Жомир Александр Сергеевич : другие произведения.

Даэрнот. Часть 1. По ту сторону реки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Воин без страха и упрёка - рыцарь "Длани Хорса" инквизитор Дум Марагвейн. После долгих скитаний долг и судьба приводят его в деревню Пучай, над которой нависло древнее зло в лице могущественной Ворожеи...


  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Часть 1. По ту сторону реки

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Пролог. Где-то в лесу

   Ему не спалось. Выбравшись из палатки, Дум присел у костра и подбросил в уже ослабевшее пламя немного сухих веток. Подождав ещё какое-то время, пока огонь не разгорелся вновь, он облокотился о дерево и начал наблюдать за дикими плясками языков пламени. Когда это занятие ему наскучило, его взгляд устремился к звёздам. Они всегда казались ему красивыми, особенно те, что составляли некоторые созвездия. То и дело, эту прекрасную картину ночного неба рассекали хвосты падающих звёзд. В детстве ему рассказывали, что, увидев такую звезду можно загадать желание и оно обязательно сбудется.
   Да, сейчас он бы точно не отказался от парочки желаний.
   Мало по малу, веки начали становиться всё тяжелее. Глаза слипались, пока наконец дрёма не одолела его. Спустя, казалось бы, пару мгновений, сон как рукой сняло. Появилось свербящее чувство, что за ним кто-то наблюдает. Даже не смотря на то что вокруг лагеря был установленный им ранее барьер, который, как правило, предупреждал его о незваных гостях.
   Пальцы руки стали незаметно чертить магические символы, после которых в ладонях и на кончиках пальцев стал ощущаться непривычный жар. Открыв глаза, на расстоянии вытянутой руки, он увидел сгорбившуюся фигуру в чёрном одеянии, которая с интересом разглядывала его.
   "Фатальная ошибка", - со скоростью молнии пронеслась мысль в голове инквизитора.
   Ни секунды не теряя, отбросив плащ в сторону, он выкинул вперёд себя ладонь с которой сорвался сноп искр. Как будто ожидая чего-то подобного, человек в чёрном отпрыгнул назад, избежав тем самым атаки в самый последний момент оказавшись на самом краю круга света, источником которого служил слегка потускневший костёр.
   Дум угрожающе двинулся на незваного гостя.
   - Успокойся, Марагвейн. - спокойной произнёс человек в чёрном. Голос его, как всегда был достаточно неприятен.
   Какое-то время, он всё ещё стоял в напряжённой, готовой к действиям позе. Затем, нехотя, развеял духовную концентрацию, отчего смуглое лицо его, на пару мгновений побелело, после чего сразу восстановило свой прежний цвет.
   Заметив это, чёрный криво усмехнулся под стать своей натуре. Небольшого роста, на голову ниже Марагвейна, бледнокожий, бритый на лысо, он стоял, напротив.
   Глаза Дума стрельнули из стороны в сторону. Вокруг поляны царила непроглядная тьма - не было слышно ни звука, ни шороха. Совершенно абсолютная тишина.
   На доселе спокойном лице его проступило раздражение вперемешку с гневом:
   - Ещё раз выкинешь нечто подобное, и я тебе глотку перережу! - процедил он сквозь зубы. Всё его тело, напряженное подобно пружине, начало постепенно расслабляться. Однако поза всё ещё говорила о том, что чуть что - он будет готов применить оружие.
   Довольный оскал постепенно сошёл с худощавого лица чёрного, и он произнёс:
   - Прошу прощения. - приложив ладонь к сердцу, он театрально поклонился, - Смотрю, ты стал каким-то нервным... Давно мы с тобой не виделись. Однако, сам понимаешь для чего я здесь! - с этими словами, с опаской поглядывая на собеседника, он опустил руку в сумку и извлёк из неё запечатанное послание.
   Нахмурив брови, Марагвейн принял письмо. Несмотря на то что света от костра было катастрофически мало, это не создало для него особых проблем разглядеть печать "Рыцарей длани Хорса". Он уже хотел было сорвать её, однако помедлил. Когда адреналин в крови постепенно утих, он почувствовал, как окружающая их тьма стала давить на него. Возможно его начала мучать паранойя, но складывалось такое ощущение, что в темноте кто-то скрывался. Или даже что-то.
   В это время, человек в чёрном уселся возле костра и начал подкидывать в него оставшиеся ветки и сухую листву. Вскрыв послание, чёрные глаза Дума, в которых играло пламя вновь разгорающегося костра, быстро побежали по буквам.
   "Старшему инквизитору - Думу Марагвейну...", - так гласило начало послания, написанное до боли знакомым почерком. Дочитав до конца, он закрыл глаза и тяжело вздохнул. Сжав письмо в кулаке, он убрал его в задний карман. Свет от пламени костра как-то странно упал ему лицо и могло показаться, что выглядит он намного старше чем есть. Широкие плечи поникли, а подбородок опустился на грудь. Пряди волос упали на лоб. Но мимолётная слабость тут же прошла, инквизитор расправил плечи, вскинул голову и устремил взгляд к чёрному. Тот некоторое время игнорировал его, тыкая в горящие палки куском ветки, но затем медленно повернул свою голову и встретился взглядом с Думом.
   - Правила всё те же... - начал он, но Марагвейн не дал ему договорить.
   - Я не могу согласится на это, - брови его вновь были нахмурены, между ними стали заметно проступать морщины, - Моему телу нужен отдых.
   Человек в чёрном странно хохотнул и откинув ветку в сторону, потёр руки.
   - При других условиях, ты конечно мог бы отказаться, но не в данной ситуации. Великий Магистр Градибор лично просил назначить именно тебя на выполнение этого поручения, ведь у тебя уже есть опыт в подобных делах.
   Дум какое-то время стоял в молчаливой задумчивости, затем развернулся и направился к тому месту, где должен был быть привязан его жеребец. Тьма, окружавшая поляну, слегка преобразилась - она расступалось перед ним, глаза его стали различать какие-то контуры. Наконец оказавшись возле своего коня, он удивленно вскинул брови, обнаружив, что тот спит на боку.
   "Странно", - подумал инквизитор, - "видно парень решил, что здесь достаточно безопасно".
   Отвязав свой вещь-мешок, он направился обратно к костру. До его ушей долетело недовольное ржание. Повернувшись, он увидел в слабых лучах света своего жеребца, который как бы с укором смотрел ему в след.
   Усмехнувшись, он вернулся к костру и кинул мешок чёрному.
   - Мне нужны деньги, припасы. То, что у меня осталось, не хватит даже на обратную дорогу.
   Поймав мешок человек в чёрном многозначительно посмотрел на собеседника. Поднявшись с уже нагретого места, он вышел за круг света и в отличии от Дума, он, как будто бы растворился во тьме.
   Как бы тщетно Марагвейн не пытался уловить его присутствия, у него ничего не получалось, ведь непрошенный гость растворился именно в самой настоящей тьме, а не в ночной темени. Будь это самая обычная ночная темень, то он бы различал окружающий мир; видел луну, звезды; слышал бы звуки зверей, птиц. Хотя казалось странным, что сам он смог добраться до своего коня. Видно чёрный с помощью своих способностей управлял тьмою. Доселе ему не приходилось встречаться с человеком в чёрном при таких условиях. Однако, он всё же смог уловить какие-то странные, еле слышимые звуки, которые появились после того, как чёрный покинул его. Кажется, их источником было то самое нечто, что всё это время наблюдало за ними.
   - И конь счёл, что здесь безопасно. - пробубнил инквизитор себе под нос.
Долго ждать ему не пришлось. В воздухе наконец материализовалось лицо человека в чёрном. Одно лишь лицо, ни рук, ни ног - совершенно ничего.
Следом за лицом, во тьме появилась правая рука, сжимавшая новый вещь-мешок. Бросив его прямо под ноги Марагвейна, черный осклабился.
Затем, последовал резкий взмах рукой в сторону, что машинально заставило Дума ухватиться за кинжал. Однако, он зря беспокоился. В руке у гостя появилась широкополая шляпа.
Плавным движением он водрузил её себе на лысую макушку. Ухватив край шляпы указательным и большим пальцами, человек в чёрном слегка наклонил её к носу.
- Инквизитор. - с этим словом он растворился во тьме.
Убрав руку с рукоятки, Дум развязал мешок и отыскав внутри опись, начал сверять содержимое            сумки. Удостоверившись в том, что здесь находится всё необходимое, он заметил, что мир наконец приобрёл свои естественные очертания - на небе сияла луна и горели звёзды.
   Развернув дорожную карту, он сделал на ней несколько исправлений и заметок, после чего убрал обратно в сумку. Завязав мешок и закинув его в палатку, инквизитор затушил костёр и улёгся спать. Пару часов сна, он всё же решил ухватить.
  
  
  
  

