Жорова Екатерина Александровна : другие произведения.

Антон

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Омг.. ну что тут можно сказать? Пытался человек написать биографию на ролевую, до впадая во вдохновение, то месяцами вообще в файл не заглядывая. Но времена меняются, и файлик этот я вообще не использовала.. Задумывалось все по прототипу мира гроттерши *если кто еще такую помнит*. Ничего демонического... Но тепения сюда вложено вагоны, особенно с моей средней скоростью печатания. Да-да, непрофессионально, неотбечено и незакончено.. ну хоть как-то)
  Антон проснулся, и усталый взгляд в который уже раз неприветливо царапнул грязные стены спальни детдома. Парень уже настолько привык к этим стенам за многие годы, что просто заочно и привычно их ненавидит, как и скрипучие кровати, и старые столы из фанеры в столовой, которые они сами делали на "трудах" несколько лет назад. Усталая злость уже настолько прикипела к этому зданию, что глубоко вздохнуть Антон смог бы только на улице, где не видно опостылого давно двора с парой горок и сорванными качелями, где не раздаётся каждый момент какой-нибудь до ужаса знакомый звук - визг стула о линолеум, падение книги со стола, стук кастрюль в кухне, умирающий скрип пружинных кроватей. Антону никогда не хватало именно тишины, под которую можно было бы спокойно навести в душе порядок, может быть, именно поэтому к одиннадцатому классу у него выковался жёсткий, ироничный характер, насмешливо глядящий на других и медленно убивающий своего хозяина.
  Сегоняшнее утро мало чем отличалось от сотен предыдущих, таких же безрадостных и серых. Разве что в комнате, где обитало восьмеро парней "на выпуск", в том числе недавно справивший семнадцатилетие Антон, теперь их было только семь. Не хватало Лёхи, и это делало щумную пустоту ещё более сосущей. Он ещё хоть как-то мог развеять тоску, веющую тут из всех щелей. Балагур и просто хороший человек, его никогда нельзя было увидеть без улыбки на лице. Он был, пожалуй, даже неким "антиподом" Антона. И, помимо того, лучшим другом. Без него на Антона навалилась дикая тоска, от неё не спасало ничего. Антон не до смерти скучал по нему, но без него некому было развеивать черноту вокруг, никто уже не вскакивал в шесть утра с воплем, от которого сотрясалось всё здание, и не нёсся по комнате, срывая с матерящихся пацанов одеяла. Да и много чего ещё. Но на Лёху не обижались. Все, как и Антон, были ему благодарны за то, что он превносил в пустую серую жизнь хотя бы полстакана смеха и радости.
  
  Перевернувшись на спину в кровати, Антон рассматривал потрескавшуюся штукатурку на потолке, морщился от треска в голове после бессонной ночи, и вспоминал позавчерашний день. Вот директор, жилистая женщина в неизменном зелёном костюме, стоит на сцене гулкого актового зала, наполовину скрывшись за кафедрой. В зале собрались все дети и воспитатели, некоторые расселись по немногочисленным стульям, но большинство стояло. Громким хорошо поставленным голосом директриса произносит имена счастливчиков, которые попали в новый детский дом на другом конце города, новостройку с несколькими корпусами. Почти все глаза в зале горят ожиданием - вдруг прямо сейчас назовут именно тебя, и ты наконец выберешься из этих затхлых комнат, которые уже повидали на своём веку не одно поколение, сядешь в автобус и уедешь в другую жизнь, которая кажется яркой и красивой. Но Антон и тогда уже понимал, что до выпуска он никуда отсюда не выберется, и не мнил надежд. Он был уверен, что из их класса уже никого не возьмут - зачем переселять всего на год мрачных и замкнутых "старшаков", вылепленных самим себе назло из пуленепробиваемой стали, не слушающих учителей и воспиталок, курящих за углом и гоняющих по ночам на мотоциклах. Пожалуй, байки теперь, без Лёхи - единственное, что удерживало Коновалова от падения в тоску. Он отдыхал душой только когда выныривал в ночную темноту из окна второго этажа, бежал наперегонки с друзьями к старому гаражу на окраине, выдёргивал из темноты, подсвеченной одиноким фонарём, старый, грязный, но родной и вполне рабочий "Восход" и мчался, мчался, мчался навтречу холодному ветру, обгоняя одноклассников. Никто не знал, откуда взялся гараж, почему в нем стоит десяток бесхозных мотоциклов, за которыми никто не следит... Кто-то из детдомовцев ещё давно нашёл этот гараж, и с тех пор почти каждую ночь самые отчаянные парни и девчонки выскальзывали из окон и неслись к свободе, хоть и недолгой. Зато с утра, поднимаясь после всего трёх-четырёх часов сна, как зомби, на автопилоте пёрлись на завтрак и уроки, дико уставшие, но счастливые хотя бы на несколько часов.
  
