Реллер Анжела : другие произведения.

Fuge, late, tace

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мы привыкли считать, что в нашей жизни все будет прекрасно, а различные ужасные истории из новостей никогда не коснутся нас. Мы привыкли цинично улыбаться и смеяться с не таких как мы. Мы привыкли не верить рассказам детей, примирительно трепля им волосы. Мы привыкли нарекать на новые поколения,даже не пытаясь их услышать. Мы привыкли считать себя умнейшими.. И девочка вместо молитв повторяющая "Fuge, late, tace." ("Беги, таись, молчи.") уж точно не заслуживает нашего внимания, ведь так?
    Рассказ всё еще пишется
  
Пролог или Насмешливые глаза
  
  
  
  И вьюги круговерть
  Тебя утянет в ад;
  Где тропы топчет Смерть -
  Не повернуть назад!
  А я крадусь в ночи,
  Учуяв теплый след;
  Прошу, молчи, молчи -
  Тебе спасенья нет!
  
  Канцлер Ги - Вендиго
  
  
  
  Для Николая Зайцева это было обычной практикой. Очередное задание: встретится с напуганным ребенком, расспросить о родителях, узнать про их убийцу. На первый взгляд это было обычным покушением, простым делом с украденным имуществом, разве что с двумя убийствами и напуганным ребенком-приемышем. На первый взгляд. Гораздо позже следователь понял, что далеко не все просто и дело тут не в повышенном вниманию прессы - убили то не абы кого, а местного предпринимателя с его молодой женой-актрисой - проблема лежала в самом убийстве. Разве грабители будут так жестоко измываться над уже связанными хозяевами дома, разве оставят так много произведений искусства нетронутыми, захватив лишь парочку безделушек? Нет, что-то не сходилось, и Николай надеялся, что маленькая двенадцатилетняя девочка сумеет его просветить. С тихим вздохом мужчина вновь взял в руки папу с личными данными девочки. "Имя - Дея Ворон. В возрасте шести лет попала в детский дом, после автомобильной аварии в какой погибли её родители. Тихая, молчаливая, замкнутая. Побывала в пяти семьях. День рождения - 7 августа". Больше никакой информации не было, не считая списка имен бывший опекунов и номера детского дома. Впрочем, это и неважно. Ребенок присутствовал в доме во время убийства, вследствие чего стала единственным свидетелем трагедии. Наконец Николая пригласили в больницу, где девочка лежала с парочкой внутренних повреждений и раздробленной костью в плече. И это не считая ссадин и порезов по всему телу. Никому так и не удалось выяснить, что пережил ребенок - приехавшие на вызов милиционеры обнаружили изуродованные трупы опекунов и маленькую девочку в крайне потрепанном виде, запершуюся на кухне и отчаянно сжимающую кухонный нож дрожащими руками. На все попытки завести разговор она бросала испуганные взгляды и упрямо поджимала губы, а приехавшая скорая увезла Дею в больницу, где запретили любые посещения. И вот, после недели восстановления, она чуть-чуть оклемалась, и её лечащий врач снял запрет для представителя правоохранительных органов. И теперь Николай Зайцев сидел у входа в палату и ожидал когда закончатся манипуляции с телом Деи и ему позволят войти.
  
  Наконец дверь скрипнула и из палаты вышла тощая медсестра, поджав губы, она кивнула следователю и удалилась. Нацепив на лицо самую, что не наесть добрую улыбку, он вошел в больничную палату. Первое что бросилось в глаза - небольшая подранная книжка, чуть позже - тонкие аристократичные пальцы, сжимающие оную. Приподняв бровь, он прокашлялся, привлекая внимание владелицы пальцев. Книга захлопнулась и легла на простынь. Хрупкая двенадцатилетняя девочка уставилась на него. Она выглядела очень болезненно и невыносимо хрупко в белоснежном чистом блеске комнаты, со всеми трубками, что крепились к тонким запястьям. Но взгляд... на первый взгляд покорный. На второй - безразличный. Но если вглядеться, взглянуть чуть глубже в ледяное сияние, можно разглядеть искру насмешки, какой-то непокорности... взгляд дикого зверька. Моргнув, Николай вновь уставился на девушку. Покорность и спокойствие. Детские губы дрогнули, складываясь в улыбку, и тихий чуть хрипловатый голос разбил тишину комнаты:
  
  - Добрый день - и выжидающе уставилась на Зайцева. Тут, осознав, что так ничего и не сказал. Поставив стул рядом с больничной койкой, он заговорил:
  
  - Здравствуй, милая. Меня зовут Николай Зайцев, и я бы хотел задать тебе несколько вопросов, не возражаешь? - дождавшись легкого кивка, продолжил - Это касается твоих родителей...
  
  - Они не мои родители. - Тут же отреагировала Дея, во взгляде какой вновь что-то вспыхнуло.
  
  - Да-да, прости, твоих приемных родителей. - Исправился, заглядывая в глаза ребенку. - Они умерли и я сочувствую. Знаю это неприятно, но ты должна вспомнить, что случилось неделю назад. Что ты видела?
  
  - Ничего. - Кратко и емко.
  
  - Тебя нашли всю в царапинах и ссадинах, с раздробленной костью плеча. Уверена, что ничего не видела? Пожалуйста, подумай еще.
  
  - Да, я ничего не видела. Пришла со школы - увидела мертвых родителей, у меня за спиной что-то зашевелилось. Я бегала по дому от какой-то тени. Я не видела лица.
  
  - А раны откуда? - Недоверчиво приподнял брови Николай.
  
  - На дороге было много лишних предметов. - Пожала плечами Дея.
  
  - А потом ты успела запереться на кухне?
  
  - Именно. - Невинности улыбки девушки можно было только
  позавидовать.
  