Глава 1. Пучай

   Медленно, слегка скрипнув, дверь распахнулась, пропуская высокого мужчину внутрь заведения. Одного взгляда хватило, чтобы понять: путник с дороги. Тем не менее, мало кто обратил на него внимание. Подобные гости были здесь не редкостью, что было ему весьма выгодно. Не стоит привлекать внимание раньше времени.
   Инквизитор окинул взглядом заведение: внутри стоял шум и гам. Пухлощёкий трубадур наигрывал весёлую мелодию на многоствольной флейте, чем очень радовал собравшихся в зале постояльцев. Запахи, что шли из кухни, ускользали через открытые окна прямо на улицу и заставляли того или иного прохожего, что проходил мимо, ненадолго задержаться и насладиться прекрасным ароматом. Так думал Марагвейн. Лично он точно задержался бы.
   Корчма, в которой он оказался, носила весьма забавное название: "Сытый заяц". Она расположилась в самом центре деревни Пучай, возле центральной поляны, которую уже давно следовало называть площадью, но местные не хотели изменять старым привычкам. Напротив находился дом советов, перед которым обычно проводили собрания.
   Поселение располагалось в низовьях гор, но, несмотря на это, оно считалось лучшим перевалочным пунктом для странствующих торговцев. Здешние края были одними из самых безопасных в стране. Это сильно удивляло инквизитора. Множество разных дорог сходилось здесь, а иные уходили в сторону гор. Купцы останавливались тут, чтобы удачно обменять свой товар между собратьями по ремеслу, а также чтобы что-нибудь продать жителям окрестных сёл и деревень. Обычно после этого молодые торгаши разбредались обратно по стране, а более опытные направлялись в горы, к гномам, или ещё дальше, в другие страны. Возможно, когда-нибудь из этой деревни вырастет городок, где будут проводиться крупные ярмарки, но Думу казалось, что этому так и не суждено будет случится. Слишком далек Пучай от центральных регионов.
   Уловив носом какой-то особенно приятный аромат, инквизитор на секунду замечтался о вкусном сытном обеде, мягкой чистой постели и горячей ванне или даже бане. Живот требовательно заурчал, но в ответ получил лишь лёгкое похлопыванием. Бросив быстрый взгляд на содержимое столов, Дум печально вздохнул. Первым делом нужно было выполнить работу, а уже потом думать о том, как и чем набить свой желудок.
   Усталые гости вместе с жителями деревни увлечённо слушали мелодию, что исполнял менестрель, выступая возле камина. Некоторые из собравшихся обсуждали свои насущные дела. В целом, в заведении царила атмосфера беззаботного веселья.
   Остановив проходящего мимо разносчика напитков, Марагвейн поинтересовался у него, где можно найти старосту, ведь члены дома советов посоветовали искать его здесь. Слуга машинально указал в угол заведения, где за столом, что располагался чуть поодаль от остальных, пристроилось двое мужчин. Они что-то оживлённо обсуждали между собой.
   Он двинулся в их сторону, однако, проходя мимо менестреля, заметил, что тот уже убрал свой инструмент и собрался жонглировать разноцветными шариками. Лицо инквизитора тронула еле заметная ухмылка. Заметив это, трубадур приветливо улыбнулся и кивнул головой.
   Из-за шума, царившего в заведении, разобрать то о чём говорили те двое было невозможно. Хотя по их замученному виду Дум догадывался о теме разговора. Когда он приблизился достаточно близко, они умолкли. Тот, что был одет более дорого, дал знак своему соседу, и тот поднялся из-за стола, преграждая дорогу инквизитору.
   Перед Марагвейном стоял мужчина, не уступавший ему в росте, да и гораздо шире в плечах. На лице здоровяка красовались огромные пшеничного цвета усы, а голова была на лысо обрита.
   Усач мельком осмотрел его одежду, но задержал свой взгляд на его лице. После чего потёр подбородок и сделал еле заметный кивок головой.
   - Вы из асестов, я полагаю? - с неким интересом спросил он. - Моя невестка, из ваших, думаю она будет рада...
   - Брат! - окрикнул его сидевшей.
   Слегка замявшись, он продолжил:
   - Просим прощения, уважаемый гость, зачем пожаловали?
   Инквизитор какое-то время стоял молча. Подобное "приветствие" слегка удивило его. Оглядевшись по сторонам, он наклонился и вполголоса ответил:
   - Меня зовут Дум Марагвейн. Я из рыцарей Длани Хорса, прибыл по вашему прошению, - затем помедлив добавил. - И да, родом я из Асеса.
   Несколько раз удивлённо моргнув, мужчина стал изучать лицо своего собеседника, но как только их взгляды встретились, усач слегка смутился.
   - Ещё раз прошу прощения, господин. Моё имя Пустимир, я здешний корчмарь, - оглянувшись через плечо, он указал большим пальцем в ту сторону, где сидел его товарищ. - А тот человек позади нас - мой брат Радим, по совместительству староста деревни. Оба мы сыны славного охотника Градимира.
   Закончив свою речь, он пропустил инквизитора к столу, и, кинув взгляд на брата, отправился к прилавку.
   Радим был немногим меньше брата - да и выглядел он гораздо более усталым, измотанным. В его лице виделись черты корчмаря, правда вместо усов лицо его украшала пышная борода, чуть темнее, чем у Пустимира.
   - Прошу прощения за поведение моего братца, просто подобных вам людей редко можно увидеть в наших краях.
   Эти слова явно относились не только к его ремеслу. Асест молча смотрел на старосту, давая всем своим видом понять, что беседовать на эту тему он не намерен. Поняв это, Радим виновато улыбнулся.
   - Вы, наверное, устали с дороги, господин. Вам и комната нужна, и тёплая вода... - однако инквизитор жестом заставил того замолчать.
   - Работа прежде всего. И наш разговор будет не для посторонних ушей.
   Староста понимающе закивал головой.
   - Понимаю. Прошу следовать за мной. - с этими словами Радим поднялся из-за стола и направился к прилавку, за которым в это время суетился Пустимир.
   Проходя мимо, братья переглянулись, после чего корчмарь кинул брату связку ключей.
   Миновав прилавок, бородач повёл гостя в глубь здания, к складским помещениям.
   Остановившись у одной из дверей, староста извлёк из кармана связку и начал перебирать ключи. Отыскав необходимый, он открыл дверь и пригласил инквизитора внутрь.
   Войдя, Дум внимательно осмотрел помещение: комнатушка была уставлена довольно скудно и напоминала скорее кладовую - в центре находился стол, на котором валялись игральные карты, стояла пара полупустых бутылок; рядом со столом располагалась парочка стульев, а задняя стена комнаты была заставлена бочонками разных размеров.
   Заметив взгляд инквизитора, Радим пояснил:
   - Обычно мы играем здесь в карты. Хм... - схватив со стола подсвечник, староста раздосадовано уставился на свечу. Похлопав себя по карманам, он открыл рот, собираясь кого-нибудь позвать.
   - Погоди.
   Стянув перчатку, Дум потянулся к подсвечнику. Заинтересовавшись, бородач молча передал ему свечник. Взяв изделие, асест коснулся кончика свечи пальцами. Поначалу ничего не происходило, но вдруг фаланги пальцев объял небольшой язычок пламени. Зашедший в этот момент корчмарь замер в удивлении. Не обращая внимания, инквизитор зажёг фитиль свечи. Подобное стало для него уже чем-то обыденным. Заметив удивлённые взгляды, он ответил, предупреждая вопросы:
   - Издержки профессии.
   Пожав плечами, Радим обошёл стол и вальяжно устроился на стуле. Он с интересом рассматривал гостя. Второй брат устроился на одной из бочек, что стояли позади. Поставив подсвечник, который теперь давал достаточно света, Марагвейн сел напротив старосты.
   В воздухе повисла неловкая тишина. Инквизитор медленно переводил взгляд с одного собеседника на другого.
   Видно, не привыкли они на подобные темы разговаривать, вот и не знали как начать.
   - Итак? - наконец произнёс он, скрывая нетерпение.
   Радим нахмурился и ещё какое-то время сохранял молчание, беспокойно перебирая пальцами по столу. Опустив взгляд, он всё же начал:
   - Уже несколько поколений мы живём в здешних краях. Наши предки поселились здесь практически сразу, как только закончились тёмные века.
   Облокотившись на стол и сцепив пальцы в замок, инквизитор внимательно слушал.
   - Сами видите, какие здесь края, вот приезжим и кажется странным, что наше селение смогло так долго просуществовать, - подключился к разговору второй брат.
   Дум понимал к чему они клонят. Он читал о подобном в старых фолиантах, однако решил пока не спешить с выводами.
   - Сильно копаться во всем этом нет надобности, - продолжил староста, - раньше в Пучае пропадали люди...
   - Раньше? - Марагвейн был заинтригован.
   - До того, как наш отец стал старостой, - нехотя закончил Радим.
   Инквизитор задумчиво хмыкнул и достал из кармана письмо, что он получил от человека в чёрном. Заметив послание, селяне слегка оживились.
   - Честно признаться, мы и не надеялись, что вы прибудете так скоро! - радостно выпалил корчмарь.
   Дум вновь быстро пробежал глазами по посланию, после чего поднёс его к свече. Пламя быстро объяло пергамент и спустя пару мгновений от него остался лишь пепел. Братья недоумевающе переглянулись.
   Поднявшись из-за стола, асест стал медленно расхаживать взад и вперёд, заложив руки за спину.
   - Предположу, что ко всему прочему, раньше в ваших краях также не наблюдалось чудовищ, да и разбойников не было.
   Усач молча кивнул, а староста продолжил:
   - Как мы уже сказали, с тех пор, как избрали Градимира, для Пучая наступила чёрная полоса. Деревне приходилось выживать за счёт купцов и странствующих торговцев...!
   - Некоторые даже считали, что Хорс проклял наши земли! - подхватил за старостой брат, - Как же мы были не правы!
   После слов корчмаря, Радим осунулся на глазах: он стал казаться меньше, худее, да и плечи поникли. Пустимир же сделался мрачнее тучи. В их глазах читалась скорбь и печаль.
   Марагвейну стало жаль селян, но он тут же прогнал мимолётное чувство слабости. Они для него лишь страница в книги жизни. Подобная роскошь была непозволительна.
   Вдруг Дум поморщился - у него отчего-то сильно заболела голова.
   - Всё в порядке? - обеспокоено спросил корчмарь. Марагвейн жестом дал понять, чтобы тот не волновался.
   Затем и лица Градимировичей, одно за другим, тоже странно скривились.
   Дум тяжело вздохнул. Всё складывалось именно так, как он и думал. Согласно книгам, подобное означало лишь одно - их предки соседствовали с каким-то могущественным существом, возможно даже реликтом, и в обмен на его покровительство преподносили что-то ценное. Как правило, это были человеческие жизни. И если это так, то дело обстояло куда хуже, чем он думал.
   Инквизитор нахмурился - пока он размышлял, селяне продолжали свой рассказ. И вот на периферии слуха он уловил слова, которых слышать совсем не хотел: "жертвоприношение", "дети" и "договор".
   Переспросив, он удостоверился, что ему не почудилось. Из горла вырвался нервный смешок.
   - Я сказал что-то смешное? - раздражённо вопросил бородач.
   Иронично взглянув на братьев, асест облокотился на спинку стула.
   - Какие же вы всё-таки тупые ресайнэ! Что ваши предки, что ваш отец...!
   Резко оборвав самого себя, он отпрянул от стула. Да, порой его прямолинейность причиняла ему немало хлопот. Следовало извиниться, однако тоненькая струйка крови, что вытекла из его носа, отвлекла его. Оттерев кровь, асест озадаченно рассматривал её на своей руке.
   Медленно переведя взгляд на братьев, он обнаружил, что в их глазах появился странный блеск. И если Пустимир был более-менее спокоен, то губы Радима расползлись в неприятной улыбке. Мгновение, и вот уже староста, откинув стул в сторону, собирался вскочить на стол, однако кинувшийся вовремя корчмарь удержал брата.
   Голос бородача был подобен грому:
   - Сукин сын...! Да кто ты такой, чтобы так говорить! Какое ты имеешь право? Ух, сейчас я тебя! - прорычал он, пытаясь вырваться из цепкой хватки брата.
   Внезапно что-то щёлкнуло в голове Марагвейна. Взор его тут же помутился, Дума закачало из стороны в сторону и ноги стали ватными, но он всё же устоял. Однако братьям пришлось куда хуже: староста повис на руках Пустимира, который сам еле держался на ногах. И тут до инквизитора наконец дошло, что происходило всё это время.
   Ментальное воздействие! С тех самых пор, как они вошли в комнату. Какая непростительная ошибка с его стороны. Он не ожидал подобного, по крайней мере, так рано. Нужно было что-то по скорее предпринять. И он уже знал, что.
   Выставив испачканные кровью пальцы вперёд, он начертил в воздухе две руны: "Чистота" и "Разум". Прислушавшись, Дум различил невнятный шёпот, который всё это время еле слышно разносился по комнате. Щёки инквизитора тронул лёгкий румянец, вызванный чувством стыда. После того, как руны были начертаны, в воздухе осталось еле заметное сияние символов.
   Темнота уплотнилась и начинала давить уже физически. Пришедшие в себя братья испуганно оглядывались по сторонам. Резко взмахнув рукой, Дум перечеркнул руны. Шёпот прекратился. Откуда-то начал раздаваться звук, отдалённо напоминающий змеиное шипение. Затем всё прекратилось.
   Асест подошёл к медленно поднимающемуся с пола Радиму и протянул тому руку, чтобы помочь, однако тот отбил её в сторону. В это время корчмарь испуганно озирался по сторонам, пока его взгляд наконец не остановился на инквизиторе.
   Тяжело выдохнув, инквизитор еле слышно произнёс: - Простите.
   Повернувшись к столу, он подхватил одну из бутылок и понюхал её содержимое. Слегка поморщившись, сделал долгий глоток и облегчённо выдохнул:
   - Прежде чем отправляться, мне нужно понять, с чем я имею дело. Из вашего послания следовало, что после встречи с этим созданием осталось двое выживших
   - Теперь остался только один, - с грустью в голосе ответил Пустимир.
   Инквизитора охватило странное чувство. Дальнейшее промедление могло создать ему только больше проблем.
   - Отведите меня к нему!
   Распахнув дверь комнаты, он двинулся в общую залу, на ходу натягивая перчатку. Откуда-то из-за спины раздался голос корчмаря: - Я останусь, слишком много работы сегодня. Как закончу, найду вас... И, господин инквизитор...!
   Дум замер на месте.
   - Мы зовём её Ворожеей.
   Марагвейн ничего не ответил.
  