  Директриса продолжала монотонно повторять имена - уже больше полусотни, Антон уже порядком устал стоять и надеялся, что скоро всё это кончится. Список стал подбираться к старшим, уже минули девятые, почти весь десятый, и вдруг прозвучало слишком знакомое имя.
   - Алексей Запольский! - воскликнула директриса в последний раз и торжественно замолчала. На Лёху удивлённо смотрел весь класс, а он, ничего не понимающий, взъерошенный и красный, только что с опзданием вбежавший в зал, ступором стоял посреди всех и мочал, от удивления неспособный шутить. "Оба-на..." - послышалось из толпы, кажется, это был кто-то из девчонок. Леха не то чтобы хорошо учился, с поведением у него было тем более глухо - скорее всего, руководство решило избавиться от этого "возбудителя беспорядков" как можно раньше. По лицу друга Антон понял - Лёха совсем не хочет в новый, ему здорово здесь, посреди друзей. Пожалуй, он один и любит как-то по-своему этот угрюмый интернат. Но ничего не поделаешь. На прощание они всей комнатой устроили настоящий дебош - встали в полночь и пошли пугать девчонок, гремя на всё здание. Их, конечно, потом словили, но убегали они очень долго и отчаянно, носились по коридорам, давясь смехом, потом выбрались в окно и до утра с упоением носились по проспектам на байках. А потом Лёха уехал. Не было ни громких прощаний, ни объявлений, но с утра в спальню к пацанам пришли все, кто ночью гонял, даже девчонки пробрались на другой этаж. Все просто стояли и молчали, провожая взглядом Лёху, который все последние годы спасал их от отчаяния. Вот он ушёл, напоследок непонятно хмыкнув, и все постепенно расслабились. "Будем жить.." - произнёс в пустоту Антон.
  
  Теперь он лежал в кровати и по-прежнему глазел на потолок, подсвеченный луной, и думал, как будет жить, неспособный заснуть. Что-то упорно мешало этому, что-то пугающее и одновременно манящее. Антон чувствовал, что завтра, вернее, уже сегодня случится что-то важное. Он никогда особо не задумывался, что будет, когда его меньше чем через год выпустят отсюда, не думал, куда поступать, что делать. Просто знал, что жизнь ещё подкинет ему задачек, и предпочитал решать их по мере поступления, не трясясь заранее. Сейчас надо бы спать, чтобы не выглядеть с утра на уроках совсем овощем, учителя и так его недолюбливают. Все буквально полчаса назад вернулись с очередной гонки по улицам, и теперь остальные уже спали глубоким сном перед сегодняшним зачётом. Но ему не спалось. Голова всё трещала, а сон не шёл. Антон обречённо встал с кровати, оделся и подошёл к окну. Остроржно распахнул пошире скрипучую раму, глубоко вдохнул холодный ночной воздух и уселся на подоконник, свесив ноги вниз и прислонившись головой к косяку окна. Так он и просидел до подъема, неподвижно наблюдая за ночью. В какой-то момент Антону показалось, что ночь тоже наблюдает за ним, питая его какими-то потусторонними, неизвестными ранее силами, успокаивающими и уверенными. Он внезапно вспомнил всю свою предыдущую жизнь, все безрадостные дни с того момента, как его бросили в роддоме, и почувствовал странную уверенность: он непременно расстанется с этой жизнью...
  
  Утро
   - Коновалов! Третий признак подобия треугольников! - уставший резкий голос школьной завучихи-математички.
  Ледяной насмешливый взгляд в ответ. Антон поднялся с места с видом человека, которого без надобности оторвали от дела, и с выражением одолжения на лице.
   - Вы сами прекрасно знаете, что вне зависимости от того, что я отвечу, в журнале будет стоять пара, - мрачным и ещё боле наглым голосом, чем обычно, ответил парень. После ночи он чувствовал в себе внезапную силу, уверенность и непоколебимость, что-то изменилось в нем раз и навсегда. Теперь он испытывал ещё большее презрение к этой училке, которая занимает так мало места в его жизни, а вернее, вообще никакого места не занимает. Она ему совсем не нужна, и жаль, что сзади у неё нет кнопки "Выключить звук". Да и он ей совсем не нужен. Даже более того - она его боится, внезапно безошибочно почувствовал Антон, страшится отчаянного взгляда и насмешки в глазах. Она примерно знает, чего можно ожидать от других, но абсолютно не представляет, что сделает этот мрачный ироничный парень, стоящий сейчас возле третьей парты в среднем ряду, в следующую секунду. Теперь на него немного испуганно смотрят даже одноклассники. Опустившись на стул, Антон внезапно пожалел учительницу. Вот она всё ещё стоит молча возле стола, как истукан, и только слегка трясущиеся руки в мелу выдают её нервозность. Парень вздохнул, покорно отсидел весь урок, и , сорвавшись на секунду раньше звонка, вылетел из класса.
  
