Гений пера, Михаил Булгаков, в начале "Мастера и Маргариты" устами его героев, Профессора Берлиоза и молодого писателя, обсуждает историчность личности Иисуса Христа.
Читатель привык доверять авторитету М. Булгакова, поскольку для многих именно он впервые рассказал про Иисуса (в древнееврейском чтении Иешуа).
Однако, Булгаков допустил некоторую логическую неточность. Берлиоз, по словам Булгакова, эрудированный человек, приводит в качестве аргумента того, что Иисуса не было такой довод: Иосиф Флавий ни словом не обмолвился об Иисусе Христе, а знаменитую главу 44 в книге пятнадцатой Тацита "Анналы" многие исследователи считают позднейшей вставкой.
С такой слабой аргументацией легко спорить. Все последующие историки, в случае применения этого же аргумента могут быть обвинены, как минимум, в отсутствии оригинальности мышления. Кроме того, это утверждение не совсем точно соответствует действительности.
Флавий пишет о Христе.
Однако ...
Иосиф Флавий, разумеется, должен бы был достаточно подробно описать Иисуса Христа в своих "Иудейских древностях", и отсутствие должного описания - сильный аргумент против историчности личности Христа. Все же Берлиоз, а с ним и Булгаков, не прав: Флавий писал о Христе.
И вместе с тем ...
Флавий много места уделил царствованию Ирода Великого и Ирода Антиппы. Он интересовался малейшими подробностями событий именно этого времени и этого места, и не описать событий, связанных с пророчествами и казнью Иисуса он просто не мог бы: без этого его историческое исследование было бы неполным, предвзятым.
Тем не менее, Флавий лишь пишет, что в то время был один человек, по имени Иисус Христос, если это только был человек, который творил всякие чудеса и был распят на кресте.
И это - все.
Как мало!!!
Можно ли считать это - доказательством существования Иисуса? Или наоборот это доказывает его не существование? Или же следует предпочесть гипотезу, что это - позднейшая вставка? И вставка ли - упоминание о Христе у Тацита?
Давайте посмотрим, как представлены Флавием другие исторические фигуры.
По библейским текстам фигуры Иоанна Крестителя и Понтия Пилата были намного менее значимыми, чем личность Иисуса, их ценность в истории определена лишь постольку, поскольку их жизнь пересекалась с Иисусом. С точки зрения современной истории это тоже так. С точки же зрения историка, описывающего историю Иудеи того времени это должно быть безусловно так, если означенные события имели место.
Вот что писал Флавий о Понтии Пилате и об Иоанне Крестителе:
ПИЛАТ
"Когда претор Иудеи Пилат повел свое войско из Цезареи в Иерусалим на зимнюю стоянку, он решил для надругания над иудейскими обычаями внести в город изображения императора на древках знамен. Между тем, закон наш возбраняет нам всякие изображения. Поэтому прежние преторы вступали в город без таких украшений на знаменах. Пилат был первым, который внес эти изображения в Иерусалим и сделал это без ведома населения, вступив в город ночью. Когда узнали об этом, население толпами отправилось в Цезарею и в течение нескольких дней умоляло претора убрать изображения. Пилат не соглашался, говоря, что это будет оскорблением императора, а когда толпа не переставала досаждать ему, он на шестой день приказал своим воинам тайно вооружиться, поместил их в засаде в здании ристалища, а сам взошел на возвышение, там же сооруженное. Но так как иудеи опять возобновили свои просьбы, то он дал знак и солдаты окружили их. Тут он грозил немедленно перерубить всех, кто не перестанет шуметь и не удалится восвояси. Иудеи, однако, бросились на землю, обнажили свои шеи и сказали, что они предпочитают умереть, чем допускать такое наглое нарушение мудрого закона. Пилат изумился их стойкости в соблюдении законов, приказал немедленно убрать из Иерусалима [императорские] изображения и доставить их в Цезарею.
