Аннотация: Воин без страха и упрёка - рыцарь "Длани Хорса" инквизитор Дум Марагвейн. После долгих скитаний долг и судьба приводят его в деревню Пучай, над которой нависло древнее зло в лице могущественной Ворожеи...
Часть 1. По ту сторону реки
Пролог. Где-то в лесу
Ему не спалось. Выбравшись из палатки, Дум присел у костра и подбросил в уже ослабевшее пламя немного сухих веток. Подождав ещё какое-то время, пока огонь не разгорелся вновь, он облокотился о дерево и начал наблюдать за дикими плясками языков пламени. Когда это занятие ему наскучило, его взгляд устремился к звёздам. Они всегда казались ему красивыми, особенно те, что составляли некоторые созвездия. То и дело, эту прекрасную картину ночного неба рассекали хвосты падающих звёзд. В детстве ему рассказывали, что, увидев такую звезду можно загадать желание и оно обязательно сбудется.
Да, сейчас он бы точно не отказался от парочки желаний.
Мало по малу, веки начали становиться всё тяжелее. Глаза слипались, пока наконец дрёма не одолела его. Спустя, казалось бы, пару мгновений, сон как рукой сняло. Появилось свербящее чувство, что за ним кто-то наблюдает. Даже не смотря на то что вокруг лагеря был установленный им ранее барьер, который, как правило, предупреждал его о незваных гостях.
Пальцы руки стали незаметно чертить магические символы, после которых в ладонях и на кончиках пальцев стал ощущаться непривычный жар. Открыв глаза, на расстоянии вытянутой руки, он увидел сгорбившуюся фигуру в чёрном одеянии, которая с интересом разглядывала его.
"Фатальная ошибка", - со скоростью молнии пронеслась мысль в голове инквизитора.
Ни секунды не теряя, отбросив плащ в сторону, он выкинул вперёд себя ладонь с которой сорвался сноп искр. Как будто ожидая чего-то подобного, человек в чёрном отпрыгнул назад, избежав тем самым атаки в самый последний момент оказавшись на самом краю круга света, источником которого служил слегка потускневший костёр.
Дум угрожающе двинулся на незваного гостя.
- Успокойся, Марагвейн. - спокойной произнёс человек в чёрном. Голос его, как всегда был достаточно неприятен.
Какое-то время, он всё ещё стоял в напряжённой, готовой к действиям позе. Затем, нехотя, развеял духовную концентрацию, отчего смуглое лицо его, на пару мгновений побелело, после чего сразу восстановило свой прежний цвет.
Заметив это, чёрный криво усмехнулся под стать своей натуре. Небольшого роста, на голову ниже Марагвейна, бледнокожий, бритый на лысо, он стоял, напротив.
Глаза Дума стрельнули из стороны в сторону. Вокруг поляны царила непроглядная тьма - не было слышно ни звука, ни шороха. Совершенно абсолютная тишина.
На доселе спокойном лице его проступило раздражение вперемешку с гневом:
- Ещё раз выкинешь нечто подобное, и я тебе глотку перережу! - процедил он сквозь зубы. Всё его тело, напряженное подобно пружине, начало постепенно расслабляться. Однако поза всё ещё говорила о том, что чуть что - он будет готов применить оружие.
Довольный оскал постепенно сошёл с худощавого лица чёрного, и он произнёс:
- Прошу прощения. - приложив ладонь к сердцу, он театрально поклонился, - Смотрю, ты стал каким-то нервным... Давно мы с тобой не виделись. Однако, сам понимаешь для чего я здесь! - с этими словами, с опаской поглядывая на собеседника, он опустил руку в сумку и извлёк из неё запечатанное послание.
Нахмурив брови, Марагвейн принял письмо. Несмотря на то что света от костра было катастрофически мало, это не создало для него особых проблем разглядеть печать "Рыцарей длани Хорса". Он уже хотел было сорвать её, однако помедлил. Когда адреналин в крови постепенно утих, он почувствовал, как окружающая их тьма стала давить на него. Возможно его начала мучать паранойя, но складывалось такое ощущение, что в темноте кто-то скрывался. Или даже что-то.
В это время, человек в чёрном уселся возле костра и начал подкидывать в него оставшиеся ветки и сухую листву. Вскрыв послание, чёрные глаза Дума, в которых играло пламя вновь разгорающегося костра, быстро побежали по буквам.
"Старшему инквизитору - Думу Марагвейну...", - так гласило начало послания, написанное до боли знакомым почерком. Дочитав до конца, он закрыл глаза и тяжело вздохнул. Сжав письмо в кулаке, он убрал его в задний карман. Свет от пламени костра как-то странно упал ему лицо и могло показаться, что выглядит он намного старше чем есть. Широкие плечи поникли, а подбородок опустился на грудь. Пряди волос упали на лоб. Но мимолётная слабость тут же прошла, инквизитор расправил плечи, вскинул голову и устремил взгляд к чёрному. Тот некоторое время игнорировал его, тыкая в горящие палки куском ветки, но затем медленно повернул свою голову и встретился взглядом с Думом.
- Правила всё те же... - начал он, но Марагвейн не дал ему договорить.
- Я не могу согласится на это, - брови его вновь были нахмурены, между ними стали заметно проступать морщины, - Моему телу нужен отдых.
Человек в чёрном странно хохотнул и откинув ветку в сторону, потёр руки.
- При других условиях, ты конечно мог бы отказаться, но не в данной ситуации. Великий Магистр Градибор лично просил назначить именно тебя на выполнение этого поручения, ведь у тебя уже есть опыт в подобных делах.
Дум какое-то время стоял в молчаливой задумчивости, затем развернулся и направился к тому месту, где должен был быть привязан его жеребец. Тьма, окружавшая поляну, слегка преобразилась - она расступалось перед ним, глаза его стали различать какие-то контуры. Наконец оказавшись возле своего коня, он удивленно вскинул брови, обнаружив, что тот спит на боку.