  Вечер
   - Ну что, пойдём сегодня? - привычно спросил Антон после уроков, когда почти весь одиннадцатый вывалился из школы в промозглый октябрь. Ответом ему послужило не менее привычное положительное мычание друзей.
   - В двенадцать под козырьком, как обычно. - ответила за всех Светка, эдакая оторва с виду, на деле же мягкая и ранимая, она носилась на своём байке наравне с пацанами. Её уважали.
  
  Около двенадцати сбоку детдома, под козырьком, который укрывал заложенную дверь, собрались парни и девчонки. Сегодня их было всего пятеро - Антон, Светка и ещё трое парней, остальные отсыпались. Минут за двадцать они добрались до заветного гаража, и в свете зажигалок протиснулись в щель ворот, которые открывались только изнутри - как прежний хозяин туда попадал, никто не ведал. Через дверь какую-нибудь потайную, что ли?
  Стоило детдомовцам войти и взяться за мотики, в углу вспых нул фонарь. Всегда, когда они приходили в гараж, он пустовал. Но, похоже, не в этот раз. От тени в углу отделились люди в тёмной одежде - насколько можно было разглядеть в слепящем луче фонаря, их тоже было пятеро.
   - Опачки!! - произнёс один из мужиков. Похоже, он был главный.
   - Ну, Серёга, этим же только по лет по шестнадцать-семнадцать на вид, чё они тут забыли? - отозвался другой. Похоже, говоря о них в третьем лице, мужики не смущались, "маалолеток" они за людей не считали. - Ну и чё будем с ними делать? Вы чего, ребятки, сюда намылились? Дома не сидится? - нехорошим голосом произнёс он, вместе с остальными подступая ближе.
   - Да мы уже год как сюда ходим, никого не было, вы вот только сейчас кататься мешаете! - внезапно выдвинулась впёред Светка. - Если это ваши мотики, так чего ж вы раньше не приходили, гараж не запирали? - с несвойственной ей патетикой воскликнула она.
   - Они ещё и права качают! Ну ты даёшь, девка! Не обнаглела ли ты малость, взрослым дядям грубить?!
   - Не уходите от вопроса! Ваши или нет? Хотя я сомневаюсь, кому будут нужны старющие байки, с которых краска валится пополам с шурупами. - красноречие так и сыпалось из Светки. Антон удивился тому, что при таком волнении она ещё не перещла на мат.
   - Ты, девка, права не качай! - загремел первый. - Наши или не наши - не твоё уж дело, валите-ка отсюдова по-хорошему! Ты ещё не знаешь, сколько стоят эти раритеты, чтоб на них кому попало по лужам нарезать! Самому молодому под пятьдесят!! Некоторые довоенные!!!
   - Раритеты? - не выдержал Антон. - Эта рухлядь - раритеты?! Чего ж эти раритеты в гараже сто лет стоят, если они такие дорогущие, в чём я сомневаюсь.
   - Да что ты понимаешь, малец? - оскорбился ещё один мужик, который был ниже Антона головы на полторы. Согласитесь, обидно. - Идите-ка вы отсюда, не мозольте глаза, а то ментов вызовем, чтоб проверили, кто это ночью по гаражам шляется.
   - Да мы их сами вызовем. Не надо гнать, что байки ваши! - вспылил Антон.
   - Ваше дело. Мы хотели по-хорошему. Через полчаса сюда прикатит грузовик, и к этому времени вас здесь не будет. - помолчав, мрачно сказал второй.
  Мужики многозначительно переглянулись и подошли поближе. Антон прикинул силы на случай драки. Хоть их тоже пятеро, у мужиков в козырях явно не только кулаки, да и так они скорее всего завалят пятерых тощих детдомовцев. Грустно получается. Но отдавать мотики он не собирался ни за что. Подобную решимость он чувствовал и в парнях, и даже в Светке. Не сговариваясь, они отступили на полметра назад. Антон почувствовал спиной стенку. Идти было некуда.
  Не глядя, отработанным явно движением, один из нападавших выхватил из кармана финку. Другие пока ограничились кулаками.
   - Точно не свалите? - напоследок спросил тот, что с ножом.
   - Есть такое хорошее русское выражение "Хрен вам!" - ответил Антон. Первый мрачно ухмыльнулся, положил фонарь на пол и без всякого предупреждения резко выкинул кулак. Миха, сосед по комнате, взвыл, держась за глаз, и бросился на на него. Такой ярости тот явно не ожидал, поэтому пропустил первые пару ударов, но вскоре выровнялся и через несколько минут отбросил Миху на стену. Светка, глядя на бессовестное издевательство над ближним, с боевым визгом, от которого заложило уши, бросилась на первого, одной рукой по-женски вцепившись ему в волосы, а второй по-мужски дубася его кулаком. На Антона, выглядевшего самым опасным в их пятёрке, надвинулись сразу двое. На несколько минут Антон отвлёкся от происходящего вокруг, работая локтями, кулаками и пятками, и уворачиваясь. Дрался он в своей жизни очень много раз и успел приобрести некоторый полезный опыт, пока помогавший ему. Этому пришёл конец, когда парень понял, что их всех просто загнали в угол около ворот - рядом жалась Светка с расцарапанным лицом, чуть позади, возле самой стены, стояли хорошо потрёпанные парни, Миха вообще валялся на полу в самом углу, оглушённый. Запоздало Антон почувствовал кровь на разбитой губе, саднящие "пробои" на ногах и животе, скула уже наливалась свинцом, стоять прямо было больно.
   - Допрыгались, кролики? - с ухмылочкой спросил второй участливо-фальшивым голосом. Вся его банда полукругом собралась вокруг них, готовая добить "зелёных", столь неудачно попавших в гараж этой ночью. Антон спешно прикидывал, что с ними сделают. "Будем надеяться, что до мокрухи не дойдёт" - подумал он. Где-то недалеко загрохотал двигатель, его звук постепенно приближался. "Чёрные" прислушались.
   - Никак едут... Блин, у нас было ещё двадцать минут, чтобы выкинуть этих.. Чёрт бы вас побрал! - пробормотал первый.
  Двигатель стих, через полминуты после этого в щель ворот проскользнул ещё один в черном.
   - Почему не готовы? Что эти тут делают?! Сказано вам было - тихо вывезти, так нет, надо было устроить бойню, и с кем - с малолетками! - воскликнул вошедший. Похоже, он был главным в этой шарашке, потому что говорил в приказном тоне.
   - Так чтож нам делать, начальник? Мы пришли, а эти тут заваливаются и начинают права качать - мол, байки наши! Валить отказываются, на драку нарываются, так что ж нам делать? Самим уйти? Так мы не могём, у нас приказ вашинский. - От волнения первый растерял всю орфографию, если та у него, конечно, была, расстилаясь перед боссом.
   - Понятно. Ладно, убирайте их, нам свидетели не нужны, тут их и бросайте, не скоро найдут. Пришлю ещё двоих. Я жду двадцать минут, потом прихожу за мотоциклами. Всё, я пошёл... - Сказал главный и выскользнул обратно в щель. "Ну мы и попали.." - запоздало шевельнулся страх в груди Антона. Он внезапно понял, что их сейчас прирежут, прирежут спокойно, с таким же глубокомысленным выражением на лицах. К пятерым нападавшим присоединились ещё двое, тихо и красиво. Сбоку парень слышал учащённое дыхание Светки, Миха, похоже, так и не очнулся. Между двумя группами людей пока оставалось расстояние шага в три-четыре. Позади него приятели ещё сильнее вжались в стенку, лишь Антон почему-то остался стоять на месте.
  