Затем Пилат соорудил водопровод в Иерусалиме. На это он употребил деньги святилища. Водопровод питался ключами, находившимися в расстоянии двухсот стадий от города. Однако население воспротивилось этому, и много десятков тысяч иудеев собралось около рабочих, занятых сооружением водопровода, и стало громко требовать, чтобы наместник оставил свой план. Как то обыкновенно бывает в таких случаях, некоторые из них позволили себе при этом оскорбить Пилата ругательствами. Последний распорядился переодеть значительное число солдат, дал им дубины, которые они должны были спрятать под платьем, и велел им окружить толпу со всех сторон. Толпа, в свою очередь, получила приказание разойтись. Но так как она продолжала поносить его, то он подал воинам условный сигнал, и солдаты принялись за дело гораздо более рьяно, чем то было желательно самому Пилату. Работая дубинами, они одинаково поражали как шумевших мятежников, так и совершенно невинных людей. Иудеи, однако, продолжали держаться стойко; но так как они были безоружны, а противники их вооружены, то многие из них тут же пали мертвыми, а многие ушли, покрытые ранами. Таким образом, было подавлено возмущение.
ИОАНН
"Некоторые иудеи, впрочем, видели в уничтожении войска Ирода вполне справедливое наказание со стороны Господа Бога за убиение Иоанна. Ирод умертвил этого праведного человека, который убеждал иудеев вести добродетельный образ жизни, быть справедливыми друг к другу, питать благочестивое чувство к Предвечному и собираться для омовения. При таких условиях [учил Иоанн] омовение будет угодно Господу Богу, так как они будут прибегать к этому средству не для искупления различных грехов, но для освещения своего тела, тем более, что души их заранее уже успеют очиститься. Так как многие стекались к проповеднику, учение которого возвышало их души, Ирод стал опасаться, как бы как бы его огромное влияние на массу [вполне подчинившуюся ему] не привело к каким-либо осложнениям. Поэтому тетрарх предпочел предупредить это, схватив Иоанна и казнив его раньше, чем пришлось бы раскаяться, когда уже будет поздно. Благодаря такой подозрительности Ирода Иоанн был в оковах послан в Махерон, вышеуказанную крепость, и там казнен. Иудеи же были убеждены, что войско Ирода погибло лишь в наказание за эту казнь, так как Предвечный желал проучить Ирода". Иосиф Флавий. Иудейские древности.
* * *
Итак, Иоанн и Пилат более подробно описаны Флавием, нежели Иисус.
На мой взгляд это доказывает, что Иисуса не было.
Поясню свою мысль. Иосиф Флавий родился между сентябрем 37 и мартом 38 г. нашей эры, то есть лет через пять после распятия Христа, если таковое было. Его родители, происходившие из рода первосвященника, должны бы были ему рассказать хотя бы что-либо из этих событий. Посвящая свое исследование этому периоду, Флавий использовал как личные воспоминания (в "Иудейских войнах"), так и собранные им свидетельства очевидцев, и доступную ему литературу.
Если бы бунт под предводительством Христа имел место, и распятие его так же состоялось, безусловно, Флавий не мог бы умолчать об этом периоде. К тому времени, когда он писал эти книги, он уже был знаком с таким явлением, как Христианство. В возрасте 26 лет, в 63 году н.э. Иосиф в качестве посланника побывал при дворе римского императора Нерона, который удовлетворил просьбу Флавия, состоящую в том, чтобы сохранить стену, препятствующую Ироду Агриппе видеть сокровенные места в храме со своего балкона. Агриппа требовал разрушения этой стены.
Флавий, таким образом, не придерживался христианского верования, а заботился о соблюдении традиционных иудейских ритуалов, то есть его следует отнести к представителям светско - духовенской знати - фарисеям.
Однако, фарисей Флавий не ободрял и не осуждал ни Иродов, ни Пилата, а старался в своих трудах показать древность, значимость иудейского народа. Он стремился к объективности. Этим ценны его труды.
