула и подала ему руку. Через несколько секунд, промелькнув в тысяче мест, они приземлились в трактире, прямо за столиком, где Лина уныло доедала десерт.
Лина и Зеллас секунду смотрели друг на друга молча.
-- Привет, -- наконец решилась волшебница.
-- Кхм, здравствуй, -- осторожно откликнулась Зеллас.