  В тот момент, когда первый "черный" сделал шаг вперёд, сокращая расстояние и доставая нож, в Антоне внезапно что-то поднялось. Какая-то тугая волна поднялась внутри, горящая, тяжёлая. На Антона накатила злость, почти ярость. Ему внезапно подумалось, что конкретно плохого сделали Антон и его друзья этим браткам и их боссу? Парень внезапно представил, как эти твари, не смущаясь, красиво вгонят нож под ребро Светке или Михе, а потом бросят пустые тела на пол. И этих людей больше никогда не будет, никто не рассмеётся смущённо, как Светка, никто не состроит рожу, как Миха! Им плевать, что у них впереди целая жизнь - незапятнанная, возможно, счастливая, полная планов и мечтаний. Какого чёрта она должна обрываться прямо сейчас, от руки имбицилла, для которого трупы - неизбежное зло, которое нужно переносить по возможности с юмором, неважно, кого и за что он убил. Какое право эти гады имеют на их жизни? Ярость накатывала на Антона всё сильнее, он чувствовал, что натянут как струна, слышал, как его дыхание с хрипом вырывается из лёгких. Антон понял - он больше не боится, заметил, что некоторые братки глядят ему в глаза с неким подобием суеверного ужаса на лице. Он глубоко вдохнул.
  