  - Ладно, ты видела только тень. Можешь её описать? - Вздохнул следователь, потирая переносицу.
  
  - Кажется, это был мужчина. Или излишне плечистая девушка.
  
  - Шутишь? - Приподнял брови служитель Фемиды.
  
  - Отнюдь. Это все что я заметила. Сожалею, но больше ничего добавить не смогу. Простите.
  
  - Ничего, - отозвался мужчина, прекрасно осознавая, что, похоже, больше ничего узнать не сможет.- Ладно, выздоравливай.
  
  - До свидания. - Мило улыбаясь Дея, и вновь взяла свою книжку, показывая, что разговор окончен. Со вздохом Николай Зайцев покинул комнату. Ненадолго задержавшись у выхода, он славил насмешливый блеск голубых глаз девушки и направился к выходу. Честно говоря, этот взгляд насторожил следователя. Она вполне могла не видеть нападавшего, но вот в чем загвостка - такие травмы крайне сложно заработать "врезаясь в вещи", а вот в плече в обще был найден небольшой осколок ножа. Криминалисты специально искали и сравнивали - такого в доме НЕ БЫЛО. Более того, точно такие же осколки были обнаружены в телах её приемных родителей. Значит, убийца все же смог приблизится к девушке? Если так, то от чего Дея солгала, и было ли это полноценной ложью? Николай не знал ответов на свои вопросы, но точно был уверен, что им с девочкой еще есть о чем поговорить и раз так, то новая встреча не заставит себя ждать. Но это позже, а пока нужно было найти еще несоответствий и упущенных моментов. С этими мыслями Николай Зайцев покинул здание больницы, не замечая пристального взгляда ярко голубых глаз. Оторвавшись от окна Дея обняла острые коленки и положила на них голову. Завеса из черных локонов скрыла от мира легкую улыбку.
  
  
  
  
Глава первая или Синдром призрака
  
  Здесь уже не помогут обычные средства
  Аспирин или морфий купите для красоты
  Пьяной играла с Богом в ассоциации к слову "детство"
  А вышло разбитое сердце... Давай перейдем на ты?
  
  Не мешай мне уходить на дно
  Не мешай мне уходить на дно
  Не мешай мне
  Этот черный трамвай за мной
  Не мешай мне уходить
  
  Немного Нервно - Не мешай мне
  
  
  
  Жизнь шла своим чередом в небольшом курортном городке. С первыми лучами восходящего солнца он начал оживать. Улочки заполнились машинами и прочими средствами передвижения, люди, как те неугомонные муравьи, начинали свой бег в круговороте жизни, по четкой схеме "дом-садик/школа/работа-дом", на небольших магазинчиках начали появляться таблички "открыто" или же, как на огромных супермаркетах по соседству "open". В единственной, а следовательно главной, больнице города началось оживление: доктора и медсестры начали свой марш-бросок по палатам, с целью помочь своим пациентам... или же отделаться от обязанностей? В одной из таких вот больничных палат, на среднестатистической, в меру жесткой и не удобной койке лежала хрупкая брюнетка. Свернувшись в клубочек, она завернулась в одеяло как в кокон, в надежде согреется. Стоило послышатся первым шагам медсестер в коридоре, как Дея вытянула мордочку с под белоснежного одеяла и, зевнув, принялась выпутываться. Подошедшая медсестра обнаружила девушка за таким вот невинным занятием. Знала бы она, что за мысли вертелись в пока еще сонном сознании - повременила бы с умиленными улыбками.
  
  Очередной день. Их мнимая забота, как и раньше, отвратительна. Как обычно нужно улыбаться и делать вид, что все в порядке. Проверят повязки, поменяют трубки (я уже давно запуталась в этих проводах), дадут каких-то таблеток и подождут, пока я отключусь. Наивные, я уже давно научилась выплевывать их, пока вы отвлекаетесь на показания приборов. Дальше притворится, будто бы сплю - кто не поверит маленькому ребенку? А потом я снова предоставлена сама себе. И пусть приходится терпеть боль - это служит напоминанием, что нужно что-то делать. Не такой уж и ребенок, чтобы не стерпеть легкое покалывание, бывало и хуже. Это уж лучше чем потерять контроль над собственным телом - худшее, для того кто всегда бежит. К слову об этом, пора бы уже выбираться из клетки.
  
  Как только комнату покинула медсестра, девочка приоткрыла глаза и вздохнула. Вот уже настал восьмой день её якобы добровольного заточения и если до этого рядом бродили лишь доктора да медсестры, то вчерашний посетитель призвал её к активным действиям. Всю неделю она продумывала, что можно говорить, а что решительно нужно опустить, но так и не смогла найти безупречного монолога. Будь это единичный случай, будь её приемная семья меньшего социального положения... Но это не так. Вот уже месяц добрые матушки устраивали истерики и запирали своих чад дома, под чутким присмотром, а старушки проводили целые дискуссии на тему, кто из их окружения "тот самый, который маньяк".
  
  Это началось месяц, а если быть точным ровно двадцать девять дней назад. Девушка со скромным именем Маша, бродя парком, стала жертвой местного Мориарти, не в обиду криминальному гению кончено, но по своей неуловимости они были чрезмерно схожи. Начиная с 27 мая, регулярно, храбрые служители Фемиды находили очередной изуродованный труп. Никакой последовательности, как в выборе жертв, так и в их количестве. Единственным неизменным оставался почерк преступника: набросится сзади и вырубить, перенести свою жертву в какое-то помещение, где поддавать жестоким пыткам, после чего выставить свою работу на обозрение (оставить на лавочке, привязать к дереву...). Для небольшого спокойного городка ситуация была небывалой, милиция сбилась с ног пытаясь найти Фореста - так маньяка окрестила неугомонная пресса. Стоит ли говорить, что все уловки милиционеров не увенчались успехом? От рук местного кошмара, до случая с семьей Деи, погибло тридцать человек. Но теперь очевидно к статистике добавилось еще два трупа и единственный выживший. Да-да, не смотря на то, что сперва случившееся охарактеризовали как ограбление, но почерк был слишком знаком. Впервые местный преступник разместил свои трупы в доме, а если быть точным не успел их забрать. На следующий день после преступления все газеты и новости телевиденья уверяли, что впервые Форесту помешали закончить свой ритуал. Практически для всех стало очевидным, что это произошло из-за появления приемного ребенка четы Соколенко, Деи Ворон.
  