"Странно", - подумал инквизитор, - "видно парень решил, что здесь достаточно безопасно".
Отвязав свой вещь-мешок, он направился обратно к костру. До его ушей долетело недовольное ржание. Повернувшись, он увидел в слабых лучах света своего жеребца, который как бы с укором смотрел ему в след.
Усмехнувшись, он вернулся к костру и кинул мешок чёрному.
- Мне нужны деньги, припасы. То, что у меня осталось, не хватит даже на обратную дорогу.
Поймав мешок человек в чёрном многозначительно посмотрел на собеседника. Поднявшись с уже нагретого места, он вышел за круг света и в отличии от Дума, он, как будто бы растворился во тьме.
Как бы тщетно Марагвейн не пытался уловить его присутствия, у него ничего не получалось, ведь непрошенный гость растворился именно в самой настоящей тьме, а не в ночной темени. Будь это самая обычная ночная темень, то он бы различал окружающий мир; видел луну, звезды; слышал бы звуки зверей, птиц. Хотя казалось странным, что сам он смог добраться до своего коня. Видно чёрный с помощью своих способностей управлял тьмою. Доселе ему не приходилось встречаться с человеком в чёрном при таких условиях. Однако, он всё же смог уловить какие-то странные, еле слышимые звуки, которые появились после того, как чёрный покинул его. Кажется, их источником было то самое нечто, что всё это время наблюдало за ними.
- И конь счёл, что здесь безопасно. - пробубнил инквизитор себе под нос. Долго ждать ему не пришлось. В воздухе наконец материализовалось лицо человека в чёрном. Одно лишь лицо, ни рук, ни ног - совершенно ничего. Следом за лицом, во тьме появилась правая рука, сжимавшая новый вещь-мешок. Бросив его прямо под ноги Марагвейна, черный осклабился. Затем, последовал резкий взмах рукой в сторону, что машинально заставило Дума ухватиться за кинжал. Однако, он зря беспокоился. В руке у гостя появилась широкополая шляпа. Плавным движением он водрузил её себе на лысую макушку. Ухватив край шляпы указательным и большим пальцами, человек в чёрном слегка наклонил её к носу. - Инквизитор. - с этим словом он растворился во тьме. Убрав руку с рукоятки, Дум развязал мешок и отыскав внутри опись, начал сверять содержимое сумки. Удостоверившись в том, что здесь находится всё необходимое, он заметил, что мир наконец приобрёл свои естественные очертания - на небе сияла луна и горели звёзды.
Развернув дорожную карту, он сделал на ней несколько исправлений и заметок, после чего убрал обратно в сумку. Завязав мешок и закинув его в палатку, инквизитор затушил костёр и улёгся спать. Пару часов сна, он всё же решил ухватить.
Глава 1. Пучай
Медленно, слегка скрипнув, дверь распахнулась, пропуская высокого мужчину внутрь заведения. Одного взгляда хватило, чтобы понять: путник с дороги. Тем не менее, мало кто обратил на него внимание. Подобные гости были здесь не редкостью, что было ему весьма выгодно. Не стоит привлекать внимание раньше времени.
Инквизитор окинул взглядом заведение: внутри стоял шум и гам. Пухлощёкий трубадур наигрывал весёлую мелодию на многоствольной флейте, чем очень радовал собравшихся в зале постояльцев. Запахи, что шли из кухни, ускользали через открытые окна прямо на улицу и заставляли того или иного прохожего, что проходил мимо, ненадолго задержаться и насладиться прекрасным ароматом. Так думал Марагвейн. Лично он точно задержался бы.
Корчма, в которой он оказался, носила весьма забавное название: "Сытый заяц". Она расположилась в самом центре деревни Пучай, возле центральной поляны, которую уже давно следовало называть площадью, но местные не хотели изменять старым привычкам. Напротив находился дом советов, перед которым обычно проводили собрания.
Поселение располагалось в низовьях гор, но, несмотря на это, оно считалось лучшим перевалочным пунктом для странствующих торговцев. Здешние края были одними из самых безопасных в стране. Это сильно удивляло инквизитора. Множество разных дорог сходилось здесь, а иные уходили в сторону гор. Купцы останавливались тут, чтобы удачно обменять свой товар между собратьями по ремеслу, а также чтобы что-нибудь продать жителям окрестных сёл и деревень. Обычно после этого молодые торгаши разбредались обратно по стране, а более опытные направлялись в горы, к гномам, или ещё дальше, в другие страны. Возможно, когда-нибудь из этой деревни вырастет городок, где будут проводиться крупные ярмарки, но Думу казалось, что этому так и не суждено будет случится. Слишком далек Пучай от центральных регионов.
Уловив носом какой-то особенно приятный аромат, инквизитор на секунду замечтался о вкусном сытном обеде, мягкой чистой постели и горячей ванне или даже бане. Живот требовательно заурчал, но в ответ получил лишь лёгкое похлопыванием. Бросив быстрый взгляд на содержимое столов, Дум печально вздохнул. Первым делом нужно было выполнить работу, а уже потом думать о том, как и чем набить свой желудок.
Усталые гости вместе с жителями деревни увлечённо слушали мелодию, что исполнял менестрель, выступая возле камина. Некоторые из собравшихся обсуждали свои насущные дела. В целом, в заведении царила атмосфера беззаботного веселья.
Остановив проходящего мимо разносчика напитков, Марагвейн поинтересовался у него, где можно найти старосту, ведь члены дома советов посоветовали искать его здесь. Слуга машинально указал в угол заведения, где за столом, что располагался чуть поодаль от остальных, пристроилось двое мужчин. Они что-то оживлённо обсуждали между собой.
Он двинулся в их сторону, однако, проходя мимо менестреля, заметил, что тот уже убрал свой инструмент и собрался жонглировать разноцветными шариками. Лицо инквизитора тронула еле заметная ухмылка. Заметив это, трубадур приветливо улыбнулся и кивнул головой.