Нельзя утверждать, что он достиг объективности, но очень похоже по ходу чтения его текстов, что многое ему удалось на этом трудном пути. Мне он видится достаточно непредвзятым историком.
Итак, Флавий был знаком с Нероном, который чуть позднее жестоко расправился с христианами. Флавий знал, конечно, о секте христиан. Флавий, разумеется, также знал и о легенде, которая лежала в основе христианской веры. Флавий не был христианином. Флавий родился через пять лет после времени распятия Христа, он интересовался историей и писал книгу об этом времени. Мог ли Флавий надеяться убедить кого-либо из своих читателей, что Иисус не существовал, если он существовал? Или убедить в том, что он существовал, если он не существовал? Маловероятно. Скорее всего, вопрос существования Иисуса не обсуждался остро, и Флавию незачем было вступать в спор. Однако, если этот вопрос не был важным в то время, то разные люди могли по-разному его решать для себя и в этом случае тоже не было бы смысла затевать спор. Что толку спорить о существовании человека, до которого никому нет дела?
Если же существование Иисуса было бы важным основанием для победы или поражения христианства, то, создавая многотомный труд об истории этого времени, Флавий попросту не мог бы остаться в стороне от этого вопроса.
Флавий творил на фоне более-менее терпимого сосуществования нескольких сект. Флавий писал историческую книгу, а не теологическую. Таким образом, целесообразно было ему вскользь упомянуть о том, что существовал некий человек, по имени Иисус Христос который, согласно верованиям христиан, был и не человеком вовсе, а божеством. Но и такая фраза требовала бы от историка добавления собственной оценки: был ли он человеком или не был? Флавий очень тонко обошел эту трудность: он пишет, что в ту пору существовал человек, если только он был человеком. Таким образом, никого не обижая, он пишет, так, что это можно истолковать как хочешь: можно понять, что он был не человеком, можно понять, что он был человеком, а можно понять, что и не было такого человека. Одно точно: Флавий воздерживается от высказывания какой-либо определенности по поводу Иисуса. Оно было так, если только оно так было - вот его язык.
Это очень не характерно для Иосифа Флавия. Везде он пишет утвердительно, сослагательное наклонение - не его стиль.
Отсюда можно допустить как то, что это - более поздняя вставка, так и то, что это вставка под давлением обстоятельств. Ну не хочет Флавий писать о Христе - ни да, ни нет.
Флавий использовал для своей работы труды Поливия, Страбона, Дюгора Сицилийского, Юстина и Тацита. Вот как раз о Таците и ведет речь Берлиоз, как о человека, который также не писал о Христе, а знаменитая глава 44 из книги 15 - якобы более поздняя вставка!
Публий Корнелий Тацит родился на двадцать лет позже Иосифа Флавия.
Разумеется, Тацит ещё меньше мог знать об Иисусе, чем Флавий. Флавий как-никак и в большей степени современник этих событий, и земляк Иисуса. Свидетельство Тацита намного менее важное, чем свидетельство Флавия. Кроме того, Тацит не писал истории Иудеи. Он писал историю Рима. Тацит и об Ироде великом пишет не так много, а об Ироде Антиппе, при котором якобы распяли Христа, и вовсе не упоминает. Если для Тацита Ирод Антиппа - не величина, то для него и бунтовщик времен Антиппы тоже величина не значительная.
Однако, что же Булгаковский Берлиоз называет более поздней вставкой?
Вот он, преславутый текст про Иисуса Христа.
ИИСУС
Тацит, из главы 44, книги 15, Анналов.
"И вот Нерон, чтобы побороть слухи, притеснял виноватых и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла Христианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленое на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается все наиболее гнусное и постыдное, и где оно находит приверженцев" Далее Тацит описывает жестокие казни растерзанием дикими зверями и поджигание христиан вместо факелов в ночи ... "И хотя на христианах лежала вина и они заслуживали самой суровой казни, все эти жестокости побуждали сострадание к ним".