  Вот так и вышло, что она лежала в больнице и усиленно искала способ выбраться. Девушка не пытала иллюзий на тему "это же больница, тут тебя не тронут", так как на своем кратком веку повидала действительно многое. Кому есть дело к обычной сироте? Приход следователя действительно поменял многое - теперь от неё точно не отцепятся. Для милиции Дея единственный свидетель и, спасибо характерным повреждениям, они точно не поверят в её полную неосведомленность. Это пока действует милое "а не расскажешь ли ты нам, пожалуйста", а дальше... Ворон видела глаза Николая Зайцева - нисколько он ей не поверил. Значит, будет проверять, искать её ошибки. Нет, маньяком-убийцей её никто не примет, но это не отменяет того что о своем вечном амплуа "девушка-невидимка" можно забить, если конечно не разыскать выход. И самое веселое то, что вряд ли местная знаменитость, по чьей вине вот уже неделю её пичкали обезболивающими таблетками и брали анализы крови, не простит такого вот наглого оскорбления, как её существования. Сколько времени пройдет к моменту, как он заскочит в гости? С учетом того, что в городе лишь одна больница, а средства массовой информации позаботились сообщить о её нахождение там, то вполне мало. Посему, дождавшись, когда затихнут шаги на этаже, Дея подхватилась с койки. У неё было ровно тридцать минут, пока на этаже вновь начнется движение, как говорили наблюдения. Сверившись с часами, она проскользнула за дверь, тихо прошествовав к ванной комнате. Там прошла к последней кабинке и принялась выковыривать плитку (стена справа от окна, три плитки к верху и на четыре от окна). Что не говорил медперсонал о запрете на посещении, но забрать из дома портфель с самыми нужными вещами ей разрешили. Точнее не самой девушке, а социальному работнику, что все же успел посетить Дею до наложения запрета, но проблемой это не стало, ведь никто не смотрел, что там находилось, просто достав его с указанного девушкой места. А дальше, все было делом техники - просчитать временной отрезок, когда никого из медперсонала нет поблизости (спасибо часам, кои всегда висели на левой руке) и, достав мобильный из рюкзака, отправить парочку сообщений с указаниями. Потратив на извлечение пакета ровно семь минут, девушка вернула на прежнее место кусок плитки и вышла из помещения. Уже находясь в комнате, девочка вытащила испод кровати (неизменная привычка) портфель и вложила туда пакет, благо размеры сошлись. Вновь сверившись с часами и, узнав, что есть еще двенадцать минут, достала телефон и отослала краткое "Получила посылку. В 00:00 буду выбираться. Встречаемся на месте" на контакт под названием "Кот". Спустя пару секунд пришел весьма лаконичный ответ "Ок. Ждем.". Спрятав телефон в портфель, Дея запихнула его на прежнее место и расползлась на койке, закрывая глаза и с головой укрываясь покрывалом. Теперь для неё оставалось лишь одно - ожидание.
  
  Спустя пару часов, в комнату вошел доктор и принялся будить ребенка. С привычным дружелюбным оскалом он принялся расспрашивать Дею о её самочувствии и прочем. После начались разные манипуляции с её тушкой, с целью проверить состояние организма. Убедился в том, что девочка в относительном порядке доктор лишь в обед. Дальше по порядку был безвкусный обед, прием очередных витаминов, глупая болтовня с соседями с соседних палат и т.д. Наконец их всех отправили спать. Привычно избавившись от снотворного, Дея принялась изображать сон.
  
  Вот уже смолкли последние шаги, вот везде отключили свет... Дождавшись полной тишины девушка вытянула с под покрывала руку с часами и принялась ждать. Стоило стрелкам дойти к 12:50, как девушка поднялась с койки и вытянула портфель. Стараясь не шуметь, она раскрыла пакет и вытянула одежду (майка, шорты и босоножки), какую когда-то оставила в доме у подруги. Дальше просто закинула портфель на плечи. Умение быть тихой и незаметной сейчас выручало девушку. Аккуратно скользя по этажам, она старалась держатся тех мест, что при преведущих ознакомительных вылазках оказались самыми безопасными.
  