   Девушка сидела возле кровати, на которой лежал мужчина, чьи волосы были совершенно белыми. Он не был стар, причина крылась в другом: страх, пережитый парнем при встрече с ужасной Ворожеей сделал своё дело, окрасив его рыжие волосы в седину.
   Вид его был довольно болезненным: кожа неестественно бледная, сильные синяки под глазами, всё тело было мокрым от пота. На лбу у больного лежала влажная тряпка. Вот уже несколько он дней находился без сознания.
   Убрав тряпку со лба, девушка окунула её в специально приготовленный раствор и, немного отжав, положила обратно. Парень беспокойно сморщился и тихо застонал. Слегка обеспокоившись, она опустила ладони больному на лоб и начала что-то тихо напевать, нежно разглядывая его лицо.
   Из-под ладоней стало пробиваться едва заметное красноватое сияние. Лицо седовласого расслабилось, и вот уже спустя миг он вновь спокойно лежал на кровати. Лучи заходящего солнца, проникающие внутрь небольшой комнатушки, падали тому на лицо, заставляя волосы красиво переливаться на свету. Губы девушки тронула лёгкая улыбка. Она радовалась, что больной пошёл на поправку. Потерять ещё одного она не могла.
   Поднявшись со стула, она поправила сарафан и направилась в соседнюю комнату, где на столе уже стояли приготовленные "ингредиенты".
   Местные называли её целительницей, травницей или знахаркой. Многие её любили и уважали, а те, кто не относился к числу этих людей, попросту не обращали на неё внимания. Взяв ступку и пестик, девушка начала смешивать необходимые травы, как вдруг в дверь раздался стук.
   "Должно быть, это - он!" - решила целительница. Она замерла на месте, не зная, что ей делать. А вдруг он опять напился и будет лезть к ней или, будучи в плохом настроении, будет вымещать на ней злобу? Девушка боялась этого. Стук в дверь повторился, и на этот раз был более настойчивым. Взяв себя в руки, травница прогнала плохие мысли прочь, и направилась к двери.
   Распахнув её, она увидела в дверях его - своего мужа. Красивого мужчину с непослушными тёмными волосами и кудрявой бородой. Ухватившись за пояс рубахи, Радим странно улыбался, но глаза его были совершенно пусты. На мгновение девушку охватило беспокойство - "Точно, опять напился и сейчас начнёт морочить мне голову...".
   - Что-то случилось, Радим? - обеспокоенно спросила она, прижимая руки к груди.
   Во дворе послышались чьи-то шаги. В тот момент, когда супруг что-то собрался ответить ей, показавшийся незнакомец грубо отодвинул его в сторону.
   Он прошёл внутрь. Девушка быстро оглядела незваного гостя и ахнула от неожиданности.
   Кто-то мог бы даже назвать их братом и сестрой: так похожи они были внешне. Такие же чёрные волосы (правда, в его случае они были уже тронуты сединой); смуглые, как будто оба провели всё лето в полях. И глаза. Её были цвета огня, крови - жизни, надежды, любви и самопожертвования. Его же - бездонно чёрные - цвета тайны, хаоса и пугающей неизвестности.
   Травница сразу поняла кто был перед ней. Асест, как и она, и к тому же инквизитор - одежда выдала его. Девушка испугалась, её бросило в жар.
   Мужчина с нескрываемым интересом рассматривал её. Его рука медленно поднялась и, выставив ладонь вперёд, он провёл ею перед лицом травницы.
   - Эй, что ты делаешь!? - возмутился из-за его спины староста, но инквизитор не удостоил его вниманием.
   Проведя рукой ещё раз, он резко произнёс: - Колдунья!
   - И что с того!? - начинал сердится староста, отталкивая асеста в сторону.
   Марагвейн злобно глянул на бородача, и тот слегка смутился. Затем вновь сконцентрировал внимание на девушке.
   - Показывай, что у тебя есть! - требовательно произнёс он. - Кольцо, браслет или амулет?
   Девушка послушно задрала рукав, выставив на показ странного вида браслет. Она медленно сняла его с запястья и опасливо протянула асесту. Приняв вещицу, инквизитор внимательно осмотрел её, потом поднёс к губам и что-то еле слышно прошептал. Браслет слабо засиял и тут же потух. Удовлетворённо кивнув, Марагвейн аккуратно надел вещицу обратно девушке на запястье. Она удивилась тому, как осторожно он это сделал.
   - Тебе скоро надо будет обновить договор. Думаю, лучше отправиться в Ягобой или в Кир. Они как раз располагаются в нескольких днях пути.
   - Никуда она не поедет, - вдруг вмешался бородач.
   Наклонив голову так, чтобы увидеть селянина, Дум внимательно посмотрел на того.
   - Твоё право, староста. Правда, я не ручаюсь, что, когда срок соглашения истечёт, её не закуёт в цепи, какой-нибудь фанатичный рыцарь Хорса, - умолкнув асест подмигнул девушке.
   - Как твоё имя, сестра?
   - Он прав, Радим, - медленно подойдя к супругу, произнесла девушка.
   - Я тебя уже об этом предупреждала, - а затем, взглянув на гостя добавила, - Зарина.
   По началу селянин был рад тому, что инквизитор прибыл так скоро, но его поведение понемногу начинало раздражать. Хотя он до этого и не контактировал с подобными людьми, неужели они всё такие? Впрочем, не важно, здесь он хозяин, а терпеть гостя в любом случае долго не придётся.
   Травница начала аккуратно поглаживать мужа. Понемногу успокоившись, Радим спросил: - Ягодка, мне казалось, что это всего лишь украшение.
   После того, как ласковое прозвище сорвалось с губ бородача, инквизитор заметил, как девушка сделалась на мгновение очень печальной.
   - Браслет позволяет понять, беглая ты колдунья или нет? - продолжил староста.
   - Что-то вроде того. Я же тебе уже столько раз это рассказывала! - тихо ответила девушка, опустив глаза. Но затем, взяв себя в руки, она вскинула свой взор, и стало заметно, как загорелись её красивые глаза. Повернувшись к Думу, она властно произнесла:
   - Я знаю зачем вы здесь! Спешу вас огорчить, Ян до сих пор не пришёл в себя!
   Инквизитор хмыкнул, травница ему нравилась.
   Молча двинувшись в глубь дома, он начал рассматривать скоромное жилище сельской целительницы. Уже подходя к дому, который располагался на самой окраине селения, Дум заметил небольшой огородик во дворе, где росли всевозможные травы. На стенах висели сушёные пучки растений, которых во дворе инквизитор не увидел. На полках стояли баночки с разными смесями. У окна стояла двухместная кровать. Дома было чисто прибрано, а в воздухе витали приятные запахи.
   Подойдя к столу, асест взял ступку и осторожно понюхал её содержимое.
   - Эй, а ну поставь! Я кому говорю! - возмущённо вскричала Зарина. Она не любила, когда посторонние совали нос в её работу.
   Марагвейн послушно поставил. Из этого должно получится хорошее жаропонижающее. Несмотря на свой возраст, девушка была талантлива.
   - Как давно, ты живёшь в здешних краях? - он поинтересовался, направляясь в следующую комнату.
   - Не важно, мы здесь не для этого! - ответил за супругу староста. Ему начинало надоедать поведение инквизитора.
   - Вообще-то я здесь стою! - возмущённо пробубнила Зарина. - И повторяю, вам здесь делать нечего! - ухватив лежащую на столе тряпку, девушка замахнулась на супруга.
   Инквизитор остановился в проходе и украдкой глянул на парочку. Наконец он заметил то, чего не видел до этого: если по девушке было хорошо видно, что она совсем недавно разменяла третий десяток, то бородача он считал если не своим одногодкой, то немногим младше себя. Теперь же он понял, что староста не сильно старше самой травницы. И понял, кое-что ещё: девушка не любила Радима.
   Тем ни менее, Дума позабавила попытка Зарины ударить мужа тряпкой. Однако асест вспомнил, зачем он здесь. Нужно было поторопиться.
   Пройдя в следующую комнату, он посмотрел на кровать, стоящую под окном. На ней лежал седоволосый. Неожиданно голову вновь пронзила беспричинная боль. Пошатнувшись, Дум опёрся о стену. Уши стали различать еле слышимый шёпот. Затем раздался женский крик.
   Оттолкнувшись он стенки, он выскочил обратно в комнату. Бегло осмотрев, он нашёл то, что заставило девушку невольно вскрикнуть - в углу комнаты сконцентрировалась непроглядная тьма. Казалось, стоит только протянуть руку, и ты сможешь прикоснуться к ней.
   Присмотревшись, он увидел, что в темноте вырисовывались очертания некой человекоподобной фигуры. В том месте, где должно было располагаться лицо, золотым огнём сияло око, преисполненное явственной, почти осязаемой злобы.
   Ворожея.
   Вскинув руку, он начал стремительно чертить символы в воздухе, но колдунья опередила его.
   Казалось бы, такая маленькая хрупкая женщина, должна было прятаться позади крепкого, сильного мужчины. Однако Зарина была не такой.
   Только заметив нечистую силу, девушка вскрикнула скорее не от страха, а он возмущения. Защищая супруга, она встала между ним и тьмой.
   - Пошла прочь, тварь! - холодно произнесла травница. Как только инквизитор собрался чертить руны, с её рук сорвался поток ослепительного света, который разогнал тьму.
   Прикрыв ладонью глаза, Дум какое-то время стоял так. По дому пронеслось уже знакомое шипение, которое перешло в постепенно затихающее гоготание. Убрав руку, он увидел, как староста обнимает, белую как мел травницу. Девушка прижалась к мужу.
   Такая маленькая и хрупкая, но храбрая и сильная. С ней будет всё в порядке. Ей просто нужно отдохнуть.
   - Господин инквизитор, - забыв все мнимые обиды, с чувством начал бородач. - Как староста этой деревни, прошу! Сделайте всё необходимое, чтобы защитить нас!
   Зарина с укором воззрела на мужа. Сил говорить у неё не осталось.
   Вернувшись в комнату к больному, Дум опустился на колени возле изголовья. Скинув сумку на пол, он достал тёмный флакончик и кисточку. Снял перчатки и положил возле себя. В последних закатных лучах было отчётливо видно, что кисти его рук были покрыты многочисленными шрамами и порезами.
   Аккуратно откупорив флакон, чтобы не пролить драгоценное содержимое, он опустил в него кончик кисточки. После чего Дум начал медленно вычерчивать рунические символы вначале на одной руке, затем на другой. Письмена на правой руке вышли слегка неровными, но главное, то что они были читаемы. Через несколько мгновений руны засияли слабым светом, и от них пошли струйки дыма. Дум мог немного управлять тепловыми процессами своего тела, как и любой другой рыцарь Хорса. Используя эту способность, он ускорял процесс высыхания специальной краски, которой он наносил руны силы. Однако такие письмена держались намного меньше на теле. В этот момент в комнату вошёл староста.
   - Я уложил её отдохнуть и заварил успокаивающих трав... Что ты собираешься делать?
   Инквизитор не ответил. Ритуал был трудным. Несколько раз он был свидетелем случаев, когда некоторые рыцари "Длани Хорса" превращали свой мозг в кашу. А иные обзаводились чужими воспоминаниями. Этого он точно не хотел.
   Опасное это занятие, копошиться в чужом разуме, но иначе было нельзя. Будь у него побольше времени, как он рассчитывал изначально, не обнаружив создание его так быстро, инквизитор использовал бы менее радикальные методы.
   - Инквизитор? - вновь вопросил староста.
   - Уйди! - процедил сквозь зубы Марагвейн. - И не заходи сюда, пока я не закончу.
   Бородач что-то пробубнил себе под нос, но всё же вышел из комнаты.
   Дум убрал тряпку с головы больного и начертил несколько символов на лбу Яна после чего стал ждать, когда они подсохнут. Влиять на чужое тело, как на своё, он не мог. По крайней мере, столь разрушительно. Ему пришлось ждать.
   Солнце уже совсем скрылось за горизонтом, и на землю опустились сумерки. Из открытого окна в комнату стал дуть прохладный ветерок. Дум глубоко вздохнул и закрыл глаза. За последние полгода он уже успел позабыть, как тяжело бывает работать с людьми. Если к окружающему миру он вновь успел привыкнуть, то к населяющим его народам - нет.
   Открыв глаза, он посмотрел на лицо парня и решил, что можно приступать. Положив ладони на виски Яна, инквизитор вновь закрыл глаза и начал читать заговор. Для обладающих магией, подобное было обыденным делом. Таким, как Дум, нельзя было обойтись без подобного рода вещей.
   Заговоры, письмена - это всё служило источником той силы, которая позволяла охотится на чудовищ, населявших этот мир, и практически на равных сражаться с колдунами и колдуньями. Правда, чем больше рыцари использовали эту силу, тем сильнее она изматывала их тела.
   Поначалу ничего не происходило. Затем глаза асеста медленно раскрылись. Взгляд его сделался каким-то пустым, стеклянным, невидящим. Тело больного неестественно выгнулось, после чего плавно опустилось на место. Грубые ладони крепко стиснули голову Яна.
   Там, куда Дум "отправился" главным было не забыть, кто ты есть.
  
  
   Вначале была одна лишь тьма. Непроглядная тьма. На периферии сознания слышались разные голоса: мужские и женские. Знакомые и нет. Одни о чём-то ожесточённо спорили, другие искренне просили о чём-то. Он не придавал им особого значения. Затем где-то вдалеке засияла маленькая точка света. Ноги сами двинулись к ней. Углубляясь всё дальше в чертоги разума Яна, инквизитор с каждым шагом всё явственнее ощущал, что цель его поисков связана с этой точкой.
   На мгновение, а может и больше - время здесь протекало не так, как в реальном мире - он замер. Чувство беспокойства охватило его.
   А кто, собственно, он такой? Кем был?
   Его тело, его оболочка было вместилищем его сознания. Неким подобием образа, что отдалённо напоминал его самого. Он смотрел очертания своих эфемерных рук. Они выглядели до боли знакомо. Опустив руки, он поднял взгляд устремляя его к свету.
   Точно! Это его руки - руки человека, немало повидавшего на своём пути. Каждый шрам на них служил доказательством этого. Нет, в этом месте нельзя забывать, кем он был. Кто он есть. Он - Дум Марагвейн.
   Взяв себя в руки, образ продолжил свой путь. По мере приближения свет становился всё ярче, заливая всё вокруг. Будь здесь его настоящее тело, ему бы точно пришлось зажмуриться. С каждым шагом голоса становились ощутимо громче. При желании можно было даже различить некоторые слова или обрывки фраз.
   Через какое-то время все пространство вокруг стало ослепительно белым, но с каждым шагом окружающая обстановка постепенно преображалась. Складывалось такое ощущение, что теперь он шёл где-то посреди облаков. Хотя откуда ему знать, каково это - находиться там?
  