Из-за шума, царившего в заведении, разобрать то о чём говорили те двое было невозможно. Хотя по их замученному виду Дум догадывался о теме разговора. Когда он приблизился достаточно близко, они умолкли. Тот, что был одет более дорого, дал знак своему соседу, и тот поднялся из-за стола, преграждая дорогу инквизитору.
Перед Марагвейном стоял мужчина, не уступавший ему в росте, да и гораздо шире в плечах. На лице здоровяка красовались огромные пшеничного цвета усы, а голова была на лысо обрита.
Усач мельком осмотрел его одежду, но задержал свой взгляд на его лице. После чего потёр подбородок и сделал еле заметный кивок головой.
- Вы из асестов, я полагаю? - с неким интересом спросил он. - Моя невестка, из ваших, думаю она будет рада...
Инквизитор какое-то время стоял молча. Подобное "приветствие" слегка удивило его. Оглядевшись по сторонам, он наклонился и вполголоса ответил:
- Меня зовут Дум Марагвейн. Я из рыцарей Длани Хорса, прибыл по вашему прошению, - затем помедлив добавил. - И да, родом я из Асеса.
Несколько раз удивлённо моргнув, мужчина стал изучать лицо своего собеседника, но как только их взгляды встретились, усач слегка смутился.
- Ещё раз прошу прощения, господин. Моё имя Пустимир, я здешний корчмарь, - оглянувшись через плечо, он указал большим пальцем в ту сторону, где сидел его товарищ. - А тот человек позади нас - мой брат Радим, по совместительству староста деревни. Оба мы сыны славного охотника Градимира.
Закончив свою речь, он пропустил инквизитора к столу, и, кинув взгляд на брата, отправился к прилавку.
Радим был немногим меньше брата - да и выглядел он гораздо более усталым, измотанным. В его лице виделись черты корчмаря, правда вместо усов лицо его украшала пышная борода, чуть темнее, чем у Пустимира.
- Прошу прощения за поведение моего братца, просто подобных вам людей редко можно увидеть в наших краях.
Эти слова явно относились не только к его ремеслу. Асест молча смотрел на старосту, давая всем своим видом понять, что беседовать на эту тему он не намерен. Поняв это, Радим виновато улыбнулся.
- Вы, наверное, устали с дороги, господин. Вам и комната нужна, и тёплая вода... - однако инквизитор жестом заставил того замолчать.
- Работа прежде всего. И наш разговор будет не для посторонних ушей.
Староста понимающе закивал головой.
- Понимаю. Прошу следовать за мной. - с этими словами Радим поднялся из-за стола и направился к прилавку, за которым в это время суетился Пустимир.
Проходя мимо, братья переглянулись, после чего корчмарь кинул брату связку ключей.
Миновав прилавок, бородач повёл гостя в глубь здания, к складским помещениям.
Остановившись у одной из дверей, староста извлёк из кармана связку и начал перебирать ключи. Отыскав необходимый, он открыл дверь и пригласил инквизитора внутрь.
Войдя, Дум внимательно осмотрел помещение: комнатушка была уставлена довольно скудно и напоминала скорее кладовую - в центре находился стол, на котором валялись игральные карты, стояла пара полупустых бутылок; рядом со столом располагалась парочка стульев, а задняя стена комнаты была заставлена бочонками разных размеров.
Заметив взгляд инквизитора, Радим пояснил:
- Обычно мы играем здесь в карты. Хм... - схватив со стола подсвечник, староста раздосадовано уставился на свечу. Похлопав себя по карманам, он открыл рот, собираясь кого-нибудь позвать.
- Погоди.
Стянув перчатку, Дум потянулся к подсвечнику. Заинтересовавшись, бородач молча передал ему свечник. Взяв изделие, асест коснулся кончика свечи пальцами. Поначалу ничего не происходило, но вдруг фаланги пальцев объял небольшой язычок пламени. Зашедший в этот момент корчмарь замер в удивлении. Не обращая внимания, инквизитор зажёг фитиль свечи. Подобное стало для него уже чем-то обыденным. Заметив удивлённые взгляды, он ответил, предупреждая вопросы:
- Издержки профессии.
Пожав плечами, Радим обошёл стол и вальяжно устроился на стуле. Он с интересом рассматривал гостя. Второй брат устроился на одной из бочек, что стояли позади. Поставив подсвечник, который теперь давал достаточно света, Марагвейн сел напротив старосты.
В воздухе повисла неловкая тишина. Инквизитор медленно переводил взгляд с одного собеседника на другого.
Видно, не привыкли они на подобные темы разговаривать, вот и не знали как начать.
- Итак? - наконец произнёс он, скрывая нетерпение.
Радим нахмурился и ещё какое-то время сохранял молчание, беспокойно перебирая пальцами по столу. Опустив взгляд, он всё же начал:
- Уже несколько поколений мы живём в здешних краях. Наши предки поселились здесь практически сразу, как только закончились тёмные века.
Облокотившись на стол и сцепив пальцы в замок, инквизитор внимательно слушал.
- Сами видите, какие здесь края, вот приезжим и кажется странным, что наше селение смогло так долго просуществовать, - подключился к разговору второй брат.
Дум понимал к чему они клонят. Он читал о подобном в старых фолиантах, однако решил пока не спешить с выводами.
- Сильно копаться во всем этом нет надобности, - продолжил староста, - раньше в Пучае пропадали люди...
- Раньше? - Марагвейн был заинтригован.
- До того, как наш отец стал старостой, - нехотя закончил Радим.
Инквизитор задумчиво хмыкнул и достал из кармана письмо, что он получил от человека в чёрном. Заметив послание, селяне слегка оживились.
- Честно признаться, мы и не надеялись, что вы прибудете так скоро! - радостно выпалил корчмарь.