  Оказавшись на первом этаже, Дея свернула, прошла мимо запертых дверей дальше по коридору и дошла к гаражу. Оказавшись там, прошествовала мимо машин скорой помощи и нажав на кнопку "открыть" принялась ждать когда ворота поднимутся вверх, позволяя оказаться на долгожданной свободе. Честно говоря, даже если бы ворота поднимались более громко, навряд ли кто-либо услышал - система охраны была мягко сказать плохой. Посему-то сейчас девушке приходилось выбираться - что там Форест, любой мог проникнуть в больницу, если немного потрудится. Дея, конечно, могла даже не таясь выбраться из здания днем, просто переодевшись, но тут свою роль сыграло то, что девушка выжила - большинство персона знало её в лицо по новостям, или же чисто из интереса заглядывая в палату. В общем, не учитывать возможность столкнутся с кем-то запомнившим "несчастного ребенка" было слишком глупо и самонадеянно. Наконец, по прошествии пары минут, что показались излишне долгой, Дея прошмыгнула за ворота, предварительно нажав на туже кнопку - чем позже кто-то что заподозрит, тем лучше, так что предпочтительно не оставлять следов.
  С наслаждением вдохнув чистый ночной воздух девушка бросилась вперед, стараясь достигнуть забора как можно раньше. К счастью его никогда не запирали, так что вскоре Ворон оказалась на свободе. Не сбавляя темпа, Дея пересекла дорогу и свернула за угол. Дальше она не бежала, просто быстро шагая вперед. Что-что, а в ориентировке в городе девочка прекрасно разбиралась. Потратив на дорогу к остановке пару минут, она уселась на лавочку и принялась ждать. Радовало полное отсутствие каких либо персон вблизи. Аккуратно извлекла из всё того же пакета свою любимою кофту она закуталась в неё, натянув капюшон. Вечно ледяные руки сжимали пару купюр. Наконец, к остановке подъехала нужная маршрутка. Запрыгнув на подножку Дея вошла в средство передвижения и сделав обмен вида "деньги-билет" с кондукторшей, заняла место у окна.
  
  Тихо рычал мотор, а маленький желтый автобус под номером 13 продолжал свой путь. В окнах плыли очертания деревьев и различных строительных сооружений. Дея смотрела в окно с преувеличенным вниманием. На деле она ничего не замечала, увлекшись собственными мыслями. Может они уже давно создали свой план, постаравшись все учесть, но это не являлось сто процентным фактом его идеальности. Как только автобус остановился на следующей остановке, девочка достала телефон и сверилась с временем. Часы показывали 0:00, как Дея и рассчитывала - на побег хватило десяти минут. Она набрала "Выбралась. Я на Горького" и отправила сообщение всё тому же "Коту". Как и всегда ответа не пришлось ждать - почти сразу же пришло "Мы на месте". Этого было достаточно, чтобы Ворон улыбнулась и перестала волноваться. Все же её правилом было "Пофиг, прорвемся". Дождавшись своей остановки она поднялась и выскочила на улицу с мыслю "Прорвемся. Пора на баррикады".
   Была глубокая ночь. Тьма сгущалась, укрывая завесой городок. В сумраке было практически невозможно разглядеть что-то кроме очертаний. Не будь девочка столь привыкшая к шатаниям в такую темень, она рисковала бы покалечится. Стоило Дее скользнуть на улицу, как автобус тут же взревел и продолжил свой путь далее по маршруту, громко рыча мотором и выцепливая жуткие очертания окружающей фауны. Дея же просто продолжила свой дальнейший путь. Стоило ей сделать пару шагов, как справа послышался щелчок и пространство залил свет, что было как нельзя лучше в ночном сумраке. Моргнув и прищурившись, девочка уставилась прямо на персону, удерживающую в руках фонарик.
  
  
  
  
  
  
  
Глава вторая или Граждане милиционеры
  
  
  
  Одному милый дом,
  Другому -тюрьма,
  Одному нужен мир,
  Другому война,
  Между этих светил,
  Рвётся мечется след,
  Нам всегда нужен мир,
  Где его уже нет.
  Где его уже нет,
  Где его уже нет,
  
  Ясвена - Игры
  
  
  
  День не задался еще с самого начала: проспал, сломалась машина, какой то паренек облил кофе... Но как оказалось, это все было цветочками, ягодки же пошли позже. Стоило только, Николаю Зайцеву, очутится в офисе, как тут же пришлось ехать в больницу. Подумать только, единственный свидетель в деле, что будоражит кровь местных жителей и очерняет репутацию всего отделения милиции, пропал! Да, утро начинается не с кофе. Спустя двадцать минут сонный, злой и нервный следователь был на месте. Проигнорировав насмешку напарника 'Ты там только никого не поубивай', он влетел в помещение.
  
  Владислав Рыжов, его достопочтенный напарник отправился следом. Он был младше Николая на три года, что не мешало ему быть более спокойным. Удивительным оставался тот факт, что работая следователем и постоянно сталкиваясь с преступниками, видя чужие трагедии почти что каждый день, Владислав оставался тем же немного оптимистичным, добрым и преданным работе, каким только объявился в отделе. Не смотря на то, что Зайцев вечно шутил над этой особенностью друга, Николай немного завидовал его вере в людей - уж он-то никогда не умел видеть лучшее в окружающем, ведь взглядом бывалого сыщика замечал исключительно чужие пороки и вечно искал в различных ситуациях подвох. Не смотря на такую склонность смотреть на жизнь под разными углами, Зайцев и Рыжов были лучшими друзьями и прекрасно ладили во время расследований, идеально дополняя, и уравновешивая друг друга.
  
  Стоило Николаю оказаться на месте предполагаемого преступления, как он увидел судмедэкспертов, что, похоже, уже заканчивали свою работу. Рядом с ними стоял не слишком высокий русоволосый тип, в милицейской форме. Стоило следователю оказаться в его поле зрения, как сей тип тут же чуть ли не вприпрыжку пересек комнату и оказался рядом.
  
  - Добрый день, Александр. - Поздоровался он с милиционером, какому достался этот район, Александром Новиковым.
  
  - Добрый, Николай. - Улыбнулся Новиков, как всегда демонстрируя все тридцать два зуба.
  
  - Расскажешь, что у нас тут произошло? - Решил сразу перейти к делу.
  
  - Конечно, но вряд ли я смогу дать тебе что-то стоящее. Сегодня в восемь сорок утра поступил звонок из больницы. Как сообщал директор, одна из пациенток, девушка по имени Дея Ворон, пропала. Когда мы подъехали, то, убедившись, что это так, допросили служащий персонал. В десять часов вечера, перед отбоем она была на месте, но когда в восемь часов утра в палату зашла медсестра, что должна была дать ей таблетки - палата была пуста.
  