   Вокруг располагались разные образы. Они не были однородными, своим видом или даже движением они напоминали жидкость. Перетекающие и пульсирующие, словно кровь по венам. Они то пропадали, слишком сильно истончившись, то возникали вновь, постепенно расширяясь. Осторожно продвигаясь между ними, Дум двигался дальше.
   И вот странное дело - казалось, что он перешёл через какую-то черту, разделявшую сознание Яна. Окружающий его белый свет стал постепенно меркнуть. Зато образы становились всё более чёткими. Он не был частым путешественником в чужие разумы, но подобного ранее им не наблюдалось.
   Шаг. За ним другой. Аккуратно обходя каждое из видений, внимательно вглядываясь в них, краем глаза он уловил какое-то слабое алое мерцание. Повернувшись к его источнику, сразу стало понятно. Вот она - цель его поисков!
   Тёмно-алое сияние проскальзывало среди чёрного облака. Именно оно, явственно выделявшееся на фоне всего того, что находилось в этом месте, и было источником исходившей внутренней тьмы. Струйки алого света то замирали, то продолжали движение вновь.
   Чем ближе он подходил к этому облаку, тем сильнее замедлялось движение струй. Наконец, оказавшись возле него, образ протянул руку и погрузил её внутрь. Он сразу почувствовал, что нечто препятствовало его руке. Преодолевая это странное ощущение, он через силу стал проникать в воспоминание. Всё вокруг начало содрогаться, но препятствие наконец поддалось - промежуток, в котором он находился, успокоился. По руке стало распространяться слабое алое сияние, которое будто виноградная лоза стремительно окутывало его нематериальное тело.
   Инквизитор стоял посреди вечернего леса. Ему явственно виделось, как солнце постепенно клонилось к закату, а деревья покачиваются в такт дуновениям ветра. Неподалёку, держала путь небольшая группа мужчин. Только вот всё это было не совсем настоящим - а именно, всего лишь воспоминанием.
   Как он это понял? Стоило повернуть голову куда-то в сторону, как картинка искажалось и его волей, не волей влекло за отрядом, уходящим всё глубже в лес. Сопротивляться этому было бессмысленно.
   Приметив среди путников, одно знакомое лицо Дум узнал в нём Яна. Выглядел парень несколько иначе - как минимум волосы его, были огненно-рыжими. Кроме него на поиски отправилось ещё шестеро. Один из них, находился намного дальше остальных, скорее всего он и вёл группу. Вооружены селяне были довольно таки сносно, вот только о защите они не позаботились, лишь у одного из них был с собой щит. Скорее всего решили действовать стремительно.
   Переговариваясь между собой в пол голоса, группа не спеша следовала за своим проводником. Асест шёл рядом.
   Внимательно разглядывая каждого из них, он на долго задержал свой взгляд на человеке, что вёл группу. Этот мужчина выделялся на фоне остальных. Статно держался, одет как охотник; в руках, сжимавших рукоять боевого топора, чувствовалась сила, которая, наверное, ещё даже и не думала покидать тело следопыта.
   - Градимир! - позвал охотника один из мужчин. Ускорив шаг, тот начал нагонять его. Отвечая на зов товарища, следопыт медленно повернул голову. Инквизитор увидел, что это лицо уже давно не молодо, его покрывала сеть морщин, а из-под капюшона свисают пряди седых волос. Весь его вид показался Марагвейну до боли знакомым. И ведь точно - это был отец Пустимира и Радима.
   Выслушав товарища, охотник слабо улыбнулся тому и свободной рукой похлопал его по плечу.
   Какое-то время отряд шёл в тишине. Наконец бывший староста вывел их на небольшую полянку. По лицу старика сразу стало ясно, что он уже бывал в этих местах. Однако он не хотел надолго задерживаться здесь, но люди запротестовали, ссылаясь на то, что им нужен отдых.
   И наконец старик сдался - селяне начали обустраиваться на поляне. Какое-то время он находился вместе с ним, но затем куда-то исчез.
   В конце концов, благоустроившись, мужчины собрались подкрепиться и передохнуть, что показалось инквизитору довольно беспечным. Только первые куски пищи отправились в рот, а губы прижались к фляжкам, как по поляне пронёсся уже знакомый инквизитору звук. Змееподобный шум резко сменился жуткими воплями, плавно перешедшими в зловещее бульканье. Бегло осмотрев поляну, Дум увидел, что один из селян пропал. Асест заскрежетал зубами, раздосадованный тем, что пропустил момент атаки. Эта тварь оказалась довольно быстра.
   Стоило отдать должное этим парням - паника властвовала над ними не долго. И вот, уже обнажив своё оружие, кольцо людей стало смыкаться.
   Правда один из них всё же стал остервенело звать пропавшего товарища, пока остальные обеспокоенно перешёптывались о судьбе Градимира.
   Откуда-то сверху, среди крон деревьев раздался шум, как будто что-то тяжёлое прыгнуло с ветки на ветку. Прозвенела тетива - Ян выстрелил из лука и его стрела, рассекая листву улетела куда-то в темноту крон. Кто-то с досадой чертыхнулся. И тут что-то закапало, но никто даже поначалу не заметил этого. Звук этот напомнил начало дождя - в начале всего лишь несколько капель, которые сменились потоком. Однако это был не дождь. Несколько мужчин вместе с инквизитором медленно подняли взгляд вверх и ахнули: на одной из веток ближайшего дерева оказалось насажено обезглавленное тело пропавшего селянина.
   Внезапно налетел порыв чудовищно сильного ветра. Ветки деревьев жутко затрещали. Животные, насекомые, птицы - все в один миг затихли. Небо стремительно заволакивали тёмные тучи. Боковым зрением инквизитор заметил мрачную фигуру, что скрывалась в лесной темноте. Он было двинулся к ней, но через несколько шагов понял, что это бессмысленно. Образ был недостаточно чётким.
   Несмотря на то, что это было воспоминание, ему в нос ударил запах молнии. Позади сверкнула белая вспышка яркого света, за которой последовал оглушительный раскат грома. Невольно Дум присел к земле, прикрывая уши. Так же он мог поклясться, что почувствовал в этот момент запах палёного мяса. Когда шум в голове наконец утих, он стал различать человеческие крики.
   Глаза метнулись в ту сторону, где несколько мгновений назад ему виделось некое создание, но там уже никого не было. Однако что-то пронеслось мимо него, будто разъярённый медведь, сшибая все на своём пути. Резко развернувшись, он, к своему сожалению, увидел лишь клубы пыли. Правда, в глубине этого облака, то пропадало, то возникало вновь сияние золотых глаз. Крики ярости и боли сменились мягкими чавкающими звуками.
   Следующие события происходили столь стремительно, что сложно было бы запомнить всё происходящее вокруг. Но Марагвейн запомнил.
   Пыль начала постепенно оседать, и асест попытался разглядеть, то что осталось от селян. У него зародилось несколько предположений на счёт создания, с которым ему предстоит столкнуться, и манера его убийства могла как подкрепить некоторые подозрения, так и отвергнуть. Однако его желанию не суждено было исполниться - неведомая сила стремительно потащила его в сторону. Ян убегал, а инквизитора тянуло следом. Одного взгляда на лицо парня хватило, чтобы понять, какие чувства испытывал парень. Где-то глубоко в памяти шевельнулись воспоминания о его собственной первой встречи с хтоническим существом. Странное чувство охватило всё тело, возможно там, в реальности, по коже пробежали мурашки от всплывшей в памяти картинки из прошлого. Асест стремительно прогнал этот образ прочь.
   Из-за туч, заслонивших небо, сделалось так темно, будто ночь практически вступила в свои права. Парень, чьи волосы уже тронула седина, бежал прочь, что было сил. Впереди показался небольшой обрыв. Соскочив вниз, Ян приземлился практически в самом центре большой поляны. Приземление оказалось менее удачным, чем он рассчитывал, однако упади он чуть правее, то скорее всего размозжил бы себе голову. Ян лежал возле грязного тёмно-бурого алтаря, поросшего сорняком.
   Жертвенник привлёк внимание инквизитора. Он попытался отодвинуть растения прочь, оттереть пыль и грязь, что налипли на него, но это не дало никакого результат. Раздражение начало охватывать Марагвейна. Будто бы повинуясь его воле, юноша, тяжело дыша, приподнялся с земли, опёршись о алтарь, слегка очистив его от грязи, - и этого хватило.
   Волосы на затылке встали дыбом.
   В том месте, что очистил рыжеволосый, находилось множество мелких символов, но один выделялся явственнее всех - руна Темновита. Ныне живущие именуют его Чёрным королём. Селянину же эти письмена ни о чём не сказали бы, он даже не заметил их. Уловив шум, стремительно приближающийся к нему, Ян вновь вскочил на ноги, но те предательски подкосились. Вновь упав лицом оземь, парень откашлялся от листвы, что полезла в рот, после чего приподнялся и заполз за алтарь. Сжавшись в комок, он зажал рукой рот.
   Вначале шум раздался совсем близко, затем что-то с грохотом приземлилось на поверхность жертвенника. Инквизитор медленно поднял свой взгляд и с досадой выдохнул. Воспоминание вновь сыграло с ним злую шутку. По непонятной причине это создание выглядело как расплывчатое нечто, в котором тем не менее угадывались человеческие черты.
   Существо сгорбилось. Подняв голову к небу, оно кажется принюхалось, после чего довольно, по-старушечьи, захохотало. Опустив свои длинные пальцы за край алтаря, оно свесилось вниз и с интересом наблюдало за Яном. Юноша не двигался. Золотые глаза создания горели огнём.
   Это была она - Ворожея. Вдоволь насмотревшись, тварь решила перейти к действиям. Спрыгнув наземь, она обхватила парня руками и, несколько раз сильно встряхнув, прижала к стенке постамента. Видно, намереваясь раздавить его голову. Лицо парня перекосило от ужаса. Однако тварь не спешила действовать - резко повернув голову, она уставилась на инквизитора.
   - Ты! - яростно зарычала ворожея.
   Марагвейн отпрянул назад, инстинктивно выставив вперёд руку для защиты. Отбросив парня прочь, она, будто змея, метнулась к инквизитору. Он понимал невозможность происходящего, но рука сама рванула к тому месту, где должна была находиться рукоять меча.
   Что-то прошло сквозь грудь инквизитора и странное создание взвыло от боли, повалившись на землю - из её левой глазницы торчала стрела. Вырвав её вместе с остатками глаза, ворожея издала жуткий, пробирающий до костей, вопль. От этого звука у Марагвейна пробежали мурашки по коже. Редко ему доводилось слышать что-то подобное.
   Развернувшись, он увидел Градимира, который стоял позади него на безопасном расстоянии. Сжимая в руке гриф лука, он уже накладывал новую стрелу. Тварь вскинула руку в его сторону, одновременно что-то злобно выкрикнув.
   Удивлённо вскинув брови, охотник откинул лук в сторону, так как его начало охватывать пламя. Выхватив свой боевой топор, он выплеснул на рукоять содержимое своей фляги.
   - БЕГИ! - пророкотал подобно грому старик. Затем послышалось, как Ян закопошился в листве и вскочив на ноги бросился прочь.
   Ворожея повернула голову в ту сторону, откуда раздался шум, и, припав к земле, была уже готова кинуться вслед за парнем, но Градимир остановил её - вытащив из-за пояса один из своих метательных топоров, он бросил его точно в цель. Лезвие вонзилось в плоть, рассекая сухожильные мышцы ноги. Тяжело охнув, лесное лихо припало к земле.
   Инквизитор невольно усмехнулся, но окружающий мир вновь стал стремительно перемещаться вслед за Яном. Единственное, что он успел увидеть напоследок - это отца братьев Градимировичей. Сжимая рукоять топора, он стоял над старухой, намереваясь обрушить на неё сокрушительный удар. Однако этому не суждено было случиться. Выпрямившись, будто пружина, тварь выбила оружие из рук охотника и заключила его в медвежьи объятия. Больше инквизитор ничего не успел увидеть. Теперь он находился рядом с Яном.
   Юноша бежал, что было сил. Уловив позади странный шум, он уже знал, что увидит. Обернувшись одновременно с седоголовым, он увидел жуткую картину - окровавленное создание приближалось огромными прыжками. Яна выручало только то, что после каждого приземления она какое-то время выжидала: видно опасалась вконец лишиться ноги.
   Асест запоминал дорогу, дальнейшая судьба парня уже и так была ему известна.
   Постепенно деревьев становилось всё меньше. Тяжелое дыхание парня говорила о том, что он бежит уже из последних сил. Он прикладывал все свои силы, чтобы выжить. И вот, когда лес закончился, Ян выбежал на склон холма и кубарем покатился к его подножию, где находился ручей.
   Дыхание его сделалось хриплым, намокшие волосы то и дело лезли в глаза. Еле переставляя ноги, он попытался перепрыгнуть через ручей, но попытка не увенчалась успехом - он приземлился в воду.
   Вода в это время года уже должна была быть достаточно холодной. Дум оказался прав. Ян выглядел так, как будто его лишили последних сил. Чуть не захлебнувшись, он всё же выполз на берег и рухнул без сил.
   Стоя рядом с ним, скрестив руки на груди, асест внимательно изучал окружающую местность. Его взгляд остановился на границе леса: там, куда смотрел Ян. В темноте, опираясь на дерево, стояло нечто, отдалённо похожее на старую женщину, сверкавшую своим золотым глазом.
   Мир замер.
   Постепенно всё вокруг начало таять и исчезать. Это продолжалось до тех пор, пока, наконец, он не очутился в кромешной тьме.
   Дум Марагвейн открыл глаза.
  
  
  