Дум вновь быстро пробежал глазами по посланию, после чего поднёс его к свече. Пламя быстро объяло пергамент и спустя пару мгновений от него остался лишь пепел. Братья недоумевающе переглянулись.
Поднявшись из-за стола, асест стал медленно расхаживать взад и вперёд, заложив руки за спину.
- Предположу, что ко всему прочему, раньше в ваших краях также не наблюдалось чудовищ, да и разбойников не было.
Усач молча кивнул, а староста продолжил:
- Как мы уже сказали, с тех пор, как избрали Градимира, для Пучая наступила чёрная полоса. Деревне приходилось выживать за счёт купцов и странствующих торговцев...!
- Некоторые даже считали, что Хорс проклял наши земли! - подхватил за старостой брат, - Как же мы были не правы!
После слов корчмаря, Радим осунулся на глазах: он стал казаться меньше, худее, да и плечи поникли. Пустимир же сделался мрачнее тучи. В их глазах читалась скорбь и печаль.
Марагвейну стало жаль селян, но он тут же прогнал мимолётное чувство слабости. Они для него лишь страница в книги жизни. Подобная роскошь была непозволительна.
Вдруг Дум поморщился - у него отчего-то сильно заболела голова.
- Всё в порядке? - обеспокоено спросил корчмарь. Марагвейн жестом дал понять, чтобы тот не волновался.
Затем и лица Градимировичей, одно за другим, тоже странно скривились.
Дум тяжело вздохнул. Всё складывалось именно так, как он и думал. Согласно книгам, подобное означало лишь одно - их предки соседствовали с каким-то могущественным существом, возможно даже реликтом, и в обмен на его покровительство преподносили что-то ценное. Как правило, это были человеческие жизни. И если это так, то дело обстояло куда хуже, чем он думал.
Инквизитор нахмурился - пока он размышлял, селяне продолжали свой рассказ. И вот на периферии слуха он уловил слова, которых слышать совсем не хотел: "жертвоприношение", "дети" и "договор".
Переспросив, он удостоверился, что ему не почудилось. Из горла вырвался нервный смешок.
- Я сказал что-то смешное? - раздражённо вопросил бородач.
Иронично взглянув на братьев, асест облокотился на спинку стула.
- Какие же вы всё-таки тупые ресайнэ! Что ваши предки, что ваш отец...!
Резко оборвав самого себя, он отпрянул от стула. Да, порой его прямолинейность причиняла ему немало хлопот. Следовало извиниться, однако тоненькая струйка крови, что вытекла из его носа, отвлекла его. Оттерев кровь, асест озадаченно рассматривал её на своей руке.
Медленно переведя взгляд на братьев, он обнаружил, что в их глазах появился странный блеск. И если Пустимир был более-менее спокоен, то губы Радима расползлись в неприятной улыбке. Мгновение, и вот уже староста, откинув стул в сторону, собирался вскочить на стол, однако кинувшийся вовремя корчмарь удержал брата.
Голос бородача был подобен грому:
- Сукин сын...! Да кто ты такой, чтобы так говорить! Какое ты имеешь право? Ух, сейчас я тебя! - прорычал он, пытаясь вырваться из цепкой хватки брата.
Внезапно что-то щёлкнуло в голове Марагвейна. Взор его тут же помутился, Дума закачало из стороны в сторону и ноги стали ватными, но он всё же устоял. Однако братьям пришлось куда хуже: староста повис на руках Пустимира, который сам еле держался на ногах. И тут до инквизитора наконец дошло, что происходило всё это время.
Ментальное воздействие! С тех самых пор, как они вошли в комнату. Какая непростительная ошибка с его стороны. Он не ожидал подобного, по крайней мере, так рано. Нужно было что-то по скорее предпринять. И он уже знал, что.
Выставив испачканные кровью пальцы вперёд, он начертил в воздухе две руны: "Чистота" и "Разум". Прислушавшись, Дум различил невнятный шёпот, который всё это время еле слышно разносился по комнате. Щёки инквизитора тронул лёгкий румянец, вызванный чувством стыда. После того, как руны были начертаны, в воздухе осталось еле заметное сияние символов.
Темнота уплотнилась и начинала давить уже физически. Пришедшие в себя братья испуганно оглядывались по сторонам. Резко взмахнув рукой, Дум перечеркнул руны. Шёпот прекратился. Откуда-то начал раздаваться звук, отдалённо напоминающий змеиное шипение. Затем всё прекратилось.
Асест подошёл к медленно поднимающемуся с пола Радиму и протянул тому руку, чтобы помочь, однако тот отбил её в сторону. В это время корчмарь испуганно озирался по сторонам, пока его взгляд наконец не остановился на инквизиторе.
Тяжело выдохнув, инквизитор еле слышно произнёс: - Простите.
Повернувшись к столу, он подхватил одну из бутылок и понюхал её содержимое. Слегка поморщившись, сделал долгий глоток и облегчённо выдохнул:
- Прежде чем отправляться, мне нужно понять, с чем я имею дело. Из вашего послания следовало, что после встречи с этим созданием осталось двое выживших
- Теперь остался только один, - с грустью в голосе ответил Пустимир.
Инквизитора охватило странное чувство. Дальнейшее промедление могло создать ему только больше проблем.
- Отведите меня к нему!
Распахнув дверь комнаты, он двинулся в общую залу, на ходу натягивая перчатку. Откуда-то из-за спины раздался голос корчмаря: - Я останусь, слишком много работы сегодня. Как закончу, найду вас... И, господин инквизитор...!
Дум замер на месте.
- Мы зовём её Ворожеей.
Марагвейн ничего не ответил.
Девушка сидела возле кровати, на которой лежал мужчина, чьи волосы были совершенно белыми. Он не был стар, причина крылась в другом: страх, пережитый парнем при встрече с ужасной Ворожеей сделал своё дело, окрасив его рыжие волосы в седину.