  А потом "Серёга", про которого Антон почти забыл, сделал два шага по направлению к Светке и Михе.
  
  Внутри Антона словно что-то взорвалось, глаза затуманило от ярости, он на секунду зажмурил их, сжавшись и почувствовав в своём теле невероятную силу. Уже ничего не болело. Понятие, что он - волк, даже не было удивлением для Антона, словно он всегда им был, и знал это, просто забыл, глаза остались примерно на том же уровне. Просто ему внезапно стало легче дышать, словно он расправил плечи, в теле волка у него словно открылось второе дыхание, сила прокатывалась по телу животного широкими тугими волнами. Шестеро нападавших разбежались в разные углы ангара, в их глазах плескался дкий доисторический страх, теперь они были жертвами, а не хищниками. Только Серега пока не заметил Антона, потому что стоял спиной к нему. Волк наклонился ближе к нему. Тот внезапно вздрогнул, увидев нависшую над ним тень и почувствовав горячее дыхание зверя, а потом медленно, как в комедийной мультяшке, повернулся. Антон приглушённо зарычал. Он настолько слился со зверем, что не утруждал себя командами - мысли и рефлексы волка полностью сошлись с мыслями самого Антона. "Последний герой" молча стоял пред Антоном, застыв с протянутым к Светке ножом, в тихом ужасе. Волк мельком взглянул на трясущуюся мелкой дрожью приятельницу, и решительно ударил Серегу правой лапой, отбросив его на стенку с неожиданной силой. Тот пролетел по воздуху, словно не был тушей од сто килограммов весом, врезался в полки со всяким барахлом, свалив их, и больше не вставал. Антону на секунду стало страшно, что он убил его. Сила зверя, в которого он перевоплотился, была огромной, и использовать её было страшно, но упоительно, как начинающему водителю вместо обычной машины вести восемнадцатиколёсную фуру с бензином на скорости загородного шоссе. Волк осторожно подошел к Серёге. Чуткий слух зверя уловил дыхание лежащего в глубоком обмороке человека. "Слава богу, хоть не грохнул!" - подумал Антон. Волк ещё не успел повернуться, а уже услышал шорох за спиной, и быстро отскочил, показав клыки и рыча. Оказалось, приятели-братки оклемались после первого шока и теперь то ли защищались нападением, то ли мстили за боевого товарища, ощетинившись ножами. Похоже, других "игрушек" у них не было. "Хоть это радует.." - подумал парень. Ему казалось, что против пуль волк не так уж неуязвим, как кажется.
  "Чёрные" по-прежнему приближались, выставив наотлёт руки с ножами, всем телом же отклоняясь назад - берегли головы или боялись, для волка это было несущественно. Видимо услышав шум, а может, двадцать минут кончились, во дворе начали шевелиться, ворота за спиной заскрипели - их явно выламывали.
  Двумя резкими прыжками Антон опять поменял положение - теперь сзади были друзья, слева - знакомые, справа - незнакомые враги. Волк чуть припал на передние лапы и зарычал, готовый броситься на тех, которые первыми попытаются напасть. Знакомые как-то застряли, видимо ждали подмоги со строны умирающе скрипящих ворот. Спустя чуть меньше минуты они наконец рухнули в туче пыли, которая на несколько секунд закрыла обзор. Когда пыль опала, глазам волка предстало неутешительное зрелище: число нападавших почти удвоилось, среди вновь прибывших был и начальник. Люди, только что увидевшие волка, пока вроде стояли столбом, но через неколько секунд стоявший сзади босс был безаппеляционно выдвинут вперёд, как первая жертва. "Любящие подчинённые" готовы были избавиться от него при первой же возможности.
  Волк с интересом смотрел на них, склонив голову набок. Особенно смешно смотрелся начальник, утративший от страха весь свой лоск. Невозможно было представить, что этот стучащий коленями овощ недавно приказал убить пятерых человек, не дрогнув ни одним мускулом лица. Оглянувшись на приятелей, оставшихся в углу, Антон увидел, что Миха очнулся, и Светка теперь объясняет ему, откуда взялся волк. Тот, похоже, пока не сильно верил. "Да я бы сам не поверил, а он ещё и головой грохнулся. Полная больничка." - подумал Коновалов. С ними он разберётся потом, надо для начала расчисть гараж от нежелательных посетителей. Подавшись вперёд, волк громко щёлкнул зубами в метре от лица не смеющего двинуться от страха босса, и похоже, совсем добил этим его хрупкую нервную систему - тот растянулся на полу, уподобившись Серёге. "Этого даже бить не надо. Сам испугался, сам упал в обморок: полное самообслуживание. Все бы такие были.." - усмехнулся про себя Антон. Пока он рассматривал главного, остальные пришли в движение, пытаясь его окружить; похоже, никакой страх не бывает вечным, даже к самому ужасному постепенно привыкаешь. Вот и теперь вновь прибывшие грузчики тоже кое-как вооружились, отойдя от первого шока: двое тоже достали ножи, один монтировку, другой вспомнил о ломе, зажатом в руке, третий подобрал в дальнем углу довольно бесполезный трухлявый черенок от лопаты. Не сговариваясь, они пытались обойти Антона вокруг. "Нельзя сказать, что в этом нет логики - меня заставляют вертеться! Инстинкты предков каменного века хорошо сохранились. Как я теперь понимаю бедных мамонтов!" - подумал он. Братки постоянно пытались зайти сбоку, вынуждая его обороняться короткими рваными прыжками в разные стороны. Мир дробился, мельтешили стены гаража.
  