Глава 2. Джега

   Инквизитор сидел за столом и курил трубку, выпуская небольшие облачка дыма. Расположившийся на столе фонарь, давал достаточное количество света, чтобы он мог читать лежавшую перед ним небольшую потрёпанную книгу.
   Представляет из себя она, что-то вроде личного журнала. Дум получил её в наследство от одного из своих учителей. Он облагородил её и постепенно дополнил своими наблюдениями.
   Кто-то мог назвать эту книгу гриморием, другие же - бестиарием. И те, и другие, по-своему были правы. Однако он предпочитал иное слово - тезариус, хоть и использовал его редко. Ко всему прочему в этом тезариусе также содержались права и обязанности рыцарей Длани Хорса с самого их основания. Исправленные и дополненные с течением времени. А название это, услышанное им в одном из своих странствий, очень хорошо передавало смысл содержимого. Как правило инквизитор держал книгу на замке и не извлекал без крайней нужды. Сейчас был, как раз именно такой случай.
   Перелистав её несколько раз, он всё же вернулся к одной из самих ранних записей. Вновь увидев знакомый почерк и зарисовки своего старого товарища, губы Дума тронула слабая улыбка. Затем лицо его сделалось серьёзным.
   Глаза забегали по тексту:
   "Босорки и босоркуны.
   Босоркуны - мужские особи, как правило безвредны, если не провоцировать их. С женскими особями несколько сложнее. Некоторую часть своей жизни, босорки, как правило, не представляют опасности. Однако достигнув определённого возраста, эти создания открывают в себе тёмный дар. Эта пагубная сила, скорее всего и затуманивает их разум. Они становятся злы, кровожадны и агрессивны.
   С годами, чем старше становятся босорки, тем сильнее развиваются их способности. И лишь босоркуны, по доселе не известной причине, могут сдержать их нрав.
   По своей физиологии схожи с людьми. В "юном" возрасте этих созданий, издали можно принять за молодых юношей и девушек, что порой может сыграть злую шутку с заблудившимися в лесах путниками. В более зрелом возрасте босорки напоминают пожилых женщин, босоркуны же становятся очень медлительными, компенсируя это огромным ростом и чудовищной силой.
   Независимо от возраста обладают морщинистыми лицами, красными светящимися, как пламя, глазами, острыми зубами и носами необычной формы.
   Женщины плоскогруды, имеют длинные худые руки и тонкие кривые ноги, окончания которых напоминают куриные лапы. Как правило имеют хвост, однако встречаются и исключения.
   Мужчины отличаются повышенной волосатостью, из-за которой их порой можно перепутать с представителями дивьего люда.
   Обладают речью. Как правило - обитают в лесах возле крупных деревень.
   Женские особи способны насылать морок и управлять погодными явлениями - вызывать град, дождь, грозы, ветра, бури, засухи, пожары. Чем старше босорка, тем сильнее её колдовство.
   Мужские особи, с возрастом, приобретают способность становиться практически незаметными, сливаясь с местностью.
   Имеют повышенный болевой порог и особенно живучи."
   Часть текста, относящаяся к способностям женских особей, была жирно выделена и возле неё красовалось множество вопросительных знаков. Затем перевернув страницу, Дум тихо хохотнул.
   Под рисунками - в том месте, где перечислялись слабости этих созданий, такие как: чеснок, бузина, вяз, крыжовник и тёрн - всё было множество раз перечёркнуто и нарисована злобная улыбающаяся рожица, под которой красовалась жирная приписка: "СТАЛЬ!".
   Казалось бы, вот он ответ. Правда кое-что не давало асесту покоя - вот уже многие годы эти создания считались вымершими. Тогда же, с чем ему предстояло столкнуться: последний представитель своего рода или что-то гораздо более ужасное, сильно напоминавшее босорку?
   Инквизитор выпустил облачко дыма и задумался.
   В журнале упоминались красные глаза, не золотые. Эта, казалось бы, не столь существенная деталь, тревожила его. Порой, такая мелочь, часто имела весомое значение.
   На улице залаял пёс и ему тут же вторил хор собачьих голосов. Побрехав какое-то время, дворняги умолкли. С кровати послышался шум - это заёрзала травница. Открыв глаза, девушка испугано посмотрела на инквизитора. Затем, вспомнив кто он такой и что тут делает, она успокоилась, села на кровати и спрятала под себя ноги.
   - Где Радим?
   Притушив трубку, Дум отложил её в сторону. Из чаши медленно поднимались маленькие струйки дыма, табак еле заметно тлел.
   - Отправился за братом. Видно сам не может принять столь сложное решение по поводу моей оплаты.
   Девушка недовольно хмыкнула. Возможно, такое отношение к её мужу, задело Зарину, хотя она и сама помнила, насколько тот не в восторге от гостя.
   - Как Ян?
   - В порядке, думаю, что не сильно побеспокоил его. - облокотившись на стену ответил Марагвейн. Его глаза пристально наблюдали за травницей.
   Она какое-то время молча сидела, как будто о чём-то размышляя и наконец спросила:
   - И какую цены вы назначили, господин инквизитор?
   Дум поморщил нос, он очень не любил, когда его называли господином. Слишком часто он слышал это обращение за сегодня, да и было понятно, что произнесено оно в этот раз это с некой толикой иронии. Однако, порой и бывали случаи, когда он требовал почтительного отношения к себе, по праву профессии. В тех случаях, когда требовалось проучить зазнавшихся особ.
   - Просто Дум.
   - И сколько ты запросил... Дум?
   - Я назвал справедливую цену. Такую, чтобы она не сильно ударила по казне деревни. Был бы кто иной на моём месте, он бы явно потребовал больше.
   Девушка внимательно посмотрела в его лицо, но он лишь пожал плечами и заметил, про себя, как красиво отражается свет фонаря в её глазах.
   Поправив волосы, травница убрала их за уши с одной стороны и продолжила:
   - А что будет если мы не заплатим?
   Марагвейн ожидал этого вопроса, он часто его слышал и уже догадывался, какие последуют дальше, поэтому решил коротко и ясно ответить на всё последующие.
   - Придёт Человек в чёрном и уничтожит вашу деревню. Его не обмануть, не переубедить, он заберёт столько сколько потребуется, не больше цены назначенной мной. Откажете ему, вашу деревню сотрут с лица земли, как я уже говорил. Если тебе интересно, кем являются Чёрные, то боюсь внятного ответа ты от меня не получишь, да и не стоит тебе этого знать.
   В воздухе повисла неловкая тишина. В глазах девушки плясали маленькие красные огоньки, совсем, должно быть, как у босорки.
   - Ты боишься? - внезапно, тихо спросила Зарина.
   Дум оказался слегка удивлён этим вопросом.
   - Боюсь.
   Свесив ноги на пол, она наклонилась в сторону к инквизитору.
   - Как тогда ты будешь сражаться?
   Дум вновь пожал плечами, - Так же, как и всегда. Это мой долг. - с шумом захлопнув тезариус, он запер его на небольшой ключ и убрал журнал в сумку.
   - А если ты погибнешь? - не отставала от асеста травница.
   - Если я не завершу дело, тогда придёт другой рыцарь. В этом случае платить не придётся. Если же мы с ворожеей убьём друг друга, то ожидайте Чёрного.
   На лице молодой асестки читалось неодобрение.
   - Практически всё сводится к деньгам, - она какое-то время помедлила, затем продолжила - За что ты вообще сражаешься, Дум?
   Инквизитор задумался над этим вопросом. Прикрыв глаза на какое-то время, он наконец нашёл подходящий для неё ответ.
   - Слишком много вопросов на сегодня. Дождись завтрашнего дня, сестра. Я вернусь, тогда и поговорим. Если хочешь, могу даже сопроводить тебя, для того чтобы ты безопасно обновила свой договор. Ягобой, как раз мне по пути. Если согласишься, то у нас будет достаточно времени, чтобы вдоволь наговориться.
   Похоже, предложение Дума заставило девушку смутиться. Хоть в комнате и было достаточно темно, асест мог поклясться, что её щёки тронул румянец. Заметив на себе его взгляд, она отвернулась. Какое-то время оба молчали. И вот Зарине захотелось нарушить тишину, как вдруг инквизитор поднялся из-за стола:
   - Должно быть твой муж идёт.
   Травница удивлённо уставилась на него, но ничего не сказала. Вместо этого прислушалась и стала различать приближающиеся издали голоса. Это возвращались братья Градимировичи. Они о чём-то ожесточённо спорили, впрочем, чем ближе они подходили к дому, тем легче было разобрать их голоса - Радиму казалось, что цена, назначенная Думом слишком высока, Пустимир же был иного мнения.
   Инквизитор нахмурил брови - он не ожидал, что староста окажется настолько скуп. Да, бывали случаи, когда он брался за работу бесплатно. Одно дело, когда тебя просят поймать домового или прирезать поселившегося в сарае чёрта-одиночку, другое - когда необходимо убить что-то древнее и могущественное.
   Входная дверь начала медленно открываться, Дум различил еле слышимый шёпот Радима:
   - О Создатель, за что мне всё это!? Как будто злой рок стал преследовать нас, а я ведь только стал старостой!
   Дверь распахнулась и Марагвейн наконец увидел братьев. Одеты селяне были по вечернему, теплые ночи остались позади, а нынешние порой могли быть чрезвычайно холодны. На головах обоих красовались шапки. На старосте был дорогого вида кафтан, корчмарь оделся несколько проще - долгополая шерстяная одежда, напоминающая что-то вроде халата. Оба наряда были опоясаны широкими кушаками. Одежда старосты выглядела намного дороже.
   Взгляды Дума и Радима встретились на мгновение. Ему показалось, что во взгляде бородача есть какая-то скрытая неприязнь. Пустимир пихнул брата в бок и забрав у него небольшой кошель с деньгами прошёл к столу и положил его перед инквизитором.
   - Скажу честно, заставили вы нашего казначея попотеть, собирая все эти богатства.
   Ничего не ответив Дум развязал веревку и заглянул в мешок, после чего удовлетворённо кивнул.
   - Право, не стоило приносить деньги сразу. Крупные суммы рыцари длани Хорса не принимают лично, за ними являются люди в чёрных одеяниях.
   По лицам братьев, стало ясно, что они несколько озадачены таким поворотом событий.
   - Чёрные, так я их называю. Можете спросить у Зарины - усмехнувшись продолжил асест.
   Нахмурив лоб, Радим перевёл взгляд к супруге, которая, как только отворилась входная дверь, сразу закуталась в одеяло.
   - А ты чего не спишь?
   По лицу травницы стало сразу ясно, что она не в восторге от того, что супруг обратил на неё внимание. Прежде чем девушка успела, что-либо ответить, вмешался Дум:
   - Итак, пора за дело!
   Радим с интересом перевёл свой взгляд к инквизитору. Корчмарь тоже выглядел слегка удивлённым.
   - Сейчас же глубокая ночь!? - озадаченно воскликнул Пустимир, - Там же сейчас даже сам чёрт ногу сломит!
   Марагвейн усмехнулся.
   - Идеальное время, чтобы уничтожить тварь. Или вы хотите дать ей возможность, подготовиться к моему приходу? Похитить ещё детей? Да одному Хорсу известно, что она успеет выкинуть до восхода солнца...
   С этими словами он целеустремлённо двинулся к выходу. Проходя мимо усача, он хлопнул того по плечу:
   - Идём, проводишь меня до того места, где вы нашли Яна, - затем помедлив добавил - И давай прихватим с собой несколько факелов.
  
