Аннотация: Этот рассказ не более, чем приквел к истории одной попаданки. Сама история оказалась неспособной вынести столь тяжкое информативное бремя и вместить в себя все нужные факты. В итоге, получился такой рассказик.
Сегодня в коридорах величественного Армона было непривычно пусто.
Дело было вовсе не в обнищании династии, как раз наоборот - положение правящей четы выходило прекрасным. Войн с соседями не было уже лет пять, торговля процветала, население исправно платило налоги, а сами пресветлая пара наслаждалась повальным обожанием своих подданных и растила чудесную дочку, получившую от отца дар огненной стихии, но в будущем, как и мать, наследующей титул Хранительницы Макоры.
И сегодня такое славное государство замерло в ожидании грандиозного события - единственного в своем роде ежегодно празднуемого не только в Макоре, но и на всей Бриа, торжества Первого Дня. Только, как говорится, если все идет слишком хорошо, быть беде.
Традиция празднования Первого Дня, знаменующая собой прощание с уходящим годом, была столь же прочной и древней, как каменные стены дворца. Уже не одно столетие обычай, пришедший еще из эпохи Древних, собирал под свое крыло жителей Эцира, столицы Макоры, стремящихся весело и с размахом провести старый год и встретить новый. Этот день не только примирял начало и конец года, он был символом новой жизни, единения и надежды.
Празднество в столице всегда было невероятно пышным и весьма затратным не только для казны. В подготовке участвовал каждый уважающий себя горожанин, отдавая буквально последнее имущество и силы, чтобы отблагодарить уходящий и задобрить наступающий год. Конечно, подготовка к каждому новому торжеству начиналась задолго до самого праздника, но наиболее интенсивно готовились именно в последний месяц.
Жители целыми семьями выходили на столичные улицы, чтобы разбивать многочисленные клумбы вдоль дорожек и возле фонтанов, плести цветочные лианы и украшать ими здания, разрисовывать брусчатку золотым и белым, а также чистить фонтаны, полоть те же клумбы, обрезать кусты, подметать, вытирать и собирать все ненужное и портящее вид. То же самое происходило на большой лесной поляне, где традиционно проходило пиршество.
После наведения порядка город принимался за новое дело - приготовление кушаний для праздника, и здесь уже традиций никто не придерживался. Каждая хозяйка старалась сделать что-то новое, чтобы поразить не только соседей, но и Совет, потому как удачно приготовленное блюдо могло оказаться пропуском в Армон. И пусть этот пропуск был только на кухню.
Но приготовления закончены, небольшая однодневная передышка тоже подошла к концу и наступил тот самый день икс, когда все жители, за исключением поваров и кулинаров, отправлялись на площадь, где Глава Собрания Двенадцати Великих говорил с балкона торжественную речь, заканчивающуюся шквалом одобрительных оплесков, символизирующих начало массовых гуляний, и действие переносилось на улицы города.
Ближе к вечеру народ стекался на поляну, на которой происходило уже основное действие с музыкой, танцами и вкушением в больших количествах отнюдь не духовной пищи. Всю ночь горели костры, вокруг которых кружили хороводы, а утром Совет выбирал Королеву праздника. На голову достойной водружался розовый венок и она, становясь символом Первого Дня, по традиции должна была объехать столицу, благословляя каждый дом и человека, встретившегося на пути. Участь незавидная, надо сказать, и уже к вечеру новоявленная Королева жалела о своем титуле, но все равно каждый год незамужние девушки надевали белые одежды, являющиеся символом праздника, и объявляли тем самым о своей готовности участвовать в отборе.
В целом, усиленная подготовка предшествовала яркому, но слишком уж скоротечному событию. То же происходило и в этот раз.
Подготовка была давно завершена - город красовался белым и золотым, сдобренный пестрыми шапками цветов. Повара тоже закончили работу и поспешили присоединиться к остальным.
Праздник вступил в свои права, отделяя бушующую веселящуюся толпу от пустых дворцовых стен. Казалось, даже суматоха, царившая здесь на протяжении последних недель, покинула пределы замка и отправилась вместе с его жителями на площадь.
Впрочем, в этот раз Армон покинули не все.