Вид его был довольно болезненным: кожа неестественно бледная, сильные синяки под глазами, всё тело было мокрым от пота. На лбу у больного лежала влажная тряпка. Вот уже несколько он дней находился без сознания.
Убрав тряпку со лба, девушка окунула её в специально приготовленный раствор и, немного отжав, положила обратно. Парень беспокойно сморщился и тихо застонал. Слегка обеспокоившись, она опустила ладони больному на лоб и начала что-то тихо напевать, нежно разглядывая его лицо.
Из-под ладоней стало пробиваться едва заметное красноватое сияние. Лицо седовласого расслабилось, и вот уже спустя миг он вновь спокойно лежал на кровати. Лучи заходящего солнца, проникающие внутрь небольшой комнатушки, падали тому на лицо, заставляя волосы красиво переливаться на свету. Губы девушки тронула лёгкая улыбка. Она радовалась, что больной пошёл на поправку. Потерять ещё одного она не могла.
Поднявшись со стула, она поправила сарафан и направилась в соседнюю комнату, где на столе уже стояли приготовленные "ингредиенты".
Местные называли её целительницей, травницей или знахаркой. Многие её любили и уважали, а те, кто не относился к числу этих людей, попросту не обращали на неё внимания. Взяв ступку и пестик, девушка начала смешивать необходимые травы, как вдруг в дверь раздался стук.
"Должно быть, это - он!" - решила целительница. Она замерла на месте, не зная, что ей делать. А вдруг он опять напился и будет лезть к ней или, будучи в плохом настроении, будет вымещать на ней злобу? Девушка боялась этого. Стук в дверь повторился, и на этот раз был более настойчивым. Взяв себя в руки, травница прогнала плохие мысли прочь, и направилась к двери.
Распахнув её, она увидела в дверях его - своего мужа. Красивого мужчину с непослушными тёмными волосами и кудрявой бородой. Ухватившись за пояс рубахи, Радим странно улыбался, но глаза его были совершенно пусты. На мгновение девушку охватило беспокойство - "Точно, опять напился и сейчас начнёт морочить мне голову...".
- Что-то случилось, Радим? - обеспокоенно спросила она, прижимая руки к груди.
Во дворе послышались чьи-то шаги. В тот момент, когда супруг что-то собрался ответить ей, показавшийся незнакомец грубо отодвинул его в сторону.
Он прошёл внутрь. Девушка быстро оглядела незваного гостя и ахнула от неожиданности.
Кто-то мог бы даже назвать их братом и сестрой: так похожи они были внешне. Такие же чёрные волосы (правда, в его случае они были уже тронуты сединой); смуглые, как будто оба провели всё лето в полях. И глаза. Её были цвета огня, крови - жизни, надежды, любви и самопожертвования. Его же - бездонно чёрные - цвета тайны, хаоса и пугающей неизвестности.
Травница сразу поняла кто был перед ней. Асест, как и она, и к тому же инквизитор - одежда выдала его. Девушка испугалась, её бросило в жар.
Мужчина с нескрываемым интересом рассматривал её. Его рука медленно поднялась и, выставив ладонь вперёд, он провёл ею перед лицом травницы.
- Эй, что ты делаешь!? - возмутился из-за его спины староста, но инквизитор не удостоил его вниманием.
Проведя рукой ещё раз, он резко произнёс: - Колдунья!
- И что с того!? - начинал сердится староста, отталкивая асеста в сторону.
Марагвейн злобно глянул на бородача, и тот слегка смутился. Затем вновь сконцентрировал внимание на девушке.
- Показывай, что у тебя есть! - требовательно произнёс он. - Кольцо, браслет или амулет?
Девушка послушно задрала рукав, выставив на показ странного вида браслет. Она медленно сняла его с запястья и опасливо протянула асесту. Приняв вещицу, инквизитор внимательно осмотрел её, потом поднёс к губам и что-то еле слышно прошептал. Браслет слабо засиял и тут же потух. Удовлетворённо кивнув, Марагвейн аккуратно надел вещицу обратно девушке на запястье. Она удивилась тому, как осторожно он это сделал.
- Тебе скоро надо будет обновить договор. Думаю, лучше отправиться в Ягобой или в Кир. Они как раз располагаются в нескольких днях пути.
- Никуда она не поедет, - вдруг вмешался бородач.
Наклонив голову так, чтобы увидеть селянина, Дум внимательно посмотрел на того.
- Твоё право, староста. Правда, я не ручаюсь, что, когда срок соглашения истечёт, её не закуёт в цепи, какой-нибудь фанатичный рыцарь Хорса, - умолкнув асест подмигнул девушке.
- Как твоё имя, сестра?
- Он прав, Радим, - медленно подойдя к супругу, произнесла девушка.
- Я тебя уже об этом предупреждала, - а затем, взглянув на гостя добавила, - Зарина.
По началу селянин был рад тому, что инквизитор прибыл так скоро, но его поведение понемногу начинало раздражать. Хотя он до этого и не контактировал с подобными людьми, неужели они всё такие? Впрочем, не важно, здесь он хозяин, а терпеть гостя в любом случае долго не придётся.
Травница начала аккуратно поглаживать мужа. Понемногу успокоившись, Радим спросил: - Ягодка, мне казалось, что это всего лишь украшение.
После того, как ласковое прозвище сорвалось с губ бородача, инквизитор заметил, как девушка сделалась на мгновение очень печальной.
- Браслет позволяет понять, беглая ты колдунья или нет? - продолжил староста.
- Что-то вроде того. Я же тебе уже столько раз это рассказывала! - тихо ответила девушка, опустив глаза. Но затем, взяв себя в руки, она вскинула свой взор, и стало заметно, как загорелись её красивые глаза. Повернувшись к Думу, она властно произнесла:
- Я знаю зачем вы здесь! Спешу вас огорчить, Ян до сих пор не пришёл в себя!
Инквизитор хмыкнул, травница ему нравилась.