  
   По широкой тропе, протоптанной местными, что пролегала через перелесок, освещаемой светом факела, двое мужчин вели под уздцы своих лошадей. Переговариваясь в пол голоса, о чём-то совершенно обыденном с корчмарём, инквизитор вдруг шикнул на Пустимира. Корчемник сразу понял, что нужно делать и тут же умолк. Волей-неволей, тело его тут же покрылось испариной, испуганно озаряясь по сторонам, он стал всё выше поднимать факел. Ладонь асеста легла на рукоять меча. Было видно, что он внимательно к чему-то прислушивается. Зато для селянина, тишину прохладного осеннего вечера нарушали лишь звуки насекомых. И вот в какой-то момент, он сам начал различать нарастающий шум чего-то приближающегося. Волна мурашек промчалась по коже. Пустимир никогда не слыл трусом, но от одной мысли о встрече с чем-то неизведанным, селянину становилось не по себе.
   И тут Дум с облегчением выдохнул. Взгляд усача тут же метнулся в сторону инквизитора, на лице которого красовалась весёлая ухмылка. Заметив непонимающий взгляд, асест убрал руку с оружия и не переставая ухмыляться, просто указал на ближайшие кусты. Взглянув в ту же сторону, Пустимир был удивлён как минимум тому, что будто бы повинуясь жесту инквизитора, из кустов выполз большой ёж и не обращая внимания на путников, деловито посапывая, пополз дальше, скрывшись на другой стороне дороги. Простояв несколько мгновений, пока шум удаляющегося ежа наконец не стих, мужчины дружно захохотали.
   Двинувшись дальше, они какое-то время продолжали свой путь молча. Правда это молчание является частью небольшого замысла Марагвейна: беседуя с селянином до того, как им помешал ёж, Дум так сказать, прощупывал Пустимира. Ему не терпелось кое-что узнать, а из прошлого своего опыта, он знал, что на подобного рода любопытства, некоторые представители разумных рас могут реагировать неадекватно.
   Также он утвердился в том, что Пустимир ему нравится больше чем Радим. Усач оказался с одной стороны человеком более простым, а с другой обладал, как минимум неплохим умом. Не было в нём той гнильцы, что явственно чувствовалась в его брате.
   Странное получалось дело! Может во всём было виновато влияние ворожеи, которое пробудило скрытые особенности характера этого человека? Инквизитор не знал ответа на этот вопрос, как и того, что может и на него до сих пор давило влияние того существа.
   Он хмыкнул.
   Прогнав мысли о старосте прочь, поразмыслив какое-то время, Дум всё же решил, что на данный момент, не считая босорки, его очень волновала та девушка. Небольшая крупица информации о ней, смогла бы на некоторое время унять его интерес.
   - Зарина...
   Корчмарь с интересом повернулся к асесту. Сразу стало ясно, что он готов продолжить беседу.
   - Как давно она поселилась здесь? - продолжил инквизитор.
   Градимирович ненадолго погрузился в мысли, потирая свой подбородок и через несколько мгновений наконец произнёс:
   - Значит и ты тоже заметил, что она не такая, как другие асесты..?
   Однако вместо того, чтобы продолжить, корчемник кажется споткнулся обо что-то в темноте и с чувством чертыхнувшись, здоровяк начал падать, но Дум помог ему сохранить равновесие. Поблагодарив его, Пустимир продолжил:
   - Так, о чём это я? - селянин задумчиво нахмурил свои густые брови, - Точно! Как бы лучше выразиться? Я хочу сказать, что встречал других асестов и она не похожа на них, понимаешь? Да и ты тоже отличаешься...
   Дум от удивления слегка приподнял брови.
   - А у тебя зоркий взгляд, селянин.
   Усач странно улыбнулся словам инквизитора.
   - Не пойми меня неправильно. Одно то, кем ты являешься, само по себе удивляет. Ведь у вас есть свои боги.
   На мгновение лицо Марагвейна сделалось чрезвычайно суровым, но лишь на один миг. Хотя может Пустимиру это просто привиделось в ночной темноте. Тем не менее, он сделал вид, что ничего не заметил.
   Сменив руку с факелом, здоровяк намотал уздечку на предплечье и сдвинув шапку на бок, почесал лысину.
   Признав, что на мгновение дал слабину, Дум старался вести себя более сдержано, он не хотел давать парню понять, что очень заинтересован травницей - уже много лет ему не доводилось встречать кого-то из своих, в особенности женщин. Ему хотелось, чтобы Градимирович воспринял этот разговор, как продолжение прерванной беседы.
   - Чуть больше десяти лет. Отец, как-то вернулся после своего очередного путешествия и привёз её вместе с собой. С тех пор, она росла вместе с нами, как сестра. По крайней мере для меня.
   Марагвейн понимающе кивнул на слова селянина.
   - Первые несколько лет она вела себя иначе чем мы - ресайнэ. Со временем, правда, она привыкла к нашим обычаям, да и мы к ней.
   Марагвейн вновь одобрительно кивнул на слова Пустимира. Для начала и это сгодится. Остальное он надеется услышать от девушки лично. Беседа продолжилась и поступенно перешла в последовательный обмен несколькими рядовыми вопросами на совершенно общие темы, чтобы Пустимир не думал, о том, что Дума интересовала лишь травница.
   Дорога стала постепенно спускаться в неглубокий овраг, а через какое-то время вновь стала подниматься вверх и если лошади спокойно спускались в низ, то на верх они поднимались несколько нехотя.
   Луна наконец воцарилась на небе, заливая всё своим бледно-красным светом. Тени отступили в некоторых местах, но там, где они оставались - укрепили свои позиции. Пустимир было решил потушить факел, но асест посоветовал ему не спешить.
   Путники остановились возле одинокой берёзы. Место это, и его окрестности, показались очень знакомы инквизитору. Он начал узнавать окружающее пространство. Марагвейн бывал здесь - в памяти Яна. Откуда-то снизу доносился шум сильного ручья.
   Асест привязал лошадь к дереву, и корчмарь хотел поступить так же, но Дум отрицательно замотал головой, что искренне удивило селянина.
   - Я ведь могу помочь! Мне приходилось сражаться! - запротестовал тот.
   Теперь пришла пора изумляться Марагвейну: столь жалкой просьбы взять кого-то с собой, он уже давно не слышал. И всё же, настырность усача немного позабавила его.
   - Был ополченцем?
   Пустимир с чувством кивнул инквизитору, но тот лишь испытывающе смотрел на него.
   - Одно дело - убивать людей, другое - чудовищ...
   Не дав асесту договорить, здоровяк с размаху ударил кулаком по стволу дерева, в ответ тот издал какой-то странный треск, на что жеребец рыцаря раздражённо зафырчал. Не обращая внимания на лошадь, селянин не отвёл свой взгляд, в глубинах которого, казалось начинало разгораться самое настоящее пламя.
   - Если хочешь помочь, то приходи завтра утром, заберёшь меня отсюда.
   Кажется, предложение инквизитора поставило усача в тупик.
   - И как прикажешь мне тебя искать?
   Дум усмехнулся, стянув перчатку с руки, он указательным пальцем начал чертить странный символ на берёзе. След от его пальца оставлял за собой выжженную линию от которой поднимались струйки, еле заметного в свете луны, дыма. Наконец, когда руна была закончена, от неё стало исходить слабое сияние.
   - Руна жизни! - торжественным тонном произнёс асест встав в театральную позу.
   Пустимир с неким сомнением посмотрел на инквизитора. На что тот, наигранно закатив глаза, принялся кратко излагать Градимировичу смысл этого знака:
   - Временный символ, который в ближайшие несколько дней будет показывать моё состояние. Если я жив-здоров, то он будет слабо мерцать, но когда меня ранят или я умру, то он...
   - ...Сгорит? - закончил за него Градимирович.
   Сделав несколько прикидок в уме, Марагвейн одобрительно кивнул.
   - Да... что-то вроде того. При условии, что всё будет в порядке, ищи меня в лесу, я оставлю за собой метки.
   С этими словами он указал в сторону бора, что начинался чуть поодаль. Проследовав за его жестом, корчмарь как-то мрачно посмотрел на деревья.
   - А если нет...?
   - Тогда, вам лучше убираться из этих мест.
  
  
   Не смотря на то что ночь выдалась ясной, Марагвейн всё же решил развести небольшой костёр - так ему будет легче подготовиться к битве, да и небольшой источник огня, поможет сохранить тепло.
   Аккуратно сняв своё снаряжение, он сложил его возле огнища. Теперь, со стороны, кому-то он мог показаться беспечным путником, которому взбрело в голову путешествовать одному. Чувствуя себя немного неуютно, оставшись практически без защиты, инквизитор подошёл к жеребцу и достав несколько седельных сумок, тоже разложил их содержимое на свету.
   Два-три раза осмотрев своё снаряжение, он наконец задержал взгляд на мече. Подхватив ножны, он извлёк клинок. Полуторный меч поможет держать босорку на расстоянии. Вернув оружие в ножны, он несколько раз пробежался по своему добру и отложил перевязь метательных ножей.
   Выбор был сделан.
   Опустившись на колено, Дум извлёк несколько флаконов обезболивающего. Недолго думая, он сразу осушил один из пузырьков, а два других припрятал на будущее.
   Сильный порыв осеннего ветра, заставил поёжиться от холодно. Как правило, его тело стойко переносил низкие температуры, но сегодняшняя ночь выдалась слишком холодной - вот уже и уши начинали потихоньку неметь. Ненадолго задумавшись, он вспомнил, что скоро должно наступить "Бабье лето", а за ним последуют уже настоящие холода. Лицо сморщилось от одной мысли о зиме - в стужу работалось тяжелее всего.
   Подняв уставший взгляд к бледно-красной луне, он протяжно зевнул и потянулся. Как следует разогревшись, отерев пот, он двинулся к жеребцу. Уже порядком заскучавший конь радостно завилял хвостом, заметив приближение хозяина, но затем вперил в него укоризненный взгляд, когда тот вместо того, чтобы уделить внимание своему верному скакуну, извлёк из поклажи небольшой сундучок.
   Вернувшись к костру, он немного подкормил пламя. Устроившись поудобнее, асест шепнул пароль, чтобы защитное заклинание не оглушило его и как только крышка открылась, извлёк полупустой флакончик с тёмной жидкостью и одну добротную кисть.
   Завернув рукава и расстегнув несколько пуговиц на вороте рубахи, Дум откупорил склянку, обмакнул кисть и аккуратно нанёс на кожу рук, уже заученные наизусть символы. Начав с предплечья левой руки, он аккуратно дошёл до кисти, после чего перешёл на правую. Заканчивая с ней, нанёс несколько знаков на тыльной стороне ладони. В довершении, несколько символов украсили шею.
   Высушив кисть, Марагвейн сложил весь набор обратно и запечатал сундучок. Очередной порыв ветра, в этот раз более сильный и свирепый, заставил тело покрыться мурашками. Языки и без того слабого костра, пропав на мгновение заиграли с новой силой, с лихвой восстанавливая тепло унесённое ветром. На всякий случай он вновь подбросил несколько палок в огонь, который с радостью принял новую порцию угощений.
   Ночь уже давным-давно властвовала над землёй. Однако привычные для этих мест, ночные звуки нарушал странный шёпот. С губ инквизитора срывались буквы, которые складывались в слова, которые к тому же образовывали собой странную речь. То, что зачитывал Марагвейн, было древним заклинанием на языке, который уже давным-давно используют только рыцари Длани Хорса. Они называли эти заклятия Таинствами, которые являлись источником чудодейственной силы, особой благодатью, которая порой даровала поражающие воображения способности.
   И вот, когда последние слова были произнесены, письмена ненадолго засияли золотым светом, после чего от них поднялись тоненькие струйки дыма. Те же, что были нанесены на тыльной стороне руки, повели себя иначе - засияв ярче других, через мгновение они осыпались словно пепел и скрылись в темноте ночи.
   Как-только Таинство было окончено, Дум облачился в своё повседневное обмундирование, дополнив его перевязью метательных ножей и прикреплёнными к поясу ножен. Натянув левую перчатку, правую он спрятал за пояс. Прибрав оставшееся снаряжение, асест вновь водрузил его на коня, на что тот обречённо засопел. К седлу, в мешке, завёрнутый в ткань, был прикреплён шлем. Если быть более точным, то шлем-маска, выполненный согласно традициям народа Асеса. Надев поистрепавшийся подшлемник, Дум водрузил шлем на голову, затянул ремни и опустил забрало, отдалённо напоминающее человеческое лицо.
   Перед тем, как отправиться Марагвейн нежно потрепал по холке жеребца, на что тот благодарственно замахал хвостом.
   Спустившись к подножию холма, на котором росла берёза, инквизитор перепрыгнул через свирепый ручей, который по словам Пустимира, когда-то был стремительной широкой рекой, сейчас же от него осталось одно лишь название - Смородинка.
  