В широком, уходящим вдаль коридоре горело несколько светильников, давая мягкие блики на белых стенах, заставлявшие выложенную мозаику переливаться всеми цветами радуги. И если бы не близость освещения, вряд ли получилось бы заметить, как одна из многочисленных дверей открылась, выпуская робко оглядывающуюся по сторонам женщину. Убедившись, что путь свободен, она выпорхнула в коридор и поспешила прочь, и, судя по все более ускоряющемуся шагу, очень не хотела быть обнаруженной.
Быть может, вы посчитаете, что она шла от любовника, и будете неправы, потому как через несколько мгновений за дверью, из которой вышла прелестница, раздался детский плач.
***
Руах ликовала.
Наконец-то у нее получилось! И теперь уже никто не сможет помешать воплотить задуманное - ни эта мерзавка Мэй, ни Лахат, ни даже сам Создатель.
Сколько времени она потеряла! Ждала, надеялась, что Лахат одумается и вернется, но он был словно одержим этой змеей и никого кроме нее не видел. Все это время Руах горевала. Не единожды она умоляла его вернуться, оставить соперницу, она была готова все простить и принять.
Но эта жертва оказалась ненужной - он выбрал не ее, а ту, которая сумела околдовать, пользуясь магией Хранителей. Лахат ушел и женился, став Главой Совета, а ее оставил в Армоне. И, словно в насмешку, выбрал 'достойного' мужа. Как же, достойного! Биура - своего лучшего друга и по совместительству главу Тайной службы, следившего за каждым ее шагом. Особенно в последнее время.
Она боялась, что так и останется для любимого 'несостоявшейся женой' и будет рожать наследников законному супругу, но после рождения сына что-то изменилось. Она прожила долгих пять лет в постоянном напряжении, прежде чем раздражение, с которым она смотрела на своего ребенка, побудило в ней решимость, и она начала искать способ изменить свою судьбу.
Действовать приходилось осторожно. Обмануть Биура было непросто, но, в конце концов, у нее получилось попасть в секретную библиотеку, где и обнаружилось нечто, способное перевернуть всю ее жизнь.
Ритуал вызова высшего демона.
Тогда она еще не понимала, насколько далеко готова зайти и чем согласна пожертвовать, но сейчас, практически стоя на пороге новой реальности, радовалась, что у нее хватило духу идти до конца.
Она делала все, как говорил демон, и не только выполнила привязку сознания, но и отыскала вход в его темницу. Теперь дело оставалось за малым - освободить его, начертав на камнях символы, подсказанные ей в одном из мысленных разговоров, открыть темницу и, наконец, получить заветное исполнение желаний.
Трудности тоже были, и одна из них заключалась в том, что ритуал можно проводить только раз в году на праздник Первого Дня, а это существенно оттянуло время. Вторая же крылась в символах - их нужно было начертать на камнях кровью. И не простой, а кровью рода Бааля, наследницей которого была столь ненавистная Мэй.
Достать ее кровь было задачей повышенной сложности, более того, невозможной - за Хранительницей неусыпно следили. Подобраться к ней близко Руах не могла.
Но, к счастью, у нее была годовалая дочь, и, к еще большей радости, на время торжественной речи Правителя и Хранительницы, девочку оставили с нянькой. Правда, Руах надеялась, что ее и вовсе оставят одну, но она ошиблась. Теперь ее руки обагрены кровью невинной жертвы, но этот факт она сможет пережить, потому что считала смерть няньки необходимым шагом в достижении своей цели.
Она почти не колебалась, когда перерезала горло сидящей на детской постели женщине и склонилась над спящим ребенком. Прижав платок с сонной настойкой к маленькому лицу, дождалась, когда тело малышки обмякнет, и разрезала руку, буквально вспарывая маленькие вены. Странно, но в этот момент она не чувствовала ни брезгливости, ни страха, ни угрызений совести, словно ее там и вовсе не было. Только отстранено наблюдала, как наполняется бутылочка из прозрачного стекла, принесенная с собой, а когда та наполнилась, закрыла пробку и положила в карман.
Перевязывать руку девочке она не стала, взамен легко потрепала по щекам, чтобы та немного пришла в себя. Зачем так поступила, она не знала, но понимала, что это не поможет выжить - девочка истечет кровью до того, как ее обнаружат.