  - То есть, у нас есть целых одиннадцать часов, когда девочка была без какого-либо наблюдения? - Вздохнул Николай.
  
  - Почти. Дело в том, что девочке давали таблетки снотворного, от каких она спала приблизительно два или три часа. Следовательно, остается восемь часов. - Отозвался Александр.
  
  - Серьезно? А по мне как раз три часа. - Фыркнул, резко материализовавшийся за спинами говоривших, Рыжов. - Посудите сами, двенадцатилетний ребенок сирота, неужели вы думаете, что она сама ушла? Как бы она выбралась? И в обще, зачем? Полагаю, наш Форест пробрался в больницу и забрал девочку, что в силу действия снотворного, даже не сопротивлялась.
  
  - Пожалуй, так все и было. - Важно кивнул Зайцев, вздыхая. - Последний свидетель и тот пропал. Ладно, пора начинать поиски, все же есть возможность найти её живой. Нигде же еще не поступало сообщений о найденном детском теле?
  
  - Да нет, я попросил, чтобы в таком случае сразу звонили мне. Пока телефон молчал. - Откликнулся Владислав.
  
  - Тогда самое время начать поиски. Новиков, подай её в розыск. Мы с Рыжовым допросим возможных свидетелей. - Рассудил Николай. При этом он весь напрягся, как почуявшая запах крови гончая. Вот уже месяц он искал местного маньяка, но тот постоянно ускользал. Казалось бы - вот он, стоит сделать шаг и мерзавец окажется в твоих руках... но за первым шагом следует второй, а преступник все так же стоит так рядом, но так далеко. Ему явно нравилось дразнить правоохранительные органы, щелкать их по носу и исчезать за секунду до проигрыша. С каждым разом он был все больше самонадеянным, все более наглым, но никогда не допускал ошибок. Раньше не допускал. Единственная ошибка доселе лежала в этой вот палате и утверждала, что ничего не знает. Лежала, прошедшее время неприятно резало слух. А ведь следователь, да что там следователь, население города, допускал наивную мысль, что вот-вот схватит Фореста. Николай даже представлял, как закрывает дверцу камеры за ним. Но теперь... Стоило быть более предусмотрительным и поставить охрану у палаты Деи. Бедная девочка, жива ли? Нет, она обязана быть живой. Просто жива. Иначе все расследование рассыплется карточным домиком, без двух главным составляющих - подозреваемого и свидетеля. Чертовски взаимосвязанные понятия. Он обязан успеть найти ребенка или же успеть на место преступления, застав преступника. Иначе единственная ниточка с треском порвется. Пресса уж точно не простит такой оплошности.
  
  Владислав Рыжов был солидарен с напарником, но для него история была более личной. Нет, дело не в синдроме месника за какого то умершего близкого от руки Фореста. По крайней мере - не полностью. Дело в том, что лет так двенадцать назад, а если быть точным, одиннадцать лет и двадцать два дня (не то, что бы он считал), погибла его младшая сестренка. Она была еще совсем ребенком: маленькая хрупкая четырнадцатилетняя девочка с поистине ангельским характером и густыми рыжими волосами. В памяти Влада навсегда запечатлелось её изуродованное тельце в дубовом гробе и лицо маньяка, что стал причиной не одной оборванной жизни, когда того приговаривали к пожизненному заключению. Именно в честь сестры он стал следователем. Время прошло, раны уже перестали кровоточить, душу уже не выворачивало, а Владислав перестал винить кого-то в случившемся, оставив все в прошлом. Только вот желание сажать всяких психов не прошло. Психолог сказал бы, что дело в том, что мужчина пытается отдать должное своей сестре и перестать убиваться, посредством помощи людям в их трагедиях. Но Рыжов не был психологом и просто считал, что просто понимает семьи пострадавших и считает своим долгом если не спасти их близкого, то хотя бы найти виновника. Он прекрасно осознавал, что во втором варианте, людям не станнит легче, ведь дорогой им человек не вернется, но зато они получат возможность жить дальше. Это многого стоило. Стоит ли говорить, что каждое преступление он так или иначе брал к сердцу? Будь это дело с воришками, бизнесменами или еще кем Рыжов не так бросался бы в бой, но ребенок... Мало того, что сирота, что её, пусть и приемные, но родители, погибли, так теперь Дея пропала и имеет все возможности попасть непосредственно в морг. Владислав искренне сочувствовал девочке и собирался сделать всё для того, чтобы отыскать ЖИВОГО ребенка.
  
  Терзаемые такими невеселыми мыслями два следователя отправились вон из помещения. Впереди их ожидали горы бумаг, тысячи лиц со своими историями и n-ное количество версий. Прекрасное начало дня, что, безусловно, перетечет в "веселую"ночь.
  
  
  
  
  
  
  
Глава третья или Лучшее средство от кошмаров
  
  
  
  Задумывая черные дела
  На небе ухмыляется луна.
  А звезды, будто мириады стрел.
  Ловя на мушку силуэты снов,
  Смеется и злорадствует любовь
  И мы с тобой попали на прицел.
  
  Я же своей рукою
  Сердце твое прикрою -
  Можешь лететь и не бояться больше ничего.
  Сердце твое двулико,
  Сверху оно набито
  Мягкой травой, а снизу каменное, каменное дно.
  