  
   Оказавшись по ту сторону ручья, асест замер. Легкое головокружение вдруг одолело его. Однако также внезапно как появилось, также резко оно и пропало. Положив ладонь на рукоять кинжала, он двинулся в сторону леса.
   Продвигаясь по зарослям, инквизитор освещал путь факелом, оставляя метки на деревьях. Спустя какое-то время, он наконец вышел на поляну, где несколько дней назад Ян, столкнулся с ворожеей.
   Внимательно осмотрев в лунном свете лужайку, он зажёг несколько факелов и двинувшись по краю прогалины стал расставлять их. Оставив один при себе, инквизитор направился к жертвеннику.
   Очистив полностью его от пыли, Дум внимательно изучил начертанные символы. Письмена читались с трудом т.к. были написаны на старом наречии. Марагвейн частично знал этот язык, т.к. именно из него и вырос диалект его народа.
   С каждой строчкой лицо инквизитора становилось мрачнее. Подняв факел вверх, он тихо произнёс несколько слов и тот ярко вспыхнул, залив светом и без того освещённую поляну. Разгорающееся пламя, словно вода, перетекало в раскрытую ладонь инквизитора - тепло стало разливаться по руке, постепенно распространяясь и по остальному телу. Как только от факела осталась одна головёшка, Дум откинул её в сторону и взглянул на свою руку, по венам которой будто струился свет. Прижав ладонь к жертвеннику, он прошептал заученные слова. Как только ладонь легка на холодный камень, свет что исходил из руки стал тускнеть, а по алтарю начало разбегаться множество трещин из которых исходило слабое свечение.
   Он явственно ощутил, что за ним наблюдают. Без сомнения - это была Джега. Именно это имя, столь часто упоминалось на алтаре. Сжав кулак, он с размаху ударил по источнику ереси и тот, будто бы песчаный замок - рассыпался.
   В это же мгновение, как жертвенник был разрушен - все огни на поляне погасли. Налетел порыв свирепого ветра, птицы взлетели в небо, которое начало стремительно заволакивать низкими тяжёлыми тучами. Как только тьма на поляне сгустилась, ветер тут же утих и в воздухе повисла несвойственная для леса тишина, которую нарушало спокойное дыхание инквизитора.
   Постепенно глаза стали привыкать к темноте, и Дум начал различать очертания окружающего пространства. Теперь место это ещё сильнее походило на языческое капище, которым когда-то и являлась. Краем глаза, он уловил какое-то странное движение вдалеке. Присмотревшись, Марагвейн заметил светящийся огонёк, который то пропадал, то вспыхивал вновь. Что-то стремительно и шумно приближалось к нему. Асест сделал несколько быстрых жестов и приготовился к бою. Золотой огонек замер, в нескольких шагах от него, после чего вдруг метнулся в сторону холма, что располагался у дальнего края поляны. Дум проследил за ним взглядом, как вдруг тот вновь пропал.
   Со всех сторон начал разноситься довольный гогот. Не обращая внимания на жуткий хохот, инквизитор медленно начал оглядываться по сторонам, прислушиваясь к окружающим звукам.
   Он замер. Быстро развернувшись, Марагвейн нанёс размашистый фланговый удар в темноту. Как только обитая металлом перчатка соприкоснулась с существом, скрывавшимся в ночи, рукавицу на миг объяло яркое пламя, которое взорвалось огромным множеством искр, которые закружили по всему капищу, заливая всё своим светом и вновь зажигая факелы.
   Отшатнувшись от удара, тварь тут же попыталась скрыться в стремительно исчезающей тьме, однако у неё этого не получилось. Возле самого края поляны, она тяжело опустилась на землю. Сидя спиной к инквизитору, создание ощупывало своё лицо.
   "Джега!".
   Создание явно имела мало общего с босоркой. Скорее, ворожея больше походила на человека, а точнее - на старуху. Огромную сгорбленную старуху с чудовищной копной грязных седых волос, что волочились по земле и были завязаны в хвост.
   Быстрым движением Дум надел перчатку, извлёк клинок из ножен и ринулся в бой.
   В этот самый миг, по-видимому удовлетворившись состоянием своего лица, Джега медленно повернула голову к инквизитору. Часть лица её была скрыта куском черепа, что закрывал пустую глазницу. Несмотря на кость, ему было видно насколько уродлива оказалась старуха.
   Выпрямившись во весь свой немалый рост, она оперлась на посох, украшенный человеческими костями.
   Ко всей её одежде там и тут были прикреплены кости!
   Устремив на асеста свой надменный взор, ворожея небрежно воздела руку к небу, но за этим ничего не последовало.
   Упредив её дальнейшие действия, Марагвейн, на ходу, метнул нож. Не дожидаясь пока тот попадёт в цель, он в прыжке сделал удар с разворота.
   Неряшливо отбив метательный нож, старуха тут же блокировала посохом последовавшую за этим атаку. Отбросив инквизитора прочь, она тяжело вздохнула и качнувшись из стороны в сторону, тут же сорвалась с места и налетела на него.
   Парировав атаку, Дум отступил на пару шагов назад. Сохраняя спокойствие, он тщательно подбирал каждое движение. Ворожея же, казалось атаковала бездумно. Она пыталась победить за счёт грубой силы.
   Противники обменялись ударами, как будто испытывали способности друг друга.
   Заметив небольшую брешь в обороне ведьмы, Дум расценил её, как неплохую возможность убить е одним ударом. Сражайся он с каким-либо смертным существом, возможно у него и получилось бы, но ворожея, заметив удар, изогнувшись словно змея, переместилась по другую сторону от него и атаковала. Он не ожидал подобного проворства и в самый последний момент отразил удар.
   Несмотря на то, что он всё время находился в движении, ночной осенний холод, заставлял Марагвейна чувствовать насколько разгорячено его тело, а неприятная боль в груди побуждала то и дело восстанавливать сбившееся дыхание.
   Ворожея наступала, инквизитор защищался. Однако слишком поздно распознав намерения её очередного удара, он лишь в самый последний момент, смог изменить траекторию посоха. Навершие слегка задело наплечник, но влекомый ударом, инквизитор опрокинулся наземь. Ремешки на груди не выдержали и броню сорвало с плеча. Скрытое под шлемом лицо исказила гримаса боли, но он не проронил ни звука.
   Ворожея клокочуще загоготала, но поняв, что в этот раз насладиться страданиями не получится, свирепо шипя, набросилась на асеста, намереваясь прикончить его.
   Сгруппировавшись, он избежал смертельного удара в голову и перехватив меч обратным хватом, нанёс дуговой удар от бедра. Несмотря на то что клинок так и не достиг цели, он смог на несколько мгновений восстановить более-менее безопасную дистанцию.
   Шаг за шагом, не спеша, инквизитор начал обходить старуху полукругом. Та, вторя его действиям, двинулась в противоположную сторону, слегка подволакивая ногу, которая в свете факелом переливалась словно была из металла.
   В один момент, когда дистанция между ними достаточно сократилась, он крутанулся на месте сымитировав атаку. Купившись на уловку, ведьма приготовилась отразить удар, но прервав своё вращение, он со всей силы врезал по её странного вида ноге, из-за чего старуха потеряла равновесие, и Дум нанёс точный удар.
   Как только сталь коснулась плоти - взметнулись брызги крови, затем последовал леденящий душу вой. Ворожея, чудовищно выгнувшись, упала на колени. В этот же миг, инквизитор навис над ней. Освещаемый светом факелов, своим шлемом-маской, он походил на вершителя судеб, готовившегося привести приговор в исполнение. Дум занёс клинок для решающей атаки.
   Неестественно выкрутившись, Джега пырнула его посохом в лицо. К счастью, ворожее не хватило лишь самой малости, чтобы навершие впечаталось в забрало инквизитору.
   Он немедленно отпрянул, восстановив безопасную дистанцию.
   Дум понимал, что время на исходе - скоро старуха сможет воспользоваться своей истинной силой. Пришла пора действовать.
   Асест стал наседать на ворожею - шаг за шагом он теснил её, обрушивая удар за ударом. С каждой новой атакой она еле-еле отражала последующую. Движения замедлились, а дыхание её сделалось тяжёлым, клокочущим. Наконец ему стало ясно, что и ведьме ведома усталость!
   Уловив момент, когда Джега наконец замешкалась, Дум выпустил сноп искр старухе в лицо. Инстинктивно, прикрыв его от огня, она начала неистово размахивать перед собой посохом, пытаясь отогнать инквизитора.
   Пригнувшись, он вонзил лезвие меча ей в стопу. Тяжело охнув, ворожея неловко попыталась оттолкнуть его, но асест жёстко ухватил её посох. Несколько факелов ярко вспыхнули и в тоже мгновение посох разлетелся на куски. Золотой глаз старухи, округлился от удивления. Воспользовавшись её замешательством, Дум рубанул по руке Джеги, которая до сих пор сжимала остатки трости.
   Весь ночной лес наполнился дикими воплями - птицы срывались с верхушек деревьев, пробуждённые звери испуганно зашумели. Истошно завывая, поливая землю ручьями тёмной крови, старуха, хватаясь за культю, пятилась прочь. Инквизитор, вытирая кровь с клинка, надвигался на неё.
   Испугано засопев, ведьма махнула обрубком руки ему в лицо. Асест прикрыл прорезь для глаз от брызг крови.
   Вдруг ладонь обожгло. Жар ощущался сквозь перчатку, а в нос ударила вонь горелой кожи. Он разжал пальцы и охваченный пламенем меч, упал на землю. Недолго думая, Дум выхватил кинжал и собирался атаковать ворожею, как вдруг неестественный порыв ветра отбросил его в сторону. Приземлившись, он увидел, что старухи уже нет на месте. Осмотревшись, Марагвейн понял, что остался один.
   Бросив взгляд на горящий меч, он развернулся и направился обратно на поляну. Достав флакон с обезболивающим, одним глотком осушил его.
   Выйдя на свет, инквизитор начал шарить глазами по земле и практически сразу нашёл то что искал - обрубок руки ворожеи. Опустившись возле него, он вонзил кинжал в культяпку, чтобы получить больше крови. Выудив из сумки пузырёк с порошком, высыпал его содержимое в кровь.
   Еле слышно, что-то напев, он начертил в воздухе несколько рун призыва, которые оставили за собой еле различимые контуры.
   Как только письмена растворились - смесь, вихрем взметнулась вверх и приобрела очертание маленького зверька, сильно похожего на зайца, только с рогами и крыльями. Зайцелоп излучал слабое свечение.
   Зверь на мгновение удивлённо уставился на инквизитора. Как только тот кивнул ему, дух сорвался с места и помчался в лес, оставляя за собой сверкающие следы. Сорвав на бегу один из факелов, асест кинулся за ним.
   Продвигаясь по ночному лесу, через какое-то время он наконец вышел к странного вида хижине, возле входа в которую замер дух. Оглянувшись, зверёк махнул ухом и превратился в пыль.
   Инквизитор осмотрелся: изба находилась на некотором возвышении от земли, окружённая жуткого вида забором из костей и палок, на верхушках которых были нанизаны человеческие черепа.
   Дверь со скрипом распахнулась. По началу ничего не происходило, однако природную тишину нарушил звук приближающихся шагов. Наконец, волоча ногу, в дверях показалась Джега.
   И он мог точно поклясться, что она изменилась!
   Казалось, ворожея практически перестала горбиться, да и та часть её лица, что была не скрыта костью, стала значительно моложе. Единственный глаз старухи горел золотым пламенем.
   Спрыгнув на землю, Джега выставила перед собой руку и из земли начал появляться огромный чёрный меч, что был под стать ведьме. Как только её пальцы обхватили рукоять, она произнесла:
   "Кровь и души отцу-владыке Темновиту!".
   Дум сразу понял, что в руках у неё кляренцийский клинок.
   "Один удар и смерть...", встревоженно подумал он.
   Откинув факел в сторону, Марагвейн начал совершать серию сложных пасов руками. Заметив это, ворожея воздела меч к ночному небу и начала ритмично раскачиваться и что-то завывать на неизвестном языке. Небосвод, что начал постепенно проясняться, вновь стали заволакивать тучи. Свирепый ветер налетел на поляну, из-за чего изба стало жутко трещать и покачиваться. Начертив перед собой несколько рун, асест возложил ладони на землю. И как раз вовремя!
   Яркая вспышка молнии, сопровождаемая громом, ударила в острие проклятого меча.
   Взмахнув клинком, Джега направила его в сторону инквизитора и струившийся по лезвию небесный огонь ударил в инквизитора.
   Отлетев в сторону, он словно тряпичная кукла повалился наземь.
   Торжественно хохоча, ведьма направилась к инквизитору.
   - Какое разочарование... - начала было она, как вдруг встала как вкопанная. Разрывая землю, вырвалось множество странного вида цепей и опутало тело ворожеи, сомкнувшись в итоге на её шее.
   Под непонимающим взглядом старухи, инквизитор медленно поднялся с земли, сжимая в руках окончания магических кандалов.
   Зашипев словно змея, она попыталась вырвать и с размаху разрубила несколько звеньев.
   Натянув цепь, асест рванул её на себя, но ворожея, пошатнувшись, лишь на мгновение отвлеклась от своего освобождения.
   Дум решил действовать иначе - покрепче ухватившись, он стал нашёптывать слова силы. Из-под его ладоней, по звеньям, быстро стали распространяться трещины, испускавшие слабое сияние. Спустя мгновение, они дошли до тела Джеги и её "ошейник" взорвался в яркой вспышке света.
   Кляренцийский меч выпал из руки ворожеи, а от головы валил столб дыма. Покачнувшись, тело старухи упало.
   Выхватив кинжал, Марагвейн бросился к ведьме. Замахнувшись, для удара он наваривался пронзить её сердце, как вдруг когтистая рука ворожеи с некоторыми неестественно длинными пальцами, чудовищной хваткой остановила руку инквизитора.
   В облаке дыма вновь проступило сияние золотого ока. Старуха Джега начала подниматься с земли.
   Дум со всего размаха ударил свободной ладонью ей в грудь, вложив в удар все оставшиеся силы.
   Эфирный ошейник замкнулся на шее ворожеи и начал тянуть её к земле.
   Освободив руку инквизитора, она попыталась разорвать его, но холодная сталь пронзила её сердце. Испустив последний стон, тело ведьмы обмякло. Сияние её единственного глаза погасло.
   Какое-то время, асест всё ещё стоял над ней. Доносившееся из-под шлема тяжёлое дыхание изредка переходило в хрип. Дум ждал не проявит ли она ещё какие-либо чудеса выживаемости.
   Наконец удостоверившись в том, что старуха мертва, он взглянул в сторону её жилища - дверь всё так же оставалось распахнутой, внутри же царила непроглядная тьма.
   Неуверенным шагом он направился к избе. Однако, чем ближе он подходил, тем хуже ему становилась - поначалу закружилась голова, затем перед глазами появилась странная рябь и наконец мир поплыл перед глазами. Облокотившись о стену дома, Дум медленно сполз наземь и разразился долгим и сильным кашлем. Битва отняла слишком много сил.
   Как только рябь перед глазами прошла, слабость стала распространяться по всему телу. Его стало клонить в сон, глаза закрывались сами по себе. Он боролся, но с сожалением понял, что в этой схватке проиграл.
   Весь мир поглотила тьма.
  
  
  

Глава 3. Выбор

   Это не было сном.
   Какое-то время ему казалось, что он пребывает в сознании, но тела своего он не чувствовал. Сложно сказать сколько времени пришлось провести так, но в какой-то момент наконец стал ощущаться холод и влага.
   Поёжившись, Дум открыл глаза и увидел предрассветное небо, на котором ещё угадывались звёзды. Незнакомые звёзды.
   Он лежал в густой траве у подножия огромного дуба. Приподнявшись, асест стал лихорадочно вспоминать последние события. Однако это так и не помогло ему понять, как он оказался в этом месте. Почему-то это не сильно волновало его. Хоть место и было незнакомым, в душе ощущался покой.
   Осмотревшись, по сторонам он увидел, не так далеко, широкую реку, через которую был перекинут мост. Над водой стоял густой туман, что скрывал противоположный берег.
   Он явственно почувствовал чьё-то присутствие. Волосы на затылке встали дыбом, медленно повернувшись, он увидел рядом с собой девушку, хотя мгновение назад рядом никого не было.
   Одетая в тёмный сарафан, была она необычайна высока, но тем ни менее прекрасно сложена. Бледная кожа её соседствовала с длинными волосами цвета воронова крыла, что достигали земли. На притягательные красоты лице, золотом сияло два глаза, преисполненные вековой мудрости.
   В руках держала она его шлем и внимательно изучала его.
   Наблюдая свой шлемак в чужих руках, инквизитору стало не по себе.
   Слегка наклонив голову, девушка как будто только заметила его и на мгновение удивлённо вскинула брови. Небрежно взмахнув рукой, она заставила шлем раствориться в облачке тёмного дыма.
   Теперь пришёл черёд удивляться ему, однако лицо осталось бесстрастным.
   "Асест значит? Давно я не встречала ваш народ." - уста её оставались сомкнуты, но голос отчётливо слышался в его голове.
   Дум усмехнулся.
   - Кто ты?
   Девушка иронично пожала плечами. Затем неспешным шагом двинулась в сторону инквизитора. Рука его по привычке метнулась к поясу, но не обнаружив рукояти меча, ему только и оставалось пятится.
   "Я Джега, некоторые зовут меня Гадрой, другие Ягой. Я хозяйка лесов, повелительница зверей и птиц! Охранительница границ и проводник!"
   С каждым словом, вид её становился всё более грозным. Казалось волосы стали жить своей жизнью, а глаза горели словно факелы. Но в один миг всё улетучилось - девушка стала казаться грустной и задумчивой. Её рука потянулась к лицу асеста и начала нежно поглаживать щёку инквизитора. Казалось бы, ему следовала отшатнуться, убрать руку прочь, но её прикосновения пробудили в памяти давно позабытые детские воспоминания. Сказки, которые ему рассказывала мать и губы его еле слышно изрекли:
   - Ягуда...
   Глаза Джеги прозорливо блеснули:
   "Так называли меня асес! - после чего вновь беззвучно продолжила, - Спасибо тебе, Дум Марагвейн, ты освободил меня от тяжкого бремени. Много лет моё физическое воплощение пребывало в безумии, и не в моих силах было избавиться от него..."
   Рука ворожеи соскользнула и развернувшись, она медленной походкой побрела обратно к дубу.
   Прикусив губу, он на какое-то время задумался, опустив свой взор. Глаза быстро перемещались с одной точки на другую, переваривая свалившуюся на него информацию.
   - Остался только один бог. - наконец ответил он и направился следом за ворожеей.
   "Это ты так думаешь."
   Остановившись возле дуба, Джега положила на него свою ладонь. В воздухе повисла неловкая тишина.
   "Я хочу наградить тебя."
   - Наградить?
   "Мне понятно твоё смятение. Однако, ты смотришь на картину иначе, нежели я. Мы лары, имеем свои обычаи и порядки. Ты помог мне, я окажу тебе небольшую услугу..."
   Послышался какой-то шум, и огромный чёрный ворон сел на ветку дуба. Увидев его, ворожея замолчала и какое-то время задумчиво смотрела в даль. Затем её преисполненный печали голос, вновь раздался в голове инквизитора:
   "Безумие и его не обошло стороной."
   Она медленно перевала свой взгляд на асеста.
   - Кого? - столь резкая смена темы немного удивило его.
   "Моего мужа." - пальцы её забарабанили по стволу древа, - "Знай, тебе суждено с ним встретиться. Моя смерть послужила началом веренице событий, которые могут привести к твоей смерти. Однако!", - она подняла указательный палец, - "Я покажу тебе, то что тебя ждёт, и, если захочешь, я окажу тебе маленькую услугу!".
   Птица недовольно каркнула. Джега иронично изогнула бровь и взгляд её золотых глаз встретился со взглядом чёрных глаз инквизитора, затем губы её еле заметно шевельнулись:
   - Что скажешь?
  