Вторая смерть на ее совести. И она тоже была необходимой. Во всяком разе, Руах уговаривала себя, что это было именно так.
Теперь, сжимая в руках склянку с драгоценной кровью Наследницы, женщина осторожно шла по подземелью, освещаемому только светом лампы, предусмотрительно оставленной ранее у входа в пещеру. С каждым шагом приближаясь к финалу своего кровавого пути, решительность ее нарастала. Так что, когда Руах подошла к запечатанному входу, в ее глазах полыхала только уверенность в собственной правоте и силе, разбавленная напряженной решительностью. Было ли там сомнение по поводу неправильности ее поступков? Возможно, но она старательно отделила его от остальных чувств и выбросила за задворки сознания, чтобы больше никогда к нему не вернуться. Через несколько мгновений у нее начнется новая жизнь, а в ней нет места ни сожалениям, ни, тем более, мукам совести.
Решительно оглядев каменную насыпь, служащий не только входом, но и надежным замком для скалистой темницы, удерживающим древнюю сущность, Руах открыла склянку и обмакнула руки в кровь. Красная жидкость обагрила пальцы и стекла по ладони, капая на пол.
- Авадон! - выругалась женщина, ругая себя за неаккуратность, и стала поспешно рисовать на камнях древние символы, заученные наизусть. Двенадцать расположенных кругом малых знаков с начертанной в середине буквой 'А'.
Закончив рисовать, Руах отстранилась, чтобы полюбоваться на свою работу. Да, все было сделано так, как надо, оставалось только прочесть заклинание. Надо признать, текст заклинания покорился с трудом, а все оттого, что ей никак не давалось странное наречие. Но демон не позволял расслабиться, заставляя произносить слова снова и снова, пока, наконец, не остался доволен ее произношением. Тогда он объявил ее готовой и показал место своего заключения.
И вот теперь, стоя перед каменным входом и вытирая измазанные кровью руки о платье, она впервые почувствовала удовлетворение. Было еще чувство, а точнее, целая их гамма, принадлежащая не только ей, но еще и тому, кто видел ее глазами. Радость вкупе с предвкушением. И невероятное долгожданное торжество. На миг, только на одно мгновение она задумалась над причинами этих эмоций, как тут же всеми своими чувствами присоединилась к чужому ликованию.
- Руах! - гневный голос вырвал из плена новых переживаний и вернул на грешную землю. Она обернулась слишком поспешно для уверенного в своем деле человека - быть может, некоторая ее часть все еще была неподвластна чарам демона.
- Руах, - произнес тем же строгим голосом вошедший мужчина. - Что бы ты ни делала, я не позволю тебе совершить преступление.
Женщина, ожидавшая увидеть в глазах любимого любое чувство, начиная от открытой ненависти и заканчивая глубоким сожалением, но узревшая лишь отстраненную холодность, печально улыбнулась.
- Мне не нужно твое позволение, Лахат. Ты потерял это право много лет назад, когда бросил меня.
От этих слов мужчина опешил, и все спокойствие, до сих пор державшееся на его лице, исчезло. Впервые Руах увидела, что Правителю нечего сказать. Она коварно усмехнулась, признавая точность своих выводов, и произнесла:
- Если ты хочешь увидеть, что будет дальше - оставайся. Если нет - беги как можно быстрее к жене. Она наверняка уже оплакивает вашу дочь.
Жестокие слова вывели мужчину из оцепенения.
- Я до конца не верил, что это ты, - голос, прозвучавший в каменном коридоре, был пропитан горечью и разочарованием, но уже через мгновение звенел яростью. - Авадон разбери, женщина! Ты чуть не убила моего ребенка ради мести?!
- Что? Она жива? - слова Лахата были слишком неожиданными, чтобы Руах смогла сохранить невозмутимость. В ту же секунду она оказалась прижатой к стенке.
- Ты! - глаза державшего ее мужчины полыхали злобой. - Змея! Ты предала меня! Как ты могла?!
И впервые Руах, вопреки пониманию опасности своего положения, улыбнулась. - Неприятное чувство, правда? - ехидно проговорила она. - Может, хоть теперь ты поймешь, что чувствовала я?
Бывший возлюбленный не понял и не оценил сказанного, он рассердился еще больше. - Как ты можешь равнять свои грязные капризы и жизнь ребенка? У тебя самой есть сын!