* * *
Описывая период правления Тиберия, Тацит не упоминает о событиях, связанных с бунтом Иудеев или казнью их предводителя.
Таким образом, Тацит в данном фрагменте пишет вовсе не об Иисусе Христе, а о Христианах, и попутно дает справку о том, на чем, собственно, основано это учение. Тацит не свидетельствует ни о чудесах Христа, ни о его воскрешении, а лишь упоминает о нем, как об источнике зловредного суеверия. Христианам он не сочувствует, подтверждает, что они своими мерзостями заслужили наказание, и лишь сетует на чрезмерную жестокость наказания. Мог ли такой текст быть вставлен позднее теми, кто хотел бы доказать существование Христа?
Во-первых, могли ли такую цель преследовать кто-либо кроме христиан? Конечно, нет!
Во-вторых, если христиане стали бы редактировать текст Тацита, разве они стали бы свою веру называть зловредным суеверием, мерзостями, заслуживающими наказания? Тоже нет.
Христиане должны были бы уничтожить книги, в которых о них дается такой нелестный отзыв, или не прикасаться к ним вовсе. А если уж их редактировать, то основательно переделать. Нет, безусловно, в этом фрагменте ничего не говорится в защиту реального существования Христа, и не было бы смысла вставлять такой фрагмент защитникам этой теории.
Кроме того, истинные христиане, я полагаю, находят достаточно доказательств существованию Христа в библейских текстах, чтобы утруждать себя подделкой книг историков, чуждых христианству. С ними христианству было не по пути, не христиане тиражировали Анналы Тацита в ту пору, когда ещё можно было их редактировать. Это сейчас они их тиражируют, но теперь уже их не подделать.
Иосиф Флавий, имея перед глазами Анналы Тацита, разумеется не мог сделать вид, что не слышал имени Христа. В описании истории иудеев Иосиф широко пользовался священными книгами Ветхого завета. То, что находил он в литературе, он либо игнорировал, либо использовал. Он мог рассуждать примерно так: Был ли Иисус, не был ли он, но от его имени происходит название религиозной секты, и если римский историк пишет, что был до моего рождения на земле моей некий пророк, казненный прокуратором, то это можно упомянуть. Но развивать эту тему не надо, поскольку мне, Иосифу Флавию, нечего сказать про это.
Итак, ни Тацит, ни Флавий, по сути ничего не сообщили в своих текстах об Иисусе Христе кроме того, что это - имя личности, давшей название религиозному течению.
Описывая события этого времени и этого места, Иосиф Флавий никак по сути не коснулся библейских событий.
Отсюда я лично делаю вывод, что либо Иисуса Христа не существовало вовсе, либо существовал человек, которого казнили за попытку поднять мятеж, и не более того - ни чудес, ни воскрешения его не было. Ни распространения его учения сразу (именно в ближайшие месяцы или несколько лет) же вслед за его распятием, ни существенных природных катаклизмов, ни изменения в политике Иудеи или Рима в этот период не наблюдается. Напротив - время распятия Христа отдалено от времени распространения христианства ровно на такой период, который требуется для того, чтобы правду невозможно было отличить от вымысла.
Попутно скажу, что Гай Светоний, написавший "Жизнь двенадцати Цезарей", также не упоминает о Христе, хотя писал о Тиберии, при котором Иисус Христос якобы был распят. Это и вовсе ничего не доказывает, поскольку он творил в начале второго века. Светоний мог знать об историчности Христа и истоках христианства не многим больше, чем мы.
Данное рассуждение не следует относить ни к атеистической, ни к исторической теме. Я просто восполняю логический пробел, который имеет место в бессмертном романе М. Булгакова "Мастер и Маргарита".
Возможно, кто-нибудь, читая мой текст, напротив ещё больше уверится в реальном существовании Христа. Я не думаю, что надо затевать ожесточенную дискуссию, поскольку я сам не ставлю целью никого переубедить.
Я просто обращаю внимание на некоторое несоответствие истине у писателя, которому мы привыкли верить.