Молча двинувшись в глубь дома, он начал рассматривать скоромное жилище сельской целительницы. Уже подходя к дому, который располагался на самой окраине селения, Дум заметил небольшой огородик во дворе, где росли всевозможные травы. На стенах висели сушёные пучки растений, которых во дворе инквизитор не увидел. На полках стояли баночки с разными смесями. У окна стояла двухместная кровать. Дома было чисто прибрано, а в воздухе витали приятные запахи.
Подойдя к столу, асест взял ступку и осторожно понюхал её содержимое.
- Эй, а ну поставь! Я кому говорю! - возмущённо вскричала Зарина. Она не любила, когда посторонние совали нос в её работу.
Марагвейн послушно поставил. Из этого должно получится хорошее жаропонижающее. Несмотря на свой возраст, девушка была талантлива.
- Как давно, ты живёшь в здешних краях? - он поинтересовался, направляясь в следующую комнату.
- Не важно, мы здесь не для этого! - ответил за супругу староста. Ему начинало надоедать поведение инквизитора.
- Вообще-то я здесь стою! - возмущённо пробубнила Зарина. - И повторяю, вам здесь делать нечего! - ухватив лежащую на столе тряпку, девушка замахнулась на супруга.
Инквизитор остановился в проходе и украдкой глянул на парочку. Наконец он заметил то, чего не видел до этого: если по девушке было хорошо видно, что она совсем недавно разменяла третий десяток, то бородача он считал если не своим одногодкой, то немногим младше себя. Теперь же он понял, что староста не сильно старше самой травницы. И понял, кое-что ещё: девушка не любила Радима.
Тем ни менее, Дума позабавила попытка Зарины ударить мужа тряпкой. Однако асест вспомнил, зачем он здесь. Нужно было поторопиться.
Пройдя в следующую комнату, он посмотрел на кровать, стоящую под окном. На ней лежал седоволосый. Неожиданно голову вновь пронзила беспричинная боль. Пошатнувшись, Дум опёрся о стену. Уши стали различать еле слышимый шёпот. Затем раздался женский крик.
Оттолкнувшись он стенки, он выскочил обратно в комнату. Бегло осмотрев, он нашёл то, что заставило девушку невольно вскрикнуть - в углу комнаты сконцентрировалась непроглядная тьма. Казалось, стоит только протянуть руку, и ты сможешь прикоснуться к ней.
Присмотревшись, он увидел, что в темноте вырисовывались очертания некой человекоподобной фигуры. В том месте, где должно было располагаться лицо, золотым огнём сияло око, преисполненное явственной, почти осязаемой злобы.
Ворожея.
Вскинув руку, он начал стремительно чертить символы в воздухе, но колдунья опередила его.
Казалось бы, такая маленькая хрупкая женщина, должна было прятаться позади крепкого, сильного мужчины. Однако Зарина была не такой.
Только заметив нечистую силу, девушка вскрикнула скорее не от страха, а он возмущения. Защищая супруга, она встала между ним и тьмой.
- Пошла прочь, тварь! - холодно произнесла травница. Как только инквизитор собрался чертить руны, с её рук сорвался поток ослепительного света, который разогнал тьму.
Прикрыв ладонью глаза, Дум какое-то время стоял так. По дому пронеслось уже знакомое шипение, которое перешло в постепенно затихающее гоготание. Убрав руку, он увидел, как староста обнимает, белую как мел травницу. Девушка прижалась к мужу.
Такая маленькая и хрупкая, но храбрая и сильная. С ней будет всё в порядке. Ей просто нужно отдохнуть.
- Господин инквизитор, - забыв все мнимые обиды, с чувством начал бородач. - Как староста этой деревни, прошу! Сделайте всё необходимое, чтобы защитить нас!
Зарина с укором воззрела на мужа. Сил говорить у неё не осталось.
Вернувшись в комнату к больному, Дум опустился на колени возле изголовья. Скинув сумку на пол, он достал тёмный флакончик и кисточку. Снял перчатки и положил возле себя. В последних закатных лучах было отчётливо видно, что кисти его рук были покрыты многочисленными шрамами и порезами.
Аккуратно откупорив флакон, чтобы не пролить драгоценное содержимое, он опустил в него кончик кисточки. После чего Дум начал медленно вычерчивать рунические символы вначале на одной руке, затем на другой. Письмена на правой руке вышли слегка неровными, но главное, то что они были читаемы. Через несколько мгновений руны засияли слабым светом, и от них пошли струйки дыма. Дум мог немного управлять тепловыми процессами своего тела, как и любой другой рыцарь Хорса. Используя эту способность, он ускорял процесс высыхания специальной краски, которой он наносил руны силы. Однако такие письмена держались намного меньше на теле. В этот момент в комнату вошёл староста.
- Я уложил её отдохнуть и заварил успокаивающих трав... Что ты собираешься делать?
Инквизитор не ответил. Ритуал был трудным. Несколько раз он был свидетелем случаев, когда некоторые рыцари "Длани Хорса" превращали свой мозг в кашу. А иные обзаводились чужими воспоминаниями. Этого он точно не хотел.
Опасное это занятие, копошиться в чужом разуме, но иначе было нельзя. Будь у него побольше времени, как он рассчитывал изначально, не обнаружив создание его так быстро, инквизитор использовал бы менее радикальные методы.
- Инквизитор? - вновь вопросил староста.
- Уйди! - процедил сквозь зубы Марагвейн. - И не заходи сюда, пока я не закончу.
Бородач что-то пробубнил себе под нос, но всё же вышел из комнаты.
Дум убрал тряпку с головы больного и начертил несколько символов на лбу Яна после чего стал ждать, когда они подсохнут. Влиять на чужое тело, как на своё, он не мог. По крайней мере, столь разрушительно. Ему пришлось ждать.