- Тебе не понять, Лахат, - теперь улыбка женщины была горькой. - Я любила тебя. И сейчас люблю.
- Не смей прикрываться любовью! - прошипел он. - Тебе незнакомо это чувство. Только похоть и самолюбие. Теперь еще и гордыня.
Он отпустил ее, словно признавая свое поражение.
- Что ты на этот раз совершишь, чтобы поквитаться с Мэй? Призовешь духа?
Руах смотрела в усталое лицо своего любимого, который, несмотря на все ее злодеяния, так и не смог причинить боль, и понимала, что ни за что и никому не отдаст его. Она его любила и продолжает любить, а он... А он ее полюбит!
- Демона, - неожиданно тихо проговорила она. - Я призову демона.
- Что?! Ты в своем уме?! - мужчина снова начал гневаться, и тому причиной было ее безрассудство. Но ей не дали опомниться и засомневаться.
'Читай!' - услышала она в голове тихий голос сущности и послушно направилась к входу, минуя рассерженного мужчину. Он не сразу ее окликнул, слишком увлекшийся произнесением гневной речи о безумии, настигшем женщину, а когда, наконец, обратил внимание, было уже поздно - она начала читать заклинание.
Сначала ничего не происходило, и читала Руах в полной тишине, но как только она перешла ко второй части, где нужно было касаться символов, стали происходить невероятные вещи.
Первым пришел ветер. Взявшийся непонятно откуда, он разметал волосы и стих также внезапно, как и появился. Следом за ним пещеру сковал холод, мгновенно заморозивший дыхание, но сразу же исчезнувший, оставив после себя ворох тающих в воздухе снежинок. В это мгновение она услышала за спиной шепот Лахата: 'Боги, ты же убьешь нас...' и прервала чтение, чтобы спросить, почему он до сих пор не сбежал или остановил ее.
Она обернулась и не сдержала испуганного вскрика. Ее Лахат распластался на стене, удерживаемый неведомой силой, и, судя по всему, мог только разговаривать. Первым желанием было броситься помочь ему, но едва она попыталась сделать шаг в сторону, поняла, что такая же сила удерживает на месте и ее.
И она испугалась. Только сейчас она поняла, с кем так необдуманно связала свою жизнь - с сущностью столь опасной, что ее заточили в подземелье ценой нескольких жизней. Теперь древний был почти на свободе, и, зная это, он уже не отступит.
Зато она все еще могла остановиться!
Руах решила прервать ритуал. Но едва это решение сформировалось в ее мозгу, как все тело затопила жгучая боль, не позволяющая даже дышать. Сколько длилась агония, женщина не знала, но едва боль стихла, в опустошенном мозгу набатом зазвучал приказ: 'ЧИТАЙ!'. Стало очевидно, что она, скорее всего, не выдержит испытания и после очередной пытки сделает то, ради чего пришла. Но выбор у нее все еще был, и она надеялась, что успеет оборвать заклинание.
Стараясь не думать о том, что делает, она нащупала в потайном кармане свой кинжал и рывком выхватила из одежды, силясь нанести себе смертельное ранение. Демон успел раньше - клинок выпал из скованных болью рук, тело затопила новая волна ужаса, и в уже в который раз прозвучал оглушающий приказ: 'ЧИТАЙ!!!', сметающий остатки самообладания.
Все, что происходило дальше, сложно было назвать правдой - слишком страшно и непривычно это выглядело. Молодая женщина с абсолютно отсутствующим выражением лица читала заклинание, вызывая новые проявления силы - от огненного смерча, опалившего ее волосы, до землетрясения и камнепада.
Когда, наконец, каменный вход обрушился, послав последнюю волну разрушающей силы, и взвившаяся в воздух пыль осела на землю, чудом уцелевшие мужчина и женщина лежали на каменном полу. Она - возле мерцающего бело-голубым светом перехода, а он - чуть дальше за ее спиной.
Мужчина очнулся первым. Недовольно оглядев творение рук своей некогда возлюбленной, он попытался привести женщину в чувство.
- Ты знаешь, как его закрыть? - спросил он, едва та очнулась.
Руах непонимающе посмотрела на мужчину, а потом медленно перевела взгляд на сияющий проход.