  "Когда-нибудь это должно кончиться, меня уже задолбало прыгать!" - не выдержал Антон через минут пятнадцать, ему пока везло - в тесноватом гараже, на треть забитом байками, а на четверть людьми, не очень-то развернёшься. За это время ничего существенно не поменялось, только к лежащим на полу прибавились ещё трое самых неуклюжих нападавших-грузчиков: двоих с ножом и монтировкой Антон сбил лапой, как Серёгу, третий, с черенком лопаты, частично упал сам - опёрся о него. В результате непродолжительной борьбы нездоровое озорство перевесило в Коноваловом, и он специально прыгнул мимо третьего грузчика, выбив из-под него трухлявую палку, которая разлетелась ещё в полёте, так и не встретив стену. В волке начала опять разжигаться поугасшая ярость.
  Понимая, что без мотиков они уходить не собираются, и драться придётся всерьёз, Антон решил сначала выпустить из гаража друзей - четверо побитых одинадцатиклассников мало чем могли ему помочь, в толкучке драки они будут только мешать и ещё больше пострадают. "Братки наглеют потому, что я пока не нападаю, точнее, думают, что я не нападаю. Надо рассеять эту иллюзию, или они вконец загордятся." - подумал Коновалов, глядя на противников. Внезапно он перестал прыгать из стороны в сторону, и остановившись на несколько секунд, резко прыгнул вперёд, рыча на противников. Люди, уже ПОЧТИ почувствовавшие себя в свей тарелке, пугливо смялись, бестолковым комом не глядя отступая назад. В неровном прыжке этой оравы задавили самого хилого из нападавших - он был сзади, и во время отступательной операции его просто подмяли. "Это ж надо - сами облегчают мне работу! А хилый-то, нет чтоб локтями поработать, сразу с готовностью грохнулся. Типажок под его начальника!" - воскликнул про себя Антон. Но терять время на восхищение было нельзя - ворота пока очистились от нападавших, отступивших немного вглубь гаража. Этого волк и добивался. Антон оглянулся на друзей - Миха уже поднялся, и теперь стоит, опираясь на стену, все они смотрят на него, но осмысленно, пожалуй, глядит только Светка. Он резко кивнул ей в сторону ворот, поведя головой вбок, словно бы откидывая чёлку. Светка несколько секунд глядела на него, пока он ещё несколько раз повторил это движение, пытливо зыркая на неё, и вроде бы поняла. Она подхватила за руку Миху, кивнула парням и выскользнула в проём от ворот, которые теперь живописно валялись на полу в путине и пыли. Самые отчаянные "черные" рванулись было за ними, но Антон сразу же прыгнул на них, оскалив пасть. В полёте он сшибил, оглушив, одного, ещё одного зацепил, но вреда особого ему не причинил - острые когти на лапах впустую исполосовали кожаную куртку, остальные багоразумно передумали наступать. Коновалов не стал сильно задумываться, почему те преследовали малолеток, которым и так уже досталось. Из-за злобы, или они уже мало что понимают от шока, или просто боятся, что не заберут сегодня мотики, а знающие тайну детдомовцы доберутся сюда раньше - ему было плевать. Теперь противников снова осталось пятеро - трое "чёрных" и двое самых крепких грузчиков, с ножом и ломом.
  Нападать Антон не собирался - противники были заведомо в проигрыше, перебить их ничего не стоило, но Коновалов чувствовал: даже при условии, что они напали первыми, его нападение будет подлостью. Слишком уж неравны шансы. Поэтому он улёгся прямо на грязные доски ворот, полностью закрыв выход. Волк ещё не знал точно, что собирается делать, и был уверен только в одном: в ближайшее время он не выпустит их из гаража.
  