Солнце уже совсем скрылось за горизонтом, и на землю опустились сумерки. Из открытого окна в комнату стал дуть прохладный ветерок. Дум глубоко вздохнул и закрыл глаза. За последние полгода он уже успел позабыть, как тяжело бывает работать с людьми. Если к окружающему миру он вновь успел привыкнуть, то к населяющим его народам - нет.
Открыв глаза, он посмотрел на лицо парня и решил, что можно приступать. Положив ладони на виски Яна, инквизитор вновь закрыл глаза и начал читать заговор. Для обладающих магией, подобное было обыденным делом. Таким, как Дум, нельзя было обойтись без подобного рода вещей.
Заговоры, письмена - это всё служило источником той силы, которая позволяла охотится на чудовищ, населявших этот мир, и практически на равных сражаться с колдунами и колдуньями. Правда, чем больше рыцари использовали эту силу, тем сильнее она изматывала их тела.
Поначалу ничего не происходило. Затем глаза асеста медленно раскрылись. Взгляд его сделался каким-то пустым, стеклянным, невидящим. Тело больного неестественно выгнулось, после чего плавно опустилось на место. Грубые ладони крепко стиснули голову Яна.
Там, куда Дум "отправился" главным было не забыть, кто ты есть.
Вначале была одна лишь тьма. Непроглядная тьма. На периферии сознания слышались разные голоса: мужские и женские. Знакомые и нет. Одни о чём-то ожесточённо спорили, другие искренне просили о чём-то. Он не придавал им особого значения. Затем где-то вдалеке засияла маленькая точка света. Ноги сами двинулись к ней. Углубляясь всё дальше в чертоги разума Яна, инквизитор с каждым шагом всё явственнее ощущал, что цель его поисков связана с этой точкой.
На мгновение, а может и больше - время здесь протекало не так, как в реальном мире - он замер. Чувство беспокойства охватило его.
А кто, собственно, он такой? Кем был?
Его тело, его оболочка было вместилищем его сознания. Неким подобием образа, что отдалённо напоминал его самого. Он смотрел очертания своих эфемерных рук. Они выглядели до боли знакомо. Опустив руки, он поднял взгляд устремляя его к свету.
Точно! Это его руки - руки человека, немало повидавшего на своём пути. Каждый шрам на них служил доказательством этого. Нет, в этом месте нельзя забывать, кем он был. Кто он есть. Он - Дум Марагвейн.
Взяв себя в руки, образ продолжил свой путь. По мере приближения свет становился всё ярче, заливая всё вокруг. Будь здесь его настоящее тело, ему бы точно пришлось зажмуриться. С каждым шагом голоса становились ощутимо громче. При желании можно было даже различить некоторые слова или обрывки фраз.
Через какое-то время все пространство вокруг стало ослепительно белым, но с каждым шагом окружающая обстановка постепенно преображалась. Складывалось такое ощущение, что теперь он шёл где-то посреди облаков. Хотя откуда ему знать, каково это - находиться там?
Вокруг располагались разные образы. Они не были однородными, своим видом или даже движением они напоминали жидкость. Перетекающие и пульсирующие, словно кровь по венам. Они то пропадали, слишком сильно истончившись, то возникали вновь, постепенно расширяясь. Осторожно продвигаясь между ними, Дум двигался дальше.
И вот странное дело - казалось, что он перешёл через какую-то черту, разделявшую сознание Яна. Окружающий его белый свет стал постепенно меркнуть. Зато образы становились всё более чёткими. Он не был частым путешественником в чужие разумы, но подобного ранее им не наблюдалось.
Шаг. За ним другой. Аккуратно обходя каждое из видений, внимательно вглядываясь в них, краем глаза он уловил какое-то слабое алое мерцание. Повернувшись к его источнику, сразу стало понятно. Вот она - цель его поисков!
Тёмно-алое сияние проскальзывало среди чёрного облака. Именно оно, явственно выделявшееся на фоне всего того, что находилось в этом месте, и было источником исходившей внутренней тьмы. Струйки алого света то замирали, то продолжали движение вновь.
Чем ближе он подходил к этому облаку, тем сильнее замедлялось движение струй. Наконец, оказавшись возле него, образ протянул руку и погрузил её внутрь. Он сразу почувствовал, что нечто препятствовало его руке. Преодолевая это странное ощущение, он через силу стал проникать в воспоминание. Всё вокруг начало содрогаться, но препятствие наконец поддалось - промежуток, в котором он находился, успокоился. По руке стало распространяться слабое алое сияние, которое будто виноградная лоза стремительно окутывало его нематериальное тело.
Инквизитор стоял посреди вечернего леса. Ему явственно виделось, как солнце постепенно клонилось к закату, а деревья покачиваются в такт дуновениям ветра. Неподалёку, держала путь небольшая группа мужчин. Только вот всё это было не совсем настоящим - а именно, всего лишь воспоминанием.
Как он это понял? Стоило повернуть голову куда-то в сторону, как картинка искажалось и его волей, не волей влекло за отрядом, уходящим всё глубже в лес. Сопротивляться этому было бессмысленно.
Приметив среди путников, одно знакомое лицо Дум узнал в нём Яна. Выглядел парень несколько иначе - как минимум волосы его, были огненно-рыжими. Кроме него на поиски отправилось ещё шестеро. Один из них, находился намного дальше остальных, скорее всего он и вёл группу. Вооружены селяне были довольно таки сносно, вот только о защите они не позаботились, лишь у одного из них был с собой щит. Скорее всего решили действовать стремительно.
Переговариваясь между собой в пол голоса, группа не спеша следовала за своим проводником. Асест шёл рядом.
Внимательно разглядывая каждого из них, он на долго задержал свой взгляд на человеке, что вёл группу. Этот мужчина выделялся на фоне остальных. Статно держался, одет как охотник; в руках, сжимавших рукоять боевого топора, чувствовалась сила, которая, наверное, ещё даже и не думала покидать тело следопыта.