- Нет, - нашла в себе силы ответить.
Лахат чертыхнулся. Ситуация выходила прескверная. Мало того, что сумасшедшая чуть не убила его дочь, так еще и умудрилась открыть демону двери в мир. Что предпринять, он не знал. Оставлять проход открытым и идти за подмогой было слишком опасно - демон мог появиться в любое время. Можно было отправить Руах за помощью, надеясь, что она по пути никого не убьет, а самому остаться стеречь портал, но, выслушав такое, женщина заупрямилась.
- Я никуда без тебя не пойду! Или мы идем вместе, или остаемся здесь! - проговорила она на одном дыхании, гневно сверкая глазами.
Лахат понял, что уговорить ее удастся, значит, придется ждать, когда их найдут. Успокаивало только то, что после покушения на жизнь маленькой Бэеры, их отсутствие заметят быстро. Возможно, уже заметили.
Боясь покинуть зону видимости портала, они остались ждать возле него, в полной тишине, иногда нарушаемой шуршанием маленьких камешков, когда один из них вставал, или садился, или просто менял позу. Разговоры утратили смысл, значение имело только то, успеют ли прийти им на помощь до того, как сущность выйдет в свет. Поэтому когда у них появился гость, никто даже не смог вымолвить что-то членораздельное.
- Правитель. Руах, - поприветствовал сидящих на каменном полу Глава тайной канцелярии, остановившись в нескольких шагах. - Что здесь произошло?
- Биур, слава богам, это ты, - Лахат мгновенно поднялся и направился в сторону друга, но был остановлен торопливым запрещающим жестом.
- Здесь стоит полог, - пояснил Биур. - Я свяжусь с нашими, чтобы сняли, но придется подождать, - и, кивнув в сторону мерцающего входа, спросил: - Сами не пытались закрыть?
Недоуменные взгляды были красноречивее любых слов.
- И не пытайтесь. Не получится, - хмуро проговорил Биур и, бросив через плечо короткое 'Ждите', удалился, чтобы через несколько минут появиться снова, но уже с подмогой в виде команды магов.
- Демонский полог! - воскликнул один из волшебников, едва оглядев своды пещеры, и остальные тут же начали отступать.
- А ну, стоять! - рев Правителя был поистине ужасающим, потому и остановил дезертиров.
- Великий, мы не можем, - промямлил, очевидно, тот самый зоркий маг. - Это слишком древняя сущность.
- Все ясно. Вместо магов я держал при дворе кучку трусливых щенков, - сделал свой вывод Лахат. - Придется справляться самому.
И, прежде чем дружный хор выдал обреченное 'НЕТ!', Лахат бросил в полог кинжал.
Лезвие вонзилось в невидимую преграду, и воздух в месте соприкосновения вспыхнул ядовито-желтым. Цвет растекся в стороны, явив куполообразную и теперь совершенно непрозрачную структуру, отделяющую своих пленников, которая, словно почуяв опасность, стала пульсировать, задавая ритм открытому порталу.
- Он идет! - раздался чей-то истеричный вопль, за которым последовал топот бегущих ног. Руах, до сих пор вжимавшаяся в стену, издала жалобный писк и спряталась за спину Лахата. И не зря, потому как в то же мгновение портал пронзили серии электрических разрядов, и яркий свет наполнил пространство, поглотив все, что было в пределах купола. По другую сторону остался только Биур, напряженно следящий за любым изменением в структуре преграды.
Но когда преграда спала, зрелище, представшее перед командующим, отнюдь не придало надежды. Перед мужчиной стоял, опустив голову, Правитель, и не нужно быть магом, чтобы понять - вырвавшаяся на волю сущность нашла для себя телесную оболочку. Но, вопреки здравому смыслу, Биур выхватил меч, решив сражаться.
Лязг оружия привлек внимание сущности, и демон, некогда бывший его другом и Правителем Макоры, поднял сияющие нечеловеческим светом глаза.
- Решил подпортить шкурку своему другу? - кривая ухмылка исказила лицо мужчины. - Нехорошо.