  
  Утро
  Коновалов широко зевнул, показав общественности мокрый язык цвета ливерной колбасы. Он всё ещё лежал на том же месте, порядком устав за две бессонные ночи. Больше всего ему хотелось сейчас забиться в тёмный угол и поспать, но делать этого было нельзя - он всё ещё сторожил людей. В их полку прибыло - очнулись Серёга и его начальник, но это ничего не меняло. Изредка кто-то из них пытался пройти мимо него. Ещё несколько часов назад волк вскакивал, преграждая им дорогу, теперь же просто устало рычал, зная, что они побоятся подойти ближе.
  "Люди на редкость предприимчивые животные" - подумал волк, какая-то дикая часть характера которого существовала отдельно от Антона, имея свои собственные взгляды на жизнь. - "Теперь они уже поняли, что я их не выпущу, и начали обустраиваться, вон один уже бутерброды достал и термос, скоро они совсем присмиреют и квечеру придут погреться у меня под боком, но пусть не надеются: звери однажды уже поверили человеку, и дорого за это платили целые тысячелетия, да и сейчас еще платят - нет, я не буду им помогать, как те мои измельчавшие собратья, что лают сейчас в подворотнях." - путано думал он, не особенно заморачиваясь на тему общественного мнения, для него существовало только собственное, полярное и единственное среди других.
  Примерно около одиннадцати утра по солнцу, которое все-таки немного заглядывало в гараж - точного времени он не знал, Антон устало опустил голову на лапы и прикрыл один глаз. "Чуть-чуть.." - замученно подумал он, закрывая второй.
  
  
  Где-то около четырех дня
  
  Зрение мельтешило, как неисправный телик - перд глазами волка пуржили черные мухи вперемежку с расплывчатыми фигурами непонятного содержания. Антон присел на передние лапы, и зрение наконец-то сфокусировалось на фигурах - то были все те же братки, подошедшие к спящему волку дразнящее близко и теперь отпрыгнувшие от него так резко, словно их ветром сдуло. Коновалов зарычал - не угрожающе, а просто для порядка, чтобы уже порядком доставшие его "черные" не расслаблялись. Несколько секунд его занимал вопрос, почему его не убили во сне - и ответ пришел редкостной дебильности, но все же просто объяснимый - его боялись. Видимо, волк и во сне выглядел впечатляюще, словно был готов вскочить в любую секунду.
  Сон вымыл из мозгов ненужные мысли, и теперь Антону было все просто и понятно, совсем не как вчера. Волк встал полностью и размял затекшие лапы, многозначительно поглядывая на людей, уже несколько привычно сбившизся в кучу. Напоследок он широко зевнул и сделал первый шаг к потенциальным жертвам, уже заблаговременно трясущимся от страха.
  Нет, он не будет их убивать - достаточно просто выкинуть их из гаража - того, что они испытали за эту ночь, точно хватит для их неустойчивой психики старых киллеров. По крайней мере, будет о чем рассказывать внукам лет через тридцать.
  "Если, конечно, эти сволочи найдут хоть одного человека, который их полюбит." - подумал оборотень, глядя на них.
  Вряд ли им захочется сюда возвратиться.. Да и другим знакомым фантазия услужливо нарисует такие страшные картины, что довольно сомнительно, что кто-то из этой шайки здесь появится.
  Антон деловито огляделся, осматривая гараж. Очухались уже все те, кто до этого лежали без сознания - теперь они неровно стояли, покачиваясь, и держались за ушибленные части тела. Коновалов хмыкнул - по-волчьи это звучало не очень красиво, и картинно отошел от выхода из гаража, издевательски склонив голову с оскаленными зубами вбок.
  В метрах тридцати от ворот стоял грузовик - отогнать его никто не мог, видимо водитель тоже был среди нападавших - так и оставшийся с сиротливо открытым бортом. На него и кивнул волк, отходя уже снаружи в сторону от ворот.
  