  Агата Кристи - Черная луна
  
  
  
  Тихо шуршали ветки деревьев, под натиском легкого ветра, что играючи, бродил лесом. Лес... Огромные пушистые ели и сосны, вперемешку с другими, более городскими деревьями, вроде тех самых дубов и берез. Он простирался на огромное пространство, плавно перетекая в поля. Но это было где то там, далеко, а здесь, на парочке дубов, висел небольшой домик. По идее это являлось 'домиком на дереве' или 'шалашом', но сие сооружение никак нельзя назвать в такой уменьшительно-пренебрежительной формой. Не зря же, тогда еще живые и дружные семьи, во время очередного выхода с прогулкой в поход с палатками, на огромной территории, прилагающей к даче, где уже наскучило сидеть. Появился он от простого 'А, может, построим детям домик на дереве, пусть играют?'. Так началась его непростая история. Родители непоседливых детишек решили, что не мешало бы обезопасить место будущих для детишек и подошли к проблеме с поразительной увлеченностью . 'Домик на дереве' стал не только действительно безопасным, но комфортным и удобным - так уж вышло, что среди родителей были специалисты разных, нужных для сего дела. профессий. Хотя, даже не смотря на это, он был бы близок для всех. Пусть родители погибли, а времена шашлыков на природе, походов с палатками и веселых песенок прошли, но 'Дом', как просто начали называть детище их родителей, как их последнее пристанище и воспоминание о семье, повзрослевшие дети. Об этом месте не знал никто, никто даже не помнил о том, что дача была завещана детям, что она всё еще существовала. Небольшая крепость, островок памяти среди течении времени.
  
  И вот сейчас, не в первый раз, среди завалов вещей, в кровати, в уголке комнаты спала девушка. Свернувшись клубочком, он лежала на СВОЕЙ кровати, в СВОЕМ уголке, в СВОЕЙ комнате. Для маленькой хрупкой девочки даже такая небольшая собственность была важна. Их 'Дом' - единственное, что не смогли отнять взрослые у напуганных детей, что и так лишились почти всей семьи. Почти. Они - семья. Эту простую истину дети усвоили еще при первой встрече - в каких-то четыре - пять лет они встретились, чтоб никогда не расставаться. Родные не препятствовали, а теперь... кто помешает? Разве кому по силам их удержать? Дети. Вечно недооцененные, неясно веселые, печально понятливые. Клятвы на крови не проходят даром. Клятва о вечной дружбе - наивно, по детски, но они же рядом.
  
  Волосы девочки разметались по подушке, одеяло скомкалось и лежало где то у ног ребенка. Сквозь сон она немного морщила лоб и тяжело дышала. Да это и не странно, после той пробежки, что пришлось пережить Дее. В руках она сжимала плюшевую игрушку. Плюшевый мишка был потертый, с наполовину отсутствующим ухом и парочкой цветных заплат на голове и пузе. Не смотря на эту внешнюю уродливость игрушки, девочка прижимала его к себе так, будто бы от этого зависела её жизнь. Рядом с кроватью, на небольшой тумбочке стояла фоторамка. Тонкий слой пыли, что находился на многих вещах, на ней отсутствовал. На снимке было четыре персоны. Молодая брюнетка в зеленом платье восседала в кресле, улыбалась невозможно искренней улыбкой. За креслом, опустив одну руку на кресло, а второй сжимая плече невысокого мальчугана, что стоял за тем же креслом. Последним человеком с фотографии была совсем еще маленькая девочка, сидящая на подлокотнике кресла, сзади за талию девочку обнимала девочка. Все улыбались и просто светились какой теплотой. Даже невооруженным взглядом можно было заметить внешнюю схожесть представленных на снимке людей. Что, в прочем, было правдой - фотография навсегда запечатлела чету Ворон. Все представители семьи были брюнетами с ярко голубыми глазами и немного аристократичной, всегда довольно молодой (спасибо хорошим генам), внешностью. Дея, честно говоря, большинство черт внешности унаследовала у отца, хотя фигурой удалась в матерь, с братом же всё было абсолютно наоборот.
  
  ...Маленькая девочка идет по улице. Очередной непримечательный день. Наконец-то закончились уроки и можно вернутся домой. Конечно, все эти деланные улыбки и четкий подбор слов немного утомляла, но зато можно провести пару часов в общении с друзьями, да и просто выскочить на встречу с ними же - Олег и Анна точно не будут против такой вольности своей подопечной. Мысля в таком русле, она взбежала по ступенькам и подошла к дверям. Открыто. Странно, хотя, Соколенко временами могли забыть запереть дверь. В груди завозилось нехорошее предчувствие, но бежать нельзя. Куда потом податься? Может, просто приезжают родственники и ей придется терпеть очередного 'будущего мужа'? Или же семью пригласили на очередную вечеринку, и девушке придется терпеть общество местной элиты? Неприятно, но изменить ничего нельзя. Так чего она так разволновалась? Девочка толкнула дверь и вошла в дом....
  
  ...Анна и Олег. В самых непринужденных позах они восседали за столом. Красивые и молодые - идеальная семья из рекламы хлопьев. Но всю картину портили красные подтеки. Кровь. В жидкости были вымазаны оба приемных родителя, а некоторые брызги оказались на ближайших предметах. О том, от куда она была, ненавязчиво намекали ужасные колотые раны на телах. Дея почувствовала, как её начало мутить... ...Сердце резко ускорило свой бег, а лоб прошиб холодный пот - сзади скрипнули половицы. На хрупкую фигурку девушки опустилась чья то высокая тень.... ...Под ногами хрустели осколки стекла. Тяжелое дыхание девушки не позволяло услышать, продолжается ли преследование, но гул от падающих на пол предметов не оставлял сомнений. Плечо отдавалось острой болью, а в голове стучала одна единственная мысль 'Бежать!'. Чувствуя себя олененком, бегущим от медведя, Дея продолжала свою борьбу за жизнь...
  
  ...Прыгнуть, увернутся, кувырнутся, бежать в перед, свернуть за угол... Перед глазами плясал хоровод, голова крутилась, а организм молил о передышке, но девочка продолжала спасаться...
  