   Он стоял возле таверны "Сытый заяц", проверяя, как хорошо закреплена поклажа. Прошло несколько дней с тех пор, как заказ был выполнен. Однако человек в чёрном до сих пор не явился. Взвесив все за и против, Дум решил воспользоваться этой возможностью и покинуть деревню, до встречи с чёрным.
   Одного взгляда на инквизитора хватало, чтобы с уверенностью сказать, что битва не прошла для него бесследно. Несмотря на то что травница оказала ему всю возможную помощь, вид у него был болезненный - на осунувшемся лице под глазами появились синяки, а обычно смуглая кожа слегка посерела. Вопреки всему вышеперечисленному, чувствовал себя он прекрасно. Сестра оказалась очень талантлива.
   Радостные детские крики отвлекли его от "увлекательного" занятия, и асест ненадолго прервался, наблюдая за тем, как местная детвора играет с Яном. После смерти ворожеи, парень тоже пошёл на поправку.
   Чуть дальше того места, где возилась ребятня, он заметил рослую фигуру корчмаря, который что-то нёс с собой.
   Дум внимательно смотрел на приближающегося Градимировича. За то время, что он провёл здесь, тот любезно приютил его у себя в таверне. Трактирщик ему нравился.
   Сделав вид, что не заметил его, асест вернулся к своей поклаже.
   - Дум! - раздался звонкий голос усача.
   Повернувшись, он увидел, что тот протягивает полуторный меч в ножнах. Здоровяк искренне улыбался ему.
   Молча приняв оружие, инквизитор осмотрел ножны и заключил, что несмотря на простой дизайн, сделаны они были качественно. Вынув клинок из ножен, он моментально привлёк внимание детворы. Воспользовавшись моментом, белоголовый Ян куда-то быстро ретировался.
   Внимательно осмотрев лезвие меча, Марагвейн поднёс его к лицу и выдохнув, стал наблюдать как сходит испарина. Удовлетворившись, он перенёс кончик лезвия к уху и щёлкнул по клинку ногтем, проверил его на звук. Хоть рукоять и гасила звучание, лицо асеста тронула улыбка, заметив которую Радим с облегчением выдохнул.
   Перехватив меч, он кивнул усачу и как только тот отошёл в сторону, сделал удар с проносом, чем вызвал полные восторга крики у наблюдавшей малышни. Однако вместо того, чтобы остановиться, в определённый момент он провернул лезвие выйдя на следующую траекторию, вложив в последующий удар, как можно больше силы, отчего поднял вокруг себя небольшие облачка пыли.
   Выдохнув пар, он вернул клинок в ножны, после чего закрепил меч при седле. Вернувшись к корчмарю, Дум сердечно пожал тому руку, заметив, что недовольные селяне стали уводить своих сопротивляющихся детей. Как только их руки разомкнулись, асест тут же протянул Пустимиру запечатанный пергамент.
   - Что это?
   - А на что похоже?
   Усач покрутил письмо в руках и как только его взгляд наткнулся на печать рыцарей Длани Хорса, удивлённо вскинул брови, после чего аккуратно спрятал пергамент во внутренний карман.
   - Спасибо... - неуверенно произнёс он.
   Дум подмигнул корчемнику и порывшись в сумке достал курительную трубку. Раз время его ожидания затянулось, можно было и слегка расслабиться.
   Усач присел на стоящую рядом лавочку.
   - Когда отправляешься?
   Задумавшись, асест начал набивать трубку табаком, после чего ответил:
   - Скоро. Ко мне напросилось двое спутников. Один присоединится чуть позже. Как только явится второй, я и покину деревню.
   - И кто же это?
   Инквизитор лукаво улыбнулся:
   - Ты их и так знаешь.
   Было видно, что его ответ заинтриговал Градимировича.
   - Тот менестрель, что выступал у тебя последние несколько дней и... Зарина.
   Пустимир печально вздохнул и стал разглаживать свои усы, видно представляя в какие неприятности это может вылиться в дальнейшем.
   Инквизитор же уже намеревался зажечь трубку, как вдруг увидел среди прохожих, направляющуюся к ним травницу. С некоторым чувством разочарования, он вытряхнулся табак и спрятал трубку.
   Хоть сестра и была ещё далеко, он смог её разглядеть. Оделась она по-дорожному: повседневную юбку сменили шаровары, вид которых наводил на мысли - а не стащила ли она их с мужа? На ногах - остроносые высокие кожаные сапоги; спину прикрывал плащ-накидка; на руках - длинные перчатки, доходящие чуть ли не до локтей, а волосы, перехвачены очельем с символом солнца.
   "Весьма практично." - заметил асест.
   Чуть позади, по левую её руку шёл вьючный мул, которого вёл староста. Некоторые местные приветствовали пару, но они не замечали их, что-то оживлённо обсуждая.
   Оказавшись достаточно близко, они наконец умолкли и обойдя мула Зарина аккуратно обняв мужа, поцеловала его. Радим молча потрепал её по голове и передал поводья брату.
   Встретившись с бородачом взглядом, инквизитор почувствовал не скрытую враждебность, что явственно сочилась из него.
   Когда тот проходил мимо Марагвейна, тот решил кое о чём напомнить:
   - Не забудь подготовить деньги для человека в чёрном...
   Градимирович пробубнил, что-то невразумительное и двинулся в сторону дома советов, что располагался практически через дорогу от корчмы.
   Проводив брата полным непонимания взглядом, Пустимир тепло обнял невестку и помог ей залезть на мула. Асест тоже оседлал своего жеребца.
   Корчмарь искренне пожелал им счастливого пути, на что Дум пообещал, что они встретятся вновь и двинулся к выходу из деревни.
   Однако не успели они сильно далеко отъехать, как Марагвейн почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернувшись напоследок, он увидел, как под деревом, стоял Радим. А над ним, на ветке, сидел огромный чёрный ворон. Инквизитору стало слегка не по себе. Как вдруг, он почувствовал, что кто-то тянет его за рукав и тут же за этим последом тихий приятный голос Зарины:
   - Всё в порядке?
   Он молча кивнул.
  
   Спустя какое-то время, когда они уже практически выехали из деревни, что своим размером была практически сравнима с каким-нибудь небольшим городком, позади послышался топот копыт. И вот, спустя мгновение, с ними поравнялся ещё один всадник, коим и оказался тот самый бард, что отлучился чуть ранее, чтобы довершить свои дела.
   Улыбнувшись инквизитору, он тут же обратил внимание на его спутницу и слегка наклонив свою остроконечную огромную шляпу, почтительно кивнул девушке:
   - Идавол, к вашим услугам!
  
   Он выпустил облачко дыма. Бессонница вновь не давала сомкнуть глаз, возможно из-за того, что уже долгое время не приходилось путешествовать в компании. Нельзя было сказать, что он не доверял этим людям - он доверял травнице, да и менестрель вызывал впечатление человека надежного. Наверное, просто отвык.
   Закутанный в плащ-палатку, Дум сидел у костра периодически подбрасывая хворост в огонь. Спутники его мирно спали чуть в стороне от костра.
   Потихоньку дремота начинала брать своё, как вдруг случилось то что он ожидал уже какое-то время: окружающие звуки постепенно сошли на нет, остался один лишь звук пожирающего хворост костра; ночная темнота стала постепенно сгущаться вокруг лагеря, пока наконец не сделалась совершенно непроглядной. Наконец он услышал шаги, которые, казалось, раздавались в каком-то огромном помещении с каменным полом.
   Напротив асеста, по другую сторону от огня, возникло бледное лицо человека в чёрном. Его глаза какое-то время блуждали, будто ничего не видя вокруг, однако наконец взгляд сфокусировался.
   - Марагвейн!
   - Ворс.
   Фигура чёрного наконец полностью обрела свои очертания и тот вступил в круг света. Достав из нагрудного кармана очки, он надел их. Покончив с этим, он принялся рыться во множестве своих карманов.
   - Прими мои искренние поздравления! - чёрный извлёк мешочек с деньгами и, отвратно улыбнувшись, кинул его Марагвейну. Шляпа его была посажена так, что её поля скрывали глаза чёрного.
   Неспешно обойдя костёр, он присел возле инквизитора, однако сохранив при этом небольшую дистанцию. Спрятав кошель, Дум выпустил ещё одно облачко дыма и грубо передал ему свиток с отчётом. Проигнорировав сей поступок, Ворс открыл рапорт и принялся его изучать.
   Дум молча покуривал трубку и наблюдал за языками пламени.
   - Значит жертвоприношения? - разочарованно протянул чёрный. Задумчиво потирая свой подбородок, он какое-то время молчал, однако наконец его посетила мысль и подняв указательный палец в верх он произнёс:
   - А может отправить туда отряд ульторов, для профилактики?
   Дум на мгновение замер молча уставившись на чёрного. Ему было сложно понять говорит тот в шутку или в серьёз - стёкла очков человека в чёрном отражали языки пламени, и асест не мог разглядеть его глаз.
   Ульторы не просто могли наделать много проблем для деревни, они могли в прямом смысле слова - стереть её с лица земли.
   - Читай внимательнее - местные уже много лет не практиковали подобного! - он указал мундштуком в сторону своего рапорта.
   - Хм, очень жаль...
   Ворс ещё раз внимательно пробежал глазами по рапорту.
   - Это точно всё?
   Инквизитор резко распахнул полы своего плаща, чем явно заставил чёрного занервничать, однако тот быстро успокоился, увидев, что тот протянул ему некий свёрток.
   Человек в чёрном аккуратно принял его и развернув, удивлённо вскинул брови.
- Любопытно... кости? Нет, скорее похоже на протез!
Дум посмаковал трубку.
   - После того, как я убил ворожею, её тело рассыпалось в прах. Это единственное, что осталось от неё.
   Ответа не последовало. Повернувшись к Ворсу, он заметил, странную ухмылку на его лице. Чёрный поднялся и асест сразу заметил, что в руках у него уже ничего не было. Отряхнувшись, тот осмотрелся вокруг и Думу показалось, что взгляд его пару раз задержался на одной точке.
   Как только человек в чёрном отвёл руку в сторону в ней тут же материализовалась металлическая шкатулка.
   Приняв её из его рук, Марагвейн раскрыл ларец и увидел внутри свёрнутую карту. Достав её, он заметил под ней несколько свитков.
   "Хм, больше чем обычно.", - подумал он.
   Развернув пергамент, Дум увидел перед собой карту страны с некоторыми отметинами, которые являли собой актуальные на данные момент задания. Принявшись за изучение, он через какое-то время заметил, что человек чёрном слишком притих. Взглянув на него, он увидел, что Ворс вновь пристально всматривается куда-то во тьму. Проследив за его взглядом, он догадался, что тот смотрит туда, где должна была находиться травница.
   Губы чёрного что-то беззвучно шептали, а пальцы рук еле заметно рисовали в воздухи какие-то символы. Лицо его покрывали маленькие капельки пота. Непроглядная тьма в той стороне, где находилась Зарина начала постепенно рассеиваться - постепенно стали видны контуры её палатки.
   - Даже и не думай.
   Интонация, с который это было сказано, заставила чёрного остановиться. Иронично усмехнувшись, он приподнял бровь и перевёл свой взгляд на инквизитора. Однако стоило ему увидеть взгляд этих чёрных глаз, как волей не волей он судорожно сглотнул.
   - Мои извинения. Старые привычки... - Ворс поправил средним пальцем мост своих очков и наконец взял себя в руки.
   - Ты сделал свой выбор?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"