- Лахат со мной бы согласился, демон, - перехватывая поудобнее меч проговорил Биур, и бросился в атаку. Он даже успел добежать, и демон даже позволил всадить лезвие ему в живот, а потом Биур с нечеловеческой силой был отброшен на камни. И этого человеческому организму оказалось достаточно - больше мужчина не поднялся.
Испуганно закричала Руах и попыталась отползти подальше, но демон ей этого не позволил. Вытащив из раны лезвие и отбросив его в сторону, он склонился над женщиной.
- Ну, здравствуй, милая, - почти ласково протянул он, убирая с ее лица волосы. - Пришло время исполнять желания.
Руах подняла на демона полные ужаса глаза и отрицательно закачала головой. Это, похоже, его смутило. Мужчина нахмурился и некоторое время молча ее рассматривал.
- Совсем ничего не хочешь? - удивленно уточнил, поднимая женщину с земли и удерживая за плечи. - Ну же, Руах, ты не можешь ничего не хотеть... - он развернул ее спиной и прижал к своему телу. - Все что-то хотят. Кто-то больше, кто-то меньше.
Судорожный вздох вырвался из горла женщины, и демон довольно рассмеялся. - Вот видишь, и ты хочешь, - он довольно грубо потянул ее за волосы, заставляя откинуть голову ему на грудь, открывая шею. - Ты ведь хочешь, Руах... Только скажи... - Его голос соблазнял, заставлял подчиниться, просить, нет, умолять его, хотя он даже еще ничего не обещал - только намекал. И Руах забыла, что перед ней не Лахат, а демон в его обличье, она была готова вечно слушать его голос, упиваться его прикосновениями, вдыхать его запах. Еще чуть-чуть, и она почувствует на губах его дыхание, а потом смешает его со своим. Еще немного, и она уже не сможет отказаться...
- Чего ты хочешь? - губы остановились в сантиметре от ее губ, и она не сдержала разочарованный вздох, чувствуя, как его дыхание опаляет разгоряченную кожу и заставляет кровь кипеть.
- Чего ты хочешь? - повторил, вынуждая ее собраться с мыслями и ответить короткое, но полностью отвергающее разум, 'Тебя...'.
- Да будет так, - тихо проговорил он и потянулся к ее губам: алчно, жадно, поглощающее, не оставляя надежды. И она утонула в этих ощущениях. Было уже все равно: кто он, кто она. Остался только пьянящий поцелуй и нарастающий ритм сердца, переходящий в пульсирующий сгусток похоти где-то внутри.
- Вот видишь, как все просто, - весело проговорил мужчина, прервав поцелуй. Она даже не сразу поняла, что это произошло, и потянулась за ним, за что получила озорное 'Ну-ну-ну' и легкий щелчок по ставшим чувствительными губам. - Ты ведь не думаешь, что все так просто?
- Что? - не понимала она. Ей сейчас нелегко давалась любая мысль, чего не скажешь о мужчине.
- Не думала же ты, что я так просто тебя отпущу? - он развернул женщину к себе лицом и, положив руку на затылок, другой почти нежно ухватил подбородок, заставляя поднять лицо и посмотреть ему в глаза. - Неужели ты думала, что тебя отпущу?
Хитрый прищур голубых глаз, горевших холодным огнем, говорил, что смертельный намек ей не послышался. Ее глаза расширились от ужаса, когда она почувствовала, что хватка стала поистине мертвой, и она жалобно посмотрела на демона. Тот улыбался.
- Да, милая, ты все правильно поняла.
Руах схватила его за руки, попыталась дернуть, но у нее не было ни единого шанса успеть.
Хруст костей сломанного позвоночника, и безвольное тело опускается на пол рядом с убийцей.
Демон брезгливо посмотрел на свою жертву и, словно боясь запачкаться, пнул ее подальше от себя.
- Дура, - вынес вердикт он, потом изобразил мечтательную улыбку, и добавил. - Люблю таких...
Демон еще раз оглядел место своего пиршества, и, предвкушающее улыбнувшись, исчез во вспышке огня. Он слишком долго бездействовал, чтобы теперь сидеть, сложа руки.
Так зло вышло в мир, и помогла ему в этом одна маленькая обиженная женщина, которой пообещали исполнение желаний. Слишком заманчиво, чтобы просто отказаться.
Зло всегда соблазнительно. Оно умеет очаровывать, затягивать, обещать и давать надежду.