  ...Дубовая дверь. Материя, разделяющая двух врагов. Нет, он не ставил маленького ребенка в достойные противники - но в данный момент они были врагами. Её не отпустят и не спасут. Дверь дрожит под мощными ударами. Рука сжимает трубку, всё еще прижимает к уху, хоть и слышатся гудки...
  
  ...Жить. Кровь. Кажется... моя. Больно, внутренности сжимаются, ноги подкашиваются, а в голове гулко отдается бешеный стук сердца. С губ срываются молитвы всем известным богам. Тихим шепотом, вплетаются в какофонию звуков...
  
  Резкий рывок и Дея села на кровати. Дрожа начала озираться по сторонам. Затуманенный взгляд начал превращаться в более осмысленный. Но страх никак не хотел отступать - перед глазами стояли картинки недавнего прошлого.
  
  Занятая своими воспоминаниями девочка не сразу заметила, что в комнате она не одна. Всё было как прежде, но тихие шорохи, шуршание когтей по полу - указывало на объявившихся гостей. Попыталась разглядеть ночных посетителей - но густая тьма укрывала их от чужих взглядов. Как не странно, но Дея ничем не выявила своего волнения. Ребенок просто... улыбнулся? Тихо фыркнув, девочка уставилась на два клубочка тьмы, что начали сгущаться рядом с кроватью, и произнесла 'Ну здравствуйте, друзья мои'. Ярко сверкнули два голубых глаза, в сиих клубочках мрака и метнулись вперед. Кровати коснулись уже два огромных волка. Спокойно улеглись с двух боков от Деи, они прикрыли глаза, всем видом демонстрируя расслабленность. На пол упал плюшевый медведь, сброшенный лапой одного из зверей секундой ранее. Девочка же... немного повозившись, свернулась клубочком меж двух хищников и засопела.
  
  
  
  
  
  
  
Глава четвертая или Глаза из мрака
  
  
  
  Не трожь меня, темень!
  Не трожь, свет закона!
  Я вышел из дела
  Под хруст Рубикона, -
  Из бледного тела,
  Из смуглого лона,
  Из водораздела
  Адама Кадмона...
  
  Мы, видимо, - дети Лилит.
  И, знаешь, это болит...
  
  Зимовье Зверей - Дети Лилит
  
  
  
  Они были рядом всегда, сколько Дея себя помнила. Незаметные для посторонних глаз. Две фигуры, что прятались средь самых темных закоулков или же сползались в её тень. Сотканные из самого мрака. Именно мрака, а не какого-то жалко подобия, вроде того самого сумрака, что обычно пугает людей. Они были сто процентной тьмой. Неразбавленный кошмар. Ночные гости. А только ли ночью приходят в наши обители странники пустоши? Нет, они всегда рядом. Прячутся от косых солнечных лучей и бесшумно скользят поверхностями, подстраиваясь под шаг ваших ног. Слуги Нюкты, Смерти, Селены - волнует ли вас при встрече, кому кто служит? Какой народ описывал их в своих мифах? О, право, нет. Всё, что у вас останется - жалкое желанье жить. Они палачи, коим не составит проблем лишь вас жизни. Незаметно, от собственной прихоти иль в уплату долга. В их лапах звенят нити ваших жизней, пока, ничего не замечая, вы следуете далее. Смешно. Как глупо и смешно не замечать угрозы, пока не станет поздно. Слепцы. Все мы несусветные слепцы. Не видим то, что находится у нас под самым носом. Стоит лишь приподняться завесе неизведанности, как вы бежите, сверкая пятками, спотыкаясь и падая, царапая кожу до крови, еле дыша, неведомо куда, лишь со стойким желаньем оказаться как можно дальше. Спасаетесь бегством от странного, недостойного вашего внимания? Право, лесть самим себе - это удивительная черта человеческой ментальности.
  
  Но, отчего тогда девочка не бежит? Привязанность. Кисло-сладкая, с привкусом пепла и соли на кончике языка. К тем, что есть сам мрак. Воплощение воли и человеческого страха. К кому еще тянутся тому, у кого нет ничего? Протягивая руку надеяться на скорый конец и не получив оного, к удивлению, обнаружить... тепло. Разве не иронично - холод данный людьми, прогоняют их самые жуткие страхи. Отчего у созданий тьмы столь мягкая шерсть и теплое тело? Отчего тьма, ложась на плечи, обнимает как руки давно почившей в могиле матери? Почему, от них пахнет чертовой мятой? Запах, что давно впитался в кожу их подопечной, разлился венами и, к удивлению, позволяет дышать.
  
  Если бы Ворон спросили, где в данный момент находятся загадочные 'Они', девушка, не задумываясь, указала бы точное место. Без каких либо внешних признаков, по началу, просто могла ощущать присутствие. Замечать движение на границе глаза, в секундных колыханиях спертого воздуха.
  
  По началу, маленькая девочка искала ответа у взрослых, но быстро осознала, что им все равно. Проблемы? У них проблемы, а ты лишь глупое существо страдающее ерундой. Родственники, воспитатели - всегда эгоистичны в стремлении собственного счастья, пусть порой и в ущерб другим. Право, о чем вы, если впереди желанное? Глупцы, что в меру своей низменности не способны смотреть на мир широко раскрытыми глазами, что так самозабвенно закрывают веки.
  