  Около десяти минут людям потребовалось, чтобы пугливо убедиться, что на них никто не прыгает, и около сорока секунд, чтобы всей компанией ураганом пересечь двор и взобраться в кузов крякнувшего грузовика-мученика. "Вот теперь можно начинать шоу!" - с удовлетворением подумал волк, глядя, как водитель неуклюже захлопывает дверцу и берется за руль. Антон вышел на середину протоптанной мигрирующими мамонтами тропинки и зарычал - теперь уже громко и уверенно, желая, чтобы его услышали.
  Негромкое эхо прокатилось по преулкам, подняло собак, прикорнувших после обеда под заборами, и растаяло. Антон улыбнулся (для волка переводится - оскалился), и нарастающим по скорости бегом побежал к грузовику со все еще открытой пастью. Представив, насколько кошмарное это со стороны зрелище - огромный черный лохматый волк с блестящими клыками, несущийся прямо на тебя, Коновалов даже на секунду пожалел братков, но быстро справился с этой эмоцией. Все действо происходило всего лишь несколько секунд - время, достаточное, чтобы мужики в кузове дружно завопили-завизжали каждый на свой лад, а водитель с громким воплем, переходящим в визг, выжал газ и понесся по улицам куда глаза гледят, куда фары светят.
  Антон догонял грузовик еще несколько проулков, а потом веикодушно, что в принципе было для него несвойственно, отстал от него. Пусть еще полчасика порулит по городу, задыхаясь.
  
  Задумчиво оборотень вернулся в гараж, ставший таким тихим без оравы грузчиков. С наслаждением волк потянулся до хруста суставов и улегся в темном углу подальше от ворот, через запаутиненный провал которых проникал ярко-оранжевый дневной свет.
  
  Проснулся он уже глубокой ночью.
  Через пробитые ворота, через дыры в крыше, везде, где только можно, сочился белыми полосками лунный свет, тревожа волчью душу и побуждая ее на вой и другие неблагоразумыне поступки, которыми он мог себя обнаружить. Антон приподнялся над полом и с интересом заглянул в одну из дыр крыши, наблюдая за круглым глазом луны, видным через нее.
  Луна ему подмигнула - на секунду скрывшись из виду, то ли за облаком, то ли на крышу занесло и дальше утянуло приблудный листок. Не задумываясь, волк тоже подмигнул ей, такой белой и холодной, безучастно глядящей на него. Ему вдруг стало отчаянно тоскливо, так, что захотелось просто лечь и умереть. За одну секунду в голове у Коновалова пронеслось все плохое, что его ждало - в детдом он не вернется, есть нечего, идти некуда, рядом никого, остается только выть.. Несколько безрадостная перспектива. Луна это так влияла на него, или еще что - он не знал, но ему вдруг до дрожи захотелось стать обратно человеком - так тяготила Антона волчья сущность, еще более пессимистичная, чем он сам. Здравым умом он понимал, что человеком у него будет еще больше проблем, чем волком, а телом уже, поскуливая, катался в отчаянии по земле гаража, сшибая мотики, отчаянно желая снова стать собой, не оставаться зверем.
  Луна скользнула белым лучом по шерсти волка, вхватила через дыру в воротах кончик уха, и снисходительно скрылась из виду. Видимо, решила, что свою работу уже совершила.
  Да, вот в такие моменты бывает особенно фигово.
  Внезапно спина Антона встретила что-то неприятное - камень или что-то вроде того - она ощутимо впилась ему между лопаток туповатым концом, но не поранило. Волк поспешно перекатился через препятствие боком, спасая спину от синяков.
  
  И приземлился на пол уже человеком. Главное, он опять плохо заметил момент превращения - тело просто быстро вывернули наизнанку, что-то пригладили, и вот на полу на коленях стоит и тяжело дышит сам Антон, а не волк.
  Коновалов очумело сел на пол, пытаясь отдышаться, словно после долгого бега. Так, голова на месте, руки на месте, все на месте.. Но почему он превратился? Просто очень захотел?
  Парень запоздало оглянулся в темноте, и, встав, стал нашаривать по полу то, от чего теперь ныл синяк между лопатками. Наконец руки наткнулись на что-то, торчащее из утрамбованной земли, служившей полом гаражу. Рукоятка ножа, воткнутого в нее так глубоко, что лезвия не было видно, слегка серебрилась тусклой гравировкой, разобрать которую было невозможно в принципе. Лезвие засело в земле настолько глубоко, что Антон вытащил его только с большим усилием.
  Для пробы он перекувырнулся через нож еще раз - по телу снова прокатила волна, словно его ловко вывернули наизнанку, появилась шерсть, и он - снова волк. Хотя уже и без особой депрессии.
  В этом состоянии он особо задерживаться не стал, тем же способом вернувшись в тело человека.
  Откуда взялся нож? Неужели один из братков случайно уронил его, а потом втоптал? Почему тогда серебряный? Ничего понятного.. До утра Антон просидел в гараже, обходясь сухарями, завалявшимися, по счастью, на полках. Он не знал, возвращаться ли ему в детдом - что про него рассказали там? Что придумали о его исчезновении? Нет, он однозначно не вернется.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"