- Градимир! - позвал охотника один из мужчин. Ускорив шаг, тот начал нагонять его. Отвечая на зов товарища, следопыт медленно повернул голову. Инквизитор увидел, что это лицо уже давно не молодо, его покрывала сеть морщин, а из-под капюшона свисают пряди седых волос. Весь его вид показался Марагвейну до боли знакомым. И ведь точно - это был отец Пустимира и Радима.
Выслушав товарища, охотник слабо улыбнулся тому и свободной рукой похлопал его по плечу.
Какое-то время отряд шёл в тишине. Наконец бывший староста вывел их на небольшую полянку. По лицу старика сразу стало ясно, что он уже бывал в этих местах. Однако он не хотел надолго задерживаться здесь, но люди запротестовали, ссылаясь на то, что им нужен отдых.
И наконец старик сдался - селяне начали обустраиваться на поляне. Какое-то время он находился вместе с ним, но затем куда-то исчез.
В конце концов, благоустроившись, мужчины собрались подкрепиться и передохнуть, что показалось инквизитору довольно беспечным. Только первые куски пищи отправились в рот, а губы прижались к фляжкам, как по поляне пронёсся уже знакомый инквизитору звук. Змееподобный шум резко сменился жуткими воплями, плавно перешедшими в зловещее бульканье. Бегло осмотрев поляну, Дум увидел, что один из селян пропал. Асест заскрежетал зубами, раздосадованный тем, что пропустил момент атаки. Эта тварь оказалась довольно быстра.
Стоило отдать должное этим парням - паника властвовала над ними не долго. И вот, уже обнажив своё оружие, кольцо людей стало смыкаться.
Правда один из них всё же стал остервенело звать пропавшего товарища, пока остальные обеспокоенно перешёптывались о судьбе Градимира.
Откуда-то сверху, среди крон деревьев раздался шум, как будто что-то тяжёлое прыгнуло с ветки на ветку. Прозвенела тетива - Ян выстрелил из лука и его стрела, рассекая листву улетела куда-то в темноту крон. Кто-то с досадой чертыхнулся. И тут что-то закапало, но никто даже поначалу не заметил этого. Звук этот напомнил начало дождя - в начале всего лишь несколько капель, которые сменились потоком. Однако это был не дождь. Несколько мужчин вместе с инквизитором медленно подняли взгляд вверх и ахнули: на одной из веток ближайшего дерева оказалось насажено обезглавленное тело пропавшего селянина.
Внезапно налетел порыв чудовищно сильного ветра. Ветки деревьев жутко затрещали. Животные, насекомые, птицы - все в один миг затихли. Небо стремительно заволакивали тёмные тучи. Боковым зрением инквизитор заметил мрачную фигуру, что скрывалась в лесной темноте. Он было двинулся к ней, но через несколько шагов понял, что это бессмысленно. Образ был недостаточно чётким.
Несмотря на то, что это было воспоминание, ему в нос ударил запах молнии. Позади сверкнула белая вспышка яркого света, за которой последовал оглушительный раскат грома. Невольно Дум присел к земле, прикрывая уши. Так же он мог поклясться, что почувствовал в этот момент запах палёного мяса. Когда шум в голове наконец утих, он стал различать человеческие крики.
Глаза метнулись в ту сторону, где несколько мгновений назад ему виделось некое создание, но там уже никого не было. Однако что-то пронеслось мимо него, будто разъярённый медведь, сшибая все на своём пути. Резко развернувшись, он, к своему сожалению, увидел лишь клубы пыли. Правда, в глубине этого облака, то пропадало, то возникало вновь сияние золотых глаз. Крики ярости и боли сменились мягкими чавкающими звуками.
Следующие события происходили столь стремительно, что сложно было бы запомнить всё происходящее вокруг. Но Марагвейн запомнил.
Пыль начала постепенно оседать, и асест попытался разглядеть, то что осталось от селян. У него зародилось несколько предположений на счёт создания, с которым ему предстоит столкнуться, и манера его убийства могла как подкрепить некоторые подозрения, так и отвергнуть. Однако его желанию не суждено было исполниться - неведомая сила стремительно потащила его в сторону. Ян убегал, а инквизитора тянуло следом. Одного взгляда на лицо парня хватило, чтобы понять, какие чувства испытывал парень. Где-то глубоко в памяти шевельнулись воспоминания о его собственной первой встречи с хтоническим существом. Странное чувство охватило всё тело, возможно там, в реальности, по коже пробежали мурашки от всплывшей в памяти картинки из прошлого. Асест стремительно прогнал этот образ прочь.
Из-за туч, заслонивших небо, сделалось так темно, будто ночь практически вступила в свои права. Парень, чьи волосы уже тронула седина, бежал прочь, что было сил. Впереди показался небольшой обрыв. Соскочив вниз, Ян приземлился практически в самом центре большой поляны. Приземление оказалось менее удачным, чем он рассчитывал, однако упади он чуть правее, то скорее всего размозжил бы себе голову. Ян лежал возле грязного тёмно-бурого алтаря, поросшего сорняком.
Жертвенник привлёк внимание инквизитора. Он попытался отодвинуть растения прочь, оттереть пыль и грязь, что налипли на него, но это не дало никакого результат. Раздражение начало охватывать Марагвейна. Будто бы повинуясь его воле, юноша, тяжело дыша, приподнялся с земли, опёршись о алтарь, слегка очистив его от грязи, - и этого хватило.
Волосы на затылке встали дыбом.
В том месте, что очистил рыжеволосый, находилось множество мелких символов, но один выделялся явственнее всех - руна Темновита. Ныне живущие именуют его Чёрным королём. Селянину же эти письмена ни о чём не сказали бы, он даже не заметил их. Уловив шум, стремительно приближающийся к нему, Ян вновь вскочил на ноги, но те предательски подкосились. Вновь упав лицом оземь, парень откашлялся от листвы, что полезла в рот, после чего приподнялся и заполз за алтарь. Сжавшись в комок, он зажал рукой рот.