  В детстве хранителем была колыбельная матери и улыбка отца, шутки брата и беззаботность названых сестер. То, что нынче поглотило время. Рассыпавшееся пеплом. Песком сквозь растопыренные пальцы. Теперь же её хранит тьма. Знал бы об этом тот священник-фанатик, что во время обязательной проповеди, расписывал неприглядность тьмы или же старушки кухарки, что так любили просвещать 'бедных детей греха' о настоящей правде жизни и великой силе медных крестиков и уже порядком застоявшейся святой воды... Поразительно, сколь много фанатиков считают, что сироты лучшие для предъявлению свету. Тень утверждала, что в случае попадания в Рай - пошлет всех на фиг не задумываясь, а почти взрослая Рысь утверждала, что 'Бог мертв'. Дею же боги не волновали. Им было плевать на девочку, а девочка просто пыталась жить. Что плохого в том, что ты слишком сильно любишь жить?..
  
  Дея всегда была такой: слишком сильная, что бы сломаться, слишком вольная, чтобы смириться, слишком побитая, чтобы желать смерти, но слишком любящая жить, чтобы самоубиться... Она всегда была слишком. Маленькая девочка, с вечно исцарапанными руками и насмешливым взглядом. Хрупкая, но никак не ломающаяся. Дикий зверек, загнанный в угол, готовый драться до последней капли крови. И еще не ясно, чья это будет кровь.
  
  Пропуская мягкую шерсть сквозь пальцы, Ворон легко улыбается. Пусть неправильно - в конце концов, она сама не должна была выжить. Улыбается, вдыхая аромат своих хранителей. Засыпает, наконец-то не мучаясь кошмарами. Спокойно засыпает бок о бок с детьми тьмы.
  
  А на полу валялся плюшевый медведь, сброшенный полу-призрачной лапой. Стеклянные бусинки глаз были направлены на ночную владыку, всезнающую луну.
  
  
  
  
  
  
  
Глава пятая или Телевиденье - враг разведки
  
  
  
  За решеткой на последних этажах
  Догорает над империей пожар
  В пух и прах разбитый ангел - это ты
  У своей черты
  
  Жизнь твоя - это всё
  Что ты дашь за нее?
  Жизнь твоя - это всё
  Что ты дашь за нее?
  
  КОRSИКА - Это - всё
  
  
  
  Анна была красивой. Это утверждали поклонники и любимая матушка. Анна была умной. Пусть мало кто видел в девушке великого гения, но кому как не ей самой знать лучше? Анна была стильной. Разве кому то может не нравиться короткие розовые юбочки и сумочки с блестками? Анна была мудрой. Так утверждали любимые 'подруги' и девушка была склонная им верить. Анна была благоразумной. Наверняка поэтому Борун срезала дорогу к дому через плохо освещаемый парк. Анна будет знаменитой, хоть и всего лишь в своем небольшом городке и ненадолго. Обязательно будет. Ведь... Анна Борун была безнадежно мертва вот уже второй час.
  
  Крашеные белоснежные локоны пропитались кровью и торчали в разные стороны. И без того бледное лицо приобрело мертвенно белоснежный цвет. Хаотичной вязью на теле размещались шрамы и царапины. На пол мерно срывались небольшие капельки алой, жизненно необходимой жидкости, что уже не была столь важна для, и без того окончившего своё функционирование, организма.
  
  Тихо насвистывая странную незатейливую мелодию, на подобии незабвенных рингтонов рекламы, вышагивал мужчина. Его можно было назвать красивым, если бы не слишком резкие черты лица и гримаса радости, что была чрезмерно жуткой, если бы не еле уловимое чувство опасности, что было сложно игнорировать...
  
  Он почти жалел, что так быстро покончил с девушкой. Просто не сдержался от объявившейся информации. Она сбежала! Исчезла! И они считают, что это он её забрал... Глупцы. Но скоро так и будет. Он найдет её и тогда... Стоило прозвучать в эфире новостей известию о том, что маленькая паршивка исчезла с своей палаты, как жизнь несчастной Анны оборвалась. И, честно сказать, а перед собой мужчина предпочитал быть честным, ведь если врать и себе то ты просто утонешь в своём вранье, он не жалел.
  
  В голове бродили картинки долгой и мучительной смерти этого живучего ребенка. Как медленно, с чувством и расстановкой, будет разукрашивать прекрасную юную кожу линиями шрамов, как прекрасно кровь будет стекать по белоснежной оболочке... Мужчина чуть ли не облизывался на столь изощренные фантазии. О, он почти ощущал привкус пряной крови на губах и слышал громкий девичий крик...
  
  Но пока это оставалось лишь фантазией. Хотя, нет, это было целью. А этот человек привык добиваться своих целей. Уперто. Не считаясь с мнением других. Он избрал Дею Ворон в свои жертвы. Скоро, совсем скоро девчонка займет место этой крашеной куклы. Мужчина собирался получить наслаждение от охоты. Да, ребенок будет бороться, но её не сбежать от охотника.
  
  С мерзкой ухмылкой он в очередной раз пересек комнату. Правда, данный раз отличался от прежних. Мужчина вышел за дверь. Просто покинул помещение, оставив молодую девушку, как и прежде медленно приобретать алый оттенок. Её, впрочем, это обстоятельство вряд ли расстраивало. Волнует ли мертвого то, что будет с его оболочкой? О чем заговорила бы девушка, знай она, что скоро умрет? Что бы она сделала? Предала ли бы подругу, изменила бы парню снова? Или, впервые за пару лет, позвонила матери? Сказал бы близким, что любит их?
  
  Впрочем, кого волнуют столь незначительные детали? Всего лишь очередная жертва. Напрасно загубленная душа. Кто будет жалеть о её скорой кончине? Всего лишь незнакомые люди, что с удовольствием посочувствуют эфемерному образу жертвы, человеку без имени, с простым номером в цепочке случайных смертей.
  
  Глупая девушка, что так стремилась быть самостоятельной. Так отчаянно желала быть замеченной. Любыми способами.Теперь она будет знаменитой.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"